Зарисовки о волшебниках (джен)

Дом Блэков на площади Гриммо, 12 умирал. Словно дама преклонных лет, окончательно проигравшая битву со временем, он не заботился о своей внешности, но все же через запустение и руины просматривалась былая красота.

— Урод, мерзавец! Вон отсюда! Как ты смеешь осквернять дом моих предков?! Гад, предатель!

Казалось, что от этих воплей развеваются портьеры, закрывающие портрет Вальбурги Блэк, хотя в том была заслуга сквозняка, тянувшего по полу коридора.

Однако виновник неистовства портрета спокойно стоял, опершись двумя руками на мощный посох и положив на кулаки подбородок обезображенного многочисленными шрамами лица. На нем не отражалось ни единой эмоции, и только легкое переминание с ноги на ногу выдавало, что это действо длится уже долго. То же подтверждал и слегка охрипший голос рассерженного портрета. Словно у живого человека, желтая кожа на нарисованном лице Вальбурги пошла уродливыми красными пятнами, над верхней губой заблестели капельки пота. Черный вдовий чепец сполз набок, и несколько выбившихся седых прядей змеились по плечу волшебницы.

— О чем ты думаешь, Аластор? — вдруг спокойно спросила Вальбурга, словно мгновение назад не она билась в истерике, выплевывая оскорбления вперемешку со слюной.

— Вспоминаю былое, когда ты...

— ...пригласила тебя и Тома на рождество, — закончила Вальбурга фразу. — Как же тогда визжала почтенная тетушка Бельвина! «Порождение порока и грязи!» Теперь я повторяю ее слова, а когда-то смеялась в лицо старухе, помешанной на чистокровности.

— Да, тогда ты, Древнейшая... — Аластор запнулся, по привычке произнеся школьное прозвище Вальбурги, которое теперь прозвучало словно оскорбление.

Но Вальбурга только усмехнулась и беспечно махнула рукой, затем, словно спохватившись, заправила локоны под чепец и оправила складки платья. Теперь в ее облике появилось что-то неуловимое, но точно указывающее — перед вами вдовствующая королева.

— Помню-помню, как во время переклички на первом уроке в Хогвартсе ты, наглый гриффиндорец, обозвал меня благороднейшей и древнейшей мисс Блэк. Со временем прилипшее прозвище сократилось до «Древнейшей» и так прижилось. Теперь былая шутка стала горькой правдой, и я превратилась, как утверждал мой сын, в старую каргу.

— Прекрати! — рыкнул Аластор. — На меня посмотри, вот уж кто точно урод так урод. Хотя это ты Тома не видела! Он сейчас что-то среднее между рептилией и человеком.

— Зачем ты пришел, Аластор? Уж явно не для того, чтобы вспоминать о нашей юности.

— С последней просьбой!

— Ой ли! — рассмеялась Вальбурга, но резко оборвала смех. — У тебя опять было видение?

— Вальбурга, не было у меня тогда никакого видения. Просто придуривался, изображая из себя провидца.

— Но твои слова: «Если ты, Вальбурга Блэк, не выйдешь замуж за Аластора Грюма, то благороднейший и древнейший род прекратит свое существование» — сбылись.

— Случайное совпадение! Что-то не припомню, чтобы в реальных предсказаниях четко звучали имена и фамилии.

Но портрет думал о чем-то своем, повторяя:

— Случайное... с-луч-айное... с лучом! Конечно, это был знак, который я не поняла, выбирая между тобой и Томом.

— Если бы ты полюбила, то вопрос выбора не стоял. Наплевала бы на отсутствие моего рода в «Священных двадцати восьми» или на еще более сомнительное происхождение Тома Риддла. В результате за тебя все решили родители.

— Да, Андромеда наплевала... Значит, полюбила. Почему последняя просьба? — резко поменяла Вальбурга тему, не желая никого посвящать в свои мысли.

— Предчувствие! Завтра у меня очень сложное задание. Кто знает, чем оно закончится, — и, не дождавшись никакого отклика на свои слова от Вальбурги, Аластор продолжил: — Скоро совершеннолетие Гарри Поттера. Он официально вступит в права наследования этого дома. Хотя завещание Сириуса своему крестнику работает уже сейчас, но... Я же знаю, что в гневе ты способна на многое. Прошу!

Вальбурга фыркнула, как когда-то давным-давно, в их школьной юности, резко развернулась на каблуках и пошла прочь. Теперь Аластор был абсолютно уверен, что его просьбу строптивая Блэк исполнит в точности. Но каков характер!

Вдруг она остановилась и ехидно кинула через плечо:

— Ни ты, ни Том Риддл так и не женились!

И продолжила свой путь в никуда.

«А ведь ты права, мы — одиноки, — подумал отвергнутый некогда жених. — Хотя рядом со мной — твоя копия, пусть и не совсем точная. Любимая ученица Тонкс! Ха, и рядом с Волдемортом копия — Беллатрикс. Правда, кривая!»