Гарри Поттер и несправедливые обвинения, или Прикладное пособие «Как закончить войну» (джен)

— Я не понимаю! Нет, понятно, что ты хочешь убить меня из-за пророчества, — прокричал Гарри, уворачиваясь в воздухе от очередной Авады, — но меня не покидает ощущение, что у тебя, Том, ко мне что-то личное!

— Что-то личное, Га-а-арри Поттер! Что-то личное! Четырнадцать лет я был лишён своего тела...

— Вот тут ты сам виноват — тебя к нам на Хэллоуин не звали!

— А затем ты сжёг меня заживо!

— И снова — это не я к одиннадцатилетнему пацану обниматься полез!

— Ты опозорил меня на кладбище!

— А ты мне турнир сорвал!

— Мои... мои вещи, ты уничтожил всё!

— Вот тут снова спорно — да, с дневником виноват, каюсь. И василиска тоже я... А всё остальное — это уже не по адресу — и змею твою мне жаль, честно... Но ты же сам понимаешь, Невилл семь лет ждал, чтобы до смерти запытать Снейпа, и тут она всё испортила...

— Испортила... ты, ты всё портишь, мальчишка! Всё, чего я добился в жизни, ты обратил в ничто! Моя слава, моя сила, моё ограбление! Я первым, первым за всю историю вломился в тот банк! Кто же знал, что в хранилище уже пусто! А затем ты явился туда и обчистил Лестрейнджей, да ещё и дракона угнал! Это я первым украл тот кубок! И девушку мою ты тоже увел! А у меня были на Уизли такие планы!

— Ну извини, не знал, что тебе нравятся рыженькие...

— Ты, ты постоянно подглядывал за мной и Беллатрикс! Думаешь, я не знаю, когда ты в моей голове!

— И это говорит человек, подглядывавший в квиддичной раздевалке! Я тоже знаю, когда ты в моей!

— Ты сам и твоя мантия... маленький ты ублюдок!

— От ублюдка и слышу, мои родители хотя бы не разошлись!

— Да как ты посмел!

— Да, Том, Треллони всё же права — останется только один!

* * *

— А собачатся, как будто лет двадцать женаты, — буркнул, ёжась от утренней сырости, Рабастан Лестрейндж, который подобных диалогов уже наслушался. — Как Руди с Беллой, люби её мантикора.

— Скорее, как родственники, которые делят наследство, — не согласился с ним Яксли, открывший за минувший год на посту главы Департамента магического правопорядка для себя оригинальную трактовку решения, предложенного ещё царем Соломоном — конфискацию в казну министерства. Это как ничто прежде примиряло родню и снимало противоречия.

— Так, может, мы тогда потихоньку пойдем? — предложил Люциус. — Пусть без свидетелей выяснят всё, по-родственному...

— А я вот их понимаю, — сказал Мальсибер. — Они же как сиамские близнецы — всегда вместе! Вы просто представьте, как это — когда ни сексом в одиночестве не заняться, ни, я прошу прощения, в туалет не сходить... конечно, сблизишься тут.

— Я думаю, по-родственному им уже скучно, — возразил ему МакНейр. — Сколько можно-то.

— Это ты на что намекаешь, мерзавец! — взвилась Беллатрикс, чуть было не кинувшись на МакНейра, но всё же не найдя в себе сил надолго отвести взгляд от любимого повелителя. — Да как у тебя язык повернулся так говорить о Повелителе?!

— Вы упускаете важный момент, — Роули почесал белобрысую макушку, — вот оставим мы их наедине — а если они возьмут и договорятся? Как вы думаете, за кем эти родственнички первым придут?

— Да сожрать их обоих, делов-то, — подал идею Фенрир. — Мне младшего, вам старшего...

— Доброй охоты, — Треверс отлип от стены, которую подпирал плечом. — А мы потом все напьёмся на похоронах, как говорит Лорд, нашего зубастого друга.

— Всех бы тебе сожрать, — укоризненно проговорил Мальсибер. — Давайте лучше подружим их? Или просто замкнём друг на друга — и пусть они целую вечность так и ругаются... а мы будем, тем временем, жить спокойно. И Роули прав — пусть и договорятся! Главное — чтобы под нашим, так сказать, руководством.

— Увы, — Руквуд перестал чертить прутиком на земле. — Расчеты показывают, что если они замкнутся, то сила взрыва будет в триста двадцать мегалонгботтомов, — он оглянулся на недоумевающие взгляды. — Псевдопокойный Снейп предложил эту весьма разумную единицу измерения.

