Дамы семьи Блэк (гет)

Примечания:

Я получила огромное удовольствие, пока писала эту главу )))

Надеюсь, вы получите сравнимое удовольствие, пока будете ее читать ❤️

Быстро идя по пустому коридору, Драко наколдовал Темпус и, со свистом втянув воздух сквозь сжатые зубы, ускорил шаг: он опаздывал, а заставлять даму ждать — это моветон. Очередное глупое правило, одно из многих, которые он выучил назубок и которые успели полностью его разочаровать. Драко мельком поймал свое искаженное отражение в начищенных до блеска рыцарских доспехах и на ходу пригладил растрепавшиеся волосы. В последнее время он болезненно относился к собственной внешности — незаслуженная холодность Панси все же сумела пошатнуть его прежде незыблемую самооценку.

Ну в самом деле, что ей не так? — с досадой подумал Драко, быстро спускаясь по ступенькам. Разве он не следует всем правилам куртуазного обращения? Он подает Панси руку на лестнице, ухаживает за ней за столом и дарит ни к чему не обязывающие, но приятные мелочи: свежие цветы, сладости и трансфигурированные безделушки. Он предлагает помощь с домашним заданием, сопровождает ее на уроки и в библиотеку и составляет компанию вечерами в гостиной. Для серенад у него не тот голос, к тому же это ужасно пошло, а для портретов еще не набита рука… Мордред, да Драко даже поцеловал ее в щеку — а это, между прочим, требует немалой решительности, он целый день готовился к этому ответственному шагу! И что получил взамен на все свои старания? Взгляды искоса, растерянное «спасибо» и вежливые улыбки одними губами…

Иногда Драко очень хотелось взять Панси за плечи и хорошенько ее потрясти, чтобы эта набившая оскомину маска воспитанной незнакомки треснула и сползла, снова обнажив ее настоящее лицо. Он ужасно соскучился. Когда над ними дамокловым мечом не висела перспектива помолвки, с Панси было просто здорово: весело и интересно, а еще очень уютно и тепло. Они отлично друг друга дополняли и понимали, между прочим, тоже — с полуслова, с полувзгляда, — так что же изменилось? Было обидно и горько, Драко ничем не заслужил такого обращения. За что Панси так его наказывает, лишая даже возможности просто поговорить с ней — настоящей?

Пожалуй, Драко злился. Да, он совершенно точно злился и нервничал, и особенно тошно было от того, что ему было не с кем поделиться своими переживаниями: Панси была недоступна, ускользала, как вода из горсти, что же касается Гарри… Драко вздохнул и с силой оттянул пальцами тугой воротник рубашки — тот внезапно стал жать.

Сегодня во время очередного «товарищеского» полета Драко поймал себя на мысли, что будь у него бладжер и бита, он бы с удовольствием пустил их в ход — Поттер явно нарывался. Он подумал это мельком, вскользь, когда Гарри с ухмылкой промчался мимо на одолженной метле, чиркнув прутьями по рукояти его «Нимбуса», и тут же почувствовал, как на спине выступил липкий холодный пот. Гарри нравился ему, он был его другом, и в глубине души Драко не считал себя злым человеком — но иногда желание поставить Поттера на место раз и навсегда было почти невыносимым.

Да, Гарри откровенно нарывался. Драко зря поверил во внезапно проснувшиеся чувства приятеля к Лаванде — видимо, она служила для хитреца только удобной ширмой. Он вспомнил разговор в поезде, надолго оставивший после себя неприятное послевкусие, и криво усмехнулся: зря только раскатал губу и понадеялся, что с собственником Поттером можно будет дружить как раньше. Драко уже не обольщался на этот счет: оказалось, Гарри совсем не умел делиться, и с каждым днем эта его черта, прежде не слишком заметная, проявлялась все ярче. Малфой даже немного сочувствовал Панси: даже если их помолвка не состоится, ее сбрендивший рыцарь отвадит любого другого жениха.

Впрочем, — тоскливо вздохнул про себя Драко, подходя к заброшенному кабинету, где была назначена его тайная встреча, — порой девчонок совершенно невозможно понять. Может, Панси считает это романтичным и проблемы не видит… Собственно, он как раз собирался попросить помощи с другой стороны баррикад — ему позарез требовался свежий взгляд на вещи.

