Цена Верности (джен)

Жизнь калечит нас всех,

Оттесняет нас к краю,

Отбирая друзей

И врагов отбирая!

Силу наших атак…

Верность наших решений…

И последний мой враг —

В глубине отражений.

Он мне смотрит в глаза

Жестче всех моих судей…

Но дороги назад

Уже нет и не будет.

«Энтерпрайз.»

Ржавые пятна пожаров с невероятной скоростью увеличивались, казалось, что совсем скоро они займут собой весь смотровой экран. Ни у кого уже не оставалось сомнений, что жизнь на единственном населенном материке этой планеты вскоре прекратит своё существование. Охлаждающие почву установки, размещенные десантными группами с «Энтерпрайза», со своей задачей уже не справлялись: торфяные почвы, покрывающие собой едва ли не всю поверхность материка, упрямо полыхали.

Аборигены — крупные гуманоиды с высокими костяными гребнями на головах — ещё пытались скрываться на немногочисленных каменистых участках, но вскоре пожар настигнет их и там.

Однако принимать более активное участие в спасении гибнущей планеты руководство Звездного Флота «Энтерпрайзу» категорически запретило, выслав сюда для этого научный корабль с представителями комиссии по первым контактам. Но сколько ещё придется ждать этот чертов корабль, никто из членов экипажа не знал.

Наблюдать, как гибнет целая цивилизация было чертовски болезненно, но ещё больней доктору Леонарду Маккою оказалось смотреть на застывшего у обзорного экрана капитана: столько вины, столько отчаяния плескалось в голубых глазах Джима, меняя знакомое лицо почти до неузнаваемости…

— Скотти? Мы можем с этим что-то сделать? — в угрюмой тишине, затопившей мостик, голос Джима прозвучал неестественно громко.

Монтгомери оторвался от пульта, бросив на Кирка виноватый взгляд.

— Нет, капитан. Если начнем тушить с воздуха, аборигены увидят корабль.

Джим раздраженно отмахнулся.

— Плевать. Я спрашиваю, можем или нет?

Инженер в нерешительности забарабанил пальцами по приборной панели, что-то обдумывая.

— Можем, — наконец выдохнул он. — Если распылить над очагами горения достаточное количество аргона… Аборигены сейчас на достаточно большом расстоянии, для них это должно быть безопасно.

— Тогда готовьте установки, — подобно выстрелу прозвучал пугающе спокойный голос капитана, на лице которого не отразилось и тени сомнений.

А ведь МакКой знал, что так оно и будет. Еще когда они последний раз связывались с руководством флота, уже тогда знал! И всё равно он не был готов, так и не придумал слов, которые могли бы остановить неизбежное. Но не попытаться всё равно не мог.

— Джим, на пару слов… — он молча увлек Кирка в коридор, где их не могли слышать. Тот нетерпеливо уставился на друга. — Ты какого хрена творишь?! Нам запретили! Эта цивилизация еще электричества не изобрела, а ты хочешь показать им звездолет в действии!..

— Не хочу! — отрезал Кирк. — Но еще меньше я хочу, чтобы смерть полутора миллиардов жителей была на нашей совести.

— Да опомнись ты! Первая директива не на пустом месте придумана!

Джим зло отстранился.

— Да её идиоты писали! Послушай, Боунз, здесь целая цивилизация погибает, а ты думаешь о каких-то очкастых ботаниках, сидящих по своим уютным кабинетам и пишущим всякую муть?!

— Да не думаю я о них! — сорвался Леонард. — Я не о них, я о тебе думаю! Тебя за Нибиру чуть на берег не списали, а сейчас ситуация посерьезней будет! И второй раз тебе такого не простят… Тебя спишут со Звездного флота, понимаешь ты или нет?! Ты же не сможешь без космоса…

«А я не смогу без тебя. Мы все не сможем… — мелькнула в голове обжигающая мысль. — Где же черт носит этого зеленокрового, когда он так нужен?! А впрочем, если Джим что-то решил, остановить его не смог бы и он».

— Знаю, — просто ответил самый молодой капитан в истории Звездного флота. Джим говорил тихо, но уверенность в его словах не оставляла никакой надежды на то, что он передумает. — Знаю. Но и сидеть сложа руки я сейчас тоже не могу. Да ладно тебе, Боунз, все будет отлично, прорвемся! — Кирк улыбнулся ему привычной солнечной улыбкой. Нужно было чертовски хорошо его знать, чтобы разглядеть за ней горький оттенок обреченности.

Говорить что-то ещё не имело смысла, Джим и сам всё понимал…

Глупо получалось: этот человек шёл на всё, чтобы только не признавать существования безвыходных ситуаций. Даже чертов тест взломал на третьем курсе… Да что там тест, он смерть сумел обмануть! Не без его, Леонарда помощи, правда…

А теперь его собственный Кобаяши Мару рыжим заревом расползался по обзорному экрану. Нельзя не вмешаться! А если вмешаешься, то вылетишь из рядов флота. А без флота Джиму никак нельзя… Вот уж действительно, безвыигрышный сценарий.

Сквозь туман, прочь от смятения души

Спешим к другим мирам. Больше нет любви,

Что многих держит на Земле. Надежды нет!

Есть точка невозврата из мечты —

Лететь на свет таинственной звезды…

Ария.

Год спустя.

Кэтрин Фишер была биологом, аспирантом в Чикагском университете.

В жизни она больше всего ненавидела две вещи: клеящихся к ней идиотов и реплицированную пищу. И если от первых она уже научилась с легкостью отбиваться, то со вторым, учитывая ее скромный бюджет, дела обстояли туго.

Но сегодня был выходной, и Кэтрин, не удержавшись, решила побаловать себя свежей пиццей. Обычно доставка осуществлялась почти мгновенно: парни-разносчики вовсе не горели желанием оплачивать просроченный заказ из своего кармана. Однако сегодня ужин опаздывал…

«Ну, где же его, спрашивается, носит?» — раздраженно думала Фишер, меряя шагами пол. Время ожидания истекло добрых пятнадцать минут назад. Ароматная сырная пицца уже должна была достаться ей бесплатно, вот только курьера всё не было.

Кэтрин начала нервничать. Её рука уже потянулась к коммуникатору, когда раздалась нетерпеливая трель дверного звонка.

— Наконец-то! — всплеснула она руками.

На пороге обнаружился растрепанный светловолосый паренек с пронзительными голубыми глазами. Был он, к слову, настолько привлекателен, что Кэтрин лишь усилием воли запретила себе думать в этом направлении.

— Вы знаете, сколько времени прошло с того момента, как я сделала звонок? — холодно поинтересовалась Фишер.

— Да, — безразлично ответил курьер. — Вот ваша пицца.

— Бесплатно? — на всякий случай уточнила она.

— А вы хотите заплатить? — собеседник насмешливо приподнял брови.

Что-то в его лице показалось Кэтрин смутно знакомым.

— Мы с вами уже встречались?

— Ну, такие большие… — парень демонстративно скользнул взглядом по груди Кэтрин. — Глаза, как у вас, я бы точно запомнил. Так что, думаю, нет.

— Хам! — она попыталась забрать пиццу и закрыть дверь, но нахальный разносчик не позволил ей этого сделать.

— Вы даже не хотите узнать, почему я опоздал? — он хитро подмигнул ей.

— С чего бы это должно меня волновать? — рассмеялась она, однако бросив ещё один взгляд на гостя, отчего-то сдалась. — Ладно, рассказывайте…

— Может, пустите меня в дом, или мы так и будем стоять на пороге?

— А чаю вам не налить? — саркастическим тоном осведомилась Кэтрин.

— Было бы неплохо, — мило улыбнулся ей разносчик и проскользнул внутрь.

* * *

А на следующее утро Кэтрин Фишер проснулась одна с пустой коробкой от пиццы на столе и забытым мужским носком под кроватью… Но зато она вспомнила, на кого был похож этот разносчик.

Непрошеный гость, природному обаянию которого она оказалась не в силах противостоять, подозрительно сильно напоминал легендарного Джеймса Кирка, капитана звездолёта «Энтерпрайз». Бывшего капитана.

* * *

Кирк вышел из квартиры, где провел ночь, и направился в ближайший круглосуточный бар.

Пить с утра — занятие довольно жалкое, но это Джима давно не волновало. От самоуважения мало что осталось, так какая, к черту, разница?.. Лицо Кэтрин — или как там ее звали? — тут же стерлось из памяти: не она первая, не она последняя. Девушек, с которыми проводил время, он уже не запоминал и ничего к ним не испытывал. Он вообще больше ничего не испытывал, просто продолжал привычно улыбаться противоположному полу, делая вид, что он еще жив.

Довольно бессмысленное занятие, кого ему обманывать? Окружающим плевать, а сам он в это один черт не верил. Уж он-то со всей отчетливостью сознавал, что это не жизнь — это существование. Что он, Джеймс Тиберий Кирк, уже год как заживо похоронен под серой безликой обыденностью.

Почти год как он живёт по инерции, лишенный всякой надежды, безо всяких перспектив и цели… Так глупо и бездарно он доживал отведенный ему срок на Земле…

Алкоголь, бесконечные гулянья по низкопробным клубам, дешевые вакансии, штрафы за превышения скорости — до чего он докатился?

Последний месяц Кирк работал курьером в пиццерии. Не самое скучное, надо признать, занятие из тех, что он уже успел перепробовать за это время.

Да и с женщинами здесь дела обстояли куда проще. На последний в смене заказ Джим, как правило, опаздывал. А когда недовольный клиент начинал качать права насчет причитающейся ему бесплатной пиццы, Кирк (если, конечно, клиент была в его вкусе) привычно включал всё свое обаяние и приступал к рассказу очередной героической истории собственного сочинения о том, почему он, собственно, опоздал. Впрочем, далеко не всегда эти истории были выдуманными. Некоторые люди приключения находят везде, где бы и кем они ни были.

Хотя какие там у него теперь приключения… Спасение триббла от падения со… второго этажа? А дальше что? Спасение мухи от липкой ленты?

На душе у Кирка от таких мыслей стало совсем паршиво, рука сама потянулась к сигаретам.

Да, он начал курить, чтоб этим кабинетным крысам из командования икалось! Они не просто разжаловали его, лишив звезд, эти… лишили его самой жизни!

Сколько, сколько черт возьми, это может продолжаться?.. Бесцельное и бессмысленное существование. А ведь поначалу он думал, что со временем станет легче. Если бы!

С каждым чертовым днем, Джим все больше ненавидел и себя, и пустую съемную комнату, в которой не слышно рева двигателей и за окном не проносятся бесчисленные огни звёзд, и уродов, лишивших его космоса…

Ненависть и безысходность в его душе с каждым днём, часом, минутой, секундой становились всё сильней. Они затапливали рассудок, начисто лишая покоя. Сколько он ещё выдержит?! И… что будет потом?

Эта мысль пугала некогда бесстрашного капитана Кирка, заставляя внутренне содрогаться.

Ведь самое жуткое в его ситуации — это то, что выход был. Одна единственная возможность, при которой он сможет вернуть себе… нет, не Энтерпрайз, но хотя бы космос.

Только сама мысль о том, что придется сделать и что подумают о нём друзья, как низко он упадёт в их глазах, вызывала приступы тошноты. Вот уже год Джим запрещал себе даже думать об этом.

Только игнорировать это и дальше было всё сложней и сложней. Мысли сами возвращались к «единственному решению»…

Он, Джеймс Тиберий Кирк, хочет снова быть кем-то значимым, способным что-то изменить… А не смотреть, как это делают другие.

Ведь Спок, подумать только, Спок недавно женился на Ухуре… Ну что ж, он рад за него, за них. Хоть Кирк и не одобрял того, что тот добровольно оставил «Энтерпрайз», похоже, этот зеленокровый гоблин, как прозвал его Боунз, неплохо устроился в отставке. Для него жизнь продолжается, а для Кирка… для него всё кончено. Увы, он не приспособится — хватит заниматься самообманом — никогда!

Иногда выпивка помогала хоть на время уйти от жуткой, удушающей тоски. Сегодня — нет.

Осколки ненавистной памяти резали по живому. Что же оно все так нахлынуло-то?..

Даже дышать стало странно тяжело. А еще тяжелее было не думать о ненавистном предложении, которое вернёт ему звёзды за смотровым экраном.

И, как акула, чувствует кровь на расстоянии многих километров, эти уроды тоже чувствовали его слабость. Давно от них сообщений не приходило, а сейчас вот снова пришло…

Джим с трудом подавил желание разбить коммуникатор. Залпом выпив содержимое рюмки, он жестом попросил бармена принести ещё.

Немыслимо согласиться на такое. Противно до судорог! Только это его единственная возможность. Ему не оставили выбора!

Может быть, дело было в шести стопках того жуткого пойла, что он только что выпил, а может — в чём-то ещё, но сейчас мысль согласиться на сделанное ему «щедрое» предложение казалась не такой уж и ужасной.

В конце концов, он сам хотел вновь оказаться в гуще событий, снова играть важную роль, вернуться к звёздам… Всё это у него ещё будет. Обязательно, если он примет предложение этих уродов! И тогда Джеймс Тиберий Кирк ещё покажет всем этим кабинетным задница… ну, ладно, крысам, эту… как там Чехов говорил… Кузькину Мать! К черту, пусть будут ромуланцы, если это вернет ему жизнь!

«Согласен», — быстро-быстро набирает он это короткое сообщение небезызвестному адресанту. Пальцы предательски подрагивают — не то от волнения, не то от выпивки.

Пульс участился, ладони вспотели…

Что он творит? Кажется, жмет кнопку: «отправить».

Стоп, что?

Ну, вот и всё — пути назад нет.

Говорят, иногда в жизни случается такой странный судьбоносный момент, как точка невозврата. Так вот, свою точку невозврата Джим, видимо, только что прошёл.

Ведь менять своих решений, на какую бы они больную голову ни были приняты, он не привык.

В конце концов, к этому всё и шло… И какая тогда, к чёрту, разница от того, случись это чуть раньше или чуть поздней?

Знал бы Боунз, на что Джим только что подписался, наверняка бы поставил диагноз: психическое расстройство какой-то там степени. И был бы не так далек от истины.

* * *

Боунз

Он ненавидел космос. Ненавидел равнодушно мерцающие за обзорным окном скопления звёзд, испокон веков влекущие за собой идиотов-мечтателей да безумных искателей приключений.

Вот именно такие «гонимые звёздной болезнью» люди, повинуясь этому странному зову, смело идут туда, куда не ступала нога человека, совершенно не щадя себя, а спасать их непременно должен он, начмед «Энтерпрайза» Маккой.

Да, он остался. Вопреки здравому смыслу и собственной фобии доктор остался болтаться посреди космоса на этой ржавой посудине.

Ржавой посудине… Да, Джиму определенно не понравилось бы такое определение, которое доктор дал его «птичке». Но слишком много виски, в котором старался забыться Леонард, утекло с тех пор, как Джим покинул борт «Энтерпрайза» навсегда.

Навсегда — это, наверное, самое страшное слово. Оно не оставляет за собой никакой надежды.

Наверное, весь парадокс и несправедливость бытия отражаются в том, что он, Маккой, ненавидящий звёзды, сейчас здесь, а Джим, не мыслящий свой жизни без них, прозябает на Земле.

Будь его воля, Леонард не задумываясь поменялся бы местами с Джимом! Правда, тогда он уже беспокоился бы о том, кто будет латать его горемычного друга. Но на звездолете Кирку хотя бы не грозила одна из самых страшных смертей — медленное увядание от безысходности и тоски.

Чёрт бы драл эти треклятые директивы! Всем было ясно, что капитан Кирк поступил правильно с человеческой точки зрения! Но с точки зрения Звёздного флота его друг был едва ли не самым злостным нарушителем устава.

Когда-нибудь это всё равно случилось бы. Джим слишком долго испытывал судьбу и терпение командования. Своей самонадеянностью и безумными выходками он нагло вторгся в размеренную жизнь адмиралтейства, лишив тех покоя. Ему многое сходило с рук. Его оружием была солнечная улыбка, дававшая надежду даже в самых безвыходных ситуациях, и сопутствующая ему удача. Да, Кирку везло, но бесконечно так продолжаться не могло. Все же иногда жизнь подкидывает нам безвыходные сценарии...

Джим спас ту планету, но обрёк себя. Он знал на что шёл, и на этот раз не было адмирала Пайка, который дал бы ему шанс.

И вот уже прошёл целый год, как на «Энтерпрайз» был назначен новый капитан, (зеленокровый благополучно смотался куда-то с Ухурой), а Джим остался в одиночестве бесцельно топтать Землю. Путь к звёздам был заказан для бывшего капитана, ему было запрещено покидать Землю. Чертовски несправедливый, бессмысленный запрет…

Почему Маккой остался? Почему не подал в отставку, почему не вернулся на Землю вместе с Джимом? Это было очень горькое «почему».

Занозой в памяти засел их разговор в каком-то баре, в день, когда трибунал вынес свое решение.

Джим надирался сосредоточенно и осознанно, Маккой ему не мешал — духу не хватало. Только, несмотря на изрядное количество пустых стаканов на липкой от пролитого столешнице, Кирк почти не пьянел.

Голубые глаза оставались осмысленными, разве что язык немного заплетался, когда он наконец заговорил.

— Не смотри так, только жалости мне еще не хватало!.. — от злости в знакомом голосе на душе стало совсем паскудно. Но это хорошо, что он злиться, пускай! Пусть кричит, пусть в морду даст, если ему от этого хоть немного легче станет… Только Джим вдруг резко успокоился и заговорил очень тихо, доктор едва смог разобрать слова. — Извини, Боунз, меня не надо жалеть, я сам выбор сделал. Мне другое надо… Чтобы ты мне кое-что пообещал…

Господи, да он готов был пойти на все, чтобы хоть чем-о помочь этому человеку! Пообещать все, что угодно, наизнанку вывернуться, если нужно… Леонард судорожно кивнул, и Кирк продолжил:

— Я видел твое прошение об отставке… Забери его! Ты должен остаться на «Энтерпрайзе», слышишь?!

Сухой комок царапнул горло. К такой просьбе он оказался совершенно не готов. Вернуться в космос без Джима… Немыслимо!

— Джим, я…

— Пожалуйста, Боунз! Пожалуйста… Я хочу, чтоб то, что я… то, что мы все создавали, продолжало жить. Наш корабль, наша команда… У меня всё забрали, хоть это мне оставь! — голос всё-таки подвел бывшего капитана, и он замолчал, вцепившись в почти пустой стакан.

А Леонард Маккой тогда понял окончательно и бесповоротно, что сделает всё, о чем просит Джим. Он вообще никогда не умел ему отказывать…

Полное бессилие что-либо сделать — наверное, для него, доктора, не было муки страшнее. Но здесь он действительно ничем помочь не мог. Он хирург, костоправ, но никак не психолог. Вправлять мозги не его прерогатива, хотя он честно пытался. Хотя вряд ли Джиму помог бы даже самый дипломированный и обвешенный наградами психотерапевт.

— Как настроение, доктор? — прервал его размышления заглянувший к нему в кабинет Скотти. За спиной у инженера Леонард, понимающее усмехнувшись, заметил бутылку виски. Другого он и не ждал от человека, ставшего после отставки Кирка его главным собутылником.

Маккой мог с абсолютной уверенностью сказать, что «Энтерпрайз» без Джима уже совсем не тот. И его слова мог подтвердить любой член экипажа, служивший при капитане Кирке.

* * *

Спок

Наверно то, что он испытывал в эту секунду, люди и называют счастьем. К его груди доверчиво прижималась Ухура, теперь уже законная жена… Однако Спок не мог перестать размышлять о своём выборе.

Логично для него было жениться на вулканке, как того хотел отец и как изначально рассчитывал он сам, а не брать в жены бывшую коллегу, человека, тем самым навсегда теряя шансы стать своим среди вулканцев.

Полукровка, да ещё и избравший в жены человеческую женщину, автоматически становился персоной нон-гранта в приличном вулканском обществе. Но его это волновало в гораздо меньшей степени, чем должно было.

Помнится, люди порой говорят, что любовь — странное чувство, лишенное всякой логики. Однако какая-то логика в ней все-таки была.

Наверное, поэтому Спок не преминул воспользоваться тем трагическим обстоятельством, что его наречённая Т`Принг погибла на Вулкане, как и множество других вулканок. Вопрос возрождения планеты уткнулся в острую проблему «нехватки невест».

Даже его отец не мог отрицать, что для Спока вероятность жениться на другой вулканке приблизительно равнялась 0, 027.

Но несмотря на то, что его решение было логичным, а Ухура прекрасной, то молчаливое неодобрение, которое Спок увидел в глазах своего отца, не давало ему покоя.

Вот и сейчас сон не шёл к бывшему коммандеру, он привычно анализировал всё свои действия и поступки.

Несомненно, Ухура была ему дорога. Он приметил её ещё в академии, служба же на «Энтерпрайз» только подтвердила его чувства, которые он так старательно пытался скрыть.

Однако эта непосредственная, жизнерадостная, умная, надежная, понимающая девушка, казалось, была просто создана для того, чтобы заполнить ту зияющую пустоту в душе Спока, что осталась после смерти матери и отставки Джима.

