Маг и его Тень. Рождение Мага (гет)

На уроках защиты от темных искусств Локонс читал отрывки из собственных книг или разыгрывал взятые оттуда сцены, на его взгляд самые впечатляющие. Себя, волшебника, играл он сам, а на прочие роли обычно брал кого-нибудь из студентов. Сперва он постоянно вызывал Гарри, но закончилось это тем, что второкурсник немного перестарался, изображая вампира. В тот день гриффиндорцы смущенно объясняли мадам Помфри, что профессор потерял сознание, увидев, как из прокушенного пальца течет кровь. А синяки на шее… Так ведь он сам хотел показать, насколько опасны могут быть вампиры. Впрочем, судя по состоянию Локонса, человеческий ребенок оказался куда опаснее любой нежити.

Теперь преподаватель ограничивался чтением вслух избранных фрагментов, и лишь изредка Невиллу приходилось входить в роль безобидной жертвы проклятия или уже поверженного чудовища, которое следовало правильно связать. Пухлый гриффиндорец безропотно изображал то трансильванского крестьянина, страдавшего от заклятия Болтливости, то простуженного снежного человека. Почему-то когда на профессора, старательно скалясь, надвигался кто-то другой, обладатель ордена Мерлина второй степени начинал заметно нервничать.

После очередного урока защиты Гермиона подошла к Локонсу, теребя в руке листок бумаги. Она так и не отказалась от идеи использовать Оборотное зелье. Рон тоже не пожелал слушать доводов Гарри, его вера в удачу была поистине несокрушима. Оставалось надеяться, что преподаватель окажется не полным идиотом, но надежда эта развеялась, как простейшие чары после Finite Incantatem.

Услышав, что мисс Грейнджер, его лучшая ученица, желает побольше узнать об использовании ядов, упомянутых в его произведениях, профессор без малейших колебаний выписал разрешение на фолиант «Сильнодействующие зелья». То, что в книге нет ни одного из описанных в «учебных пособиях» ядов, Локонса не обеспокоило. Слишком разнились даты написания талмуда и изобретения тех ядов. А Гарри, кисло разглядывающий обворожительную улыбку писателя и его почерк с завитушками, горячо поблагодарил Мерлина, что уж его-то счастье в неведении точно не заключается. Было бы отвратительно не знать столь элементарных вещей.

Длинное павлинье перо в руках преподавателя напомнило о фотографии, сделанной Колином Криви. Гарри закусил губу, чтобы не рассмеяться, но уголки рта непроизвольно растянулись в довольную усмешку. Локонс понял его по-своему и гордо приосанился. Яркий кончик пера игриво мазнул Гермиону по щеке, девочка слегка покраснела, заставив Гарри напрячься и бросить оценивающий взгляд на профессора. Ладно, Рон, выросший в достаточно спокойной обстановке, огражденный родителями от грязи общественных скандалов и пороков, не читавший криминальных хроник в ежедневных газетах, но Гарри прекрасно знал, кто такие педофилы. Да и Крис имел привычку либо честно отвечать на вопросы, не особо задумываясь на тем, что детям о таком знать вроде бы не полагается, либо с ходу придумывать какую-нибудь невероятную чушь, поверить в которою удавалось разве что в раннем детстве. Впрочем, уже через несколько мгновений Гарри понял, что Локонс даже не заметил этой небольшой неловкости. Может, он и был никуда не годным хвастуном, но, во всяком случае, не педофилом. И то радость.

— Завтра первый матч в сезоне. Гриффиндор против Слизерина, да? А я ведь играл когда-то ловцом. Меня даже приглашали в сборную страны, но я отказался и посвятил жизнь спасению мира от темных сил. Однако я и теперь неплохо играю и, если хотите, научу вас паре хитростей, которые здорово помогают ускориться на метле. Всегда рад передать опыт начинающим… — довольно вещал Локонс.

«А хочешь, я тебе передам пару хитростей, которые помогут ускориться без всякой метлы? — пробурчал Крис и вдруг оживленно добавил: — Слушай, а пусть действительно поучит. Ты у меня еще не тренировал попадание по движущимся мишеням».

Гарри заинтересованно хмыкнул, но решил оставить заманчивое предложение до лучших времен и поспешил за друзьями в библиотеку.

— Надо же, — удивленно заметила Гермиона, разглядывая роспись Локонса, — даже не поглядел, что за книга.

— Безмозглый идиот, — бросил на ходу Рон. — Впрочем, какая разница, мы ведь получили у него что хотели.

— Никакой он не безмозглый идиот, — вступилась Гермиона.

— Ну конечно, ты ведь его лучшая ученица…

Гарри их препирательств не слушал, обдумывая, как именно будет удобнее сбрасывать Драко Малфоя с метлы. Сможет ли он сосредоточиться во время матча и выхватить среди четырнадцати игроков сознание новоиспеченного слизеринского ловца, чтобы затуманить тому зрение или наложить иллюзию? Или легче будет заставить его потерять сознание на какое-то время, как случилось со Снейпом в прошлом году? Но ведь тогда это произошло случайно, благодаря стихийному магическому выбросу.

Беспокоиться следовало не только о достижении успеха, но и о последствиях этого самого успеха.

«Крис, какое заклинание позволяет поймать человека, падающего с большой высоты?»

«А тебе зачем?»

«Снейп собирается прыгнуть с Астрономической башни от недостатка острых ощущений. Дамблдор заявил, что если я его не поймаю, буду вести зельеварение. А мне не улыбается провести остаток жизни среди котлов в хогвартских подземельях».

«Скажи профессору, что сейчас погода нелетная, пусть до весны подождет, — отреагировал наставник. — А если серьезно?»

«Завтра я сброшу Драко Малфоя с метлы прямо во время матча».

«Акция в поддержку родного факультета?» — заинтересовался волшебник.

В библиотеке Гермиона сразу же подошла к мадам Пинс, Гарри и Рон следили за тем, как сухопарая женщина склонилась над кафедрой, придирчиво изучая выданное разрешение.

«Нет, мы с ним заключили пари на желание. И я не могу использовать зелья и чары, так что придется полагаться только на ментальную магию».

«Ты… Ты идиот! — взорвался Крис. — Ментальную магию?! Научился паре простейших фокусов и возомнил себя великим чародеем?! Выстраивать настолько тонкие чары во время спортивного состязания, когда невозможно сфокусировать все внимание на цели, да еще с несколькими сотнями вопящих отвлекающих факторов под боком, чьи эманации по поводу победы или поражения запросто могут уложить в лазарет и куда более опытного менталиста! Никогда не задумывался, почему Снейп и Дамблдор появляются на стадионе только в экстренных случаях, когда знают, что остальные преподаватели без них не обойдутся?»

