Соседка (гет)

— Добрый день! Сейчас я нахожусь на международной психотерапевтической конференции и не могу принять ваш звонок. Если вам требуется срочная помощь, позвоните по телефону… — вещал из трубки прохладный голос доктора Рейнор.

Баки негромко зарычал и сбросил вызов. Ему не нужен был номер мозгоправа, временно заменяющего Рейнор. Ему нужна была она сама. Здесь. Сейчас. Чтобы рассказала всё, что только знала про его новую соседку. Про девочку, пахнущую печеньем Бекки. Ту самую, которую не захотел убивать Зимний Солдат.

Софи.

Как она выжила? Как спаслась из взлетевшего на воздух здания? Как ускользнула из-под самого носа Гидры? Как оказалась в Нью-Йорке? Да и вообще в Штатах. И, наконец, как сама Рейнор узнала о ней? Да и она ли это? Вдруг Баки просто ошибся, принял желаемое за действительное? Быть может, он просто выдумал схожесть Софи с той девчушкой. Быть может, он вообще всё ещё в криокамере, и всё происходящее ему лишь снится? Последнее бы прекрасно объяснило, почему Софи выглядит именно так. Будто открытка, напоминающая солдатам о мечте, о мирной жизни, о том, что их ждут дома…

Баки провёл ладонью по влажным от пота волосам и устремил взгляд на озеро, вокруг которого наматывал круги этим утром. Солнце золотило верхушки деревьев, рассыпалось миллионом ослепительных бликов по водной глади, и Баки чувствовал, как утренняя свежесть холодными пальцами лезет под мокрую футболку. По счастью, он не боялся простыть. Спасибо сыворотке, это ему не грозило. Баки боялся замёрзнуть. Заснуть и забыть всё, что было для него важно: самого себя, Стива, свою семью, прошлое до войны, Т’Чаллу и малышку Шури, да даже Мстителей, с которыми плечом к плечу сражался против Таноса! А теперь к этому списку добавилась ещё и Софи. Нельзя забыть, что она выжила! Уже вторая из бесконечно длинного списка его жертв! Первой была Наташа. Только радоваться этому открытию он тогда ещё не мог, в голове была непонятная каша, и весть о спасшейся рыжей даже отозвалась лёгкой досадой на свою ошибку, непрофессионализм. Зато теперь он радуется за десятерых! Баки зло усмехнулся и направился в сторону дома.

Он действительно был рад тому, что Софи выжила. Вот только собственная реакция на этот факт немного напрягала. Баки чувствовал, что где-то там, глубоко внутри, нерешительно поднимает голову непонятно откуда взявшаяся надежда. На что? На то, что и остальные его жертвы вслед за этими двумя девицами внезапно выскочат из-за угла и скажут, что всё, что он делал на протяжении семидесяти лет, — ошибка, и они все живы? Конечно! Баки помнил достаточно подробностей, чтобы понимать, что таких счастливиц, как Софи и Наташа, не может быть много. А скорее всего, других выживших нет. Никто никогда не присоединится к ним. И уж точно не вступит в клуб выживших сын мистера Накадзима…

Баки накинул олимпийку и легко взлетел на крыльцо, галантно придержав дверь перед девушкой с детской коляской. Блондинка благодарно улыбнулась и торопливо юркнула в дверной проём, не забыв окинуть Баки заинтересованным взглядом. Заметив, что девушка мнётся у лифта, Барнс свернул к лестнице. Он сейчас был не самым приятным компаньоном для совместного путешествия в маленькой душной кабинке лифта. К тому же ему предстояло не так уж высоко взбираться.

Стоило ему подойти к своей квартире, как из-за двери раздались истошные вопли Надоеды. Этого ещё не хватало! Как только он переступил порог, кошка замяукала еще пронзительнее и кинулась ему в ноги. Баки присел на корточки и поинтересовался:

— Ну и что ты тут устроила?

Не вняв доводам рассудка, животное продолжало орать, тыкаясь головой в его колено, отбегая в сторону кухни и снова возвращаясь за бестолковым хозяином.

— Жрать, — обречённо кивнул Барнс и поднялся на ноги. — Ты хочешь жрать.