Действительно, его расчет оказался верен. С Ухурой боль притупилась. Мама была бы довольна выбором Спока. Да и существовала довольно большая доля вероятности, что отец скоро поймет, что ошибался в своем скепсисе насчет его выбора…

До относительно полного счастья в представлении Спока осталось только придумать, как вернуть Джиму звёзды.

Проблема крылась в том, что такая вероятность была ничтожно мала.

Спит земля. Укрыты дымкой облаков поля и города.

За бортом балластом прошлого вся жизнь и дом,

Объятый сном! Безмолвие уносит за собой

В пространство нереальности чужой.

Ария.

Наверное, никогда прежде Джеймс не испытывал настолько противоречивых чувств, глядя на стремительно удаляющуюся поверхность Земли.

С одной стороны, его переполняла мальчишеская радость от того, что он наконец вырвался из своего заточения, с другой — Джим был почти уверен, что видит Землю в последний раз. Оттуда, куда он собрался, пути назад не было.

Прав был Спок, тысячу раз прав… Люди — чертовски нелогичные существа! Кирк готов был отдать все за то, чтобы оставить осточертевшую планету, но… почему же так важно иметь возможность вернуться?

Однако все это уже не важно. Земля никогда не была его домом, его дом там, среди бескрайних просторов да бесконечной звездной россыпи. Сейчас Джим как никогда ясно это понимал, чувствуя, как в груди что-то отмершее после отставки вновь ожило, встрепенулось и забилось в привычном бешеном ритме.

Он возвращался домой. Джеймс Тиберий Кирк снова жил. Только… какой ценой?

* * *

Новый Вулкан — конечная точка его самостоятельного маршрута. Надо признать, что путь до нее доставил Джиму немало хлопот.

Первый вопрос заключался в том, как вообще попасть в космическое пространство. Проблема в том, что из-за этого дурацкого запрета, очевидно призванного окончательно добить Кирка, он не имел права не то что на туристический вылет, а даже на само приближение к космопортам.

Впрочем, в системе безопасности таких объектов существует немало уязвимых мест, надо их только знать. А потому чисто теоретически проникнуть на территорию космопорта Кирк, конечно, мог… А дальше уже начинались различные варианты. Но лететь в грузовом отсеке он считал ниже своего достоинства, тогда как заманчивый вариант с угоном шатла отпадал, так как Джиму однозначно намекнули, что убраться с Земли он должен тихо и без шума.

А потому Кирку ничего иного не оставалось, кроме как взломать базу данных службы безопасности космопорта аж в Средней Азии и убрать своё имя из «черного списка», так как на местном его могли запросто узнать в лицо, и плакали все усилия.

Усилия… Нет, Джим, конечно, в своё время считался едва ли не компьютерным гением, но нельзя же сравнивать взлом базы данных космопорта со взломом сайта школы, предпринятым ради того, чтобы исправить вселенскую несправедливость в виде заниженной оценки по физике.

Поэтому без помощи Кирк обойтись не смог. Большую часть алгоритма ему помог составить молодой русский гений — Паша Чехов, который даже если и удивился, то виду не подал и лишних вопросов задавать не стал. Просто помог своему бывшему капитану в его не самой законной деятельности и пожелал удачи.

Интересно, знай навигатор о планах Джима, стал бы он это делать?..

Авантюра со взломом системы прошла на удивление гладко. Прежде чем неполадки смогут обнаружить, Кирк уже будет далеко.

Огорчало одно: прямого рейса на Новый Вулкан не было. Планета только начала отстраиваться и развиваться, туристических маршрутов через неё не было. Поэтому лететь пришлось с пересадкой на Терра Нова, где Кирк потратил последние деньги на то, чтобы один из контрабандистов подкинул его до места назначения.

Почему именно Новый Вулкан Кирк обозначил как удобное место встречи? Всё просто. Перед тем как всё окончательно решится, он хотел повидать Спока. Глупо, да и поздновато уже наверно, но Джиму как никогда раньше был нужен совет. Не своего Спока, конечно, ему он о подобном рассказать не мог. И не потому, что не доверял, а просто… Просто не мог. Так что разговаривать он собирался с пожилым остроухим пришельцем из другой вселенной.

Хорошей вселенной, надо сказать — там Вулкан все еще вращается вокруг своей оси, Джорджу Кирку не пришлось вести звездолет на лобовое столкновение, а сам он, Джим, стал адмиралом, а не вылетел со Звездного флота.

Однако спросить совета у того, другого Спока не получилось. Опоздал… Успел лишь на похороны. Кирк постоял в отдалении, боясь попасться кому-нибудь на глаза, проводил взглядом траурную процессию и медленно пошел прочь.

* * *

Лейтенант-коммандер флота Ромуланской Империи Урсула, служившая в отделе вербовки иноземных кадров и надзора за ними, порой ненавидела свою работу. За три года службы она успела помотаться по Галактике достаточно, чтобы возненавидеть всех тех ничтожеств, ради которых её дергало командование.

В отдел вербовки офицер угодила в основном из-за неприметной внешности: небольшого для ромуланки роста и почти человеческих черт лица. В обязанности Урсулы входил анализ перехватываемой информации, разбор личных дел потенциальных кандидатов с Земли и первичные собеседования с ними.

Сейчас её путь лежал аж на Новый Вулкан. Ничего интересного и захватывающего в её работе с такими кадрами не было. Как правило это оказывались опустившиеся, слабые люди, растерявшие все понятия о морали и верности. Офицеры Звездного Флота, учёные, которые за приличные деньги и мать родную продали бы.

В том, чтобы вести беседы с такого рода контингентом, приятного мало: Урсула, как и любой ромуланец слишком высоко ценила понятие офицерской чести, а потому эти люди были ей откровенно противны. Впрочем, приходилось терпеть, раз эти кадры полезны Империи. И все равно куда больше лейтенант-коммандера привлекала служба на одной из патрулирующих границу «Хищных птиц». Такая возможность была только в одном случае: если там будет служить один из перебежчиков, за которыми ей доведется надзирать. Однако с этим Урсуле пока не везло.

Поэтому Урсула продолжала делать то, что умела, надеясь, что в будущем все изменится. А пока… Пока она должна была лететь на встречу с мистером Кирком. Такая перспектива вызывала у нее смесь живого интереса и… пожалуй, разочарования. Легендарным капитаном пугали ромуланских новобранцев, когда она училась в Академии, некоторые его тактические маневры включались в учебники… Достойных врагов можно ненавидеть, но нельзя ими не восхищаться. Теперь же, судя по предоставленному Урсуле досье, от прежнего капитана мало что осталось.

К гадливости примешивалась и некоторая доля жалости: впервые на ее памяти человек бежал к ним не за лучшей жизнью, не за жалованием повыше, не от обиды — «мол, меня мало ценят, уйду я от них», а от отчаянья.

Действительно, на взгляд Урсулы, командование Звёздного Флота совершило большую ошибку, списав на Землю одного из лучших своих людей. Сломался, не выдержал… Даже у верности есть свой предел. И все равно, от легендарного землянина Урсула ждала большего.

В штабе этой встрече придавалось большое значение. Кирк был не обычным перебежчиком, а потому Урсула обязана была тщательно проверить его, прежде чем отконвоировать на базу для более детального разбирательства.

* * *

Кирк опаздывал уже более чем на полчаса. Непозволительная халатность для того, кто собирается начать свою службу во флоте Ромуланской империи. Однако этому человеку командование, похоже, готово было простить многое.

Урсула старалась сдерживать эмоции, но нетерпение вкупе с праведным, как ей казалось, гневом все же брали своё. Пнув ни в чем не повинную опору своего и без того потрепанного фрахтовика, она спустилась по трапу.

Так с ней ещё не обходился никто. Но и кадр у неё сегодня был не совсем обычный, верно?

В другое время она, пожалуй, развернулась бы и улетела, доложив в штаб, что кандидат передумал с ними работать, но командир недвусмысленно дал ей понять, что этот проклятый Кирк им нужен.

А потому… ей придется самой разыскивать Кирка. Чутьё подсказывало ромуланке, что тот всё же добрался до Нового Вулкана, но по каким-то непонятным причинам не явился на место встречи. О, если это не хвост в лице СБ звёздного Флота, то Урсула лично его прикончит. Впрочем, сначала его нужно найти.

* * *

На сбор нужной информации у Урсулы ушла уйма времени, поэтому с каждой новой минутой безрезультатных поисков кара, которую она придумывала Кирку, становилась всё страшней и страшней. Наконец она наткнулась на пожилого вулканца, который сказал, что видел землянина во время траурной церемонии, и что тот, казалось, был весьма опечален, узнав имя покойного.

Урсула знала лишь одного человека, который близко общался с вулканцем, а потому уверенной походкой направилась в бар для так называемых космических дальнобойщиков, ведь, как известно, пьянство — нелогичное занятие, а потому это был единственный бар на Вулкане, где можно надраться.

В том, что Джеймс Кирк именно этим и занят, она не сомневалась. Все-таки люди слабые существа…

* * *

Её клиент обнаружился за барной стойкой в совершенно непрезентабельном виде. Поборов отвращение, она крепко схватила его за плечо и развернула к себе. Пьяная рожа бывшего капитана сразу выдала его полное непонимание и возмущение таким с собой обращением.

— Надо же… — процедила Урсула сквозь зубы, давая наконец волю раздражению, накопившемуся во время беготни по городу. — И вам самому не противно, капитан? — последнее слово она произнесла, не скрывая сарказма.

Кирк дернулся, как от пощечины, попытался сфокусировать на ней взгляд. Видимо, он не совсем понимал с кем имеет дело.

Желая ускорить процесс, Урслула небрежно поправила прядь волос, как бы невзначай приоткрыв взору Кирка своё заостренное ухо.

— Вы? — вмиг трезвея, спросил бывший капитан, с трудом обретя контроль над голосом. — Я совсем забыл про нашу встречу, просто, понимаете, офицер э-э-э… — Он вопросительно посмотрел на неё.

— Лейтенант-коммандер Урсула, Кирк, — подсказала она. — И я не желаю слышать ваших оправданий. Мы и так значительно отстаем от графика. — Урсула холодно пресекла его речь, про себя подумав: «Я прекрасно понимаю почему вы опоздали… Равно как и почти не сомневаюсь, в том, что отставка действительно довела вас до предательства. Хотя в вашем случае ещё неясно, кто кого по-настоящему, предал».

— Коммандер Урсула, — намеренно убирая приставку «лейтенант» начал Кирк, одаривая её виноватым взглядом и примирительной улыбкой. — Не желаете пропустить со мной стаканчик эля?

Да, заметно, что опыта общения с ромуланскими вербовщиками Кирк не имел. Но с женщинами у него прежде проблем, похоже, не было: да, несмотря на помятый вид Джеймс оставался привлекателен по человеческим меркам и даже не лишен некоторого обаяния. Урсула ещё больше скривилась. От таких типов она вообще предпочитала держаться подальше.

— Если вы желаете и дальше просиживать штаны в подобных заведениях, снимая девушек за бокальчик спиртного, то счастливо оставаться! У нас и так кандидатов хоть отбавляй! — немного слукавив, заявила ромуланка и, развернувшись, поспешила к выходу. Боковым зрением она отметила, что Кирк поднялся из-за стола и двинулся следом за ней.

Вся зона, вне закона,

В этом шоу все дроги — в ад!

Запах крови, нет пути назад!

Быть честным — не уместно,

Чтобы выжить, смерти вопреки,

Стань хитрее, злее, чем враги!

Беги!

Ария.

Звёздная база К-9, Ромуланский флот.

Время смены «альфа» подходило к концу, но отдохнуть Индис не рассчитывал — оставались ещё незавершенные дела, а откладывать их адмирал не любил. Тем более, если речь шла о чем-то важном. Поэтому, отослав секретаря за чашкой каффа, он погрузился в чтение только что полученного рапорта.

Ровные строки, казенные формулировки — всё как положено. Только Индис сразу обратил внимание на нажим, с которым были выведены буквы. Чуть сильнее обычного. Едва заметно, и все-таки… Очевидно, лейтенант-коммандер Урсула нервничала.

Адмирал специально ввёл это требование для своих подчиненных — подавать документацию в рукописной форме. Характер написанного от руки рапорта мог в отдельных случаях сказать едва ли не больше, чем его содержание.

Ведь сам он хорошо разбирался во многих областях психологии, в том числе и в графологии.

Казалось бы, при современном уровне компьютеризации эта наука должна была уйти в прошлое, однако среди представителей богемы на Ромуле письмо по-прежнему оставалось довольно популярным. Поэтому неудивительно, что за то время, которое Индис прожил со своей матерью, работавшей искусствоведом, он успел в достаточной мере прочувствовать влияние господствующей в тех кругах атмосферы.

Но практически со всем, что Индис усвоил там, пришлось распрощаться, когда отец, офицер СИБ, отправил его на флот. Не сказать, чтобы Индис об этом сожалел. В космосе не место поэзии и живописи, здесь не до рассуждений о высоком. На службе он быстро обтёрся, очерствел…

Теперь свои знания адмирал давно использовал исключительно для практической пользы. Вот как сейчас. Почерк отражает не только некоторые личностные качества, но и изменения в эмоциональном состоянии, и Урсула явно была взволнована. Вероятно, даже рассержена. Впрочем, чувства, с которыми лейтенант-коммандер писала рапорт, были вполне предсказуемы для Индиса. Равно как и почти часовое опоздание, так несвойственное обычно дисциплинированному офицеру.

Обычно… Обычная — вот, наверное, самое подходящее определение для лейтенант-коммандера Урсулы. Исполнительная, дисциплинированная, честолюбивая, неглупая — как и все женщины, которым предоставили честь служить в рядах флота ромуланской Империи.

Даже к нему в отдел Урсула попала благодаря своей заурядности, а не из-за каких-то исключительных аналитических способностей. Для кратковременного внедрения и базовых операций по структурированию досье Урсула подходила идеально. Она не раз уже доказывала свою компетентность — количество успешных миссий Урсулы вызывало уважение. Но почему же на этот раз Индис доверил ей действительно нетипичную миссию?

Этому было несколько объяснений. Во-первых, адмирал любил испытывать своих подчиненных, предоставляя тем шанс подняться по карьерной лестнице. И что тут говорить, Урсула свой шанс заслужила.

Во-вторых, сыграл роль и объект этой миссии — Джеймс Кирк, личность исключительная, не попадающая под какие-то общие определения и стереотипы. Логично было отправить за ним его полную противоположность, ведь другая «яркая исключительность» могла вступить в открытый конфликт с Кирком, а Индису это было ни к чему.

Лейтенант-коммандер же, несмотря на своё нынешнее весьма скверное расположение духа, контроль над собой, похоже, не потеряла, никаких инцидентов также не произошло — в целом расчёт Индиса оправдался. Если всё и дальше пойдет, как надо, то Урсула получит повышение.

Однако сейчас ему было не до неё. Адмиралу следовало сосредоточиться на беседе с самим Кирком.

* * *

Джим

Все-таки не лучшим образом началось моё знакомство с новыми коллегами. Эта треклятая ромуланка мне вечность теперь припоминать будет! А уж что она там про меня настрочила в рапорте начальству — подумать страшно. Хотя, чего уж, мне не привыкать… Рапорта на меня всякие писали. Одно радует: как только мы прибыли на базу, ромуланка с радостью спихнула меня службе безопасности. Думаю, постарается пересекаться со мной как можно реже, и меня это вполне устраивает.

Потому что долго выносить эту заносчивую особу, весь вид которой говорит о том, как ей противно рядом со мной находиться, я не смогу.

Весь перелёт до места назначения она делала вид, как будто меня рядом нет. Подумать только! Естественно, я сделал всё, чтобы развеять это её заблуждение. Даже предпринял несколько попыток к примирению — без толку.

Все мои потуги разбивались о непрошибаемый снобизм лейтенант-коммандера. О, Вселенная! неужели все ромуланцы такие?! Я же попросту свихнусь в таком окружении! Хотя о чем я?.. Я уже ненормальный, раз здесь оказался. Но все-таки обстановка нервирует. Я, конечно, и раньше слышал об их отношении к представителям иных рас, но, честно, понадеялся, что в Академии преувеличивали, когда расписывали образ потенциального противника. Видимо, нет… Ну и черт с ним, с их снобизмом! Где наша не пропадала… Переживу!

Кстати, хотя и держалась ромуланская вербовщица в целом неплохо, я-то видел, что ещё немного, и я её непременно дожал бы! Я уверен! Она уже была готова выйти из себя. Интересно было бы посмотреть, как бы она себя вела в таком случае! Плотно сжатые губы я уже видел, колкие замечания слышал… Хотя, стоит отметить, что до язвительности Боунза ей как до Луны пешком. Так что к колкостям у меня иммунитет.

Боунз… Черт… Какое же мерзкое чувство зашевелилось в душе… Что будет с ним, со Споком, когда они узнают, что я здесь?

Они… Они имеют полное право считать меня слабаком и предателем, разом наплевавшим не только на Звёздный Флот, но и на нашу дружбу. Я и сам иногда так думаю. Черт. Как же больно при мысли об этом. Но сделанного уже не воротишь.

Двое крепких ромуланских СБ-шников ведут меня куда-то по бесконечным коридорам базы, а мне, в принципе, всё равно. Здесь я ничего не решаю. Ощущения почти такие же, как когда меня вели на тот чертов трибунал, после которого всё это и началось…

Вот только сейчас вместо знакомых лиц офицеров ЗФ — ромуланцы. Смотрят на меня со смесью презрения и заинтересованности. Надо же! Моя слава дошла и до этого «края Галактики». Впрочем, а разве в противном случае я находился бы здесь?

Тем временем мои провожатые о чем-то негромко переговариваются. Ромуланский я не знаю, и вот тут бы мне чертовски пригодилась Ухура. Но Ухура сейчас неимоверно далеко, путешествует где-нибудь со своим остроухим спутником жизни в качестве личного переводчика.

Черт! Как-то совсем тоскливо стало… А раскисать мне сейчас нельзя…

О, похоже, мы наконец пришли. «Провожатые» довольно грубо втолкнули меня в какую-то дверь. Могли бы и поаккуратней, кстати!

Та-ак, на камеру пыток это место однозначно не похоже, скорей — кабинет начальства. Так и есть, вон, на стене висит вырезанный из какой-то породы герб Империи — Хищная Птица, а у окна располагается массивный стол, кажется, тоже из камня. Жутковатые у них вкусы… На могильную плиту похоже. За столом — пожилой ромуланец, судя по знакам отличия — целый адмирал, мне даже лестно немного!

Знаешь, это всё как будто не по-настоящему. Не со мной. Я как обо всем этом задумаюсь, меня такая жуть берет… Если б ты мог мне ответить, что бы ты сказал? Осудил бы или… или понял?.. Ты же тоже не мог без звезд. Но ты ушел героем, выполнив свой долг, я бы тоже так хотел! Просто служить Звездному флоту. Только у меня не получилось, прости, я, наверно, здорово тебя разочаровываю… Всё это так грязно, так… не знаю, как сказать. Я однажды найду слова, правда. А сейчас мне просто нужно довести начатое до конца. Я так решил и, что бы я обо всем этом ни думал, отступать я не стану. Наверно, тебе было бы больно обнаружить имя сына в списке перебежчиков, прости. Папа, я правда хотел бы, чтобы всё сложилось иначе.

Ох, оказывается, этот остроухий мужик давно оставил свои документы и во всю сверлит меня взглядом. Видать, сейчас что-то будет…

* * *

Отложив досье Кирка в сторону, Индис поднял взгляд на вошедшего. Землянин, несмотря на расправленные плечи и внешне спокойный вид, явно чувствовал себя неуютно. Впрочем, Индис скорее удивился бы, если бы тот вёл себя по-другому.

Вот как , оказывается, выглядит живая легенда Звёздного Флота, им же и низвергнутая.

Перед столом стоял молодой светловолосый человек, по меркам Индиса ещё совсем мальчишка. Только глаза потускневшие, будто выцветшие. Таких глаз у мальчишек не бывает.

Наверно, крепко разочаровал его Звёздный флот, раз Кирк решился податься к Империи. Адмирал мысленно сравнил оригинал с фотографией из документов, отмечая, как осунулось лицо бывшего капитана, приобрело нездоровую бледность.

Характеристика Джеймса Ти. Кирка в досье была весьма противоречива. Выраженные коммуникативные и лидерские свойства, высокая устойчивость к стрессу, интеллектуальные способности и вовсе достигали каких-то совсем уж невероятных высот. Ответственен, к своим обязанностям относится со всей серьезностью. Но в то же время выражен нонконформизм и даже некоторые тенденции к осуществлению делинквентного поведения. Способен принимать нестандартные решения. Обостренное чувство справедливости. Безукоризненно верен своим представлениям о чести офицера. Что ж… Как убедили самого Индиса годы службы, некоторые идеалы имеют свойство рано или поздно разочаровывать. Особенно такие сомнительные, на вкус адмирала, как у Звёздного флота. Что, собственно, и произошло с Кирком.

За все годы работы их отдела случаев переходов к ним по идейным соображениям было немного. В основном шли, покупаясь на щедрые посулы вербовщиков, которые чаще всего не имели ничего общего с реальностью Но когда перебежчик это понимал, деваться ему уже было некуда.

