Это сильное слово "ненависть" (гет)

Гермиона медленно проснулась. Лежа с закрытыми глазами, она чувствовала себя чрезвычайно изможденной и одеревенелой. Лодыжки дрожали, а все тело ныло. Что, черт возьми, она делала ночью? Пробежала гребаный марафон?

Она глубоко вздохнула, открыла глаза и растерянно оглянулась. Это не ее комната. Гермиона попыталась пошевелиться, но левую часть тела придавливала какая-то тяжесть. Она посмотрела вниз и увидела руку, властно обнимающую ее за живот, а еще ниже была длинная нога, которую она сжимала своими.

Гермиона повернула голову и обнаружила рядом с собой спокойно спящего Рона. Челка немного прикрывала его глаза, сонце плясало на рыжих волосах и веснушчатом лице. Ее сердце затрепетало. Мерлин, какой же он красивый.

В следующий момент ее затопило воспоминаниями о подвигах минувшей ночи, и она лениво улыбнулась волне жара, накрывшей ее. Воспоминания возвращались вспышками. В них пылкие занятия любовью чередовались с короткими перерывами на сон. Мысль о том, как она вернулась в комнату Рона и что произошло сразу после этого, заставила ее захихикать и почувствовать растущее внутри тепло.

* * *

Рон оставил ее в душе, чтобы «сделать что-то» в своей комнате. Гермиона подозревала, что он исступленно прибирается, чтобы она не узнала, каким он стал неряхой. Наклоняясь и выключая воду, она размышляла над неправильностью своих действий. Как бы эротично он ее ни отвлекал, она должна собраться и заставить его слушать.

«Но что ты можешь сделать, если рядом с тобой в душе стоит голый мокрый Рон?» — поддразнила она себя.

Гермиона выбралась из ванны и замоталась в полотенце. По мере того, как росла ее решимость все уладить, движения ускорялись. Она не собиралась позволять этому продолжаться больше ни минуты. Это уже было просто нелепо. Сжав челюсти, она агрессивно собирала мокрую одежду. Затем открыла дверь ванной комнаты, и отрезвляющий холодный воздух коридора еще больше укрепил ее решимость.

«Нет, я однозначно возвращаюсь к себе в комнату, надеваю пижаму, а потом иду и откровенно все рассказываю», — убеждала она себя.

Она постучит, он откроет, и она просто скажет это.

«Рон, я не встречаюсь с Роберто. Он просто мой друг... мой друг-гей», — а потом она подождет, пока на нее посыпятся обвинения.

Гермиона уверенно пошла вдоль коридора, но у двери замерла. Она слышала, как Рон беспокойно двигается по комнате, и его почти, если не полностью обнаженный образ заполнил ее мысли.

Дверь открылась без предупреждения, прерывая фантазии, и Рон наткнулся прямо на нее, инстинктивно придержав за руки. Глядя на него, она почувствовала, как желание поступить правильно покидает ее. Через несколько секунд он отпустил ее и отступил в комнату.

На нем были только трусы с изображением «Пушек Педдл». Гермиона смотрела в его ярко-голубые глаза и понимала, что ведет заведомо проигрышный бой. Ее мозг настаивал, чтобы она вернулась в свою комнату, но тело отказывалось повиноваться. Внезапно Рон потянулся и затащил ее в комнату. С этого момента все было как в тумане. Она слышала, как за ней захлопнулась дверь, чувствовала, как была прижата к этой двери, а потом его губы касались каждого обнаженного участка ее кожи, до которого могли дотянуться: ее рта, шеи, плечей. Она так тяжело дышала, что очень быстро запыхалась.

Его руки. Мерлин, его руки жадно блуждали по ее телу, поглаживая, тиская, лаская, ублажая, пока она не стала близка к тому, чтобы разлететься на миллионы кусочков. Она больше не могла это выдержать. Оттолкнув Рона, Гермиона посмотрела на него в упор.

Он тяжело дышал, глаза потемнели и затуманились, а полные губы покраснели и опухли. Он был совершенно обескуражен тем, что его так грубо отстранили. Но Гермионе нужен был контроль. Соблазнительно потянушись, она развернула полотенце, в которое была замотана, и бросила его на пол. В одно мгновение Рон из обладателя превратился в того, кем обладали.

