Соседка (гет)

Огонь был всюду: полыхал оранжевым заревом за выбитыми стёклами, сыпался дождём обломков на головы, обжигал изнутри раненую руку, пульсировал в висках, отзываясь на каждое слово голубоглазого блондина.

Стиви.

Воспоминания взрывались в мозгу перекошенными бессмысленными картинками, заставляя внутренне сжиматься от ужаса: подобное всегда каралось обнулением. Солдат часто задышал, металлические пальцы тихо зажужжали, удваивая давление на чужое горло. Он устранит цель, вернётся на базу, сам сядет в это чёртово кресло для процедур, и всё наконец закончится. Исчезнет кто-то другой, кто скребся за перегородкой в мозгу, исчезнет карусель непонятных образов, эмоций, страха… Исчезнет всё, кроме холода.

Рука Зимнего всё сжималась и сжималась, выдавливая остатки жизни из такого знакомого и такого любимого человека.

— Ты — моё задание! — рычал он, нанося удары вибраниумным кулаком. — Ты — моё задание!

— Тогда выполни его, Баки. Ведь я с тобой до конца… — выдавил сквозь сжатые зубы Стиви.

Баки кричал и бился внутри, но металлические пальцы упрямо сдавливали горло кэпа, заставляя его хрипеть и синеть. Где же взрыв? Где этот чёртов взрыв, который отбросил тогда Стива в воду?

— До конца, — выдохнул Стиви, и Зимний Солдат понял, что выполнил эту миссию.

Дыхание перехватило, горло предательски сдавило, и Джеймс завыл от нестерпимой боли, прожигающей все его внутренности. Он прижался лбом к груди Роджерса, давясь слезами. Он ничего, ничего, ничего не мог исправить!

И тут грянул взрыв…

Баки резко сел, отбросив в сторону мешающее двигаться одеяло, и огляделся по сторонам. В беспрестанном мельтешении включенного телевизора рассмотреть окружающую его обстановку не составляло труда. Его крохотная квартирка была пуста. Только кошка, которую он нарёк Надоедой, приподняла голову, рассматривая всполошившегося человека.

Баки провёл рукой по лицу, стирая выступивший на висках пот и остатки сна, и только тогда понял, что взрыв ему не приснился. То есть, конечно, приснился, но далеко не без оснований.

За стеной что-то громко жужжало, периодически позвякивая и громыхая.

Чертыхнувшись, Джеймс повалился обратно на подушку, накрываясь одеялом, и перевернулся на бок. Сердце колотилось где-то в горле, было холодно. Было дьявольски холодно, словно его душу погружали в криосон. И Баки знал, что его не сможет согреть ни чай, ни плед, ни тёплая одежда. Холод был фантомным.

Баки перевернулся на другой бок. Сон не шёл. По полу соседней квартиры провальсировали лёгкие женские шаги. В одну сторону. Потом — в другую. Загадочный прибор взвыл ещё интенсивнее, и Баки захотелось садануть в стену вибраниумной рукой. Прозрачненько так намекнуть соседям, что они не правы…

Вместо этого он натянул одеяло повыше, поворочался какое-то время в напрасной надежде заснуть, а убедившись в бесполезности своих усилий, откинул одеяло и прошлёпал в ванную комнату. Умывшись и почистив зубы, он почувствовал себя чуть бодрее. Хотелось кофе, кого-нибудь придушить, а ещё — затянуться как следует.

Курил сержант Барнс крайне редко и чертовски давно. Ещё когда входил в состав «Ревущих коммандос». И только в самых экстренных случаях. Так что сигарет у него не было. Но соседи побили все возможные рекорды, взвинтив его почти до ручки одним только своим возвращением. На редкость раздражающие люди!

Чайник пыхтел и шумел, тщетно стараясь заглушить вой и тарахтение моторчиков за стеной, но не закипал. Зато закипал Баки. Глубоко вдохнув и медленно выпустив воздух через нос, Барнс достал кружку, коробку с сахаром, погнутую ложку. Вода в чайнике наконец забулькала. Баки выдохнул с облегчением, предвкушая, что хоть одно из его внезапных утренних желаний сбудется, и полез на полку с чаями. Кофе не было.

Раздраженно хлопнув дверцей, он выключил плиту. Это утро было просто… отвратительным.

