Дедушка в сундуке бабушки (джен)

Молодая бурая сова важно рассекала воздушные потоки, стремясь к величественному замку. Перья красиво переливались под солнечными лучами, играя золотистыми тонами. Птица летела гордо и величественно... пока нечто не пронеслось прямо перед ее клювом, сбивая весь настрой неопытного почтальона.

Придя в себя, сова сердито взглянула на подрезавшего ее старого филина. Вообще-то затевать драки во время доставки почты считается моветоном, но сова была молодая, вспыльчивая и прощать подслеповатого старика не собиралась.

В результате вместо свежей газеты в тарелку Северуса Снейпа рухнули сцепившиеся друг с другом птицы. И без того не радужное настроение слизеринского декана было безнадежно испорчено.

"А ведь это только утро", — хмуро подумал он, оглушая петрификусом нарушителей спокойствия.

Серый филин выглядел слегка растерянно, в то время как сова взирала на наглого человека с вызовом.

Снейп приподнял бровь.

Сова уже не выглядела так уверенно.

Снейп нахмурился.

Сова нервно сглотнула и опустила взгляд.

— Вот и славно, — сказал профессор, снимая паралич.

Филин сразу полетел к столу Рейвенкло, в то время как возмутительница спокойствия с опаской протянула газету страшному человеку. Тот спокойно кинул в мешок, привязанный к ее лапе, оплату.

— Еще раз такое повторится — на ингредиенты пущу.

Сова прониклась и с небывалой скоростью улетела прочь, подальше от Снейпа и угрозы быть разделанной на составляющие.

Профессор же, убрав палочкой учиненный беспорядок, мимолетно взглянул на первую полосу и, не обнаружив ничего интересного, начал листать дальше.

"Вас тревожит завтрашний день? Хотели бы узнать свою судьбу? К вашим услугам провидица в третьем поколении Госпожа Присцилла. Пусть будущее будет для вас ясным как день".

Снейп мельком взглянул на Сивиллу Трелони, которая по какой-то причине решила спуститься сегодня из башни (ее счастье, что Амбридж на завтрак не явилась). Нет, у них предсказателей и так больше необходимого.

Профессор отложил газету, взял чашку крепкого черного чая и сделал небольшой глоток, незаметно наблюдая за завтракающими учениками.

Завтрак, в общем, проходил спокойно. Большинство детей еще не отошли от рождественских каникул, потому сидели сонные, вяло ковыряясь в гречневой каше ложкой. Редкие ранние пташки уже заканчивали десерт.

Просканировав слизеринский стол и убедившись, что все в порядке, Снейп перевел взгляд на чертового мальчика-который-выжил. Северус хоть и понимал, почему Альбус именно ему предоставил обучать Поттера окклюменции, но энтузиазма это никак не прибавляло. Риск раскрытия единственного шпиона из ближнего круга в случае, если Темному Лорду вздумается влезть мальчишке в голову прямо во время занятий, директор посчитал "приемлемым".

Сейчас Поттер о чем-то разговаривал со своим рыжим другом. И, похоже, тема разговора вызвала неудовольствие у Грейнджер. Снова что-то затевают? С этой троицы станется найти неприятности на пустом месте.

Поэтому Снейп и сосредоточился на слежке. Тем самым прозевав момент, когда Трелони с отсутствующим взглядом встала со своего места и нетвердой походкой направилась прямо к нему.

— Близится день... — Непривычно хриплый голос женщины заставил профессора вздрогнуть. Он слышал его лишь однажды. Неужели...

— Близится день, когда воздастся тебе за деяния неотплаченные... — Невербальный силенцио настиг ее сразу с двух сторон, но без толку, что убедило Снейпа в истинности пророчества, изречение которого нельзя прервать ничем, кроме как смертью самого пророка. — ...когда настигнет...

