Путешествие в прошлое (гет)

— Ты сошла с ума? — спросил Гарри подругу, когда та выложила ему свой план.

— Гарри, но это наш шанс! — настаивала на исполнении этой сумасшедшей задумки Гермиона. — Мы можем все исправить!

— И что будет, когда мы вернемся обратно? — спросил Поттер. — Ты всегда была самой умной из нас троих, а сейчас предлагаешь совершить глупость, которая могла прийти в голову мне или Рону. Прости, что вспоминаю этого придурка!

— Я понимаю риски, Гарри, и согласна на них, но…

— Перестань говорить глупости! — слегка повысив голос, сказал Избранный. — Ты понимаешь, что изменится ВСЯ история? Не будет войны, не будет этого противостояния с Волдемортом, но кто даст гарантию, что своим вмешательством мы не сделаем еще хуже?

— Хуже смерти твоих родителей, Сириуса и остальных? — усталым голосом сказала Гермиона.

— Не надо давить на больное, Гермиона, — резким и злым тоном сказал Гарри. — Что случится, если мы так и не познакомимся с тобой? Не станем друзьями? Или, что еще хуже, Темным Лордом станет какой-то другой волшебник, а мы ничего не будем знать? Ты согласна снова пройти весь этот путь?

Гермиона прикусила губу. Она понимала его доводы, но в голове уже засела эта злосчастная мысль отправиться далеко в прошлое и если не помешать рождению Темного Лорда, то спасти его мать!

Гарри же едва сдерживал себя. Одна его сторона, наиболее адекватная, вопила о том, что нельзя этого делать, а вот вторая, всегда втягивающая его в неприятности, шептала: «Попробуй, рискни!».

Девушка не стала дальше ничего слушать. Она просто попыталась уйти.

— Стоять, Гермиона, не смей! — закричал Поттер, увидев в ее руках маховик времени.

— Прости, Гарри, но я сделаю это… пусть и без тебя! — закричала она, вертя чудом оставшийся в живых маховик времени.

Гарри прыгнул в водоворот, который стал кружиться вокруг подруги.

— Никуда тебя не отпущу одну, идиотка! — прокричал он, схватившись за нее руками, чувствуя, как вокруг все вертится со все большей и большей скоростью.

Только вот своим вмешательством Гарри запустил необратимый процесс, который уже никто не смог остановить, даже если бы и захотел… Маховики времени такая ненадежная штука!

* * *

Невозможно было поверить в случившееся, но испуганный вид Гермионы говорил о том, что она не врет и не шутит.

— А ты точно уверена, что маховик сломался? — спросил Гарри, потирая лоб, который в кои-то веки не только не болел, но и знаменитый шрам каким-то образом исчез. Хоть что-то хорошее во всей этой дурацкой истории.

Правда, Гермиона сказала, что темная жидкость, которая из него вытекала, изрядно ее напугала. Он два дня не приходил в сознание, и то место, в котором они оказались, казалось ей его последним пристанищем. Гарри не просто бредил, у девушки создалось впечатление, что Темный Лорд каким-то образом смог пробраться в его голову и пытается захватить его тело… даже сквозь время.

— Гарри, он рассыпался прямо у меня в руках! — в который раз повторила она. — Ты понимаешь, что мы провалились во времени и теперь вряд ли вернемся обратно!

— И что нам теперь делать? — спросил он, обняв истерившую подругу. Гарри еще никогда не видел ее в таком состоянии, поэтому промолчал, не став напоминать, что во всем виновата она сама… почти.

— Откуда я знаю? Придется идти к директору Дамблдору, — со вздохом сказала она, когда успокоилась, но потом добавила, — правда, сейчас о маховиках вообще никто ничего не знает.

— Смысл тогда посвящать его в нашу тайну? — задал вопрос Гарри. — Ты что-нибудь о них помнишь?

— Я читала о том, что их создал Отдел Тайн в пятидесятых годах, а до них еще лететь и лететь, как говорят магглы.

— Что будем делать?

— Для начала, стоит легализоваться, — прикусила губу девушка, вызвав у Гарри какой-то странный трепет внутри и необъяснимое желание прижать ее к себе и поцеловать. — Тебе это сделать проще всего, стоит лишь поговорить с твоим… прадедом.

— Нет, не стоит втягивать их в это, — покачал головой Гарри. — Ты вроде говорила, что я могу принадлежать Певереллам, вот и стану им. Гоблины за звонкую монету проведут все экспертизы, только бы деньги не лежали мертвым грузом… если они там есть.

— Ну а мне не привыкать быть магглорожденной.

— И как ты объяснишь тот факт, что не училась в Хогвартсе? — возразил ей Поттер. — Насколько я помню, магглорожденные обязаны посещать Хогвартс.

Гермиона задумалась. Она с этими треволнениями совсем забыла об этом ограничении. Чертовы чистокровные фанатики!

— Помнишь, профессор Слизнорт говорил, что ты можешь быть родственницей Дагворт-Грейнджера?

— Он ведь вроде жив, ему придется объяснять, почему…

— В общем, пошли к гоблинам, а там разберемся! — перебил подругу Гарри.

— Пошли, — со вздохом сказала девушка, пытаясь сдерживать слезы. Что теперь будет?!

* * *

— Что же, лорд Певерелл, вот ваши документы, — протянул ему бумаги гоблин. — Желаете снять денег?

— Да, было бы неплохо! — кивнул Гарри, слегка ошеломленный тем, что подруга оказалась права, и Поттеры действительно наследуют роду Певерелл через младшего из трех знаменитых братьев.

Денег у Певереллов было много, гораздо больше, чем он помнил по отчетам Поттеров от гоблинов в том времени. Только вот финансы было одно, а происхождение… Самым странным было то, что датой рождения Гарри пергамент показывал 31-е июля, но… 1927 года. Да и с родителями какая-то мутная история…

— Гарри, ты вообще понимаешь, что происходит? — спросила подруга, а когда увидела его вопросительный взгляд, протянула ему пергамент, на котором было написано:

Гермиона Джин Дагворт-Грейнджер.

Дата рождения: 19-е сентября 1926 года.

Статус крови: чистокровная.

Отец:Гектор Дагворт-Грейнджер — (мертв)

Мать: Оливия Дагворт-Грейнджер (Лестрейндж) — (мертва)

Брат: ЭдрианДагворт-Грейнджер (сквиб) — жив.

— Получается, профессор Слизнорт был прав, и я действительно принадлежу этому роду. Моего дедушку звали Эдриан.

— Получается, что так.

— А еще Лестрейнджи… брр… — поежилась девушка. — А что у тебя?

— У меня вообще картина маслом, — ответил Гарри, протянув ей пергамент.

Гарри Джеймс (Поттер) Певерелл.

Дата рождения — 31-е июля 1927 года.

Статус крови: чистокровный.

Отец: Джеймс Флимонт(Поттер) Певерелл — мертв.

Мать: Лилиан Грейс Певерелл (О’Коннел) — мертва.

— Ничего не понимаю! — воскликнула Гермиона.

— А я, думаешь, понимаю? — спросил Гарри. — Кто такие О’Коннелы?

— Вроде, есть такое ирландское чистокровное семейство, — прикусила губу девушка, что всегда показывало ее крайнюю степень волнения.

Гарри поймал себя на мысли, что вновь думает о том, какие же они у нее на вкус? Что вообще с ним происходит в последнее время? Думать о Гермионе в таком ключе было… странно.

— Что будем делать? — спросил он, пытаясь выбросить эти мысли из головы.

— Подадим документы в Хогвартс, попросим зачислить нас на седьмой курс, — пожала плечами она.

— И что будем всем говорить по поводу своего происхождения? Тебе ладно, твои родители вроде как были живы еще совсем недавно, мои вон вообще…

— Я скажу, что обучалась дома, и лишь после смерти родителей решила поступить в школу, а ты круглый сирота, с детства воспитывался в семье матери. О’Коннелы никогда не бывали в Англии, предпочитая ирландскую школу.

— А если они заявятся в школу и будут задавать вопросы?

— Будем решать проблемы по мере их поступления, Гарри, — ответила она.

— Договорились, сегодня же напишем директору! — кивнул он. — Предлагаю тебе пожить у меня, не против?

— Нет. Нам не помешает отдохнуть после всех наших скитаний, — улыбнулась девушка. — Прости меня, Гарри!

— Ладно, чего там, сам виноват, — хмыкнул Поттер. — Сомневаюсь, что маховик сломался бы, если бы ты путешествовала одна. Скорее всего, мое вмешательство и привело к такому печальному результату. Давай, руку, переместимся порталом! Ненавижу трансгрессию!

* * *

До поездки в Хогвартс Гарри с Гермионой жили в летнем домике Певереллов на берегу моря. Жалко было покидать такое место, но парень решил для себя, что это идеальное место, где они с Гермионой могут… Поттер тряхнул головой. Черт, что за мысли такие?

Гарри даже представить себе не мог Гермиону с кем-то другим, кроме как с собой или Роном, но этот рыжий предатель сбежал. Не знай он, что Уизли неровно к ней дышит, сам бы попытал с ней счастья на шестом курсе.

Но ведь сейчас ему никто не мешает это сделать? Только как? Знаешь, Гермиона, я позарился на Джинни только из-за того, что не хотел мешать другу? Нет, надо все делать постепенно. В Хогвартсе для этого будет время и возможности, а сейчас надо просто продолжать вести себя, как ни в чем не бывало!

Они отъелись за эти дни, накупили себе одежды, больше подходящей этому времени, и наслаждались спокойными денечками, которые вот-вот должны были закончиться.

— Знаешь, я уже отвыкла от такой спокойной и размеренной жизни, — призналась Гермиона, лежа в шезлонге, который трансфигурировала из старинного кресла. — Никто за нами не охотится, никто не ищет!

— И еды вдоволь! — блаженно поедая мороженое, согласился с ней Гарри.

— Жаль, что завтра уже в Хогвартс, — со вздохом сказала девушка. — Может, не стоило подавать туда документы? Сдали бы ЖАБА и так, хотя… нет, надо хоть один год провести, как нормальные подростки.

Гарри кивнул. Да… отличный план!

* * *

Девица была… смазливой. Аристократкой до мозга костей, которых он презирал еще больше грязнокровок.

— Милашка! — восхищенно выдохнул Абраксас, провожая глазами проходившую мимо пару.

— Ты вроде помешан на блондинках, — напомнил ему Лестрейндж.

— Тот факт, что мне нравятся блондинки, не отменяет того факта, что девушка очень красивая, — возразил другу Малфой.

— Уверен, что она не грязнокровка? — насмешливо улыбнувшись, спросил Реддл.

— С ума сошел? Она же чистокровка! Кстати, твоя родственница, Дарион, — с самодовольным видом сообщил Малфой.

— В смысле? — не понял Лестрейндж.

— Гермиона Дагворт-Грейнджер. Твоя тетка вроде была замужем за Гектором Дагворт-Грейнджером, — вальяжным тоном ответил Абраксас. — Она новая студентка Хогвартса. Мой отец в Попечительском совете, и директор Диппет сообщил ему, что в этом году с домашнего обучения переводится два студента. Она, и, судя по всему, этот парень, Гарри Певерелл.

— Кто?! — воскликнул Том.

— Певерелл. Их род считался прерванным, но все же, видимо, кому-то из них удалось спастись в ту ночь, когда на них напали.

— С того времени прошло лет пятнадцать, — нахмурился Эйвери. — Этот парень совсем ребенком был.

— Поезд сейчас отправится, нам пора, — поторопил друзей Малфой. — Потом обсудим наших новых студентов.

Реддл же скрипел зубами. Певерелл. Наследство этого семейства теперь не получить, разве что… отправить этого чистокровного уродца вслед за родственничками.

— Жаль, что нельзя дверь закрыть, — прошептала Гермиона, чуть наклонившись к нему.

Она очень испугалась, когда Гарри на перроне застыл, словно увидел приведение. Нет, он быстро пришел в себя, но такая реакция для него была несвойственной. Что он там увидел?

— Почему? — нахмурился Поттер.

— Гарри, вспомни, какое сейчас время! — слегка улыбнулась Гермиона. — Сейчас на дворе середина двадцатого века, нравы совершенно другие. Если мы сейчас закроемся, то фактически объявим себя помолвленной парой, а иначе мне уж точно жизни не будет. Ни на одном факультете не примут девушку, которая проехала весь путь до Хогвартса не с женихом при закрытых дверях.

Пока Гермиона все это говорила, лицо Гарри все больше и больше походило на помидор.

— Прости. Я даже не подумал, — пробормотал он.

— Ничего, Гарри, — со смешком сказала она, и добавила: — Для таких случаев у тебя всегда есть я.

— Но если что-то такое будут говорить, я…

— К вам можно? — в купе зашли парень с девушкой, нагруженные чемоданами, которые они тащили с помощью Левиосы. — В других купе уже все занято.

— Да, конечно, проходите, — пригласила их Гермиона.

Пока будущие попутчики раскладывали вещи, Гарри с Гермионой переглянулись. Девушка была им незнакома, а вот парень… парень очень сильно смахивал на Гарри. Хотя и девушка чем-то довольно сильно напоминала Сириуса.

Возможно, своими темными вьющимися волосами и такими же потрясающими синими глазами? Или овалом лица?

— Позвольте представиться, Дорея Блэк, — сказала она.

— Карлус Поттер.

— Гарри Певерелл, — едва не задохнувшись от нахлынувших эмоций, сказал Избранный. Ох, Мерлин, это ведь его бабушка с дедушкой!

Карлус же в ответ нахмурился.

— Странно, ты…

— Мы похожи, да, — кивнул Гарри со смешком. — Я тоже заметил.

— Певереллы наши родственники, хотя и дальние, — сказал Карлус. — Не знал, что кому-то из вас удалось выжить в ту ночь.

— Меня спрятали у родственников матери, — сказал Гарри, заранее подготовив свою легенду.

— О’Коннелы, я помню. У тебя их глаза, — кивнул его… дед. — Только это не объясняет того, что мы с тобой почти как братья-близнецы. Певереллы, как я уже говорил, пересекались с нашим родом очень давно.

— Есть сомнения в моих словах? — нервно улыбнувшись, ответил Гарри.

— Нет, ты ведь отправил документы в Хогвартс и там точно подтвердили твою личность, — пожал плечами Карлус.

— Не будь таким подозрительным, Карри, — улыбнувшись, сказала девушка.

— Дора, не называй меня этим ужасным прозвищем!

Мисс Блэк в ответ звонко рассмеялась.

— Вы помолвлены? — спросила Гермиона, заметив на их руках специальные зачарованные кольца.

— Да. Позавчера состоялась официальная помолвка, — кивнула Дорея с гордостью.

— Поздравляем, — одновременно сказали оба путешественника во времени.

— Так почему мы так похожи? — продолжил допрос Карлус Поттер.

Гарри с Гермионой переглянулись. Придется рассказывать, чтобы заручиться их поддержкой. Похоже, с легендой, составленной кое-как, у них будут большие проблемы.

— Разговор не для поезда, где любой может услышать, — вздохнул Гарри. — Только… Я так понимаю, наша легенда трещит по швам?

— Так ты все-таки не…

— Тише! — шикнула на жениха Дорея. Она подошла к двери, закрыла ее и взмахнула палочкой. — Никто нас здесь не потревожит и не услышит.

Гарри молчал. Смотрел на деда и молчал.

— И… что молчим? — издевательским тоном спросил Карлус.

— Думаю, с чего начать, — со вздохом ответил Гарри. — Видите ли, наша с Гермионой история даже для магического мира слишком… нереальна. Вы верите, что в будущем изобретут маховик времени?

— Маховик времени?! — воскликнули подростки.

Дальше Гарри с Гермионой рассказали свою историю с момента той самой ночи, когда погибли его родители, и заканчивая своей попыткой вмешаться в историю, которая закончилась полным провалом и невозможностью вернуться в свое время.

Голос Гарри охрип, и он с благодарностью принял из рук Гермионы чай, который она умудрилась взять с собой в своей бисерной сумочке.

— Держи, я попросила твоего домовика сложить все в маггловскую посуду, — сказала Гермиона и осеклась, заметив недоумение в глазах Поттера-старшего и Блэк.

— Вы все-таки помолвлены? — непонимающе нахмурилась Дорея.

Гарри покачал головой, в то время как Гермиона покраснела, глядя на осуждающий взгляд обоих попутчиков.

— Легенда ваша и впрямь никуда не годится, — кивнул сам себе Карлус. — Я напишу отцу, представим тебя не как родственника умерших Певереллов, а моим кузеном. Моего дядю звали Джеймс, наверное, в честь него и назван наш с Дореей сын.

— Думаешь, меня раскрыли бы?

— Не сомневаюсь. Дядя с семьей погиб примерно через год после нападения на Певереллов, и я тебе даже больше скажу, именно Лилиан О’Конелл была его женой.

— Так этот чертов свиток…

— Да, магия рода просто выбрала вам подходящих родителей, — мягко улыбнулась Дорея. — Представить тебя сыном умершего Поттера, просто прошедшего процедуру принятия наследия рода Певерелл, будет гораздо проще.

— Хм… Был Гарри Поттер, а стал Гарри Певерелл? — задумчиво потирая подбородок, спросил Гарри.

— Это хороший план, Гарри, — сказала Гермиона, касаясь его ладошки своей.

— И с вашим поведением тоже надо что-то делать, — решительно заявила Дорея. — Либо проводите помолвку, либо прекращайте касаться друг друга так, словно…

— Черт, прости, Гермиона! — смущенно пробормотал Гарри, высвобождая свою руку.

— Не понимаю, почему вы не вместе, если проводили друг с другом столько времени? — спросил Карлус. — Постарайтесь не касаться друг друга, а то выглядит это так, словно вы даже не помолвлены, а уже женаты!

Гарри кивнул, вновь покраснев.

— Так, напишу отцу, что встретился с сыном дяди Джеймса, а уже на рождественских каникулах вы оба приедете к нам, и повторите ему все, что рассказали нам с Дорой, — решительно сказал Карлус.

— Договорились. Спасибо за помощь…хм… — запнулся на мгновение Гарри.

— Просто Карлус будет достаточно, — улыбнулся тот. — Дедом я пока быть точно не готов!

* * *

— Похоже, мы крупно ошиблись, — задумчиво сказал Лестрейндж, провожая уходившего за гриффиндорский стол Певерелла. — Наверное, этот парень каким-то образом относится к Поттерам.

— Скорее всего так и есть, — кивнул Малфой, глядя, как Карлус Поттер освобождает новичку место рядом с собой и этой Дагворт-Грейнджер. — Блэк, ты не в курсе, кем приходится этот парень твоему жениху?

— Кузен. Он сын его покойного дяди Джеймса, — ответила Дорея, сдерживая огромное желание заавадить Тома, дабы раз и навсегда покончить со всей этой историей.

— Тогда понятно, — кивнул Малфой. — Поттеры всегда считались наследниками Певереллов.

— Поттеры и Мраксы, — бросив быстрый взгляд на Тома Реддла, сказал Лестрейндж.

Тот же скрипел зубами от злости. Он уже знал о своем происхождении, даже успел убить своих маггловских родственников, расколов свою душу дважды. Возможно, поэтому магия рода отклонила его кандидатуру? Он ведь убегает от смерти.

Надо составить план, как по-тихому убрать этого Певерелла, чтобы никто и носа не подточил, заодно третий крестраж сделать. Пусть его смерть пойдет ему во благо!

* * *

Он уже и забыл, что едва не попал к змеям. Гарри едва не отправился на Слизерин, лишь в последний момент спохватившись, и вновь убалтывая ее на Гриффиндор.

- Удовлетворю твою просьбу лишь из-за твоего воспоминания о мече Гриффиндора, который ты достал из меня во время сражения с василиском, — проскрипела Шляпа. — ГРИФФИНДОР!

И Гарри вновь стал студентом львиного факультета.

— Что так долго, Гарри? — спросил Карлус.

— Шляпа пыталась отправить меня на Слизерин, — ответил тихо Гарри. — В прошлый раз тоже едва отговорил.

— Не вижу ничего странного или плохого в том, что ты подходишь двум факультетам, — улыбнулся будущему внуку Карлус.

Гарри кивнул, со смущением поглядывая на подругу.

— Ты ничего не рассказывал нам с Роном, — прошептала она.

— Потом, Герм, хорошо? — ответил он тоже шепотом.

— Гарри, руки, — прошипел Карлус, вновь заметив, что эти двое умудрились взяться за руки, словно так и надо. — Ничего не знаю, но вам придется объявить о помолвке между вами, и сделать это надо сегодня! Идем после пира в Выручай-комнату, и проведем ритуал, иначе Гермиона с такими темпами скоро станет изгоем не только на нашем факультете, но и во всем Хогвартсе!

Гермиона вспыхнула. Вот же дурацкая привычка! Или не дурацкая… это как посмотреть.

— Либо не беритесь за руки, либо проводите помолвку, — прошипел Карлус, даже шепотом сумев выразить все свое возмущение творящимся безобразием между внуком и этой девушкой.

Гарри сглотнул.

— Гарри, постараемся…

— Лучше пойдем в Выручай-комнату, — пробормотал тот. — Не уверен, что смогу держать свои руки при себе.

Карлус рассмеялся, увидев, как покраснела от слов Гарри девушка. Нет, они оба такие забавные! Видно же, что нравятся друг другу, так чего тянуть книззла за хвост?

— Гарри Джеймс Поттер! — прошипела она.

— Уже два дня как Певерелл, если ты не забыла, дорогая! — разошелся Гарри, легонько щелкнув кончиками пальцев по носу девушки.

— Ясно все с вами, — добродушно засмеялся Карлус.

Гермиона хотела было высказать другу все, что о нем думает, но заметила заинтересованные взгляды белобрысой гриффиндорки в сторону Гарри, и промолчала.

Отдавать Гарри в чужие руки Гермиона не хотела. Хватит, что она практически подарила его Джинни, обратив потом свое внимание на этого предателя Рона. Нет, помолвка так помолвка, и нечего смотреть своими зенками бесстыжими на моего почти жениха!

— Пошли в гостиную Гриффиндора, надеюсь, старосты уже легли спать! — сказал Карлус. — Под мантией мы втроем вряд ли поместимся.

Гарри же в этот момент смотрел на подругу другим взглядом. Она его невеста, подумать только! Даже делать ничего не пришлось! Гермиона смущенно улыбалась, краем глаза разглядывая помолвочные кольца, которые образовались на их руках в результате проведенного ритуала.

— Не понимаю, как с таким отношением друг к другу, вы до сих пор не вместе, — покачал головой Карлус.

— Сами не понимаем, — пожал плечами Гарри, со смущением глядя на подругу. Та тоже в ответ пожала плечами, и Поттер решил, что поговорит с ней позже. Времени у них для этого будет предостаточно.

