Гарри Поттер и Книга Души (гет)

— Мой Лорд, — фигура в чёрной мантии склонилась в низком изящном поклоне.

— Каковы результаты? — Волдеморт даже не посмотрел в сторону своего самого ценного соратника.

Нагайна требовательно зашипела, пытаясь в очередной раз привлечь внимание хозяина. Однако змея тоже была проигнорирована.

— Весьма посредственные. Часть волшебников сумела оказать сопротивление, поэтому число жертв среди ваших слуг оказалось большим, чем мы рассчитывали. К тому же пострадали дети…

— Грязнокровки?

— Нет, мой повелитель. Поттер со своей шайкой сумели увести большую часть школьников в конец состава, в то время как слизеринцы остались в вагоне, как им велели родители.

— Кто-то из Пожирателей Смерти ропщет?

— Они не спешат выказывать вам своё недовольство. Многие помнят приказ не трогать детей, исключая Поттера и его шайку. Однако они не уверены и считают, что вы могли передумать. Люциус Малфой хочет сначала найти того, кто подорвал состав.

— Ему это удастся?

— Сомневаюсь, мой Лорд. Все наши сторонники, попавшие на платформу, мертвы, не без помощи Лили Поттер. Допрашивать трупы весьма проблематично.

— Где она сейчас?

— Мечется между госпиталем Святого Мунго, где лежит сын, и Министерством. Как леди Поттер она подала уже несколько жалоб на руководителей некоторых отделов, а также требует повторного разбирательства по делу Сириуса Блека.

— Она может помешать нашим планам?

— Боюсь, что занять пост Министра Магии нашему человеку уже не удастся. Поттеры сейчас представляют новую и весьма заметную политическую силу, а их влияние на общественное мнение резко возросло. Предполагаю, что поддержку получит Амелия Боунс.

— У нас есть рычаг давления на неё?

— Её репутация как главы Отдела Магического Правопорядка и члена Визенгамота почти безупречна. Были незначительные проступки в начале карьеры, но ничего серьёзного. Остаётся семья: сестра с мужем и две племянницы.

— Пока это дело может подождать, — загадочно прошипел Волдеморт и наконец-то почтил Нагайну лёгким поглаживанием по голове. Змея довольно зашипела. — Как дела у нашего старого маразматика?

— Всё идёт по строго намеченному плану. Мои сведения о том, что Северус Снейп раскрыт, и своевременное «предупреждение» помогли Дамблдору убедиться в моей лояльности и преданности. Наша летучая мышь так до сих пор и не знает, кому обязана своим чудесным спасением.

— Великолепно…

— Мой Лорд, вы должны знать, что Гарри Поттер снова сумел выжить после Смертельного проклятья…

— Мне это прекрасно известно, — резко оборвал Пожирателя Волдеморт.

Его красные глаза пылали от гнева. Фигура инстинктивно сжалась, ожидая наказания. Когда его не последовало, человек снова выпрямился и с опаской продолжил:

— Какие будут приказания, мой Лорд?

— Пока ничего срочного, все наши договорённости остаются в силе.

— Как пожелаете, мой Лорд.

* * *

Минерва МакГонагалл была занята написанием годового отчёта об успеваемости учеников своего факультета, который должна была отправить в Министерство Магии Великобритании.

Вследствие последних событий все чиновники вели себя, словно сорвавшиеся с цепи псы, готовые насмерть загрызть любого, кто попадётся на пути. А поскольку вымещать злобу на разгневанных посетителях Министерства они не рискнули, боясь влипнуть в ещё большие неприятности, то вдоволь отыгрывались на преподавателях Хогвартса. За последние два дня Минерва МакГонагалл написала столько объяснительных записок, сколько не писала за всю свою богатую событиями и долгую жизнь. Как только были улажены вопросы с трагедией на вокзале, Отдел Магического Образования впился, словно комар, в преподавательский состав вообще и в каждого профессора в частности и высасывал абсолютно все жизненные соки. Обычно все бумаги сдавались в начале августа, однако сейчас эти сроки были сочтены «слишком поздними», хотя после окончания учебного года не прошло и недели. И теперь заместитель директора сидела и корпела над документами, как и остальные коллеги, исключая директора, который свои обязанности полностью возложил на её плечи, предпочитая пропадать в Министерстве или неизвестно где сутки напролёт. Поэтому профессору МакГонагалл предстояла бессонная ночь, насыщенная вычислениями и заполнением всевозможных бланков. А ведь терпение декана Гриффиндора далеко не беспредельно.

