Гарри Поттер и Книга Души (гет)

Гермиона вернулась с ужина раньше остальных. После разговора с Гарри есть не хотелось. Окинув гостиную Гриффиндора грустным взглядом, девушка призвала из комнаты любимый плед, завернулась в него и опустилась в кресло перед камином, подобрав под себя ноги. В горле всё ещё стоял ком. Этот разговор дался ей намного сложнее, чем она полагала. Староста Гриффиндора еще в Больничном крыле твёрдо решила поговорить с Гарри. Сейчас тот больше всего походил на приведение: отсутствующее выражение лица, пассивен, почти ни на что не реагирует. Нетрудно было догадаться, что он винит во всём только себя и никого больше. Она его понимала. А главное, знала, что его надо вытаскивать из этого состояния, и чем раньше, тем лучше.

Ей категорически не нравилась позиция, которую заняли почти все друзья Поттера. Даже Рон предпочёл просто отойти в сторону. Нет, Гермиона не была сторонницей того, что над Гарри надо трястись. Она просто не понимала, как за всеми его терзаниями можно наблюдать молча. Все, даже Рон, видели в Гарри прежде всего Героя магического мира, и редко кто мог под этой маской разглядеть его настоящего. Увы, у неё это тоже получилось не сразу. Но она справилась.

Мысль пришла в голову внезапно и стала совершенно неожиданной. Но девушка даже не стала её осмысливать, а просто поддалась мгновенному импульсу, что было совсем ей не свойственно.

Через полчаса в Выручай — Комнате собрались удивлённые члены Отряда Дамблдора. Никто из них даже и не думал выбрасывать фальшивые галеоны, когда их нелегальный клуб перестал существовать. Они были уверены, что как только Жаба уберётся из школы, занятия возобновятся. Девушки перешёптывались и секретничали, а парни во главе с Роном принялись выдвигать самые невероятные теории о том, зачем Гарри понадобилось их собирать. Когда в комнату вошла Гермиона Грейнджер, все моментально замолкли. Выражение её лица не предвещало им всем ничего хорошего.

— Здравствуйте, — без эмоций в голосе произнесла она. — Это я созвала всех вас. Это не занятие. Гарри с нами сегодня не будет, — предупреждая последующие вопросы, она подняла руку. — Но разговор пойдёт именно о нём.

Все недоумённо переглянулись. Кто-то обратился к Рону, но рыжий только пожал плечами, демонстрируя свою полную неосведомлённость.

— Вы все знаете из газет, что произошло в Министерстве, — в ответ послышался нестройный хор. — Так вот, половина из того, что там написано — ложь, а вторая половина тщательно продумана с целью скрыть от общественности важные факты, — Гермиона присела на ближайшее свободное кресло, закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди.

Члены ОД молчали, а Рон, Джинни и Невилл бросали на девушку нерешительные взгляды. Одна Луна смотрела на неё прямо и уверенно, и её взгляд был на редкость осмысленным. Блондинка чуть заметно кивнула, получив в ответ тёплую улыбку.

— И вы решили нам рассказать, что случилось на самом деле? — неуверенно спросила Сьюзен.

— Да, — с вызовом ответила Гермиона, — я хочу.

Рон тяжело вздохнул, Невилл уставился в пол, Джинни покусывала нижнюю губу. Одна Луна осталась спокойной. Рассказ получился долгим. Гермиона начала с приступа Гарри на экзамене. Её никто не прерывал, даже те, кто был в Министерстве. Староста вела повествование сухо, без эмоций, словно читала скучную историческую лекцию в стиле профессора Бинса — только голые, ничем не приукрашенные факты. От этого становилось ещё страшней.

— И как вы всё это пережили? — вытирая слезы, спросила Лаванда.

— Никак, — равнодушно ответила Гермиона. — Мы выжили. Если об этом постоянно думать, можно сойти с ума.

— С этим нельзя смириться, — тихо отозвалась Джинни. — С тех пор мне каждую ночь снятся кошмары. Я каждый раз просыпаюсь в холодном поту и молю Мерлина, чтобы это не повторилось. Увы, он остаётся глух…

— Зачем ты нам всё это рассказала? — взвизгнула Парвати.