Мнение старших парней он уже успел собрать и остался им недоволен. Вуд предсказуемо советовал водить невесту на квиддичные матчи («Свежий воздух, Малфой! Свежий воздух, солнце и адреналин! Вот увидишь — точно оттает!»), а «ворон» Хиллиард в лучших традициях Когтеврана предлагал начать с теории и подсовывал энциклопедию «Все, что нужно знать о взрослении».

Отчаявшийся Драко обратился даже к «барсукам», но помогло это мало. Общепризнанный сердцеед Диггори щедро напоил его какао с зефиром, обогрел своей улыбкой, поднял ему самооценку парой комплиментов и пообещал, что все обязательно наладится, но конкретных советов так и не дал; причем Драко обнаружил этот факт и заботливо повязанный на шею хаффлпаффский шарф уже на полпути обратно в «львиную» башню.

Он возлагал немалые надежды на факультет, который втайне считал своей настоящей альма-матер, но и тут не нашел понимания.

«Обаять собственную невесту, да еще и до заключения помолвки? — удивился красавец Берк, быстро переглядываясь с пожавшим плечами Пьюси. Драко специально вызвал на беседу именно их, потому что как Герберт, так и Эдмунд пользовались среди слизеринок успехом: первый брал классической внешностью и ядовитым чувством юмора, а второй покорял девиц харизмой и склонностью к эпатажу. Втроем они сидели в алькове возле панорамного окна с видом на озерные воды и любовались вальяжными карпами. — Позволь узнать, и зачем тебе это надо?»

«Задание отца, — сказал полуправду Драко, потому что в этот момент отчетливо понял, что настоящая причина будет немедленно осмеяна. Он просто хотел вернуть в свою жизнь прежнюю Панси — разве это так много? — Ну что, есть идеи?»

Берк ошарашенно затрепетал по-девчачьи длинными черными ресницами, а потом фыркнул и хлопнул ладонями по подлокотникам кресла.

«Лорд Малфой, конечно, тот еще романтик, — посмеиваясь, беззлобно заметил он, и Драко насупился. — Конфеты, цветы, комплименты — я так понимаю, это пройденный этап?»

«Конечно! — возмутился Драко, взбудораженно подпрыгивая в кресле. — За кого ты меня принимаешь? Я перепробовал ровным счетом все! Совершенно все, мы с ней даже танцевали!»

«Может, ты ей случайно ноги оттоптал, вот и не сработало? — добродушно поддел его доселе молчавший Эдмунд⁽¹⁾, и Драко опасно прищурился. — Шучу-шучу, полегче, Ваше Высочество. Знаешь что? Попробуй сразиться за нее на дуэли — некоторым девчонкам нравится, когда за их благосклонность соперничают. А у тебя, говорят, и визави подходящий имеется…»

«Мы трое — друзья, — стиснул зубы Драко под их сочувствующими взглядами. — Гарри просто переживает за подругу».

«Конечно, — елейно поддакнул насмешник Берк. — И именно поэтому ты так дергаешься, что даже пришел к нам за советом. Кстати, говорят, что лучший способ устроить личное счастье подруги — это самому на ней жениться».

Драко холодно помолчал, давая этим двум лохматым фестралам вдоволь проржаться, а затем твердой рукой вернул их в нужную колею.

«Поговори с ее подружками, Ромео, — сжалился Берк, когда наконец истощил весь свой арсенал двусмысленных шуточек. — Только именно с подружками, а не с Поттером — ты там осторожно, смотри не перепутай…»

Драко глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь обрести потерянное хладнокровие, и толкнул дверь в кабинет. Внутри, под светом голубоватого Люмоса сидела Лаванда, устроившись прямо на парте и легкомысленно болтая ногами в воздухе.

— Конспирация у тебя, конечно, так себе, — заявила она с усмешкой. — Где же условленный стук в дверь? Три долгих, два коротких и хлопок в ладоши?

— Что у вас за договор с Поттером? — с места в карьер ринулся Драко, стремительно подходя к ней. За что он ценил Браун, так это за то, что с ней можно было не держать лицо и не подбирать слова — в его нынешних условиях это было как глоток свежего воздуха.

На губах Венди зазмеилась довольная улыбочка, и Драко мимолетно пожалел, что выбрал на роль девушки героя именно ее — все-таки надо было остановиться на ком-то попроще. Тогда ему показалось, что они с Браун понимают друг друга и что цели у них совпадают — но стоило задуматься, сможет ли Драко контролировать человека, который мыслит теми же категориями.

