Гарри Поттер и Книга Души (гет)

Лорд Волдеморт медленно и неторопливо спускался по винтовой лестнице в подвал поместья. Одна из самых дальних пыточных камер была приспособлена для проведения ритуалов. Он не торопился — Лорд Судеб ждал этого момента со дня своего триумфального Возвращения. Всё должно пройти по плану, ведь даже мгновенная поспешность или промедление сведут на «нет» все кропотливые многодневные старания. Ритуал был опасен, но это его не пугало, а наоборот — радовало и опьяняло.

Волдеморт подарил Англии один спокойный год. Это старикан мог придумать всё, что взбредёт в его ставшую под действием огромного количества лимонных долек пустой голову, вплоть до того, что он охотился за этим «пророчеством». Чушь! Оно никогда его не интересовало. Он, Тёмный Лорд, стоит выше любых предсказаний, поскольку сам вершит чужие судьбы! В подобные бредни верят только слабаки, неспособные сражаться. Просто это был самый удобный способ избавиться от серьёзной угрозы — Поттеров. Чем старательнее он пытается убить несносного мальчишку, тем больше в том жизни. Это не смертельно, но несказанно бесит! Что произошло в ту ночь, так и осталось для Волдеморта загадкой, сколько бы он над ней ни бился. Однако, вопреки всеобщему мнению, он умеет отложить проблему в сторону и ждать, пока решение не придёт к нему само.

Год кропотливой подготовки: нудных расчётов, вычерчивания диаграмм сил и баланса, поиска ингредиентов и инструментов, чтения книг на давно забытых языках… И не приведи Дьявол что-нибудь сорвётся! Он сотрёт это поместье в порошок вместе с его обитателями и гостями впридачу! Год его не интересовало ничего, кроме изысканий. Руководить Пожирателями он приказал Люциусу, перед которым была поставлена одна единственная цель: найти всех, кто когда-то служил Тёмному Лорду, и готов сделать это снова. Лорд Волдеморт должен иметь верных и боеспособных слуг. Побег из Азкабана был устроен мастерски. А вот провал в Министерстве привёл его в ярость. Малфой заплатит за ошибку, которая чуть не стоила жизни лучшим. Хорошо, хоть его шпион в рядах Дамблдора до сих пор не раскрыт.

Однако едва он переступил порог камеры, как насущные проблемы перестали его интересовать. Кроме Тёмного Лорда сюда не имел права заходить никто, а уже тем более творить тут магию. Даже Нагайна не решалась заползать. Неяркий свет факелов освещал просторную комнату, из которой была убрана абсолютно вся мебель. Посередине кровью была нарисована странная ломаная фигура зловещего вида, испещренная мелкой вязью рун и рисунков. В её центре лежала молодая девушка. Её одежда после месячного пребывания в камере и бесконечных пыток превратилась в лохмотья, едва прикрывающие красивое юное тело, покрытое свежими порезами, синяками и шрамами, а длинные волосы были на скорую руку отрезаны под корень. Кожа несчастной была невероятно бела, ведь её почти полностью обескровили, чтобы нарисовать фигуру. Девушка едва дышала и давно бы провалилась в спасительное забытье, если бы не зелья, насильно влитые ей в рот. Сейчас она молила Бога лишь о быстрой смерти.

Волдеморт придирчиво осмотрел свою жертву и ломаную фигуру, удостоверяясь в правильности всех приготовлений. Найти эту девушку было очень сложно, пришлось даже отправить пару Пожирателей в Бразилию. Если бы она была волшебницей, это не составило бы труда, но маглы никогда не отличались особой организованностью и были весьма многочисленны. Его расчеты смогли дать лишь место и время её рождения, он не смог вычислить её имя. Для ритуала ему нужен был очень сильный сквиб, способный при союзе с человеком, несущим в себе хоть мельчайшую крупицу магии, произвести на свет мага. Ещё одного грязнокровного выродка. Таких сквибов очень мало, а подходящих ему женщин было всего две. Но одна уже успела умереть из-за его оплошности. Сейчас Волдеморту нужён ребенок, который растёт в чреве этой пятнадцатилетней девушки. Он, несомненно, должен был стать магом, переняв большую часть способностей от матери. Это было именно то, что требовалось Тёмному Лорду, ведь ритуал заканчивался смертью ребёнка и родителя, ответственного за то, что этот ребенок стал волшебником.

