Соседка (гет)

София присела, заглядывая в духовку сквозь стекло, и улыбнулась. Она не переставала удивляться магии, которая раз за разом превращала совершенно обычные продукты в восхитительные волшебные сладости. Каких-то сорок минут назад она отсаживала на противень малоаппетитные полосочки желтоватого теста. Сейчас же на тефлоновом коврике ровными рядами лежали пухлые золотистые эклеры, так и прося скорее наполнить их кремом.

Будто отзываясь на их желание, таймер на духовке радостно заверещал. Софи, пританцовывая под очередную песню Фрэнка Синатры и ритмично постукивая каблучками домашних туфель, натянула прихватки и извлекла готовую выпечку. Поставив заготовки остывать, девушка установила на весы дежу миксера и перелистнула страничку в тетради с рецептами. Творожный крем она в последний раз делала сто лет назад, так что освежить в голове пропорции было нелишним.

Сверяясь со сроками по этикеткам, София методично добавляла ингредиенты, время от времени пробуя их на вкус, чтобы быть уверенной, что условия хранения продуктов не были нарушены. Включив миксер, она убедилась, что эклеры почти остыли, и принялась за мытьё посуды. Кастрюля из-под заварного теста занимала чуть не половину раковины, и это ужасно бесило девушку. Немного спасал положение только аромат ванили, плывущий по кухне, сказочно прекрасный и вызывающий чувство счастья и влюблённости.

Раскладывая готовые пирожные по коробкам, Софи едва удержала себя от того, чтобы откусить от одного из оставшихся пирожных. От съеденных несколько часов назад печенек не осталось и воспоминаний. Хотелось есть, спать, а еще предстояло загнать себя в душ. При мысли о тёплых расслабляющих струях, ласкающих кожу, смывающих налёт муки и впечатления прошедших суток, она чуть не выронила одно из готовых пирожных.

О да! Она очень хотела в душ!

Осталось только дождаться Ника, отдать ему заказ и…

Стук в дверь прервал её мысли, напомнив, что коробки ещё не украшены именинными бантами, на которых настаивали заказчики.

— Ник, ты на ракете, что ли, прилетел? — крикнула она сквозь дверь, стараясь надёжно установить пирамиду из коробок в тесной прихожей. — Я едва успела всё упаковать.

Но когда она повернулась, чтобы отдать заказ, на пороге её квартиры стоял вовсе не Ник Фрейзер. Софи могла бы поклясться, что лицо стоящего в дверях мужчины было ей незнакомо, вот только… с лица пугающе мрачного незнакомца на неё смотрели льдисто-серые глаза. Те самые, которые преследовали её во сне и наяву уже почти десять лет.

Нет!

Девушка попыталась вдохнуть и ощутила, что воздух вокруг сделался густым и холодным, не желающим затекать в лёгкие.

Это не может быть правдой!

В глазах на миг потемнело, и София шарахнулась назад, налетев спиной на стену и ударившись бедром. Пульс грохотал в ушах, грозя оглушить её, но боль в бедре отрезвила её. Она прикрыла глаза и медленно, сосредоточенно вдохнула.

Это неправда, это всё не по-настоящему. Ей снова кажется.

— Кто вы? — пискнула она, заметив, как это жалко прозвучало. — Что вам нужно?

В глазах незнакомца промелькнуло смятение, такое же, как и в тех, смотревших на неё десять лет назад. Софи вцепилась в края коробки, вжимаясь в стену позади, боясь, что ноги подведут её и она попросту грохнется на пол прихожей. По счастью, мужчина не приближался.

— Я… — незнакомец замялся. — Сосед, — мужчина кивнул в сторону. — Ваш новый сосед.

Слова, такие гладкие и знакомые, не хотели обретать смысл. Софи заставила себя сделать ещё один глубокий вздох.

— Сосед? В такой час? — беспомощно переспросила она, снова силясь припомнить, видела ли она его хоть раз на этаже. И только после того как он упомянул о времени, до неё дошло окончательно. Грозный незнакомец, недвижимой скалой застрявший в её дверном проёме, был не воплощением её давнего кошмара, не убийцей, нашедшим её спустя десять лет, а жильцом соседнего номера, насладившимся её кондитерской симфонией сполна.