Гермиона поймала его взгляд. Не теряя времени и не разрывая зрительный контакт, она подошла ближе. Будучи на расстоянии одного вздоха, она опустилась на колени и сняла его боксеры, освобождая болезненно возбужденный член, который, казалось, напрягся в попытке дотянуться до нее.

Рон отбросил трусы в сторону и нервно сглотнул, зная, что последует дальше. Гермиона пробежалась руками по его лодыжкам, икрам, бедрам, наконец обхватив его аппетитные ягодицы. Она начала целовать и посасывать его выступающие тазовые косточки, бедра и живот, намеренно избегая того, что жаждало наибольшего внимания. Рон бесконтрольно задрожал от этих мучительно медленных поцелуев и покусываний.

Продолжая левой рукой крепко сжимать его восхительно упругую задницу, она скользнула правой по его бедру и обхватила член. Услышав, как Рон позвал ее, Гермиона посмотрела вверх и дьявольски улыбнулась, прежде чем нежно провести по члену рукой. Внимательно глядя на нее, Рон застонал, когда она облизала губы и коснулась языком головки члена. Он запустил руки в ее мокрые, непослушные темные волосы, и она полностью погрузила член в рот, посасывая его сначала медленно и нежно, а потом ускоряясь и помогая себе рукой.

Рон был на пределе. Он выдержал недолго, прежде чем начать неудержимо вколачиваться в ее рот. Но какие бы невероятные ощущения это ни приносило, у него были другие планы на то, как развлечь их обоих. Задыхаясь, он схватил ее за плечи и поднял.

— О, нет, — пробормотал он, — сегодня вы этого не сделаете, мисс Грейнджер.

Застенчиво хихикая и кусая губу, она положила руки ему на бедра и медленно потянула за собой к кровати. Когда ее ноги коснулись каркаса, она отпустила Рона, села и откинулась назад, опираясь на локти и с вызовом глядя ему в глаза.

— А если сделаю? Ты отшлепаешь меня за то, что я плохая девочка?

* * *

Гермиона почувствовала, как все ее тело задрожало и вспыхнуло от воспоминаний о том, что случилось после. Но внезапный тихий всхрап лежащего рядом мужчины вернул ее на землю. Как можно аккуратнее, чтобы не потревожить его и не разорвать объятий, она развернулась к Рону лицом, продолжая с любовью наблюдать за тем, как он спит.

Не удержашись, она потянулась и убрала пальцем челку с его лба. Глаза Рона распахнулись, и он сонно улыбнулся, глядя на нее.

— Доброе утро, — прошептала Гермиона, и его улыбка стала шире.

— Обожаю слышать это от тебя.

Приподнявшись на локте, он наклонился к ней. Гермиона встретила его губы на полпути. Не понадобилось много времени, чтобы их объятия стали крепче. Рон углубил поцелуй и прижал Гермиону к себе. Она тихонько застонала, запустив руки ему в волосы. Подвинувшись, он навис над ней, разместившись между ее бедер. Затем разорвал поцелуй и атаковал губами ее шею и грудь.

Они были на полпути к сказочному утреннему сексу, когда их прервал стук в дверь. Рон на мгновение опустил голову к изгибу ее шеи, затем отстранился и нетерпеливо спросил:

— Да?

— Рон, это Гарри.

Рон застонал, а Гермиона издала тихий смешок: их лучший друг действительно выбрал самый неподходящий момент.

— Дай мне минуту, приятель, — отозвался Рон.

— Слушай, поторопись там, встретимся внизу. Нужно много успеть за сегодня: забрать праздничные мантии, поговорить с волшебником, который будет вести церемонию, обсудить договоренности с флористом, заскочить в «Три метлы», чтобы проверить бронь комнат для гостей...

Гарри звучал так, словно был на грани нервного срыва, а ведь до свадьбы оставался еще целый день.

— Я понял, Гарри, понял... Выхожу.

Гарри громко зарычал, и они услышали его удаляющиеся шаги. Рон и Гермиона переглянулись и громко захохотали.