— Началась война, — сухо ответила Гермиона, — и вы должны понимать, что это такое. Создавая Отряд Дамблдора, мы с Гарри преследовали цель научить вас защищаться, поскольку до сих пор нам не попалось ни одного нормального преподавателя, не считая профессора Люпина. Однако как показало происшествие в Министерстве, эти навыки не помогут вам долго продержаться против Пожирателей. Если бы нам не пришли на помощь, сомневаюсь, что кто-нибудь из нас вышел бы оттуда живым.

Наступила гробовая тишина. Все сидели, словно громом поражённые. Это была чистая правда. Их заклинания из школьного курса помогут им продержаться некоторое время, но не победить. Каждый член Отряда рвался в бой и сетовал, что не оказался тогда рядом с Поттером и компанией в Отделе Тайн. «Если бы там был я, то…». И продолжение всегда были героическими, победоносными, прославляющими.

— И что теперь? — неуверенно спросил Терри.

— Что теперь, — загадочно произнесла Гермиона. — Вы готовы сражаться?

— Сражаться? — опешил Бут.

— Терри, — староста Гриффиндора посмотрела на него тяжелым и грустным взглядом, — я не предлагаю тебе прямо сейчас сломя голову броситься в стан Пожирателей Смерти и раскидывать Смертельные проклятья направо и налево. Я спрашиваю, готов ли каждый из вас защищать то, что ему дорого? Или вы рассчитываете просто отсидеться в сторонке, ни во что не вмешиваясь, пока Гарри и те, кто ему верен, сделают за вас всю работу?

— Нет! — с вызовом отозвались почти все. Промолчали только Луна, Джинни, Рон и Невилл.

— Уверены? — с сарказмом в голосе поинтересовалась Гермиона. — Вы уверены, что сможете убивать? — Многие посмотрели на неё с ужасом. Она не выдержала и рассмеялась, словно маньяк, который пытает жертву.

— Либо вы, либо вас, — философски заметила Луна.

— Но это же неправильно… — неуверенно пролепетала Падма.

— Неправильно? — фыркнула Гермиона. — Но ведь Волдеморт должен умереть?

Послышался нестройный хор утвердительных ответов.

— Полагаете, он на радость всем вдруг возьмёт и в одно прекрасное солнечное утро не проснётся? Или умрёт от какой-то болезни? — все сразу потупились. — Нет, такой радости он нам всем не доставит. Значит, кому-то придется его убить.

— Гарри должен…

— Что и кому он должен? — резко оборвала Сьюзен староста Гриффиндора. На лице девушки не было ничего, кроме гнева. — По-вашему, пусть он станет убийцей во имя высшей цели?! А если он ошибётся и его убьют раньше, ВЫ сможете закончить то, что он начал? Сможете ли вы, стоя один на один против Волдеморта, его убить? Способны ли вы поступиться своими принципами ради всеобщего блага? Сможете ли стать убийцей, изгоем общества, чтобы оно жило дальше?

— Гермиона, прекрати, — попросила Джинни: девушка уже с трудом сдерживала слёзы и была готова вот-вот расплакаться.

— Джинни, Джинни, — Гермиона осуждающе покачала головой. — Просто подумай, почему он борется. Ведь он действительно готов умереть за нас, за то, чтобы мы жили в лучшем обществе без этого красноглазого урода. А что мы? Мы толкаем его на это с затаённой радостью, что это не придётся делать нам самим. Понимаете? Мы всегда видели в нем Мальчика — Который — Выжил. Он знаменит с самого детства, мы не знаем его другого. Для нас он всегда был эталоном, идеалом. Но как легко мы все от него отвернулись, когда заподозрили в нечестности на Турнире Трёх Волшебников! Как мы его осуждали, когда он заявил о возрождении Волдеморта! И теперь, когда выяснилось, что он был с нами честен, мы снова вознесли его на пьедестал, как будто ничего и не было. Не было года косых и осуждающих взглядов, не было года насмешек и упрёков. Мы все его предали, а он готов нас защищать, умереть за нас. И ничего не просит взамен.

— Он сдался? — Луна посмотрела Гермионе в глаза чётким незамутненным взглядом. Но сколько же в нём было боли и печали!

— Нет, пока нет, — девушка тяжело вздохнула, явно собираясь с силами. — Но он очень к этому близок.

— О чём ты? — с ужасом воскликнула Парвати.

