Соседка (гет)

Софи, прищурившись, наблюдала, как Джеймс бережно пристраивает на столе объёмный пакет с логотипом магазина «Мистер Барроу». Лёгкая взбудораженность, которую она ощущала в нём с самого утра, превратилась в волнение и неподдельную радость. Трудно было сказать, что именно изменилось в его внешности или поведении, но у Софи возникло чувство, что лицо его буквально осветилось изнутри. Встреча с другом детства сделала взгляд Джеймса более тёплым и открытым. Таким Софи ещё не приходилось его видеть. Значит, дружба была настоящая. И мужчины пронесли её через столько лет… Софи вздохнула, ощутив лёгкий укол зависти, прохромала на кухню следом за Джеймсом и подхватила со стола большой поднос с пирогом.

— Спасибо тебе за помощь! И прости, что задержала, — она протянула пирог Барнсу. Тот лишь пожал плечами — мол, не за что. И улыбнулся. Не уголками губ, как обычно, а широкой сияющей улыбкой, настолько острой, что у Софи перехватило дыхание. Будто ножом полоснул поперек груди. Софи недоверчиво моргнула. На миг ей показалось, что сквозь привычно сдержанную маску проглянуло совершенно другое лицо. Возможно, именно это подтолкнуло её озвучить то, что вертелось на языке уже несколько минут.

— Так тебя зовут Баки? — вопросительно вздёрнула она бровь.

Джеймс недоумённо нахмурился, а секунду спустя в его взгляде промелькнуло что-то тревожное.

Зараза! Вот знала же она, что сейчас не время для этого разговора! В коридоре ждёт Стив. И радостный блеск исчез из глаз Джеймса. Он… испугался? Почему?

Софи поискала в памяти что-то, что было бы связано с этим странным именем, но не смогла припомнить ничего определённого.

Господи, ну какая же она курица! Если бы она была волшебницей, то непременно бы вернулась во времени назад или стёрла этот момент из памяти Барнса. И настроение ему испортила, и, кажется, их отношения. Но отмотать назад она, увы, не могла. Пришлось неловко улыбаться, теребя краешек пакета с покупками.

— Да, — Джеймс настороженно кивнул и едва заметно прищурился. — Так… меня называют друзья.

— Оу! Друзья! Это хорошо, — Софи тряхнула локонами, водя кончиками пальцев по столу. — Я подумала, вдруг это твой позывной, — она вернула взгляд Барнсу и улыбнулась, стараясь рассеять появившееся в его взгляде напряжение, — или ты назвал мне другое имя, потому что скрываешься от закона.

Джеймс изумлённо моргнул, глядя на неё, недоверчиво прищурился, а потом вдруг рассмеялся. Негромко, но искренне.

— Думай ты так, сказать мне об этом было бы крайне неразумно, — пророкотал он, склоняясь к уху Софи. — Мне пришлось бы предпринять какие-то меры, как думаешь? — Барнс хитро вскинул бровь, чуть отстранившись.

Софи с трудом сглотнула, упрямо стараясь смотреть ему в глаза. Сердце вдруг заколотилось быстро-быстро. Джеймс… флиртовал с ней?

— Вероятно, придушил бы меня моим же чулком? — попыталась отшутиться она.

Барнс усмехнулся. Его взгляд медленно скользнул вниз, к обтянутым тонким капроном щиколоткам, и вернулся обратно к пылающему лицу.

— Они сейчас на тебе?

— Кто? — выдохнула Софи, на миг теряя нить беседы от бархатистой хрипотцы в его голосе.

Джеймс сверкнул острой, ослепительной улыбкой и пояснил:

— Чулки.

Да он просто издевается! Девушка громко фыркнула, изобразив возмущение, и замахнулась попавшимся под руку кухонным полотенцем. Она промахнулась. Барнс, смеясь, грациозно увернулся от атаки.

— Иди уже, маньячина! — поторопила его Софи. — Твой Железный Дровосек уже заждался!

— Есть, мэм! — шутливо отсалютовал Джеймс и направился к выходу, ловко удерживая тяжёлый поднос одной рукой. В дверях кухни он обернулся. — Софи, — позвал он, — ты тоже можешь называть меня Баки.

Софи светло улыбнулась. Она проводила взглядом скрывшуюся во тьме прихожей фигуру Барнса, дождалась, когда дверь щелкнет замком, закрываясь, и почти бесшумно присвистнула. Джеймс сегодня был необычайно оживлён. И чертовски хорош!

Теперь-то Софи понимала, о чём говорила миссис Грей, расхваливая ей на все лады нового соседа. Действительно, видный молодой мужчина! И друг у него был под стать. Такой же высокий и широкоплечий, с военной выправкой и статью. Только волосы у Стива были светлые. А ещё закрывающая пол-лица борода, рыжеватая, как показалось Софи в полутёмном коридоре. Классные мужики, ничего не скажешь. Эх, вот это генофонд, как любила выражаться её дорогая Мари. И где она была, когда таких мужчин раздавали? Стояла в очереди за кулинарными навыками?

Софи скинула узкие кожаные лодочки и тихо застонала, вытянув уставшие отёкшие ноги на соседний стул. Всё-таки Джеймс был душкой, однозначно! Без него Софи не смогла бы вернуться домой. Так и сидела бы у входа в метро, плача от боли и досады. А так — ещё одна увлекательная прогулка. Уже вторая за последние три дня!

Время, что она вынужденно проводила дома, было не лишено определённой прелести. Софи отоспалась, много читала и посмотрела несколько любимых фильмов. Но спустя неделю заскучала — она так устала сидеть в четырёх стенах…

Конечно, она выходила пару раз посидеть на лавочке у детской площадки. Да и соседи навещали её. Миссис Норманн приносила молоко и свежие сплетни, заходила Сейди с горячими ароматными лепешками и милым, что-то невнятно лопочущим сынишкой. Да и сам мистер Барнс заглядывал к ней ежедневно. Интересовался, не нужно ли ей чего, составлял компанию и варил просто божественный кофе. Софи очень ценила его помощь и участие. Что ни говори — с соседями ей очень повезло. И всё же Софи было этого мало.