Трелони замолчала. Северус напрягся, ожидая продолжения. В зале повисла тишина, так что когда женщина опять заговорила более привычным голосом, ее прекрасно слышали в самых дальних уголках зала:

— ...кара за прегрешения твои, за характер твой, за угрюмость твою. За издевательства над учениками и прочими существами, за то, что жития никому не даешь. — Со стороны столов донеслись сдавленные смешки. Снейп, который ожидал услышать все, что угодно, вплоть до разоблачения его роли шпиона, недоуменно моргнул. Но быстро пришел в себя и наложил на вещающую бред женщину несколько диагностических заклятий. И обнаружил специфическое усиление громкости вместе с защитой от силенцио и комплексом измененных певчих чар.

Взгляд, брошенный на стол гриффиндорцев, где близнецы Уизли показательно строили из себя саму невинность, подтвердили его подозрения. Профессор сердито скрипнул зубами и попробовал несколько отменяющих заклинаний. Голос Трелони стал громче:

— И утонешь ты в котле с жабьими потрохами, покроешься бородавками и не будешь более мучать никого. После заплутаешь в змеиных подземельях... — Снейп со злости применил на ней сильнейшее заклятие нейтрализации. Женщина запнулась на полуслове. Профессор уже было решил, что с представлением покончено, но не тут-то было — она продолжила опять понизившимся голосом: — И найдешь в подземельях сундук покойной бабушки.

Веселящиеся ученики ждали продолжения, затаив дыхание. Снейп мельком взглянул на профессорский стол и без удивления отметил, что некоторые его коллеги веселятся не меньше: Флитвик раскашлялся, пытаясь скрыть смех, Синистра хохотала, не скрываясь, и даже Макгонагалл, хоть и не одобряла подобных выходок, слегка улыбалась краешком губ — она еще не забыла полсотни балов, снятые мастером зелий с гриффиндора на следующий день после каникул.

— А в сундуке бабушки... — Трелони схватила Снейпа за мантию, смотря на него расширившимися зрачками, особенно огромными из-за стекол очков. — ...ты найдешь своего дедушку.

Повисла пауза. Все ждали продолжения, но женщина молчала. Потом она будто пришла в себя и испугано отскочила от профессора, буравящего ее сердитым взглядом.

— Сто балов с...

— Полноте, Северус, у тебя нет никаких доказательств, что за этим стоят мои ученики! — Кинулась спасать баллы своего факультета Макгонагалл.

— А по-моему, здесь отчетливо прослеживается их почерк. И если после этого виновные окажутся безнаказанными, то я клянусь...

Следуя примеру старших, за факультетскими столами тоже начали обсуждать розыгрыш. Рону представление понравилось, что он и поспешил сообщить близнецам, хитро улыбаясь и показывая большой палец.

А вот Фред и Джордж довольны не были:

— Она и половины не сказала из того, что должна была, — тихо прошептал один из братьев озадаченным голосом.

— Несмотря на то, что во время проверок на испытуемых текст ни разу не терялся.

— А потом пошла вообще отсебятина. Хотя Снейпова бабушка вполне могла отравить своего мужа и спрятать в сундуке. — Близнецы синхронно улыбнулись.

— Да, вполне в характере Снейпа.

Они посмотрели на преподавательский стол, где Дамблдор пытался утихомирить разбушевавшихся профессоров. Остальные, не обращая внимания на коллег, вернулись к своему завтраку, а Трелони куда-то пропала, скорее всего, сбежала к себе в башню.

— Но, несмотря на положительную реакцию публики, надо признать, что это провал.

— Ну почему же, получилось вполне себе ничего.

— Но наш с тобой уровень должен быть не ниже "отлично".

— Согласен. Значит, операцию "Кающаяся жаба" откладываем до полной отладки заклинания?

— Именно, братец. И надо подумать насчет закрепления эффекта с помощью зелья...

Так проходило вполне обычное утро в Хогвартсе.