— Мы с ним встречаемся, — важно сообщила Лаванда, накручивая на палец упругий локон. — Это когда мальчик и девочка…

— Настоящий договор, Браун, — процедил Драко, нависая над ней. — О чем — вы — договорились? Ты его ширма? До лета? А потом что?

— Тебе надо успокоиться, Малфой, — трезво и веско сказала Венди и, ловко вывернувшись, спрыгнула с парты, отступила на пару шагов и заложила руки за спину. — Истреплешь себе все нервы еще до помолвки, а ведь это вовсе не спринт, а марафон.

— Ну тогда хоть ты мне их не мотай, — неожиданно для себя пожаловался Драко, поворачиваясь к ней. — Лучший друг скрипит зубами, невеста шарахается по углам, а теперь еще и ты меня пилишь.

— А ты пришел сюда, чтобы отдохнуть душой в моей компании? — восхитилась Лаванда, и Драко тут же прикусил язык. — Ну надо же, я приятно тронута. За такое откровение и своего не жалко: Гарри обещал встречаться по-настоящему, но всем уже очевидно, что слово он не сдержал, впрочем, я и не надеялась… Я давала ему срок до лета, но если мне надоест, то закончу этот цирк раньше.

— Я так и знал, что вы сговорились, и это просто спектакль, — Драко в сердцах стукнул кулаком по парте. — Ты рассказала ему о нашем… сотрудничестве?

— Нет, — посерьезнела Лаванда, скрещивая руки на груди. — Я ему ничего не рассказывала: ни о нашем «сотрудничестве», как ты изволишь выражаться, ни о вашей с Панси помолвке… он случайно услышал, как вы ворковали, пока искали нас на Гриммо. Выводы сделал сам, а я просто вовремя вмешалась и спасла нам всем лицо. Здесь полагается овация, но ты в растрепанных чувствах, так что обойдусь.

— Я очень устал, — честно сказал Драко, боком присаживаясь на парту. — И уже вообще ничего не понимаю, все так запуталось… А что же ваши разрекламированные походы на Астрономическую — это что, тоже блеф?

— Туда мы и правда поднимались, — недовольно проворчала Лаванда. — Гарри вывел меня на площадку, повернул в нужную сторону, резюмировал, что закат очень красивый, и погнал обратно. Романтика по высшему разряду. Кстати, я тут пораскинула мозгами и решила, что ты мне должен — когда ты предлагал мне встречаться с Поттером, то скрыл, что он жуткий сухарь.

— Да никакой он не сухарь, — с досадой процедил Драко, потирая висок. — Гарри способен на широкие жесты, просто совершает их исключительно ради моей невесты. И ничего я тебе не должен, Браун: сумей ты увлечь его по-настоящему, купалась бы во внимании и заботе вместо Панси.

— То есть, в том, что Поттер неравнодушен к Паркинсон, виновата как бы я? — подбоченилась Лаванда. В мертвенном свете Люмоса она казалась богиней мести, грозной эринией, только живых змей в волосах не хватало. — Так и знала, что надо было слушать бабушку и держаться от тебя подальше! Ладно, Малфой, Мерлин с тобой — с вас даже сам Завоеватель⁽²⁾ не смог стрясти долги, куда уж мне, скромной девице Браун…

— Переходим ко второму пункту повестки, скромная девица, — неожиданно для себя развеселился Драко. — Как мне ухаживать за Панси так, чтобы она общалась со мной как раньше, но при этом видела во мне будущего жениха?

— То есть, чтобы вы как бы дружили, но при этом были ближе, чем друзья? — нахмурившись, уточнила Лаванда и отрезала: — Так не бывает.

— У моих родителей это вышло, значит, и у меня получится, — парировал Драко. — Умные люди посоветовали поговорить с подружками Панси, и больше всего на эту роль подходишь ты, так что давай, не юли.

Лаванда прикусила губу и надолго задумалась.

— Ты уже предельно ясно заявил о своих намерениях, — наконец тяжело сказала она. — Отступи и прекрати преследовать Панси.

— И вовсе я ее не преследую! — возмутился Драко. — Между прочим, я ухаживаю за ней по всем правилам!

— Вот именно, — Лаванда посмотрела на него с жалостью, как на больного книззла. — Ты ухаживаешь точь-в-точь по схеме, а ведь она, между прочим, твоя подруга с первого курса. Малфой, ты знаешь Панси как облупленную — неужели не можешь угадать, что придется по нраву именно ей?

