Петли времени (гет)

Драко, задыхаясь, шагнул из серебряной глади зачарованного зеркала и, закрыв глаза, осел на пол.

Пытаясь отдышаться, он не сразу обратил внимание, где оказался.

Сначала пришло осознание — Грейнджер больше нет. Он смог. Свершилось. Только вместо долгожданного облегчения — пугающее чувство безнадежности, тоска и боль.

Наконец Драко открыл глаза и замер. Его взгляду предстал тот же кабинет, стол, небольшое окно у потолка, но обстановка уже не казалась уютной. Здесь не было ни золотых чаш, ни старинных книг, зато появились новые «занятные» предметы интерьера: проклятые ожерелья, Рука славы, склянки с останками всякой нечисти, так необходимыми для приготовления нескольких весьма опасных зелий, большой прозрачный кубок с отливающей серебром жидкостью, судя по мерцанию — кровью единорога, человеческие черепа.

Драко поднялся на ноги и посмотрел в окно, сквозь которое можно было увидеть небо, мерцавшее мягким алым светом. Мерлин, куда он попал?

— Вижу, ты пришел в себя, — позади раздался напоминающий змеиное шипение голос.

Драко резко обернулся. Возле двери стоял Волан-де-Морт. Но вовсе не тот маг, которого Драко знал в последние годы. Перед ним предстал Темный Лорд, каким его видел мир около тринадцати лет назад: скелет, обтянутый серой кожей, узкое лицо, практически полное отсутствие носа, красные глаза-щелки. Драко когда-то пугал взгляд «его» Лорда? Что ж, все познается в сравнении.

— Где я? Что это за место? — Драко глядел настороженно.

— Круцио, — произнес Волан-де-Морт, и Драко пронзила знакомая боль. Казалось, она пожирала его изнутри, судорогой сводила мышцы.

— Фините Инкантатем. Не забывайся, щенок.

— Да, мой Лорд, — с трудом выдохнул Драко.

— Но я отвечу на твой вопрос: это наш новый мир. И тебе вновь придется его изменить.

* * *

Новый мир? Как? Все было напрасно? ЕЁ смерть была напрасной?

Шок, растерянность, неверие, страх.

— Мой Лорд, но почему? — только и смог вымолвить Драко.

— Ошибка в расчетах, — сухо ответил тот, пристально глядя ему в глаза.

Ошибка, Гриндевальд ее подери?!

— Круцио!

Снова невыносимая пытка. На этот раз Волан-де-Морт медлил.

— Фините Инкантатем, — все-таки прозвучало спасительное заклинание. — Теперь ты способен здраво мыслить?

— Да… — отдышавшись, выдавил Драко.

— Надеюсь, третьего Круциатуса не понадобится. Ты мне нужен, — Волан-де-Морт усмехнулся и вновь пристально посмотрел на Драко.

Никаких эмоций. Лишь холодная сосредоточенность, которой так славились все Малфои.

— Теперь слушай.

* * *

Эмоций действительно не было. Как ни странно, физическая боль помогла прийти в себя и рассуждать разумно. Но то, о чем говорил Темный Лорд… Как такое возможно?

Это была иная реальность, а Драко — чужак, своими руками ее создавший, вернувший прежнего неуравновешенного Лорда, по его же приказу.

В этом мире власть все еще принадлежала Волан-де-Морту, и Поттер давно был мертв, вот только сопротивление, подобно снежному кому, с каждым годом лишь набирало силу. И, судя по яростному шипению Лорда, текущему режиму осталось недолго.

Гермиона Грейнджер исчезла, но, как говорится, свято место пусто не бывает.

Рон Уизли выжил. Он был ослеплен ненавистью, достаточно умен и кровожаден — спасибо мисс Паркинсон, его верной спутнице.

Жизнь — занимательная головоломка, похлеще тех, что когда-то печатал в своем журнале Ксенофилиус Лавгуд. В ней присутствует так много «а что, если…», претворение которых в жизнь грозит весьма любопытными последствиями.

Временная петля Гермионы на данном отрезке оказалась тесно переплетена не только с петлей Драко. Лорд думал, что просмотрел и просчитал все варианты, но…. Как много может значить одна, едва заметная, слабеющая временная нить — связь между девушкой и одним из ее лучших друзей, казалось, ничего из себя не представляющим, посредственным волшебником. Их отношения менялись, связь слабела, но ее силы оказалось достаточно, чтобы построить альтернативный сценарий развития событий.

Уизли и Паркинсон — какая противоречивая пара. Никто бы и не предположил. Тогда. Но жизнь меняет людей, и, если вдуматься, в этом нет ничего удивительного. Смерть близких, отчаяние, любовь способны низвергнуть в ад, но они же могут помочь выстоять, начать все заново.

Он — отчаявшийся чистокровный маг, потерявший почти всех дорогих ему людей. Она — гордая расчетливая аристократка, лишившаяся родителей, состояния и привилегий. В прежнем мире этим двоим не было места, в этом же Рональд Уизли и Персефона Паркинсон оказались ключевыми фигурами на шахматной доске. Быстро поладив, они стали практически единым целым.

Под их руководством вспыхивали восстания по всей Европе: Прага, Варшава, Будапешт, Мадрид, Рим, София. Недавний кровавый переворот в Болгарии значительно изменил расстановку сил — не в лучшую для Лорда сторону, — и теперь Сопротивление готовилось к решающей схватке.

* * *

Драко никак не мог поверить: все, что он узнал — не плод его воображения, реальность. Другая реальность, и люди… другие. Из небытия вернулись Пэнси Паркинсон, Рон Уизли, Блейз Забини, но исчезли Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Джинни Уизли.

