Когда снится Джо Макмиллан (гет)

Ей уже который раз снился этот сон: бар «Старый койот», круглая сцена под светом разноцветных софитов и пилон посередине. Вот и сейчас накатывали волны сна… Одна за другой…

В баре «Старый койот» было душно. Привычно пахло дешёвым пивом и сигаретами, от какого-то столика нёсся запах буррито, который только что приготовил Чучо. У бара Ганс смешивал какой-то коктейль для клиента, за стойкой кто-то опрокидывал виски — стакан за стаканом, а дамочка (хотя, скорее всего, ночная бабочка, которая пролетела с клиентом) усиленно налегала на текилу, облизывая соль с руки.

Кристи, одетая в коротенькую зелёную юбку и топ, выдохнула и шагнула к пилону. На сцене сегодня было слишком ярко, и она прищурилась: должно быть, Майк, осветитель и диждей по совместительству, выпил больше, чем нужно. Посетителей почти не было видно, зато очень хорошо слышно: едва она вышла из-за штор, бешеный свист и улюлюканье сотрясли зал. Музыка зазвучала и немного заглушила мужчин, только на заднем фоне слышались аплодисменты. Кристи опустила руку на пилон и глубоко прогнулась назад. Танец этот она придумала позавчера и точно следовала за ритмом песни и заученным движениям. Ей нравилось танцевать здесь: вышибала Джонсон ни разу не дал её в обиду и пару раз разбил носы чересчур назойливым клиентам. А ещё никто не ограничивал в выборе репертуара, хочешь — танцуй под Раммштайн, хочешь — под индийские мантры, лишь бы клиенты были в восторге и бросали деньги на сцену.

Музыка смолкла, и Кристи, тяжело дыша (всё-таки танец был нее из лёгких), замерла в замысловатой позе на сцене. И на мгновение оглохла от аплодисментов и воплей из зала. По опыту она знала что пора уходить, поэтому поднялась и, отвесив изящный поклон, скрылась в гримёрке. Едва она села перед зеркалом, чтобы припудрить носик, рядом нарисовался хозяин «Койота».

— Кристи! — пропел довольный, как кот, Андре. — Приватный танец!

— Для кого? — нахмурилась она, поправляя растрепавшиеся рыжие пряди.

— Пойдём, покажу.

У кулис Андре обернулся и ткнул пальцем в направлении столика недалеко от сцены. Кристи проследила за его жестом и встретилась с взглядом чёрных глаз импозантного мужчины. Сердце её забилось сильнее: он приходил сюда почти через день. Красивый, вальяжный, с густой шевелюрой тёмных волос. Одетый в серые джинсы и чёрную кожанку, хотя ему, возможно, больше подошёл бы костюм, как заправскому волку с Уолл-стрит.

Кристи подошла к его столику и дождалась, пока Майк включит подходящую музыку. Всё это время незнакомец не сводил с неё тяжёлого изучающего взгляда. Она не любила смотреть клиентам в глаза, слишком много похоти там отражалось. Но ему в глаза Кристи решила смотреть. Он был не таким, как другие. В нём чувствовался внутренний стержень. От него пахло властью. Он сидел, развалившись в кресле, будто всем своим видом показывая, что весь мир ему должен. И он не пытался ухватить её за задницу. Только смотрел. Возможно, поэтому ей захотелось спровоцировать эту ледяную глыбу.

Кристи пустила в ход все свои трюки приватного танца: и лёгкие, едва уловимые касания (его плечи, колено), и прогибы, когда рыжие локоны чуть задевали его — недостаточно для настоящего прикосновения, но вполне хватит для полунамёка.

— Надеюсь, волосы настоящие? — наконец поинтересовался он.

Кристи разозлилась. Она всегда гордилась своими густыми рыжими локонами.

— Надеюсь, то, что распирает твои брюки — не пипидастр?

— Чего? — недовольно протянул он, усаживаясь ровнее, чтобы спрятать очевидное. — Что ещё за пипидастр?

— Щётка для мебели, — обронила она, не переставая двигаться под музыку. — Кто его знает, может, ты подрабатываешь уборкой в латиноамериканском квартале.