— Он потерял крёстного в Министерстве, — шепотом ответила ей Джинни. — Тот был в группе тех, кто пришёл нам на помощь. И Гарри видел его смерть, — по щекам девушки покатились слёзы.

— Он не хочет больше жить, — сдавленно продолжила Гермиона. — Эта жизнь не принесла ему ничего, кроме разочарований. Родителей он никогда не знал, а как только обрёл крёстного, почти тут же потерял, его друзья страдают, единственные родственники ненавидят и делают всё возможное, чтобы его жизнь превратилась в сущий ад. Он постоянно попадает в неприятности, и Волдеморт сделал его своей жертвой номер один. Кто из вас после этого не захочет свести счеты с жизнью?

Все молчали, не в силах произнести хоть слово. Члены ОД предполагали, что их лидеру приходится несладко, но чтоб настолько... Сегодня они узнали о нём намного больше, чем за последние пять лет жизни бок о бок с ним. Сегодня им явно будет, что обсудить.

— Я хочу, чтобы вы все сдали свои галеоны, — спустя минут пятнадцать нарушила молчание Гермиона. — Обдумайте всё, что только что услышали, и сделайте выводы. Если вы действительно намерены сражаться, понимая, что вас ждет впереди настоящая война со всеми её тяготами, жду вас здесь завтра в двенадцать. Если вы по каким-либо причинам откажетесь, это ваше право, и никто вас преследовать не собирается, а уж осуждать — тем более. Но если вы присоединитесь, отбросьте все иллюзии.

Ребята не спеша покидали комнату с задумчивыми лицами. Фальшивые галеоны они оставляли на тумбочке рядом с входом. Последней ушла Луна, но прежде чем закрылась дверь, она прошептала: «Я всегда буду с Гарри». Первый раз за день Гермиона улыбнулась.

* * *

Мисс Грейнджер изменилась за этот учебный год. Она даже не предполагала, что их совместные занятия с Гарри станут для неё чем-то большим, чем простое получение знаний и навыков. Она всегда любила учиться.

Всю жизнь её окружали любящие люди, она не испытывала нужды в одежде или еде, родители порой баловали единственную любимую дочку, никогда не били, хотя иногда наказывали. Детство было счастливым. Если бы не одно «но». Всё началось с подражания любимой сказочной героине — Белль из «Красавицы и чудовища». Никто и представить не мог, что это перерастёт в серьезное увлечение, которое подчинит себе всю её жизнь.

В свои шесть лет она уже проводила большую часть времени за книгами. Кажется, тогда она перечитала все сказки магловского мира. Когда она пошла в первый класс, то уже успела изучить половину программы. Её успехи радовали учителей и родителей, однако отношения с одноклассниками не сложились. Сначала ребята отнеслись к ней настороженно, затем стали обижаться, что ей уделяют больше внимания, а потом начали дразнить. Возвращаясь из школы, она тут же принималась за домашнюю работу, а затем брала книгу из дополнительного списка литературы. То, что она не смогла найти общий язык со сверстниками, только усугубило ситуацию. Она перестала играть с куклами, гулять во дворе, даже смотреть мультфильмы! Друзей ей заменили бездушные пыльные страницы. Тогда девочке казалось, что они понимают её лучше, чем кто-либо в мире — они не могли обидеть, обозвать… А ещё они давали знания, были интересны и увлекательны. К концу первого класса за ней закрепилось прозвище «заучка», но она предпочла просто не обращать на это внимания, потому что одноклассники её не понимали, а что-то им доказывать было выше её сил, поскольку каждый раз подобное противостояние заканчивалось её же слезами.

Родителей и учителей настораживало, что у Гермионы не было подруг, что она ни с кем не секретничала на переменах, что её никто не приглашал на праздники. Летом её отвели к психологу. Сеансы прекратили через месяц, поскольку девочка ещё больше замкнулась в себе. Родители нехотя отступили. Постепенно Гермиона погружалась в книги всё больше и больше, её воображение рисовало прекрасные справедливые миры, сошедшие со страниц. Ей всё это казалось таким правильным, ведь ничего другого она и не знала.