В то время как в подземельях Гринготтса в одном из практически пустых сейфов стоял старый сундук, на крышке которого серебрилась старая пластина с причудливой гравировкой и надписью: "Собственность Северины Принц".

— Чаю, Северус?

Снейп сдержанно кивнул. Ощущения были паршивыми, но по сравнению со вчерашним вечером, когда он вернулся с собрания Пожирателей, можно сказать, что двойной агент чувствовал себя очень даже хорошо.

Перед ним появилась чашка горячего черного чая. Северус прикрыл глаза и вдохнул его аромат, отмечая небольшую примесь валерианы. Удовлетворенно хмыкнув, он сделал небольшой глоток.

— Как я понимаю, Том был недоволен? — Дамболдор смотрел на Снейпа сочувствующим взглядом, из-за чего декан слегка скривился.

— Не более чем обычно. Просто в этот раз свое перманентное раздражение Лорд решил выместить на мне. За отсутствие каких-либо новостей.

— Может, тебе все-таки следует заглянуть к Помфри?

— Это лишнее. Я более чем прекрасно справился своими усилиями.

Северус практически не кривил душой, ведь легкое нытье в мышцах уже на следующий день после сеанса круциатуса — действительно показатель правильного лечения. Снейпу иногда даже казалось, что на него проклятие действует не так сильно, как на других — уж больно быстро он приходил в себя после пыток. Хотя здравый смысл подсказывал, что все дело в опыте, ведь человек — тварь живучая и привыкнуть может практически к чему угодно.

— Как скажешь. Раз уж на собрании не происходило ничего важного, то перейдем к следующему вопросу: как твой урок с Гарри?

— Мой вердикт — никаких шансов.

Дамблдор посмотрел на профессора с немым укором.

— Я серьезно, Альбус. Мало того, что у Поттера нет предрасположенности к окклюменции, ему не хватает самоорганизованности и умения концентрироваться. И что самое главное — ни малейшего желания этому научиться.

Снейп прервался, сделав еще один глоток чая. Он немного помедлил, словно в чем-то сомневаясь, но в результате сказал:

— Вы точно не хотите мне рассказать о природе его связи с Лордом? Я мог бы поискать другие способы ее заблокировать.

— Северус, несмотря на то, что ты очень талантливый окклюмент, даже тебе обладать этими знаниями исключительно опасно. Тем более тебе.

Снейп лишь отстраненно кивнул, в то время как Дамблдор продолжил:

— Пойми, дело не в доверии, мой мальчик. Но если Том получит эту информацию, то наши шансы на победу станут невероятно малы.

— Неужели все настолько серьезно?

— Именно, Северус. Так что ориентируйся в дальнейшем на то, что окклюменция — единственный для Гарри способ блокировать эту связь.

— Понятно. — Снейп отставил в сторону пустую чашку. — Вы хотите еще что-нибудь обсудить?

— Нет, мой мальчик. Можешь идти.

Северус молча склонил голову, после чего поспешил покинуть кабинет.

Проходя мимо дремлющих портретов, он мысленно планировал свой дальнейший распорядок. Из-за внепланового собрания у Лорда, на которое его вчера выдернули, в кабинете Снейпа ожидали непроверенные стопки домашних работ и контрольные второго курса. Но это пустяки по сравнению с истощившимися личными запасами ингредиентов, которые давно пора было пополнить. Дело не срочное, но наслаждаться сочинениями школьников не было никакого желания, так что в результате профессор решил совершить внеплановую прогулку по морозному Лондону.

Уже час спустя слизеринский декан, облаченный в черную зимнюю мантию с глубоким капюшоном, аппарировал в Косой переулок. Из-за метели волшебники предпочитали не задерживаться на улице, потому людей вокруг было мало. Северус направился к Гринготтсу, подгоняемый порывами ветра, дующего в спину.