— Я же сто раз просил не шутить так! — возмутился Мальсибер. — Руквуд, это совсем не смешно — когда вы называете Северуса псевдопокойным!

— Магглы сказали бы, что это Снейп Шрёдингера, — сказал Руквуд. — Удалось ли ему уползти, или же он до сих пор в черном ящике — открытый вопрос. Хотя как практика меня он весьма занимает.

— Да и Мордред с ним! Лучше ответьте, они друг друга что, просто аннигилируют? — впервые проявил хоть какой-то интерес к разговору Родольфус. — А ведь это выход, — пробормотал он, покосившись на свою супругу. — Руквуд, а есть, действительно, какой-нибудь способ это осуществить? Замкнуть их друг на друга?

— И сферой накрыть... — робко предложил Эйвери. — Самоподдерживающейся...

— Замкнуть их плохая идея — если только вы не планируете осесть на архипелаге, который образуется здесь, когда пепел перестанет мешать аппарации. Увы, Францию тоже, скорее всего, смоет гигантской волной... И еще супервулканы...

— А если сделать портал куда-нибудь в Антарктиду? — настойчиво продолжил Родольфус, который после известных событий как-то резко разлюбил прежде горячо любимого повелителя. — Или, к примеру, в Анды... в конце концов, есть Марианская впадина! Или, в самом деле, — кивнул он Эйвери, — накрыть их сферой — и уже там замкнуть.

Руквуд покачал головой — в семье Лестрейджей определенно были проблемы с тем, чтобы внимательно слушать своего собеседника. Хотя, с другой стороны, чтобы выжить, Родольфусу определенно стоило научиться пропускать большую часть криков своей жены мимо ушей. Любопытнейший защитный механизм...

— Я с Повелителем! — заявила Белла. — Как же он без меня!

— Конечно, ты с Повелителем, — мрачно кивнул Родольфус. — Конкретно сейчас я с этим даже спорить не буду.

— И будет у Беллы опять любовь на троих, — захихикала Алекто. — Ей не привыкать...

Родольфус поглядел на неё удивлённо и быстро наложил сперва невербальное Силенцио, а после и Круцио — а когда она, рухнув на пол, забилась там в судорогах, отсчитал десять секунд, снял оба заклятья и равнодушно предупредил:

— В следующий раз будет минута. Думай, что говоришь и при ком.

Мальсибер только вздохнул. Вот зачем так делать, а? Куда проще было бы всё это просто внушить ей — зачем сразу Круцио, если есть Империо? И отослать бы её куда-то сначала... впрочем, говорить Родольфусу он ничего не стал — в конце концов, Алекто сама виновата, разве можно так топтаться на чужой любимой мозоли?

— Господа, — недоумевал Роули, рассматривающий, тем временем, Хогвартс в побитый судьбой омнинокль, — вы посмотрите, что творится! Пока мы тут радеем за судьбы родины, а эти двое ругаются — у наших противников ланч! Блинчики, баранина, чай! Вон там даже буайбес наливают! И хлеб, так сказать, и зрелище!

— Блинчики? С буйабесом? — удивлённо вскинул брови Мальсибер. — Какие странные люди. Хотя блинчиков я бы съел…

— У них там шведский стол, — уточнил Роули. — Мордред меня раздери, откуда там пастуший пирог? Господа, вы как хотите, а с меня хватит. Война войной, а обед по расписанию! Будем считать, что я сдаюсь — в отличие от нас, они кормят пленных!

— Тебя Эйв покусал? — с некоторым удивлением спросил Роули МакНейр. — Пастуший пирог — это аргумент, конечно... но тогда нужно условия сдачи обговорить. А то отправят тебя в Азкабан — а там одна рыба с овсянкой, и никаких пирогов.

— А в Азкабане в это время обед давали, — ностальгически вздохнул Амикус Кэрроу. — Первое, второе и чай. А мы тут без завтрака, без обеда, да и насчет ужина я сомневаюсь.

— Кстати, Люци! — картинно возмутился Мальсибер. — Чем твои эльфы со вчерашнего дня заняты? Нас, вообще, кормить будут? А то сидим… и стоим тут... голодные... с голодным же, — он бросил быстрый и выразительный взгляд на Грейбека, но договорить не решился. Он же не Алекто, в конце-то концов. Мало ли.

— Победные знамена вышивают, — отмахнулся Люциус, отобравший у Роули омнинокль и высматривая среди собравшихся жену и сына. — Серебром по зеленому бархату.