Проблема была не то чтобы совсем неожиданной, просто… тех странных пакетиков, коими трясли перед своими мохнатыми любимцами люди в рекламе, у Баки не было. Всё время забывал поинтересоваться их наличием в магазине. А так… в далёком тридцать девятом у них тоже был кот. Бекки гордо звала его Герцогом и любила расчёсывать его шерсть своей расчёской. До тех пор, пока однажды он не наградил её подцепленными неизвестно где вшами. Так вот, в то время никаких шелестящих пакетиков не было, и Герцога они кормили тем же, чем питались сами. А сейчас Баки питался в барах, перехватывая дома лишь бутерброды.

Такая еда Надоеду явно не устраивала, хотя Баки накануне пытался поделиться с ней. Кошка с энтузиазмом сжирала ветчину и садилась у его ног, осуждающе буравя его взглядом, а на хлеб смотрела с величайшим пренебрежением. Исходя из этого, Баки не стал больше валять хлеб по полу, а сразу извлёк из холодильника упаковку сосисок и очистил от оболочек сразу три. Фиг его знает, сколько нужно этой животине еды. Надоеда набросилась на угощение, что-то утробно ворча себе под нос. Барнс усмехнулся и достал из кармана телефон.

— Добрый день! Сейчас я нахожусь на международной…

Барнс сбросил вызов и направился в душ.

* * *

Мистера Накадзима хорошо знали в «Izzi», небольшом уютном баре с японской кухней. Во всяком случае, симпатичная барменша по имени Ли приветствовала его тепло и почтительно, как старшего родственника или друга семьи.

— Добрый день, мистер Накадзима, — улыбнулась она, на ходу выхватывая откуда-то из-под стойки меню. — Рада вас видеть. Вы сегодня с другом? Вот сюда, пожалуйста, подальше от кондиционера.

Девушка указала на свободные места, выдала им меню и упорхнула к другому концу стойки, спеша наполнить янтарной жидкостью чьи-то рюмки. Мистер Накадзима проводил её ласковым взглядом, негромко поворчал себе под нос, взбираясь на слишком высокий для него барный стул, и взялся за меню. Баки тоже раскрыл глянцевый буклет и заскользил взглядом по разноцветным рулетикам с непроизносимыми названиями. Помимо расцветки, они казались абсолютно одинаковыми, отличаясь одним-двумя компонентами. Ткнув наугад в меню, он сделал заказ и снова устремил всё своё внимание на сидящего рядом пожилого человека.

Мистер Накадзима был ворчлив, как многие старики, и любил поговорить о современных нравах, о былых временах и о том, как хорошо было во времена его молодости. Как большинству одиноких людей, ему не хватало общения, участия и тепла, и он искал их в в узком, «избранном» круге знакомых, к которому, без сомнения, относилась Ли, а теперь, кажется, и сам Баки.

Общение с Йори было не всегда простым. За те несколько дней, что они были знакомы, Баки успел заметить, что настроение мистера Накадзима порой колеблется от, казалось бы, незначительных вещей, а поведение может быть немного вздорным. Будто Йори был не мужчиной преклонных лет, а капризным ребёнком. Зато взгляды на жизнь и ценностная шкала пожилого Йори была Барнсу более понятна, чем всё то, что творилось вокруг. Слишком многие вещи вызывали его недоумение. Например, сосед Йори Ник, который зачем-то добавлял к своему имени дополнительные буквы «для уникальности». Ну бред же! Какой в этом смысл? Фьюри тоже был Ником, но уникальность ему придавали его поступки, а не глупые кривляния. Именно поступки делают человека тем, кто он есть. Потому-то Баки и старался хоть как-то исправить, искупить то, что натворил, будучи Зимним Солдатом. Он не мог просто сказать: «А вот теперь я не Зимний Солдат, а просто Баки» и жить как ни в чём не бывало. Поступки тянулись за ним кроваво-свинцовым шлейфом, стараясь затянуть в кошмар прошлого. Поступки делали его убийцей, монстром. И грустный одинокий старик, сидящий на соседнем стуле, был тому одним из ярчайших напоминаний. Мистер Накадзима…

Чуть смущённо улыбаясь, вернулась с заказом Ли, поставив перед ними по кружке с выбранными напитками и по небольшому подносу. Ряды рулетиков из риса, рыбы и водорослей соседствовали с небольшой горкой красных лепестков, пахнущих пряно и дразняще, пиалой с тёмной жидкостью и изумрудно-зелёной розочкой, сделанной будто бы из крема. Вилки на подносе не было.

— Э-э-э-м-м… — он перевёл растерянный взгляд на благодарно кивнувшего девушке Йори. — И как это есть?