За окном расцветала осень — её любимое время года. Пока ещё тёплая, сухая, пахнущая опавшей листвой и пряной выпечкой. В парке желтели, краснели, кружились в сумасшедшем вальсе листья, раскрашивая зеркальную поверхность озера яркими мазками. Прилавки фруктово-овощных лавочек были украшены чесночными и луковыми косами, лавровыми венками, грибными гирляндами. И плевать, что грибы были плюшевыми, это всё равно было чертовски мило! Яблоки, груши, гранаты и сливы. И, конечно же, королева осени — тыква! Ах, тыквы, тыквы, тыквы! Большие и маленькие, оранжевые, желтые, зеленоватые с подпалинами, круглые и приплюснутые, вытянутые, похожие на глиняные крынки, и дольчатые, будто гигантский очищенный мандарин! Ряды, пирамиды из тыкв самого разнообразного размера и цвета возвышались на каждом прилавке, зазывали прохожих. «Посмотри на меня! Гляди, какая я красивая! Укрась мною гостиную! Запеки с мясом и специями! Сделай из меня густой горячий суп-пюре, пряные кексы, солнечное печенье!» — соблазняли они.

И всё это было там, за пределами её квартиры. А у неё дома ещё пару дней назад не было ни букетов с сухоцветами, ни композиций из листьев, ни даже самой завалящей тыковки. Эта осень грозила пройти мимо нее, и Софи была с этим категорически не согласна. Она мечтала вырваться на пару часов! Не одной, со спутником. Крепкая рука, на которую можно опереться, да кто-то, кто поможет донести покупки домой. Ей так хотелось, чтобы кто-то подарил ей осень! Но… не просить же о таком…

Поэтому Джеймс, пришедший три дня назад, чтобы заказать сливовый пирог для своего друга, показался Софи благословением небес. Разумеется, она испекла ему пирог. Самый большой, какой только можно было в её духовке! Самый вкусный! И даже денег не хотела брать. Ведь в ответ он потратил два дня, сопровождая её на ярмарку и на распродажу винтажных вещей.

Софи довольно огляделась по сторонам, оценив новое оформление квартиры, и начала вытаскивать чуть было не разбившиеся о спину Стива баночки для специй. Пожалуй, сегодня, а может, и завтра Джеймс будет занят со своим другом. Что ж, ей тоже было чем заняться…

* * *

Высокие деревья стояли сплошной стеной с двух сторон от дороги, отгораживая мчащиеся по шоссе машины от остального мира. И от какого бы то ни было выбора. Только вперёд, по проложенной колее. А не туда, куда могло пожелать сердце. Баки прикрыл глаза. Блин, неужели Сэм не мог поселиться ближе?

Путь до Луизианы занял почти сутки, и сейчас была очередь Стива сидеть за рулём. Баки мог отдохнуть. Не вглядываться в незнакомую дорогу в поисках несуществующей засады. Не вслушиваться в звуки вокруг, старясь отделить ровный рокот мотора от далёкого стрёкота вертолётных лопастей. И не прокручивать в голове этапы последней операции по сбору улик против сенатора Хейли — ставленника Гидры. До поездки за Соколом Баки успел закончить почти все намеченные дела. Дал показания по паре тянущихся несколько месяцев расследований. Предупредил миссис Грей, что его не будет пару дней, и попросил откладывать возможную корреспонденцию. Попросил Ли передать мистеру Накадзиме, что Баки не может составить ему компанию в эту среду и очень сожалеет об этом. И только одно дело осталось незавершённым. Он так и не поговорил с Софи.

Нет, Баки честно намеревался сделать это, хоть и отложил разговор на последний день. Собирался с духом почти сутки, прокручивая в голове разные варианты фраз и размышляя, не пригласить ли для подстраховки доктора Рейнор. Он не был уверен, как Софи отреагирует на его признания. Устроит истерику? Станет жертвой очередной панической атаки? Или просто выставит его за дверь, высказав всё, что думает о нём и о Зимнем Солдате? Но всё получилось ещё более странно.

Вернувшись с базы Щита, куда Стив имел доступ благодаря предусмотрительности Старка, Баки с удивлением обнаружил забившуюся под диван Надоеду.

— Ты чего? — хмыкнул Барнс, глядя на сверкающую глазами кошку. Та высунула нос навстречу его руке, обнюхала пальцы и жалобно мяукнула. Барнс вскинул бровь.

Из-за стены донёсся взрыв смеха и восторженный детский визг, Надоеда испуганно порскнула обратно под диван. Баки покачал головой. По-видимому, гости Софи уделили Надоеде слишком много внимания. Однако поговорить с Софи о Зимнем до их ухода невозможно.

— Нет, Кристин, не дави так, — доносился из-за стены обеспокоенный голос Софи, а секунду спустя она негромко застонала от досады. — Вот видишь, теперь придётся мыть руки и лицо. Ну, иди сюда. Энджи, останешься одна на минутку? Мы сейчас же вернемся, детка, будь умничкой.

Не успели шаги Софи скрыться в ванной, как в комнате что-то грохнуло. Зазвенели разлетающиеся осколки, и Баки поджал губы, решившись проверить, что происходит у соседки.

Дверь ему открыли не сразу. Но после того, как он постучал во второй раз, послышался голос Софи, дробные шажки в прихожей, долгая неуклюжая возня с защёлкой. И за медленно приоткрывшейся дверью обнаружилось маленькое голубоглазое чудо в объемном пекарском колпаке, делающем её похожей на огромную ромашку. Малышка лет четырёх-пяти удивлённо запрокинула голову, уставившись на Барнса, и её маленькие розовенькие губки сложились в идеальную букву «О». Барнс улыбнулся. Почти сразу из гостиной выглянула Софи в таком же чепце, с совком и веником наперевес.

