Нас запомнят войной, но пусть назовут прощением (гет)

Четырнадцатое ноября, 1999 год. Воскресенье

Сказать, что Драко нервничает, значит ничего не сказать. Он стоит в атриуме маленькой часовни святой Екатерины и рассматривает небольшое помещение. Хотя за последний год он привык к миру маглов, изучив его достаточно хорошо в попытках избежать пристальных взглядов волшебного мира, он ни разу не заходил в церковь.

Внутри белеют каменные стены с высокими изогнутыми потолками. На уровне глаз глубоко врезаны витражные окна, которые отбрасывают калейдоскопические узоры на скамьи из тёмного дерева. Здесь приятно находиться, и Драко понимает, почему Гермиона хотела выйти замуж именно в этой церкви.

Список гостей в этот знаменательный день состоит из Теодора и Полумны Нотт, сидящих на первой скамье в левом ряду, непозволительно большого количества Уизли и, конечно же, Гарри Поттера. Под влиянием нервов Драко задумывается, что сказала бы его версия из прошлого, если бы ей удалось увидеть будущую свадьбу. Поверил бы маленький Драко, что когда-нибудь обвенчается в магловской церкви на малгорождённой невесте, да ещё и со злейшими врагами детства в качестве свидетелей.

Чёрт возьми, он женится на Гермионе Грейнджер.

Драко кажется, что даже лёгкий ветерок собьёт его с ног, и уже поклялся, что скорее умрёт, чем упадёт в обморок на собственной свадьбе перед шрамоголовым.

Он не видел Гермиону почти три дня, а в последнюю встречу — поцеловал. Вид её волос, развевающихся на прохладном ноябрьском ветру, румяных щёк и припухших от поцелуя губ с тех пор не выходил из головы.

Если честно, Драко даже не удивится, если она не появится, и будь проклят чёртов Закон.

Музыка, знаменующая начало церемонии, сперва звучит тихо, эхом расплываясь по всей часовне. Драко никогда раньше не слышал эту мелодию. Нежная и чарующая — фортепиано и сопровождающая её арфа. Он медленно подбирается, и тяжёлые двери распахиваются.

Гермиона Грейнджер стоит в конце прохода в традиционном свадебном платье ведьмы: насыщенного цвета шампанского, со скромным вырезом, изумрудно-зёленым поясом и длинными летящими рукавами, — и у Драко слегка подкашиваются колени.

Она оделась в цвета Слизерина ради него?

Волосы Гермионы распущены и немного растрепались: несмотря на бесконечные насмешки, которые Драко в детстве отпускал в её адрес, они на самом деле ему нравятся, и ему до боли хочется снова поцеловать её и запустить руки в кудри. Кроме браслета, его подарка, украшающего запястье, у неё только две сверкающие заколки в волосах.

Гермиона идёт к алтарю в одиночестве — Драко до последнего сомневался, вдруг она попросит одного или даже обоих членов Золотого трио сопровождать её, — но она одна.

Как и он.

Она достигает алтаря и становится напротив Драко. В её руках нет цветов, и он как ни в чём не бывало протягивает руку. Она переплетает их пальцы и коротко усмехается, когда министерский работник, нанятый Драко, покашливает, чтобы привлечь внимание.

— Дорогие гости, мы собрались здесь сегодня, чтобы связать мистера Драко Люциуса Малфоя брачными узами с мисс Гермионой Джин Грейнджер. Благодаря Закону о восстановлении магической нации, который объединил их, мы увидели взаимное уважение, благополучие и упрочение не только их отношений, но и окружающего сообщества. Министерство благословляет ваш брак и надеется, что глубокая связь между вами будет крепнуть и впредь.

Драко чувствует, как губы кривятся от претенциозной речи священника — министерство пожинает лавры насильственного брака?

Руку коротко сжимают, и злость слабеет, взгляд обращается к невесте. Гермиона Грейнджер закатывает глаза, в их янтарно-золотых глубинах прячется понимание. Усмешка исчезает — нет лучшего чувства, чем иметь общие темы, над которыми можно подшутить даже молча. Драко слегка морщит нос, и Гермиона приподнимает губы, как будто вот-вот рассмеётся.