Губы Волдеморта искривились в улыбке, больше походившей на оскал. Он не спеша достал холщёвую сумку с инструментами для пыток и развернул её так, чтобы девушка видела. Её лицо мгновенно исказилось от страха, отчего Тёмный Лорд залился холодным смехом. Как же его забавляла беспомощность жертвы! Но этого ему было мало. Он хотел, чтобы она знала, почему умирает, ведь от этого ей будет ещё больнее.

— Ритуальную магию всегда считали одним из самых сложных разделов: слишком большое количество различных, часто противоположных, факторов было необходимо учесть, — тихим шёпотом заговорил Волдеморт. Девушка слушала его, уставившись в потолок. — А они всегда были капризнее любой избалованной девицы. Ещё одна сложность заключалась в том, что результат напрямую зависел от соблюдения условий и порядка действий, и даже малейшее нарушение могло привести к непредсказуемым последствиям. С другой стороны, ритуальная магия мощнее, действеннее и достовернее, чем палочковая. Она способна призвать на помощь любые силы, дать абсолютную защиту. И раскрыть любую тайну.

Лорд Судеб плавно, словно змея, скользил по комнате, поигрывая ритуальным ножом и заботясь о том, чтобы девушка видела лезвие с запеченной на нем кровью. Её кровью.

— И чем страшнее эта тайна, тем больше жертв требуется для её раскрытия.

— Просто убей меня, — чуть слышно прошептала девушка. В ответ на её просьбу Тёмный Лорд лишь снова рассмеялся.

— Не так быстро, — осуждающе проговорил он. — Тебе предназначено стать частью великого ритуала. Я хочу, чтобы ты запомнила всё!

Он склонился над жертвой и рассмеялся ей в лицо. Эта тварь ещё надеялась спасти себя и ребенка! Волдеморт не питал к тому никаких чувств: его сын — ещё один шаг на пути к великой цели.

Руны и фигура начали излучать едва заметный красный свет.

Время пришло. Отбросив все мысли, Волдеморт приставил нож к груди девушки. Не в силах больше сдерживаться, она всхлипнула и закричала, когда холодный металл пронзил её плоть.

* * *

Леди Поттер была сердита, как сотня голодных мантикор. Сегодня, после визита в Министерство, она побывала в гостях у своей сестры. Считать подобное обращение со своим сыном нормальным и безопасным для его жизни Лили не могла. Всё оказалось намного хуже, чем описывал Дамблдор: мальчик жил в чулане под лестницей, его морили голодом и заставляли делать всю работу по дому. В глубине души она надеялась, что, несмотря на сложные отношения с сестрой, та найдет в своём сердце хоть капельку тепла для Гарри. Но после воспоминаний, которые она увидела с помощью Северуса (легилименция никогда не была её сильной стороной), миссис Поттер пришла в неописуемую ярость. И лишь своевременное напоминание Снейпа, что именно Дамблдор отослал сюда Гарри, спасло Петунью от немедленной расправы.

Имея прямой указ Дамблдора ни в коем случае не появляться в Хогвартсе, леди Поттер отправилась именно туда. Оказавшись в кабинете директора, Лили устроила его владельцу скандал, перебила все приборчики, так уютно и по-домашнему расставленные на многочисленных столиках, и с большим удовольствием швырнула в старика несколько особо тяжёлых книг, метя в голову. Дамблдор, к удивлению подоспевшего к середине действа Снейпа, воспринял всё очень спокойно, разрешив разозлённой женщине разносить его кабинет, и лишь уворачивался от летящих в него предметов. Когда минут через пятнадцать Лили успокоилась (или просто поняла, что метательные снаряды закончились), она потребовала от директора объяснений.

Дамблдор с виноватым выражением лица сотворил им всем по стулу и, как обычно, предложил чай с лимонными дольками. К удивлению Северуса, Лили не отказалась.

— Я знал, что помимо заклинания Доверия, Лили наложила на Гарри кровную защиту, которая должна была появиться на доме любого родственника, если мальчик переступит его порог, — начал свои объяснения пожилой волшебник. — Эти чары могли активировать только несколько семей: Дурсли, Блеки, Малфои, Фосетты… Но чем слабее родственные связи, тем слабее защита. Разумеется, самым лучшим вариантом я посчитал Сириуса. Он — родственник Джеймса, крёстный Гарри и друг семьи. Но в ту ночь я был так занят, что не заметил его исчезновения. А потом злую шутку с нами сыграло то, что Джеймс всех ввёл в заблуждение относительно личности Хранителя. Я лично свидетельствовал против Сириуса, абсолютно уверенный в своей правоте. Как выяснилось позже, я совершил ошибку. Когда правда открылась, я уже мало что мог изменить: общественное мнение тогда значило больше, чем истина. Даже голос такого ребёнка, как Гарри, слишком мало значит в этом мире, — директор тяжело вздохнул и осуждающе помотал головой. — Остальные семьи либо были приверженцами Волдеморта, либо имели слишком дальнее родство. Поэтому я счёл разумным оставить Гарри у Петуньи. Она хоть и магла, но на силу защиты это никак не влияло.