В банке тоже было не особо многолюдно, так что уже несколько минут спустя Снейп ехал в тележке через обширные подземелья. Провожая взглядом проносящиеся мимо камни и ячейки хранилищ, он думал о списке зелий, которые вскоре может потребовать Лорд для подпольной работы: вертисариум, зелья принуждения, забвения, медленные яды... и антидоты к ним, уже для ордена Феникса. И если для первого списка ингредиенты ему предоставят, то для второго ему придется закупаться самому. А Дамболдор обычно возмещает стоимость составляющих уже по факту приготовления, так что придется сейчас потратиться из своего кармана.

— Ячейка номер шестьсот сорок восемь, — объявил сопровождающий его гоблин, тормозя тележку. Северус вручил ему ключ и, когда карлик открыл сейф, зашел внутрь.

Возле стенки лежала довольно внушительная горка преимущественно серебряных и золотых монет. Учительская зарплата в Хогвартсе, возможно, и не поражала воображение, но была вполне приличной, что вместе с отчислениями за патенты созданных профессором зелий и позволило собрать довольно приличную суму.

В любой другой день посещение сейфа прошло бы для Снейпа так же как и всегда: пришел, взял деньги и ушел. Но с учетом одного события, что произошло несколько дней назад, случилось то, что изменило всю дальнейшую историю противостояния в магической Англии.

Наполняя свой кошель деньгами, Северус зацепился взглядом за объект, простоявший в этом хранилище долгие десятилетия.

Это был сундук. Бабушкин.

"Чертовы Уизли", — зло подумал он, вспоминая недавний розыгрыш. За который шутники не понесли ни малейшего наказания! Если не считать месяца отработок, но их профессор назначил уже на следующей паре зельеварения, завалив близнецов на проверочной работе.

Вспоминая произошедшее, Снейп вынужден был признать, что последняя часть "пророчества", где речь шла о сундуке, была несколько странной. Уж больно шутка о предках не в духе этих оболтусов. И тот факт, что они вообще угадали насчет наличия сундука...

Но останков деда там нет, конечно. Когда Северус много лет назад заглядывал в сундук в первый и последний раз, то ничего, кроме личных вещей бабушки, не нашел. Вроде бы.

Данный сейф перешел ему по наследству от матери, которая была последней представительницей давно обнищавшего рода Принц. Когда Снейп получил к нему доступ, то, к своему разочарованию, обнаружил лишь жалкую горстку монет, небольшой книжный шкаф — единственный объект, представляющий на тот момент ценность, и бабушкин сундук. Шкаф быстро опустел, денег со временем стало больше, а сундук так и остался стоять. И продолжал бы стоять дальше, если бы не недавний инцидент.

"Все же, последняя часть выступления Трелони была слишком странной. Я уверен, что перед этим смог снять с нее чары. И ее меняющийся на ходу голос продолжает меня волновать".

Северус медленно подошел к сундуку. Провел пальцами по холодной крышке, всматриваясь в старую надпись. "Собственность Северины Принц". Несмотря на то, что мать его назвала в честь бабушки, о ней он знал лишь то, что та была хорошим человеком. Опять же, со слов матери.

Немного поколебавшись, Снейп с небольшим трудом откинул тяжелую крышку сундука. И с разочарованием отметил, что с прошлого раза содержимое совсем не изменилось: перед ним лежала женская одежда старинного покроя.

Без особого энтузиазма он начал перебирать вещи. Платье, еще платье, мантия... переложив в сторону очередную юбку, Северус с удивлением обнаружил несколько тетрадей. Пролистав одну из них, он узнал почерк матери.

"Хм... проклятия на крови? Не знал, что мама этим интересовалась".

Он закрыл тетрадь и осторожно отложил ее в сторону вместе с остальными. Профессор продолжил проверку, но больше ничего интересного не оказалось.