А сейчас ведь не скажешь деду, что не хотел огорчать друга и уступил ему ту, которая нравилась с самой первой встречи? Поначалу, конечно, она слегка бесила своими командирскими замашками, но на третьем курсе, после полета на гиппогрифе, отношение к подруге поменялось кардинально, и если бы не Рон…

Гарри выбросил из головы запретное видение, которое бередило ему душу весь четвертый курс. В его мечтах именно с ним Гермиона пошла на бал, именно ему подарила первый поцелуй. А так… из-за Рона сделал вид, что увлечен сначала Чжоу, а потом и на Джинни переключился.

— Пошли. Теперь обжимайтесь, сколько хотите, — добродушно улыбался старший Поттер.

Гермиона кивнула. Путешествие по замку в гостиную Гриффиндора прошло без происшествий. Пароль от портрета Карлус узнал у старосты, Минервы МакГонагалл. Та, если и удивилась столь странному желанию Поттера показать новым студентам ночной Хогвартс, то вида не подала.

— Спокойной ночи, Гарри, — сказала Гермиона, отправляясь в спальню для девочек седьмого курса.

— Спокойной ночи, Гермиона!

Оба парня пошли в свои спальни, и если Карлус отрубился почти сразу, то Гарри долго ворочался, чувствуя, что еще не скоро уснет. День был выматывающим, хотя и довольно интригующим.

Хорошо, что они встретили Карлуса и Дорею!

* * *

— Дагворт-Грейнджер, так вы с Певереллом помолвлены? — разочарованно спросила та самая блондинка, которая вчера на пиру пыталась строить ему глазки.

— Да, а что? — вопросительно подняв брови, спросила Гермиона.

— Ничего.

— Ага, Карлуса не смогла захомутать, так решила попытать счастья с новым Поттером? — фыркнула другая девушка. Рыжеволосая, напоминавшая Гермионе Джинни.

— Пруэтт, помолчала бы, — поморщилась белобрысая.

— А что молчать, и так ей нашепчут, как ты у Дори пыталась Карлуса увести! Прости, Дагворт-Грейнджер, я не представилась. Миллисента Пруэтт, можно просто Милли!

— Тогда просто Гермиона, — кивнула та в ответ.

— Никаких сокращений? — усмехнулась рыжая.

— Терпеть не могу, когда меня называют Миона или Мио. Я только Гарри позволяю так себя называть, — улыбнулась она.

— Ясно. Красавчик он у тебя, — сказала Милли и засмеялась. — Эх, тут за Карлуса Поттера такое сражение было, а Гарри со своими колдовскими глазами и его переплюнул!

Блондинка к этому времени уже ушла, поэтому рыжая продолжила рассказывать сплетни.

— Дорея с Карлусом еще с пятого курса обозначили свои намерения, а эта стерва пыталась его приворожить. И любовными зельями пичкала, и опаивала на гриффиндорских вечеринках, чтобы затащить к себе в постель и потом насильно на себе женить!

— В постель??? — ахнула Гермиона, скорее от самого факта подобной подлости.

— Совсем без мозгов, — кивнула Пруэтт, для которой реакция новой студентки показала, что та придерживается строгих моральных принципов. — Хорошо, что об этом узнали мы с Минервой и смогли все предотвратить, иначе был бы жуткий скандал и эта стерва уже была бы с позором отчислена из Хогвартса за непристойное поведение! У Диппета с этим строго. Рассказываю тебе только для того, чтобы ты была начеку.

Гермиона кивнула. Дед Гарри был прав, ей бы житья не было, если бы не помолвка, которую Карлус провел как старший родственник. Для магии они ведь дед и внук! Все-таки, такие тонкости были даже для Гермионы сюрпризом.

Ну и что, что они ровесники, главное ведь сам факт того, что Гарри потомок, а значит, Карлус имел полное право одобрить помолвку, что и сделал с превеликим удовольствием.

* * *

— Гермиона, привет, — поприветствовал подругу Гарри, подходя к ней.

— Привет, Гарри, — улыбнулась она, позволив ему легкий поцелуй в губы, почти не думая, и ничему не удивляясь. — Карлус, и тебе доброе утро!

— Привет. Потрясающе выглядишь, Гермиона, — сделал комплимент старший Поттер, закатив глаза от увиденной картины.

Они бы и дня с такими темпами не продержались. Ведут себя, как супружеская пара, а не как жених и невеста. Благо, сейчас вполне благосклонно относились к подобному проявлению чувств между помолвленными парами. Попади они лет на сто назад, им было бы еще хуже.

— Спасибо, — кивнула она.

— Идем, мне еще с Дори надо пересечься.

Гарри с Гермионой последовали за ним, не замечая шепотков вокруг. Вчера на пиру никто особо к ним не присматривался, поэтому многие девушки только сейчас заметили на их пальцах кольца, которые означали, что они оба заняты. Друг другом.

— Браун снова пролетает, — услышала Гермиона довольно-таки громкое бормотание одной из студенток.

Гермионе показалось, что Пруэтт была не права, и о истории с попыткой затащить Карлуса в постель знали не только они с Минервой Макгонагалл. Да, их бывший декан была сейчас студенткой, старостой школы и звездой квиддича. Этот факт стал для Гермионы настоящим сюрпризом, хотя и приятным, так как она знала профессора, как строгого, требовательного, но справедливого преподавателя.

— Карлус, а что с квиддичем, есть места в команду? — спросил Гарри по пути в столовую, заставив Гермиону закатить глаза.

— Ловец в прошлом году выпустился, а что? — сделал стойку Поттер. Гарри о своем мастерстве в квиддич вчера не обмолвился ни словом. — По правде говоря, у нас с ловцами полный… как ты там говорил… капец.

— Гарри отличный ловец, — сказала Гермиона. — Не проиграл ни одного матча за шесть лет!

— Серьезно?! — воскликнул Карлус, и крикнул кому-то впереди. — Пруэтт, стой!

Шедший впереди парень обернулся.

— Пруэтт, я нашел нам ловца на место Уизли!

— Твой родственник хоть сносно играет? — спросил с подозрением рыжеволосый гриффиндорец, явно брат Милли.

— Вот придем на тренировки, и посмотрим! — загорелись глаза у старшего Поттера. — Кстати, познакомьтесь, мой кузен Гарри, а это Игнотиус Пруэтт, капитан нашей команды по квиддичу!

— Приятно познакомиться! — протянул руку рыжеволосый волшебник, рассматривая стоявшую перед ним пару.

— Гермиона Дагворт-Грейнджер! — представилась девушка, протянув ему руку, которую тот тут же поднес к губам и поцеловал.

— Взаимно, мисс Дагворт-Грейнджер!

В общем, они вошли в зал впятером, но Карлус тут же направился к слизеринскому столу, чтобы поприветствовать легким поцелуем свою законную, и одобренную главой рода невесту. Девушки вокруг повздыхали, зная, через сколько испытаний пришлось пройти этим двоим ради своего счастья.

Некоторые смотрели на блондинку с неприязнью. Браун на факультете явно не любили, что неудивительно, с учетом услышанной от Милли истории.

— Повезло им, — вздохнул Игнотиус.

Гермиона промолчала. Она увидела на пальце рыжеволосого волшебника кольцо, и вспомнила, что миссис Уизли говорила о том, что брак ее родителей всегда был далек от совершенства. Кажется, его женой стала Лукреция Блэк. Именно из-за своего несчастливого брака мужчина и не стал особо препятствовать тому, что единственная дочь вышла замуж за волшебника ниже себя по статусу.

— Да, нам с Гарри тоже повезло, — сдержав дрожь, ответила она. Ее эти средневековые замашки вообще приводили в ступор.

— Ты ведь каким-то образом относишься к Поттерам? — спросила Милли у Гарри, раскладывая еду на тарелке.

— Да, мой покойный отец — брат Уильяма Поттера.

— А, тогда ясно, почему вы так похожи. Прошел процедуру принятия наследия рода Певерелл? — догадалась Пруэтт.

— Да.

— Правильно сделал. Отличное решение, — одобрительно кивнул Игнотиус.

Гарри кивнул. Утро началось даже лучше, чем он предполагал! Новые знакомые были приятными собеседниками, напоминавшими друзьям Джинни и Рона, что было неудивительно с учетом их родства. Мерлин, ведь Игнотиус — их дед!

— Слизеринцы уже спрашивали о тебе, Гарри, — сказал Карлус, усаживаясь рядом с ними. — Особенно Том Реддл.

Гарри, услышав такое, едва не поперхнулся.

— С чего вдруг? — спросил он с подозрением.

— Откуда мне знать, чем ты успел ему насолить, — многозначительно глядя на внука, сказал Карлус.

— Мы с ним даже не пересекались, — нахмурился Гарри. — Хотя…Мраксы ведь тоже как-то связаны с Певереллами?

— А при чем здесь Мраксы? — спросил Пруэтт. — Простите, что лезу не в свое дело.

— Так он ведь по матери принадлежит их роду, — сказал Гарри. Брат с сестрой ахнули, услышав эту новость.

— Откуда знаешь? — недоумевая, спросила Милли, поглядывая на новую подругу и ее жениха с подозрением.

— Гоблины в банке сказали, что он пытался получить главенство над родом Певерелл, — пояснил Гарри, на ходу придумав отличную отмазку. — Только кольцо его не признало.

— Странно, он ведь сильный маг, — удивился Пруэтт. Его сестра кивнула.

— Кто знает, почему так случилось, — пожал плечами Гарри, хотя он точно знал, что Реддл никогда не сможет стать Певереллом из-за того, что бегает от смерти, — только ему бы род Мраксов и Слизеринов поднять для начала.

— А что с Мраксов и Слизеринов взять? — подал голос темноволосый парень, сидевший рядом с Гермионой. — Они бедны, как церковные мыши, разве что только родовые книги не проданы. Давно уже все об этом знают.

— Как и то, что получить наследие Певереллов не так уж и просто, — со знанием дела сказал Пруэтт.

Гарри нахмурился. Придется за этим уродом следить, чтобы глупостей не наделал. Или не попытался его убрать на пути к вожделенному богатству Певереллов.

* * *

Том был в бешенстве. Он не выспался, почти всю ночь придумывая план, как избавиться от этого новоявленного Поттера, но так ничего и не решил. Смерть представителя рода Поттер не спишут на тормозах, как это случилось с Миртл.

Родителям грязнокровки просто стерли память и все, словно и не было дочери. Зачем поднимать шумиху? С родственниками-магглами еще проще. Дядя был отличным вариантом на роль козла отпущения, а на самого Тома никто даже не подумал.

С главой рода Певерелл такой фокус не прокатит. Родственники этого очкарика будут землю носом рыть, а с учетом их родства он сразу станет первым подозреваемым. Он ведь единственный, кто может претендовать на то, чтобы стать Певереллом, а Уильям Поттер отнюдь не простак, поэтому копать будет до самого конца.

Ладно, время еще есть. Им еще год учиться.

Сидя в этот момент за столом, он заметил, как всполошились преподаватели. Их преподавательница по Прорицаниям вдруг затряслась, и в наступившей тишине все явственно расслышали прозвучавшее пророчество:

«Из глубин времен пришел тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметил его как равного себе, но не знает всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родился на исходе седьмого месяца.»

С лица Гарри сошли все краски. Он сидел, выпрямив спину, чувствуя, как бешено колотится сердце. Парень почти не чувствовал прикосновений Гермионы, не слышал никаких звуков, но пришел в себя, когда Карлус ощутимо двинул его локтем в бок, приводя в чувство.

— Гарри, очнись! — прошептал он. — Пока никто не видит, приходи в себя и веди себя так, словно тебя это не касается!

— Да… ты прав, просто… — дрожащим тоном ответил Гарри. Как достало это все! Неужели он не заслуживает спокойной жизни и должен исполнить это чертово пророчество даже здесь, задолго до даты его рождения?

— Гарри, спокойно! Нельзя, чтобы кто-то понял…

Гарри кивнул. Вокруг все шумели, пытаясь осознать, что присутствовали при изречении самого настоящего пророчества. Война за пределами Ховагртса была в самом разгаре, а тут появится человек, который сможет победить Гриндевальда! Это же хорошая новость!

Радостные крики наполнили весь Большой Зал, и радовались все, независимо от факультета. Здесь, в отличие от той войны, которую знал Гарри, лица слизеринцев тоже озаряли улыбки, светящиеся надеждой на скорое окончание это бойни, длящейся почти четыре года.

Все поздравляли друг друга, и лишь пристальный взгляд брата и сестры Пруэтт говорил, что они все слышали и разговора с ними не избежать. Карлус сжал зубы и сказал:

— Потом!

Игнотиус кивнул, а следом за ним и Милли, побледнев не хуже Гермионы. Какой кошмар! За что Гарри такое? Хотели ведь провести время, как обычные подростки! Неужели снова придется сражаться?

— Тишина! — раздался усиленный сонорусом голос директора Диппета. — Прошу всех соблюдать тишину и позволить нам отвести профессора Картбери в больничное крыло. Уроки никто не отменял, так что прошу всех расходиться и вести себя, как обычно!

Гарри шел на первый урок, находясь в каком-то странном состоянии, и, если бы не Гермиона, вряд ли бы он смог дойти туда самостоятельно.

— Мы прорвемся, Гарри, слышишь! — яростным шепотом говорила она, чувствуя, что еще чуть-чуть и расплачется.

— Не волнуйся, Гарри, мы всегда будем рядом! — заверил внука Карлус, который и сам чувствовал себя беспомощным, как младенец, не в силах ничем помочь этому бедному парню, с самого рождения обреченному на лишения и несчастливую судьбу без родителей и без них с Дори!

Злой рок преследует его, и никто не сможет ему помочь, пока он не выполнит свое предназначение. И перемещение во времени не помеха для Пророчества. Оно и здесь его настигло.

Весь день все были взбудоражены услышанным и гадали, кто же подходит под пророчество и что означали слова «Из глубин времен…». На уроке трансфигурации, который был у них по расписанию со Слизерином, Гермиона села рядом с Гарри, в то время как Карлус направился к Дорее, позади них, посмотрев на внука и его невесту с извиняющейся улыбкой.

Игнотиус и Милли, которые оказались не погодками, а близнецами, уселись впереди. Гарри была приятна такая забота, пусть с этими двумя они и знакомы всего ничего.

— Гарри, я всегда буду рядом с тобой, слышишь? — прошептала Гермиона. — Ты всегда можешь на меня рассчитывать, ты ведь знаешь, да?

— Знаю, Гермиона, — ответил он, чувствуя неимоверное облегчение и радость. — Спасибо!

Она улыбнулась, позволив ему взять свою ладошку в руку и поднести к губам для поцелуя. Девочки вокруг умиленно вздыхали, глядя на эту картину, но Гарри с Гермионой никого не замечали, занятые друг другом.

— Люблю тебя! — прошептал он.

Гермиона вспыхнула, лицо осветила улыбка.

— И я люблю тебя, Гарри!

Сзади они услышали сдавленное фырканье Карлуса и тихий смех Дореи.

— Два глупых ребенка! — пробурчал тот, кто в будущем станет его дедом.

Два путешественника даже не нашлись, что ему ответить.

* * *

Последним уроком в этом сумасшедшем дне стало зельеварение, которое вел знакомый им из прошлой жизни профессор Слизнорт, только сильно помоложе. Гарри подумал, что ему сейчас даже сорока, наверное, нет.

Заданием на этом уроке стало зелье от аллергии. Это было весьма сложное зелье, которое требовало сосредоточенности и собранности. Гермиона делала его на автомате, следя за Гарри, который хоть и был в мыслях далеко отсюда, все-таки, следовал рецепту неукоснительно.

— Отлично, мисс Дагворт-Грейнджер, — одобрительно глядя на новую студентку Хогвартса, сказал профессор Слизнорт. — Вы явно унаследовали в зельях талант своего отца!

— Благодарю, профессор Слизнорт, — смущенно улыбнулась девушка.

— Лорд Певерелл, могло быть и лучше, — покачал головой мужчина. — Хотя, вы не безнадежны.

— Слышал бы вас мой бывший преподаватель, — не сдержался Гарри, — он был бы сильно удивлен вашими словами.

— Почему? У вас вполне сносное зелье, — удивился тот. — Не идеальное, но вполне годное для употребления, если в него добавить… Хотя нет. Если вы скажете, что может исправить ваше зелье, а также поясните, что именно вы сделали в нем неправильно, так и быть, поставлю Превосходно.

Гарри посмотрел на зелье, принюхался к нему, и ответил:

— С учетом того, что зелье пахнет немного сладковато, я переборщил с листьями Карделлы, примерно на щепотку, — вспоминая слова из учебника, спокойным тоном говорил он. Слизнорт кивнул. — Для того, чтобы исправить зелье, мне нужно добавить щепотку Душицы Красной и подержать зелье на огне еще минуту, поворачивая его три раза по часовой стрелке каждые двадцать секунд.

— Отличный ответ, лорд Певерелл, — расплылся в улыбке профессор Слизнорт. — У вас довольно приличная теоретическая база, отвечаете, как по учебнику. Странно, что ваш преподаватель считал вас бездарем в моем предмете. При некотором старании и дополнительной практике, из вас получится хороший зельевар. Правда, это неудивительно, так как ваша матушка, мисс О’Коннелл, была, насколько мне помнится, весьма перспективным зельеваром.

Гарри пожал плечами, стараясь сдержать эмоции. Не скажешь ведь Слизнорту, что Снейп придирался к нему из-за того, что они не ладили с его отцом? Слизнорт пошел дальше, решив, что у мальчика был совершенно некомпетентный преподаватель. Так ведь любой талант можно угробить!

— Мистер Реддл, как всегда, идеально, — дошел до старосты Слизерина профессор.

Тот кивнул, задумчиво рассматривая Гермиону. Прямая спина, идеальная осанка, волосы, забранные в хвост… хрупкие руки. Малфой прав, красивая волшебница, правда, уже занята этим Певереллом. Девушка, почувствовав на себе чужой взгляд, повернулась.

— Значит, дочка Гектора Дагворт-Грейнджера? — почти прошипел он. Конкурентов он не терпел, пусть даже таких красивых, как она.

К этому времени кабинет почти опустел, остались лишь Карлус с Дореей, они сами, а также еще несколько студентов Слизерина. В частности, белобрысая шевелюра Малфоя и еще какого-то юноши, которого путешественники во времени опознать не смогли.

— Да, а что? Какие проблемы, мистер…? — холодным тоном истинной аристократки спросила девушка.

— Томас Реддл! — таким же холодным тоном ответил слизеринец.

— Так в чем проблемы, мистер Реддл? — спросила Гермиона, словно и не замечала одергиваний Гарри.

— Никаких проблем, мисс Дагворт-Грейнджер, — почти прошипел он.

— Тогда позвольте нам с Гарри пройти, вы загораживаете проход!

Гермиона говорила холодно и твердо, хотя внутри колотилась от осознания того, что грубит самому Волдеморту!

— Не обращайте внимания на этого бяку, милая леди, — подал голос Малфой. — Позвольте представиться, Абраксас Малфой к вашим услугам.

— Рада познакомиться, мистер Малфой, — сделав положенный поклон, ответила Гермиона, протягивая ему руку, которую тот сразу поцеловал.

— А мое имя Дарион Лестрейндж, кузина, — сказал шатен, и Гермиона сразу поняла, что буйная шевелюра у нее чисто Лестрейнджская. Как и карие глаза.

— Вот, а я все думаю, кого вы мне напоминаете, — шутливо хлопнув себя по лбу, сказал Малфой. — Дарион, вы с мисс Дагворт-Грейнджер определенно похожи.

— Не вижу в этом ничего странного, — пожал плечами Лестрейндж. — Кузина, думаю, что родители наверняка захотят с вами познакомиться. Тетя никогда не говорила о том, что у нее есть дочь волшебница, разве только сын…

— Сквиб! — презрительно поморщился Реддл.

— И что? В том, что мой брат родился без магических способностей, никто не виноват! — вспыхнула Гермиона. Мерзкие Пожиратели Смерти! Чистокровные снобы!

— Думаю, оскорблений на сегодня достаточно, — решительным тоном сказала Дорея.

— Не тебе говорить об оскорблениях, Блэк, — прошипел Реддл, — К тому же, мне кажется, твой брат Мариус…

— Прекрати, Том, — поморщился Малфой от столь безобразной сцены. — У каждого рода есть сквибы, здесь ничего поделать нельзя.

— У Поттеров никогда такого не случалось! — вмешался в разговор Карлус. — Ни разу за все время существования рода!

— Вы все закостенели в своих убеждениях! — злым тоном сказала Гермиона, не обращая внимания на то, что Гарри положил руку на ее плечо, призывая успокоиться. — Женитесь на кузенах, иногда даже двоюродных, но никому из вас даже в голову не приходит разбавлять свою кровь с кровью магглорожденных волшебников!

— Эта теория полный бред, кузина! Грязнокровки…

— Не желаю слышать этого мерзкого слова! — невербально наколдовав Силенцио на парня, сказал Гарри. — Карлус, Дори, пошли отсюда. Бесполезно что-то доказывать этим… Ушел с дороги, Реддл!

Тот даже если и хотел что-то сказать, то Малфой дернул его за рукав, пытаясь погасить конфликт и не доводить дело до дуэли.

— Ненавижу этих придурков! — злым голосом сказала Гермиона, когда они вышли из кабинета и направились на ужин.

— Что поделаешь, никто не верит в теорию, которую ты озвучила, им проще считать, что магглорожденные крадут у них магию, поэтому и рождаются в волшебных семьях сквибы, — ответил Карлус.

В коридоре их ждали Пруэтты.

— Идем на ужин, а потом мы все вам расскажем, если вы такие глазастые, — пробурчал Карлус.

— Прости, но…

— Потом, Игнотиус, — отрезал Карлус. — Придержите языки, и никаких разговоров без Непреложного Обета.

Брат с сестрой кивнули.

— Бойкая леди! — поцокал языком Малфой. — Весьма и весьма воинственная!

— Предательница крови! — процедил Том. — Такие речи не пристало говорить наследнице древнего рода.

— Ну, здесь, скорее всего, сказывается воспитание, — высказал свою точку зрения Лестрейндж. — Гектор Дагворт-Грейнджер славился своим хорошим отношением к магглам, даже жениться хотел на грязнокровке. Правда, глава рода категорически ему запретил это делать. Как его заставили взять в жены тетю — ума не приложу!

— Мерзкие твари! — со злостью сказал Том. — Из-за таких волшебников в семьях рождаются сквибы, пора бы уже всем давно понять, что от этой грязи надо избавляться!