Боже! Как стыдно!

София покачала головой, не зная, как загладить свою вину.

— Хотите кофе? — будто со стороны услышала она свой голос. И, дождавшись нерешительного кивка, повела его на кухню.

Джеймс Барнс, как он представился, странно запнувшись на собственном имени, оказался не из болтунов. Настолько, что не будь их разговора на пороге, Софи посчитала бы его немым. Ах да! Ей удалось добиться от него ещё одной фразы! Когда она поинтересовалась, предпочитает ли он кофе со сливками или без, мужчина милостиво позволил сдобрить его напиток.

Вообще говоря, Софи ценила отсутствие излишней многословности. Обычно это качество казалось ей признаком надёжности и спокойствия. Но молчание, повисшее сейчас на её кухне, не было уютным. Оно было пугающим. Особенно после того, как она услышала за спиной едва различимое тихое жужжание. Отражение мужчины в оконном стекле было абсолютно неподвижным, и Софи усилием воли подавила взвившуюся внутри панику.

Ей кажется, ей всё это только кажется. Это просто мужчина, живущий теперь в номере по соседству. Он не причинит ей вреда.

Мистер Барнс занял её любимое место у торца стола, расслабленно откинувшись на стену позади себя, но его взгляд… Софи чувствовала его на себе, куда бы ни направлялась. Видела боковым зрением. Ощущала на коже. И никак не могла его классифицировать, понять.

Нет-нет, взгляд её соседа не был типичным похотливым ощупыванием, которого она зачастую удостаивалась от окружающих мужчин. Здесь было что-то другое. Мистер Барнс ею не столько восхищался, сколько изучал, препарировал, будто тропическую лягушку. Очень редкую и неожиданно пойманную лягушку. А ещё всё время ждал чего-то. Софи совершенно не понимала чего, а потому нервничала. И несла всякую чушь, боясь, что чувство неловкости просто раздавит их, стоит ей только замолчать.

Чего он ждёт? Почему посматривает на неё с опаской? Думает, что она сейчас выльет этот кофе ему за шиворот? Наденет дежу на голову? Впрочем, от женщины, устроившей такую шумовую атаку посреди ночи, можно было ожидать чего угодно. Она сама виновата. Соня досадливо закусила губу и защебетала с удвоенной скоростью, стараясь смотреть куда угодно, но только не в кажущиеся пугающе знакомыми глаза Барнса.

Аромат свежезаваренного кофе всегда поднимал ей настроение, а потому, разлив дымящийся напиток по чашкам, Софи почувствовала себя почти счастливой. Пригубив его, она довольно вздохнула и решила-таки попробовать перевести свой монолог в какое-то подобие диалога.

— Как вам понравилось на новом месте, мистер Барнс? — сделала она пробную подачу. Реакции не последовало, и девушка вскинула глаза на собеседника. Весь боевой настрой тут же как ветром сдуло. Мистер Барнс смотрел прямо на неё и даже не отвёл взгляд, когда она уставилась на него в ответ, но Софи не была уверена, что он видит её. Не была уверена, что он вообще был здесь, настолько отстранённым он казался. — Мистер Барнс? — дрогнувшим голосом позвала она.

В голове тут же заметались мысли о том, что она сама пригласила совершенно незнакомого мужчину к себе домой, и более того — сообщила ему, что происходящее в её номере абсолютно не слышно соседям.

Мужчина моргнул, отхлебнул кофе и, кажется, пришёл в себя. По крайней мере, начал отвечать на её вопросы. Софи вздохнула с облегчением. И даже попеняла себе: «Ты не давала ему спать всю ночь, чего ты от него хочешь теперь?» Но стоило предложить соседу пирожные, как тот снова завис.