К десяти годам Гермиона была начитана и образована лучше, чем большинство её сверстников. Нет, она не была вундеркиндом и не могла за пару секунд решать сложные математические задачи и уравнения. Но учителя хвалили её за острый ум, умение проникать в суть вещей, сопоставлять факты и делать логические выводы. Однако их беспокоило, что девочка слишком замкнута, а её взгляды на жизнь и окружающий мир слишком идеализированы, как в сказках, когда «добро побеждает зло» и «справедливость обязательно восторжествует». Их настораживало, что Гермиона беспрекословно верит учителям и родителям, воспринимая всё, что они говорят, за истину. Она без объяснений и доказательств принимала их слова на веру, если, конечно, это резко не расходилось с какими-то принятыми и устоявшимися фактами. Но даже в таких случаях пыталась возражать, хотя быстро сдавалась.

Родители по-прежнему не оставляли надежды вырвать Гермиону из мира книг, поэтому их поездки в Европу во время каникул стали доброй традицией. Однако их дочь считала такое путешествие потерянным и напрасным, если не побывала в местном магазинчике книг и не купила там хотя бы десяток. Джейн и Джеральд хотели, чтобы вечера дочь проводила на детских дискотеках, заводила новые знакомства, но там она сидела в уголке, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Вскоре родители прекратили эти попытки. Гермионе очень нравилось проводить воскресные вечера с отцом, играя в нарды или «Монополию». Это был единственный вечер, когда девочка откладывала книги в сторону и смеялась от души. А мама обязательно готовила пирог с вареньем и ягодами, который так любила дочь.

Ей было комфортно в одиночестве. Пока с ней были книги, заменившие ей друзей, девочке никогда не было скучно. О сверстниках она вспоминала лишь в свой День Рождения, но сразу гнала эти мысли подальше.

Однажды в дверь их дома позвонили. Одиннадцатилетняя Гермиона открыла дверь и увидела довольно сурового вида женщину в очках. Та была одета в строгий чёрный костюм, а её тёмные волосы были собраны на затылке в тугой узел. Девочка сразу подумала, что это учительница из школы, в которую её записали родители.

— Мисс Гермиона Грейнджер, я полагаю? — спросила незнакомка. Та кивнула. — Моё имя Минерва МакГонагалл. Я преподаю в школе «Хогвартс».

Гермиона не могла сказать, что Хогвартс перевернул всю её жизнь с ног на голову. Она по-прежнему продолжала читать как заведённая, ведь она попала в совершенно новый мир. И как же давно она об этом мечтала! Никто не знал, что почти каждую ночь, перед тем как заснуть, она молила Бога, чтобы сказка о волшебном и справедливом мире стала реальностью. Однако быстро пришло разочарование.

Как выяснилось при более детальном знакомстве, волшебники ничем не отличались от маглов. А как только прошла её первая учебная неделя, волшебство первой встречи улетучилось. Дети ничем не отличались от её сверстников из обыкновенной школы: они также её сторонились, не понимали её тяги к знаниям, косо смотрели, когда у неё всё получалось лучше, чем у них. Она снова стала изгоем. Но ей было не привыкать. Девочка не помнила, почему насмешка Рона, которую она случайно услышала, так её задела. Наверно, это просто стало последней каплей. Гермиона так надеялась, что попала в сказку — настоящую, справедливую, великую и добрую. Но оказалось, что это просто общество людей, умеющих превращать крыс в кубки или создавать одежду из воздуха. И предрассудков вкупе со старомодными традициями, странными взглядами на жизнь и консерватизмом в них было намного больше.

Гермиона всегда была умной девочкой и быстро поняла, что здесь ей придется полагаться только на себя. Здесь многие держались традиций, а такие семьи, как Малфои, имели куда больше влияния в обществе, чем все маглорождённые вместе взятые. Она только начала привыкать к своей уникальности по сравнению с остальными, как её тут же вернули с небес на землю — в волшебном мире она обычная маглорожденная без связей, денег и влияния. Здесь она одна, и ей никто не помощник.

Девочка буквально зарылась в книги. Гермиона изучала всё, на что падал взгляд, начиная от истории Хогвартса и заканчивая зельями. Общение с сокурсниками ей вновь было неинтересно — большая их часть не могла поддержать разговор на темы, которые её волновали. Ей было одиноко, но она привыкла.

