По отцу и дочка (джен)

* * *

Том сидел в своем кабинете и заканчивал длиннющее письмо. Поставив точку, он с наслаждением потянулся и взглянул на плоды своих трудов. Внушительная стопка исписанных листов должна была положить конец давнему спору с одним темным магом из Франции.

Несколько минут Риддл потратил на то чтобы впихнуть скрученные листы в огнеупорный футляр. Он не доверял свою корреспонденцию совиной почте слишком медленной и ненадежной, предпочитая отправлять послания через камин. Одна беда — требовалось позаботиться, чтобы письма не спалил огонь. Запечатав тубус личной печатью, Том подошел к камину. Он уже собирался швырнуть письмо в камин, но пламя неожиданно затрещало, зашипело, на пол посыпались искры. Несколько из них к его большому неудовольствию попали на дорогой ковер. Но, что еще хуже, в огне появилось лицо Поттера.

— Доброй ночи, Риддл, — приветствовал Гарри старого врага.

— Доброй, — раздраженно откликнулся Том.

— Как там Вики, уже спит? Вы поладили? — заговорил Поттер. — Как она тебе?

«Проклятие! Я забыл про девчонку!» — пронеслось в голове колдуна, который, увлекшись магическим спором, не снял с Вики заклятие. Риддл бросил взгляд на каминную полку, часы во рту бронзовой горгульи показывали полвторого ночи.

— Как она мне? — хмыкнул он, а потом недовольно добавил — Беспардонная маленькая соплячка.

— Как ты смеешь! — возмутился Гарри, из его рта вырвался фонтан искр. Том смотрел, как они медленно гаснут, прожигая мягкий ворс ковра. — Да что ты знаешь о детях?!

— Дети — мелкие злобные спиногрызы и только ежедневная порка может превратить их в людей, — насмешливо ответил Риддл, потянувшись к банке с летучим порохом.

— Простите, я забыл, что у нашего бедного Темного Лорда было тяжелое детство и в приюте его обижали злобные мальчишки, — ядовито произнес Поттер.

— Да, мое детство было тяжелым, — чародей взял с каминной полки жестяную банку и, немного помедлив, ласково промурлыкал, — особенно для окружающих. Зажав тубус с письмом под мышкой, он зачерпнул горсть порошка и уже хотел было швырнуть его в пламя, но Гарри отчаянно воскликнул:

— Подожди! Выслушай меня. С детьми нельзя обращаться строго. Им требуется ласка понимание и свобода. Только такое воспитание может принести плоды.

— Я разве спорю, более того не удивлюсь, если лет через шесть — семь ты будешь кормить эти плоды из соски и менять им пеленки. Спокойной ночи, Поттер, — с этими словами Риддл бросил порошок, заканчивая разговор. Изображение дрогнуло, но перед тем как исчезнуть, Гарри успел крикнуть:

— И не смей говорить моей дочери, что Санта Клауса не существу…. — конец фразы прозвучал едва слышно, но общий смысл Том уловил. Он мысленно посмеялся над людской глупостью и верой в сказки. Ладно маглы, их можно понять, живя убогой серой жизнью, поверишь во все что угодно, хоть в Кришну, хоть в эльфов. Но почему волшебники верят во всякие глупые чудеса, Риддл не знал.

Письмо полетело в чистое зеленое пламя и, вспыхнув, отправилось в Гренобль. Жестянка с порошком вернулось на свое место. Покончив с делами, Том пошел освобождать Вики.

Девочка уснула, свернувшись клубочком на холодном полу. Кто-то накрыл ее одеялом и принес подушку. «Добби, — подумал Риддл. — Больше некому». Он кашлянул, а потом произнес:

— Просыпайся. Твое наказание закончено.

Вики завозилась и подняла голову, растерянно уставившись на колдуна. Пока сонная девчушка неуклюже вставала, потягивалась и протирала глаза, тот созерцал темноту за окном.

— Можешь идти в свою комнату, — проронил он.

— Но я не знаю где она, — растрепанная, в грязном платье, с покрасневшими глазами Вики Поттер выглядела присмиревшей и жалкой. Том позвал Добби и приказал ему проводить гостью в ее спальню, а потом приготовить сандвичи и кофе. Для темного мага второй час ночи как раз самое время для ленча.

* * *

Вики нерешительно остановилась в дверях столовой: мистер Риддл, тот темный маг, с которым ее оставил отец, сидел за круглым столом, уставившись на большую картину. Ей не хотелось разговаривать с ним, он был ворчливой злюкой и психом к тому же. Она же искренне считала, что взрослые существуют, чтобы выполнять капризы детей. Поттер дочку никогда не наказывал, а терпеливо объяснял, что Вики сделала неправильно, и лишь иногда, очень рассердившись, прикрикивал на нее.

