Торжественный вынос мозга (джен)

Регенерация проходила не слишком хорошо.

Впрочем, с учетом всех тех парадоксов, причиной которых он стал за время своего одиннадцатого воплощения, это было не удивительно. Но это было не важно, главное — он все исправил, а Клара, его необыкновенная девчонка, теперь живет спокойной жизнью, не помня о том тысячелетии, что она спасала его... А в его памяти появился еще один разукрашенный яркими красками лист, на который больно смотреть, но трудно отвести взгляд. Он снова один, и, наверно, это правильно — почти все существа во вселенной слишком молоды для него, им нечего делать со стариком. А он останется с ТАРДИС.

В голове Доктора мелькнула мысль — а ведь ТАРДИС... ТАРДИС тоже несколько раз восстанавливалась за это время, а значит, возможно, и Нуль-комната вновь появилась. Это было маловероятно, но Доктор хватался за любую соломинку, которую могла протянуть ему вселенная. Но нужно было направить ТАРДИС в безопасное место на время регенерации.

Доктор подключил управление и позволил кораблю самому выбрать точку назначения — она ведь умная девочка, она понимает, что им нужен отдых, а вот у самого Доктора голова соображала плоховато. Дождавшись остановки, Доктор выглянул наружу — что ж, судя по количеству мусора, это была Земля, и, скорее всего — Америка. ТАРДИС стояла в узком тупике между многоэтажными домами, лишенными каких-либо окон, выходящих в их сторону. Здесь вполне можно отсидеться пару дней, пока он будет регенерировать в Нуль-комнате. Надо было торопиться — даже если Нуль-комната восстановлена, ее еще нужно будет найти в бесконечных коридорах ТАРДИС.

Доктор направился туда, где когда-то располагался заветный Ковчег, слишком уставший и замученный, чтобы заметить мелочь вроде оставшейся приоткрытой двери ТАРДИС...

Профессор Бенедикт Мероу шел по улице Сент-Луиса, проклиная этот уродливый город, эту злосчастную страну и эту наиглупейшую конференцию, ради которой он прилетел из тихого и спокойного, а главное — прохладного Стокпорта. Лето 1995 года выдалось ужасно жарким, термометр в дневные часы редко опускался ниже отметки 40 градусов.

Профессор Мероу угрюмо шествовал к зданию университета, нацепив на голову абсурдного вида шляпу, которую никогда бы не позволил себе в родной Англии, но здесь она была единственным спасением. Это широкополое нечто смотрелось абсолютно нелепо в сочетании с деловым костюмом. Все население города (да и собравшиеся на конференцию гости) уже переоделось в майки и шорты, но традиционное воспитание в духе первых пуритан не позволяло мистеру Мероу большую вольность, чем сменить свой обычный черный костюм на серый. Сам факт необходимости данной замены во время одной из ведущих мировых научных конференций сильно смущал его, но после нескольких прогулок в черном костюме под палящим солнцем в сорокапятиградусную жару, профессор решил временно поступиться своими убеждениями.

Он был немолод, сквозь обильную растительность на голове и лице уже проступала седина. Не то, чтобы он был непомерно тучен, но низкий рост в сочетании с широкополым сомбреро играл с ним плохую шутку — профессор казался этаким шариком, катящимся по раскаленной мостовой.

Впрочем, недостаток роста с лихвой компенсировался непомерным самомнением Бенедикта Френсиса Мероу, считавшего себя как минимум вторым Эйнштейном. А был он, между тем, простым профессором одного из небольших Английских колледжей, не самого плохого, разумеется, но и звезд с неба не хватающего. Тем не менее, профессор ежегодно ездил на все научные конференции, на какие только мог попасть, и считал своим долгом вступить в спор с каждым выступающим. Увы, его пламенные речи редко достигали цели.

— Мероу! Надо же, какая встреча!

Вот только этого для полного счастья и не хватало! На встречу Бенедикту Мероу шел молодой тощий парень, одетый скорее как рабочий, нежели как представитель интеллигенции. Это был человек, с которым Мероу сейчас хотелось пересекаться меньше всего — Эдвард Картер, псих из технологического исследовательского института Джорджии.

— Профессор, вы просто обязаны быть сегодня на моей лекции! Я представлю такие доказательства возможности путешествий во времени, что даже у такого сноба, как вы, отпадут все сомнения.

Бенедикт в ответ проворчал сквозь зубы нечто невнятное, меча глазами молнии на асфальт под ногами Картера. Между ними уже несколько лет шло что-то типа научной войны, ибо назвать это просто спором язык не поворачивался.

— О, вы не пожалеете! — восторженно закричал тот, приняв бормотание профессора за согласие. — Это будет потрясающе! Это будет фурор!

И юный исследователь помчался дальше, как реактивный самолет, не замечая ни жары, ни раздражения своего собеседника.

Мероу с облегчением вздохнул. Картер мог бы быть неплохим парнем, если бы не его совершенно бредовые идеи. Большинство представителей научной общественности попросту игнорировали его вместе с этими самыми идеями, но Бенедикт не мог просто сидеть и слушать. Он считал себя обязанным вступиться за истинные научные знания, из которых ясно следовало, что перемещение макрообъектов во времени невозможно.

Мероу так же прошел этот период "научного идеализма" со всеми его мечтами о великих открытиях, переворачивающих мир, но у него успешно выбили дурь из головы, как и у большинства «юных гениев». Беда была лишь в том, что он был очень глуп тогда и держался за свои утопические идеи дольше всех его знакомых. И это сыграло с ним плохую шутку — он так и не смог занять достойное место на сцене научного мира... И чем раньше он выбьет блажь из головы Картера, тем лучше будет для него самого. Только вот Эдвард видел в благих поползновениях профессора глупые нападки и старательно пытался обратить главного противника в свою веру, чем за последние пару лет здорово потрепал тому нервы.

Услышав, как шаги за спиной начинают замедляться, Бенедикт Мероу понял, что вздох облегчения был преждевременным. Сейчас Картер развернется и скажет что-то вроде: «А давайте я вам сейчас все объясню, на лекции будет много народу...».

Профессор начал озираться в поиска возможного спасения и, не найдя ничего лучше, с удивительной для его комплекции прытью ринулся к ближайшему проулку. Добежав до конца проулка и свернув в еще один, оканчивающийся тупиком, он замер и прислушался. С улицы доносился удивленный голос Эдди, пытающегося понять, куда с одной из центральных улиц мог деться англичанин за какую-то минуту. «Только бы он сюда не пошел!» — взмолился Мероу. Но через несколько секунд послышалось горячее приветствие Эдварда Картера, обращенное к еще одному участнику конференции. К счастью, встретив другого коллегу, молодой человек напрочь забыл об английском профессоре и принялся оживленно доставать нового собеседника.

Дождавшись, когда голоса коллег стихли окончательно, Мероу уже собрался выходить из своего укрытия, но краем глаза заметил нечто странное, что его сознание никак не хотело увязывать с окружающей обстановкой. Развернувшись всем корпусом, профессор увидел синюю полицейскую будку, точно такую же, как стояли на улицах его родного городка во времена его детства. Пожалуй, это было последнее, что он мог представить себе в подобном месте. Интересно, как она сюда попала? Дверца будки была чуть приоткрыта, и профессор решил взглянуть, для каких целей гостья из Великобритании может использоваться здесь, в Сент-Луисе.

Первой реакцией профессора на увиденное было изумление, но буквально через секунду его логический ум начал искать объяснение. Цирк. Должно быть, циркачи из Англии оставили в этом тупике часть реквизита. Прекрасная иллюзия. Как же она работает?

Любопытство Мероу разгорелось с пущей силой, когда тот вышел из будки и обследовал ее со всех сторон — будка была самой обыкновенной. Значит, иллюзией было все то, что внутри. Поразительно реалистичная работа! Вновь зайдя внутрь, профессор еще раз восхитился натуральностью увиденного и даже пожалел, что всего этого на самом деле нет. Протянув руку, он двинулся вперед, пытаясь определить, где на самом деле начинается стена. Но ее все не было. И не было. И не было. И...

— Тфу, что за?.. — Мероу споткнулся о ступеньку и с трудом удержался на ногах.

Оглянувшись, он увидел, что его и дверь разделяет уже метра три, не меньше. Профессор застыл на месте, судорожно собирая в голове последние здравые мысли. Это не иллюзия. Тогда что? Галлюциногены? Он не был сведущ в медицине, но на то, чтобы они подействовали, наверняка нужно время. К тому же, боль в ноге упрямо твердила о материальности ступеньки, с которой он столкнулся. «Надо осмотреться», — шепнул Бенедикту последний теплящийся очажок разума. Мероу мысленно согласился и поднялся по вполне вещественным твердым ступеням на помост в центре овального помещения, где находилось шестигранное нечто сродни панели управления — множество разноцветных кнопок и рычагов, провода, мониторы. В центре этой конструкции находился объект, подозрительно напоминающий реактор антиматерии из фантастических фильмов, но истинное его предназначение было неясно. От самого помоста отходило еще несколько лестниц помимо той, по которой поднялся Бенедикт.

Несколько минут он стоял перед хитроумным устройством, размышляя, что делать дальше. Все остатки логики говорили ему, что нужно убраться отсюда, найти полицейского, сообщить о находке. Но что, собственно, он может сообщить? Что нашел нечто, что даже он, профессор физики, не может объяснить? Нет уж, нужно сначала хорошенько подумать и разобраться.

Задушенное когда-то детское любопытство вырвалось-таки наружу, сметая препятствия в виде логики и инстинкта самосохранения.

Выбрав направление наугад, профессор Бенедикт Мероу не раздумывая открыл дверь и отправился на встречу неизвестному.

А в это время Эдвард Картер вновь и вновь прокручивал в своей голове предстоящую лекцию о путешествиях во времени, не подозревая, что его главный оппонент на нее уже не придет.

Часы на стене библиотеки начали бить двенадцать. Интересно — дня или ночи? Да какая разница, если он даже год не посмотрел, когда приземлился. Зато часы, как всегда, выровняли свой ход по местному времени и послушно отсчитывали минуты неизвестного десятилетия.

Повелитель времени решил, что разбираться, сколько он тут пролежал, смысла не имеет. Нуль-комната, конечно же, восстановлена не была, так что Доктор благоразумно выбрал самым подходящим местом для регенерации библиотеку, как наиболее изолированное от технологий помещение. Намного легче от этого не стало, но здесь Доктор чувствовал себя более защищенным, оставаясь наедине со своими воспоминаниями. Здесь была частичка каждого из них — в старых фотографиях, забытых мелочах, полураскрытых книгах, лежащих так уже много лет и ждущих оставивших их читателей. Но все это было в прошлом, теперь он будет путешествовать один. Только сначала необходимо было проверить, разрешились ли все парадоксы, а для этого надо встретиться с Кейт.

Доктор направился было в консольную комнату, но задержался у зеркала.

— Я опять не рыжий! Неужто Вселенной так сложно сделать мне этот маленький подарок? Хотя... Подбородок, определенно, стал лучше.

Конечно, повелитель времени мог сам выбрать себе внешность, если бы регенерация была запланированной. Вот только с планами у Доктора отношения не складывались.

Внимательно осмотрев себя с ног до головы, Доктор пришел к выводу, что он немного потеряет, если по дороге заглянет в гардеробную.

* * *

Профессор Мероу стоял в дверях очередной комнаты и поглаживал бороду — это занятие всегда помогало ему сосредоточиться. За прошедшее время (счет которому профессор уже давно потерял) он обследовал не одну такую комнату, и каждый раз они были разными. В одних он обнаруживал вполне привычные, иногда немного устаревшие, но все же применяющиеся вещи, в других было множество предметов, назначение которых он понять не мог, в третьих — изделия, давным давно вышедшие из употребления, но удивительно хорошо сохранившиеся. И каждый раз было ощущение, что хозяин комнаты вышел ненадолго и вот-вот вернется.

Не меньше вопросов вызывало и само это место. В процессе его изучения он не раз видел издалека приоткрытую дверь, но каждый раз доходя до нее, обнаруживал, что та уже заперта. Все это вновь и вновь возвращало Бенедикта к галлюциногенам, но все предметы, которые он находил, были вполне реальны. Само сооружение (или что бы это ни было) представляло собой настоящий лабиринт, так что Мероу пришлось вспомнить уроки Тесея, правда, роль нити исполняли соломинки, которые профессор нещадно выдергивал из сомбреро по мере своего продвижения.

В этот раз комната выглядела как оборудованная по последнему слову химическая лаборатория — колбы, склянки, пробирки, реактивы, каталитический реактор, микроскоп и другое оборудование, которое профессору еще не приходилось видеть — но при этом в ней имелась так же кровать, туалетный столик и все необходимое для жизни. Детали интерьера говорили о том, что комната принадлежала женщине.

Мероу вернулся в коридор и принялся искать взглядом следующую открытую дверь. Он все еще надеялся разгадать это место, но чем дальше он продвигался, тем очевиднее становилось, что надежды эти вряд ли оправдаются. Слишком уж все здесь было странным.

Вдруг внимание его привлек еле слышный шум, доносившийся издалека. Профессор остановился в нерешительности. Шум означал, что здесь есть кто-то живой. Конечно, источником шума могла быть и машина, но он был слишком прерывистый и неоднородный для механического. Подумав немного и придя к выводу, что на местного Минотавра лучше все-таки не нарываться, Мероу развернулся и, высматривая свои путеводные соломинки, направился к комнате с панелью управления. Обратный путь занял не так много времени, хоть профессор и пытался несколько раз свернуть не туда, но с джентльменскими ругательствами (весьма изысканными, но лишёнными плебейских выражений) в адрес куцых остатков своей шляпы возвращался на правильную дорогу.

Добравшись до пункта назначения, профессор Мероу на мгновение замер в нерешительности, увидев копошащегося вокруг явно уже работающей панели человека, но почти тут же вернул себе истинно английский апломб, придя к выводу, что субъект перед ним никак не похож на мифического монстра. Это был высокий худой мужчина средних лет с тонкими чертами лица и вьющимися черными волосами. Одет он был в светло-серый свитер с гигантским воротом (кажется, такие называют хомутами), который визуально еще больше утончал лицо. Поверх него был накинут короткий черный фетровый плащ с воротником-стойкой, который в ходе активной борьбы с воротом свитера за право нахождения у шеи субъекта был повержен и теперь нелепо торчал в стороны. На ногах мужчины были обуты ужасающего вида ботинки на огромной подошве, какие профессор не раз видел на своих учениках, называющих это чудо обувной промышленности «Шузы*». Длинные джинсы, ложащиеся на «чудо», вовсе придавали копающемуся в устройстве человеку сходство с вечным студентом. Это сходство окончательно вернуло Мероу самоуверенность, и он смело шагнул в овальную комнату.

— Кто вы такой, и что здесь происходит? — грозно спросил он.

От неожиданности мужчина дернулся, и один из рычагов, которые он двигал, чуть съехал в сторону.