— Ох, Кристин, видишь, это не мама. Так что идём мыть руки и будем печь наше печенье. — Софи подняла взгляд на Барнса и вымученно улыбнулась. — Привет. Прости, у меня тут маленький дурдом. Хотя… — она возвела на миг глаза к потолку и вздохнула, — планировалось это как маленький детский сад. Знакомься. Это мисс Кристин Ньюман… — Девочка присела в неловком реверансе, расправив края фартука. Софи подавила улыбку и кивнула себе за спину, — и мисс Энджи Ньюман. Моника попросила приглядеть за ними до вечера, так что… — Софи неопределённо пожала плечами, и на губах её появилась извиняющаяся улыбка.

— Ничего страшного. — Баки скользнул взглядом по её лицу, отмечая про себя заметные признаки усталости. Кажется, малышки её совсем замотали. — Я зайду позже…

Что-то промелькнуло в её глазах. На миг Баки показалось, что Софи попросит его остаться, но она лишь тихонько вздохнула и кивнула, закусив губу. Пришлось отступать к двери. Он уже собирался выйти в коридор и даже взялся за дверную ручку, когда грохот в комнате заставил его резко обернуться. Энджи, как две капли воды похожая на свою сестру, торопливо сползала со стула, служащего ей пьедесталом у стола, а противень, еще секунду назад стоявший на краю, валялся на полу донышком вверх, разбросав во все стороны вырезанные из теста фигурки.

— О господи! — Софи зажмурилась, сделала глубокий прерывистый вдох и, отставив совок с битым стеклом за дверь ванной, рванулась утешать маленькую хулиганшу. Баки едва успел её перехватить.

— Ч-ш-ш, — тихо прошептал он ей в висок, мягко удерживая за локоть. — Всё хорошо. — Он не ошибся: Софи действительно уже начинало трясти, а глаза поблёскивали от подступающих слёз. — Всё хорошо. Вы обе — марш в ванную мыть руки. — Он всучил ей подхваченную на ходу Кристин и щёлкнул выключателем ванной комнаты. — Давай-давай, быстренько мойте руки и присоединяйтесь. — Он мягко направил Софи к дверному проёму и уверенно направился к месту «аварии».

Энджи сидела на полу, поникнув даже полями головного убора. Она держала в маленьких дрожащих ручках изрядно помятое сердечко из теста, а по щекам её катились горькие слёзы.

— Привет. — Баки присел на корточки возле малышки и заглянул в заплаканное детское личико. — Чего хлюптишь? Подумаешь, горе! Смотри, мы всё сейчас исправим.

— Я… я не хотела, — звенящим от слёз голосом произнесла девочка. — Я только хотела слезть, а они… — Энджи всхлипнула и указала на погубленное печенье. — Они упали и с… сломались. И теперь с-сюрприза для мамы не будет, а мы так старали-и-ись!

На последнем слове голос её сорвался и перешел в горестное подвывание, но окончательно расплакаться малышка не успела. Баки уже перевернул противень, застелил улетевшей под стол пекарской бумагой и начал собирать помятое печенье. Фигуркам, конечно, досталось, но Баки ловко слепил разломившегося пополам человечка, расправил помятый цветочек и два кленовых листика.

— Они все равно не такие, как были, — всхлипнула Энджи, неотрывно глядя на Барнса.

— Ну и что? — пожал плечами тот. — Зато они теперь как настоящие. На дереве никогда не бывает двух одинаковых листиков, ты не замечала? Они все разные. Больше, меньше, прямее, кривее, желтее или краснее. — Баки посмотрел на девочку, что глядела на него во все глаза. — Они всё равно будут вкусными и красивыми.

— И мама обрадуется? — неожиданно серьёзно спросила Энджи.

— Непременно. — Барнс улыбнулся, глядя на то, как маленькие пальчики пытаются расправить на противне помятое песочное сердце. Дробные шажки за спиной поведали ему, что вторая близняшка готова присоединиться к ним. — Особенно если мы не скажем ей, что они упали. Пусть это будет нашим секретом.

— Подвинься, — пропыхтела подоспевшая на помощь сестре Кристин. Она аккуратно подняла чуть смятого человечка и уложила его на пергамент. Фигурка от её действий деформировалась ещё сильнее. — Смотри, мой человечек поднял руку, будто здоровается!

— А мой — пляшет, — рассмеялась Энджи, аккуратно пошевелив ножками печенюшечной фигурки.

Кажется, страшное детское горе осталось позади. Барнс легко улыбнулся, перенеся на противень последнюю фигурку, и чуть отодвинулся, предоставляя юным мисс Ньюман самостоятельно придать форму покалеченным печеньям. Если бы все проблемы можно было решить так же просто. Если бы он мог так же легко избавить от боли девочку, жизнь которой разбил вдребезги десять лет назад…

Баки закусил губу и поднял взгляд на замершую на пороге Софи. Хрупкая и очень тихая, она стояла, обхватив себя руками, опиралась плечом о дверной косяк и смотрела на него так, что у Баки перехватило дыхание. Он не помнил, как поднялся на ноги, оставляя близняшек заново слеплять пострадавшее печенье. Казалось жизненно необходимым запомнить этот взгляд, в котором плескалось столько нежности и лёгкого искрящегося веселья. Столько обращённого к нему света. И именно сегодня, когда он намеревался ей всё рассказать… Это ощущалось почти болезненно.

— Ты хорошо ладишь с детьми, — слабо улыбнулась Софи, глядя в лицо подошедшему Баки.

— Опыт. — Барнс усмехнулся. — Я был старшим из четырёх детей. Родители много работали, и малыши бежали ко мне со своими радостями и горестями.