Незнакомец усмехнулся.

— Мне просто захотелось коснуться твоих волос. Они красивые. Как жидкое пламя.

Кристи чуть не споткнулась. Давно ей никто не говорил таких комплиментов.

— Трогать танцовщиц запрещено, — она продолжала изгибаться в танце, и, чтобы не видеть его, откинулась назад, держась за подлокотники его кресла.

— А если я угощу тебя коктейлем?

Незнакомец определённо пытался её склеить. И у него неплохо получалось, учитывая его магнетизм и низкий бархатный голос… А ещё манеры… Она выпрямилась.

— Нам нельзя выпивать на работе.

— Да ладно тебе. С Андре я уже договорился.

В этот момент музыка закончилась. И прежде, чем Кристи успела что-нибудь сказать, он щёлкнул пальцами:

— Двойной виски и коктейль для дамы!

Кристи нашла взглядом Андре, но он только кивнул и довольно улыбнулся. Она только удивилась, что такого незнакомец мог сказать Андре, что так легко сдался.

Она удивлялась себе: послушно отправилась за незнакомцем в закрытую от посторонних глаз кабинку. Лола, официантка, покачивая бёдрами, принесла коктейль и подмигнула незнакомцу. Кристи усмехнулась: он даже не обратил на неё внимания.

— Ну, пламенная красотка, расскажешь, как ты здесь оказалась? — оказывается, он успел придвинуться так близко, что уже чуть ли не обнимал её.

Кристи отодвинулась и отпила коктейль. В голову сразу ударил алкоголь, смешанный с сиропом и чем-то ещё. Только теперь она заметила, что глаза у незнакомца не чёрные, а зелёные, цвета спелых оливок. Она широко улыбнулась ему.

— Искала работу. И нашла. А ты где работаешь? И кем?

Его взгляд заставлял краснеть. В глазах чётко рисовалось всё, что бы он хотел сделать, и Кристи отпила ещё коктейля — для храбрости.

— Я — директор одной небольшой фирмы. Со штатом в сотню человек.

— О… — протянула она, хотя и ожидала чего-то в этом духе.

— И у меня нет в брюках пипидастра.

Она замерла, когда он коснулся её щеки и слегка провёл по ней. И не двинулась даже тогда, когда он пропустил между пальцев прядь её волос. Невольно подалась вперёд, прикрыв глаза от удовольствия. И почувствовала его тёплое дыхание у своих губ.

А потом он накрыл их своими. Сначала мягко и нежно, но потом другой рукой обхватил её затылок, и поцелуй стал жёстким, требовательным. Кристи задыхалась, уперевшись ладонями в его грудь. Его ласки возбуждали, но и пугали. Незнакомец прижал её к себе, проникая языком в рот. Теперь она поняла, почему он так излучал власть. Он и сам был властью, всегда брал всё, что хотел, невзирая на последствия. Но самое глупое — это то, что она, растаявшая от его ласк, сама уже гладила его густые гладкие волосы и широкую шею, зарывалась пальцами в шелковистые пряди.

— Пошли… — хрипло прошептал он, наматывая её локон на пальцы. — Поехали ко мне!

И Кристи немного пришла в себя от его звука его голоса. В голове всё ещё шумело от его ласк и алкоголя, но она нашла в себе силы выбраться из кольца его рук и встать из-за стола.

— Спасибо за коктейль… но нет, — она шагнула прочь из кабинки.

— Почему?! — он возмущённо ухватил её за руку, и Кристи боковым зрением заметила, как Джонсон уже идёт к ним, пробираясь между столиков, чтобы вышибить этого нахала за двери.

— Ты всегда получаешь то, что хочешь, — проговорила она. — Но не меня. Я не поеду с тобой только потому, что ты этого хочешь.

Он встал перед ней во весь рост, и Кристи затаила дыхание: она и не подозревала, что он настолько высок.

— Вот именно, — процедил незнакомец разозлённо. — Я всегда получаю то, что хочу.

— Какие-то проблемы, парень? — рядом возникла огромная фигура лысого, как коленка, Джонсона. Он был ниже незнакомца на целую голову, но необъятен и могуч, как старый буйвол.