«Но я же был на матче в прошлом году!» — возмутился Гарри.

«Но не пытался колдовать! В эпицентре дикого ажиотажа, да еще и среди переполненных гормонами подростков, каждый из которых в плане излучения в окружающий мир своего «Я» стоит пяти взрослых магов… Ментальные маги наиболее уязвимы именно в момент наложения иллюзий или работы с чужим сознанием. Вот тебе еще одна причина, почему тебе тогда удалось отключить не в меру любопытного Снейпа. Ты все-таки еще недостаточно силен, а значит, сможешь выдержать матч. Да, возможно, будет хреново, но не настолько, чтобы уйти в глухую оборону и не смотреть по сторонам. Конечно, при условии, что не станешь никого зачаровать. Я бы на твоем месте вообще не пошел, а попытался бы отвертеться от выполнения желания блондинчика», — мрачно заключил Крис.

Гарри, только сейчас осознавшему, какую глупость он совершил, пойдя на поводу у ущемленной гордости, оставалось только высоко вскинуть голову и идти до конца.

«Пари магическое», — хмуро сознался он.

«Что? И где, позволь спросить, была твоя голова, когда ты согласился заключить с Малфоем магическое пари? — прошипел наставник. — И какую же формулу вы использовали?»

«Jurao», — виновато пробормотал второкурсник, решив не признаваться, что инициатором злополучного пари был он, а не Малфой.

Счастье еще, что слизеринец отказался ставить на кон деньги. Лишиться трети наследства из-за детской глупости и обиды на более успешного сверстника, осыпающего его насмешками… Крис бы его убил. И был бы совершенно прав.

Впрочем, кто знает, чего именно потребует школьный недруг? Нет, что бы ни случилось, а придется рискнуть.

«Jurao… — заколебался Крис. — Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Но мне бы очень не хотелось информировать Люциуса, что я все еще жив и, более того, нахожусь в Великобритании, а в качестве дружеского привета высылать волосы его сына в конверте. Я их не для того храню».

«У тебя есть его волосы? Откуда?! — изумился Гарри, вдруг вспомнилось, как друг осторожно снял с плеча Драко Малфоя несколько тонких, светлых волосков. — Ах да, «Горбин и Бэркс»… Но зачем они тебе?»

«Это тебя не касается», — фыркнул Крис.

Гарри хотел было возмутиться, но вовремя понял, что больше не ощущает присутствия мага.

Было бы забавно заставить Люциуса Малфоя выручать их из передряги, которая может возникнуть благодаря его собственному сыну, угрожая лорду жизнью оного. Но Гарри надеялся, что до этого не дойдет. Возможно, у Драко просто не хватит мозгов, чтобы причинить им настоящие неприятности. А если он потребует какую-нибудь детскую глупость, вроде прилюдного признания в любви Филчу… Что ж, придется на время проглотить гордость.

Тем временем однокурсники успели не только взять у библиотекаря книгу, но и найти в ней Оборотное зелье. Гарри встрепенулся и придвинулся ближе, лишь услышав свое имя и получив от Рона дружеский тычок в ребра.

— Так ты согласен? — это прозвучало скорее как утверждение, нежели как вопрос.

— На что согласен? — переспросил Гарри.

— Побыть слизеринским деканом и профессором зельеварения, конечно же! — Рон сиял так радостно, словно это ему только что предложили пост декана.

— Что-что? — гриффиндорец поправил съехавшие набок очки. — А чем займется Снейп? Надо ему как-то поделикатнее сообщить, что его услуги школе отныне не понадобятся, а преемником его будет тот самый Гарри Поттер. И как совет попечителей отнесется к тому, что мне двенадцать лет, и я не прошел даже основного курса по зельеварению?

— Мы не шутим, — Гермиона сердито водила пальцем по строчкам. — Ты иногда ведешь себя почти как Снейп. А он идеальная кандидатура для исполнения нашего плана. Малфой не откажет любимому преподавателю. Так что ты выпьешь Оборотное зелье и превратишься в Снейпа, — закончила она.

Предполагаемый «Снейп» глубокомысленно покивал головой и неожиданно заявил, что пост декана его не устраивает.

— Я, может, директором хочу побыть, — Гарри сложил пальцы домиком и одарил подругу добродушным взглядом поверх очков. — А для надежности мы все будем Дамблдорами. Против троих Малфой точно не устоит.

— Ты что, не хочешь нам помочь? — неверяще протянул Рон. — Но мы же друзья.

Какое-то время Гарри лихорадочно подыскивал ответ, который позволил бы ему отказаться от возложенной на него миссии и вместе с тем не подорвать веру однокурсников в его преданность «делу света и добра». Но в голову ничего не приходило.

— Ладно, я согласен, но только если нападения повторятся, и пострадает кто-то из людей. Нет смысла рисковать из-за одной только дурацкой надписи на стене и кошки, которую нашли вообще в другой части замка.

Гермиона согласно кивнула.

— Хорошо. Но я на всякий случай начну варить Оборотное зелье. У него очень сложный состав, и некоторые ингредиенты придется взять в классе зельеварения. Да и частицы Снейпа… К счастью, они потребуются в самом конце.

— А долго готовить это зелье? — спросил Рон.

— Водоросли собирают в полнолуние, златоглазки настаиваются три недели. Значит, примерно месяц — если достанем все необходимое, — девочка захлопнула фолиант и поднялась со скамьи.

Выходя из библиотеки, Рон шепнул:

— Лучше бы Малфой завтра с метлы слетел — мороки меньше.

Гарри вздрогнул и криво усмехнулся.

* * *

В субботу Гарри встал с недобрым предчувствием. Крис вернулся, но разговаривать с ним все еще не желал. Наверное, хотел лично проследить за его состоянием во время матча и не позволить наделать еще больше ошибок. Никакого желания идти на игру у мальчика не было, но и окончательно потерять контроль над ситуацией не хотелось. За завтраком он медленно раскладывал в тарелке листья салата, так ничего и не взяв в рот. Напряженное предвкушение уже овладело несколькими сотнями молодых магов, и голова Гарри начала протестующее гудеть. Быстрый взгляд в сторону учительского стола показал, что ни Дамблдора, ни Снейпа в зале не было.