— А где они сейчас? — полюбопытствовала Софи.

— Их… больше нет, — запнувшись, произнёс Барнс. Софи вздрогнула и нервно сглотнула.

— Прости, — тихо прошептала она, опуская взгляд.

Уточнять дальше Софи, по-видимому, не решилась. Между ними действовал негласный договор: они не обсуждали очень личных тем без обоюдного на то согласия. Софи не расспрашивала его о войне, о том, каково было распасться пеплом на пять лет, а потом возвращаться, встраиваясь в жизнь заново. А он не смел спросить, как она оказалась здесь, почему живёт одна и как спаслась из взорванного Гидрой торгового центра.

Барнс со вздохом подумал, что сегодня ему придётся открыть ей всё, что так долго скрывал. Но, конечно, только когда миссис Ньюман заберёт своё потомство. А пока стоило заняться печеньем. Словно прочитав его мысли, Софи наклонилась к близняшкам и веселым голосом спросила:

— Ну что, готовы ставить печенье в духовку?

В ответ ползающие вокруг противиня ромашки радостно закивали.

Моника пришла часа через два и забрала сытых, счастливых, зевающих от усталости и прижимающих к груди коробочки со свежим печеньем малышек. Закрыв за ней дверь, Софи стояла несколько секунд, прислушиваясь к удаляющимся голосам, и, обернувшись, покачала головой.

— Не представляю, как она с ними справляется. — Натолкнувшись взглядом на иронично вздёрнутую бровь Барнса, Софи поспешила уточнить: — Нет, они милые, искренние и даже в меру послушные девочки, но их двое. Двое! — чуть повысила голос девушка. — Пока одна занята печеньем, вторая лезет руками в конфитюр. Отмываешь её, а первая уже перевернула на себя миску с мукой! Как уследить за двумя сразу? Я просто отвратительная няня! Если бы не твоя помощь… — Она безнадёжно махнула рукой и ткнулась лбом в плечо Барнсу. По счастью — не сильно, в ином случае рисковала рассадить лоб о скрытую свитером бионику. Баки легко придержал её, опасаясь, что она споткнётся на ровном месте, и коснулся кончиком носа её волос. Он глубоко вдохнул, прижимая её чуть ближе. Сердце начало биться как заполошное. Они подошли вплотную к часу икс. Еще несколько минут — и всё кончится. Во всяком случае — для него. Хотелось запомнить это мгновение, продлить, насколько это возможно.

— Хочешь кофе? — спросил Барнс, надеясь, что напиток взбодрит её в достаточной для разговора степени и хоть немного улучшит настроение.

— Джеймс, ты просто чудо! — Софи подняла на него благодарный взгляд. — Пойду соберу что-нибудь к кофе. — В дверях она обернулась и хихикнула. — Поверить не могу, что мы испекли печенье, побывавшее на полу!

Спустя секунды она уже шуршала чем-то в гостиной. Джеймс же привычно следил за пенкой, размышляя, кем будет считать его Софи через несколько минут, когда он поведает ей о Зимнем. Уж точно не чудом. И вряд ли даже человеком. Монстром. Чудовищем. И будет права! Ох, как же хотелось вылезти из собственной шкуры! И никогда, никогда не обсуждать это с ней!

Войдя в комнату, Баки бесшумно поставил чашку на стол рядом с блюдцем со сладостями и горько усмехнулся. Софи безмятежно спала, забившись в угол дивана.

Ну вот, он так готовился к разговору… Хотя, что греха таить, чувство, окатившее его волной, было вовсе не разочарованием. Да, он пообещал себе поговорить с ней сегодня, но не расталкивать же её! Баки покачал головой, отодвинул подальше от края кофейные чашки, и взгляд его зацепился за совершенно новую деталь: на краю журнального столика стояла фотография в рамке. Раньше Барнс её не видел. Стекло в рамке отсутствовало; видимо, именно его Софи выметала, когда он пришёл сегодня. Однако удивило Баки другое: лицо молодого человека на фото показалось ему смутно знакомым. Откуда бы? Баки попробовал напрячь память, но ничего конкретного вспомнить не получилось. Только смутно тревожное чувство, засевшее занозой в виске. Рядом с рамкой лежал кусочек чёрной ленты… Что-то нехорошее, связанное с ночными кошмарами и чувством вины… Баки наморщил лоб, стараясь вспомнить, и дёрнулся, услышав звук за своей спиной. Удар сердца, резкий поворот, тело само выходит в боевую стойку. Взгляд холодных серых глаз мечется по крохотной комнатушке в поисках противника, пока не опускается на диван, где клубочком свернулась Софи. Такая маленькая, беззащитная и уставшая. Софи… Нет, он не будет будить её ради Зимнего Солдата. Он того не стоит. Барнс наклонился и откинул упавшую на лоб девушки прядь волос.

— Софи, — негромко позвал он.

Реакции не последовало. Облегчённо выдохнув, Баки положил её руки себе на плечи и легко подхватил с дивана. Ещё одно украденное воспоминание, которое он спрячет в особой — запретной — секции своей памяти. Воспоминание, на которое он не имел права. Баки глубоко вдохнул её запах и невесомо прикоснулся сухими губами к девичьему виску, на миг прикрывая глаза. Софи пробормотала что-то неразборчивое, послушно обняла его за шею и ткнулась в неё носом, совсем как Надоеда. Баки улыбнулся этому сходству, аккуратно переступил через мешающийся под ногами пуф и склонился, бережно укладывая свою ношу на кровать.

— Вот так, — едва слышно пробормотал он, поправляя подушку и опуская на неё Софи. — Спокойной ночи.

