Двое из ларца (джен)

Пещеру соорудили перед трибуной. Небольшой кусок скалы, то ли перенесённый с гор, то ли сымитированный, с узким входом, пока что вроде бы ничем не прикрытым. На самой трибуне сегодня был поставлен звукоизолированный шатёр, в котором участники должны были дожидаться своей очереди. Сейчас там находились все трое: ждали, пока служители закончат подготовку задания. В чём оно будет заключаться, ребята предпочитали не гадать, ибо количество уже предложенных вариантов приближалось к сотне. Обстановка и так была достаточно нервной.

— Повезло тебе, Джеймс, — вздыхала Снежана, заплетая и снова расплетая кончик перекинутой через плечо косы. — Всегда предпочитала идти на экзамен первой, пока ждёшь — все нервы истреплешь.

— Да уж! — Морис уже минут пять крутил в пальцах бокал с соком, до сих пор не отпив ни глотка.

Джин, которому при жеребьёвке достался первый номер, по привычке делал вид, что совершенно спокоен, но его выдавала некоторая бледность и потемневшие глаза.

— Везение вначале — плохая примета, — чуть криво усмехнулся он. — Ибо лимит удачи на каждого ограничен. И вообще, давайте о постороннем поговорим, что ли...

— Давайте, — охотно согласилась болгарка. — Тогда расскажи, почему у вас с Поттером имена одинаковые.

— А потому, что в честь одного и того же человека. Его деда.

— А вы правда братья? Двоюродные, наверное?

— Не братья и вообще родственники очень дальние. Если не считать того, что его отец — крестник моего. Так что я ему скорее уж дядей получаюсь. Крёстным.

— Забавно, — Морис наконец оставил в покое бокал, зато принялся ломать на мелкие кусочки невесть как оказавшуюся в шатре веточку. — А то, что про твоего отца в «Вестнике» писали — правда?

— До последнего слова! — об отце Джин готов был говорить когда и сколько угодно.

— Здорово! — вздохнула Снежана. И добавила печально: — А я своего отца почти и не помню.

— А что с ним случилось?

— Погиб. Вроде бы по собственной неосторожности, какое-то новое заклятье разрабатывал, и оно как-то не так сработало... Подробностей я не знаю, маленькая была, но слухи потом до меня доходили... нехорошие. Вроде бы что-то он там такое разрабатывал, что оно и к лучшему, что так закончилось... гадость в общем. Меня-то, конечно, никто ни в чём не упрекает, только всё равно противно.

— Брось! — хмыкнул Джин. — Мало ли что болтают! Вон про моего отца тоже некоторые... хм... сильно умные говорили, что, мол, так ли уж невинно он в Азкабан попал? Живых свидетелей к моменту его официальной реабилитации не осталось, а те, кто слышал признания покойного Петтигрю, — отцу близкие друзья, они, мол, и соврут — недорого возьмут... и что теперь, каждой твари морду бить? Плюнь и разотри!

Морис от комментариев воздержался, но посмотрел сочувственно.

— Да я и плюю, — вздохнула девушка. — Это я так, от нервов. Морис, а твои родители?

— Родители как родители, — пожал плечами француз. — Отец винодел, довольно известный, у нас и виноградник свой. А мама с детьми возится, нас у неё шестеро, я старший.

— А я-то всё думал, откуда мне фамилия так знакома! — обрадовался Джин. — Ну конечно же, «Поцелуй Гелиоса», как же я сразу не сообразил!

— Маме это название жутко не нравится, говорит: пошло и претенциозно.

— Зато вино хорошее, я пробовал. Отец его уже несколько лет покупает.

Продолжить гастрономическую беседу им помешали: в шатёр заглянул помощник Распорядителя и поинтересовался, готов ли мистер Блэк, а если готов, то можно приступать. Джин поднялся, излишне тщательно расправил складки мантии и шагнул за порог.

Выйдя из шатра, он в первый момент был изумлён и растерян: ряды зрителей исчезли, поле окружала глухая серебристо-серая завеса. Но, спустившись с трибуны, понял, в чём дело: завеса была односторонне проницаемой. Точно такая же ограждала и саму трибуну, скрывшуюся теперь от взгляда.

