Гарри Поттер и Книга Души (гет)

Фигура в чёрной мантии встрепенулась, резко выпрямилась и начала ритмично раскачиваться из стороны в сторону.

Лорд Волдеморт мгновенно замер, отчего Нагайна недовольно зашипела. Каждый раз, когда этот человек с удушливым запахом появлялся здесь, хозяин забывал про свою любимицу. И с каждым разом змее это нравилось всё меньше. Если бы не прямой приказ, этот надоедливый запах из её жизни уже бы исчез.

Прежде, чем фигура резко замерла, прошла пара напряжённых минут. В следующее мгновение неизвестный рухнул на пол, а Волдеморт скучающе отвернулся к окну. Правда, через минуту вспомнил, насколько ценны сведения, которыми его снабжает лежащий на полу человек, и, пересилив себя, небрежным взмахом палочки отлевитировал того на стоявший неподалеку диван, а затем бесцеремонно окатил водой.

Фигура слабо встрепенулась.

— Я жду.

— Кровавая жертва принята. Второй круг может быть завершен.

* * *

Будильник запищал ровно в шесть утра.

Девушка застонала и с головой накрылась одеялом. Звук не прекращался. Она испустила стон отчаянья и попыталась скинуть раздражающий предмет с прикроватной тумбочки. Если бы девушка потрудилась открыть глаза, то увидела, что лежит на самом краю кровати. Но, поскольку она этого не сделала, неловкий манёвр привёл к неминуемому, болезненному и громкому падению на холодный пол.

Гермиона Гранд де Бурже тихо выругалась на весь несправедливый белый свет, который стоит почём зря, если на законных каникулах у неё нет возможности выспаться. А больше всего — на саму себя и свою щепетильность.

Джеральд Грейнджер всегда очень скучал по дочери, пока та находилась в Хогвартсе, поэтому во время недолгих каникул стремился общаться с ней как можно больше. К сожалению, он не придумал ничего лучше, чем брать её с собой на утренние тренировки, а вечером — после работы — водить по многочисленным кафе и небольшим ресторанчикам. Нет, разумеется, сначала девушка была несказанно этому рада, особенно после того, как перестала видеть смысл жизни только в книгах. Но, как уже давно поняла, со временем всё приедается. А то и просто надоедает. Или вообще начинает раздражать.

Гермиона терпеть не могла бегать! Или заниматься спортом. Любым. Принципиально. Просто потому, что не нравится, не хочется, не можется... Она могла привести ещё кучу доводов, почему ей не стоит сопровождать отца во время его утренних пробежек, но, собирая остатки воли в кулак, каждое утро с трудом вставала с кровати. Ведь всякий раз папа так радостно ей улыбался и задорно говорил: «Доброе утро, доченька!».

И ради этих мгновений Гермиона была готова терпеть пробежки и прокуренные помещения ресторанов, где всегда многолюдно и слишком шумно, а также вставать ни свет ни заря и каждый вечер падать на кровать от усталости.

Но сегодня она решила сменить тактику: в кои-то веки Гермиона сама вытащит отца на пробежку. Ведь как вчера ей случайно стало известно — с тех пор, как они поселились у Гарри в замке, он ни разу не бегал.

И это было неправильно. Хватит заниматься самобичеванием и мучиться чувством вины. Девушка же сама об этом говорила Гарри. Она никогда их не забудет и всегда будет любить. И не позволит, чтобы эта боль и тоска сломали жизнь им с отцом!

А потому быстро вскочила на ноги и направилась в ванную.

— Проснись и пой! — громко заявила Гермиона через десять минут, попутно стаскивая с папы одеяло. Надо отдать Джеральду должное — он проснулся быстрее дочери. Прежде чем он успел задать хоть один вопрос, та категорично заявила: — Жду тебя через десять минут во дворе. Мы отправляемся на пробежку.

Мужчина с недоверием уставился на Гермиону. Сообразив, что спорить бесполезно — доченька может и палкой выгнать, когда в её светлой голове засядет что-то навязчивое — он лишь хмыкнул.

— Гарри разбуди...

* * *

— Гермиона, — в который уже раз прогундосил Поттер, — Ну, Гермиона...

— Гарри! Прекрати!