Однако девушка не торопилась его отпускать. Сонно вздохнув, она притянула его ближе и ласково потёрлась носом о его шею, заставив застыть в неудобной позе. Софи тут же затихла, а он всё стоял, согнувшись в три погибели, и боялся пошевелиться, чтобы не разбудить её. Её теплое дыхание щекотало кожу, запах волос окутывал жарким мороком, и Барнс что есть силы зажмурился, стараясь справиться с захлестнувшими его эмоциями. Тихо, стараясь не разбудить девушку, он потянулся, чтобы расцепить её руки, и чуть не рухнул на неё от неожиданности, когда тонкие девичьи пальцы нежно прошлись по коротким волоскам на его затылке. Волна восхитительно искристых мурашек пробежалась по позвоночнику, заставив его резко вдохнуть разом загустевший воздух. Барнс дёрнулся всем телом, неловко выскользнул из-под руки девушки, нервным движением ослабил ворот рубашки и только после этого позволил себе опустить взгляд на её лицо. Софи спала, сладко улыбаясь чему-то…

— Подъезжаем! — бодро сообщил сидящий за рулём Стив, возвращая Баки к реальности.

Барнс сел ровнее и невольно сощурился. После пикантной полутьмы его воспоминаний солнечный день слепил глаза. Вдалеке за невнятными строениями покачивались мачты, обозначая небольшую пристань. Ветер гнал запахи залива, пропитывая ими городок. Описывая неторопливые круги в небе, истерично вопили чайки. Что ж, кажется, они действительно приехали. Добро пожаловать в Делакруа!

Выйдя из машины, Баки потянул воздух ноздрями и едва заметно усмехнулся. По-видимому, недавно был шторм, и с залива тянуло загнивающими водорослями, поднятыми волнами со дна. На набережной у причала к этому флёру добавился пропитавший всё вокруг запах рыбы и готовящихся на жаровне креветок.

Барнс бесшумно переставлял ботинки по бетону набережной вслед за Стивом, привычно сканируя пространство вокруг. Встречали их насторожённо, что его вовсе не удивляло. В сообществах вроде этого все по многу лет знают друг друга, они же с Роджерсом были здесь чужаками. А с чужаками, как известно, нужно держать ухо востро. Кто знает, чего можно ожидать от двух здоровенных парней с военной выправкой, к тому же белых. Баки тоскливо оглядел снующих по причалу людей с кожей всех оттенков шоколада и мысленно вздохнул. Среди этих ребят не затеряешься, не стоит и пытаться.

— Ого, кто к нам пожаловал! — сияя улыбкой во все тридцать два зуба, по причалу спускался Уилсон с пластиковой корзиной наперевес. — Какими судьбами, кэп?

— Привет, Сэм! — расплылся в ответ Стив. — Да вот проезжали мимо, решили заехать в гости. — Стив пожал протянутую Сэмом руку и кивнул в сторону Баки.

— О, да тут вся разморозка подоспела, — усмехнулся Сэм, приветственно махая рукой и кивнув недобро прищурившемуся Барнсу. Потом, будто вспомнив, оглянулся через одно плечо, затем — через другое, отыскивая взглядом кого-то, и отступил в сторону. — Сара, сестрёнка, это мой друг…

Баки мысленно ощетинился, ожидая что-то из привычных шуточек вроде «Капитан Сосулька» и «Принцесса» или «Холодное Сердце», но Уилсон ограничился лаконичными: «Стив Роджерс и его друг Баки Барнс». Сара застенчиво улыбнулась им и вышла из-за плеча брата.

— Надо же, какая сложная иерархия, — фыркнула она на Сэма. — Я Сара. Рада познакомиться. — Она перехватила удобнее большой оранжевый таз с частью улова и тряхнула собранными в тысячу тонких косичек волосами. — Вы отужинаете с нами? Мы закончим через несколько минут, осталось пару корзин загрузить…

Доставив улов по месту назначения, процессия из двух машин свернула к южной части города, проехала по жилым улочкам и остановилась перед небольшим коттеджем. Его белые стены казались розоватыми в лучах закатного солнца, а устилающая двор зелёная трава наводила на мысли о лете. Почему-то подумалось, что где-то в саду или во дворе обязательно должен быть гамак. Баки помнил нечто подобное в своей юности. Самодельный пыльно-бордовый гамак висел на заднем дворе между деревьев и пустовал очень редко. В доме, где живут четверо детей, желающие поваляться, покачиваясь в тени, находились постоянно. Из глубин памяти пахнуло жарой, пыльной травой и разбитыми в очередной раз коленками.

Грохоча по ступенькам крыльца, из дома выскочили двое мальчишек, радостно приветствуя мать и дядю Сэма. Заметив незнакомцев, они заметно оробели, но узнав, кто к ним пожаловал, восторженно уставились на них круглыми как плошки глазами.

— Это же Капитан Америка! — донесся шёпот старшего, когда гости заходили в дом. Баки мысленно усмехнулся и бросил весёлый взгляд на Стива. Тот едва заметно покраснел.

Уилсоны оказались очень гостеприимными людьми. Узнав, что ребята только что с дороги, Сара снабдила их чистыми полотенцами, показала, где находится ванная и ушла готовить ужин, предоставив брату заботу о гостях.

— Гостевой спальни у нас нет, — пожал плечами Сэм. — Так что пока располагайтесь в моей. А к вечеру принесём сюда раскладушку…

Принимая душ, Баки мысленно удивлялся, какое сильное влияние на человека оказывают его окружение и возложенная на него роль. Весельчак Сэм, обычно не упускающий случая поддеть Барнса, будучи хозяином дома, язвил значительно меньше. И даже предложил в случае надобности воспользоваться его гардеробом. Стив со смехом отказался, заявив, что на этот раз подготовился к поездке и больше не будет портить одежду Сэма, и спустился к машине. Вернулся он оттуда с двумя спортивными сумками, одну из которых протянул Баки.

— Портить одежду? — вскинул брови Барнс.