Не зная, радоваться или огорчаться невидимости зрителей, Джин, держась на почтительном расстоянии от скалы, обошёл её и присвистнул: перед входом в пещеру, прикованное к ней хлипкой на вид цепочкой, расположилось пушистое существо размером с рысь и на первый взгляд не сильно от неё отличающееся, если бы не аккуратно свёрнутые за спиной крылья. Впрочем, Джин был достаточно образован, чтобы не строить иллюзий: существо звалось мантикора и было не менее опасно, чем иной дракон. А то и более.

«Киска» вызывающе зевнула и уставилась на Джина с интересом — как ему показалось, чисто гастрономическим. Согласно литературе, быстротой она существенно превосходила обычного человека, а умом — обычного зверя, отличаясь в придачу высокой устойчивостью к магии. К тому же зубы и когти, сами по себе достаточно впечатляющие, были отнюдь не самым грозным её оружием.

Джин на пробу кинул оглушающее заклятье, но мантикора просто увернулась. Мысль отогнать её таким образом от пещеры пришлось отбросить сразу: и цепь для этого коротковата, и «киска» слишком умна, а даже если бы удалось мимо неё проскочить — надо же ещё и выйти! Впрочем, проскочить и не удалось бы...

Парень запустил в противницу ещё несколько заклинаний, одно даже попало, не вызвав никакого видимого эффекта, кроме раздражённого шипения.

Джин опустил палочку и задумался. Можно, конечно, кидать в мантикору заклинания без остановки, пока количество не перейдёт в качество. За полчаса, скорее всего, успеешь — если сам раньше не выдохнешься. Дракона, помнится, рекомендуют бить в глаз, с мантикорой это тоже должно бы сработать. Вот только попасть в глаз некрупному и невероятно быстрому зверю, прекрасно понимающему, что означает направленная на него палочка — та ещё задача. Сетку бы сюда… стоп! Полезно, всё же, вспоминать историю собственной семьи! Как раз тот самый эпизод: «признания Хвоста». Конечно, от отца таких воспоминаний дождёшься разве что после дождичка в четверг на пятой неделе новолуния, но он там был не один, а супруги Уизли, например, куда более разговорчивы.

Инкарцеро, связывающее заклинание. Верёвки-верёвочки… должно сработать. Оно ведь не на объект действует. Фактически, как объяснял Ремус, это трансфигурация воздуха. Распадается достаточно быстро, ну так сейчас долго и не надо, а минут пять продержится по-любому.

Джин задумчиво покачал палочку в руке. Продержаться-то продержится… если попадёт. Мантикора не отводила от противника прищуренных глаз: собранная, готовая в любой момент отпрыгнуть. Нападать она не пыталась, прекрасно понимая, что человек находится вне доступного ей пространства. А если подойти настолько близко, чтобы можно было спровоцировать зверя, то риск не успеть среагировать самому становился неоправданно высоким. Нет, бить надо из безопасной зоны, дуплетом…

Джин кинул несколько оглушающих заклятий — не очень-то и целясь, просто стараясь уловить логику движений противницы, — после чего тщательно прокрутил в мозгу движение палочки и ударил даже не дуплетом, а триплетом. От двух фаерболов «киска» опять увернулась, при этом почти до предела натянув цепочку. Как Джин и рассчитывал, натянувшаяся привязь помешала мантикоре полностью уклониться от пучка верёвок, две или три всё же прилипли к её туловищу, а одна захлестнула передние лапы. На то, чтобы перекусить хоть и липкую, но всего лишь верёвку, хищнице понадобилось менее секунды, но парню хватило и этого: новая порция легла уже лучше, прихватив задние лапы, а следующая удачно прижала к телу не менее смертоносный хвост. Дальше пошло проще. Нельзя сказать, что противница сдалась без боя — она и связанная умудрялась увертываться от трети заклинаний и успевала избавиться от половины предыдущей порции верёвок, прежде чем её настигала следующая. Но всё же только от половины. Минут через пять бедняга оказалась спелёнатой, как шелкопряд. Тяжело дыша — кидаться заклинаниями в таком темпе оказалось не проще, чем гимнастическими гирями — Джин следующим заклинанием откатил получившийся «кокон» в сторону, насколько хватило цепи, и «приклеил» к скале фирменным отцовским Аглютинаром. Вход был открыт.