— Ну вот... Из-за вас я промахнулся на два года, — разочарованно протянул он, поглядев на профессора с укором. Но уже через мгновение выражение его лица изменилось с укоризненного на удивленное. — Стоп. А вы, собственно, кто? И как вы сюда попали?

— Профессор Бенедикт Мероу. Через дверь, — без тени сомнения проговорил англичанин. Чем бы это ни было — пусть даже правительственной базой (а в этом, глядя на студентоподобное существо, Мероу сильно сомневался), скрывать свое имя он не намерен. — Полагаю, теперь ваша очередь, молодой человек.

Мужчина повернулся к теперь уже кем-то закрытой двери и довольно долго смотрел на нее.

— Ну и что это? — спросил он наконец, запрокинув голову и обращаясь явно не к профессору. — Ты же вполне могла закрыть ее раньше?

Профессор огляделся, но никого, кроме них, в комнате не обнаружил. Тем временем разговаривающий с воздухом человек вновь повернулся к консоли.

— Та-а-ак, — он перебрал пальцами по воздуху и сжал их в кулаки, — сначала нам надо вернуть вас назад, только вот... Профессор, в каком году вы зашли в будку?

— Что? — Мероу на всякий случай отступил на шаг, подозревая, что перед ним стоит не самый вменяемый человек.

— Какой был год, когда вы зашли в ТАРДИС? Я, когда приземлялся, был не в самой лучшей форме. Да и ТАРДИС тоже, — он вновь запрокинул голову и повысил голос, обращаясь в пустоту, — что не мешало ей закрыть дверь! В общем, я не посмотрел координаты. Так что мне нужно знать точную дату и место, чтобы вернуть вас домой, — закончил он так же спокойно, как и начал.

Профессор, жалевший в этот момент, что на междисциплинарных конференциях не посещал лекции по психиатрии, начал медленно боком продвигаться к дверям, в которые его угораздило зайти. Мужчина, состояние которого Мероу по незнанию диагностировал просто как шизофрению, предугадал его намерения и преградил путь.

— Поверьте мне, профессор, сейчас вам некуда отсюда выйти. Вот если вы скажете мне, когда конкретно вы вошли в будку...

— 13 августа 1995 года, Сент-Луис! — выпалил Бенедикт, которому этот вопрос уже надоел до чертиков. — Может, и вы потрудитесь объяснить мне, что это за место? И почему будка...

— Внутри больше, чем снаружи? — закончил за него кучерявый мужчина, шкодливо улыбаясь. — Обычно этот вопрос задают первым. Что же, раз мы знаем, куда вас возвращать, можно устроить и маленький экскурс. Итак, вы находитесь в ТАРДИС — пространственно-трансцендентальном корабле, перемещающемся в четырех измерениях.

— Трансцендентальный? То есть, находящийся вне обычного пространства? Но это же невозможно для макрообъектов!

— Ох, профессор... Мероу, кажется? Вы рассуждаете с позиции земной науки, а она далека от совершенства. Особенно в ваше отсталое время.

— И какая же наука создала этот корабль? Уж не инопланетная ли? — поинтересовался Бенедикт, которого пренебрежение собеседника очень уязвило. Но тот в ответ только заулыбался еще шире.

— А вы делаете успехи, профессор! Я впечатлён. Не хотите взглянуть на Землю спустя двадцать лет? Вообще-то, должно было быть восемнадцать, но ваше появление вылилось в непреднамеренное изменение настроек. Так что...

Мужчина посторонился и жестом предложил Мероу прошествовать к дверям. Тот с некоторой опаской приглашение принял. Открыв дверь, Профессор остолбенел. Еще совсем недавно он был уверен, что больше его уже удивить невозможно. Как же он ошибался!

За дверями, совсем недавно выходившими в один из многих тупиков в жилом квартале Сент-Луиса, начинался космос. На всякий случай, чтобы убедиться, что все это не иллюзия, Мероу попытался нащупать ногой землю, но это ни к чему не привело — под будкой была пустота.

— Как мы не теряем кислород? Это какое-то сдерживающее поле? — спросил профессор, не заметив, как перешел на образ мыслей Митио Каку.**

— Именно, — послышался от консоли голос, как теперь выяснялось, пилота данного агрегата. Он явно был очень доволен произведенным эффектом, — а теперь взгляните сюда, — звезды начали перемещаться, и в поле зрения Бенедикта появился синий шар, покрытый редкими облаками.

— Профессор Мероу, — торжественно начал кучерявый, которому явно не грозило закончить дни свои от излишней скромности, — в данный момент вы находитесь в трех тысячах километров и двадцати годах от того места и времени, где вы зашли в ТАРДИС. Добро пожаловать в будущее! И, кстати, я — Доктор.

— Скажите, Доктор, — начал Мероу, настолько поглощенный зрелищем, что даже не стал уточнять у новоявленного коллеги имя или направление изучаемых наук, — а с этим изобретением потомков точно все в порядке?

— С каким? — не понял тот, подходя к профессору.

Над планетой завис гигантского размера космический корабль, медленно опускавшийся куда-то в район Евразии.

— Не-е-ет, — лицо Доктора второй раз за день выглядело удивленным, — этого здесь быть не должно.

Доктор буквально оттащил Мероу от входа, закрыл дверь и кинулся к консоли.

— Что вы делаете? — спросил профессор, подходя ближе к панели управления.

— Хочу навестить это милое судно и выяснить причины посещения им моей любимой планеты. Надеюсь, вы не против маленького путешествия?

Профессор Мероу усмехнулся. Часть его была не слишком уверена в собственном рассудке, но он был не против.

Шузы* — я не знаю английского сленга, так что использую сленг русский.

Митио Каку** — физик, популяризатор науки, специализирующийся на научном описании изобретений из фантастических книг.

В который раз спотыкаясь на том, что с очень большой натяжкой можно было назвать полом, Мероу выбранился, но шаг не замедлил, так как спутник его летел вперед, совершенно не замечая всех тех чудес ландшафтного дизайна в металле, по которым им приходилось пробираться. В последние несколько часов профессор уже ничему не удивлялся: ни этой синей будке, которую чудаковатый субъект, идущий впереди, называл ТАРДИС, ни тому, что космос за ее дверями сменился этим самым металлическим рельефом, по которому они сейчас шли. Но один вопрос его все-таки занимал — какое существо может передвигаться по этой «гористой местности», не переломав себе конечности?! Хотя, бесспорно, это место было куда больше похоже на космический корабль, чем синяя будка. Добравшись до остановившегося наконец Доктора, Мероу отдышался.

— Вы уверены, что это обитаемый корабль, а не беспилотная станция? Если все же первое, то мне искренне жаль команду.

— Понятия удобства различны у разных видов, профессор.

— Ну, в данном случае удобно это может быть, только если они летают, — отозвался Бенедикт, осмотрев стены и потолок коридора, по которому они шли. Те так же не страдали особой ровностью. Профессор перевел взгляд на участок стены, над которым корпел его спутник.

— Что вы там нашли?

— Пока точно не знаю, — Доктор извлек из кармана предмет, внешне напоминавший профессору переносной лазер, но, вопреки ожиданиям, устройство испустило не режущий луч, а высокочастотный звук. Участок, на который было направлено устройство и внимание Доктора, содрогнулся, и неровная металлическая поверхность разошлась в стороны, открывая гладкое подобие монитора, на котором мелькали рисунки и надписи на неизвестном языке.

— Так, интересно... — Доктора, похоже, наличие вместо английского алфавита непонятных закорючек совершенно не смущало.

Мероу, не понимавший ровным счетом ничего из представленного на экране, тоже склонился рядом с Доктором в надежде обнаружить в этом потоке бессмысленной информации знакомую схему или формулу. Профессору было крайне неприятно осознавать свою ущербность по сравнению с этим тощим пареньком лет этак на двадцать-тридцать моложе его. От собственных размышлений Бенедикта отвлекло понимание того, что знаки перед ним неожиданно изменились, превратившись во вполне читаемые и знакомые буквы и слова.

— Это английский! Что вы сделали? — спросил ошарашенный Мероу.

— А? — не сразу понял Доктор, углубленный в чтение, и перемены, похоже, не заметивший. — Ах, это. Это телепатическое поле ТАРДИС.

— Телепатическое... Но постойте, это машина, как у нее может быть...

— Профессор, — Доктор закрыл панель прежде, чем Бенедикт сумел что-то прочитать, и развернулся к собеседнику, — вы опять рассуждаете с позиции ограниченной земной науки. Идемте, Бен, нам надо спешить. Я же могу называть вас Бен?

С этими словами он, не дожидаясь ответа, прошмыгнул мимо Мероу и зашагал дальше по коридору. Профессор, издав звук, напоминавший не то вздох, не то рычание, последовал за ним. Мало того, что этот юнец не дал ему ознакомиться с потенциально важной информацией, так он еще и позволял себе откровенную фамильярность!

— Постойте! Да постойте же! Объясните наконец, что было на том терминале? И что существам с этого корабля надо на Земле?

— Очень хорошие вопросы, Бен, — бросил Доктор через плечо, не сбавляя шаг.

— Относительно того, что им надо на Земле — ничего хорошего. Они — пираты. У них слишком слабые — досветовые — двигатели, так что перелеты между населенными мирами занимают много времени. Вы ведь ученый, так что должны понимать, о каких периодах идет речь. Для того, чтобы совершать такие перелеты, им нужны ресурсы, и они получают их, разграбляя планеты, мимо которых пролетают. Не знаю, что довело их до жизни такой, скорее всего какая-то катастрофа в их родном мире, раз они вышли в космос со столь примитивными технологиями. Факт в том, что если их не остановить, населенной планеты в солнечной системе может вскоре и не быть.

— И как мы можем это сделать? Такой большой корабль не так легко уничтожить.

На сей раз остановился уже Доктор.

— Профессор, умоляю вас! Я и не собирался его уничтожать, всего лишь перенести на подходящую необитаемую планету. А для этого нам необходимо найти телепортатор, связанный с главным кораблем, и переговорить с их руководством.

— Главным кораблем? Вы хотите сказать, что эта громадина — всего лишь вспомогательное судно? И как мы попадем на этот флагман? И как вы перенесете их на подходящую планету, когда ваш собственный корабль помещается внутри этого? И вообще, почему космический корабль выглядит как телефонная будка?

Доктор уныло закатил глаза под градом вопросов Мероу.

— Та-а-ак, — протянул он, мило улыбаясь профессору. — Да, данное судно вспомогательное, главный корабль не принимает участия в осаде. Все корабли связаны между собой чем-то вроде сети энергетических потоков, передающих материю и информацию, напоминающих телепатическое поле ТАРДИС, и по этой сети можно перемещаться как внутри одного корабля, так и между ними. Да, ТАРДИС может переместить все эти корабли туда, куда необходимо. Однажды я даже планету перемещал, вашу, причем. Хотя, для вас это будущее... Ну, неважно. И последнее — я как-то приземлился на Земле в середине двадцатого века, и у меня сломалась система маскировки. Поначалу я пытался ее починить, но потом решил, что и так неплохо. Что-нибудь еще?

Мероу отрицательно покачал головой. У него была еще пара десятков вопросов, но они могли подождать, сначала надо переварить то, что он уже узнал. Однако два вопроса он все-таки решил задать.

— Вы — человек? И как вас все-таки зовут? — бросил он уже в спину удалявшемуся по коридору Доктору.

— Нет, — ответил тот, вновь разворачиваясь к спутнику, — я — не человек, но Земля очень дорога мне. Все мои друзья называют меня просто Доктор. Идемте, Бен, неизвестно, с какой скоростью они будут действовать, так что нам стоит поторопиться.

Доктор энергично зашагал дальше, и профессору ничего больше не оставалось, как последовать его примеру. К счастью, очередной марш-бросок оказался недолгим — кучерявый мужчина остановился у небольшого углубления в стене и начал сосредоточено водить по ней своим звуковым устройством. Секунд через пятнадцать в нише что-то щелкнуло, и открылась еще одна информационная панель, подобная той, что они уже видели, но уже со значительно меньшим количеством информации. Если точнее, на ней было только схематическое изображение корабля.

— Думаю, вам стоит пройти в нишу, Бен, — обратился Доктор к подоспевшему Мероу, не прекращая изучение экрана.

— Скажите, Доктор, а ваша внешность настоящая, или это тоже следствие телепатического поля ТАРДИС? — спросил профессор, становясь на предложенное место.

Инопланетянин отвлекся от своего занятия и посмотрел на Бенедикта с некоторым уважением.

— Честно говоря, такого вопроса мне еще не задавали, хотя звучит он вполне логично. Да, это мой истинный облик, как и некоторые другие, но это долго объяснять. Наша раса внешне была идентична вашей. Впрочем, не только наша.

Мероу понимающе кивнул, настолько увлеченный научной стороной вопроса, что пропустил мимо ушей слово «была».

— Рошевский говорил на одной из конференций, что на двух планетах с углеродно-водородной жизнью должно совпадать около 160 тысяч видов. Забавно, что к этим видам относится человек... Это устройство для телепортации?

— Именно, — ответил Доктор, ища что-то на схеме, — ага... Кажется, сюда.

Он нажал на одну из точек на краю схемы и... ничего не произошло.

— Похоже, эта штука не работает, — констатировал профессор.

— Вы так полагаете? — лукаво спросил Доктор и отвернулся от панели.

Оглянувшись, Мероу увидел, что вместо одинокого темного коридора, по которому они шли, от ниши расходится три таких же бугорчатых туннеля. В конце одного из них виднелся свет.

— Где мы?

— Точно не знаю, но сейчас выясним. На схеме было несколько «ключевых отсеков», один из них должен быть рубкой, а там — телепортатор, связывающий все корабли.

С этими словами Доктор покинул углубление в стене и направился в сторону освещенного участка. Следом за ним засеменил Мероу, за последние несколько часов уже раз двадцать сменивший настроение от живого любопытства до жгучей ненависти к злосчастной синей будке с ее обитателем, и наоборот. Сейчас как раз пришла пора настроения №2. Достигнув залитой светом местности, они оказались перед широким проходом в отсек, заполненный небольшими летательными аппаратами.

— Ну, это точно не пункт управления, — заметил Мероу.

— Да, — согласился инопланетянин, — но ангар обследовать тоже не помешает.

— А как же ваше утверждение, что у нас мало времени?

Но Доктор уже был полностью поглощен изучением очередной интересной находки, напоминавшей большую металлическую личинку, и возмущения профессора не слышал.

Бенедикт, предоставленный самому себе, принялся осматривать помещение. Основным отличием от пройденных ими коридоров была абсолютная гладкость поверхностей, впрочем, это было вполне объяснимо — хозяева не хотели царапать корабли о «гребни гор». Вторыми внимание профессора привлеки габариты этих самых летательных аппаратов.

— Похоже, эти инопланетяне не отличаются большими размерами.

— Не делайте поспешных выводов, Бен, эти суденышки вполне могут быть...