У Тома был другой подход — нечего с этими мелкими гадами нянчиться. «Подзатыльники, оплеухи и розги — вот лучшие способы воспитания», — считал он. Повстречавшись с человеком вроде Риддла, Вики растерялась и не знала, как нужно себя вести.

Поэтому и замерла в дверях, но поверни она сейчас назад, пришлось бы возвращаться по темным коридорам одной. Направляясь в столовую, она пробежала весь путь, не оглядываясь. Заблудиться было сложно, чтобы добраться до столовой потребовалось лишь повернуть пару раз, спуститься вниз, а дальше идти прямо. Но вот мерзкие рожи, что таращились с картин или отвратительные статуи, которые противно ухмылялись и будто протягивали к ней свои скрюченные когтистые лапы — в час быка эта адская братия казалась живой и настоящей. Казалось, чудовища были готовы выпрыгнуть из своих рам и погнаться всей толпой за беззащитной девочкой.

Зябко передернув плечами, она решилась и шагнула в освещенное пространство и тихо пискнула:

— Мне страшно.

Чашка кофе в руке Тома дрогнула, и он оторвал взгляд от картины, изображающей средневековый Dance Macabre. Хитросплетения этой ужасной пляски завораживали, куда ни посмотри, взгляд везде натыкался на смерть во всем ее многообразии. Вот богач пьет из чаши поднесенной любящей женой, но зритель-то видит, что под роскошными одеждами и золотыми волосами прячется скелет; вот еще пара ухмыляющихся скелетов поджидают в засаде беспечного путника; другой скелет, который сует голову в петлю и еще, и еще. На всем огромном полотне несчастные, несведущие люди, которые верят, что живут вечно и смерть, единая во множестве обличий, настигающая каждого. Или почти каждого.

Риддл находил особое удовольствие в разглядывании картины. Приятно, видя торжество смерти, размышлять не о бренности всего сущего, а о том, что хлеб немного зачерствел и огурцы следовало бы нарезать потоньше. Во всем этом ритуале было немного от мальчишеской бравады. Для бессмертного бросать вызов смерти все равно, что дразнить собаку, сидящую на цепи.

Том отвернулся и теперь смотрел не на аллегорические скелеты, а на вполне живую девочку в розовой пижаме с драконами. Распущенные темные волосы обрамляли бледное от страха, но очень решительное лицо.

— Разве Добби не убрал из твоей комнаты все картины и статуэтки? — он устало вздохнул.

— Перед тем как уложить меня спать, папа всегда проверял под кроватью и в шкафу. Чудовища любят там прятаться, — Вики подошла к столу и вопросительно взглянула на Риддла.

— Позови Добби, он проверит, — откликнулся тот.

Вики обхватила себя руками и, насупившись, выдала:

— Добби — хороший, — она немного помолчала, а потом пояснила. — Если под кроватью и вправду прячется чудище, пусть лучше оно сожрет тебя.

— Успокойся, — Том сделал глоток остывшего чая. — Мой дом чудовища обходят за сто миль стороной.

Девчонка не двинулась с места, продолжая стоять у него над душой. Настырности Поттерам всегда было не занимать.

— Хорошо, — неохотно согласился Риддл.

Он провел Вики по зловещим коридорам особняка, и по сравнению с его мрачной рожей, демонические хари вокруг лучились добродушием, даже те, у которых из пасти торчали ряды острых клыков, а вместо волос на голове извивались мерзкие щупальца.

Потом Том, чувствуя себя идиотом, заглянул под огромную кровать и с кривоватой усмешкой изучил содержимое массивного шкафа цвета ореха.

— Никого, — сказал он. Только после этих слов Вики залезла в постель и спряталась под тяжелым одеялом.

— Спокойной ночи, — Риддл уже хотел погасить ночник, но услышал тихие всхлипы.

— Что еще случилось?

Раздражение, которое отчетливо слышалось в его голосе, подстегнуло Вики, и рыдания стали громче.

— Хорошо, не хочешь отвечать — можешь и дальше плакать, сидя в темноте и одиночестве, — Том демонстративно развернулся, Вики не выдержала и жалобно промямлила, шмыгая носом:

— Папа меня бросил? Он не вернется…

Колдун растерялся. Как успокаивают плачущих детей, он не знал. То есть идеи были, но Поттеру они бы точно не понравились. Тогда он покопался в своих детских воспоминаниях, а потом в карманах. Из кармана извлек белый платок, а из памяти пару успокаивающих фраз.

— Все будет хорошо. Папа тебя любит.

Перед лицом Вики возник платок, она взяла его и с надеждой взглянула на Риддла. Его губы скривились, будто он проглотил галлон патоки, но Том мужественно продолжил:

— Я разговаривал с ним, он очень по тебе скучает и обязательно вернется.

— Правда? — Вики высморкалась и пристально, будто легилимент, уставилась на него.

— Конечно, — бодро ответил Том и добавил. — А если Поттер вздумает сбежать, я его из-под земли достану и притащу волоком в Англию.