Пещерка была пуста, если не считать небольшой шкатулки на возвышении — явно обещанная подсказка. Выйдя на свет, Джин покосился на мантикору — та успела освободиться чуть ли не от двух третей верёвок — и поспешил отойти подальше, победно вскинув добычу над головой. В ответ в магической завесе перед центральной трибуной приветливо распахнулся проход, к которому Джин и устремился. Предварительно — чисто из озорства — нейтрализовав Аглютинар.

Стоило пройти сквозь завесу, как на него обрушился целый водопад приветственных криков и аплодисментов, а секундой позже — радостные объятия родственников и однокурсников. Родители, впрочем, предпочли хладнокровно дождаться в стороне, давая первому герою дня повод вырваться из дружеских, но слишком уж экспрессивных рук.

— Терпи, это только начало! — рассмеялся Сириус, обнимая сына, потрёпанного поздравлениями едва ли не больше, чем боем.

— Молодец, вспомнил про верёвки, — хлопнул его по плечу Джед. — Я вот не догадался, думал, ты её ранить попробуешь.

Мысль была неплоха: попав в мантикору каким-нибудь рассекающим заклятьем, можно было надеяться, что за зачётное время она ослабеет от потери крови и потеряет подвижность. Хотя и эти заклинания на магических существ действовали далеко не столь эффективно, как на человека. Не говоря уже о возможности перестараться и убить зверя.

— Да ну, жалко зверушку, — отмахнулся Джин, не желая признаваться, что это просто не пришло ему в голову. Может, и хорошо, что не пришло?

— Неплохо сработано, юноша, — знакомый голос, даже похвалу произнёсший с холодной иронией, в первый момент заставил Джина вздрогнуть. В следующий момент он почувствовал себя глубоко польщённым: хотя Снейп, как все деканы, имел приглашение на Турнир, но, по слухам, собирался присутствовать только в том случае, если участник будет со Слизерина.

— Благодарю вас, профессор, — Джин предпочёл быть вежливым. Зато Сириус, конечно, не удержался:

— Употребить в подобном контексте фамилию ты, разумеется, не способен...

— Выиграет — употреблю, — усмехнулся Снейп. — Примерно таким вот образом: «Несмотря на принадлежность к семейству Блэков...»

— ... молодой человек выиграл Турнир с очень небольшим преимуществом!» — закончил Сириус.

Роксана тихонько хихикнула и обняла сына за плечи:

— Пойдём, мальчик мой, это надолго...

Развитию столь многообещающей ситуации помешал помощник Распорядителя, сообщивший, что Джину следует занять одно из отведённых для участников кресел, рядом с судейскими. С этого момента и до окончания соревнований он должен был общаться только с соперниками и с представителями администрации Турнира.

Пришлось подчиниться.

Пока Джин принимал поздравления, работники технической службы успели убрать с поля его противницу и теперь подкатили к скале ящик, за которым тянулся кончик цепи. Прикрепив цепь к кольцу в скале, служители отошли к скрытой завесой трибуне. Прежде, чем скрыться за ней, один из них, видимо старший, взмахом палочки дематериализовал ящик. Новая мантикора отличалась от первой только чуть иным окрасом. Она подозрительно оглянулась, никого не увидела, заглянула, насколько позволяла цепь, в пещеру и, видимо не обнаружив там ничего для себя интересного, улеглась у входа.

Появившийся на поле минуту спустя Морис пошёл по пути, предложенному Джедом. С восьмой попытки ему удалось ранить «кошку» — не слишком сильно, но зато в лапу. Чуть потеряв в подвижности, мантикора стала более лёгкой мишенью, получила ещё несколько ран и на двадцать третьей минуте французу всё же удалось оглушить её — ненадолго, но забрать шкатулку он успел.

Теперь уже бобатонцы толпой кинулись в узкое пространство между магической завесой и судейским рядом обнимать и поздравлять своего участника. Побеждённую мантикору опутали сетью, ударив сразу с четырёх сторон, и прежним способом заменили новой, в отличие от первых двух не рыжей, а пепельной, с пушистыми кисточками на ушах.

Снежана вышла на поле столь же настороженной и собранной, как и остальные участники, но дальше произошло невероятное: воскликнув «Ой, какая прелесть!», девушка кинулась прямо к зверю. Зрители ахнули, многие вскочили с мест, готовые броситься на помощь. Но к изумлению большинства, помощь не понадобилась: грозный зверь, против которого даже опытные охотники не рисковали выходить в одиночку, завалился на спину, подставив брюхо для чесания и мурлыкая, как целая дюжина домашних котов. Зрители замерли, боясь дышать. Эта идиллия длилась минут пять, потом девушка звонко хлопнула себя по лбу, пробормотала что-то вроде «Погоди, я сейчас» и скрылась в пещере.

