Чужой мир (гет)

Пространство вокруг сверкало росчерками разноцветных сполохов, наводя на мысли о файерболах, перекидываемых друг другу двумя командами. Красные против чёрных.

И я, застывшая соляным столпом в непонятном мне противостоянии, в ярком осеннем плащике, с сумкой на плече и магнитовским пакетом, распираемом покупками.

Сходила, как говорится, за хлебушком.

Луч, казалось, летящий в меня, заметила в последний момент и инстинктивно вскинула руку в защитном жесте. Яркий красный файербол рассыпался весёлыми искорками, впечатавшись в возникшую передо мной преграду.

«Ух ты, круто! Прям, как в Гарри Поттере! Я ведьма, да?!»

Раздавшийся позади меня родной трёхэтажный мат, перешедший во вполне культурный английский вопль «Куда ты лезешь, курица?!» расставил всё по своим местам. Не ведьма… курица!..

Обдумать открывшуюся истину не удалось, так как крепкая мужская рука, вцепившись в моё плечо, уволокла куда-то, протянув, судя по всему, по всем трубам, что удалось найти поблизости.

В следующее мгновение я стояла на каком-то продуваемом всеми ветрами холме, вцепившись в пакет, как ни удивительно, всё ещё присутствующий в моей руке, поддерживаемая вытащившим меня с арены боевых действий мужчиной… в чёрном плаще и белой маске…

Думаю, что в тот момент, с открытым ртом и выпученными глазами, я смотрелась не очень комильфо, но подумать об этом мне не дали, снова утягивая, как я понимаю, в аппарацию.

В очередной, кажется, четвёртый раз коснувшись твёрдой почвы, я не удержалась на ногах, за что снова была послана в места, расположение которых не было указано ни на одной карте. Но в этот раз перемещаться мы больше не стали.

Протащив меня по дорожке, Пожиратель открыл дверь дома, стоящего в глубине небольшого сада и впихнул в тёмную прихожую.

Сняв маску и оказавшись молодо выглядевшим черноволосым мужчиной, мой то ли спаситель, то ли похититель заорал:

— Маша, я дома, у нас гости!

Причём имя было произнесено по-русски, в отличии от остальной фразы, рассчитанной на меня, предполагаемой англичанки. И это было очень интересно, так как английский я знала не очень хорошо, как обычно любят выражаться — со словарём.

Сейчас же я не испытывала никаких проблем с его пониманием, что наводило на мысль, что при перемещении в неизвестно какую реальность знание языка аборигенов данной реальности встраивается автоматически.

Удивившись собственному спокойствию и философски решив не заморачиваться, я посмотрела на хозяина условно-гостеприимного дома. Тот поспешил с разъяснением ситуации:

— Простите меня великодушно за столь необычные обстоятельства знакомства, но после того, как вы спасли мне жизнь, я поспешил сделать то же самое и для вас. Авроры бы не стали разбираться. Позвольте представиться — Антонин Долохов.

— А по батюшке? — произнесла я на великом и могучем, вогнав в ступор и Долохова, и молодую девушку, которая выбрала именно этот момент, чтобы появиться в дверях, ведущих, судя по всему, вглубь дома.

— Русская? Неожиданно, но приятно, — расцвёл улыбкой боевик. — Михайлович я. Вот уж, думал, что и не понадобится-то отчество больше никогда.

— Антонин Михайлович, — произнесла я, констатируя, что народ, пишущий по теме Поттера, угадал с отчеством на все сто. — А сократить до Антона Михайловича можно или это принципиально?

— Можно даже просто Антоном звать или Тони, я не против. Для хорошего человека ничего не жалко.

— Елена Павловна Парыгина, — представилась и я, не став спорить с утверждением про хорошего человека.

— Очень приятно, Леночка, — произнёс шустрый Тони. — А это моя племянница, Маша. Мария Николаевна, — тут же уточнил он.

Когда процедура знакомства подошла к логическому завершению, Долохов произнёс:

— Что же мы стоим в дверях?! Позвольте за вами поухаживать, снимайте ваш… кажется, это называется плащ?

Его слова и поведение настолько не вязались с тем, что я о нём привыкла думать, что наводили на мысль о том, что-либо всё это мне мерещится, либо добродушный хозяин просто играет роль.

Первое предположение я легко проверила, вцепившись ногтями себе в ладонь, при этом нечаянно привлекая внимание к пакету.

Боль дала понять, что я не сплю, а ярко-красная надпись «Магнит» очень заинтересовала присутствующих магов, прямо-таки крича о своей нездешности.

«Ой дура, - подумала я, — и почему я не потеряла его где-нибудь над Англией или Шотландией, уж не знаю, где мы удирали от авроров».

— Машенька, распорядись насчёт чая, — ласково кивнул племяннице Долохов. — Нам с Еленой Павловной поболтать нужно.

Снова клещом вцепившись в руку, Антон Михайлович протащил меня по коридорам дома, больше не беспокоясь о неснятой верхней одежде, и впихнул в кабинет. Взмахнув палочкой, как-то незаметно появившейся у него в руке, он зажёг свечи в люстре, разогнав подступившие слишком близко сумерки.

— Присаживайтесь, — проговорил он, — и рассказывайте, кто вы такая и откуда взялись в таком странном виде. Учтите, я добр с вами лишь потому, что вы спасли мне жизнь, прикрыв в бою спину, но если я пойму, что вы юлите, я найду способ обойти Долг Жизни, и тогда вы сильно пожалеете. Итак, я жду…

Медленно, чтобы потянуть время, я сгрузила на пол пакет, выдавший меня с головой, и расстегнула плащ. В доме было тепло, так что это действие было оправданным, хотя, честно говоря, меня бил озноб.

Высказываемое время от времени желание очутиться во вселенной, нежно мною любимой, обернулось огромной проблемой. Сразу же попасть в руки Пожирателю, о котором большинство авторов отзывались как о жестоком маге и об одном из лучших боевиков Волдеморта… Всё это наводило на плачевные мысли о моём здоровье, а то и жизни.

Обдумав все за и против, решила юлить до последнего, честно рассказав кто я и откуда, но постаравшись умолчать о знаниях касаемо Риддла и его окружения. Я должна сначала разобраться, в какой вариант событий попала.

— Я могу узнать сегодняшнее число и ознакомиться с картой мира? Надеюсь, она у вас имеется?

Если Долохов и удивился вопросу, то по его лицу понять это не представлялось возможным. Породистое и холёное, наводящее на мысли о веренице аристократических предков, оно осталось бесстрастным.

— Двенадцатое октября тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, — произнёс он. — Могу я поинтересоваться, зачем вам карта?

Значит, судя по стычке, в самой гуще которой я оказалась, Первая Магическая в самом разгаре и этот факт соответствует канону.

— Понимаете, Тони, — задумчиво протянула я, осторожно пихнув носком ботинка сумку с продуктами, удивляясь тому, что пакет молока, похоже, пережил все приключения, выпавшие на нашу с ним долю. — У меня есть основания подозревать, что я нахожусь не в своём мире. То, что время не моё, я уже выяснила.

Мой визави явно был очень заинтригован таким началом, на что указывал его взгляд, на некоторое время переставший быть невозмутимым.

— Вы не возражаете, если я всё же сниму плащ? Я чувствую себя не очень удобно, сидя в верхней одежде, к тому же вы, кажется, собирались напоить меня чаем?

Словно дожидаясь этих слов, дверь в кабинет распахнулась и в неё, левитируя перед собой поднос, сервированный всем, что требуется для чаепития, вошла Мария. Поставив его на угол стола, она обратилась ко мне:

— Надеюсь, гостья извинит меня за то, что я не присоединюсь к вам? Я хочу пораньше лечь спать.

— Да, Машенька, конечно иди, думаю, у тебя будет время пообщаться с Еленой. Только прежде, чем лечь, побеспокойся о том, чтобы приготовили гостевую спальню.

— Синяя подойдёт? — уточнила девушка.

— Да, хорошее решение, — одобрил Тони.

Мария, пожелав мне спокойной ночи и поцеловав дядю в щёку, вышла. Распоряжение Долохова по поводу ночлега дало мне надежду на благополучный исход нашего разговора.

Получив чашку чая с двумя ложками сахара, я уставилась на карту, призванную Антоном и раскинувшуюся передо мной в воздухе.

Уже с первого взгляда было видно, что мир, изображённый на ней, имеет мало общего с тем, что я привыкла наблюдать.

«Российская Империя» — было написано на той части суши, которую я привыкла сопоставлять с Союзом Советских Социалистических Республик.

Приглядевшись, я обнаружила отсутствие многих городов, которые были в моём мире, а также наличие других, в нём отсутствующих.

Следующее открытие, поразившее меня, состояло в том, что Япония была изображена в виде небольших, разрозненных островков, а на месте части США, здесь именуемой САСШ, плескался океан.

Видимо, моё лицо многое сказало Долохову, так как он участливо спросил:

— Как вы себя чувствуете? Может, дать вам Умиротворяющий бальзам?

— Спасибо, я справлюсь, — ответила я. — Скажите, так было всегда?

Догадавшись, что именно меня интересует, по тому, куда указывал мой дрожащий палец, он ответил:

— Нет, это сравнительно недавние изменения. Вы что-нибудь слышали об Йеллоустонском спящем вулкане?

— Он всё же взорвался? — в ужасе спросила я, теперь замечая, что и береговая линия Приморья и Китая имела другие очертания.

— Да, это печальное событие произошло почти двести лет назад. Нам, волшебникам, пришлось помочь маглам с очищением атмосферы, при этом соблюдая Статут. В ином случае, боюсь, мы бы все ещё долго страдали от последствий того Армагеддона, — ответил он и протянул задумчиво. — А вы, значит, и впрямь нездешняя…

— Да, нездешняя, — созналась я и, постаравшись сохранить спокойствие и невозмутимость, поинтересовалась: — Вас это не удивляет?

— Я волшебник, меня многое не удивляет, мало ли, что происходит с ведома магии…

— Волшебник? Вы уже упомянули об этом, и действия вашей племянницы, и то, что произошло раньше… — я замолчала, чтобы продолжить, собравшись с духом. — Это магия и вы волшебник?

— А вы разве не ведьма? Ваша защита была хороша, так почему вы удивлены?

— В нашем мире нет такого. Конечно, есть люди, которые могут двигать вещи взглядом или парить над землёй, но они так редки, что выглядят шарлатанами.

— А вы, значит, оказались ведьмой… Думаю, мой Повелитель очень заинтересуется вами.

Перспектива познакомиться с Волдемортом не очень обрадовала, но здесь от меня ничего не зависело. Попытаюсь выкрутиться.

— Ваш Повелитель? Король этих земель? О, простите, если по незнанию здешних реалий и обычаев я скажу что-то не то. Мне бы не помешало ознакомиться с вашей историей, чтобы провести параллели или понять различия. Наши миры, судя по всему, очень отличаются.

— В этом я могу вам помочь. Я дам вам книги по истории, а также газеты, магловские и магические. Только не забывайте, что пресса обычно перевирает.

— Мне хотя бы понять, где я оказалась. Вот даже сейчас, на данный момент — где я нахожусь? Почему вы говорили со мной по-английски?

— Вы в моём доме в Англии, графство Йоркшир. Маглам он не виден. Предвосхищая ваш вопрос, маглы — это обычные люди, не маги. А сейчас позвольте вас проводить в вашу комнату. Утро вечера мудренее и мы вернёмся к нашему разговору завтра. Не сомневаюсь, что вы устали, да и мне нужно закончить кое-какие дела.

* * *

Комната, где мне предстояло переночевать, полностью соответствовала своему названию. Бледно-голубые обои с мелкими синими розочками, синее шёлковое одеяло на пенно-белых простынях.

Большой шкаф, в который мне, увы, нечего было положить. Синее викторианское кресло, стоящее у большого окна с широким подоконником, пока ещё с раздвинутыми шторами.

За окном была ночь и вглядываясь в неё, я впервые осознала, что не вернусь домой… не вернусь, скорее всего, никогда.

Поспешив закрыть шторы, я продолжила осматривать комнату и обнаружила белый туалетный столик с большим зеркалом. Посмотрев в него, я увидела то, что видела постоянно — женщину средней полноты, с отсутствующей талией, неплохой грудью и с симпатичным лицом, которое всегда выглядело лет на десять моложе, чем мне было в действительности.

У нас в роду это было, можно сказать, женской особенностью. Лет до шестидесяти и моя мать, и тётки выглядели моложе своего возраста, а потом стремительно появлялись морщины и женщина превращалась в бабушку.

Как я убедилась, лицо не изменилось, если не считать тёмных кругов под глазами и ухудшившегося цвета лица, а волосы, никогда не выглядевшие шикарными, теперь выглядели просто тусклыми. Видимо, переход между мирами сказался на мне именно таким образом, забрав силы и краски.

Что будет со мной завтра? Этот вопрос всё время крутился у меня в голове. Я могла бы попытаться бежать, открыв окно, но даже если у меня это получится — куда я пойду в незнакомом мне мире, с паспортом несуществующего государства и пустым кошельком?

Мне даже не надо гадать, как быстро я окажусь снова здесь или в Министерстве Магии, потому что, как только я попадусь полиции, а я попадусь, тут к гадалке не ходи, за мной сразу явятся волшебники и, скорее всего, это будут Пожиратели. И я отправлюсь с ними, только моим пристанищем станет не спальня в доме Долохова, а камера в подвалах Малфой-мэнора.

Долго я там не пробуду, со мной не будут церемониться, и Лорд, выпотрошив мой мозг лично, поступит милосердно, даровав мне Аваду, в противном случае меня ждёт несколько более страшная смерть.

Накрутив себя чуть ли не до нервного срыва, я попыталась успокоиться, уговаривая себя поверить в то, что всё будет хорошо. Вдруг мне повезёт и последователи Лорда не такие маньяки, как пыталась изобразить их Роулинг, да и многие после неё. Возможно, мне повезёт…

Умирать грязной не хотелось и я отправилась в ванную, которая обнаружилась за неприметной дверью возле шкафа. Превосходная ванная комната, видимо, чтобы не выбиваться из общей гаммы, была оформлена в голубом цвете. С удовольствием приняв душ, я обнаружила отсутствие своих вещей, но взамен мне была приготовлена ночная рубашка, тёплая и уютная, хотя и несколько перенасыщенная оборками.

Стараясь не думать, что выгляжу в ней как баба на чайник, я расчесала волосы, хотя могла и не переживать, колтунов на моей голове не бывало никогда. Мои гладкие тоненькие волосики было всегда легко расчесать, а вот сделать причёску, используя бигуди, например, было невозможно.

Самые разные ухищрения обычно заканчивались тем, что красивые локоны разваливались через пару часов максимум, оставаясь закрученными лишь на концах. В своё время на мне не удержалась даже химия. Так что после нескольких лет борьбы я признала поражение и с этого момента носила только каре. Не сказать, что мне оно очень шло, но что поделаешь…

Забравшись в постель, я попыталась проанализировать, почему со мной произошло то, что произошло. Уснуть я даже не пыталась, мозг работал в авральном режиме, а пульс, казалось, пробьёт виски. Зря я всё же отказалась от Умиротворяющего бальзама.

Итак, что мы имеем? Ничем не примечательная женщина тридцати семи лет от роду, невысокого роста, с лишними килограммами, ничего не добившаяся в жизни, не фотомодель и не кандидат наук. Обычная секретарша в небольшой частной фирмочке, директор которой ценит работоспособность и аккуратность, а не ноги от ушей.

Матери у меня уже нет, я была у неё поздним единственным ребёнком, ни разу не видевшим своего отца. Тётки живут далеко. Собственной семьи тоже не было и даже котом не обзавелась, после того, как пару лет назад не стало Борьки, прожившего со мной всю свою жизнь, со слепого котёнка до седого матёрого кота восемнадцати лет.

Нового питомца я побоялась обречь на незавидную участь подзаборного, опасаясь, что он станет никому не нужен, случись со мной что. Как оказалось, я была права и сейчас знание того, что никто не ждёт меня в гулкой темноте запертой квартиры, наполняло мою душу спокойствием. Мне не о ком плакать и никто не заплачет обо мне.

Возвращаясь в раздумьях к сегодняшнему вечеру, я пыталась понять, что произошло. Шла с работы, зашла в магазин прикупить продуктов. Так, по мелочи, да и много ли одной надо. Хотя, видимо, много, раз отъела такую спину, что тяжеловоз позавидует, лучше бы лишка уходила на попу, а ещё лучше — распределялась равномерно. Если уж не могу похудеть, то хоть выглядела бы фигуристой пышечкой. Снова, блин, отвлеклась…

Так, вышла из магазина и пошла домой. Чтобы попасть во двор, надо пройти через арку… вышла я уже под лучи заклинаний. Значит, арка… Да уж, вот как мне аукнулось знание вселенной Нортон. Ворота в другой мир, в тот, который подходит мне больше всего. Ну, в этом можно не сомневаться, Поттериана наше всё.