Результаты были весьма скверными. А ведь ещё каких-то пять лет назад оценки и умения юных волшебников были намного лучше. Увы, такая тенденция наблюдалась не только на её факультете: позиции сдавали и Райвенкло, где учились самые умные, и Слизерин, где чистокровные маги впитывали в себя знания с молоком матери, и Хаффлпафф, чьи студенты славились упорством и трудолюбием. Такие ученики, как Гермиона Грейнджер, Луна Лавгуд или Энтони Голдстейн были приятными исключениями. Хотя все преподаватели видели в остальных студентах неразвитый магический потенциал, они никак не могли помочь им его раскрыть. За последние шесть лет устав Хогвартса претерпел значительные изменения, как и сама учебная программа.

Всё началось с назначения Корнелиуса Фаджа на должность Министра Магии. Минерве этот человек всегда казался каким-то бесхребетным. Было непонятно, чем руководствуется министр, принимая те или иные законы и назначая далеко не самых компетентных людей на руководящие посты. Ещё когда Фадж учился в школе, его мнение было сильно подвержено влиянию отпрысков известных волшебных семей, а иногда он своего даже не имел. Никто из преподавателей тогда и не предполагал, что Корнелиус займёт столь высокий пост. Поговаривали, что его протолкнули в кресло министра, чтобы руководить, словно марионеткой. Профессор МакГонагалл ещё помнила, как сокрушалась Амелия Боунс, которая соперничала с Фаджем в последнем туре выборов и проиграла менее десятка голосов.

Минерва словно наяву помнила тот день, когда Министерство Магии прислало новые рекомендации «для повышения качества образования и раскрытия талантов юных волшебников». После прочтения брошюры ей стало плохо. Если выполнить абсолютно все перечисленные там пункты и замечания, то это могло привести к краху современного магического образования. Реакция большинства её коллег была такой же: многие негодовали, поскольку «необходимо сократить штат преподавателей в связи с растоточительством бюджетных средств». Сначала на педсовете было решено проигнорировать большую часть «рекомендаций», однако уже на следующий день Совет Попечителей ясно дал понять, что если требования не будут исполнены, все будут уволены без выходного пособия и с испорченной репутацией.

Программа упростилась, а список предметов сократился. Например, из обязательных дисциплин убрали Уход за магическими существами и Древние руны, сделав их дополнительными; многие факультативы, такие как Стихийная магия, Анимагия, Основы магического права и Дуэльный клуб вообще исчезли из программы. Теорию магии для первого курса тоже отменили, мотивируя это тем, что «дети, у которых родители–волшебники, изучают аспекты этого предмета ещё до школы, а маглорождённым будет достаточно прочесть иллюстрированную брошюру, выдаваемую при зачислении в школу Чародейства и Волшебства «Хогвартс». По сведениям профессора МакГонагалл, эта брошюра всё ещё находилась «в разработке». Также Министерство требовало смягчить наказания для провинившихся студентов. И придерживалось принципа: нельзя сильно нагружать детей, рекомендуя по три, максимум четыре занятия в день. Параллельно была несколько снижена планка знаний, необходимых для сдачи СОВ, при одновременном ужесточении требований для ЖАБА.