— Мистер Малфой?

Драко резко поворачивает голову к министерскому работнику, который выжидающе смотрит на него.

— Да, — незамедлительно отвечает Драко. Он понятия не имеет, о чём его спросили, но вполне уверен, что только что согласился жениться на Грейнджер.

— Мисс Грейнджер, согласны ли вы взять в мужья мистера Малфоя и признать его своим законным супругом?

— Согласна.

— Властью, данной мне Министерством магии, я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга.

Драко живо помнит, как Поттер впился в Джинни Уизли таким крепким и страстным поцелуем, что они оба чуть не свалились с помоста. И хотя они с Тео тогда удивлённо вскинули брови из-за подобной несдержанности, Драко внезапно чувствует безмерную зависть.

Гермиона наблюдает за ним из-под длинных ресниц, и Драко наклоняется вперёд, двигаясь словно сквозь патоку. Ему отчаянно хочется поцеловать её, но в то же время он готов просто провалиться сквозь землю, ощущая на себе взгляды её друзей.

Поэтому он осторожно находит её губы и целомудренно целует. Спустя долгое мгновение он отстраняется и обнаруживает, что Гермиона смотрит на него. Драко запоздало понимает, что закрыл глаза.

Министерский работник подводит их к столу, расположенному в стороне от алтаря, и призывает подписать брачный контракт. Драко прижимает свою палочку к бумаге, и она вспыхивает точно так же, как палочка Тео на прошлой неделе.

На пергаменте написано: «Драко Люциус Малфой» и «Гермиона Джин Малфой».

После завершения церемонии они вместе идут по проходу, взявшись за руки. Драко чувствует себя ещё неуютней, чем несколько дней назад, и подозревает, что дело в хищном, свирепом взгляде Уизли, преследующем каждый его шаг, пока Полумна хлопает в такт тихой музыке.

Двери закрываются и оставляют их одних в алькове, небольшой и совершенно пустой комнате — но и это продлится недолго. Совсем скоро гости выйдут из церкви и присоединятся к ним, Драко придётся поддерживать разговор, отдаляя момент, когда он сможет наконец отправиться домой с Гермионой.

Домой.

В голове всё перемешалось.

— Ты в порядке? — Её голос доносится издалека, Драко опускает взгляд на новоиспечённую жену и видит, как она прикусывает губу. Это их первый разговор за сегодня. И она его жена. Жена.

Мама наверняка пришла бы в ужас, увидев сына в этот момент, — и по иным причинам, нежели те, по которым пришёл бы в ужас Люциус Малфой. Хотя Нарцисса тоже была чистокровной и воспитывалась в убеждении, что маглорождённые ниже неё по статусу, она не проявляла такой пылкой ненависти, как отец. Нет, Нарцисса Малфой поразилась бы не столько выбором невесты, сколько манерами сына.

Мысль о разочаровании матери заставляет собраться. Драко поворачивается лицом к Гермионе и набирает воздуха:

— Ты прекрасно выглядишь, — говорит он, проводя кончиками пальцев по тонкому шифону рукавов. — Не могу поверить, что ты надела зелёный с серебром для меня.

Гермиона в ответ на его смущающие слова только закатывает глаза.

— Ну, мне сказали, что такова традиция.

— Позволь спросить, где ты достала это платье? — спрашивает Драко. Вряд ли он собирается оскорбить её, сказав, что в ком-ком, но в Гермионе едва ли отыщется много традиционного.

— Это подарок от Молли Уизли. — Гермиона сглатывает, голос становится сдавленным. — Со свадьбы Гарри. Я немного изменила его, но не стала сильно уходить от оригинала.

Отсутствие её родителей — зияющая дыра, и Драко старался не давить на Гермиону, потому что сам понимает, каково это, не желать обсуждать родителей, которые больше не с тобой. И всё же он чувствует, что вопросы вертятся на кончике языка.

Двери за спиной распахиваются настежь, снимая повисшее напряжение, и Драко с Гермионой оборачиваются. Сияющая улыбкой Джинни Поттер бросается вперёд и заключает Гермиону в объятия. За ней следует вся её семья, и Драко понемногу оттесняют от жены люди, которые любят её и которых любит она.

