Староста, который хотел достичь власти (джен)

Из тумана постепенно всплыл взволнованный и необыкновенно пронзительный голос Амбридж, требовавший немедленно позвать целителя.

— Это всего лишь оглушающее заклятие, — говорил ей кто-то.

— Вы целитель? — с язвительным смешком спросила она. — Вот и не ввязывайтесь.

Я открыл глаза и огляделся — мы по-прежнему были на опушке Запретного Леса.

— Как ты, Перси? — поинтересовалась Амбридж, смотревшая на меня с каким-то довольным выражением. — Целитель скоро будет здесь…

— Вы в порядке? — спросил я, резко сев на земле. — Его поймали?

— В самом деле, — Амбридж обернулась и посмотрела на человека, только что отговаривавшего ее искать целителя. — Что скажете?

— Он исчез. Лес прочесывают…

— Свяжитесь с Бердом, — отрезала та. — Заявите, что на меня было совершено покушение по приказу Скримджера. И потом можете подумать, как будете объяснять то, почему Уэллс, которого искали весь год неожиданно появился здесь. И найдите его наконец!

Тот кивнул и пошел прочь. Я немного удивился, что, кажется, переполоха никто почти не заметил — пришедшие на похороны все так же продолжали обмениваться историями.

— От тебя, Перси, больше пользы, чем от всех них, — заявила Амбридж, странно похлопав меня по плечу. — Очень надеюсь, что ты в порядке.

— Разумеется, — я поднялся. — Хотите, я помогу с поисками?

— А может останешься здесь? — она как-то странно хихикнула, кажется, ей все еще было не по себе из-за произошедшего. — Нет. Знаешь, иди к Скримджеру. Хотя нет… — Амбридж вдруг задумалась. — Если он успел найти Уэллса первым, я не могу рисковать. Уеду. Останешься здесь.

Все правильно. Уэллс своими глазами видел, как она убила Амелию Боунс. На этот раз доказать в суде свою невиновность у нее не получилось бы, значит, оставалось только скрыться. Мне, конечно, не очень хотелось, чтобы ей это удалось, и я потянулся к своей волшебной палочке.

— Ты и Картрайт займетесь координацией, — говорила она. — Будете держать меня в курсе.

В этот момент неожиданно вернулось сразу несколько людей из Отдела Тайн, и от плана пришлось отказаться.

— Не сейчас, — немного ядовито заметила им Амбридж. — Спасибо всем вам за работу, но мне, на время, кажется, нужно удалиться. Мистер Уизли и мистер Картрайт займутся координацией.

После этого она приказала двоим из них проводить ее — куда-нибудь, откуда можно было трансгрессировать, а мне велела немедленно возвращаться к Скримджеру.

Так я и поступил. Отыскать в толпе его не получилось, не было нигде видно и Долиша — только минут через пять мне удалось наконец заметить мракоборца Севиджа.

Разумеется, первыми моими словами, когда я оказался рядом с ним было:

— Амбридж уходит. Поторопитесь. Найдите Скримджера.

Тот быстро кивнул и отправился куда-то. Я мысленно скрестил пальцы, искренне надеясь, что в этот раз ее все-таки призовут к ответу.

Надеждам этим, впрочем, не суждено было сбыться. Амбридж спряталась, и следующие пару месяцев от нее приходили только короткие распоряжения.

Берд, конечно, написал о покушении — в преувеличенно мрачных тонах, добавив к тому же еще и упоминание о давнишней истории с Фаджем. Пророк опубликовал показания Уэллса, данные под сывороткой правды — где он рассказывал про убийство Амелии Боунс. Амбридж объявили в розыск, но Фейри Тейлс в ответ напечатала какую-то невесть откуда взявшуюся аналитику, будто та сыворотка правды была подделкой, а после хорошенько прошлась на тему любви Уэллса к темным искусствам, добавив к тому же, что «Стенли Шанпайка арестовали за гораздо меньшее — отличная иллюстрация двойных стандартов действующей администрации». Чармстрайкер, как всегда, попытался достичь баланса, подвести итоги и, по возможности, докопаться до правды, но, как часто случалось, получилось неразборчиво и чересчур длинно.

