Староста, который хотел достичь власти (джен)

Когда я поднялся обратно на первый уровень, терзавшая меня внутренняя дрожь все еще не улеглась, так что я чувствовал острую потребность предпринять хотя бы что-нибудь.

Отодвинув ящик стола я достал небольшую стеклянную бутылочку, которую хранил там как раз на такой случай, а потом, приставив волшебную палочку к виску, вытянул серебристую нить воспоминаний и запечатал ее внутри. Подслушанный разговор Амбридж и Малфоя. Если удастся убедить Фаджа в том, что Волан-де-Морт вернулся, с Амбридж будет покончено, значит от договора между ней и Малфоем больше не будет никакой пользы. Может быть, даже и с самим договором будет покончено.

Я уже собирался зайти в кабинет министра и поставить пузырек прямо в центр стола, как вдруг меня окликнули.

— Мистер Уизли.

Спрятав крохотную бутылочку в кулаке, я посмотрел на неожиданно появившуюся на пороге Мелтон. Она казалась взволнованной, как будто очень спешила, чтобы поговорить со мной.

— Однажды вы сказали, что будете готовы помочь, — Мелтон уставилась мне прямо в глаза. Она, кажется, была так поглощена собственным делом, что не заметила ничего подозрительного, а потом, когда первое облегчение улетучилось, я осознал, что не понимаю, о чем она говорит.

— Буду рад, — сказал я, надеясь, что она напомнит, что именно я обещал ей. В тот момент я почти не мог сосредоточиться на том, что она говорила, в голове у меня постоянно прокручивалось: «давай, уходи… давай» — мне нужно было хотя бы немного времени, чтобы подбросить воспоминания Фаджу в кабинет.

— Что-то случилось?

Она замялась и, на мгновение опустив глаза, сказала:

— Не здесь…

Сперва мне в голову пришло сказать ей вернуться позже, но сомнения — «вдруг что-то важное?» — победили и я пошел за ней, надеясь только, что не теряю времени понапрасну.

— Риз прислал мне записку.

— Хельмут Риз? — в недоумении переспросил я. Меня охватила растерянность. Мне было совершенно не до того, что говорила Мелтон, но это привлекло мое внимание.

— Сегодня утром. Говорит, что хотел бы встретиться.

Я просто не верил своим ушам. С чего бы это он стал ей писать? Чувствовалась досада: нужно разобраться с Амбридж, а Риз опять замыслил какую-то глупость.

— Но я не хотела бы встречаться с ним один на один, — заметила Мелтон, как бы невзначай касаясь моей руки.

— Действительно не стоит, — отозвался я. — И почему он решил вдруг написать вам?

Мелтон на мгновение осеклась, как будто ей понадобилось время, чтобы обдумать ответ.

— Риз был… Вы понимаете, — она отвела было глаза, но потом, стиснув зубы, продолжила. — Я верила ему… Но он хотел лишь одного… Может быть, он надеется, что у меня остались чувства к нему… Хочет заставить меня скрывать его от правосудия.

— В таком случае вам следует отказаться от встречи.

— Нет, — с неожиданной резкостью сказала Мелтон. — После всего, что Риз забрал у меня, я могу надеяться получить хотя бы что-нибудь взамен.

Она посмотрела прямо на меня, ее глаза были широко раскрыты от волнения, на щеках играл румянец.

— Риз наверняка много знает, — голос сбивался. — Если угрожать ему арестом, он расскажет… Это может быть рычаг… Это может помочь мне продвинуться… Помочь нам обоим…

Я молча ждал. Мне показалось, что она была из тех людей, кто привык заполнять неловкие паузы, значит, она могла сказать что-то еще.

Но вместо этого Мелтон опустила глаза и как-то съежилась.

— Конечно, зачем вам слушать меня! — тихо произнесла она. — Я неудачница. Попорченная. Без карьерных перспектив.

Я невольно оторопел, на мгновение отвлекшись даже от мыслей о Фадже. Казалось, она действительно очень переживала.

— Берк не собирается продвигать меня. И теперь мне наконец подвернулась возможность… — она с какой-то отчаянной решимостью взглянула на меня, ее глаза блестели от слез. — Если вы не хотите мне помочь, я отправлюсь одна!