Преподаватели во главе с Дамблдором негодовали и пытались бороться, но Совет Попечителей счёл все их требования «необоснованными и подрывающими авторитет существующей власти». Ещё никогда Минерве МакГонагалл так сильно не хотелось убить Люциуса Малфоя с особой жестокостью. Она всё больше убеждалась, что нынешних детей хотят превратить в стадо баранов, безропотно следующих за пастухом. А прошедший год и методы преподавания Амбридж только подтвердили правильность её выводов. Хорошо, что этот фарс закончился. Профессор с улыбкой на лице восприняла новость о временном отстранении Корнелиуса Фаджа от исполнения обязанностей министра. Если бы не преподавательская этика, она расцеловала бы Поттера при первой же возможности. Минерва даже позволила себе слабость распить коллекционную бутылку Chivas Regal[1] на пару с закадычной подругой, Амелией Боунс. Глава Отдела Магического Правопорядка вчера сама сообщила ей радостное известие, а также намекнула, что является наиболее вероятным кандидатом на должность нового Министра Магии. Профессор искренне надеялась, что ей удастся уговорить подругу пересмотреть нормы современного образования, ведь Амелия нередко сокрушалась по поводу скудных знаний племянницы в той или иной области магии.

В груди снова закололо. Целители заверили её, что подобные приступы боли со временем прекратятся, но без последствий для её здоровья всё-таки не обойдётся. Ей рекомендовали проходить ежемесячное обследование, поскольку одновременное воздействие такого количества одинаковых заклинаний в её возрасте вполне могло оказаться смертельным. А ещё декану Гриффиндора нельзя волноваться. Однако у неё под надзором целый факультет бесстрашных и опрометчивых гриффиндорцев, которые везде и всегда суют не то что нос, а голову, совершенно при этом не задумываясь, что могут её лишиться. И первый среди них, несомненно, Поттер…

Сигнальные чары оповестили профессора МакГонагалл о чьём-то желании поговорить с ней по каминной сети. Указав палочкой в сторону камина и увидев собеседника, женщина облегченно вздохнула:

— Это ты, Амелия. Проходи. — Она произнесла пароль, позволяя подруге «войти».

— Добрый вечер, Минерва, — женщина придирчиво разглядывала тёмно-красную мантию в поисках сажи.

— Чаю?

— Не откажусь, — мадам Боунс села на свободный стул.

Несколько минут женщины молчали, наслаждаясь вкусом горячего напитка.

— Минерва, можешь меня поздравить. Два часа назад Визенгамот окончательно снял Фаджа с должности и официально назначил меня исполняющим обязанности Министра Магии!

— Замечательно, — декан Гриффиндора довольно улыбнулась.

Хорошие новости следовали одна за другой: признание, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, отстранение Фаджа, назначение Амелии… Минерва могла с уверенностью сказать, что перед ней сидит будущий Министр Магии, поскольку назначение временного исполняющего на этот пост было лишь вопросом времени и бумажной волокиты.

— Ещё бы, я так давно об этом мечтала, а особенно мою душу греет возможность посадить Корнелиуса в Азкабан. Мои ребята уже накопали немало материала о его злоупотреблениях служебными полномочиями. Но с судом торопиться не стоит: чем тщательнее всё будет подготовлено, тем меньше у него шансов выйти сухим из воды.

— Нужна моя помощь?

— Не исключено, — задумчиво протянула мадам Боунс. — Я надеюсь вместе с Фаджем расправиться и с Амбридж, а поскольку она работала в Хогвартсе, и показания её бывших коллег будут весьма кстати. Думаю, можно привлечь и учеников, а особенно Поттера, ввиду последних событий.

— Кстати, ученикам ничего не грозит за незаконное проникновение в Отдел Тайн?

— Минерва, я не Фадж, — обиделась Амелия. — Конечно, Чарльз Инвиз[2] и его невыразимцы были очень недовольны разгромом зала с Пророчествами и уничтожением почти всех Маховиков Времени, и даже грозились принять меры. — Минерва поморщилась, поскольку подобные слова главы Отдела Тайн могли означать всё, что угодно, начиная от штрафа и заканчивая долгой и мучительной смертью. — Но после детального изучения событий он изменил своё мнение и просто жаждет познакомиться, цитирую, «с компанией школьников, которая смогла обойти защиту Отдела и размазать Пожирателей Смерти по стенке».

