The Wingman Visits (гет)

Кот, прижав Маринетт к груди, закрепил их соглашение сладким поцелуем. Он целовал ее медленно, его ладони гладили ее спину, и с каждой секундой поцелуй становился все более жадным. Он попросил ее снять толстовку, наслаждаясь промелькнувшим в ее глазах удивлением, которое тут же сменилось ухмылкой, и Маринетт легким движением руки стянула с себя предмет гардероба. В этом движении Кот увидел Ледибаг, но на этот раз мысль о ней мелькнула лишь на мгновение, потому что сейчас перед ним происходили более интересные вещи.

— Моя дорогая, выглядишь сногсшибательно, — промурчал Кот, наблюдая, как разгорается румянец на ее скулах.

— О, хватит льстить. Я знаю, что у меня на голове воронье гнездо, да и лицо не в лучшем виде, — нерешительно ответила она.

Маринетт обняла Кота за шею, и он сжал ее крепче, а его зацелованные губы растянулись в широкой улыбке.

— Я не льстил, а сказал чистую правду, — усмехнулся он, наслаждаясь ее теплом.

— Глупый кошак, — хихикнула она и снова его поцеловала, услышав в ответ сдавленный смешок. Мычание вскоре превратилось в гортанный рык. Маринетт протолкнула язык между его губ, и парень, едва слышно выдохнув, подключил к процессу свой язык. С каждым вдохом воздух между ними накалялся, а приглушенные вздохи становились все громче. Кот чуть наклонил голову вбок, давая Маринетт ощутить весь вкус их сплетенных языков. Она без колебаний прижалась к разгоряченному телу Кота. От ощущения прижимающейся к нему груди и мелькавших в помутненном сознании развратных картинок в его паху становилось все теснее.

Сердце Маринетт начало отплясывать чечетку, когда она поняла, что Кот под ней уже возбудился. Она не могла поверить, что у парней это происходит так быстро, и от этого она смутилась, но его жадные поцелуи и сильные руки на ее талии быстро вернули ей уверенность. Она позволила себе расслабиться и сосредоточиться на его груди, разгоряченном теле, и больше всего — на теплых губах, по которым она больше всего соскучилась. Она расслабилась настолько, насколько это было возможно с переполняющим ее возбуждением. Низкое урчание Кота переросло в короткие порыкивания. Он неторопливо подвинулся под ней, побуждая ее опуститься на матрас. Они не разрывали поцелуй, словно обещали никогда друг друга не отпускать. Ничего напоминающего о Коте Бланше. Никакой непреодолимой пропасти или непонимания. Кот вжал Маринетт своим жилистым телом в мягкий матрас, будто пытался сплавиться с ней и со стоном разорвал поцелуй. Его губы были влажными и припухшими.

— Маринетт… — это звучало так нежно и пошло одновременно, что у Маринетт побежали мурашки. Она рвано выдохнула, прося его опуститься так, чтобы его голова была на уровне с ее подбородком. Кот принялся рисовать кончиком языка узоры на ее коже. Он сходил с ума, нависая над Маринетт, и его плечи отбрасывали на нее широкую тень. Она не жаловалась на такое проявление страсти и желания, однако нутром чувствовала, что Кот Нуар колеблется ее трогать.

— Кот, — ее пальцы коснулись кожи на шее под светлыми прядями, — Не переживай, я тебя остановлю, если мне будет неприятно, ладно?

Он поднял голову, часто дыша и алея щеками.

— Л-Ладно, — кивнул Кот, ласково улыбаясь, а потом поцеловал ее в подбородок и неспешно опустился к шее.

Ее кожа была гладкой и мягкой, а пахла она так же привлекательно, как и в прошлые разы. Он внимал каждому ее стону, всхлипу и вздоху, выискивая лучшие места для поцелуев. Он обнаружил чувствительное местечко на сгибе шеи и уделил ему особое внимание. Маринетт, издавая тихие стоны, расслабилась под ним, ее грудь вздымалась и опускалась, и ее пальчики зарылись у него в волосах. Кот постепенно опускался ниже, целуя ключицы, а рукой осторожно провел по груди, проверяя, не причиняет ли ей это дискомфорт. Маринетт тихо вздохнула, проводя руками по его шее. Покраснев, Кот накрыл ладонью ее грудь, мягко обхватил и помассировал, не отрывая губ от нежной кожи ее шеи.

— Маринетт, — наконец прошептал он, глядя на ее прикрытые глаза, — давай снимем твою футболку?

— Уже? — шутливым тоном спросила она, но, увидев беспокойство в его глазах, выпустила смешок и потрепала его по голове обеими руками. — Да без проблем, только если мы сумеем снять твой костюм хотя бы наполовину.

— Нечестно, — возмутился он, ухмыляясь, встал и расстегнул молнию. — Я буду наполовину обнажен, а ты все еще одета.

Маринетт злобно на него посмотрела, и стянула с себя футболку одновременно с лифчиком. Кот сдавленно охнул. Ей было неловко обнажаться перед ним таким образом, но она, игнорируя пылающие щеки и грудь, улеглась обратно на матрас.

— Теперь мы квиты, — ответила Маринетт. Она никогда не видела, чтобы так быстро избавлялись от верхней части цельного костюма. Его тело выглядело великолепно, совсем как в ее влажных фантазиях.

— Нечестно, — снова взвыл он, сверкая глазами и руша все усилия попытаться выглядеть несчастным. — Я хотел его снять.

— Ну, если хочешь — я надену его обратно… — Маринетт была слегка растеряна, не понимая, правильно ли она поступила, но Кот поднял руки вверх в протестующем жесте.