— Что вы! — возразил я, думая о том, что если она все равно не оступится, мне лучше следить за ней. — Я пойду с вами.

Мелтон благодарно улыбнулась, слегка сжала мою руку.

— Спасибо вам, — прошептала она. Мне стало немного совестно, ведь на самом деле я не собирался помогать ей.

— Завтра вечером. Встретимся тут же…

Все еще под впечатлением от этого разговора, я вернулся на свое место и с неудовольствием обнаружил, что Фадж вернулся в кабинет. Он сидел за своим столом и, казалось, без всякой видимой цели, перекладывал бумаги, вид у него был странно взъерошенный и нервный.

Значит незаметно подбросить воспоминания не получится.

Я разжал пальцы и посмотрел на пузырек, потом снова взглянул на Фаджа. И стоило ли? Он поможет? Меня одолело сомнение.

А если Амбридж придумает что-то, чтобы все объяснить?

«Хотите должность в случае… победы?» — Должность директора Хогвартса.

Малфой — бывший глава попечительского совета, он много знает о том, как там все работает. Вдруг Амбридж удастся убедить министра, что все это имеет отношение только к ее деятельности в школе?

Тогда она останется заместителем. Отдел Тайн воспользуется снимками, проверит тех, кто был возле кабинета в момент разговора… Если Гестия Джонс не успеет стереть…

— Лишний риск, — пробормотал я, снова пряча пузырек в кулаке.

Нужно было действовать иначе.

Может быть, переговоры лучше вести через Орден Феникса…

— Перси, — окликнул меня Фадж, — Долорес говорила, что Отдел Тайн расследует побег. Я знаю, они следят за несколькими людьми из Управления Мракоборцев. Бруствером, Тонкс и Долишем, кажется… Уточни. Ты можешь сказать Долорес, что я намерен обнародовать это? Мне нужно показать результаты…

— Разумеется, министр, — с деланной бодростью отозвался я.

Они следили за Кингсли?

Дыхание сбилось. Я понял, что дрожу. Мне пришло в голову, что повторится то же самое, что и час назад, что я опять буду терять время непонятно на что. Страх змеиными зубами впился в меня.

Сообщение Дамблдору — пусть он знает. Но времени ждать ответ у меня не было.

И вот я почти бежал по коридору, но направлялся я вовсе не к Амбридж.

Следили за Кингсли… Они видели сообщение. Видели моего патронуса?

Возможно, счет шел на минуты. Я должен был сделать что-то немедленно. Фадж ненадежен. Нужен был человек, который обладает властью и ненавидит Амбридж не меньше моего.

Я постучался и вошел в кабинет Скримджера.

— Мистер Уизли? — с недоумением спросил он.

— Я хотел бы поговорить с вами, — отозвался я, мой голос, наверное, дрожал и сбивался. Мне все еще не удавалось взять себя в руки.

— Да? — переспросил он.

— Это касается Долорес Амбридж, — я вытащил из кармана пузырек с воспоминаниями.

В глазах Скримджера зажегся интерес.

— И что насчет нее?

— Вы можете пообещать, что это не выйдет за пределы этой комнаты?

Скримджер кивнул, хотя теперь смотрел на меня с подозрением. Я понял, что он прикидывает, не подослала ли меня сама Амбридж.

— Час назад она встретилась с Люциусом Малфоем, — сказал я, поставив пузырек на стол. — Вам лучше услышать это от них самих. Что-то произошло в Отделе Тайн.

— Что же? — с легким сарказмом осведомился Скримджер, хотя на пузырек с воспоминаниями смотрел с интересом: что бы там ни было, это была правда.

— Они наложили на меня заклятие забвения. Знаете… — я уже почти не думал, что говорю. Может быть, это была ошибка? Я не знал. И от этого нервничал еще сильнее.

— Тот, Кого Нельзя Называть устроил этот побег. Амбридж точно уверена в этом. Но она не собирается объявлять… Она ищет новых союзников среди Пожирателей Смерти.

Скримджер взял пузырек, задумчиво посмотрел на него, потом, взмахнув палочкой, перенес на стол хранившийся в боковом шкафу омут памяти, у него представлявший собой что-то вроде жестяной чеканной миски.