Какое-то время Джонсон и незнакомец мерили друг друга оценивающими взглядами: ширину плеч, количество шрамов и степень опьянения. У Кристи аж ноги подкашивались от напряжения, которое повисло в воздухе.

Наконец незнакомец угрюмо процедил:

— Нет, никаких проблем, — и, обернувшись к Кристи, добавил: — но я ещё вернусь. Мы не договорили.

Кристи смотрела, как он уходит из бара, и ловила себя на том, что ей не хотелось его отпускать. Но иначе она не могла.

Кристи сидела в гримёрке после очередного выступления, повесив нос. Нет, станцевала-то она отлично, без помарок, и ставший уже привычным гром аплодисментов был этому весьма весомым доказательством. Но сейчас в зеркале над туалетным столиком, уставленным косметикой, отражалась грустное личико, обрамлённое рыжими волосами.

Незнакомец (Макмиллан, от Джонсона она слышал, как его спутники называли его Джо Макмиллан) не появлялся в «Старом койоте» вот уже две недели после их последней встречи. Кристи приуныла. Ей снились его большие надёжные руки и распаляющие до бреда поцелуи... хриплый шёпот: «Пошли... поехали ко мне!» Она не переставала думать об этом днями и ночами: «а может, стоило согласиться?»

Кристи сжала виски и закрыла глаза.

«Может, и стоило. А может, и нет. Впрочем, какая теперь разница, если загадочный мистер Макмиллан пропал?»

Может, поэтому сегодня она оделась в чёрный сетчатый топ и узенькие шорты, надеясь, что он всё-таки появится. Ну хоть сегодня. И увидит её танец, который она придумала для него. Только для него.

Но Макмиллана не было. Он не пришёл. Снова...

— Знаешь, — неожиданно раздался над самым ухом вкрадчивый голос, — если бы я не был так уверен в твоей строптивости, я бы подумал, будто ты сегодня танцевала только для меня.

«Этот голос!»

Кристи вздрогнула от неожиданности и распахнула глаза. В зеркале отражался Макмиллан в своей чёрной кожанке. Он стоял прямо за её спиной, опираясь на спинку стула ручищами. Глаза, зелёные, как молодая яшма, сверкали с вызовом.

— Как ты сюда прошёл?

— Андре — деловой человек, — хмыкнул Макмиллан. — Кстати, я оплатил ещё один приватный танец. На дому.

Кристи сглотнула: в горле разом пересохло.

— Я не поеду.

— А ты хорошенько подумай, — склонившись к её уху, шепнул он.

В ярком свете ламп, обрамляющих зеркало, Кристи вдруг увидела, что левая щека Джо чуть больше правой. Сомнений быть не могло: она распухла от ссадины.

— Кто тебя так? Джонсон?

— Он считает, что я тебя домогаюсь, — скривился Джо.

— А разве нет? — улыбнулась Кристи. Ей стало жаль настырного Макмиллана, который получил от излишне заботливого Джонсона взбучку.

— А тебе бы этого хотелось? — хмыкнул Джо.

Он вынул из кармана небольшую щёточку для уборки пыли, увенчанную перьями.

— Как видишь, пипидастр я не нашёл, но... — Джо склонил её голову набок и отодвинул тяжёлые локоны, освобождая шею.

Лёгкие пёрышки прошлись по нежной коже, вызывая дрожь по всему телу. Ещё раз. И ещё. Кристи тихонько простонала от удовольствия, когда Джо оставил поцелуй на шее. От Макмиллана пахло лаймом и мужчиной. Он положил свою крупную руку поверх её и их пальцы переплелись.

— Ну так что, едем?

— Я скучала по твоим прикосновениям.

* * *

Квартира у него была, конечно, шикарная: несколько хорошо обставленных комнат, высоченные потолки, роскошный вид на город из французского окна во всю стену, весь западный Манхэттен как на ладони.

— Можешь начинать, я готов, — негромко предложил он, и Кристи отвернулась от окна.