— Ну зачем поднимать меня в такую рань! — друг абсолютно искренне продолжал недоумевать.

— А ты предлагаешь бегать часиков в двенадцать, прямо под палящим солнцем?!

— Всё лучше, чем в семь утра! К тому же я не понимаю — зачем это надо?! Мне вполне хватает тренировок в Хогвартсе...

— Это ты про квиддич? — девушка одарила его снисходительным взглядом.

— Ну, я же ловец. Спортсмен, как-никак.

— Именно, что «никак». Для того, чтобы летать на метле, и высматривать и ловить крохотный золотой шарик, не нужны никакие мускулы. Взгляни на себя в зеркало — какой ты маленький и худощавый.

— А ты в курсе, что секунду назад оскорбила спорт, который любит весь волшебный мир?

— А то, что я назвала тебя худощавым, твои чувства не оскорбляет?

— Не особо. Я давно смирился, что с Роном мне не тягаться. И ты не ответила.

— Ну, оскорбила, и что с того? — подруга пожала плечами. — Уверена, эту игру любят далеко не все. И я действительно не считаю её спортом.

— И почему же? — Гарри метнул в неё раздражённый взгляд.

— Хотя бы потому, что кроме перебрасывания мячика от одного игрока к другому и азарта соревнования, ничего спортивного там нет. Летаете вы на мётлах, а не бегаете, а значит, максимум, что развивает этот ваш квиддич — это мышцы плеч и торса, ну и чувство координации заодно. На этом всё. А ловец, к тому же, и этого лишён, — девушка торжествующе улыбнулась.

Гарри с минуту сверлил её взглядом. Конечно, доводы Гермионы были убедительными, но квиддич — это всё равно самый лучший спорт! Но переубедить подругу, увы, почти непосильная задача. Поэтому он лишь слегка покачал головой.

— Рону только такое не ляпни.

* * *

— Эрмит, как бы я хотел, чтобы это была последняя пробежка в моей жизни! — заявил Гарри, повалившись на кровать.

Он только что пять раз пробежал от замка до входных ворот и обратно, перед этим немного размявшись. А потом его ждала ещё одна серия упражнений, на этот раз более продолжительная. Гарри и Лили занятие далось тяжело, Гермионе оказалось вполне по силам, а для Джеральда вообще показалось сущим пустяком. Как юноша успел понять, мистер Грейнджер занимался уже лет десять.

«Глупостей не говори».

Гарри обречённо застонал и попытался зарыться в подушки и одеяла.

«Хватит вести себя как избалованный ребёнок! — в очередной раз за последние дни прикрикнул на него Эрмит. — Вставай и одевайся. Завтрак будет в девять, причём с твоими друзьями. Будет очень невежливо, если ты опоздаешь, или — что ещё хуже — не придёшь».

Поттер в очередной раз тяжело вздохнул и кинул в материализовавшегося на столе фамильяра удачно подвернувшейся под руку подушкой. Тот снова стал призрачным, и вместо ожидаемой жертвы на пол полетела тарелка с фруктами.

За пятнадцать минут до назначенного времени Гарри уже был в столовой в гостевом крыле, где с комфортом разместили всех. Победу в суде они отпраздновали вчера вечером с большим размахом локальных масштабов, поэтому замок никто из прибывших не покинул. Остался даже Снейп.

Юноша с раздражением отметил, что пришёл первым. Не было даже Гермионы. Как выразился дракончик: «Хозяин никогда не опаздывает на созванные им трапезы. Любые трапезы». А ещё хозяин «никогда не оскорбляет гостей, не уходит с приёма первым, не чавкает, ест не торопясь» и делает ещё кучу всего, что Поттер не делает или не считает нужным делать. Все попытки Эрмита обучить его этикету, хорошим манерам, правилам поведения за столом или на приёме, а также красиво и внятно говорить, Гарри принимал в штыки. Но фамильяр даже не думал отчаиваться — своего он всё равно добьётся, причём любыми методами. Но сейчас, увы, это далеко не первостепенная задача. И это значит — на ближайший год никаких приёмов. Очень жаль — он так давно не развлекался...

Тем временем хозяин (вопреки всем наставлениям Эрмита) сел в центре стола, мотивировав это тем, что сейчас он будет завтракать с друзьями, и не видит никаких причин вести себя подобно одному хорьку.