— Нет! Не надо, все в порядке, — он улыбнулся, подвигаясь к Маринетт, и выгнул спину, чтобы быть к ней ближе лицом, — В полнейшем порядке… — нежно заурчал Кот, положил обе руки на грудь Маринетт и полностью накрыл ее своими ладонями. Ее кожа была такой теплой, а меж приоткрытых губ вырвалось удовлетворенное мурлыканье. Она прикрыла глаза под его прикосновениями, и сердце Кота пустилось в дикий пляс. Он продолжил ее нежно массировать, придумывая всевозможные кошачьи каламбуры для этой ситуации, но не мог сказать их вслух, чтобы не разрушить магию момента.

Маринетт не могла поверить, что руки Кота «Адриана» Нуара прикасаются к ней так трепетно. Она не могла посмотреть ему в глаза, поэтому закрыла их, от чего прикосновения стали ощущаться ещё ярче. Его руки были теплыми, успокаивающими и очень возбуждающими. Внутри неё медленно нарастал жар и, когда Нуар вовлек ее в поцелуй, продолжая массировать груди, его пальцы задели затвердевшие соски, Маринетт показалось, что она сейчас лишится чувств. Она застонала ему в рот, его руки дернулись, и он застонал в ответ. Маринетт начала гладить его по спине, наслаждаясь каждой клеточкой его тела.

Если это был сон — Маринетт не хотела просыпаться. Она робко провела ладонями по его груди, ощущая каждый мускул и задевая соски, и услышала внезапный стон, когда попыталась проверить, нравится ли ему, когда его тоже за них трогают.

— Ох, прости! — она поспешно разорвала поцелуй, убирая руки. Кот улыбнулся и покачал головой.

— Нет, нет, все хорошо. Трогай, где захочешь. Я дам понять, если будет что-то не так.

Маринетт кивнула и снова принялась гладить его грудь и играть с его сосками. Он застонал и опустил голову ей на плечо, и она ощутила, как внизу живота теплеет. Его руки почти перестали двигаться — просто лежали на ее груди и неторопливо ее сжимали.

— Все… все хорошо? — неуверенно спросила она, проводя пальцами по его соскам.

Он застонал сквозь смешок, не поднимая головы.

— Да… — зашипел он и стих. — Ты нашла прям да-да-а-а.

— Ты так тащишься, когда трогают твою грудь? — подумала вслух Маринетт, не уверенная, нормально ли спрашивать у Кота подобное.

— Да, очень. Коты любят тереться грудью, — он ухмыльнулся и смазано поцеловал Маринетт в сгиб шеи.

Воодушевленная Маринетт продолжила бродить руками по его груди, заставляя его выгнуться над ней. Он приподнялся на руки, вставая на все четыре конечности, чтобы не придавить девушку своим весом, и закрыл глаза, когда она опустилась к мышцам живота. Маринетт восхищенно изучала его точеное тело, мягкую кожу, ощущала ладонями исходящий от него жар. Его кожа притягивала, и Маринетт исследовала каждый закоулок, прошлась по его мышцам, груди, бокам, медленно опустилась ниже. Она замерла над его пупком и Кот охнул.

— Моя леди, тут нет-нет! — выдохнул он, удивляя даже самого себя. — Мне не нравится, когда мне трогают пупок. Не знаю почему, но мне всегда это не нравилось, — опрометчиво ляпнул он.

— Ох, прости! Я запомню. Здесь не надо, верно? — спросила она.

— Да, просто не тычь там, ладно?

— Ух, — она широко ухмыльнулась. Глаза Кота подозрительно сузились.

— Нечестно, — снова начал он, — ты нашла одно «да-да» и одно «нет-нет», а я еще ничего не нашел.

— Тебя ничего не сдерживает, — она игриво подмигнула надувшему губы Коту.

— Тогда, если ты не против! — радостно воскликнул он, максимально аккуратно приземляясь на Маринетт, и услышал от нее пронзительный визг вперемешку с хихиканьем. Он снова прижался к ее губам, и это прикосновение перетекло в нежный, любящий, и ласковый поцелуй людей, которые по-настоящему любят друг друга. Кот наклонился к ее шее, пробуя на вкус найденное ранее чувствительное местечко, и получил от Маринетт громкий стон. В паху стало еще теснее.

— Это «да-да», — промурлыкал он в кожу, нежно целуя. — Надеюсь, я не наткнусь на «нет-нет», но ты скажи мне, если что.

— Да-да, все хорошо, котик, я скажу. Знаешь, я не настолько хрупкая, — съехидничала Маринетт. Кот воспринял это как разрешение, и переключился на ее грудь, опаляя кожу горячим дыханием. Его губы замерли на вершине груди и нежно захватили сосок. Ему понравилось, какие звуки она издавала, удивленные и довольные.

— Полагаю, это «да-да»? — хрипло спросил он, прижимаясь к бедру Маринетт своей напряженной плотью.

— Да, — выдохнула она, медленно прижимаясь ногой к его эрекции. На лице Кота возникла ухмылка. На золотисто-зелёной радужке играли похотливые огоньки. Он снова принялся ласкать одну грудь, целуя и прикусывая ее, в то время как его длинные пальцы нежно сминали вторую.

Дыхание Маринетт становилось все более жарким и частым, пока Кот ласкал ее, неспешно ее возбуждая, и ощущение его твердого бугорка, трущегося о ее ногу, делало происходящее более интенсивным. Она много раз задавалась вопросом, каково это — заниматься сексом, но с Котом Нуаром она не ощущала страха. Разве что легкое волнение, как и он. С другой стороны, это даже хорошо. Они были очень бережны друг с другом, и сразу четко говорили, если им что-то не нравилось. Маринетт хотелось подразнить Кота так же, как он дразнил ее, и она потерлась ногой об его пах, заставляя издать его утробный рык. Он робко двинулся в ответ. Ей это понравилось. Боги, как это заводило. Ощутив внезапный прилив смелости, она молча попросила Кота сделать это еще раз. Он подчинился, слегка раздвинув ноги, и еще толкнулся бедрами. Его твердо стоящий орган медленно терся о нее.