— Ей по нраву придется, чтобы все было как на первом курсе, — с ностальгией вздохнул Драко — он и сам был бы не прочь повернуть время вспять… — Но пойти Панси навстречу я не могу: Гарри точно ухватится за этот шанс. Он же гордится тем, что намеков не понимает, так что наверняка решит, что я просто сдался…

— И что же, Панси возьмет и с ходу упадет ему в объятия? — Венди усмехнулась и укоризненно покачала головой. — Если хочешь знать, ее вообще тошнит от всех этих страстей. Так что будь умнее, Драко, и оставь Паркинсон в покое. И на празднике веди себя с ней как с подругой, а не как с невестой… пускай Поттер дарит ей валентинки и приглашает на танцы — тебе это даже на руку, на его фоне ты будешь смотреться очень выигрышно.

— Сомнительная стратегия, — прищурился Драко. — Ты точно уверена, что это сработает?

— Конечно, — светло улыбнулась Лаванда, и на ее щеке заиграла ямочка. — Просто доверься мне.

* * *

Гарри как раз собирался искать запропастившуюся Лаванду, когда ему на колени медленно спланировал бумажный самолетик. Развернув его, он узнал почерк Панси, ровный и округлый, и поймал себя на том, что улыбается дурак дураком — потому что только идиоты расцветают при виде чужих посланий, даже не уяснив их смысл. Гарри нахмурился, собираясь с мыслями, перечитал записку, аккуратно сложил ее квадратиком и решительно встал с диванчика. Сидевший напротив Невилл пристально взглянул на него, перевел взгляд на бывший самолетик, который Гарри спрятал в нагрудный карман рубашки, и кивнул.

— Если придет Драко, скажу, что Панси в спальне, а ты ушел на поиски Браун, — буднично и без тени сомнения сказал Невилл, снова утыкаясь в учебник по Трансфигурации. — Только лучше поторопитесь — Малфой парень неглупый.

Гарри, помедлив, кивнул и зашагал прочь из гостиной, чувствуя гремучую смесь из удивления, досады на проницательность Невилла и радости от предстоящей беседы. Иногда чистокровные смешили его поиском скрытого смысла во всем подряд, но порой Гарри готов был признать их превосходство. Как умудрился Лонгботтом понять все по несчастному бумажному самолетику? Мало ли кто мог его прислать!

Если честно, то Гарри ожидал разговора по душам, но только сейчас, спеша к выходу из замка, он окончательно понял, насколько сильно переживал и скучал. Привыкание к новым правилам игры давалось Гарри с трудом: он никак не мог свыкнуться с тем, что теперь не волен в любой момент подсесть к Панси, как раньше, или шутливо потянуть ее за прядку волос, или без задней мысли задать сотню мимолетных вопросов. Оказалось, что за эти полтора года он привык спрашивать у подруги мнение по поводу и без и щедро делиться своим в ответ — и теперь невозможность делать это легко и непринужденно бесила его до звезд перед глазами.

Их с Малфоем лучшая подруга совершенно внезапно превратилась в невесту Драко, и отныне к ней было не подступиться. Место рядом с Панси в Большом зале теперь принадлежало исключительно Драко, и именно он передавал подруге дальние блюда и подливал в кубок сок. Даже в библиотеку они теперь ходили или вдвоем, совсем без Гарри, или вчетвером, с ним и Лавандой. И когда Панси делала домашку у камина, Малфой всегда занимал единственное место на диванчике обок с ней — даже когда сам бездельничал, а Гарри делал то же самое задание и хотел скооперироваться!

Драко вообще вел себя как самая настоящая собака на сене, и Гарри изнемогал от одновременного желания двинуть ему в нос и страха оттолкнуть друга еще сильнее. Так сложилось, что эти двое были его домом, но с каждым днем он все меньше понимал, как им дружить дальше. Было обидно, а еще неожиданно страшно.

Бояться Гарри тоже не привык и совсем не знал, как справляться с этим незнакомым чувством, — а потому очертя голову бросался в бой. Он соперничал с Драко во всем подряд, привлекая к себе его внимание, пускай и настороженное, злое, — Гарри годилось любое, потому что тогда страх полностью потерять их с Панси на время отступал, забивался куда-то в желудок, и Гарри казалось, что они втроем снова близки, совсем как раньше…

Панси сидела на пледе у кромки воды, под тенью старого кряжистого дуба, и отрешенно глядела вдаль — туда, где над черной зеркальной гладью плыли клочья белесого тумана. Гарри подошел ближе и сел рядом, чувствуя, как над ним смыкается наколдованный купол теплого воздуха. Панси повернулась и посмотрела настороженно, искоса, словно не была уверена в том, чего от него ждать.