Закрыв сундук, Снейп задумчиво потер подбородок. Предмет, за много лет ставший для него привычным элементом интерьера в сейфе, оказался не без сюрпризов. И если подумать, то в древних родах в общем и в семьях слизеринцев в частности на любые личные вещи (даже лишенные какой-либо ценности) принято ставить хотя бы минимальную магическую защиту. А здесь — ничего.

Ведомый случайной догадкой, Северус поднес палочку к пальцу и сделал аккуратный надрез с помощью заклинания. Провел им по крышке сундука, оставляя кровавый след.

На ранее безликой деревянной поверхности вспыхнул красным замысловатый узор.

"Бинго", — довольно улыбнулся мастер зелий.

Когда он заново открыл крышку, то убедился, что содержимое разительно изменилось: исчезли юбки и мантии, а вместо них на дне одиноко лежал холщовый мешочек.

"Хоть не скелет, уже хорошо", — подумал Снейп и на всякий случай наложил на неизвестный объект несколько диагностических заклинаний.

Результат его несколько озадачил. Предмет в мешке явно был магическим, но вроде не опасным. Северус нахмурился и продолжил колдовать над неведомой вещицей. Несколько минут спустя, не узнав ничего принципиально нового, он рискнул взять мешок и, не почувствовав на себе никаких эффектов, вытащил содержимое на свет.

В его руках оказалось то, что он идентифицировал как замысловатая лампа, отлитая из непонятного черного материала. Мастер зелий в который раз за день был сбит с толку: он ожидал обнаружить медальон, кольцо, колье, любое другое украшение, спрятанное бабушкой, но не старый (пусть и хорошо сохранившийся) масляный светильник.

Вертя в руках находку, Северус протер бок лампы рукавом.

Из-за резко возросшего магического давления он выронил ее на пол.

Лампа засветилась красным цветом. Раздался грохот. В лицо ударил горячий воздух.

Сейф заполнили клубы красного дыма, которые медленно, даже как-то лениво, собирались в гигантскую фигуру. Раздался низкий искаженный голос, который отдавался дрожанием в грудной клетке.

— Кто нарушил мой покой?

Наблюдая за разворачивающимся действием с зажатой в руках палочкой, Снейп успел не единожды проклясть свою беспечность, не вовремя проснувшееся любопытство, и самое главное — он поклялся, что если выберется из неожиданной передряги целым и живым, то устроит веселую жизнь близнецам Уизли вплоть до самого последнего дня их пребывания в Хогвартсе.

Наблюдая за действием, разворачивающимся в сейфе его клиента, Грендтхор грязно выругался на гоблидуке, после чего начал судорожно рыться в карманах в поисках сигнального амулета. Волшебник выпустил неизвестную и явно сильную тварь, что грозило банку большими проблемами, чем неудачное ограбление девяносто первого года.

Нащупав в кармане прохладный металлический диск, хранитель зло оскалился. Чем бы ни было это существо, против лучших воинов клана ему не устоять. Гоблин достал амулет и уже собрался связаться с главой охраны, но...

Всполох красного перед глазами — и служащий банка остался стоять с пустыми руками, пытаясь понять, что произошло.

— Чего зеваешь, коротышка?! — раздался сверху голос, который так и сочился ехидством.

Гоблин с удивлением уставился на летающего с его амулетом попугая, даже забыв на время о происходящем в сейфе. Не заметив тем самым того, как часть дыма, стремящаяся по земле к его ногам, уплотнилась.

Не успев что-либо предпринять, он оказался связан крепкими цепями без возможности пошевелиться. Сделав небольшой рывок в надежде вырваться, гоблин лишь потерял равновесие и, сдавленно вскрикнув, рухнул на холодный каменный пол.

— Так-так, уж не в Гринготтсе ли мы оказались в этот раз? — Попугай спикировал вниз и приземлился перед поваленным хранителем. Он склонил свою голову набок, с любопытством рассматривая морщинистое лицо карлика. — Ну что, хрыщ, ответишь на пару вопросов? Какое сейчас число? Вместе с годом, желательно.