— Ах, моя леди, это так нечестно, — выдохнул Кот и приподнял голову, чтобы посмотреть на Маринетт.

— Да у тебя сегодня всё нечестно, котяра, — со смешком отметила Маринетт и даже не попыталась скрыть удовольствия от попытки подразнить Кота.

— Так нечестно, — повторил он, прокладывая дорожку поцелуев по ее животу и двигаясь ниже и ниже по гладкой коже. Он поцеловал ее еще раз, и его пальцы неуверенно замерли на пуговице ее джинсов. Когда Кот не получил в свой адрес никаких протестов, он медленно расстегнул пуговицу, затем молнию. Его глаза сверкнули, когда показался край нижнего белья. Он поднял глаза на Маринетт в немом вопросе «Все ли в порядке?», и потянул джинсы вниз. Маринетт приподняла бедра и удовлетворенно улыбнулась, когда Кот полностью стянул с нее джинсы и слепо отбросил их куда-то в сторону.

Маринетт ощутила, как в животе возникает небольшое чувство стеснения, но заверила себя, что это нормально, к тому же она всегда может остановить игру. Кроме того, они решили зайти так далеко, как им обоим будет удобно, и даже если она хотела ездить на нем до самого рассвета, если Кот скажет «нет» — значит, нет. Парни тоже могут передумывать.

Кот прилег рядом. Маринетт удивленно к нему повернулась.

— Моя леди, — мурлыкнул он. Его щеки были нежно-красными, а губы опухшими. — Можно?

 — Делай всё, что посчитаешь нужным. Мы же договорились, что в случае чего я тебя остановлю.

— Да, но мне все равно нужно твое согласие, — игриво защитился он, и Маринетт не могла понять: если он говорит это, чтобы ее подразнить, то почему от его голоса ее бьет легкая дрожь?

Маринетт вместе с Нуаром смотрела, как его ладонь ложится во впадинку между ее грудей, а потом нежно скользит на живот. Ниже и ниже, с каждым сантиметром его рука приближалась все ближе к краю трусиков. Кот замер на мгновение, а потом его рука, коварно скользнув на лобок, на пробу пощупала сквозь ткань теплый холмик.

Маринетт было сложно продолжать смотреть на его действия, поэтому она откинула голову и закрыла глаза, не сумев подавить глубокий стон, когда его рука двинулась к вершине холмика, оказываясь совсем близко к клитору.

Кот с молчаливым любопытством смотрел на Маринетт из-под ресниц, наслаждаясь тем, как она покрывается румянцем до корней волос, когда он слегка придавил пальцем между половых губ, и ткань трусиков образовала в этом месте впадинку. Он чувствовал ее бешеный жар, его собственное вожделение перекликалось с ее, и они образовывались в одно огромное желание слиться телами. Однако, Кот держал себя под контролем, медленно лаская ее одним пальцем в надежде, что все пройдет гладко. Он знал основы женской анатомии, но возможно ли вспомнить все досконально в подобной ситуации? Определенно, нет. Собственной эрекции было достаточно, чтобы потерять способность ясно мыслить, не говоря уже о стонах, что срывались с губ Маринетт. Он наклонился и вовлек эти самые губы в жаркий поцелуй, выпивая эти стоны. Он аккуратно убрал палец и, медленно скользнув под ткань, коснулся влажных складок. Его дыхание сорвалось в рваный, хриплый стон. Маринетт слегка дернулась, и на секунду Кот испугался, что сделал что-то не так, но вскоре она расслабилась. Его палец нежно скользнул между ее бедер, и его щеки вспыхнули от ощущения ее жара.

Маринетт не верилось, насколько хорош был Кот Нуар. Это оказалось бы наверняка невозможным с невинным зайчиком-Адрианом, и она успела подумать, в каких подобного рода фотосессиях он успел поучаствовать. Однако, эта мысль задержалась всего на секунду, потому что его палец остановился над клитором, обнаружив самое чувствительно место, которое нравилось всем девушкам. Судя по прерывистому дыханию Кота — ему тоже это нравилось. Когда он положил голову рядом с Маринетт, она слегка приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на его пылающее лицо. Нуар не отрывал напряженного взгляда от ее бедер, и, приоткрыв рот, тяжело дышал вместе с нею. Это было самой сексуальной вещью, которую Маринетт доводилось видеть в этой жизни. Его маска оставалась на месте, а кошачьи уши стояли торчком, кожаный костюм был снят по пояс, но под обтягивающей кожей четко проглядывалась эрекция, не оставляя места для воображения.

Его палец становился более требовательным с каждым движением, массируя ее по кругу; он выискивал, как доставить Маринетт наибольшее удовольствие. Она громко ахнула, когда Кот прижал именно там, где она хотела, и ее ноги раздвинулись сами по себе. Кот, ухмыляясь, повернул к ней голову.

— Ты такая милая, — хрипло проговорил он и облизнулся.

Она колебалась, чувствуя, как палец Кота Нуара лишает ее возможности мыслить. Удовольствие внизу живота нарастало все сильнее и сильнее. Маринетт робко положила ладонь Коту на пах. Он, не ожидавший от нее действий, ахнул и толкнулся бедрами в ее ладонь. Он ничего не сказал, просто поцеловал и лизнул ей ушко в ответ. Кот ласкал ее ухо, и Маринетт слушала его горячее дыхание, больше похожее на шторм. Мари удовлетворенно вздохнула и продолжила поглаживать Нуара через костюм, чувствуя, какой он горячий и твердый. От всего этого она покраснела быстрее, чем от его руки в трусиках.