Доктор резко оборвал фразу. Обернувшись к инопланетянину, Мероу увидел, что бывшая личинка, теперь уже больше похожая на многоножку, впилась несколькими своими металлическими конечностями в руку Доктора. Тот сидел в той же позе и будто бы не мог пошевелиться. Не слишком задумываясь над своими действиями, профессор схватил первый попавшийся и, надо признать, довольно тяжелый предмет (благо, на физическую слабость он не жаловался) и сбил подобие членистоногого с руки спутника. Железная сколопендра отлетела на несколько метров и тут же вновь направилась к незваным гостям, но Доктор, быстро оправившийся от паралича, направил на нее свое звуковое устройство. Многоножка завибрировала и осела на пол.

— Любопытно... — проговорил инопланетянин, подходя к ней ближе, — должно быть, я случайно запустил механизм активации.

— Это оружие? — спросил Мероу.

— Нет, скорее она предназначена для сбора биологического материала. В ней содержится вещество, блокирующее нервную систему, и программа, направленная на поиски любой белковой жизни для пополнения продовольственных запасов. Думаю, на этих кораблях отправляют как раз такие машины, а сами пришельцы прилетают уже позже, чтобы собрать урожай. К счастью, моя нервная система совершеннее земной, так что яд действует на меня только при постоянном поступлении в кровь. Кстати, спасибо, Бен, хотя сбивать инопланетных роботов ракетами довольно опасно.

Профессор взглянул на стоявший рядом с ним и все еще удерживаемый одной рукой предмет, который так неосмотрительно использовал в качестве биты, и побагровел. Он осторожно положил ракету на пол и отошел на несколько метров — от взрыва это, конечно же, не спасет, но все-таки. Но любопытство взяло свое.

— Знаете, Доктор, а ведь это земная ракета, — Мероу с интересом рассматривал свое импровизированное оружие, оказавшееся на деле настоящим.

— Зная людей, скажу, что это не удивительно. Оружие — любимый способ землян решать проблемы.

— Хм... пробоин в стенах нет, и ракета не взорвалась. К тому же, для самолета она слишком маленькая, такие используют скорее в вертолетах. Так каким способом она сюда попала?

— О, способов много... — начавшиеся было рассуждения Доктора прервал прерывистый высокий звук, раздававшийся, казалось, отовсюду. — Так, это плохо.

— Нас обнаружили?

— Нет, все намного хуже — это система самоуничтожения. Идемте, Бен, вот теперь у нас точно мало времени!

— Конни, справа! — раздался в шлеме голос капрала Стенглера.

«Еврофайтер Тайфун» молниеносно лег «на нож»*, пропустив снаряд в нескольких метрах от корпуса.

«Интересно, почему снаряды, а не фазеры какие-нибудь? — подумала сержант Констанция Портер, выравнивая истребитель. — Инопланетяне ведь должны быть очень развитыми, а ЭТО как-то несерьезно. Да пушечные ядра бьют точнее, о наших ракетах я вообще молчу!». Воспоминания о ракетах заставило девушку скривиться. Как назло, за несколько дней до того, как в небе над Европой появился гигантский корабль, большая часть вооружения была отправлена на перепроверку в связи с обнаружением брака на последних учениях. В плане недостатка огневой силы Конни не повезло больше всех — она была последней в воздушном подразделении ЮНИТ, кто упорно не соглашался пересаживаться на F-35, предпочитая проверенный четвертый класс необлётанному пятому. И, конечно же, согласно закону подлости, большая часть ракет, отправленных на проверку, относилась к вооружению «Тайфуна»! Правда, старый сердобольный техник с говорящей фамилией Эдисон долго шаманил над машиной, умудрившись присобачить к ней, в обход всей логике и электронике, самое несовместимое оружие. Он даже умудрился подвесить на место IRIS-T вертолетную «Ласточку», правда, на кой она сдалась во время боя с потенциально превосходящим противником, Конни понять не могла. Вылетать с такой сборной солянкой не хотелось страшно, но, как ни крути, она была военным, а приказ есть приказ.

Сержант Констанция Портер относилась к числу людей, чья осторожность порой граничит с паранойей. Пожалуй, это было главным опознавательный признаком этой маленькой невзрачной девицы с крупным носом и вечной ухмылкой, от которой на лице раньше времени появились морщинки. Еще в летной школе, а позднее и в семнадцатой эскадрильи в Коненгсби, за ней закрепилось гордое прозвище «Паранойка». Она отказывалась от рискованных полетов, заставляла техников перепроверять машины по десять раз, отменяла задание и шла на посадку всякий раз, когда ей мерещился странный скрежет в салоне или шум двигателя, как-то отличающийся от обычного. Она выводила из себя начальство своевольностью, но те не могли отрицать, что благодаря «маленькой Паранойке» было обнаружено множество потенциально опасных неисправностей, которые вполне могли в будущем привести к крушению. Командующий эскадрильи понимал, что большая часть из них в любом случае была бы обнаружена, но согласно документам, пилотом, указавшим на поломку, всегда была Портер, да и в тренировочных боях она показывала себя хорошо, что придавало ей вес в глазах высшего командования и лишало возможности вышвырнуть из ВВС. А сама она, вопреки природной осторожности, слишком любила летать и уходить не собиралась.

Переломным моментом стал запрос генерала Петроус о пополнении штата летчиков на войне в Ираке. Для отправки на Ближний Восток выбирались лучшие пилоты, а безупречный послужной список Констанции Портер подходил под это определение просто идеально. Это был первый момент за время службы, когда девушка осознала: она и армия не совпадают по одному важному параметру — любви к жизни. Конни жизнь любила, и подставляться под ракеты земля-воздух совсем не хотела.

На второй вечер после получения приказа о переводе в зону военных действий Конни направлялась к командору Брейгону, дабы обрадовать его вестью о своем увольнении из военно-воздушных сил Великобритании. Но тот оказался в кабинете не один, рядом с ним сидел высокий полный пожилой мужчина, которого Констанции раньше видеть не приходилось.

— Младший капрал Портер, — начал командор, как только девушка вошла, — ваш перевод был пересмотрен. Вам надлежит в течение двадцати четырех часов покинуть расположение части и перейти под командование воздушного подразделения ЮНИТ и лично генерала Беттереджа. Вам ясен приказ?

— А-а... Да, Сэр. Могу я узнать, почему я раньше не слышала о подразделении ЮНИТ?

— Нет, не можете. Машина будет ждать вас у выезда «Би» через час. Вы свободны.

— Да, Сэр.

Уже выходя из кабинета, летчица услышала слова командира.

— И все же, бригадир, я считаю Портер не самой подходящей кандидатурой, — вещал Брейгон. — Она ужасно упряма, часто проявляет своеволье при исполнении приказов. Для военной организации с подобным уровнем секретности это может вызвать большие проблемы.

— Я благодарен за ваше мнение, командор, — ответил собеседник удивительно чистым для человека его возраста голосом, — но один мой старый друг сумел привить мне большое уважение к своевольным юным леди.

Конни покидала эскадрилью в полном ступоре, но все же была счастлива. Каким-то седьмым чувством она знала, что теперь останется в Англии и не попрощается с ее любимыми истребителями. Тогда это казалось подарком судьбы...

...Но сейчас, пробиваясь сквозь обстрел неуправляемых, зато имевшихся в огромном количестве снарядов инопланетян, она в этом сомневалась.

Их задачей было подлететь как можно ближе к инопланетному кораблю и путем обстрела найти его слабые места, но пока обстреливали в основном их. Теперь к «пушечным ядрам» присоединились еще и небольшие летательные аппараты, которые, как ни странно, огибали истребители, не причиняя им никакого вреда, но и сами вполне успешно уворачивались от ракет, которые их просто не видели и продолжали свой путь навстречу неуправляемым снарядам.

Пропуская очередное такое «ядро», Конни накренила самолет вправо, но в следующий момент он потерял управление и ушел в штопор. Другой снаряд, должно быть, задел крыло, частично нарушив систему управления. Попытка катапультироваться привела только к громкому щелчку в креплении кресла и нескольким хлестким выражениям Констанции, от которых ее бабка, слывшая в юности светской дамой, упала бы в обморок. Попытка связаться с землей была не более продуктивной.

Портер собралась с мыслями и сбросила тяжелые ракеты. О том, что они могут попасть в своих, она не волновалась — эти ракеты, в отличие от вражеских, разве что в шахматы не играли и прекрасно различали своих и чужих. Зато это позволяло максимально облегчить самолет.

Конни включила форсаж и начала нервно придумывать, как бы обойти эту инопланетную громадину, имея весьма ограниченные возможности пилотирования. Уйти вправо она не могла — самолет отчаянно кренило в противоположную сторону, но дать ему сильно уйти влево было опасно — так можно было лишиться последних крох управления. О перемещении в вертикальной плоскости с неизвестными повреждениями и вовсе не приходилось говорить. От плачевности положения вынужденного камикадзе Портер отвлек открытый шлюз, из которого вылетали те самые не вмешивающиеся в баталию корабли противника. Он находился слева, но в пределах досягаемости при применении безопасного маневра.

«Поздравляю, Портер! Ты, кажется, окончательно сошла с ума...» — подумала летчица, направляя истребитель к шлюзу. Это был риск — залетать вот так вот в ангар противника, не говоря уже о бешеной скорости, на которой она мчалась, а рисковать Конни страшно не любила. Но выбор был невелик. «К тому же, камикадзе изнутри может устроить гораздо больший бабах», — мысль была не самая веселая, но ничего жизнеутверждающего в голову не лезло.

Летательные аппараты продолжали спокойно скользить мимо, не мешая взбесившемуся «Тайфуну» внестись внутрь корабля. Самолет несся по ангару, оправдывая свое гордое название тем, что сбивал все, что попадалось на пути. Теперь оставалось только ждать и молиться, чтобы ангар оказался достаточно большим, а истребитель смог остановиться, хоть Портер и понимала, что, с учетом ее скорости, для этого он должен занимать треть корабля.

Но истребитель остановился. Совершенно неожиданно и сразу. Одна из «Ласточек» от резкой остановки слетела с креплений и покатилась к проходу в соседний отсек. Констанция зажмурилась и приготовилась к взрыву, но его так и не последовало. Она открыла фонарь кабины и выглянула наружу. Инопланетян в ангаре не было, зато была куча аппаратов, по прежнему в упор не замечавших инородный объект перед ними. Осмелев, летчица спрыгнула на пол и осмотрелась. Под самолетом по центру находился маленький круг, выполненный из металла, отличавшегося по цвету от остального пола. Конни протянула к нему руку, и металлическая заклепка на перчатке намертво приклеилась к поверхности. Кое-как вытянув кисть из перчатки, она усмехнулась.

— Нехиленький магнитик! Нам бы такой в научный отдел.

Констанция обошла самолет и только тут поняла, почему его так кренило влево — крыло было разломано, и треть его держалась буквально на честном слове. Приземлись она так на аэродроме, сержант Портер безусловно возгордилась бы собой (после того, как прибила бы кого-нибудь из техников), но сейчас ее больше волновала другая мысль — улететь отсюда не получится. Летчица попыталась приободриться. В конце концов, есть шанс, что ее будут искать, или здесь найдется какая-нибудь спасательная капсула, или на корабль отправят спецназ. Хотя... Кого она обманывает? Судя по корабликам, в капсулу она поместится исключительно по частям, то есть, неживой, и если сюда что-нибудь и пришлют, то только если бомбу, что приводит к тому же знаменателю. Обалдеть! «Еще раз поздравляю, Портер, ты влипла». Конни сардонически усмехнулась, сняла с себя часть уже ненужного снаряжения и отправилась на изучение базы неприятеля.

Пробираясь между тем, что она окрестила ТУОЛО (теперь уже опознанные летающие объекты), Конни подумала, что длины ангара вполне хватило бы для остановки. Правда, для этого пришлось бы пробить несколько перегородок между отсеками. Дойдя до очередной секции, она замерла, всеми силами стараясь не дышать. На другой стороне зала, склонившись над чем-то вроде железного кокона, стояло инопланетное существо, напоминавшее причудливую смесь бульдога с носорогом — этакий гипертрофированный кузнечик с восемью конечностями, из которых шесть выполняли функции ног, две — рук, и все это покрыто пупырышками. Да... Судя по его размерам, ТУОЛО были беспилотными. Портер нащупала в кармане пистолет. Виной ли тому был фантастический слух инопланетянина, или какая-либо другая причина, но он поднял голову и уставился прямо на Конни огромными, похожими на бельма, глазами. Пришелец издал звук, напоминавший булькание, а следом послышался гулкий металлический голос.

— Как ты попало сюда, мясо?

От такого обращения Конни похолодела, лучше бы уж она и впрямь стала камикадзе. Раз она все равно здесь, надо блефовать.

— Я из второй волны десанта. Сдавайтесь! Большая часть вашего корабля уже захвачена.

— Это невозможно! — незамедлительно последовал перевод. — В этот корабль не могут проникнуть низшие существа.

— Я могу принять это как комплимент?

У инопланетянина, похоже, с юмором было плохо. В следующий момент кокон у него под ногами выпустил по бокам множество острых конечностей и пополз к девушке. Та выпустила в него половину магазина, но тварь этого даже не заметила. Конни с досадой подняла взгляд — если уж она умрет, то эта зеленая мечта кунсткамеры отправится к праотцам вместе с ней. Пуля попала пришельцу в ногу, он почти по-человечески взвизгнул, и из раны брызнула желтая жидкость. «Хорошо, хоть пол насквозь не прожигает, — подумала Портер. — Так, все, надо меньше смотреть телевизор».

Многоножка тем временем остановилась и неуверенно заметалась между землянкой и своим хозяином. Конни с удивлением наблюдала, как после непродолжительного замешательства робот развернулся и уверенно посеменил к пришельцу. Тому внимание собственной машины, похоже, не понравилось — он, энергично перебирая пятью здоровыми ногами, ринулся к дверному проему. Портер бросилась за ним, рассудив, что лучше бегать за вполне пулепробиваемым пришельцем, чем от непробиваемой железной сороконожки, и чуть не упала на выходе, где гладкий пол сменился бугорчатой поверхностью. Инопланетянин, как ни странно, чувствовал себя здесь вполне комфортно и даже прибавил шаг, но у Конни за плечами тоже был не один строевой марш-бросок по пересеченной местности. Добежав до развилки нескольких коридоров, пришелец встал в углубление в стене, передней конечностью нажал на дисплей перед собой и исчез. Констанция добежала до ниши и повторила те же действия, благо зрение у летчицы было хорошее, и она прекрасно разглядела точку, на которую нажало паукоподобное существо.

В первый момент ничего не изменилось, разве что освещение стало несколько ярче. Оглянувшись, Конни поняла, что изменился не только свет. Вместо трех прямых коридоров от ниши теперь отходил один, сворачивавший в нескольких метрах от того места, где она стояла, и за этим поворотом как раз скрылся преследуемый пришелец. Сержант Портер выдохнула, предчувствуя недоброе, и метнулась за ним. Сложно сказать, сколько продолжалась эта гонка по инопланетному лабиринту, но в конце концов пришелец влетел в открытый проем, захлопнувшийся переборкой прямо перед Констанцией. Последующие десять минут летчица провела, обследовав всё окружающее переборку пространство и пытаясь ее открыть, увы, безуспешно. Конни в сердцах пнула перегородку и оглянулась назад, гадая, сколько времени уйдет на обратный путь, при условии, что о ее нахождении на корабле теперь известно.

