Это – не о любви. Не о жизни. И уж точно не о сексе. Это – о дружбе: той самой, которая не превыше всего, но всего больше.

«Я развернулась, Гарри закрыл дверь, но странное чувство, натянувшиеся между нами за эти два дня словно канат, никуда не пропало. Оно тянулось за мной, пока я шла по ночной суетливой улице. Цеплялось за фонари, за спешащих куда-то людей, огибало скамейки и целующиеся парочки. Я чувствовала, будто там, в старом доме, остался мой близнец. Мы были в тот момент настолько близки с Гарри, что в наших головах не могло возникнуть и мысли про любовь между нами».

Это – о людях не юных и не взрослых, а просто-напросто живущих в настоящем и тоже настоящих: не карабкающихся что есть сил, перемалывая всё вокруг, к некой цели, а тех, кому эта цель не нужна была – но они её добились, и получили одновременно жизнь, отличную от пути достижения той самой цели. А потом потерялись, конечно, даже если нашлись.

« — Нам всего девятнадцать? — удивленно переспросил Гарри, а затем неловко рассмеялся».

Это о воле, которая проявляется не потому, что так нужно кому-то и даже не оттого, что – тебе. Она должна не быть, но стать именно волей, чтобы сделать что-то сегодня, а завтра – ещё и ещё. Измениться настолько, чтобы стать прежним.
Это о сущности даже не выборов, а того, как, почему, но главное – для чего к ним приходишь. Не о том, как они влияют на тебя и других, а как другие влияют на них – и на то, о чём ты не имеешь никакого представления, пока не столкнёшься и не застынешь, глотая ставший острыми, раскалёнными кристаллами воздух, наполнившийся твоим самообманом и тающим привычным страхом осознания лжи – которое освобождает тебя.
Невозможно в этих коротких строках выразить всё, с чем вы встретитесь, читатель. Это не красивая фраза ради фразы и не преувеличение. Не возможно. Не-возможно. Невозможно.
У меня ещё много слов, но все они, сколько ни есть – принадлежат мне. Вы – найдите свои.