Легкая дрожь в ногах, горячее дыхание Нуара, жадные поцелуи, прерываемое частым дыханием удовлетворенное шипение — все это окунало Маринетт в новые пучины удовольствия, и она думала: если это и есть секс во всей своей красе — то лучше бы он никогда не заканчивался.

— Ах, Кот… — слабо застонала она, слегка выгибаясь в спине.

Кот издал прерывистый стон. Его палец ускорился.

— Любовь моя, — задыхаясь, ответил он. Член под ладонью Маринетт слабо дернулся.

Она больше не могла двигать рукой. Было невозможно сосредоточиться на чем-то еще, когда его палец творил какую-то магию — приближал ее все ближе и ближе к финишу. Казалось, мир вокруг исчез — и остались лишь она и прикосновения Кота, его шипящее дыхание, подталкивающее ее нырнуть глубже, где ее с головой захлестнут теплые волны удовольствия. Она откинула голову и сжала одной рукой края сбившегося под ней одеяла, а другой — схватилась за бедро Нуара, когда он переламывал последнюю соломинку. Маринетт, громко застонав, будто взлетела до луны. Ее ноги дрожали, когда Кот нежно целовал её шею и лицо и утробно урчал в унисон с ее срывающимся голосом. Он массировал ее до тех пор, пока она полностью не обмякла. На лбу блестели капельки пота.

Он убрал палец, и с широкой ухмылкой облизнул его.

— Добро пожаловать, — он улыбнулся ещё шире. — Как луна?

Маринетт не сразу поняла вопрос.

— …Замечательная. Правда, не такая замечательная, как ты, — выдохнула она.

— Ах, замурчательно, — он одобрительно заурчал и поцеловал девушку в губы.

Она ощутила лёгкое смущение из-за того, что он видел ее оргазм, и Кот заметил, что что-то не так. Но он не хотел смущать ее еще сильнее, потому что от осознания пережитого сам выглядел не менее смущенным. Так что, вместо пустых слов он снова ее поцеловал.

— Хочешь большего? — ласково спросил он ей в губы. Маринетт выглядела удовлетворенной и немного уставшей, но улыбнулась Коту.

Ее озарила мысль о воплощении в реальность давних фантазий.

— Да, но я… Я хотела бы взять на себя инициативу… Быть сверху, если ты не против. Я читала, что это одна из лучших позиций, ведь так я смогу контролировать, как глубоко ты войдешь, и как долго будет длиться собственно акт, — вслух поразмыслила она, смущаясь под его взглядом.

— Конечно. Я слышал то же самое, так что думаю, должно сработать, — Кот согласился, но все равно поспешно отвел взгляд. — Но, как я и говорил, ты не должна себя заставлять. Я подумал, все это поможет тебе расслабиться — как морально, так и физически. Но если тебе все еще сложно — не надо спешить.

Маринетт была тронута его заботливостью. Она знала, что существуют придурки, которым лишь бы присунуть свой хрен, но Кот Нуар не такой. Флиртующий, но не придурок.

— Ты тоже не заставляй себя, — она погладила его по щеке. Кот уселся и, улыбнувшись, привлек Маринетт к себе.

— Не вопрос.

Она немного колебалась, четко осознавая, что они полураздеты, но, как только она сократила расстояние и прижалась к груди Кота, он низко заурчал, принимая ее в свои объятия. Маринетт неспешно поцеловала его. Они наслаждались друг другом, а между ними бурлило возбуждение.

— Кот, я должна тебе кое-что сказать, — Маринетт разорвала поцелуй. — Я… я понятия не имею… как надевать презерватив… То есть, теоретически — да, но на практике… Я говорила на эту тему с родителями, а еще у меня были дополнительные занятия по здоровью, но…

Кот пораженно на нее посмотрел, а потом, обняв, рассмеялся.

— Это на мне. Не переживай, я не оставлю в тебе маленьких котят, — разрядил он обстановку. Маринетт стало легче.

— Вот уж спасибо. Я слишком молода, чтобы становиться мамой-кошкой.

Они рассмеялись и воздух стал как-то легче, а стеснение испарилось. Кот, удостоверившись, что презерватив в кармане, лег на матрас.

— Делай, что хочешь. Я весь твой, — он пошло подмигнул. Маринетт фыркнула и попыталась состроить обиженную моську, в чем с треском провалилась. Она устроилась у него на бедрах, чувствуя прижимающуюся к ней твердую плоть. Он с восхищением разглядывал ее наполовину обнаженное тело, лаская ее грудь.

— Я правда их обожаю, — снова ухмыльнулся он, на этот раз говоря всерьез.

— Так, все парни обожают, нет? — Маринетт ответила небольшой усмешкой, Кот покачал головой.

— Нет-нет-нет! Есть три типа мужчин: любители груди, поп и ног. Я отношусь к первому, — открыл истину Кот, пробежавшись большими пальцами по затвердевшим соскам.

Ласково поглаживающая его предплечья Маринетт не могла не рассмеяться. Она наклонилась — его руки так и остались на ее груди — и поцеловала Кота. Сквозь его спокойное дыхание прорвался низкий стон. Маринетт сняла его руки с груди, чтобы окончательно устроиться у Нуара в районе пояса, зажав его между бедрами. Нуар не сопротивлялся, он устроил руки на ее спине и начал поглаживать Маринетт, пока она его целовала. Маринетт оторвалась от его губ, и перешла к его шее, мягко прикасаясь к коже губами — она помнила, что засосы оставлять нельзя. Она была осторожна, прикусывая и посасывая кожу так, чтобы на ней точно не осталось никаких следов.