— И это всё ваше объяснение? — Лили пристально изучала директора.

— А должно быть что-то ещё? — голос Дамблдора не дрогнул.

— Откуда вам известно про кровную защиту? — миссис Поттер с трудом сдерживала свой гнев.

— Мне об этом рассказал Джеймс.

— А он вам говорил, что Петунья мне больше не родственница? — прошипела женщина.

— Что..? — Северус Снейп впервые видел шокированного и испуганного Альбуса Дамблдора.

— После нашей с Джеймсом свадьбы, по настоянию его родителей, я отказалась от своей семьи в пользу Поттеров. Обряд полного вхождения в род на правах жены и падчерицы, так что даже после развода я носила бы фамилию Поттер.

— Я… — директор растерялся, — Лили… если бы я знал…

— Защита на доме моей сестры ничем не отличается от тех, что ставили маглорождённые волшебники на дома своих родственников во время войны с Волдемортом. Неужели вы ни разу не удосужились проверить?

— Нет, — Дамблдор уже совладал с собой, но смотреть в глаза собеседнице не осмеливался, предпочитая изучать осколки стекла на полу. — Я был уверен, что это кровная защита.

— То, что Гарри не нашли Пожиратели Смерти — чистое везение! Теперь вы понимаете, что чуть не убили моего сына?! — Лили снова перешла на крик.

— Я не знал!

— Незнание не освобождает от ответственности! Вы проигнорировали завещание Джеймса! Не поставили никаких дополнительных щитов и барьеров! Вы ни разу не зашли проведать моего сына! Вы хоть знали, как ему там живется? Или вы просто забыли про Гарри, пока ему не исполнилось одиннадцать?! И почему вы позволили Петунье так обращаться с Гарри? — хуже рассерженной кобры прошипела женщина.

Директор остался спокоен.

— Меня тревожило, что Том не погиб. Из самых разных источников мне было известно, что с каждым годом он становится всё сильнее. Я знал, что он находится в Албании, иногда посещая Болгарию и Грецию. Точное местонахождение мне было неизвестно. Мне казалось, что пребывание в доме Петуньи обеспечивало Гарри надёжную защиту, — пожал плечами Альбус.

— Но вы же могли навести на Петунью чары доброты, напоить зельем, в конце концов! — Лили сорвалась на крик.

— Мог, — Дамблдор виновато опустил голову, — но посчитал это лишним.

— Почему?

— Его шрам, — директор смотрел в пол, что поражало Снейпа. На памяти зельевара ещё никому не удавалось так пристыдить Величайшего Мага Столетия. — Я уловил связь мальчика с Волдемортом, когда взял его в ту ночь на руки. С годами она ослабла и не проявлялась до тех пор, пока Гарри не пошёл в школу и не столкнулся с профессором Квиррелом.

— При чём тут это? — недоумевала миссис Поттер.

— Я склонен полагать, что эта связь погубит Гарри, даже если Волдеморт падёт, — едва слышно прошептал Дамблдор. — Они соединены не физически и даже не ментально. Всё намного глубже и сложнее. Поскольку Том более опытный и взрослый маг, ему не составит никаких трудов подчинить Гарри своей воле.

— Это вы мне уже говорили! — резко оборвала директора Лили.

— Первый месяц я часто навещал Гарри, — как ни в чём ни бывало продолжил Альбус, — чтобы изучить его шрам. И пришёл к неутешительным выводам, — Дамблдор печально посмотрел в окно. — Но об этом я расскажу вам позже. А ещё я понял, что Гарри и Том являются двумя антиподами, или, как говорят маглы, “взаимодополняющими половинками”, — пожилой волшебник вымученно улыбнулся. — Иными словами, пока их связь существует, Гарри будет всё делать в противовес Волдеморту. Но я так и не понял, почему.

— То есть, если Тёмный Лорд стремится разрушать, то Гарри — создавать? — уточнил Снейп.

— Именно! — подхватил директор. — Том ненавидит весь мир, Гарри же полон любви. Том стремится подчинять и унижать людей, Гарри предлагает им дружбу и прощение!

