Книга лилий (джен)

Джоан и Сесилия спустились по каменным церковным ступеням и увидели, что друзья что-то оживленно обсуждают, стоя у кладбищенской стены. Оказалось, что вплотную к стене находилась чья-то заброшенная могила, закрытая плитой. Плита была испещрена знаками, полу-истершимися от времени и совершенно нечитаемыми, но, самое главное, на ней была изображена сова. Сова с распростертыми крыльями, книгой в правой лапе и лилией в левой.

— Ничего себе! — воскликнула жена священника. — Я сбегаю за Гарольдом!

— Да, надо узнать, кто здесь похоронен.

Прибежали Гарольд и Сесилия. У пастора чуть глаза на лоб не полезли, когда он увидел сову.

— Я ошеломлен! Получается, друзья мои, что орден существовал? Правильно? — он вглядывался в лица друзей, ища поддержки.

— Гарольд, чья это могила?

— Мне нужна дата, чтобы я мог свериться с книгой.

— Ищите же! — подпрыгнула от возбуждения Сесилия. Марк склонился к плите:

— Вижу! Римские цифры здесь, сбоку. Тысяча... девятьсот... Тысяча девятьсот пять!

— То есть, тысяча девятьсот пятый год? — с сомнением в голосе произнес Кевин. — Что-то поздновато.

— Поздновато? — возмутился Марк. — То, что явный член ордена умер не так давно доказывает, что библиотека сохранилась до наших дней.

Гарольд направился в церковь:

— Нам повезло, нынешняя книга начинается тысяча девятисотым годом. За мной, друзья!

Билл, Кевин, Марк, Джоан и Сесилия окружили пюпитр с раскрытой книгой, за которым стоял Гарольд.

— Тысяча девятьсот пятый год, эти записи делал еще предшественник моего предшественника. Мы ведь не знаем месяц?

— Там был только год, — подтвердил Марк.

— Скверно. На тысяча девятьсот пятый год пришлось девять смертей.

— Вот что, — решил Марк, — мы выпишем имена всех, скончавшихся в тысяча девятьсот пятом году, потом найдем на кладбище все могилы того года. Наверняка большинство из них будут подписаны — так наш список уменьшится.

Гарольд и Сесилия поспешили выдумать благовидный предлог, чтобы не участвовать в потенциально выматывающих поисках, зато Марк, Кевин, Джоан и Билл рьяно взялись за дело.

Начинало смеркаться. Ники, Анастази и Фортунатус, с которым девушки случайно встретились в городе, проходили мимо церкви, когда увидели там своих новых знакомых. Стараясь не шуметь, они прошли к дому пастора. Сесилия читала в саду, укрывшись пушистым овечьим пледом.

— Привет! Что это наши чудаки делают на кладбище? — спросила Анастази.

— О, — махнула рукой жена пастора, подходя к забору, — это целый детективный роман.

И она в красках пересказала все, что происходило ранее. Анастази громко рассмеялась.

— Меня восхищает энтузиазм наших новых друзей, — заметил Фортунатус. — Хотя, признаться, я начал бы с расспросов потомков — не так уж нас и много на острове. Во всяком случае, на кладбище давно пора было прибраться.

— Не будьте таким злым, — заступилась за искателей Ники.

— Так, друзья мои, вы обедали? — поинтересовалась Сесилия.

— Нет еще, но нам лучше вернуться в замок до темноты.

— Хорошо. И все же люблю я этих искателей, — добавила жена пастора после паузы. — Они вносят разнообразие в наши нелегкие жизни.

— А по-моему, они вносят только проблемы, — решительно возразила Ники. — Вспомните несчастного Джефри. Никого не слушал. Бегал по вечерам в туман. А как мы его искали, когда он провалился в своими же руками вырытую яму!

— Не будь занудой, Вероника, — возразила Сесилия. — Кстати, я что-то пропустила, или у нас теперь мир с Фортунатусом?

Тот вздохнул:

— Я же ни с кем и не воюю. Да, я помогал одно время Эбнеру, но это дело прошлое. Сколько можно искупать прошлые ошибки?!

— Я испеку тебе пирог, — пообещала неунывающая Сесилия, — надеюсь, он уменьшит твои нравственные страдания.

Ники фыркнула.

— Ой, они идут сюда! — воскликнула Анастази. — Уходим скорее, а то я опять рассмеюсь, и выйдет совсем не вежливо.

Едва компания скрылась в сумерках, как Сесилия услышала ликующий крик Джоан, со всех ног бегущей к дому пастора:

— Нашли, нашли! В списке осталось только одно имя — Джозеф Конрад!

— Конрад? — переспросила женщина. — В городе есть Конрад, пастух. Живет на окраине, по Цветочной улице.

— Отлично, спасибо за помощь Сесилия, — сказал Марк.

Друзья решили отправиться к пастуху немедленно, однако, когда они проходили мимо гостиницы, Кевин вспомнил, что неплохо бы перекусить. Его идею поддержали и решили отложить поиски на завтра. И это было правильно, потому что стемнело неожиданно быстро. Ветер поменялся и принес с собой холод. Город скрылся в тумане — Марк выглянул в окно гостиной, в которой расположились путешественники, и не увидел ничего, кроме белого марева за стеклом.

— Беатрис, вы чем-то озабочены? — спросил Кевин.

— Да, — вздохнула хозяйка гостиницы, на ее обычно добродушное лицо легла тень беспокойства. — Не понимаю, где Эверард. Что могло его задержать? На ночь придется зажечь факел перед домом. Всего-то октябрь на исходе, а уже начинаются туманы.

— Опять туман? — нахмурилась Джоан. — Беатрис, вы верите в легенду о темных силах и огне?

— Тише, Джоан, не на ночь! — испугалась Хопвуд. — Вы верите в библиотеку, а мы в опасности, которые приносит с собой туман...

— Туман опускается везде, и что, постоянно ждать чего-то плохого? — возразила девушка.

— Я верю, потому что сама видела, — отрезала Беатрис. Тут дверь открылась, в комнату вошел Эверард и с наслаждением уселся в свободное кресло перед очагом.

— Почему ты так долго, — не удержалась от упрека его жена.

— Заплутал в тумане, но наткнулся на дом аптекаря, и он любезно одолжил мне фонарь. Я имею в виду аптекаря, — добавил хозяин гостиницы, когда Кевин хихикнул. — И я зажег факел перед дверью, Бет, так что сегодня можно больше не выходить наружу.

— Хорошо. Иди на кухню, поешь.

— Вы тоже верите в «темные силы»? — поинтересовалась Джоан у Эверарда.

— Я верю, что если следовать правилам, то с нами ничего не случится, — улыбнулся он.