— Чай, — промолвила, указывая глазами на трансфигурированную чашку и термос. — Еще есть бутерброды, будешь?

— Неа, — он подтянул колени к подбородку и обнял их руками, словно сидел в «домике». Напускная бравада и веселая злость, служившие ему броней, испарились совсем не вовремя, оставив наедине с опаской. Гарри тоже не знал, чего ожидать от Панси. Что он скажет, если подруга попросит его держаться подальше? Что если она не хочет, чтобы Гарри мешал им с Драко, путался у них под ногами, — как он тогда поступит? Отойдет в сторону, пытаясь угодить друзьям, или будет настаивать, защищая собственные интересы? Гарри устало и раздраженно потер лоб, но вслух сказал: — Хорошее место, очень спокойно тут.

— И мне нравится, — мягко улыбнулась Панси, оттаивая на глазах. — Пока я восстанавливалась на Гриммо, тетя рассказала, что они с мамой и их общим другом любили отдыхать под этим дубом. На этом самом пледе, представляешь? И термос тоже брали с собой…

— Здорово, — на словах порадовался за подругу Гарри, чувствуя, как внутри все сжимается в тугой клубок тревоги и глухой звериной тоски. Возможно, стоило вести себя совсем иначе: смириться, позволить событиям идти своим чередом, надеясь, что ему все равно найдется хоть немного места в их с Драко новом мире на двоих…

— Здорово, — откликнулась эхом Панси, посерьезнев. — Гарри, с этой дурацкой помолвкой так вышло, что мы толком и не поговорили, и…

— Только давай не будем про помолвку, — не выдержав, взмолился он, и Панси озадаченно замолчала. Гарри правда ждал этого разговора, но оказалось, что ждать и быть готовым — это все же разные вещи. — Пожалуйста, давай притворимся, что мы о ней не знаем, и просто тихо посидим вдвоем. Я ужасно соскучился.

Панси задумалась, нахмурившись и глядя внутрь себя, словно решала сложную задачу с несколькими переменными.

— Нет, так не пойдет, — наконец с усилием сказала она. — Именно об этом я и хочу поговорить. Послушай… из-за этой помолвки вы с Драко словно помешались. Мы ведь друзья и отлично общались втроем; и я отказываюсь верить, что такой малости хватило, чтобы почти рассорить нас. Неужели правда никак нельзя обойтись без этого глупого соперничества?

— Малости? — не поверил своим ушам Гарри. — Панси, никакая это не малость.

Ну в самом деле, разве ей самой не тошно от того, что теперь они даже не могут побыть наедине, не прячась от Драко? Или, — Гарри подозрительно сузил глаза, — это только он страдает без общения с Панси, а она даже не заметила, что все перевернулось с ног на голову?

— Еще ничего не решено, — жестко сказала подруга, глядя на него в упор. — Но даже если и нет, мой вопрос остается в силе. Что изменилось, Гарри? Почему мы не можем дружить по-прежнему?

Он поменял позу, садясь по-турецки и избегая ее взгляда — вопреки здравому смыслу Гарри казалось, что стоит ему взглянуть Панси в глаза, как она увидит его насквозь и что-то о нем поймет, что-то, чего не понял и не принял даже он сам.

— Это никакая не малость, — обиженно повторил Гарри, горячо стыдясь собственной уязвимости. — И дружить по-прежнему мы и правда не можем — но вовсе не из-за меня, а из-за ваших дурацких чистокровных заморочек. Туда не ходи, сюда не гляди, Драко расстроится, Драко не поймет… — передразнил он Лаванду и Невилла, которые, будто сговорившись, отныне зорко за ним следили и одергивали на каждом шагу.

— Вот поэтому я и не хотела поднимать вопрос с помолвкой заранее, — вспылила Панси, и ее злость ярко вспыхнула, обожгла и тут же погасла. — И по-прежнему не хочу подстраивать под нее свою жизнь. Драко настоял на том, чтобы рассказать тебе как можно скорее, но сейчас я думаю, что зря согласилась.

Гарри задумался, отстраненно следя взглядом за мокрыми и темными листьями, влекомыми мимо слабым ветерком. Он действительно упрекал Малфоя в том, что тот не предупредил его заранее, но на самом деле Гарри хотел совсем другого — проснуться на Гриммо до Рождества и узнать, что все это страшный сон и помолвки никогда не было. Что его не о чем предупреждать.