— Интересно, — очень задумчиво проговорил Рабастан, который проигнорировал тему еды и был, кажется, полностью захвачен мыслями о полном и окончательном избавлении от любимого повелителя, — а портал можно только в пределах Земли сделать? Я просто подумал — раз взрыв будет такой мощный, может, их можно... как вы сказали — замкнуть друг на друге? — где-нибудь вне неё? Луну тоже, конечно, жалко, — быстро добавил он, покосившись на Грейбека, — но, может быть, просто... где-нибудь там? — он сделал неопределённый жест.

— Один должен остаться, — этот спор уже начал утомлять Руквуда. Несмотря на то, что его считали волшебником, лишённым всех человеческих слабостей, это было не совсем так. В его возрасте питаться нужно по возможности регулярно, нормальной горячей едой. — Иначе вселенная лишится стабильности. К тому же, подобный портал может стать сингулярностью. Господа, я нахожу предложение мистера Роули не лишенным рационального зерна, мне кажется, конфликт себя исчерпал. А местной администрации не помешает помощь.

— Вы предлагаете сдаться? — с любопытством спросил Руквуда Мальсибер. — Всем вместе? Думаете, мы сумеем уговорить их не отправлять нас обратно — с дементорами или без, а Азкабан лично мне надоел.

— Господа, Азабан отменяется, — Яксли поднялся с земли. — Вот бумага, я всё подписал — с этого момента мы официальная инспекция от министерства. Давайте только от этих похабных мантий избавимся и приведем себя в надлежащий вид. А начнём инспектировать мы с полевой кухни.

— Вот пока эльфы у тебя шьют знамёна, — съехидничал Мальсибер, обращаясь к Малфою, — мы побудем инспекцией. Хоть наедимся по-человечески!

Алекто хотела было заметить, что им бы только пожрать... но покосилась на мрачного Родольфуса и промолчала. Полной дурой она всё-таки не была.

— Инспекция? — хохотнул МакНейр. — Инспекция — это здорово, инспекторов обычно очень хорошо принимают... а что именно мы инспектируем? — он снял свой чёрный балахон, под которым обнаружились твидовые штаны с кожаными вставками, высокие тяжёлые башмаки и болотного цвета рубашка, расстёгнутая на мускулистой груди.

— Мы инспектируем решительно всё, — ответил Яксли, — в конце концов, это безобразие — в школе беспорядки, а авроров до сих пор никто вызвать не удосужился. Вы, Уолден, будете отвечать за надлежащее содержание магических существ — вы только посмотрите, сколько тут нарушений. Августус, на вас магическая безопасность замка, Родольфус — на вас воспитательная работа, Рабастан, на вас условия жизни. Белла... ты нужна Повелителю. Вперед!

— Повелитель сейчас очень занят, — ехидно проговорил Родольфус. — Но кто-то же должен его здесь ждать — вот ты, Белла, и возьми на себя это почетное и важное дело.

— Правильно, — поддержал брата Рабастан, — а то он победит когда-нибудь Поттера — а тут пусто... он расстроится...

— ...разозлится и всех нас заавадит, — засмеялся Мальсибер. — Да, определённо надо тут оставить встречающих.

— Роули, займитесь Помфри, вы с ней вроде как дальние родственники — продолжил Яксли, когда Беллатрикс торопливо заступила на пост. — С Долоховым потом решим… Мальсибер — предыдущему директору лучше продолжить оставаться покойным. Амикус, Алекто, вы всё ещё тут работаете, вам достается завхоз.

— А кто тогда будет новым директором? — поинтересовался Мальсибер. — Это раз — а два, мне-то что делать? Ни мне, ни Эйву вы вообще никакого поручения не дали, — сказал он очень обиженно.

— Эйвери, так и быть, будет ответственным за сохранность библиотечных фондов, — подумав, ответил Яксли. — А для вас, Мальсибер, у меня особое поручение. Постарайтесь ничего не трогать и никуда не влезать — просто будьте милым, как вы умеете, и создавайте атмосферу дружелюбия. Августус за вами присмотрит. Трэверс — вы просто не потеряйтесь. А вы, Фенрир... будьте собой, но не бросайтесь на школьников.

— Атмосферу дружелюбия — это я могу, — радостно улыбнулся Мальсибер. — Только я всё равно не понял, а кто сейчас в Хогвартсе директор? МакГонагалл? Она меня, помнится, не очень любила...