— Но это не объясняет, почему вы позволили Петунье обращаться с моим сыном, словно он — провинившийся домовой эльф! — прошипела Лили.

Альбус снова сник.

— Я полагал, что если поместить Гарри в обстановку, противоположную той, в которой рос Том, то этот принцип не сработает. К тому же мне было нужно, чтобы мальчик воспринял весь Волшебный мир, как свой дом…

— Чтобы он его защищал? — с ненавистью в голосе уточнила миссис Поттер.

— Да, — директор снова принялся изучать осколки на полу.

— Зачем? — не понял зельевар. Лили фыркнула.

— Северус, неужели тебе не понятно? Дамблдор рассчитывал, что мой сын убьёт Волдеморта, и никто больше не пострадает!

— Это-то я как раз понял, — съязвил Северус, — причём давно. Зачем вы взвалили эту ношу на плечи ребёнка?

— Это было сложное решение. Наверно, самое сложное в моей жизни, — Альбус по-прежнему не смотрел на собеседников. Его голос предательски дрожал. — Ещё в ту роковую ночь, держа Гарри на руках, я осознал, что только он сможет уничтожить Волдеморта. Если это сделает кто-то другой, Том всё равно найдёт способ возродиться. Гарри действительно Надежда всего магического мира. Но воспитать Героя очень сложно, ведь, как говорят маглы, «героями рождаются». Если судить по характеру Джеймса и твоему, Лили, у вашего сына были все задатки. Первоначально я рассчитывал, что проживание в доме Петуньи воспитает в нем те качества, которые необходимы. А когда я разобрался в их с Томом связи, только уверился в правильности своего решения. Для того чтобы он стал антиподом Волдеморта, оба должны были расти в схожих условиях. Том вырос в приюте, его считали странным, он ничего не знал о магии. Отношение Дурслей к Гарри было не лучшим, и я даже подумывал, что лучше будет отдать его в приют, но «кровная защита» меня останавливала.

В итоге я увидел одиннадцатилетнего мальчика, выглядевшего меньше и слабее своих сверстников. Однако у Гарри сформировался волевой характер, присутствовало желание проявить себя, смелости и отваги было в избытке. Я всерьёз опасался, что Гарри поступит на Слизерин, поэтому поручил Хагриду рассказать о Волдеморте и родителях. Да и Драко Малфой мне очень помог. Теперь, когда мой Герой очутился в Хогвартсе, передо мной возникла новая проблема. Он знаменит, и все, за исключением Северуса, им восхищаются. Я боялся, что слава может вскружить мальчику голову. Именно поэтому Гарри каждый год ждали новые приключения. Сначала был философский камень. Я просто рассчитывал, что мальчик доберётся до цели, пройдя предназначенные специально для него и его друзей препятствия. Всё было продумано до мелочей, и я даже попросил изображать Северуса заинтересованность в этом «таинственном свёртке». Однако я не учел других возможных охотников, поэтому несколько не рассчитал время, и Гарри пришлось сражаться с Волдемортом в одиночку. Как и его друзья, мальчик показал себя достойным бойцом. Должен сказать, я никогда не навязывал ему то или иное общество, — добавил пожилой волшебник, про себя додумав: «Если оно меня устраивало». — Меня не особо удивило, что он сошёлся с Рональдом. Уизли — замечательная семья, и это несмотря на то, что считаются предателями крови. Я искренне радовался за Гарри, когда они приняли его как родного сына. Ему не хватало любящей семьи, а Молли могла компенсировать ему хотя бы часть. А вот дружба с мисс Грейнджер для меня стала приятной неожиданностью. Она стала для Гарри голосом … совести. Или чем-то вроде этого: напоминала про учебу, объясняла материал, делала логические выводы, была весьма наблюдательна и старалась удерживать мальчишек от необдуманных поступков.

Лили отчаянно боролась с желанием придушить директора, но любопытство всё же взяло верх. А Северус Снейп подумал, что роль, отведённая для него Дамблдором, была «сыграна» им просто превосходно. Но на душе почему-то становилось гадко и противно, а никак не радостно.