Какие же факторы сошлись тем вечером? Ведь я много лет проходила через эту арку, и мои соседи, и их друзья и родственники, а также ещё множество совершенно незнакомых людей. Но если вспомнить, то несколько лет назад был случай… и вспоминается что-то из детства… Да, с этой аркой явно что-то неладно, но это уже не моё дело.

Я здесь и это навсегда, а уж как долго будет длиться это «навсегда» зависит только от меня. Ну и ещё от нескольких человек, но не будем даже думать об этом. Завтра станет ясно, что предпримет Долохов. Он обещал дать ознакомиться с новым для меня миром, значит, избавляться не собирается, да и Лорд, возможно, ещё не сумасшедший.

Мысли пошли по второму кругу. Смысла переливать из пустого в порожнее не было, и я решила заставить себя уснуть. Тишина была почти абсолютной, только изредка где-то поскрипывали половицы, будто это сам дом жаловался на свои годы.

Пуховое одеяло давило камнем, попытка раскрыться привела к тому, что я замёрзла. Нет, эдак я до утра не усну! Вспомним старый добрый способ и начнём считать овец.

Уж не знаю, какая овца из той отары, что скопилась за заборчиком, оказалась решающей, но в конце концов я провалилась в сон.

Утро встретило меня тоненьким лучиком света, пробравшимся за неплотно зашторенные мною занавески, и светившем мне прямо в глаза, с трудом разлепив которые, я сильно удивилась, увидев незнакомую обстановку.

Уже через минуту сознание прояснилось и я вспомнила прошлый вечер. Ну, раз проснулась — надо вставать, нечего тянуть, перед смертью всё равно не надышишься.

Сонно жмурясь, я протопала в ванную, из которой, умывшись и продрав глаза, вернулась вполне довольная жизнью. Раздвинув шторы, убедилась, что солнце стоит высоко над горизонтом, значит, я не разбужу хозяев, которые, судя по всему, уже давно проснулись.

Заглянув в шкаф, обнаружила там свою одежду, чистую и отглаженную, а также мантию из приятного на ощупь и тёплого материала, тривиального чёрного цвета. И правильно, немарко, всем подходит и неплохо скрывает полноту, что в моём случае было очень актуально.

Не раздумывая больше ни минуты, я облачилась в собственное бельё, так как-то, что предлагалось мне вместе с мантией, было несколько старомодно и не очень удобно. Мантия, которая отлично на меня села, скрыла все мои недостатки и подчеркнула достоинства.

С тяжким вздохом влезла в свои ботильоны, выглядевшие так, будто я их вчера купила. Явно постарался домовик, за что ему огромное спасибо. Вот как увижу, обязательно поблагодарю.

Подойдя к двери, потянулась к ручке, гадая — заперта дверь или нет? Кто я, пленница или гостья? Дверь, заскрипев, отворилась, и я выглянула в коридор, оказавшийся пустым. Вспомнив, в какой стороне находится лестница, по которой мы вчера поднимались, отправилась на поиски хозяев. Спустившись и услышав голоса, я пошла, ориентируясь на них.

Открыв дверь, за которой находились те, чьи голоса я слышала, очутилась в столовой. За длинным обеденным столом, стоящим посреди довольно большого зала с вычурной лепниной на стенах и парой хрустальных люстр на потолке, распоожилась очень интересная компания.

Двое детей — девочка лет семи, с тёмно-русыми волосами, заплетёнными в две аккуратные косички, и маленький мальчик, сидящий на детском стульчике, вплотную придвинутому к столу. Перед мальчиком стояла весёленькая тарелочка, полная каши, которую малыш старательно запихивал себе в рот под бдительным присмотром Марии.

— Вы уже проснулись? — девушка задала вопрос, на который явно не ждала ответа. — Елена Павловна, будете кашу? Или что-то более существенное?

— Нет, нет, с удовольствием поем кашу. Давно, знаете, её не ела. Детей у меня нет, а готовить специально для себя… Нет уж, увольте, — улыбнулась я, присаживаясь к столу.

Передо мной тут же возникла тарелка с кашей, в которой ярким солнышком расплывался кусочек масла. Рядом появились пирожки, ватрушки и стакан молока.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Вот ещё бы кофе и я была бы счастлива. Кстати, зовите меня Леной или Еленой, как вам будет удобнее, а то обращение по отчеству наводит меня на мысль, что я на работе или, что ещё хуже, уже недостаточно молода просто для имени.

— Ну что вы, Елена! — засмеялась хозяйка. — Я с удовольствием буду звать вас по имени.

— А эти два молчаливых создания — кто они и как их зовут?

— Не стоит верить их ангельскому виду. Они любят пошалить, — говоря это, Мария ласково погладила по голове девочку, а затем перехватила ложку с кашей, которую малыш явно собирался вывалить на пол. — Это Полина и Александр, мои двоюродные брат и сестра.

— Я правильно поняла, это дети вашего дяди?

Надеюсь, мне удалось скрыть, какой интерес я испытывала к этим детям. Подумать только, у Долохова двое детей! Значит, есть и жена?

— Кстати, где ваш дядя? Вчера Антонин пообещал мне дать книги и газеты для ознакомления с здешними реалиями. Мне не терпится понять, что к чему.

— Дядя ещё не возвращался. Как я знаю, после вашего с ним разговора он ушёл и вот… — Маша развела руками. — Но он оставил вам газеты и книги, они ждут вас в библиотеке, после завтрака я провожу вас туда.

— Я буду вам очень благодарна, — ответила я, ловя себя на мысли, что говорю как героиня какой-нибудь книги, увидевшей свет в начале прошлого века. — Могу я спросить, а где мама этих…

— Как вам пирожки? — прервала меня Маша, и я поняла, что задала бестактный вопрос. — Вот попробуйте эти, они с земляничным вареньем.

— Извините меня, я не хотела… — попыталась я извиниться, но, натолкнувшись на умоляющий взгляд, продолжила: — Пирожки просто объеденье, спасибо вам большое, было очень вкусно.

Кофе я допивала в молчании. Встав из-за стола, Мария взяла брата на руки, и, как ни в чём ни бывало, проговорила:

— Пойдёмте, мы покажем вам библиотеку, а потом пойдём в детскую. Полине надо заниматься, у нас с ней сегодня история и география.

Девочка согласно закивала и подала мне руку.

— Я бы тоже с удовольствием посидела в библиотеке, но мне надо на урок, — серьёзно сообщила она.

Удивившись такой взрослой рассудительности ребёнка, я взяла её за руку и мы отправились в библиотеку.

Библиотека у Долоховых была большая, но я не рискнула бродить между стеллажей, и поэтому, как только Мария с детьми ушла, сразу устроилась в мягком кресле у столика, где лежали несколько книг и две большие стопки газет.

Газеты в одной из этих стопок были с движущимися картинками, и руки сразу потянулись к ним. Вот он — «Пророк», рупор Министерства Магии, кладезь слухов и сплетен.

Я выпала из реальности на весь день. «Пророк», «Таймс», «Русский вестник» и «Ведун», «История Магии»,«Современная русская магическая история», «Краткий обзор итогов Второй Мировой войны», «Гриндевальд и его влияние на политику Германии»…

К тому моменту, когда в библиотеку вошёл хозяин, книги я изучила частично, зато газеты мной были осилены все, и теперь я была знакома со здешней как обычной, так и магической жизнью.

Ну что сказать?.. Несмотря на большие различия в географии, очень многое в наших мирах совпадало. В этом мире революция в России не имела таких катастрофических последствий. Царь, которого звали совсем не Николай, удержался на троне, пойдя на уступки и проведя реформы ещё в тысяча девятьсот пятом, тогда же Россия признала независимость Польши и Финляндии. Но Первая мировая всё же случилась и сильно повлияла на политический расклад в Европе.

Немцы и здесь оказались проигравшей стороной, которой пришлось также потерять Эльзас-Лотарингию, часть Померании и много других территорий по условиям Версальского мирного договора. НО Россия, на равных присутствовавшая на Парижской мирной конференции, заключила мир на более удачных для себя условиях.

Не было Брестских соглашений, никто не подписывал сепаратного мира и не отказывался от репараций, хотя династия Романовых, тесно связанная с Германией, всё же не стала обдирать проигравшую страну как липку, в отличии от своих союзников.

Но Германия была разорена и мечтала о реванше, и в тридцать третьем году рейхсканцлером стал Адольф Гитлер, которого поддержал Гриндевальд и его сторонники. Всё покатилось по накатанным рельсам. Вторая Мировая была такой же кровавой.

Русские историки, как магловские, так и магические назвали ту войну Второй Отечественной, и в этом мире немцам удалось то, что они не смогли сделать в нашем. Семнадцатого июля тысяча девятьсот сорок четвёртого года они сбросили ядерную бомбу на Псков…

Позже, уже в сорок шестом, на процессе, который также проходил в Нюрнберге, выяснилось, что целью был Петербург, но подобраться к столице самолёту не удалось… Да, блокады города тоже не было, но царская семья покинула город из-за близости фронта.

События в Англии тех лет почти ничем не отличались от того, что я знала. Скапа-Флоу, налёты немецкой авиации на Лондон… Удачные операции в Африке, в Италии, высадка в Нормандии.

В магическом мире жизнь шла своим чередом. Гриндевальд подстёгивал магловских союзников и проводил на их противниках собственные эксперименты. Маги России и Англии, объединившие усилия, а также примкнувшие к ним французы и другие европейцы, сражались с его последователями и пытались добраться до Тёмного Лорда.

Как я поняла, в сорок пятом Дамблдор умудрился сорвать операцию, разработанную российским Отделом Тайн, и вроде как победил бывшего друга, заточив в Нурмергарде. Англичане отказались выдать Гриндевальда российской стороне, за что русские до сих пор на них обижались. Гриндевальдовцы сильно порезвились в России и отказ выдать главного вдохновителя очень плохо сказался на дипломатических отношениях.

Правда, это не отразилось на обычных людях и магах. Железного занавеса не было, также как и гонки вооружений.

В Магической же Англии с начала шестидесятых набирал силы молодой харизматичный лидер — Лорд Волдеморт, под знамёна которого становились маги разных стран, а его лозунги о недопустимости сближения магического и магловского мира находили всё большую поддержку среди чистокровных семейств Британии, страдающих от безграмотных действий Министерства, запрещающего всё больше древних знаний в угоду не желающим адаптироваться маглорождённым…

— Добрый вечер, — произнёс Антонин прямо у меня над ухом, — смотрю, вы зачитались, Маша говорит — обед пропустили.

— Ничего, от меня не убудет, — улыбнулась я после того, как сердце перестало выпрыгивать из груди. — А вы всегда так подкрадываетесь к невинным пожилым ведьмам?

— Интересное сочетание, — Долохов посмотрел на меня с прищуром, явно пытаясь изобразить интерес.

— Можете не стараться, всё равно не поверю, не тот у меня типаж, чтобы млеть от мужских комплиментов, — рассмеялась я. — Вас тоже неизвестно где весь день носило, тоже небось без обеда.

— Дела, дела… И некоторые непосредственно касаются вас, Леночка.

— Дайте соображу… вы были у своего Повелителя, Лорда Во…

— Молчите! — да, у Долохова молниеносная реакция, так быстро мне рот ещё никто не затыкал, причём не в переносном смысле.

Пытаясь отодрать его руку от своего лица, обратила внимание, что они без видимых шрамов и ухоженные. Понятно, палочка — это вам не приклад автомата и не рукоять ножа, от неё руки не загрубеют.

— Простите меня, но вы позволили себе вольность, не принятую в нашем обществе. И откуда вы узнали это имя? — прищур мага сделался ледяным.

— В иностранной прессе прочитала, в английской на этот счёт странное молчание. Знаете, мне кажется, невежливо называть человека как-то безлико — Тот-Кого-Нельзя-Называть. Почему нельзя? Он что, стыдится своего имени?

— Вас прощает только то, что вы нездешняя. Но поверьте мне, лучше и правда не называть Тёмного Лорда по имени. Это чревато. Вы же не хотите пострадать? Так что привыкайте — или вы называете его Лордом, или так, как в газетах. И да, вы правы, я был у Повелителя.

— И что он решил по поводу меня?

— Ему сейчас некогда и он поручил вас мне. Пока вы поживёте здесь, и Лорд разрешил отвести вас к Олливандеру, раз уж вы ведьма.

— А вас, как его последователя, не смущает то, что я, кажется, маглорождённая? Как вы можете общаться с той, кого должны были прихлопнуть, как муху?

— О! А я ведь просил с осторожностью читать газеты, — покачал головой Долохов. — Я принесу вам труды, написанные Лордом. Вы как раз успеете их прочитать, он вернётся через неделю и захочет увидеть вас. А ваш статус крови… вы из другого мира, на вас наши стандарты не распространяются. И знаете что, а пойдёмте ужинать!

* * *

Ужин был превосходен, за столом присутствовала и Мария, только детей не было. Всё же интересно, где их мать? Умерла? Сбежала с любовником? В последнее мало верилось, как я подозреваю, Антонин достал бы их и из-под земли. А, может, именно так всё и было?

— Машенька, как дети? — нарушил молчание Долохов. — Как себя вёл Саша, не сильно капризничал?

— Нет, всё хорошо. И температура не поднималась. То зелье, что вы для него принесли, оказалось намного лучше аптечного.

— Вот значит как, интересно… — протянул Тони. — Надо поблагодарить Люциуса, уж не знаю, что за зельевар варит для него зелья, но свою работу он знает.

Я навострила уши, кажется, я догадываюсь о личности таинственного зельевара. Но ведь он ещё должен учиться в школе?..

— Дядюшка, надо бы заказать этому магу все домашние зелья, — сказала Маша, наливая мне чай.

— Да, да, конечно, я поинтересуюсь у Люциуса, как зовут его зельевара и мы напишем ему, — Долохов откусил кусок аппетитной булочки и зажмурился, как сытый кот. — М-м, вкуснятина! Повезёт же тому, за кого ты выйдешь замуж, девонька.

— Дядя, какой замуж! Я от вас никуда не уйду! А кто за детьми присмотрит? Нет уж, вы меня не бросили, когда родителей не стало, а я ваших детей ни за что не брошу. Так и знайте!

— Так я-то вот он, никуда не делся, уж как-нибудь справлюсь. Ты и так из-за нас школу бросила. Кстати, как твои успехи, готовилась? Было бы хорошо, если летом ты смогла бы сдать экзамены.

— А если и не сдам, так что? Замуж меня и недоученную возьмут!

— Так ты же вроде не собиралась! — захохотал Антонин. — Ну ладно, ну пошутил я, не дуйся. О тебе, кстати, Фергус Флинт спрашивал, помнишь такого?

Да, вот кто мог бы подумать, что я буду сидеть за одним столом с Антонином Долоховым и слушать, как он дразнит свою племянницу. Куда же она делась потом, когда дядя попал в Азкабан? А что случилось с детьми? Выжили ли они, выросли?

Я понимаю, что самый страшный маньяк может быть отличным семьянином, но, глядя на дядю с племянницей, я не хотела верить, что он именно такой. Не может быть, не верю! Проще поверить в обычного мага, который пошёл за тем, чьи убеждения пришлись по душе, и в итоге сел за них в Азкабан. А историю пишут победители. В любой гражданской войне не бывает правых и виноватых, и примером этому может служить наша революция.

Тут только до меня дошло, что из-за того, что строй не сменился, не было волны иммиграции и это хорошо, но значит, нет многих книг, написанных теми, кто уехал, и теми, кто остался и писал свои произведения сообразно окружающей их действительности.

Неужели не было Зощенко с его смешными описаниями коммунальных квартир? Не написали свои «Двенадцать стульев» Ильф и Петров? А Булгаков?! Мастер и Маргарита остались только в моей памяти?! А его «Белая гвардия», «Театральный роман»? Неужели нет всего того пласта литературы, к которому я привыкла?

А фильмы? Какие фильмы я больше не увижу? «Служебный роман», «Иван Васильевич меняет профессию», «Карнавальная ночь», «Девчата»? Что кануло в Лету?

Понимание того, что я потеряла, свалилось камнем на плечи. Я чувствовала себя так, как будто потеряла близких людей. Друзей, с которыми так хорошо было коротать одинокие ночи, над чьими шуточками смеяться, и плакать, сочувствуя их горю…

— Что-то вы загрустили, Леночка, — прервал мои тяжкие раздумья Антонин. — Возможно, вы хотели бы узнать у меня что-то, о чём не удалось узнать из газет. Давайте пойдём в гостиную и вы сможете удовлетворить своё любопытство.

— Я пойду, уложу Сашеньку и почитаю с Полей, — встала из-за стола Мария. — Мне тоже очень хочется пообщаться с вами, Елена Павловна. Возможно, у нас получится это сделать завтра. Доброй ночи.

— Ну, а мы поболтаем, да, Леночка? Сейчас, вот только доем эту плюшку.