Размышления ее прервал резкий звук. «Тревога!» — пронеслось в голове Портер. Дверь отсека перед ней начала открываться, и летчица быстро подняла пистолет, готовясь отстреливаться. Но за перегородкой никого не было. Вбежав внутрь, она увидела, как единственный в помещении пришелец, причем, явно не тот, которого она подстрелила, встает в нишу — в отличие от первой, в ней не было дисплея или чего-то подобного. Выстрел пронзил уже пустоту. Конни уронила руку с пистолетом и скорчила страдальческую мину — ну почему в роли спасительницы человечества должна была оказаться именно она? Даже в их подразделении было полно ребят, буквально мечтавших погибнуть геройской смертью, но ее-то такая участь никогда не привлекала! В том, что пронзительный вой был не просто сигналом тревоги, она уже не сомневалась. И кто ее за язык тянул, когда она болтала про десант? Вам не удалось разбиться? Не проблема, вы всегда можете взорваться!

Портер повернулась к панели управления — похоже, она попала на мостик. Что же, по крайней мере, не каждому удается перед смертью попилотировать инопланетный корабль.

Нож* — движение перпендикулярно горизонту (с креном 90 градусов) не меняя направления полета.

Корабль нещадно трясло.

— Мы падаем? — попытался сориентироваться в происходящем Мероу, с трудом удерживаясь на ногах.

Тряска внезапно прекратилась.

— Интереееесно... — протянул Доктор, остановившись и будто вслушиваясь в окружающее пространство, хотя из-за сигнала тревоги услышать что-либо было проблематично. — Мы движемся! — в конце концов удивленно констатировал он. — Корабль летит!

— Какой смысл вести куда-либо корабль, который собираешься взорвать? — спросил профессор, воображение которого уже рисовало множество картин — от банального столкновения с Землей до планомерного взрыва нескольких кораблей с целью вызвать ядерную зиму.

— Понятия не имею, — ответил пришелец, — но сейчас мы это узнаем. Идемте, Бен, чем дольше вы будете разглагольствовать, тем больше мы потеряем времени, а его у нас и так мало. Не отставайте.

Мероу открыл было рот, чтобы напомнить Доктору, что остановился именно он, но тот уже свернул за очередной поворот. Профессор обреченно покачал головой и пошел следом.

* * *

— Не то... — голосом провинившегося ребенка заключила Конни, возвращая в исходное положение очередной рычаг на панели управления.

Судя по вибрации (хотя это очень мягко сказано), она уже натворила дел. Главное — не упасть на землю, а для этого нужно найти автопилот. Здесь же должен быть автопилот?!

Портер, преодолев неприязнь, попыталась представить себя большим паукообразным кузнечиком. На какие кнопки ему будет удобно жать? Самые комфортные кнопки и рычаги должны относиться к ручному управлению, самые неудобные — к системам, работающим автоматически, автопилот должен быть в зоне среднего удобства. Выбор кнопки в вышеуказанной зоне наугад, как ни странно, сработал — корабль вновь стал устойчивым, а Земля, судя по экрану, заменявшему окно кабины, стремительно удалялась и очень скоро превратилась в маленький шарик, а после и вовсе исчезла. Конни могла только гадать, с какой скоростью они мчатся. Хотя, какая разница? Судя по увеличивающейся частоте звука, времени на ответ у нее осталось не так много. Летчица села на самый широкий бугор на полу и стала прислушиваться к сигналу тревоги. Она уже поняла, что звук изменяется скачками через определенный промежуток времени, но ее перевозбужденное сознание каждые полминуты твердило ей, что звук стал выше. Похоже, в критических условиях к паранойе добавилась еще и шизофрения — через какое-то время звуковая иллюзия усилилась, и к несуществующему учащению звуковых волн добавились человеческие голоса.

— Я бы сказал — если верить ушам, у нас очень мало времени.

— Успокойтесь, профессор, на сей раз мы идем в правильном направлении.

— В прошлый раз, когда мы забрели в холодильную камеру, вы тоже так говорили.

— Ну... Да, каюсь, ошибся, но на этот раз мы точно идем на мостик.

— И что же заставляет вас так думать?

— Это последний непроверенный «ключевой отсек». И не надо на меня так смотреть!

Через мгновение в проходе появились две фигуры. Одна из них принадлежала высокому худому кучерявому мужчине в джинсах и коротком то ли плаще, то ли пиджаке. На лице его играла чуть заметная улыбка, из-за чего он выглядел довольно необычно — этакий мальчик, но с морщинами. Его спутник вызывал еще более забавные ассоциации — он был даже ниже Конни, хотя ее никак нельзя было назвать высокой. Вдобавок к росту шла полнота, взъерошенные волосы и не самая короткая борода. Если бы еще заменить серый костюм на латы, его можно смело отправлять на роль гнома на съемки очередного фэнтези. Если это и было следствие внезапной шизофрении, то какое-то уж слишком реалистичное. Сержант Портер вскочила, выхватывая пистолет.

— Кто вы такие, черт возьми?

— Доктор, — высокий чуть поклонился, — а это профессор Мероу, — он указал на спутника. — Ну а вы... — мужчина осмотрел Портер, задержав взгляд на нашивке на рукаве, и улыбнулся шире. — ЮНИТ. Я должен был догадаться. Кто, кроме вас, додумается врубать самоуничтожение корабля, на котором летит?!

— Я его не врубала! — запротестовала Конни. — И откуда вам известно про ЮНИТ? Это секретная организация...

— Да-да-да, я с ними работал. Давно, правда, — кучерявый прервал ее, глядя куда-то мимо летчицы на скопление кнопок и экранов. — Они просканировали корабль и, обнаружив два инопланетных объекта, испугались и решили взорвать корабль вместе с оккупантами. Интересно, что побудило включить сканирование, оно здесь, похоже, не входит в основные системы... Полагаю, второй объект — это ваш самолет?

— Ракета была вертолетной, — напомнил маленький человек, которого представили как Мероу.

— Профессор, это ЮНИТ — они цепляют на себя все оружие, которое могут найти, — высокий, назвавшийся Доктором, несколько секунд изучал пострадавшую от набега земной летчицы панель. — Отсюда отключить самоуничтожение не получится, управление подсистемой передано на главный корабль. Где-то здесь должен быть телепортатор, — мужчина осмотрелся. — А! Вот и он.

Он промелькнул мимо Конни к нише, в которой незадолго до этого исчез инопланетянин.

— Да какого лешего вы делаете? — возмутилась девушка, но оба вновь прибывших не обратили на нее ни малейшего внимания.

— Вы уверены, что сможете отключить самоуничтожение с флагмана? — спросил профессор. — Там будут пришельцы, и сомневаюсь, что они согласятся сотрудничать.

— Фехти перехафоры х прихельсами мне не фперфой, — пробубнил Доктор, проигнорировав карман плаща и зажав нечто вроде огромной ручки между зубами. — А вот то, что телепортатор настроен на генетический код, меня действительно беспокоит, — продолжил он, вынув изо рта посторонний предмет, — на то, чтобы его переписать, может уйти время.

— Доктор, у нас нет времени! — вскипел профессор, когда звуковое сопровождение этой баталии совершило очередной скачок вверх. — Если возвращаться в ТАРДИС, то сейчас!

— Самоуничтожение включили из-за того, что нас приняли за врагов. Если мы предотвратим взрыв и попытаемся убедить их в обратном, шанс, что нас выслушают, намного больше, чем если позволим кораблю взорваться.

— А что если они просто не станут нас слушать, такой вариант вы не рассматривали? Даже если мы попадем туда, не факт, что сможем отключить самоуничтожение. А здесь ваш корабль!

Доктор остановился, в растерянности глядя на Мероу. Точку этому спору поставила Портер, уяснившая из услышанного одну, главную для себя мысль.

— Вы хотите сказать, что отсюда можно выбраться?! — во весь голос заорала она, чтобы на этот раз уж точно быть услышанной.

— ...А? А, да, — Доктор, похоже, только сейчас вспомнил о присутствии еще одного действующего лица.

— Тогда почему мы все еще здесь?

Инопланетянин еще раз взглянул на нишу и повернулся к выходу.

— Что ж, тогда бежим!

До внутрикорабельного телепортатора добирались действительно бегом. Возглавляла эту процессию, как ни странно, Портер, управляемая командами следующего за ней Доктора, а за ними поспевал то и дело спотыкающийся профессор, который за этот день прошел больше, чем за последние пару месяцев.

— Мой... организм не предназначен... для таких... длительных забегов... — задыхаясь, пробурчал он.

— О, да, гномы незаменимы на коротких дистанциях, — не удержалась от колкости Конни.

— Что? — не понял Мероу.

— Не обращайте внимания, Бен, для вас этот фильм еще не сняли, — встрял в неуместный разговор Доктор.

Летчица хотела спросить, что значит «еще не сняли», но благоразумно решила, что лучше это сделать уже на безопасном расстоянии от собирающегося взорваться корабля.

Через несколько минут, показавшихся часами, подгоняемая сигналом тревоги, который уже граничил с ультразвуком, Конни свернула по наводке Доктора за очередной поворот и остановилась. Перед старой полицейской будкой середины двадцатого века. На инопланетном космическом корабле.

— Внутрь! Быстрее, быстрее! — скомандовал Доктор, появившийся вслед за Портер, и первым влетел в открывшуюся перед ним как по волшебству дверь. За ним, прихрамывая, вкатился взмыленный Мероу. Констанция в нерешительности застыла перед будкой. «Ладно, хуже все равно уже не будет», — решила она и последовала за мужчинами.

Как только девушка вошла внутрь, ей сразу же захотелось выйти. Конечно, гигантские инопланетные корабли в небе над Европой, паукоподобные кузнечики и металлические сороконожки — тоже явления не самые нормальные, но это было уже чересчур. Стоило ей развернуться к двери, как та сразу же захлопнулась и открываться повторно, судя по всему, не собиралась. Конни вновь повернулась спиной к входу и принялась осматривать сферическую комнату, стены которой напоминали пчелиные соты. Стоять она осталась на том же месте — близость двери, хоть и закрытой, вселяла некую уверенность. У шестигранной консоли в центре комнаты тем временем царило оживление.

— О, нет, нет, нет... Это неправильно, — упавшим голосом проговорил Доктор, затормозив перед одним из мониторов.

— В чем дело? — Мероу реакция Доктора всерьез обеспокоила.

— Корабль, похоже, летел по программе возвращения к месту базирования, и он там, а значит взрыв затронет не один корабль, он уничтожит весь флот.

Профессор открыл было рот для ответа, как в комнате раздался звон колокола.

— Так, медлить больше нельзя. Держитесь! — Доктор дернул один из рычагов, звук колокола сменился прерывистым глухим завыванием, и ТАРДИС затрясло так, что оба землянина устояли только благодаря обилию в зале поручней. Спустя полминуты, когда все вновь вернулось к устойчивому состоянию, инопланетянин повернулся к Конни.

— Итак, каково чувствовать себя причастной к уничтожению целой расы, сержант... Кстати, вы не представились.

— Констанция Портер, — ответила летчица. — И я не знала, что автопилот настроен на возвращение к другим кораблям, но если бы знала — нажала его раньше. Так им и надо, впредь не будут соваться к нам!

— Не будут, это точно, — отозвался Доктор, — на этих кораблях были все оставшиеся представители этого вида.

Девушка побледнела, но отказываться от своих слов явно не собиралась.

—Что ж, — вздохнул инопланетянин, — как бы то ни было, надо помочь ЮНИТ разобраться с металлическими сколопендрами, если они, конечно, не отключились автоматически, — он еще немного поколдовал над консолью, и комнату наполнили те же звуки, что и несколько минут назад во время бегства со взрывающегося корабля, только в этот раз без тряски.

— Сержант Портер, добро пожаловать домой, — промолвил Доктор, радуясь, что сможет сдать эту неожиданную попутчицу Кейт, — профессор Мероу, еще раз добро пожаловать в будущее.

Конни решительно открыла дверь и вылетела из этого странного места. Мероу куда более сдержанно последовал за ней.

— Это была такая шутка? — послышался из-за двери голос летчицы.

— Доктор, а вы точно уверены, что это Земля? — присоединил к заданному еще один вопрос Мероу.

Доктор еще раз глянул на координаты.

— Да, — ответил он, направляясь вслед за спутниками, — тот же день, 30 ноября 2015 года, мы рядом с центральным штабом ЮНИТ, и это точно Земля... — Доктор вышел за дверь и застыл, ошарашенно бегая глазами. — Лондон.

— Знаете, сегодня утром он выглядел по-другому, — полушепотом проговорила Портер.

Три человеческие фигуры и телефонная будка стояли посреди раскаленной пустыни.

Доктор уже битый час мерил шагами пол консольной комнаты. На кресле рядом со вспомогательным пультом управления расположился профессор Мероу, а напротив, опираясь спиной об поручни, стояла сержант Портер. За несколько прошедших с момента побега часов они облетели всю Землю и не нашли никаких признаков жизни — ни животных, ни деревьев, ни растений, ни даже микробов — ничего. Не было также никаких следов цивилизации, более того — не было ни капли воды.

— А не мог взрыв сбить настройки вашего корабля? — подал голос Мероу.

— Нет, нет, Бен, координаты верные, это — Земля. К тому же, взгляните, — он нажал несколько кнопок и подозвал спутников к монитору. На нем была вращающееся изображение безжизненной планеты, напоминающей луну.

— Эти возвышенности напоминают материки! Это — Евразия, это — Австралия. Но как такое может быть? Возможно, сбились временные координаты?

— Профессор, я уже десять раз их проверил по положению солнечной системы в галактике, они верны!

— А это что такое? — Конни указала на тонкую и лишенную резких углов линию среди горных хребтов.

— Великая китайская стена, — ответил Мероу, радуясь, что хоть в чем-то может показать свою энциклопедичность.

— Мило, — отозвалась летчица. — Тогда такой вопрос: почему китайская стена есть, а лондонского Тауэра — нет?

— Во-первых, — начал Доктор, — возможно, там что-то и есть, но из-за близости того, что раньше было морем, крепость была засыпана песком...

— Доктор, для того, чтобы засыпало башню высотой восемьдесят восемь футов, должно пройти немало времени!

— А во-вторых, ее могли просто не построить, — Доктор замер, пораженный внезапно пришедшей мыслью. — Я идиот! Так, мы должны срочно отправиться на место взрыва!

Земляне, наблюдая за суматошными передвижениями инопланетянина, на всякий случай ухватились за перила, но на сей раз перемещение прошло почти спокойно. Доктор склонился над монитором.

— Интересно... Так я и думал! — заключил он после минутного изучения экрана.

— Что вы имеете в виду? — уточнил профессор.

— Обломков нет! — заявил Доктор таким тоном, будто эта фраза могла ответить на все заданные и не заданные вопросы разом.