Чьи-то руки вырывают его из раздумий, и он замирает, когда Полумна Лавгуд — нет, теперь Полумна Нотт — крепко его обнимает. Тео недоверчиво смотрит на неё, стоя чуть в стороне.

— Драко Малфой, — беззаботно восклицает Полумна, — поздравляю. Ты не мог бы жениться на ведьме лучше.

Хотя министерство принудило его к этому браку, Драко прикусывает язык, потому что отчего-то подозревает, что Полумна может быть права. Она отпускает его столь же стремительно, как обняла, и, кажется, не особенно переживает, что он так и не ответил.

Тео протягивает руку, и Драко с улыбкой её пожимает.

— Да, приятель, священник так себе, — добродушно говорит Тео, — но церковь ничего.

Драко издаёт негромкий смешок:

— То же самое могу сказать и о твоей свадьбе, Нотт.

Тео хмыкает, и рядом раздаётся покашливание. Драко поворачивается лицом к Рону Уизли, который приобнимает свою мать, прячущую слёзы в синем носовом платке.

— Спасибо, что пригласили нас на свадьбу. — От слов Уизли веет холодом. — Нам уже пора идти.

— Спасибо, что пришли, — отвечает Драко, пребывающий в состоянии шока от того, что дружок Поттера вообще снизошёл до разговора с ним.

Родители Уизли вместе с Роном покидают их гораздо быстрее, чем он ждал, и остаются только молодожёны Поттеры, Тео с Полумной и Гермиона, всё такая же ослепительно красивая в своём свадебном платье. Джинни ведёт с ней оживлённую беседу, и они кажутся полностью поглощёнными разговором.

К Драко приближается Гарри Поттер, и Тео рядом слегка напрягается. Готовится к бою.

— Муффлиато, — шепчет Гарри, подойдя ближе. — Послушай, Малфой, у нас мало времени. Ты можешь трансгрессировать в «Нору»? Ты ведь уже бывал там раньше, на нашей свадьбе.

— Да, могу. А что? — с сомнением переспрашивает Драко.

Взгляд Гарри быстро перемещается на Джинни и обратно. Девушки, похоже, всё ещё увлечены друг другом.

— Молли устроила небольшой банкет — ничего особенного! Но я знаю, что Гермиона ничего не планировала, и, мне кажется, было бы обидно не повидаться с друзьями и не поужинать вместе. Ты можешь переместить её в «Нору»?

— Ты просишь меня обмануть жену в день свадьбы, Поттер? — протягивает Драко.

Гарри закатывает глаза.

— Так можешь или нет, Малфой?

— Допустим, могу, — отвечает он.

Гарри Поттер единожды кивает, затем незаметно взмахивает палочкой, рассеивая заглушающее заклинание.

— Гермиона, нам тоже пора идти, но ты прекрасно выглядишь. Надо будет обязательно куда-нибудь сходить всем вместе, идёт? — перебивает он девушек, и в глазах Джинни появляется подозрительно озорной блеск. Гермиона будто бы ничего не замечает и снова обнимает их обоих.

— Само собой, ты тоже придёшь? — еле слышно спрашивает Драко у Тео, вставая поближе, чтобы тот расслышал.

Тео вздыхает.

— К сожалению, да. Полумна говорит, что такое пропускать нельзя.

— Никогда не думал, что скажу это, дружище, но благослови Мерлин Полумну Лавгуд.

— Полумну Нотт, — поправляет Тео, и в его голосе слышится нотка гордости. Драко улыбается: приятно видеть лучшего друга счастливым.

— Мы тоже пойдём, Гермиона, — Полумна как всегда нежна, — но свадьба прошла чудесно. И я не заметила ни одного наргла.

— Полумна, Тео, спасибо, что пришли, — отвечает Гермиона, явно смущённая словами Полумны.

Довольно скоро Драко остаётся наедине с женой — и на этот раз по-настоящему наедине, без друзей, которые грозят вот-вот нагрянуть и прервать их.