Ругаясь вполголоса, Баки натянул куртку и вышел из квартиры. Вчера в паре кварталов он видел круглосуточную летнюю кафешку, может, и сигареты по пути найдутся. Но сначала… Доктор Рейнор настаивала, чтобы он говорил с людьми, учился выражать своё недовольство вслух, а не копил в себе.

Провернув собственный ключ, он в два шага оказался у двери соседей и постучал.

— Ник, ты на ракете, что ли, прилетел? — донеслось из-за двери в ответ на его стук. — Я едва успела всё упаковать.

Нет, не на ракете. И он — не Ник. Можно было с упаковкой и не спешить так.

Торопливый стук каблучков прекратился, дверной замок щёлкнул, в воздухе разлился аромат ванили, и взгляд Баки упёрся в обтянутую тёмными короткими брючками аппетитную попку. Скользнув взглядом вверх и вниз от отправной точки, он удивлённо моргнул и резко выдохнул заготовленный для довольно едкого комментария воздух. Градус раздражения понизился минимум на порядок, а губы начали растягиваться в довольную улыбку. Картина просто радовала глаз.

Тем временем, повернувшись к Барнсу спиной, девушка аккуратно составляла друг на друга яркие картонные коробки.

— Между прочим, было бы очень мило, если бы ты сообщал мне о подобных заказах заранее, — укоризненно бормотала незнакомка, завязывая большой синий бант на верхнем картонном ларце. Потом схватила с обувницы ножницы и ловким движением провела по длинным концам упаковочной ленты, отчего те превратились в забавные кокетливые кудряшки. — У меня просто могло не оказаться нужных продуктов. Да и после десяти часов в самолёте… — Девушка наконец справилась с капризным бантом и, подхватив коробочную пирамиду, обернулась лицом к гостю.

Ей потребовалось время, чтобы понять, что перед ней не Ник. Секунды три она просто смотрела ему в лицо, широко распахнув глаза, а затем резко отпрянула назад, едва не свалившись на обувную полку, и вжалась спиной в стену. Краски схлынули с её щёк, а в глазах отразился такой явный ужас, что Баки готов был поспорить — она его узнала. Узнала в нём Зимнего Солдата, человека, от чьей руки давно должна была закончиться её ещё только начавшаяся тогда жизнь.

Должна была. Но почему-то не закончилась…

— Кто вы? — испуганно пискнула девушка, выглядывая из-за своей картонной баррикады, словно надеясь, что коробки смогут послужить ей защитой. — Что вам нужно?

— Я… — Баки замялся, не зная, что сказать. Это попросту не могла быть она! Может, её сестра? Но почему так испугалась его? — Сосед, — он кивнул в сторону своей двери. — Ваш новый сосед.

Незнакомка смотрела на него ещё несколько секунд, потом чуть нахмурила брови.

— Сосед? — плечи её немного расслабились, и она наклонилась, неловко пристраивая свою ношу на обувную полку. — В такой час?

— Да, я как раз хотел поговорить о времени, — кивнул Баки, вспомнив наконец, зачем явился. — Сейчас пять утра, и… — он выразительно посмотрел на коробки.

— И?.. — вопросительно приподняла брови девушка, а затем вдруг снова свела их к переносице. — Подождите, говоря, что вы — мой сосед, вы имели в виду… что проживаете за этой стеной? — она махнула рукой в сторону его номера.

— Да, полагаю, слово «сосед» означает именно это, — балансируя на грани насмешливости и язвительности, подтвердил Барнс, жадно вглядываясь в лицо незнакомки.

— Зараза! — выдохнула она и устало прикрыла глаза. — То есть я с трех ночи… — она беспомощно махнула куда-то за спину, — а вы из-за меня не спите?

Баки кивнул. Девушка вздохнула и сокрушённо покачала головой.

— Я… — она неопределённо пожала плечами, а затем закусила пухлую нижнюю губку. — Хотите кофе?

* * *

Пару минут спустя, притулившись у добротного старого стола, занимающего едва ли не четверть маленькой кухни, Баки с изумлением наблюдал за новой знакомой, гадая, неужели это и вправду она, та самая старшеклассница? Десять лет назад в железном захвате у Зимнего болталась щуплая большеглазая девчушка с русой косой и острыми коленками. Она едва доставала носочками туфель до пола и потому цеплялась за удерживающую её металлическую руку, словно перепуганный котёнок.