— И куда они делись? — спросила уже Портер.

— Ха, а вот это хороший вопрос, сержант, даже не думал, что вы можете такие задавать! — инопланетянин щелкнул пальцами, не обращая внимания на разъяренный прищур летчицы, обещавший ему тысячу смертей самыми изощренными способами. — ТАРДИС дематериализовалась в последний момент, то есть во время взрыва временная воронка была открыта. На взорвавшемся корабле не было антивещества, но если предположить, что на одном из других судов оно было... Взрыв антивещества может способствовать открытию временной воронки, но она обычно слишком мала, чтобы переместить объект во времени, но поскольку в этот раз она уже была открыта, то взрыв лишь использовался как источник энергии.

— Так, а если по-человечески, — прорычала Конни.

— Воронка поглотила силу взрыва и засосала флот пришельцев, а потом выкинула их в том же месте, но в другое время, — с победной улыбкой сообщил Доктор.

— Но позвольте, — удивился Мероу, — солнце и вся галактика находятся в постоянном движении. Если они появились в том же месте, но в прошлом, они должны были быть далеко от нас.

— Повелители Времени создали воронки, прикрепленные не к абсолютным, а к относительным точкам в пространстве. В данном случае она была прикреплена к Солнечной системе.

— И что нам теперь делать? — поинтересовалась летчица.

— Вам, лично вам, сержант, помолчать и дать мне отследить их след в пространстве-времени. Надеюсь, еще не слишком поздно.

Девушка возмущенно открыла рот и... Не нашла, что сказать. Да и надо же иметь хоть какую-то совесть, этот кучерявый хам ведь ее планету спасти пытается, так что незадавшиеся отношения можно временно отодвинуть на дальний план. Сделав несколько глубоких вдохов, Конни вновь переключилась на осмотр окружающей обстановки, которую за последнее время уже успела изучить и переизучить, ибо дальше этой комнаты Доктор ее пускать отказался. Главная консоль с уходящей в потолок центральной колонной была, безусловно, самым интересным объектом в зале, но там маячил инопланетянин, а на него любоваться сейчас не слишком хотелось. Проскользнув по уже знакомым, но от этого не более понятным кнопкам, рычагам и прочим приспособлениям дополнительной боковой консоли, ее взгляд остановился на чем-то новом. Точнее, сама лампочка и раньше возвышалась над панелью управления на невысокой тонкой жерди, но тогда она была выключена, теперь же ярко мигала красным светом.

— А это что значит? — окликнула инопланетянина Портер.

— О, ну я же просил помолчать! — раздраженно произнес Доктор, разворачиваясь к летчице.

— Эта. Лампочка. Мигает, — попыталась донести свое наблюдение до мужчины Конни. — Что это значит?

— Ни-че-го, — в тон ей ответил Доктор. — Это просто лампочка, — он подошел к боковой панели и щелкнул маленьким выключателем. Мигание тут же прекратилось.

— Но эта лампочка о чем-то сигнализирует? — не унималась девушка, привыкшая за время службы в ВВС, что любой сигнал должен быть учтен и обработан. Да и старая добрая паранойя давала о себе знать.

Доктор тяжело вздохнул и принялся нервно объяснять.

— ТАРДИС при самовосстановлении иногда создает лишние кнопки, а иногда, как сейчас — лампочки. Они ничего не значат, они просто есть и все, ей так захотелось. Понятно?

По выражению лица сержанта Портер было понятно, что ей непонятно, так что инопланетянин только закатил глаза и вернулся к своему занятию. Конни посмотрела на профессора, все это время тихо наблюдавшего за перепалкой с оккупированного им кресла. Тот пожал плечами и вновь погрузился в переваривание свалившейся на него информации. В голове его шла неистовая битва между здравым смыслом, который убеждал, что если вперед во времени переместиться еще возможно, то движение в противоположном направлении противоречит всем законам физики и логики, и очевидностью, которая ставила его перед фактом уже произошедшего возвращения в прошлое. Здравый смысл явно проигрывал. Летчица же, в свою очередь, думала о другом — как этот чертов инопланетянин все еще жив с таким отношением к безопасности, и как в летательном аппарате могут быть лишние кнопки?

— Готово, мы на месте! — заявил «чертов инопланетянин», вырывая обоих спутников из оков размышлений. — Наших гостей перенесло в середину десятого века. Ясно, почему Тауэра еще нет, его начали строить в одиннадцатом.

Доктор вывел на экран изображение знакомой голубой планеты, над которой зависли уже два корабля.

— Ага, механический десант они уже выслали. Надо поторопиться на главный корабль.

— Погодите, погодите! — вскочивший с кресла Мероу остановил Доктора, уже собиравшегося задавать новые координаты. — Вы говорили, что для людей яд этих роботов опасен. От него есть противоядие?

— Хороший вопрос, профессор, — задумался пришелец. — Честно говоря, я не знаю.

— Тогда мы должны в первую очередь отключить роботов, — заключил Бенедикт.

— Логично. Ладно, не думаю, что это займет много времени, у меня в звуковой отвертке остались их данные, — Доктор принялся колдовать над консолью со своим лазерообразным предметом, — но их маловато для того, чтобы найти частоту отключения, — задумчиво проговорил он, выпрямляясь.

— Но что-то ведь мы можем сделать?

— Конечно, профессор! — хитро улыбнулся инопланетянин. — Маловато для того, чтобы найти частоту отключения, но вполне достаточно, чтобы телепортировать одного из них и узнать ее из первых рук, то есть, металлических конечностей.

— Стойте-ка! — вмешалась Конни. — Вы же не собираетесь поднимать сюда одну из этих долбаных многоножек, к тому же, оказывается, еще и ядовитую?

— Боюсь огорчить вас, сержант, но собираюсь, — отозвался Доктор, — но не волнуйтесь, я смогу ее отключить, как только она материализуется.

— Ага, то есть, все-таки можете их отключать? — подловила его летчица.

— Это — звуковая отвертка, — со вздохом начал кучерявый, — она меняет частоту звука каждую наносекунду, и одна из частот все равно совпадет с требуемой для отключения робота, но для того, чтобы послать общую команду, охватывающую всю Землю, мне необходимо знать точную длину волны. Понятно?

Портер поджала губы и скрестила руки на груди, вновь прокручивая в голове план убийства инопланетянина.

— Итак, господа, — с сарказмом в голосе начал Доктор, — предлагаю принять в нашу теплую компанию инопланетную сколопендру. Думаю, она отлично вольется в коллектив.

С этими словами он нажал на кнопку телепортации, и за его спиной раздался характерный звук. Не оборачиваясь, Доктор направил отвертку на материализовавшийся объект, тот щелкнул и отключился.

— Ну, что скажете? — обратился он к спутникам, но ни очередного вопроса Мероу, ни ехидного комментария Портер не последовало — в ТАРДИС стояла гробовая тишина. Обернувшись, Доктор увидел ее причину — вместо одного нового члена команды, у них, похоже, два.

Охота была не из удачных — олень целый день водил охотников по дебрям, каждый раз уходя от стрелы или копья. Они уже подстрелили несколько зайцев и глухарей, но чувство собственного достоинства не позволяло хэрсиру вернуться с охоты со столь мелкой добычей. Солнце уже склонялось к закату, но все еще дарило земле достаточно света, чтоб различить след зверя, приведший охотников на широкую лесную поляну. На сей раз удача сопутствовала им — олень стоял в противоположном ее конце, ветер дул в их сторону, так что зверь никак не мог обнаружить угрозу. Позиция для выстрела была идеальной.

Сигурд повернулся к Хродгейру, чтобы дать команду стрелять, но тот смотрел вовсе не на их общую цель — взгляд его был устремлен вверх. Подняв глаза, хэрсир увидел, что так привлекло внимание охотника — по небу неслись вниз причудливые, сверкающие на солнце снаряды, похожие на гигантские молоты.

— Неужто Один прогневался на нас?! — воскликнул их третий спутник — старый воин, некогда бывший прославленным викингом, но после битвы в Галисии чуть не потерявший ногу, отчего ловкость его, как и необходимость в нем, поубавилась, хоть он по-прежнему был силен и меток. Олень, услыхав человеческую речь, тут же вновь исчез в чаще, но охотники даже не заметили этого.

— Видел ли ты такое раньше в других землях, Бродди? — спросил старика Сигурд.

— Сколько стран я повидал к югу и востоку, подобного нигде не было.

— Видать, боги и впрямь прогневались на нас, — проговорил Хродгейр.

— Поглядим, — ответил Сигурд, решительно двинувшись в направлении ближайшего упавшего «молота».

Молодой хэрсир никогда не бежал от опасности, даже тринадцатилетним юнцом, когда к их берегам причалил корабль викингов из других земель, сам направился к побережью, дабы убедиться, что его хозяин и отец, прежний хэрсир, сумеет отбить атаку. Тогда именно его стрела не позволила мечу чужака пронзить сердце вождя. Тот так и не узнал об этом, а юноша не хвастал своим участием в битве — тогда он был еще рабом и считал, что время подвигов придет позже, когда он получит свободу.

Все в доме старого вождя знали, что Сигурд — его сын, слишком уж похожи были эти двое и характером, и лицом. Друзья убеждали хэрсира Эрлюга усыновить мальчика, ведь законная его жена хоть и была образцовой хозяйкой, так и не принесла ему наследника, на что хэрсир всегда отвечал: «Если он достоин зваться моим сыном, то сам докажет это». Впрочем, в скором времени жена его родила-таки сына, и разговоры стихли, но в сердце паренька зародилась цель — доказать отцу, что он достоин его имени, а для этого нужно было сначала получить свободу.

Рожденный рабыней — раб, таков закон, но и он может заслужить свою свободу трудом или по милости своего господина, а что до подвигов — их надлежит совершать вольным человеком. Чтобы выкупиться из неволи, Сигурд, выбравший стезю кузнеца, полностью отдавал себя делу и вскоре прославился как искусный мастер. Уже на шестнадцатый год юноша выкупил свою свободу, а вскоре и свободу своей матери. А через год хэрсир Эрлюг вызвал его к себе.

— Люди говорят, ты добился небывалого мастерства в искусстве ковки. Мне нужен новый меч — меч, достойный собственного имени, такой, который я смогу передать своему наследнику.

Борн, сын Эрлюга, самодовольно улыбнулся. Сигурд никак не отреагировал на бахвальство брата, лишь кивнул отцу и вышел вон. Он ушел в работу с головой, часто забывал про еду и сон, использовал лучшие свои заготовки и через пятьдесят дней вручил хэрсиру меч столь тонкой работы, что весь двор собрался посмотреть на него.

— Да, этот меч достоин имени — я назову его «Разящий недругов»! — промолвил Эрлюг, осмотрев оружие, и с легкостью срубил им один из узоров на подлокотнике своего кресла, а после протянул его назад кузнецу. — Уверен, ты будешь владеть им с честью.

Сигурд обомлел на мгновение, но, придя в себя, взял меч, с гордостью глядя на отца — тот ни на мгновение не забывал своего слова. Зато младший и избалованный его сын пришел в бешенство, однако все его попытки склонить хэрсира в свою сторону были безрезультатны: слишком непохож он был на отца, и тот не мог доверить такому человеку охрану вверенных ему конунгом земель.

Весной, по прошествии полугода, прошел мор — неведомая доселе болезнь унесла жизнь отца и матери Сигурда, и к тому перешли титул и обязанности хэрсира. Озлобленный брат его нашел путь отомстить — во время праздничного пиршества он явился к невесте нового вождя, пока тот был в хмелю, и пронзил ее кинжалом. Убийство свободной женщины жестоко каралось, так что Борн бежал, как говорила молва, к экипажу одного из кораблей и погиб где-то в Восточных землях. Сам Сигурд после того случая на пирах пил неохотно, дабы не пропустить новую опасность, а жену себе так и не взял, хоть уже восемь зим минуло с того дня.

Теперь, будучи хэрсиром, Сигурд должен был защищать свои земли от любой опасности, будь она земного или божественного происхождения, и даже огромные орудия небес не были исключением.

Чем ближе подходили охотники к месту падения одного из таких орудий, тем тише становился лес. Звери и птицы, обычно оглашавшие его своими криками, будто вымерли — лишь шелест листвы и вой ветра нарушали безмолвие. Вдруг перед охотниками упал тетерев, неподвижный, словно чучело. Не успел Хродгейр поднять глаза, как с ветвей на него кинулась многоногая тварь, сверкающая металлическим панцирем в лучах заходящего солнца. Она впилась в плечо юноши, и рука, поднявшаяся было, чтобы стряхнуть невиданное существо, неподвижно застыла в воздухе. Хэрсир и старый викинг отступили на несколько шагов. Природное чутье заставило их оглянуться — с другой стороны, перебирая несколькими десятками лапок, к ним двигалась еще одна тварь.

— Ошибся я, — с отвращением произнес Бродди, — эта тварь порождена не богами. Уж не приближается ли Рагнарек? Если так — что может быть лучше, чем погибнуть со своим богом смертью храбрых?! — и бывалый воин двинулся вперед. Тяжелый удар секиры откинул тварь на несколько метров, однако не более того. Та, приземлившись на тонкие ноги, вновь посеменила к охотникам. Бродди приготовился защищаться, но замер так же, как за несколько мгновений до этого Хродгейр. Ногу его обвивала вторая тварь, напавшая на их спутника. Сигурд оглянулся — молодой охотник лежал все в той же позе, будто опрокинутая статуя — все мышцы его были напряжены, в груди еле теплилось дыхание, но взгляд был совершенно пустым.

Такого бесславного конца хэрсир не мог допустить — он обнажил меч, тот самый, что сам когда-то выковал, и подготовился к обороне. Обе твари были от него на одинаковом расстоянии и двигались очень быстро, одну из них он успел бы отбить, но другая в это время могла ранить его, а последствия этого Сигурд уже видел. Он быстро накрутил на левую руку махровый шерстяной плащ и выставил ее на пути одной из тварей, в то время как правой со всей силы рубанул по другой. Меч, как до этого и секира, не причинил бронированной твари никакого вреда, зато она вновь оказалась на значительном расстоянии от воина. Вторая, как любой зверь, не отличавшийся особым умом, вцепилась в плащ, но тот был обмотан столь толстым слоем, что до кожи она не добралась. Сигурд повернул голову, собираясь сбить страшилище, и тут сердце его замерло: лес вокруг начал расплываться перед глазами. «Неужели достала?» — пронеслось у него в голове, но через секунду деревья сменились огромным залом, а на хэрсира с нескрываемым удивлением смотрели двое — безусый юнец, судя по затянутым в хвост волосам, знатного происхождения, и маленький бородач того возраста, когда уже не муж, но еще и не старик, оба в причудливой одежде. Третий чужак, стоявший к Сигурду кучерявым затылком, не глядя протянул в его сторону короткий светящийся жезл. Многоногая тварь с резким звуком отвалилась от плаща и упала на пол.

— Ну, что скажете? — с ликованием в голосе спросил кучерявый.