«Малфою», — зло поправил дракончик.

«Еду защищаешь?»

«Тогда посочувствуй товарищу по несчастью».

«Эй! Ты чей фамильяр?»

«Поттеров», — настороженно ответил собеседник.

«Тогда молчи! А то Малфоям подарю».

«Думаешь, у тебя получится? И ты без меня справишься?»

«У меня есть Гермиона», — практически не задумываясь ответил Гарри, чем вызвал у Эрмита приступ громкого смеха.

«О да, она у тебя определённо есть...», — вкрадчиво заметил дракончик.

Сообразив, что скрывалось за словами и смехом, юный маг зарделся. Именно в этот момент дверь в столовую отворилась, пропуская внутрь Лили и Грейнджеров.

— Ещё раз доброе утро, дорогой, — жизнерадостно воскликнула женщина, присаживаясь рядом с сыном и потрепав его по волосам.

— Доброе, — угрюмо бросил тот и пристыженно опустил голову.

Остальные обменялись недоумёнными взглядами, но спросить ничего не успели, поскольку на завтрак начали подтягиваться гости.

Первой в комнату, подобно фее, впорхнула Луна. Одарив присутствующих загадочным взглядом, она поспешила сообщить Гарри, что вокруг него сегодня собралось слишком много мозгошмыгов.

— Осторожно, а то так и словить одного из них недолго, — с очень серьёзным видом посоветовала она удивлённому другу.

— Кого словить? — хором переспросили Поттеры и Грейнджеры.

— Мозгошмыги. Они невидимые, носятся в воздухе, забираются через ухо в голову и вызывают размягчение мозга, — беззаботно пояснила гостья.

Лили и Джеральд с удивлением разглядывали девушку. Они, как когда-то и Гарри, решили, что Луна немного того. А подростки только переглянулись: к подобным заявлениям подруги они уже привыкли.

В ожидании Эдварда и Лонгботтомов Лили успела завести довольно нейтральный разговор о погоде и прошедшей тренировке. Ровно в девять в столовую, словно в класс со студентами, вошёл Северус Снейп. Трое гриффиндорцев поёжились, а вот Луна — наоборот: приветливо улыбнулась и склонила голову. Зельевар же, как обычно, не обратил на это внимания, и занял самое неприметное для подростков место.

Уизли ожидаемо опаздывали. Поэтому никто из присутствующих не удивился, когда Джинни чуть ли не пинками загнала своего нерадивого и практически засыпающего на ходу брата в столовую. Гермиона посмотрела на Гарри и выразительно кивнула в сторону Рона. Несколько часов назад она сама точно так же кое-кого выгоняла на тренировку. Поттер покраснел ещё гуще.

Обстановка за столом сложилась напряжённая. Большую часть едоков нервировало присутствие Снейпа. Тот, как обычно, был угрюм и немногословен. Эдвард не знал, насколько доверительны отношения у Поттеров и Лонгботтомов, поэтому тоже предпочёл молчание. Августа знала присутствующих либо по рассказам собственного внука, либо благодаря вчерашнему празднику. Иными словами — очень скудно, а воспитание не позволяло ей вести себя подобно любознательному ребенку. Джеральд же просто не имел понятия, о чём говорят волшебники, поэтому несколько опасался ударить в грязь лицом. Эрмит подозрительно молчал. Лили пыталась завести разговор, но, получив несколько односложных ответов, оставила эту затею. Одна Луна была весела и беззаботно улыбалась.

— Августа, — осторожно начала хозяйка замка, когда, наконец, подали чай, — у меня есть для вас не совсем обычное предложение. Вы не против обсудить его сейчас с Эдвардом?

Как и подобает особе её положения, леди Лонгботтом отличалась проницательностью. К тому же она не видела причин не доверять леди Поттер. Как-никак, за недолгие часы их личного знакомства пожилая волшебница убедилась, что Лили в первую очередь — любящая мать, и только потом — кто-то ещё. Поэтому за своего внука она была спокойна. Да и как показали последние события в Министерстве и на вокзале «Кингс Кросс», Невилл вполне способен за себя постоять. За прошедший месяц Августа не раз ловила себя на мысли, что гордится своим внуком, а тот с каждым годом всё больше напоминает Фрэнка.

