Нагайна знала Тома Реддла до того, как его новое имя стало олицетворением страхов. До того, как черты растворились в чужом лике. Когда он приходил к ней, то «сбрасывал» этот лик, словно маску — и снова становился Томом. Не Тёмным Лордом, а тем юношей с холодными глазами, который когда-то касался её руки кончиками пальцев — осторожно, почти с удивлением, будто впервые ощущал тепло.
Когда Том прих
...>>одил к ней, Нагайна не спрашивала, что он творил за стенами их убежища. Не напоминала ему о том, что он уже почти не человек. Она лишь прижимала его голову к груди, и в эти мгновения он снова был тем, кем себя больше не признавал — просто Томом. Но… Её Томом. Без титулов, без масок, без величия.