— Как бы то ни было, первый год закончился хорошо, и даже неожиданное вмешательство Волдеморта не смогло повлиять на результат. Летом я снова отправил Гарри к родственникам. Но я не ожидал, что они запрут его в комнате и навесят решётки на окна. Когда Уизли помогли ему бежать, я явился к твоей сестре и побеседовал с ней. Дурсли обещали больше подобного не делать, но менять их отношение к племяннику я не стал. Гарри должен был осознавать, что магическому миру он нужен больше, чем магловскому. У Героя должны быть верные друзья, любимая страна и коварные враги. Друзья у него уже появились, волшебный мир стал той самой страной, появились и враги: Северус, Малфои, Волдеморт. Контраст жизни у Дурслей и в Хогвартсе давал ему возможность полюбить наш мир с новой силой, ведь ему предстоит бороться за его благополучие.

Второй курс начался весьма неординарно. Должен сказать, мы все волновались, когда узнали, что Гарри и Рональд не сели в поезд. Позже выяснилось, что пропала машина мистера Уизли, а на барьере обнаружены остаточные следы блокирующей магии. Я мог только благодарить небеса, что их полет закончился успешно. На втором курсе я не планировал для Гарри никаких особых приключений — лишь небольшой экскурс в его прошлое. Это не было простым копанием в архивах: им бы пришлось проявить фантазию и нестандартный подход. Однако нападение на Хеллоун спутало мне все карты. Гарри постоянно оказывался в центре событий, поэтому отвлекать его на что-либо ещё было бессмысленно. Я постоянно боялся, что при следующем нападении он пострадает, и регулярно просил портреты и призраков незаметно за ним следить. А когда мне стало ясно, что Гарри — змееуст, и слышит неизвестный голос, который «хочет убивать», я понял, что за чудовище сокрыто в Тайной комнате. Разумеется, я не преминул подтолкнуть мисс Грейнджер к таким же выводам. А сам стал искать того, кто открыл Тайную комнату. Последним «наследником» был Том Реддл, и это было более пятидесяти лет назад. Я опасался самого худшего — что Волдеморт вселился в одного из студентов так же, как когда-то в профессора Квиррела. Как оказалось, я был не так уж далёк от истины. Когда произошли основные события, меня не было в Хогвартсе. Я прибыл сюда, как только о них узнал. Но что я мог поделать, я же не говорю на серпентарго! Мне оставалось лишь надеяться, что Гарри достойно пройдёт через это испытание и будет жив. И я в нём не ошибся, хотя это потребовало от него бо́льших усилий, чем я предполагал.

Третий курс должен был стать для мальчика самым спокойным. Однако появились дементоры, Сириус, Ремус… В этот год Гарри узнал о своей семье намного больше, чем за всю предыдущую жизнь. Он обрёл крестного, смог его спасти, но не оправдать. Я тогда не сомневался, что ускользнувший Питер отправился на помощь своему Господину. Затем летом активизировались Пожиратели Смерти, пропало несколько человек — это были первые признаки того, что Том набирает силу. Хлопот добавил и Турнир Трёх Волшебников. Я предпринял все меры, чтобы Гарри не смог в нем участвовать. Искал опасность везде и всюду, но не под собственным носом. Я подозревал, что шпион завёлся среди близких ко мне людей, но даже предположить не мог, что он скрывается под маской Аластора.

Год получился опасный и сложный. Я не мог помочь Гарри с турнирными заданиями даже косвенно — всё-таки директора связаны особой клятвой. Я не смог отменить его магический контракт с Кубком Огня, поскольку артефакт знал, что Лили жива, и требовалось её непосредственное присутствие. Но ему и так помогали лже-Грюм и мисс Грейнджер. Он прекрасно справлялся с заданиями, что не могло меня не радовать. Именно тогда я понял, что мои действия привели к правильному результату: Гарри стал Героем. Пусть ещё пока молодым и никем непризнанным, но Героем. Меня радовало, что он ни перед кем не стал оправдываться, хотя ему и было больно, что ему не верят. Даже после того, как его осудило общество, он не сломался. Сила воли и духа мальчика потрясала!

Возрождение Тома не стало для меня полной неожиданностью — я ждал чего-то подобного, но не в тот момент. Когда лже-Грюм увёл Гарри с поля, я почти мгновенно понял, что он — шпион. Когда нам удалось спасти Гарри, я уже примерно представлял, что произошло на кладбище. После у нас с ним состоялся тяжелый разговор. Затем явился господин министр, требующий объяснений. Разумеется, ни мне, ни Гарри не поверили. Однако я собирался действовать даже без поддержки Министерства.