Сигурд обомлел — такого рода магии он никогда не видел. Колдун обернулся к нему, и хэрсир удивился, увидев, что тот возрастом ненамного превосходит его. Мужчина, гладко выбритый и одетый не менее странно, чем двое других, несколько мгновений растерянно смотрел на него, после чего сглотнул.

— Упс... Переборщил с площадью захвата, — он вновь повернулся к воину спиной и начал орудовать на причудливом шестигранном алтаре. — Сейчас все исправлю.

— Вы хотите отправить его назад к роботам? — спросил бородач. — Доктор, вам не кажется, что это несколько негуманно?

Сигурд понимал речь чужаков, но большая часть их слов была бессмысленна для него.

— Профессор, для анализа мне нужен только наш металлический друг, хотя, если вы хотите побыть в роли гида...

А вот это (по крайней мере часть этого) Сигурд уже понял... Не слушая дальше, хэрсир сжал меч и кинулся на чародея.

— Так значит это ты, колдун, направил в мои земли эту бронированную мерзость! — грозным голосом закричал он. Кучерявый мужчина чудом увернулся, и удар пришелся на алтарь, переливающийся множеством огней. Тот перестал мигать, и от него посыпались искры, пол содрогнулся, а зал огласил перекатистый гул. Колдун застыл, опустошенно глядя на свое потухшее святилище, напрочь забыв о разъяренном воине рядом. Сигурд развернулся и снова занес меч, но наперерез ему кинулся бородач.

— Погодите, вы все неправильно поняли!

Хэрсир на мгновение замешкался, и тут почувствовал укол в спину, тело отказалось слушаться его, и он начал оседать на пол, проваливаясь в туман. Похоже, колдун успел призвать одну из своих тварей. Неужели это конец? Уже сквозь пелену сна Сигурд услышал голос бородача.

— Это было необязательно, — наставляюще произнес он.

— Да? А мне показалось иначе, — послышался ответ. Голос походил на женский.

Последним, что он услышал, были слова колдуна:

— Теперь у нас действительно большие проблемы...

Мероу не сразу понял, что произошло — только что он пытался вразумить неожиданного гостя, а сейчас тот уже лежал на полу без чувств. Впрочем, один взгляд на стоящую за ним Портер все объяснил.

— Это было необязательно, — проговорил профессор, глядя на шприц в руке Констанции.

— Да? — летчица взглянула на разбитую панель. — А мне показалось иначе.

Тем временем Доктор, не обращая внимания на спор над телом норманна, нервно перемещался от главной консоли к дополнительной и обратно.

— Теперь у нас действительно большие проблемы... — изрек он после очередного «пробега».

Сигнал тревоги, напоминавший колокольный звон, прекратился, но одна из граней консоли выглядела не слишком воодушевляюще.

— Доктор, мы сможем приземлиться? — осторожно уточнил Мероу, подходя к пришельцу.

— Мы уже приземлились, Бен, — ответил инопланетянин. — ТАРДИС материализовалась на поверхности планеты, как только началась тревога, но часть систем повреждена, в том числе системы телепортации и навигации. Ну почему опять навигация, я ведь столько времени ее восстанавливал?!

— Значит, мы не сможем ни улететь сами, ни увезти пришельцев, — заключил Бенедикт. — Так что мы можем сделать?

— Для начала вот это, — Доктор перешагнул через гигантскую фигуру воина и подошел к роботу. Секунду поколдовав над ним, он вернулся к консоли и, введя данные, нажал на кнопку. — И-и роботы отключены.

— Это все? — Конни растерянно перевела взгляд с разбитой панели на инопланетянина. — Такой тарарам из-за каких-то пяти секунд?

— А вы так хотели долгие расчеты и феерический салют? — усмехнулся Доктор, но тут же вновь посерьезнел. — Вернемся к нашим баранам: нужно проверить состояние системы управления из дополнительной консольной комнаты. Не поможете мне, Бен?

Мероу кивнул и послушно направился вслед за повелителем времени в одну из боковых дверей.

— Э! Э-э, — послышался из-за спины голос Портер, — а как насчет этого? — она указала на тело норманна. — Транквилизатора хватит только на час-полтора.

— Сержант, ЮНИТ, насколько я помню, специализируется не только на угрозах из космоса, но и на связи с иными цивилизациями, а в данном случае цивилизация даже не инопланетная, а земная, да и разделяет вас всего-то чуть более тысячи лет. Кстати, не знал, что в аптечку военных летчиков включен транквилизатор.

— Представьте себе — мы не только оружие на себя вешаем! — скрестила руки на груди девушка.

— О, превосходно, вы эволюционируете! Значит, вы точно что-нибудь придумаете, — с этими словами Доктор исчез за дверью. Бенедикт виновато пожал плечами и последовал за ним.

Констанция проводила их насупленным взглядом и повернулась к бесчувственному гостю. Длинноволосая гора мускулов с мечом наперевес даже в бессознательном состоянии не предвещала ничего хорошего. Летчица на всякий случай перезарядила пистолет и, бегло осмотрев комнату, спрятала оружие воина под одной из лестниц. Теперь оставалось только ждать, и Конни расположилась в освободившемся на время отсутствия Мероу кресле, искоса поглядывая на норманна. Выглядел тот действительно грозно, хотя Портер очень хотелось поменять этот эпитет на «грязно» — уж больно много земли было на его меховых сапогах, а некоторые пятна поднимались выше, на широкие штанины. Похоже, по слякоти он гулял долго. Остальная часть одежды гостя также была обильно сдобрена пылью и грязью, смешанной с обрывками сухих листьев и сенной трухи. Объемная ткань, намотанная на руку воина, сначала показалась девушке мехом, но при ближайшем рассмотрении оказалась шерстью, настолько грубой и толстой, что лапки-иглы металлической многоножки не смогли пробраться через нее. Конни мысленно отдала дань находчивости норманна и пожалела, что оставила все, чем можно было бы его связать, в самолете. В консольной комнате ТАРДИС тоже ничего подходящего не наблюдалось, а использовать в качестве пут шнуровку от высотного комбинезона девушке не позволяла выработанное почти у всех военных летчиков уважение к этому почти священному элементу одежды. В конце концов она решила разбираться с проблемами по мере их возникновения.

Время тянулось страшно медленно, и девушка от скуки принялась изучать кнопки на панелях. Последнее время они вновь пробудили ее любопытство — ей было страшно интересно, какие из них лишние? Легкий, почти неслышный шум заставил ее оглянуться — воин медленно поднимался на ноги. Он на мгновение застыл под взглядом тут же вскочившей летчицы, затем сразу же продолжил свое перемещение в вертикальное состояние. Сложно сказать, сколько продолжалась эта дуэль взглядов, пока незнакомец не решил начать переговоры.

— Я — хэрсир Сигурд, сын Эрлюга. Назови себя, порождение хаоса.

— Сержант Констанция Портер, дочь Питера, — отчеканила в ответ девушка. — А породила меня моя мама, Лоретт, а вовсе не хаос. Ну, это так, для справки.

Слова летчицы привели к довольно неожиданным последствиям — на лице норманна появилась растерянность, сменившаяся яростью.

— За кого считает меня этот поганый колдун? Неужто он думает, что хэрсир достоин говорить лишь с бабой?!

— Так вот ты какое, прославленное скандинавское гендерное равенство, — усмехнулась Конни, медленно продвигаясь мимо дополнительной консоли к проходу, в котором ранее скрылись ее спутники. — А если я еще более могущественная ведьма, чем он, такого ты не допускаешь? В конце концов, это я отправила тебя в царство снов.

Хэрсир остановился и внимательнее всмотрелся в странную женщину. Слова ведьмы казались правдоподобными, да и двое других незнакомцев в момент его бесславного поражения находились в поле зрения, и те не творили никакого колдовства. Что ж, с этой ведьмой нужно держать ухо востро, повторно в такую ловушку он не попадется. У колдунов и ведьм, как говорили, было слабое место — тщеславие. Нужно подловить ее на нем, только осторожно. Если он заденет ее самооценку и заставит доказать свою силу, он сможет нанести удар, пока она будет читать заклинание — потайной нож в сапоге был все еще с ним.

— Если ты настолько могущественна, дочь Питера, создай огонь без дров, который не будет обжигать, и я склонюсь перед тобой.

Конни краем глаза взглянула на консоль и одарила норманна самодовольной улыбкой.

— Элементарно, — летчица переместилась чуть вбок и щелкнула выключателем.

Такого Сигурд не ожидал — яркий красный огонек зажегся прямо над головой женщины мгновенно, она произнесла одно только слово, да и то не было похоже на заговор. По рассказам путешественников хэрсир знал, что вёльвы подолгу готовятся к колдовству, а эта ведьма даже глаза не закрыла. Неужто теперь он должен будет пасть на колени перед этой нелепой, мелкой, пусть и сильной колдуньей? Та лукаво глядела на него, явно чего-то ожидая. Сигурд неохотно присел на одно колено, всей своей позой давая понять, что хоть он и признает ее силу, подчиняться ей не намерен.

— Что за силу таит в себе твой не жгущий огонь? — спросил норманн, чтобы отвлечь внимание ведьмы от своего униженного положения.

Конни запнулась, судорожно соображая, что на это ответить, когда из-за спины девушки послышался голос:

— Ничего он в себе не таит, он просто горит. Я уже объяснял эту простую истину сержанту.

Мысли Портер тут же переключились на другую, более философскую дилемму: расцеловать ей Доктора за то, что тот вовремя появился, или придушить за срыв такого замечательного блефа. Впрочем, блеф был весьма рискованный, так что девушка склонялась к первому варианту. Хотя целовать его она, конечно, не собиралась.

— Ты! — хэрсир, увидев колдуна и бородача в дверном проеме, тут же вскочил на ноги и двинулся к ним, но путь ему преградила ведьма, держа перед собою странный черный предмет. По взгляду женщины Сигурд понял, что это оружие — сейчас это был взгляд воительницы, а не колдуньи.

— Зачем вы натравили тварей на мои земли? — обратился он уже ко всем троим.

— Мы не направляли к вам этих существ, а наоборот, хотели остановить их, — выступил вперед бородач.

— И сделали это, несмотря на ваши старания нам помешать, — вставил кучерявый.

— Вы не объяснили ему, мисс Портер?

— Простите, профессор, времени не хватило. Мы тут все про равноправие полов беседовали, — отозвалась девушка, не спуская глаз с норманна.

— Но ты назвал эту тварь своим другом! — воскликнул Сигурд.

— Это была ирония, — закатил глаза кучерявый. — По-вашему, я вырубил робота, напавшего на вас, из любви к нему?

— Но кто тогда направлял этих бронированных э... робортов? — спросил хэрсир, уже менее уверенный в своей правоте.

— Это были злобные и умные монстры, стремящиеся уничтожить не только ваши земли, но и все остальные, — подбирая слова ответила дочь Питера, опустив, но так и не убрав свое оружие.

— Ну, это мы скоро выясним, — Доктор направился к консоли. — Я все еще намерен побеседовать с лидером этих пришельцев и предложить им помощь. Возможно, все еще разрешится мирно.

— Так мы можем лететь? — уточнила летчица.

— Не то, чтобы можем, хотя, конечно, при необходимости — можем, — Конни попыталась переварить этот сумбур, а Доктор тем временем продолжал. — Навигационная система на грани краха и требует ремонта, иначе она откажет после одного-двух перемещений, однако ремонт займет много времени, так что пока мы идем искать пришельцев, чтобы уговорить их повременить с захватом Земли, а потом я доставлю их на подходящую планету, — повелитель времени быстро перерисовывал на клочок бумаги карту с одного из мониторов.

— Ага, а они прям сразу согласятся, — издевательски произнесла Портер, гадая, неужто в таком крутом корабле нет чего-то вроде планшета или, на худой конец, принтера.

— Не сразу, — отозвался инопланетянин, — но я — Доктор. Если они не далеки, а они — не далеки, я сумею их уговорить. Судя по приборам, ближайший корабль находится в двенадцати милях отсюда, так что лучше выйти прямо сейчас. Если обещаете не кидаться на них с мечом, вы составите нам компанию, эм...

— Сигурд, сын Эрлюга, — представился норманн. — Да, я хочу взглянуть на тех, кто погубил моих друзей. Я не буду атаковать их. По крайней мере, пока вы не переговорите с ними. Но все же, я хотел бы получить назад свой меч.

Доктор бросил вопросительный взгляд на Конни, и та с неохотой извлекла оружие из-под лестницы.

— Отлично! — заключил Доктор, как только меч вновь занял свое место на поясе война. — Теперь — вперед.

— Э, нет, думаю, вы и без меня обойдетесь, — Портер вновь уселась на кресло и всем своим видом давала понять, что подниматься с него не намерена. — Кто-то должен приглядеть за ТАРДИС.

— Она вполне может о себе позаботиться, к тому же я ее запру, — возразил Доктор, а потом лукаво добавил. — Сержант, неужели вам не хочется поучаствовать в спасении собственного мира?

— Насколько я поняла, вы — эксперт в спасении миров, так что вполне справитесь сами, — в тон ему ответила летчица. Ей вовсе не хотелось вновь встречаться с этими пауко-кузнечиками.

— Бен? — инопланетянин повернулся к профессору. Тот кивнул, и он вновь повернулся к девушке. — Что ж, как хотите, сержант. До скорой встречи.

Доктор жестом пригласил своих спутников к выходу и помахал рукой вполне довольной собой Конни.

— Уверяю вас, молодой человек, мисс Портер ни в коей мере не хотела вас оскорбить, — объяснял разгневанному Сигурду профессор, попутно переваливаясь через очередное упавшее дерево. — Просто, как я уже говорил вам, она не ученый, так что предпочла уладить возможный конфликт, используя доступные для вашего времени понятия.

Хэрсир искоса взглянул на Мероу, и тот устало выдохнул — у него, похоже, изъясниться понятными терминами и категориями не получилось.

ТАРДИС приземлилась в лесу, так что путь через бурелом был нелегким. Бенедикт невольно вспомнил злосчастный ландшафт космического корабля — пожалуй, здесь инопланетяне будут чувствовать себя как дома. Правда, тут к неровностям поверхности присоединялись еще и ветки деревьев и кустарников, изрядно потрепавшие бывший некогда элегантным костюм профессора.

Впереди шагал Доктор, в одной руке державший изрисованный лист бумаги, а другую — со звуковой отверткой — вытянув вперед, как радар. За ним шествовал угрюмый норманн — после того, как внезапные спутники кратко обрисовали ему происходящее, он никак не мог взять в толк, почему этот Доктор так хочет мирно разойтись с пришельцами. Для него, воспитанного в жестких традициях, любой напавший на его земли был кровным врагом и заслуживал смерти! Не менее раздосадовало его известие, что девка, перед которой он преклонил колено, была никакой не ведьмой, а и впрямь воительницей, хотя и в этом Сигурд сомневался — уж слишком мелка была она, чтобы держать меч. Хэрсир решил — если выживет в бою с неведомыми монстрами, разговор с этой бабой будет серьезный.