По лицу колдун расползлась довольная улыбка.

— А теперь ложись спать.

— Все равно страшно, — Вики шмыгнула носом. — Папа перед сном поет мне песенку. Песни отгоняют кошмары.

Том представил Поттера, бегающего вокруг кровати дочки, сжимая в руках курительные палочки и распевая противным голосом свои микканские гимны.

— И думать забудь. Я никогда не пел и петь не буду, тем более какой-то псевдорелигиозный бред.

Девочка нахмурилась, пытаясь понять, что значит «псевдорелигиозный», но спросить так и не решилась. Вместо этого она заявила:

— Мне нравится Green Day.

— А что это такое? — спросил Том рефлекторно и тут же пожалел, что не смолчал.

— Ты не знаешь Green Day! — удивленно воскликнула Вики, слезы уже высохли, а бледная мордочка оживилась. Теперь она разглядывала Риддла как житель столицы разглядывает провинциала — со снисходительным недоумением, мол, бывают же в природе такие недотепы. — Это панковская группа. И они классно играют.

— Магловская музыка, — Том фыркнул.

— Тетя Гермиона говорит, всякий колдун должен знать магловский мир, — тут же возразила Вики.

— А может хватит попугайничать? И если хочешь познакомиться с магловской культурой, лучше начинать с Моны Лизы или Моцарта, а не с идиотской группы, — авторитетно заявил Риддл.

— Они не идиотские! — возмутилась она, — Ты ведь даже не слышал как они играют! Хочешь я спою тебе мою любимую песню?

— Нет! — последовал быстрый ответ, но Вики это не остановило.

— I walk a lonely road

The only one that I have ever known

Don't know where it goes

But it's home to me and I walk a-alo-o-one, — затянула она и Риддл с трудом удержался, чтобы не зажать уши. Интересно, а бездомных кошек в ее темной родословной не водилось?

— I walk this empty street

On the Boulevard of broken dreams

Where the city sleeps

And I'm the only one and I walk a-alo-o-one...

— Довольно! Немедленно замолчи и ложись спать. — приказал Том, осторожно отступая к двери.

— А как же сказка? Расскажи мне сказку про настоящих драконов, — потребовала Вики. С тем, что мистер Риддл петь не будет, она смирилась легко, но сказка перед сном — это святое.

— Про каких? — недоуменно переспросил он, на месте его удерживала лишь мысль, что великие маги не убегают от маленьких детей. А от применения темной магии его удержал печальный опыт жизни без тела, полученный благодаря Гарри Поттеру.

— Настоящих, — Вики вся подобралась, ее глаза загорелись от восторга, и она обрушила на Риддла причудливую смесь из суеверий и полуправды. — Они раньше жили на земле, владели несметными богатствами и знали все тайны вселенной. Каждый дракон был размером с гору и мог своей тенью накрыть целый город. Блестящая чешуя сверкала на солнце так ярко, что смотря на неё, простой смертный мог ослепнуть. Люди приносили им сокровища и жертвы, а драконы… Они, в общем, они были… — она запнулась, трудно описать словами волшебную ящерицу не только ошеломляюще огромную, но еще и окутанную туманом из мифов и легенд.

— Давно доказано, что драконы произошли от саламандр и древних рептилий, — сухо объяснил Риддл. — И, не смотря на размеры, ума у них не больше чем у курицы, а все эти россказни про мудрость и величие — лишь досужие домыслы.

— Неправда! — воскликнула Вики.

Том попытался ее вразумить — в девять лет ведьме уже стыдно верить во всякие сказки.

— Когда ты повзрослеешь, то поймешь, что многого из того, о чем рассказывается в сказках, не существует в реальности — прекрасных принцесс и любви до гроба, торжества добра настоящих драконов и … — он сделал небольшую паузу, а потом мстительно добавил, — Санта Клауса.

— Ты не прав, — упрямо возразила Вики, но Том лишь хмыкнул.

— Приятно было побеседовать, но пора тебе спать. Можешь посчитать драконов перед сном.

— Злюка, — буркнула Вики расстроенно и отвернулась к стене.

С этим Риддл не стал спорить. Взмахом руки он погасил свет и тихонько прикрыл за собой дверь. Оказавшись в коридоре, он вымучено улыбнулся. Неужели этот бесконечно длинный день закончился. «И ничего удивительного, что люди бросают детей, избивают их или душат подушками, — подумал он, — странно другое, почему этих людей так мало.

Том побрел в свой кабинет. Его настроение трудно было назвать радужным. Да, один день закончился, но ему предстояло провести еще два дня в компании мелкой Поттер. И тут его осенило. Все гениальное — просто. Когда у вас в доме появляются привидения, то вы зовете охотников за приведениями, а кого же вы зовете, когда в доме заводятся дети? Правильно, няню.