Мотивы же Кирка нельзя было отнести ни к идейным, ни тем более к меркантильным. Вся его выгода заключалась в возможности снова стоять на мостике — о его одержимости космосом Индис уже был наслышан. Что ж, если Кирк действительно нашел в их предложении единственную возможность вернуться в дело и уцепился за нее, Индис не возражал. Но сперва нужно в этом как следует убедиться.

— Садитесь, мистер Кирк, — выждав внушительную паузу, адмирал кивнул на кресло.

Индис, как и большая часть его подчиненных, довольно сносно владел «стандартом» Объединенной Федерации планет, поэтому трудностей в общении с такими кандидатами у него не возникало.

— Итак, вы говорите, что желаете послужить Ромуланской Империи. У меня вопрос: почему? — он пронзил посетителя пристальным взглядом, по своим свойствам не уступавшим рентгену.

— Потому что… — начал было бывший капитан, но был перебит адмиралом.

— Для начала выпейте, — Индис придвинул к Кирку стакан с препаратом, не сводя с перебежчика испытующего взгляда черных внимательных глаз.

— Как скажете, — поколебавшись пару секунд, Кирк залпом выпил содержимое стакана.

Реакция не заставила себя ждать. По лицу землянина пробежала короткой волной судорога, исказила черты. Зрачки расширились, почти полностью заслонив собой радужку, взгляд остекленел, дыхание стало отрывистым, рваным…

«Судя по всему, в досье на Кирка следует добавить довольно важный пункт про предрасположенность к аллергическим реакциям», — отстранено подумал Индис, нажимая на кнопку вызова врача.

Однако пока серьезной угрозы для жизни адмирал не увидел, а препарат уже начал действовать. Следовало не теряя времени прояснить некоторые вопросы.

Проверять кандидатов надлежало тщательно: вражеская разведка уже не раз пыталась подсунуть им своих агентов. Впрочем, вычисляли тех быстро. Впереди у Кирка будет и верификатор, и множество других методов…

Но, по мнению Индиса, даже верификатор можно обмануть. А этот препарат — нет. Суть заключалась в том, что принявший его землянин полностью терял нить реальности, лишался самоконтроля. Обычно кандидат начинал видеть перед собой уже не ромуланского офицера, ведущего допрос, а кого-то из близких. Кого-то, кому не умеет лгать.

— Почему ты это сделал? Почему бросил нас и ушел к Империи? — привычно начал Индис.

Он не знал, что расфокусированный взгляд опального капитана видит перед собой, но на искаженном лице появилась смесь вины, отчаяния и боли. Пожалуй, за эти годы Индис неплохо научился разбираться в человеческих эмоциях.

* * *

Он постепенно приходил в себя, налившиеся тяжестью веки упорно не получалось разлепить. Наконец перед мутным взглядом Джима обозначился потолок.

Похоже, что и на другом конце Галактики больничные белые потолки продолжали его преследовать.

Черт, что же с ним произошло на этот раз? Неприятная тупая боль в груди и трубка капельницы не прибавляли оптимизма.

Последнее, что Джим помнил — тот самый злополучный стакан с какой-то гадостью, который предложил ему выпить чертов ромуланец. Но если бы его хотели отравить, то он явно не валялся бы здесь.

Скорее всего, Кирка накачали каким-то психотропным веществом, что и привело к такой плачевной реакции, учитывая его «любимую» аллергию. Вспомнить бы теперь, что он там наговорил этому адмиралу.

Откинувшись назад, на подушку, Джим попытался сосредоточится. Кажется, что-то в памяти всё же осталось…

— …Да, черт подери, ромуланцы, по крайней мере, не прикрываются различными эфемерными идеями вроде особого пути развития каждой цивилизации! Какое у тех гуманоидов было бы развитие?! Да их бы сожгло всех к чертовой матери! Ради уважения к чужому пути развития стоит обречь на гибель целый разумный вид, да?! Это лицемерие! Меня тошнит от того, что наши кабинетные уроды зовут гуманизмом!

Собственный хриплый, подрагивающий голос показался Кирку каким-то чужим, неприятным. Странно, неужели он действительно так разоткровенничался перед этим ромуланцем? Он и себе-то не всегда признавался в том, что не согласен с некоторыми принципами ЗФ. М-да… Интересный у них, однако, препарат для дознания.

Но почему тогда в мозгу прочно засело лицо Боунза? Он же не… О, черт! Похоже, его заглючило настолько, что показалось, будто его собеседник — старый добрый друг, а не ромуланский дознаватель… Чертовы ромуланцы!

— А, вы наконец соизволили очнуться, Кирк, — резанул ему по ушам уже знакомый неприятный голос.

Кое-как извернувшись (мешали опутывавшие его провода), Джим заметил разместившуюся на соседней кровати Урсулу.

— Вы преследуете меня, коммандер? — попытался улыбнуться ей Джим, однако вышло криво.

— Не льстите себе, — холодно ответила ромуланка. — Я здесь жду доктора Мартина. Вакцинация, — подумав, зачем-то прибавила она.

— О, вакцинация — это святое, — закатил глаза Джим, вспоминая, как в своё время Боунз замучил прививками весь экипаж.

— Скажите, Кирк, — вновь подняла на него глаза Урсула. — В Звёздном флоте вообще некому служить? Иначе с чего они берут таких запущенных аллергиков, как вы?

— С чего вы взяли, что я запущенный? — обиделся Джим.

— Просто наш доктор давно не встречал такой прекрасный материал для исследований. Он выявил у вас предрасположенность к аллергическим реакциям на несколько десятков препаратов. Он даже не исключает, что счёт идёт на сотни. Вы действительно особенный! — едко заметила она.

Такой взаимный обмен любезностям мог продолжаться ещё долго, вот только вскоре его прервала медсестра, пригласив Урсулу в кабинет.

— Ещё увидимся, капитан, — ромуланка уже привычно выделила интонацией последнее слово. Джим вяло ухмыльнулся. Не показывать же, как это обращение его задевает…

Все дороги

Не сходятся в одну,

И у прошлого множество лиц.

У камня на распутье —

Мы выбираем ту,

По которой сложнее идти.

Кипелов.

Тридцать шесть стандартных суток прошло с тех пор, как они с Нийотой поселились на Кеплер-22. Планета еще не была полностью обследована учеными Федерации, но, проанализировав имеющиеся данные, Спок пришел к выводу, что она соответствует его требованиям.

На том, чтобы как можно скорее покинуть Новый Вулкан, настояла Нийота, а бывший коммандер не стал возражать. В этом не было логики, но он и сам испытывал некоторый дискомфорт, находясь там. Причины подобного эмоционального состояния Спок не сумел бы объяснить даже самому себе, и это тревожило.

В рабочее время на научной станции Кеплера-22 Спок и Ухура редко пересекались: каждый из них занимался своим делом, Спок в лаборатории, Ухура — в переговорной.

Из остальных сотрудников заслуживали внимания только старый доктор ботанических наук, отчего-то любивший расспрашивать вулканца о его службе, и инженер, обслуживавший научное оборудование и своей любовью к нестандартным решениям напоминавший мистера Скотта, а также зоолог с орнитологом, мечтавшие об открытии Космического зоопарка на Земле, что само по себе было довольно интересным проектом.

Однако Спок вынужден был признать: несмотря на то, что эта планета была полностью пригодна для удовлетворения его исследовательского интереса, ему хотелось поскорее её покинуть, что прибавляло ещё один повод для беспокойства.

Вскоре Спок пришел к выводу, что ему чего-то не хватает. Очень важного. Логично было предположить, что всё дело в Джиме, но… Помимо Джима ему, очевидно, недоставало и «Энтерпрайз».

Похоже, хотя он и не отдавал себе в этом отчета, Спок действительно скучал по беспокойной, полной неожиданностей жизни на «Энтерпрайз», скучал по экипажу, даже по вечно язвительному доктору Маккою. Но… Вернуться на «Энтерпрайз», на мостике которого нет капитана Кирка?! Немыслимо.

При этом существовал ещё один весомый повод для беспокойства. Это Ухура, которая пусть и не говорила об этом прямо, но, похоже, была не удовлетворена своей новой работой связиста на этом «краю света» (так Нийота ласково и совершенно необоснованно, по мнению Спока, именовала Кеплер-22). Очевидно, она скучала, как и он. Только вот его жена не могла целиком посвятить себя науке, как он. А потому ей приходилось ещё тяжелее, но Ухура терпела. Разумно предположить, что во многом из-за него.

Спок отлично понимал, что так продолжаться больше не может. Ему было необходимо поговорить с женой, обсудить перспективы их будущего. Однако удобного момента для столь серьезного разговора долго не предоставлялось. Вплоть до сегодняшнего дня…

* * *

Его рабочая смена подошла к концу уже стандартный час и две минуты назад, однако Нийота всё еще не пришла домой. Обычно его жена возвращалась несколько раньше.

Её коммуникатор оказался выключен, а потому Спок счел целесообразным дойти до переговорного пункта, где работала Нийота. Учитывая еще не развитую инфраструктуру Кеплера-22, осуществлять сеансы связи с другими космическими объектами можно было только оттуда. Стандартные коммуникаторы осуществляли связь лишь на территории планеты.

Как он и предполагал, Нийота находилась в кабинете. Видеоканал был отключен, однако это не мешало девушке с кем-то оживленно беседовать по радиосвязи. Неудивительно, что она заметила его присутствие не сразу.

— Хорошо, Кэрол, мы подумаем. — Нийота быстро оборвала разговор и развернулась к мужу.

Вулканец был уверен, что его лицо осталось бесстрастным, однако, посмотрев на обеспокоенную разговором жену, он ощутил острую тревогу. — Спок, ты давно связывался с кап… Джимом? — быстро поправилась она.

— Тридцать шесть стандартных суток назад. Что случилось? — Спок непроизвольно скрестил руки за спиной.

— Кэрол… то есть, доктор Маркус недавно была в Сан-Франциско в штабе Звездного флота и узнала там, что… — Нийота помолчала, собираясь с мыслями, лицо у неё было напряженным. — Джим нарушил запрет. Взломал систему службы безопасности космопортов и спокойно улетел по туристической путевке! Когда охрана заметила, было поздно. Последний раз Кирка видели на Новом Вулкане в день, когда… — она не договорила. Этого и не требовалось, Спок и так уже понял: Нийота говорила о том дне, когда Спок видел собственную смерть.

— Вероятно, нам нужно связаться с доктором Маккоем, — ничего не выражающим голосом выговорил он. Наверно, его одноклассники в детстве были правы, говоря, что Спок не настоящий вулканец… С голосом он смог совладать, а вот с чувствами, нахлынувшими после такого известия о Джиме — нет.

Он был совершенно иррационально счастлив за друга. Вопреки логике, здравому смыслу и всему, что бывший коммандер считал правильным… И в то же время, совершенно по-человечески испуган.

Потому что теперь Джеймс Ти. Кирк — преступник, преследуемый службой безопасности Федерации планет… И даже если бы не было службы безопасности… Его капитан всегда был способен попадать в самые экстремальные ситуации! Только теперь с ним рядом не окажется команды, готовой на всё ради его спасения. И самого Спока не окажется…

— Знаешь, — Нийота подошла так тихо, что Спок даже не заметил этого. Возможно, причиной его невнимательности были эти недопустимые эмоции. — Я бы не стала обсуждать это по межпланетной связи, Джима ищут, а значит, могут прослушивать и нас. И… ты, наверное, уже знаешь, на «Энтерпрайз» очередная кадровая перемена, на этот раз повод совсем печальный… Но факт остаётся фактом, места офицера-лингвиста и капитана вновь вакантны… Этот Роджерс — уже третий подавший в отставку капитан после ухода Джима! «Энтерпрайз» терпит неудачу за неудачей! Нашему экипажу нужен если не Джим, то хотя бы ты! И… — Ухура сделала небольшую паузу. — Знаешь, я наверно, заразилась от него… Мне плохо без космоса. И тебе тоже, я же это вижу! Так кому лучше от того, что мы устроили себе это добровольное заключение?!.. Спок, мы можем вернуться на наш корабль! Знаешь, пока капитан гнил на Земле, мне казалось, что продолжать полеты, это как-то… не знаю, нечестно по отношению к нему!.. А теперь — можно… — Закончив свою эмоциональную речь, Нийота вопрошающее посмотрела на Спока, очевидно желая понять, что происходит у него там, за непроницаемой маской, скрывающей чувства, о наличии которых ей оставалось лишь догадываться.

Несмотря на то, что её речь произвела на него достаточно сильное впечатление, этого все же было недостаточно для того, чтобы ожидать хоть какой-то внешней реакции. Выдержке Спока можно было только позавидовать. Любому человеку, но не вулканцу.

Тщательно обдумав поступившее предложение и признав разумность некоторых доводов Нийоты, Спок всё же позволил себе небольшой эмоциональный отклик.

Поэтому в следующие мгновения Ухура с удивлением обнаружила, как сначала губы вулканца дрогнули в едва заметной улыбке, а затем тяжелая ладонь плавно легла на ее талию.

— Полагаю, ты права, с доктором Маккоем предпочтительнее будет переговорить лично. Однако для начала нужно связаться с командованием флота, существует вероятность, что нам откажут, и… — дальше Спок не договорил, потому что Нийота кинулась ему на шею, совершенно позабыв про то, что вулканцы подобные эмоциональные вспышки не одобряют. Но Спок был совсем не против…

* * *

С тех пор, как на «Энтерпрайз» сменился капитан, корабль буквально преследовали неудачи. То есть, конечно, разного рода передряг с лихвой хватало и раньше… Но, похоже, пресловутое везение Джима выручало их всех. Теперь всё было иначе. Пятая проваленная миссия за этот год… Пятая, черт побери! Причем, если в прошлые разы они отделывались поцарапанной обшивкой, то теперь не обошлось без потерь. Шесть человек погибли, около двадцати — ранены.

Конфликт с аборигенами вспыхнул совершенно внезапно, как выяснилось позднее — из-за ошибки лейтенанта Паркера, офицера-лингвиста. Леонард не особо вдавался в подробности, не до того было. Но что-то этот парень напутал, и аборигены восприняли его речь как оскорбление. Проклятье!.. Это было простое недопонимание!.. Одна глупейшая ошибка стоила жизни и самому Паркеру, и пятерым сотрудникам службы безопасности!.. Чёртов космос как всегда не дал второго шанса.

Сразу после инцидента перевёлся капитан Роджерс. Говорят, он давно просил перевода, только командование раньше не подписывало. Это был уже третий капитан за последнее время — почему-то они здесь надолго не задерживались. И Маккой их понимал, он бы и сам тут не задержался, если б не опрометчиво данное Джиму слово… Хреново тут стало, вот и всё. Джим так хотел, чтобы они сумели сохранить прежнюю команду, прежний «Энтерпрайз»… Ну и плохо же они справляются, подводят…

Кстати, о Джиме… Маккой в сотый раз за сегодняшний день уставился на экран коммуникатора в надежде, что тот все-таки ответил на сообщение. Черта с два!..

Месяц. Целый месяц Кирк не отвечал на вызовы! Нет, он и раньше отвечал далеко не сразу, но чтобы так долго игнорировать сообщения своего друга?.. Непохоже это на него. Леонард был абсолютно уверен, что просто так Джим не стал бы проверять на прочность его и без того расшатанные нервы.

Уже после первой недели кирковского молчания доктор поднял все сводки новостей с Земли, просмотрел все сообщения об авариях, драках, самоубийствах… Чуть не свихнулся. Аж трясло, когда перелистывал файлы и ждал, что со следующей фотографии на него могут посмотреть мертвые глаза лучшего друга…

К счастью, в криминальные сводки Кирк пока не попал. Однако Джим по-прежнему не выходил на связь, и с этим нужно было что-то делать. Недели полторы назад МакКой не выдержал и связался с администрацией Риверсайда, потребовал сообщить ему информацию о Кирке. После долгих препирательств доктору всё же сообщили, что с Джеймсом Ти. Кирком всё в порядке, он регулярно появляется на рабочем месте и никуда не пропадал. Оборвали связь, и всё.

«Что за черт? — выругался про себя Маккой, рассуждая. — Если с ним всё в порядке, тогда что ж он коммуникатор не включает?! Знает же, что друзья с ума сходят! Значит, не в порядке! — с неудовольствием констатировал доктор. — Что-то у него всё же случилось, только вот это почему-то пытаются скрыть».

Отчаявшись разобраться самостоятельно, Леонард поделился своими опасениями со Скотти. Шотландец молча выслушал и пообещал это дело выяснить. Говорил, за пару часов управится, пора бы уже…

Исполняющий обязанности капитана лейтенант-коммандер Скотт действительно не заставил себя ждать, заявившись к нему в кабинет, едва Маккой о нём вспомнил. Вот уж действительно, легок на помине.

Первым делом доктор отметил странное выражение лица инженера. Даже сразу не поймешь, доволен он или встревожен.

Приглядевшись, Леонард заметил и топтавшегося за спиной шотландца энсина Чехова.

— Вот, доктор, полюбуйтесь на это юное дарование, — отойдя в сторонку и кивнув на навигатора, предложил Монтгомери, в глазах которого, тем не менее, мелькнуло что-то похожее на гордость. — Раньше он у нас только бортовой компьютер взламывал иногда, а теперь вот, до системы безопасности космопортов добрался!..

— В смысле? — окончательно запутался МакКой.

Чехов смотрел на него глазами взятого в плен партизана и, кажется, готов был героически встретить любую кару. Выглядело немного забавно…

— Я только помог капитану, — коротко ответил он.

Та-ак, понятно. Павел был одним из немногих на «Энтерпрайз», кто даже вслух продолжал называть «капитаном» Джеймса Кирка.

— Да вы можете мне нормально объяснить, что случилось?! — не выдержал Маккой.

— Он попросил взломать базу космопорта, убрать его имя из «черного списка»… Доктор Маккой, мистер Скотт, да вы же сами знаете, как для него важен космос! И всё это было несправедливо! И запрет этот… Даже как туристу нельзя покидать планету, как будто он преступник какой-то!..

Черт… Да, они знали.

— Командование понимало, что если Джим вырвется в космос, то на Землю он не вернётся. Он обязательно найдет способ сбежать из-под их надзора. Станет неконтролируемым, а следовательно, опасным для них… Потому они и позаботились, чтобы Джеймс Кирк не покинул планету, — зачем-то пояснил Леонард.

Доктор прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Картинка произошедшего постепенно встала перед его глазами. Навигатора он не винил, наверно, он и сам не отказал бы Джиму в подобной просьбе, умей он взламывать компьютеры космопортов. Чехов хотел как лучше, а получилось… А кто знает, что получилось? Джим сейчас чёрт знает где!

Командование по какой-то причине замалчивает ситуацию… На флот Кирку не вернуться, так что он будет делать? Станет контрабандистом? Подастся в орионские пираты? Нет, это точно не для него, он подобный контингент всегда терпеть не мог.

Было ясно одно: теперь осталось лишь ждать, когда Джим сам пошлёт о себе весточку. Мысль о том, что о Джеймсе Кирке они могут вообще больше не услышать, Леонард от себя отчаянно гнал.

— Кстати, доктор, — вернул его к реальности голос Монтгомери. — Вы ведь знаете, кого назначили новым капитаном «Энтерпрайза» и офицером связи?

— Нет, — рассеянно ответил Маккой, которого это сейчас волновало меньше всего. Однако заметив, как заговорщически переглянулись между собой Скотт и Чехов, насторожился.

— Поверьте на слово, вы будите рады, — улыбнулся ему инженер.

— Рад? — скептически скривился Маккой. — Кого назначат, тот и будет. От смены начальства у меня работы меньше не станет и довольствие не вырастет…

— Да нет, правда будете! — вдохновенно заверил его собеседник, глядя на экран часов. — О, а ведь они совсем скоро должны прибыть…

— Вы так говорите, Скотти, будто к нам назначены как минимум наш зеленокровый гоблин с супругой…. — пробурчал доктор, но осекся, увидев выражение лиц инженера и навигатора. — Только не говорите, что я прав!

— Не будем, — радостно улыбаясь, пообещал Чехов. — Вы сами всё увидите через… — он взглянул на часы. — Через четверть часа.

Оглянись назад: там застыл закат,

Черно-красной застыл полосой.

Впереди — туман, позади — обман,

Что вы сделали с вашей мечтой?

Ария.

Её и раньше посещало желание подать этот чертов рапорт, только одно дело хотеть, и совсем другое — решиться. Больше трех лет она то думала об этом ежесекундно, то откладывала эти размышления, закрутившись в потоках служебной рутины. То брала бланк, заполняла, смотрела на него и неизменно отправляла в утилизатор. Она и в этот раз думала, что уничтожит документ, но вместо этого, положила его на стол Индису. Почему?

Наверное, потому, что Урсуле до невозможности осточертела вся та грязь, с которой ей приходилось иметь дело. Именно грязь, иначе и не скажешь! То есть называть можно по-разному: военные хитрости, необходимые действия, неприятная, но нужная работа… Нет, Урсула прекрасно умела выворачивать понятия, облекать их в более благовидную оболочку…

Наверно, это могло обмануть вербуемых, но, увы, не ее саму. Ее окружала грязь и хуже всего то, что она давно уже начала въедаться внутрь, в душу. Нельзя жить в этой грязи, оставаясь при этом чистой. Низкие, опустившиеся до предательства Родины люди — вот вся её «клиентура».