Макмиллан в полурасстёгнутой рубашке и брюках развалился на угловом диване. На столике рядом в бокале с виски таяли кусочки льда. Дивно хорош. Король городских джунглей.

— Я тоже скучал, — низко протянул он.

Кристи с вызовом задрала подбородок. Джо протянул руку и щёлкнул пультом, включив классику — Joe Cocer «You can leave you hat on».

Кристи улыбнулась. Песня была старая, но движения под неё она помнила. Поэтому сделала жест, будто надевает на голову фетровую мужскую шляпу. Невидимую шляпу. Азартный, игривый ритм заводил, заставляя сердце стучать чаще.

«Детка, платье сними,

Не спеши,

Ты быть в шляпе можешь…»

Она чувствовала, как протяжная мелодия льётся по венам, обжигая и провоцируя. Видела, как Джо смотрит на неё — как голодный тигр. О, да, он был голоден.

«Даешь мне смысл ты жить,

Даешь мне смысл ты жить,

Мой персик,

(Ты быть в шляпе можешь)

Ты быть в шляпе можешь.

Детка…»

Кристи медленно стащила туфельку и резко запустила ей в выключатель на стене. Попала! Свет погас. И теперь Джо смотрел на её силуэт на фоне синеватого окна, освещённого новой луной. Она вышагнула из второй туфельки, оставшись босиком.

— Я хочу большего, — смешиваясь с музыкой, его голос и пожелание накалили атмосферу в комнате.

Запахло мускусом и желанием. Кристи и сама хотела большего. Всё тело горело от жажды его прикосновений. Она повернулась к окну и длинно провела по нему пальцами. Красиво снять узкий топик было сложно, но она знала, как: в несколько приёмов, когда саксофон и голос Кокера перешли в крещендо.

Когда музыка на мгновение стихла, Кристи услышала, как Джо шумно сглатывает от волнения, и торжествующе улыбнулась: ледяную глыбу удалось растопить. Она прошлась на носочках, огибая горящую янтарным гирлянду: казалось, под ногами ночные светлячки.

Медленно, медленно кружа бёдрами, она присела к полу, стаскивая шортики. Лёгкими резкими движениями. Неторопливо. Будто желая их снять и в то же время — нет.

И вздрогнула, когда ощутила спиной горячее тело Джо. Он поймал её руки и прижал их к стеклу. Сердце Кристи бешено заколотилось.

— Хватит дразнить меня… — его шёпот опалил ухо, а потом и всё внутри. — Твои волосы, как огонь... знаешь... я сжёг недавно целый фургон. Он полыхал точно также.

Она почти не слышала его слова, они оставались где-то на заднем фоне, как и последние слова песни Кокера. Были только его дрожащие от возбуждения руки, оглаживающие её тело: плечи, талию, бёдра.

«О нас народ болтает,

Хотят нас разлучить.

Не верят ни в любовь,

Ни в меня.

О любви не знают,

О любви не знают,

О любви не знают,

О любви не знают,

Да, я знаю это.

Лишь это наш путь…»

А потом Джо резко развернул её к себе и поцеловал. Но не так, как в первый раз. А по-хозяйски прижимая к себе всю, зная, что никуда она теперь не уйдёт. Понимая, что здесь, в квартире только они одни, и никто ему помешать не может.

Джо обвёл её руки и, снова сжав запястья, поднял их над головой.

— Твои движения заставляют меня нервничать.

Кристи облизнула губы и улыбнулась.

— Представь, как нервничаю я в твоих руках.

Он подхватил её на руки, лёгкую, как пушинку, и толкнул ногой дверь спальни.

Это было похоже на танец. Жаркий и темпераментный. Ласки сменяли друг друга жадными поцелуями. Джо стонал, когда она слишком крепко сжала его густые волосы в кулаке. Сама Кристи изнывала от жара его рук и крепкого тела, когда Джо двигался в ней….

И когда они лежали, обнявшись и остывая, а рука Джо покоилась на её бедре, Кристи поцеловала его в щёку. Нежно, вкладывая в этот поцелуй всё своё чувство.

— Ты сожгла меня… — тихо прошептал Джо в тишине спальни. — Спалила дотла…