— Все так быстро разошлись, я даже удивлена, — задумчиво говорит Гермиона.

— Устала? — спрашивает он. И думает, не совершил ли ошибку, согласившись на просьбу Поттера — вдруг Грейнджер предпочла бы вернуться домой.

Она поворачивается к нему.

— О, нет. Всё нормально. Если честно, я думала, что мы проведём вместе побольше времени.

Видимо, она всё-таки разочарована быстрым уходом Уизли, и Драко воодушевляется мыслью, что хотя это и не его сюрприз, но он всё равно станет тем, кто преподнесёт ей его одной лишь трансгрессией.

— Мы всегда можем навестить их в другой раз, — небрежно говорит он. — Ну что, пойдём домой? Я перенесу нас.

Она наклоняет голову, поворачиваясь к нему, и Драко внезапно с замиранием сердца думает, что она откажется отправиться с ним.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — говорит Гермиона. Её щёки порозовели, и похоже, что ей потребовалось огромное мужество, чтобы произнести эти слова.

Драко улыбается.

— Ну, разве я мог допустить, чтобы ты была в церкви самой красивой, нужно же как-то поддерживать репутацию.

Грейнджер хохочет:

— Твое эго, Малфой, больше, чем эта церковь. Тогда, полагаю, я должна быть польщена, что стала второй?

Драко сглатывает и берет её за руку.

— Не думаю, что хоть когда-то ты была в чём-то второй, Грейнджер. Кто угодно, но только не ты.

Это уже слишком…

Веселье исчезает из золотых глаз Гермионы, но вместо него появляется нечто гораздо более мягкое. Она непринуждённо прижимается к Драко и обхватывает его за руку.

— Пойдём домой, — ворчит она, — ты, мистер-флиртун.

Драко смеётся, и они трансгрессируют.

Через несколько секунд они появляются на лужайке, вот только не перед домом Гермионы, а перед входом в «Нору». Стоит ноябрь, но совсем не холодно — вокруг, потрескивая, горят факелы.

Драко крепче обнимает Гермиону, потому что если сейчас все неожиданно закричат: «Сюрприз», — то это может плохо закончиться.

Однако все молчат, и Гермиона, сперва напрягшаяся, расслабляется при виде «Норы».

— Сюрприз, — спокойно говорит Молли Уизли, подходя к ним уже без слёз в глазах. — Я знаю, ты не хотела большого приёма, Гермиона, но я никак не могу допустить, чтобы ты вернулась домой голодной, и решила, что небольшого застолья только для близких будет более чем достаточно. Спасибо, что привели её сюда, мистер Малфой.

— Можете называть меня Драко, миссис Уизли, — отвечает Драко, удивляя сам себя.

— Ты знал? — Гермиона Грейнджер прищуривает на него золотые глаза, и Драко ухмыляется.

Её негодование становится искрой, которая запускает череду разговоров, тут и там раздаётся смех. Гермиона не отпускает руку Драко, даже когда идёт снова поприветствовать друзей.

— Спасибо, что позаботился о ней, — говорит Гарри Поттер, подходя. Драко кивает, и Гермиона не знает, куда деться от радостного возбуждения.

— Гарри, — улыбается она, — никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты вступишь в сговор с Драко Малфоем.

Гарри пожимает плечами.

— Никогда не думал, что доживу до того дня, когда ты выйдешь за него замуж.

Драко хмурится, но Гермиона смеётся и сжимает его руку. Она открывает рот, словно собираясь возразить, но её прерывают Рон с Ханной Эббот:

— Привет, Гермиона, — здоровается с ней Ханна, а затем нервно смотрит на Драко. — Малфой.

— Пойдёмте за стол, — зовёт Рон. — Мама приготовила все твои любимые блюда. И даже Джордж пришёл! Вместе с Парвати.

Гермиона светится от счастья, и Драко обнаруживает, что бессилен остановить её, когда она тянет его к шведскому столу. Вокруг уже столпились ведьмы с волшебниками, все улыбаются. Какое-то сюрреалистическое зрелище. Драко, наверное, никогда в своей жизни видел столько счастливых людей разом.