Последней же каплей, по всей видимости, стало её знакомство с Кирком, некогда легендарной личностью, врагом, которого было за что уважать. Ключевое слово «было». Капитан Кирк уже не тот, в этом она убедилась сама, при первой же встрече. То, что Федерация обошлась со своим героем по-скотски, пусть и объясняет его решение, но уж точно Кирка не оправдывает. Как и не умаляет того факта, что честь его теперь запятнана вечным клеймом предателя.

За годы службы Урсула повидала достаточно перебежчиков, и её чувства к ним были одинаковы — презрение пополам с исследовательским интересом. Может, даже азартом: получится или нет нащупать его болевые точки, сможет ли она правильно надавить и склонить человека туда, куда нужно? Но проклятый Кирк и тут сумел отличиться. Глядя на него, Урсула ощущала только разочарование.

Ей становилось все яснее, что так не сможет продолжаться дальше. Всё сложней и сложней будет улыбаться в лицо предателю и обещать золотые горы на службе у Империи. И ведь никаких золотых гор для подавляющего большинства таких вот ренегатов и в помине не было!

Да, Урсула лгала — это также входило в её обязанности. И это тоже порядком изматывало, ведь практически любая ложь — по своей природе отвратительна и бесчестна. Не спасало и осознание того, что правды эти алчные, продажные существа не заслуживали.

Кирку ей лгать не пришлось. Наоборот, тот, казалось, знал на что шёл. Его не интересовали деньги, в нём не было жажды мести — только отчаянное желание снова жить. Он рассчитывал, что служба Империи сможет вернуть ему это.

Урсула же не сомневалась в тщетности его надежд. Жить, как прежде — с чистой совестью и без тяжкого груза на сердце, Кирк не сможет никогда. Служить Империи, как служил Федерации — тоже. Одних звёзд за обзорным экраном мало, чтобы заставить биться отжившее сердце и вернуть былой энтузиазм.

Правда была такова, что на службу к Ромуланской Империи поступил не легендарный капитан Кирк, а лишь его бледная тень — печальное, если даже не жалкое зрелище.

Каждый день, глядя в пустые глаза бывшего капитана, Урсула убеждалась в этом. Да, адмирал Индис возлагал на союз с этим перебежчиком достаточно большие надежды, но, по мнению Урсулы, на сей раз интуиция подводила его.

Ведь, как известно, предавший раз — предаст ещё, поэтому все перебежчики в Ромуланской Империи были заранее обречены на довольно жалкую участь существ второго, если не третьего сорта: о том, кто они, никогда не забудут, как и не будет оказано им во веки вечные достаточного доверия. И когда Кирк поймет, что то, чего он хотел, Империя ему дать не в силах — что будет тогда?

Джеймс Кирк никогда не сможет почувствовать себя своим в имперском флоте. Никто и никогда не станет ему другом. Руководство не доверит ему целый корабль в распоряжение, а без этого Кирк — не Кирк, как и капитан без корабля — не капитан.

Нет, Урсула не смогла бы дальше работать на этой ненавистной должности, рапорт был только вопросом времени. Эта работа опустошала, Урсула не помнила, когда в последний раз по-настоящему, без иронии улыбалась. Но последней каплей стал все-таки Кирк.

Почти месяц, двадцать шесть дней, если быть точной, Урсула ждала ответа руководства. И, черт возьми, не зря ждала! Ответ пришел вместе с новыми инструкциями и документами о переводе на «Хищную Птицу».

* * *

— Коммандер?! — непритворно удивился её появлению Джеймс Кирк, ожидавший у челнока, который должен был доставить их на «Хищную Птицу-А». — Вот уж не думал, что командование назначит вас! Нет, я не то чтобы совсем не рад, все-таки вы мне уже как родная…

Несмотря на растянувшиеся в резиновой улыбке губы, было отлично видно, что да, он не рад. Скорее даже расстроен, хотя и не сильно: за время, которое Урсула знала этого человека, никаких сильных эмоций он вовсе не испытывал. А вот сама Урсула пребывала в настолько приподнятом настроении, что даже его лицо не портило настроения.

— Я, признаться, была также несколько удивлена подобным назначением, — вполне миролюбиво откликнулась ромуланка.

— Надо же, впервые мы с вами в чем-то согласны! Полагаю, это можно считать новым витком наших отношений! Еще немного, и я уговорю вас на кофе.

Новоиспеченная коммандер поджала губы и молча уткнулась в коммуникатор, ожидая сигнала с корабля. Просто так, для порядка. На самом деле, никакого раздражения она сейчас не испытывала.

Слишком легко, слишком радостно было на душе. Слишком хорошо все складывалось — командование не только повысило её, но и удовлетворило её прошение, одновременно осуществив давнюю мечту: подумать только, Урсула будет служить на одной из самых совершенных «Хищных Птиц», патрулирующих границу! И пусть её билетом туда стал всё тот же Кирк, разве это так важно? Она наконец получит все то, ради чего когда-то завербовалась во флот.

— Да ладно, перестаньте делать такое лицо! Мы оба сегодня получили новые звания… Вы, наверное, уже в курсе, меня здесь только что произвели в энсины, могли бы и поздравить! Кстати, я ведь никогда не был энсином! Сразу после кадетских погон получил капитанские. Похоже, мироздание настаивает на том, что мне все-таки надо пройти все ступени флотской эволюции! — ухмыльнулся бывший капитан.

Разумеется, Урсула об этом знала. Как и о том, что имя «Джеймс» звучало слишком непривычно для ромуланского флота, и его просто вычеркнули из документов. Теперь этого человека звали просто Тиберием Кирком. Энсин Тиберий Кирк… Неужели его это правда не задевает? Однако разглядеть в его глазах хоть тень сожаления не получилось. Похоже, этот человек навсегда отравлен равнодушием. А может, просто рад покинуть базу не меньше самой Урсулы.

Прибыл челнок, и коммандер приготовилась к посадке. Заставила себя отбросить неуместную радость и сосредоточится. Все-таки не стоит забывать, что бывший капитан может доставить ей немало проблем.

Нужно быть готовой ко всему, если она не хочет лишиться своей новой должности, потому что кроме долгожданного полета на границу все это подразумевало и немалую долю ответственности. Но она справится, подвести адмирала Индиса, не оправдать возложенных на нее надежд, было бы недостойно коммандера Ромуланской империи.

* * *

Кирк прошелся вдоль приборной панели, записывая в показатели. Здешнее оборудование все еще казалось ему непривычным, но разобраться было не так уж тяжело. Хотя по сравнению со знакомым и родным устройством «Энтерпрайз» здесь все казалось неправильным, лишним и стоящим не на своих местах.

Поспешив отогнать от себя эти мысли, он продолжил знакомиться с кораблем, иногда ловя на себе недоверчивые и неприязненные взгляды команды.

Когда он вписал последние цифры в бланк и передал его старшему смены, лейтенант молча принял отчет. Это была уже шестая смена Джима… нет, Тиберия Кирка на «Хищной Птице», но его новые сослуживцы предпочитали говорить с ним как можно реже: видимо, не могли преодолеть брезгливость. Индис предупреждал, что потом станет проще, они привыкнут. И сам он тоже — привыкнет.

Наверно, адмирал был прав, потому что косых взглядов действительно становилось меньше.

Талант, как известно, не пропьешь, и энсин Тиберий своими действиями уже успел доказать, что он может быть полезен. Недавняя поломка одной из мембран во время прохождения через метеоритный поток это доказала — Кирк первым тогда успел предугадать и остановить возможные последствия для двигателя.

Нет, ничего страшного без его вмешательства с кораблем не произошло бы, но ковыряться инженерам пришлось бы долго…

А вот что не изменилось ничуть, так это коммандер Урсула. Ромуланка всегда оказывалась с ним в одной смене. Она вообще таскалась за Кирком как привязанная, куда бы он ни пошел. Он прекрасно понимал, чем вызваны такие меры, но раздражали они от этого не меньше.

Вот и теперь, когда закончилось дежурство, Урсула следом за ним двинулась в жилой отсек. Вообще-то, ее каюта находилась в крыле для старших офицеров, но коммандер постоянно отиралась в кирковском отсеке, находя какой-нибудь в меру убедительный повод.

— Слушайте, ну вы бы сходили, отдохнули что ли, — привычно поддел он, прекрасно понимая, что ромуланка вымоталась за эти сутки ничуть не меньше, чем он сам. — Я конечно, ценю заботу, но, вы не поверите, до каюты я как-нибудь дойду и сам.

— Можете оставить при себе свои комментарии, — недовольно откликнулась ромуланка, которая, похоже, действительно была не в духе. — Вам прекрасно известно, что я не спущу с вас глаз до тех пор, пока за вами не закроется дверь каюты! И если вы ее покинете, я сразу об этом узнаю!

Ну еще бы… Остаться одному Кирку не доводилось еще ни разу: в комнате, кроме него живут еще четверо, на сменах вообще народу битком, а все свободное время за ним тенью таскается Урсула.

— Вам надо больше доверять людям! — ухмыльнулся энсин. — Но если хотите, то на здоровье, можете составить мне компанию. Я, собственно, иду в душ. Стесняться мне нечего, даже есть чем похвастаться, так что…

Тут она брезгливо выставила вперед ладони.

— Умоляю, избавьте меня от своих однобоких шуток, энсин! — зашипела ромуланка, не забыв сделать акцент на последнем слове.

Ничего не сказав, Кирк послал ей воздушный поцелуй и нырнул за дверь своей каюты, где поздоровался с соседями и, получив в ответ вялые кивки, действительно пошел в душевую, даже распылитель включил.

И только потом он опустился на пол и, прижав ладони к вискам, просидел так минут двадцать. Дождавшись, пока немного уймется боль под ребрами, Джим встал и заставил себя посмотреться в зеркало. Ох, боялся он этого в последнее время… После чего, нацепив на лицо дружелюбную полуулыбку, Кирк пошел в комнату.

И так повторялось практически каждый день, без надежды на просвет… для любого нормального человека, но не для Кирка.

Он до цели доберется

По своей пройдет стезе,

Он дотронется до солнца,

Сокрушит преграды все.

Ария.

— Капитан Донат, получен сигнал бедствия! — собственный хриплый голос Джим узнал с трудом. — Исследовательская миссия… на Шми… Нет, вернее, рядом с ней, — поспешно поправился он, увидев скепсис на лица командира.

Ну же, давайте, чего вам стоит? Всего-то три часа пути на Варп-5! Хотя, тут дело не в расстоянии, капитан медлит отдать приказ совсем по другой причине. Шми-3 расположена за границей нейтральной зоны. Совсем недалеко, но все-таки ромуланцам эта часть космоса уже не принадлежит.

«Да ладно, можно подумать, вы, господа ромуланцы, когда-нибудь уважали чужие границы! Можно подумать… — Джим горько усмехнулся, вспоминая. — Вряд ли ваши ученые там на легальном положении. Сомнительно, что Федерация в курсе этих исследований. Ну же, капитан, решайтесь! Месяц, вот уже чертов месяц, как мы болтаемся тут как космический мусор и бесцельно протираем штаны… Единственное приключение — метеоритный поток. А что было до моего появления здесь? Готов поспорить на своё второе имя, что ещё большая скука! Хотя куда уж более? Ну же, Донат, вам самому не надоело? Я бы на вашем месте… Эх, я бы…» — Кирк слегка мотнул головой, прогоняя ненужные сожаления. Сделанного не воротишь. Да и вряд ли он поступил бы иначе, выпади ему шанс всё переиграть.

— Рассчитайте курс, энсин, — очевидно, капитан «Хищной птицы» все же мыслил в схожем с Кирком ключе. Или просто не считал серьезным нарушением небольшой и предположительно недолгий экскурс за границу. А может, просто прозвучавшее следом название экспедиции ему о чем-то говорило. Были, конечно, вероятны и оба варианта одновременно или же вообще — третий…

Ведь если верны шепотки у Кирка за спиной, — а отчего бы им лгать? — то патрульный их кораблик не так уж прост. Поговаривают, что машина напичкана новейшим оборудованием, экспериментальным и ещё толком не испытанным вооружением. И от этой мысли энсину Тиберию становилось не по себе. Ведь за то недолгое время, что бывший капитан провёл здесь, он успел неплохо узнать этих остроухих… Наверняка им не терпится провести испытания, продемонстрировать врагам свою новую игрушку! А потому возникал вопрос, а не рассчитывает ли Донат на встречу с одним из кораблей Федерации?

Полноценной войны развязывать, конечно, никто не собирается, ведь это не выгодно ни одной из сторон. Во всяком случае — пока. Но… Локальный конфликт, демонстрация сил — вполне возможны. И прецеденты уже были. Открытое столкновение двух кораблей — так называемый поединок. Остроухим такое нравится!

От мысли, что в одном из таких поединков их соперником окажется корабль Федерации, Джиму резко поплохело. А еще приходило совсем уж страшное предположение — то, которое энсин старательно от себя гнал, потому что иначе можно было сойти с ума… Что, если кораблем этим окажется его Энтерпрайз?!

А ведь были у флагмана свои причины оказаться в нейтральной зоне… Что, если Федерация решится на открытый конфликт с Империей? Или того хуже… Нет, об этом думать нельзя… Нельзя! Лучше подумать о чем-то другом. Например, о том, включат ли его в десант. С одной стороны — не должны, с другой — а вдруг удача улыбнется? Пора бы уже, а то давно она этого не делала…

«Что? Добровольцы в десант? — Кирк напряг слух. — Чудесно! Как говорил некто Холмс, в игру, коммандер Урсула, в игру! Ах, что же вы так бледнеете? — довольный таким удачным поворотом событий Джим продолжал развлекаться, ведя мысленный диалог с осточертевшей кураторшей. — Я — доброволец, а вы — моя тень, следовательно, вы тоже в десанте. Не хотите испортить маникюр или, быть может, боитесь настоящей полевой работы? Конечно, это вам не моральных уродов обманывать! Это людей — ну то есть ромуланцев, конечно — спасать! Ну, не хотите, так не ходите. Ах, не можете… Но это уже ваши проблемы. Потому что я, Джеймс Ти. Кирк — чертов адреналиновый наркоман: мне скажут „может быть опасно“, и я тут как тут. Такой уж я… неисправимый. Вам, Урсула, нужно было трижды подумать, прежде чем меня вербовать. Или спихнуть это дело на кого-нибудь другого».

* * *

На планете, несколькими часами позднее.

— Энсин Тиберий, вы, я вижу, прекрасно себя чувствуете. Может, и как отсюда выбраться знаете? — подавить дрожь в голосе оказалось нелегко. Урсулу все больше охватывала паника. Проклятье, к такому ее не готовили, сфера деятельности не та!..

— Пока не знаю, но это только вопрос времени! — ослепительно улыбнулся перебежчик. Вот уж кто, похоже вовсе не испытывал дискомфорта… Конечно, ведь это не его боевые товарищи валяются на траве этой проклятой планеты с вывороченными внутренностями!.. Наверно, сейчас бывший капитан вызывал у женщины еще больше отторжения, чем прежде. Нет, его вовсе не трогала смерть ромуланских офицеров, напротив — впервые за все это время появилась в голубых глазах тень былого азарта. Урсула заметила это сразу, как все начало идти наперекосяк.

А случилось это почти сразу. Из-за аномального электромагнитного поля планеты пришлось спускаться на челноках, что само по себе было экстренной мерой, но на этом сложности не закончились. Когда капсулы находились уже у самой поверхности, на выбранную для посадки площадку в горах выбежал неизвестно откуда взявшийся табун крупных рогатых тварей. Их было столько, что горизонт казался черным. Насмерть перепуганные животные сметали все на своем пути. Изменить место высадки возможным уже не представлялось…

Урсулу из-под копыт каким-то чудом выдернул Кирк, и смириться с этой мыслью было непросто. Что может быть омерзительнее, чем оказаться в долгу у ренегата?.. Впрочем, Пию и некоторым другим ромуланцам повезло еще меньше, их раздавленные тела валялись теперь среди комьев взрытой копытами почвы. Когда стало ясно, что Пию уже не помочь, бразды правления, как старшей по званию, перешли к Урсуле.

Формально перешли, потому что лейтенант-коммандер весьма смутно представляла себе, как действовать в подобной обстановке. Что делать, если всё живое, да и условно живое — чертова аномалия влияла и на растения — мечтает как минимум вырвать кусок твоей плоти?! Принять помощь от Кирка было унизительно, но Урсула не имела права рисковать жизнями оставшейся части десанта. Ей и без того навсегда хватило созерцания растерзанных тел другой, менее удачливой части… А бывший капитан знаменитого флагмана Федерации определенно имел в таких вопросах больше опыта.

Вернуться на корабль было невозможно: магнитная буря снова усилилась. Да и членам экспедиции, укрывшимся в бункере, помощь может быть нужна немедленно — в конце концов, за этим капитан их и послал! Хотя никто не мог точно сказать, смогли ли стены бункера защитить ученых. Или, добравшись туда, десант с «Хищной птицы» обнаружит безумцев?!

Урсула вообще не слишком хорошо понимала, что происходит. Знала только, что некоторое время назад на планете из-за магнитной аномалии невиданных прежде масштабов все живое посходило с ума. А теперь еще эта буря… По данным, представленным офицером из научного отдела, она продлится не менее десяти часов. Сейчас необходимо добраться до бункера и переждать, а после вместе с членами потерпевшей бедствие научной станции подниматься на корабль. Аппаратура здесь была почти бесполезна, Кирк вел их по памяти…

Впрочем, время покажет насколько правильным было её решение доверить этому человеку их жизни. Сейчас Урсуле оставалось только надеяться, что свой кредит доверия Кирк оправдает.

Примечания:

Не бечено!

Истина здесь, ты её ощущаешь всей кожей,

Слишком близка, но не даст прикоснуться к себе,

Век твой молчит, для него твоя жизнь невозможна,

Вызов был брошен, стремительным вышел разбег —

Разбег, разорвавший цепи,

Разбег к недоступной цели,

Против ветра, на пределе сил.

Кипелов.

Кто-то скажет, что Джеймс Кирк слишком любил авантюры, кто-то, что это они любили его, но правильнее будет сказать, что у разного рода неприятностей с Кирком была взаимная любовь.

Причем сильнее и вернее этого чувства у него ничего за душой и не было. Ни тогда в родной Айове, где он прожигал жизнь задаром, упиваясь осознанием собственной унылой исключительности, ни сейчас, находясь, нет ни в тылу у врага… Да и кто теперь ему враг? Федерация или Ромуланцы? Кирк фыркнул. Его сердце знало ответ, но вот мозг, увы, был с ним не согласен.

По крайней мере, тогда в Айове у него была непробиваемая бравада и шанс… Шанс в любой момент изменить свою жизнь, причем так, как он сам бы тогда захотел. Не встреть он в том баре Пайка и не махни на следующее утро записываться во Звездный флот, как бы сложилась его жизнь?

Да, Джим мог плохо кончить, однажды выбрав в качестве объекта для затираний не «тех парней», но мог и… Что сделать? Кирк прикрыл глаза, шаттл с десантом покидал ангар, стремительно набирая скорость… Записаться в колонисты на какой-нибудь третье сортный мирок?! Или что? Поступить в универ, как нормальные… Ну уж, дудки! Он и экстернат в Академии едва вытерпел, а уж на гражданке… Изучать скучные профессии ради такой же серой и безынтересной жизни? Ну конечно, напиваться и драться в барах — куда лучше. Кирк хмыкнул.

А сидеть сейчас в шаттле, построенном остроухими в окружении все тех же остроухих и радоваться почти, как ребенок предстоящей вылазке на планету — это лучше? Причем, он дернулся, как от удара, ведь остроухие — не вулканцы, считавшиеся сейчас вымирающим видом. Да и вообще, если отбросить некоторое внешнее сходство, сравнивать Спока и… этих всё равно, что сравнивать эльфов Толкиена с эльфами Роулинг! Хотя, нет, Джим мысленно дал маху, все же последнее немного слишком… Не столь уж дикими ребятами были эти ромуланцы, в самом-то деле!

И все же сейчас он был в некоторой эйфории от этой, казалось бы, простой, рядовой, черти б драли первую директиву и непробиваемых идиотов её написавших, миссии. Не то, чтобы всё остальное его времяпрепровождение на мостике корабля так уж отличалось от того, что он делал ранее, ведь космос, пусть и несколько непривычная его часть (ромуланская граница) все же одинаков.