— Молчишь, — разочарованно констатировала Панси после минутной паузы. И внезапно сменила тему: — Знаешь, кто был третьим в компании мамы и Поликсены? Никогда не догадаешься — декан Слизерина.

— Снейп? — удивился Гарри, сам не зная, что поразило его больше: что тот все-таки дружил хоть с кем-то или что этим загадочным «кем-то» оказались именно Поликсена Паркинсон и Каролина Стивенсон.

— Об этом следует помалкивать, — предупредила Панси, наливая себе чай в опустевшую чашку. — Но я хочу сказать другое: теперь я знаю, почему мамы не стало на самом деле. Тетя и декан сражались на дуэли, и она пострадала из-за рикошета. Ты понимаешь, что я хочу сказать, Гарри?

— Нет, — соврал он, чувствуя, как ее железная логика медленно, но верно загоняет его в тупик. Он не хотел понимать и тем более давать обещаний, связывая себе тем самым руки, а все шло именно к этому. Что Гарри останется делать, если он даст слово не задираться к Драко? Притворяться, что его устраивает, как эти двое стремительно отдаляются? — Я не понимаю.

— Мне будет очень больно, если из-за меня ситуация повторится, — просто сказала Панси, настойчиво ловя его взгляд. — Я этого совсем, совсем не хочу. Пожалуйста, пообещай, что ты не будешь лезть с Драко на рожон.

— Ну какие дуэли, в самом деле? — через силу усмехнулся Гарри. — Разве у меня есть для них повод?

На самом деле, Панси опасалась напрасно: учебная схватка с манекеном в подвалах Гриммо раз и навсегда провела черту, за которую Гарри не переступил бы никогда в жизни — как бы ни хотелось.

— Действительно, — кивнула Панси, понимающе улыбаясь. — Повода у тебя никакого нет. Зато у тебя есть девушка, и она хороший человек. Гарри, Лаванда заслуживает того, чтобы ее брали за руку просто так, потому что тебе этого хочется, а не… по каким-то другим причинам.

— А если мне этого не хочется? — спросил Гарри, ступая как по тонкому льду.

— Тогда я сочувствую вам обоим, — сказала Панси, нахмурившись. — Я хотела бы, чтобы мои друзья были счастливы — и если не вместе, то по крайней мере порознь. Но ты все-таки присмотрись к ней. Это совершенно не мое дело, и я пойму, если попросишь не лезть, но Лаванда настоящая умница, и тебе с ней крупно повезло.

— Хороший друг Венди Браун, — пробормотал Гарри, и Панси склонила голову к плечу и посмотрела на него внимательно и остро. — Наверное, я действительно поторопился.

— Еще не поздно все исправить, — заверила Панси, наклоняясь вперед, заглядывая ему в глаза и кладя руку на колено в ободряющем жесте. — Попробуй встречаться с ней по-настоящему, а не для того, чтобы уколоть Драко побольнее, — и может, еще войдешь во вкус.

— Неужели наше соперничество было так заметно? — усмехнулся Гарри, смиряясь с поражением.

— Очень даже, — вернула улыбку Панси, убирая руку и садясь прямее. — Виды с Астрономической башни — это, конечно, сильный ход, но ты ставишь Драко в неудобное положение. Теперь ему придется удвоить ставки, а я к этому совсем не готова. Мне вообще не нужны приключения: всякие поиски подснежников в Запретном лесу, танцы под звездами и прочая ерунда.

— А что тебе нужно? — спросил Гарри, отрешенно беря в руки подточенный слякотью дубовый лист.

— Не знаю, — неожиданно растерялась Панси. — В романтическом плане вообще ничего, наверное. Девушка из меня вышла так себе, на троечку.

— Глупости, — возмутился Гарри, откидывая в сторону листок. — Это Драко тебе сказал?

Панси тяжело вздохнула и покачала головой.

— Пожалуйста, Гарри, хватит. Грядет день святого Валентина — ты наверняка знаешь этот обычай у магглов, — и, насколько я поняла, будут танцы, чаепитие и всякие обмены сердечками… Так вот, мы с Лавандой не хотим, чтобы приятный вечер превратился в рыцарский турнир. И вообще, давайте просто попробуем дружить одной общей компаний, безо всякого деления на пары. Как тебе мой план, хорош?