— Даже так? — МакГонагалл удивленно вскинула брови. Амелия медленно кивнула и задорно подмигнула подруге.

-Я несколько удивлена, — профессор постучала пальцами по столу. — Хотя чему я удивляюсь? У Чарльза наверняка уже есть несколько теорий и планов на нашу великолепную шестёрку, — она бросила на собеседницу любопытный взгляд.

Та благосклонно улыбнулась.

— Такие же, как на нас? — предположила Минерва.

— Думаю, ещё глобальнее, — Амелия достала из кармана мантии письмо. — Твои инструкции.

Профессор МакГонагалл осторожно взяла конверт у подруги, которая поспешила отдёрнуть руку: Чарльз Инвиз и его команда были помешаны на конфиденциальности переписки. Она повертела его в руках, борясь с желанием разорвать печать и прочесть послание прямо сейчас. Но самообладание взяло верх, и письмо отправилось в верхний ящик стола.

— Ты достала те документы, о которых я просила?

— Обижаешь, Амелия, — Минерва протянула ей толстую красную папку. — Здесь всё, включая больничные выписки. Лили изучила всё, что касалось Гарри. Я отдала ей копию, как ты и просила.

— Тем лучше, — на лице исполняющей обязанности Министра появилась довольная улыбка. — Думаю, Чарльз будет доволен.

Несколько минут обе молчали, и при этом каждая размышляла о своём. В их кругу было не принято обсуждать детали и задавать лишние вопросы: тебе рассказывают столько, сколько посчитают необходимым и достаточным. Однако Минерве МакГонагалл вот уже несколько дней не давал покоя один единственный вопрос.

— Ответь, Чарльз знал?

— Ты про нападение на вокзал? — удивилась Амелия. После утвердительного кивка она смерила собеседницу оценивающим взглядом, прикидывая в уме, какую часть информации можно озвучить.

— Наш шпион докладывал, что Волдеморт планирует в ближайшее время провести несколько акций — своеобразная месть за провал в Министерстве, — мадам Боунс решила всё-таки ответить развернуто — по старой дружбе, так сказать. — По его словам, Тёмный Лорд знал о живой миссис Поттер, поэтому она и Гарри являлись наиболее вероятными мишенями. Мне было поручено организовать отряды мракоборцев для патрулирования мест с большим скоплением волшебников. Однако Корнелиус серьёзно затормозил процесс, и моим людям было запрещено появляться на вокзале: «Это не отвечает статусу секретности», — Амелия весьма талантливо изобразила пренебрежительный тон бывшего министра. — Пришлось сначала упрашивать Лили, а потом выдержать безумную беседу с Грозным Глазом. Чарльз, разумеется, был не слишком доволен, но присутствие на платформе Аластора лучше, чем вообще никакой охраны. Однако даже наш шпион не предполагал подобной жестокости.

— Почему запоздало подкрепление?

— Когда появился патронус Грюма, весь Отдел, включая Аврорат, стоял на ушах. Я моментально вызвала Корнелиуса, потому что для отзыва оперативной группы с другого объекта и отправки элитного корпуса мне требовалось его разрешение. Фадж забрал всю полноту власти себе, потому что решил, что подчинённые без его разрешения не имеют права даже чихнуть. За это и поплатился. А мне было приказано не совершать ничего противозаконного. Поэтому я мирно ждала Фаджа в кабинете, а потом минут пять на него кричала. В результате прибытие авроров задержалось, а жертв стало намного больше.

— Фаджа бы и так сместили…

— И, по сведениям Чарльза, к власти вполне мог прийти человек Волдеморта.

— А так, получается, ты… — Минерва МакГонагалл передёрнула плечами. — Но сколько жертв…

— Могло быть и больше, — покачала головой Амелия. — Согласно нашим сведениям, акция должна была носить просто устрашающий, а не истребляющий характер. Волдеморт решил сменить тактику в самую последнюю минуту и спустил с поводка Беллу. Даже дети не должны были пострадать, исключая нашу злополучную шестёрку. При идеальном раскладе их должны были взять в плен. Однако они доставили Пожирателям много хлопот и спасли большую часть школьников. Белла, как всегда, всё делает по максимуму и часто перебарщивает. Мы оказались просто не готовы.