День выдался пасмурный и тяжелый, небо на горизонте было затянуто свинцово-серыми тучами. К полудню вся школа собралась на стадионе. Рон и Симус восторженно размахивали гриффиндорским флагом, громкими криками встречая каждого вылетающего на поле игрока. Одобрительные вопли доставались спортсменам в алой униформе, свист и улюлюканье — игрокам в зеленом. Гарри морщился, кусал губы. Воздух словно загустел и стал слишком вязким, каждый звук эхом отдавался в голове, а окружающий мир, казалось, окутался дымкой и состоял из размытых полос и неясных очертаний. Зато внутри будто колыхалось целое море чужих эмоций. Как и говорил Крис, состояние было вполне терпимым, но ведь он еще не начал колдовать.

Скоро Гарри понял, что не сможет найти Малфоя среди беспорядочного мельтешения где-то над головой алых и зеленых фигур. Он уже набрался наглости, чтобы потянуться за омниноклем какого-то старшекурсника, когда слизеринский ловец, по-видимому, решил облегчить ему задачу.

— Эй, со шрамом! — крикнул он и хвастливо пронесся над Гарри на новой блестящей метле.

Пошел дождь. Капли шлепались на лицо и застилали стекла очков. Гарри прикрыл глаза. Если бы хоть немного повлиять на белобрысого, чуть-чуть подтолкнуть его в нужном направлении или заставить накрениться при повороте сильнее обычного…

— Шестьдесят — ноль, ведет Слизерин, — пронесся над полем магически усиленный голос Ли Джордана.

Трибуны разочарованно завопили, и руки Гарри неосознанно взметнулись к раскалывающейся от внезапного приступа мигрени голове.

Метла скользит под пальцами, перчатки сползли и мешают цепляться за древко…

Остановись. Сними их.

«Гарри? — забеспокоился Крис. — Что ты делаешь?»

Где-то там, на высоте нескольких десятков метров от земли, слизеринский ловец замер в нерешительности.

Закрой глаза. Расслабься.

Боль медленно расползалась по всему телу, из глаз текли слезы, горло судорожно сжалось и с трудом пропускало воздух.

— Гарри? — Гермиона приложила к его лбу прохладную, влажную от дождя ладошку, чего Гарри совершенно не почувствовал. — Да ты весь горишь!

«Прекрати!»

Падай.

Что-то черное просвистело в воздухе и с глухим шлепком врезалось в Гарри, в груди мальчика что-то хрустнуло, и тело второкурсника слетело со скамьи, врезавшись в сидящих рядом выше зрителей. Кто-то пронзительно завизжал, незнакомый девичий голос резал слух, громко раздавая указания, перед глазами замелькали перепуганные лица. Но, странное дело, голова больше не болела, сознание прояснилось, и Гарри еще успел рассмотреть лежащий рядом черный шар, напоминающий пушечное ядро, прежде чем реальность расплылась перед глазами.

* * *

Как ни странно, но, очнувшись, Гарри обнаружил себя не на узкой койке в Больничном крыле, а на широкой кровати с резными столбиками и плотно задернутым пологом. Темно-серый балдахин был усыпан золотыми звездами. Где-то раздавалось мерное, важное тиканье часов, так, по его мнению, могли звучать лишь массивные напольные часы с маятником, но никак не современные маггловские. И верно — воздух тотчас же загудел от ударов. Мальчик насчитал двенадцать. Ничего себе! Они проспали почти сутки!

Гарри торопливо приподнялся, готовый к тому, что в груди возникнет тупая боль. Но ничего не произошло, словно кто-то заботливо избавил его от всех последствий колдовства на квиддичном поле и внезапного удара, сбросившего его со скамьи. Его одежда аккуратной стопкой лежала в ногах кровати. На одеяле не наблюдалось гербов какого-либо факультета, что было необычным для Хогвартса. Либо они отдыхают в постели кого-то из профессоров, что маловероятно, либо они вообще не в школе, что еще невероятнее.

«Крис, мы что, в кровати директора?!» — запаниковал Гарри.

Рисунок на пологе и одеяле напомнил ему о расшитых звездами мантиях Дамблдора.

«А я знаю? — забеспокоился друг. — Я тоже только что очнулся. Где палочка?»

Мальчик бросился к одежде и, к своему изумлению, обнаружил в кармане школьной мантии не только две палочки, но и Кулон с Клетью.

«Я на все сто процентов уверен, что мне понравятся твои друзья», — радостно заявил гриффиндорец, пытаясь одной рукой застегнуть золотую цепочку.

«Какие еще мои друзья? — Крис, судя по всему, был удивлен не меньше него, но помог справиться с замком. — Все мои… хм, друзья… скорее придушили бы меня на месте на всякий случай, или, по крайней мере, привязали к кровати, но палочку бы точно не оставили».

Гарри раздвинул полог и осмотрелся. Если деревянные панели, старинная мебель и множество красивых и явно дорогих мелочей вроде фарфоровых статуэток на каминной полке еще могли принадлежать Хогвартсу, то вид из окна… Классический английский парк с тщательно подстриженными кустами — все еще зелеными, несмотря на позднюю осень, — указывали, что находится он не в Шотландии, а скорее где-то на юге Англии, и несомненно в доме очень богатого волшебника. Впрочем, он не настолько разбирался в архитектуре, чтобы быть полностью уверенным в сделанных заключениях. Вполне вероятно, что разбить такой парк можно и в Африке, была бы возможность.

Мальчик натянул мантию, медленно обошел комнату и остановился у камина. Итак, их вылечил неизвестный доброжелатель? В таком случае кто он и чего хочет?

«Как думаешь, стоит пойти поискать кого-нибудь, сказать, что мы очнулись?» — задумался Гарри.

«Стоит вылезти в окно, раз уж мы все равно на первом этаже, и где-нибудь подальше создать портал, — хмыкнул Крис. — А доброму дяденьке, пожелавшему остаться неизвестным, мы записочку оставим».

Гарри понимал, что разумнее будет послушать старшего друга, но что-то не позволяло ему уйти, не поблагодарив за заботу. Их принесли в чужой дом, вылечили, причем вылечили очень качественно, оставили все вещи, да еще и не заперли. И чем они собираются отплатить?

Но торговаться с совестью не пришлось. Знакомый тонкий голосок прервал размышления:

— Гарри Поттер очнулся, сэр! — счастливо пропищал Добби. — Как вы себя чувствуете, сэр?