Выйдя со шкатулкой в руках, Снежана ещё некоторое время гладила и чесала за ушами совершенно разомлевшую мантикору, после чего с видимой неохотой отправилась к выходу с поля. И только когда она оказалась вне очерченного цепью круга, трибуны взорвались восторженными и изумлёнными криками. Хотя зверь и не мог их слышать.

— Ну, даёт девчонка! — ради такого случая Джин позволил себе расстаться с излюбленной маской «скучающего аристократа», — интересно, как она это проделала?

Морис только ошеломлённо помотал головой, давая понять, что для него это не меньшая загадка.

Пока неуверенно улыбающаяся («Что, уже всё?») Снежана принимала поздравления, служители отлавливали её несостоявшуюся противницу, причём та довольно долго ускользала даже от четырёх синхронно брошенных сетей, наглядно показывая, что ничуть не уступает двум своим товаркам.

Наконец Снежана заняла место на «скамье участников» и была тут же атакована соперниками, желающими знать — как? Однако внятного ответа девушка дать не могла:

— Да я просто кошек люблю в любых видах, я ведь сама кошка, а тут такая прелесть сидит... я и не подумала, что с ней нужно драться, мне её сразу погладить захотелось, приласкать...

— «Сама кошка» — это как? — заинтересовался Джин. — Ты что, анимаг?

— Да нет, — отмахнулась болгарка — это фамилия у меня такая, означает «кошка». Ну или «кошачья». Я их всех люблю, от персидского котёнка и до бенгальского тигра включительно.

— Ты что, и с тиграми так обнималась? — изумился Морис.

— С тиграми — не случалось. И мантикор раньше только на картинках видела. В жизни они, оказывается, ещё очаровательнее!

Завесу тем временем убрали, и Распорядитель предоставил слово Кольберу, сегодняшнему председателю судейской коллегии. Заботясь об ушах сидящих рядом, француз применил не заклинание Сонорус, а более сложное, которое обеспечивало звучание со всех сторон заданного пространства.

— Итак, закончилось первое испытание. Все участники прошли его с честью, хотя и выбрали различные тактики. Итоговые результаты сейчас будут объявлены, но для начала позвольте мне разъяснить столь изумившую многих сцену. Как показали недавние исследования, проведённые работниками Пражского бестиария, мантикоры являются очень неплохими эмпатами и нападают только в ответ на страх или агрессию. Так что мадемуазель Коткова, проявившая столь искреннее дружелюбие, не подвергалась ни малейшей опасности, — Кольбер сделал паузу, пережидая шум, затем продолжал:

— Итак, победила в сегодняшнем испытании Снежана Коткова, её зачётное время четыре минуты двадцать секунд, следовательно, резерв для следующего испытания — двадцать пять минут сорок секунд плюс десять минут за победу. Второе место — Джеймс Блэк, тринадцать минут ровно, резерв — семнадцать минут. И, наконец, Морис Сорель, время двадцать три минуты пятнадцать секунд, резерв шесть минут сорок пять секунд.

Что ж, господа участники, позвольте ещё раз поздравить вас с успешным началом. Шкатулки в ваших руках содержат подсказку для подготовки к следующему заданию. Сейчас вы отправитесь в отведённое вам помещение, откуда выйдете только для выполнения следующего задания — напомню, оно состоится ровно через неделю. Удачи, друзья!

Следуя за Распорядителем, ребята под приветственные крики трибун прошли через поле и отправились в свое временное жилище.

Едва за ними закрылась дверь, Морис воскликнул:

— Ну признайся, что знала об этих исследованиях!

— Не знала, — помотала головой Снежана. — Вот честное слово не знала!

— Значит, повезло, — резюмировал Джин. — Впрочем, отец утверждает, что никакое везение не бывает случайным. В любом случае предлагаю выпить за первые успехи!

— Думаешь, найдётся? — заинтересовался Морис.

— Нам же обещали помещение со всеми удобствами...

Джин оказался прав — в общей столовой была сервирована лёгкая закуска, а в центре стола красовалась бутылка шампанского в ведёрке с нетающим льдом.

Впрочем, с банкетом решили подождать до появления «консультантов».