Лестрейндж с Реддлом продолжили свой разговор, а вот Малфой всерьез задумался о своей семье после утверждений Карлуса Поттера о том, что в их роду никогда не рождались сквибы. При этом, дед его совершенно точно был женат на грязнокровке! Бредя вслед за друзьями, Абраксас решил написать письмо отцу, чтобы тот порылся в их архивах более тщательно.

Малфой совершенно точно знал, что в их семье тоже не было сквибов. Возможно ли, чтобы его предки все-таки грешили введением в род грязнокровок?! Если так, то вся их теория о превосходстве чистой крови — полный бред.

Да, надо написать отцу!

* * *

— Итак, почему вы так переполошились, когда услышали пророчество? Объясните ваши слова и ваши действия там, на пиру? — спросил Игнотиус, как только Поттеры взяли с них с Милли Непреложный Обет. — Вы решили, что пророчество относится к Гарри, но ведь его можно трактовать, как угодно!

— Наверное потому, Игнотиус, что там прозвучали слова «Из глубины времен», — высказала предположение Милли. — Я права?

— Да, мы с Гермионой из будущего, — кивнул Гарри.

— Из будущего?! — воскликнули близнецы.

— Да, а если быть точнее, то из 1998 года — ответила Гермиона.

— Но как?! — снова хором воскликнули Пруэтты. — Каким заклинанием или ритуалом вы воспользовались, чтобы вернуться на столько лет назад?

— Не ритуалом, а артефактом, — поправила брата и сестру Дорея.

Гермиона начала свой рассказ с создания Маховиков, о том, что хотела вернуться во времени и предотвратить рождение Темного Лорда, но в процесс вмешался Гарри, и хрупкий прибор распался.

— Мы теперь застряли в этом времени, и вернуться уже никогда не сможем, даже если попытаемся создать свой Маховик, — с горечью ответила Гермиона. — Временная линия уже изменилась, и никогда не будет прежней.

— Но как Гарри может победить Гриндевальда! — воскликнул Игнотиус.

— Пророчество не о Гриндевальде, — мрачным тоном сказал Гарри. — Видите ли, это пророчество, почти слово в слово, было произнесено за год до моего рождения. За исключением слов о времени. Он отметил меня, как равного себе еще тогда, когда мне был год.

— Новый Темный Лорд появится меньше, чем через сто лет? — ошарашенно переспросила Милли.

— Да. Как я уже говорил, за год до моего рождения было произнесено пророчество, — начал свой рассказ Гарри. — и в это время уже вовсю шла война.

Далее Гарри шаг за шагом поведал о том, что родителей прятали под Фиделиусом, но Хранитель оказался предателем и в результате на их дом напали, родители были убиты, а он сам выжил, отправив Темного Лорда в небытие на долгие четырнадцать лет.

По мере рассказа, лица брата и сестры мрачнели все больше, а когда Гарри дошел до второго года, воскликнули:

— Том Реддл?! Этот урод станет Темным Лордом?

— Да. Именно о нем и обо мне это пророчество, а Гриндевальда одолел профессор Дамблдор, — ответил Гарри. — Слушайте, поздно уже, скоро отбой, давайте перенесем рассказ на завтра, я даже Карлусу с Дореей не рассказывал все так подробно, когда мы ехали в поезде.

— Кстати, ты ведь их внук, получается? — спросил вдруг Игнотиус со смешком. — Подумать только, не успели родителями стать, а тут сразу бабушка и дедушка.

— Совершенно верно, — смутился Гарри.

— А наш друг Рон, ваш внук, — добавила Гермиона, глядя на Игнотиуса.

— Мой внук? Но ведь вы его называли Уизли? — нахмурился тот.

— Ваша с Лукрецией дочь вышла за Уизли, — сказала Гермиона. — Неожиданно?

— Не то слово, — ответил рыжеволосый волшебник, о чем-то задумавшись. Он словно внутренне решался задавать какой-то вопрос, но медлил, и только легкий толчок со стороны сестры, привел его в чувство. — Вы говорили, Минерва будет деканом и называли ее МакГонагалл. Она что, не вышла замуж?

— Нет, но я слышала, говорили, что ее жених то ли погиб, то ли женился на другой, — ответила Гермиона, недоумевая, почему Пруэтт так интересуется их бывшим деканом. — Девочки в спальне сплетничали. Кстати, одна из них тоже носила фамилию Браун.

— А, это, наверное, внучка или даже правнучка Ричарда, ее брата, — сказала Милли. — Он выпустился пять лет назад и женился на магглорожденной волшебнице. А я…

— Прости, но о тебе мы ничего не знаем, — покачала головой Гермиона. — Я ведь выросла в семье магглов, и всегда всем говорила, что магглорожденная, хотя теперь понятно, что мой дед — Эдриан Дагворт-Грейнджер. Да и Гарри…

— Ясно, магия рода просто выбрала подходящих вам родителей, — кивнула Милли.- Жаль, что обо мне вы ничего не знаете, хотелось бы заранее знать, кого отец выберет мне в качестве мужа.

Гермиона промолчала. Ее бесил сам факт принудительного брака. Она понимала, что сейчас такое в порядке вещей, да и не только сейчас. Многие чистокровные даже в их времени к седьмому курсу были помолвлены.Малфою, насколько было ей известно, просватали младшую из сестер Гринграсс. Астория, вроде.

Она была категорически против подобных средневековых замашек, но понимала, что бороться с этим все равно, что бороться с ветряными мельницами. Бесполезно.

— Ладно, давайте расходиться, а то попадемся кому-нибудь, потеряем баллы, — спохватилась Гермиона.

Выйдя из Выручай комнаты, Гарри с Гермионой и близнецы направились в башню Гриффиндора, а Карлус категорически отказался отпускать Дорею одну и пошел вслед за ней в подземелья.

— Я уж как-нибудь потом доберусь, — сказал он, глядя на внука.

Гарри с Гермионой кивнули, зная, что тот под мантией Поттеров не попадется.

* * *

— Мне казалось, что у твоего брата не было детей, — нахмурилась Джоан Поттер, глядя на мужа.

— Мне тоже так казалось, — кивнул, соглашаясь с ней, Уильям. — Только вот Карлус утверждает, что он совершенно точно Поттер, так как похож на него, за исключением зеленых глаз О’Конеллов.

— Странно все это.

— Странно, поэтому я хочу сходить завтра утром в Гринготс, чтобы переговорить с поверенным рода Певерелл. Думаю, Ргханг сможет мне в этом помочь. Нужно убедиться, что это правда.

— Карлус пишет, что у Гарри заключена магическая помолвка с наследницей Дагворт-Грейнджеров, — напомнила она ему этот момент из письма. — Кто из родственников смог бы это проделать без твоего ведома? Родители девочки мертвы, хотя… если они заключили помолвку до смерти Гектора и Оливии…

— Тогда этот мальчик действительно Поттер, — вздохнул муж, абсолютно не понимая происходящего. — Какой-то замкнутый круг с этим парнем. Гектор совершенно точно обязан был мне сообщить о Гарри.

— Но он ведь почему-то не сделал этого, и на это у него, скорее всего, были свои причины. Не торопись, и наберись терпения. Дети приедут на каникулы и все расскажут.

— Ты права, но тебе ведь прекрасно известно, что терпение не относится к моим добродетелям, — он забавно скорчил рожицу.

Она рассмеялась.

— Что поделать, Уилл, придется потерпеть, — сказала она, отсмеявшись.

Он лишь кивнул в ответ.

* * *

— Ничего не понимаю, Альбус! — сказал директор Диппет, попивая душистый чай. — Что означают слова «Из глубины времен..»? Странное пророчество.

— Согласен, Армандо, очень странное пророчество. Кто там должен появиться, а главное, когда?

— Нам остается лишь ждать, увы, — с сожалением сказал АрмандоДиппет. — Кстати, как тебе новые ученики?

— Мисс Дагворт-Грейнджер весьма талантлива в моем предмете, — ответил тот. — Пожалуй, она даст фору даже мисс МакГонагалл, да и Слагхорн тоже хвалил. Отличница, жаль, что Гектор оставил ее на домашнем обучении.

— О, по поводу мистера Певерелла он тоже высказал свои восхищения, хотя в меньшей степени, чем на счет его невесты, — ответил Диппет. — Говорит, что у мальчика был абсолютно некомпетентный преподаватель.

Альбус задумчиво кивнул. Этот мальчишка его заинтересовал, а если быть более точным, то его реакция на пророчество. Он был напуган. Явно напуган, как и его невеста. Возможно ли, что этот мальчик — и есть ребенок пророчества?

Дамблдор понимал, что рано или поздно, но ему придется вызвать своего бывшего друга на дуэль, только вот если есть тот, кто сможет его победить, стоит ли ему вмешиваться? Возможно, своим вмешательством он все испортит.

Стоит за ними понаблюдать. Если он прав, то придется ребенку выполнять то, что ему предначертано, другого не дано!

Игнотиус был в смятении. Из-за него, из-за него она останется одна! Будущее было ужасным.Впрочем, с учетом того, что его женой станет Лукреция Блэк, будущее и без войны было бы так себе. Он посмотрел на свое кольцо и поморщился. В душе поднималась буря возмущения, но Пруэтт знал, что это навсегда.

И не только из-за того, что путешественники во времени подтвердили его приговор. Отменить магическую помолвку нельзя без согласия того, кто проводил ритуал, а дед никогда не позволит ему жениться на полукровке. Пусть Минерва и принадлежит роду Росс, только вот отец ее маггл!

Дед в последнее время совсем слетел с катушек, ввязавшись в эту дурацкую компанию странных людей, которая считала магглорожденных волшебников причиной появления в волшебных семьях сквибов.Бред, чистейшей воды бред!

— О чем задумался, Тис? — спросила Милли.

— Ни о чем.

— Ты же понимаешь, что тебе никто не позволит… — она бросила задумчивый взгляд на рыжеволосую девушку, которая сидела в противоположном углу, и безуспешно, по всей видимости, пыталась писать эссе по трансфигурации.

— Да все я понимаю, Милли, просто… это отвратительно, — вздохнул он. — Она ведь не выйдет замуж из-за меня! Из-за меня у нее не будет ни семьи, ни детей!

— Знаю, Тис, но отменить помолвку ты не сможешь, как и уговорить на это деда с учетом его связи с этой странной группировкой, — напомнила она ему о разговоре с главой рода на летних каникулах.

Брат кивнул, продолжая тайком смотреть на Минерву. Та вдруг подняла глаза, и вспыхнула, заметив его взгляд. Чуть прикушенная губа выдавала ее волнение, как и покрасневшие щеки. Сидевшая рядом сестра лишь вздохнула, жалея, что брат, в отличие от того же Карлуса, не может жениться на той, кто нравится.

Все знали, что Поттеры никогда не женятся по расчету. У них никогда не заключали договорных браков, из-за чего их род считали странным и чудаковатым. Они могли жениться на магглорожденных, если хотели, а вот Пруэтты, как и многие другие семейства, всегда договаривались о браках лишь с чистокровными.

Сама Милли со страхом ждала своего приговора, и, хотя пока ее сердце было свободным, она понимала, что, если дед в мужья выберет того же Гойла или Крегона, лучше будет утопиться. Два урода, у которых на лице явно проступают следы вырождения. Тупые тролли. Жирные, потные… брр…

Лучше уж Лестрейндж, который хоть и имел отвратительный характер, но хотя бы на лицо был симпатичным. Или Эйвери. Несколько вариантов было приемлемым для нее. Возможно, стоит поговорить об этом с дедом и самой предложить кандидатуру из кого-нибудь из тех, от которых не тошнит?

Надо будет подумать. Да… подумать и поговорить с дедом, чтобы он не подписал брачный договор с кем-нибудь из этих тупых троллей, а то с него станется.

* * *

Гарри лежал на кровати и размышлял над тем, что случилось сегодня, и как ему выбираться из всего этого безобразия, не ввязываясь в войну. Было совершенно ясно, что сейчас все будут ждать человека, который избавит мир от Гриндевальда, и сидеть на попе ровно, как это было в их с Гермионой времени, в их войне.

Простые обыватели готовы были сбросить бремя войны на подростка, оправдываясь пророчеством, и сейчас будет происходить то же самое. Зачем им напрягаться, если есть человек, способный победить Темного Лорда?

Парень вздохнул. Как его все достало! Неужели он не заслуживает спокойной жизни, как все подростки? Сна не было, поэтому он спустился вниз, чтобы посидеть перед камином. Огонь всегда его успокаивал, возможно, удастся здесь заснуть?

У камина уже кто-то сидел. Гермиона. Она обернулась, услышав шаги.

— Гарри, ты почему не спишь? — спросила она.

— Аналогичный вопрос могу задать и тебе, — улыбнулся он, протягивая ей руку, заставляя встать с кресла.

Он уселся в него сам, и вопросительно посмотрел на нее, протянув ей руку. Девушка покраснела, но села ему на колени.

— Гарри, сюда ведь могут войти, — пробормотала она, позволяя ему зарыться пальцами в волосы и притянуть к себе еще ближе.

— Мы помолвлены, так что…

— Такое здесь не приветствуется, Гарри, — напомнила она ему о том, что вообще-то, на дворе не конец двадцатого века, где на такое поведение всем плевать, даже если вы не помолвлены. — Пусть мы и помолвлены, но…

— Пару поцелуев, Герми, — прошептал он. — Мы с тобой даже не целовались еще толком.

Гермиона улыбнулась, хотя и была сильно смущена. Да, как-то быстро их отношения из дружеских переросли в помолвку, а сейчас…

— А Джинни? — спросила она.

— Джинни была просто попыткой забыть тебя, не думать о тебе в таком ключе, — шептал он, целуя ее в шею.

— Зачем? — отодвинулась она, прервал их ласки. — Зачем тебе нужно было это делать?

— Ты нравилась Рону, — ответил он со вздохом. — Я…

— Дурак ты, Гарри, — сказала она, обхватив ладонями его лицо. — Надо было спросить у меня, нравится ли мне Рон!

— Прости.

Девушка была зла. Она прижалась к его губам в яростном поцелуе, и Гарри тут же стал ей отвечать, сминая мягкие губы.

— Кхм-кхм… — послышалось вдруг со стороны.

Гермиона соскочила с его колен, но облегченно выдохнула, увидев Карлуса.

— Ну вы даете, — прокашлявшись, сказал он. — Я уже говорил это, но еще раз повторюсь. Не понимаю, как с таким отношением друг к другу, вы считали себя просто друзьями?

— Оба были идиотами, — пожала плечами Гермиона.

Карлус, услышав это, рассмеялся.

— Тебе тоже не спится? — спросил деда Гарри.

— Уснешь тут со всем случившимся, как же, — вздохнул он. — Мыслей в голове тьма-тьмущая, но самое главное, что делать? До Рождества придется делать все возможное, чтобы избежать твоего столкновения с Томом, а потом отец решит, что делать.

— А если послать ему мои воспоминания о том, как Том признается мне в убийстве Миртл и своих маггловских родственников? — спросил вдруг Гарри. — На основании моих воспоминаний его могут привлечь к суду?

— А как ты объяснишь свои знания? — спросила Гермиона. — Ты…

— Пророчество ведь было, так? — спросил Гарри, решаясь провести авантюру, которая попахивала реальным сумасшествием или тягой к самоубийству. — Из глубины времен…

Он смотрел на деда, словно спрашивал, понял ли он его задумку.

— Ты предлагаешь… — ахнул Карлус.

— Я предлагаю раскрыть себя перед Визенгамотом, — кивнул Гарри. — Лучше пусть Тома Реддла посадят сейчас, чем потом он убьет сотни волшебников из-за всей этой бредятины с превосходством чистой крови. Вы же понимаете, что это Пророчестве не обо мне и Гриндевальде, а обо мне и Томе Реддле!

— Нас посадят в Азкабан за использование маховика времени, — дрожащим голосом сказала девушка.

— Меня посадят, — возразил ей Гарри. — О тебе не будет сказано ни слова!

— Нет, не надо так рисковать, — покачала головой девушка. — Гарри, это ведь форменное самоубийство!

— Есть вариант получше, чем твое раскрытие, Гарри, — сказал Карлус, пораженный таким самопожертвованием внука. — Мы отправим твои воспоминания моему отцу, а он отдаст их главе ДМП. Одвин Галоп — его школьный друг. Они вдвоем что-нибудь придумают, и не смей даже упоминать свое путешествие в прошлое! Пусть хотя бы сейчас о поражении Темного Лорда позаботятся взрослые, а не кучка подростков.

— Но мы не можем просто так отправить ему воспоминания! Вдруг кто-нибудь перехватит сову? — спросила Гермиона. — Лучше всего будет сделать сквозное зеркало, как было у Сириуса и твоего отца, чтобы никто кроме нас не смог им воспользоваться!

— Ты сможешь сделать такое? — спросил восхищенно Карлус.

— Могу, это несложно, — кивнула девушка, улыбнувшись. — Зеркало отправишь отцу совой, и укажешь там время встречи, а остальное мы скажем ему потом.

— Отличный план, и без глупого самопожертвования, — одобрительно кивнул Карлус. — Гарри, ты не будешь ни с кем сражаться без надобности, только если прижмет!

Тот кивнул, но все еще был готов раскрыться, лишь бы покончить с этим безносым уродом раз и навсегда!

* * *

Минерве было больно. Больно и обидно, что он никогда не сможет быть с ней. Его родня никогда не допустит их брака, а теперь, когда состоялась его помолвка с представительницей рода Блэк, то и подавно стоит затолкнуть все свои девичьи мечты куда подальше.

Сегодня Игнотиус был мрачен больше обычного. Смотрел на нее своими невозможными глазами, и в них девушка видела свой приговор. Приговор на одиночество, на унылую жизнь без него. Она чувствовала, что начинает плакать.

Как же было страшно! Страшно и больно осознавать, что ей никогда не познать счастья, как это случилось с Дореей Блэк и этой новенькой. Они выйдут замуж по любви, а она… Что ждет ее? Одиночество? Брак с нелюбимым?

Она поняла, что не сможет уснуть. Вытерла слезы, и направилась вниз, но застыла, услышав разговор Певерелла, Поттера и Дагворт-Грейнджер.

- Пророчество ведь было, так? Из глубины времен…

Минерва едва не выдала себя вскриком. Ох, Мерлин! Неужели?! Дальнейший разговор доказал, что Гарри с Гермионой действительно попали в прошлое. Только вот Пророчество… Том Реддл станет Темным Лордом? Ничего удивительного она в этом не видела, так как никогда не велась на его смазливое личико.

Она собралась было уходить, но нечаянно зацепилась за брошенную кем-то из детей игрушку.

— Кто здесь? — спросил Карлус злым голосом.

— Не волнуйтесь, это всего лишь я, — поспешила выйти из своего укрытия Минерва. — Простите, я…

— Так, мисс Макгонагалл, придется вам дать обет о неразглашении! — решительным тоном сказал Поттер. — Вы ведь понимаете, что услышали то, что не предназначено для чужих ушей?

— Надо было накрыть себя антиподслушивающими чарами, — фыркнула она. — Обет я дам, но хочу знать всю историю!

— С такими темпами о нашем путешествии во времени будет знать весь Хогвартс, — пробурчал Певерелл.

— Надо быть осторожными, мы что-то совсем забыли о чарах конфиденциальности, — пробормотала Гермиона. — Спасибо, что указали на эту оплошность, профе… кхм… мисс Макгонагалл.

— Профессор? Ты ведь хотела сказать профессор? — ахнула Минерва.

— Так, давайте не будем говорить ничего, пока не будет клятвы. Мисс Макгонагалл, завтра в Выручай-комнате после уроков мы все расскажем, — сказал Карлус. — В нашу тайну, правда, посвящены еще и Пруэтты.

— Пруэтты? — побледнела девушка. Находиться в одной комнате с Игнотиусом? Это же будет пыткой!

— Да. Так, все спать, завтра все обговорим, а пока Непреложный Обет, чтобы никто посторонний не смог вас прочитать.

Минерва кивнула. Она была полна любопытства, взбудоражена этой тайной, и послушно взмахнула палочкой, произнеся клятву о неразглашении! Подумать только, завтра она узнает будущее!

Гарри чувствовал себя отвратительно. Настроение было ниже плинтуса, как говорится. Снова висевшее над ним, как дамоклов меч, пророчество, жидкой лавой разливало по телу злость и обиду на весь белый свет за то, что нигде ему нет покоя. Ни в будущем, ни в прошлом.

Хотел пожить спокойно и в свое удовольствие, Поттер? Хренушки! Черпай полной ложкой, как говорится. Если бы не поддержка Гермионы и Карлуса с Дореей, можно было бы повеситься. Да и Игнотиус с Милли тоже помогали, а еще очень сильно напоминали им друзей.Обида на Рона прошла, да и что обижаться на того, кто даже еще не родился?

У них с Гермионой теперь своя жизнь, свои заботы, хотя и не получилось у них с пользой провести последний учебный год, ни о чем не думая. Хоть бы здесь, в этом времени, взрослые помогли им решить часть проблем, а еще лучше, всю проблему под именем Том Реддл.

Кто Реддл сейчас? Студент Хогвартса. Сильный, умный, харизматичный, так с этим ведь никто и не спорит, главное, что связей у него пока таких нет как в будущем. А это самое главное. Возможно, отцу Карлуса удастся уговорить своего друга провернуть все дело без раскрытия их тайны перед всем волшебным миром?

Утром Карлус уже отправил письмо отцу, объяснив, как пользоваться зеркалом, и договорившись о разговоре в свободное для него время. Надо было решать проблему, и чем скорее, тем лучше.

После обеда пестрая сипуха принесла ответ, что оказалось для Карлуса полной неожиданностью, так как отец в такое время обычно был на работе и старался не отвлекаться на посторонние дела. Видимо, уже услышал о пророчестве. Большинство взрослых было в курсе. Шило в мешке не утаишь.

В письме он попросил сына поторопиться, если пророчество касается кого-то из членов их семьи. Тонкий намек. Родителями послание понято правильно.

— После уроков в Выручай-комнате, — прошептал Карлус внуку, и тот кивнул.

Гарри надеялся, что в этом времени им с Гермионой не придется самим решать проблему под именем Том Реддл. Все-таки, сейчас род Поттер возглавлял взрослый человек, его прадед, у которого были большие связи и гораздо больше возможностей уничтожить будущего Темного Лорда до того момента, как он станет опасен для окружающих.

* * *

— Игнотиус, мы сегодня собрались с отцом поговорить, приходите с Милли часиков в шесть, думаю, мы к тому времени управимся, — прошептал Поттер своему другу и добавил: — К нам еще Макгонагалл присоединится, мы вчера вечером слегка потеряли бдительность, и она нас услышала, пришлось включать ее в тайну.