И звезды, простирающиеся за окном обзорной панели, пусть и под несколько иным углом, были всё те же. Их холодный свет всё также манил и… Хищная птица не была исследовательским кораблем. И все же она попадала в те же метеоритные потоки, странные излучения и подозрительно закручивала вираж, приметив неопознанный объект, не спеша обнаруживать своё присутствие, как можно дольше, изучая и принимая решение о нападении, либо же буксировке объекта. Им встречались всё те же пираты, контрабандисты и прочее отрепье, которыми были наводнены звездные пути. Они все также заходили в звездные базы, чтобы пополнить запасы продовольствия и медикаментов, а экипаж терпеливо записывался в очереди на увольнительные, едва на горизонте появлялся подходящий планетоид…

Не было лишь исследовательских миссий. «Мы не корабль с учеными, энсин! Мы патрульные, наша задача стеречь границы!» — голосом Урсулы взвыло подсознание. Кирк поморщился. Ромуланская дамочка его откровенно бесила, но это совершенно не было поводом, наконец отстать от неё, наоборот, раз уж-та вздумала сделать его жизнь более невыносимой, чем та есть на самом деле, то он в свою очередь отплатит ей той же любезностью и… Этим хоть немного приглушит ноющий вакуум внутри. Потому что не будет больше его дружеских перепалок с Боунзом и попыток сбежать из-под бдящего врачебного наблюдения, не будет доверительных бесед и попыток обыграть в шахматы этот ходящий компьютер. Ничего уже не будет. Ни греющий спину и душу одобрительных взглядов команды, его команды, ни верных друзей, но мерного гула его дорогой Серебряной леди… Это всё теперь не может принадлежать ему. Нет, теперь «Энтерпрайз» — вотчина другого капитана… капитанов. Его дорогой леди не везло с ними, те не задерживались на посту, славно случившееся с Кирком стало своеобразным проклятием и… Уж этого он точно не хотел для своего звездолета и экипажа. Превращения из лучших во флоте — в сборище неудачников, у которых руководство сменяется чаще дилитиевых… А, в прочем, если бы Спок не был таким вре… Ладно-ладно, если бы Спок не решил столь серьезное внимание уделить личной жизни, о возможности которой Кирку до сих пор было дико подумать, то тогда бы у «Энтерпрайза» были бы шансы, но, увы… Впрочем, Джим нашел в себе силы порадоваться за него и лейтенанта Ухуру, хоть кто-то вытянул счастливый билет, если бы… Если бы знал этих двоих хоть чуточку хуже. Но он знал их хорошо и потому не сомневался, что это вопрос времени, когда спокойствие исследовательской базы сведет этих двоих скрытых маньяков-приключенцев с ума… Кирк лишь надеялся, что это произойдет до того, как старый экипаж его Серебряной леди окончательно развалится, а Боунз пошлет к чертям данное Кирку обещание… Ведь что не говори, а эти двое нужны были друг другу, куда больше, чем считал сами доктор и вулканец.

Впрочем, встряхнул себя от лишней тоски Кирк. Сейчас он не мог позволить унынию взять верх. У него впереди миссия, бог ты мой, почти такая же, как прежде! Спустится на малоизученную планету, спасти горе-исследователей и вернуться с ними на борт. И его хорошего настроения не мог изничтожить ни тот факт, что спасаемые — ромуланцы, причем находившиеся в этой звездной системе с точки зрения Федерации нелегально, ни того, что его спутники — всё те же остроухие… Что раз уж они ромуланцы, то их и спасать теперь не надо?!

Да и десант… Кирк вновь обвел собравшихся быстрым взглядом, против волей сравнивая… Да, парней-краснорубашечников здесь не было, зато были крепкие-ромуланские ребята, а вместо синих форменок научников… Был один офицер по науке, даже целая служба была, хоть и эта и был не исследовательский корабль, но… Космос — такая непредсказуемая материя, что соваться в него без этих ребят было бы глупо. Он бы включил в десант ещё и инженера, но да… Кто теперь Кирк, чтобы обсуждать решения командования… Зато было аж два медика. Джим тут же узнал ребят, а те узнали его…

Ещё бы! Землянин на ромуланском судне, да ещё с ворохом мысленных и немыслимых аллергий… Они сошлись неминуемо и он был частым гостем в их крыле, хоть и предпочел бы там никогда не появляться, потому… Джим подавил прерывистый вздох. Да потому что чем больше он проводил времени в компании остроухих докторов, тем больше сходств с родным Боунзом он находил, что ни говори, а некоторая профессиональная деформация была слишком сильна. Сильнее расовых и прочих примочик. Да и вообще. Джим скорее сожрал бы свою новую форменку, а затем выслушал долгую мораль Спока о полном бессмыслии подобного поведения, чем признал… То, что признал.

Ромуланцы не были плохими сами по себе. Да и вообще! Легко считать врагами тех, о ком почти ни черта не знаешь… Точнее знаешь, но лишь одну, гипертрофированную и искаженную через призму пропаганды сторону… И совсем другое дело думать то же самое о тех парнях и девчонках. Что подавив свое презрение к такому предателю как он, все же включили его в свои не совсем законные карточные игры на борту корабля. Просто потому что Кирк умел быть убедительным, а также невероятно хорош в подобного рода времяпрепровождении.

К тому же собранный им из хлама репликатор-самогона сильно прибавил ему очков у остроухих товарищей. Конечно, своим ему тут не стать никогда, но сделать их совместную службу терпимой… Это он мог вполне. Джим Кирк вообще много что мог, если того хотел. Проблема лишь в том, что в этом проклятом месте он почти ничего не хотел.

Как бы он не лез из кожи вон, но всё это было лишь суррогатом прежней жизни. И даже звезды и те казались не столь яркими, чем те, что улыбались ему через визоры родного «Энтерпрайз».

И все же Кирк запретил себе раскисать. Ни сегодня, ни когда-либо. Это его решение, его выбор, даже, если кто-то мог и сказать, что обстоятельства его к этому принудили, это было бы не правдой. Джеймса Тиберия Кирка было невозможно насильно к чему-либо принудить. Слишком крепкая воля и… Это была миссия. Прямо сейчас, в частности. И если отбросить некоторые детали в роде излишней остроухости, то миссия — почти такая же, как и раньше. И он будет предаваться совершенно не свойственным ему сантиментам и обдумыванию того, как прекрасна могла бы жизнь заключи Ромул с Федерацией союз… Потому что уж кого-кого, а его в этом случае на борту Хищной птицы уж точно не было.

Это всё было привычно. Ему, а не ромуланке-кураторше, что явно ни разу толком не была в поле. Конечно, подонков на Ромуланский флот затаскивать — это вам не от недружелюбной местной фауны бегать. И все же… Нашивки издевательски делали Урсулу его командиром, а уж бросить командование — не то, что он об этом не мечтал и будучи капитаном Энтерпрайз, но дальше сильного испуга и чудесного спасения от членовредительства он никогда не заходил даже в мечтах.

И всё же у ромуланки хватило мозгов, чтобы верно оценить обстановку и фактически передать руководство остатками их десантной группы ему. За это Урсулу удостоилась его молчаливого одобрения и чести быть постоянно в его поле зрения… Что резко увеличивало её шансы выжить, а его… Ну кто знает, какого надзирателя пришлет ему командование заместо почти родного вредины коммандера?!

Что ж, они имели сошедшую с ума иноземную фауны, пославших сигнал бедствиях ученых и сильную электромагнитуную бурю, неясного происхождения, которая должна была бушевать не менее десяти часов. А так как информация была получена не от Спока, то Кирк решил не особо ею обольщаться. К тому же неизвестно, как скоро они сойдут с ума, также, как и местная фауна. Последними опасениями делиться с десантом он не стал, а повел группу к предполагаемой исследовательской базе, где и должны были оказаться горе-ученые, а также можно было отыскать временное укрытие.

Приборы навигации не работали, но у них была его превосходная память и почти мифическое умение выпутываться из сложных ситуациях. Джим ощущал себя почти, как раньше. Ещё бы представить на месте ромуланки недотрогу-Нийоту, а заместо того научника — Спока, а вместо вон того ворчливого доктора… другого ворчливого доктора без острых ушей.

* * *

Урсула кипела. Для чертового человека весь их ужасный поход через мечтающую их затоптать в землю был сродни аттракциону. Причем чем выше был градус опасности, тем шире становилась улыбка у этого безнадежного адреналинового наркомана.

И всё же он вывел их к базе, чья пугающая пустота и тишина напугали не только её. Но и улыбка сумасшедшего Кирка померкла стоило им наткнуться на тела учёных. Не надо было быть детективом, чтобы понять, что здесь произошло.

Они перебили друг друга. Один — крепко сложенный мужчина в расцвете лет грузной тушею растянулся у двери, где его настигли озверевшие коллеги. Они даже фазерами пользоваться были не в состоянии.

Урсулу вывернуло прямо на чье-то отгрызенное ухо. Судя по звукам, ни у одной у ней оказался слабоват для такого желудок. Предательский голосок в голове елейно поинтересовался, о том, а может лучше было спокойно и дальше вербовать разного рода талантливых засранцев в флот? — Нет, — внезапно твердо решило она, с трудом возвращая себе остатки самообладания. Сдаться вот так при первой же трудности — не достойно офицера и вообще ромуланца. Потому…

— Какие будут идеи, энсин? — Урсула не была дурой, она понимала, что очень скоро их с десантом постигнет то же сумасшествие, что и бедолаг-ученых. Вопрос лишь времени, однако она не собиралась ждать конца сложа руки. Тем более что из досье кирка становилась понятным, что подобного рода, кажущиеся безвыходными ситуации — и есть его профиль.

— Не волнуйтесь, коммандер, — без тени прежней улыбки, но тоном, куда более живым, чем она когда-либо слышала от него, отозвался Кирк. — Я работаю над этим.

И в самом деле бывший капитан Федерации сосредоточенно рылся в записях экспедиции…

— Что вы надеетесь найти? — Урсула в самом деле не понимала этого человека. И все же, она с неудовольствием признала, сейчас он был их единственным шансом.

— Записи, дневники… Ага, — обрадованно заключил Кирк, врубая видеофайл дневной давности.

Выведя проекцию тех, кто сейчас был трупами, она поджала губы, отгоняя прочь ненужные мысли… И всё же. Сколько времени назад тем ещё можно было помочь? И сколько, черт возьми, времени, есть у них?

Ответ на этот вопрос уже, кажется, знал их офицер по науке, а Кирк разворошивший эти черные ящики, вдруг остановил запись. Урсула непонимающе переглянулась с доктором… Да уж после высадки их единственным доктором. На сумасшествие это похоже не было, так что же он услышал в этих казавшихся обычными отчетах о ходе раскопках погибшей здесь цивилизации местных?

— Кажется, я понял, почему ваши, — Урсула поморщилась от этого выделения, но промолчала. — Почему ваши решили здесь окопаться, хоть это и не входит в зону вашей юрисдикции…

— Ближе к делу, — потребовала она.

— Эта планета, — подал голос их офицер по науке. — Цивилизация, ранее населявшая, её была признана достаточно развитой, а её гибель достаточно загадочной для расследования и для…

— Для поиска оружия погубившего своих создателей, — Кирк обвел собравшихся мрачным взглядом. — А впрочем, — тут он усмехнулся. — Ничего нового… Урсуле хотелось его прибить. Ну или как следует стукнуть. Желательно чем-то тяжелым, но сейчас… Сейчас они были не в том положении да и марание мундира рукоприкладством — не есть хорошо.

— Если эти бедолаги, — Кирк красноречиво обвёл ученых, растерзавших друг друга явно не от большого ума, — Смогли найти рычаг включающий это устройство, значит, мы сможем найти и то, что эту штуку выключает.

И хотя у Урсулы с офицером по науке явно были претензии к терминологии, они ничего не сказали, видя, что Кирк, словно взявший след пес, уже шел по следу. Что ж, коммандеру оставалось надеяться, что потекшие и без вмешательства инопланетного оружия мозги землянина выдержат их путешествие к эпицентру бури. Да, даже в мыслях звучало жалко, а пока…

Их доктору лишь оставалось фиксировать все новые изменения в поведении Кирка. Урсула вдохнула, при всей своей обширной гамме испытываемых к бывшему капитану чувств, где находило место, как яркое презрение, так и восхищение этим невозможным человеком, пристреливать его, как бешенного пса она бы не хотела. Во-первых, он зачем-то нужен был адмиралу Индису, а, во-вторых, хоть он и бесил её до чертиков, но сама мысль о том, чтобы грохнуть засранца (Чтоб не мучился! Будто она не видит всех этих взглядов побитой, отчаянно тоскующей по бросившему её хозяину собаки, что может однажды сорваться с новой цепи и, покусав их, поджав хвост, вернуться на Звездный флот для трибунала) сейчас, когда есть на то основание, вызывало у неё отвращение.

* * *

Что ж, некогда населявшие эту негостеприимную планету гуманоиды явно перестарались с оборонкой. Потому что раскопанные ромуланцами развалины — были именно тем, что должно было защитить местных от пагубного воздействия применимого ими оружия. Оказавшись в них, он с удовлетворением обнаружил, как начавшие порядком закипать мозги со скрипом встают на место. Немного времени он выиграл и это было весьма, кстати, потому что сдерживаться и напоминать, что ромуланцы ему не враги — с каждой минутой, проведенной снаружи, становилось все тяжелее. К тому же язык тела Урсулы недвусмысленно говорил о намерениях последней при необходимости его пристрелить… А за свою ставшую в последнее время столь жалкую жизнь Джим с огромным удивлением оказывается всё ещё не разучился переживать, да и погибнуть от рук этой дамочки — то ещё сомнительное удовольствие и честь. Впрочем, и разорвать ей горло зубами — было б как-то чересчур.

И все же он знал, раз местным (на их осыпающиеся прахом от неосторожного дуновения скелеты они нередко натыкались) эти толстые стены из особого материала не помогли, то и ему расслабляться не стоило. Может, сюда чертово излучение и проникало в меньшей степени, но оно могло быть не менее коварным. Так, например, медленно съезжающий по фазе повар, припомнив некоторые обиды, мог потравить всех собравшихся или чьи-то ещё расшатанные раньше прочих нервы могли привести к печальному итогу.

И все же местные были мертвы, не одно столетие, если верить замечанию остроухого научника, не носившего имени Спок, а Кирк, с ужосом констатировал, что становится страшным привередой по части информации… Вот уж номер! Никто б больше не помер! И мысленно поставив себе двойку за дурацкую рифму, впрочем, последнее удалось списать на пагубное воздействие механизма, он бесстрашно двинулся дальше, увлекая за собой десантную группу.

К сожалению, поредевшую. Как не удивительно, но он в самом деле оказался раздосадован тем, что пятерых остроухих спасти не оказалось и шанса. Погибли при самой высадке, но потом… Кирк поморщился… тех двоих можно было спасти, если бы они только… Он прерывисто вздохнул, домысливая фразу. Доверяли ему чуть больше, а не награждали презрительными взглядами его и идущую у «чужеземца» Урсулу.

Последняя уже не скрывала беспокойства во взгляде. Надо было скорее решать их проблему. И Кирк ускорил шаг. Вот только спятившей ромуланки ему не хватало… Иначе, тут он фыркнул, откуда такая забота?

* * *

Они выбрались. Черт возьми! Урсула не сдержала довольного взгляда, глядя на слабо отбивающегося от встречавших их группу медиков Кирка. Она ощущала мрачное удовлетворение от того, что тут же сдала им земленина, как наиболее сильно подвергшегося ментальному оружие древних. И все же… Они живы благодаря ему. Хоть и грош цена была б Урсуле, как психологу, не различи она мрачное торжество в глазах Кирка, когда заминированный механизм наконец взлетел на воздух… Она не настолько хорошо разбиралась в технике, чтобы сказать так уж не существовало ли иного способа вывести эту махину из строя, не уничтожая и тем самым, беря на вооружение, а инженера в составе их десанта не было… Да и откровенно говоря то, что ей показалось в глазах бывшего капитана Федерации поводом для рапорта не было… Ну или для неё таковым не являлось. Ну показалось и показалось, жуткого механизма уже не вернуть, а начавшую с этой миссией идти в гору карьеру Кирка это бы могло затормозить. Ну и сам дьявольский механизм… Перед глазами вновь встали те бедолаги-ученые. А затем и осыпающиеся скелеты местных… Ну его к черту, от греха. Хоть Урсула и не сомневалась в гении индустрии своего народа и те смогли бы его доработать, но… Не в открытом же космосе его применять? А на поверхности… Бесполезная и опасная вещь. И вспоминать не стоит.

Она украдкой обернулась на Кирка и на их группу. Да, своим он здесь точно не станет, но не заметить, как потеплел вокруг бывшего капитана эмоциональный фон. Урсула покачала головой. Может, она и ошибается и что-то всё же выйдет.

Вот только эти её почти мирные мысли, а так же мечты о ванне и здоровом сне были безжалостно развеяны сигналом тревоги. Причем кодом, обозначавшим приближение корабля Федерации, а ведь они уже не в нейтральной зоне. Взглянув на исказившееся лицо узнавшего код Кирка, Урсула выругалась. Слишком рано, черт возьми, для подобных проверок! Она ещё помнила собственные размышления о преданной старым хозяином собаке… Что ж, она призвала к себе все самообладание.

— Энсин Кирк, за мной, — и стараясь чеканить шаг ровнее направилась к турболифту, не слушая брюзжание медиков, потому что знала, что, физически бывший капитан в порядке, а все остальное — как-нибудь переживет. А уж она приглядит. Ведь это её работа — не спускать с глаз и… Ну не может в такой момент, она столько лет мечтавшая об этой в тайне, отсидеться в стороне. Вперед на мостик и плевать, что их там вряд ли ждут… Мозг Урсулы на ходу придумывал быстрый отчет по старой миссии, который, нет, господин капитан, совсем не мог ждать.

Примечания:

О да... Оно живое. Самой не верится, но-таки да. Удачно совпавшие звезды и проснувшаяся совесть — и ву-аля сегодня я написала то, на что не могла сподобиться не один год.

Стиль будет сильно отличаться, все же прошло много лет.

И да, я решила форсировать события, чтобы скорее окончить фик. Все же не хочу оставлять его в криокамере. Хочу закончить и поскорее.

Примечания:

Не бечено!

Стрелки часов словно черные крылья,

Резкий взмах — и чаша боли полна,

Откровения неба становятся былью,

Полночь бьют часы — часы Судного дня.

Но зерна надежды есть —

Они прорастут сквозь прах,

Господь хочет нам в прощеньи помочь,

Слепым и глухим в грехах.

Дьявол глядит в упор,

Наш не закончен спор.

Кипелов

Сигнал тревоги резал уши. Хоть те и не отличались той же чувствительностью, что и у ромуланцев, но Джима этот звук раздражал. Запоздало подумалось, что на «Энтерпрайз» был установлен сигнал чуть громче, каково же тогда приходилось Споку, ведь его анатомия… Черт.

Кирк сдавленно выругался, отчего словил на себе неодобрительный взгляд ромуланской стервы. Ладно, и тут он перегнул. При всем своем назойливом до тошноты стремлении в следовании правилам, даже для неё стерва — это перебор. Просто потому что… Джим вновь прокрутил перед глазами события недавней вылазки. «Не так уж вы и плохи, коммандер, когда не стараетесь скорчить из себя невесть кого… Там вы были куда более свободны и решительны, нежели здесь, точно боитесь, что даже стены на вас пялятся». А, впрочем, так оно и было… Кирк мрачно посмотрел на точку, где предположительно был вмонтирован окуляр камеры.

И все же эти глупые рассуждения достигли нужного эффекта — он отвлекся от мыслей о насущном. О чертовом сигнале тревоги, который наконец заткнулся и перешел в бесшумный режим, очевидно, уже справившись с задачей по привлечению внимания.

Корабль Федерации! Черт, быстро же они… Кирк поморщился. Ему не надо было быть пророком, чтобы предположить, кого послало проклятое Адмиралтейство.

Патрульная Хищная птица, по слухам, под завязку начиненная каким-то новомодним вооружением. Хищная птица, существенно отклонившаяся от маршрута патрулирования. Под благовидным… Кирк мысленно подавился. Благовидным? Это ему спасение ученых показалось отличной возможностью для того, чтобы развеяться и… Джим зажмурился: разворачивающийся сейчас вариант событий нельзя считать неожиданным. Они на территории Федерации, а возмущения от использования и уничтожения оружия древних хватило, чтоб эту вспышку засекли локаторы проходящего по близости звездолета с хоть сколько-нибудь мощной научной станцией. Да и… Он вздрогнул. Кого он обманывает!

Другое дело, что и сами ромуланцы прекрасно осознавали все риски… Положим, руководство Империи было заинтересованно в том оружии, допустим, что их Патрульный корабль оказался ближе всех, но что-то упрямо скребло у Джима в душе. Некое ощущение, что они сами нарывались, что риск — этот был обдуман, что капитан давно ждал… Возможности протестировать новые орудия.

Внутри похолодело. А ведь он знал, что этого не миновать. Однажды его кривая пересечется со звездными путями одного из звездолетов Федерации, и тогда… Было б куда проще, окажись, это мощный и маневренный корабль класса Конституции с опытным экипажем и руководством, но… Сердце кирка пропустило удар. Он слишком хорошо знал сволочей из Адмиралтейства. С пугающе огромной, уж Спок назвал бы точное число, долей вероятности они послали «Энтерпрайз». Его раздираемую изнутри ротацией кадров Серебряную леди. Вот же черт!

— Боитесь, Кирк? — подала ромуланка голос, опустив всякие формальности вроде подчеркивания его теперешнего статуса. Джим поморщился. Уж больно прозорлива остроухая зараза!

— Не более, чем вы, — максимально спокойным тоном ввернул он ей. — Это ведь ваше первое столкновение с кораблем Федерации.