Он узнает большинство из них — если не по школе, то по многочисленным встречам Пожирателей смерти, на которых объявлялись цены за головы здешних гостей. Вот Артур Уизли разговаривает с кем-то, кто может быть только одним из его сыновей — у Драко не было времени следить за выводком Уизли. У этого человека шрамы на лице и добродушная улыбка, и он общается с отцом, словно это его совершенно не заботит.

В ушах нарастает гневный рёв покойного отца самого Драко.

Гермиона толкает его бедром.

— Что-то не так?

Он качает головой.

— Ничего.

Драко заставляет себя отвести взгляд и посмотреть на Гермиону, прогоняя призраков прошлого. Он замечает, что она держит в руках маленький пельмень, выхватывает его и мгновенно проглатывает. Её щеки покрываются красными пятнами.

— Эй! Он вообще-то мой, — возмущается она.

В ответ на это Драко ухмыляется:

— Всё твоё теперь моё, жена.

Сердце на миг замирает, но Грейнджер легкомысленно улыбается и закатывает глаза. Она берёт ещё один пельмень и снова прижимается к Драко бедром.

В этот самый момент Драко внезапно понимает, что пропал. Окончательно и бесповоротно.

Все его школьные отношения либо основывались на идеалах превосходства чистоты крови, либо поощрялись родителями. После получения метки и те сошли на нет, потому что он едва мог поддерживать жизнь в себе самом, не говоря уже о чужом человеке.

Мысль о том, чтобы отдать часть себя кому-то другому, омерзительна: от него и без того мало что осталось.

И всё же… Всё же это приятно. Приятно, что в карамельных глазах Грейнджер плещется веселье и секреты; находиться рядом с ней оказывается так легко, что часть Драко хочет, чтобы это никогда не прекращалось.

— Эй, дружище, ты что, приведение увидел? — спрашивает Тео с фирменной ухмылкой. Прямиком за ним следует Полумна в самых чудаковатых ярко-розовых очках, закрывающих половину лица. Она останавливается за спиной Тео, чуть не налетая на него.

— Да, похоже на то, — бормочет Малфой, кивая головой в сторону семейства Уизли. Уголки губ Нотта опускаются.

— Я понимаю, о чём ты.

На глазах Драко Гермиону отнимают от него, и она заводит разговор с Молли Уизли. Обе без конца улыбаются.

— Эй, хорёк!

Драко невольно поворачивается и оказывается лицом к лицу с криво улыбающимся Джорджем Уизли. Рядом с ним знакомая ведьма — одна из близняшек Патил, но Драко никогда не мог отличить их друг от друга. Впрочем, в Хогвартсе он и близнецов Уизли различить не мог. Теперь об этом не стоит волноваться.

— Вислый, — холодно отвечает Драко.

Джордж смеётся и протягивает руку.

— Я Джордж, а это Парвати.

— Тео. — Нотт протягивает руку за спину и приближает Полумну к себе. В своих дурацких очках она не отрываясь смотрит в небо, нахмурив брови. — Я полагаю, вы знакомы с моей женой Полумной.

Парвати улыбается и кивает, слова Тео её ничуть не шокировали.

— Привет, Полумна. Много тут мозгошмыгов?

Полумна поворачивается к Парвати и сдвигает очки вверх, пока они не оказываются у неё на макушке.

— Пока нет. Как Падма?

— Всё хорошо. Вообще-то, она должна была прийти сюда сегодня с Блейзом Забини, но кое-что случилось.

Полумна прижимает палец к подбородку.

— Очень жаль. Нас, когтевранцев, теперь немного осталось.

Джордж Уизли оглядывает небольшую компанию, как будто только сейчас осознал, что Когтевран — самый малочисленный факультет среди них.

— Я слышал, Чжоу Чанг вышла замуж за Терренса Хиггса, — Джордж переминается с ноги на ногу и снова переводит взгляд на Драко и Тео, — слизеринца.

Драко морщится. Терренс оказался порочным до мозга костей с самой первой секунды, когда Драко встретил его в подземельях Слизерина. Он практически ничего не знает о Чжоу Чанг, но надеется, что у неё припрятана в рукаве парочка проклятий.