— Палочками. — Мистер Накадзима невозмутимо распаковывал длинный бумажный пакетик, в котором были две деревянные спицы с тупыми концами. Баки последовал его примеру, вскрыв бумажную упаковку. В его руках тоже оказались деревянные палочки. И что с ними делать? Баки с лёгкостью мог бы убить ими окружающих десятком разных способов, но как ими есть… не представлял совершенно. Бросив быстрый взгляд на ловко орудующего непривычным столовым прибором Йори, Баки попытался взять их в руку. Сначала на манер шариковой ручки, потом — по типу карандаша, но понимания, как этим подцепить дурацкие рисовые рулетики, не прибавилось. Сбоку послышался тихий сдавленный девичий смех, и Ли поспешно отвернулась, стоило ему только поднять взгляд. Мистер Накадзима широко улыбнулся, и старое, похожее на печёное яблоко лицо покрылось сетью весёлых морщинок, солнечными лучами разбегающихся от уголков глаз.

— Давай сюда руку, парень. Смотри внимательно. Берёшь вот так. Одну — сюда, вторую — вот так. Тогда сможешь двигать ими, — как маленькому, объяснял Йори, показывая, как правильно пользоваться палочками.

Отпустив затянутую в перчатку руку Баки, мистер Накадзима ловко обхватил своими палочками очередной ролл, обмакнул его в соевый соус и отправил в рот, не уронив и крошки. Баки понятливо кивнул, тщательно прицелился новым орудием, аккуратно обхватив округлые бока ролла, попытался поднять его, и рис развалился надвое, нелепо шмякнувшись на стойку.

— Не так сильно сдавливай, — кивнул Йори, прикрыв рот кулаком. Баки потянулся за вторым роллом, на этот раз уделяя особое внимание силе нажатия пальцев. Ему почти удалось. Ролл остался невредим, но в последний момент вывернулся и плюхнулся в мисочку с соевым соусом, забрызгав часть подноса и даже стойку. Из-за стойки донеслась новая порция девичьего хихиканья. Баки досадливо закусил губу. Он не любил быть посмешищем. Где-то глубоко внутри вспыхнуло детское наивное желание встать и уйти, но звук, похожий на отдалённое карканье, поведал ему, что мистер Накадзима тоже смеялся. И Баки взял себя в руки. Если он может хоть как-то помочь мистеру Накадзиме, хоть как-то повлиять на его жизнь в лучшую сторону…

— Не-нет-нет, сынок, — продолжая лучиться, словно заходящее солнце, замотал головой Йори. — Вот так! Смотри…

Баки послушно перехватил палочки так, как показывал Йори, и начал вылавливать своего утопленника. Ли стёрла капли со стойки и подбадривающе улыбнулась Барнсу.

— У вас всё получится. Это трудно только первые пару сетов…

* * *

После обеда Баки с мистером Накадзима сыграли в шашки в одном из соседних дворов, облюбованном пенсионерами-любителями, обсудили новости в газете и расстались, вполне довольные друг другом. Барнс проиграл и теперь был должен мистеру Накадзиме обед в том же баре на следующей неделе. Знакомство налаживалось.

По дороге домой Барнс вспомнил про Надоеду и заскочил в один из небольших круглосуточных магазинчиков за углом. Шелестящие пакетики там нашлись, причём в таком большом количестве, что Барнс завис перед витриной, пытаясь понять, чем они друг от друга отличаются. Пахло всё это дело… премерзко. Выбрав в итоге пару пакетиков, где кошка была посимпатичнее, Баки захватил буханку хлеба и батон ветчины и направился к кассе.

На этаже пахло куриным бульоном. Баки потянул носом. Вопреки обыкновению, запах просочился и в его квартиру.

Надоеда снова встретила его жалобным мяуканьем. Правда, тихим. И то хорошо. Было бы весьма неловко, если бы его кошка не давала спать Софи, будто он пытался таким образом мстить ей.

Вывалив вонючее содержимое пакетика в кошачью миску, Баки распахнул окно, впуская свежий уличный воздух. Нужно было оставить створку приоткрытой, когда уходил. И комната бы проветрилась, и Надоеда могла бы погулять. Впрочем, этим утром всё пошло задом наперёд с самого начала, так что…

Телефон громко звякнул, и Баки поспешил к повешенной в прихожей куртке. У него было не так много знакомых, знающих его номер. Сообщение было от Стива и умещалось в два коротких предложения: «Жив. Осталось пару недель». Губы Баки дрогнули в улыбке. Что ж, Стиви будет интересно посмотреть, куда его переселила доктор Рейнор.

