Хранитель смерти (джен)

Алиса проснулась только к вечеру. Просыпаться было страшновато.

Она несколько минут лежала с закрытыми глазами, вспоминая вчерашний день и опасаясь увидеть, что произошло с миром, пока ее не было. В комнате уже почти стемнело. Что, если открыть глаза — а за окном окажутся руины еще вчера жилых кварталов? Или десятки лежащих без сознания людей, которых никто уже не защищал от магии Некрополя, или просто ядерный гриб на горизонте?

Воображение нарисовало этот гриб так ярко, что он отпечатался на сетчатке. Алиса отбросила одеяло и подошла к окну.

Электричество еще не появилось. За окном синели густые зимние сумерки. Тяжелые снежные тучи в полутьме слабо светились зеленью, но снега не было. И хорошо, пронеслось в голове. Еще неизвестно, что это будет за снег родом из Некрополя.

На дорожках во дворе время от времени появлялись прохожие, но никто не падал без чувств и не выглядел еле живым. Даже несмотря на некротическую энергию, которая никуда не пропала. Может быть, усмиряя вчера Некрополь, инквизиторы немного обуздали и ее. Или часть магов вышла на дежурства, хотя теперь, когда над ними навис риск разоблачения, можно было и не дежурить. Или люди теряли сознание где-нибудь в стороне. За углом или у себя дома.

Создав магический фонарик, Алиса отправилась умываться и пить кофе. Она твердо решила не идти ни в какой бар ковена и вообще не приближаться к местам ведьминских посиделок, пока не попадет в архив и не найдет там хоть какую-то новую информацию. Но…

Но пока она будет копаться в бумажках, смертные, лишенные магической защиты, продолжат болеть и страдать от магии Некрополя.

И, возможно, стоило бы подежурить, пока есть время, чтобы спасти хоть кого-нибудь.

Но потом Сулей закончит составлять свой план. И времени на архив тем более не останется. Как и на людей.

Или можно проигнорировать Сулея и сходить в архив потом…

Да ну гори все синим пламенем! Обозлившись, Алиса залпом проглотила полчашки обжигающего кофе. Потом взвыла, ошпарив язык. Потом наложила исцеляющий узор и велела себе больше не думать, а действовать по намеченному плану. Всех людей не убережешь. Да и Ландау обещал, что погибшие вернутся. Черт его знает, как он собирался это устроить, но сейчас проще было поверить. За неимением других вариантов.

Маршрутки все так же ходили, а метро выплевывало порции людей, возвращавшихся с работы. Как раз подъехала  нужная маршрутка, и Алиса нырнула в салон.

Водитель слушал радио. В новостях рассказывали о ремонте электросетей и немного о магии. Люди в салоне дремали, листали соцсети или безразлично смотрели в окно. Паники по-прежнему не наблюдалось. Хотя в чем она должна выражаться? Не могут же паниковать все поголовно. Многие наверняка считали всю эту историю с магией затянувшимся розыгрышем, и у инквизиции еще оставался шанс все исправить, что бы ни говорил Сулей…

— Специалисты заявляют, что первые объекты будут подключены к электроснабжению уже к восьми вечера. Это касается в первую очередь больниц, детских и государственных учреждений. Работу метрополитена удалось восстановить, — стрекотала ведущая. — Тем временем инженеры и ученые пытаются выяснить причины такого массового сбоя в работе электросетей по всему миру. Астрофизик, специалист по солнечному излучению Клим Черкасов заявляет, что вспышки на Солнце не могут дать такой эффект, они приводят лишь к локальным авариям. К тому же на Солнце вчера не было зафиксировано никаких вспышек. Эксперты сходятся в одном: открытие существования магии не просто так совпало с неожиданным блэкаутом. Вероятно, это часть деятельности магов, о планах которых мы, между тем, до сих пор ничего не знаем. Напоминаю правила, разработанные МЧС. Старайтесь не вступать в конфликты с незнакомцами…

Пассажиры маршрутки не вступали в конфликты с незнакомцами. На усталых лицах не отражалось ничего, кроме желания попасть домой и отгородиться от надоевшего мира хотя бы до завтра.