— Сначала посмотрим, что здесь, — вкрадчиво заметил он. Разумеется, он не был готов сразу поверить, что Дамблдор не причастен к побегу.

Пузырек перевернулся, пролившись в миску, и в спокойной водной глади я увидел свои воспоминания. Скримджер сначала с безразличным видом прислушивался к разговору Малфоя и Амбридж, но постепенно становился все более задумчивым. Когда наконец Макнейр договорил, и воспоминание кончилось, он испытующе посмотрел на меня.

— И ты считаешь, что это имеет отношение к Тому, Кого Нельзя Называть? Того, что здесь, явно недостаточно, чтобы говорить об этом.

— А разговор с Макнейром? А мои стертые воспоминания? — спросил я. Он не мог отрицать, что что-то здесь не клеилось.

Скримджер на мгновение задумался, окидывая меня изучающим взглядом.

— Если есть возможность, что заместитель министра сговаривается с пожирателями смерти, вам стоит ее проверить, — с раздражением сказал я.

Скримджер усмехнулся.

— Или же просто дело в том, что ты работаешь на Дамблдора. Амбридж пытается получить должность директора. Твои воспоминания стерты потому, что она узнала правду про тебя. А сейчас ты пытаешься рассказать мне какую-то безумную историю, потому что выбора уже не остается.

— Я не работаю на Дамблдора, — процедил я.

Скримджер пожал плечами.

— Если все так как вы говорите, то почему ей тогда не оставить меня в Отделе Тайн для допроса? Почему не получить информацию?

— Откуда ты знаешь, что она не узнала все, что хотела? — вкрадчиво спросил Скримджер. — Могла бы узнать все положенное и стереть воспоминания.

Меня бросило в холод от этого предположения.

— Зачем тогда оставлять меня на свободе?

— Может быть, ты находишься под действием заклятия Империус? А подслушать разговор тебе позволили специально?

Я остановился, сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь собраться с мыслями. Что-то же я мог ему сказать?

— Значит ты действительно веришь, что дело в Том, Кого Нельзя Называть, — заметил Скримджер, без сомнения, внимательно наблюдавший за моей реакцией. — Почему вдруг?

Мне пришлось несколько мгновений копаться в памяти, прежде чем удалось придумать хоть какое-то объяснение.

— После побега Фадж сомневался, — произнес я. — Он так и сказал, что если дело в Том, Кого Нельзя Называть, он обвинит ее. Малфой сказал, что «не так важно», что «она не может пойти к Фаджу». Может быть что угодно, но это слишком гладко. Мои стертые воспоминания. Я направлялся в Отдел Тайн, а потом мои воспоминания стерли. Зачем было это делать, если это всего лишь продолжение кампании против Дамблдора?

Скримджер некоторое время с сомнением смотрел на меня.

— Я не предлагаю вам вслепую обвинять Амбридж, — я пытался говорить твердо, надеясь, что это убедит его. — Проверьте Отдел Тайн. Вы же понимаете, что будет, если вы докажете, что Он действительно вернулся?

— И ты думаешь, что я смогу там что-то найти? — спросил Скримджер. — Сомневаюсь, что они что-то оставили.

Я скривился. Сердце все еще колотилось, хотя теперь было не ясно, от страха за то, что могло случиться или от злости на Скримджера, хотя он, разумеется, сейчас был прав.

— Я очень рискую, придя сюда, — заметил я. — И рискую я только потому что знаю, чем грозит возвращение Того, Кого Нельзя Называть.

Скримджер на мгновение задумался.

— Хочешь помочь? Хорошо. Есть у тебя что-нибудь, что поможет снять Амбридж с должности? Если ничего кроме этого, — он кивнул в сторону пузырька с воспоминаниями, — то пока разговаривать не о чем.

Я с раздражением посмотрел на него, но потом кивнул и, уже направляясь к выходу, сказал:

— Значит я вернусь с чем-нибудь получше.

Но я не знал, вернусь я или нет. Я не знал, что я буду делать. Я не знал, что случится.

Был только шанс, что Скримджер, хотя и сказал мне, что ничего предпринимать не будет, все-таки займется Амбридж вплотную.