— План отличный, — признал Гарри, чувствуя надежду и одновременно смутное недовольство. — Но проблема не во мне, Панси, а в твоем… Малфое.

— В нашем общем Малфое, — строго поправила его Панси. — И с ним я тоже обязательно поговорю, можешь даже не сомневаться.

* * *

Никакому директору свою волшебную палочку Рон показывать не стал. Вот еще, скажут тоже. Советам близнецов Рон давно уже не верил: они у них сплошь и рядом были «вредными», и получив такой, лучшей стратегией было поступить как раз наоборот. К тому же, он не был уверен, что Дамблдор не отнимет палочку — к примеру, захочет вернуть ее Гарри или пустит на свои таинственные эксперименты. С него станется, директор — человек, с головой погруженный в науку и не думающий о приземленных вещах вроде денег, а для Рона эта палочка — выстраданная мечта, и лишних галеонов на новую у него нету.

К тому же, у него был самый настоящий страшный секрет: палочка оказалась волшебной не только по названию. С ней Рону все удавалось куда проще, чем с прежней: безропотно взлетали перья и столы, трансфигурация держалась намного дольше, и дуэльные заклинания тоже получались как по щелчку пальцев. Может, дело было в редкой древесине, или в сердцевине, а то и вовсе в личности ее прежнего владельца… по правде говоря, Рону было плевать на причины — просто с ней, с этой чудесной, по-настоящему волшебной палочкой он впервые в жизни почувстовал себя нормальным магом, а не жалким малосилком.

Он даже клал палочку на ночь под подушку — не то чтобы Рон всерьез боялся, что кто-то ее украдет, но так он засыпал быстрее, и сон его был глубже. Просыпаясь порой на рассвете, Рон любил нащупать ее успокаивающую рукоять и снова провалиться в сон, крепко сжимая ее в кулаке. Никто больше не подкрадется к нему, чтобы дунуть в лицо очередным экспериментальным порошочком, на который близнецы были такие мастаки…

Будь Рон более сентиментальным, он бы даже дал своей палочке имя, как поступали в старину. Имена палочек почти не сохранились в людской памяти, на слуху была разве что Старшая, она же Бузинная, но зато Рон навскидку мог назвать сразу несколько знаменитых мечей: первым на ум приходил Экскалибур, а еще верный Жуайёз, служивший самому Карлу Великому, и Дюрандаль, меч смелого Роланда⁽³⁾… Мама часто рассказывала Джинни старые легенды, и Рон волей-неволей запомнил их. «Рональд» звучало почти как «Роланд», и порой, играя во дворе «Норы», он представлял, что в руке у него вовсе не ломкий ореховый прутик, а самый настоящий меч из хищной стали.

Свою палочку он назвал бы «Саламандрой» — она была теплой на ощупь, у нее отлично выходило Инсендио, да и звучало грозно, врагам на устрашение. Было очень обидно опоздать с рождением на целую тысячу лет — сейчас, заяви Рон в гостиной, что у его палочки есть имя, его бы только обсмеяли… Холодные, равнодушные времена.

Правда, на успеваемости его новые достижения почти не отразились: видно, учителя зачислили его в вечные троечники и хорошие результаты приписывали везению. Рон даже не старался изменить их мнение о себе — пораскинув мозгами, он решил не привлекать к себе и к своей новой палочке лишнего внимания. За Бузинной охотились все кому не лень, вдруг кто-то поймет, какое сокровище случайно попало в руки Рону, и положит на него глаз? Особенную тревогу вызывали близнецы и бывший хозяин «Саламандры», Поттер, но тот, казалось, и думать забыл о своей верной остролистовой подруге. А может, ему секрет палочки и вовсе не открылся? Что если «Саламандра» ждала достойного хозяина? Эта мысль очень грела Рона.

Впервые в жизни он не собирался пускать вещи на самотек. Никто не должен отобрать у него эту палочку — Рон, наверное, умер бы на месте, потеряй он возможность нормально колдовать. Ему нужны были знания, а знания водились в библиотеке — вот туда-то он и направился, изо всех сил подбадривая себя фальшивым свистом.

Свободных столов не было, но возле дальнего стеллажа сидела всего одна девчонка, так что Рон набрал книжек (ох и тяжелые, неудивительно, что Гермиона бывает такой вредной!) и вознамерился ее потеснить. Девочка подняла на него глаза, улыбнулась куда-то ему за плечо и кивнула, снова возвращаясь к чтению. Почему-то Рону стало мучительно неловко.