— А что там с этим Уэллсом? Я думал, он в Азкабане. Его Скримджер выпустил? Он правду сказал? — настойчиво интересовался Риз, когда, решив, видимо, выудить какие-нибудь сведения, он заявился к Айи домой.

— Читал Пророк? — насмешливо спросил я. — Там правду написали.

Риз некоторое время внимательно разглядывал меня, а потом, поняв, что я не шутил, почти даже неумеренно развеселился и сказал:

— Теперь, значит, Пророк пишет правду, а ему не верят. Какая ирония.

— Не очень понимаю, чему ты радуешься, — произнесла Айи.

— А я не радуюсь, — отозвался тот. — Просто довольно смешно, что, из-за того, что Скримджер такой гад, его того и гляди перепутают с Тем, Кого Нельзя Называть.

Я рассмеялся так, как уже давно не смеялся.

— Вот и вопрос, — продолжал Риз, внимательно смотря на меня. — Что теперь из всего этого выйдет?

— Доказательств никаких нет, — пожал плечами я. — Так что если Тот, Кого Нельзя Называть не захватит министерство, ничего не выйдет.

— Он все-таки захватит министерство? — спросила вдруг Айи. Мне показалось, что этот вопрос давно вертелся у нее в голове — хотя она знала все факты, мы редко когда строили предположения о будущем.

— Это возможно, — признался я. — Но я и многие другие люди работают над тем, чтобы этого не допустить.

Айи выглядела встревоженной, Риз же усмехнулся:

— Неужели все настолько плохо, что приходится говорить заученными фразами? — поинтересовался он, надеясь, видимо на подробности.

— Риз, — отозвался я, — не могу понять, почему каждый раз, когда ты приходишь, ощущение, словно я прочту потом об этом в газете.

Тот усмехнулся, но, конечно, нисколько не смутился.

— Хельмут, хотела тебя спросить, — заметила вдруг Айи. — Что все-таки Берд думает по поводу этого? Он же пишет совершенную ложь сейчас.

— Берд? Ну, мне кажется, он всегда был предпринимателем прежде всего. А Фейри Тейлс теперь разошлась миллионным тиражом, так что он весьма доволен.

— Я почему-то всегда думала, что у него есть своя повестка, — протянула Айи.

— Все думали, — кивнул тот. — Но, как оказалось, ему важнее деньги. Он печатает то, что захотят купить и прочитать — что понравится среднему волшебнику, — Айи немного поморщилась, но Риз не обратил на это внимание и продолжал: — Новости — тоже товар, в конце концов… — он немного подумал и добавил: — Ну или же он действительно искренне верит версии Амбридж — такое тоже возможно.

— Но это же понятно, почему все это так хорошо продается, — с каким-то напряжением заметила Айи, которой, кажется, было важно возразить его пренебрежительному замечанию про среднего волшебника. — Скримджер слишком долго молчал. Тут нужна была хотя бы какая-то информация.

— Художественный образ скорее, — сам не зная, почему, вставил я. — Факты без общего сюжета — только факты, а еще не идея. Они не вдохновляют.

— Фактов было бы вполне достаточно, — снова возразила Айи. — Каждый может сам придумать из них идею.

— Да даже если так. Кто может в наши дни отличить факты от вымысла? — спросил я. — Вот и получается. Если Скримджер не предлагает своих историй и объяснений, то их придумывают другие.

Айи задумчиво кивнула, а Риз усмехнулся.

— А он, кажется, восхищается работой Берда, — сказал он. — Никогда бы не подумал.

— Но хорошо же у него получилось, правильно? Почему вот только Скримджер не может так же поработать… Хотя я, может быть, и рад, что он не может, — неожиданно закончил я.