* * *

С Долоховым проболтали почти до рассвета. На мои вопросы по политической программе его Лорда, Антонин давал достаточно полные ответы. С его слов, ни о каких гонениях маглорождённых волшебников разговор даже не шёл, а все случаи первых убийств, о которых кричал «Пророк», были спланированной акцией по дискредитации чистокровных. Поверить в то, что в террористы и маньяки подались богатые и уважаемые семьи — значит, ничего не понимать в политике.

— Сама подумай, чистокровные занимают большинство мест в Министерстве, в Визенгамоте, у них свои предприятия, фермы, магазины и лавочки, работающие столетиями, — убеждал он меня. — И вдруг они захотят это всё разорить, подвергнуть опасности и пойти убивать?

— Знаешь, из истории моего мира я знаю много примеров, когда террористические организации, сначала оплачиваемые богатыми спонсорами, потом поворачивали оружие против самих же спонсоров. Так что не удивлюсь, если чистокровные просто не оценили степень опасности, исходящую от вполне здравомыслящего поначалу политика. Вот ты, если не секрет, чем занимаешься в организации? Вряд ли пишешь воззвания и манифесты.

— Ты права, я обучаю молодых людей. Я знаю много того, что запрещено в Англии, но разрешено в остальном мире. И те, кто приходят к нам, просто хотят, чтобы знания, хранимые многие века, не исчезали только потому, что у кого-то нет силы их использовать, или они просто боятся знаний, которые есть у других.

Ведь как ты сама понимаешь, тот же нож служит не только для убийства, но и для приготовления пищи, и запретив его использование, ты навредишь в первую очередь повару, а не убийце, который найдёт другую возможность убить. А вот как готовить еду без ножа?!

— Но вы ведь убиваете! Или ты скажешь, что всё, что пишут — неправда, и вы все белые и пушистые?! И та заварушка, в которой я оказалась — это просто вечеринка с фейерверками?

— Министерские авроры, созданный Дамблдором Орден Феникса, мы — те, кого зовут Пожирателями… Сейчас уже все убивают всех. Кто начал, понять невозможно, но потом… Месть за родных, друзей… И я не могу осуждать тех, кто мстит, я сам из их числа.

— За что?

— Моя жена… Она не состояла в организации, ей просто не повезло носить мою фамилию. Уж откуда в Ордене Феникса узнали о том, что я достаточно близкий человек Лорда, но на меня устроили засаду… Мне пришло приглашение от хорошего знакомого, мы иногда общались семьями. В тот день меня вызвал Лорд, а жена решила не отказывать себе в удовольствии поболтать с подругой…

Она умерла, сражаясь и закрывая собой детей, успев послать мне мольбу о помощи. Я не успел спасти её, но дети остались живы. Семья моего знакомого… их убили, прежде воспользовавшись их волосами для оборотки.

Я выяснил, кто был там в тот вечер, и я доберусь до них, и никакие авроры меня не остановят.

— А дети? Твои собственные дети смогут остановить тебя? Что станет с ними, с Машей, если тебя убьют или посадят в Азкабан? Кто позаботится о них? У них нет матери, что будет, когда они останутся без отца?

— И что делать? Простить? Смотреть, как они убивают других? Надеяться, что они не смогут снова добраться до детей?

— Но ведь Орден такая же неофициальная организация, как и вы. А если сдать их Аврорату? Или просто подчинить Министерство, ведь если к вам приходят чистокровные, значит, у вас обширные связи. И вот тогда, подчинив, вы можете найти всех, кто творил зло, прикрываясь всеобщим благом.

А ваша политика в отношении маглорождённых, которых вы просто заставите учить правила и обычаи магического мира, не убивая, а разъясняя, даст понять простым обывателям, что вас просто пытались дискредитировать. Но поверят только в том случае, если ты говоришь правду, и ваш Лорд действительно не желает убить всех маглорождённых и подчинить маглов, как об этом пишут в газетах.

— Только идиоты могут думать, что горстка волшебников справится с маглами. Нам не удалось сделать это в Средние века, не удастся и теперь. И только дважды идиоты могут хотеть сблизиться с маглами. Статут о Секретности придуман не для защиты маглов, что бы не думали об этом наивные люди, а для защиты именно тех дураков, что считают себя сильнее.

Но мы что-то заболтались. Очень интересно, что ты, прочитав только несколько книг и газеты, узнала так много. И ещё интереснее, что ты смогла меня разговорить, — Долохов с явным любопытством и толикой уважения смотрел на меня.

У меня возникла мысль, что я явно сболтнула много лишнего.

— Я просто внимательно читаю газеты и думаю над прочитанным, а иногда на меня находит озарение, — постаралась как можно беспечнее сказать я.

— Кем ты была в своём мире? Аналитиком?

— Нет, что ты, Антонин, я работала простой секретаршей в маленькой фирме, занимающейся продажей оргтехники.

— Секретарь? Тебе нравилась работа?

— Ну, это было интересно, а если бы ещё платили больше, то я бы даже любила свою работу, — рассмеялась я вполне искренне.

Да, не так-то прост этот волшебник — знает об аналитике, разбирается в политике и не является фанатиком борьбы с грязной кровью. Если и Лорд такой же, то всё не так, как я привыкла думать…

На следующий день после разговора, Антонин за завтраком предложил мне и Маше прогуляться на Диагон-Аллею. На возмущение племянницы, не желавшей тащить детей, он резонно ответил, что с детьми останется он, тем более, у него образовался незапланированный выходной, а дамы смогут прогуляться.

— Елене нужна палочка, да и одежда не помешает, а ты уже давно хотела побродить по магазинам. Одних я вас, естественно, не отпущу, время сейчас тревожное. С вами будут несколько моих учеников, и не вздумай протестовать, Маша. Ты их вообще, в идеале, не увидишь.

— Я не могу позволить вам тратить на меня свои деньги, — возмутилась я, в глубине души порадовавшись, что, раз уж меня выпускают погулять и собираются потратиться на одежду и палочку, значит, убивать не будут.

— Вы гостья, а значит, я отвечаю за ваше благополучие. Вот найдёте работу или выйдете замуж, вот тогда и поговорим о том, должны ли вы мне.

Маша собиралась недолго, я ещё быстрее, и через час мы уже стояли на пороге дома, любуясь на сопровождение.

— Я с ними не пойду, — заявила Маша, а я согласно кивала головой, поддерживая девушку на все сто.

— Да, с таким эскортом все авроры будут наши, — прокомментировала я, пытаясь понять, что за личности скрываются за белыми масками и чёрными плащами.

— Ну, ну, не надо паниковать, девочки! — Долохов подошёл к четверым Пожирателям и, судя по всему, взялся их распекать, прикрывшись чарами.

Ещё через полчаса четверо дуболомов, прикрывшись гламуром, переправили нас с Машей в какой-то проулок, из которого мы вышли на Диагон-Аллею. Свита растворилась в толпе, чему мы могли только порадоваться.

— Ну что, Елена Павловна, идём за мантиями? — спросила Маша.

— Нет, сначала за палочкой, а то я всё ещё не уверена, что я ведьма. И, Машенька, не зови меня по отчеству.

— Я так не могу, просто по имени, я ведь младше вас. Давайте, я буду звать вас тётя Лена, — девушка смотрела на меня, ожидая ответа.

— Ну тётя, так тётя, с удовольствием ею побуду, — согласилась я, с интересом разглядывая спешащих куда-то ведьм и магов.

Погода была пакостная, с утра прошёл дождь, но народу было много и двери магазинов то и дело хлопали, отзываясь звоном колокольчиков.

— Где тут у вас торгуют палочками? — спросила я свою спутницу, которая в этот момент разглядывала витрину «Сладкого королевства». — Или сначала сюда?

Маша улыбнулась, почувствовав во мне такую же сладкоежку, и мы, забыв о палочках, мантиях и спутниках, ринулись в мир шоколадных лягушек, сахарных перьев и карамельных бомбочек. Через полчаса, накупив всяких сладостей и напробовавшись конфет до одурения, вывалились из магазина, можно сказать, подругами.

— Ой, тётя Лена, а у вас были такие конфеты, как здесь?

— Нет, волшебных, увы, не было, но просто сладостей у нас, как, впрочем, и в здешнем магловском мире, существует великое множество.

— Я не разу не ела магловских конфет, — протянула обиженно Маша. — Да и у маглов никогда не была. А они одеваются так, как вы?

Я задумчиво посмотрела на свой плащ и чёрные брюки.

— Ну, как тебе сказать… Маглы одеваются по-разному. Кто-то следит за модой, кто-то предпочитает классику, некоторые продолжают носить свои исконные, национальные костюмы. Я вот предпочитаю брюки, так как при моей комплекции мне удобно в них на работе.

Но вот посмотреть на новинки здешней магловской моды я бы не отказалась, но сейчас у нас задача изучить магическую. А ты, если я правильно поняла, никогда не смотрела кино, не ходила в театр или в зоопарк?

Знаешь, если я вернусь в ваш дом после общения с заинтересованными во мне личностями, я уговорю Тони и мы сходим везде, прихватив и Полину, и Сашеньку. Это очень интересно, думаю, вам понравится, да и я ни разу не была в Лондоне, так что будем первопроходцами.

Кстати, у меня в пакете с продуктами были русские магловские конфеты, купила к чаю. Если их ещё не выкинули, то ты смогла бы попробовать. Правда, у меня нет уверенности, что они вкуснее тех, что производят в России сейчас.

Там ещё кола, несколько йогуртов, печенье, кирпичик бородинского и пакет молока. Вот такой вот странный набор, но зато есть, что попробовать. А я бы тоже с удовольствием попробовала, что продают в магазинах Лондона.

Девушка аж в ладоши захлопала на радостях. Много ли ребёнку надо, даже если этому ребёнку уже шестнадцать лет… Так, болтая, мы незаметно очутились возле магазинчика, в пыльной витрине которого одиноко лежала волшебная палочка, а щербатая вывеска извещала о давности семейных традиций Олливандеров.

— Машенька, а нам точно сюда? Какой-то уж очень непрезентабельный магазин, — ну, надеюсь хозяин сего заведения не слышит, как я отзываюсь о его лавочке, а то обидится и подсунет мне палочку, которая не будет меня слушать, и получится, что я сквиб. Одна надежда тогда на Долохова, он-то видел, как я магичила.

— Сюда нам, тётя Лена, точно сюда. Мне, правда, палочку у Григоровича заказывали, но все говорят, что Олливандер — лучший мастер в Англии.

Скрипнула дверь, зазвенел колокольчик, и мы оказались в небольшом помещении, полностью занятом стеллажами с коробочками, в которых находились палочки. В глубине помещения был расположен прилавок, за которым обнаружился седой маг, к которому я и обратилась, не дожидаясь его вопроса.

— Добрый день, мне нужна палочка.

— Вы пришли по адресу, мисс, — удивил меня обращением мастер.

Откуда бы ему знать, что я мисс, а не миссис, пришедшая со своей дочерью?

— Я думаю, что какая-нибудь из этих палочек, — продолжил Олливандер, жестикулируя и обводя взглядом полки, — обязательно выберет вас. Что случилось с вашей прежней палочкой и какой она была?

— У меня до недавнего времени не было палочки, но пару дней назад я обнаружила, что я ведьма. во всяком случае, я на это надеюсь…

— Вот как?! Интересно! Ну что ж, посмотрим… Какой рукой вы предпочитаете пользоваться?

— Я и сама толком не знаю. Что-то удобно делать левой, что-то правой.

— Посмотрим, посмотрим… — задумчиво протянул маг, внимательно меня разглядывая. — Попробуйте эту.

Первая палочка появилась будто из ниоткуда, да и всякого рода измерений так и не последовало. Через несколько минут и штук пять палочек, которые, как ни удивительно, я брала то левой, то правой рукой, очередная палочка, зажатая в этот раз в правой, выбросила из себя сноп разноцветных искр.

Глядя на такое чудо, я, наконец, поверила, что я ведьма. Видимо, моё лицо показало всю степень моего восторга, так как Маша радостно вздохнула, а Олливандер сообщил:

— Рябина и волос единорога, подходит для чар и трансфигурации, правда, не очень мощная.

— Ну так я и не причисляю себя к великим волшебникам современности. Мне бы обязательный минимум освоить, а там посмотрим.

— С вас шесть галеонов, — мастер убрал остальные палочки с прилавка и Маша положила на него шесть золотых монет.

Мы покинули лавку Олливандера и я задала Маше вопрос, который просто крутился на языке.

— А как носят палочки? Ведь не постоянно же её держат в руке? Да и сумочка — это очень неудобно…

— Женщины по разному носят, кто в рукаве, в специальных креплениях, кто в юбке потайной карман делает. Но есть и те, кто в сумочке прячет, хотя вытаскивать её оттуда долго.

— Мне бы тоже крепление на руку не помешало.

Следующие часа четыре были потрачены на покупку мантий, обуви, шляп. Без ведьмовской шляпы ни одна уважающая себя волшебница из дома не выйдет. Так заявила Маша, когда я попыталась отказаться от этого аксессуара, хотя и созналась, что тоже долго привыкала к шляпам.

Ведь в России, откуда она уехала пять лет назад, нет специального головного убора, по которому можно узнать ведьму. Все носят, что хотят — кто платки, кто шляпки, кто лентами прическу держит, кто обручем, а кто и простоволосой ходит.

Я почти забыла о нашей охране, и спросила о них, когда мы зашли поесть мороженое в кафе.

— Машенька, а где же те молодые люди, что-то я их не замечаю.

— Значит, они хорошо делают порученное им дело. Дядя должен их похвалить. Уверена, что они где-то рядом.

— Так может, нам пора?

— Да, надо поспешить. Боюсь, Сашенька загоняет бедного дядю.

«Вот, наконец, настал тот час…»

Дурацкая песенка с утра крутилась у меня в голове. Вечером меня представят Волдеморту.

Все те дни, что мне были даны, я не вылезала из библиотеки. Книги, написанные Лордом и данные мне для ознакомления Антонином, оказались не очень толстыми и ужасно интересными.

Теперь я понимаю, почему Олливандер говорил о делах великих, хоть и ужасных. Ужасы это, как я понимаю, о стычках, в которых участвуют, кажется, все, кому не лень. А вот о величии…

Как оказалось, не все книги были написаны как агитки или программная речь Императора Вселенной. Большая часть их была, если можно так выразиться, научно-популярными.

В одной из них, с приведением фактов, зафиксированных документально, и со списком источников, рассматривались проблемы с магией маглорождённых, когда даже самые сильные из них не справлялись с заклинаниями, завязанных на кровь или требующие подпитки извне. В то же время те же маглорождённые прекрасно показывали себя в обычных боевых или лечебных чарах.

В зельях была примерно та же картина — история зельеварения не могла похвастаться ни одним великим зельеваром, бывшим маглорождённым, зато среди полукровок они встречались так же часто, как среди чистокровных.

Отсюда делался вывод, что волшебники изначально не равны по магии, заложенной в них. Но при этом отнюдь не отрицалась полезность маглорождённых и полукровок как таковых. Кровь нужно обновлять, чтобы она не застаивалась.

В другой рассматривался вопрос взаимодействия с маглами и высказывались вполне здравые мысли о недопустимости отмены или ослабления Статута о Секретности, ибо пагубное желание сблизиться с маглами могло привести к новым тёмным векам и гонениям, которые нынешние маги уже не переживут.

Я не нашла нигде призывов уничтожать маглорождённых или маглов, и похоже, это были оправдания победителей, объяснявших, почему они сражались с Пожирателями.

Кстати, как я выяснила ранее, сами сторонники Волдеморта называли себя Рыцарями Вальпургии, а название Пожиратели Смерти закрепилось за ними после одной очень эмоциональной статьи в газете.

* * *

Вечером, всё же выпив Умиротворяющий бальзам, я ждала Антонина, чтобы переместиться с ним в резиденцию Лорда. Интересно, где на этот раз проживал этот маг? Всё также пользовался гостеприимством своих соратников или у него всё же имелось какое-то жильё?

Не удивлюсь, если он получил наследство после Реддлов, ведь, насколько я знаю, брак его родителей был заключён официально, значит, Лорд вполне мог наследовать после отца, если тот не успел составить завещание.

Антонин появился после восьми часов вечера и, галантно подав мне руку, вывел на крыльцо и аппарировал. Через мгновение мы оказались на лужайке возле небольшого особняка, где почти нос к носу столкнулись с мощным и чересчур волосатым мужчиной, чьи жёлтые глаза наводили на вполне определённые мысли.

— Фенрир, что ты здесь делаешь? — спросил волосатика Антонин, подтверждая мои догадки.

— Я приходил по делу, — вполне благожелательно ответил оборотень, с любопытством присматриваясь ко мне.

Я не могла не порадоваться, что перед перемещением по просьбе Тони глубоко натянула капюшон тёплой мантии, скрывая лицо в его тени. Сам Долохов был в маске, объяснив это мерой безопасности. Правда, оборотень совершенно не скрывался, видимо, не волнуясь по поводу своей идентификации окружающими.

Вполне вероятно, что для него также не было секретом, кто скрывается под маской, так как нюх у него должен быть превосходным даже в человеческом облике.