— Ублюдок, — цедит Тео, неосознанно притягивая Полумну ближе.

Джордж неловко мнётся, беспокойно, как будто нервничает. Драко кажется, он ещё никогда не видел ни одного из близнецов встревоженным.

— Послушай, Малфой, — говорит Джордж, — как ты относишься к шампанскому?

Драко хмурится.

— Э-э… нормально? Лично я больше поклонник огневиски.

— О, здорово — восклицает Джордж почти механически. — Так и надо, так и продолжай! Везде и всегда. У нас тут кстати даже есть, вроде. Да! Давайте-ка выпьем вместе!

Джордж Уизли разворачивается и устремляется столику с напитками, за ним степенно следует Парвати.

— Это что такое сейчас было? — бормочет Тео, прищурив зелёные глаза.

Драко пожимает плечами и озадаченно смотрит, как Джордж возвращается с двумя стаканами огневисками, которые вручает Драко и Тео. Парвати приносит Полумне бокал вина.

— А сам? — спрашивает Драко.

Джордж пожимает плечами.

— Может, позже.

— Что ж, тогда я хотел бы поднять тост за своего лучшего друга, — говорит Тео после неловкой паузы. — Малфой, я всегда считал тебя напыщенным мерзавцем, который был слишком умён для своего же блага.

— Вот это да, ну спасибо, Тео. — Драко закатывает глаза.

— Дай мне закончить! — смеётся Тео. — Ты, конечно, тот ещё придурок, но… в общем, ты мой лучший друг. Я горжусь тобой. Не только потому что женился на Грейнджер, но и… ну, потому что стал кем-то, кто достоин жениться на Грейнджер. — Тео хмыкает. — И в добавок… наконец-то рядом появится кто-то умный, с кем можно пообщаться по-человечески.

Драко толкает друга в плечо и кашляет, пытаясь прочистить внезапно запершившее горло.

— Да пошёл ты, придурок.

Тео смеётся, и они вместе чокаются бокалами. Драко оглядывается и замечает Гермиону, разговаривающую с Рональдом Уизли возле фуршетного стола. У неё бледное лицо и дрожат руки.

— Прошу прощения, — коротко бросает Драко, небрежно ставя огневиски на край ближайшего стола, и шагает к жене.

Даже когда он подходит ближе, не раздаётся ни звука. Губы Гермионы шевелятся, она морщится, но Драко не может разобрать, что она говорит. Вокруг глухо гудит вечеринка, но с таким же успехом его жена могла бы молчать.

Она наконец замечает Драко, только когда он подходит почти вплотную, и даже если пытается вести себя естественно, Драко так легко не провести. Её взгляд падает на Рона Уизли, и рыжеволосый мужчина щёлкает запястьем в сторону.

— Драко, — улыбается она, — ты поел?

Его так и подмывает спросить, что произошло. Что оказалось настолько важным, что пришлось использовать заглушающее заклинание прямо посреди вечеринки?

Слова вертятся на кончике языка, как вдруг Гермиона покачивается. Не спотыкается, нет, просто движется невесомо, как будто её подталкивает ветер.

Подол платья развевается вокруг ног, волосы выбиваются из причёски и разлетаются во все стороны, руки трясутся, и Рональд-мать-его-Уизли сделал что-то, что вывело её из себя в день свадьбы. В голове появляются мысли об убийстве.

Однако Драко только подаётся вперёд и обхватывает Гермиону за талию.

— Да, — подтверждает он. — Молли Уизли — отличный повар. Не хочешь чего-нибудь выпить?

— Конечно, — легко соглашается она, и Драко тянет её, намереваясь увести подальше.

— Гермиона, — в голосе Рона звучит предупреждение, но едва он произносит её имя, как она резко оборачивается и впивается в него взглядом.

— Прекрати, Рональд, — шипит она. — Хватит. С меня довольно.

Рон поникает. К удивлению Драко, он даже не смотрит на него с обыкновенной злостью, а просто уходит.

— Могу я спросить…

— Нет, — рявкает Гермиона. И будто бы сразу сразу же жалеет об этом, настороженно глядя на Драко. — Прости. Я имела в виду… не… сейчас. Пожалуйста.

