Невероятные приключения близнецов Уизли на отработке у Филча (джен)

Загадочное и сказочное место этот Хогвартс.

Удача нюхлера и тайный проход привёл номера восемь в сокровищницу, битком набитую монетами старинными, украшениями и всем прочим имуществом в виде мягкой рухляди да учебников брошеных.

Наш нюхлер аж завертелся от радости, не зная с какого боку начать, и что первым ухватить. Но когда эйфория у него немного поутихла, начал он методично всё обшаривать да обнюхивать. Где подолгу задерживался, а где равнодушно мимо пробегал, всё от его особого нюха на богатство зависело. Так потихоньку он себя всякой всячиной и нагружал. Лишь в одном месте у него затруднение вышло, Диадема красоты неописуемой и взять манила и злом смертельным отпугивала. Наш восьмой номер с досады великой даже в пасть потащил драгоценности собранные, чтобы расжевать и выплюнуть, да хорошо, вовремя одумался. Всё обратно аккуратненько на себя развесил, да в сумку набрюшную попихал. А надобно сказать, что нюхлер из всех волшебных тварей самая разволшебная, но может разве кроме феникса, потому, что сумка у него имеется, с природой данными чарами расширения, хоть и небольшими. Человек бы не поместился, а вот таких же, как он нюхлеров, пара штук, запросто бы там могли спрятаться. Поэтому ещё в старину стародавнюю, Мерлин знает какой волшебник, а может это сам Мерлин и был, волшбу эту, сумки нюхлерской, на составные части разделили, да в заклинание и переделали, чтобы и самим, значит пользоваться такими сумками, *под нюхлера* зачарованными. Суперская вещь, кстати, рекомендую!

Так вот, изо всех тех изделий, что он в пасть свою вначале затолкал, да потом обратно повытаскивал, у него две вещички в складки нащёчные и завалились.

Да-да, у него ещё и за щеками место для нычки имеется, а иначе какой он был бы нюхлер, без тайных кармашков, как вы думаете?

Колечко, с камнем светящимся, да цепочка золотая, тонкой работы, вот что это было.

А почему в этой волшебной кладовочке так много драгоценностей всяких скопилось, я вам секрет открою. Основатели Хогвартские, первые отцы и матери нынешних факультетов, кладовку эту, по образу и подобию нюхлерскому зачаровали. Установили чары расширения бесконечного, да нюхлерским духом, только малость преобразованным, снабдили.

И стала она всё потерянное в себя телепортировать. Даже просто небрежно брошенную неаккуратным владельцем вещь в себя забирала.

К слову сказать, носков Роновых, непарных, штук сорок если не больше в ней уже за всё это время скопилось.

Долго ли, коротко ли, дело было, но нюхлер наш, столько всякого всего на себя навесил, да в сумку свою безразмерную понатолкал, что передвигаться мог только с трудом преогромнейшим.

Как он из этой кладовки выбирался, да снова через тайный ход проходил, сие нам неведомо, мы знаем только, что он от этой тяжести великой, так обессилел, что теперь мог лишь только ползти лёжа на боку.

Оттолкнётся задними лапами от пола, да рывком вперёд на пару дюймов и продвинется. От этого у него монеты, в сумку его доверху набитые каждый раз глухо брякали, а цепочки и браслеты, на лапы нанизанные, в тон монетам звонко звякали. А сам нюхлер от натуги в такт лишь покряхтывал.

И под конец, он до того изнемог, что даже моргнуть лишний раз у него сил уже не оставалось. На его счастье тут поимщики его и обнаружили.

Увидали они лежащего нюхлера, и даже засвистели от удивления.

С превеликим трудом его несколько человек подняли, и от тяжести непомерной освободили, а он лишь висел у них на руках, обмякший весь, будто шарик лопнувший, и еле-еле дышал. Вот таким, чуть живым, его в клетку и поместили. А весь его лут, с непосильным трудом им собранный себе забрали. Вот ведь какие! Только то у восьмого номера и осталось, что за щеками припрятано было.

А Пивз, тем временем, тоже нюхлера обнаружил. Вернее, он обнаружил золотой котёл, который полз сам по себе и пыхтел. Подлетел он к котлу. Постучал по донышку: "Эй, кто-нибудь дома?"

Котёл только промолчал в ответ. И лишь ползти перестал.