Гарри резко развернулся в сторону домовика, две палочки нацелились на маленькое существо. Узнав Добби, школьник слегка расслабился, но поприветствовал его, по-прежнему держа на двойном прицеле. Он не знал, какими заклинаниями следует оглушать домовых эльфов, и действует ли на них обычный Stupefy, но надеялся, что Крис это знает.

— Добби? Ты? Но… — он запнулся, вспомнив, кому принадлежит домовик.

Они в особняке Малфоев?! Люциус велел слуге заботиться о Гарри Поттере?!

«Какого гхыра здесь творится? — озвучил Крис мысли ученика, голос его звучал на удивление спокойно, что никоим образом не соответствовало ситуации. — Да никогда я не поверю в доброту и бескорыстие Люциуса Малфоя».

— Добби, где я? — Гарри спрятал палочку. Они сейчас не в том положении, чтоб угрожать единственному существу, которое может хоть что-то объяснить. — Что все это значит?

Вместо ответа домовик принялся театрально заламывать тонкие забинтованные руки, а затем и вовсе схватил бронзовую статуэтку лошади и стукнул себя по голове. Пришлось отобрать у эльфа предмет интерьера и спрятать за спину от греха подальше. Либо внушение пошло тому на пользу, либо использовать для экзекуции другие предметы в комнате ему было запрещено из-за их хрупкости. Так или иначе, а дальнейшего стремления наказывать себя эльф не проявил.

— Вы в доме моего хозяина, сэр Гарри Поттер. Добби принес вас сюда, чтобы вылечить. Домовые эльфы очень хорошо умеют лечить, сэр, — уши у Добби обвисли так виновато, словно он совершил нечто противозаконное или, более того, противоестественное.

— Вылечить?

Сразу вспомнилась тупая боль в груди, слепяще-голубое небо над головой и чужие голоса, полные паники.

— Гарри Поттер вернулся в школу, а ведь это очень опасно! Добби думал, что мяч убедит его… Но Добби не смог смотреть, как страдает Гарри Поттер. Сломанные ребра могли проткнуть легкое, и сэр Гарри Поттер мог умрет прежде, чем молодые волшебники догадались бы принести его в больничное крыло. И Добби не выдержал: перенес его домой, чтобы вылечить, — быстро протараторил эльф.

— Так ты, получается, спас мне жизнь, — прошептал Гарри.

— О, нет, сэр Гарри Поттер, — в глазах домовика блестели слезы. — У вас было сломано три ребра, но внутренние органы не пострадали. Добби боялся, что плохо заколдовал мяч, но ваша жизнь была вне опасности.

Хоть в кои-то веки его жизнь оказалась вне опасности, а то… Заколдовал мяч?!

— Ты? — и Гарри с сомнением уставился на странное существо, не способное решить, чего же оно хочет: убить его или спасти. — Но зачем? Зачем ты пытался меня убить?

Крис что-то невнятно пробормотал, но мальчик его не расслышал. На кончике палочки появилось багровое свечение, глядя на которое, домовик в страхе прижал уши к голове.

— Что вы, что вы! — затараторил он, глотая слова. — Мяч не убил бы вас. Добби хочет спасти Гарри Поттера. Лучше уж жить дома калекой, чем оставаться в Хогвартсе, сэр. Гарри Поттер должен вернуться домой.

«Убери палочку, Крис. Он нам ничего не сделает. Хотел бы — сто раз бы уже убил, пока мы здесь сутки отдыхали».

«Я его нервирую? Это он меня нервирует! Ты хоть знаешь, насколько эти маленькие твари верткие, и что они могут при желании продемонстрировать?» — но палочку медленно убрал в рукав.

— Добби, в прошлый раз ты так ничего и не объяснил. А я не собираюсь прятаться от опасности, которая, быть может, ничего из себя не представляет.

— Ах, если бы Гарри Поттер только знал, он бы никогда так не сказал! — вздохнул Добби, и слезы ручьем полились на обтрепанную наволочку. — Если бы он знал, какие страшные события назревают в Хогвартсе…

«Экзамены уже на следующей неделе? Зельеварение каждый день, и остальные уроки тоже будет вести Снейп? Все обязаны в добровольно-принудительном порядке съедать по коробке лимонных долек в день под благосклонным взором Дамблдора?» — Крис отказывался бояться.

При чем здесь лимонные дольки, Гарри не понял. Он был в кабинете директора лишь один раз, и Дамблдор вовсе не пытался насильно закормить его мармеладом. В общем, последнее предположение, по его мнению, было самым нелепым и вовсе не смешным.

— Может быть, они уже начались, и Добби не позволит Гарри Поттеру остаться в Хогвартсе. Тайная комната снова открыта, кошмар может повториться…

Внезапно Добби запнулся и остолбенел от ужаса. Метнулся к статуэтке лошади, но Гарри все еще предусмотрительно держал ее за спиной, хоть рука ныла от тяжести. Затем тоненько взвыл и ударился головой о мраморную каминную полку.

— Добби плохой, очень плохой…

Мальчик кинулся к домовику и обхватил его поперек туловища. Добби оказался на удивление легким даже для такого маленького существа, что дало возможность без особого труда оторвать его от паркета и прижать к себе.

«Я к нему не притронусь, и не надейся, — наставник брезгливо спрятал руку за спину, подальше от лохмотьев, некогда бывших наволочкой».

«Сам справлюсь», — Гарри ожидал чего-то подобного и не обиделся.

— Так, значит, Тайная комната и правда существует и даже когда-то открывалась? — старательно изумился он, чтобы отвлечь Добби. На самом-то деле у него не было никаких сомнений относительно правдивости данной легенды. — Но кто открыл Комнату? Ты мне скажешь?

— Добби не может, сэр. Добби не может, не должен! — завопил эльф, повиснув на гриффиндорце. — Поезжайте домой, поезжайте, сэр, пожалуйста.

Добби вдруг замер и навострил уши, став похожим на летучую мышь. В коридоре послышались шаги. Гарри напрягся, готовый в любую минуту нырнуть за шкаф или спрятаться под кроватью. Люциус вряд ли знает, что в его доме находиться настолько «желанный» гость. Пожалуй, иметь большое поместье иногда не слишком удобно, в нем многое можно спрятать даже от хозяина. Но звук шагов постепенно отдалялся, похоже, Малфой просто прошел мимо.

— Слушай, Добби, а я что, вот так здесь и пролежал целые сутки, и никто меня не нашел?

— Да, сэр. Это нижняя гостевая комната, она редко используется. Гости предпочитают селиться в верхних комнатах, а здесь иногда играл хозяин Драко. Пока отец не сказал, что хозяин Драко уже большой мальчик, и велел ему больше не прикасаться к игрушкам… — в голосе эльфа звучала неподдельная печаль.