Беллатриса, Люциус и Нарцисса по-прежнему были мертвы — старания Драко оказались тщетными.

* * *

Драко с интересом смотрел в окно: какое странное здесь небо.

Раскрытый на столе ветхий фолиант полностью поглотил внимание Волан-де-Морта, дав наконец Драко возможность спокойно подумать. Постоянно контролировать свои действия — это одно, мысли — совсем другое. Так и в отдельную палату Святого Мунго недолго угодить, если больница еще существует, разумеется.

Он невесело усмехнулся.

Лорд закрыл книгу и тоже бросил взгляд на алеющее небо.

— Ты возвращаешься в прошлое, Драко. Прямо сейчас.

Тот лишь отрешенно кивнул.

— Грязнокровка должна жить.

Драко неверяще посмотрел на Волан-де-Морта, с души будто камень упал.

— Мы вмешались в ход времени, и теперь уже невозможно вернуть ту реальность, из которой ты пришел. Когда вновь окажешься в прошлом, мир, конечно, станет прежним, но ненадолго; он будто бы замрет в ожидании перемен. Оставить все как есть не удастся: временное пространство будет слишком нестабильным.

— Я не понимаю…

— Если сунулся в чью-то петлю — ты обязан что-то изменить. Бездействие может привести к неожиданным и страшным последствиям.

— Новая миссия?

Явный сарказм, но Волан-де-Морт был слишком погружен в свои мысли, чтобы его заметить — к счастью, третьего «Круцио» не последовало.

— Да. Можно сказать, и так. Девчонка будет жить, пока сама себя не изведет.

Драко насторожился.

Лорд между тем продолжал:

— А вот это будет действительно забавно, — он усмехнулся. — Старый маразматик так верил в ее силу. Интересно, что бы он сказал, узнав, как именно ты уничтожишь девчонку?

Драко непонимающе приподнял брови.

— Любовь, Драко. Дамблдор так в нее верил. Глупец… — прошипел Волан-де-Морт. — Когда вернешься назад, заставь грязнокровку полюбить себя. Я знаю, с этим ты справишься, как никто другой. — Змеиная улыбка заиграла на изуродованном лице. — Защита по-прежнему будет тебя контролировать и — на этот раз — отчасти и девчонку: я внесу в ритуал необходимые изменения. В твоем распоряжении будет не больше трех месяцев, дольше оставаться в прошлом опасно: может пострадать твой разум.

— Но как любовь ко мне уничтожит Грейнджер? И не приведут ли мои действия к, скажем, еще более нежелательным для нас последствиям?

— Сделай так, чтобы потом девчонка обо всем забыла.

Он удивленно взглянул на Лорда.

— Всего лишь, Обливиэйт, Драко. Когда поймешь, что мисс Поттер твоя — скажи ей правду, не всю, разумеется. Поведай девчонке, что она — лишь игрушка, что ты ее использовал — не мне тебя учить. — Вновь зловещая ухмылка. — Откройся ей и наложи заклинание забвения. Разум не будет помнить, но сердце забыть не сможет. Со временем она просто угаснет, так и не узнав причину своих мучений. Не сможет бороться против нас в полную силу. А без мисс Поттер Невилл Лонгботтом — ничто.

Малфой задумчиво глядел на свои ладони. Казалось, ЕЁ кровь все еще была на его руках.

— Смотри мне в глаза, — прошипел Лорд.

Драко поднял голову.

— Никаких глупостей, иначе нашему миру придет конец. Ты понял меня?

Он кивнул.

— Кстати, помни: Люциуса и Нарциссу еще можно вернуть.

Драко окинул Волан-де-Морта невидящим взором и произнес:

— Я понял вас, мой Лорд.

И снова у Драко не осталось выбора.

* * *

Через четверть часа Драко вновь стоял перед вратами в прошлое и мрачно глядел на зеркальную поверхность. Он не хотел думать о том, что ему вновь придется убить Грейнджер. На этот раз ЕЕ смерть будет такой же медленной и мучительной, как смерть от яда.

Драко вздрогнул.

А что, если... Нет, не в прошлом. Он рискует не только своей жизнью — на карту поставлено само мироздание. Возможно, вернувшись, он успеет разыскать, остановить, спасти…

Раз нет выбора — он исполнит свой долг, но кто сказал, что Драко обязан жить дальше? В этом чужом мире у него все же было время поразмыслить, совсем немного, но достаточно для того, чтобы осознать кое-что важное. Как бы смешно это ни звучало, но ему, чистокровному Драко Малфою, не жить без маглорожденной Гермионы Грейнджер. Забавно. Если бы он мог, то рассмеялся бы в голос. Но, увы, маска холодной решительности — все, что было позволено сейчас.

* * *

В углах пентаграммы вновь горели черные свечи, зачарованное пламя постепенно окутывало Драко. Голос Волан-де-Морта, освобождая разум, погружал в транс.

Зеркало помутнело и запылало алым светом. Вот и знакомый туннель. Всего один шаг — и вновь неизвестность.

* * *

Один шаг — и мир возвратился к исходной точке. Все вернулось на круги своя. Надолго ли?

* * *

Задыхающаяся Гермиона резко села в постели, схватившись за горло. Темнота. Нечем дышать. Кровь, везде кровь. Где ее волшебная палочка?

— Люмос! — в голосе первобытный страх, холодный пот на лбу, дрожь в руках.

Нет, все хорошо, Гермиона — всего лишь дурной сон, ночной кошмар. Дыши, мисс Поттер. Вдох-выдох, вдох-выдох… Кошмар, ничего более…