А вот у поворота к деловому кварталу ждал первый неприятный сюрприз. Вместо того чтобы свернуть на нужную улицу, маршрутка почему-то поехала мимо. Всполошившись, Алиса подошла к водителю.

— Остановите, пожалуйста! Вы что, изменили маршрут?

— Остановки только в специально оборудованных местах, — неприветливо буркнул водитель, но через двести метров все же начал притормаживать. — Вам что, не сказали, девушка? Тот квартал закрыт. Туда нельзя. Вам туда зачем?

— Я там работаю, — по привычке ответила Алиса.

— И что, вам не сказали, что там магическая хе… хреновина стоит и людей затягивает? Ну сходите проверьте, тьфу, мне-то что, — маршрутка остановилась, и дверь открылась.

«Затягивает людей, — подумала Алиса. — Плохо. Очень-очень плохо».

Она вылезла, чуть не упав в грязный снег на обочине. Маршрутка отъехала под доносящееся из салона «А может, она сама ведьма! Надо позвонить! Горячая линия…»

У поворота на деловой квартал действительно стоял пост ГАИ. Алиса наложила на себя чары отвода глаз и отправилась дворами.

Некрополь за ночь подрос еще на пару этажей. Так казалось, хотя при попытке их сосчитать Алиса сбивалась. Вокруг здания она не заметила ни одного мага или инквизитора. Дежурства что, сняли? Полностью? Нет, наверное,  правильно, учитывая, что мага на дежурстве могли в любой момент разоблачить, а над столицей по-прежнему летали дроны. Но так просто позволять Некрополю затягивать смертных? Так быстро изменить курс? Еще пару дней назад Сулей настаивал, что смертных нужно защищать любой ценой, а теперь даже не поставил дежурного у ворот!

Впрочем, смертные пока справлялись сами. На гаишников у поворота к деловому кварталу влияние Некрополя не распространялось — слишком далеко. На другие посты, выставленные по периметру, тоже. А офисные здания стояли пустые и темные. Молчали генераторы, хотя Алиса точно знала, что как минимум в нескольких соседних офисах они есть. Охранники не выходили покурить. Над всем районом лежала незримая печать запустения. Его то ли эвакуировали вчера вечером, то ли запретили работать сегодня утром. В зоне поражения Некрополя никто не появлялся.

Кроме ведьм.

Здание ковена с улицы тоже казалось пустым и темным, но это было маской. Внутри горели магические огоньки. Ведьмы собирались группками в вестибюле или заседали в барах и кафе, дожидаясь чего-то. Скорей всего, плана Сулея. Алисе непреодолимо хотелось забежать в главный бар, где обычно собирались старшие ведьмы и где сейчас лежала Марианна.

Хотя бы на минуточку. Только узнать новости. Только посмотреть на Марианну, это ведь важно, за ней ведь тоже нужно приглядывать…

Алиса глубоко вздохнула и свернула в коридор, ведущий к архиву.

Архив примыкал к библиотеке. Туда пускали всех ведьм, не требуя разрешений и формуляров. За порядком присматривала секретарша-дух, почти такая же, как была у Безымянного, но менее заметная. Она почти все время спала между пыльными страницами и просыпалась, только когда кто-то из ведьм неосторожно обращался с документами. Стоило чуть повредить ветхую бумагу или попытаться открыть папку грязными руками, как секретарша налетала и с визгом вцеплялась в волосы.

Но Некрополь наложил свой отпечаток и на архив. Даже здесь, под защитой ковена, духи и прочие магические создания теряли силу, захлебываясь в некротических волнах. Сейчас можно было хоть изорвать все документы на мелкие клочки — никто не появился бы, чтобы их защитить. Мысль об этом повергала в уныние. Будто ковен тоже умирал, и там, где вчера кипела жизнь, сегодня полноправным хозяином стало запустение. Пыль, руины, беспредельная пустота…

Захотелось метнуться наверх, в бар, к живым людям. Подальше от этого царства тишины… Но Алиса создала яркий магический свет под потолком и огляделась.