— Главное, что МакГонагалл компетентна, — резюмировал Яксли.

— Слушайте! — неожиданно улыбка Мальсибера стала еще шире. — А давайте квиддичный матч в школе устроим? В честь инспекции? И дети будут и при деле — и под ногами мешаться не станут...

— Да, квиддич это хорошо, правильно, — Яксли кивнул. — Но нужно, чтобы всё было организовано надлежащим образом. А еще у нас здесь делегаты из Хогсмида... и я вижу шляпу Августы Лонгботтом. Люциус — попечители на вашей совести.

— И Драко, наконец, выиграет — Поттер-то с Лордом занят, — брякнул Рабастан, как всегда, не слишком подумав.

— Я всё организую! — Мальсибер радостно потёр руки. — Вспомню юность и всё такое... но сначала же нас покормят? — спросил он с надеждой — и шепнул Эйвери: — А библиотека — это же здорово! Я к тебе туда загляну — вот отправлю всех на тренировку, и сразу.

* * *

Защитники замка с удивлением взирали на прибывшую комиссию. МакГонагалл неодобрительно поджала губы, но, в конце концов, с документами у них действительно всё было в порядке, пожирательских плащей и масок на них не было, и выглядели они не менее голодными и усталыми, чем защитники.

Неожиданное затишье было как нельзя кстати: пожалуй, если бы побоище продолжалось, многие из тех, кто оборонял школу, давно бы уже были мертвы, а сейчас, в худшем случае, с обеих сторон были в наличии только раненые.

Лорд же и Поттер кружили вокруг замка, обмениваясь заклинаниями, угрозами и оскорблениями, и им явно не было дела до остальных.

Решающим фактором стала Беллатрикс, которая стояла на существенном отдалении, у самой границы замка и, трагически заломив руки, неотрывно смотрела в небо.

Долохов и тот давно перешёл с заклинаний на мат и уже битый час выяснял отношения с Молли Уизли, закусывая пирогом что-то крепкое, и им благоразумно никто не мешал.

Фенрир посмотрел на это безобразие и плюнул, поняв, что ничего оборотням опять не обломится, и дал команду стае уходить. Он чуял, что вот именно сейчас, когда всё закончилось, и появятся доблестные авроры.

Однако далеко он уйти не успел — на выходе его остановил мрачнейший Родольфус, очень нехорошо поигрывавший своей палочкой.

— Далеко собрались? — спросил он, стоя прямо в воротах. — Мы тут, пока все за столами сидят, тем временем, защиту замка восстанавливаем — не хотите присоединиться? — и добавил уже по-человечески: — Тебе бегать по лесам не надоело? Ладно — сейчас впереди лето, а после? Как раз сейчас такой шанс же прекратить эту вековую вражду. Ты о них-то подумай, — он кивнул на держащуюся за спиной своего вожака стаю, — вот что их ждёт? По лесам шнырять вечно?

А мадам Пинс была просто счастлива. Этот юноша, Эйвери, ей всегда нравился. И вот сейчас, когда она рассказывала, каких трудов ей стоило защитить ценные издания, он вежливо и с удовольствием слушал и даже записывал её рекомендации и просьбы. Глядишь, и фонды, наконец, обновят... Не менее рад был и Эйвери, искренне полагавший библиотеки филиалами рая, а хранилище книг Хогвартса— одним из самых больших и прекрасных. И мысль о том, что теперь он спокойно её изучит, наполняла его сердце тихим умиротворённым счастьем.

— …Я думаю, — предложил за десертом Мальсибер, — что всем нам нужно отдохнуть и взбодриться. Это, — он махнул на носящихся в небе Лорда с Поттером, — может продолжаться сколь угодно долго, и вот, глядя на них, я подумал — а не устроить ли нам дружеский квиддичный матч? Просто чтобы расслабиться и вспомнить, что жизнь продолжается.

— Тем более, уроков всё равно пока нет, — разумно сказал МакНейр, оторвавшись на секунду от беседы с Хагридом, которая завязалась у них на третьей минуте обеда, и они её так и вели, прерываясь лишь на еду.

В глазах школьников загорелся интерес.

— У нас есть только одна проблема, — заметила мадам Хуч. — Некоторые факультеты эвакуировались почти в полном составе, — она посмотрела на Драко и нескольких младших юношей с его факультета, которые расположись чуть поодаль от взрослых. — Нам нужно организовать две команды — но так, чтобы это не стало поводом для конфликта: мы все слишком устали от этого.