Пожелав остальным приятного чаепития, леди Лонгботтом позволила Эдварду сопроводить её в один из ближайших кабинетов.

— Гарри, ты доверяешь всем присутствующим? — серьезно поинтересовалась Лили.

«Отвечай честно!» — мгновенно проснулся Эрмит.

Юноша задумчиво обвёл взглядом недоумевающих гостей.

— Кроме Снейпа, — зельевар одарил подростка злобным взглядом, — пожалуй, всем.

— И насколько все здесь собравшиеся готовы подписать магический контракт?

— Никто из присутствующих не предаст Гарри, — безапелляционно заявила Луна и посмотрела на Лили так, словно из них двоих именно леди Поттер заработала репутацию сумасшедшей.

Несколько минут хозяйка замка что-то напряжённо обдумывала.

— Хорошо. Я бы хотела кое-что рассказать. Кое-что очень важное и очень неприятное. Ждать более подходящего момента не имеет смысла, поскольку он, судя по всему, никогда не наступит. Да и с каждым днём говорить об этом мне хочется всё меньше и меньше. Поэтому давайте я сначала просто вам всё расскажу, а уже потом вы будете задавать вопросы. Речь пойдет о хорошо известном нам всем человеке — Альбусе Дамблдоре, — Лили тяжело вздохнула и начала свой рассказ с Хеллоуина тысяча девятьсот восемьдесят первого...

— Мама, почему ты не рассказала мне этого раньше?

В гробовой тишине шёпот Гарри прозвучал раскатом грома. Он побледнел, как мертвец. Лили Поттер виновато опустила глаза. Единственным, кто сохранил на лице безразличное выражение, оказался Северус Снейп.

— Я узнала об этом в день нашей встречи. Решила, что сразу на тебя такое вываливать не стоит, да и не до того было. А потом... «Кингс Кросс», больница, Министерство, суд... Я просто не знала, как и когда...

И снова эта боль. Как после потери Сириуса. И одна единственная мысль в голове: «Как он мог?» Не говоря ни слова, Поттер встал и покинул столовую.

Лили только покачала головой. Она так и не рассказала присутствующим о хоркруксах. Почему-то знала, что время раскрыть эту тайну ещё не пришло. К тому же, это касается только сына.

* * *

— Эрмит, почему всё должно быть именно так? Почему я не могу быть обычным подростком, которого волнуют лишь свидания, плохие отметки и квиддич?

«А тебя бы это устроило?»

«Всё лучше, чем когда твою жизнь по минутам расписывают на годы вперёд».

«Такое никому не под силу. Даже Дамблдору».

— Будь он проклят! — Гарри изо всех сил ударил кулаком по столу. Стоявшая там посуда отозвалась негодующим звоном.

«Успокойся. Ты уже не в силах что-то исправить».

— Да как у него вообще наглости на такое хватило!

«Он же учился на факультете Гриффиндор».

«Да ему самое место в Слизерине!»

«Спокойно! Постарайся дышать размеренно: раз-два, раз-два... Вот, уже лучше. Взгляни на это с другой стороны — благодаря этому ты стал именно тем, кто сейчас есть».

— Да, игрушкой в его руках.

«Ты никогда ей не был и не будешь!»

— У Дамблдора на этот счёт другое мнение...

«Прекрати! Ты судишь предвзято».

— Предвзято?! Да он...

«Я знаю не хуже тебя! И не пытаюсь его оправдать! В конце концов, ты — мой Лорд, а он посмел посягнуть на твою жизнь и свободу. Поверь, этого более чем достаточно, чтобы я собственнолапно растерзал его на мелкие кусочки. Но не буду».

— Это ещё почему?!

«Потому что ты уже ничего не изменишь. Прошлое можно вернуть, изменить и переделать, не спорю. Но! — тогда ты жертвуешь настоящим и будущим. Заруби себе на носу — время не поддаётся прогнозам. Даже если ты найдёшь ключевое событие, то не сможешь изменить всё так, как нужно тебе. Время капризно. Оно всё расставляет по своим местам. А это те места, которые отводятся не людьми и даже не Судьбой, а самим Временем. И если ты узнал об этом только сейчас — значит, так было лучше, чем если бы ты выяснил это через год или десять лет назад. Смирись — спорить с этой материей не под силу даже Судьбе».