— Ведёшь пополнение, да? — ухмыльнулся Фенрир, видимо, придя к определённому выводу. — Неужели наш Лорд решил собрать ещё одну армию, теперь уж из своих поклонниц?

— Захлопни пасть, Сивый! Думаю, Повелителю не понравится, как ты отзываешься о нём или его соратниках. Дай пройти! — Антонин попёр буром на оборотня, который с ухмылкой уступил дорогу.

— Ну уж и пошутить нельзя, — вроде как обидевшись, проговорил он, — вы, волшебники, скучные люди, даже шуток не понимаете.

Отодвинувшись совсем ненамного, Фенрир дал нам пройти. Протиснувшись мимо него на дорожке, обсаженной низким кустарников, я испытала неприятное чувство, будто смотрю в глаза дикому зверю, который изучает мой запах, запоминая его для будущих встреч.

Войдя в дом, я поняла, что невольно задержала дыхание, и теперь шумно выдохнула, удивившись, что существо за дверью мне кажется более опасным, чем тот, кто ждёт меня впереди.

Пройдя тёмными коридорами, мы остановились возле дверей, и Долохов, дав мне знак молчать, приоткрыв двери, втёк, по иному и не скажешь, в помещение.

Через минуту он выглянул и поманил меня за собой. Собрав всю силу духа, я вошла в комнату, ища глазами её обитателя, который и обнаружился сидящим за столом, заваленном книгами, свитками, а также перьями и прочими канцелярским инвентарём.

— Мой Лорд, — склонил голову Антонин, — вот та, о ком я вам говорил.

— Хорошо, подожди за дверью, я позову, — ответил Волдеморт, поднимая на меня тёмные глаза, в которых я не стала искать красные сполохи, сразу опустив голову, хотя и успев рассмотреть, что Лорд был красив какой-то хищной красотой.

Так красива кобра, раскрывшая свой капюшон. Красивая, холодная и опасная.

Послышался шорох ткани, шаги и вот Лорд уже стоит со мной рядом.

— Прошу вас, присаживайтесь, — проговорил Лорд по-русски, правда, с акцентом, но и этим удивив меня. — Антонин сказал, вас зовут Елена Павловна?

Я присела в кресло, стоящее возле небольшого столика. Честно говоря, ноги почти не держали, так что предложение хозяина кабинета восприняла с благодарностью.

Тёмный Лорд опустился в кресло напротив, и я рискнула поднять глаза.

— А вы хорошо говорите по-русски, — сказала я, переходя на английский.

— Мы знакомы с Тони почти тридцать лет, за это время, как он выражается, и мартышка заговорит, — усмехнулся Лорд, а меня отпустило.

— Вы хотели со мной поговорить, — начала я разговор.

— Меня заинтересовало ваше появление, не скрою, — заговорил Волдеморт, и я поняла, что расшаркивания закончились, так и не начавшись.

В глазах Лорда мелькнули красные искры и я всем своим существом почувствовала его магию, как коконом обвившуюся вокруг него.

— А у вас интересные способности, — изучающе глядя на меня, продолжил он, — Антонин был прав. Какая у вас палочка?

— Рябина и волос единорога, правда, Олливандер сказал, что она не очень мощная.

— Что не мешает вам видеть магию и ставить невербальные щиты. Интересно… А то, как вы разговорили Тони… Очень любопытная особенность… Как вы это делаете?

— Я ничего не делаю, до недавнего времени я и понятия не имела ни о вас, ни о магии.

— А вот сейчас вы лжёте, — прошипел напрягшийся Волдеморт. — Вы знали о нас, ничем другим не объяснить ваше поведение, когда вы очутились у Долохова и узнали, что находитесь в другом мире. И я тоже хочу знать.

В следующее мгновение я оказалась будто пришпилена к креслу, не имея возможности шевельнуться, а надо мной навис Лорд и посмотрел в мои глаза своими, почти утратившими всякую схожесть с человеческими.

Это было больно! Наверное, я кричала, не знаю… Вся моя жизнь была препарирована безжалостным прозектором, все мои мысли рассмотрены, большинство отброшены за ненадобностью, а всё, что связано с моим увлечением, просмотрено внимательнейшим образом.

Калейдоскоп образов, мешанина текстов, кадры фильмов… Всё, что я представляла себе, когда читала… Если бы я могла в тот момент думать, я бы сгорела со стыда.

Через, как мне показалось, миллион лет давление на мой разум прекратилось, калейдоскоп остановился, вновь сложившись в кабинет и всё также нависшего надо мной его хозяина, больно вцепившегося в мои плечи своими холёными длинными пальцами.

— Однако… — его хватило только на это.

Он сел в своё кресло, наконец-то отпустив меня, и я почувствовала, что могу шевелиться. Что я тут же и проделала, схватившись за голову и попытавшись свернуться в позу эмбриона, которая, естественно, мне не удалась.

— Выпейте, — раздалось у меня над ухом и в поле зрения возник бокал с неизвестной субстанцией.

— Что это, яд? А как же Авада Кедавра? — мне уже было всё равно, пусть убивает.

— Пейте, голова перестанет болеть, — ухмыльнулся Волдеморт.

От этого смешка голова у меня заболела ещё больше, хотя мгновение назад мне казалось, что это невозможно.

— Я впечатлён, — продолжил Тёмный Лорд, когда я выпила данное им зелье, оказавшимся мерзким на вкус, но убравшим боль. — Столько информации… А вы, вы тоже писали слэш?

Слышать от тёмного мага такой вопрос было настолько дико, что я не выдержала и расхохоталась. Не дав смеху перейти в истерику, я произнесла:

— Нет, я только читала, увы, у меня нет писательского таланта.

— О, зато вы быстро читаете, судя по тому, сколько всего скопилось в вашей голове. Надо бы рассказать о некоторых интересных подробностях кое-кому из моих соратников. Они, несомненно, оценят… И подумать только, я создал крестражи!.. Какие дикие фантазии приходят иногда в женскую голову. Скажу по секрету и только вам, нельзя разорвать душу, поэтому у меня только один слепок с полной души… и этого достаточно…

Расхохотавшись, Тёмный Лорд поднялся с кресла и, махнув рукой в сторону дверей, раскрыл их.

— Антонин, — произнёс он, и через мгновение в дверях стоял Долохов. Указав на меня, Лорд произнёс:

— Пусть живёт у тебя, следи, чтобы с ней ничего не случилось, но ни в коем случае она не должна попасть в руки авроров или фениксовцев. Ты знаешь, что делать.

И, снова подойдя ко мне, он продолжил:

— Ты понимаешь, что я мог бы тебя убить? Но я этого не сделал. Цени и не создавай Тони проблем, а я подумаю над твоей информацией.

Назад меня Долохов пёр почти на себе. Чувствовала я себя, как выжатый лимон, но левитировать мага, находящегося в сознании, считается моветоном. Именно так мне сказал Долохов, когда я об этом заикнулась.

Так что выбирались мы из особняка до точки аппарации, можно сказать, в обнимку, да и потом было не лучше. Голова не болела, а вот всё остальное тело… Странно, вроде Лорд не применял ко мне круцио…

После того, как Тони сгрузил меня на кровать, мне так и хотелось сказать сакраментальную фразу: «После того, что между нами было, вы просто обязаны на мне жениться…»

Я постаралась сдержать свой язык, ибо кто его знает, вдруг он и правда, возьмёт и женится. А это, знаете ли, не так решается, к тому же зачем ему такая я. Вместо этого я спросила:

— Скажи, Антоша, а у вас тут случаем не варят зелья, чтобы раз — и похудела?

Тот как-то нервно хмыкнул, но ответил:

— Понятия не имею, но, как доберусь до зельевара, которым интересуется Маша, так и спрошу.

— Ага, спроси обязательно. Кстати, если я не ошибаюсь, то зельевара зовут Северус Снейп. Очень перспективный молодой человек. И скажи Лорду, что он будет служить верой и правдой, если не трогать некую особу…

По удивлённому виду Антонина я поняла, что ошарашила его не слабо, но от расспросов он удержался и быстренько ретировался из моей комнаты. А я поползла отмокать в ванну… с пеной… чтобы аж шапкой над ванной… ммм…

Через час, уже лёжа в кровати, я пыталась представить, как изменится известная мне история. Но это зависело, увы, не от меня. Оставалось надеяться, что Лорд сделает правильные выводы из увиденного.

* * *

На следующий день я чувствовала себя вполне неплохо. Жива осталась, Лорда повидала, убедилась в его почти вменяемом состоянии. Есть надежда, что зная всё о заварушке, устроенной им и Дамблдором, он найдёт интересное решение проблемы.

Через пару дней Маша напомнила мне о моём обещании сходить в магловский мир, я задумалась, как уговорить Тони и не подставить его под гневную длань начальства.

Уже решив поговорить с Долоховым, я, возвращаясь с прогулки по саду, неожиданно встретила его на пороге дома, когда он явился в неурочное время.

— Я могу с тобой поговорить? — спросила я и поняла, что зря затронула сейчас мужчину. Тот был явно раздражён.

— Это может подождать? Я жутко голоден! — судя по всему, внутри у него клокотало недовольство, желая вырваться наружу.

— Мы можем поговорить и после обеда, — согласилась я, уже жалея, что рискнула.

За столом была гнетущая атмосфера, все домочадцы почувствовали, что хозяин не в настроении и старались есть как можно тише. Только Сашенька, который ещё был слишком мал, не понимал, что происходит и пытался капризничать, не желая есть суп.

От этого раздражения Антонина только росло, но он сдерживался, не желая срываться на собственного ребёнка. Я уже догадывалась, кто послужит громоотводом, мне придётся принять на себя весь запал вспыльчивого, судя по всему, Долохова.

Ладно, перетерплю. Надеюсь, круцио не наложит, а мат я уж как-нибудь выдержу, не маленькая, тоже слов много интересных знаю, только вот не пользуюсь. Видимо, не настолько припекло.

Вот отпрашиваться в кино не буду, время не подходящее, попробую заикнуться об этом через пару дней. Авось, тогда мне повезёт.

* * *

Зайдя следом за Тони в его кабинет, я тихой мышкой скользнула в кресло, успев удивиться, когда это оно стало моим любимым. А именно так я ощущала этот предмет мебели, хотя и сидела в нём от силы пару раз. А вот поди ж ты, тянет усесться именно в него!

— О чём ты хотела поговорить? — насуплено глянул Тони, сверкнув белозубой улыбкой в оскале, которому бы позавидовал и Фенрир.

Ну, во всяком случае это моё мнение. Благо, сравнивать не пришлось, да, надеюсь, и не придётся. Так вот, о чём это я? Ах, да!

— Я подумала и решила, что мой вопрос может подождать. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы что-то решать. Что случилось? Это из-за меня? Ну, то есть, из-за моей встречи с Лордом?

Антонин косо посмотрел на меня, о чём-то задумался и, судя по озарению в его глазах, решил, что нашёл крайнего.

Как он орал! Было немного обидно, особенно потому, что я знала, чем закончится его история. А сейчас явно грядут перемены.

— Он запретил мне! — орал Антонин. — Ты понимаешь, курица, что он запретил мне даже приближаться к этим двум мразям, братцам Пруэттам?! Он сказал, что не желает, чтобы один из его ближайших соратников оказался в Азкабане. Это ты рассказала ему?! Я никому не говорил имена тех, кто убивал мою жену!

Не пытаясь напомнить, что и мне он этого не сказал, я молча сидела, ожидая, когда он накричится, ведь я всё равно была замешана в этой истории. И мне не жаль, что всё поворачивается именно так.

— Он сказал, что я смогу отомстить потом, когда мы возьмём власть, и тогда наши враги не уйдут от нас.

Метавшийся по кабинету Тони рухнул в кресло и спрятал лицо в ладонях.

— Она лежала там такая беззащитная, такая… И Полина, моя маленькая Полина, держащая на руках своего годовалого брата. Они спрятались за мраморным столиком, который моя хрупкая Аннушка перевернула, когда поняла, что попала в ловушку. Она до последнего защищала детей…

— Тони, я ничего не говорила Лорду, — произнесла я, тихонько подойдя и положив на плечо Антонина руку. — Но в моей голове столько информации, а сопротивляться Лорду, когда он желает что-то узнать…

Ты видел моё состояние тогда, и мне страшно подумать, что бы со мной стало, вздумай я скрыть хоть какие-то мысли. Я женщина, Антоша, и я, как и любая женщина, умру не раздумывая, защищая детей, но я слаба и не мне противиться могущественному тёмному магу.

Я знаю твою судьбу, которой теперь, возможно, у тебя не будет. Ты убил братьев Пруэтт и сел в Азкабан. Я не знаю, что случилось с Машей, с Полиной, с Сашенькой, но, боюсь, их участь была незавидной.

Ты выбрался из тюрьмы в начале девяносто шестого. Лорд частично разрушил Азкабан и освободил своих сторонников. Потом ты снова попал туда, вышел и участвовал в Битве за Хогвартс в мае девяносто восьмого, где Лорд, который к тому моменту был явно безумен, проиграл и был повержен. Что случилось с тобой и многими его соратниками, я не знаю. Есть версии, что ты погиб или снова посажен в Азкабан.

Есть ли в этой истории место твоим детям? Уверен ли ты, что о них будет кому позаботиться? Уверен ли, что твоя племянница и дочь не окажутся в каком-нибудь борделе Лютного? Точно ли знаешь, что твой сын не будет просить милостыню у победителей?

Не лучше ли будет, если убийцы твоей жены вместо тебя будут корчиться в муках, в Азкабане, когда дементоры будут забирать их силы и радость, сводя с ума и заставляя вспоминать всех, кто есть на их совести?

В какой-то момент я почувствовала, что горе Антонина сменяется решимостью, и расправляются плечи.

— Спасибо, — услышала я, и посмотрев в глаза Тони, встретилась со спокойным взглядом, — ты мне очень помогла.

Потом в его глазах зажглись озорные огоньки и я поспешила отойти от греха подальше. Никогда не знаешь, что придёт в голову русскому человеку в следующий момент. Усевшись снова в своё кресло, я услышала интересную информацию.

— Я передал твои слова Повелителю, — проговорил Антонин, — и он ответил, что не так глуп, как о нём некоторые думают. Кстати, он снова желает видеть тебя, у него есть к тебе некое предложение.

— Уж не желает ли он, чтобы я вступила в ваши ряды? Если так, то он будет очень разочарован, я не умею махать палочкой так, как вы. Мне она, похоже, была вручена чисто для антуража, а так — как была маглой, так ею пока и остаюсь.

— Ну уж не знаю, что он там надумал, а пользоваться палочкой могла бы и начать учиться. Вот и Маша тебе бы помогла, и я что-нибудь показал и подсказал. А насчёт зельевара ты была права, его зовут Снейп, парень учится в Хогвартсе, но сыночек Абраксаса утверждает, что в зельях он гений.

— И он прав, — согласилась с такой оценкой я.

— Ох, насколько же мне любопытно, — Долохов хлопнул по подлокотникам кресла руками, а я вздрогнула от неожиданности. — Как мне хочется узнать то, что узнал Лорд!

— Ну, я не давала обязательств молчать… — задумчиво проговорила я.

— Нет, нет, не надо, не рассказывай! Если Лорд пожелает, или потом, когда можно будет… Но всё же, как интересно!

Поняв, что разговор на этот раз окончен, я поднялась с кресла, собираясь уходить.

— Я пригласил этого Снейпа на Рождество. Повелитель просил присмотреться, так что я отправил ему приглашение, вроде как Люциус рекомендовал, а мне зелья нужны. Как раз каникулы будут.

— Он может отказаться…

— Не может. Люциус намекнёт, что это в его интересах. Он о нём уже собирался говорить Лорду. Посмотрим на юное дарование.

— Ну вот как это у тебя получается?! Как?! — возмущался Тони, усаживаясь рядом со мной в кресло лондонского кинотеатра. С другого бока меня подпирала Полина, с нетерпением ждущая начала сеанса.

Маша, сидящая возле неё, с беспокойством посматривала на Сашеньку, который посапывал, с комфортом расположившись у меня на коленях. Я отобрала его у девушки, упирая на то, что не умею махать палочкой и лучше пусть у меня, а не у неё будут заняты руки.

Сидящий возле Маши маг со снисходительной улыбкой посматривал на Тони. Честно говоря, вот уж кого не ожидала увидеть среди нас.

Наш компаньон по вылазке имел невозмутимый вид, крепкое телосложение и буйную копну белокурых волос, прихваченных простой резинкой в низкий хвостик, что, в соединении с джинсами и чёрным кашемировым пальто, без сомнений, привлекало к себе внимание. Звали эту запоминающуюся личность Абраксас Малфой…

Вот уж не думала я, что этот представитель хорёчьего рода будет так отличаться от сына и внука, который ещё, правда, был только в планах. Точнее, это они отличались от него.

Абраксас появился у Долоховых после моей второй встречи с Лордом…

* * *

— Проходи, присаживайся, — указал мне на кресло Волдеморт и в этот раз я не стала опускать глаза.

