Петли времени (гет)

И лицо ведь не спрячешь под маской,

Все распахнуто, все наяву,

Этот мир не похож на сказку,

Но и в нем все равно живут.

И запретное в сердце стучится,

И пьянит, и ломает, и губит,

Ты молчишь, лишь смола сочится

В уголках потемневших губ.

(с) Пикник. «Декаданс»

13 июня 1998 года

Малфой-Мэнор

— Нет!!!

— Силенцио! — громко произнес Темный Лорд и, потеряв всякий интерес к девушке, бьющейся в истерике в руках огромного Пожирателя смерти, повернулся в сторону светящейся сферы, серебряным светом окутавшей Гарри Поттера и Рональда Уизли, не оставляя им ни единого шанса на спасение.

Крики резко оборвались, хотя Гермиона продолжала рыдать и отчаянно вырываться.

— Итак, Поттер, ты оказался настолько глуп, чтобы снова попасться в расставленную мной ловушку. Занятное постоянство, не находишь?

Ответом Волан-де-Морту был полный презрения взгляд зеленых глаз Гарри, прижимавшего к себе порезанную руку. Из грязной раны чуть выше локтя все еще сочилась кровь.

— Тварь! — зло выплюнул Рон.

Расплата последовала незамедлительно.

— Авада Кедавра! — выкрикнула темноволосая женщина, стоящая неподалеку от Волан-де-Морта.

Бездыханный Рон осел на пол.

— Ах, ты… — грузный Пожиратель смерти резко дернулся. Гермиона, укусив врага, рванулась из его рук.

— Энервейт Версус!* — четко произнес молодой светловолосый Пожиратель смерти в маске, скрывавшийся в тени декоративной арки. Золотистый луч угодил Гермионе в висок, и её тело обмякло в руках верзилы.

— Спасибо, Драко. Немного грубо, но это лучше, чем необдуманная Авада Беллатрисы. Подруга Поттера пригодится мне для допроса.

Беллатриса Лестрейндж зло взглянула на племянника, тот лишь еле заметно пожал плечами.

Лорд вновь обратил свой взор внутрь сферы. Гарри сидел на полу, склонившись над телом лучшего друга.

— Поттер!

Тот поднял безумный, полный отчаяния взгляд.

— Я ненавижу тебя, Том Реддл. Когда-нибудь ты сдохнешь, клянусь Мерлином! Вселенная не позволит тебе остаться в этом мире.

— Что ж, — задумчиво произнес Темный Лорд, — теперь тебе больше незачем жить. Авада Кедавра!

Зеленый луч ударил Гарри прямо в сердце, и тот упал рядом с другом.

— Авада Кедавра! — снова произнес Лорд, и второй пучок зеленого света пронзил Мальчика-который-больше-не-мог-жить. — На этот раз я должен быть уверен, что героя больше нет. Белла?

Беллатриса кивнула, подошла к сияющему шару и, взмахнув палочкой, безмолвно сняла заклинание. Подойдя еще ближе, она склонилась над мертвыми.

— Наконец-то сдох, — бросила Беллатриса и звонко рассмеялась.

— Замечательно, Белла. Вы видели, мои верные Пожиратели смерти? Наш Избранный мертв!

Люди в черных плащах зашумели, лица некоторых под масками растянулись в улыбках.

Младший Малфой, стараясь не привлекать к себе внимания, протиснулся сквозь взбудораженную толпу и подошел к лежащей на полу Гермионе Грейнджер.

— Драко!

Он резко обернулся.

— Убери эту грязнокровку с моих глаз. Позднее я ей займусь — у нее может быть полезная информация об Ордене.

— Да, милорд.

Драко осторожно поднял Гермиону и вышел из просторной гостиной Малфой-Мэнора, направившись вниз по лестнице. Но внезапно, будто что-то решив для себя, он развернулся и уверенно зашагал в свою спальню.

Войдя в серо-зеленую комнату, Драко закрыл дверь, быстро подошел к широкой кровати и опустил на нее свою ношу. Растрепанные волосы, в беспорядке разметавшиеся по лицу Гермионы, упали с левого виска, обнажив свежий шрам в виде… молнии.

Молнии? Драко нахмурился. Он не рассчитывал на столь сильное воздействие заклятья. Он слишком спешил, чтобы не дать Грейнджер умереть от смертоносной Авады Беллатрисы. Не рассчитал силу, пытаясь за равнодушием скрыть волнение.

Грейнджер… Он ведь сам желал ей смерти, он желал смерти им всем. И что в итоге? Поттер и Уизли мертвы. Вот только никакой радости ему это не доставило. Что ж, он еще научится убивать. После прихода к власти Темного Лорда будет уйма времени потренироваться.

Драко грустно усмехнулся. Он сам сделал свой выбор, добровольно, чуть ли не с радостью принял метку, отчетливо понимая, что выбора-то и не было. Вот только сейчас, глядя на заплаканное лицо Гермионы, радоваться не хотелось. Война, вурдалакова война. Ничего, она скоро закончится. Возможно, ему удастся спасти Грейнджер от расправы? Конечно, от Круциатуса ей не уйти, но вот от Авады Кедавры он вполне может попытаться ее уберечь.