Грендтхор хмуро посмотрел на говорящую птицу, прикинул что-то в голове и после небольшой паузы ответил:

— Тысяча девятьсот девяносто шестой год. Четырнадцатое января.

Попугай задумчиво потер клюв своим крылом.

— Девяносто шестой? Чуть больше пятидесяти лет просидели, значит. Ну ничего, бывало и хуже. Следующий вопрос: что можешь сказать о том мужике, что сейчас с Джафаром толковать будет? — спросил он, указывая в сторону сейфа. И как раз в этот момент раздался тяжелый, но сильно приглушенный голос:

— Кто нарушил мой покой?

— И он еще меня обвиняет в желании покрасоваться, — закатил глаза попугай и снова обратился к гоблину: — Так что там с нашим новым хозяином?

Потихоньку хранитель начал понимать происходящее. Он все еще не был уверен, но если догадка верна, то масштабы проблем, грозящих банку, просто катастрофические. Грендтхор нервно сглотнул, но ответил спокойным деловым тоном:

— Обладатель данного сейфа — Северус Тобиас Снейп. Мастер зелий, преподаватель зельеварения в Хогвартсе и декан слизерина. Оправданный судом представитель группы колдунов, зовущих себя Пожирателями Смерти с так называемым Темным Лордом во главе. — Гоблин замолчал, прикидывая, что еще может сказать о своем клиенте, но птица задала следующий вопрос донельзя удивленным голосом:

— Северус, говоришь? Слушай, он случайно не связан как-то с Севериной Принц?

Хранитель быстро прикинул в уме схему родословной его клиента и ответил:

— Северина Принц является ему бабушкой по материнской линии.

Судя по всему, озвученная новость произвела на попугая неизгладимое впечатление. Птица уставилась на открытые двери сейфа, откуда доносились приглушенные звуки спора. Яго мимолетно подумал о том, что практика ставить заглушку и обезвреживать всех в округе при "первом знакомстве" с обладателем лампы продолжает себя оправдывать — не сделай Джафар это, сейчас пришлось бы иметь дело с набежавшими сердитыми коротышками.

Но если этот Снейп действительно тот, о ком он думает...

— Что же, это будет чертовски интересно!

* * *

— Повторяю в последний раз: я отказываюсь загадывать какие-либо желания. — Несмотря на холодный уверенный тон, Северус паниковал. Он понятия не имел, откуда у его бабушки появилось это, но сейчас важнее всего случайно не сболтнуть какой-либо приказ или пожелание. Иначе может произойти все что угодно!

— Хм, неужели человечество настолько изменилось за время моего сна, что отказывается от шанса исполнить любое самое заветное желание? — Гигант, зависший под потолком, явно веселился. Джинн смотрел своими светящимися глазами на призвавшего его человека, накручивая черную бородку на когтистый палец.

— Исполняемые тобою желания порой хуже смерти. Пожелавших денег ты отправляешь в скрытые сокровищницы, где те погибают, не имея возможности выбраться. Желающих здоровья и силы ты обращаешь в химер, бессмертия — в камни. Если же кто-то пожелает власти, то тогда страдает вся страна. Ты виноват в войнах и стихийных бедствиях. Чего стоит только созданная тобою магическая чума!

— Надо же, как хорошо ты осведомлен о моих похождениях. Ну а если я пообещаю, что не буду искривлять твои пожелания?

— И ты думаешь, что я поверю твоим словам? Хотя... возможно, одно желание я загадаю: чтобы ты вместе с лампой оказался на самом глубоком дне океана, где тебя никогда не найдут!

С лица джинна слетело все веселье. Температура в помещении настолько повысилась, что Снейпу стало больно дышать, а голос гиганта словно был пропитан самым едким ядом:

— Ты уверен в этом? Может, выполняя твое желание, я потоплю весь этот остров вместе с людьми? И тебя прихвачу за компанию?!