— Ты, Перси, как будто тоже проникся идеей, — заметила Айи. — Но не напрямую. Просто думаешь теперь, что все обречено.

— Гениально, — очень довольным голосом вставил Риз. — Он знает правду, а все равно на него это действует. Морально.

— Даже, если я думаю, что все обречено, я этого не признаю, — усмехнувшись, отозвался я. Впрочем, с того разговора, кажется, я почти перестал читать газеты. Но это, конечно, тоже было смешно и тоже имело свои последствия.

Риз бросился что-то спрашивать, надеясь, может быть, что я достаточно вышел из себя, чтобы неожиданно выложить все, как есть, но из этого снова ничего не вышло. Потом некоторое время беседовали о пустяках, Риз отпускал свои любимые шутки на тему «не боишься, как твой отец, семь раз на одни и те же грабли», но, когда он наконец ушел, Айи неожиданно начала тот же разговор снова.

— Правда так мало шансов? — спросила она. — Думаешь, Скримджеру не удержать министерство?

— Я хотел бы ошибиться.

Она кивнула, над чем-то, кажется, задумавшись, потом добавила:

— Но теперь он больше не будет тебя преследовать. Даже, наверное, выслушает. У него нет больше выбора.

— Надеюсь, ты права, — я пожал плечами, потом, сам не зная, зачем, добавил: — Я сделаю все, что зависит от меня, но, мне кажется, теперь нет уверенности, даже если у него будет вся информация.

Айи, казалось, еще больше погрузилась в задумчивость. Если бы я знал тогда, что за мысль вертелась у нее в голове.

— В фонде достаточно денег, — вдруг сказала она. — Достаточно, чтобы организовать переезд многим и многим людям. Не всем, конечно, но многим.

На мгновение мне показалось, что она снова будет убеждать меня бежать.

— Я останусь в министерстве и помогу с документами, — сказал я.

Она немного с усилием улыбнулась и кивнула:

— Я знала, что ты так скажешь. Спасибо тебе.

Айи снова улыбнулась, мне казалось, она раздумывает над чем-то, собирается продолжить. Мне показалось, что она наконец всерьез начала рассматривать для себя возможность уехать, и это обрадовало меня, хотя где-то глубоко внутри кольнула грусть — от того, что нам придется разлучиться.

— А ты? Ты поедешь? — спросил я. — Тебе действительно будет лучше здесь не находиться.

Айи кивнула, а потом заметила:

— Есть только еще одна проблема. Будет нужен еще кто-то. Чтобы помочь с организацией.

— Кто-то, кто сможет остаться в Британии, — кивнул я. — Желательно чистокровный, кому можно доверять, но кто не очень активен в Ордене Феникса… У тебя уже есть кто-то на примете?

— Я думала, кто-то из твоих братьев.

— Нет, — твердо сказал я.

— Но почему? — не удержалась Айи, которая, видимо, уже некоторое время назад решила, что кто-нибудь из моих братьев был бы идеальным кандидатом, и не могла так просто отказаться от этой мысли.

— Не хочу подвергать мою семью опасности, — отрезал я. — Мы найдем кого-то другого.

— Ты не думаешь, что они хотели бы помочь?

— Думаю, хотели бы. Поэтому я и порвал с ними — чтобы их защитить.

— Я так и не поняла этого, — заметила Айи. — Я думала, ты будешь рад случаю снова видеться с кем-то из них. Знаю, тебе их не хватает.

— Это другое.

— Я переживаю из-за тебя, Перси, — сказала она, обнимая меня. — Слишком много тебе приходится делать. А если министерство падет, и мне вдруг придется уехать или еще что-нибудь случится, я не хочу, чтобы ты оставался совсем один.

— Мне кажется, сейчас я совсем не один, — я улыбнулся и поцеловал ее. Мне было приятно ее внимание, но говорить об этом было нечего.