— Ну так давайте я и отберу игроков, — предложил Мальсибер. — Я знать не знаю, кто тут с какого факультета — просто отберу лучших, и сам сформирую команды. Случайным образом. А на отбор пусть все без символики приходят — для объективности. Это же не школьные соревнования — а товарищеский матч. Никаких баллов в эти ваши весы... в смысле, часы, — поправился он, рассмеявшись, — просто игра. О спорт, ты — мир, и так далее. Ну?

— Дерзайте, мистер Мальсибер, двадцать баллов Слизерину, — улыбнулась Минерва.

— Никаких баллов! — решительно отмахнулся он. — Мы играем на интерес — хватит уже соревноваться, доказывая, кто круче, додоказывались уже! — он встал и, усилив свой голос Сонорусом, заговорил: — Дамы и господа! Отбор в команды для товарищеского матча по квиддичу начинается прямо сейчас на поле для квиддича. Я очень надеюсь, что мадам Хуч нам поможет — приходите, я уверен, вам всем понравится! Единственная просьба — не надевать никакой символики факультетов. Каждый за себя — и все друг за друга! — продекламировал он и, взяв мадам Хуч под руку, повёл её в сторону поля.

— Нормально, двадцать баллов Слизерину? — проворчал Рон. — А играть мы как будем, с Гарри и Волдемортом вместо бладжеров, что ли?

— Какая замечательная мысль, молодой человек! — услышавший Рона Мальсибер остановился и, извинившись перед своей спутницей, подошёл к нему. — Про баллы — это, бесспорно, шутка была, я не студент и баллы зарабатывать не могу — а вот ваша идея мне нравится просто невероятно! Хотя, боюсь, она и невыполнима. Но я могу надеяться увидеть вас на отборе? Мне кажется, вы были бы замечательным игроком... и не представляйтесь пока — я хочу быть объективным.

А вот Невилл Лонгботтом грустил. Почему-то все считали, что он расстроился из-за того, что якобы хотел запытать профессора Снейпа до смерти — но это было чудовищным недоразумением, и «железная дева», что стояла в его спальне рядом с тумбочкой была, конечно же, предназначена для профессора, но вовсе не так!

Просто сумеречная плотоядная мимикрония могла расти лишь в темноте, и требовала железистый грунт.

Кто же виноват, что у них дома из подходящих контейнеров он нашел только этот, и когда бабушка услышала, что это для профессора Снейпа, то казалась такой довольной... а мимикрония как раз расцвела, и Невилл только хотел было попросить, чтобы профессор Снейп попробовал сварить с ней пару уникальных рецептов. Он бы не только прославился, но и, возможно, смог бы помочь его родителям…

Но теперь профессор Снейп умер — и все надежды Невилла умерли вместе с ним...

Кто-то подошёл к нему сзади и кашлянул очень смущённо. Обернувшись, он увидел Рабастана Лестрейнджа, который проговорил, очень виновато на него глядя:

— Мне ужасно жаль, что всё вышло так с вашими родителями. Но Белла всегда становится просто невменяемой, когда проигрывает... а ей в тот вечер всё время везло, везло — а на последнем круге у вашей мамы на руках вдруг флеш-рояль, представляете? Ну вот она и... мы и сделать-то ничего не успели.

— Бабушка всегда запрещала мне прикасаться к картам, — грустно ответил Невилл. — Она хотела, чтобы я был как отец — но при этом наказывала даже за пасьянсы. И только профессор Грюм играл со мной и говорил, что я в этом талантлив. Хорошо, что у него был его глаз, который видел сквозь карты — мы смогли и поиграть, и при своих остаться...

— Ваши родители были исключительными игроками, — грустно вздохнул Рабастан. — Мы так любили собираться вместе за покером... Уверен, что вам передались их таланты — и вы, если захотите, сможете стать замечательным игроком... а хотите, — вдруг предложил он, — сыграем вечером? После матча? Вы, я, Руди и Люци — так, просто на интерес, разумеется?

— Но, чур, без непростительных, — смутился Невилл. — Но сразу предупреждаю — в картах мне везёт больше, чем Гарри в его авантюрах. Зелья варить у меня не получается, а вот даже в подрывного дурака не могу нормально поиграть с однокурсниками. Только профессор Моуди... вернее, не сам Моуди, конечно... жаль, что так получилось... вот если бы профессор Снейп был жив... то всем можно было б помочь... Он сейчас в одной палате с родителями...

