Когда тают миражи (гет)

— Саид, ты должен жениться в ближайшее время, — наставлял брошенного жениха сид Абдул. — Добродетельный мусульманин не может в зрелом возрасте оставаться один, ему нужна жена — помощница и хранительница очага, которая будет поддерживать в его доме свет лампады Аллаха.

Саид пропускал мимо ушей больше половины того, что говорил ему дядя, благо шум Медины и так заглушал добрую часть его слов. Жизнь вокруг кипела: все также зазывали покупателей в свои лавки торговцы, женщины в чадрах сновали туда-сюда с продуктовыми корзинами, до носа долетали запахи пряностей и благовоний, неподалеку прошла группа туристов из Испании, громко обсуждавших достопримечательности, местные жители в длинных халатах спешили по своим делам. Все как обычно, так было и год, и два, и десять, и двадцать лет тому назад. А в душе у Саида что-то перевернулось, что-то навсегда изменилось в нем самом, но что именно это было — он пока и сам толком не понял.

— У Исмаила, торговца тканями, есть прекрасная дочь, невеста на выданье, — продолжал Абдул. — Ее зовут Джалила — это очень религиозная и скромная девушка, знает Коран, умеет вести хозяйство, прекрасно танцует. Джалила — настоящая жемчужина в их семье, ты не пожалеешь, если возьмешь ее в жены.

— Дядя, я не хочу сейчас жениться, — отнекивался Саид.

— Как это так? Почему?

— Мне еще нужно развивать свое дело, и вообще, я хочу побыть в одиночестве какое-то время.

— Э-э-э! — погрозил ему пальцем Абдул. — Уж не собрался ли ты всю жизнь горевать по непутевой Жади?

— Дядя! — возмутился Саид, услышав имя Жади. — Я ничего такого не имел в виду, просто не хочу, и все.

— Что за молодежь пошла: «хочу», «не хочу», — ворчал старик. — Так вы скоро совсем заветы Аллаха позабудете и станете жить по велению своих хотений. Посмотри, до чего дошел Али со своими либеральными взглядами! А еще строит из себя знатока Писаний, когда у самого в шатре хозяйничают верблюды. Я всегда говорил, что нельзя удержаться меж двух огней, а он разбаловал своих племянниц донельзя и ничего не вложил в их головы, будучи мусульманином. Мохаммеду бы тоже надо взять вторую жену.

— Дядя Абдул, но Мохаммед счастлив с Латифой.

— Я вижу, — хмыкнул Абдул. — Так счастлив, что забыл, как улыбаться.

Саид лишь многозначительно поднял глаза к небу, и оба продолжили свой путь по Медине.

Мохаммед и Латифа собирались лететь домой. Вопрос о разводе уже не стоял, но Латифа по-прежнему страдала от нарочитой холодности мужа. Для того чтобы помочь новобрачной с хозяйством и поддержать ее в непростое время, сид Али принял решение отправить в Бразилию Зорайде.

— И вот еще что, Зорайде, — сказал Али, напутствуя служанку в дальнюю дорогу, — если вдруг узнаешь что-нибудь о Жади, непременно сообщи мне.

— Да, сид Али! — покорно ответила женщина.

— Да благословит вас Аллах! Счастливого пути!

* * *

Леонидас допивал уже третью чашку кофе, сидя в своем кабинете с Лобату. Последнее время даже в рабочие часы он не мог сосредоточиться на делах, постоянно переживая о проблемах в семье.

— Лобату, вот скажи мне, что я сделал не так в жизни? — жаловался Леонидас коллеге и старому приятелю. — Я всегда хотел дать детям опору, твердую почву под ногами, чтобы им не пришлось мучиться, как когда-то мучился я. И что? Один уже в могиле, второй швырнул мне мои благие намерения прямо в лицо, с особым цинизмом.

— Леонидас, в жизни часто все происходит совершенно не по нашему плану, — философски изрек адвокат. — Ты хотел, как лучше, но это «лучше» кроется сугубо в твоих представлениях.

— А вот и нет! Это мой опыт, мой пот и кровь!

— Ключевое слово — твой. Быть может, Лукасу в жизни не хватает чего-то другого? Не все же, в конце концов, измеряется деньгами.

— Знаешь, чего ему не хватает? Лежать и плевать в потолок целый день, чтобы еда, вода и прочие блага залетали сами в форточку, а он бы палец о палец не ударял, чтобы их достать.

— Ты очень категоричен по отношению к своему сыну. Попробуй понять, что у него на душе, хоть раз покажи ему, что ты не враг, а добрый друг и наставник. Например, почему ты так противишься его отношениям с этой девушкой из Марокко?

— А ты будто не понимаешь? — с раздражением спросил Леонидас. — Это вопиющая дурость. Он хотел ради нее принимать ислам и платить ее родне, как же это называется… калым! А дальше что? Уехал бы в пустыню и начал жить в бедуинской палатке?

— Так ведь не уехал же.

— И на том спасибо! Лобату, я ничего лично против этой девушки не имею, я вообще ее знать не знаю. Дело в принципе. Лукас не просто ленив, он еще и упрям, ему надо делать все наперекор отцу. Я говорю, что надо получать образование, а он садится за гитару и прогуливает лекции. Вокруг полно замечательных девушек нашего круга, а он выбирает себе чужестранку с возом проблем в придачу. Лишь бы мне досадить!

— А тот вариант, что Лукас влюблен, ты не рассматриваешь? — испытующе посмотрел Лобату на приятеля.

— Влюблен! — передразнил Леонидас. — Влюбляться надо в подходящих женщин.

— Неужели? — иронично улыбнулся адвокат, вспомнив Иветти.

— Да! — стоял на своем Феррас-старший. — Так что решение мое неизменно. Хочет жить самостоятельно — пусть живет. Посмотрим, сколько Лукас продержится на голом энтузиазме.