— Мест нету, — пояснил он, оглядываясь на битком набитый читальный зал, — выглянувшее утром солнце уже спряталось, стало холодно и сыро, и на улице было совсем нечего ловить.

— Я не против, — спокойно сказала девчонка и поправила когтевранский шарф, укутавший ее почти по самые уши. Она выглядела смутно знакомой, где-то он уже видел эти светлые волосы и взгляд, одновременно удивленный и умиротворенный. Причем память почему-то подбрасывала вовсе не школьные коридоры, а окрестности «Норы» — может, одна из соседских дочек? — У твоих книжек хорошая аура.

— Чего? — удивился Рон и тут же захлопнул рот — прозвучало это как-то невежливо, грубо даже. Не умеешь говорить — нечего и начинать, — жестко отругал он себя и осторожно поставил стопку книг на стол.

— Аура хорошая, — терпеливо повторила девочка, поднимая на него глаза. — Сразу хочется заниматься уроками, а не баловством.

— Это здорово, — понадеялся Рон, садясь напротив и беря верхнюю книгу с некоторой опаской. Знать бы еще, что искать… — А погода-то мерзкая, — невпопад добавил он.

— Грядет снежный буран, — легко поддержала беседу когтевранка. Она вообще оказалась довольно гостеприимной и дружелюбной. — Хочешь конфету?

— Хочу, — машинально согласился Рон, чувствуя, как во рту привычно собирается вязкая слюна, и тут же отчаянно покраснел. — То есть, не надо мне никаких конфет!

— Она вкусная, — добавила девчонка с легкой улыбкой, словно совсем не обидевшись на его вспышку. — С ореховой нугой.

Нуга звучала аппетитно, хотя Рон не вполне представлял себе, что это такое. Орехи он, впрочем, очень даже жаловал… С другой стороны, близнецы давно отучили его брать сладости наобум — они часто придавали своим зельям именно эту форму…

— Да лучше ты сама ее съешь, — несмотря на это, великодушно отказался Рон, поглядывая на нее свысока. Ощущения от уступки были неожиданно приятными, куда приятнее, чем мимолетное удовольствие от съеденной конфеты. — А то ты тощенькая, налетит еще этот твой буран — унесет куда-нибудь в Норвегию, к инеистым великанам, и поминай как звали.

— Меня зовут Луна Лавгуд, — с готовностью подхватила когтевранка. — Если меня унесет буран, просто поднимись на самую высокую башню и трижды прокричи оттуда мое имя — вот увидишь, я тут же прилечу.

— На метле, небось? — напрягся Рон. С метлами дела у него обстояли неважно, и это было особенно обидно, учитывая то, как он фанател по квиддичу. Будет очень неприятно, если эта вот мелкая летает лучше него, да еще и в буран.

— На крыльях, — девчонка склонила голову к плечу и стала очень похожа на пушистого большеглазого совенка. — Я же будущий ворон. А что ты ищешь в книгах?

— У меня новая палочка, — неожиданно для себя доверился ей Рон, наклоняясь вперед и понижая голос. Девочка — Луна! — была странной, но вроде бы безобидной. — Хочу обезопасить от чужаков.

— А имя у твоей палочки есть? — загорелись глаза Луны, и Рон подумал, что если ее унесет буран, он обязательно поднимется на башню, даже если этот самый буран закрутит и его самого.

— «Саламандра», — важно сказал он, доставая палочку и бережно кладя ее между ними. — А я Рон. То есть, Рональд Уизли. Приятно познакомиться, что ли.

Примечания:

Пожалуйста, не забывайте про кнопку "Жду продолжения" — при выкладке глав я ориентируюсь на счетчик :)

Буду очень благодарна, если вы порекомендуете "Дам" кому-нибудь, кому они могут понравиться ❤️

Мой Седрик: https://ibb.co/gjrTgw3

Мой Невилл: https://t.me/DamyParkinson/127 или https://ibb.co/tJzdxXM

1) Эдриан Пьюси может быть только один :) Превзойти Кукулькан я точно не смогу и даже пытаться не буду, так что считайте моего Эдмунда кузеном

Вернуться к тексту

2) Тот, который Вильгельм — Малфои по моей версии пришли на Острова в составе его армии

Вернуться к тексту

3) Рыцарь короля Карла Великого, остановивший мавров ценой своей жизни и воспетый в "Песне о Роланде"

Вернуться к тексту