Она беспрепятственно трогала его и наслаждалась ощущением близости и силы. Он был гибким и мускулистым и это, как была вынуждена признать Маринетт, было ее слабостью. Именно поэтому мысль о том, что она вскоре переспит с кем-то вроде Кота «Адриана» Нуара становилась все более соблазнительной. Слишком хорошей, чтобы быть правдой. Маринетт снова почувствовала прижимающуюся к ней эрекцию и подумала, может, ему больно или неудобно? Она медленно соскользнула ниже, усаживаясь Коту на ноги. Внезапно исчезнувшее с торса тепло застало его врасплох.

— Кот Нуар, как насчет того, чтобы проверить твой кошачий приборчик? — ухмыльнулась Маринетт.

Кот сначала побледнел, а потом вспыхнул.

— Боже мой, Маринетт! Это ужасно, не делай так! Не зови его кошачьим приборчиком! — театрально выдохнул он, а Маринетт от души рассмеялась. — Только я могу так ужасно каламбурить.

— О, ну так останови меня, — ехидно протянула она, опуская ладонь на член, и драматические вздохи обернулись вздохами на сей раз естественными и прерывистыми. Кот откинул голову назад, и Маринетт внимала любой реакции, вырывающейся из его горла на каждое движением ее руки. Маринетт было немного не по себе от его размера и от незнания, нормально ли все пройдет. Но она напомнила себе, что она всегда может прекратить игру и, если что, всегда есть другие способы ублажить парня. Вовсе необязательно на нем скакать. Она кивнула Коту, чтобы он полностью избавился от костюма, и его не нужно было просить дважды. Пока он раздевался, Маринетт сняла трусики, ощущая внезапно накатившее волнение. Ее не видел обнаженной ни один парень, но она запихнула эту мысль куда подальше и повернулась к Нуару. Было довольно уморительно видеть его полностью раздетым, но все еще в маске и с кошачьими ушами.

— Что? — жалобно спросил он, его лицо пылало огнем. Было сразу понятно, что он нервничает так же, как и Маринетт. Она решила действовать настолько естественно, насколько это возможно. Секс это нормально, секс это хорошо. Паниковать не было смысла.

— Ничего, ты очень мило смотришься с этими ушками и маской, — заметила она, опустилась на колени и подползла к нему, краем глаза глядя на его член. — Давай… для начала целовашки и все такое? — смущенно сказала Маринетт. Она не желала говорить, что ей нужно немного времени, чтобы разогреться и возбудиться, потому что она все равно нервничала.

— Конечно, я люблю целовашки и все такое, — улыбнулся Кот в ответ, подманивая ее оседлать его. Маринетт было немного неловко раздвигать ноги, усаживаясь на его голый живот без какого-либо белья, но Кот, казалось, был только за. Он притянул ее в поцелуй. Его нежность лилась сквозь прикосновения губ, смывая неожиданную тяжесть с плеч Маринетт. Вскоре она ощутила, что практически мурчит, когда Кот стонал в ответ еще громче, словно пылал в огне. И Маринетт не могла его в этом винить. В конце концов, она уже кончила, когда возбуждение Кота продолжало кипеть, возрастая с каждой проведенной вместе секундой.

Маринетт подняла голову, ее щеки горели ярко-алым.

— Кот Нуар… Я готова… если ты готов, — она заикалась, но её взгляд был решительным.

Его лицо просияло, а дыхание на секунду сбилось.

— Да, — с готовностью прошипел Кот, и Маринетт слегка от него отодвинулась, все еще сидя у него на коленях. Она с интересом смотрела, как Кот разворачивает презерватив и берется рукой за основание пениса. Он покраснел, когда заметил изучающий взгляд девушки.

— Интересно? — спросил раскрасневшийся Нуар, и покраснела уже Маринетт.

— М-мне отвернуться? — она не могла внятно ответить, удивленная тем, как спокойно она реагирует на полностью обнаженного Кота «Адриана» Нуара, который раскатывает презерватив по твердой плоти. Маринетт задалась вопросом, нормально ли это — не пугаться вида эрегированного члена, маячившего прямо перед глазами или она просто самая настоящая извращенка? Это объяснило бы их взаимный с Котом Нуаром интерес друг к другу…

— Смотри, если хочешь, — он смущенно улыбнулся, выглядя в эту секунду именно как Адриан. — Придержи здесь, на всякий случай, — он держал пальцы у основания члена, там, где заканчивался край презерватива.

— Можешь мне помочь? — спросила Маринетт. — Я не вижу… так что… ух… давай сделаем это вместе? — Как ни странно, она была очень романтично настроена, пусть ей и казалось, что это немного глупо.

В ответ ей был успокаивающий кивок, и Маринетт встала на колени и подползла над его бедрами. Пальцы Кота немного дрожали, когда Маринетт взялась за его член. Она расположилась над ним, надеясь, что сумеет сделать это, ничего не испортив и не смутив их обоих.

— Не переживай и не принуждай себя. Думаю, ты не сделаешь ничего ужасного, только если не сломаешь мой член пополам, — сказал Кот, явно понимая, что у девушки на уме.

— Это… меня одновременно и успокаивает, и нервирует еще сильнее… — запнулась она, ощущая на себе его пристальный взгляд.

Маринетт медленно направила в себя кончик члена, думая, как сделать получше. Может ей стоит вводить его помедленнее? Медленно и во всю длину, или по чуть-чуть вперед-назад пока он не войдет полностью? Или опуститься одним быстрым движением?

В голове всплыл сломанный пополам член.

— Может, как-то по-другому… — пробормотала она под нос. Кот не совсем понял.

— Не понимаю, о чем ты, но я очень нервничаю, — выдал он, понятия не имея, почему Маринетт это сказала. — Давай сделаем это медленно, хорошо?