Тот кивнул, хотя и почувствовал, как бешено колотится сердце! Неужели ему можно будет хоть немного побыть рядом с ней без боязни раскрыться перед другими, способными донести деду о том, что его внук по уши влюблен в полукровку?

Впрочем, Пруэтт понимал, что это будет как радостью, так и мукой одновременно. Ведь он будет просто сидеть рядом, а так хотелось сжать ее ладошку в своих руках, прикоснуться губами к гладкой и нежной коже!

Он едва сдержал стон. Ну почему, почему он не может жениться на той, кто нравится? Нет, конечно, если исходить из ситуации в целом, то ему еще повезло. Его невеста пусть и не вызывала в нем бурю эмоций, но все-таки, была красивой девушкой. Вот кому не повезло, так это Шафику. Кэрроу была отвратительной. Мерзкой, как внешне, так и внутренне.

Заполучить в жены Кэрроу, да еще и заставить себя спать с ней… Бррр… Впрочем, эти чистокровные фанатики сами выкопали себе эту яму. Еще немного, и наступит вырождение рода, но Кэрроу считают, что все идет, как и положено.

Неужели не видно по тому же Реддлу, что иногда надо обновлять свою кровь?! Дагворт-Грейнджер права, никто из чистокровных не думает о таком, главное, чтобы невеста была из таких же фанатиков, а что будет потом?

Он вздохнул. День тянулся медленно, словно издеваясь над ним. Ему до чертиков хотелось узнать, что там случилось с Гарри, Гермионой и его внуком дальше. Внук. Его и Лукреции. Игнотиус поморщился. Отвратительно осознавать, что у тебя будут дети от нелюбимой.

Милли вон вся колотится, так как дед уже предупредил, что ищет ей мужа. Сестра надеется на Малфоя или Нотта. По ее словам, пусть и слизни, но хотя бы не тошнит от них. Даже собралась писать письмо деду по этому поводу, чтобы предложить ему один из этих двух вариантов.

Сестре повезло в том, что она сейчас ни в кого не влюблена, а если потом влюбится в кого неподходящего, что тогда с ней будет? Ответ ясен. Она тоже проживет несчастливую жизнь, как и он. Жаль, что Гарри с Гермионой не знают ничего о ее судьбе, и о том, кто стал ее мужем.

У их с Лукрецией дочери брак был явно не договорным, если исходить из рассказов этих двоих. И это радует. Пусть хотя бы его дети будут счастливыми, раз ему не удалось. Никогда он не позволит никому из них чувствовать себя несчастным из-за договорного брака с нелюбимым.

* * *

— Думаешь, что этот Гарри и есть тот самый волшебник, равный Темному Лорду по силе, о котором говорилось в пророчестве? — задумчиво разглядывая часы в гостиной, спросила у мужа миссис Поттер.

— Я почти уверен в этом, — кивнул Уильям. — Я ведь точно знаю, что у брата не было детей.

— Тогда и эта девочка… если они оба появились в волшебном мире словно ниоткуда, она ведь могла тоже…

— В пророчестве говорилось «из глубины времен», о том, что это прошлое или будущее, не уточнялось, — напомнил ей Уильям. — Может это кто из наших предков, хотя с родом Дагворт-Грейнджер мы давно не пересекались, и никто в нашем роду не женился на дочери их рода.

Жена в ответ лишь кивнула. Ничего, скоро они все узнают.

— Все-таки, эти сквозные зеркала весьма удобная штука, — сказал Поттер, разглядывая зеркальце. — Простые чары, которые изучаются на пятом курсе, а пользы… весьма и весьма полезное изобретение.

— Но никому и в голову не пришло использовать их таким образом, — со смешком согласилась с мужем волшебница.

— Пора. Карлус Поттер, — сказал волшебник, держа в руках зеркальце.

— Папа, привет, — услышал он голос сына. — Мам, тебе тоже привет.

— Привет, сынок, — улыбнулась она.

— Вас никто не услышит? — спросил тут же Уильям.

— Нет, мы в Выручай-комнате, — ответил сын, вызвав у обоих родителей восхищенный вскрик.

— Ты нашел эту комнату? — спросила мать, удивляясь тому, что их ребенку удалось найти комнату, о которой говорилось в истории Хогвартса, но которую никому так и не удавалось найти на протяжении многих веков.

— Да, случайно, мы с Гарри и его невестой здесь обсуждаем все…

— Пророчество ведь о нем? — спросила мать у сына, находясь в каком-то возбужденном состоянии, что было неудивительно в свете последних новостей.

— Да. Дело в том… Гарри, он мой… внук, — лицо подростка покраснело. — Наш с Дорой внук. Они с этой девочкой, Гермионой, переместились из будущего.

— Внук, значит, — кивнул Уильям. — Показывай этого внука.

Зеркало переместилось в другую сторону, и ошарашенные Поттеры увидели подростка, почти как две капли воды похожего на их сына, но только глаза у него были цвета скошенной травы, а не карими, словно расплавленный молочный шоколад.

— Рассказывайте, что у вас случилось, будем думать, как тебе избежать битвы с Гриндевальдом.

Гарри посмотрел куда-то в сторону, а потом начал свой рассказ о своей непростой судьбе ребенка пророчества, которое было произнесено в их будущем и касалось не Гриндевальда, а волшебника, который пока что учился в Хогвартсе.

Рассказ был сжатым и кратким, и после того, как ребенок замолчал, Уильям едва не выругался. С каждым новым словом, описывающим ужасное будущее, его злость на пока что декана Гриффиндора увеличивалась все больше и больше. Подумать только, доверить поиски крестражей сумасшедшего — детям. Уму не постижимо!

— Так, Гарри, я поговорю со своим другом, но для возобновления дела мне нужны твои воспоминания, — жестким тоном сказал Поттер. — Попроси комнату, чтобы она предоставила тебе Омут Памяти, так вроде называется артефакт, о котором ты говорил, и сбрось в него момент своего сражения с призраком этого недочеловека и его рассказ об убийстве этой магглорожденной девочки.

— И как ты объяснишь… — начала было миссис Поттер, но была прервана мужем.

— Лиам все поймет, и подскажет, как правильно предоставить эти данные в суд, чтобы посадить Тома за убийство своих родственников и мисс Миртл, не раскрывая секрет Гарри. А пока не высовывайтесь и ведите себя спокойно. Я все решу. Побудьте подростками и повеселитесь.

— Кстати, мы еще не видели мисс Дагворт-Грейнджер, мы можем с ней познакомиться? — спросила миссис Поттер.

Девушка, представшая перед ними, была абсолютно Лестрейнджской породы. Карие глаза, кучерявые волосы, и форма лица до боли напоминали о погибшей недавно Оливии, с которой у них всегда были теплые отношения.

— Ты очень похожа на Оливию, — улыбнулась миссис Поттер с грустью. — Получается, ты внучка Эдриана?

— Да, скорее всего так и есть, — ответила девушка и пояснила, увидев вопросительные взгляды родственников Гарри. — Видите ли, я в том времени считала себя магглорожденной, и только здесь выяснилось, что я принадлежу этому роду. Мой дедушка умер до моего рождения, а мой отец, судя по всему, был сквибом, и дед ничего ему не рассказывал о магии. О своих родителях говорил лишь то, что они погибли, когда ему было двадцать три.

— Что же, мы рады, что наш правнук выбрал себе в жены такую замечательную и умную ведьму как ты, — сказал Уильям, давая согласие на их брак, и подтверждая проведенный сыном ритуал.

— Спасибо.

До этого момента Гермиона испытывала какой-то иррациональный страх, словно боялась, что лорд Поттер не одобрит ее кандидатуру в качестве будущей жены для своего правнука. Сейчас же у нее словно камень с души свалился. Ее облегчение было настолько очевидным для Гарри и Карлуса, что оба едва не рассмеялись.

— Жду от вас воспоминания, и будем решать проблему, не откладывая ее в долгий ящик. О времени следующего сеанса связи напишу в письме.

— Хорошо, пока, папа! Мама!

Зеркало погасло, и лорд Поттер, откинувшись в кресле, только и смог сказать:

— Тинки, виски мне, живо!

* * *

— Ты в последнее время слишком много думаешь, Том, — сказал Малфой, сидя в кресле у камина в гостиной Слизерина. — Что-то случилось?

— Ничего не случилось, — слишком резко ответил Реддл.

Абраксас едва не отшатнулся. Вид у друга был еще тот. Круги под глазами от явного недосыпа, да и взрывался он по любому поводу, хотя и раньше характер у него был не сахар. Что вообще с ним происходит?

После того, как Том узнал о том, что кузен Карлуса Поттера стал главой рода Певерелл, он словно сошел с ума. Или это происходило из-за этой девушки, Дагворт-Грейнджер? Она была красивой, умной, сильной ведьмой. Преподаватели были в восторге от ее талантов. Память у нее была абсолютной, как и у Тома, а конкурентов он не любил.

Абраксас и сам был бы не против такой невесты. Чистокровная. Красивая. Сильная ведьма. Умная. Идеальная кандидатура на роль будущей леди Малфой… не будь у нее жениха. Певерелл урвал весьма и весьма жирный кусок.

Возможно ли такое, что сам Том Реддл влюбился в нее? Сомнительно, зная это ледяное чудовище, но чем черт не шутит, как говорят магглы?

Или дело все-таки в наследстве Певереллов? Том ведь мог на него претендовать, и пойди он к гоблинам, заполучить кольцо главы такого древнего рода не стало бы для него проблемой. С его силой это было раз плюнуть. Чего медлил? Мраксы и Слизерины слишком проблемные рода, а если точнее, то слишком бедные. Нищие, как церковные мыши.

Проблема была серьезной. Зная Тома не первый год, он был уверен, что друг что-то замышляет, только вот что? И во что все это выльется?

Минерва была шокирована. Небольшой рассказ о первых двух годах обучения Гарри и его невесты был полон загадок, тайн и сражений. Подумать только, на первом курсе отправить в нокаут тролля, а на втором мечом Гриффиндора убить василиска, который, к слову, все еще находится в замке! Парень весьма и весьма сильный волшебник.

Пожалуй, он на самом деле не уступал Тому по силе. Страшное пророчество. Подлинное, иначе здесь оно бы его не достало.Будь та пророчица шарлатанкой, ничего бы не случилось. Прожил бы здесь спокойную жизнь, но раз пророчество истинное, то битвы с Томом ему не избежать.

— Значит, он решился расколоть душу? — спросил вдруг Пруэтт, мгновенно побледнев от этой ужасающей догадки. Дорея ахнула, а Карлус нахмурился.

— Да, в нашем времени у него было примерно семь крестражей, — кивнул Гарри. — Точное число мы так и не выяснили, хотя по мнению тех, кто его знал в нашем времени, Том был помешан на числе семь.

— Что такое крестражи? — спросила Минерва, которая была единственной из присутствующих, кто ничего не знал о возможности разделения души.

— Жуткая магия, — пробормотал Игнотиус, стараясь избегать взгляда девушки. — Надеюсь, лорду Поттеру удастся договориться со своим другом и достать этого урода без раскрытия вашей тайны, хотя… тебя могут заставить сражаться с Гриндевальдом, его тебе, уж прости, совершенно точно не одолеть.

Гарри кивнул. Ему было тревожно. Он слышал разговоры студентов, и они были уверены, что пророчество касалось нынешнего Темного Лорда, но никак не будущего. Он ведь совсем ничего не знает и не умеет. Нет, Тома одолеть он сейчас, возможно, и сможет, но Гриндевальда… Нет, точно нет.

— Тогда рассказывайте, что с вами случилось дальше, — сказала Минерва, и было видно, что она сгорает от нетерпения.

— Мы лучше изобразим все в лицах, — улыбнувшись, сказал Гарри, подумав, что с помощью Омута Памяти сможет показать своим новым друзьям все свои приключения воочию, до того самого момента, как они с Гермионой попали сюда.

— В лицах? — не поняла Милли.

— Ну, с помощью специального артефакта, надеюсь, что комната нам его предоставит, — ответила Гермиона. — Правда, придется сегодня только третьим годом ограничиться, скоро отбой.

Минерва кивнула, заинтригованная предстоящим просмотром. На Игнотиуса она старалась не обращать никакого внимания. Он для нее недоступен, поэтому нужно поскорее взять себя в руки и не показывать своего волнения. Им не быть вместе, это было ясно и без воспоминаний этих двоих.

Было больно осознавать, что у нее никогда не будет своей семьи, своих детей. Впрочем, еще неизвестно, кому хуже. Ей, или Игнотиусу, который будет вынужден всю свою жизнь провести с Лукрецией. Холодной ледышкой, как прозвали ее мальчишки.

Девушка тряхнула головой, стараясь выбросить эти мысли из своей головы, и с интересом смотрела на то, как Гарри с помощью палочки перебрасывает в странный сосуд серебристые нити. Скоро она увидит себя в будущем. Подумать только, ей в воспоминаниях Гарри будет почти семьдесят лет!

Старуха. Одинокая и никому не нужная. Без семьи, без мужа и без детей. Она всегда жалела таких, а в итоге и сама стала одинокой старой девой, занятой лишь работой. Жалкое, должно быть, зрелище.

Она постаралась сдержать слезы. Нет, она будет сильной и ни за что не покажет никому своей слабости. Особенно Игнотиусу Пруэтту.

* * *

— Вот, значит, в чем дело, — нахмурился Леон, выслушав рассказ своего друга, а также просмотрев признания призрачного Тома Реддла, полученные буквально пять минут назад. — Вашему правнуку не повезло.

— Это не то слово, — кивнул Поттер, выпив бокал с виски почти одним махом. — Мальчишка с самого рождения был обречен на битву с этим сумасшедшим. Ты сможешь что-нибудь сделать, но так, чтобы никто не узнал о том, что Гарри — тот самый волшебник из пророчества?

— Воспоминания показывать нельзя, в них видно, что в убийстве признается призрак, — покачал головой друг. -Если только допросить еще раз Мракса, вернув ему с помощью менталиста измененные воспоминания. Его ведь, когда проводился допрос, смотрел обычный аврор, и настолько глубоко он не лез, а опытный леггилемент сразу поймет, что память подделывали.

— Но каков этот малец, а? Убить собственную семью, свалив все на своего родственника, да еще так умело! И этого полувеликана Хагрида ловко под убийство этой девочки Миртл подвел. Хитрый и опасный малый!

— Сильный маг. Он мог бы добиться успехов, а вместо этого превращается в лича, — со вздохом ответил друг. — За это ему Поцелуй светит, никому не захочется получить самого настоящего маньяка, в которого превращаются все, кто решился на этот ужасный ритуал.

— Гриндевальда победил нынешний профессор Трансфигурации, кажется, Дамблдор, пусть и в этот раз все так случится.

— Темная лошадка. Его отца осудили за убийство магглов, ты в курсе?

— Слышал, но ведь это было давно, да и за самим Альбусом ничего такого не замечалось. С отличием окончил Хогвартс, был учеником самого Фламеля, да и сейчас Диппет на него чуть ли не молится. Отличный преподаватель и хороший специалист в своей области.

— Ладно, мне пора, — с сожалением сказал невыразимец. — Завтра поговорю со своим знакомым менталистом, думаю, вопрос с этим Томом Реддлом решится в ближайшую неделю.

— Спасибо, Лиам.

— Не за что, Уильям, всегда рад помочь.

Тот кивнул. Нужно было как можно скорее решать проблему с этим неудачником Темным Лордом будущего. Подумать только, не узнав ничего о семье предполагаемого соперника, поперся своими руками активировать пророчество!

Идиот, хотя и сильный. Жаль, что на нем прервется сразу два таких древних рода, как Мраксы и Слизерины. Возможно, удастся как-то освобожденного Морфина облагородить и женить на ком-нибудь? Только вот кто пойдет за урода, да еще и с трудом говорящего на английском?

Из чистокровных никто не решится выдать дочь за представителя опустившегося и деградировавшего семейства. Магглу ему что ли подыскать какую, чтобы родился сильный волшебник? Магглорожденная волшебница — не вариант. Тут радикально надо решать вопрос.

Впрочем, эта проблема решится потом. Сейчас надо освободить Гарри от пророчества, и чем скорее, тем лучше.

* * *

— Вот же мерзкая крыса! — выругался Карлус, когда закончился показ третьего курса внука и его невесты.

И никто его не пристыдил. Дорея была с ним полностью согласна. Отвратительный мерзкий крысеныш, который испугался за свою жизнь и обменял ее на жизнь друзей и жизнь их маленького сына.

— Меня больше интересует вопрос, почему этот Ремус не смог унюхать свого бывшего друга, — задал вдруг вопрос Игнотиус. Гарри с Гермионой переглянулись. — Ясно же, что вся эта история была спланирована. Ваши приключения с каждым годом усложняются, но зачем это было нужно делать, если Дамблдор сам мог заняться уничтожением Тома?

Друзья промолчали.

— Мы и сами уже поняли, что нас вели к последней битве, — кивнул Гарри, — и думаю, это случилось из-за шрама, который был у меня.

— Что ты имеешь в виду, Гарри? — спросила Гермиона.

— Мне кажется, в шраме был… крестраж, — высказал свою недавнюю догадку Гарри. — Подумай сама, все эти видения, вся эта связь… Я вчера ночью долго не мог уснуть и все думал, почему директор заставил именно нас искать крестражи? Не взрослых волшебников из Ордена Феникса, а нас, подростков?! Итог моих размышлений только один: я был крестражем, и вряд ли бы выжил в последней битве.

Карлус с Дореей побледнели, Гермиона позволила себя обнять покрепче, а остальные мысленно с ним согласились. Это было единственное логическое объяснение тому, что происходило с Певереллом в будущем.

— Вынужден с тобой согласиться, Гарри, — сказал Карлус. — Этот вариант единственный, который объясняет, почему Дамблдор так с тобой поступал, и увы, но Ремус Люпин, как и многие другие взрослые, участвовали в этом заговоре.

— И я в том числе, — дрожащим голосом сказала Минерва. Ей было… страшно. Подумать только, принимать участие в том, чтобы готовить ученика к сражению с Темным Лордом? Ведь она никогда не была дурой, и если Гарри в семнадцать догадался обо всем, то она и подавно смогла бы все понять в свои семьдесят.

Гарри промолчал. Его будущий декан выглядела неважно. Она сильно переживала, это было видно невооруженным взглядом.

— Сомневаюсь, что Маховик Гермионе был отдан просто так, — согласилась с подругой Милли.

— Ладно, что было, то прошло, — сказал решительно Гарри. — Профессор… кхм…

— Можно просто Минерва, — сказала девушка, благодарно ему улыбаясь. — Профессор я лишь в ваших воспоминаниях, а сейчас мне всего лишь семнадцать лет и я все еще студентка Хогвартса.

— Хорошо, Минерва, — со смешком сказал Гарри. Называть собственного декана по имени было странно, хотя она мало походила на ту строгую пожилую волшебницу, которую они знали в своем времени.

— Завтра посмотрим четвертый курс, а сейчас их надо отправить в этот сосуд и доставить их родителям, пусть тоже посмотрят, — сказал Карлус.

— Я сюда еще первый и второй курс добавлю, — кивнул Гарри.

— Отлично, пора расходиться, скоро отбой.

* * *

Том был в бешенстве. Ни один план по устранению этого Певерелла не годился, если он хотел остаться вне подозрений. Слишком большой риск. Устранить главу рода это не то же самое, что прибить грязнокровку и своего папашу с его мерзкими родителями.

Вариантов тьма, но все они ему не подходили. В ЗОТИ Певерелл был силен, пожалуй, по силам они даже были равны, как ни прискорбно было в этом сознаваться. Даже самому себе. Особенно самому себе.

— Мистер Реддл, скоро отбой, — услышал он за спиной голос своего декана.

— Да, профессор Слизнорт, я немного задержался в библиотеке, — нацепив на лицо свою самую добродушную улыбку, ответил Том. — Я уже иду в гостиную.

— О, мистер Реддл, ничего страшного, ступайте!

Слащавая улыбочка этого толстяка вызывала брезгливость, которую он старательно прятал под слоем ответной любезности. Этот тип был отвратителен в своем стремлении понравиться всем без исключения. Собирал представителей чистокровных семейств на свои чаепития, заводя новые знакомства, которые могли пригодиться в будущем.

Кому только нужен нищий, толстый, стареющий ловелас? Никому.

Поторопившись в гостиную Слизерина, он вдруг заметил вдалеке знакомую парочку. Певерелл и его невеста в компании Пруэттов и Минервы Макгонагалл. Этой отвратительной и мерзкой старосты Гриффиндора, с которой у него всегда была война. Негласная.

Она ведь тоже полукровка, насколько ему было известно, только вот с отцом ей повезло. Тот признал своих детей от ведьмы, даже будучи маггловским священником. А Россы почти ушли в небытие. Наследника нет, глава рода почти мертв.

Себя Том всегда считал выше остальных. Он наследник основателя факультета, представитель рода Мракс. Пусть они сейчас и нищие, но есть еще и наследие Певереллов, вот его он и получит, когда устранит со своего пути препятствие по имени Гарри Певерелл.

— Минерва, я хотел с тобой поговорить, — сказал Игнотиус, попросив девушку остаться в гостиной, и сразу наколдовав антиподслушивающие чары, хотя все уже ушли спать и никого рядом не было.

— О чем? Нам с вами не о чем разговаривать, мистер Пруэтт, — ответила девушка, с вызовом глядя ему в глаза.

— Я понимаю, что ты вправе считать меня трусом и предателем, Минни, но…

— Не называй меня Минни, слышишь? Никогда больше не смей называть меня Минни! — взвилась она. — Ты струсил, не смог даже со своим собственным дедом поговорить в отношении нас с тобой, сразу согласился на помолвку с этой слизеринкой!

— Я не могу, ты мне слишком дорога! — ответил он резче, чем хотелось. — Мой дед не просто не позволит нам пожениться. Он состоит в этой дурацкой группировке, которая считает нечистокровных волшебников отбросами общества! Ему ничего не стоит тебя убить, а я…

— Убить?! Они там что, проповедуют чистоту крови, как этот урод Реддл в том будущем, о котором нам рассказывал Гарри? — пораженно выдохнула она.

— Да. Я не знаю, что можно сделать, но жениться на Лукреции я никогда не хотел и не хочу сейчас, — он опустился на колени перед ней и, взяв ее за руки, продолжил: — Я люблю только тебя, Минни. Только тебя одну, но я так боюсь за тебя!

— Ты дурак, Тис, — ответила она с грустью. Проведя руками по его рыжим волосам, она сказала: — Я тоже тебя люблю, но ты ведь сам понимаешь, что вместе нам не быть никогда. Не мучь ни меня, ни себя, прошу!