— Могли хотя бы барьеры поставить…

— Поставили, — недовольно буркнула Боунс, — но это не сработало. Очевидно, операция планировалась заранее, поскольку нам удалось найти защищённое помещение в здании вокзала, где они прятались между нападениями. Как известно, в пределах барьера можно трансгрессировать на небольшие расстояния, просто обычно они малы и этого не требуется. Они поймали нас на том, что купол был слишком большим. Потом Пожиратели по заранее созданному ходу покинули здание и переместились уже за пределами барьера.

— Тщательно продумано, — загадочно протянула Минерва. — Это не в духе Беллы: она полагается только на импровизацию…

— Мы не знаем, кто спланировал операцию, — грустно констатировала Амелия. — Однако известно, что инструкции Белла получила не от Лорда и отчитывалась тоже не перед ним.

— Опять она? — нервы профессора сдали, и женщина призвала из комнаты бутылку виски и пару бокалов.

— Да, — согласилась с ней подруга, неспешно потягивая предложенный напиток. — Самый ценный сторонник Волдеморта. Скорее всего, операцию планировала именно она. Шпион полагает, что спустить Беллу с поводка также было её замыслом.

— И по-прежнему никаких идей…

— Есть всего одна зацепка…

— Знаю, — профессор МакГонагалл залпом выпила остатки Chivas Regal и даже не поморщилась. — Опять все нити ведут к Поттеру.

— Предположительно к нему. Гоблины по-прежнему молчат.

— Знать бы, что ей понадобилось…

— Спросим у Лили, — неуверенно предположила Амелия.

— Не думаю, что она знает, — Минерва устало облокотилась о стол. — Нам нужен Гарри…

— Он всем нужен.

— Поговаривают, он снова выжил после Смертельного проклятья.

— Мы просматривали воспоминания очевидцев, — мадам Боунс задумчиво вертела в руках бокал. — Это действительно так…

— И почему мне об этом не сказали? — профессор подалась вперед.

— Чарльз старательно пытается замять этот факт, — последовало неопределённое пожатие плечами. — Он считает, что это может поставить Гарри под удар, а это сейчас крайне нежелательно. Пока в курсе только мы, Поттеры и Грейнджер. Разумеется, Чарльз и ещё пара невыразимцев. Они как раз занимаются корректировкой сознания очевидцев и медперсонала. Однако слухи уже ходят.

— Что сказали целители?

— Несли ахинею про полностью закрытое сознание. По их словам, даже у Дамблдора со Снейпом не получилось до него достучаться. Гарри пришёл в себя сам.

— Как?

— Понятия не имею! — Амелия со злостью опустила стакан на стол, щедро окатив виски разложенные бумаги. — Если бы мы знали, то могли бы спасти сотни и даже тысячи жизней! Отдел Тайн бьётся над загадками Смертельного проклятья уже не первую сотню лет, а результат нулевой. Нулевой, понимаешь?! И теперь мы имеем пятнадцатилетнего подростка, который дважды самостоятельно смог его нейтрализовать! Либо во всех странах мира работают непроходимые тупицы, либо Поттер особенный. Готова биться об заклад, что второе!

— Странно, — профессор МакГонагалл покачала головой. — Я отслеживаю динамику развития магических сил Гарри уже пять лет, и ничего необычно в нём не замечала. Он абсолютно нормальный среднестатистический волшебник, правда, с высоким потенциалом, который благодаря стараниям нашего уважаемого бывшего министра никак не развит, — она со злостью сжала подлокотник.

