Круглый, полосатый (джен)

Когда дядя Егор смеялся, все его подбородки смешно дёргались и подпрыгивали. Когда молчал, они напоминали Мише его любимое ванильное желе или нелюбимый холодец, который так часто готовила мама. Дядя Егор говорил громко, как Анна Ивановна в детском саду, когда звала всех с прогулки, если кто-то заигрался или ушёл на другую площадку.

Но это только во время застолий, когда дядя Егор немного выпьет. Мама часто приглашала друзей и всегда рассказывала Мише, какой сегодня праздник, а он потом удивлял воспитательниц.

— Другие дети и слов таких не знают, — няня весело качала головой, — надо же, день энергетика! А позавчера, Мишенька, напомни, что за праздник был?

— День меджународного числа пи, — повторял Миша.

— Ой, ты наверняка математиком будешь!

Миша не очень понимал, о чём говорила няня и почему для «пи-пи» придумали отдельный праздник. Может, для тех детей, что часто мочили постель? Для них вовремя проснуться и сходить куда надо — повод для праздника, но Миша уже совсем взрослый и не создаёт маме таких проблем.

В этот раз его покормили и отправили в комнату, чтобы он не мешал «взрослым обсуждать дела», и Миша отлично провёл время с маминым планшетом. Обычно мама не разрешала ему смотреть всё подряд, но сегодня ей было не до него, потому что взрослые отмечали самый настоящий мамин праздник — день археолога. Она училась на археолога и даже когда-то ездила в экспедиции. Миша знал, что археологи всё время копают, чтобы найти следы прошлого, мамонтов или динозавров. Мамонтов мама не нашла, а после экспедиции на плато Путорана на свет появился Миша, и её поездки закончились. Теперь мама работала в научном институте, потому что «какие разъезды с ребёнком», но работа ей не нравилась. Дядя Егор говорил, что её «тянет на свободу».

Он долго и тихо просидел в своей комнате, увлечённо играя в монстров, которые ловили великанов, выпуская им красные кишки, а потом его позвали на сладкое. Монстры были, конечно, интересней, но мама сразу бы заподозрила, что Миша открывал на планшете игру для взрослых, поэтому он быстро побежал к гостям есть арбуз.

За столом говорили про работу: про маминого начальника и секретаршу Марину, но с появлением Миши кто-то цыкнул и все стали обсуждать летнюю премию.

Арбуз был огромный. Когда дядя Егор вонзил в него нож, арбуз лопнул с забавным треском, пуская по бокам кривые трещины.

— Хорош, а? — воскликнул кто-то из гостей.

Миша ел над тарелкой, прихлёбывая сок, незаметно вытирая рукавом подбородок, и думал о своём. О том, что арбуз мог бы лопнуть, как воздушный шарик, и разлететься по всей комнате, и тогда стены их гостиной стали бы розово-красные и сладкие. Он так задумался, что не заметил большую чёрную косточку и закашлялся, когда она неприятно застряла у него в горле.

— Что, косточку проглотил? — засмеялся дядя Егор, потряхивая всеми своими подбородками. — Теперь у тебя в животе вырастет арбуз.

Миша с сомнением покачал головой.

— Ты что, не знаешь, что арбуз растёт из косточки? Тут уж ничего не поделаешь, закон природы, — со смехом добавила мамина знакомая тётя Ася. — Будешь круглый и красивый.

Все рассмеялись.

— Ну, беги в комнату, — мама подтолкнула Мишу из-за стола, — только сначала умойся, а то залип весь, — её голос был громче обычного, а глаза ярко блестели.

Миша отодвинул тарелку и неуверенно спросил:

— А как же косточка?

— Будем есть арбуз на Новый год! — воскликнула тётя Ася, и после этого разговор за столом пошёл про новый проект и на Мишу перестали обращать внимание.

Он быстро умылся и вернулся в свою комнату. Горло немного побаливало от острой косточки, и мысль про арбуз в животе не давала ему покоя. Забравшись в постель, Миша стал представлять, как его живот начнёт расти, как внутри станет мало места для еды и воды, как тяжело будет ходить и дышать. Возможно, живот позеленеет и покроется полосками. А потом надуется, как воздушный шар, и в один прекрасный день лопнет, выбрасывая наружу кишки, совсем как в игре про монстров.

Миша сжался в комок под одеялом и вспомнил соседку тётю Свету, которая долго ходила с большим животом, а потом отправилась в больницу и больше не вернулась. После этого мама долго разговаривала на лестничной площадке с другими соседями, и Миша слышал обрывки их беседы. Тёте Свете разрезали живот, но это не помогло, потому что «ей нужно было избавиться от плода сразу, врачи же ей запрещали». Тогда Миша ничего не понял, а теперь подумал, что в животе у тёти Светы тоже был арбуз, но она слишком поздно решила его достать.