— Он не в себе, — отсмеявшись, сказала она.

— Он просто хочет, чтобы все было идеально для Джинни.

Рон неохотно встал с кровати и пошлепал в другой конец комнаты совершенно голый и очень возбужденный. Гермиона перевернулась на живот, чтобы насладиться видом. Рон оглянулся, заметил ее развратный взгляд и покраснел.

— Мерлин, Гермиона, ты провоцируешь парня кончить, глядя на него вот так.

— Извини, ничего не могу с собой поделать. Столько лет этого не видела. Хочу вдоволь наглядеться за все упущенное время.

Лицо Рона вытянулось при воспоминании об их разлуке, и он быстро натянул рубашку, трусы и джинсы.

— Когда ты вернешься? — спросила Гермиона. Слова прозвучали более печально, чем хотелось.

— Не знаю. Как сказал Гарри, нам нужно многое успеть.

Она кивнула, набравшись храбрости.

— Ведь нам все еще нужно поговорить.

Его руки замерли, и он справедливо напомнил ей:

— Нет, сначала тебе нужно поговорить с Роберто, а потом уже и мы с тобой поговорим.

— Рон, я серьезно. Я должна сказать тебе кое-что, — она села на кровати, прикрываясь простынями.

— Как и я. Если ты не хочешь сказать, что уже бросила его, то я не хочу это слышать.

Гермиона посмотрела на него растерянным взглядом. Иногда он был таким упрямым.

— Я уверена, что хочешь, Рональд.

— Ладно, нужно лишь подождать моего возращения.

Он подошел, оперся коленом на кровать возле Гермионы и, обхватив ее лицо руками, медленно наклонился, а она услышала, как ее дыхание участилось от его прикосновений. Прежде чем она почувствовала легкое покалывание от его губ на своих, Рон прошептал:

— Я люблю тебя, Миона. Ты же знаешь это, правда?

Она затрепетала от искренности этого признания и страстно поцеловала Рона, положив руки ему на поясницу. Чтобы снова не увлечься, Рон отстранился и почти неслышно произнес дрожащим голосом:

— Поговори с ним... Прошу...

А затем вышел, оставив Гермиону одну — совершенно счастливую, взволнованную и чертовски напуганную одновременно.

* * *

Тихо прокравшись обратно в комнату, которую они делили с Роберто, Гермиона нашла его распластавшимся на кровати. Он был прикрыт лишь простыней и тихо похрапывал.

«Интересно, как закончился его вечер? Надеюсь, так же хорошо, как и мой», — хмыкнула она про себя.

Она пробралась к чемодану, порылась в нем в поисках одежды, натянула джинсовые шорты и сняла ночнушку. Надевая футболку через голову, Гермиона услышала, как открылась дверь, и поспешила надеть ее поскорее. Просунув голову в воротник, она наконец увидела новоприбывшего и возмутилась:

— Святой Мерлин! Перси, я вообще-то здесь одеваюсь.

Удивленный ее резким тоном, Перси отвел глаза и повернулся к ней спиной.

— Извини. Извини, я забыл, что ты можешь быть здесь. Я просто... Пришел взять кое-какую одежду из шкафа.

— Все нормально, я почти закончила, — рявкнула Гермиона.

Проснувшись от их разговора, Роберто пошевелился и открыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул и потянулся, как кот, радостно улыбаясь. Он повернулся к ним, опираясь на локоть, его улыбка стала игривой:

— Доброе утро. Ну, не выглядим ли мы так, будто нас... как это сказать? Оттрахали?

Глаза Гермионы шокированно расширились, она посмотрела на Перси в ожидании его реакции, но он уже отвернулся к шкафу.

— Роберто, пожалуйста, не при Перси, — она поджала губы и бросила на него предупреждающий взгляд.

Улыбка Роберто дрогнула, в его глазах промелькнуло беспокойство. Гермиона снова посмотрела на Перси, который все еще стоял к ним спиной и копошился в своей одежде.

— Не могу поверить, что ты ляпнул такое при ком-то постороннем, Роберто, — упрекнула его Гермиона, скорчив гримасу.