Жгучая брюнетка с фарфоровой кожей, хлопочущая сейчас возле маленькой электрической кофеварки, казалась сошедшей с одной из популярных в его прежней жизни картинок в стиле пин-ап. Её волосы причудливо скручены и перехвачены красным шейным платком, а облегающие брючки и лёгкая хлопковая рубашка прекрасно подчёркивали соблазнительные изгибы фигуры. Жесты её были плавными и напоёнными каким-то особенным спокойствием, что не совсем вязалось с её первой реакцией на его появление.

— Я прошу простить меня, Джеймс, — мягко произнесла брюнетка, минуту назад представившаяся ему как Софи. — Видите ли, ваш номер — единственное жилое помещение, граничащее с моим. Под нами располагается биллиардный зал, а сверху — рабочий кабинет мистера Вонга, так что обычно я никому не мешаю, если нужно выполнить срочный заказ.

Говоря всё это, Софи сняла с решетки для посуды две разномастные кружки, аккуратно поставила их на стол и скрылась за дверью холодильника.

— В вашем номере уже три месяца шёл ремонт, — продолжила она, выставляя на стол коробку сливок и тарелочку с заварными пирожными. — Меня не было менее недели, и я никак не могла предположить, что за этот срок всё изменилось и у меня появились соседи. Сахар? — девушка вскинула на Баки вопросительный взгляд и, заметив его замешательство, поставила вблизи от него открытую сахарницу. Из горки сладкого песка торчала чистая чайная ложка. — Понимаете, я только с самолёта. Побоялась, что если лягу спать, то уже не успею с заказом. Пирожным ещё настояться нужно, пропитаться… — объясняла Софи, ловко разливая свежезаваренный кофе по чашкам. Затем пододвинула небольшой круглый табурет, аккуратно пристроившись на нём, и поднесла чашку к губам. — Вот я и решила сначала выполнить заказ, а потом со спокойной совестью ложиться спать. Понимаю, как неприятно это звучит, учитывая обстоятельства…

Баки молчал, глядя на сидящую напротив девушку. Кухня была хорошо освещена, и он профессиональным взглядом изучал лицо Софи, мысленно отбрасывая возрастные изменения. По всему выходило, что это была именно та девчушка. И это было чудо. Его личное зимнесолдатское чудо.

Теперь он понимал, почему доктор Рейнор так стремилась поселить его здесь. Она хотела, чтобы он узнал, что длинный список его жертв на самом деле чуть короче. Совсем ненамного, всего лишь на один пункт, но… это не просто фамилия, это жизнь. Жизнь юной девушки, которая пахла печеньем Бекки и которой, как он думал, никогда не было суждено повзрослеть и стать женщиной. Но… вот она, сидит на соседнем стуле и смотрит на него своими огромными глазищами.

— Мистер Барнс? — негромко позвал женский голос, и Баки вздрогнул, возвращаясь в реальность. Софи действительно смотрела на него, вот только тревога, то и дело мелькающая в её взгляде, подсказала Баки, что его поведение беспокоит её. — С вами всё в порядке?

— Что? — хриплым после долгого молчания голосом отозвался он. Девушка вздрогнула и быстро сглотнула. Баки поспешил улыбнуться. — Простите. Всё хорошо. Я… задумался, — обнаружив у себя в руках чашку с кофе, Баки поднёс ко рту ароматную жидкость и отхлебнул. Кофе изрядно остыл, но ещё не был холодным. — Вы что-то сказали?

— Всего лишь поинтересовалась, как вам нравится новое место жительства, — пожала плечами Софи.

Баки снова пригубил кофе, подбирая ответ. Определения «дыра» и «нежилое помещение», которые стабильно всплывали у него в мозгу, стоило подумать о снятой комнатушке, этой беседе явно не подходили.

— Достойно, — кивнул Барнс. Уточнять, кого или чего именно достойно это жильё, он не стал. В конце концов, памятуя о его каморке на базе Гидры, его нынешнее жилище было просто царскими палатами. — Но, конечно, не так уютно, как здесь, — выпалил Баки, пытаясь одновременно перевести тему и сделать комплимент хозяйке.