Гарри вдруг понял, что такое зависть. Вот бы о нем кто-нибудь так заботился. Моргана с игрушками, красивыми комнатами, регулярными обедами, но пусть бы хоть кто-нибудь, пусть даже не человек, переживал о том, как ему живется. Он всю жизнь провел в темном чулане, и до прибытия в Хогвартс больше всего ласки получил от тети Петунии, когда случайно обжегся кипятком, опрокинув на себя кастрюлю с супом. Тетка ворчала, ругалась, но быстро перебинтовала племяннику ногу, потратив на «этого мальчишку» дорогую мазь, а дядя Вернон отвез его в больницу. И тетя — единственный раз в жизни! — обнимала хнычущего ребенка и шептала что-то успокаивающее, пока дядя нервно оглядывался на заднее сиденье перед каждым светофором.

— Верни меня в Хогвартс, Добби. Пожалуйста, — с горечью прошептал он, пытаясь проглотить комок в горле.

У Драко Малфоя — даже у белобрысого гаденыша Малфоя! — с самого рождение было то, о чем так мечтал Гарри: семья.

И эльф, уныло опустив уши, послушался. Не стал ни отговаривать, ни задавать вопросов, а просто взглянул в яркие зеленые глаза и сухо прищелкнул пальцами.

Голова закружилась, ноги подкосились… и Гарри рухнул на собственную кровать.

«Эльфийская трансгрессия, — довольно прокомментировал Крис, словно возвращение в школу было целиком и полностью его заслугой. — Жаль, что она недоступна людям-волшебникам. С таким непринужденным изяществом игнорировать даже древние охранные арканы…»

Не обнаружив никого в спальне, мальчик спустился вниз. В горле все еще стоял комок, и второкурсник боялся выдать охватившее его смятение, если в поле зрения не будет никого, при ком необходимо себя контролировать. Крис не считается, он свой, ему можно показывать слабость. Но лучше все-таки этого не делать.

* * *

Гарри не мог понять, почему, завидев его, ученики замирают с таким видом, словно он вернулся к ним в качестве привидения. Он даже трансфигурировал зеркало из носового платка, чтобы убедиться, что эффект давнего заклятия, наградившего его чешуей и когтями, не проявился снова. Но нет, ничего необычного не обнаружилось даже после самого придирчивого осмотра.

Все встало на свои места, когда из-за угла вышли профессор МакГонагалл и Златопуст Локонс. Последний увлеченно о чем-то разглагольствовал, но декан Гриффиндора озабоченно хмурилась и вряд ли слышала хоть слово из его как всегда хвастливого монолога.

— Мистер Поттер, где вы были? — стоило МакГонагалл увидеть ученика, как она в мгновение ока оказалась около него. — Вы пропали на целые сутки прямо с квиддичного поля. Что произошло? Вы в порядке?

— А, Гарри, — заулыбался Локонс. — Ну что я вам говорил, коллега, этот парень не пропадет — весь в меня! Но, признаться, я уже начал беспокоиться, молодой человек. Еще немного, и я сам отправился бы на поиски, тогда…

Гарри оскалился, вспомнив, как играл валлийского вампира, и профессор резко отшатнулся назад.

— Я и сам не понимаю, профессор, — мальчик вновь повернулся к декану, изображая вежливое недоумение. — Меня похитил какой-то ненормальный домовой эльф, и все эти сутки я проспал даже не знаю где. И еще я не знаю, почему он решил меня отпустить.

Не то чтобы это было таким уж важным секретом, но сообщить директору подробности Гарри намеревался через Рона. Надо же поддержать его репутацию очень нужного и умелого шпиона, пока Дамблдор не решил, что Уизли бесполезен и не придумал другой способ получения информации об Избранном.

— Я хорошо себя чувствую, спасибо за заботу, профессор МакГонагалл. Но мне надо найти друзей… — многозначительно добавил он.

И выяснить, удалось ли столкнуть Малфоя вниз. Если бы была возможность переиграть матч, сейчас Гарри ни за что не стал бы жалеть слизеринца. Должна же быть в этом мире хоть какая-то справедливость!

Преподаватель поняла намек и мягко отстранилась, провожая мальчика задумчивым взглядом. Двигался мистер Поттер как всегда легко и плавно, значит, в медицинской помощи точно не нуждался.

«Да что такое, — возмутился Гарри после десяти минут поисков Рона и Гермионы, — когда надо, я от них отвязаться не могу, а когда они мне нужны — их нет!»

«Суровая правда жизни, — вздохнул Крис. — Поищи в том заброшенном туалете, вроде грязнокровка там собиралась зелье варить. Наверное, приняла тебя за жертву Наследника и приступила к осуществлению плана по добыче информации».

Сокурсники и правда обнаружились в туалете. Дверь, странное дело, на этот раз не скрипела и открылась почти бесшумно. Да и паутины уже совсем не осталось, словно кто-то позаботился об этом месте или его единственной обитательнице. Но кому и для каких целей мог понадобиться заброшенный женский туалет, чтобы приводить его в порядок? Но услышав из дальней кабинки голоса друзей, Гарри подумал, что Гермиона вполне могла очистить туалет и позаботиться о двери. Девочки не терпят грязи.

Он подкрался к кабинке и широко распахнул дверцу, драматически воскликнув:

— Не ждали?

Гермиона коротко взвизгнула и чуть не опрокинула котелок, над которым склонялась. Рон же кинулся обнимать лучшего друга и не сбил его с ног только потому, что Гарри вовремя прижался спиной к холодной стене, облицованной зеленовато-серой плиткой.

— Друг! Где ты пропадал? Ты исчез прямо у всех на глазах, представляешь, какая паника поднялась во всей школе!

— Гарри, — Гермиона тоже поспешила обнять его, — мы так беспокоились…

— Ладно, ладно, я жив, здоров, и вообще волноваться не о чем. А вы все-таки принялись варить Оборотное зелье? Надеюсь, ты не успела кинуть туда что-нибудь ценное, Гермиона. Я вернулся, все в порядке, в зелье пока нет необходимости.

Но гриффиндорцы нерешительно переглянулись. Рон почему-то спрятал глаза. А вот Гермиона, напротив, вздернула подбородок и жестко произнесла:

— Прошлой ночью в коридоре нашли тело Колина Криви. Это наш первокурсник. Магглорожденный. Симус слышал, как это обсуждали портреты.