Документы лежали в ящичках на нескольких стеллажах. Архив велся с четырнадцатого века. Все бумаги, относившиеся к более раннему периоду, хранились на большом стеллаже, подписанном «…— 1350».

Итак… А что, собственно говоря, искать? Где-то должен быть журнал миграции ведьм? Алиса недоверчиво хмыкнула, подходя к стеллажу с ярлычком «1701-1800».

Старые бумаги пахли приятно. Она осторожно перебирала их, всматриваясь в строки, написанные от руки. Вскоре выяснилось, что документы делились на несколько видов — досье ведьм, реестр новичков, реестр прибывших и уехавших, журнал регистрации смертей. В отдельной коробке лежали разрозненные бумаги, неизвестно как сюда попавшие — то закладная на какой-то дом, то полицейский отчет о пропаже драгоценностей у некой графини, то царские указы, касающиеся давно умерших людей…

Впрочем, они Алису пока что не интересовали. Журнал миграции действительно существовал! И он очень упрощал задачу.

Приезжих ведьм оказалось неожиданно много. Взглянув в графу «место рождения либо город, даровавший магию», Алиса поняла, что отвратительно знает географию прошлого. Государственные границы успели сильно измениться, территории постоянно переходили от одной страны к другой. Пришлось, помогая себе магией, подключаться к интернету и постоянно сверяться с гуглом. Интернет в ковене был, но без электричества сигнал почему-то едва ловился. А ведь модемы ведьм не прекращали работу, если отключить их от сети…

Иногда встречались знакомые имена. Среди приезжих оказалась Лина Венцеславовна и Диана Львовна, бывшая начальница Алисы, возглавлявшая отдел работы с магическими потоками.

Еще встретилась некая Доминика Южина, прибывшая из Гданьска.

Алиса тут же вскинулась, ее будто прошил электрический разряд. Южина! Это однофамилица Алеши, сестра, жена, мать?.. Или даже дочь? Вдруг показалось, что эта Доминика — именно та, кого нужно было искать. Может, это она и есть! Прошлая жизнь. Какой-то след… Не просто так же Алису всегда тянуло к Леше, хотя он точно не привлекал ее как мужчина. Это были просто дружеские чувства, дружеская привязанность… Или родственная?

Но при взгляде на строчку с витиевато выведенным «Южина, Доминика Юзефовна» внутри не отзывалось ничего.

Алиса быстро отыскала досье Доминики Южиной. Оно оказалось неполным — велось лишь с момента ее приезда в 1787 году. То ли гданьский ковен не делал подобных записей, то ли оно затерялось в глубине веков. Все-таки год рождения Доминики внушал опасливый трепет. 1586! Алиса попыталась представить, что эта женщина — действительно ее прошлая ипостась. Почему-то стало страшно. 1586 год! Да от одной цифры все внутри переворачивалось. Даже Сулей тогда еще не был верховным. Перед глазами начали плясать мушки. Алиса отложила бумаги и поморгала. Чаю бы сладкого…

Так. Спокойно. В любом случае у нее новая жизнь и новое тело. Если даже информация подтвердится, ничего не изменится. А с мыслью о собственной глубокой древности можно будет как-то смириться. Потом. Позже…

Она вернулась к личному делу и уже на следующей странице наткнулась на запись, что в 1790 году Доминика Южина родила сына, которого нарекли Алексеем.

Завитки сливались в прихотливый узор, открывая окно в прошлое. Смотреть в это окно было странно и непривычно. Раньше Алиса могла бы нырнуть хоть в семнадцатый век, хоть в восемнадцатый, встретиться с Доминикой, поговорить. Пощупать ткань столетий руками и увидеть все воочию. Сейчас оставалось только вчитываться и пытаться восстановить перед глазами жизнь давно умершей женщины.