— Мы с Наташей как-то прятались у Сэма от Гидры, — усмехнулся Стив. — Вломились грязные, избитые, в саже и крови с ног до головы. Вот ему и пришлось снабжать нас одеждой. Наташе-то что, натянула футболку, подпоясалась — вот тебе и платье. А у меня рукав оторвался под мышкой, стоило только руку поднять.

Баки усмехнулся, вспоминая время, когда Стиву рубашки Сэма были столь же велики, как и Наташе.

Помывшись и надев свежую одежду, Баки спустился в гостиную. Пока Стив принимал душ, они распили по бутылочке холодного пива, посмотрели спортивные новости и предложили помощь хлопочущей на кухне Саре. Та лишь усмехнулась в ответ.

— Конечно, давайте втроём тут задницами толкаться. Чтобы уж точно ничего не успеть, — проворчала она.

Сэм в ответ скроил серьёзную укоряющую гримасу. Сара закусила губу, пытаясь сдержать смех.

— Иди лучше разожги костёр. Рыба уже маринуется.

Сэм предвкушающе вздохнул и блаженно прикрыл глаза.

— Рыба на гриле — это её коронное блюдо! — сообщил он, открывая дверь на задний двор. — За него все обычно прощают её непростой характер.

За домом оказалась небольшая, но хорошо оборудованная зона для барбекю. Старая, покрытая копотью чаша-жаровня, выложенная вокруг плиткой площадка, составленные друг на друга под навесом несколько деревянных кресел с подлокотниками и крепко сбитый невысокий деревянный стол. Пока Сэм возился у кострища, сооружая сложную систему из веточек и щепочек разной толщины, Баки расставил полукругом кресла. Так, чтобы в надвигающихся сумерках можно было любоваться пламенем. Время от времени он с улыбкой посматривал на «сражающихся» за кустами ежевики Люциана и Кутума. В руках последнего была круглая крышка от мусорного бака. Догадаться, кого он изображал, было не сложно.

Спустя примерно полчаса появился Стив с огромной чашкой с замаринованной рыбой и решеткой для гриля в руках. За ним семенила Сара с миской помидорного салата и нарезанным хлебом. По-видимому, выгнать с кухни всемирно известного героя хозяйка дома не решилась. К лёгкому шлейфу дымка добавился аромат шипящей над углями рыбы. С наступлением темноты в кроне ближайшего дерева вспыхнули жёлтые огоньки гирлянды, и Баки, слушая весёлую перепалку Уилсонов, прихлёбывал холодное пиво и расслабленно улыбался. И только пожелав Саре спокойной ночи, он, не меняя положения, перевёл взгляд на мгновенно посерьёзневшего Сэма.

— Значит, проезжали мимо? — вопросительно вскинул бровь Уилсон, облокотившись о колени.

— Не совсем, — отзеркалил его движение Стив. — Ты нужен нам.

— Зачем? — чуть прищурился Сэм. — Учти, я обещал сестре, что помогу вытянуть её бизнес из той задницы, в которой мы все оказались. Объединю кредиты, помогу с починкой яхты. Она меня просто так не отпустит.

— Что ты слышал о так называемых флагодробителях?

— Тех, что подорвали на днях склады вместе с охраной? — уточнил Сэм.

— Именно, — подтвердил кэп.

— Не так уж много. На самом деле только то, что говорили в новостях. А что известно вам?

— Тоже негусто, — пожал плечами Стиви. — Состав группы невелик и пока практически незасвечен. Единственное исключение — их предводительница, Карли Моргентау. Хотя толковых изображений, как она выглядит сейчас, нет.

— Столько проблем от малочисленной группы буянов? — удивился Сэм.

— Да, боевой костяк у них мал, но их активно поддерживают обычные люди по всему миру. Маскировка, убежище, снабжение и мелкие поручения. И всё это абсолютно добровольно. Люди верили им. До этого момента флагодробители просто срывали поставки медикаментов или продовольствия, обчищали хранилища. Но не переходили черту. Теперь всё иначе. Есть надежда, что часть соратников от них отвернётся. Теперь это не просто возомнившие себя Робином Гудом люди. Это террористы.

— И правительство обратилось к нам?

— Да, правительство обратилось к Мстителям, — кивнул Роджерс. — Видишь ли, — вздохнул он, — есть свидетельства, позволяющие предположить, что некоторые из флагодробителей — не просто люди. Вероятно… — Стив запнулся и бросил быстрый нечитаемый взгляд на Баки, — вероятно, кто-то восстановил сыворотку.

— Сыворотку? Какую сыворотку? — наморщил лоб Сэм.

Стив открыл было рот, чтобы ответить, но Барнс его опередил.

— Кто-то штампует суперсолдат, — подал голос он.

Повисла тишина. Сэм несколько секунд смотрел на Барнса с таким видом, будто тот только что спустился с неба на летающей тарелке, а потом пнул пустую бутылку из-под пива. Бутылка покатилась по траве, а Сэм запрокинул голову, откинувшись на спинку кресла. С чернильно-синего неба, шаловливо помигивая, смотрели крохотные сияющие звезды. Словно смеясь над его планами и мечтами.

— Вот дерьмо! — наконец выдохнул Уилсон. — Сара меня убьёт. Сколько времени у меня есть? Пара дней найдется?

— Неделя, — кивнул Стив. — Тебе этого хватит?

— Постараюсь принять хотя бы временные меры, — покачал головой Сэм. — Что говорит Старк?

— Старк с компанией улетел воевать кри, Сэм, — вздохнул Роджерс. — Остались только мы, Клинт, Ванда и Наташа.

— Чудесно, с нами Соколиный глаз и бабский батальон! — усмехнулся Сэм. Стив чуть поморщился и укоряюще взглянул на друга.

— Смотри Ванде так не скажи, Сэм.

— С чего бы? — взметнул бровь тот.

— Ванда будет твоей напарницей, — ехидно пояснил Баки, отставляя пивную бутылку и поднимаясь на ноги. — Не пора ли нам спать?