— Остынь, Джафар! Ты же отказался от создания массовых катаклизмов, забыл, чем в прошлый раз это закончилось? — Джинн замер, оглядываясь на птицу, летящую к нему. — И вообще, у меня такие новости!

Северус вздохнул с облегчением, когда жар спал. После чего с подозрением посмотрел на попугая, усевшегося на плечо так называемого Джафара. Пернатый активно что-то шептал тому на ухо, показывая крылом в его, Снейпа, сторону.

Это определенно было плохим знаком. Хотя чего это он — само появление джинна было очень, очень плохим знаком. За всю историю существования Британских островов известно только об одном узнике лампы. И любое его появление сопровождалось катастрофами разных масштабов. Собственно, из-за него отношения с Ближним Востоком остаются напряженными вот уже многие столетия — джинны для любого британского мага стали страшилкой похлеще дементоров, и когда люди вспоминают, что они родом оттуда... Но не это сейчас важно, важно, что же Северусу делать в этой ситуации.

— Думаю, мы начали наше знакомство не с той ноты. Как насчет того, чтобы попробовать заново?

Фигура поплыла, засветилась и начала втягиваться вниз. Не прошло и минуты, как вперед к Снейпу шагнул человек вместе с птицей на плече.

Сейчас джинн мало чем напоминал свою первую ипостась: на смену красной коже пришел медный загар, рост у него был такой же, как у Северуса, тело теперь покрывала одежда красных и черных тонов, а на голове была надета чалма. В руках джинн держал золотой посох с набалдашником в виде змеи.

Джафар смотрел на волшебника своими черными глазами. У него были острые черты лица, нос с горбинкой и аккуратная черная бородка.

Снейп не мог понять почему, но от этой человеческой ипостаси ему стало не по себе.

— Мое имя Джафар. Я — джинн этой лампы. — Голос существа тоже стал вполне человеческим. Он отвесил легкий поклон, после чего продолжил: — Твое имя Северус Снейп, я полагаю?

Зельевар молча кивнул. Он продолжал стоять с поднятой волшебной палочкой, хотя и понимал, что существу такого уровня вряд ли сможет что-либо противопоставить. Разве что Дамблдор на территории Хогвартса смог бы что-то сделать, да и то — не факт.

Джафар же продолжил внимательно изучать взглядом волшебника. В какой-то момент он нахмурился, словно заметил что-то, неприятно его удивившее.

— Скажи... Северина ведь приходится тебе бабушкой?

Снейпу совершенно не понравился тон, которым он это спросил.

— А твоя мать — ее единственная дочь?

— Не думаю, что какие-либо факты о моей семье вас хоть как-то касаются, — грубо отрезал зельевар.

— Остынь, приятель, так ты напоминаешь Джафара в его не лучшие времена, — весело вскрикнул попугай, — Плюс, если мои догадки верны, то его эти факты напрямую касаются.

— Что ты имеешь... — В голове Снейпа промелькнула неожиданная мысль, и он замолчал на полуслове.

Не может быть.

То был простой розыгрыш Уизли! Ненастоящее пророчество!

То, что лампа оказалась в сундуке — простое совпадение!

— Так случилось, что последней хозяйкой моей лампы была Северина. Да, если тебе интересно, почему об этом никто не знает, то в последние пару сотен лет я перестал перекручивать желания заказчиков... сильно. Что и позволило мне сохранить некоторую анонимность.

Джафар отвел взгляд от Снейпа, начав изучать обстановку.

— Желания твоей бабушки я вообще выполнил на совесть. Надо сказать, несмотря на свое окружение, она выросла редкой альтруисткой: сперва Северина пожелала окончания идущей в то время войны с Гриндевальдом — я устроил колдуну дуэль с его бывшим другом Дамблдором. Не слышал о таком?

— Он сейчас директор Хогвартса, — сдавленно ответил Снейп. Джинн удовлетворенно кивнул:

— Да, подобного стоило ожидать. Но речь сейчас не об этом.