— Х-хорошо, — согласилась Маринетт, опускаясь ниже. Кончик члена зашел легко. Затем Маринетт почувствовала натяжение и неприятное жжение и решила, что будет хорошей идеей приподняться обратно. Во второй раз она сумела принять его глубже. Кот Нуар хрипло застонал и свободной рукой нежно погладил ее ногу. Маринетт снова медленно приподняла бедра, а затем в третий раз опустилась — еще ниже прошлого раза. Его член медленно толкался в нее, и Кот отпустил руку с его основания — с каждым толчком Маринетт двигалась все легче. Через некоторое время, Кот оказался полностью в Маринетт, и она ощутила победоносный румянец, разливающийся на ее щеках.

— Не больно, — радостно выдохнула она, глядя в его притягивающие глаза.

— Ты смогла, — выдохнул он дрожащим голосом.

— Нет, мы смогли, — поправила Маринетт и, схватившись за его бедра, позволила себе полностью скользнуть вниз по его длине, пока ее ягодицы не коснулись его бедер. Кот запрокинул голову и удовлетворённо застонал.

— Он весь внутри, — отчиталась она, на что Кот молча усмехнулся. Он лишь направил ее начать медленно двигаться, но Маринетт могла ускоряться, когда сама того хотела.

— Я люблю тебя, — нежно выдохнул он, закрыв глаза. Его руки крепко держали ее за талию.

— И я тебя люблю, глупый кошак, — тихо пробормотала Маринетт, слишком смущенная говорить это вслух сейчас.

Нуар открыл рот, собираясь что-то сказать, но не сумел. Его тело становилось все горячее, руки сильнее сжимали тонкую талию, а бедра двигались в одном ритме с Маринетт. Она не могла оторвать любящего взгляда от вздрагивающего под ней Кота. Она наблюдала его хриплое горячее дыхание, капельки пота на гладкой коже, смотрела, как он каждый раз открывает глаза, чтобы посмотреть на нее и их соединенные тела, а потом снова запрокидывает голову и со стоном закрывает глаза.

Она крепче вцепилась в его бедра и, когда ей стало поудобнее, ускорилась. Его стоны становились все более дикими с ее движениями. Его била мелкая дрожь, ноги дергались, а грудь — вздымалась с каждым тяжёлым вдохом и выдохом.

— Котенок, — застонала Маринетт, нежно глядя на него.

Он громко сглотнул, содрогаясь сильнее.

— Ма-Маринетт… — его язык заплетался. Нуар толкался навстречу и впивался ногтями в её кожу.

Маринетт стала двигаться еще быстрее, чувствуя счастье, ликование и, господи, такой жар. Это было так волнительно, и возбуждающе — заниматься с ним сексом. Каждый толчок возносил ее на новую вершину удовольствия. Быть здесь — именно здесь — так хорошо, и, хоть Маринетт могла с уверенностью сказать, что так она не достигнет оргазма, ей было все равно. Ей было хорошо даже и без оргазма, и так как она уже получила свою долю удовольствия, настала очередь Кота. Его руки соскользнули с нее и вцепились в одеяло. Кот, хватая ртом воздух, содрогнулся всем телом — каждым напряженным мускулом. Он вытянул и выгнул шею. Маринетт, держась за бедра Кота, откинулась назад. Она ни на секунду не отрывала взгляда от его тела. Он был такой горячий между ее ног. Его член словно был создан, чтобы уместиться в ней. Внутри не было никакого ощущения дискомфорта или боли.

Его голос становился все громче, вздохи — лихорадочней, и Кот внезапно приподнялся на локтях, исступленно зажмурив глаза. Челка упала вперед, закрывая собой покрывшееся бисеринками пота лицо. Для Маринетт он выглядел беспорядочно прекрасным. Он дышал еще отрывистей и чаще, и Кот Нуар, выгнув спину, начал содрогаться в волне оргазма, отчаянно выкрикивая ее имя. Маринетт ощутила, как он кончает, заставляя ее вздрагивать вместе с ним. Она продолжала двигаться до окончания его оргазма. Вскоре он тяжело задышал и начал обмякать, пребывая в приятном шоке.

Когда он, наконец, полностью опустился на спину, Маринетт перестала двигаться. Она была невероятно довольна собой и временем, проведенным вместе — в единении тел.

— Добро пожаловать. Как там солнце? — ухмыльнувшись, Маринетт похлопала его по животу.

Все еще тяжело дыша, Кот нежно снял ее с себя, так, чтобы презерватив при этом не соскользнул.

— Чудесное, но не такое чудесное, как ты, — он облизнул пересохшие губы. Его волосы были в ещё большем беспорядке, чем Маринетт могла себе представить. Однако она была совсем не против. Он и так выглядел очаровательно.

Он плотно свернул презерватив и, когда не нашел никакой салфетки, просто положил его на обертку и, вздохнув, улегся обратно на матрас. Он прикрыл рукой глаза и снова вздохнул.

— Ты в порядке? — побеспокоилась Маринетт и, подмерзая, надела трусики и футболку. Интересно, ничего, если она воспользуется душем?

— Да, более чем, — Кот лукаво усмехнулся, выглядывая на Маринетт из-под локтя. — Прости. Тебе не было так же хорошо, как и мне. Но мы всегда можем сделать это еще раз, и тогда мы вместе отправимся к солнышку.

— Звучит как обещание, — промычала она, думая, что наверняка не очень приятно возвращаться обратно в узкий кошачий костюм после секса, но это Коту было больше нечего надеть, разве что толстовку, которую она выхватила из его шкафа. Которая все равно бы не прикрыла его наготу снизу… Так что Маринетт потянулась за черным комбинезоном и в тот момент, когда она кинула его Коту, их ослепила зеленая вспышка. Трусы, джинсы, носки и рубашка приземлились к нему на колени. Адриан с интересом на них посмотрел.