— Если бы я только нашел эту чистокровную мразь, — пробормотал Рон, зло пнув плинтус, — которая считает, что если происходит из древнего рода, то ей все можно. Это позор для всех волшебников.

Похоже, рыжий чувствовал себя в какой-то степени ответственным за происходящее. И, видимо, только потому, что тоже был чистокровным. А вот Гермиона явно намеревалась бросить вызов загадочному Наследнику и доказать, что ничем не хуже представителей древних родов.

— Так Криви умер?

— Нет, но он окоченел так же, как Миссис Норрис, — девочка вернулась в кабинку и помешивала слабо кипящее зелье.

Значит, кто-то опять применил то незнакомое даже Крису заклинание, которое использовал на кошке. Может, чары совсем новые, изобретенные каким-то безумным гением, проверившим их на животном?

— А с тобой что произошло?

И Гарри рассказал все без утайки. Умолчал разве что о том, какое впечатление произвели на него последние слова Добби.

— Так ты все это время был у Малфоев? — ахнул Рон. — И тебя никто не заметил?

— Вся школа с ног сбилась, профессора столько версий выдвигали, а тебя все это время держал в особняке Малфоев психованный эльф? Ясно, почему никто не мог тебя найти, никому бы и в голову не пришло обыскивать поместье. А защитная магия укрыла тебя от магического поиска, ведь на тебе же нет специальных амулетов, — блеснула знаниями Гермиона.

Гхыр! Как бы добрый дедушка не заставил его носить определяющий местоположение артефакт после этих событий.

— А Малфой упал с метлы? — невпопад спросил Гарри.

— Не-а, но я тоже очень на это надеялся, — поморщился Рон. — Не только не свалился, но и снитч поймал. Хотя если бы у Терри была быстрая метла…

Да уж, Гарри Поттер — непревзойденный маг. Сам сутки без сознания провалялся, а какого-то двенадцатилетнего аристократика даже не достал. Теперь еще и желание его выполнять придется.

«Ну, что теперь скажешь, великий мастер?»

«Прости, — Гарри виновато уставился в пол. — Я тогда разозлился и даже не подумал, что у меня может что-то не получиться».

«Ладно, — неожиданно покладисто хмыкнул наставник, — первый блин всегда комом. Мы «Тропу теней» еще даже до середины не дочитали, еще научишься управлять чужим сознанием без всякого Империо».

— Надо срочно выведать, не Малфой ли стоит за нападением на Криви, — хмурился Рон. — Может, решил таким образом отпраздновать свою победу в квиддиче.

И не только в квиддиче. Гарри стало совсем тоскливо.

Слизерин упивался победой. Молодые змеи делали вид, что триста шестьдесят изумрудов в больших песочных часах досталась им почти что даром. Учитывая, какой подарок Люциус сделал факультету, они были не так уж и далеки от истины. Сложновато играть с теми, кого не можешь догнать. Гриффиндорцы могли лишь угрюмо провожать соперников взглядами и упрямо твердить, что без новых метел и умения безнаказанно нарушать правила команда Слизерина ничего собой не представляет. Казалось, драки и последующие взыскания были неизбежны, но на сей раз школу больше беспокоило нападение на первокурсника-гриффиндорца, чем прошедший несколько дней назад матч.

Пошли самые невероятные слухи, один страшнее другого. Первокурсники, особенно магглорожденные, боялись ходить в одиночку, не ровен час кто-нибудь нападет. Втайне от учителей началась повальная торговля талисманами, амулетами и прочими оберегами. Увидев, как процветает бизнес Фреда и Джорджа Уизли, Крис проявил желание выгодно избавиться от старых носков дяди Вернона и пижамы Дадли, в которой они приехали к Уизли. Пришлось объяснить, что носки уже давным-давно покоятся где-то на свалке, а пижама кузена дорога как память. Да и тетя Петуния не сможет не заметить обновки на племяннике. Лучше пока походить в старой одежде Дадли, чем отвечать на каверзные вопросы родственников.

Малфой смотрел на Гарри так, словно знал нечто чрезвычайно важное, но до последнего не хотел этим делиться. Гарри ожидал, что белобрысый по всем углам растрезвонит, что «выскочка-Поттер» должен ему желание. Мол, приходите все к статуе Седрика Белоголового в воскресенье вечером, посмотрите, что он у меня будет вытворять. Но Драко молчал. Что бы он ни задумал, посвящать кого бы то ни было в свои планы он, видимо, не собирался. Значит, их ожидала не просто детская выходка, призванная посмеяться над соперником и унизить его, а что-то посерьезнее. И это нервировало больше всего. Гарри постоянно казалось, что он чувствует на себе оценивающий взгляд Малфоя. Словно слизеринец решал, пригоден ли Гарри Поттер для дела, которое ему собираются поручить. Стремясь закончить все это как можно быстрее, они с Крисом почти все свободное время проводили в библиотеке. Малфой без труда найдет их там, да и подойти можно без проблем. Несколько раз мальчик порывался спросить наставника, есть ли способ обойти магическую клятву, но каждый раз откладывал разговор. Надеялся, что ничего страшного не случится, если они сначала выслушают слизеринца. Возможно, все выйдет не так уж и плохо.

Заодно они написали все заданные на неделю эссе и попытались найти информацию о Круге Тора, древнем руническом заклинании, позволяющем скрывать даже мощные родовые артефакты. Астральную Клеть оно должно было спрятать так, что никто кроме хозяина не нашел бы артефакт, даже вздумав обыскать мальчика. Рисковать содержимым Клети и собственной свободой Гарри больше не собирался. Но даже в Запретной секции не нашлось ни одной рунической схемы сложнее Гебридской волны. Непотопляемая лодка к предметам первой необходимости пока не относилась, а посему книга осталась на полке. Пришлось отложить поиски до каникул, когда будет возможность посетить Британскую магическую библиотеку.

На второй неделе декабря профессор МакГонагалл составила список желающих остаться в школе на Рождество. Выяснилось, что уехать из замка на денек возможно лишь в сопровождении кого-то из преподавателей. Гарри сник и почти свыкся с мыслью, что посещение библиотеки придется отложить до лета, иначе Рождество с Дурслями неизбежно. Выручил его профессор Флитвик, случайно услышавший разговор Гарри с деканом.

— Если вы не против моей компании, мистер Поттер, мы могли бы вместе наведаться к архивистам, — раздался за спиной тихий голос.

— Правда? — обрадовался гриффиндорец. — Я вас не задержу, профессор, обещаю!