— Значит, предлагаешь его простить?!

«Прощение надо заслужить, — загадочно заметил дракон. — Или хотя бы дай ему шанс объясниться с тобой. Лично. Одно дело услышать это от Лили, и совсем другое — от него».

— И почему я должен дать ему шанс, которого он не заслуживает?!

«Хотя бы потому, что ты вырос не таким самодовольным снобом, как Малфой, и не таким маглоненавистником, как Волдеморт. Именно благодаря его «заботе» ты действительно стал тем героем, каким и должен стать. У тебя несгибаемая воля, храброе сердце и честная душа».

— За что ещё я должен его поблагодарить? За детство, полное любви и тепла, которое я провёл в чулане под лестницей? За замечательные школьные годы, когда меня чуть не съел василиск и не убила парочка преподавателей? За то, что я не знал о том, что моя мама жива, пусть даже без сознания? За...

«Достаточно! — резко осадил его фамильяр. — Не тебе его судить!»

— Это ещё почему?!

«Не дорос пока! К тому же, я думаю, нам всё-таки стоит побеседовать с ним лично. И только потом делать выводы».

— Я не стану с ним разговаривать! — категорично заявил Гарри.

«Остынь, — устало отозвался дракон, — и тогда поговорим об этом. Но я по-прежнему настаиваю, чтобы ты не спешил с выводами», — проговорил собеседник и появился на столе перед юношей.

Парень, до этого расслабленно сидевший в кресле, подался вперёд, наклонился над столом и вперил в фамильяра злобный взгляд. Тот картинно выгнул спину, поточил когти о столешницу и одним прыжком перемахнул хозяину на плечи. Гарри, не ожидавший подобных объятий, резко отпрянул назад. Буркнув что-то недовольное о том, что его опять прижали к креслу, фамильяр предпочёл вернуться на стол и выжидательно посмотрел на Поттера.

Гарри чуть было не зарычал во весь голос. Он слишком хорошо знал этот взгляд — так Эрмит смотрит только, когда ему что-то нужно. Очень сильно нужно. Например, чтобы хозяин изучал Книгу Души, хотя расшифровка этих рун ему пока не по зубам. И ещё парень прекрасно знал: пока фамильяр не получит желаемого — не отстанет. И чем больше сопротивляться — тем настырнее станет дракончик. А ещё Гарри откуда-то знал, что Эрмит на плохом и ненужном настаивать не будет, а потому...

«Хорошо, я с ним поговорю», — скрепя сердце, сообщил он собеседнику.

Несколько минут оба молчали — каждый обдумывал что-то своё.

«Знаешь, а твой отец очень любил, когда я лежал или сидел у него на плечах», — неожиданно нарушил тишину Эрмит.

«Правда?» — как-то по-детски отреагировал юноша.

Довольный дракончик кивнул.

«А ещё ему нравилось на мне кататься, словно на пони».

«Что? — опешил Поттер. — Ты же маленький!»

«Но-но-но! Я же материальный дух, забыл?»

И словно в доказательство своих слов Эрмит увеличился до размеров лошади, благо осбатновка комнаты позволяла. А потом стал таким же прозрачным и белым, как любой призрак. Гарри смотрел на всё это с каким-то детским восторгом.

«А меня покатаешь?»

«Посмотрим», — фыркнул фамильяр, а затем исчез в красной вспышке и снова появился на столе маленьким дракончиком.

«А каким был мой отец?», — осторожно и с какой-то скрытой надеждой поинтересовался юноша.

«Не таким, каким его тебе описывали. Несмотря на искреннюю дружбу со всеми Мародёрами, в особенности с Сириусом Блэком, никто из них не знал его настоящего. Наверно, это можно сказать о каждом человеке на этой планете. На самом деле он не был настолько безответственным и взбалмошным. Просто всегда рассматривал школу как место, где можно проказничать и развлекаться. В замке родители подобных вольностей ему не позволяли, да и сам он к этому не стремился. Мне кажется, именно поэтому в Хогвартсе он имел репутацию первого пакостника».

«То есть, в школе он был обычным подростком, а здесь, в замке, вёл себя так, как от него требовали?»