Его глаза забегали от лица Гермионы к спине Перси:

— Извини, Bella. Я просто не подумал.

— Хм, Перси, ты не мог бы оставить нас наедине? — холодно обратилась к нему Гермиона.

Перси развернулся и окинул ее противным заносчивым взглядом, знакомым ей еще со школы. Посмотрев на них обоих свысока, он хмыкнул и резко ответил:

— Без проблем, я уже закончил.

Бросив на них еще один испепеляющий взгляд, он выбежал из комнаты. Роберто быстро поднялся, глядя, как он уходит, и его взгляд вернулся к Гермионе.

— Это было очень грубо с твоей стороны, Гермиона. Это его старая комната, а ты просто прогнала его отсюда.

— Ой, прошу тебя. С придурком Перси все будет в порядке. А вот нам с тобой нужно поговорить.

Роберто напрягся от ее тона:

— Да уж, определенно нужно. Но сначала я схожу в туалет, — он поднялся, и Гермиона поняла, что он абсолютно голый. Она ахнула и отвернулась. — Ой, ну серьезно, Bella. Будто ты никогда раньше не видела голого мужчину... Или даже за последние двенадцать часов, — подколол ее Роберто, надевая трусы и футболку. Она развернулась к нему, скрестив руки на груди. — А я вот видел, — продолжил он, пересекая комнату.

— Но... — пролепетала она.

Роберто остановился, подбирая правильные слова:

— Ты знаешь, что я тебя обожаю. Но это должно прекратиться. Я встретил особенного человека и не хочу рисковать, потеряв его из-за того, что ты боишься открыть Рону правду. Я понимаю, что ты волнуешься, но он все равно рано или поздно узнает, что я гей.

На этом он оставил ошеломленную Гермиону одну в комнате.

* * *

Накрывая вместе с Джинни на стол для репетиции свадебного ужина, Гермиона раздумывала над этим невероятно бесполезным днем, выбившим ее из колеи. Она попыталась поговорить с Роберто, но он куда-то исчез в первой половине дня, а потом помогал готовить еду на вечер. Миссис Уизли настояла, чтобы ужин прошел не в ресторане, так как репетиция — это семейное дело, и на ней должна присутствовать только семья.

Джинни была клубком тревог и беспрестанно тараторила о приготовлениях, о том, как она любит Гарри, и о том, что надеется на хорошую погоду для всего ими задуманного. К безмолвному удивлению Гермионы, Джинни была абсолютно собрана и готова, поэтому Гермионе не нужно было делать ничего, кроме как попытаться успокоить младшую подругу.

Ко всему прочему, Рон до сих пор не вернулся, и она начинала волноваться перед встречей с ним. Гермиона вполуха слушала болтовню Джинни, разглядывая остальных людей в саду.

Мистер Уизли читал какую-то маггловскую газету, сидя в кресле. Билл и Перси играли в волшебные шахматы. У Фреда и Джорджа была почетная миссия дегномизировать сад в наказание за случайный взрыв свадебного торта. На кухне Чарли исполнял роль дегустатора для Молли и Роберто.

Гермиона уже начала серьезно сомневаться, вернутся ли ребята вообще, как вдруг услышала что-то. Звук был мягким и мог исходить откуда угодно. Это оказались тихие, но беспрестанные жалобы и стенания Гарри. Гермиона осмотрелась в поисках друзей. Вероятно, Джинни тоже услышала голос Гарри, потому что резко замолчала.

Внезапно парни показались в поле зрения, и Джинни кинулась к ним, обнимая Гарри за шею. Все его жалобы на плохой день тут же прекратились, и он просиял от энтузиазма своей девушки, опустил пакеты и любяще обвил Джинни руками. Гермиона ощутила легкий укол зависти, глядя на них.

«Вот почему эти двое завтра женятся».

Она почувствовала на себе взгляд и увидела, что Рон смотрит на нее с нежностью. Выражение абсолютного обожания на его лице прнзило ее спину, словно электрический разряд, и она опустила взгляд. Рон подошел к ней, и его рука скользнула в ее ладонь. Она посмотрела в его глаза, которые напоминали небо в погожий день.