— Да, — скрипнув зубами, кивнула Урсула. — Но я, по крайней мере, избавлена от необходимости испытывать всю ту темную массу чувств, что совсем несложно прочесть на вашем лице. Это не мои старые товарищи находятся по ту сторону прицела, а ваши. Причем, я бы скорее удивилась, не будь у вас этой реакции, всё же… — ромуланка замолчала, едва заметно покосившись на угол с миниатюрной камерой. — Несмотря на ваше предательство, остатки чести у вас присутствуют.

Створки турболифта с шипением отворились, избавив слегка ошарашенного Кирка от необходимости ответа. «Не понял… Она что только что кинула мне комплимент?» — растерянно наблюдая за узкой спиной шагнувшей вперед ромуланки, подумал он, а потом… Раздавшийся из динамиков мостика знакомый голос перечеркнул всё.

Ухура. Проклятье! Если раньше он ещё хоть чуточку позволял себя надеяться, то сейчас… Все робкие надежды были обернуты прахом. Ему не надо было смотреть на обзорный экран, чтобы знать, чей изящный корпус навис над ними.

Связистка упрямо транслировала на ромуланском сообщение. Кирк, хоть и знал теперь язык почти в идеале, почти не вслушивался в этот до боли родной голос. Значит, Ухура, а вместе с ней и Спок вернулись на Энтерпрайз… Друзья мои… Сердце обожгло холодом. Нет, он больше не имеет права так их называть!

Но Джим мог поставить остатки своей попранной чести, которую, тем не менее разглядела, ромуланская-вербовщица, что новый капитан — Спок, а это значит… Чертовски скверно. Выровнять дыхание так и не получилось.

Ухура продолжала в одиночку распинаться о недопустимости нарушения границ, о требовании предоставления отчетов о том, что они сделали с планетой, и наконец о незавуалированной угрозе применить силу, если они сейчас же не уберутся на свою территорию.

Ага, черта-с-два! Джим мрачно оглядел находящихся в нездоровом предвкушении офицеров. Что ни говори, а ромуланцы явно скучали по хорошей встряске… А ещё его называют адреналиновым маньяком! Ладно, был там все же один коммандер, которой происходящее не то, что бы не нравилось… Урсула скорее нервничала, а иначе, зачем так кусать губы, что Кирк мог разглядеть капельки её зеленой кровушки?

Голос Ухуры внезапно умолк, из динамиков доносился лишь треск помех. Джим требовательно покосился на застывшего в раздумьях в своем кресле капитана. Донат по-прежнему не шевелился, очевидно, пребывая мыслями столь далеко, что прожигающий огонь взгляда Кирка его нисколько не тревожил. Зато от бдящей Урсулы он отхватил молчаливого, но чувствительно тычка под рёбра.

«И чего все эти черти остроухие ждут?» — закипал, не понимая, Джим. И тут он понял чего. Корабль ошутимо тряхнуло: в ювелирной близости от их «Хищной птицы» вышли из варпа ещё два звездолета Империи.

«Чтоб меня!» — почувствовал, как становятся ватными ноги Кирк. «Энтерпрайз» был зажат в тиски. А после…

— Глушитель на максимум! — рявкнул капитан. И руки лейтенанта заскользили по приборной панели. Джим отчего-то не сомневался, что на птицах сбоку происходит то же самое.

Мало того, что его… уже Спока Серебряная леди оказалась в ловушке, так теперь из этой западни и сигнала бедствия флоту не послать. А, впрочем, о какой помощи может идти речь, если их сейчас попросту расстреляют? Никто не успеет. Только… Взгляд Джима беспомощно метнулся к приборной панели… Допустим, только допусти, он сможет устроить диверсию и вывести пульт управления орудиями на своем корабле, но две другие птицы? Плечи опустились. Этот сценарий был похлеще любого Кобояши Мару…

— Энсин Кирк, — едва уловимо подрагивающий от нетерпения голос капитана застал его врасплох. Донат да и все на мостике смотрели на него. Ну и на Урсулу заодно. Должно быть, после той отнюдь не увеселительной прогулки по джунглям выглядели они оба — просто потрясающе. Для ободранных дикарей. Контраст с практически стерильной чистотой мостика на лицо… черт, надо же какие глупые мысли лезут Джиму в голову! Так, Кирк, соберись!

— Да, капитан, — с максимальной почтительностью и готовностью услужить, какую только Джим сумел у себя нашарить, отозвался он.

— Можете считать, что сегодня вам крупно повезло. Такой шанс, как этот не выпадал ещё ни одному перебежчику. Справитесь, получите небольшой, но свой корабль — с минимум вооружения, зато с новейшим исследовательским оборудованием. Будете извозчиком и охраной для наших ученых, не об этом ли вы мечтаете?

«И что… я теперь за это должен свою душу чертям продать, не иначе?!» — мысленно возопил Кирк, но вслух лишь бесцветно осведомился: — Чем могу услужить, капитан?

Пока капитан намеренно затягивал паузу, а его собственное сердце обливалось кровью при виде картины почти обреченно застывшего на обзорной панели «Энтерпрайза»… Джим думал… Хоть что-то же должно… Возможно, хоть как-то им помочь? А предположения, что именно хочет потребовать от него остроухий капитан против воли лезли в голову — одно хуже другого… Черт, вот был бы он за мостиком его дорогой Леди… Он бы…

Джим против воли зажмурился, ставя себя на место Спока. Что сделал бы он? Бежать? Птицы быстры и манёврены, а их орудия наведены на корабль… Их расстреляют раньше, чем они успеют выйти в варп. Никакие шиты не выдержат шквальный огонь от сразу трех имперских кораблей такого класса.

Бежать — вариант для трусов. Капитан Джеймс Тиберий Кирк бы пошел до конца. Если потребовалось, повторил бы и подвиг отца, направив свой разваливающийся корабль на таран… Только вот шансов спасти экипаж не было. У противника был численный перевес, спасательные капсулы бы перестреляли… Возможно, кто-то все же сумел бы уцелеть. Возможно, ему бы удалось уничтожить один из кораблей противника — это уже было бы чем-то. Живот скрутило. Энсин Тиберий Кирк многое отдал бы за то, чтобы корабль, на котором сейчас нес службу он сам, был бы уничтожен «Энтерпрайзом» раньше, чем ромуланцы прикончили бы его Серебряную леди. Всё, что угодно… Лишь бы не быть свидетелем… Сердце вновь предательски дрогнуло — что-то слишком уж часто то начало его подводить. Он ведь ещё молод, черт вас возьми!

Бессильно глядя на застывший корпус родного корабля за обзорным экраном, Кирк чувствовал, себя безнадежно смертельно уставшим. И всё же ничего не делать было нельзя. Пусть треклятый Донат скажет, что за гнусносное предложение они для него уготовили, а потом… Он попытается разнести панель с орудиями к чертям. Так удачно, что сдать фазер после высадки на негостеприимную планету у него не потребовали. Его убьют, но он успеет… Сделать хоть что-то для своих друзей. Пусть те этого никогда не узнают и… Хвала небесам за это. Джим почувствовал, как на душе снова становится легко и свободно… Так, как не было уже очень давно. Может, он и умрет, как двойной предатель, но сердце его будет покойно. Умереть за «Энтерпрайз», за его экипаж, пусть даже, если это и почти бесполезно, но… Лучшей судьбы ему не сыскать.

— Мне нужно, энсин, — размеренный голос капитана, которым можно было с легкостью забивать гвозди, вернул его с небес. — Чтобы вы взяли шаттл и вместе с коммандером Урсулой спустились на ваш старый корабль…

«Твою ж…» — горло Джима нехорошо сдавило он со священным ужасом смотрел на ромуланина, который уже почти закончил зачитывать его, Кирка… приговор. В этом нет сомнения. Он скорее умрет, чем позволит друзьям узнать, во что он превратился… Но чертов остроухий продолжил:

— Для переговоров. Убедите этих людей оставить корабль, Кирк. Этим самым вы спасете старых друзей, ну а Ромуланская империя будет благодарна вам за добытый трофейный звездолет столь высокого класса. Перед отправкой в спасательные капсулы экипажу разрешается уничтожить данные информационных баз. Нашим инженерам нужны ваши технологии, а не жизни. Ромул не хочет полномасштабной войны с Федерацией. Пока не хочет. Вопросы, Кирк?

Кажется, воздухом нельзя подавится… Что ж, Джим сделал это. Откашлявшись, он ошарашенно обвел собравшихся, словно ожидая, что кто-то из остроухих не выдержит и закричит: «Шутка!» Ужасно не смешная, мать вашу! Но все как смотрели на них с капитаном с убийственно серьезными рожами, так и продолжали глядеть… Джим перевёл взгляд на Урсулу, та была обеспокоена, но за дурацкий розыгрыш происходящее не воспринимала. Они это серьезно. Серьезно, мать вашу!

Словно прочитав его мысли, капитан вкрадчиво прибавил:

— Это не столь безумно, как кажется, энсин. Если у вас всё получится, Звёздный флот сделает все, чтобы скрыть этот позор, а претензии к нам будут несоизмеримо меньше, нежели, если мы не просто украдем корабль, а уничтожим его вместе с экипажем.

— Но это мы нарушили границы, — Джим все же сказал это, чувствуя, как взгляды каждого на мостики неприязненно замыкаются на нем. Да уж, никто не любит правду! Но…

— Наш корабль откликнулся на сигнал бедствия, энсин. Поверьте эта передача задокументирована. Уже потом появился корабль Федерации и начал рьяно просить нас убраться, что мы, естественно, сделать не могли… Так как часть нашего десанта всё ещё на планете в смертельной опасности. «Энтерпрайз» первый вступил в бой, мы защищались, на нашу удачу поблизости оказались ещё два наших корабля… Мне продолжать, Кирк?

Джим скрипнул зубами. Этот Донат… Черти б его драли. Он натягивал сову на глобус, но Джиму ли не знать, все мерзость и ухищрения клятых дипломатов… Федерации проще закрыть глаза на гибель «Энтерпрайз», скушав эту нескладную ложь, чем развернуть полномасштабную войну… Ну а ромулане… Черт, разве те не мечтали испытать новые орудия?! А, впрочем, перспектива заполучить звездолет Федерации класса «Конституции» ещё заманчивее. Черти б драли этих хитрых остроухих ублюдков!

— Сколько у нас времени? — скользнув взглядом по Урсуле, принявшую роль провожатой в этом сомнительном предприятии, спросил Кирк. Нет, идея расплавить фазером панель управления пушками все ещё была куда более предпочттельней, но… Чем ромуланцы не шутят?! В идее капитаны было маленькое зерно истины. Вот только… Джим не представлял, как не дать собственному сердцу разорваться от стыда, как не сгореть к чертям на борту Серебряной леди, как уговорить экипаж… Черт… Разделить бесчестие, быть может, меньшее, чем совершил он сам, но… Нет. Не мыслимо! И всё же отказаться от шанса хоть немного отсрочить гибель дорогих ему существ он не мог. Не имел морального права. Возможно, за то небольшое время Споку удастся что-то придумать, совершить маленькое, но чудо… Ведь как раз это по их, экипажа Энтерпрайз части! Только вот, кто станет слушать, его, предателя, Кирка? Да и едва Урсула не выйдет в назначенный срок на связь… Их без промедлений уничтожат. Нет, он должен играть свою роль до конца! Ему придется пожертвовать остатками самоуважения, чести и всего остального… Он будет отвлекать ромулан бесплодными переговорами, потому как точно знает… Его экипаж на сдачу не пойдет никогда. И все же может, есть ещё шанс, что Адмиралтейство почувствует не ладное, когда положенный сеанс связи будет пропущен… Быть может, кто-то окажется в радиусе пары часов… Безумная надежда обожгла вены, ради неё Кирк будет лгать, глядя в глаза Споку и, если потребуется Маккою.

— У вас три часа, коммандер, — обращаясь к вытянувшейся по струнке ровно Урсуле, ответил капитан. — Но сначала, — Донат брезгливо оглядел их потрепанные мундиры. — У вас полчаса, чтоб привести себя в порядок.

— Есть, капитан, — едва сдерживая рвушийся к бегу шаг откозырял Джим. На подобную удачу он не мог и рассчитывать. Главное, не выдать, чем на самом деле вызван лихорадочно оживший блеск в его глазах… Проклятая Урсула слишком прозорлива!

На его счастье ромуланка осталась для получения более детальных инструкций, ну а он лишь краем уха заметил, как их связист сообщает «Энтерпрайз», что скоро к ним спустятся переговорщики.

«То-то же ребята удивятся… То-то же…» — бывший капитан обессилено растекся по стенке лифта, едва та скрыла его от чужих глаз.

Примечания:

Ну... Тогда, когда я только начинала фик, планировался макси. Во-первых, Кирк должен был претереться к ромуланам получше, ибо времени должно было пройти, куда больше. И встреча с "Энтерпрайз" должна была стать куда более душераздирающей. И обстоятельства иные и вообще, дальше нас должно было ожидать море стекла. Так вот — моря не будет. Это всё же выше моих сил, почему я в свое время фик и бросила.

Потому сильно не бойтесь)

Фик скоро закончится. Буквально одна или две главы и всё)

Примечания:

Не бечено!

Ты брошен вниз силой судьбы,

Ты унижен и раздавлен,

Время забыть то, кем ты был,

Но помнить, кем ты стал…

Брошен на дно — где все равно,

За что тебя любила слава.

Подлость огнем ставит клеймо,

Душа твоя пуста…

О, если б слушать только тишину,

Не ложь, не лесть, не полдень и не тьму,

Под солнцем снегом тая,

Любить, измен не зная, —

Ты умер бы от злой тоски!

Ария

Жизнь — странная штука. Вряд ли можно найти полностью удовлетворенных её качеством, длительностью и… Список претензий простирается до бесконечности. И всё же Леонарду ли не знать, как отчаянно хватается за последнюю оказавшийся на краю.

Бывали в его практике и обратные случаи, но, к счастью, не столь частые. Люди, сколь громко бы они не сокрушались на разбитые планы и мечты, всё же были существами весьма упрямыми. В большинстве своем.

Универсальных инструкций к каждому не прилагалось. И хвала… Ну кому-то там. На кого-то же ведь надо возложить ответственность за творящийся бедлам и форменный беспорядок. И не потому что обвинить высшие силы в собственной несостоятельности — проще. Просто… Иногда — это единственный способ не свихнуться.

Леонард Маккой повидал немало дерьма за свою жизнь. Боги! Он и космос-то ненавидел рьяно и всеми фибрами души, но на Земле его существование было кончено. Безжалостно раздавлено разбившейся в дребезги лодкой «семейного счастья», осколки которой и по сей день терзают его.

Но предательство жены и невозможность быть рядом с дочерью попросту меркли рядом с новым ушатом зловонной субстанции, в которую его окунала жизнь. Джоанна обязательно вырастет, и, возможно. Поймет, а вот…

Леонард не понимал. Ничегошеньки. Сегодня в бездну рухнули его последние представления о… Да, это все всего лишь слова, которым никогда не выразить, но… Черт возьми! Сегодня доктор окончательно умывал руки. Вера — довольно эфемерная составляющая, но… Какая же важная, чтоб её!

И она рухнула. Разбилась в дребезги… Стоило ему взглянуть в холодные, отстраненные глаза друга… Нет, не так! Не могли эти голубые льдинки принадлежать Джиму! Немыслимо, невозможно, чтобы то лучистое солнышко, что подобно реактору в миниатюре озаряло и согревало своей энергией и надеждой в самые беспросветные часы, вдруг погасло.

Не может быть, чтобы человек, благодаря которому Маккой пережил свой развод и обрёл новый смысл жить, так сломался. Джеймс Кирк, которого знал доктор, никогда бы…

Никогда бы что? Леонард едва не задохнулся. Легкие сдавило жестким спазмом… Вот ещё ему только загнуться от доисторического инфаркта и не хватало… А, впрочем, какая теперь разница? Перед глазами снова встало то жуткое зрелище — медленно спускающийся по трапу имперского шаттла Джим в чужом мундире, с чуждым ему выражением лица и ромуланкой за левым плечом.

Джеймс Кирк, которого знал Маккой, никогда бы не предал Звездный Флот. Только вот последний списал его раньше. На Землю. Без права вернуться. Без шанса на звезды… Без чего не может жить человек? Нормальный без воздуха, воды и еды. Такой же неисправимый… Нет, не романтик! Безумец как Джим — без звёзд.

Чем ему эти далекие, бесчувственные куски материи были так дороги? Леонард не знал. Но совершенно точно осознавал иное — матушка-Земля для Джима была отнюдь не колыбелькой… Клеткой. Нет, адреналиновый маньяк как Кирк мог найти приключений на задницу везде и всюду, куда только ступит его не знающая покоя нога, но… Его болезнь космосом куда серьезнее.

Настолько, что ради зыбкого света, возможно, давно угасших космических ледышек тот спутался с ромуланцами. Маккой рвано выдохнул. Ну вот он признал это! Черт возьми! Кулак с запредельной злобой летит прямо в стенку — боль физическая слегка отрезвляет, но нисколько не притупляет душевную.

Спок бы на это сказал… А ничего бы он тут не сказал! Даже этот зеленокровый гоблин, чьему назначению, он к собственному сквозящему удивлению оказался даже рад, промолчал, будучи не в силах хоть как-то прокомментировать увиденное.

Леонард прикрыл глаза… Что мог сказать он, если даже у чертового вулканца отказывала его хвалённая логика? Впрочем, назвать нового капитана ходячим компьютером у Маккоя не поднялся б язык. Уж слишком часто на его памяти тому срывало крышу. Уничтожение Вулкана, Смерть Джима… Ах да… Доктор прикусил губу, но прогнать всплывшую в разуме крамольную мысль это не могло.

Кирк умер тогда, может, и не стоило заниматься чертовой некромантией?! Конечно, тогда доктор нашел для себя тысячу оправданий. Что мозг капитана не успел разложиться, ведь иначе черта с два у него б хоть что-то получилось! Это была… Клиническая смерть. Затяжная и продолжившаяся в криокамере. Ну, а что ему ещё оставалось делать?! Ведь триббл ожил! Ожил, черт возьми этого Хана и его проклятую кровь! Не воспользоваться таким потрясающим шансом было бы преступлением! Но ведь и Джим был, черт возьми, крупнее триббла.

Видимо, что-то в его дорогом друге всё же умерло в тот день. Умерло, спасая экипаж их всех, распалось под беспощадным излучением… И всё же Леонард Маккой и мысли такой допустить не мог, что хоть что-то сделал неправильно. Не тогда, когда слабый точно, котенок, Джим пришел в себя, ни позже, когда капитан выбрал спасение дикарей с неясной перспективой вместо своей карьеры. И жизни.

Да, черт возьми, если что-то и умерло в Кирке в варп-ядре «Энтерпрайз», то это было надежно скрыто и оставалось незаметно до тех пор, пока… Чертово командование не списало его на Землю.

Маккой прикрыл глаза, тщетно уговаривая себя успокоиться. Но куда там… Эти штабные ублюдки! Он мог сколь угодно сыпать на них проклятиями, но правда была в том, что винить он будет все равно себя. Иррационально — да. Но никакой хоть даже сверхлогичный вулканец не убедит его в обратном.

Потому что Леонард чувствует вину. Жгучую, колючую… Досаду и несправедливость, от которой можно было б захлебнуться. Это он, Маккой, не дал Кирку умереть героем, как тот, несомненно, и сам хотел, как того заслужи… Стоп, а как можно заслужить смерть? Нет, Леонард потряс головой, стремясь избавиться от этой ужасной мысли.

Нет, винить себя за то, что он не дал тогда Кирку, абсолютно правильно со всех разумных точек зрения умереть, он не станет. Просто потому… Потому что помнит его и всё тот же привычный свет внутри. Тот Джим заслуживал жить. Это командование… Маккой рвано вздохнул. Ну вот опять его рассуждения, бьющиеся в порочном кругу, разбились о…

Да, черт возьми, командование Джима выкинуло, вот только все они, как один смирились с этим! Словно — это правильно, словно так и должно быть, чтобы неблагодарная Федерация списывала лучших из своих людей за… Проявленную человечность? За наплевательское отношение к правилам?! Ну так, а что делать если их писали идиоты? Справедливо в понимании Маккоя было менять дурацкие законы, а не изничтожать того, кто пошел против системы… Но куда там… Они ничего не могли сделать.

А он… Леонард мог бы бросить службу. Приглядывать за Джимом, который, о да, черт, совсем не ребенок… В общепринятых смыслах, а в остальном… Да кого он, Маккой, пытается обмануть?

Да, откажись он от данного слова, то Джим протянул бы дольше, но… Доктор лишь наблюдал бы за медленным закатом этого невозможного солнышка. Или же… Что-то скребнуло внутренности, вместе они бы решили? Что решили? Маккой выругался. Вместе б подались в контрабандисты? О да… Он чертов доктор, а не торговец дрянной выпи… А последнее не так уж плохо. Мысль о том, чтобы надраться показалась чертовски привлекательной…

А ведь начиналось все неплохо. Леонард мрачно хмыкнул, глядя на то, как в обзорном окне угрожающее покачиваются силуэты трех «Хищных птиц». Что ж, он всегда знал, что чертов космос его доконает. Вот только и подумать не мог, что смерть его будет носить мучительно бледное, почти неживое и до странности чужое лицо Джима Кирка.