«Все ведут себя так, как того требуют обстоятельства, — Эрмит свернулся клубком и положил голову на один из хвостовых шипов. — Но поспешу сказать — у твоего отца было вполне обычное детство: праздники, друзья, игры... Но когда началось обучение, когда Дорея и Чарлус стали разъяснять ему семейные традиции, всё, что было раньше, стало казаться ему малозначительным. Он стал ответственным, но в школе всё равно ничего не изменилось — как был хулиганом, так и остался».

— Опять эта пресловутая ответственность! — злобно прошептал юный волшебник, а затем мысленно продолжил: «Почему именно дети? Неужели нет никого другого?»

«Ты меня не понял, Гарри. Твой отец просто слишком рано понял, что за каждый свой поступок нужно отвечать. Но...», — неожиданно Эрмит замолчал. С секунду он к чему-то прислушивался, а затем исчез в красной вспышке.

— Гарри.

Из-за приоткрытой двери на мрачного Поттера виновато поглядывала Луна. Тот лишь тяжело вздохнул и махнул рукой, приглашая подругу войти. Девушка обворожительно улыбнулась и впорхнула в комнату. Но вместо того, чтобы занять одно из многочисленных кресел, она уселась прямо на мягкий ковер.

— Полагаю, в Хогвартсе нас ждёт весьма интересный год, — она склонила голову набок и одарила Гарри «фирменным» потусторонним взглядом. — И нам это понравится.

Тот удивлённо на неё посмотрел.

— Дамблдор ошибся, — на невысказанный вопрос друга Луна пожала плечами. — Но он — человек, а людям свойственно совершать ошибки. Как и отвечать за них.

Когда прозвучало имя директора, Гарри помрачнел.

С присущей только ей одной непосредственностью девушка рассмеялась.

— Всё ещё будет. Хорошо или плохо — это уже совсем другой вопрос. Не печалься, а то около твоих ушей кружат уже все мозгошмыги в округе. Сегодня ты им очень нравишься...

— Спасибо за совет, Луна, — Поттер сделал попытку улыбнуться. Не получилось.

— А ты хорошо спрятался, — как ни в чём не бывало продолжила Луна. — Я нашла тебя только благодаря мозгошмыгам.

«Интересная девушка, — задумчиво промурлыкал Эрмит. — Очень необычная, я бы сказал».

«Так считаешь не ты один».

«И с каждой минутой она мне нравится всё больше и больше...»

— А где остальные? — поинтересовался Гарри.

— Взрослые, как обычно, обсуждают что-то неважное и ненужное, а остальные ищут тебя.

— Эффи!

— Да, хозяин.

— Приведи сюда моих друзей, пожалуйста.

Домовик откланялся и исчез. Уже через пару минут в комнату ураганом влетела Гермиона.

— Гарольд Джеймс Поттер! Мы тебя ищем по всему замку! Волнуемся! Места себе не находим! А ты сидишь тут и...

— Гермиона, со мной ничего не случилось.

— Но мы за тебя очень волновались, дружище!

Появившийся Рон моментально плюхнулся в одно из кресел рядом с Гарри, а слегка запыхавшийся Невилл устроился напротив. Обиженная подруга демонстративно выбрала самое дальнее от Поттера кресло. Через пару минут к компании присоединилась и Джинни, которая предпочла занять место рядом с Луной прямо на полу.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Рон. — Уже пришёл в себя?

— Пришёл, — недовольно буркнул друг, — но поверить до сих пор не могу.

— Может, твоя мама...

— Гермиона, не смей обвинять её во лжи!

«Спокойно!»

— Извини, — та виновато опустила взгляд в пол. — Я просто хотела сказать, вдруг ей не всё известно? Ну, скажем, у Дамблдора есть другие причины...

— Другие причины?! — Гарри уже пылал от гнева. — Гермиона, мы говорим о моей жизни!

«Не кричи, глупый мальчишка...»

— Гермиона права: у директора есть причины так поступать, — спокойно заявила Луна.

Все присутствующие в который уже раз с удивлением на неё воззрились. Девушка беззаботно пожала плечами:

— Qui audiens sic facere.

Гермиона нахмурилась:

— Это латынь? — полуутвердительно поинтересовалась она. Подруга кивнула.