На словах про профессора Снейпа Рабастан почему-то смутился вдруг ещё больше и, покраснев, отвёл глаза в сторону.

— Вы знаете, Невилл... вы позволите к вам так обращаться? А меня вы можете называть просто Басти, — предложил он, — так вот, Невилл, смерть — это такая непонятная и неопределённая материя... кто жив, кто мёртв... в некотором смысле мы все тут коты Шрёдингера, как говорит Руквуд. А что везёт в картах — так это же замечательно! — воодушевлённо сменил он тему. — Мне вот тоже везёт — значит, мы с вами на равных. И Руди везти должно — теперь-то уж точно, — он покосился на страдальчески глядящую в небо Беллу. — А Люц — ну, кто-то же должен нам всем проиграть, — засмеялся он.

И Невилл заулыбался в ответ, а потом погрустнел снова и бросил долгий взгляд на Ханну Эббот, помогавшую мадам Помфри. Наверное, в любви ему тоже не повезёт...

Рабастан перехватил это взгляд и, очень понимающе улыбнувшись, сказал:

— Хотя ты знаешь — всё это слухи и глупости, что, мол, везёт в чём-то одном, или в любви — или в картах. Родителям твоим вот в картах всегда везло — ну и в любви же, кажется, тоже. Ну а Руди — Руди не показатель. Ему в принципе с супругой не повезло. Так бывает.

Неожиданно раздались хлопки аппарации, и во дворе появился наряд авроров.

— Что здесь происходит? — начальственным голосом спросил тип в чистенькой аврорской мантии. Его подчинённые навели палочки на странную компанию, собравшуюся вокруг МакГонагалл. — Кто вы такие и что вам здесь нужно?

— Ты что, начальство уже в лицо не узнаешь? — сурово спросил его Яксли. — И мы здесь сейчас как ответственная комиссия от Министерства.

— По чрезвычайным ситуациям, — добавил Долохов, как раз в этот момент, наконец, доругавшийся с Молли.

— Вы вовремя, господа, — кивнула МакГонагалл. — У нас сейчас начнётся товарищеский матч по квиддичу, и ваша помощь будет более чем кстати.

Помятый, но несломленный Робардс и его люди, сидевшие до сих пор в подполье (в буквальном смысле этого слова — в Хогсмиде у одной вдовы) появился следом за официальными представителями аврората. Он, торопливо накинув на плечи алую мантию и походя раздавая личному составу затрещины, принял командование на себя.

— Мальсибер, — обратился к тому шёпотом Яксли, — нужна ваша помощь. Нужно помочь министру: вы же помните, что он под Империо, и вот он уже битый час ползёт вверх по стене. Лорд как его послал штурмовать вражеские бастионы, так вот он и штурмует. Нехорошо как-то — тем более матч... А нам его ещё с должности снимать. Мы с Шеклболтом договорились — министром придётся стать мне, а он возглавит органы правопорядка. И снова на мне вся эта бюрократия... а я надеялся в отпуск уйти. Но с Пием пока нужно хоть что-то сделать.

— А потому что накладываете Империо, как я — Круцио, — ворчливо ответил Яксли Мальсибер. — У меня отбор игроков сейчас, вы думаете, мне заняться нечем? Ладно — сейчас снимем его, конечно... куда его? Может, отправим домой — пусть выспится?

— Пусть отсидит матч — и хоть на все четыре стороны! А пока он всё же министр, и у него есть обязанности, — ответил Яксли, просматривая принесенную МакГонагалл отчётность. — Вот вы говорите «Круцио»... вы посмотрите на расходы больничного крыла — а все вопиющая некомпетентность Амикуса и Алекто: их уроки практически золотые! Ну куда смотрел Снейп! Нужно было бить их галеоном! Из зарплаты вычитать! — горячился он.

— Ну так давайте прямо сейчас и вычтем, — радостно предложил Мальсибер. — Ещё и должны останутся. А то эта Алекто Руди вечно расстраивает: как ляпнет что-нибудь, так хоть стой, хоть падай. А Снейпу не до того было — он же учёный, в конце концов, а не администратор! Надо было вас директором делать, — предложил он, — тогда бы всё отлично работало. Матч высидеть, говорите, — вспомнил он про беднягу Пия. — Ладно — матч так матч... а пока что его куда? Может, пусть отдохнёт где-нибудь? Или вот в кухне посидит... устал же, наверное, по стенам-то в его возрасте...