Он хмурится, но кивает.

— Пойдём. Там есть свободный столик, за которым можно посидеть.

— Я могу стоять, — протестует Гермиона.

Он холодно смотрит на неё.

— Я не говорил, что не можешь, Грейнджер.

Они пристально смотрят друг на друга. Драко отмечает, как подрагивают её губы. Повисает давящая тишина.

— Прости, — шепчет она, — прости, пожалуйста.

Драко теперь редко в чём уверен в этой жизни, но готов поклясться всем своим состоянием, что Гермиона Малфой, урождённая Грейнджер, извиняется не за то, что нагрубила ему.

— Тебе не нужно извиняться передо мной. — Он снова подталкивает Гермиону вперёд, отводя глаза. Они подходят к столу, за которым сидят Молли Уизли с Артуром и Гарри Поттер. Грейнджер садится справа от него.

— Гермиона, ты сегодня такая красавица, — тут же говорит Молли. — Я так счастлива, что ты надела моё платье, и особенно рада, что убрала те кошмарные рукава, дорогая. Честно говоря, я понятия не имею, чем мы думали, когда это было модно.

Гермиона хихикает.

— В те времена это было популярно и в магловском мире.

— Правда? — Глаза Артура Уизли загораются. — А как часто мы подражаем магловским тенденциям в одежде?

Гермиона смеётся и пытается объяснить до неприличия странные модные извращения маглов. Некоторые из них, вроде кожаных курток, обладают определённой привлекательностью; однако, узнав о гетрах и вельветовых комбинезонах, Драко приходит к выводу, что существуют всё-таки вещи похуже смерти.

Пока Артур Уизли продолжает фанатично восхищаться «штанами-парашютами», с плеч Гермионы спадает последнее напряжение. Она уже не сдерживаясь смеётся, а Драко довольствуется тем, что просто находится рядом, потягивая огневиски.

Лёгкий перезвон привлекает их внимание, и Драко, оглянувшись, видит, что Поттер встал и постукивает ножом по бокалу шампанского.

— Я хотел бы предложить тост. За Гермиону — сестру, которой у меня никогда не было, и самую умную женщину, которую я когда-либо знал. Ты спасала мою жизнь столько раз, что я не смогу сосчитать, и нет ничего, чего бы я для тебя не сделал. Я желаю тебе счастья. — Зелёные глаза Гарри блестят, и он прочищает горло, прежде чем продолжить: — И за Малфоя — желаю тебе всего наилучшего. Ты уже заполучил Гермиону, так что не облажайся, ладно?

Драко незаметно выдыхает. Учитывая обстоятельства, всё могло обернуться в тысячу раз хуже. Он поднимает стакан в знак признательности, и, к его удивлению, несколько Уизли тянутся, чтобы чокнуться с ним.

— За тебя, — тихо говорит Грейнджер, прикасаясь бокалом шампанского к его стакану с огневиски.

Тосты продолжаются, но вечеринка постепенно затихает. Гермиона молча сидит за столом, наслаждаясь присутствием дорогих ей людей. Джинни Уизли затевает на заднем дворе игру в квиддич и даже приглашает Драко присоединиться. Он отказывается, в основном из-за того, что одет в парадную мантию, но также и потому, что ему не импонирует идея быть выбранным в команду последним.

— Ты мог бы поиграть, я не против.

Драко бросает взгляд на жену.

— В следующий раз. Ну что, готова отправиться домой?

— Годрик, да, — бормочет она, — клянусь, я больше в жизни не надену эти туфли снова. А если просидим ещё немного, то вообще никакие не надену.

Драко ухмыляется и встаёт, предлагая ей руку. Она принимает её, и они вместе направляются к Молли Уизли; она отмахивается от благодарностей за организацию вечеринки слезами и непрекращающимися объятиями с Грейнджер.

На этот раз, когда они покидают «Нору», Драко увлекает сила магии Гермионы. Она становится рядом и нежно сжимает его предплечье — это последнее, что Драко чувствует, прежде чем трансгрессия уносит его прочь.