Зачем? В прошлый раз он вытряс из меня массу информации, а если что забыл или не рассмотрел, так я напомню или расскажу.

— Как я понял, тебя волнует судьба многих моих соратников, хотя наши методы ты не одобряешь. Особенно ты печёшься о Снейпе. Судьба двойного шпиона сделала из него, как я понял, кумира многих…

Я обдумал ту информацию, которую получил от тебя и пришёл к выводу, что ситуация с пророчеством была явно подстроена. И это сделал Дамблдор.

На это указывает то, что Снейпу дали уйти с такой информацией, хотя обливиэйт или непреложный обет сделали бы невозможным передачу мне этих данных. В крайнем случае имелся аврорат и Азкабан, ведь у Снейпа была метка.

Сам текст пророчества кажется мне расплывчатым и может быть применён ко многим. То же самое я могу сказать и по месту рождения героя пророчества. Мир огромен и кто его знает, кто и когда бросал мне какой-либо вызов.

Я склоняюсь к мысли, что вся задумка заключалась именно в передаче мне воспоминаний Снейпа. Именно после этого я перестал думать и стал одержим пророчеством, а впоследствии и Поттерами. Это очень напоминает ментальную закладку.

Почему ими, почему не Лонгботтомами? Почему так стремился в их дом? Откуда известно, что я развоплотился, если в доме, кроме ребёнка, в живых никого не осталось?

Как я видел, очень многие задавались этими вопросами и я с интересом проследил за ходом их мыслей…

Я молча сидела в кресле. Кажется, меня начинает клонить в сон. Нет, обнаглеть настолько, что пытаться уснуть в тот момент, когда Волдеморт делится со мной своими мыслями!

Что-то меня бросает из крайности в крайность. То боюсь до потери сознания, то мне по фигу, что он говорит. Мне надо, чтобы те, о ком я волнуюсь, остались живы, а уж как он это сделает…

Лорд тем временем продолжал:

— Я решил вернуться к тому, с чего начинал, волшебному миру нужна встряска, но я попробую сделать это другими методами. Твой мозг хранит ещё много знаний, кроме тех, что касаются магов. И мысли о пиаре мне, несомненно, нравятся…

Дискредитировать власть и испачкать белоснежную репутацию Дамблдора… Я поиграю в эту игру с Министерством и Альбусом. Надеюсь, мне хватит времени, чтобы выиграть. А то, боюсь, как только мой дорогой учитель надумает, как со мной бороться, я могу снова услышать пророчество. И кто его мне принесёт в этот раз?..

— Не Снейп?

— Точно не он. Если мальчик так талантлив, то я найду ему хорошего учителя по зельям, а в менталистике сам стану его наставником. Да и боевик из него тоже, как я понял, получится неплохой. К Хогвартсу после выпуска он и близко не подойдёт…

Лорд встал и подошёл к окну, глядя, как солнце склоняется к закату.

— Младший Малфой, по твоим мыслям, отлично будет управляться с финансами и министерскими интригами… Эти умения тоже стоит развить, а также предотвратить странную смертность чистокровных магов от драконьей оспы.

А от тебя мне требуется одна простейшая услуга. Ты будешь присутствовать на важных встречах и переговорах с моими соратниками и противниками.

Твоё странное умение развязывать языки окружающим, даже просто молча присутствуя, нужно использовать. Даже меня, как видишь, не миновала сия участь.

При этом ты, как я знаю, умеешь думать и приводить правильные аргументы для убеждения того, с кем ты решишь поговорить. А то, что ты видишь магию, пусть пока только тёмную… Твой дар надо развивать.

Я попыталась протестовать. Какая ерунда, никого я не заставляю общаться, ишь, нашёл ходячий веритасерум!

— Чтобы никто не задавал вопросов — я создаю партию, я её лидер, а ты будешь считаться моим секретарём.

— Секретарём?! И, если что, я самой первой окажусь в Азкабане, буду с Беллой потом перестукиваться?!

— Твоего лица почти никто не увидит, только ограниченный круг лиц, и метку я тебе не поставлю.

Отсутствие контроля? Мне кажется или Волдеморт здесь какой-то неправильный? А может, всё проще… если что, я до Азкабана не доживу?..

— Ты мне нужна рядом и отказа я не приму, — сообщил мне Лорд, сверкнув глазами.

Вот! Теперь верю! Глаза алые, пальцы скрюченные…

— Да, конечно, я согласна, мой Лорд, — пошла я на попятный.

Что-то я расхрабрилась, сейчас ему надоест меня уговаривать и я узнаю, правильно ли описывали ощущения от круциатуса. — Но я всё равно не уверена в своей полезности.

— Главное, чтобы был уверен я… Ты можешь идти. Антонин, небось, уже заждался, — в кресле снова сидел тёмный маг, и снова тьма клубилась вокруг. — Понадобишься — позову.

* * *

Весёлый и куртуазный маг, от которого, несмотря на весь его непринуждённый вид, веяло силой и тьмой, появился в доме Тони через пару дней после разговора с Реддлом.

Он обнялся с Долоховым и весь ужин вспоминал забавные случай, происходившие с ним и Тони, смешил Машу и внимательно слушал Полину… в общем, был прирождённой душой общества.

После ужина Антонин пригласил меня и Абраксаса в библиотеку. Шутки кончились, начиналась работа.

— Лорд поделился со мной кое-какими задумками и сообщил, что вы, мисс, поможете мне найти среди маглов специалистов по проведению пиар-компаний, что бы это ни значило…

— Я? Да я ещё даже Лондона вашего в глаза не видела! Мне надо узнать, что к чему, посмотреть новости, почитать газеты, а ведь я ещё обещала детям сводить их в кино и зоопарк. Так быстро всё не делается, пусть меня ваш Лорд хоть заавадит!

— Куда сводить? И когда ты собиралась сказать мне об этом?! — взвился Тони.

— Собиралась ещё на прошлой неделе, но ты пришёл не в духе, и я решила повременить… — созналась я.

— К маглам? Детей? Что они там забыли?! — заорал Антонин, не обращая внимания на Абраксаса, устроившегося в кресле.

— Да хотя бы узнать, рядом с кем они живут на планете! Поесть сладостей, посмотреть кино, увидеть жирафов и мартышек! Не всё же им на фестралов любоваться! — заорала я и захлопнула рот, с ужасом глядя на Тони. — Прости, прости, я не хотела…

— Тони, Элен сказала не подумав, не стоит так на неё смотреть, — влез Малфой, увидев, как побледнел Антонин. — Кино так кино, давайте сходим, а заодно вы посмотрите, что можно сделать по нашему вопросу.

— Антоша, прости, — не успокаивалась я, — они мне просто к слову пришлись, лучше бы мне гиппогрифов вспомнить…

— Ладно, забыли, — согласился Долохов. — Куда и когда пойдём?

— Ты согласен, да? Спасибо! А уж как Маша с Полиной счастливы будут!

* * *

Вот так и оказалась наша необычная компания в магловском кинозале. Фильм я почти не смотрела и, тем более, не запомнила. Что-то историческое, с погонями, драками, с любовью, со слезами и смехом.

Мне, в отличии от всех остальных, завороженно следящих за разворачивающимся сюжетом, интереснее было наблюдать за моими спутниками. Мужчины, глядящие с любопытством и скепсисом, но то и дело сжимающие кулаки, в которых нет-нет да и показывались кончики палочек…

Полина, вцепившаяся одновременно в меня и Машу, которая рыдала над разбитым из-за любви сердцем главной героини…

Выйдя из кинотеатра, мужчины предложили успокоить девичьи нервы в ресторане, на что я мстительно пообещала в следующий раз сводить их на какой-нибудь боевик или космическую сагу, но на ресторан с удовольствием согласилась.

Сашенька, проспавший весь фильм, был бодр и весел, сидя в коляске, которую Абраксас трансфигурировал из подручных средств, изучив требуемый мной агрегат в витрине детского магазина.

Так что теперь я гордо катила коляску и мы напоминали обычную семью, вышедшую прогуляться. Родители, дети и дядюшка, ну или добрый знакомый…

Ресторан, найденный нами и оказавшийся итальянским, порадовал пиццей, пастой и прочими гастрономическими изысками апеннинского полуострова.

Зайдя после обеда в книжный магазин и осознавая собственную неграмотность в интересующей нас сфере, я нагребла кучу литературы по пиару, менеджменту, которые только успевала складывать на прилавок, под удивлёнными взглядами Абраксаса и Тони.

Также прихватила бизнес-справочник и профессиональные журналы, надеясь найти там тех людей, кому мы сможем доверить превращение Тёмного Лорда в успешного политика и любимца избирателей.

Не обойдя вниманием детские полки, набрала сказок для Саши и разные учебные пособия, а также соответствующую мелочёвку в виде альбомов, карандашей, пластилина и красок.

Магия магией, а мелкую моторику никто не отменял. Я ещё заставлю сделать ему умные игрушки и мы займёмся завязыванием шнурков, пособираем пирамидки и что-нибудь сконструируем.

Маша, стесняясь, положила на прилавок любовный роман с яркой обложкой, на что Антонин пошёл пятнами, а я поспешила увести девушку в раздел английской классики, где и всучила ей «Джейн Эйр», и несколько книг Джейн Остин, чем угодила и Долохову, и его племяннице.

А дальше мы наткнулись на кондитерскую…

Домой мы вернулись с массой впечатлений и кучей покупок, за весь день почти не вспомнив о проблемах, имеющихся в волшебном мире.

За два месяца, оставшиеся до рождества, Лорд вызывал меня всего четыре раза. В двух случаях он общался с небольшими группами магов, лица которых в одном случае были скрыты белыми масками, в другом же явно были использованы чары, так как лиц я разглядеть не смогла.

Своё лицо под Пожирательской маской я скрывать отказалась, упирая на то, что моё волшебство может не подействовать, будучи скрыто под серебром. Чары не подошли, потому что слишком легко при желании можно узнать, кто скрывается под ними.

В итоге я решила этот вопрос, просто надев обычную чёрную бархатную маску и глубоко опустив капюшон мантии.

Оба раза речь шла о политике и деньгах, я старалась прислушиваться к ходу беседы, стоя за плечом Волдеморта или сидя с ним рядом. Понять, действует ли на окружающих моё обаяние я не могла, так как не знала, как они вели себя раньше.

А вот Лорд, выглядевший то радушным хозяином, то жёстким политиком, выбалтывать свои секреты не спешил, из чего я сделала вывод, что-либо он сумел обезопаситься от моего обаяния, либо чары не подействовали.

Рискнув задать этот вопрос, я узнала, что всё получилось, маги, с которыми общался Том, оказались более открыты к диалогу и сказали несколько больше, чем хотели. Но Лорд предположил, что при частом общении эффект болтливости сходит на нет.

Я вздохнула свободнее, ведь мне вовсе не хотелось, чтобы Долохов или его домочадцы выворачивали передо мной свою душу. И, кажется, мои опасения, что Волдеморт, беспокоясь за свои секреты, запрёт меня в изолированном помещении и будет использовать как секретное оружие, не подтвердились.

Может, я просто умею слушать и человеку хочется поделиться наболевшим или похвастаться достижениями, причём один на один. Во всяком случае ни Маша, ни Абраксас не кинулись ко мне делиться проблемами. Лорд же человек тщеславный, а Антонин мечтал отомстить, вот и выплеснули они на меня свои эмоции.

Поприсутствовав ещё на двух встречах, где Лорд общался с соратниками, так сказать, один на один, я рискнула вызвать гнев, но высказала свои сомнения. Волдеморт, подумав, согласился, что моя версия тоже может быть верна.

И она подтверждалась тем, что один из визави Лорда высказался нелицеприятно о человеке, считающимся его другом, а второй был просто спокоен, в отличии от своего обычного несколько нервного поведения.

Всё это я узнала от Лорда, который также сообщил, что прочитал все те книги, что я купила, то же самое сделал и Абраксас, и теперь Малфой, преисполнившись рвения, набирает команду пиарщиков, которая на первых порах будет состоять из маглов и сквибов, учившихся в магловских институтах и разбирающихся в политтехнологиях, а впоследствии к ним присоединятся и молодые перспективные маги.

Отдавая книги, я боялась, что именно меня Лорд отправит на поиски, но, судя по всему, обошлось. Волдеморт, знающий о моих поверхностных знаниях в этом вопросе и, как я подозревала, не доверяющий решения серьёзных вопросов женщинам, не стал взваливать эту миссию на мои плечи.

А я с января буду присутствовать на всех встречах именно как секретарь, записывая поручения, следя за выполнением и напоминая о забытых вопросах. Этакий секретарь-референт с ограниченными функциями. И, как заявил Лорд, если кто пожелает поплакаться мне в жилетку, он препятствовать этому не будет.

* * *

Если вы думаете, что остальное время я бездельничала, то вы сильно ошибаетесь. Я, как девочка-первокурсница, под присмотром Маши разучивала чары, трансфигурацию, руны и нумерологию, которые мне неплохо давались.

А Тони, ехидно напомнив мне несколько моих жалоб о неумении постоять за себя, гонял меня каждый вечер по всему дуэльному залу, оборудованному в подвале его дома. Очень часто к нам присоединялись Маша и Абраксас, и тогда я к ночи просто валилась с ног.

Приёмы пищи превратились в пытку, так как Долохову приспичило обучить меня манерам, ибо мои, по его выражению, годились только для третьесортного кабака.

Иногда, сумев улизнуть от своих строгих учителей, я приходила в детскую и играла с Сашей, с удовольствием обучая его пользоваться обычными красками, лепя фигурки дракончиков из пластилина, которые потом оживляла Маша, и читая мальчику английские сказки или рассказывая русские.

Полина, считающая себя уже взрослой, в забавах брата не участвовала, тихонечко сидя в уголке с книгой или пяльцами, изображая взрослую девушку. Хотя, стоит признать, к сказкам она прислушивалась…

Мы с Машей ещё несколько раз смогли вырваться на Диагон-Аллею и в обычный Лондон, так как рождество было не за горами и надо было прикупить подарки.

Волдеморт в одну из встреч одарил меня, иначе и не скажешь, мешочком, в котором оказалось триста галеонов. Как он объяснил, усмехаясь, это была премия, а вот с января я буду получать зарплату.

Ошалев от таких новостей, я поинтересовалась, с чего бы мне такие привилегии, ведь, насколько я могла догадываться, его соратники чаще вносили деньги в общую кассу, чем получали из неё. Лорд объяснил, что я не соратница, а наёмный работник, значит, зарплату получать должна.

А неплохой у меня шеф! Если ещё и зарплата окажется достойной, то это в какой-то мере компенсирует риск получить Аваду в лоб от какого-нибудь косорукого героя, желающего разобраться с Тёмным Лордом. Всё-таки мне предстоит находиться очень близко к его темнейшеству.

Естественно, я первым делом попыталась вернуть Тони потраченные на меня деньги, чем очень его обидела. Его вопли о том, что он всегда только даёт, но не берёт у женщин деньги, слышали все обитатели дома и Абраксас, заглянувший в гости.

Тут уж обиделась я и обвинила Антонина в том, что он назвал меня гулящей женщиной. Тот подавился очередным воплем и уставился на меня, выпучив глаза.

Абраксаса очень развеселила наша перебранка.

— Вы, русские, очень эмоциональные, — сообщил он мне, когда мы с Тони помирились. — Я слышал, что ваши женщины и побить могут…

— Абраша, открою тебе тайну, — елейно произнесла я, — если ты разозлишь англичанку, то не удивлюсь, если и она пожелает тебя побить.

* * *

Рождество приближалось, а так как я теперь была женщиной со средствами, я озаботилась подарками всем, с кем здесь знакома, и некоторым, кого ещё не знаю… Подарки были небольшие, но включали в себя как обычную, так и магическую составляющую.

Антонину были куплены серебряные запонки с отводящими глаза чарами и чёрный шёлковый халат с золотыми драконами, в котором он, как я надеялась, станет похож на мафиози на отдыхе.

Маше достанется симпатичное платье от Валентино, мы нарвались на распродажу, цена была смешная. Платье давно уже не являлось писком моды, но для магического Лондона… Это будет бомба.

Я также купила ей сникерсов, марсов и баунти, а также пару бутылочек колы. Соорудив эдакий мешочек от Деда Мороза, добавила туда ещё шоколадных лягушек и прочих волшебных сладостей.

Сашеньке также перепадёт большой мешок разнообразных сладостей, обычных и волшебных вперемешку, и большой медведь, который только и умел, что таращить глаза-бусинки и греть ребёнка мягкими боками.

Полине я купила дорогой набор для вышивки, надеюсь, он ей понравится, и книгу по косметическим чарам для девочек, ну и конечно, такой же большой, как у брата, мешок конфет.

Абраксасу было предназначено паркеровское «золотое перо» и дорогущий огденовский огневиски. Так как в гости вместе с ним ожидались Люциус с Нарциссой, то я приобрела ему заколку для шейного платка, а ей серьги. Надеюсь, понравятся, я нашла их на рынке Портобелло и они составляли ансамбль — заколка с оскалившейся и свернувшейся спиралью змеёй, и серьги в виде свернувшегося восьмёркой змея-уробороса.