Где-то во второй половине семнадцатого века польская ведьма Доминика вышла замуж за смертного — русского солдата по фамилии Южин. Потом Южина перевели сюда, в столицу, и она последовала за ним. Наверное, с немалым облегчением — подальше от жизни, в которой ей было больше полутора сотен лет и в которой в любой момент могли появиться тени прошлого. Древние старики, которые знали Доминику пятьдесят лет назад, и она с тех пор не изменилась. Возможно, ее постаревшие дети, рожденные в прошлом веке. В деле ничего не говорилось о других ее детях. Может, их и не было или они не получили от своего города магический дар.

Доминика погибла в Великую отечественную, на полгода пережив Алешу. Она ушла на фронт медсестрой.

Закрыв тонкую сшивку, Алиса прижала ладони к горящим щекам. Великая Отечественная стала каким-то проклятием семейства Южиных. Впрочем, для кого она не была проклятием? Снаряды и бомбы не щадили даже магов. Даже если защищаться самыми сильными узорами. Даже если привычка использовать их уже въелась в подкорку. Невозможно контролировать чары двадцать четыре часа в сутки день за днем, месяц за месяцем. И снаряд прилетает в самый уязвимый момент.

Хотя воевали многие, и многим удалось уцелеть…

Мимолетно вспомнился Ландау с его «привык пользоваться защитными чарами». Интересно, а он где был в войну? Помогал смертным? Отсиживался в кабинетах? Плел очередные интриги?

Мысль пронеслась и растаяла. Алиса вновь уткнулась взглядом в личное дело. Война стала проклятием… Хм, а война ли? Сулей обставлял смерти казненных так, что никто бы не подкопался. Тех, кто по-настоящему мешал ему, не было в реестрах наказанных. От них избавлялись тихо и незаметно. Их гибель не обязательно было скрывать — главное, чтобы она выглядела максимально естественной. Насколько естественной может выглядеть гибель.

Медсестра или солдат на фронте. Кто стал бы искать коварный умысел в их смерти?

Медсестра или солдат…

А ведь никто не говорил, что наказанные, перерождаясь, сохраняли свой пол. Так что Алиса с тем же успехом могла быть не только Доминикой, но и самим Алешей Южиным. Ну или его лучшим другом, коль уж испытывала к нему дружескую симпатию. Кто там числился у него в лучших друзьях? Лешка был общительным, а она задерживалась в прошлом не настолько долго, чтобы понять…

Алиса зажмурилась. Потом открыла глаза и расхохоталась. Смех прозвучал зловеще в полутьме и пустоте архива, ответившей обрывками эха. Так… по-ведьмински. Будто здесь сидела ненормальная ведьма и смеялась неизвестно чему — порождению своих сумрачных мыслей. Хотя погодите-ка. Именно этим она и занималась.

Алиса снова рассмеялась. Она смеялась, утирая слезы, пока не начала задыхаться, а звук собственного голоса показался чужим. В нем зазвучали истерические нотки.

Нужно успокоиться.

Нужно успокоиться…

Глубоко вздохнуть, протереть глаза и начинать копировать данные о ведьмах. Лучше всего — фотографировать на телефон. Потом будет время выяснить, возможно ли это — умереть мужчиной и заново родиться женщиной.

И если возможно… Алису передернуло. Внутри поднялась такая неконтролируемая волна гадливости, что ее чуть не стошнило прямо на пол. Пришлось отбросить телефон, откинуться на жесткую спинку стула и кое-как набросить на себя целебный узор. Но даже после него тошнота ушла не сразу. Мать-магия, какая мерзость!

Алиса сама не могла сказать, почему ей вдруг стало так противно. Это было что-то иррациональное. Сами по себе мужчины вовсе не были ей отвратительны. Но оказаться одним из них… Нет! Она и без того предчувствовала, что, когда все вспомнит, будет долго привыкать к заново обретенной личности. Ей вполне комфортно жилось с личностью нынешней. Отчего-то казалось, что она не уступит свое место в голове той, прошлой ведьме. А если вместо ведьмы окажется колдун… Алиса заподозрила, что может сильно пожалеть, если все-таки вспомнит себя.

