Туманность Андромеды (гет)

Тэд, как и ожидала Андромеда, от известия об избраннике дочери пришел в ужас. Еще будучи ребенком, не знающим, что волшебный мир на самом деле существует, Тэд слышал много страшных сказок об оборотнях. В некоторых маггловских легендах оборотни похищали женщин, и впоследствии либо убивали их, либо превращали в себе подобных. И рождались от таких связей тоже оборотни, но еще более жуткие и свирепые — а рождение такого дитя приносило матери неминуемую смерть.

Разумеется, подрастая, Тэд переставал верить в эти сказки. Но тут-то и выяснилось, что он — самый настоящий волшебник, что мир магии — не выдумка, а реальность, и маггловские сказки лишь в искаженном виде эту реальность отражают. Значит, и сказочные создания тоже существуют. Только вот добрых фей в действительности не наблюдается, зато оборотней, вампиров, драконов и других всевозможных чудовищ — сколько угодно. К тому же, став целителем, Тэд насмотрелся в Мунго на убитых и искалеченных оборотнями людей. Он был убежден, что в таких существах просто нет и не может быть ничего человеческого.

Но и у отца не вышло переубедить Нимфадору. И вскоре она привела жениха, чтобы познакомить его с родителями.

Оборотень оказался высоким мужчиной не первой молодости, худощавым и болезненно-бледным, с сединой в каштановых волосах, в старой, штопаной мантии. Серые глаза смотрели с какой-то застенчивой добротой — но этого было мало, чтобы переломить предубеждение. К тому же Люпин как будто не мог долго выносить чужой взгляд, он начинал нервничать, отворачивался, не знал, куда девать руки…

Нимфадора поняла, что ее затея примирить родителей со своим выбором не увенчалась успехом. Впрочем, она действительно не собиралась менять свое решение, и вскоре явилась домой с обручальным кольцом на безымянном пальце левой руки. Свадьба состоялась в какой-то шотландской деревне, а свидетелями стали случайные знакомые. «Мерлин знает что такое… — вздыхала Андромеда. — Все как-то… неправильно…»

Как бы то ни было, Люпин поселился в доме Тонксов, в комнате Нимфадоры, и теперь Андромеда и Тэд со страхом ожидали полнолуния. Дочь с совершенно спокойным видом варила в кухне аконитовое зелье — и даже улыбалась и шутила при этом. Однако еще не все ингредиенты были куплены, а Дора не могла отойти от котла — и Андромеда сама отправилась в Сумеречный переулок. Если знать, к кому обращаться — там можно было достать практически все.

Тогда и произошла эта неожиданная встреча — с человеком из прошлого, все равно что с покойником, которого Андромеда не помнила и не хотела помнить.

* * *

Она уже вышла из аптечной лавки, купив все необходимое, и собиралась аппарировать домой — когда натолкнулась на двух препротивных типов.

— О-о… что понадобилось благородной леди в столь поздний час, в таком опасном месте? — поинтересовался один из них.

Скабиор — Андромеда помнила его по фотографиям, развешанным повсюду в Косом переулке. Он был закоренелым бандитом, вором и убийцей, дважды отсидевшим срок в Азкабане. Нимфадора еще говорила, что сейчас многие преступники вступают в ряды Пожирателей смерти.

— Не твое дело, — резко бросила Андромеда и крепче сжала палочку под мантией.

— Да вы что? А может, мое? А? — издевался Скабиор, подходя к Андромеде все ближе, пьяно покачиваясь, на его губах играла порочная улыбка. — Экспеллиармус!

Палочка вылетела из рук Андромеды.

— Уйди прочь! —вскрикнула она, но это было уже бесполезно. Скабиор выхватил из ее рук сумочку и теперь оценивающим, плотоядным взглядом рассматривал ее саму. Его товарищ, еще более пьяный, чем Скабиор, глумливо гоготал.

— Круцио! — раздался низкий хриплый голос из темноты.

Силой заклинания Скабиора отбросило на несколько ярдов. Он начал извиваться от боли и истошно кричать. Другой бандит, видимо, сразу протрезвев и сообразив, что к чему, мгновенно скрылся.