* * *

Начиналось все неплохо.

— И я рад вас видеть, Нийота, — охрипшим голосом прошептал Маккой после того, как супруга зеленокрового гоблина наконец прекратила сдавливать его дыхательные пути в этом диком порыве доселе мало проявлявшихся чувств к… А к кому собственно? К однопоточнику? К сослуживцу? Леонард поежился. Бедная девочка. Вот же припекла её жизнь с ходячим ко…

— Доктор, — глаза Ухуры буквально молили о помощи. — Кажется, по уставу мы должны пройти медосмотр… Спок, — она метнула взгляд на удостоившего Маккоя холодного кивка мужа. — Пока занят перениманием командования, а я в вашем распоряжении.

«Заберите меня!» — хоть Леонард и не был ксенолингвистом, но это читалось и так. Коротко кивнув, он взял лейтенанта под руку и отправился в медотсек.

— Он стал невыносим, — едва за ними закрылись створки вотчины Маккоя отозвалась Ухура. — Он не спит, толком не ест и… — Нийота замолчала.

— И совершенно позабыл о тебе, — закончил Маккой. Последнее явно задевало девушку, но признаваться в этом та не планировала. Так, накипело… Что ж нелегкая эта работа — быть женой вулканца.

— Не в этом дело, — недовольно дернула та плечом. — Кирк пропал и это сводит Спока с ума. Вы, доктор, знаете ка… Джима лучше прочих. Ради нашего общего спокойствия, ладно ради этого постоянно вляпывающегося в неприятности идиота, нам надо скорее отыскать его!

— Согласен, но вряд ли у нас что-то выгорит без твоего компьютера-мужа… Прости, — почти с наслаждением отметил то, что особого гнева от эпитета Нийота не испытывала. Уже не испытывала. Неужели так допекла семейная жизнь?!

— О, за это не волнуйся, — мрачно пообещала Ухура. — А пока… — она мечтательно обвела взглядом пустоту медотсека. — Можно я у тебя немного пересижу.

— Что ты… А как же медосмотр? — и Маккой довольно щёлкнул трикодером.

* * *

Они перепробовали все ниточки, до которых только дотянулись. Следы Джима обрывались на Новом Вулкане. В, пожалуй, единственном баре, где обретались, конечно же не местные, а торговцы, ученые и туристы. Ещё были контрабандисты и охотники за головами, но и те, и другие маскировались под первых.

Кирка видели в обществе какой-то невзрачной дамы. Не то, чтоб это было на него не похоже, но… Невзрачной? Леонард был разочарован. И все же слабо верилось, что Джим сбежал с Земли, наплевав на запрет, для того, чтобы перепихнуться со средней красоты дамочкой!

И всё же… Следы Кирка обрывались именно после встречи с ней, а им при всех совместных талантах не удалось отыскать корабля, на котором та прибыла.

Дамочка, словно знала расположение камер, и не светила лицом… Что ж, это и было паршиво. Значит, они имели дело с профи. А доктор сомневался, что орионские пираты (да не похожа та дамочка по показаниям очевидцев на орионку!) или иные контрабандистыбыли настолько хороши. Это-то и пугало.

Как и сам выбор Кирка. Новый Вулкан — посещение похорон посла Спока… Нет, не то, чтоб доктор отрицал некоторую эмоциональную привязанность друга к зеленокровому старику, но… Попахивало не простой данью памяти, а… прощанием с прежней жизнью что ли. И от этого в груди у Леонарда против законов биологии расползалась опустошающая дыра.

И всё же они не оставляли попыток отыскать канувшего в звездную лету друга. С одной стороны — это было и неплохо, значит и службе внутренней безопасности Федерации останется только обломать зубы, но… Маккой не верил, что Джим, прежний Кирк, смог бы сознательно держать друзей в неведенье, будь у него хоть весь корпус СБшников на хвосте, он бы не дало повода друзьям думать, что он…

Мертв. Именно этого страшного слова столь тщательно избегали на «Энтерпрайз». Даже Спок не озвучивал ту пугающе огромную долю вероятности, которую, несомненно, высчитал в своей остроухой голове.

И всё же… Наверное, лучше бы Кирк и в самом деле был бы мертв, чем та жуткая тень их славного капитана, что сегодня шагнула на борт «Энтерпрайз».

Это было… Жутко. Хотя и началось всё скверно. Едва от командования поступил приказ проверить, что там за аномалия в секторе, что располагался довольно близко к границе с Ромуланцами, Маккой отчего-то отправился проверять и перепроверять работу медицинского оборудования. Он, если так можно выразиться, шкурой чуял неприятности, исходящие от этого задания.

Во-первых, срочность, с которой их туда погнали, а, во-вторых… Ни капитан, а он на минуточку вулканец, ни кто-либо ещё не увидели логики в том, что проверять Шми отправили не самый ближайший звездолет, а, черт возьми, дернули их, занятых между прочим, следованием к другой миссии. Ну не то, чтобы там было что-то интересное или срочное, но сам факт, что Адмиралтейство бросило их туда целенаправленно… Заставлял волоски на затылке Леонарда нервно шевелиться.

А уж, когда по прибытии их поджидал патруль ромуланцев… Маккой предпочел бы не нарываться, но приказ да и… Ясно же, что нарушили границу имперцы не увеселительной прогулки ради. К тому же показания научной станции, которые зафиксировал уже «Энтерпрайз», ясно намекали, что остроухие черти что-то натворили.

Впрочем, на их вежливые, а да, Ухура, как всегда была само миро… А, впрочем, не важно — их попросту проигнорировали. Леонард покосился на Спока, который все ещё смотрелся несколько чужеродным в капитанском кресле… Что предпримет зеленокровый?!

Нарушение границ на лицо, как, впрочем, и вмешательство в экосистему Шми, но… Не расстреливать же изо всех орудий молчавшего нарушителя? Провоцировать Империю на конфликт — одно, но ведь и бой один на один… Риск высок. Да и сама идея кого-то расстреливать приходилась доктору не по душе. Видимо, и Спок думал в схожем ключе, раз после очередной минуты радиомолчания потребовал установить связь со Звездным Флотом.

Переложить ответственность — не иначе, интересно, а что Джим бы сделал на его месте? Впрочем, связаться с командованием им не удалось. Когда из варпа вынырнули ещё две хищные птицы, Маккой понял, что дело их — дрянь.

Это была ловушка. Наивно было полагать, что ромуланцы столь глупо подставятся… Нет, они пошумели и привлекли внимание, а наживку захватил Звездный флот… И теперь их каналы подпространственной связи глушат, а сами они вот-вот окажутся под перекрестным огнем.

Взгляды всех собравшихся на мостики метнулись к Споку. Но… Сердце Маккоя обожгло осознанием, а, что они, черт возьми, вообще могут сделать? «Энтерпрайз» могло спасти лишь чудо, а их капитана удачи больше с ними не было.

— Шиты на полную…

Ну да, очень предусмотрительно, если сейчас по ним будут палить. Леонард перехватил поудобнее гипошприц… Возможно, на мостике будут травмы — его задача поддерживать руководство в функционирующем состоянии, пока… Пока их всех здесь не разнесут. И чего эти ромуланцы ждут?!

Все же за эти годы он успел достаточно изучить вулканца, чтобы понять. Спок в замешательстве. Более того скрывать это ему удается хреново.

— Сп… Капитан, они передают сообщение, — запнувшаяся было Ухура вывела на динамик ромуланцев.

Дальнейшее вызывалу у Леонарда сплошной характерный жест «рука-лицо», если бы, конечно, те не были заняты набранным гипошприцем и трикодером.

— С какого дьявола им отправлять переговорщиков?! — озвучил он общий вопрос, дико оглядывая палубу. Сулу, чьи пальцы были готовы выполнять маневр уклонения, Чехова, который откровенно нервничал. Впрочем, не ему винить паренька, которому ещё бы жить и жить, но он, как и все на этой клятой посудине, скоро превратится в космический мусор.

— Полагаю, мы найдем этому разумное объяснение, — компьютер Спока, очевидно, всё ещё загружался, но сам капитан уже был готов действовать. — Свяжитесь с инженерным.

— Какое, черт возьми, разумное объяснение?! — Маккой, брюзжа слюной тыкнул в обзорный экран с тремя хищными птицами. — Ещё скажи, что надеешься выбраться отсюда?

Последнее он зря сказал, но… Разве это не очевидно?! Впрочем, крушителем бессмысленных надежд Леонард быть не любил. И все же, на что те надеются?! Хотя Джим бы точно что-то делал. Уж лучше умереть, зная, что было сделано все, что было в их силах, чем… И какого ж хрена ромуланцам понадобилось на переговорах?!

Тем временем Спок, раздав указания: просчитать возможные пути отхода, увеличить мощность двигателей, чтобы уйти в варп почти мгновенно (что не возможно, кэптейн!), а также заняться вопрос усовершенствования их приборов связи, чтобы приодалеть блокаду… И наконец экстренное совещание прямо на мостике (мало ли когда ромуланцем вздумается ударить по ним залп), на тему, что нужно переговорщикам и почему те прибудут не сразу… Зачем ждать полчаса? У них были одни лишь вопросы и никаких мало-мальски приемлемых ответов.

Такая отсрочка неминуемой гибели лишь больше распаляла и злила Маккоя, но… Кто он такой, чтобы портить последние трепыхания товарищам. Что ж, он даже поможет, чем сможет…

Именно влеченый долгом и зовом сердца он отправился в ангар встречать делегацию следом за Споком и Ухурой… Ну да капитан и переводчик… И врач — на случай, если все обернется дерьмово… Перестрелкой, после которой Хищные птицы, словно стервятники растерзают Энтерпрайз.

К чему никто из них не был готов — так это увидеть в составе группы переговорщиков Джима. Причем, мысль о том, что Кирк был пленником ромуланцев Леонард тут же откинул, как не состоятельную.

Ну не носят пленники мундиров врага. Идеально на них сидящих, словно сшитых на заказ. И не сверкают на их плечах энсиновские нашивки. И их не сопровождает конвой из хлипковатой женщины, чье описание они, очевидно, и получили с Нового Вулкана. И уж тем более пленники не позволяет себе разговор в таком тоне:

— Экипаж «Энтерпрайз», переговорная группа от Ромуланской империи прибыла.

Какой чертов смысл был посылать пленника вести переговоры?! Переговоры, в которых нет нужды… Чего же эти черти остроухие ждут? А-а… Макой понял. Им мало уничтожить врага физически, имперцы решили добить их морально. На те, федераты, полюбуйтесь во что превратился ваш капитан! Тьфу!

Волна жгучей ненависти поднялась столь же стремительно, как и невесть откуда взявшаяся прыгучесть — и да… Пока безопасники, Спок и Ухура стояли изваяниями Маккой врезал этой жалкой породии на Джима Кирка.

Хоть он и доктор, но удар правой у него был поставлен на твердую пятерку. То, что было, когда-то Джимом, слегка покачнулось и впило в Леонарда колючий взгляд льдистых глаз. Ни намека на эмоции. Черт возьми! Что эти ублюдки с ним сделали?! Ни ярости, ни боли, ни раскаяния и ужаса — ровным счетом ничего. Словно сама безликая бездна космоса поселилась у него внутри и сейчас отчужденно взирала на Маккоя глазами Кирка.

Второго удара не было. Руки безвольно опустились, а сам Леонард, словно через слой ваты услышал голос ромуланки, намеренно изъяснявшейся на стандарте:

— Хорошо же вас встречают старые товарищи, Кирк. Мне сообщить капитану, что переговоры бесполезны, и «Энтерпрайз» можно атаковать?!

— Не стоит, коммандер, — ровным, ничего не выражавшим голосом отозвался… Нет, Маккой не мог именовать «это» Джимом. — У нас есть три часа, и я намерен использовать все отмеренное нам время, чтобы убедить экипаж… сдастся.

Что за несусветную дичь сейчас сморозил Кирк?! Что вообще в голове у этого… Маккою не дали домыслить, безопасники оттащили его, словно какого-то бунтовщика…

— Доктор, ступайте в медотсек, — голос Спока такой же безэмоциональный, как у Кирка… Надо же, вот ведь, черти что творится. И брови не поднял, вулканец хренов!

Повторять, почти повисшему на руках у безопасников Леонарду не потребовалось. Стряхнув чужие руки, он, ещё раз припаяв Джи… незнакомца с лицом Кирка в ромуланской форме, шагнул в турболифт. Потому как три часа и это безумие кончится… Три часа… Вот уж спасибо за точное время его кончины! Леонард Хрипло рассмеялся, вновь сорвавшись на стенку. Он отдал бы то немногое, что у него осталось, лишь бы никогда не видеть Джима таким, лишь бы чертовы ромуланцы расстреляли их полчаса назад… но нет! Те уготовили им всем изощренную пытку! Больные ублюдки!

Примечания:

Ну... Я все же увлеклась стеклом. Одна глава и всё, постараюсь завершить!

Примечания:

Не бечено!

Боль перейдет в отчаяние.

Тоска в душе совьет гнездо.

Тает день в багровом пламени.

Так одиноко и светло.

Ночь распахнет дверь в прошлое,

Чтоб вспомнить все и все понять.

Я жажду невозможного.

Однажды облако нагнать.

Кипелов

Напряжение в шаттле было столь густым, что его можно было разрезать виброножом. Правда, тогда скорее дернулась бы бровь ромуланки, нежели Кирка.

Забавно, их отправили на самоубийственную миссию, с самого начала обреченную на провал, а коммандер ведет себя так, словно всё идет, как и положено.

А, впрочем, для этих остроухих нет чести большей, чем погибнуть за Империю. И всё же проведшему с ними достаточно времени Кирку ли было не знать, что те предпочитали жить максимально долго. Как и любые разумные.

И все велика ли честь погибнуть ради какой-то эфемерной идеи? Бредни, пришедшей в голову капитану Донату?! Впрочем, зачатки смысла в этом были. Например, перед смертью заставить врага испытать ужас и отвращение… И все же для этого отправлять на смерть не самого бестолкового коммандера?!

Джим покачал головой. Логика здесь, конечно, была. Пустить пыль в глаза ему да и Звездному флоту, и все же… Урсула и тени недовольства судьбой не проявляла. Напротив, она отыгрывала свою роль кураторши-прилипалы до конца.

А ему… Джиму следовало успокоиться. Нет эмоций, есть лишь покой и разум… Есть лишь…

— Вы что-то приняли, Кирк? — допытывалась коммандер. — Какой-то нейролептик?

Глупо было полагать, что коммандер не заметить его снизившиеся жизненные показатели. Подобно змее Кирк впадал в легкий анабиоз. Да, приходилось жертвовать скоростью реакций. Но зато эмоции притуплялись, позволяя чувствовать себя кем-то сродни вулканца, прошедшего Колинар. Ну или что-то вроде. Ему-то откуда знать?! Главное, что там, на Энтерпрайз, он не сорвётся. Возмездие в виде жесткого отходняка настигнет его позже… Кирк и не надеялся до него дожить. На три часа его хватит, а дальше…

— Да, секретную разработку Звездного флота, — спокойно ответил он. Губы кураторши презрительно скривились.

— Очень остроумно, — процедила та. — Полагаю, позже нужно предупредить службу безопасности. Те должны лучше отслеживать проносимые с увольнительных наркотики. А сейчас у нас впереди — миссия… И я надеюсь этот ваш допинг поможет и аллергия почти на всё на свете — нам не помешает.

— Аллергия бы уже дала о себе знать. — коротко моргнул Кирк. Он не понял… Остроухая что всерьез о нем беспокоится? Он хмыкнул. Вот уж, в самом деле, неисповедимы звездные пути.

— Очень на это надеюсь. И помните…

— Сеансы связи каждые десять минут. Да, я понял, — Джим скрипнул зубами. Не было не единого шанса переговорить с его ребятами с глазу на глаз. Как и избавиться от ромуланки. Более того, специальный браслет передавал на Хищную птицу её сердечный ритм.

Остается лишь надеяться, что Спок его поймет. Должен понять. Обязан, черт возьми! Ведь не заметить, что с Кирком что-то не так — невозможно, и если его друг направит свой гениальный мозг в русло, откуда Джим взял этот нейролептик… Что-то да выгорит. Надежда — та ещё бессердечная сука, но отказаться от неё Кирк не был готов.

* * *

Нос, наверняка, сломан. Нет, Джим и раньше знал, что у Боунза неплохой удар правой, но проверять на себе… Нет, не доводилось. Обычно, наоборот, Маккой прикрывал его, когда Кирк чисто случайно оказывался втянут в пьяную драку.

«Я доктор, Джим, а не твоя фея крестная!» — в те моменты Боунз, вероятно, имел ввиду совсем другое, но так получалось язвительнее, нежели простое указание на то обстоятельство, что врач должен лечить людей, а не калечить. Впрочем, одно другому не мешает.

Как раз-таки наоборот, Маккой всегда знал в какие точки бить. И от этого становилось слегка жутковато. Кирк бы горел внутри, если бы не подавляемые наркотиком эмоции. А пока… Что-то уродливое внутри шевельнулось и тут же замерло. Леонарда, как раз выводили безопасники, а он… Джеймс Тиберий Кирк, бывший капитан, ступил на некогда родное судно.

Ухура, стоявшая за плечом Спока, была шокирована. Даже её точеный рот слегка приоткрылся, она явно утратила контроль. Безопасники излучали удивление пополам с… О да, Джиму хорошо было знакомо то липкое гнилостное ощущение… Презрение. Это было оно. Только, в отличие от ромуланцев, здесь он было на порядок сильнее. Шок, неверие и разочарование, исходящее от небезразличных ему людей — они бы раздавили его, не раскуси он ту пилюлю судного дня…

Нет, он не должен срываться. Взгляд сконцентрировался на Споке. Единственном его якоре в этом бушующем океане безумия. Капитан Энтерпрайз был спокоен, словно высечен из камня. О боги! Это было быдаже обидно, не будь, так кстати… Ведь ему ли не знать, что Спок способен испытывать чувства, ещё какие! И, черт возьми, неужели его чертово предательство не ударило по вулканцу?! Неужели ему всё ровно?! Странно, но эта мысль почти заставила его почувствовать… И нет, нельзя. Тянуть время. Его задача проста и одновременно почти невыполнима… Но для Кирка нет ничего невозможного. Финальный раунд его игры начался. Никто и не говорил, что будет легко. Он хотел вновь увидеть звезды?! Пришла пора платить по счетам.

* * *

Собственноручно вколотая лошадиная доза успокоительного ни хрена не помогала. Маккой метался по медотсеку, словно голодный тигр в клетке… Хоть и подобное издевательство над животными осталось далеко в прошлом, но метафора ему казалась подходящей.

Да ему приказали не приближаться к Кирку и ромуланке, но… Запретить смотреть записи с камер никто не мог. Просто потому что всем было плевать, а сам доктор не был таким уж полным профаном в технике, каким его считали.

Конечно, транслируемое на экран падда вовсе его не успокаивало, скорее наоборот, Маккой минуту смотрел, четыре бесился. Но даже этой минуты хватало, чтобы мозг уцепился за такую, казалось бы, очевидну мысль, что вначале была вытеснена простым осознанием того, как глупо пал, сломавшись, его друг. Кирк был под наркотой. И это царапало его мозг, заставляло хвататься, словно утопающего за соломку и да… Если чертов вулканец в очередной раз проигнорирует его вызов, он наплеют на всё и заявится лично! И тогда пусть попробуют краснорубашечники с ним справиться!

Но, видимо, пришедший к тем же выводам Спок, вовсе не желавший осложнять ситуацию арестом ещё и своего корабельного врача, прислал короткий ответ: «Я знаю».

Вот ведь остроухий черт! Маккой цокнул языком! Раньше написать не мог, но… Прошло два часа пятьдесят минут от отмеренного им ромуланцами времени, когда по всем динамикам раздался спокойный голос капитана. Но вот слова, которые извергались изо рта Спока… Кажется, мир окончательно сошёл с ума. Сначала предавший Федерацию и уговаривающий их сдаться на милость врага Кирк, затем вулканец, решивший это безумие поддержать. Это было уже слишком!

Эвакуация в спасательных капсулах через десять минут. После того, как они затрут все имеющие ценность данные…

— Только через мой труп! — голос Скотти на громкой… Прямое нарушение субординации, но Леонард его понимал. Чтобы их корабль отдать врагам?! Чтобы те разобрали и перебрали его на винтики и враг знал все у4язвимости… Проклятие! Что Джим, что Спок стоили друг друга в своем безумие. Осталось лишь одно. Леонард вздохнул. Как главный врач он имел право отстранить капитана. Пусть они все умрут, но хотя бы не предателями! Что за клятое «жизни экипажа превыше всего», взыгравшие в логичном вулканце?! Да Споку грозит за такое трибунал, а остальным старшим офицерам — списание на Землю! Впрочем, рядовой состав, коих все же на борту большинство, спасется и отделается… Да ничего им не будет. Кажется, какую-то часть этой изощренной логики Маккой начал понимать, но разве они не потеряют больше жизнь в перспективе, отдав «Энтепрайз» на изучение?!