— В этом-то всё и дело, — Амелия успокоилась и теперь устало смотрела на танец языков пламени в камине. — Чарльз был шокирован, когда охранные чары Отдела Тайн не сработали. Казалось, защита восприняла всех шестерых как невыразимцев. Пожиратели искали лазейку больше полугода, а мы им особо и не препятствовали, хотя контролировали. Но дети, Минерва, дети! Готова спорить, что даже твоя заучка Грейнджер не подумала об охранных чарах, когда они туда сунулись. К тому же заметь, они смогли с улицы попасть в Министерство. НОЧЬЮ! Когда я зачитывала отчёт, Чарльз чуть с ума не сошёл, как и большая часть Визенгамота. Твои студенты с лёгкостью преодолели барьеры, на взлом которых даже Дамблдор потратил немало времени. Они их просто не заметили! Конечно, Министерство не распространяется о методах собственной безопасности, но защита присутствует, причем весьма мощная и незаметная обычному волшебнику, чем ребята из Отдела Тайн безмерно гордились. До той ночи. Когда ты известила нас о планах директора, Чарльз рассчитывал подоспеть на помощь во время схватки, и ни в коем случае не собирался её пропустить. Они ведь получили сигнал, только когда туда прибыл ваш Орден. Пока мы сунулись к министру, пока растолкали остальных… Но мы рассчитывали успеть. А в итоге горстка подростков, ничем не отличающихся от среднестатистического волшебника, обставила нас по всем пунктам!

— Ты не преувеличиваешь?

— Я преуменьшаю! — МакГонагалл даже подпрыгнула в кресле, настолько резко ответила подруга. — Чарльз рвёт и мечет, мечтая заполучить ребят под своё крылышко. Он считает, что уникальны все, особенно Поттер. Но у нас нет возможности выяснить, чем. Твои отчёты однозначны и сомнению не подлежат. Однако все события свидетельствуют об обратном, Минерва.

— Не знаю, Амелия, не знаю, — профессор трансфигурации устало покачала головой и потёрла виски. От подобных мыслей голова начинала идти кругом.

Конечно, эта шестерка студентов уникальна. Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд, Джинни Уизли. Даже сейчас можно было с уверенностью сказать, что они составят будущую элиту магического общества. Особенно в последнее время выделились Гарри и Гермиона, но не как лидеры секстета, а как самостоятельная пара. Её наивные львята полагали, что об их «тайных» занятиях в Выручай — комнате никому не известно. Однако и она, и Альбус были в курсе. Директор даже умудрился незаметно подсунуть Гермионе пару занимательных книг. Что конкретно те изучали, осталось загадкой, однако Минерва радовалась, наблюдая, как у ребят начинает просыпаться магический потенциал. Это затрагивало окружающих, и секстет — в первую очередь. Даже Невилл Лонгботтом почувствовал себя уверенней, а его неуклюжесть стала исчезать.

Но новости, которые Минерва услышала от Амелии, заставили заместителя директора Хогвартса задуматься. Неужели ребята настолько сильны, что запросто смогли пройти защиту Министерства, которую ставили лучшие профессионалы? Это казалось абсурдом. Но факты — вещь неоспоримая.

Разумеется, весь Отдел Тайн стоит на ушах, особенно Чарльз Инвиз. Под его началом действительно работают только лучшие и умнейшие люди страны, которым неинтересны политические дрязги. Пока Фадж не попытался взять невыразимцев за жабры, те сидели молча. Но за последние полтора года Корнелиус предпринял не одну попытку получить над ними полный контроль, пытаясь отменить закон 1759[3]. Но он не учёл, что некоторые сотрудники Отдела Тайн имеют секретный статус. Они готовили смещение Фаджа с должности поступательно и медленно. Если бы не было нападения на вокзал, новый министр был бы избран к этому Рождеству. И хотя шпион сумел извернуться и предупредить их заранее, подобного не ожидал никто.

Ещё ни одна акция террора Тёмного Лорда не была столь кровавой, ещё никогда он так открыто не нападал на магический мир Великобритании. До этого были лишь одиночные нападения на волшебников и массовое истребление маглов. И никто не мог понять, чего он добился. Минерва могла с уверенностью сказать, что теперь всё магическое сообщество начнёт объединяться только с одной только целью — уничтожить Волдеморта. Даже нейтральные семьи настроены весьма воинственно и готовы встать в этой войне под знамёна Света. И, как показывают газетные публикации, это не знамёна Дамблдора.