Поинтересовавшись у Тони, женат ли Абраксас, узнала, что женат, но жена уже много лет живёт отдельно от него, где-то на юге Франции. Ну что ж, одной головной болью меньше.

Снейпу, которого я ожидала с нетерпением, как любящая матушка блудного сына, был куплен тёплый чёрный кашемировый шарф, истинную цену которого он вряд ли поймёт, и симпатичное, но строгое самопишущее перо.

Оставалось купить один подарок… шефу… Надеюсь, он меня за него не заавадит…

На том же рынке, где я прикупила серьги и заколку, я нашла и красивую золотую фибулу для плаща. Как объяснил мне продавец, эта фибула была точной копией древнескандинавской. Я посчитала, что такая вещица будет неплохо смотреться на мантии.

Все подарки были красиво упакованы с помощью долоховского домовика и отправлены на верхнюю полку шкафа, дожидаться Рождества.

* * *

Маги традиционно празднуют Йоль в тишине своих домов, проводя положенные ритуалы, а вот Рождество и Новый Год отмечают напоказ, собираясь в это время семьями, приглашая друзей и сами отправляясь в гости.

Так было принято делать до принятия Статута, когда маги жили в обычном мире и старались не выделяться, не желая очутиться в застенках Инквизиции. После же всё осталось неизменным, почему бы не быть ещё паре праздников, зачем менять традиции…

Йоль отметили спокойно, семейно, по английски. Как объяснил Долохов, раз уж мы в Англии, то и боги здесь другие и приносить им дары, и просить о милости надо так, как принято в этих краях.

В России у Долоховых ещё осталась родня, которая соблюдёт обычаи предков и почтит как нужно русских богов, прося для рода процветания и благополучия. Антонин же теперь живёт здесь, и здесь пустил корни…

* * *

Наступил Сочельник. В гостиной стояла шикарная ель, от души наряженная Полиной и Сашей. На ней висели конфеты, грецкие орехи в золотой фольге, хрустальные игрушки, сверкающие своими гранями, мишура и гирлянды.

В столовой, видимой через открытые двери, стоял празднично накрытый стол. После первой звезды, когда дети уже спали, а взрослые принялись за поздний ужин, домовики переместили все приготовленные подарки под ёлку.

— Антонин, скажи пожалуйста, ты не собираешься в ближайшие дни к шефу? — спросила я, взмахом палочки призывая один из подарков.

Эти месяцы не прошли даром, и теперь я не могла сказать, что палочка у меня только для антуража.

Тони посмотрел на коробочку у меня в руке и, кажется, понял мой замысел:

— Ты что, собираешься дарить подарок?.. — фразу он заканчивать не стал.

— Конечно, ведь праздник, а он мой работодатель. Должна же я подлизаться к нему, — засмеялась я, увидев ошалевшие глаза Антонина. — Так что, ты передашь?

— Я сообщу ему, что ты хотела его видеть, — помолчав, сказал Тони, вонзая вилку в ничем не повинную отбивную.

— Отлично, — согласилась я, тоже принимаясь за еду.

Домовики потрудились на совесть, ужин был превосходен.

В Рождественское утро меня разбудил домовик, сообщив, что хозяин уже проснулся и завтрак будет подан через полчаса. По быстрому ополоснувшись и надев нарядную мантию, я спустилась в столовую, где уже сидели дети под присмотром Маши, нетерпеливо ожидая того момента, когда можно будет добраться до подарков.

— Доброе утро, — проговорил Тони, появляясь в дверях, — с Рождеством!

— Доброе утро, папочка, — улыбнулась Полина, озвучивая то, что хотела узнать и она, и Саша, — а когда мы будем открывать подарки?

Услышав слово подарки, малыш нетерпеливо заёрзал на своём стульчике.

— Что, сынок, не терпится?! — улыбнулся Долохов. — Вот как покушаете, так и придёт черёд подарков.

И ничего удивительного не было в том, что завтрак был закончен в кратчайшие сроки. Выйдя следом за Долоховыми в гостиную, я убедилась, что гора подарков несколько изменила свои очертания.

— Совы с подарками улетели в Малфой-мэнор ночью, здешние волшебники предпочитают не вручать подарки лично. От них, как я догадываюсь, тоже прилетала сова, — заметив мой взгляд, сообщил Антонин.

— А как же?.. — озаботилась я судьбой остальных подарков.

— Лорду, как я и сказал, передашь сама, совы к нему не летают, а что до приглашённого сегодня гостя… Ну или подари сегодня, или отправим завтра, так сказать, вдогонку.

Пока мы разговаривали, дети принялись перебирать коробки. Параллельно с исчезновением большой горы росли пять разных по объёму горок. Две большие и три маленькие.

— Тётя Лена, папа, идите скорее, а то Саша уже не может терпеть! — позвала Полина и мы присоединились к детям, усевшись в кресла, стоявшие поблизости.

Саша, наконец-то дождавшийся отца и получивший разрешение от Маши, застыл над коробками и мешочками, видимо, не зная, с какого начать. Наконец, решив для себя этот вопрос, он потянулся к синему бархатному мешку с серебряными звёздами и с помощью Маши развязав его, обнаружил множество конфет.

Малыш тут же развернул первую попавшуюся ему в руки и запихнул в рот, и тут детей словно прорвало. Саша, Полина и присоединившаяся к ним Маша распаковывали свои подарки и радостно делились впечатлениями с нами и друг с другом.

Мой медведь вызвал у малыша почти такой же восторг, как и детская метла, подаренная отцом. От Маши ему достался игрушечный гиппогриф, который, раскрывая крылья, взлетал и сделав круг, возвращался к мальчику.

Полине понравился мой подарок и она очень мило поблагодарила, дав понять, что уже не верит в Деда Мороза. Бедная девочка, ей пришлось рано повзрослеть, как и Маше. Они казались старше своего возраста, во всяком случае именно так ощущались мною.

Когда же девочка раскрыла подарок отца, её восторгам не было границ. Он подарил ей пони. Точнее, в коробке лежала только нарядная уздечка, а пони дожидался её в конюшне за домом.

От Маши девочка получила куклу Барби. Сама девушка была от неё в восторге и сразу же купила племяннице и куклу, и несколько разнообразных одёжек для неё. Тони пообещал дочери, что постарается «оживить» длинноногую диву.

От Малфоев дети получили по коробке шоколадных лягушек и набор волшебных солдатиков для Саши, и музыкальную шкатулку для Полины. Маше они прислали прекрасный черепаховый набор расчёсок и заколок.

Мне достались волшебные шахматы и, как мне показалось, белый король носил узнаваемые черты неких белобрысых аристократов. Не удивлюсь, если Абраксас так пошутил, заказав фигурки короля и королевы, похожих на Люциуса и Нарциссу.

А Тони получил, как он мне поведал, улыбаясь, копию книги из малфоевской библиотеки, на которую он давно зарился.

Машино вечернее платье, будучи вытащено из коробки, ожидаемо произвело фурор. Девушка тут же заявила, что наденет его на праздничный обед, а Антонин забеспокоился, не слишком ли она шокирует Малфоев.

От него племяннице достался красивый золотой браслет, который был заказан специально для неё в России, и был украшен рунами, дарующими благополучие носителю и помогающий в поиске жениха, якобы притягивая подходящего.

Получив его, Маша покраснела и сообщила дяде, что замуж выйдет только после того, как пристроит в хорошие руки старшего родственника, при этом мне не понравилось, как она смотрела на меня…

Развеселившийся Антонин принялся за свои подарки. Поблагодарив племянницу за серебряную фляжку, он развернул подарок от меня и удивлённо воззрился на золотых драконов. Драконы на халате в отместку холодно пялились на него.

— Я подумала, что ты будешь в нём шикарно выглядеть, — сообщила я, несколько смущённая его реакцией.

— Когда-нибудь я выберу время, чтобы тебе его продемонстрировать, — улыбаясь, ответил мне Тони. — А это тебе…

Мне на колени легла небольшая коробочка, завёрнутая в алую бумагу.

— Я выяснил то, что ты просила, правда, варил это не интересующий нас мальчик, у которого нет соответствующей квалификации, а мастер-зельевар. Надеюсь, тебе понравится и ты не обидишься.

Я, заинтересованная, быстренько распаковала подарок. Там оказалась простая деревянная коробочка, открыв которую, я обнаружила шесть маленьких глиняных бутылочек.

— Это то зелье, о котором я спрашивала? Которое выпил и раз — похудел? — удивлённо воззрилась я на Тони.

— Ну, как видишь, не раз, а шесть, — улыбнулся Антонин. — Это тебе на полгода, дальше эффект закрепится на шесть лет, а там посмотрим…

— Спасибо, Тони, — я искренне поблагодарила Долохова.

За эти два месяца, благодаря тому, что он гонял меня, уча боевой магии, я и так несколько сбросила вес и стала обретать фигуру, но этот подарок доведёт меня до желанной формы.

— А почему же ведьмы все поголовно не худеют с помощью этого зелья? — задала я вертевшийся на языке вопрос.

— Потому что не каждый зельевар может его сварить, и не каждая ведьма может его себе позволить. Да и некоторые ингредиенты… В общем, не надо тебе этого знать, — свернул разговор Тони.

Время до прихода гостей пролетело незаметно. Мы только-только успели сходить полюбоваться на пони, немного пошвыряли снежки, причём Долохов запихнул мне один из них за шиворот, и переодеться в нарядные платья и костюмы, и вот на пороге уже стоят гости.

Малфои явились все и сразу, ожидаемо прихватив с собой Снейпа, который не имел координат аппарации, к тому же он был протеже Люциуса и именно тот должен был его представить.

После того, как все освоились в гостиной и были произнесены все положенные приветствия, я смогла рассмотреть Северуса Снейпа. Мальчик явно стеснялся, хотя и делал вид, что ему не привыкать бывать в домах чистокровных семей.

Высокий худой парень, немного горбившийся, в аккуратной, но простенькой мантии, в ботинках, которым явно пытались придать презентабельный вид. Длинные, до плеч, волосы, сейчас чистые, и большой нос, служащий его визитной карточкой, так же, как и брови, сейчас несколько нахмуренные.

Пока ждали приглашения к столу, Абраксас с Антонином вовлекли Снейпа в беседу, а Маша, как хорошая хозяйка, развлекала Нарциссу, мне же достался Люциус…

Молодой мужчина был, несомненно, красив, но, как и ожидалось, несколько высокомерен, в отличии от собственного родителя. Поблагодарив за подарки, он попытался разузнать обо мне побольше, и я убедилась, что со временем он действительно может стать неплохим дипломатом, несмотря на некоторые недостатки.

Наконец, Антонин пригласил всех к столу…

Стол преобразился, став круглым, и оказался заставлен разнообразными блюдами английской и русской кухни. Жареный поросёнок, начинённый кашей, гусь с яблоками, разнообразные пудинги, кулебяки, пирожки, икра чёрная и красная, высящаяся горками на серебряных блюдах.

За столом моим соседом по правую руку оказался Антонин, по левую Северус, рядом с ним Маша, следом Люциус, потом Абраксас и Нарцисса, замкнувшая круг и сидящая рядом с Тони. Тихие беседы, тосты, громкие обсуждения всем известных фактов.

Собравшиеся за столом люди, кроме Антонина и Абраксаса, были мало знакомы друг с другом, но благодаря им двоим никто не чувствовал себя неловко. Я веселилась, слушая шутки Тони и пыталась втянуть в беседу Северуса, который отвечал односложно и ел мало.

Мне это не понравилось и я решила, плюнув на этикет, немного подкормить парня, сославшись на широкую русскую душу, которая не может не позаботиться о ближнем.

Ошалев от моего напора, Северус позволил Маше втянуть себя в разговор, лишь бы отвязаться от меня, настырной. Речь зашла о Хогвартсе и экзаменах, и я подмигнула Маше, напоминая о нашем разговоре.

Девушка щебетала, восхищаясь зельями и сетуя на то, что её некому подготовить к экзамену, хотя у них в библиотеке есть много интересных книг по этой дисциплине.

Убедившись, что дело идёт к тому, что Снейп согласится, я отвлеклась на остальных. Маше действительно нужен репетитор, да и я не прочь научиться варить какую-нибудь гадость из лягушачьих лапок.

После обеда, когда мужчины опять уединились, мы с Машей и Нарциссой, которая оказалась интересной собеседницей, обсудили новинки магической моды и платье Маши, которое вызвало заинтересованные взгляды мужчин и любопытство миссис Малфой. Узнав, что платье куплено у маглов, она загорелась идеей посетить вместе с нами их магазины.

Расставались все довольные друг другом. Маша договорилась, что Северус каждый день каникул будет приходить к нам, чтобы подтянуть её по зельям, а за это она разрешит пользоваться книгами из библиотеки. Тони одобрил желание племянницы и, кажется, остался доволен общением со Снейпом, так же как и Абраксас.

Северус поспешил откланяться, желая уйти пораньше, и я перехватила его почти в дверях.

— Мистер Снейп, — позвала я парня, уже вышедшего на крыльцо, — это вам.

Я протянула ему продолговатую коробочку, завёрнутую в тёмно-зелёную бумагу, и перевязанную тонкой серебряной лентой.

— Сегодня Рождество, — остановила я решившего было протестовать парня, — и никто в этот день не должен уйти без подарка.

— Спасибо, — проговорил Снейп, взяв подарок в руки и стремительно развернувшись, поспешил к антиаппарационной границе.

* * *

— Он примет тебя завтра, — неожиданно услышала я от Долохова вечером тридцатого декабря.

— Как завтра? — удивилась я.

Я уж было решила, что моя попытка подарить шефу подарок провалилась, а тут такие новости!

— Тони, я вынуждена тебя оставить, — сорвалась я с места, мне срочно нужен домовик, заведующий кухней.

* * *

— Ты хотела меня видеть, — Лорд просто констатировал факт. — Зачем?

— Первоначально хотела поздравить с Рождеством, — сказала я, доставая из сумки с расширенным пространством две коробки. Одна из них легко помещалась на ладони, а вторая была существенно побольше и потяжелее:

— Но теперь планы изменились… с Рождеством вас, милорд, и с днём рождения!

Вот уж не думала, что страшные тёмные маги могут впадать в ступор при виде торта «Наполеон»…

С января история, как мне показалось, покатилась по новой колее. Малфой всё же смог набрать знающих людей, которые с удовольствием начали кампанию по изменению общественного мнения магического общества.

Пожирательские рейды резко прекратились. Лорд Волдеморт в открытом письме, напечатанном в «Пророке», падком на сенсации, обратился к магам, утверждая, что все убийства, приписываемые его сторонникам, никогда не устраивались ими.

Он сообщал, что люди, нападающие на магов и оставляющие для устрашения Тёмные метки, никогда не являлись и не являются его сторонниками.

Он хочет изменений в магическом обществе, но отнюдь не с помощью террора. Хочет, чтобы маги не забывали традиций, но при этом, изучая магловский мир, адаптировали их знания под свои потребности.

Его партия, зародившаяся и выросшая из дискуссионного клуба ещё в сороковые годы, носящая название «Вальпургиевы рыцари», наконец-то решила выйти из тени, желая участвовать в жизни магического общества.

Как будто в подтверждение статьи авроратом было арестовано несколько человек, напавших на семью маглорождённых волшебников. Стражи правопорядка, как обычно отреагировавшие на появившуюся над домом Метку, прибыли в тот момент, когда люди в белых масках пытали главу семьи.

На удивление быстро повязав нападавших, авроры убедились в наличии меток на левом предплечье, а через пару дней непонятно откуда стало известно, что арестованные под действием веритасерума признались, что их часто нанимал Альбус Дамблдор для показательных акций устрашения.

Слухи распространялись как пожар, быстро и захватывая всё больше умов. Большинство не верило, что Дамблдор мог это делать, шептались о том, что его пытаются подставить и что кто-то пользовался оборотным. Но при этом многие вспоминали, что Великий Светлый, до того, как победил Гриндевальда, разделял его взгляды.

Откуда-то всплыли давно забытые факты из его жизни. Тёмная история смерти его сестры… Шептались о его отце, убившем магловских детей и севшем за это в Азкабан…

Официально никаких заявлений ни от аврората, ни от Альбуса Дамблдора не последовало, и власти ни в чём не обвиняли директора. Тому не приходилось оправдываться, но как-то постепенно в обществе сформировалось мнение, что Дамблдор не так уж светел и что нет дыма без огня…

В то время, пока Дамблдор делал вид, что всё отлично и слухи его не интересуют, Волдеморт не терял времени даром.

Из камер аврората незаметно исчезли несколько молодых магов со змеёй на предплечье, а все те чистокровные волшебники, которых как раз и подозревали в том, что они являются соратниками Лорда, ввели новую моду.