— Ох? — только и сказал он и перевёл взгляд на Маринетт. Она шокировано уставилась на него.

— Я… Я полагаю, что исцеление прошло успешно? — предположила она, чувствуя робость под его взглядом. Она напомнила себе, что это один и тот же человек, что разницы нет и, чем раньше она это уяснит — тем лучше.

— Похоже на это. Надеюсь, Плагг в порядке… — пробормотал он, натягивая трусы. Маринетт покраснела и отвернулась.

— Думаю, да, — медленно проговорила она, слыша, как Адриан со вздохом натягивает джинсы.

— Чувствую себя выжатым лимоном, — простонал он, посмеиваясь над внезапным смущением Маринетт. — Хотя большую часть работы сделала ты.

— Надеюсь, тебе понравилось, — выкрутилась Маринетт, ложась на матрас к Адриану, после того, как он расправил одеяло и похлопал рядом с собой, побуждая Маринетт лечь рядом. Она сделала, как он хотел, а ее сердце наполнилось радостью и любовью от того факта, что они переспали и даже не напортачили в процессе.

— Разве я жаловался? — Он подтянул Маринетт свернуться клубочком под его рукой. Ее голова улеглась на его груди. Адриан поцеловал ее в макушку и обнял крепче. Она покачала головой в ответ на его вопрос.

— Ты как? Ничего не болит?

— Нет, я в порядке. Может, завтра будет немного болеть, а может и покровит, но беспокоиться не о чем, — неожиданно спокойно ответила она, впитывая тепло Адриана.

— Хорошо, — зевнул он, уткнувшись головой. — Не знаю, как ты, но пока мы не уснули, я бы хотел принять душ и немного полежать в обнимку.

— Отлично звучит, — улыбаясь, ответила Маринетт, встречая нежный взгляд. — У меня был секс с Котом Нуаром, а теперь я пойду в душ с Адрианом. Похоже, сегодня мой счастливый день.

Адриан громко рассмеялся и погладил ее по плечу.

— Ты пойдешь со мной? Как мило!

Маринетт побледнела, резко привставая на руках.

— Знаешь, ты можешь принять душ и один, если хочешь! — засмущавшись, протараторила она и покраснела до ушей.

— Нет-нет, вдвоем тоже хорошо, — улыбнулся он, помахал ладонью и, потянувшись, тоже принял сидячее положение. Маринетт не отрывала взгляда от того, как привлекательно двигаются мышцы под тканью рубашки.

— Если ты сможешь еще раз пережить вид голого меня, то я не против принять с тобой душ, — его голос был ласков и полон любви.

— Во мне только что был твой кошачий приборчик, думаю, я выживу, — отметила Маринетт и Адриана перекосило.

— Только не снова! — взвыл он, хлопая ладонью по лицу. — Перестань, я правда-правда ненавижу это слово. Оно слишком милое.

Не в силах перестать смеяться над его драматичными страданиями, Маринетт поднялась с пола и подала Адриану руку, чтобы помочь ему встать на ноги. И это ей, собственно, удалось — даже без особых усилий — чем она очень впечатлила Адриана. Маринетт порылась в шкафу в поисках полотенец и заработала звание «ищейки года» от своего парня. Однако, полотенец в спальне не нашлось, так что ребята решили поискать в ванной. Адриан смыл презерватив в туалет, пока Маринетт доставала два огромных полотенца, а вместе с ними и маленькую деревянную коробку, похожую на ту, что она получила раньше.

— Ох, что это? — она робко заглянула внутрь. Адриан глянул через ее плечо. Там была только новая губка. Они смотрели на нее, а потом переглянулись, пожали плечами и не сговариваясь решили воспользоваться ею.

Они одновременно разделись и оставили вещи на крышке унитаза. Адриан первым зашел в душевую кабинку.

Они быстро подобрали удобную температуру воды и порылись в мылах и шампунях Мастера Фу, чтобы найти, чем они могли воспользоваться. Маринетт чуть не сбежала из душа (ее внутренний подросток разыгрался с новой силой), когда Адриан со своим обычным невинным лицом спросил, может ли она помыть ему спинку, а потом он помоет ей. Маринетт взяла предложенную губку, и принялась намыливать ему спину, не в силах отвести глаз от широкой, накачанной спины, по которой каскадом лилась вода. А его красивая задница то и дело заставляла опустить глаза на нее. Маринетт очень быстро закончила с намыванием чужой спины, успев мысленно дать себе подзатыльник за то, что она так волнуется, когда уже все произошло, но вежливый Адриан не придал внимания ее странному поведению, и даже когда она уронила губку и он ее поднял.

Он развернул ее спиной к себе, и, тихонько напевая, аккуратно намылил. Заметив, что по какой-то причине ее щеки начали пылать, а глаза смущенно смотреть в сторону, внутренний Кот Нуар вырвался наружу, игриво целуя Маринетт в шею. Она тихо хихикала и извивалась, когда он, изображая звериный рык, укусил ее. Адриан продолжил целовать Маринетт, обвил ее руками и прижал к себе, не переставая покрывать ее кожу мягкими поцелуями. Маринетт свободной рукой взъерошила его влажные волосы и, хихикая, провела губкой по лицу. Вскоре это переросло в настоящую войну в душевой кабине. Они боролись за губку, брызгались друг в друга и совершенно забыли про стеснение из-за наготы и нахождения под одним душем. Внутренний подросток Маринетт также растворился где-то под струями и утек вместе с водой в канализацию.