Когда в её жизни появились мальчики (она часто про себя называли Рона и Гарри «мои мальчики»), это стало для неё настоящим чудом. Особенно это касалось Гарри. Эта дружба давала ей намного больше, чем казалось окружающим. Впервые Гермиона осознала, что в жизни есть вещи намного важнее книг и той мудрости, которую те в себе несут. В конце первого курса девочка твёрдо осознала, что Гарри намного её сильнее, потому что борется не за какие-то идеалы и идеи, прописанные в старинных и пыльных томах, а защищает то, что дорого его сердцу. И именно тогда впервые испугалась, потому что ей защищать было нечего. В её сердце первое место всегда занимали книги. Нет, она любила родителей и родственников, мальчики тоже вызывали симпатию. Но книги за эти годы стали ей нужны как воздух, вытесняя из сердца и разума всё остальное. Именно тогда Гермиона Грейнджер решила пересмотреть приоритеты.

Это оказалось намного труднее, чем ей казалось. Менять старые привычки всегда сложно, особенно если они много для тебя значат. И тут ей пришли на помощь лучшие друзья. У них были другие цели и интересы, они вели себя по-другому, а если считали своё дело правым, были готовы забыть про все правила. Для Гермионы это стало глотком свежего воздуха. И её преображение началось.

Четвертый курс окончательно разрушил её былые мечты и идеалы. Тот год был полон опасностей, приключений и любви. Ей было приятно проводить время с Виктором, который видел в ней не «заучку», а девушку. Жаль, что их отношения закончились всего лишь крепкой дружбой. Но Крам верно сказал: «У нас с тобой нежные отношения, Гермиона. Но это не любовь». — «Почему ты так считаешь?». — «Для любви нам не хватает страсти». Страсть. Да, что такое сходить с ума от любви, Гермиона не знала.

А ещё четвертый курс капитально потрепал ей нервы. И виной тому стал второй чемпион Хогвартса. Она ни секунды не сомневалась, что он не бросал своё имя в кубок, и очень быстро согласилась с Грюмом, что Гарри участвует как чемпион от четвёртой школы, иначе Кубок не выбрал бы Седрика. Она, как могла, поддерживала Гарри и пыталась вправить мозги Рону. И уже тогда Гермиона знала, что отношения между мальчиками никогда не станут прежними. Гарри глубоко ранила зависть Рона, который всегда видел в лучшем друге, прежде всего, Героя, и только потом — обычного человека. И осознала, что ничем не лучше рыжего.

При упоминании Гарри она сама сначала вспоминала Мальчика — Который — Выжил, а уже затем в памяти всплывал образ милого застенчивого паренька в очках-велосипедах. Осознание этого простого факта подействовало на неё как ушат холодной воды. Долгие дни наблюдений, осторожных вопросов и логических выводов расставили всё по своим местам. И Гарри перестал быть для неё Героем. Она всё равно пойдет за ним и в огонь и в воду, но уже потому, что он ей дорог, и занимает совершенно особое место в её сердце. Он дарит ей хорошее настроение, позволяет почувствовать себя нужной и счастливой. Виктор даже как-то сказал, что хочет, чтобы она любила его так же, как Гарри.

Летом после четвёртого курса мистер и миссис Грейнджер не узнали свою собственную дочь. Гермиона гуляла, смотрела фильмы, знакомилась с ровесниками и просто веселилась. Правда, во всём чувствовалась некоторая нервозность и настороженность. И ещё впервые за долгое время у неё состоялся разговор с родителями по душам. Джейн готова была расцеловать Гарри.

По мере приближения нового учебного года Гермиона становилась все мрачнее и мрачнее. Она подмечала мелкие детали, которые особо никого и не заботили: Гарри несколько осунулся, часто молчит и вообще ведёт себя странно. У него болел шрам, но у всех это вызывало лишь панику: «Волдеморт опять делает нечто ужасное». И почти никого не заботило, что Гарри испытывает при этом боль, физическую и душевную. Он молчал, потому что не привык жаловаться и просить помощи. Не потому, что слишком горд, а потому, что научился справляться со своими проблемами сам. А все вокруг смотрели на него с такой надеждой во взоре, и снова называли Героем. А он просто не мог их всех подвести, ведь они так на него надеются!

На пятом курсе у неё и Гарри появились свои секреты. Рон поддержал идею с ОД, но активного участия в организации не принимал, и пока они вдвоем планировали уроки, рыжий с головой ушёл в квиддич. А она слишком увлеклась книгами и откопала множество любопытных заклинаний. Правда, они были более высокого уровня, чем преподавали ребятам из ОД, но, по мнению Гермионы, были вполне по плечу Гарри и ей, если он её чуточку подтянет. Она подбила его на дополнительные занятия. Рону они говорить об этом не стали.