Даже в холодную погоду они щеголяли в закатанных до локтя рубахах или мантиях со свободными рукавами, легко оголяющими предплечья, навязчиво демонстрируя отсутствие меток. Лорд изменил отличительный знак своих соратников. Змея осталась на месте, но ушла под кожу. Невидимая никому, она, тем не менее, оставалась связующим звеном.

В прессе теперь стали появляться и хвалебные речи сторонников Дамблдора, но слухи о грешках его самого и его сторонников множились, вызывая в волшебном сообществе всё больше сомнений в безгрешности директора.

Кампания была признана успешной и Лорд продолжил вбросы информации.

В начале весны в прессе появились его откровения, которые снова шокировали всех. Волдеморт поделился фактами своей биографии. Обыватели узнали, что он признанный потомок древнего, но угасшего рода, его матерью была Меропа Гонт, а отцом сквиб Том Реддл.

Доказать, что это не так, было невозможно, единственный, кто мог бы возразить — его дядя. Но Морфин Гонт сидел в Азкабане и был невменяем.

Волдеморт рассказал молодой журналистке Рите Скитер, которая брала у него интервью, что рано остался сиротой и воспитывался маглами, а впервые попав в волшебный мир, был в полном восторге.

Первым, кто рассказал ему о том, что он волшебник, был Альбус Дамблдор, который впоследствии, единственный из профессоров Хогвартса, почему-то невзлюбил прилежного ученика.

Дамблдор уговорил директора Диппета отказать недавнему студенту, ищущему работу. Лорд всегда мечтал преподавать ЗОТИ, но его мечта была разбита… Позже, набравшись опыта, он попробовал снова, и снова теперь уже директор Дамблдор лично отказал ему.

«Я не понимаю причин ненависти ко мне мага, которого я всегда считал своим учителем и на которого хотел походить, — цитировала его слова мисс Скитер. — После этого я долго путешествовал, набираясь знаний, а когда вернулся и захотел участвовать в жизни магического общества, почему-то оказался голословно обвинён в убийствах, и мои друзья, с которыми я общался ещё в школе, в дискуссионном клубе, тоже стали подвергаться нападкам. Я решил, что больше так продолжаться не может…»

Рита в дальнейших строках писала, что мистер Реддл поддерживает политику Министерства, но при этом хочет внести некоторые изменения в магическое законодательство, поэтому его партия, которая теперь имеет и места в Визенгамоте, будет помогать власти проводить законы, призванные улучшить жизнь каждого мага.

Общество ахнуло и разделилось на несколько лагерей. Были те, кто верил его словам, те, кто не верил, и кто сомневался. Причём в этих группах были маги всех слоёв общества.

Среди тех, кто поверил, были чистокровные, считающие его своим лидером из-за древности рода, и полукровки, которые стали считать, что они такие же, как он, и даже маглорождённые, решившие для себя, что человек, живший среди маглов, не может желать их истребления. Среди противников также оказались маги с разной чистотой крови.

Магическое общество перестало понимать, кто прав, кто не прав, где белое, где чёрное…

К лету Лорд уже свободно посещал балы и собрания, и постепенно в обществе, которое очень быстро возводило и свергало кумиров, утвердилось мнение, что следующим министром магии, возможно, станет Том Марволо Реддл.

Лордом Волдемортом он остался только для ближайших соратников, которые не прекращали свою деятельность, всё также рекрутируя молодых и подающих надежды магов и стараясь пристроить их в министерство, продолжая обучать боевым заклинаниям и проталкивать в авроры, давая беспроцентные ссуды на открытие собственного дела и готовя собственных колдомедиков, артефакторов и зельеваров.

* * *

Я почти постоянно находилась рядом с Волдемортом. Его сторонники больше не считали нужным прятать лица и многие встречи проводились в свободной обстановке, давая возможность пообщаться. Правда, Лорд их не посещал… он общался только с определёнными людьми.

Всё чаще и чаще я стала замечать на себе недобрые взгляды Беллатрикс Лестрейндж, которая недавно, вместе с мужем и деверем, вошла в Ближний круг, так как Волдеморт решил продвинуть молодое поколение.

Старшие Лестрейндж и Эйвери, а также Нотт, Розье и Гойл теперь составляли Тайный круг. Это были те, с кем Лорд учился и кому доверял безоговорочно. Там же оказался и старший Малфой с Долоховым. Я присутствовала везде…

В Ближнем круге теперь состояли трое Лестрейнджей, Люциус Малфой, Эван Розье и Август Руквуд. Ещё три места ждали своих хозяев. По окончании школы в их ряды должны были влиться Рейнард Мальсибер, Эйвери-младший и Северус Снейп, который в начале года получил метку.

Волдеморт, как и обещал, нашёл ему мастера, который ждал только лета, чтобы приступить к обучению многообещающего ученика, а сам Лорд начал заниматься с ним менталистикой.

Так вот про Беллу… Кажется, она решила, что раз я всё время нахожусь рядом с шефом, то значит, всё это не просто так. Судя по всему, она ревновала… Лорд сначала с удовольствием ощущал волну ненависти, направленную на меня, но потом его начало это раздражать.

Мои способности действовали на миссис Лестрейндж не лучшим способом. Она всё время была на взводе, пыталась стегнуть хотя бы словом, если уж не могла воспользоваться заклинанием. И Волдеморту это надоело. Он приказал Рудольфусу плотно заняться продолжением рода и вскоре вывел Беллатрикс из Ближнего круга по состоянию здоровья, освободив ещё одно вакантное место.

Но расслабиться не получилось. На меня посыпались просьбы, прямые и завуалированные. Все почему-то решили, что я неспроста постоянно присутствую рядом с Лордом…

* * *

— Леночка, я хотел с тобой поговорить, — Антонин, кажется, был смущён и я уж грешным делом решила, что и он поверил в излишнюю мою близость к шефу.

— Тони, неужто и ты хочешь что-то попросить? — удивилась я.

Был летний вечер. Мы сидели в беседке позади дома и пили чай. Недалеко от нас по дорожкам сада на своём пони гарцевала Полина, страхуемая одним из эльфов, а Сашенька играл рядом с нами, возводя башни из конструктора-лего, подаренного мной на его недавний день рождения.

Сегодня я присматривала за мальчиком, потому что Маша смогла уговорить Северуса, который недавно закончил Хогвартс и на днях опять должен был приступить к обучению, отпраздновать оба события походом в кино.

Снейп пытался отнекиваться, но Мария была непреклонна. Она подарила ему на выпускной редкую книгу и теперь пожелала, чтобы он сделал ответную любезность и сопроводил её в кино.

— Я действительно хотел попросить, — прервал затянувшееся молчание Долохов. — Возможно, ты неправильно меня поймёшь, но поверь, я искренен и просто так совпало…

Что ж за просьба такая, что матёрый боевик мнётся, как восторженный вьюнош?..

— Лорд терпеть не может женских поползновений в его сторону…

Интересное начало! Я вроде не давала повода заподозрить меня в любовных интригах в отношении шефа, я не Белла и в таком качестве он мне не нужен!..

— Так вот, и Лорд посоветовал мне… точнее, я и сам давно хотел…

Бог ты мой, что же это такое, язык он, что ли, проглотил?!

— В общем, Елена, выходи за меня замуж! — выпалив это, Антонин бухнулся передо мной на колени и протянул коробочку, в которой крупным бриллиантом сверкнуло кольцо.

Да уж, шок — это по нашему!..

— Тётя Лена, впустите меня, — шёпот скребущейся в мою дверь Маши был еле слышен.

Была поздняя ночь, я сидела, запершись в своей комнате, и ревела.

Вот за что он со мной так!.. Я всегда знала, что мужчина не может заинтересоваться такой, как я. Все эти цветы, конфеты, шарики, свадебные платья, вереницы машин с гостями доставались другим. Стройным красавицам с ногами от ушей.

Я же, по молодости, была согласна просто на любовь, но и она обходила меня стороной, заставляя заедать боль шоколадом… Потом я привыкла и, спрятав свои женские мечты и чаяния глубоко в подсознание, зажила спокойно.

Попав сюда, я прекрасно всё осознавала, и попытки Антонина пофлиртовать понимала правильно. Просто расположить к себе женщину, узнать больше… Но я думала, что это было раньше, а после его подарка мне, решила, что он… А его намёки на демонстрацию подаренного мной халата?..

С того момента прошло полгода и я всё чаще замечала на себе заинтересованные взгляды Тоши, как я иногда позволяла себе ласково его называть. А он!.. Может, и правда, так совпало? Я сама знаю, каково это, ощущать мощь Лорда, когда он отдаёт приказ… Но ведь он мог и не говорить мне… Но сказал и, возможно, прав…

Я привыкла к сериалам, с их пламенными страстями, а это реальный человек, у которого семья и который является в какой-то мере подневольным. И раз уж Повелитель приказал, то хорошо, что Антонин испытывает ко мне какие-то чувства и хочет, чтобы я знала всё.

Чтобы я обдумала все за и против, и не бросилась в его объятия сломя голову. В дальнейшем же, если я соглашусь, то не смогу обвинить его, что он солгал. И никто не сможет мне сделать больно, намекнув на то, что я его жена только по прихоти Лорда. Я сама всё знаю и сама всё решила.

Он дал мне возможность отказаться от его предложения. Лорд быстро найдёт мне другую кандидатуру, тот же старший Лестрейндж — вдовец… И Волдеморт прикажет мне, и я выйду замуж, и стану свекровью Беллы… У шефа имеется чувство юмора, правда, какое-то извращённое. И он с удовольствием отомстит мне за тортик…

Ладно, вытрем слёзы, кажется, Тони прислал парламентёра…

Шмыгнув носом, я открыла дверь, в которую тут же влетела Маша, чьё лицо выглядело сейчас не лучше моего.

— Машенька, что случилось?! — кинулась я к ней, разом забыв о собственных переживаниях.

Девушка уткнулась в моё плечо и всхлипывая, проговорила:

— Всё было так хорошо… и кино… и он держал меня за руку, когда я боялась… а потом… потом эта… — Маша залилась слезами.

— Маша, эта — это кто? Не реви, рассказывай! — собственные слёзы сразу высохли.

Кто-то посмел обидеть девушку, которую я ощущаю собственной дочерью! За эти восемь месяцев все они — и Маша, и Полина, и Сашенька вросли в мою душу… Ах же ж, Тони! Поганец! А ведь он знал, что так и будет! Он знал, что я никуда не денусь… А может, это и была проверка… Желание понять, смогу ли я переступить через собственную гордость в интересах семьи… И я же чувствую, что он влюблён, но поди ж ты, решил рискнуть и проверить!

И он оказался прав… На приказ Лорда мне плевать, вышла бы замуж, ещё бы и выбирала, за кого. Но вот оставить Долоховых?.. Отказаться от Тони, бросить детей?! Я приму предложение и пусть пеняет на себя!

— Успокойся и расскажи, кто тебя обидел? Северус? Он что, сказал какую-то гадость? У него ядовитый язык, но он сам потом будет корить себя за это…

— Мы отправились к Фортескью, — Маша, было успокоившись, снова разревелась, — заесть страшное кино мороженым, а там эта рыжая с каким-то очкариком… Северус так на неё смотрел! Она что-то сказала своему спутнику и отвернулась. А тот ржал, как конь, и на меня смотрел как на… Глаза такие противные… И она, когда уходила, так смотрела на Северуса… глаза зелёные-зелёные… И Северус!.. Ведь он ей не нужен!.. Я чувствую! У неё есть парень, зачем ей?!

— А тебе Северус нужен? — спросила я Машу, понимая, что произошло. — Если нужен, борись! Забери себе и плевать, на кого он там смотрит!

— Ой, тётя Лена, а я его там бросила… обиделась и сбежала… Сидела в беседке, ревела, а он ведь, наверное, тоже переживает! Он же обещал дяде, что присмотрит за мной, а я его подвела… Дядя его убьёт!

— Дяде сейчас не до того, — сообщила я, — но ты отправь всё же Снейпу патронус, пусть знает, что ты дома.

Маша кивнула, сосредоточилась и маленькая летучая мышь, получив послание, умчалась искать своего адресата.

А тут, кажется, всё серьёзно… Да, вляпались мы с Машей по самые уши… в любовь…

* * *

Антонин, кажется, ошалел от радости, когда утром, приступая к завтраку, я сообщила, что согласна выйти за него замуж. Он поспешил надеть мне кольцо на палец, словно боясь, что я сейчас передумаю, сказав, что пошутила.

Маша обрадовалась новости, да и Полина вроде не возражала. Я извинилась перед ними, что не поинтересовалась их мнением, но, кажется, они не обиделись, а Сашеньке, конечно же, было всё равно.

Девушки тут же защебетали, обсуждая, сколько гостей надо будет пригласить, какое платье заказать для невесты, да и у них подходящих нарядов тоже не имеется. Антонин предпочёл быстро позавтракать и сбежать, а я напомнила, что от помолвки до свадьбы может пройти немало времени.

Хотя, судя по загоревшимся хитрым блеском глазам Маши, быть нам с Антонином в ближайшем будущем мужем и женой. Я коварно отвлекла её от продумывания стратегии и поинтересовалась, как обстоят дела с ЖАБА.

Маша порадовала, что экзамен в Министерстве назначен на конец августа, но она уже готова и может сдать хоть завтра. Шёпотом поинтересовавшись, не было ли от Снейпа сообщений, я узнала, что да, был патронус. Северус зол, но рад, что с ней всё хорошо.

* * *

Тем же вечером, глядя на виноватое лицо Антонина, зашедшего в библиотеку, где я штудировала книгу о личной магии, желая понять, почему я вижу магическую ауру тёмного волшебника, но не вижу светлую, я подумала, что это дежавю. Вот сейчас Тони опять скажет, что хочет меня о чём-то попросить. Но я ошиблась…

— Лена, я хотел извиниться за моё вчерашнее предложение… — начал Антонин.

— То есть, ты решил сообщить, что предложение выйти за тебя замуж было ошибкой? А как же кольцо, надетое тобой сегодня мне на палец? Приснилось?

— Что ты, нет! Я просто хотел сказать, что был непозволительно груб, когда делал предложение. И меня может извинить только то, что я влюблён. Это необычное для меня чувство, даже своей жене, с которой мы жили душа в душу, я делал предложение по всем правилам, на свежую голову… Прости меня, я не мог не сказать про Лорда, не хотел, чтобы ты расстроилась, узнав о его приказе от него или от Беллы.

— Я поняла, хотя и очень разозлилась. Сначала даже подумала, что ты издеваешься, но потом поняла. И я тоже не хочу, чтобы ты пожалел, поэтому поцелуй меня…

Антонин, который уже давно стоял перед моим креслом, заставляя меня нервничать, взирая на него снизу вверх, рывком поднял меня и впился поцелуем в мои губы.

Я вмиг обмякла в его руках, не ожидая такого напора. Поцелуй не был нежным и целомудренным. Он целовал меня яростно и страстно, даря блаженство и вытягивая душу. Оторвавшись от него, как мне показалось, через целую вечность, я открыла глаза и встретилась с его взглядом, в котором страсть и тьма сплелись воедино.

— Нам нужно срочно сыграть свадьбу, — сообщил он мне неожиданно хриплым голосом, — иначе я за себя не ручаюсь…

— Тоша, мы ведь взрослые люди, — проговорила я, ослабевшей рукой пытаясь погладить его по щеке.

Перехватив мою руку, он стал выцеловывать мои пальцы.

— Я хочу, чтобы всё было как надо, и я подожду до свадьбы, хотя никто не помешает мне целовать мою невесту.

— До потери сознания, — прошептала я, удивляясь странным чувствам, овладевшим мной.

Никогда раньше я не испытывала таких ощущений, хотя откуда мне знать, что испытывает влюблённая ведьма, когда её целует страстный маг… Вся моя магия, которую я чувствовала в себе с того незабываемого момента, когда взяла в руки палочку, будто пела во мне и требовала отпустить, чтобы слиться в одно целое с магией того, кто был предназначен мне судьбой…

Именно его я ждала в юности, мечтая о возлюбленном, именно его представляла в своих фантазиях, лёжа одинокими ночами в холодной постели. Именно к нему я пришла в момент грозившей ему опасности. Я отпускала себя и моя магия сливалась с его — изучая, подстраиваясь и ласкаясь.

Тони вновь поцеловал меня. Теперь уже, легко касаясь, он приласкал поцелуями шею и, стягивая мантию с моих плеч, принялся за ключицы. Я вцепилась в его волосы, не решив, прижать ли сильнее или оттолкнуть и прекратить эту сладкую пытку, от которой подгибались ноги и замирало сердце.

Долохов сам, сделав над собою усилие, оторвался от меня и, снова впившись быстротечным поцелуем в мои губы, выскочил из библиотеки, оставив меня в растрёпанных чувствах и помятой одежде.

Я рухнула в кресло, из которого он когда-то давно выдернул меня, и замерла с улыбкой на горящих губах…

— Горько! — орала родня Антонина, приехавшая на нашу свадьбу, удивляя английских магов и заставляя звенеть хрустальные подвески многочисленных люстр.