Рон смотрел на однокурсника так, словно пытался припомнить, каким зельем его следует возвращать в сознание. Но Гермионе идея понравилась.

— Профессор, я понимаю, это невежливо, но я столько слышала о Британской библиотеке…

— Поверьте, мисс Грейнджер, ее стоит увидеть, — подхватил Флитвик. — Присоединяйтесь к нам, мы будем только рады. Верно, мистер Поттер?

Какого гхыра она влезла?! Нет, от грязнокровки придется избавиться. Ничего страшного, в другой раз по Лондону прогуляется.

— А как же твой проект по зельям, Гермиона? — с невинным видом прошептал Гарри.

Оборотное зелье было почти готово и требовало постоянного внимания. Оставить Рона присматривать за котлом означало пустить насмарку труд целого месяца, и они оба это понимали. Девочка закусила губу и неохотно выдавила, что, пожалуй, действительно не сможет пойти. Рона, к счастью, возможность посетить какую бы то ни было библиотеку не вдохновляла. И Гарри, даже не пытающийся скрыть внезапное счастье, пообещал зайти к преподавателю чар в первый же день каникул. Он был близок к тому, чтобы начать отмечать на календаре оставшиеся дни, благо до каникул была всего одна неделя.

В тот же день мальчик обнаружил в кармане мантии записку с недвусмысленным приказом — именно приказом, а не просьбой, — прийти в заброшенный женский туалет на третьем этаже за час до отбоя. Почерк был незнаком, но буквы Д. М. в конце явно указывали на адресата. Со смутным ощущением, что обиталище Плаксы Миртл вскоре станет одним из самых популярных мест в школе, Гарри положил в сумку мантию-невидимку и притворился, что хочет ненадолго забежать в библиотеку за дополнительной литературой по трансфигурации. На самом деле «О свойствах металлов и камней» Эриха Триммеля уже лежала на дне сумки, в любой момент готовая к предъявлению. Надеясь, что аристократу не придет в голову явиться в назначенное место пораньше, чтобы обыскать женский туалет, второкурсник вышел из гостиной едва ли не на полчаса раньше положенного срока.

Зелье загустело, по поверхности временами шла мелкая рябь, со дна лениво поднимались пузыри. Гарри задумчиво запустил пальцы в волосы. Что бы такое придумать, чтобы не участвовать в этой сомнительной авантюре? Испортить зелье — настырная Гермиона начнет варить новое, да к тому же примется выяснять, что произошло, и кто в этом виноват. Выяснит или нет еще неизвестно, но вот крови попортит достаточно. А если кинуть в зелье чей-нибудь чужой волос? Допустим, его собственный. Гарри Поттер превращается в Гарри Поттера, интересно было бы на это взглянуть. Но всезнайка вряд ли позволит ему самому бросить волос в стакан. Она уже заявила, что сама достанет последние ингредиенты, так как «у вас, мальчишек, терпения не хватит». По поводу терпения Гарри мог бы с ней поспорить, но решил, что раз уж представилась возможность побыть джентльменом и уступить представительнице прекрасного пола, надо ей воспользоваться.

«А почему Оборотное зелье считается таким сложным, Крис? У Гермионы все прекрасно получается с первого раза, а у нее даже дара в этой области нет».

«Есть один секрет, — начал друг. — Хочешь, покажу? Тебе же все равно не хочется в Снейпа превращаться, верно?»

Гарри хотел. Очень хотел. Но ведь зелье потом придется выпить. Не станет ли оно ядом?

«А это не опасно?»

«Ничуть, — легкомысленно отмахнулся Крис. — На такой котел уходит две унции златоглазок, положи чуть больше указанного рецептом — и получишь качественно иное зелье. Посмотри в моих запасах, может, там найдется немного».

«Но…» — может, лучше оставить все как есть и не рисковать?

«Ты мне не доверяешь? — обиделся друг. — Ничего страшного не случится. Давай быстрее, нам еще предстоит вручать мелкому Малфою рождественский подарок».

Покопавшись в содержимом Клети, Гарри обнаружил горсть златоглазок, смешанных с непонятным мусором. Взмах палочкой — и мусор благополучно отправляется в унитаз, а цветы оседают на поверхности варева и неторопливо опускаются на дно. Помешивая зелье, даже не изменившее цвет, он думал, что Крис не станет превращать Оборотное зелье в какую-нибудь отраву, зная, что Гарри, а значит, и ему самому, придется пить полученный отвар.

Малфой не опоздал. И не привел прихвостней, как того ожидал Гарри. Он закрыл за собой дверь как раз в тот момент, когда Гарри достал из сумки книгу, намереваясь скоротать время.

— Малфой, — кивнул он, приближаясь к блондину.

Чего доброго слизеринец решит, что разговаривать следует в кабинке и непременно в дальней. Там ведь сейчас варится неведомое зелье. Лучше самому к нему подойти.

— Поттер, — с привычным презрением смерил однокурсника взглядом.

От него пахло дорогим парфюмом и чем-то еще, чем-то очень знакомым. Гарри не помнил, чтобы Драко Малфой когда-либо использовал духи. Обычно от него пахло либо ромашковым шампунем, либо «запахом Слизерина», как определял его Гарри. Тщательно выстиранная одежда, немного сырости и соли, капля масла для факелов. Пытается перебить другой запах? Мальчик осторожно принюхался. Да, определенно что-то знакомое, но что именно? Жалко, что он не оборотень, мог бы мгновенно распознать любой аромат.

— Ты знаешь, зачем я тебя позвал, Поттер, — Малфой растягивал слова в привычной скучающей манере и, видимо, чувствовал себя бесспорным хозяином положения. — Мы заключили пари, и ты проиграл. Как видишь, все предельно просто.

— Хорошо, — миролюбиво согласился он, прекратив принюхиваться к слизеринцу. Все равно толку никакого. — Чего ты хочешь?

Малфой с деланным безразличием повел плечами и на мгновение отвел глаза. Гарри напрягся. Это ведь не будет кража распределяющей шляпы из директорского кабинета или торжественное вручение Филчу профессора МакГонагалл в анимагической форме для замены Миссис Норрис?

— Мне кое-что нужно. Так, пустяк, сущая безделица. Всего пара ингредиентов из кабинета Снейпа, но об этом никто не должен знать.

— Не вижу проблемы, — зеленые глаза чуть сузились. — Это же твой декан, попроси у него. Или закажи в Лондоне, деньги у тебя есть.