Постепенно они оба от него отдалились. Гермиона стала замечать, что с каждым днём всё больше и больше тянется к Гарри, а желание защитить его превращается в какую-то навязчивую идею. Она старалась заботиться о нём так же, как он заботился о ней. В апреле они поговорили по душам. Они рассказывали друг другу о своих страхах, переживаниях, поделились радостями. И впервые за многие годы ей было легко. Впервые перед ней был человек, который принимал её такой, какая она есть, со всеми её странностями. Гарри был именно тем, с кем не надо было притворяться. И он отвечал ей тем же.

За время своих тренировок они успели хорошо изучить друг друга. Они сработались как боевая команда. Правда, им не удалось блеснуть полученными знаниями в министерстве: они оба были слишком напуганы, да и противники им попались далеко не самые слабые. Они были подготовлены лучше друзей, но этого оказалось мало. Если бы всё сложилось иначе…. Но прошлого не вернуть. Остаётся жить в настоящем. А Гермиону это настоящее пугало.

* * *

Гарри Поттер медленно брёл по коридорам Хогвартса. Вчера Гермиона уговорила его провести с ней внеочередное занятие по защите. У него не было ни настроения, ни желания, но отказать обворожительно улыбающейся старосте Гриффиндора, к тому же когда она вдобавок смотрит на тебя таким невинным взглядом, Поттер не смог. Парень лишь улыбнулся и согласно кивнул.

Когда Гарри открыл дверь Выручай — комнаты, то ничуть не удивился, увидев Гермиону рядом с книжным шкафом. Он даже был уверен, что в руках у неё открытая книга, и подруга время от времени покусывает нижнюю губу. Поттер закрыл дверь со стуком. Девушка тут же подняла на него глаза.

— Привет, Гарри, — будничным тоном произнесла она. Однако то, как быстро староста убрала книгу обратно на полку и посмотрела на него, выдало её волнение. Они сели на свой любимый диванчик. При этом Гермиона упорно избегала взгляда лучшего друга.

— И с чего ты захотела сегодня позаниматься? — настороженно спросил юноша.

— Ну, — слегка смутилась девушка, — я…

— Дай угадаю: у тебя возникла очередная идея, требующая моего непосредственного участия?

Гермиона зарделась и пробормотала нечто, похожее на согласие.

— И сколько правил нарушает эта идея? — Гарри откровенно развлекался.

— Пока ни одного, — неуверенно ответила подруга, — пока мы ничего ещё не сделали.

— Ладно, — как-то обречённо сказал Поттер. Парень уже привык, что Гермиона способна подбить его абсолютно на всё, даже если он будет сопротивляться. — Так что там у тебя за идея?

— Я хочу продолжить сборы ОД, — с вызовом ответила девушка. Гарри лишь снял очки, устало откинулся на спинку дивана и грустно на неё посмотрел.

— Я понимаю, что ты разочаровался в этой идее, и считаешь, что они сложат свои головы в этой неравной борьбе. И что ты не имеешь права втягивать их во всё это, — тот лишь согласно кивнул. — Но прошу — предоставь им выбор.

— В смысле? — не понял Гарри.

Гермиона вздохнула и вкратце пересказала ему вчерашний разговор с ребятами. Он слушал её молча, не перебивая. Последующие возражения были разбиты старостой в пух и прах.

— Скоро сюда придут ребята. Только те, кто хочет бороться, а не просто следует за лидером, точно стадо за бараном, — девушка уже начала терять терпение. — Они сделали свой выбор. Либо ты помогаешь, либо отходишь в сторону! Сборы ОД продолжатся если не под твоим, то под моим началом! И точка!

— Гермиона, ты уверена? — его голос дрожал. — Все, кем я дорожу, погибают…

— Гарри, — она моментально смягчилась и нежно взяла его за руку, — послушай меня и запомни мои слова. Когда ты рискуешь своей жизнью, я не могу найти себе места. Мне всё время хочется кинуться тебе на помощь. Я пытаюсь защитить, оградить тебя от опасности. Я чувствую свою ответственность за твою жизнь, ведь ты мне дорог. Ты можешь запретить мне с тобой общаться. Но меня это не остановит. Я всегда буду защищать тебя по мере своих возможностей. С твоего позволения или без него. Я не могу смотреть на твои страдания и ничего не делать.