— С вами все в порядке? — высокий худой незнакомец вышел из тени — его лицо было скрыто под капюшоном.

— Д-да, — начала заикаться от неожиданности Андромеда. — Может быть, уже хватит? — кивнула она в сторону бандита.

Незнакомец все это время держал заклинание — вопли Скабиора, наверно, были слышны за пределами Сумеречного переулка.

— А, да, простите, — сказал незнакомец, глядя на уже абсолютно трезвого, тяжело дышащего бандита, по лицу которого градом катился пот, а из носа текла кровь. — Падаль, — с отвращением бросил он. — Вы не будете против, если я помогу вам?

Андромеда кивнула и стала быстро собирать упавшие вещи.

— Не стоит, — он взмахнул палочкой, и все вещи оказались в сумке, а палочка в руках ее хозяйки.

— Спасибо, — почти радостно ответила Андромеда.

Незнакомец просто дернул плечом, словно отмахиваясь от назойливой мухи.

* * *

Нимфадора благополучно сварила аконитовое зелье, и перед полнолунием напоила своего мужа, после чего отвела его в погреб и заперла там.

Всю ночь полнолуния Андромеда и Тэд не спали, прислушиваясь к шорохам в подвале — там ходил из угла в угол огромный зверь. Временами слышалось поскуливание и царапание, как будто он точил когти о каменный пол. Хорошо, хоть не выл и не крушил все подряд — аконитовое действовало.

Нимфадора тоже не спала и, видимо, плакала — за завтраком она появилась с покрасневшими глазами и распухшим носом, волосы опять сделались тускло-русыми.

Ремус вышел из подвала вечером — еще бледнее, чем обычно, с синяками под глазами, с нервно трясущимися руками. На родителей жены он, видно, не мог смотреть — сидел, опустив голову. Нимфадора налила ему большую кружку горячего чая и потом сразу увела в свою комнату.

Через два дня после полнолуния дочь рано утром пришла на кухню, когда родители завтракали, и объявила:

— Я вижу, что вам страшно жить с ним под одной крышей. Поэтому мы уйдем. Я уже присмотрела дом в Уилтшире, в деревне, но на отшибе. Укрою его магглоотталкивающими чарами, поставлю защиту… Подвал там есть, двери прочные, замки надежные.

— Нет! — воскликнула Андромеда. — Как ты с ним будешь одна? Лучше уж оставайтесь здесь… Правда, Тэд?

Тэд с усилием кивнул.

— Что ж… если иначе — никак, то мы постараемся как-нибудь привыкнуть.

— Мама, папа… Я совсем не хочу, чтобы вы в собственном доме боялись… И ничего, что я буду с ним одна — я же аврор, в конце концов, если уж на то пошло. Да и не случится ничего. Есть же аконитовое зелье… вы же сами видели, что он разум не потерял. Когда вы спали, я спустилась к нему, и гладила его по голове… Он мне руку лизнул, — Нимфадора покраснела, на глаза у нее навернулись слезы. Она говорила об оборотне с такой нескрываемой любовью и нежностью, что Андромеде подумалось, что либо она чего-то не понимает в жизни, либо дочь сошла с ума.

— Мы не спали в ту ночь, — призналась Андромеда. — Но я не слышала, как ты спускалась.

— Да, мама! И ты представляешь, я ничего не уронила! Удивительно, правда? — Нимфадора расцвела улыбкой, и ее волосы снова окрасились, но не в розовый, а в светло-золотистый цвет. — Все будет хорошо. И вам будет спокойно, и нам.

Вскоре дочь с мужем переехали в дом, который Нимфадора сняла на свое имя и заплатила за полгода вперед. Андромеда и Тэд остались одни. Впрочем, Дора заходила к родителям часто — иногда вместе с Ремусом, который обычно сидел молча и лишь застенчиво улыбался. «Если бы я не знала, кто он, мне бы и в голову не пришло… — думала Андромеда. — Меньше всего он напоминает оборотня. Действительно, похоже, он человек мирный и добросердечный — и за что ему такое несчастье?»