Драко присел на кровать рядом с неподвижной Гермионой. Почему он не хочет позволить ей умереть? Всем было бы проще, последуй она за своими дружками. Всем, но не ему. Почему? Драко не мог четко сформулировать ответ. Потому что это Грейнджер? Единственная, кто так презирал его. Единственная, кто скользил по нему равнодушным взглядом. Единственная, в чьих глазах он видел счастье, необъяснимый манящий свет, когда она смотрела на своих друзей, особенно на это ничтожество Уизли.

Как давно он стал об этом думать? Наверное, впервые это случилось на балу в честь Турнира Трех Волшебников. Тогда Драко взглянул на нее другими глазами, не как на книжного червя, а как на девушку, избранницу Виктора Крама. Или же это случилось раньше, когда Грейнджер влепила ему ту злосчастную пощечину?

Можно часами искать причины, но результат очевиден, Мерлин! Отчего-то его беспокоит судьба грязнокровки. В начале седьмого года обучения он отчетливо это понял, увидев ее на платформе девять и три четверти, когда она спешила навстречу «этим двоим». Ее густые длинные волосы разметались по плечам, а глаза лучились тем самым счастьем, которое он так маниакально стремился увидеть в ее взгляде.

Все же стоит оставить ее в живых… чтобы разобраться.

Драко осторожно провел рукой по темным волосам. Затем, решительно отдернув руку, достал из кармана мантии палочку и снял заклинание.

Гермиона пошевелила рукой и, резко втянув воздух, распахнула глаза.

— М-м-м… — крик не успел сорваться с губ. Драко заглушил его, быстро закрыв ее рот своей ладонью.

— Молчи, грязнокровка! Молчи, если хочешь жить.

Гермиона с ужасом и презрением смотрела в его лицо. Из глаз потекли предательские слезы.

«Рон! Гарри?» — крик рвался изнутри, но вязкий, скользкий страх сковывал тело, уничтожал волю.

А Малфой тем временем, убрав ладонь, что-то говорил. Наверное. Она не слушала. Зачем? Теперь ничего не имеет значения: родители погибли, Дамблдор мертв, Рон убит, Гарри… Гарри?

— Где Гарри?!

— Успокойся, Грейнджер!

— Где он?! Отвечай! — выкрикнула в отчаянии Гермиона.

— Поттер мертв, — зло выплюнул Драко.

Мертв… Все кончено. Зачем теперь жить? Какая разница, ведь её тоже убьют. Все равно…

— Грейнджер, очнись, — резкая пощечина, казалось, вернула ее к жизни.

Малфои не бьют женщин. Но выбора не было. Или был?

— Ты ударил меня, хорек, — прошептала Гермиона и, посмотрев ему в глаза, начала истерично смеяться.

— Малфой! Ты хоть понимаешь? — хохотала она. — Ты прикоснулся к грязнокровке! Ха-ха-ха. Не могу… Какой ужас! Бедный Драко!

Он резко отпрянул и, не успев сообразить, что делает, с силой рванул Грейнджер к себе и жадно впился в ее губы.

Смех оборвался. Гермиона замерла. Его губы — вкус врага, вкус ненависти и вкус… страсти?

Смеющийся Рон, счастливый Гарри, улыбающаяся Джинни — лица друзей в одно мгновение пронеслись перед внутренним взором.

— Нет!!! — Гермиона резко отпрянула.

Драко схватился за кровоточащую губу.

— Как ты…

Договорить ему не удалось. За стеной раздался взрыв. Отовсюду послышались шум и крики.

Дверь комнаты разлетелась в щепки. На пороге стоял запыхавшийся Ремус Люпин.

Мгновенно оценив ситуацию, он взмахнул палочкой, швырнув невербальное заклинание в Драко. Тот потянулся было за палочкой, но рухнул на пол, сильно ударившись головой о стоявшую рядом с кроватью тумбу. «Я хотел лишь спасти», — промелькнула последняя мысль, и Драко потерял сознание.

Гермиона кинулась на шею Люпину.

— Где Гарри и Рон? — встревоженным голосом спросил он.

Гермиона на мгновение замерла и разрыдалась.

— Гермиона…

— Мертвы. Оба… — глотая слезы, прошептала она.

— Мертвы, — машинально повторил побледневший Ремус.

Затем, отстранившись, осторожно приподнял лицо Гермионы за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза.

— Гермиона, нужно бороться. Мы еще не проиграли. Ты должна жить.

Та лишь помотала головой.

— Должна, Гермиона Грейнджер! Этого бы хотели Гарри и Рон! Во имя Мерлина, ты слышишь меня, девочка?

— Да, — равнодушно ответила она.

Ноги вдруг отказали, будто став ватными, и Гермиона упала на колени.

Очередной мощный взрыв сотряс замок. Казалось, где-то рухнула стена.

— Хорошо, — произнес Люпин, и, подхватив Гермиону на руки, шагнул из комнаты. — Нужно отвести тебя в безопасное место. Орден Феникса уже в замке.

Она даже не пошевелилась, лишь закрыла глаза и еле прошептала:

— Вы правы, профессор. Я буду жить.

«Я буду мстить».

Она обязательно отомстит. Всем. Ради этого стоит жить.

Смерть друзей не была напрасной.

Спи сладким сном, не помни о прошлом.

Дом, где жила ты, пуст и заброшен.

И мхом обрастут плиты гробницы,

О, маленькая девочка со взглядом волчицы...

(с) Крематорий. «Маленькая девочка»

*Энервейт (Enervate) — заклинание, выводящее из бессознательного состояния.

Энервейт Версус (Enervate versus) — заклинание, лишающее сознания.