Старый состав Ордена Феникса собрался уже на следующий день. Тогда все, даже я, были уверены, что Том очень скоро предпримет активные действия. Затишье повергло нас в панику. Понять, чего хочет Том, весьма сложно, особенно, если он молчит. Даже помощи Северуса оказалось недостаточно. По его сведениям, вся деятельность Пожирателей за последний год сводилась к активной вербовке сторонников и тренировке боевых навыков. А ещё Лорду в последние два месяца требовалось огромное количество лечебных зелий. Единственным нападением со стороны Тома стала организация побега его сторонников из Азкабана. Том, конечно, регулярно проводил собрания, но организацией операции, вербовкой и обучением слуг занимается Люциус Малфой. По сведениям Северуса, Лорд был занят какими-то сложными изысканиями, и все попытки выяснить их природу провалились. Я могу только гадать. Да и то при условии, что у нас появится хоть малейшая зацепка.

Разумеется, Орден тоже не сидел без дела. Мы решили, что для полной уверенности в собственных силах Тому необходимо знать полное содержание пророчества. Чтобы забрать его из Отдела Тайн, у него было два варианта: явиться за ним самому или заставить это сделать Гарри.

Мне стало ясно, что сам Том в Отделе Тайн не появится. И он начал активно завлекать Гарри, посылая видения и сны о пророчестве. То, что мальчик всё поймет, было лишь вопросом времени. На Рождество Люциус получил приказ держать группу избранных Пожирателей в постоянной готовности и следить, когда Поттер появится в Отделе Тайн. Я не мог бездействовать, поэтому поручил Северусу обучить Гарри окклюменции. К моему большому сожалению, он не смог достичь в этой науке каких-либо успехов. Наоборот, это ослабило его природную защиту.

Но вскоре я усмотрел в этой неудаче одно неоспоримое достоинство. Зная коварство Тома, оставалось лишь ждать, какой тот придумает способ выманить Гарри из школы. И это могло сыграть мне и Ордену на руку. Мне было просто необходимо, чтобы общественность признала факт возрождения Волдеморта, ведь возможности Ордена весьма ограничены. Для этого необходимо, чтобы его воочию увидел сам министр, чиновники, а если получится, то и рядовые волшебники. Поэтому я позволил Гарри видеть эти сны и не стал восстанавливать его защиту или обучать блокировать своё сознание. Теперь мне было нужно, чтобы он поддался на провокацию. Для тщательной подготовки мне было необходимо покинуть школу, а мисс Амбридж строго следила за всеми моими действиями. Пришлось организовывать «побег», в чём очень помог «Отряд Дамблдора». Присматривать за Гарри я поручил Минерве и Северусу. За исключением смерти Сириуса, операция в Отделе Тайн прошла успешно и по плану. Гарри оказался весьма хорош в бою, но навыков ему всё-таки не хватило.

В моём плане было одно лишь уязвимое место — ты, Лили. Никто не знал, когда ты выйдешь из комы, и ни один врач даже не мог дать гарантии, что ты выживешь. Передо мной была дилемма: говорить Гарри или нет. Несомненно, он был бы счастлив такому повороту событий. Но для моего плана это сулило немалые проблемы. Гарри должен был вырасти таким же сиротой, как и Том. В итоге я решил держать его в неведении до тех пор, пока ты не очнёшься. Увы, время ты выбрала не совсем подходящее. Сейчас Гарри должен полностью сосредоточиться на уничтожении Волдеморта, а не решать семейные проблемы.

Лили долго сверлила Дамблдора ненавидящим взглядом. Но тот по-прежнему на неё не смотрел.

— То есть, вы сознательно превратили жизнь моего сына в ад?

— Да, — директор тяжело вздохнул, — это было необходимо…

— Что!? Вы в своем уме или окончательно съехали с катушек?! Вы, не понимаете, что играете жизнью невинного ребенка?!

— Это необходимо, — Альбус слегка повысил голос, надеясь, что женщина замолчит, — ради всеобщего блага. Я должен пожертвовать жизнью одного ради жизни миллионов. Как бы тяжко мне ни было, я обязан заботиться о людях. И благо общества я ставлю выше блага одного единственного человека, даже если этот человек — я.

— Интересно, а когда вы додумались, что вправе решать, кому умирать, а кого спасти?! Неужели мой сын не заслужил нормальной жизни?!

— Заслуживает больше всех остальных. Что бы ты ни думала, я не собирался бросать его на произвол судьбы. Но сомневаюсь, что он пережил бы последнюю битву с Волдемортом, как бы я ни старался…

— Почему!?

— Он — хоркрукс, — шёпотом произнес Дамблдор. Лили с удивлением воззрилась на директора. Северус нервно глотал воздух, словно рыба, выброшенная на лед.

— Лили, ты знаешь, что такое хоркрукс?..