Девушка оглянулась и осмотрела кухню, словно впервые увидев её. Взгляд Баки двинулся следом, отметив яркие прихватки на крючке у плиты и зацепленный за ручку двери фартук. В раковине возвышалась гора грязной посуды, в дальнем углу, где рядом с чайником стоял незнакомый ему агрегат алого цвета, кафель и даже пол были захлюстаны белыми брызгами. А ещё восхитительно пахло чем-то, что отзывалось мыслями о доме и об этом чёртовом обнулении.

— Эм-м-м, спасибо, — промямлила София, опустив взгляд на просыпанную на пол муку. Похоже, ей вид кухни не показался таким уж уютным. — А как вам район? Вы уже видели наш парк?

— Парк? — удивился Баки.

— Да! — оживилась Софи. — Здесь совсем недалеко расположен чудесный парк! Чистый и ухоженный. В выходные дни там, правда, всегда очень шумно и многолюдно. Недалеко от входа установили на летний период небольшой парк аттракционов, и от детворы оглохнуть можно, но если пройти подальше, есть шанс найти укромные аллеи, где в хорошую погоду приятно погулять, посидеть на лавочках, почитать… — глаза девушки заблестели, и она улыбнулась. — Очень милое место.

— Нет, я пока не успел осмотреться толком. Было столько хлопот с переездом…

— О! Да, конечно, я не подумала об этом, — Софи понимающе улыбнулась и протянула тарелку с пирожными. — Угощайтесь! Я совсем утомила вас своей болтовнёй, — она взяла одно пирожное и откусила кусочек.

Баки замер, глядя на то, как девушка блаженно жмурится, облизывая испачканные кремом губы.

— Это нескромно, но крем определённо удался, — радостно заявила Софи, а потом увидела, что он даже не прикоснулся к тарелке с угощением, и лицо её вытянулось.

— Вам не нравится? — разочарованно спросила она. — Конечно, если бы они постояли немного дольше…

— Что вы, это мои любимые, — выдохнул Джеймс.

Он перевёл взгляд на пухлые трубочки с кремом, выложенные горкой на блюдце. Пульс подскочил, загрохотав в ушах барабанным боем. Нельзя! Иначе снова обнулят! Снова!

Перед глазами вновь предстала лаборатория на Базе, военные с автоматами по периметру, жмущиеся по углам учёные и склонившийся над прикованным Зимним куратор.

— Почему ты это сделал, Солдат? Почему не убил девчонку?

— Не было приказа. Я счёл это нецелесообразным, — механическим голосом докладывает он.

Зимний Солдат не знает, что ещё сказать в своё оправдание. Он выполнил миссию, устранил объект, но куратор недоволен. Что-то пошло не так, Солдат и сам это понимает. Его взгляд устремлен в каменную стену лаборатории, но мысли путаются, цепляясь и выворачиваясь под странными, незнакомыми углами. И где-то рядом, чуть-чуть не в фокусе его восприятия, смеётся маленькая девочка с забавно топорщащимися косичками.

— Джеймс? — её голос едва заметно дрогнул.

Баки моргнул, фокусируясь на реальности, и отвёл взгляд от выпечки. Встретившись глазами с Софи, он тут же заметил, что девушка смотрит на него с опаской. Костяшки её пальчиков, сжимающих чашку, побелели, а дыхание чуть участилось. Его новая соседка в этот момент была натянута как струна.

— Простите, я немного рассеян, — растянув губы в улыбке, Баки сделал над собой усилие и протянул живую руку за лакомством. Он не хотел пугать девчонку ещё сильнее.

Пальцы живой руки тут же оказались вымазанными кремом, он осмотрел десерт, потянул носом и снова сжал зубы, подавляя волну поднимающегося из подсознания страха.

Гидры нет, его не обнулят! Он больше не забудет, кто он!

Подняв глаза на наблюдающую за ним Софи, Барнс поднёс пирожное ко рту и решительно надкусил его. Ещё не до конца пропитавшаяся золотистая заготовка податливо хрустнула румяной корочкой, и Баки замер, прислушиваясь. Ничего не произошло. Не бежала по ковру коридора ударная группа, не ломился в дверь куратор, не гудела, опускаясь на виски электродами, машина для обнуления. Баки смелее сомкнул зубы и чуть не застонал от наслаждения, ощутив вкус прохладного, нежного, восхитительно сладкого крема. Это было в тысячу раз прекраснее, чем в его воспоминаниях! Да, Софи, крем определённо удался!