Софи с тревогой посмотрела на сидящего напротив мужчину, взгляд которого в одно мгновенье остекленел, обратившись к протянутой к нему тарелке с пирожными и явно не видя их. Она замерла, ощущая, как затекает от неудобного положения рука, но в то же время боясь пошевелиться. Знакомое чувство липкого ужаса лизнуло внутренности, поднимаясь ледяной волной вдоль всего позвоночника, и она через силу сделала медленный глубокий вдох.

Это просто её сосед, Джеймс Барнс или как он там представился. Она сама не давала ему спать, а теперь удивляется, что мужчина выпадает из реальности. Вот только ей казалось, что он не просто отключился от беседы. Софи готова была поклясться, что он боялся этих чёртовых пирожных. Во всяком случае взял он его с таким видом, будто ожидал, что в креме спрятана бомба. Это было как-то неправильно, противоестественно, что ли. Она всегда считала, что её работа — дарить людям радость, и реакция Барнса… Софи не могла понять её. Не могла, но очень хотела.

Но, чем бы ни был вызван страх мистера Барнса, травился он ими, что ли, он переборол себя. София заворожённо наблюдала за тем, как её новый сосед пробует только что приготовленное и ещё не успевшее пропитаться пирожное. Сердце её торопливо стучало в груди, как будто происходило что-то важное, и она не сомневалась в этом, хотя едва ли смогла бы объяснить почему. Она видела, как каменеет на миг лицо мужчины, как он моргает, глядя перед собой, а в следующее мгновение на его лице проступает такое чистое детское изумление, что у неё захватывает дух. И впервые с момента их встречи Софи по-настоящему ощутила, что он находится здесь и сейчас. Весь. Целиком.

* * *

София обессиленно прикрыла глаза и наклонила голову вперёд, упёршись лбом в дверь. Шаги Ника, сопровождаемые негромким ворчанием, быстро удалялись и вскоре затихли совсем, но она не спешила менять позу, вслушиваясь в затопляющую всё вокруг тишину. Откуда-то издалека донёсся приглушенный собачий лай: это Чарли, непоседливый золотистый кокер-спаниель, живущий этажом ниже, просился на прогулку. Негромко загудел лифт, не то увозя, не то, наоборот, привозя кого-то домой. Их сдающийся напрокат мирок начинал понемногу оживать. А из комнаты соседа не доносилось ни звука.

Софи тяжело вздохнула, зажмуриваясь ещё сильнее, уголки глаз начинало нещадно печь. Усталость навалилась на плечи неподъёмным грузом, ноги грозились предательски подкоситься. Больше всего Софи хотелось просто съехать по двери на пол, свернувшись в тугой дрожащий клубок, и разрыдаться. Последние сутки были очень тяжелыми, и встреча с мистером Барнсом буквально добила её. Казалось бы, что произошло? Ну, пришел сосед, сделал ей замечание, так ведь заслуженно же, не просто так! Он вёл себя очень корректно: не кричал, не угрожал, даже голоса ни разу не повысил, хотя она действительно была виновата перед ним. Но миг, когда она увидела в дверях своей квартиры высокого темноволосого незнакомца с пронзительным взглядом, будет сниться ей в кошмарах, и не один раз. В этом Софи была совершенно уверена. Как была в тот миг уверена в том, что ей предстоит умереть прямо здесь и сейчас. От руки незнакомца, загородившего собой дверной проём.

Девушка, всхлипнув, отлепилась от двери, скинула домашние туфли и на негнущихся ногах отправилась в кухню. Колени мелко дрожали. Хотелось плакать. Нет, не плакать, а выть в голос. Она так радовалась, что избавилась от этого. Наконец-то смогла откинуть свои страхи. Идиотка! Очередное посещение могилы Михаила, знакомство с соседом и… вот. Это снова началось. Она снова видит Того Человека в каждом высоком темноволосом незнакомце. Снова не может чётко разграничить свои фантазии, страхи и реальность. Она снова боится. Боится, боится, боится… и нет этому конца и края.

Неужели это не прекратится никогда? Неужели она обречена всю жизнь шарахаться от высоких сероглазых брюнетов? Годы работы с психотерапевтом, медитации, занятия йогой — всё впустую?