Он поднялся на ноги.

— Я буду оттягивать эту свадьбу столько, сколько смогу, пока что-нибудь не придумаю, — в голосе Игнотиуса слышалась решимость. — Не позволю тебе остаться одной и страдать всю жизнь от одиночества.

Он ушел, а Минерва поторопилась в свою комнату, чтобы дать, наконец, волю слезам. Им не быть вместе. Глупый Тис надеется на то, что сможет расторгнуть свою помолвку с Лукрецией Блэк, но магические узы может разорвать лишь старший в роду, а им сейчас является Грегори Пруэтт.

Человек, который даже полукровок считает неполноценными волшебниками. Вот как, как теперь вместе смотреть жизнь Гарри и Гермионы? Она не выдержит его присутствия рядом, сломается. Видеть рядом с собой человека, которого ты никогда не сможешь назвать своим? Хуже пытки и не придумаешь.

Только и помочь в чем-то этим двоим путешественникам во времени хотелось. Вдруг и она пригодится на что-нибудь?

* * *

— Жалко профессора… то есть, Минерву, — сказала Гермиона, когда они с Гарри сидели на берегу озера, расстелив одеяло. — Их обоих жалко.

— Мы ничего не можем сделать, Гермиона, увы, — со вздохом сказал он, сжимая ее ладошку в своих руках. — Нам с тобой повезло.

— Знаешь, я все думаю о том, что с нами случилось бы, если бы мы не попали сюда? Продолжали бы искать крестражи, словно слепые котята, ступая на зыбкую почву в надежде на то, что нам в очередной раз удастся выжить? Или уже погибли бы?

— Не надо думать о будущем, Гермиона, — сказал Гарри. — Мы здесь, и теперь наша жизнь продолжается в другом времени, пусть и не таком радужном, как нам хотелось бы. Надеюсь, что прадеду удастся его задумка и Тома упекут в Азкабан.

— Главное, чтобы никто не заставил тебя сражаться с Гриндевальдом, а то с них станется, — пробурчала Гермиона. — Взрослые в нашем времени ведь сбросили на ребенка свои проблемы, ссылаясь на пророчество, чем они здесь отличаются от тех, что были там?

— Будем надеяться, что все обойдется.

Он приблизился к ней и зашептал:

— Так хочу тебя поцеловать, но боюсь, что такими действиями шокирую всех, кто сейчас на нас смотрит.

Гермиона засмеялась, но при этом щеки ее покраснели.

— Придется потерпеть, Гарри, что поделаешь. Нравы здесь совершенно другие, — ответила она ему шепотом.

Тот лишь вздохнул в ответ.

* * *

Абраксас видел злые глаза Тома, и его ярость была сейчас направлена на пару, сидевшую у озера. Увиденное шокировало. Неужели Том действительно так сильно влюблен в эту девушку? Хотя, в этом не было ничего странного. Красивая волшебница, почему бы и не влюбиться в такую без памяти?

Малфой никогда еще не видел друга таким… задумчивым и потерянным, как в последние дни. Он словно решал какую-то неразрешимую загадку, и теперь хотя бы становилось понятно, почему Том такой хмурый и злой с самого начала учебного года и ведет себя странно, раздражая своим плохим настроением всех слизеринцев, боявшихся и слово лишнее сказать, чтобы не попасть под раздачу.

Магия друга бушевала так, что казалось, всех сейчас расшвыряет врассыпную. Вгляд, направленный на Певерелла и его невесту, обещал последнему все мыслимые и немыслимые кары.

— Ты что, втрескался в эту предательницу крови? — не сдержался Лестрейндж.

Самоубийца. Реально самоубийца. Абраксас едва не застонал от разочарования в умственных способностях этого… кретина.

— Влюбился?! — прошипел Том. — Я — влюбился?!

— Ты просто…

— Ты думай, прежде чем говорить такие глупости, Лестрейндж!

— Просто ты так на нее смотришь иногда, — пробормотал тот, уже и сам поняв, что сморозил глупость.

Том вдруг понял, что в глазах других его поведение выглядит именно так. Слизеринец влюбился в гриффиндорку, которая помолвлена с другим. Теперь становились понятными все эти жалостливые взгляды, которые бросали на него девушки.

Отвратительно, но весьма интересно. Возможно, стоит как-то обыграть эту ситуацию для его плана по устранению Певерелла?

— Так что ты скажешь, Том? — продолжал усердствовать Лестрейндж.

Том глянул на него так, что тот попятился, а потом, презрительно осмотрев присуствующих, ровным и размеренным шагом направился в сторону замка, оставив друзей самим решить такую сложную и непосильную задачу, как разгадка странного и непонятного поведения волшебника, славившегося своей черствостью и жестокостью по отношению ко всем волшебникам, независимо от их происхождения.

— Неужели он действительно влюблен в нее? — пробормотал Малфой.

Если это так, то их ожидает катастрофа. Просто так Том никому не отдает того, что уже считает своим.

* * *

Свои воспоминания Гарри выложил друзьям за три дня. Благо, были выходные, и на них они досмотрели все до того момента, как Гермиона решила с помощью маховика времени изменить всю историю, а вмешательство Гарри все испортило и в результате они оказались заперты в этом времени навсегда.

— Да, неизвестно, где бы вы искали оставшиеся крестражи, — задумчиво глядя на внука и его невесту, сказал Карлус.

— И вообще неясно, выжили бы вы, — добавила Дорея, все еще трясясь от того кошмара, который пришлось пережить Гарри и Гермионе.

— Мы и сами уже на днях думали об этом, — кивнула Гермиона. — Шансов выжить у нас было очень мало.

— Ну, сейчас отец сделает все возможное, чтобы тебе не пришлось сражаться с Томом, — напомнил внуку о письме Уильяма Поттера Карлус.

Глава рода сообщал, что документы на возобновление расследования по делу Морфина Мракса уже подписаны главой ДМП, осталось уговорить лишь Главу Аврората, а потом и Министра.

Предполагалось, что все решился со дня на день, и Тома вполне реально могут арестовать за убийство собственного отца и бабушки с дедушкой. За плаксу Миртл его привлечь смогут потом, на суде, допросив с помощью сыворотки правды.

Гарри надеялся, что весь этот кошмар скоро закончится, и он сможет спокойно доучиться оставшееся время в Хогвартсе, а потом жениться на Гермионе, родить с ней парочку детишек и прожить до самой старости без приключений.

* * *

— Я могу провести повторную процедуру, но мне нужна причина, по которой я должен вновь открывать это дело, — сказал Глава Аврората, когда прочитал прошение своего подчиненного о возобновлении дела, за которое человек уже сидит в Азкабане, признавшись во всем под сывороткой правды.

— Вам недостаточно бумаги, подписанной главой ДМП? — спросил младший аврор.

— Мне нужно знать причину, по которой я должен вновь заниматься делом, которое давно закрыто, и убийца уже сидит за него в Азкабане! — выразил он вслух свои собственные мысли.

— Поступил сигнал от одного из моих осведомителей, — ответил тот. — Откуда ему известно, что Морфин Мракс не убивал этих магглов я не знаю, но вы же понимаете, что, если правда каким-то образом станет известна общественности — нас линчуют.

Главый Аврор испытывал сейчас самую настоящую диллему. С одной стороны, ему не хотелось вновь открывать дело, которое касалось представителя такого проблемного семейства, а с другой, вдруг этот уродец действительно ни в чем не виноват?

Всю жизнь ведь потом маяться и пребывать в сомнениях? Нет, это плевое дело надо решить раз и навсегда, чтобы потом не терзаться муками совести.

— Ладно, я согласен, но, если ваш осведомитель соврал, вы вылетите с работы как пробка, Лорс.

— Само собой, шеф, — кивнул аврор, мысленно выдохнув.

Он и сам надеялся, что его друг-невыразимец ему не соврал и Мракса действительно подставили. Терять работу не хотелось, но Лиаму он обязан жизнью. Кто их знает, этих невыразимцев, какими методами они добывают свои сведения.

Подпись на приказе о возобновлении дела поднималась наверх медленно. Сначала надо было все согласовать с министром, потом надо было найти квалифицированного менталиста, который сможет снять с памяти Мракса закладки, если они там действительно будут.

Приволокли Морфина Мракса в Министерство спустя неделю после разговора Поттера и его друга. Теперь оставалось дело за малым, и Уильям, будучи членом Визенгамота, уже получил официальную бумагу, в которой говорилось о повторном слушанье по делу об убийстве маггловской семьи по фамилии Реддл.

* * *

— Значит, пророчество, — задумчиво потирая подбородок, сказал Гриндевальд. — Некто явится сюда из «глубины времен», чтобы сразиться со мной?

Один из его последователей, который принес эту новость, почтительно поклонился.

— Забавно. Сомневаюсь, что теперь Альбус будет ввязываться в драку, — Геллерт испытывал удовлетворение. Сражаться со своим бывшим другом он не хотел. Результат был непредсказуем, можно было и проиграть, а вот неизвестный волшебник… Впрочем, он может оказаться кем угодно, да и по силам, равным ему, да еще и отмеченного им, он не припоминал.

Странная ситуация. Надо побольше узнать о пророчестве.

— Мы должны попасть в Англию, Рихард, — решительным тоном сказал Геллерт. — У меня есть там парочка последователей, они все разузнают. Необходимо более тщательно расследовать результаты пророчества.

— Полагаете, что кто-то уже появился «из глубины времени», мой лорд?

— Думаю, что да, — кивнул Гриндевальд. — Необходимо более детально узнать обо всех волшебниках, которые появились в Англии за последнее время. Выявить путешественника во времени будет несложно. Собираемся в путь, нам надо поторопиться, мой друг.

— Я вас понял, мой лорд, — кивнул Рихард Корге.

Этот громила был его соратником с самого начала его пути. Соратником, другом и одним из немногих, которым Геллерт доверял как самому себе. Очень сложно найти настолько преданного человека, но Рихард, этот белокурый ангел был в него влюблен. Весьма полезно иметь красивую внешность, с ней гораздо проще манипулировать людьми.

Тот же Альбус… с ним они провели немало приятных ночей, только вот смерть его сестры перечеркнула их дружбу, да и официально оформить свои отношения они не могли. Геллерт считал несправедливым сам факт того, что браки могли заключаться только между мужчиной и женщиной.

Остальные чем хуже? Его бесило, что приходилось скрывать от большинства своих сторонников свои предпочтения. Эти закостенелые в невежестве консерваторы отвернулись бы от него, заподозри они хоть на мгновение его истинные предпочтения.

Геллерт тряхнул головой. Сейчас не время и не место размышлять о таком, сейчас надо думать о пророчестве. Необходимо срочно разыскать этого волшебника и понять, стоит ли ему вызывать его на дуэль, или избегать, пока победа не будет за ним?

Примечания:

P.S. С этой главы поставлю в предупреждения "Элементы слеша", хотя эта мерзость в фике будет лишь упоминаться вот в таких вот ситуациях, как размышления Геллерта Гриндевальда и позже Альбуса Дамблдора. Автор не поддерживает идеи "толерантности", являясь тем самым "закостенелым консерватором" , а последние несколько абзацев это просто мысли персонажа, но ни коем образом не Автора!

— Значит, он действительно не виноват? — глядя на спящего Морфина Мракса, сказал Министр.

— Да, я восстановил его воспоминания, и должен сказать, что подделано все филигранно, — кивнул Джастин Корвут, усыпив несчастного мужчину, чтобы его без проблем отправили в Мунго на лечение. — Виновным в смерти маггловской семьи Реддл является подросток по имени Томас Реддл. Он сын Меропы Мракс и маггла.

— Мраксы и магглы? — поразился министр.

— Судя по всему, девочка воспользовалась аммортенцией, — кивнул менталист, поморщившись от той грязи, в которую ему пришлось окунуться.

— Немудрено, если она выглядела так же, как ее братец, — пробормотал министр.

— Жаль, что такой талант достался моральному уроду, — с досадой сказал штатный менталист. — Не получи мы этих сведений, невиновный человек просидел бы всю жизнь в Азкабане, а этот мелкий… даже не знаю, как его назвать, продолжал бы жить в свое удовольствие.

— Я уже отправил в Хогвартс группу из лучших своих бойцов, — мрачным тоном сказал Джордж Кроули. — Судя по всему, мальчишка сильнее среднестатистического волшебника.

— Давно пора было Мраксам обновить кровь. Помню эту девушку, Меропу, страшненькая, магии почти ноль, а вишь как… маггла подцепила, в результате чего родился сильный волшебник. Хотя под аммортенцией рождаются люди, напрочь лишенные способности любить.

— Хоть у кого-то были проблески ума в этой жуткой семейке.

Трое волшебников мысленно сейчас были в Хогвартсе. Арестовать Тома Реддла хотелось без потерь, а то с этим монстром всякое может быть.

* * *

— Уважаемые авроры, чем обязаны вашему визиту? — спросил директор Диппет самым благожелательным тоном.

На зал опустилась оглушающая тишина. Гарри с Гермионой и Карлусом переглянулись. Дори сидела рядом с ними, так как через сквозное зеркало глава рода предупредил их о предстоящем аресте будущего Темного Лорда.

— У нас есть ордер на арест одного из ваших студентов, — ответил старший группы.

— Арест?! По какому поводу?! — воскликнул директор, чувствуя, как начинает колотиться сердце. Снова разборки с авроратом, сколько можно?!

— Томас Марволо Реддл обвиняется в убийстве своих маггловских родственников, — ответил аврор, краем глаза видя, как за слизеринским столом начали возбужденно перешептываться. — У нас есть приказ министра, подписанный главным аврором и главой ДМП на его арест.

— Я не убивал никого, это ложь, — холодным тоном сказал Том Реддл. — Их убил мой дядя.

— Не считайте себя самым умным, молодой человек, — таким же холодным тоном сказал средних лет волшебник, поражаясь наглости этого ублюдка. — Память вашему дяде была восстановлена нашим штатным менталистом, и мы совершенно точно знаем, что это именно вы убили своего отца и бабушку с дедушкой.

Том был зол. В Азкабан он не хотел. Краем глаза он видел, как студенты Слизерина потихоньку отодвигаются от него, но он успел схватить какого-то первоклашку, рывком подняв его вверх, и прошипев:

— Один шаг и он труп, — отступать с грузом было тяжело, но просто так сдаваться он не хотел.

— Не усугубляйте свое положение, мистер Реддл, — подал голос Альбус Дамблдор. — Отпустите мистера Шафика, он еще совсем ребенок.

— Мне терять нечего, Дамблдор, — презрительным тоном сказал Том. — Вы все еще пожалеете, что связались со мной! Я — наследник Салазара Слизерина!

— И почему ты не принял его наследие?! — раздался насмешливый голос со стороны стола Гриффиндора.

Гарри решил, что именно сегодня он должен исполнить это чертово пророчество. Он не понимал, откуда у него в голове появилась эта мысль, но Поттер всегда привык доверять своей интуиции, которая не раз его выручала в их многочисленных приключениях в ТОЙ жизни.

Гермиона пыталась его удержать, но он лишь накрыл ее ладошку своей и прошептал:

— Со мной все будет хорошо, Герми!

— Гарри… — в голосе девушки отчетливо слышалось отчаяние, когда она увидела, как он встает из-за стола, и смотрит прямо на Волдеморта.

— «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...» — сказал Гарри в наступившей тишине. Все замерли. — Знаешь, Том, это пророчество в моем времени было произнесено еще до моего рождения. Ты отметил меня, как равного себе, когда мне было чуть больше года, убив при этом моих родителей.

— Гарри, что ты наделал?! — раздался голос Дори.

— Я всего лишь хочу поскорее закончить со всем этим… бабушка, — ответил он, подмигнув покрасневшей девушке.

Зал ахнул. Бабушка?!

— Пророчество было не обо мне и Гриндевальде, — продолжил Гарри, не обращая внимания на то, как профессор Дамблдор качает головой, словно недоволен чем-то. — Пророчество обо мне и тебе, Том. В нашем времени ты стал очередным Темным Лордом, устроил террор из-за глупой теории о том, что магглорожденные волшебники хуже чистокровных.

— Луис, вызывай сюда главного аврора и извести о происходящем министра, похоже, придется устраивать дуэль до смерти, — вздохнул старший группы со вселенской тоской.

— Отпусти ребенка, Том, и сразимся с тобой, как и было предначертано много лет вперед, — сказал Гарри, глядя прямо в глаза своему давнему врагу.

Том был поражен. ОН стал Темным Лордом?! Но… если Дорею Блэк он называет бабушкой, то прошло как минимум лет пятьдесят. Он ведь был опытным волшебником, а Поттер… ребенком!

— Лорд Певерелл, не делайте глупостей, — подал голос Дамблдор. — Вы не можете быть уверены в том, что пророчество не касается вас и Гриндевальда.

— О нет, профессор, победителем Гриндевальда в нашем времени были вы, вам и карты в руки, — открестился от такой сомнительной дуэли Гарри, смахивающей скорее на самоубийство.

Все боялись даже пошевелиться. Том стоял у стены, прижимая к себе бледного от страха ребенка. Обстановка накалялась. Слизеринцы были в шоке, как, впрочем, и все остальные факультеты.

Когда в Большой Зал явилась небольшая делегация, возглавляемая министром, многие испытали облегчение. Были среди вошедших и Поттеры, и некоторые другие волшебники.

— Значит, лорд Певерелл, вы и есть ребенок пророчества? — спросил задумчиво министр, бросив раздраженный взгляд на Уильяма Поттера.

Гарри промолчал.

— Дуэль до смерти, я правильно понимаю создавшуюся ситуацию? — спросил главный аврор, догадываясь теперь, откуда Отдел Тайн узнал о том, что Реддлов убил их собственный сын и внук.

Гермиона едва дышала. Она сама была готова убить Гарри за то, что так подставляется. Дуэль до смерти!

— Ну, если бы все было так просто, господин главный аврор, — ответил Гарри во вновь наступившей тишине. — К тому же, дуэль чести проводится между двумя волшебниками, а этот… полулич. Кажется, личи относятся к волшебным тварям первого класса опасности, если я правильно помню курс ЗОТИ за четвертый курс.

Гарри, как и все присутствующие, видели движущиеся к Тому тени. Авроры.

— Полулич?! — воскликнул профессор Слизнорт, пораженный возникшей в голове догадкой. — Том, неужели ты…

— Да, профессор Слизнорт, крестражи, — кивнул Гарри. — Два, не так ли, Том?

— Два крестража?! В семнадцать лет?! — воскликнул глава отдела тайн, пока сотрудники аврората обезвреживали Тома. Из-за заложника он считал себя неуязвимым, а сообщение о том, что крестражи сделали его личем… Такого ведь в книге не было!

Потеряв бдительность, он слишком поздно понял, что его окружили. Чертовы авроры! Спустя минуту на нем уже были антимагические наручники, а рыдающий мальчишка оказался в объятиях своего старшего брата.

Кристофер Шафик колотился от осознания того, что его младший братишка мог сегодня погибнуть. У Тома рука бы не дрогнула ни на секунду.

— Не думаю, что вам стоит драться с недочеловеком, лорд Певерелл, — надменным тоном сказал Огастас Малфой. — Вы знаете, в какие предметы он заключил кусочки души?

— Да, знаю.

Пока Гарри рассказывал историю с Плаксой Миртл, Дамблдор сидел, словно аршин проглотил. Он ведь так не хотел сражаться с Гелом! Надеялся, что этот ребенок сделает все сам. Его не слишком устраивало такое положение дел.

— Мы все-равно должны проверить пророчество в Отделе Тайн, — не отступал Альбус.

— Дамблдор, не пытайтесь взвалить дуэль с Гриндевальдом на плечи моего правнука! — поморщился Уильям Поттер.

— Правнука?! — удивился министр.

— Да. Гарри — внук Карлуса и Дореи, — кивнул глава рода Поттер. — Из-за сломанного артефакта они со своей невестой оказались в этом времени и вернуться обратно не получится. Они останутся здесь навсегда.

Все шокировано смотрели на двух смущенных подростков, пока в тишине не раздалось:

— Значит, эта девица полукровка? — голос Дариона Лестрейнджа был презрительным. — Ты потомок этого отвратительного сквиба.

— Да, все так и есть, — легко подтвердила эту теорию Гермиона, глядя на своего дальнего родственника с вызовом. — Я всю свою жизнь до прибытия в это время думала, что мои родители магглы. Лишь на нашем шестом курсе, когда в Хогвартс вернулся преподавать зелья профессор Слизнорт, высказывалась идея о том, что я каким-то образом отношусь к роду Дагворт-Грейнджер.

— О, моя милая, ты слишком… Лестрейндж, — со смешком сказал декан Слизерина. — Сложить два плюс два не составило бы большого труда.

Девушка кивнула. С Лестрейнджем они действительно были похожи.

— Но что за артефакт перенес вас сюда? — полюбопытствовал глава отдела тайн.

— Маховик времени, их изобретут в шестидесятых годах, — ответила Гермиона.

— И что, можно будет перемещаться в любое время?! — вопрос из рядов когтеврана.

— Нет, лишь на пару часов назад, — ответил за Гермиону Гарри. — Просто… произошла внештатная ситуация… в общем, мы оказались здесь, а маховик просто рассыпался в наших руках.

— И зачем вам понадобилось перемещаться на несколько часов назад, молодые люди? — нахмурился глава отдела тайн, которого поразило, что такой важный артефакт попадет в руки подростков.

— Это долгая история, — пожал плечами Гарри.

Ему было страшно. Ведь за такое не погладят по голове. Гермиона стояла рядом, и тоже была напугана.

— Мы должны выслушать всю историю, — категоричным тоном сказал министр. — Уведите лича, с ним будут разбираться невыразимцы.

Том был в бешенстве. Его, величайшего мага, называют личем! Когда его вели мимо Певерелла, он смог вырваться, и закричал:

— Ты еще пожалеешь обо всем, Поттер!

— Я не Поттер, а Певерелл, — ответил Гарри, глядя на своего врага. — Ты никогда бы не смог получить главенство этого рода из-за того, что бегаешь от смерти. Ты ведь пытался уже, и кольцо тебя не признало.

— Лич не может быть главой любого рода, — совсем неаристократично фыркнул министр.

— Предлагаю закончить ужин, и потом уже выслушать историю лорда Поттера и мисс Дагворт-Грейнджер.

— Лорд Певерелл, мы можем воспользоваться теми воспоминаниями, которые вы нам предоставили в Омуте Памяти? — спросил вдруг Глава Отдела Тайн. — Записи вашей подруги о том, как спроецировать их на экран, уже реализованы.

— Вы сделали что-то наподобие маггловского кинотеатра? — загорелись глаза девушка. Она сама пыталась это сделать, но даже ее знаний не хватило для этого. Гермиона отправила свои пометки лорду Поттеру, дабы он передал их в Отдел Тайн.