— Что? — взвился Уилсон. — Кэп, скажи, что он шутит! Как можно идти в паре со столь своенравной, малознакомой, неопытной и неуправляемой напарницей? Роджерс!

Баки усмехнулся вслед переругивающимся шёпотом Сэму и Стивену и направился к дивану в гостиной. Раз им нужно обсудить перспективы партнёрства с Вандой, он лучше уляжется здесь.

Заснуть на диване удалось не сразу. Баки долго пялился в потолок, наблюдая за пляшущими бликами и думая, нашла ли Наташа что-нибудь новое о флагодробителях. Если нет — придётся искать другие варианты. У него была идея, кого можно было бы подключить к такому расследованию, но она принадлежала скорее Зимнему Солдату. Во всяком случае, Капитан Америка не пойдет на такое. Вне зависимости от того, насколько официальны его полномочия. Капитан Америка… Баки тихо фыркнул, вспомнив знакомство Софи и Стива. Кто бы мог подумать, что она не узнает его! Как там Софи? Прочитала ли она его записку о том, что он уехал на пару дней? Он прикрыл глаза, невольно вслушиваясь в то, как Стиви обсуждает планы с Сэмом, пока не провалился в один из своих обычных кошмаров.

* * *

Солнечные лучи разбудили его прежде других обитателей дома. Немного поёживаясь, Баки почистил зубы, умылся и тихонечко прокрался на кухню, чтобы заварить себе кофе. Не желая разбудить Уилсонов, он бесшумно выскользнул через черный ход с дымящейся чашкой и уселся в одно из кресел барбекю-зоны. Городок ещё спал. Где-то дальше по улице залаяла собака. Пробежала по кромке забора, балансируя, словно канатоходец, пятнистая соседская кошка. Баки поднёс кружку ко рту и отхлебнул горячий напиток.

Ему внезапно подумалось, как хорошо жить в таком доме. В собственном дворе можно сделать небольшой тренировочный уголок, зону для барбекю, повесить гамак или скамейку-качели на двоих. В частном доме определённо больше свободы, воздуха, независимости от соседей… Баки посмотрел на похожий коттедж напротив, мысленно поселив там любопытную миссис Ньюман с её деятельными малышками. Чуть по диагонали, в домике из красного кирпича, могла бы жить миссис Грей, а в соседнем — красавица Сейди, которой он на днях помогал починить потёкший кран.

Мысленно «раздвинув» соседей по окружающим домам, Барнс почувствовал себя так, будто ему легче стало дышать. Всё-таки он не создан для столь тесного соседства с людьми. Взгляд Баки упёрся в живую изгородь слева от дома Уилсонов, и он нахмурился. По логике прежних рассуждений туда нужно было поселить Софи. Однако делать этого категорически не хотелось. Баки попытался представить её там, за изгородью, поливающую клумбы из шланга и приветливо улыбающуюся ему, но картина всё равно не нравилась. Зимний в углу сознания насмешливо скривился: мол, не догадываешься почему? Баки обречённо вздохнул. Он догадывался. «Отодвигать», подобно другим, Софи ему не хотелось. Он предпочёл бы видеть её по эту сторону ограды. И это была очень, очень опасная мысль.

Опрокинув в себя остатки кофе, Барнс скривился, выплюнул попавшую в рот кофейную гущу и решительно поднялся из кресла. Их ждало долгое путешествие.

Путь домой занял ещё три дня. Заглянули на огонёк к Ванде, встретились с Клинтом, заехали на склад с оружием. Как в старые, не совсем добрые времена, когда Мстители были расколоты на две группы. Только в этот раз предстояло враждовать не друг с другом, а с внешними противниками. Что, безусловно, радовало.

Сведения о флагодробителях были довольно скудными, разрозненными. Группа действовала в масках и успешно прикрывалась сочувствующими гражданскими, создающими массовку, пути отступления и предоставляющими убежище для боевого костяка. Наверняка была установлена личность их предводительницы Карли Моргентау. Но девчонка не бегала под камерами и глупо не светилась. О её прошлом было мало известно. Девчонка как девчонка. Воспитывалась в одном из лагерей для беженцев. Участвовала в антиправительственных пикетах. Потом провал в биографии на несколько лет. И вот девчонка во главе анархической террористической организации. Как это случилось? И для чего?

От вопросов мозги начинали кипеть, но для полноценных выводов информации было мало. Оставалось ждать следующего шага, чтобы попытаться перехватить, поймать, узнать хоть что-то. А пока им на несколько дней предстояло вернуться домой. При мысли о доме, о его крохотной комнатушке Баки захотелось нетерпеливо заёрзать на сиденье. Вбитая в голову дисциплина не допустила такой вольности, но с теплом, побежавшим по венам при мысли о встрече с Софи, ничего поделать не могла.

— Может, переночуешь со мной на базе? — поинтересовался кэп. — Отдохнём, обсудим планы, разомнёмся. Там укреплённый спортзал, рассчитанные на нас снаряды, сам знаешь. К тому же доктор рекомендовала тебе постоянные физические нагрузки. К вечеру обещала подъехать Наташа…

Это было настоящее искушение. От мыслей о полноценном боевом спарринге мышцы аж зачесались, но больше всего хотелось домой. Просто принять душ, сварить кофе…

— Завтра, — решительно сообщил Барнс. — Завтра я приеду на базу. А сейчас хочу домой.

Стив вскинул бровь, но промолчал. Вероятно, следовало считать хорошим знаком, что наконец-то хоть какое-то место Баки начал называть домом. Впервые за последние семьдесят лет.

Перевалило ощутимо за полдень, когда их пропылённый джип притормозил на углу знакомой улицы. Баки обнял Стива, похлопал его по плечу и, закинув за спину сумку с вещами, направился к ставшему привычным крыльцу. Почты на его имя не приходило, да он и не ждал. Поднявшись на свой этаж, Баки привычно прислушался и вошёл в свою квартиру. Из комнаты соседки доносился громкий механический шум. Скорее даже стрёкот. Снова взбивает что-то? Впрочем, почти сразу пришлось признать, что звук не похож на агрессивный гул миксера или вой пылесоса. Скорее… да, швейная машинка!