— … то есть, этот красноглазый урод по собственной глупости превратил моего сына в хоркрукс? — Миссис Поттер расхаживала по кабинету директора из угла в угол, не обращая внимания на осколки. Дамблдор кивнул. Последние полчаса он и Северус объясняли женщине, что такое хоркрукс. — И теперь, чтобы уничтожить Тёмного Лорда, моему сыну необходимо умереть?

Она остановилась. Напряжение нарастало. Стоило Дамблдору опять согласно наклонить голову, как Лили со вздохом опустилась обратно на стул.

— Существует несколько способов уничтожить хоркрукс. Все они связаны с применением самых разрушительных заклинаний и субстанций, после которых его нельзя восстановить. Например, обработать ядом василиска или спалить в Адском пламени. На живые хоркруксы также, скорее всего, подействует Смертельное проклятье, но только от мага, который его создал. Он заклятием просто уничтожает свой осколок души в чужом теле, оставляя душу хоркрукса целой. Но это лишь теоретически, поскольку раньше подобных прецедентов не случалось.

По щекам Лили Поттер текли слезы. Снейп сидел мрачнее тучи.

— Вы готовили моего сына к смерти? — голос женщины дрожал.

— Не скажу, что к смерти, — директор снова принялся изучать осколки на полу. — Я рассчитывал, что за следующие два года расскажу Гарри о хоркруксах, и мы отправимся на их поиски. О себе он должен будет узнать в самую последнюю очередь, поскольку, уничтожая хоркруксы Волдеморта, он рвёт и свою связь с этим миром. Если он это узнает, выполнить миссию ему будет чрезвычайно трудно. Мальчик должен хладнокровно шагать навстречу собственной гибели, Лили. Я не мог взвалить тяжесть уничтожения осколков души Волдеморта ни на кого, кроме Гарри. Одно дело объяснять человеку, что он должен умереть. И совсем другое, когда он понимает, что ему не суждено выжить. Даже если бы схватка с Тёмным Лордом произошла раньше и Гарри бы погиб, то всегда бы нашлись верные друзья, готовые продолжить его дело. Но никто не должен был узнать, что Гарри являлся хоркруксом.

— Так вот откуда эта связь между Поттером и Лордом? — загадочным тоном проговорил Снейп. Директор кивнул.

— Есть способ избавить Гарри от осколка без его гибели? — Лили пыталась взять себя в руки, но голос был тих и дрожал, а по щекам по-прежнему текли слёзы.

— Если Том раскается, то снова обретет цельную душу. Но при этом он должен испытать невыносимую боль, которая его, скорее всего, и уничтожит. Также есть магический обряд, способный извлечь осколок из одного хоркрукса и заточить в другой. Он описан лишь для неживых предметов, про живые там даже не упоминается, — в глазах женщины зажглась надежда. — Можно попробовать и рискнуть, потому что этот ритуал предусматривает возможность отмены на определённой стадии, но его должен провести лично Тёмный Лорд. — Миссис Поттер вздохнула и всхлипнула, борясь с отчаянным желанием разрыдаться. — Я очень боюсь, что Том узнает эту правду о Гарри, и тогда его реакция будет абсолютно непредсказуемой. Жизнь Гарри — залог его существования. Он может оберегать его, а может и попытаться лишить осколка своей души.

— То есть, шансов нет?..

— Лили, надежда есть всегда. Как говорил один магл, выход есть из любого положения, нужно лишь его найти. Пока я вижу лишь один: Волдеморт должен убить Гарри. Это небольшой, но шанс.

— Почему?! — Лили вновь закричала. — Почему вы говорите мне это именно сейчас?!

— Я не хочу, чтобы ты питала лишние иллюзии. Судьба Гарри уже предопределена.

— Но Путь не выбран! Я не могу оставить своего сына! Даже зная, что ему придётся умереть, я всё равно буду защищать его до последнего вздоха!

— Пойми, Лили, принеся себя в жертву, ты лишь отсрочишь закат Темного Лорда. Зачем тебе это? Зачем защищать того, кто обречён на смерть?

Женщина была шокирована. Сегодня она увидела истинное лицо Альбуса Дамблдора. Да, это был один из сильнейших магов своего времени, но человек он был противный. Лили не могла его понять. Директор Хогвартса действовал во имя великой цели, защищал невинные жизни. Но какой ценой… Цель действительно оправдывает средства? Или этот аргумент придумали такие, как он, в надежде прикрыть свои действия благородными мотивами? В детстве её учили, что даже малое зло всё равно является злом, и какие бы причины не привели к его возникновению, оно ничем не может быть оправдано. Отец часто ей говорил, что «счастье одного не стоит слёз другого». Да, Теодор Эванс был идеалистом и верил в светлое будущее или справедливость, поэтому соседи его и недолюбливали.