Наигравшись и нацеловавшись вдоволь, (и вместе придя к мысли, что поцелуи под каскадом воды напоминают им о событии на балконе) они вышли из душа, надеясь, что их визги и смех никого не разбудили, все-таки уже было довольно поздно. Они вытерли друг друга, Адриан обернулся в полотенце и стал лохматить Маринетт волосы. Она запищала, и он, загоготав, выскочил из ванной, в которой осталась девушка с чалмой на голове. До него донеслось приглушенное недовольство. А Маринетт подумала, что он больше не выглядит усталым.

Она обнаружила его на кухне, занимающимся чаем. Сердце Адриана чуть не выпрыгнуло из груди: Маринетт, обернув волосы в полотенце, выглядела безумно мило в одной маечке и трусиках. Проходя в кухню, она тихо шлепала босыми ступнями по деревянному полу.

— Я нашел тут еще одну коробку, — он указал на открытую коробку, стоящую перед ним. Там лежал целый ассортимент пакетиков с чаем и записка, в которой говорилось, что в холодильнике есть сэндвичи, и они должны съесть их прежде, чем уснут.

Маринетт осмотрела записку и заметно побледнела.

— Этот старик!.. Как он умудряется вечно быть на шаг впереди?! Он медиум или что?.. — пробубнила она, чувствуя себя немного одураченной.

— Так мило, что он позаботился о нас, — с улыбкой протянул Адриан делая чай.

Маринетт снова посмотрела на записку и, надув губы, поморщила носик.

— Мне начинает казаться, что он просто бросил нас здесь, — раздраженно отозвалась она. Адриан протянул ей кружку с чаем и потрепал за щеку.

— Если это так, то я не против, — улыбнулся он, направляясь к холодильнику. Оттуда он достал огромную тарелку с горой сэндвичей.

— Я… Я тоже не против, — Маринетт улыбнулась и отложила листок. Перед глазами маячила потрясающая фигура Адриана. Его волосы были еще влажные. Он, закрыв холодильник плечом, посмотрел на Маринетт.

— Пойдем в спальню или поедим здесь?

— Давай здесь. Не хочу накрошить на простыни господина Фу, — ответила Мари, и Адриан поставил тарелку на маленький столик на двоих. Маринетт принесла чайник. Она снова восхитилась, насколько гармонично они действуют и вспомнила, как они общались в полутемном углу пекарни.

Она была счастлива. Так счастлива сидеть напротив Адриана и смотреть, как он разворачивает сэндвич и довольно вздыхает.

— Ветчина и сыр… А тут, похоже, один с якисобой, — он развернул другой сэндвич.

— О, я люблю якисобу! — воскликнула Маринетт, забирая еду. Он смешливо на нее посмотрел.

 — А я люблю ветчину и сыр, особенно, когда сыр подтаявший и теплый, — сказал Адриан и пошел к кухонному шкафчику, чтобы достать оттуда тарелку. Затем он отправил сэндвич в микроволновку.

— Серьезно, что он за мужик такой? Он слишком хорошо нас знает, — сказала Маринетт с полным ртом якисобы.

— Может он все объяснит, когда вернется? — предположил Адриан, терпеливо ожидая, пока сэндвич разогреется. Когда он достал его из микроволновки, кухню заполнил запах теплого сыра.

— Плагг либо ревнует, либо он в полном шоке, — усмехнулся парень, усаживаясь за стол. — Может, он хочет съесть сыр за меня или рыдает, что хороший сыр был испорчен.

— Тикки любит печенье, — сказала Маринетт, отхлебнув чай.

— Это логично. Отличный выбор для дочери пекаря, — заметил Адриан. Его щеки внезапно порозовели. — Маринетт… Я… Я хочу поблагодарить тебя. За все, — сказал он, отвернув голову в сторону и слегка улыбаясь.

Маринетт с трудом проглотила кусок и, пока она не могла ничего сказать, Адриан кинул на нее смущенный взгляд.

— Ты мой первый друг. У меня не было друзей, кроме Хлои, и я ничего не знал о дружбе или нормальной жизни. А потом появилась ты, Плагг, потом я встретил Ледибаг, в глубине души осознавая, что девушка под маской та, кого я встречу лицом к лицу. Это важно, но не из-за нашего геройского статуса кво, а потому что… мы… находимся на одной волне… Надеюсь, я не несу полную чушь, — он смущенно улыбнулся и взъерошил влажные волосы.

— Нет, я поняла, о чем ты, — Маринетт наконец смогла заговорить. Она отложила сэндвич. — Ты подбираешь слова получше меня.

— Углубленные занятия по литературе даром не прошли, — ухмыльнулся он и принялся за еду.

Они ели, забывшись в разговоре и обсуждении событий минувших дней, которые они пережили вместе — с масками и без. Наевшись, они убрались за собой, помыли посуду и, когда направились в спальню, на часах уже была половина четвертого ночи. Маринетт заглянула в сиротливо стоящую на полу деревянную коробку.

— Здесь еще шоколад, — предложила она, но Адриан лишь вздохнул.

— Я наелся. Давай оставим его до завтрака. Можешь съесть свой, если хочешь.

— Не-а, мне и так хорошо. Давай спать, — сказала Мари, ложась рядом под одеялом. — Знаешь, для старика-экстрасенса, он мог бы додуматься раздобыть больше одной постели.

— Нам и этой хватит, — подмигнул Адриан и поцеловал Мари в лоб. — Даже если бы у нас было две кровати — я бы все равно пришел к тебе.

— Да, понимаю. Я бы сделала то же самое, — застенчиво ответила Маринетт. На ее лице возник легкий румянец. Адриан кивнул.

Маринетт поерзала, устраиваясь поудобнее, и в итоге прижалась к его груди. Он что-то сонно проворчал и обнял ее рукой. Она ощущала запах мыла и шампуня, а еще запах самого Адриана.

Прежде чем уснуть, Маринетт подумала, что ей придется многое объяснять как родителям, так и Алье.