Баки тихонько хмыкнул, скинул сумку на пол и направился вглубь квартиры. Короткий осмотр комнаты, ванной и балкона позволил убедиться, что никто в его жилище не проникал и следящую технику не устанавливал. Ожидаемо, конечно, но проверить стоило. Распахнув окно, Барнс глубоко вдохнул осенний уличный воздух и улыбнулся. Дома было хорошо. Впервые он позволил себе признать, что скучал по этому месту, которое начал в мыслях называть домом. Скучал по месту, которое принадлежало бы ему. И, наверное, по одиночеству.

Впрочем, одиночество его длилось не долго. Выйдя из душа, Барнс обнаружил, что на диване уже царственно разлеглась Надоеда, нетерпеливо подёргивая хвостом. Завидев его, кошка мгновенно подхватилась на ноги и с радостным мяуканьем кубарем бросилась в ноги.

— Привет, — улыбнулся Баки, подхватив кошку на руки. Он осторожно прошёлся по шерстяной макушке кончиками живых пальцев, и маленькая нахалка, затарахтев, ласково ткнулась мокрым носиком в его подбородок, а затем — в ухо. Барнс рассмеялся. — Я тоже скучал. Как вы тут без меня?

Надоеда не ответила, но преданно сидела у его ног, пока Баки готовил себе яичницу и горку сэндвичей. Чайник он ставить не стал. Хотелось кофе. И Баки знал, в чьей кампании предпочтёт его выпить.

Софи открыла не сразу. Вероятно, стрёкот машинки заглушал все звуки, и Баки пришлось подождать, пока она не закончит очередной шов. Постучав снова, он услышал за дверью лёгкие шаги и с удивлением заметил, как собственное сердце забилось быстрее. Непривычное радостное предвкушение поднялось в груди искрящейся волной, а пару секунд спустя Софи распахнула дверь и с радостным писком обвила руками его шею. Зажатая между их телами Надоеда испуганно забарахталась, выворачиваясь из его рук. Пару секунд Баки не знал, куда деть внезапно освободившиеся конечности, а потом удобно пристроил их на спине Софи. Мысли вдруг спутались, вытолкнув на первый план яркие обрывки ощущений. Софи, гибкая и хрупкая, так близко, что волосы щекотят лицо. Она пахнет ванилью и счастьем. И немного — прогретой солнцем мечтой. Сердце успело ударить в груди три раза, прежде чем хватка Софи ослабла. Быстро! Несправедливо, неоправданно быстро!

— Джеймс! Вернулся наконец! — Девушка отстранилась, и Баки пришлось отпустить её. — Как хорошо! Ты как раз вовремя, проходи! — тараторила девушка, направляясь в сторону кухни. — Как поездка? Надеюсь, ливень не застал вас в пути? У нас позавчера лило будто из ведра! Проходи, устраивайся. Я как раз собиралась сообразить чего-нибудь к чаю.

Баки шёл следом, пытаясь стряхнуть с себя наваждение. Софи — не просто живущая рядом девушка, она — его жертва! Он не должен допускать подобных мыслей по отношению к ней. Только постараться искупить часть вины, позаботиться!

— Может, не стоит? Ты обещала беречь ногу, — напомнил он, заходя на залитую солнцем кухоньку.

— А я и берегу, — беззаботно отозвалась Софи, извлекая из шкафчика глубокую пластиковую миску и весы. — Честное слово, усядусь на стуле как королева, — заверила она недоверчиво вскинувшего брови Барнса. — Любишь венские вафли?

Губы Барнса медленно растянулись в предвкушающей улыбке. Венских вафель он не пробовал, но искрящиеся хитринкой глаза Софи обещали, что его ждут новые сладкие впечатления. Оценив его реакцию, Софи довольно усмехнулась, поставила на стол сахарницу, банку с мукой, маслёнку, а потом замерла, нахмурив брови и задумчиво водя пальцем по губам.

— Знаешь, сто лет их не делала. — Девушка вздохнула и направилась к висящему в углу шкафчику. — Придётся освежить память. — Она привстала на цыпочки и потянулась, выискивая что-то в глубине нижней полки.

Взгляд Барнса метнулся к узкой юбке, плотнее обтянувшей крепкий женский зад. Совершенно возмутительно и провокационно! Но отвернуться не получалось. Он сглотнул. Против воли представилось, что не глаза, а руки очерчивают её силуэт: касаются гладкой кожи ног, ласкают приятно округлые бёдра, скользят по соблазнительному изгибу талии, перетекая на подтянутый животик…

По венам неторопливо заструился сладкий жар. Восхитительный и совершенно неуместный.

— А, вот он! — радостно вскрикнула Софи и зашебуршала, извлекая находку.

Баки вздрогнул, крепко зажмурился и тряхнул головой, возвращаясь к реальности. Резко выдохнув, он бросил на девушку настороженный взгляд. И ощутил, что земля уходит из-под его ног. Мышцы разом оцепенели, натягиваясь, будто тетива, в ушах зазвенело. Баки не мог пошевелиться, только чувствовал, как внутри разрастается ледяной ужас, поглощая зародыши возбуждения, мысли, чувства, стирая окружающую реальность. Это не могло быть правдой! Этого просто не могло быть! Частые хриплые вдохи застревали в горле, сдавливали грудь. Оттолкнувшись от стола руками, Барнс вскочил. Никогда! Он больше никогда не позволит сделать с собой это! Мир плыл перед глазами, сужаясь до одного единственного предмета — маленького блокнота в тонких белых пальцах. Блокнота, на красной обложке которого сияла пятиконечная звезда…