— Потрясающе, — невнятно проговорил он перед тем, как откусить едва ли не половину пирожного. К его удивлению, Софи радостно улыбнулась, а щёки её порозовели.

— Спасибо, — смущённо поблагодарила она, вскакивая со стула. — Через несколько часов будут ещё вкуснее.

Подскочив к одному из навесных шкафчиков, девушка привстала на цыпочки, заглядывая в его глубины, что-то невнятно пробормотала на грани слышимости, а несколько секунд спустя уже вернулась к столу с небольшой пластиковой коробочкой и щипцами.

— У вас мальчик или девочка? — поинтересовалась она, ловко перекладывая оставшиеся пирожные в контейнер. На её губах появилась едва заметная тёплая улыбка, и Барнс, засмотревшись, не сразу вник в суть вопроса.

— Что?

Софи пожала плечами и смущенно кивнула на разноцветные баночки, стоящие на краю стола.

— Это украшение. Для пирожных. А впрочем… — заговорщицки подмигнув ему, девушка вскрыла пару баночек и ловко выложила узор из бусинок на креме каждого пирожного.

Наблюдая за девушкой, Баки пропустил приглушенные ковром мужские шаги в коридоре, обратив на них внимание лишь тогда, когда они затихли.

— Вот! До утра должны настояться! Это вам! — пояснила Софи, видя недоумение на лице Баки. — В качестве извинения перед вами и вашей семьёй за доставленные неудобства. Впредь обещаю быть внимательнее.

Баки растерянно протянул руку, чтобы забрать контейнер, и Софи тихонько охнула. Проследив её взгляд, он мысленно выругался. Взгляд девушки был устремлён на его левую руку, затянутую в черную кожаную перчатку.

— Экзема, — бесстрастно сообщил он. — Весьма неприглядное зрелище.

С трудом оторвав испуганный взгляд от его руки, Софи слабо кивнула и тихо извинилась.

— Простите, я не хотела…

Громкий стук в дверь прозвучал подобно выстрелу, и Баки вскочил со стула, загораживая собой хозяйку квартиры. Девушка тоненько взвизгнула, отпрыгнув от неожиданности и ударившись о край стола бедром.

— Это, наверное, Ник, — пролепетала она, справившись с собой. Баки кивнул, отступил в сторону, пропустив девушку в коридор, и пошёл следом. Ника он не знал, но в такое время от гостей добра ждать не приходилось.

Привстав на цыпочки, Софи заглянула в глазок и облегчённо выдохнула. Значит, и правда Ник.

— Ну наконец-то, — пробормотала она.

Замок щёлкнул, и девушка обернулась, едва не подпрыгнув от неожиданности, обнаружив Баки прямо за своей спиной. Секунду в её глазах была видна какая-то невероятная борьба, будто она не могла решить, остаться ли ей в комнате или выскочить за дверь. Но здравый смысл победил. София до побеления костяшек сжала кулачки, сделала глубокий медленный вдох и растянула губы в улыбке:

— Простите, вы напугали меня. Уже уходите?

— Да. Мне, пожалуй, пора, — Баки сделал над собой усилие, заставляя отступить. Он не хочет пугать девчонку ещё сильнее. И так вон бледненькая совсем, дрожит с головы до кончиков домашних тапочек.

Софи натянуто улыбнулась и распахнула дверь, позволяя мужчинам разойтись в дверном проёме самостоятельно. Стоящий за дверью шатен изумлённо замер с поднятой для очередного стука в дверь рукой.

— Привет, Ник, — нервно улыбнулась Софи.

Барнс вышел в коридор, заставив Ника отступить, и достал ключи. Перешагнув порог своей квартиры, он растерянно уставился на коробку с пирожными в руках. Их было четыре, а украшение…

«Извинение для вашей семьи».

Романтичный стиль оформления десерта подошёл бы скорее влюблённой паре, чем одинокому столетнему убийце-суперсолдату.

Она не узнала его.