Своим жилищем Барнс особо гордиться не мог, а вот район Стиву понравится. После временного отсутствия границ, исчезновения, а потом и возвращения людей жизнь здесь странным образом была соткана из переплетений разных культур и времён. И это было ближе его восприятию мира, чем то, что он наблюдал в центре Нью-Йорка или в той части Бруклина, где Стиву выделили квартиру. Жизнь здесь текла несколько иначе — не так торопливо, не так напористо. В описанном Софи парке гуляли парочки и мамаши с колясками, на каруселях задорно визжали дети, а в одном из соседних двориков проходили дружеские турниры по шахматам, шашкам, нардам. Порой, когда Баки возвращался в свою квартирку, его нос, как сегодня, подсказывал ему, что кто-то из местных хозяек варит что-то вкусное, а на балконах зачастую сушились белоснежные простыни. Йори говорит, что ещё пять лет назад всё было иначе, но люди приезжали и привозили с собой частички своих культур и обычаев, и получилось нечто иное. Нечто, что начинало нравиться Баки.

Закусив губу, Баки пролистал короткий список номеров и нажал на вызов.

— Добрый день! Сейчас я нахожусь… — подумав, отозвалась трубка, и Баки досадливо чертыхнулся, сбрасывая вызов.

Взгляд его скользнул по распахнутой створке окна, задержался на пластиковой раме, а затем резко вернулся назад. В просвете между прутьев балкона нервно дёргался пушистый кошачий хвост. Баки подался вперёд, выглядывая в окно, и снова чертыхнулся. Надоеда вдохновенно обжёвывала какие-то маленькие кустики, растущие на балконе его соседки.

Бесшумно отворив дверь, Баки выскользнул на собственный балкон. Кошка, не прерывая своего занятия, одним глазом покосилась на Баки, но не вняла его молчаливому призыву. Жаль. Баки невесомо перемахнул через перила и пригнулся, чтобы не попасть в поле зрения Софи, если она дома. Подхватил на руки едва слышно вякнувшую Надоеду и замер. В одной руке телефон, в другой — кошка. Из открытого окна кухни Софи донеслось негромкое шипение раскалённого масла, лёгкое постукивание, и почти сразу потянуло на удивление аппетитным ароматом жарящегося лука. Баки приподнялся и заглянул в окно. Соседка стояла у плиты, помешивая жарящийся на сковороде лук. На соседней конфорке весело побулькивала содержимым небольшая кастрюлька, выпуская из-под чуть сдвинутой крышки ароматные клубы пара. На столе на разделочной доске изумрудной горкой топорщилась нарезанная зелень.

Суп. Софи варила суп.

Разумеется, Баки тут же до чёртиков захотелось домашнего куриного супа.

Разозлившись на себя, Баки без труда прокрался под окном, перепрыгнул через перила, стараясь удержать недовольную кошку, и прикрыл за собой балконную дверь. Надоеда возмущённо вывернулась и шмякнулась на пол.

— Разве тебе не объясняли, что жевать чужие посадки нехорошо? — поинтересовался он у кошки. Та гордо отвернулась, задрала ногу и начала вылизывать шерсть.

Баки покачал головой, взял забытую на столе ветчину и понёс в холодильник. Пластиковая коробочка с пирожными стояла там, где он её и оставил. Ждала. Баки взглянул на телефон, всё ещё зажатый в левой руке, закрыл холодильник, рассеянно вертя в руках контейнер с эклерами, присел на диван. Задумчиво сощурившись, нажал кнопку повтора.

— Добрый день! Сейчас я нахожусь… — выдал уже до зубного скрежета намозоливший текст автоответчик.

Баки закусил губу и уставился на закрытую балконную дверь. Без Рейнор он, конечно, не сможет узнать, как Софи удалось выбраться из взорванного им торгового центра и она ли это была. Зато… он мог бы попытаться узнать, какие пути привели её сюда. Чем она здесь занимается? Где работает? Кто она, собственно, такая?

Баки осторожно откусил кусочек пирожного, ощущая растекающуюся по языку сливочную сладость, прикрыл глаза и расслабленно откинулся на спинку дивана. Отсутствие доктора Рейнор не позволяло получить ответы на некоторые из мучивших его вопросов, но не мешало ему узнать больше о Софи. Какой выросла чудом спасшаяся из капкана Зимнего девушка? Этот вопрос показался ему неожиданно важным. Она не узнала его. Что ж, хорошо. Зато он узнал и горел желанием узнать ещё ближе.