Гарри Поттер. Мальчик — Который — Выжил. Надежда Магического Мира. Именно ему, по многочисленным заверениям почти всех репортёров, пророчили роль лидера в этой войне. Раньше им был Альбус, но всего один вопрос, заданный во время пресс-конференции Кингсли, перевернул всё: «Скажите, почему Тот — Кого — Нельзя — Называть охотится за Гарри Поттером, хотя по многочисленным заверениям министра большую опасность для него представляет Альбус Дамблдор?». Ответ напрашивался сам собой и был очевиден, и хотя аврор сумел уйти от прямого заявления, большинству этого оказалось достаточно, чтобы осознать — Тёмный Лорд боится Гарри. И дальнейшие события нарастали как снежный ком. Толпы репортеров у его палаты; многочисленные оправдания Фаджа по поводу его политики в отношении мальчика; Рита Скитер, благоразумно покинувшая Лондон, когда кто-то вспомнил её лживые статьи. Возвращение Лили Поттер стало сенсацией. Многие задавались вопросом, почему её прятали. И хотя статья соответствовала действительности (Минерва это точно знала, поскольку несколько раз бывала с Дамблдором в замке), люди начали думать и сопоставлять факты, которых в прессе недоставало.

От Чарльза профессор знала, что толпы волшебников ежедневно штурмуют Министерство, заваливая чиновников таким количеством жалоб, что их просто не успевают прочитать, а не то чтобы обработать и дать ответ. И чуть ли не каждый ищет встречи с Поттером. Гарри или Лили — значения не имеет. Все наперебой интересуются их здоровьем и проявляют участие. Конечно, некоторые ищут выгоду, но подавляющее большинство совершенно искренне в своих намерениях помочь. И это пугало Минерву, Чарльза и Амелию. Такой массовой истерии вокруг Гарри не было даже четырнадцать лет назад, когда Волдеморт был побеждён в первый раз. Все верят, что он снова избавит мир от красноглазого монстра. И если просочатся слухи, что парень снова выжил после Смертельного проклятья…

Женщина поёжилась, представляя реакцию общественности.

Что же помогло выжить Гарри? На этот вопрос ответа не знал никто. Может, Альбус о чём-то догадывается, но, как обычно, предпочитает держать свои знания при себе. Во времена своей бурной молодости Минерва МакГонагалл была сотрудником специальной лаборатории, изучавшей воздействия Смертельного проклятья на живые организмы. Однако уже пару веков ни в одной стране мира дело не может сдвинуться с мёртвой точки. Её пытливый ум тоже не помог, и она предпочла сменить сферу деятельности.

— Знаешь, — загадочно прошептала Амелия, — самое удивительное, что он закрыл собой Грейнджер…

— Проклятье предназначалось Гермионе? — профессор МакГонагалл вскинула брови.

Мадам Боунс кивнула и потянулась за бутылкой.

— Тогда я действительно ничего не понимаю, — Минерва устало откинулась на спинку стула. — Я в своё время тоже занималась этим вопросом, но всё, что нам удалось узнать, сводилось лишь к тому, что Смертельное проклятье разрывает связь души и тела. Как — неизвестно. Ахинея, как ты выразилась, которую несли целители, чем-то похожа на правду, и может, именно здесь удастся найти зацепку. Хотя ведь речь шла о сознании, а не о душе?

Амелия снова кивнула, а профессор глубоко ушла в собственные мысли.

— Может, Поттеры владеют специальным артефактом, который защищает семью? — неуверенно предположила мадам Боунс. — Чарльз скоро чуть ли не в судебном порядке будет требовать осмотр сейфов. Думаю, именно это и нужно Волдеморту…

— Сомневаюсь, — МакГонагалл покачала головой и посмотрела на растерянную подругу. — Если артефакт семейный, Джеймс был бы жив. Однако подобное предположение об артефакте абсурдно, поскольку он должен обладать невероятной мощью и находиться в непосредственной близости от человека. Развалины дома в Годриковой впадине обыскали с педантичной тщательностью, но на такие вещи не было даже намёка. Я лично осматривала мальчика в ту ночь и не заметила ничего необычного. Так что Гарри действительно особенный, и это никак не связано с имуществом в подземельях банка.