Мир, в котором сейчас жили и волшебники, и маглы часто предполагал дорогу вверх по трупам. Чтобы чего-то добиться, нужно быть хитрее и изворотливее своих противников, и тщательно следить за сохранностью своей собственной головы. Мир и сердца людей очень быстро завоёвывал цинизм. Но Лили циником не была.

Она прекрасно поняла масштабы и глубину плана Дамблдора: не губить лишних жизней, а поручить опасную задачу Гарри Поттеру, всё равно обречённому на заклание, и чья смерть станет не потерей, а очередным ударом по Волдеморту. Для этого его и растили. Директор действительно мастерски всё просчитал. Герой уже избран, и план вот-вот должен был вступить в свою завершающую стадию. Возможно, Лили и нашла бы в себе силы отойти в сторону и не мешать директору, если бы речь шла не об её собственном сыне. Ведь она его любит!

Леди Поттер не могла спокойно смотреть, как Дамблдор манипулирует её мальчиком, посылая того на смерть. Но мысль: «Пока жив Гарри, жив и Волдеморт», — отказывалась покидать её голову, активно призывая совесть в союзники. Это было противно и страшно — выбирать между собственным сыном и остальным миром.

— Я понимаю ваши планы, господин директор, — наконец тихо сказала Лили. Северус удивленно на неё воззрился, ловя каждое слово. Дамблдор впервые бросил на неё взгляд, полный надежды. — Но не могу позволить вам и дальше манипулировать моим сыном.

Альбус тяжело вздохнул. Как показалось зельевару, разочарованно.

— Если мне суждено погибнуть, защищая сына, пусть будет так.

— Могу я рассчитывать, что он не узнает о нашем разговоре? — в голосе директора слышалась угроза.

— Нет, — отрезала леди Поттер, прекрасно понимая, что почти подписывает себе смертный приговор. — Вы преследуете благородные цели, но метод избрали неверный. Вы не Бог, что вершить судьбы людей. Я думала, так может только Тёмный Лорд. Однако сейчас понимаю, как глубоко заблуждалась. Гарри тоже достоин счастья и нормальной жизни. Однако вы не потрудились дать ему даже слабое подобие этого. Но отныне он больше не ваша пешка в партии с Тёмным Лордом!

Снейп нервно вздохнул. Он видел, что Дамблдор явно недоволен решением Лили. Неужели директор и вправду надеялся, что она отречётся от своего сына? Зельевар незаметно достал палочку, благо сейчас директор был полностью сосредоточен на женщине и, казалось, вообще про него забыл.

— Сегодня я была в Министерстве и имела удовольствие говорить с Амелией Боунс, которая сообщила, что я официально признана «живой». Все бумаги уже подписаны. Теперь именно я несу ответственность за судьбу своего сына. Поэтому, если я увижу вас рядом с ним или пойму, что вы опять плетёте вокруг него паутину интриг, я вас уничтожу! Вы монстр! Не смейте приближаться к Гарри! — глаза Лили гневно сверкнули. — Он узнает всё об этом разговоре и сам определит, как к вам относиться. Вы предали его и меня.

— Лили, — Дамблдор улыбнулся ей как-то слишком уж слащаво, отчего женщину передёрнуло, — ты же прекрасно понимаешь, что я не могу этого допустить.

Северус опередил директора лишь на долю мгновения. Если бы он не ждал чего-то подобного, то вряд ли бы успел. Женщина немного запоздало вскочила со стула и бросилась к выходу, доставая на ходу палочку. Второе заклинание, посланное ей в спину, угодило в дверь. Лили успела ускользнуть.

— Северус, — Дамблдор со злостью посмотрел на своего бывшего шпиона. — Что ты наделал?!

— Она права, — хладнокровно произнёс зельевар. — Вы заигрались в Бога, господин директор. Я поклялся защищать Лили и её сына. Что ж, если эта клятва требует от меня нарушения нашей с вами договорённости, я к этому готов, и с радостью пойду на эту жертву. Знайте, я безоговорочно поддержу Поттеров в любом их предприятии. И лучше не вставайте у них на пути, потому что я уверен — люди, желающие за них заступиться, найдутся.

И Снейп вышел из кабинета, оставив Дамблдора в недоумении: и где директор просчитался?