Софи тряхнула головой и протянула руку за фартуком. Неспешная домашняя рутина обычно успокаивала её. Оглядевшись, она сделала вывод, что, судя по масштабам предстоящих работ, успокоиться должна буквально до состояния нирваны. Кухня выглядела так, будто стала местом мамаева побоища: горы грязной посуды, брызги и мука повсюду. Что ж, так случалось всегда, когда она торопилась. Именно поэтому она предпочитала узнавать о заказах заранее, чтобы не спешить. Тогда можно сделать всё аккуратно и не завершать процесс генеральной уборкой.

Убираться Софи не любила. Делала, конечно, но без малейшего удовольствия. Без души, как сказала бы её мама. Повернувшись к раковине, она вздохнула: дежа миксера, миски из-под крема, теста, яиц, сотейник, венчики, лопатки и ножи занимали всё пространство до самого крана. Раздраженно фыркнув, она включила воду и попыталась аккуратно вытащить из груды посуды верхнюю миску, та тут же задела торчащую рядом ложку, из неё выкатилась кондитерская насадка, ударилась о дно раковины, и вся конструкция отозвалась оглушительным в ночной тишине грохотом. Софи втянула голову в плечи и поспешно нажала на рычаг смесителя. Прислушалась. В комнате соседа было тихо, шагов под её дверью тоже не было слышно. Она облегчённо выдохнула, взяла со стола чашки, повернулась к раковине, убедившись, что места в ней по-прежнему нет, и досадливо закусила губу. Кое-как пристроив чайную посуду на столешнице рядом, она убрала баночки с посыпками и украшениями, засунула в холодильник сливки. Хотела переложить остатки крема в более компактный контейнер, но выронила лопатку, та смачно ляпнула кремом по фартуку, приземлилась на пол, подскочила и мазнула холодной, пахнущей ванилью массой по оголённой женской лодыжке. Софи инстинктивно отшатнулась, задев мизинцем ноги ножку стола, и, согнувшись пополам, сдавленно зашипела от боли. На глаза навернулись злые слёзы, и она тут же зарычала от ярости. Рывком распахнув дверцу холодильника, она сунула на полку тазик с остатками крема, хлопнула створкой и, сорвав на ходу фартук, направилась в душ.

Да пропади пропадом эта уборка, посуда и новый сосед вместе с ними!

* * *

Вопреки ожиданиям Баки, Ник не остался на ночь. Забрал ворох коробок, поболтал в дверях, явно напрашиваясь на чашку кофе, и, не получив приглашения, отбыл в неизвестном направлении. Баки едва заметно нахмурился.

Нет, направление, разумеется, можно было бы отследить, да так, что Ник ничего бы и не заметил. Уж это-то Барнс умел, как никто другой. Но на кой ему Ник, когда за стеной затихла, словно испуганная мышка, девушка, неизвестным образом выжившая в том месиве, что он устроил десять лет назад.

Баки поставил подарок Софи на край столешницы и прислушался. Почему она всё ещё в прихожей? Может, ей плохо? Словно в ответ на его беспокойство, за стеной цокнули каблучки, что-то брякнуло по полу и лёгкие шаги босых ног прошлись по коридору. Это она за его сон переживает что ли? Ах да! За сон его семьи! Джеймс снова покосился на коробочку с пирожными. Он мог бы поклясться, что они смотрят в ответ с немым укором.

Да-а-а, сержант, с пироженками ты ещё не переглядывался…

Софи возилась на кухне, периодически громыхая на разные лады, после очередного удара послышалось её сдавленное шипение, ругательства, торопливые шаги и шум воды в душе. Дождавшись, когда негромко скрипнули пружины её матраса, Барнс сунул коробку с пирожными в холодильник и бесшумно выскользнул в коридор. Случайно встретиться с мистером Накадзима он собирался перед обедом, как раз неподалёку от японского ресторанчика, где тот любил бывать. Так что у Баки еще оставалось немного времени для привычной пробежки по парку.