Не об этом ли говорил Сулей, когда настаивал, что прошлым конфликтам лучше мирно лежать под толстым слоем лет и не стоит вытаскивать их на поверхность?

Ладно, пускай не об этом, но доля истины в его словах была.

Выпить горячего чая хотелось все сильнее. Выяснять правду о своем прошлом — все меньше. В архиве царил холод и такая тишина, что казалось, будто ковен давно уничтожен и там, на верхних этажах, нет никого. Они стоят безлюдные, с выбитыми окнами, заваленные мусором и пыльные, лишь иногда даруя приют бездомным. И Сулей давно проиграл.

Или победил.

Как знать, чем закончится его победа и чем — поражение…

Алиса сфотографировала сначала все страницы реестра прибывших, потом все досье на ведьм, которые приехали в столицу в восемнадцатом веке, но уже умерли. Досье были тонкими, по несколько хрупких обтрепанных листов. Всего оказалось тридцать восемь сшивок.

Затем Алиса аккуратно сложила их и вернула ящичек на стеллаж. Ее не оставляло чувство, что она что-то упустила. Нужно было сделать или найти еще что-то… Где-то рядом таился самый важный документ, который проливал свет на все разом…

Но она так и не вспомнила, что именно могла упустить.

Ладно. Доступ к архиву есть у всех ведьм. Всегда можно будет вернуться сюда еще раз.

Ведь можно же?..

Алиса проверила индикатор зарядки телефона и быстро зарядила его магией. Потом сунула в сумку, где до сих пор лежали выданные Сулеем распечатки данных о казненных ведьмах, и сняла со спинки стула куртку. Это была та самая туристическая куртка, где в карманах лежали десятки порций зелья невидимости. Предчувствие подсказывало, что их лучше иметь под рукой.

Жаль только, оно не подсказывало ничего конкретного.

На пороге Алиса оглянулась. И все-таки она наверняка что-то забыла… Ее вдруг с ног до головы, как ледяной водой из ушата, окатило пониманием, что вернуться сюда больше не получится. Или получится не скоро, или вообще никогда — в этой жизни…

Вспоминай, пока есть время. Ищи, пока можешь. Завтра все привычное полетит в пропасть.

Хотя оно и так летело. Просто еще не достигло дна.

Алиса закрыла дверь и вышла в холл. Там иллюзия запустения отступила. Ведьмы пробегали к коридорам, переходили из одной части здания в другую, стояли у стен, поджидая подруг, или собирались стайками и направлялись к лифтам, чтобы отправиться в бар или зону отдыха. Похоже, никто сегодня не работал. Атмосфера царила оживленная, чуть нервная, как перед долгожданным и важным событием.

В бар заглянуть не помешало бы. Проверить, как там Марианна, и узнать новости. Вместо лифта Алиса зашагала к лестнице, неся куртку в охапке и на ходу доставая телефон. Вопрос, могла ли она в прошлом быть мужчиной, не терпел отлагательств.

— Добрый вечер, — Ландау ответил не сразу, когда Алиса уже решила, что он не возьмет трубку. Голос звучал с придыханием, точно его обладатель запыхался.

— Вы заняты? — уточнила Алиса и оглянулась по сторонам. Но на лестнице никого не было. Ведьмы вообще не очень-то любили взбираться по лестницам, предпочитая лифт.

— Уже нет. Что у вас?

— Ну, я зашла в архив…

— Поздравляю, — хмыкнул Ландау. — А я не верил.

— Что? Не верили, что защиту можно переломить? — возмутилась она. — Лучше скажите, вы помните Южиных? Доминику и ее сына Алексея. Оба погибли в Великую Отечественную. Она ушла медсестрой. Я могу быть… кем-то из них? Вообще могу оказаться мужчиной?

Ландау задумался.