— «Услышавший да исполнит», — перевела Гермиона. Луна опять кивнула. И тут же встала.

— Пойдёмте, — она мило улыбнулась друзьям, — взрослые нас уже ждут. А ссоры нам совершенно ни к чему, — Луна в очередной раз продемонстрировала свою убийственную честность и проницательность.

И, не дожидаясь никого, покинула комнату. Ребята только переглянулись — в который раз за сегодняшнее утро.

— Она права, — решительно заявила Гермиона, тоже поднимаясь на ноги, — нам всем надо сначала подумать, а уже потом разговаривать, — она выразительно посмотрела на Гарри. — А родители нас, и правда, ждут...

* * *

— Значит так, — звучный голос Эдварда Гранда моментально заставил умолкнуть компанию, которая собралась в малой голубой гостиной.

Гомонящие подростки моментально развернулись в его сторону и вытянулись по струнке, словно их на уроке окликнул преподаватель. Лили Поттер неторопливо и элегантно оперлась руками о подлокотник, сцепила пальцы и положила на них подбородок. Северус Снейп, явно недовольный прерванной беседой с хозяйкой дома, сделал пару шагов назад и привалился спиной к стене, не забыв скрестить руки на груди и одарить Эдварда ненавистным взглядом. На попытки зельевара занять место телохранителя Лили Джеральд лишь покачал головой. Можно подумать, эта дама нуждалась в чрезмерной опеке. А леди Августа отложила свежий номер «Ежедневного Пророка» в сторону и приготовилась к продолжению занимательной беседы.

Довольный произведенным эффектом, Гранд водрузил на маленький столик большой саквояж и достал из него несколько папок с документами, непрозрачный пузырёк (очевидно, с каким-то зельем) и печать с гербом Поттеров.

Ещё вчера вечером Эдвард и Гарри подписали договор, согласно которому лорд Гранд теперь носил гордое звание семейного юриста рода Поттер. Условия контракта были весьма жёсткие, но больше всего мужчину поразило то, что подросток, просмотревший весь документ, обнаружил абсолютно все подводные камни, которые предусмотрительный адвокат не мог не внести. Следившая за ними Лили лишь нахмурилась, а потом достала из сейфа договор с предыдущим юристом — лордом Картом. Эдвард так и не понял, к каким выводам пришла женщина, но точно знал — стоило двери кабинета закрыться за его спиной, как Лили устроила сыну чуть ли не допрос с пристрастием. И не будь он Грандом, если со временем не докопается до истины!

— Это, — мужчина картинно поднял пузырёк и показал его всем присутствующим, — Зелье Тайны. А это, — он поднял довольно увесистый свиток с гербовой печатью Поттеров, — контракт о неразглашении, который оно скрепляет.

— Что? — хором переспросили Гарри, Рон, Невилл и Джинни.

Гермиона в очередной раз закатила глаза, а Снейп уже было собрался сообщить этим неучам об их скудных умственных способностях, но его остановил вопрос Луны:

— И чьей кровью вы предлагаете нас связывать?

Определённо, эта Лавгуд никак не вязалась с тем образом, который изо дня в день все имели счастье наблюдать в школе. Её не зря считали девушкой не от мира сего: замкнута, нелюдима, видит странных существ... Но сейчас взгляд Луны хоть и оставался загадочным, но был пронзительным и мудрым. Именно мудрым, а не сумасшедшим.

И оттого её вопрос становился ещё важнее. Контракт подобного рода очень похож по механизму действия на заклятие Доверия. Просто определяется круг людей, посвященных в тайну, выбирается Хранитель, а все остальные выпивают это зелье с его кровью и подписывают бумаги. И тайна остается между ними навечно, а степень её разглашения и состав круга определяет Хранитель. И чем он сильнее, тем крепче узы, которые их свяжут. Поэтому всегда выбирали самого сильного мага из круга. Разумеется, были и недостатки.

Во-первых, поскольку используется человеческая кровь, зелье относится к тёмномагическим, но не внесено в список категорически запрещённых. Во-вторых, раздобыв кровь троих из круга, при наличии опытного зельевара и достаточного запаса времени можно не без проблем, но более-менее верно определить и точный состав круга. В-третьих, если вычислен круг, поиск Хранителя — чистая арифметика, а значит, и разгадка тайны — лишь дело времени.