Свадьбу справляли зимой, в Англии, но с русским колоритом — со снегом, летящим из-под копыт троек, коими управляли залихватские ямщики. С икрой, красной и чёрной, расставленной в расписных бочоночках, с осетрами, расстегаями, водкой со слезой и солёными огурчиками.

Рекой лилось шампанское, столы ломились от разных видов мяса, пел цыганский хор, и ошалевшие Тайный и Ближний Круг, вместе с жёнами и детьми, взирали на Антонина, выписывающего вокруг меня кренделя, метя блестящий паркет полами белоснежного кафтана.

Я же плыла лебёдушкой, в шитом жемчугом кокошнике с тончайшей дымкой, в парчовом сарафане, в душегрее, отделанной белоснежным мехом…

Лорд Волдеморт сам отдавал меня Тони перед алтарём и был главным гостем. Свадьба получилась весёлая, народ расслаблялся. Англичане, сначала чопорные, выпив и закусив, основательно отошли от правил и приличий.

Так что можно сказать, что свадьба удалась. Маша, сияя, как самовар, мелькала среди гостей, волоча за собой Снейпа, который недавно вошёл в Ближний Круг и, можно сказать, заглядывал в рот своему наставнику.

Этим и собиралась воспользоваться девушка, по секрету рассказав мне, что решила рискнуть и попросить Тёмного Лорда о милости. Раз уж он смог приказать её дяде, то и ей не откажет, приказав Северусу. А там уж Мария собиралась сделать молодого зельевара, по мере своих сил, самым счастливым мужчиной.

— Маша, а ты уверена, что это правильное решение? Не пожалеешь ли ты потом? Ведь сейчас он, возможно, испытывает к тебе симпатию или дружеские чувства, но не любит. Не упрекнёшь ли ты потом его за это?

— Тётя Лена, я всё решила! Не любит и ладно, зато я, кажется, люблю и хочу, чтобы он стал моим мужем! А если и пожалею, то никогда не упрекну его, ведь это моё решение и моё желание. И я сделаю всё, чтобы он никогда не упрекнул меня.

Маша, похоже, была настроена решительно. Что ж, зная о судьбе Северуса, я не буду больше отговаривать её. Возможно, это их шанс. Его — не стать жёлчным преподавателем зелий, а её — выйти замуж за человека, который ей нравится и от которого ей хочется иметь детей.

* * *

Мимоходом, за бокалом вина или рюмочкой водочки, решались политические вопросы, а молодая поросль, ни о чём особо не задумываясь, напропалую флиртовала, знакомилась и выпивала.

Шеф, почтив нашу свадьбу своим присутствием, ушёл почти сразу, сделав общение более свободным. У него было много дел и разрешив расслабиться сегодня соратникам, он предпочёл удалиться.

* * *

В тысяча девятьсот восьмидесятом году произошло сразу два знаменательных события. Министром Магии стал Том Марволо Реддл, а великий светлый волшебник Альбус Дамблдор, коего нынешний министр не уставал превозносить как своего учителя, умер, нарвавшись где-то на тёмное проклятие, поразившее его руку.

Его обнаружила МакГонагалл, пришедшая в директорский кабинет по каким-то школьным делам. Специалисты, вызванные из Мунго, только развели руками. Проклятие, поразившее директора, было им неизвестно, единственное, что они могли сказать точно — это то, что оно было вызвано каким-то предметом, возможно, кольцом, надетым на палец. Но ничего подобного возле тела найдено не было.

Директора Дамблдора похоронили на кладбище в Годриковой Впадине, рядом с родителями и сестрой. Министр Реддл, присутствовавший на церемонии вместе со своими сподвижниками и личным секретарём, сказал прочувствованную речь.

В ней он посетовал на то, что волшебники стали забывать, как бороться с Тьмой и пообещал, что реорганизует школу и введёт в её программу обязательное изучение тёмных проклятий и защиту от них, чтобы лучшие из лучших не гибли, не зная, как защититься.

Неприметный мужчина, теряющийся на фоне ярких друзей и чем-то напоминающий крысу, стоя рядом с немногочисленными сторонниками Дамблдора, рискнувшими прийти, чтобы попрощаться с директором, незаметно усмехнулся на слова Тёмного лорда.

Ему стоило многих усилий «подсказать» директору, что воскрешающий камень, за которым тот охотился, долгие годы принадлежит Волдеморту и спрятан им в развалинах дедовского дома.

И Альбус не устоял… Хотя Питер и сомневался, но Повелитель был уверен, что директор заглотит крючок. Итогом этой операции стала эпитафия на могиле чародея, который пал жертвой своих несбыточных желаний… «Что имеем — не храним, потерявши — плачем…»

* * *

Магическое общество ждали перемены. Министерство реорганизовывалось, убирались одни отделы, создавались другие. Посты занимали члены партии «Вальпургиевы рыцари», выдавливая несогласных и формируя общественное мнение.

Школа Хогвартс, как и обещал министр, получила помощь и от Министерства, и от Попечительского совета. Были наняты дополнительные кадры и введены предметы, долженствующие подготовить всесторонне образованных молодых людей, которые в будущем не только станут отличными аврорами, колдомедиками, чароплётами, зельеварами и финансистами.

Они будут разбираться в родовой магии, будут уметь вести беседы и будут сильны физически, занимаясь не только квиддичем, но и верховой ездой, фехтованием и танцами.

А девушки будут уметь не только варить зелья, читать руны и трансфигурировать мышей в вазы, но и вести хозяйство, знать этикет, будут уметь петь, танцевать и музицировать.

Для маглорождённых вводился специальный предмет, который должен был объяснять им традиции, законы и правила магического мира, преподаваемый уважаемым чистокровным волшебником, а магловедение становилось обязательным предметом для всех юных магов, воспитывающихся в традиционных семьях.

Вести предмет обязательно должен был маглорождённый профессор, который имел не только хогвартский диплом, но и диплом магловского высшего учебного заведения, а также был всесторонне развит, чтобы суметь рассказать не только о технических новинках магловского мира, но и о литературе, театральных постановках, кино и, желательно, о моде…

* * *

За маглорождёнными волшебниками был организован присмотр с момента появления в книге записи о них. Если маленький волшебник воспитывался в приёмной или неблагополучной семье, то он изымался у маглов и отдавался либо в семью волшебников, признанных подходящей для его воспитания, либо в специально созданный приют, где они росли, ни в чём не нуждаясь, обучаясь в специальной начальной школе, которую, кроме них, посещали и те маглорождённые, которые оставались в родных семьях, а также все желающие дети из магических семей.

Школа пользовалась успехом, так как в ней, кроме истории магии, письма и всего того, что должен знать маленький волшебник, преподавали и магловские дисциплины с получением официальных документов.

Среднее звено обучения обеспечивал Хогвартс, а высшее давала Магическая Академия, где студенты изучали алхимию и зелья, артефакторику, колдомедицину, магическое право, строительство и трансфигурацию, а также оттуда должны были выходить отличные взломщики проклятий, знатоки рун и Тёмной магии.

* * *

Как и обещал Тёмный Лорд, все орденцы, которых, благодаря мне, он знал если не в лицо, то по именам, были задержаны аврорами по разным поводам и проверены под веритасерумом. Большинство их действий было признано адекватным действиям сторонников Лорда, и он принял решение не преследовать их, если те сами не попытаются как-то вредить нынешней власти.

А вот Аластор Моуди был посажен в Азкабан, так как он не собирался зарывать топор войны, обещая мстить до самой смерти. Братьям Пруэттам, которые, как оказалось, участвовали в нападении не потому, что из-за Пожирателей погиб кто-то из родных или друзей, а потому, что им хотелось адреналина в крови и охотничьего азарта, грозило то же.

Были ещё любители пощекотать нервы, не только среди авроров или орденцев, но и среди Пожирателей. Азкабан ждал их всех, так как следовало заткнуть рты тем, кто кричал о начавшемся терроре и притеснении светлых.

За Пруэттов просил отец, понимающий, что род прервётся и не желающий этого. Лорд нашёл, как мне показалось, неплохой выход, но уж очень неожиданный. Он женил братцев на девушках из поддерживающих его семей и озадачил их продолжением рода. Пруэттам за это было обещано двадцать лет Азкабана вместо пожизненного… выживут, значит, им повезло.

Для того, чтобы процесс обретения наследников не затянулся надолго, было сварено специальное зелье, способствующее зачатию мальчиков…

* * *

Большинство в Визенгамоте теперь принадлежало последователям Лорда и создание законов, способствующих усилению Статута, не заставило себя ждать. Одним из них под особый контроль попадали семьи маглорождённых, которые были признаны достаточно ответственными, чтобы воспитывать волшебников.

По новому закону на них надевался специальный артефакт и благодаря ему маги могли узнать о попытке рассказать кому бы то ни было о том, кем является их ребёнок. В этом случае на место сразу отправлялся обливиатор, если же это происходило во второй раз, ребёнок временно изымался из семьи, дабы родители могли осознать потерю.

Это позволяло обезопасить волшебников от маглов, желающих подзаработать или от внимания спецслужб, с которыми магам совсем не хотелось иметь дело. Все проблемы, связанные с такими контактами, решались Отделом Тайн и Специальным подразделением Министерства.

Магический мир входил в новую эпоху…

— Антон, где эти мелкие паршивцы?! Вот чую, плачет по ним Гриффиндор!

Сыночки, два мелких сорванца-близнеца, Мики и Ники, опять исчезли где-то в клубах дыма. Меня инфаркт хватит, пока я отправлю их в Хогвартс. На платформе девять и три четверти, как всегда, смеялись дети, кричали совы, мяукали кошки и перекликались взрослые волшебники, разыскивая своих чад, здороваясь со знакомыми и собирая сплетни.

Полина с нами идти отказалась. Утром она сообщила, что уже взрослая девушка и ей совсем не нужна эта надоевшая платформа. Как я подозреваю, она просто спешит встретиться со своим парнем, которого от нас пока скрывает. Боюсь, Тони будет шокирован, когда она всё же решится...

Сорванцы возникли возле своих чемоданов, вынырнув из толпы, и я поняла, что заставило их вернуться под моё родительское крыло. Ну, конечно, Сашенька! Сын спокойно следовал за ними и снисходительно посматривал на братцев.

Парень в свои шестнадцать выглядел очень взрослым, в новенькой мантии со слизеринским шарфом и значком старосты.

— Вот, выловил возле выхода к маглам, — сообщил он мне невозмутимо, — пытались подраться с каким-то неопрятным мальчишкой, судя по цвету волос, это был один из Уизли.

— Ну что вам неймётся? — я осуждающе покачала головой. — Скоро появятся ваши дружки и вы отправитесь в Хогвартс, позволив нам с отцом вздохнуть спокойно.

Говоря это, я потрепала сыновей по волосам и поправила сбившиеся галстуки.

— Леночка, а вот я не уверен, что к нам не прилетит сова в первый же день занятий с жалобой от профессоров, — улыбнулся Тони, даже не пытаясь скрывать, что гордится младшими сыновьями, хотя стоило отдать ему должное, старшего он тоже не обделял вниманием.

— Тётя Лена, наконец-то мы вас нашли! — Мэри Снейп обняла меня, смеясь. — Такая толпа!

— Да, в этом году очень много первокурсников, — согласилась с ней я, здороваясь с невозмутимым Северусом, держащим за руку девочку, чей идеальный римский нос сразу выдавал, чьей дочерью она является, и мальчика семи лет, который был очень расстроен, что до Хогвартса ему ещё далеко.

— Здравствуй, Эйлин, — поприветствовала я девочку, нагнувшись и легонько прижав её к груди, стараясь не помять мантию маленькой модницы.

Их с Машей и Нарциссой походы по магазинам вошли у нас и наших знакомых в легенду.

Утешив Максимуса и обменявшись с Машей дежурной сплетней, мы принялись уже вдвоём разглядывать толпу, выискивая знакомых. Наши мужчины предпочли не вмешиваться в женские разговоры. Уж глава Специального отдела, по совместительству являющийся моим мужем, и ректор Магической Академии, и мой зять в придачу, всегда найдут интересные темы для разговора.

В толпе мелькали знакомые лица. Нотты, Флинты, Гринграссы… Уизли… Кребы, Гойлы… Лонгботтомы… Лестрейнджи подошли поздороваться. Их старшая, Меропа, перешла на второй курс, если я не ошибаюсь, а долгожданному сыну недавно исполнилось два года и на людях он пока не появлялся.

Белла выдавила из себя приветствие. Всё же не может мне простить того, что я много лет являюсь бессменным личным секретарём Тёмного Лорда. Хотя что обижаться?! Лорд, когда у неё родился сын, согласился стать крёстным, так что ей грех жаловаться.

Через пару минут толпа притихла и расступилась, и я поняла, что прибыло главное официальное лицо. Естественно, я не ошиблась. Министр Магии Люциус Малфой не мог не проводить в Хогвартс единственного сына и наследника.

Семейство министра, состоящее из него самого, его жены, его сына и его отца, сияло блондинистыми макушками и белоснежными улыбками, идя к перрону в окружении людей в алых и чёрных мантиях. Авроры и специальный отряд, а проще говоря, опытные боевики, многие из которых никогда не носили маски, но, тем не менее, считающие за честь получить чёрные мантии особого покроя и метку…

Люциус стал министром всего год назад, когда шеф решил, что ему надоели официальные мероприятия, которые постоянно его отвлекали от важных дел. Именно тогда Малфой-средний и стал «свадебным генералом», взяв на себя все полномочия, при этом оставшись преданным членом Ближнего круга.

Мы поприветствовали Малфоев и министр, укоризненно покачав головой, попенял Северусу, что тот совсем забыл крестника. Снейп извинился и вручил Драко, пытающемуся выглядеть точной копией отца, сквозное зеркало, пообещав как можно чаще общаться с младшим представителем блестящего семейства.

В этот момент, словно дождавшись появления министра, прозвучал первый сигнал к отправлению поезда и вся толпа пришла в движение. Расцеловав всех троих сыновей, я отправила их в вагон, будучи твёрдо уверена, что в школе за младшими будет кому приглядеть, на какой бы факультет они не попали.

Родители прощались с детьми, дети махали им из окон, уже в предчувствии встреч с волшебством Хогвартса. Спешили опоздавшие, стайкой промелькнули маглорождённые волшебники из приюта, одетые в симпатичные мантии и с одинаковыми чемоданчиками в руках.

Интересно, где Гермиона Грейнджер?! Среди этих детей, или усыновлена волшебниками? А может, её родители были признаны подходящими для воспитания юной ведьмы? Скорее всего именно так, они и в каноне к магии относились нормально, а значит, стоят где-то в толпе, провожая свою лохматую дочку, глядящую на них из окна.

Так, а вот и ещё одни опоздавшие! Ну конечно же, Поттеры… Джеймс, Лили, Гарри и Мэгги, а также Сириус Блэк, до сих пор остающийся холостяком. Вокруг Гарри, как и вокруг его крёстного, был явно виден шлейф тёмной магии, видимо, это наследие Блэков, которое почему-то не получил Джеймс.

Кстати, о Блэках… Думаю, через пару лет нас ждёт презабавное зрелище. Именно тогда, если я не ошибаюсь, Регулус, нынешний глава рода Блэк, придёт на эту платформу провожать в школу Арктуруса, первенца, который уже сейчас радует бабушку разнообразными выходками, о которых она не перестаёт рассказывать на каждом балу или рауте, где решает появиться. К внуку она относится намного мягче, чем в своё время к старшему сыну.

Поспешив загрузить в поезд мальчика-который-так-и-не-стал-избранным, Поттеры расслабились, и пока Джеймс с Сириусом выкрикивали наставления, Лили, как и положено всякой уважающей себя даме, завертела головой в поисках знакомых.

Да, она увидела нас! Вот он, момент, которого я ждала много лет! Что это? Я не ошибаюсь, почувствовав сожаление, исходящее от неё? И что-то, кажется, эдакое мелькнуло в глазах… Надо предупредить Машу, пусть усилит бдительность, Северус примерный семьянин, но если эта львица решит выйти на охоту…

Ну уж нет, мы своего не отдаём! Вырастить из стеснительного и неуверенного в себе парня признанного гения, кавалера Ордена Мерлина первой степени за заслуги перед отечеством, известного во всём мире ученого, личным учеником которого мечтает стать любой студент факультетов зельеварения, алхимии, менталистики или Тёмных искусств Магической Академии, и отпустить?!

Маша для себя старалась, вкладывала любовь и душу! И стройный мужчина, белокожий и белозубый, с гривой ухоженных гладких чёрных волос и с движениями холёного хищника, на все сто подтверждал мнение о том, что жена сдувает с него пылинки.

Пусть только попробует миссис Поттер поглядеть в его сторону! Я не я буду, если не устрою ей после этого весёлую жизнь!

Поезд дал второй гудок, школьники ещё сильнее загомонили и замахали руками, и красный, будто игрушечный, несмотря на свои размеры, паровоз тронулся с места, набирая ход в клубах дыма и пара, увозя в Хогвартс тех, для кого начиналась новая сказка и приключения…