Позади всех плелся вымотанный во всех отношениях Мероу — он с трудом перебирал ногами, поспевая за своими рослыми спутниками. Профессор с радостью бы последовал примеру мисс Портер и остался в ТАРДИС, но время, проведенное с Доктором, привело его к выводу, что хоть он здесь далеко не самый умный, но определенно — самый здравомыслящий, и без него безумный гений и безрассудный воин обязательно натворят дел.

— Здесь, — заявил внезапно остановившийся повелитель времени.

Подоспевший англичанин оглядел окружающую глушь и с недоумением перевел взгляд на Доктора. Вопрос он задать не успел — инопланетянин приложил палец к губам, призывая к молчанию, а после указал им же на кустарник справа от Мероу. Когда спутники раздвинули ветки, перед ними предстала жутковатая картина — люди, больше походившие на статуи, в самых различных позах, но все как один с застывшим на лице ужасом, медленно плыли над землей к небольшому кораблю, стоявшему посреди поляны. Над ними летали маленькие блестящие металлические диски, влетавшие вместе с людьми в шлюз, а после, уже в одиночестве, возвращавшиеся за новым конвоируемым. У входа в корабль стояло существо, напоминающее гигантского зеленого паука, но в отличие от последнего у него еще имелась длинная шея, которую венчала вытянутая голова с гигантскими, как у насекомого, белесыми глазами.

— Мерзость! — прорычал сквозь зубы норманн, хватаясь за оружие.

— Постойте, — прошептал профессор, перехватив руку война, — вы обещали не нападать на них, помните?

— Вам нужен был их лидер, а это явно не он, а оставить подобное издевательство над людьми, пусть даже не моих земель, безнаказанным я не могу, — воин попытался встать во весь рост, но Мероу вновь удержал его.

— Мы не знаем их социального устройства, и этот конкретный пришелец может оказаться важной персоной, и если это будет так, на благосклонность их предводителя рассчитывать не приходится. Ведь так, Доктор?

— А? — инопланетянин, сосредоточенный на своей отвертке, растерянно поднял голову. — Что вы сказали? Впрочем, неважно. Нам нужно как-то переговорить с этим существом и попасть на их корабль. Думаю, там, внутри, есть межкорабельный телепортер, так что вперёд, — он развернулся, чтобы обойти куст, и замер. — Профессор, хэрсир, думаю, вам лучше повернуться.

Те послушно обернулись и оказались лицом к лицу с еще двумя копиями паукоподобного пришельца. Сигурд сжал рукоять меча, но предпринимать что-либо не рискнул — оба существа сжимали предметы, напоминавшие по конструкции оружие Констанции, но за счет размера выглядевшие куда более грозными. Владельцы орудий, до своего обнаружения хранившие молчание, завели тихий спор на тему будущего своих новых пленников. Сами пленники из их разговора смогли разобрать только несколько слов, но из них можно было сделать вывод, что один из инопланетян предлагает их заморозить, а другой — сразу убить, во избежание эксцессов из-за отсутствия яда.

— Хм... Должно быть, этот яд не только парализует жертву, но и делает ее более биологически пригодной для питания, — заключил Доктор, вслушиваясь в разговор.

— Доктор, мне кажется, вам лучше переговорить с ними до того, как они придут к общему решению, — шепнул ему Мероу.

— Да, вы правы, — так же шепотом ответил Доктор, и уже громче обратился к пришельцам. — Господа, я бы должен был сообщить вам, что своими действиями вы нарушаете постановления конвенции Протокола Теней, но поскольку из данных, которые я обнаружил на вашем корабле, очевидно, что вы понятия не имеете, о чем я сейчас сказал, я просто требую встречи с вашим лидером.

Пришельцы переглянулись, Сигурд выпрямился во весь рост, приняв самый решительный вид, а профессор обреченно закрыл глаза — начало переговоров с инопланетными захватчиками он представлял себе несколько иначе.

— Ты говоришь на нашем языке? — после небольшой паузы спросил один из паукообразных.

— Да, — с приветливой улыбкой ответил Доктор, — и не только на вашем, на всех. Ладно, к делу — мне нужно встретиться с вашим лидером, у меня есть информация, которая может его очень заинтересовать.

Пришельцы еще немного тихо посовещались и приказали всем троим идти на поляну. Как только процессия вышла из-за кустов, странная транспортировка сразу же прекратилась. Третий инопланетянин загнал все диски внутрь корабля и начал активную дискуссию с одним из вновь пришедших, в то время как другой не сводил глаз с пленников. Через несколько минут существа пришли к консенсусу — одно из них засеменило к кораблю, другое повернулось к пленным и сообщило:

— Мы передадим ваше прошение на главный корабль. Если оно вызовет у лидера интерес, он спустится сюда сам.

Доктор принял эту новость с лучезарной улыбкой, хотя в скором времени она сменилась сумбурными движениями, напоминавшими нервным тиком — терпение не входило в число достоинств повелителя времени. Они стояли на поляне посреди глухого леса, среди вооруженных пришельцев и ни то живых, ни то мертвых людей, а ответа от главного корабля все не было. За время их вынужденного ожидания Доктор и Мероу несколько раз с трудом удерживали Сигурда от попыток разрубить этих мерзких созданий на мелкие кусочки. Судя по перемещению солнца, прошло часа два, и Бенедикт уже ожидал, что их вот-вот отправят-таки на тот свет за ненадобностью, когда из космического судна начали появляться пришельцы. Они выходили из шлюза один за другим, выстраиваясь в две колонны, а вновь прибывшие становились за первыми, пока не заполнили всю поляну. Последним вышел инопланетянин, закованный в подобие бронзовых лат. Доктор двинулся было к нему, решив, что это и есть лидер, но тот оказался лишь глашатаем, оповестившим о прибытия вождя.

— Доктор, а вы уверены, что телепатическое поле переводит правильно? — спросил профессор, выслушав бронированного вестника.

— ТАРДИС всегда переводит правильно, Бен, — обиженно произнес повелитель времени. — Хотя согласен — «торжественный вынос мозга» звучит и впрямь странновато. Хм, хотя нет, в таком свете — не очень, — добавил он, когда в проеме появились два пришельца с носилками, на которых располагался аквариум с внушительного размера мозгом внутри — конечно, до главного мозга удов ему было далеко, но с тем, что когда-то вырастила Рани*, он был вполне сопоставим по размеру. К аквариуму были прикреплены различные устройства, в которых Доктор опознал синтезатор голоса и еще несколько специализированных предметов, обеспечивающих существование этого «чистого сознания». Над поляной раздался гулкий металлический голос:

— Зачем эти создания хотели видеть меня?

— Я, это я хотел вас видеть, о Великий Мозг, — начал тараторить Доктор. — Мы случайно попали на ваш корабль, и там я ознакомился с некоторыми данными в компьютере и пришел к выводу, что ваша родная планета по какой-то причине погибла, что и вынудило вас начать пиратствовать. Ваши корабли очень медленные, но мой может перенести вас в любую точку галактики в считанные минуты. Мы можем найти необитаемую планету, схожую с вашей родиной, и переправить туда весь флот, там вы сможете начать все сначала, перестать зависеть от чужих ресурсов. Правда, мне потребуется некоторое время для починки корабля, но...

— Мне не интересны их слова, — прервал его все тот же синтезированный голос, — можете уничтожить их.

— Нет-нет, уверяю, починка займет не так много времени, максимум — пара земных месяцев, — запротестовал Повелитель Времени.

— Мне не интересны их слова, — повторил мозг. — Мы живем по законам космоса!

— По каким именно законам? — уточнил Доктор, которого это заявление поставило в тупик.

— Погодите, пусть они послушают! — провозгласил лидер, и пришельцы, поднявшие уже было свое оружие, послушно опустили его. — Мы усвоили эти законы у квирторианцев, когда они тринадцать тысяч лет назад уничтожили нашу планету, — далее последовал непонятный набор бульканий, который ТАРДИС переводить, похоже, не решилась.

— Квирторианцы? — переспросил Доктор. — Мне кажется, вы что-то путаете. Квирторианцы — мирная раса, их тела слишком хрупки и не выдерживают межзвездных перелетов, и они блестяще вышли из этой ситуации, создав подпространственную коммуникационную сеть, через которую установили мирные отношения почти со всеми разумными видами этой галактики. Они просто физически не могли уничтожить вашу планету!

— Ваши слова отчасти верны, но отчасти — лживы! — взъярился мозг. — Эти твари связались и с нами. Мы были наивны. Мы были рады, что нашли братьев по разуму, ведь наше исследование космоса ограничивалось родной планетарной системой. И они стали предлагать нам помощь, они обещали нам новые технологии, новые горизонты. Поначалу все их советы приносили только пользу, пока однажды они не передали нам модель нового источника энергии, который мог обеспечить нас на тысячи лет вперед. Мы, не сомневаясь, принялись конструировать его и жестоко поплатились за нашу доверчивость. Их план удался — взрыв достиг ядра и в считанные часы уничтожил нашу планету. Я был там, я был одним из тех глупцов, что погубили наш мир, я сумел вовремя эвакуироваться — единственный из всех ученых, работавших над проектом. Излучение оружия квирторианцев странно подействовало на меня — тело мое день ото дня разрушалось, в то время как разум возрастал, в том числе и физически. Теперь я был способен думать быстрее, думать согласованнее, я собрал остатки нашего народа, модернизировал корабли, и мы смогли двинуться в путь, усвоив урок, что дали нам наши «благодетели» — в космосе либо уничтожаем мы, либо уничтожают нас. Мы не ищем новую планету, там мы опять станем уязвимыми, мы стремимся уничтожить как можно больше планет, чтобы в космосе осталось как можно меньше опасности для нас. Когда-нибудь мы останемся одни, тогда мы будем править вселенной.

Доктор и земной профессор стояли, оцепенев от этой чудовищной философии. Сигурд тихо рычал, гадая, насколько быстро бьет оружие пришельцев, и успеет ли он вонзить меч в это отвратительное месиво до того, как его настигнет их огонь.

— Но вы ведь могли неправильно интерпретировать пришедшие данные, часть из них могла просто затеряться в космосе, или кто-то из ученых ошибся в расчетах — это могла быть случайность! — воскликнул Мероу, когда к нему вернулся дар речи.

— Не надо, Бен, — тихо остановил его Доктор. Он был бледен — все его надежды на мирное разрешение ситуации полетели крахом из-за сумасшедшего мутанта. — Мозг и разум — не одно и то же. Этот мозг безумен, мы не сможем переубедить его.

— Уничтожить их, — провозгласил лидер, и пришельцы вновь вскинули оружие.

Все трое уже приготовились к смерти, когда поляну огласили до боли знакомые звуки. Между стрелками и мишенями материализовалась синяя полицейская будка.

* * *

Констанция наматывала очередной круг вокруг центральной консоли. По-началу идея остаться в корабле казалась ей самой разумной, но прошло уже больше четырех часов, а этой веселой троицы все не было. Где-то упрямо тикали часы, в которые Конни уже хотелось разрядить большую часть магазина, но видно их не было, сколько она ни искала, в следствие чего сделать так, чтобы их было еще и не слышно, не получалось.

Ее всерьез беспокоило отсутствие спутников — пусть даже роботы отключены, кто знает, что еще есть в запасе у инопланетян. К тому же, в отличие от Доктора, она не питала особых иллюзий относительно непрошеных гостей — слово «мясо» до сих пор жгло уши.

— Все, с меня хватит! — летчица развернулась на каблуках и быстрым шагом направилась к двери.

Однако снаружи ее энтузиазм поубавился — над лесом уже начинали сгущаться сумерки, и шанс найти следы друзей, и так крайне небольшие, быстро стремились к нулю. Вернувшись в ТАРДИС, девушка решила идти другим путем. Бумага нашлась быстро — Конни решила, что Мероу не слишком обидится из-за пропажи пары листов из забытой им записной книжки; а вот как Доктор вывел на экран карту, летчица не имела ни малейшего понятия. Закрыв глаза, Портер напрягла память и попыталась вспомнить действия галлифрейца перед уходом. Удавалось это с трудом, ибо отделить непосредственное управление, занимавшее, дай Бог, треть от необходимого промежутка времени, от бессмысленных вращений, прищелкиваний пальцами, мимолетных замираний с выражением «Эврика!» на лице, которое в следующий момент принимало вид «Все тлен...», было почти невозможно. Да, в лётную школу его с таким КПД ни в жизнь бы не взяли. Открыв глаза, Констанция обреченно уставилась на консоль. Оставалось разве что повторить игру «угадай кнопку», правда, ее прошлая попытка ни к чему хорошему не привела, но других вариантов в голову не приходило.

От нелегкого выбора девушку отвлек неровный свет. Подняв взгляд, Портер увидела уже почти родную лампочку, старательно вымигивающую свой ни к кому не обращенный сигнал. Мигание то прерывалось, то в сбивчивом такте начиналось с новой силой. Это здорово отвлекало, и Конни, ни минуты не сомневаясь, направилась к единственному выключателю, от нажатия которого точно ничего не взлетит на воздух. Не успела она обойти консоль, как свет на мгновение ярко вспыхнул и погас, на сей раз уже окончательно. «Да что вообще на уме у этой красной лампочки?!» — летчица немного постояла, выжидающе глядя на эту недавно мигавшую заразу, но поняв, что возвращаться к активности та не намерена, презрительно фыркнула и оперлась рукой о свободную часть панели... И почувствовала, что под тяжестью ладони что-то выпирающее сровнялось с окружающей поверхностью. Девушка быстро отдерну руку и увидела злосчастную кнопку — она находилась в отдалении, и, в отличие от других своих собратьев, не выделялась ни цветом, ни размером. Одинокая, почти незаметная кнопка вдали от других — ничего хорошего от этого ждать не приходилось.

Центральная колонна пришла в движение, и Конни внутренне похолодела, услышав уже знакомый звук дематериализации ТАРДИС. Как только звук затих, дверь рывком раскрылась. Портер выхватила пистолет, но тут же опустила его, увидев, что в комнату стремглав влетели ее спутники.

Доктор, замыкающий забег, захлопнул дверь и подбежал к летчице.

— Как вы?.. — он бросил быстрый взгляд на кнопку и улыбнулся. — Сержант, ваша способность жать наобум неподражаема, — он быстро чмокнул ошалевшую Констанцию в лоб и переключил свое внимание на консоль.

— Надо улетать... Главный вопрос — куда? После непреднамеренного перемещения сержанта Портер у нас одна попытка.

— Я так понимаю, переговоры прошли неудачно, — констатировала пришедшая в себя Конни, оглядев взъерошенных мужчин. Ответом ей было общее молчание.

— Тогда вопрос — мы можем взять их корабли с собой и закинуть в дальние дали или во взрывающуюся звезду? — продолжила она.

— Мы тоже не сможем улететь, — напомнил профессор.

— Если этот корабль и впрямь способен плыть по времени, не разумнее ли поплыть назад и остановить их до вторжения в наши земли? — подал голос молчавший до этого Сигурд.

Доктор с искренним удивлением поднял глаза на норманна.