— Пусть на трибуне подремлет, — внёс предложение Яксли, — за ним эльфы присмотрят и покормят заодно. И не денется никуда оттуда. А вычесть — было бы из чего — они уже всё потратили: Алекто на новые мантии спустила, а Амикус в борделе на девочек. Как можно их было вообще нанять — а ведь я когда-то критиковал Дамблдора и его кадровую политику! Ничего, мы ещё наведем везде порядок! Больше некому меня от работы отрывать, — Яксли покосился на небо. — Но первым делом я уволю Долорес Амбридж. Без выходного пособия. Или нет — я отправлю её послом в Замбезию.

— Пожалели бы вы замбезийцев, — возразил Мальсибер. — Вот что они вам плохого сделали? Я лично даже не знаю, где та Замбезия — где-то в Африке? — но уверен, что она ничем такого не заслужила. Или они там неугодных послов едят? — пошутил он. — Скажите лучше, куда вы Кэрроу денете? Нельзя же их, в самом деле, тут оставлять. Ладно — пойду Пия на трибуны отправлю, — спохватился он. — Отбор уже пора начинать — вон, собрались все.

— А мы их и не оставим... Но это пусть уже у Шеклболта голова болит. И у Визенгамота. В конце концов, диктатура не мой метод. Эх, секретаря бы мне ещё порасторопнее... Но будем работать с тем, что у нас есть. Мальсибер, я на вас надеюсь. И что вы думаете о должности главы службы по связям с общественностью? Пора бы уже остепениться.

— Я?! — обалдел Мальсибер. — Да ну что вы — какой из меня работник? Я не в состоянии вставать по часам и являться ежедневно на службу... или эта должность подобного не предполагает?

— Вашей задачей станет быть там, где вы нужны — главное, чтобы на связи. В конце концов, пора ломать эту закостеневшую систему. Наверное, вам странно слышать это от меня — но магглы давно ввели у себя понятие «мобильный офис». И я думаю, лет через десять начнут работать откуда-нибудь с побережья Гоа. Мы на Гоа не претендуем. В конце концов, у нас есть колонии на Шри-Ланке.

— Шри-Ланка тоже очень ничего, — повеселел Мальсибер. — Раз так — а и давайте! В конце концов, содержимое фамильного сейфа тоже надо пополнять, а не только тратить! А для связи у нас совы есть, зеркала и всякие зачарованные пергаменты. Ладно, согласен, — он протянул ему руку и, пожав её, отправился к стенам школы, по одной из которых и вправду весьма настойчиво карабкался действующий министр. Вздохнув, Мальсибер навёл на него палочку, и тот, добравшийся уже почти до третьего этажа, отпустил руки, позволив Мальсиберу мягко опустить себя на землю. Отправив его на трибуны — дремать — Мальсибер начал, наконец-то, отбор игроков на матч.

Через пять часов он закончил — получив, в итоге, две весьма приличных команды и решительно отказал Драко в участии.

— Понимаешь, — сказал он ему ещё перед началом отбора, — если ты будешь ловцом и поймаешь снитч, все будут говорить, что вы выиграли только потому, что, во-первых, в игре не участвовал Поттер, а во-вторых, потому что я тебе подыграл. А если проиграешь — над вашей командой все тем более начнут издеваться. Это матч примирения — ну будь разумным и взрослым, оставь ты этот квиддич в покое!

— А и наверное, — устало кивнул тот, поглядев на носящихся в небе Лорда и Поттера, продолжавших осыпать друг друга оскорблениями и, кажется, вознамерившихся разобрать все свои обиды едва ли не от рождения первого. — Да мне уже и самому надоело — но нельзя же было просто так сдаться.

— Нельзя, — понимающе кивнул Мальсибер. — А вот те ребята с вашего факультета, — он кивнул на стоящих чуть в стороне ото всех двоих парней лет пятнадцати, — непременно должны попробоваться. Нам нужны игроки со всех четырёх факультетов — и в разных командах. Они как, нормально играют?

— Грэм получше, — признал юный Малфой. — Но Малк тоже неплохо.

— Ну, посмотрим, — кивнул Мальсибер. — А ты просто посиди тут — и пригляди, пожалуйста, за министром? А то меня на всё не хватает. Если что — зови.

Хагрид внимательно смотрел на летающих вокруг Хогвартса Гарри и Лорда и бурчал:

— Эх, низковато летят. К дождю. Опять на тыквах завязи сгниют...