— А вдруг…

— Нет, дорогая. Существуют способы удержать свою душу в этом мире: хоркруксы, призраки и так далее. Но всегда, подчеркиваю, всегда происходит разрыв связи! Можно получить новое тело, но необходимо провести соответствующий ритуал. Даже если предположить, что Гарри является хоркруксом Волдеморта, — Амелия поёжилась, — то Смертельное проклятье всё равно должно было лишить его души, поскольку от хоркрукса он избавится только в том случае, если Тёмный Лорд убьёт его сам, причём именно этим заклинанием. Ты даже представить себе не можешь, какой силой и мощью наделены слова Avada Kedavra! Но тебе прекрасно известно, что для их применения, помимо магической силы, нужно непреодолимое желание убить, нужна ненависть и злость. Именно поэтому людям с тяжёлым прошлым так легко использовать это проклятье: их души искалечены. Я искренне надеюсь, что ни Гарри, ни кто-либо из его друзей никогда, слышишь, НИКОГДА не сможет его применить. Если у человека недостаток сил или эмоций, заклинание просто не получится. Но если появился зелёный луч, у него всегда хватит сил, чтобы выполнить своё предназначение. Просто чем сильнее желание, тем быстрее смерть, но лишь на какие-то доли секунды. Абсурдно полагать, что мальчик выжил, потому что заклинание было слабым.

— Неужели у тебя тоже нет никаких предположений?

Прежде чем ответить, профессор пару минут размышляла.

— Только ненависть и злость в чистом виде способны вытолкнуть душу из тела и порвать абсолютно все связующие нити. Эти эмоции несут разрушение, которое происходит мгновенно. Даже если удастся когда-нибудь изобрести контр — заклинание, его применение мало что изменит. Поймать момент разрыва связи почти невозможно, Амелия. Мгновение раньше, мгновение позже — и ничто уже не поможет. Только в момент разрыва, когда часть нитей оборвана, но другая пока осталась целой, можно снова соединить тело и душу. Контр — заклинание восстановит уже уничтоженные нити, что повлечёт за собой либо регенерацию тех, что оборвались позже, либо вообще это предотвратит.

— Такое заклинание есть? — мадам Боунс была шокирована. Подобные исследования во всём мире были засекречены.

— Нет, — Минерва облокотилась о стол и подперла ладонями щёки. — Это лишь разработки, поскольку никто не может придумать слова, которые способны заставить эту связь восстановиться. Эксперименты почти провальные, поскольку поймать нужный момент, как я уже говорила, практически невозможно — один шанс на несколько миллионов, — профессор с горечью посмотрела на подругу. — Смертельное проклятье сродни поцелую дементора, только тот забирает душу себе, а энергия проклятья вступает с ней во взаимодействие. Что происходит дальше — неизвестно. Мы знаем, что после проклятья душа может вернуться только в качестве призрака, да и то очень редко. Ученые считают, что отрицательная энергия заклинания и положительная энергия души взаимно дополняют друг друга и либо уничтожаются, либо происходит какой-то мгновенный перенос. Куда, тоже непонятно.

— И ничего конкретного?

— Нет, и даже записи о создании Смертельного проклятья не в состоянии что-либо объяснить. Во все времена их исследовали лучшие умы планеты. И ничего. Поэтому Гарри — феномен, Амелия. Говорят, один раз — это случайность, два — совпадение, а три — закономерность. Только тебе прекрасно известно, что в магическом мире случайностей не бывает.

— О Мерлин, Минерва, так кто же он?

[3]Закон 1759 определил особое положение Отдела Тайн в иерархии Министерства Магии Великобритании. Он будет рассмотрен в дальнейшем более подробно.