— Хэрсир Сигурд, а ведь вы гений! Тааак, надо только найти эту планету в базе... — повелитель времени вдруг остановился и задумался. — Нет, это вызовет парадокс, большой парадокс.

— Доктор, на вашем корабле уже присутствуют два парадокса, — вмешался Мероу, — при текущем ходе событий нас с мисс Портер вообще не должно существовать!

— Вы — совсем другое дело, вы находились в ТАРДИС, — отстраненным голосом проговорил Доктор. Мысли его были где-то очень далеко. — Ага! Лоргиданцы! — победно воскликнул он, возвращаясь в реальность. — Значит, все правильно! Держитесь!

Он начал судорожно вводить координаты, ТАРДИС затрясло, и даже сирена сочла своим долгом включиться, но за последнее время все так привыкли к ней, что уже не обращали внимания. Когда тряска и колокольный звон поутихли, Доктор с криком: «Все за мной! У нас не так много времени, чтобы вычислить ошибку!» выскочил за дверь. Мероу, подошедший следом, с болью взглянул на простершуюся перед ним «мостовую» наподобие коридоров корабля пришельцев, размышляя, увидит ли он когда-нибудь такой недооцененный им раньше асфальт.

Констанция хотела было как и в прошлый раз остаться в будке, но, взглянув на Сигурда, изъявившего желание составить ей компанию, решила, что лишняя пара рук их команде не помешает. На сей раз ТАРДИС осталась предоставлена самой себе.

*В классическом сериале повелительница времени Рани вырастила искусственный супер-мозг, к которому подключала всех великих гениев разных времен и народов. Правда, когда попыталась подключить Доктора, мозг благополучно свихнулся.

Последние четыре дня, соответствовавшие, если верить часам в ТАРДИС, земной неделе, прошли довольно сумбурно. Пришельцы приняли их очень тепло, даже хотели устроить в честь первого непосредственного контакта с гостями из иных миров большой праздник, но Повелитель Времени настоял на детальном изучении нового энергокомплекса, и торжество пришлось отложить. Времени на попутчиков у него не оставалось, так что большая часть вразумлений в адрес могучего норманна, то и дело порывавшегося открыто напасть на будущего врага, пришлась на долю Бенедикта и Констанции. Воин искренне не понимал, почему уродливые твари ставятся на один уровень с людьми и должны остаться в живых. Увещевания своей цели достигали с большим трудом — речи профессора Сигурд попросту не понимал, а извечный сарказм летчицы вызывал жгучее желание сделать наоборот. Как ни странно, именно это желание и остановило надвигающуюся бурю — после очередного поползновения покарать внеземную мразь и последовавшего за ним комментария: «Достал уже! Валяй, разрешаю», — хэрсир, смерив летчицу взглядом, хмыкнул и отправился во внутренние комнаты корабля.

Тем временем Доктор излазил всю конструкцию сверху донизу, пересчитал все расчеты, переспорил со всеми местными учеными, раз десять вывел своих спутников, пытающихся сориентироваться в происходящем, из себя и утвердил в сознании правительства планеты тезис, гласящий, что прибытие братьев по разуму — это отнюдь не праздник, а скорее маленькая катастрофа. Но действия эти были плодотворны: большой катастрофы удалось избежать — вот уже второй день причудливый реактор благополучно работал и не давал никаких поводов для опасений. Теперь они могли заняться своими проблемами.

Мероу краем глаза взглянул на двух вояк — в последние пару местных дней они заключили перемирие, но профессор все равно нервничал. Последняя крупная разборка произошла, когда Доктор предложил своим компаньонам переодеться, раз уж они временно застряли на этой планете. Сам Бенедикт не без усилий откопал в гардеробе Повелителя Времени подходящий костюм, правда, тот оказался в стиле конца девятнадцатого века, зато был строгим и не привлекавшим к себе излишнего внимания, а главное — большим. Однако хэрсир и летчица просто не могли разобраться со своим облачением без лишнего шума.

Сначала норманн, мельком увидевший в руках Портер молескиновые брюки, посоветовал ей подобрать что-то более подобающее женщине, чтобы другие при виде ее не повторили его ошибки и не приняли ее за юношу. Конни в ответ предложила ему катиться куда подальше, а по пути сбрить щетину и, заодно, состричь эти идиотские патлы, чтобы его, в свою очередь, не приняли за девицу (хотя, с учетом габаритов воина, это было бы затруднительно, и, к тому же, весьма травмоопасно). Услышав столь нелестный отзыв о предмете своей гордости и социального статуса, Сигурд пришел в неистовство. Дальнейший ход беседы профессор не слышал, так как поспешил покинуть поле сражения, а минут через двадцать оба бойца разошлись по отведенным им комнатам с изначально выбранной одеждой, злые, но непобежденные.

Сейчас воители балансировали на лестницах у открытых панелей на стене, наблюдая за скрывавшимся за ними оборудованием и уведомляя инопланетянина о малейших изменениях (вследствие не самой высокой образованности докладчиков, звучали эти уведомления довольно забавно), попутно выполняя следующие за их сообщениями указания. Сам Мероу выполнял обязанности ассистента у главной консоли, передавая Доктору инструменты. Роль для профессора физики не самая подходящая, зато она не требовала навыков скалолаза.

Доктор вынырнул из-под консоли и, нажав пару кнопок, принялся выжидающе на нее смотреть. Еще раз взглянув на спутников и придя к выводу, что с их стороны в ближайшее время бури не предвидится, Бенедикт обратился к Повелителю Времени:

— Так в чем же была проблема? За все время, что мы здесь, вы так толком и не объяснили нам, что произошло.

— Квирторианцы, Бен, — охотно вступил в разговор Доктор, — их планета обладает очень сильным магнитным полем. С одной стороны, это защищало их от излишней активности их звезды, а с другой — сделало их крайне восприимчивыми даже к слабой космической радиации. Однако они смогли найти причину сверхсильного магнитного поля — особый вид материи, расположенный в магме планеты — и использовать ее в своих целях. Именно благодаря ей они и создали свой галактический подпространственный интернет. Из сведений, полученных от наших паукообразных друзей, они высчитали, что здесь тоже есть эта материя, и решили поделиться опытом, но, как вы и говорили, часть расчетов затерялась между звезд. Мне пришлось долго им это доказывать, но... Все закончилось хорошо, верно?

— Это какое-то новое нестабильное вещество?

— Нет-нет, это материя. Другая материя, состоящая из других элементарных частиц.

— А...

— Нет, в солнечной системе ее нет. Землянам придется искать другие пути.

— Вы упоминали, что наше перемещение сюда создаст парадокс, — продолжил Мероу после небольшой паузы. — Как же быть с этим?

— А! Вот это действительно потрясающий момент, такие бывают один на миллион. Видите ли, я видел расположение этой планеты и маршрут ее обитателей на карте на корабле, но никак не мог понять, что же меня беспокоит. Пока не вспомнил. Если верить карте, одна из уничтоженных ими планет — Лоргидан. Но я был там в будущем — это процветающая цивилизация! Отсюда следует, что либо их бортовой компьютер врет, либо история и должна была измениться! Я предположил второе и, судя по тому, что вселенная не разлетается на атомы, оказался прав. Там-та-дам! А теперь, — уже более громким голосом добавил он, чтобы его услышали у стены, — вам пора домой!

— Погодите, — удивился профессор, — но на Земле вы говорили, что на восстановление систем уйдет пара месяцев.

— На то, чтобы полностью починить ТАРДИС — да, но на маленький прыжок до Земли вполне хватит и быстрого ремонта. К тому же, в ЮНИТ оставалось мое старое оборудование, с ним дело пойдет быстрее.

— А может, все-таки подождем, протестируем и все такое... — предложила летчица, уже успевшая спуститься и подошедшая к ученым мужам. — Не думайте, что я злоупотребляю гостеприимством и в восторге от наших хозяев, но с ними все же лучше, чем в могиле, если вдруг что-то пойдет не так.

— Сержант, — саркастично отозвался Доктор, — в могиле окажусь я, если еще два месяца буду терпеть ваши солдатские замашки.

— И поэтому летите в ЮНИТ, — съехидничала в ответ Конни. — Вот она — великая логика!

Пришелец молча дернул один из рычагов, и по консольной комнате пронесся знакомый звук дематериализации.

— Вот видите, все в порядке, — провозгласил он. — Так что в считанные минуты мы... — договорить он не сумел, так как был сбит с ног резким толчком.

В то же мгновение ТАРДИС погрузилась во тьму. Судя по звукам, пассажиры корабля последовали примеру хозяина и так же грохнулись об пол комнаты управления. Кто-то, похоже, даже слетел на нижний уровень, благо высота не велика.

— Доктор, вам не кажется, что понятие «в порядке» подразумевает несколько иное значение? — послышался из темноты раздраженный голос Мероу. При всем своем терпении порой Бенедикт очень жалел, что его угораздило зайти в эту несчастную будку.

— Тааак... Это плохо, — в воздухе мелькнуло навершие звуковой отвертки, и свет вновь зажегся. — Даже не начинайте, сержант, — обратился Повелитель Времени к выбравшейся с нижнего яруса Констанции, по лицу которой можно было легко прочитать те два абзаца, что она приготовила в его адрес.

Доктор, не обращая внимание на выжидающие взгляды землян, засуетился над панелью управления. Надо сказать, выглядело это не слишком жизнеутверждающе — ротор времени застыл, половина приборов казалась вымершей. По мере манипуляций инопланетянина консоль постепенно начала оживать и вскоре приняла прежний вид. Только лицо Доктора становилось все более мрачным.

— Ладно, это была плохая идея...

— Да неужели? — не удержалась Портер.

— Доктор, что произошло? — спросил Мероу, не обращая внимание на колкости летчицы.

— Система навигации вышла-таки из строя. Совсем.

— И как долго может длиться ремонт? — Бенедикт чувствовал, что ничего хорошего не услышит, но все же задал вопрос.

— Ну, как вам сказать... Видите ли, моя ТАРДИС последняя, и дополнительных деталей для нее не делают... — посмотрев на молодых людей, один из которых впал в некий ступор, а глаза второй медленно наливались кровью, галлифреец на всякий случай ретировался за центральную консоль. — Но ТАРДИС способна самовосстанавливаться. Правда, она связанна со мной телепатически, и масштабная регенерация корабля совпадает с моей. Так что внеплановое самовосстановление может затянуться. Немного.

— Насколько? — железным голосом осведомилась Конни.

— Сложно сказать. Тем не менее, мы можем попасть на Землю в необходимый временной период и случайно, к тому же есть и другие цивилизации, освоившие технологии путешествий во времени. В прошлый раз при неисправной системе навигации мне удалось отослать своих спутников в их время с помощью машины времени далеков...

— Доктор, а как долго ваши спутники ожидали такого случая? — поинтересовался профессор.

— Где-то два земных года, — последнее слово Доктор договаривал уже на бегу, так как сержант Портер ринулась вперед с яростью, которой позавидовал бы бык на корриде. К счастью для Повелителя Времени, атака была подавлена в самом зародыше сильной рукой норманна, ухватившего плечо девушки раньше, чем она успела приступить к членовредительству. — Вы думаете, я так мечтал об этом? Я вообще хотел впредь путешествовать один!

— Скажи-ка лучше, что нам делать до того времени? — спросил хэрсир у Доктора. Воин, как ни странно, казался абсолютно спокойным.

— Для начала — выяснить, куда нас закинула судьба, — инопланетянин включил экран, на котором появился почти земной пейзаж — полупустынная местность с редкими вкраплениями кустарников и низкорослых деревьев. Отличие было только в цвете листвы — она была ярко красной.

— Интересно... — просиял Доктор.

— Вы знаете, где мы? — уточнил Мероу .

— Понятия не имею, — не переставая улыбаться, ответил Повелитель Времени. — Но это можно выяснить!

— Выяснить?! Издеваешься?! — Констанция попыталась рвануться вперед, но Сигурд по-прежнему удерживал ее. — А ты что стоишь как экспонат музея Тюссо? — повернулась она к норманну. — Тебя вообще волнует, что мы можем не попасть домой?

— Хоть я и буду сожалеть об этом, — ровным голосом ответил тот, глядя на летчицу, как на неразумного ребенка, — путь наш был проложен до нашего рождения, и не нам его выбирать. Как бы ты ни хотела, ты не в силах изменить предначертанное судьбой — только принять эту стезю с честью.

— Ага, — огрызнулась Конни, скандинавскую философию явно не разделявшая, — вот прям сейчас и приму. Доктор, у тебя есть что-нибудь принять, чтоб скрасить одиночество и подумать о своей несчастной судьбе, пока вы будете улепетывать от аборигенов?

— Скрашивать одиночество вы не будете, сержант. С вашей любовью к кнопкам в ТАРДИС без присмотра я вас не оставлю.

Не обращая внимания на последовавшие возмущения, Повелитель Времени прошествовал к двери и, открыв ее, театральным жестом пригласил спутников к выходу. Мероу, все еще возмущенный, хоть и не выражавший свои чувства так яростно, как летчица, тяжело вздохнул и направился к двери в новый мир. Портер с явной неохотой последовала за ним — идущий позади средневековый воин оставлял немного выбора. Как только все четверо оказались снаружи, Доктор отправил ключ от ТАРДИС в карман джинсов и уточнил:

— Итак, кто выберет направление?

— Там — куст, ничего, куст; там — ничего, куст, ничего; там — два куста, ничего, опять ничего, и — о чудо! — куст. Широчайший выбор!

— Вы удивитесь, сержант, но порой именно там, где на первый взгляд ничего нет, и делают самые удивительные открытия. Не так ли, Бен?

Ответа от профессора не последовало — он стоял спиной к остальным, внимательно вглядываясь вдаль.

— Доктор, как вы думаете, что это может быть? — спросил он, указывая на тонкую зеленоватую полосу, поднимающуюся к небу у самого горизонта. В голосе его не осталось ни капли былого раздражения, только любопытство.

— Вот видите! — воскликнул галлифреец, приглядевшись к неизвестному явлению. — Удивительное почти всегда прячется там, где меньше всего ожидаешь его найти. Идемте! Хэрсир, у меня к вам просьба — если там будут живые существа, как бы они ни выглядели, не бросайтесь на них сразу с мечом, ладно. И пистолета тоже не надо, сержант. Я тоже надеюсь, что вам не придется стрелять, даже если бы это обойма не была последней. Ну почему сразу съесть? Далеко не все виды во вселенной — хищники, поверьте мне. И опыты на нас ставить не будут. Скорее всего. Они же не земляне, в конце концов! О, а вот это уже хороший вопрос! Цвет растительности зависит от типа звезды. Эта звезда, похоже, немного старше вашего Солнца...

Голоса все больше удалялись от синей телефонной будки, за закрытыми дверями которой маленькая красная лампочка весело вымигивала незамысловатый ритм. Может, Доктор и собирался остаться один, но у ТАРДИС на этот счет были другие планы. Она точно знала — ее повелитель времени не должен быть одинок. Пусть и поломкой нескольких систем, но она добилась своего. Она была очень довольна собой.