— Я скучала по тебе, — пробормотала она так тихо, чтобы только он мог услышать.

Рон мило покраснел и одарил ее очаровательной кривоватой улыбкой.

Внезапно из дома вышли миссис Уизли и Роберто, левитируя всю еду, и хорошее настроение Рона испарилось. Он выдернул свою руку и яростно зашептал:

— Какого черта он здесь делает? Ты не поговорила с ним?

— Рон, я поговорила, но...

— Мальчики, мыть руки! Ужин готов. Все остальные — к столу, — объявила миссис Уизли.

Рон бросил злой взгляд на Роберто и стремительно бросился вслед за Гарри. Через несколько минут двое парней вышли из Норы и заняли места за столом: Гарри возле Джинни, Рон — напротив Гермионы. Внезапно миссис Уизли вскочила.

— Я забыла картошку, — воскликнула она и ушла обратно на кухню.

Остальные начали дружелюбно переговариваться. Все, кроме Рона. Он кипел от злости, одержимо глядя на Роберто и Гермиону, сидящих рядом и мило разговаривающих, будто они все еще были парой. Гермиона подняла на него взгляд и была шокирована той злостью, которую он излучал. Она виновато улыбнулась ему, но он продолжал смотреть на них с яростью. Тогда она попыталась беззвучно умолять его. Глаза Рона медленно переместились на сидящего рядом с ней мужчину, и Гермиона поняла, что сейчас будет буря.

— Роберто, скажи мне кое-что. Ты не понимаешь намеков?

— Прошу прощения? — переспросил Роберто, удивленный агрессивностью Рона.

— Рональд! — рявкнула миссис Уизли, вернувшаяся к столу с картофелем. Она встала между мистером Уизли, сидевшим у изголовья стола, и Биллом.

— Все нормально, Молли. Я должен был догадаться, что это произойдет. Да, Рональд, я понимаю намеки. Просто предпочитаю обращать на это внимание другим способом.

Такой ответ окончательно взбесил Рона, и он взорвался:

— Какого черта ты еще здесь? Она больше не влюблена тебя.

За столом все замолчали, наблюдая за растущим скандалом. Их глаза бегали от одного мужчины к другому, как будто они смотрели квиддичный матч.

— Она никогда и не была в меня влюблена, Рон.

— Что? Подожди... Что? — запутался Рон.

— Так же, как и я никогда не был влюблен в нее.

— Я не... Извините... Что? — присоединилась Джинни.

— Чувство между нами глубокое и неизменное, но ему и близко не сравниться с тем, что она чувствует к тебе, Рон.

Рон почувствовал, как покраснел.

«Наверное, я похож на помидор», — подумал он, не в силах понять, что к чему. Они никогда не были влюблены друг в друга? Как это понимать? Рон понял, что краснеет по другой причине. Если они не были влюблены, то какого черта они вместе уже три года? Он спросил подозрительно тихо:

— Итак, если вы двое не против расстаться, почему ты все еще здесь?

— Я встретил человека, который вызывает во мне то же чувство, что и ты у Гермионы.

— Ты влюбился в кого-то? — решил прояснить Чарли.

Глубоко покраснев, Роберто ответил, не в силах поднять глаза:

— Да.

— Правда? — счастливо улыбнулась Гермиона.

Роберто встретился с ее взглядом и выдал глуповатую улыбку:

— Да.

— Кто это? — спросил Рон, чувствуя растущую тревогу.

Глаза Гермионы округлились. Неужели Роберто признается Рону и всем остальным не только в том, что влюбился, а и в том, что он гей?

Роберто нервно оглядел ожидающих ответа людей. Его разрывали сомнения. Как бы ни хотелось кричать о том, что впервые в жизни он влюблен, Роберто понимал, что сейчас не лучшее время делать это.

— Это не... Я имею в виду... Это... — он начал заикаться.

— Это я, — прозвучал голос с другого конца стола.

Все шокированно посмотрели туда. В саду наступила оглушительная тишина. Сама природа осознавала значимость момента.

Левый глаз миссис Уизли задергался, она крепко сжала миску с картошкой и прошептала:

— Перси?