Пивз второй раз постучал. — Эй, я спрашиваю, есть там кто-нибудь?

Котёл молчит. Пивз тоже молчит, прислушивается. Так они в молчанку с котлом и играли некоторое время. Потом Пивзу это надоело, он схватил обеими руками котёл за ручку и, одним махом перевернул его. А под ним нюхлер оказывается сидит, от яркого света жмурится.

— Так-так, — задумчиво протянул Пивз, переводя хитрый взгляд с нюхлера на котёл и обратно.

-Что же мне с тобой делать?...А посиди-ка ты братец, ещё немного в котле! — с этими словами Пивз подхватил котёл, взлетел с ним под потолок, одну из ручек зацепил за загогулину потолочной люстры, а к другой привязал декоративный витой шнур от ближайшей портьеры, который был до того длинный, что почти до самого пола свисал. В это получившееся из котла подобие гамака Пивз и посадил номера четыре, с интересом наблюдавшего снизу за его действиями.

Затем полетел Пивз к картинам, кои во множестве возле лестниц сверху донизу висели, на всех этажах.(кинон)

— Портретики, а портретики, — умильно пропел Пивз, прячя обе руки со скрещенными пальцами в карманах. — Я теперь умненький благоразумненький, я поимщикам нюхлеров помогаю искать. Где ближайший нюхлер прячется, скажите, а? и глазками так наивно похлопал, проказник. Ну, портреты и указали, где искать следует.

Там Пивз десятого номера и ухватил, а амулетик Ксенофилиуса Лавгуда, который у нюхлера был, у того сПИВЗил и к носу какой-то статуи прицепил, чтобы смешнее выглядело.

Затем полтергейст поспешил вернуться к висящему в золотом котле нюхлеру, а то вдруг ещё тот, не приведи Мерлин, сбежал куда.

Глядь, а он спит себе, клубочком свернулся, лишь котёл от его храпа покачивается.

Закинул Пивз к нему в компанию второго нюхлера, котёл отвязал, перехватил его поудобнее, и к озеру полетел, к другу своему, кальмару, "кораблики запускать". Уж очень кальмар эту забаву любил.

А тут как раз и котёл-кораблик плавучий, и два матроса-нюхлера, для него и кальмара имеется. Вот уж они от души повеселятся! Ё-хо-хо! Плыви кораблик...

Тем временем, нюхлер намбе файф обретался в гостиной Хаффлпафа.

Тихонько сидел в уголке и тоскливым взглядом гипнотизировал золотые кубки, стоящие на каминной полке. Кубки на призывные взгляды нюхлера не обращали никакого внимания, и оставались стоять там, где их поставили. Наконец, еле дождавшись, когда гостиная опустела, пятый номер быстрыми перебежками подобрался к каминной решётке, и начал на неё карабкаться.

http://www.pichome.ru/image/Kp0

Привстав на цыпочках на самом верхнем шарике каминной решётки, нюхлер одной передней лапой уцепился за каминную полочку, а другой ухватил стоявший ближе всех кубок. Но, то ли от резкого движения, то ли от смещения центра тяжести, кубок был хоть и не очень тяжёлый, но довольно громоздкий, но каминная решётка вдруг шатнулась назад, и нюхлер, выронив в огонь кубок, обеими лапами намертво вцепился в выступающий край каминной полки, снабжённой бортиком, чтобы цеплять за него крючки, с рождественскими Санта-Клаусными носками.

Выгнувшись напряжённой дугой, номер пять с тоской наблюдал как в огне размягчаются и начинают оплывать очертания его законной добычи. Он был так расстроен, что совсем не обращал внимание, на то, что шерсть, на выгнутом к огню пузике тоже начинает потрескивать и съёживаться подпалёнными колечками. Пальцами задних лап, он панически цеплялся за скользкое навершие, качающейся от его манипуляций решётки, пытаясь восстановить утерянное равновесие.

Пальцы передних лап вспотели, и тоже начали соскальзывать.

И тут нюхлер не выдержал и заверещал во всю мочь своих нюхлерских лёгких.

Ну, конечно же его спасли, ведь ни нюхлер пареный, ни нюхлер жареный, нашим повествованием не предусмотрен, мы оставили лишь нюхлера, который тоже хочет жить.

Ну, а теперь пора вернуться к нашему задумчивому Грюму и его команде...