— Да, и надеюсь, мисс Дагворт-Грейнджер, что ваша работа будет связана с нашим отделом, — ответил Лиам. — Ваших знаний не хватило чуть-чуть.

Девушка прикусила губу и кивнула, покраснев от похвалы.

— Ну что, располагайтесь, и потом будем смотреть то, что случилось с нами в будущем, — сказал Армандо Диппет, состарившись за этот час на десять лет.

Подумать только, два Темных Лорда меньше чем за сто лет!

Абраксас Малфой был в смятении. Его самый близкий друг оказался мерзкой тварью, личем! Как он мог не заметить? Как вообще такое возможно и что такое крестражи? Явно ничего хорошего, если они делают человека полутрупом. И декан, оказывается, тоже знает о том, что это за мерзость.

Большинство слизеринцев были в смятении и смотрели на стол Гриффиндора, с нетерпением ожидая рассказа двух путешественников во времени о будущем. Что их ожидает? Что такого интересного они могут узнать из повествования этих двоих, и будет ли кто-нибудь из них вообще жив к этому времени?

Министр уже вызвал для дальнейшего разбирательства всех членов Визенгамота, так как случай был не простым разбирательством, а фактически взглядом в будущее.Двое путешественников во времени явно были напуганы, поэтому мужчина подошел к ним и сказал:

— Лорд Певерелл, мисс Дагворт-Грейнджер, не волнуйтесь! Никто наказывать вас не будет, если вы, конечно, не проникали в Отдел Тайн специально, чтобы похитить этот артефакт для собственного пользования.

— Нет, конечно! — ответила быстро Гермиона.

— Тогда не волнуйтесь и не переживайте, никто не станет предъявлять вам никаких претензий, — поспешил заверить подростков министр Спенсер-Мун, переглянувшись взглядом с начальником Отдела Тайн.

Гарри кивнул. Есть перехотелось, поэтому он почти силком запихивал в себя еду, понимая, что показ воспоминаний будет идти не час и не два. В это время невыразимцы уже устанавливали приспособление для считывания воспоминаний из Омута Памяти.

— Прежде чем мы начнем показ воспоминаний лорда Певерелла, хотелось бы знать предысторию, — сказал глава Отдела Тайн.

— Том Реддл, как мы уже говорили, был в нашем времени Темным Лордом, — начал свой рассказ Гарри. — Примерно в семидесятых годах он начал сколачивать группу чистокровных, которые вместе с ним придерживались мнения, что магглорожденные волшебники недостойны учиться в Хогвартсе и вообще крадут магию у чистокровных.

— А разве это не так?! — выкрикнул кто-то из слизеринцев.

— Мистер Флинт, не стоит повторять эти глупости, — нахмурился директор Диппет. — Волшебную силу нельзя украсть никакими, даже самыми кровавыми ритуалами. Она либо есть, либо нет.

— Но ведь рождаются же в чистокровных семьях сквибы, значит,грязнокровки крадут магию! — снова выкрик, теперь уже со стороны взрослых волшебников.

— Лорд Макнейр, штраф в 100 галлеонов за это оскорбление еще никто не отменял, — помрачнел министр. Атмосфера явно накалялась, а это ведь было только начало!

— Сквибы рождаются лишь в результате кровосмешения, — вступила в разговор Гермиона. — Магглы в нашем времени уже выяснили, что близкородственные браки приводят к рождению больных детей. Взять хотя бы Мраксов, родственников Тома. Насколько мне известно, освобожденный Морфин не просто обладает отталкивающей внешностью, но и с магией у него проблемы.

— Подтверждаю, даже могу сбросить свои воспоминания в омут памяти, — кивнул менталист, который тоже был приглашен в Хогвартс на беседу.

— В нашей семье даже в Кодексе указано, что нельзя брать в жены волшебниц, ближе пятого колена, — сказал глава рода Поттер. — Не знаю, какими принципами и знаниями руководствовались мои предки, но нам категорически запрещено жениться даже на троюродных сестрах. В результате того, что мы всегда следуем этому правилу, у нас никогда не было сквибов. За всю тысячелетнюю историю рода ни одного случая.

— И как вы будете доказывать это? — холодным тоном поинтересовался лорд Пруэтт. — Любой полукровка и…гряз… магглорожденный — слабее чистокровного.

— Дед, не мели чепухи! — подскочил со своего места Игнотиус. — Вот Реддл — полукровка! Профессор Дамблдор — полукровка! Они во времени Гарри были величайшими магами столетия! Эта ваша расистская теория превосходства чистокровных просто бред!

— Мы с тобой поговорим дома, — впился глазами во внука старик, презрительно разглядывая Гермиону. — Мерзкие твари!

— Лорд Пруэтт, прекратите этот балаган! — повысил голос Дамблдор.

— А ты не встревай в разговор, мерзкий полукровка! — сказал, как отрезал Пруэтт. — Я отказываюсь смотреть эту мерзость, и…

— Лорд Пруэтт, не вынуждайте меня принимать крайние меры, — сказал министр.

— И что ты мне сделаешь? — насмешливо спросил старый волшебник, глядя на министра, словно он грязь под его ногами. — Вы все мерзкие твари, которые подлежат уничтожению! Лишь чистокровные волшебники достойны называться магами и имеют право на жизнь!

Министру надоело выслушивать оскорбления в адрес волшебников, поэтому он взмахнул палочкой и невербально произнес заклинание, надевающее на преступника магические наручники.

— Вам будет полезно за оскорбление министра посидеть пару месяцев в Азкабане, — холодным и ровным тоном произнес мистер Спесер-Мун, не обращая внимания на поднявшийся ропот. — Разве я что-то нарушил?

Вопрос был риторическим. Никто не отменял закон, по которому любой волшебник подвергался трем месяцам Азкабана за оскорбление министра. Древний закон, отменить который никто из чистокровных не решался, но одно дело, когда это касается чистокровного министра, и совсем другое дело — полукровка.

— Немедленно освободи меня, ты, мерзкая тварь! — зашипел старик. — Вы все еще поплатитесь, и волшебный мир будет очищен от мерзких, вонючих грязнокровок!

Игнотиус совсем не понимал, почему дед ведет себя так, словно сошел с ума. Разве нормальный человек будет себя так вести? Он переглянулся с отцом, на что тот в ответ лишь пожал плечами.

— Похоже на шизофрению, — раздался в тишине голос Гермионы.

— Шизофрению? — нахмурился министр. — Это что-то маггловское?

— Маггловские целители называют шизофренией психическое расстройство, которое характеризуется распадом процессов мышления и эмоциональных реакций, — процитировала Гермиона прочитанный когда-то у родителей справочник.

— Интересное название, — подал голос один из целителей Святого Мунго. — Расщепление, раскалывание ума, мышления, мысли.

Игнотиус нахмурился. Очень похоже на правду. Дед в последнее время действительно ведет себя странно. Забывается, иногда повторяет одно и то же по нескольку раз.

— Мы разберемся со всем этим, — сказал Адриан Пруэтт, понимая, что с отцом действительно происходит что-то неладное.

— Так, мы тут прервали рассказ Гарри, — спохватился министр. — Итак, мистер Реддл смог сколотить группировку, которая, как я понимаю, придерживалась взглядов лорда Пруэтта.

— Да. Они нападали на дома магглорожденных, убивали всех, и…

— И правильно делали, — вновь вставил свои пять копеек лорд Пруэтт.

— Предлагаю отправить его в Мунго, — подал идею главный целитель, почти уверенный в том, что мисс Дагворт-Грейнджер права, и у лорда Пруэтта проблемы с головой. И серьезные.

— Согласен, — кивнул министр.

Под крики о том, какие здесь все мерзкие твари, лорда Пруэтта вывели из зала. Игнотиус же сидел на своем месте с колотящимся сердцем. Если деда признают умственно недееспособным, то главой рода станет отец, кольцо его совершенно точно признает! Может… нет, не надо обольщаться раньше времени.

— В общем, дошло до того, что Том и его последователи почти выиграли эту войну, — продолжил Гарри. — И вот, в один из дней было произнесено пророчество, вы все его слышали. Под него подходило два ребенка. Я и наследник рода Лонгботтом.

Сидевший за столом Гриффиндора Брайан Лонгботтом, ахнул.

— Мой… внук? — пораженно выдохнул он.

— Наверное, да, — смутился Гарри. — В общем, один из Пожирателей, так себя называли последователи Тома, подслушал часть пророчества, и донес ему. Долго рассказывать все происходящее более подробно не вижу смысла, но в итоге получилось, что обе семьи были спрятаны под Фиделиусом.

— Тогда получается, ваша семья доверилась… — сказал министр.

— Да, моих родителей предал самый близкий друг, в результате чего мои родители погибли, а я стал первым в истории человеком, который пережил Аваду.

На зал опустилась тишина. Все смотрели на парня, раскрыв рты. Неужели такое возможно? От Авады нет спасенья!

— Вы все увидите в воспоминаниях, — поторопилась сказать Гермиона.

Все молчали. Это было невероятно! Подумать только, пережить Аваду!

— И что дальше? — выкрикнул кто-то со стола Когтеврана.

— Дальше меня отдали родственникам матери, — со вздохом признался Гарри. — Моя мать была магглорожденной.

— Но зачем отдавать тебя магглам, если у тебя явно куча родственников-магов? — спросил, немного нахмурившись, директор Диппет.

— Бабушка с дедушкой, — Гарри кивнул в сторону Карлуса и Дореи, — умерли от драконьей оспы в 1978 году.

Дори мягко улыбнулась расстроенным родителям, словно показывала, что она здесь, жива и здорова.

— В тот год умерло много пожилых волшебников от этой болезни, — нахмурился Гарри и обратил свой взор на стол Слизерина. — Абраксас Малфой, Сигнус и Альфард Блэки… в общем, много и…

— Эпидемия драконьей оспы всегда приводит к смерти многих пожилых волшебников, — главный целитель Святого Мунго вздохнул, так как думал, что кто-нибудь да изобретет средство от этой напасти к тому времени.

— Средство от драконьей оспы в нашем с Гарри времени есть, — поторопилась сказать Гермиона, — я помню состав, напишу, целитель…

— Освальд Крамп, мисс Дагворт-Грейнджер, — воскликнул пожилой мужчина, а все вокруг вдруг поняли, что эти двое могут подсказать еще много изобретенных за пятьдесят лет зелий.

— Его изобрел наш преподаватель по зельям, профессор Снейп, — добавил покрасневший Гарри.

— Тот самый, который считал вас бездарем в зельях? — спросил профессор Слизнорт, слегка посмеиваясь.

— Он видел во мне лишь отца, с которым они не ладили в детстве, — пожал плечами парень. — Насколько я понял, он дружил с моей мамой в детстве, жил в одном районе с ней, но был полукровкой. Его мать звали Эйлин Принц.

— Эйлин Принц?! — воскликнула маленькая девочка со Слизерина. — Меня зовут Эйлин Принц!

Каспер Принц посмотрел на дочь, и та съежилась под его взглядом.

— Вышла за маггла, значит, — недовольным тоном сказал старик, но в отличие от лорда Пруэтта не стал никого оскорблять вслух, хотя такое развитие событий явно не пришлось ему по душе.

Девочка понурилась, а Гарри не стал развивать свою мысль касательно декана Слизерина, и так все увидят, какой он мерзкий человек, пусть и считался гениальным зельеваром.

— И все-равно, Гарри, не родные или двоюродные, так хотя бы троюродные родственники должны были тебя забрать. Хотя бы те же Блэки, — подал голос директор Диппет. — Родственные связи в магическом мире крепки.

Дорея побледнела, и прикусила губу. Арктурус Блэк без слов понял, что хотела сказать племянница.

— Мы тоже были все мертвы? — спросил он, переглянувшись со своими братьями.

— Наш род прервется по прямой линии на сыне Ориона и Вальбурги, — хриплым и безжизненным тоном сказала Дорея, едва сдерживая слезы. — Почти все были мертвы или сидели в Азкабане за убийства магглорожденных.

— Здесь ты не права, Дори, — не согласился с бабушкой Гарри, — меня отдали магглам из-за защиты, которую мне дала мать.

— Не мать, а оба родителя, — возразила внуку Дорея. — Тот ритуал, о котором упоминал профессор Дамблдор в твоих воспоминаниях, возможен, только если оба родителя пожертвуют собой. Твой отец потому и не взял в руки палочку, чтобы это засчиталось за жертвоприношение самого себя. Том вряд ли изучал этот раздел магии, ему не понять, каково это жертвовать собой ради близкого тебе человека.

Многие чистокровные закивали головами в знак согласия с девушкой.

— Итак, начнем просмотр, — сказал глава Отдела Тайн, и на белом фоне, установленном напротив преподавательского стола, появилось лицо Гарри в тот самый день, когда он отправился с Дурслями в зоопарк в день рождения своего кузена Дадли.

Показ их приключений на первом курсе занял примерно два часа. Никто даже слова не сказал, пока на белом полотне мелькали кадры жизни Гермионы и Гарри на их первом курсе. Лишь на моменте в поезде, когда Драко предложил свою дружбу знаменитости и был отвергнут, Абраксас не сдержался:

— Никаких манер и такта, — возмутился он, пораженный тем, насколько плохое воспитание получил его внук.

Гарри кивнул.Малфой в воспоминаниях был обычным капризным ребенком, привыкшим получать желаемое с первой секунды. Прямо как Дадли. Парень мысленно хихикнул такому сравнению чистокровного волшебника и маггла.

Он постарался выложить в Омут лишь самое главное, то, что в той или иной мере касалось истории с Квиреллом и Философским Камнем, но даже это по времени было сродни маггловскому фильму.

Их приключения в запретном лесу заставили взрослых скрипеть зубами. Подумать только, этот моральный урод опустился до того, что пьет кровь единорога! Быть проклятым из-за своей безумной жажды жизни! Что может быть омерзительнее?!

— И самое главное, что первогодок отправили на отработку туда, куда официально ходить запрещено, — пробормотал Уильямм Поттер, глядя на Дамблдора. Минерва Макгонагалл хоть и была виноватой не меньше Альбуса, но была сейчас ребенком, и по ее лицу можно было догадаться, что происходящее ей не нравится, от слова совсем.

Девушка, услышав его слова, сначала вспыхнула, а потом побледнела. Она не понимала, что с ней случилось. Как можно было согласиться с директором и отправить детей в Запретный лес?!

Когда на экране показалось мерзкое лицо Темного Лорда на затылке у Квирелла, многие первоклашки упали в обморок.

— Дамблдор, даже ребенок догадался, что вы его испытываете! — воскликнул Уильям, когда услышал речь правнука после всего случившегося безобразия.

— Значит, на то у меня были веские причины, — ответил Альбус, которому не слишком нравилось происходящее. В воспоминаниях Гарри он получался расчетливым политиком, а не директором школы, радеющим за благо своих учеников.

— Я только здесь догадался обо всем, и только тогда понял все ваши манипуляции, — сказал Гарри, глядя на своего бывшего директора с… разочарованием.

— Расскажете потом, лорд Певерелл, — сказал министр, в мыслях костеря нынешнего профессора трансфигурации на все лады. Подумать только, сделать полосу препятствий для школьников, чтобы проверить Избранного!!!

— Сообщи вы о том, что у Тома могут быть крестражи, мистер Дамблдор, — процедил сквозь зубы глава отдела тайн, — к моменту поступления Гарри мы бы с ним давно разобрались.

— Директор просто предположил, что в ту ночь в моем шраме оказался кусочек души Темного Лорда, — ответил Гарри под пораженные взгляды всех присутствующих.

— Вы думаете, у вас во лбу… — начал было министр, но увидел, как парень покачал головой.

— Нет, сейчас крестража во мне нет, — сказал он, и пересказал то, что ему поведала Гермиона, когда они прибыли в это время.

— Позволите? — спросил один из невыразимцев, взяв в руки палочку.

Гермиона встала рядом женихом, и тоже подняла палочку, приняв боевую стойку. Все присутствующие тоже напряглись.

— О, мисс Дагворт-Грейнджер, я не собираюсь причинять вред вашему жениху, просто проведу диагностику, — сказал мужчина, слегка посмеиваясь. Смешной ребенок, хотя и храбрый.

— Гермиона, все в порядке, не волнуйся, — сказал Гарри, тоже порядком, струхнувший от действий невыразимца.

Пока взрослый маг проводил какие-то манипуляции над головой Гарри, в зале была напряженная тишина. Все с опасением и страхом ждали вердикта сотрудника отдела тайн, и вздохнули с облегчением, когда он кивнул и сказал:

— Вы правы, крестража нет. Полагаю, он разрушился при переходе, все-таки, эта частичка души была в этом времени лишней. Человек не может заполучить души больше, чем есть в нем при рождении.

— Предлагаю первоклашек к дальнейшему просмотру не пускать, — предложил Арктурус Блэк, увидев, как трясутся некоторые первогодки после увиденного в воспоминаниях лорда Певерелла. — Они слишком впечатлительны.

Те начали было возмущаться, но присутствующие на просмотре родители, были с лордом Блэком полностью солидарны, как и сам Гарри. Нечего детям смотреть все те ужасы, которые им пришлось пережить с друзьями с подачи взрослых.

Пока первокурсников выводили из зала, многие, воспользовавшись моментом, стали обсуждать увиденное. Сами виновники торжества в этом не участвовали, как и Пруэтты с Минервой Макгонагалл.

— Чувствую, крепкий виски мне не помешал бы, — раздался в тишине голос Арктуруса Блэка, на что взрослые рассмеялись.

Тем временем, пока невыразимец помещал в Омут вторую колбу, в котором находились воспоминания Гарри о втором годе обучения, Гермиона успокаивала плачущую Минерву.

— Я тоже во всем этом виновата, — шептала она сквозь слезы. — Послала детей на смерть!

— Минерва, ты ни в чем не виновата, — пыталась успокоить новую подругу Гермиона. — Все были ослеплены славой и мудростью директора, и…

— Нет, я не остановила его, не проследила, не…

— Успокойтесь, мисс Макгонагалл, — сказала подошедшая к ним целительница, протянув девушке пузырек с успокоительным. — Вы пока ничего не сделали, так что считайте, что сейчас вы получаете урок на будущее.

Та кивнула, но заметив обеспокоенный взгляд Игнотиуса, постаралась взять себя в руки и успокоиться.

— Итак, второй курс лорда Певерелла и мисс Дагворт-Грейнджер начинается! — провозгласил глава отдела тайн, и на зал вновь опустилась тишина.

* * *

— Ну что, Рихард, это замечательные новости, — улыбаясь, сказал Геллерт Гриндевальд. — Ребенок мне совершенно точно не помеха, у него слишком мало опыта.

— Мой Лорд, стоит ли вообще связываться с ним?

— Ребенка стоит устранить, прежде чем он станет опасным противником. Мои верные сторонники сейчас в Хогвартсе на каком-то заседании, после их прихода мы обговорим план по похищению лорда Певерелла из Хогвартса и последующее его устранение.

Рихард кивнул, хотя впервые со времени знакомства со своим любовником, ему не нравились его речи. Сражаться с ребенком? Не слишком соответствует кодексу чести, которые ему вбивались отцом и дедом с самого детства.

С помощью сочувствующих им англичан, они узнали, что совсем недавно, как черт из табакерки, в Англии появилось двое подростков. Официально они стали представителями рода Певерелл и Дагворт-Грейнджер, а вот неофициально никто о них до августа сего года не знал.

Долго искать не пришлось. Никто не шифровался, но это ведь ребенок! Парень, которому лишь два месяца назад исполнилось семнадцать лет! Как он может быть равным Лорду? Ну, по силам, возможно, а вот опыт ведь приходит с годами!

Корге было неприятно признавать, что похищение ребенка пророчества не принесет любовнику ничего хорошего. Пожалуй, Магия за такое может и наказать. Конкретно так наказать, чтобы никому не повадно больше было.

* * *

Просмотр второго года, в котором ученики подверглись нешуточной опасности из-за нападений василиска, заставил медиковедьму принести некоторым впечатлительным студентам по пузырьку успокоительного.

— Дамблдор, вы совсем ополоумели? — едва сдерживая ярость, спросил у профессора трансфигурации Адриан Пруэтт.

— Предлагаю не обвинять профессора Дамблдора в том, что сделала его старшая версия, — попытался заступиться за своего любимчика Диппет, хотя и сам не понимал, зачем всё это ему было нужно.

— Это не школа магии, а какая-то полоса препятствий! — возмутилась Меланья Блэк. — Да сразу было понятно, что по замку шастает василиск! Вы совсем заигрались!

— Не могу поверить, что мой внук мог сделать такую глупость, — с выдохом сказал Септимус Малфой, после того, как увидел концовку воспоминаний Гарри, в которой сын Абраксаса лишился домовика и всем стало понятно, что именно он положил крестраж Тома Реддла маленькой девочке, едва не лишившейся жизни из-за каких-то игр директора.

— Идиот и напыщенный индюк ваш внук, — фыркнул Арктурус Блэк. — И правнук ничуть не лучше. Не аристократ, а позорище.

Септимус скрипнул зубами, но возразить ничего не мог, так как лорд Блэк был абсолютно прав. Зыркнув на побледневшего сына, лорд Малфой решил, что воспитанием будущего внука займется сам.

— Вы знаете, кем была жена Абраксаса? — задал он животрепещущий вопрос Гарри и Гермионе.

— Нет, не знаем, — покачала головой девушка. — Вот женой Люциуса стала младшая дочь Сигнуса и Друэллы Блэк, это мы точно знаем.

— Друэлла? Розье станет моей женой? — спросил один из слизеринцев-младшекурсников, глядя на покрасневшую девочку, сидевшую рядом с ним.

— Отличный вариант, — кивнул сам себе Арктурус, переглянувшись с Эваном Розье, который кивнул в ответ. Судьба этих двоих была решена.

— А я на ком женюсь? — спросил Дарион Лестрейндж, уже зная, что отец подыскивает ему невесту.

— Не знаю, мы в такие дебри в то время не лезли, — ответила Гермиона. — Ко всему прочему, не вижу смысла что-либо вам рассказывать, так как наши действия сейчас могут привести к совершенно другому результату, чем был в нашей с Гарри жизни.

— Жаль.

— Предлагаю сделать перерыв и продолжить просмотр завтра, — сказал директор Диппет.

Взрослые согласились и быстро засобирались домой.

* * *

— Альбус, боюсь, что после всего увиденного, Попечительский Совет не одобрит твою кандидатуру на пост директора Хогвартса после моего ухода, — с сожалением сказал старик, планируя уйти на заслуженный отдых в конце этого года и передать дела декану Гриффиндора.