Он долго лежал, слушая, как уходят гости, и притворился спящим, когда мама зашла в комнату, чтобы его проверить. Когда от мамы неприятно пахло, она становилась то сердитая, то смешливая, могла сильно обнять, а могла и накричать, и Миша побоялся делиться с ней своим планом. Косточку нужно было достать как можно быстрей, но ему придётся всё сделать самому.

Самым трудным оказалось не уснуть. Миша сел в постели и стал смотреть в окно на темнеющее небо, но у него вдруг заболел живот. Он боялся, что ещё немного — и проклятая косточка приживётся, пустит корни, как репка в книжке, и её потом будет не выдернуть.

Когда и за окном, и в квартире стало совсем темно, Миша вышел из комнаты и прокрался в гостиную, подсвечивая себе дорогу маминым планшетом. На его план уйдёт всего несколько минут — главное, чтобы никто не помешал… Обойдя стол, он подошёл к шведской стенке, проворно забрался наверх и зацепился ногами за верхнюю перекладину торчащего турника. Отпустил руки и повис головой вниз.

Давным-давно, когда они с мамой были на море, маленькая девочка, с которой Миша любил играть на пляже, вдруг подавилась кукурузой. Папа девочки не растерялся, схватил её за ноги и потряс вниз головой. Она перестала кашлять, и всё, что у неё было в животе, вылетело наружу… Это было сначала страшно, а потом противно, зато теперь Миша точно знал, что ему поможет — нужно повисеть как можно дольше, пока косточка не вывалится из живота.

Но косточка не вываливалась.

Когда ногам стало совсем больно, Миша слез с перекладины и спустился на пол. Наверное, кто-то должен был его потрясти… Завтра он сможет попробовать то же самое в садике, на площадке, когда Анна Ивановна отвернётся — попросит своего лучшего друга Димку тряхнуть его хорошенько. Миша верил, что это поможет, а если нет, несильно проросшую косточку наверняка можно будет осторожно вырезать, и тогда его живот не лопнет от арбузного сока, а его внутренности не разлетятся, как у великана из игры.

Он забрался в постель, думая о том, чтобы не забыть завтра незаметно взять с собой в садик складной ножик — папа Димки был врачом, которые разрезают людей, если у них внутри что-то не так. Засыпая, Миша почему-то подумал о папе, которого никогда не видел. Уж он бы точно смог его хорошенько потрясти! Хоть бабушка и говорила, что Мишин папа — мамонт, Миша в это не верил.

Утром он не мог дождаться, когда мама отведёт его в садик, и даже предложил пробежать самому вдоль длинной дорожки до калитки. Складной ножик лежал в кармане куртки и неприятно постукивал при беге, напоминая о беде.

Димка опаздывал. Узнав о том, что случилось, Алёнка (самая старшая в группе) рассказала Мише, как она съела немытый виноград и у неё в животе развелись червяки. Это было не так ужасно, как огромный арбуз, но всё равно мысль о ползающих внутри червяках заставила его сжаться в комок.

— И что было потом? — испуганно спросил он.

— Их травили, — гордо ответила Алёнка, — как тараканов.

С Димкой удалось поговорить только на прогулке.

— Ты что, дурак? — сказал он. — Если бы ты поел землю, тогда да, а так нет. Арбуз только в земле может вырасти. А резать живот можно только в больнице и под наркозом.

— Под чем? — переспросил Миша.

— Во сне. Ты землю не ел?

— Нет.

— Ну и всё.

Миша выдохнул с облегчением. Конечно, репка ведь тоже росла в земле.

Живот совершенно перестал болеть. На всякий случай, Миша решил весь день не пить, потому что без воды даже цветы засыхают, не то что арбузы.

Он не станет круглым и полосатым! Хотя это было бы необычно. Мама не отходила бы от него, играла, лечила конфетами и жалела… Перестала бы приглашать гостей и, может быть, даже ушла с работы.

На мгновенье Миша засомневался, не поесть ли ему земли, но Димка вдруг сказал главное:

— Да она уже вышла, эта косточка.

И рассказал как. Мишка удивился, что сам не подумал об этом.

— Что будем делать? — спросил он.

Димка глянул на Анну Ивановну, увлечённо болтавшую по телефону.

— Давай просто повисим на турнике, кто дольше.

И они незаметно отошли за беседку на соседней площадке.