Пиликнувшее новое сообщение, заставило его притормозить. Леонард не знал, что именно было способно сейчас умолить его решительность остановить это безумие, но…

«У Джима есть план. Предоставим ему столько времени, сколько сможем», — что ж такое сообщение разом выбило всю почву из-под ног доктора. Или вернуло её обратно.

Нет, он допускал мысль, что Спок сошел с ума и разглядел того, чего не было, но… Ай да, ну и черт же со всем этим! Маккой не собирался отказываться от надежды, даже столь маленькой и глупой… Он был в слишком уж большом отчаянье, чтобы не хвататься за эту жалкую соломинку… Что Кирк явно неспроста накачен наркотиком. Могло ли подобное затуманить гениальный разум Спока?! Что ж, здесь ромулоанцы все верно рассчитали. Если какой вирус и мог проникнуть в этот ходячий компьютер то лишь тот, которого зовут Джим.

Вера… Вера в лучшее. И неприемлимость иных вариантов — это нас всех и погубит. Когда потом Звездный флот будет рассматривать этот эпизод на занятиях в Академии, то, несомненно, лектору стоит упомянуть сколь беспомощны оказались они, командование Энтерпрайз» перед верой в непогрешимость и святость своего старого капитана, что спутался с ромуланцами.

Все же, если какая-то часть мозга Леонарда допускала тот факт, что остроухие черти… А иначе и не скажешь ударили по его другу в самый темный и безрадостный момент его существования, взяли измором и вернули звезды в обмен на служение им. Какая-то в конец свихнувшаяся часть Маккоя была готова поверить в это, а вместе с тем и в то, что вернувшийся благодаря ему к жизни Кирк, лишился чего-то очень важного… Внутреннего компаса, например. Но Леонард ни за что не поверит, что даже эта бледная тень его капитана способна обречь Энтерпрайз и весь его экипаж на гибель! Нет, даже будь Джим не в себе, все равно, если в нем есть хоть капля того Кирка, то он из кожи вон вылезет, но поможет им! А препарат, по действием которого он сейчас находится, — лучшее доказательство того, что Джиму не всё равно.

* * *

Получилось! У него получилось! Робкая радость прокралась в его сердце. Джим старался пореже дышать, он и без того чувствовал, как постепенно сходит на нет действие волшебной пилюли. Но… Судя по приказу Спока о подготовке к сдаче корабля — тот все же узнал, откуда этот наркотик.

Теперь осталось дело за малым — чтобы осознавшего все вулканца не сместили с должности. Ведь судя по воинственному настрою Скотти, мрачной готовности Чехова, которая сменила уныние и вину при виде «продавшегося ромуланцами Кирка», а также недвусмысленное поигрывание желваками у Сулу… Что ж, даже Ухура — и та судя по нежно сжимающим фазер рукам, была готова оглушить мужа и командира в одном лице.

Джим вздохнул, покосившись на ромуланку. Та из последних сил скрывала удивление, но на «Хищную птицу» ситуацию доложила. Вряд ли ромуланцы всерьез этого ожидали, что ж, посмотрим теперь, как они будут выкручиваться…

Соблазн получить «Энтерпрайз» должен быть достаточно велик, чтобы не расстреливать их прямо сейчас. Конечно, он мало поверил россказням про оставление в живых команды, но… Эвакуация займет время, а это именно то, что нужно для них сейчас.

Кирк не мог сказать точно, сколько им ещё нужно продержаться, но надежда жгла ему пятки. И не зря. На мониторе вспыхнул…

— Капитан, корабль Федерации! Это Гэлант, сэр! — обрадованный Чехов не сдерживал эмоции. Кирк едва заметно выдохнул, позволить себе радоваться, как Пашка он не мог. Тем более, что… Ромуланка двигалась стремительно. Даже слишком. Пожалуй, сейчас он пожалел, что нейролептик притормаживает его собственные реакции.

Нож. Обычный стальной, не вибро. Упирался ему в кадык. Урсула позади него как-то странно хватала ртом воздух. Что ж, подобный вояж явно был в новинку этой дамочке.

— Мы уходим, — обведя мостик тяжелым взглядом, резюмировала Урсула, прижимая Кирка теснее. Будь он в форме он бы высказал ей, что думает о контактах столь тесного уровня… Но…

— Маневр уклонения, мистер Сулу, — Споку, как и всему мостику было не до них. «Хищные птицы» начали пальбу.

Бывший капитан, удерживаемый ромуланкой, беспрепятственно покинули мостик. Было даже как-то… Обидно, что ли. Едва они оказались в турболифте, коммандер отпустила его.

— Вы знали, что так будет? — о, видимо, Кирк все же немного ошибся. Ромуланка была вне себя.

— Откуда? — все же прижала она его серьезно… На шее явно выступили капельки крови… Урсула следила за своим оружием.

У них забрали бластеры и виброножи, однако стальное лезвие упустили. Забыли что кто-то ещё пользуется этим «доисторическим оружием», да и не досматривали их толком. Что они могут сделать вдвоем на чужом корабле, чего не могут их товарищи, чьи орудия держат Энтерпрайз под прицелом.

Глухие звуки лопающейся обшивки свидетельствовали о том, что снаружи жарко. Кирк поежился… Двое против трех… Не самый безнадежный расклад.

— Мы глушили их связь, но Федерация все равно узнала! — Урсула никак не сдавалась.

— Возможно, «Энтерпрайз» пропустил условленный сеанс связи, а «Гэлант» оказался поблизости, — спокойно ответил он, ожидая новой порции обвинений, как вдруг… Кабина лифта встала. Ну конечно! Слишком легко их отпустили с мостика… Да и зачем? Джим хлопнул себя по лбу, если можно блокировать лифт. Они в западне.

— Кирк… — Урсула посмотрела на него почти больным взглядом. Очевидно, и до неё дошел вся опрометчивость решения. Это ваш корабль. Должны же быть какие-то коды отмены… Взломайте этот чертов лифт и вытащите нас!

Что ж, Джима не нужно было долго уламывать. Он предпочитал быть в гуще событий. А не застрять в тесной коробке, напоминавшей гроб.

Впрочем, аварийные, коды, как и следовало ожидать были изменены. Но… Раскурочив камеру кулаком, он принялся за старый дедовский способ… Судя по поднявшейся брови ромуланки, вылезать через шахту лифта — та не планировала… А придется.

Подсадив коммандера на своих плечах и даже попутно её не облапав, Кирк и сам подтянулся на верх. Конечно, до ангара они спуститься не успели, но он знал аварийный проход…

— За мной, — уверенно повел он ромуланку за собой. Корабль качало.

«Только выдержи, моя Серебряная леди!», — Джим украдкой потрепал корабль по стенке. Но от зоркого глаза Урсулы это не скрылось. Та фыркнула, но не презрительно. Ещё быц! Снова её выживание зависит от него… И признаться, это нравилось Кирку больше, чем быть прижатым её руками… Хоть та сцена на мостике и была довольно горяча.

Внезапно раздался страшный грохот и потом… Хоть и действие нейролептика почти сошло на нет, но некоторая заторможенность… Едва их не погубила. Разгерметизация. Он догадался о грозящих последствиях раньше, чем поврежденный отсек изолировали силовым полем.

Прыжок, перекат… Взрыв был не слабый В их сторону летели куски обшивки, но Кирк успел… Поле качнулось прямо перед носом, отсекая менее удачливую часть палубы с засасыванием в открытый космос.

— Ну, — хрипло спросил он от накатившей волны адреналина. — Как вам миссия, коммандер… Урсула? — ромуланка в его руках как-то жалко пискнула. Будто котенок мявкунул, а не… Вот же дерьмо! Из живота зеленокровой торчал здоровенный кусок пластика. Кирк вздрогнул. При всей её вредности, но смерть кураторши в его планы не входила. — Так, ладно, тут до ангара рукой подать, доберемся до твоих — и тебя подлатают… Слышишь?

— До наших! — упрямо ответила коммандер, и сделала то, отчего Кирка едва не вывернуло: выдернула кусок пластика, а затем с отвратительно хлябающим звуком засунула в рану тонкие пальцы…

— Ты че творишь?! — Джим чуть отойдя от изумления, попытался отташить эту сумасшедшую от чревовредительства, как та уже вынула из живота… О да черт возьми! Деку в непроницаемой оболочке. Чтоб этих остроухих чертей!

— Информация на этом хранилище не должна попасть в руки Федерации, — стальным голосом заявила ромуланка, впрочем, подобная бравада нелегко ей давалась. В перерыве она скрючилась от боли и сдавленно зашипела. — Бросай меня и спасай деку. Если у кого и есть шанс выбраться отсюда — так только у тебя, Кирк. Не подведи империю… — И ромуланка отключилась. Джим сказал бы картинно, если бы не видел, что в сознании та держится только ради цели, перевешивающей все остальное. Долг офицера, чтоб её. Он скрипнул зубами. Дека неприятно липла, а Урсула… Была ещё жива. И черта с два Кирк её здесь бросит.

Плюнув на все, он спрятал деку во внутренний карман и направился в ангар… Судя по тому как шатало его дорогую Леди, экипажу сейчас малость не до своего предателя экс-капитана…

* * *

Транспортер перенес их, когда Кирк уже активировал спасательную капсулу. До ангара добраться не удалось, да и времени у зеленокровой почти не осталось. Осталось лишь покинуть защитное поле и активировать передатчик. Вопреки опасениям их не бросили и транспортер перенес их на ставшую почти привычной птицу.

Сдав так и не пришедщую в себя Урсулу медикам, Джим заметил явившийся за ним конвой. Ну да конечно! Задание-то он провалил, его офицер ранен, а значит, до дальнейших разбирательств… И все же покорно идти в изолятор он не собирался. Ромуланцы, очевидно, недооценили его или же весь экипаж был «немного» занят ведущимся боем, к тому же… Ожидать откровенно предательства от него они не могли. Иначе зачем Джим вернулся?! Крик криво улыбнулся.

Калечить парней он не стал. Все ж сослуживцы… Пусть и остроухие. Добраться до ближайшего порта оказалось не так уж и сложно.

Дека «с секретной информацией» оказалась подключена к системе корабля… Один, два… Три — корабль резко тряхнуло, включился аварийный генератор… И если Джим прав, то вскоре отключится и он.

Впрочем, этот вирус — ромуланский и кому-как не остроухим подобрать к нему код отмены? В отличие от Энтерпрайз «Хищная птица» не была обречена, Кирк был уверен, что своей диверсией лишь уравнивает шансы. Двое против двоих… Имперцы подберут коды раньше, чем откажет система подачи кислорода.

Что до Энтерпрайз… Джим бессильно скатился по приборной доске. Остроухие ни в грош не поверили в его предательства, а потому дали то, что, как они думали, уничтожит всех обитателей корабля. Ромуланцам же осталось только провести зачистку от остывающих трупов и угнать себе трофейный звездолет.

Вот только Джеймс Кирк не повелся на сказочку о секретных файлах и не ломанулся передавать их Звездному Флоту через системы корабля. Конечно, разыграно было убедительно. Кураторша… Вот уж преданная делу стерва была ради такого даже умереть, но Кирк… Джим неплохо изучил их.

Решив, что вирус уже сделал свое дело, он вынул деку из гнезда. Что теперь делать он не знал. Даваться живым ромуланцам он не планировал — убивать остроухих, пока не убьют его самого… Нет, это хоть и правильно с точки зрения капитана Звездного флота, но мерзко с моральной точки зрения. Как-никак… Он прикрыл глаза. Сослуживцы.

Коммуникатор жег ладонь в равной доле, что и дека. Такая технология пригодилась бы Федерации. А частоту мостика Энтерпрайз он знал наизусть… Щиты корабля вырублены, егт вполне могут транспортировать… Даже, будучи уверенными в его предательстве, его команда не бросит его на вражеском корабле., Ну Кирку хотелось так думать. Демоны сомнений раздирали его. Черт возьми! Действие новейшей разработки ЗФ окончательно иссякло и… Джима накрыло.

Неверие в глазах Боунза шмальнуло по самому сердцу, заставив и без того истонченную последними событиями мышцу дрогнуть… Вот только разрыва миокарда ему тут и не хватало…

* * *

— Капитан, системы на центральной корабле противника выведены из строя. Они теряют энергию. Это невозможно… Мы ведь… — голос Чехова замер. — Капитан, я засек сигнатуру ка… Кирка на их борту.

«Я не сомневался, Джим, » — Спок наконец позволил давно сведенному практически в судороге кулаку разогнуться. Как только он увидел Кирка в ромуланской форме у себя на борту и с абсолютно чужим выражением лицо, то уцепился за единственную лазейку… И нет его капитанского доступа едва хватило, чтоб узнать о последней разработке для внедренных шпионов… Джеймс Кирк, которого знал Спок, никогда бы не предал свои убеждения, даже, если Звездный флот предал его. Такая верность она не покупается, не поддается сомнению и… Его вера в Джима всегда будет сильнее увиденного или услышанного.

Только доведенный до ручки, изнывающий от тоски по космосу законченный авантюрист вроде Кирка мог согласиться на такое. Долго же флот мариновал его… Потребовался почти год, чтоб Джим согласился на это. И Энтерпрайз послали в этот сектор не случайно… Как гарантию, что крик будет шевелиться.

Впрочем, это адмиралы Звездного флота могли допускать, что Джим не выпрыгнет из кожи вон, не убьется лишь бы помочь, если это будет не Энтерпрайз… Кирк, которого он знал и в которого верил, сделал бы тоже самое для любого звездолета Федерации… Но не ему осуждать командование. И вообще надо его вытаскивать.

— Транспортируйте, мистер Чехов.

— Вызвать… охрану, — неловко спросил Павел.

Спок поморщился. В этом нет нужды… Сообщите доктору Маккою, что он нужен в транспортной. И… Ухура, свяжись с Гэлантом, пусть уходят, когда будут готовы. Мы прикроем. Сулу, проложи курс….

* * *

Шипение гипошприца… Джим поморщился от этого до боли родного звука. Нет, нет нужды себя обманывать — это ромуланцы нашли, его потерявего сознание, раньше, чем успел решиться позвать на помошь… Теперь остроухие поставят его на ноги, но лишь затем, чтобы пытать его до тех пор… Да нет, в этом не было никакого смысла, кроме того, что предатель должен быть показательно наказан, чтобы у иных перебежчиков не возникло и тени соблазна… Все его знания о Звездном флоте безнадежно устарели да и все то, что адмиралтейство разрешило скормить ему ромуланцам, уже было проверено и перепроверено. Все, что сверх, простому капитану знать не полагалось… А кода… Капитанские кода давно заменены.

И всё же осторожное. Почти нежное касание заставило его насторожиться. Ромуланцы бы точно не были столь деликатны, а это значит… Внутренности обожгло болью. Приборы отвратительно запищали.

— Джим! — сильная хватка ощутимо прижало его к кровати. — Угомонись, придурок чертов! Я не для того спасал твою бедовую задницу, чтобы ты снова загнулся!

— Боунз… — стыдливо прохрипел Кирк, открывая глаза. Маккой смотрел… Зло он смотрел, но на сей раз доктор хотя бы не выглядел так, словно Джим только что собственно ручно плюнул ему душу… А именно это кирк и сделал. — Прости… — только и может выдавить он, чувствуя, как болезненно сжимаются внутренности, а потрепанно сердце заходится в рванном ритме.

— Засунь свои извинения себе знаешь куда! — Леонард гневно сверкал глазами и вообще выглядел так, словно разрывается между желанием залотатьт его задницу или её же и надрать… — Я же всерьез поверил, что ты… А, балда! — доктор дрогнувшей рукой смахнул что-то с глаз.

Джим вздрогнул всем телом. Черт возьми… Вот только слез ему и не… Какая же он Кирк форменная сволочь!

Впрочем, доктор взял себя в руки, что-то подкручивая в капельнице, увеличивая подачу лекарств, потому что Джим почувствовал, как чуть отступает физическая боль… Но вот то, что горело внутри было не загасить.

— Ладно. — продолжал взывать его совести Маккой. — Я могу понять… Хотя нет я как раз не могу! Это Спок и его логика как-то постигли то, что ты все это время выполнял задание проклятущего адмиралтейства, чтоб им черти кочергу… — Да, Боунз умел цветасто и заковыристо ругаться. Странно, но несмотря на весь стыд за ту боль, что он причинил друзьям, часть Джима была просто до одури рада… Рада вновь слышать этот голос и метафоры. — Но уж соизволь объяснить мне, за каким дьяволом, ты не вызвал подмогу, хотя мог?! Ты что всерьез рассчитывал сдохнуть на том проклятом корабле? Да ты хоть подумал своими куриными мозгами, что было б совсеми нами, когда на запрос Спока пришел ответ? Да черт возьми, и без него… разве ты хоть мог на минуту допустить, что нам было бы все равно на тебя, любого! А, Джим?!

— Доктор, хватит… — мягкий голос Спока, Джим воспринял, как спасение, что не говорите, а… Нет, истерзанное сознание Кирка словило волну стыда и за обман вулканца тоже. Хоть тот его и раскусл — всё равно, нет, ему оправданий… — Капитан, — Кирк вздрогнул от этого обращения. Надо же отвык. — Я связался с Адмиралтейством, корабль ваш, как только мистер Маккой сочтет ваше состояние удовлетворительным…

— Черта-с-два я ему дам допуск в ближайшую неделю! — взвинтился Маккой. — Да, он потерял пять килограмм веса, напрочь загнал свою нервную систему, а эта наркотическая гадость такую побочку вызвала на его сердце, что… Десять дней, не меньше! — зловеще пообещал доктор.

— Каковы наши потери? — загнав скребущее чувство вины подальше, спросил Джим. Ему надо было это знать… Ему… — Тридцать шесть человек, капитан, у нас, и двенадцать на «Гэланте», нас хорошо потрепало, но своевременное выведение вами из строя флагмана ромуланцев дало нашим кораблям возможность уйти.

— А ромуланцы… Вы их не уничтожили флагман? — что-то противное шевельнулось в груди. Джим и сам такого от себя не ожидал, но прослужив с ними столько времени… Ему было не все равно. Тем более это он будет виновен в их гибели. Впрочем, он не задумываясь повторил бы это. Что сделай, будь у него шанс. Ведь выбор был прост и ясен. Либо ромуланцы, либо его друзья и другой корабль Федерации, а Кирк всегда будет выбирать последних.

— Наши системы были в достаточной мере повреждены, чтобы не идти на столь большой риск… К тому же, Джим, в этом конфликте не оказалось побежденных и проигравших — в целях сохранения паритета и состояния холодной войны…

— Так лучше, — закончил Джим, внутренне радуясь, этому стройному ряду объяснений Спока. На секунду он позволил себе прикрыть глаза. Жаль, конечно, погибших ребят, но… Все вышло лучше, чем он рассчитывал, когда, используя свой экстренный канал связи, вызывал на помощь Звездный флот. Ромуланцы глушили «Энтерпрайз», а не свой корабль…

— Ну хватит тут разговоров, — вновь раздался под ухом уже заметно успокоившееся ворчание Маккоя. Почти добродушное что ли. — Сейчас я вколю тебе снотворное, Джим… А то знаю я тебе, ты живешь по принципу — на том свете отдохну… — шипении гипошприца раздалось под ухом, но Джим был не в силах противиться. Ещё раз обведя глазами своих друзей, он позволил себе на секунду отпустить тот груз вины, что придавливал его и улыбнуться широко и искреннее.

Ведь он наконец-то вернулся домой… Узнать бы, ещё выжила ли Урсула… Все же какая-то его часть привязалась к кураторше, больше, чем желала показать. Лениво подумав об этом, капитан Джеймс Кирк погрузился в сон. Впервые за долгое время мирный и оздоравливающий.

* * *

— Тут верно какая-то ошибка, капитан, — Ухура озадаченно смотрела на монитор. — Здесь сообщение из шифрованного источника для Тиберия Кирка.

— О нет, лейтенант… Это как раз мне, — И Джим торопливо вывел сообщение на свой падд, предварительно, выведя звук в наушник… Нечего всему мостику пялиться на… Сердце обрадовано екнуло. Урсулу.

— Рада, что ты все же не предатель, капитан, — ромуланка, выглядевшая почти, как обычно, глядела серьезно. — Меня, как видишь, снова разжаловали в лейтенанты, но назад на вербовку не сослали. Я теперь хочу в десантные группы, представляешь? Все благодаря тебе, человечишка хренов, — ворча прибавила та. — Таких людей чести совсем немного… А ведь ты и меня не бросил, — она прерывисто вздохнула, словно собираясь с мыслями и решаясь что-то сказать. — Не то, чтобы за такое принято благодарить врагов… Но… Тиберий, если бы все люди были, как ты… Мы бы не враждовали. Встреча с тобой была для меня честью, но… Не попадайся у меня на пути больше, никакой пощады. И это честь, Кирк, мы враги, но враги достойные. Прощай, — экран, мигнув, погас, а Джим довольно ухмыльнулся. Мостик весь фонтанировал любопытством, но… Перетопчутся. Эту историю он разве, что Боунзу да под хорошую бутылку вискаря способен поведать. И всё же с души свалился солидный такой булыжник.

Примечания:

Ну вот... Как-то так. Должно было быть стекло острее и обильнее, но спасибо всем, кто допинал! Буду очень рада услышать тех, кто начал читать фик в 2016)