— Думаю, вы правы, Армандо, — со вздохом ответил Дамблдор.

— Твоя взрослая копия, должен признаться, ведет себя просто отвратительно. Полагаю, мальчику была отведена роль самоубийцы с учетом того, что тебе было известно о крестраже в его шраме.

Альбус промолчал. Как сделать так, чтобы эти воспоминания вообще исчезли? Дальше ведь будет хуже, а с репутацией его семьи ему даже с должности преподавателя придется уйти. Наложить бы на всех глобальный Обливиэйт и жить дальше, но то были мечты. Несбыточные.

Еще и Тома забрали, и сейчас он наверняка уже заперт в подвалах Отдела Тайн. Исследовать тело полулича, это ведь какая удача! Впрочем, Альбус сомневался, что из-за двух крестражей тело молодого волшебника претерпело сильные изменения.

Он вздохнул. Жаль, что такой перспективный волшебник закончил свою жизнь таким страшным образом. Очень жаль.

Примечания:

* * *

Я тут более внимательно посмотрела на древо Блэков и ужаснулась тому, что там творится. По нему Сигнус Блэк родился в 1938 году, в то время как Белла родилась в 1951... в общем, сдвинула дату рождения родителей сестер Блэк, дабы все было логично)))

— Вынужден согласиться с Альбусом, — рассеянным тоном сказал Геллерт, выслушав рассказ своего английского соратника, — проверить пророчество стоит, чтобы исключить все возможные варианты.

— Альбусом? — удивился тот.

— Мы с ним были знакомы в юности, — ответил Гриндевальд, и пояснил: — Моя мать англичанка, и здесь, в Англии, живет ее сестра, Батильда Бэгшот. Я приезжал к ней погостить на каникулах летом, и ее дом находился недалеко от дома Дамблдоров, да и сейчас там находится, насколько я знаю.

Англичанин кивнул. Его устроило такое объяснение, хотя, наличие у Геллерта Гриндевальда родственников-англичан стало для него большим сюрпризом. Этот факт их небольшому кружку его сторонников неизвестен, и непонятно вообще, что ожидать от такой темной лошадки, как этот странный маг, продвигавший вполне здравые идеи о превосходстве волшебников над магглами.

— Необходимо попасть в зал пророчеств, — сказал Геллерт. — Если оно касается этого неудачника Тома Реддла, то мальчишка мне не нужен, а вот если меня…

— Буду настаивать на этом, герр Гриндевальд, — кивнул мужчина. — Полагаю, что это не составит труда, и я сразу сообщу вам о результатах проверки.

— Отлично. Жду вашего ответа, лорд Паркинсон, — голос Темного Лорда ощутимо похолодел на несколько градусов, и из голубых глаз пропал любой намек на любезность. — Надеюсь, что у вас все получится.

— Думаю, что многие согласятся проверить этот факт, даже те, кто не является вашим сторонником, герр Гриндевальд.

После ухода англичанина, Геллерт опустился в кресло, и задумался. Хорошо, если пророчество будет о нем и лорде Певерелле, в противном случае, равным по силам ему является лишь Альбус, который сейчас окопался в Хогвартсе, и явно отслеживает ситуацию, если в прошлом этого мальчишки именно Дамблдор вызвал его на дуэль и победил, даже при наличии у него, Геллерта Гриндевальда. бузинной палочки.

Сражаться с бывшим любовником Геллерт не хотел.

* * *

На следующее утро все снова собрались в Большом Зале. Ради просмотра этих воспоминаний, на несколько дней были отменены все занятия, чему были рады все студенты без исключения. Разве кто в здравом уме откажется от того, чтобы посмотреть такие захватывающие приключения вместо нудных уроков?

Гарри же было слегка не по себе. Как и всегда, пристальное внимание кучи людей его смущало. Он никогда не любил свою славу, никогда не любил всего этого дурацкого внимания к Избранному, только вот она его и в другом времени застала.

Промолчать, когда Том держал в заложниках маленького ребенка, Гарри не мог, поэтому сейчас разгребал последствия своих действий, встречая по дороге в Большой Зал студентов, смотревших на него, как на Мерлина. Восьмое чудо света, не иначе, влетело в это замшелое болото.

— Ты в порядке, Гарри? — спросила Гермиона, коснувшись его руки.

— Да, все хорошо, Миона, — кивнул он, улыбнувшись ей.

Вряд ли она ему поверила, судя по скептическому выражению ее лица, но говорить ничего не стала. Невыразимец уже загружал в артефакт его воспоминания о третьем курсе.

— Ты все правильно сделал, Гарри, — поддержал внука Карлус. — Теперь все будет хорошо, и взрослые все решат сами.

— Да, на это и надежда, — ответил тот, поглядывая на взрослых, возбужденно о чем-то шептавшихся последние минут пятнадцать.

— Итак, приступим, — потер руками министр, когда невыразимец подал знак, что у него все готово. — Смотрим, но стараемся не комментировать ничего, обсудим все потом.

На зал опустилась тишина, и все волшебники вновь окунулись в воспоминания Гарри о будущем и об их приключениях на третьем курсе. Дементоры, побег опасного преступника из Азкабана… все промелькнуло перед ними в один миг.

— Я так понимаю, эта волшебница — та самая, которая выдала пророчество о вас и о Томе Реддле? — спросил лорд Блэк, который во время просмотра обреченно смотрел на то, как единственный оставшийся в живых представитель его рода, даже не пытается оправдаться в ответ на звучавшие в его адрес обвинения.

— Да. Профессор Трелони. И это пророчество о слуге тоже оказалось правдивое, — кивнул Гарри.

— Но почему моего внука не оправдали? — задала вопрос Мелания. — Ведь есть Веритасерум, есть леггилеменция!

— Не знаю, леди Блэк, — пожал плечами парень, и сам задававшийся этим вопросом.

Орион Блэк, сидевший в этот момент за столом Слизерина, был бледнее мела. Это ведь их с Вальбургой сын! Свою будущую жену он не любил. Их брак был полностью договорным, хотя парень и пытался сопротивляться диктату своего деда, организовавшего эту помолвку, не имеющую никакого логического объяснения из-за их близкородственной связи.

Возможно сейчас, когда дед мертв, стоит поговорить с отцом и расторгнуть помолвку? Скандал внутри семьи они переживут, зато ему не придется жениться на своей кузине, которая старше его на целых четыре года!

Впрочем, Орион не питал больших надежд на то, что отец захочет это делать. Все договорено, и лишь Дорее удалось выгрызть свою помолвку с Поттером в буквальном смысле слова зубами после смерти деда в прошлом году.

Выдали бы ее за Паркинсона, старикана, который овдовел два года назад, и плевать они хотели на то, что Дорея влюблена в другого. И Поттер не смог бы ничего сделать, а так… брак с чистокровным семейством, пусть и считавшимся недостойным рода Блэк из-за своей привычки жениться на ком попало.

Теперь, конечно, понятно, почему так происходит. Кодекс рода — святое. Попробуй не исполни волю своих предков, можешь и Предателем Крови стать.

— Мне кажется, Веритасерум вряд ли помог бы Сириусу, — сказала вдруг Гермиона, а на вопросительные взгляды взрослых, пояснила: — Он ведь считал себя виноватым в том, что уговорил родителей Гарри сделать Хранителем Питера. Задай ему Глава ДМП вопрос, виновны ли вы в смерти Лили и Джеймса Поттера, он бы ответил «да».

Взрослые волшебники задумались. Действительно, если не уточнять потом ничего, то вина будет доказана и вряд ли кто-то станет потом привлекать к суду менталиста.

— Думаю, мисс Дагворт-Грейнджер права, Веритасерум не вариант, — согласился с девушкой министр, — а вот сбросить свои воспоминания, чтобы к делу привлекли менталиста, вполне можно было.

— С нашим министром это не дало бы абсолютно никакого результата, — со вздохом сказал Гарри. — Он никого никогда не слушал. Ему мерещилось, что директор Дамблдор спит и видит, чтобы занять его место, поэтому Фадж игнорировал все доводы разума. Наберитесь терпения, и вы все увидите сами.

Взрослые не понимали, почему так происходит. Неужели нельзя было проверить показания детей, хотя бы для галочки? Ведь это просто катастрофа! Не министр, а позорище, обличенное властью!

* * *

Минерве еще тогда, когда они смотрели воспоминания Гарри всемером, не понравилась ее взрослая копия. Слишком она была подчинена директору. Слепо следовала его наставлениям, вопреки всякой логике. Зачем нужно было идти на поводу у Дамблдора, втягивая детей в приключения?

На этот вопрос у нее не было ответов. Профессор Макгонагалл была марионеткой. Безвольной куклой. Быть такой семнадцатилетняя Минерва не хотела.

— Минни, не переживай, все будет хорошо, — прошептал ей Тис, и она вспыхнула.

— Не называй меня так, я же тебя просила! — прошипела она.

— Минни… я поговорю с отцом.

— Не стоит ничего говорить, Тис, — голос девушки дрожал. — Давай смотреть воспоминания Гарри.

Девушка отодвинулась от него, не заметив, каким внимательным взглядом смотрит на нее Адриан Пруэт. Тот сразу понял, что сын влюблен в эту рыжеволосую красавицу, но из-за отца брак между этими двумя невозможен. Если только его не признают недееспособным. Придется проходить ритуал принудительной смены Главы Рода, что делается лишь в самом крайнем случае, и в их семье такого не случалось ни разу за все семисотлетнее существование рода.

Ко всему прочему, отменять помолвку он тоже не собирался. Ссориться с родом Блэк?! У него еще есть голова на плечах. Женой Игнотиуса станет Лукреция Блэк, и на этом точка!

* * *

— Невеселая жизнь была у этих двоих, — сказал Малфой. — Полная приключений, но невеселая и ужасная.

— Да уж, и не говори! — согласился с блондином Лестрейндж, который, хотя и продолжал считать эту девицу жалкой полукровкой, но все-таки, ему было их в какой-то степени даже жаль. Битва очкарика с василиском всем прочистила мозги.

Что они видели за все эти учебы в Хогвартсе? Ничего. Учеба, мелкие склоки, а эти двое уже на первом курсе сражались с троллем и одержимым! Девушки пузырьками пили успокоительное, а парни были в восторге.

— Жаль Тома, — сказал вдруг Фарли, — он мог бы стать великим волшебником.

— Он — полулич, а во времена Гарри так и вовсе уже полноценный лич со всеми вытекающими, — поморщился Малфой. — Я спросил у отца о крестражах, так он мне сказал, что даже первый крестраж подвергает тело волшебника таким изменениям, что тот теряет способность к чувствам, эмоциям и детей у него тоже не могло быть. Его… в общем, не при девушках.

— Да и так все понятно, — помрачнел Макнейр. — Теперь им займутся невыразимцы, и проведет Том остаток своей никчемной жизни в качестве подопытного кролика в Отделе Тайн!

— Туда ему и дорога, если он решился на такую мерзость, — внесла свою лепту в разговор Лукреция Блэк.

И никто не стал ничего говорить, так как девушка была права. Том Реддл сам виноват в собственном падении, что сейчас, что тогда, когда решился на убийство младенца.

* * *

Морфин лежал в своей палате и думал над тем, что с ним случилось. За эти дни, что он провел в магической больнице, его пичкали лекарствами, которые слегка привели в порядок его мысли.

Впервые за многие годы у него наступило в голове нечто вроде просветления.

— Мы включили в список зелий те, которые снимут частично некоторые… физиологические недостатки, — сказал целитель. — В вашей крови гуляет куча родовых проклятий, вызванных кровосмешением, и большинство из них, увы, необратимы.

— У нашей семьи нет денег на лечение, — ответил он, с удивлением ощущая, что говорить он может без привычной боли в горле, из-за чего всегда приходилось в разговорах с родными шипеть.

— Ваше лечение оплатил лорд Поттер, как самый ближайший родственник, — ответил целитель. — Кажется, вы тоже принадлежите роду Певерелл, если мне не изменяет память.

— Слишком дальнее родство, — нахмурился Морфин.

— Тем не менее, самые нужные вам зелья мы даем вам лишь из-за того, что их стоимость оплачена лордом Поттером. Стандартные зелья вам вряд ли могли бы помочь.

Мракс не понимал, что происходит. Просто так никто ничего не делает, особенно, если дело касается больших денег. Пусть он и вырос в глуши, но дураком не был.

— Что с моим племянником-полукровкой? — спросил он вдруг. — Этот мерзкий мальчишка наказан?

— Да, он получит свое, но не в Азкабане, — целитель Красп присел на стул, и пояснил: — Ваш племянник создал два крестража и стал полуличем.

— Что такое лич я знаю, — кивнул Марфин, — а что такое крестраж?

— Весьма мерзкая штука, которая делает человека практически живым мертвецом. Обо всем вам потом расскажет лорд Поттер, а сейчас вашей задачей является усиленное питание и прием зелий, которые пусть и не сделают вас полностью здоровым волшебником, в вашем случае это невозможно, но и…

— Почему не сделают? Я болен с детства, неужели мне нельзя помочь?

— Увы, ваш организм ослаблен не просто болезнями, а генетическими аномалиями, связанными с тем, что ваши предки, на протяжении последних трехсот лет женились лишь на своих родственниках.

— А что в этом плохого? — воскликнул Мракс. — Кровь Слизеринов…

— Да поймите же вы, что ваш род обречен, если вы женитесь на своей родственнице!

— Я должен был жениться на Меропе, — глаза Морфина блеснули, — но эта мерзавка сбежала с магглом!

— В результате чего у нее родился абсолютно здоровый ребенок, — сказал целитель, но тут же поправился, — физически здоровый, но из-за аммортенции — полностью лишенный любых чувств человек.

— Вы в своем уме? Предлагаете мне жениться на маггле? — воскликнул Морфин.

— Да, это ваш единственный шанс заполучить нормального наследника, — припечатал целитель. — Даже магглорожденная волшебница не подходит в вашем случае, только маггла, иначе ваш ребенок родится еще более больным, чем вы. Вы еще не безнадежны в плане лечения, а вот ваш ребенок с Меропой был бы обречен. Родился бы уродом, умственно-отсталым и полностью недееспособным, да еще и полноценным сквибом. Подумайте над этим, лорд Мракс!

Просмотр жизни Гарри и Гермионы вылился в какой-то сплошной поток. Заняло это действо еще четыре дня, в течение которых все то и дело обсуждали увиденное, пытаясь понять, как вообще возможно было так жить?

Воскрешение Волдеморта в конце четвертого курса заставило даже взрослых содрогаться от ужаса.

— Как вообще вы могли сражаться после Круцио? — спросил целитель, пораженный силой воли ребенка.

Гарри только пожал плечами, прижимая к себе плачущую Гермиону, которая хоть и смотрела уже это воспоминание, все-равно никак не могла взять себя в руки и не плакать. Минерва с Дореей тоже плакали, и если Блэк утешал жених, то Минерва оставалась одна, завидуя в этот момент своим подругам еще больше.Тис никогда не сможет ее обнять. Не тогда, когда на его пальце красуется помолвочное кольцо, а напротив сидит та, которая станет со временем его женой, родит ему детей.

Девочки пили успокоительное, мальчишки мрачно переглядывались, и лишь семерка друзей сидела рядом друг с другом, прислушиваясь к тому, что говорят, периодически отвечая на вопросы взрослых.

Смерть Сириуса в Арке заставила лорда Блэка ругаться, даже его скромница жена промолчала и не стала его одергивать. Они его не знали, но ведь это был их внук! Пусть и безбашенный, но Блэки никогда не подчинялись ничьему диктату.

В голову Арктуруса даже пришла мысль разорвать эту ужасную помолвку между Вальбургой и Орионом. Наглухо закрыть все пути к тому ужасному будущему, которое они увидели в воспоминаниях лорда Певерелла.

Шестой курс был наиболее легким, хотя все понимали, что добром все не закончится. Смерть Дамблдора от руки профессора Снейпа была странной. Директор ведь даже не сражался, только сейчас Гарри вдруг понял, что великий волшебник даже не пытался бороться. Почему?

— Странное убийство, — прокашлявшись, сказал глава аврората, когда закончился показ шестого курса.

— Согласен, что-то директор накрутил с ним, но что? — кивнул министр, которому этот добродушный с виду старик не нравился все больше и больше.

— Теперь ничего не узнаешь, дети ведь прибыли сюда до окончания всей этой бойни, — с сожалением сказал глава отдела тайн.

Оставшиеся месяцы заняли гораздо меньше времени, и закончились воспоминания Гарри на том, как он прыгнул в образовавшийся от маховика времени вихрь, отправивший их двоих в прошлое без права на возвращение.

— Значит, Дамблдор, заставили детей искать крестражи, в то время как взрослые сидели по домам, засунув голову в песок, как страусы? — спросил мрачным тоном министр, у которого накопилась куча вопросов к профессору трансфигурации.

— Вы сами все видели, ребенок был крестражем, — настаивал на своем Альбус, полностью поддерживая свою более взрослую версию.

— Мы с вами еще поговорим, но директор Диппет, подыскивайте другую кандидатуру на роль директора Хогвартса после вашего ухода, — добавил Арктурус.

— Не стоит рубить с плеча, — попытался было сказать что-то Армандо, но был остановлен Малфоем.

— Мы не одобрим его кандидатуру, — сказал он. — Не хватало еще, чтобы директором школы стал человек, который может отправить школьника на смерть.

— Интересно, каким тогда образом вы собирались доставать из него крестраж? — спросил Альбус, указывая на самый логичный с его точки зрения вопрос.

— Да покажи вы ребенка в Святое Мунго, мы бы сразу вызвали отдел тайн, и они бы за считанные часы избавили ребенка от этой гадости! — воскликнул целитель Крамп. — Вы самонадеянный идиот!

Альбус в ответ промолчал. Гарри злился, а Гермиона думала, догадывалась ли мадам Помфри о том, что в шраме Избранного может быть крестраж? Или это не для ее квалификации задачка?

— Итак, теперь мы знаем будущее и думаю, что стоит все-таки проверить пророчество в отделе тайн, — подал голос Паркинсон.

— Даже если пророчество касается лорда Поттера и Гриндевальда, никто не собирается прятать голову в песок, — сказал министр, зыркнув на этого старикана так, что тот отшатнулся. — Подумать только, взвалить сражения с Темным Лордом на подростка без подготовки, без нужного обучения! Такому не бывать. Лорд Певерелл, сегодня же пришлю для вашей охраны и обучения несколько авроров, чтобы ни у кого не возникло соблазна случайно вас похитить и заставить сражаться с человеком, который втрое старше вас.

Гарри кивнул. Хоть здесь нормальный министр.

— Спасибо, господин министр, — кивнул парень. — Охрана, наверное, будет лишней.

— Нет, я не допущу такого безобразия, как было в вашем времени.

Паркинсон смотрел на мальчишку и не понимал, что такого особенного было в этом полукровке? Обычный мальчишка, пусть даже и сильный, магу с опытом на один зуб. Пророчество стоит посмотреть, для этого у их кружка будет достаточно полномочий.

Иначе его семье будет грозить опасность, Гриндевальд измен и невыполненных поручений не прощает.

* * *

Морфин раздумывал над словами целителя, но всё его нутро протестовало против такого развития событий. Жениться на маггле? Что может быть отвратительнее? Спасть с животным? Ладно еще грязнокровка, хотя бы ведьма, и то…

— Лорд Мракс, я могу войти? — в палату вошел незнакомый мужчина, сразу представившийся как Уильям Поттер.

Нежданный благодетель. Хотя бы узнает теперь, что ему от него нужно.

— Могу я присесть?

— Присаживайтесь, — махнул рукой в сторону кресла Морфин.

— Наверняка вы желаете узнать причину, по которой я вам помогаю? — спросил Поттер, глядя ему прямо в глаза.

— Что вам от меня нужно? Денег у меня нет, связей тоже.

— Рад, что целителям удалось вас привести в более-менее сносное состояние, лорд Мракс, — заинтересовался словами собеседника Уильям. — Я слышал разговоры, что вы даже говорить не можете по-английски.

— Какие-то проблемы со связками, их уже вылечили, — кивнул тот. — Больно было во время разговоров, потому и переходил на язык змей, так было проще.

— Целители вам уже пояснили причину столь плачевного состояния вашего здоровья?

— Ссылаются на то, что причина в близкородственных браках, которые практикует наша семья, но это бред.

— Не бред, а научно-доказанная вещь, — сказал Поттер, и спустя минуту молчания, добавил, — правда, не в нашем времени.

— Что вы имеете ввиду? — не понял Морфин.

Уильям вздохнул, и начал рассказывать пораженному Мраксу о переносе из будущего его правнука с невестой. О том, что в том времени никто не поднимал его дела, и он умер в Азкабане, пока его полукровка-племянник самостоятельно стремительными шагами приближался к пропасти, в результате чего и Мраксы, и Слизерины канули в лету.

— Поймите, ваш род почти обречен, — сказал Уильям. — Поколения три вам надо сторониться браков с чистокровными, и именно вам нужно взять в жены магглу, иначе дети…

— Мне уже сказали, но я не могу поверить в то, что вы говорите! Неужели наши предки были глупее нас?

— Вы же не думаете, что признаки вырождения проявятся сразу? Ведь еще триста лет назад с вами все было в порядке, так как семья насчитывала несколько десятков человек, и вам было из кого выбирать. Сейчас род Мракс состоит только из вас.

— Так что я вам должен? Чем могу…

— Ничего вы мне не должны, лорд Мракс! — в сердцах воскликнул Уильям. — Я просто хочу, чтобы два таких древних рода смогли вернуть себе былое величие! К тому же, в вашей крови, как и в моей, течет кровь Певереллов!

Морфин же все-равно подозревал какой-то подвох.

— Подумайте над тем, что я вам сказал, Морфин, — поднявшись со стула, сказал лорд Поттер. — Будущее вашего рода в ваших руках, и только вы либо похороните его навсегда, либо позволите ему восстать из пепла, подобно птице Феникс.

С этими словами он покинул палату, оставив бывшего сидельца Азкабана одного.

* * *

— Вам не показалось странным такое рвение Паркинсона по поводу пророчества? — спросил у лорда Поттера министр, вспоминая недовольное лицо этого напыщенного индюка после его слов об охране ребенка.

— Думаете, он тоже относится к той группе сочувствующих, о которой целителям говорил Пруэт?

— Пруэт с состоянием его разума не слишком хороший кладезь знаний, но проверить стоит.

— Надеюсь, что пророчество не о Гарри, — со вздохом сказал Поттер. — Ребенок и так достаточно натерпелся в своей жизни.

— Согласен, но вы можете не волноваться, авроров я уже прислал, никто просто так до него не доберется.