— Но ты можешь погибнуть…

— Точно так же, как и ты, — отрезала она. — Я сама распоряжаюсь своей жизнью. Если ты не хочешь потерять меня, то сделай так, чтобы мне ничего не угрожало. А мне ничего не грозит только рядом с тобой.

— Как раз наоборот. Я — мишень номер один для Волдеморта!

— Мне всё равно! Только если я буду рядом, ты сможешь меня защитить! Без тебя я более беззащитна, как ты этого не поймёшь!

— Это твоё окончательное решение? — он смотрел на неё с опаской.

— Да, — твёрдо ответила девушка.

Первой на встречу пришла Луна. Она с улыбкой посмотрела на Гарри и Гермиону, которые сидели на подушках посреди комнаты. Ребята изучали очередной том по Тёмным искусствам, а вокруг них, как всегда, было разбросано множество пергаментов с формулами, записями и рисунками. Впрочем, после её прихода они быстро собрали все записи. Повисла гнетущая тишина.

Затем пришли Джинни, Невилл и Рон — задумчивые и мрачные. Минут через пять подтянулись и остальные гриффиндорцы. Ли Джордан и Анджелина Джонсон держались в сторонке, Алисия и Кэти обсуждали новую стратегию по квиддичу, Дин и Симус подсели к Рону и шёпотом что-то ему рассказывали, Парвати и Лаванда, как всегда, говорили обо всём и всех, а братья Криви расположились рядом со своим кумиром и буквально пожирали его глазами. Пуффендуйцы прибыли все вместе, прихватив с собой Падму Патил. Захарии Смита с ними не было. После непродолжительных расспросов Гермиона выяснила, что тот не придёт. Последними в комнату буквально ввалились Энтони, Майкл и Терри — неразлучная троица Райвенкло.

Подождав, пока на часах не будет пятнадцать минут первого, Гермиона запечатала дверь заклинанием и достала старый контракт.

— Ли, Алисия, — она с улыбкой посмотрела на семикурсников, — я вынуждена попросить вас уйти.

— Мы ждали этого, — с грустью в голосе сказала Анджелина. — Мы же выпускники, а значит, не сможем посещать ваши занятия. Мы просто хотели сказать, что мы на вашей стороне и будем бороться.

Пожелав удачи и попрощавшись, они покинули комнату.

Тяжело вздохнув, Гермиона развернула пергамент с их именами. Девушка взяла перо и вычеркнула оттуда всех, кто не пришёл, а затем начала выводить над списком какие-то пассы волшебной палочкой, после чего сожгла его. Всё это было проделано в абсолютной тишине.

— Те, чьи имена я убрала из списка, будут помнить об Отряде Дамблдора и считать, что он больше не собирается, — пояснила она под пристальным взглядом ребят.

— И ты продолжаешь утверждать, что тебе не место в Райвенкло? — с сарказмом спросил Терри. — Хотя после такого я бы отправил тебя в Слизерин.

Староста Гриффиндора бросила на него сердитый взгляд, и парень замолчал, предпочитая не лезть на рожон.

— Так вот, — сказала Гермиона, роясь в своей сумке, — мы составим новый список, — она победоносно вскинула руку со слегка помятым свитком. — Хотя, скорее, это — магический контракт. И наказание за нарушение условий будет жёстче, чем в первый раз.

Она ожидала гневных возгласов, криков о свободе выбора и прочем, но все отреагировали на удивление спокойно, как будто только этого и ждали. Девушка быстро рассказала им об условиях. Гарри не нашёл в них ничего необычного. Хотя наказание ему показалось несколько суровым: заклятие Отчуждения сроком на два месяца. Но парень промолчал, поскольку недовольных опять не нашлось. Затем все присутствующие по очереди поставили подписи на свитке.

Гарри был последним. Он тяжело вздохнул и окинул всех грустным взглядом. Ребята смотрели на него с уважением, пониманием и какой-то скрытой надеждой, поэтому он просто не мог их подвести.

Юноша расписался, после чего передал пергамент Гермионе. Без особых раздумий та сверху крупными буквами вывела: «ОТРЯД ГАРРИ ПОТТЕРА».