Северус с Лили долго спорили на тему конфиденциальности предстоящего разговора. И всё-таки предпочтение было отдано зелью, поскольку среди посвящённых будут несовершеннолетние. Конечно, детки не промах, но экспериментировать как-то не хотелось. Мысль о Непреложном Обете отпала по той же причине. К тому же, его можно обойти (в некоторых случаях достаточно Сыворотки Правды). Загвоздка была именно в вопросе мисс Лавгуд: кто станет Хранителем?

Очень логично предположить, что у этой компании, которая сейчас занимает малую голубую гостиную, есть тайна, а может — и не одна. Также логично предположить, что они как-то себя обезопасили. Ещё неплохо бы проверить группу на чары Хранителя и Непреложный Обет. Да, такие методы есть, но они дают только факт применения. А вот зелье выявляется весьма сложно и долго, да ещё нужна кровь минимум трёх членов круга. Логично, что, проявив смекалку, терпение и упрямство, можно вычислить личность Хранителя. Логично, что дальнейшая сохранность тайны полностью зависит от этой самой личности. Многие не выдерживали пыток или под действием Сыворотки Правды всё-таки сдавались.

Пока взрослые в очередной раз за последний час принялись спорить о том, кто станет Хранителем, Гермиона растолковала Гарри (на которого попутно сыпались мысленные замечании фамильяра), Рону, Невиллу и Джинни, что это за зелье и с чем его пьют.

— А это обязательно? — все взгляды скрестились на Джинни, из-за чего та покраснела. — В смысле, зачем кому-то потребуются наши тайны?

— Мисс Уизли, — язвительно начал профессор Снейп, отчего девушка покраснела ещё сильнее, — я очень рад, что вы не являетесь ученицей моего факультета...

— Северус, — предостерегающе бросила Лили.

— Джинни, подумай сама, — мягко начала леди Августа, — вами интересуется Отдел Тайн.

— Про Волдеморта, — от слов Гарри некоторые вздрогнули, — не забудьте.

— Кроме того, — Луна склонила голову набок, — и без них врагов у нас не так уж и мало.

— Мисс Лавгуд...

— Я о том, что осторожность никогда не бывает лишней.

После её слов в гостиной воцарилась тишина: многим стало не по себе. Почему-то никто не осмелился поинтересоваться, о каких врагах она говорила.

«Можете использовать мою кровь».

«Эрмит, Гермиона вроде сказала, что можно использовать только кровь человека, причём живого».

«И?»

«Ты же дракон!»

«Я — материальный дух! — не без гордости прозвучал голос в голове Гарри. — Моя кровь вполне может сойти за человеческую».

«Это как?» — опешил юноша.

«Ты все поймёшь, когда прочтёшь книгу!»

«Не могу, эти иероглифы не расшифровать. Это пустая трата сил и времени!»

«Ага, знаю я, как ты ценишь и то, и другое, — огрызнулся Эрмит. — И заканчивай спорить! Если я сказал — подойдёт, значит, подойдёт!»

«Прекрасно! — обиделся парень. — Давай, появись тут в комнате, и я с удовольствием тебя порежу!»

«Успокойся, на тебя Луна уже несколько минут смотрит, а контролировать эмоции ты не умеешь. Благо все остальные заняты обсуждением».

И действительно, девушка смотрела на него, как на подопытную крысу, которой только что дали новый препарат. Поттер ответил ей виноватым взглядом и поспешил присоединиться к беседе. Луна смотрела на него ещё несколько секунд, потом чему-то загадочно улыбнулась и заявила:

— Мы используем кровь Гарри.

— Это ещё почему, мисс Лавгуд? — прошипел Снейп.

— Хотя бы потому, — та обворожительно ему улыбнулась, — что он очень интересует мозгошмыгов. Или потому, что он — самый сильный из нас. И покажется всем слишком очевидным кандидатом. Так же, как и Лили.

«А мне её идея нравится даже больше, чем моя», — промурлыкал Эрмит. Гарри мысленно застонал — сейчас ему предстоит убедить в этом всех присутствующих. Временами (да что там временами — почти всегда!) он был готов придушить своего фамильяра!