— Мужчиной? — с сомнением переспросил он. — Знаете, не сталкивался с такими случаями. По-моему, изначальный пол все же сохраняется. Но в любой магии бывают исключения…

— Надеюсь, я не исключение, — пробормотала Алиса. Ее немного отпустило. Можно было пережить что угодно — и возраст в полтысячи лет, и любые темные делишки в прошлом, и даже преступления. Даже убийства! В новой жизни она за них не отвечала, их совершила предыдущая версия. Но смена пола… Бр-р-р!

— Доминику Южину припоминаю, но смутно, — тем временем продолжал Ландау. — А почему вы решили, что можете оказаться ею?

— Не знаю, рассказывала я вам или нет, — Алиса говорила вполголоса и постоянно оглядывалась, — но когда я еще могла ходить в прошлое, то дружила с Алексеем. Сейчас у нас в ложе его праправнук, Костик. Как-то так получилось, что меня постоянно к ним притягивает… И нет, я не влюблялась ни в одного из них. Это другое.

— Ну, притягивает — очень размытое объяснение. Не факт, что вы родственники, но все может быть. Если бы сейчас началась война, вы бы пошли на фронт медсестрой?

— Я?

Вопрос поставил ее в тупик. Она даже остановилась на лестничной площадке, переводя дух. Ответа не было. Вернее, был… но его не хотелось вытаскивать на поверхность, озвучивая даже в мыслях. Потому что Алиса понимала: вряд ли. Она бы испугалась. Нет, она бы старалась помочь в обороне страны всеми силами, но чтобы вот так, на фронт… Даже умея пользоваться защитной магией… Она сама всего час назад думала, что невозможно поддерживать защиту круглосуточно. Опасность грозила магам немногим меньше, чем смертным. И Алиса была очень не уверена, что ей хватило бы смелости и готовности жертвовать собой.

— Понятно, — сказал Ландау. — Вам сейчас сколько — лет двадцать пять? Не обязательно, что Доминика в свои двадцать пять пошла бы, но при перерождении сохраняется та личность, которая сформировалась к моменту казни. Без опыта, но с теми же ценностями. Трудно судить. Данные по остальным ведьмам вы скопировали?

— Скопировала… А вы что делали в войну? — Алиса зло тряхнула головой и зашагала дальше по лестнице. — Она входила в ваши ценности?

— Да тем же, чем и обычно. Ловил магов-нарушителей, — ответил Ландау. — В свое оправдание могу сказать, что мы тогда охотились за создателем и вдохновителем «Аненербе». Герман Вирт и прочие были простыми смертными, за ними стоял настоящий маг и использовал всю их идеологию как прикрытие. Время было такое — конец эпохи Сулея, вседозволенность… Хорошо. Если вы собрали данные, можем встретиться, я на них посмотрю.

Алиса добралась до нужного этажа и направилась к бару. По коридору туда-сюда сновали ведьмы — целая толпа. Многие нервно курили, воздух пропитался дымом. Картина настораживала.

— Давайте. Я только узнаю, что у нас здесь нового, и перезвоню вам…

Алиса осторожно заглянула в бар. Договорить ей не дали. Откуда ни возьмись появилась заплаканная Ирка и, схватив ее за локоть, быстро втащила внутрь. В баре было тихо и людно.

— Рот закрой, чего орешь! — прошипела Ирка на ухо. — Здесь совещание, план уточняют!

Алиса вырвала руку и нажала на телефоне «отбой». Потом осмотрелась.

В центре, за сдвинутыми вместе столами, сидели Сулей, Нина, Бардин, еще несколько старших магов и инквизиторов. У стойки и за другими столами устроилось множество ведьм. Они постоянно ходили туда-сюда, брали напитки у молчаливой барменши, шмыгали за дверь и возвращались, но умудрялись делать это совершенно бесшумно. Слышался лишь голос Сулея, твердо и размеренно объяснявшего что-то главе ложи.

План был готов. Операция по порабощению смертных начиналась.