— Благодарю. Мой правнук должен провести остаток своей учебы в Хогвартсе как обычный подросток. Гулять, развлекаться, обниматься с красивой девушкой, а не ловить Темного Лорда.

Министр кивнул, подписываясь под каждым словом лорда Поттера, так как и сам считал недопустимым и позорным поведение взрослых, которые с маниакальным удовольствием ждали сражения ребенка со взрослым магом в надежде на избавление от гнета, а в итоге практически сдавшихся без борьбы.

Позорная страница история волшебной Британии времен Гарри Поттера не должна повториться и он приложит для этого все усилия!

* * *

— Лукреция, неужели ты не можешь ничего сделать?! — услышал Игнотиус отчаянный голос своего однокурсника Лонгботтома. — Попроси своего отца, пусть поговорит с новым главой рода Блэк! Неужели ты хочешь провести остаток своей жизни с тем, кого не любишь?!

— Ты в своем уме?! Кто сейчас станет отказываться от помолвки? Ты…

— Значит, ты тоже хочешь разорвать помолвку, — вышел Игнотиус из своего укрытия.

Девушка побледнела, в то время как Лонгботтом ухватился за одну фразу.

— Тоже?!

— Я хотел поговорить с отцом, но подозреваю, что ссориться с Блэками он вряд ли захочет, — вздохнул Пруэт.

— Предлагаю встретиться на рождество и поговорить всем вместе, может, родители пойдут на уступки? — грустным тоном сказала Лукреция.

— Надеюсь, что пойдут, — сказал Игнотиус, пораженный тем фактом, что его невеста влюблена в другого.

Трое подростков переглядывались, пытаясь осознать размер катастрофы. Четыре разбитые судьбы из-за решения взрослых. Четыре несчастных человека, которым в ТОМ будущем пришлось несладко от собственной беспомощности, и нежелания глав родов перестать обсуждать будущее своих детей, не спросив предварительно их мнения.

Возможно, что все у них будет хорошо!

Злополучное пророчество министр прослушал в компании главного аврора, главы отдела тайн, а также лорда Поттера, спустя три дня после того, как закончился показ жизни Гарри и Гермионы в том ужасном будущем, которое их ожидало, не случись этой истории с перемещением. Сам Гарри, присутствовавший, как волшебник, указанный в нем, ждал вердикта с нетерпением, надеясь, что все закончилось, и он может вздохнуть спокойно.

Как только они увидели инициалы Гарри и Тома Реддла, то вздохнули с облегчением. Гарри теперь был в безопасности.

— Ну все, лорд Певерелл, можете выдохнуть, — сказал подростку глава аврората, — а с Гриндевальдом пусть взрослые маги разбираются.

Тот кивнул в ответ. Такое развитие событий его устраивало. Теперь он может просто учиться, играть в квиддич и обжиматься с Гермионой, когда никто не видит. Никаких Темных Лордов, никаких василисков и прочей мерзости. Только учеба, любимая девушка, друзья и все.

В его мыслях они уже давно жили в том самом доме на берегу моря, воспитывали детей и наслаждались друг другом, забыв обо всем на свете. Гермиона такие мысли полностью поддерживала.

— Меня данное обстоятельство очень радует, — выдохнул Гарри. — Просто красота!

Взрослые такому поведению подростка не удивились, все-таки, жизнь его была не сахар из-за дурости Альбуса Дамблдора. Нынешний профессор Трансфигурации не делился ни с кем своими соображениями, считая себя умнее всех, а в результате получилось то, что получилось.

— Гарри, охрану я не буду пока снимать, все-таки, Гриндевальд может не поверить никому и попытаться тебя похитить, — сказал главный аврор. — От греха подальше не стану отзывать двоих своих охламонов, мало ли.

— Спасибо, — сказал Гарри. — Жаль, что в наше время не было ни такого министра, ни такого главного аврора… все было бы гораздо проще.

— Увы, Гарри, взрослые в твоем времени действительно оставили тебя один на один с опасностью, свалив на твои плечи весь груз, — посетовал министр.

Отправившись в Хогвартс, Гарри думал, что теперь уж точно все будет хорошо.

* * *

— Значит, мальчишка к пророчеству не причастен, — спросил задумчиво Геллерт, глядя на своего соратника.

— Да, об этом будет официально объявлено завтра. Охрану с него не сняли, так как Спенсер-Мун думает, что вы все-равно можете решить избавиться от мальчишки, от греха подальше.

— Делать мне больше нечего, — хмыкнул Геллерт. — Пусть охраняют, а мы отправляемся обратно. Рихард, подготовь всё к отъезду.

— Я вас понял, мой лорд, — кивнул тот.

— Они не могли соврать? — спросил вдруг Гриндевальд у Паркинсона. — Подделать пророчество, чтобы я не совался к этому путешественнику из будущего?

— Нет, герр Гриндевальд, наши люди смогли проникнуть в отдел пророчеств, когда там был мальчишка, лорд Поттер и министр. Пророчество касается мальчишки и этого неудачника-полукровки, это совершенно точно.

— Жаль, что пророчество не о нас с ним, — с сожалением сказал Геллерт.

Паркинсон покивал головой, обсудил еще кое-какие вопросы, связанные с продолжающейся войной, но главной проблемой для них был не Альбус, а проклятые русские. Они ослабляли армию великого третьего рейха, и поделать с этими упертыми варварами ничего было нельзя.

* * *

Лечение Морфина продвигалось семимильными шагами, хотя сделать его полностью здоровым человеком даже самые лучшие лекарства не могут. Устранили боли в горле, косоглазие, боли в суставах, но лицо, увы… оно отражало всю суть мага и то, что на протяжении последних трехсот лет его предки придерживались твердых принципов: не разбазаривать кровь Слизеринов на другие рода.

А в результате получилось то, что получилось. С лордом Поттером им удалось перед выпиской поговорить еще два раза. Уильям пытался переубедить Морфина, но тот категорически не желал жениться на маггле.

— Хотя бы грязнокровка, чтобы магия в ней присутствовала, — настаивал он, на что и Поттер и целитель лишь злились.

— Поймите, вам нужна именно маггла, без капли магии в крови!

Тот в ответ говорил, что никогда потомки Слизерина не станут брать себе в жены животных, и далее всё в таком же духе, отчего у Уильяма создалось впечатление, что лекарства просто растворились в нем без следа, возвращая ему его привычное состояние.

— Боюсь, лорд Поттер, мы здесь бессильны, — со вздохом сказал целитель Гроуствик, который выписывал этого опустившегося человека с тяжелым сердцем.

— Взять его к нам домой что ли, — в сердцах сказал Поттер.

Только вот на следующее утро Морфин исчез, и Уильяму пришлось признать свое поражение и готовиться к тому, что этот чистокровный выскочка либо так и умрет в своем сарае, либо вновь окажется в Азкабане за нападение на магглов.

— Ты сделал все, что мог, Уилл, а остальное уже не наша забота, — сказала жена, когда услышала последние новости. — Для нас самыми главными должны быть Гарри и Карлус.

Он кивнул. Потраченных денег не было жаль, больнее всего было осознавать, что твоя помощь никому не нужна.

* * *

Постепенно все возвращалось в обычную колею. Занятия, встречи с друзьями, игра в квиддич и свидания с Гермионой. Хорошее время! Лишь Игнотиус был задумчив и с грустью смотрел на Минерву, не понимая, что он будет делать, если их родители не договорятся разойтись тихо-мирно, чтобы не портить детям жизнь.

Гарри и Гермионе было их искренне жаль, но Пруэт рассчитывал, что если уж Блэки вдруг решили разорвать помолвку между Вальбургой и Орионом Блэк, то и им может повезти. Неожиданным стало то, что после этого наследник рода Блэк вполне недвусмысленно дал понять Милли, что рассматривает ее кандидатуру на роль будущей супруги, и это было странно.

— Интересно, что еще придумали эти сумасшедшие, — пробурчала подруга.

Никто этого не знал.

— Значит, Сириус с Регулусом не родятся, — с сожалением сказал Гарри.

— Увы, но в этой временной линии многое изменится, — напомнила ему Гермиона прописные истины путешествий во времени. — Мы своим вмешательством многое поменяли, сейчас нам остается лишь смотреть, и ты ведь до конца все-равно не знаешь, что привело остальных к той истории, которая была у нас.

— Понять бы только, хорошо это или плохо, — пробормотала Минерва.

— Все образуется, Минни, вот увидишь, — упрямым тоном сказал Игнотиус, на что девушка лишь устало вздохнула.

Надеяться на разрыв помолвки она себе категорически запретила. Потом будет еще больнее, если Адриан Пруэт и Арктурус Блэк не придут к соглашению и оставят все как есть.

* * *

Альбус понимал, что кресло директора уплывает прямо у него перед носом, а с ним и все шансы поднять престиж семьи после позорной страницы из-за ареста отца и обвинения его в убийстве магглов.

Путешественники во времени сделали для этого все возможное, хотя Дамблдор в какой-то степени их понимал. Он действительно привык решать все проблемы сам. Понадеялся и в будущем на свои силы, а в результате…

— Мне жаль, Альбус, но попечительский совет официально отклонил твою кандидатуру от должности директора Хогвартса, — сказал вошедший к нему Диппет.

— Этого следовало ожидать, Армандо, — кивнул Дамблдор. — Я действительно натворил дел, хотя и делал это из самых лучших побуждений.

— Я знаю, мой друг, но лорд Поттер закусил удила и большинство чистокровных с ним полностью согласно.

— Кто будет директором Хогвартса?

— Никого из преподавателей не назначат, — поморщился Диппет. — Я предлагал кандидатуру Горация, но его тоже отклонили.

— Когда они объявят своего претендента?

— Обещают предоставить мне список на следующей неделе.

— Держите меня в курсе, Армандо.

— Всенепременно. Еще раз прости, что не смог отстоять твою кандидатру.

Альбус кивнул. Сейчас самое главное, чтобы не назначили какого-нибудь чистокровного из тех, кто придерживается мнения, что магглорожденным не место в Хогвартсе. Это будет катастрофа.

* * *

— Люси, ты вообще в своем уме ложиться под такое?! — заржала подруга над своей товаркой.

— С лица воду не пить, если заплатит, — пожала плечами та, разглядывая нового клиента.

Страшный, как черт, обросший весь, несет за версту…

— Деньги хоть у тебя есть? — спросила она.

— Тебе, маггла, за счастье должно быть, что наследник великого Салазара удостоил тебя чести… — начал был говорить мужчина, на что девушки заржали.

— Он, по ходу, кукухой поехал.

— Тут надо бы неотложку из Бедлама вызывать.

Люси в ответ пожала плечами. Ей на причуды мужика было плевать. Есть деньги, значит получит то, что хочет, а нет, так пусть катится. Дочку поднимать как-то надо, чтобы все у нее было, как у людей.

Затащив странного мужчину в комнату, она вновь потребовала деньги. Он бросил на пол звонкие монетки, и она, брезгливо кривясь, сделала все, что надо.

— Жалкое животное, — бормотал он. — Вы для того и нужны, чтобы обслуживать волшебников.

Его бредни ее не трогали. Она всего лишь делала свою работу. Муторно, тошно, но ради ребенка она была готова и не к такому чудищу лечь, только бы деньги платил.

— Красивая ты, маггла, — сказал он вдруг, глядя на нее снизу вверх.

Люси хмыкнула.

— Зато ты — не очень. Что за бред с какими-то магглами и волшебниками? На сумасшедшего ты не похож, — сказала она, когда заметила, что мужчина отнюдь не пьян, и не под наркотой.

По ходу, дела у него тоже не очень, раз даже помыться не может. И лицо… не уродливое, просто некрасивое.

— Давно блудишь? — спросил он.

— Нет, только полгода, — пожала она плечами, вставая с постели. — Можешь помыться, здесь душ есть.

— И что тебя заставило стать шлюхой?

— А что еще мне оставалось делать? — отвернулась она. — Муж погиб на войне, а маленькому ребенку не объяснишь, что нет денег на еду.

— У тебя есть ребенок? — нахмурился он.

— Дочь. Ей три года. И дома больше нет. Куда взяли на постой, туда и пошла.

Морфин испытывал сочувствие к этой маггле. Странное ощущение.

— Если я предоставлю тебе кров взамен на… это, согласишься? — спросил он вдруг.

— Переехать жить к незнакомому мужчине, который на полном серьезе утверждает, что он потомок какого-то Слизерина? — с насмешкой спросила она.

— Не считай меня сумасшедшим, но магия есть, — сказал он. — Я тебе покажу.

— Магия…. И что эта магия может? — спросила вдруг она, побледнев.

— Хм… Не могу тебе говорить, считай это блажью.

— Нет, говори сейчас! Как именно проявляется эта магия! — казалось, девушку сейчас хватит удар.

— Взрослые колдуют осознанно, а у маленьких детей она может проявляться магическими выбросами вроде…

— Поднимать... игрушки по воздуху… — пробормотала ошарашенно она.

— Игрушки?

— Я все никак понять не могла! Моя Августа! Дочь! Она ведь боится в церковь ходить, так как ее уже пару раз называли ведьмой!

Морфин мысленно застонал… Великий Салазар, только он мог подцепить в борделе магглу, у которой дочь — грязнокровная волшебница!

— Не слишком хорошее жилище, но… — смущенно сказал Морфин, приведя девушку в свой дом.

Люси и сама не понимала, почему вдруг согласилась переехать жить к практически незнакомому мужчине, но с другой стороны, это был хоть какой-то шанс перестать ложиться под всех мужиков подряд, да и дочка будет расти в магическом мире. Пусть Морфин и не блистает красотой, да и характер не сахар, но у него есть свой собственный дом, который, по его словам, принадлежит семье Мраксов уже на протяжении почти что трехсот лет.

— Есть еще замок, — пробормотал он смущенно, — но это только название, а на самом деле — обычная груда камней.

— Так вы аристократы? — испугалась девушка.

— Одно название, а не аристократы, — ответил он, держа в руках чемоданы девушки. — Нищие, упавшие в глазах всего магического мира дальше некуда. Я тебе потом все расскажу.

Он провел свою нежданную гостью в комнату своей покойной сестры.

— Здесь не прибрано, драккл…

— Уборка не проблема, — поторопилась сказать она. — Я… приберу. Твои родители…

— Мертвы, и давно, — кивнул он. — Сейчас я сам все приберу, одну секундочку.

Он достал палочку отца, найденную в его комнате, и парочкой взмахов избавил помещение от грязи и пыли, приведя его почти в полный порядок.

— Господь милосердный! — прошептала Люси, все еще не веря, что магия действительно существует.

— Боишься? — спросил он, зная, как некоторые магглы относятся к магии.

— Ну как тебе сказать… немного страшно, — призналась она.

— Не бойся. Сейчас достану из подвала детскую кроватку, если папаша не продал ее, чтобы купить выпивку, — вздохнул он.

Люси кивнула. Алкоголики — страшное дело для всей семьи. Сталкивалась она в борделе с девушками, которым приходилось таким образом отрабатывать долги мужей, братьев или отцов.

— Не пропил, вот, для Августы будет в самый раз, — сказал он. — С детской одеждой и прочими детскими вещами есть напряжёнка, но…

— Разберемся.

Морфин же в этот момент думал, что зря поддался минутному порыву и вытащил магглу из той ямы, куда ей пришлось упасть после смерти мужа. Хотя он не раз и не два вспоминал слова лорда Поттера о том, что для продолжения рода ему в жены нужна маггла, но разве из нормальных кто-нибудь согласится с ним спать?

Да даже вот подруги Люси, и те им побрезговали.

— Спасибо, Морфин, — сказала она.

— Разберемся. Тебе нужна МОЯ помощь, а мне твоя. За ужином расскажу.

Они уложили девочку спать в новую кроватку, положив в нее одеяло с кровати мужчины. Дверь они оставили открытой, а сами направились на кухню.

— У тебя есть что поесть? — спросила она.

— Немного молока, яиц и муки есть, мясо есть, но мало. Хлеб тоже где-то в шкафу лежит.

Люси кивнула, и понимала, что придется крутиться. Обнищавшие аристократы, то еще жалкое зрелище, хотя бедствуют они, по всей видимости, очень давно. Не одно поколение точно, если дом в таком упадке.

— Кем ты работаешь? — спросила она.

— Никем, просто поставляю некоторые компоненты в аптеки для наших магический зелий.

— Надеюсь, ничего противозаконного? — с испугом спросила она. Связываться с контрабандистом или преступником не хотелось.

— Нет, не волнуйся.

Пока Люси пыталась приготовить блинчики, Морфин рассказывал о падении своей собственной семьи, а также о вердикте медиков, который вынуждает его искать мать будущего наследника среди магглов.

— Ты предлагаешь мне… — отвлекшись от готовки, спросила она.

— За меня кто-нибудь пойдет, как ты думаешь? — некрасивое лицо скривилось от недовольства. — По словам целителя, моей женой должна стать только маггла, в крови которой нет и капли магии.

— Думаю, что целитель или как там… прав, — кивнула девушка, — но бывшая проститутка…

— Прекрати так себя называть, — сказал он. — Знаешь, толку от нашей аристократической фамилии нет никакого, а если бы не эти путешественники во времени, то я бы и вовсе помер в Азкабане, а мой мерзкий племянник из-за разделения души не смог бы иметь детей.

Она кивнула. Мужчина был гораздо старше ее. Ему сейчас лет сорок с хвостиком, наверное, в то время как ей самой едва стукнуло двадцать три, но Люси не считала это проблемой. Выйти за него замуж? Странное желание аристократа, привести в дом шлюху, но с его внешностью…

— Девочку удочерю, это не проблема, — продолжил Морфин, — но мне нужен свой собственный наследник.

Сколько он не сопротивлялся, но все-таки пришел к выводу, что гибель рода предки ему не простят. Сколько ни кочевряжься, но переть против науки — гиблое дело!

* * *

Жизнь в Хогвартсе продолжалась. На рождество Блэки и Пруэты мирно и без взаимных претензий разорвали помолвку между Игнотиусом и Лукрецией. Молодые люди были довольны, и Блэки с удовольствием отдали девушку за дальнего родственника лорда Лонгботтома.

Игнотиус же долго не решался поговорить с отцом, но тот вызвал сына на разговор сам, и дал добро на кандидатуру Минервы в качестве будущей леди Пруэт. Оба были счастливы, и девушка долго не могла поверить, что уж в этой жизни она обязательно будет счастлива.

— Если бы не вы, Гермиона, я бы… — плакала она от счастья, заполучив на палец заветное колечко.

— Ну-ну… успокойся, утешала подругу Гермиона. — Все теперь будет хорошо, и в Хогвартсе, и вообще в волшебном мире. Никаких тебе василисков и прочей нечисти.

Их последний год в школе вообще прошел практически расслаблено и без особых проблем. На выпускном же им объявили, что со следующего года новым директором назначается… Лукорис Блэк.

Чистокровный из древнего магического рода, чему были рады все, кроме профессора трансфигурации и декана Гриффиндора Альбуса Дамблдора. В этом мире он не стал не только директором, но и славы победителя Гриндевальда ему не удалось заполучить, так как пленил Геллерта глава древнего русского рода Владислав Берестов.

— Читала о нем в нашем будущем, — нахмурилась Гермиона. — Его группа тогда погибла в полном составе из-за какого-то происшествия на границе с Польшей. Что там случилось, никто так и не узнал. Мне Виктор Крам давал почитать книгу о истории той войны с точки зрения русских, и там была куча несостыковок с тем, о чем рассказывали нам.

— История изменилась, и теперь нужно жить настоящим, — сказал Гарри. — Историю всегда пишут победители.

Она кивнула. Да, война закончилась, теперь можно просто жить, что они и сделали.

* * *

— Я рад, что вы одумались, лорд Мракс, — сказал ему целитель, когда мужчина привел на прием девушку, представив ее своей женой. — Маггла?

— Да.

Целитель кивнул. Все-таки, он последовал его рекомендациям. Лорд Поттер будет в восторге, так как ребенок, которого носила в себе новоявленная леди Мракс, совершенно точно будет очень сильным магом! Иначе они и не обратились бы к ним.

— Я так полагаю, малыш весьма активен? — понимающим тоном поинтересовалась у них целительница в отделении для беременных.

— Сладу с ним нет, — кивнула девушка. — Предметы летают, а уж если я нервничаю…

Морфин стоял рядом с ней, и с гордостью смотрел на жену, которая подарит ему сильного, здорового малыша, избавленного от всех тех проклятий, которые текут в его крови! Люси стала для него подарком магии, ведь не пойди он тогда в этот маггловский бордель, то потом вряд ли бы решился на то, отчего отец сейчас явно в гробу переворачивается.

Но он на том свете, а Морфин на этом! У него будет наследник, который потом, как и советовал целитель, женится на магглорожденной. Еще бы и для Слизеринов наследника получить, но это потом… Люси согласится, это точно.

Пусть они и жили небогато, но девушка никогда не жаловалась на нехватку денег. Ей приходилось работать, но и он, благодаря своей способности говорить со змеями, тоже зарабатывал.На излишества денег не было, но Люси считала, что раз есть крыша над головой, то на еду они совершенно точно заработают.

Они вытянут род, и он приложит для этого все усилия!

* * *

Гарри с Гермионой поженились почти сразу после школы. Девушку взяли на работу в отдел тайн, а парень, с подачи Слизнорта, к своему собственному удивлению, стал мастером Зельеварения.

— Эх, жаль, что Снейп этого не видит! — посмеялся он.

— И хорошо… Снейпа в этой жизни не будет, чему я очень рада, — ответила Гермиона, напомнив мужу, что в этой жизни Эйлин Принц отдали замуж за Сигнуса Блэка.

Арктурус твердо решил оборвать все возможные ниточки к тому ужасному будущему, который был у подростков, и собственной рукой перетасовал всю колоду, состоящую из своих родственников, даже не дрогнув.

Милли стала женой Ориона, родив ему троих детей, в то время как Лукреция была счастлива с Лонгботтомом, а Вальбурга стала очередной леди Лестрейндж.

Игнотиус и Минерва стали родителями двух очаровательных близнецов, мальчика и девочки, а спустя еще пять лет, у них родился еще один мальчик.

Никакой Молли Уизли и семерых ее детей, что иногда расстраивало Гарри, но он ведь понимал: ТО будущее уже никогда не наступит!

— Папа, катай! — послышался голос младшей дочери, которой недавно стукнуло два года. — Киса! Бошая!

Гарри улыбнулся, оборачиваясь пантерой. Трое малышей, радостно взвизгнув, по очереди стали испытывать его на прочность, и все это время Гермиона радостно смеялась, глядя на то, как муж возится с сыновьями и дочкой.

Будущее было пусть и туманным, но определенно счастливым!