— Не выйдет, Поттер. Родители сразу об этом узнают, а мне это только помешает, — он вдруг улыбнулся. На бледных тонких губах улыбка выглядела словно кентавр в зале заседаний Визенгамота, то есть странно и не вполне уместно. — Я хочу сделать матери сюрприз на Рождество, сварив одно зелье. У тебя в любом случае нет выбора — пари заключено и подтверждено магически, — с превосходством закончил он.

История о подарке для матери выглядела не слишком правдоподобно, но выбора действительно не было.

— Ну, раз для мамы, — пришлось прикинуться дурачком. — Что за ингредиенты тебе нужны?

Неестественная улыбка переросла в самую настоящую ухмылку. На этот раз самую натуральную.

— Рог двурога и шкура бумсланга.

Гарри внезапно подучилось, что весь пятиминутный разговор с Малфоем — очередной бред от переутомления, вызванного учебой и тренировками. Попытка ответить тут же показала, что он к тому же напрочь забыл английский язык и может выдавить из себя лишь несколько невнятных звуков.

* * *

— Надо придумать отвлекающий маневр, — в четверг утром заявила Гермиона. — После обеда последний урок зельеварения, другого шанса не будет.

У Гарри с Роном эти слова восторга не вызвали.

— Красть буду я, — спокойно предложила Гермиона. — Если вы попадетесь, вас исключат из школы. А за мной пока никаких провинностей нет. Ваша задача — устроить минут на пять небольшой переполох.

Гарри покачал головой. Грейнджер точно не согласится поделиться добычей с Малфоем, а значит…

— Ты достанешь волосы, а я рог и шкуру, — твердо сказал он. — Меня не исключат, даже если поймают. Иногда не так уж и плохо быть Гарри Поттером.

Рон восхищенно хлопнул знаменитость по спине.

Этот урок зельеварения ничем не отличался от предыдущих. Снейп дал задание приготовить Раздувающий раствор и теперь бесшумно скользил между столами, заглядывая в котлы. На столах поблескивали латунные весы и банки с молотыми зубами пикси, на блестящих поверхностях отражались изломанные силуэты учеников в черных мантиях. Снейп отпустил пару колких замечаний в адрес Рона, не вовремя решившего попросить помощи у Гермионы, слизеринцы одобрительно захихикали.

Алиса резко вскинула голову, в упор уставилась на Рона… и сунула в котел листья крапивы. Крапива, насколько знал Гарри, полностью сводила на нет все усилия, направленные на приготовление Раздувающего раствора. В здравом уме слизеринки он уже неоднократно успел усомниться, но зачем портить собственное зелье прямо у Снейпа на уроке?

Драко кидал на него напряженно-вопросительные взгляды. Пришлось улучить момент, когда одногруппники отвлеклись, и кивнуть Малфою. Гарри знал два рецепта зелий, в которых использовались одновременно рог двурога и шкура бумсланга, и оба они относились к разряду опасных и запрещенных министерством. Правда, был еще рецепт, подсказанный Крисом, но… Зная характер наставника, мальчик сильно сомневался, что это варево стоит дарить маме на Рождество. Ладно, он вручит Малфою ингредиенты, а там уже пусть белобрысый делает с ними, что хочет. Лишь бы Снейпу не сдал.

Сначала Гарри собирался прогуляться в кладовку ночью, как они уже делали это пару раз, но Крис наотрез отказался помогать. Объяснил, что Дамблдор обязательно узнает, кто украл редкие материалы. А затем поймет, кто наведывался к Снейпу в прошлом году. Пришлось действовать по плану Гермионы.

— Пять баллов с Гриффиндора за порчу школьного имущества, мистер Лонгботтом, — тихо проговорил преподаватель. — И поблагодарите Мерлина, что я убрал содержимое вашего котла до того, как оно взорвалось.

Гермиона едва заметно кивнула, и Рон швырнул в котел Алисы искрящуюся хлопушку. Содержимое котла фонтаном взметнулось в воздух и осело на девочку, окропило других учеников, расплескалось по столу и стекло на пол. Пэнси Паркинсон испуганно заверещала, Гойл, которому зелье попало в глаза, самозабвенно подхватил и ринулся в сторону, чуть не сбив с ног Малфоя. Гриффиндорцы обрадовано зашумели, оставив собственные котлы без внимания. Пока Снейп старался утихомирить класс, Гарри юркнул за дверь кладовой, сунул за пазуху несколько пакетиков с растертыми в порошок рогом двурога и шкурой бумсланга.

Никто не пострадал, части тел слизеринцев не изменили размеров, черты не исказились под действием зелья. Снейп, склонился над партой Алисы, присмотрелся к лужице испорченного зелья, принюхался, потер между пальцами. И с недоумением взглянул на любимую ученицу, до сих пор не допускавшую ни единой ошибки на его уроках.

— Не получилось, профессор. Должно быть, перепутала зверобой с крапивой, — безмятежно улыбнулась та.

Гарри отвернулся, сделал вид, что заканчивает приготовление зелья, а сам внимательно наблюдал за Алисой и Снейпом через отражение на поверхности весов. Чем-то они были неуловимо схожи, две тонкие фигуры, застывшие у края массивного стола. Осанкой? Или той сокровенной иллюзией общности, что возникает у людей при игре, называемой «я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, но доказательств нет, и тот, кто первый об этом заговорит — проиграл»? Учитель и ученица, похоже, играли именно по таким неписанным правилам.

Снейп извлек из перевернутого котла кусок обгоревшей хлопушки и медленно обвел класс тяжелым взглядом, задержавшись на Гарри. Класс испуганно притих. Рон судорожно сглотнул, Гермиона ободряюще сжала его ладонь под столом. Гарри же притворился, что все его внимание поглощено нарезкой зверобоя.

— Тот, кто это сделал, — прошипел Снейп, — может распрощаться со школой.

— Он догадался, — твердил Уизли, когда они шли в убежище Плаксы Миртл. — Даю голову на отсечение, догадался.

— Ага, — подтвердил однокурсник, заработав укоряющий взгляд Гермионы.

Конечно, профессор знает, просто не может не знать, что Алиса Трикс заранее положила на стол пучок крапивы. Она не нужна для Раздувающего раствора, более того, нейтрализует его действие на любой стадии приготовления. Если уж он, второкурсник это понимает…

— Спасибо, ты меня очень утешил, — недовольно пробурчал рыжий.

— Ага, — рассеянно отозвался Гарри.

Как вообще можно перепутать зверобой с крапивой? Она же специально испортила зелье. Как будто знала, что произойдет.