— А можно теплицу построить, — предложил ему тут же стоявший рядом МакНейр. — Стеклянную. А когда солнце — убирать... Как же Хогвартс без тыкв?

…Фенрир, выслушав Рудольфуса Лестрейнджа — одного из очень немногих магов, которого он уважал и даже где-то в глубине души опасался — дал команду стае встать лагерем на опушке Запретного леса. В конце концов, если не получилось с Лордом — то вполне может получиться и без него, а терять шанс показать себя как значимую силу он не собирался. К тому же, в Запретном лесу можно было неплохо поживиться — волосы единорогов и яд акромантулов на дороге не валяются, а спрос на них в Лютном всегда был высоким.

— Посмотрим, — бормотал Фенрир, — как оно ещё обернется. Уйти мы всегда успеем...

А Родольфус, проследив за оборотнями, деловито разбивавшими лагерь, отправился проверять защиту над квиддичным полем, тоже серьёзно пострадавшую от их же собственного нападения. Пока Мальсибер гонял школьников, сперва собирая, а затем и тренируя команды, старший Лестрейндж, вежливо попросив, заручился помощью профессора Флитвика, который привел с собой ещё четверых студентов. Они восстановили всё, что могли, и к началу матча Рудольфус мог быть уверен, что никакое шальное заклятье (которыми — кто их знает — могут вздумать начать швыряться друг в друга кружащие где-то высоко в небе Лорд с Поттером) ни в кого случайно не угодит.

— Так чего, — спросил Гойл-старший у Долохова, придвигая к себе салат — воевать-то не будем? А то мой поганец сюда сбежал, на подвиги потянуло. Я его домой отправил, чтоб не геройствовал.

— И правильно, — решительно сказал Долохов. — Нам тут только молодых и пылких героев и не хватает — для полного счастья-то. А воевать, я надеюсь, мы вправду не будем — даст Мерлин, на этот раз обойдётся...

— Улетели бы эти двое к свиньям собачьим, — мечтательно пробормотал Гойл, — и настала бы у нас тут тишина, покой и полная согласия. А то ведь не уймутся...

— Да пусть летают, — пожал плечами Долохов. — Главное — чтоб не спускались. А так и на глазах — и при деле...

* * *

Товарищеский матч продлился почти два часа и закончился, как ни странно, вничью, однако непредсказуемо и красиво: оба ловца разом схватились за снитч, едва не оторвав ему крылышки, их пальцы сплелись, и расцепить их сумели лишь на земле. Мальсибер, который самолично вызвался судить матч, утирал пот со лба и тихо бормотал себе под нос что-то про какого-то Шрёдингера, которым — или с которым, или что-то такое — хорошо быть, однако его шёпот потонул в восторженных аплодисментах, свисте и воплях. По окончанию матча Яксли и невесть когда появившийся Шеклболт на пару поздравили обе команды и, пожав руки капитанам, отправились вместе со всеми на ужин, после которого все постепенно разошлись по своим спальням. «Инспекторы» тоже остались ночевать в школе, заняв часть свободных сейчас от несовершеннолетних учеников спален и разойдясь по своим старым факультетам — и во всех гостиных, в итоге, были устроены посиделки, завершившиеся глубоко за полночь, причём далеко не все гости добрались до своих спален: например, Августус Руквуд так и уснул в кресле у камина и не прочувствовал, как Луна Лавгуд перед тем, как отправиться спать, подошла и укрыла его тёплым пледом, особенно тщательно укутав ноги в полосатых синих носках.

Но не все в Хогвартсе в эту ночь спали.

В одном из классов до самого рассвета играла в покер четвёрка волшебников: Невилл Лонгботтом, Рабастан и Родольфус Лестрейнджи и Люциус Малфой. Поначалу они действительно играли «на интерес», однако же вскоре азарт заставил их сделать первые ставки — сперва совсем крохотные, буквально по кнату, но восходящее солнце первыми своими лучами заставило вспыхнуть огнями три примерно одинаковых груды золота, большая из которых высилась рядом с Невиллом, и позолотило роскошную серебряную вышивку на зелёном бархатном полотнище, в которое словно римский сенатор в тогу, был завернут мистер Малфой, умудрившийся под конец проиграть даже собственные ботинки.

…А в небе над Хогвартсом, как спутники Сатурна, все кружили Лорд Волдеморт и Мальчик-который-выжил, и ни один из них не мог остановиться, пока не остановился другой. Белла, не отрывая взгляда, продолжала следить за ними, не обращая внимания ни на что на свете.