Джафар подошел к сундуку. Молча постоял, глядя на него. После чего продолжил:

— Позже открылась одна неприятность: Северина оказалась бесплодна. Так что вторым ее желанием было "хочу родить ребенка".

— И-и-и здесь ты не смог не выпендриться и решил исполнить это желание весьма "оригинальным" способом, — вклинился в рассказ Яго. — Так что, Северус, можешь забить на формальности и называть Джафара просто — дедушка.

Снейп перевел взгляд с джинна на попугая и обратно. После чего ответил ледяным тоном:

— Это была весьма посредственная шутка.

— Надо же, Джафар, ты смотри — он нам не верит! Хотя... я бы тоже не поверил. Кстати, опустил бы ты свою тыкалку, парень, не будем мы тебе ничего делать.

Снейп немного поколебался, но палочку опустил. После чего направился к выходу.

— Эм, ты куда это? — спросил Яго удаляющегося к выходу мага. — Ты же лампу забыл!

— Я ухожу. Мне не нужен артефакт, связывающий духа, готового исковеркать любое мое неосторожное желание. И обладающего скверным чувством юмора. Так что лампу я оставляю.

— Э не, приятель, так дела не делаются. Ты потер лампу? Потер. Значит, ты — ее хозяин. А будет она при тебе или не будет — вопрос не принципиальный. К тому же... — Яго слетел с плеча Джафара и ухватил когтями лампу, направляясь к тележкам. — Если не понесешь лампу, то это сделаю я! А Джафар рядом будет, возможно, даже в своей внушительной ипостаси.

На лице Северуса не дрогнул ни один мускул. Он молча обдумал ситуацию и пришел к выводу, что сотрудничать с духом лампы и... его помощником все же менее рискованно. Если бы Джафар надумал устроить всеобщий переполох, то сделал бы это и без его помощи или желаний. Потому маг забрал лампу у ухмыляющегося попугая и вышел из сейфа.

Остановил взгляд на связанном гоблине.

— Не беспокойся, я подправлю ему память. Такая мелочь даже не будет стоить тебе желания. — Джинн подошел сзади и положил руку на плечо Снейпа, что заставило того дернуться. После чего Джафар легко взмахнул своим посохом.

Цепи на хранителе исчезли и тот поднялся. Нетвердо стоя на ногах, Грендтхор оглянулся расфокусированным взглядом, словно ударенный конфудусом.

— А я пока в лампе подожду.

Джинн исчез в красной дымке. А Северус остался в Гринготтском подземелье в компании растерянного гоблина и устроившегося на плече лучащегося самодовольством попугая.

— Ну и холодрыга тут у вас, бррр, — тихо проворчал Яго, обняв себя крыльями.

Северус проигнорировал бурчание назойливой птицы и быстрым шагом направился в Лютный переулок, стараясь не обращать внимания на людей, провожающих его удивленными взглядами. Что сказать, фигура, облаченная в черную мантию с глубоким капюшоном, выглядит слегка странно, когда на ее плече сидит крупный ярко-красный попугай.

— Хех, сколько лет прошло, а магический квартал ничуточки не изменился: все то же отсталое средневековье. Куда мы, кстати, путь держим?

После недолгого молчания Снейп ответил:

— Мне надо пополнить запасы ингредиентов для зелий. И, пока я буду делать покупки, попрошу тебя держать клюв на замке. Иначе мне придется самому добывать составляющие для зелья изменения голоса, куда, кстати, входит мелко нарезанный язык попугая.

— Ишь ты, какой грозный, — усмехнулся Яго, заставив мага скрипеть зубами. — Но не боись, все будет в лучшем виде! Ты только иди быстрее, а то я так до костей промерзну.

Не меняя скорость, Северус дошел до неприметной лавки, после чего с подозрением скосил глаза на оккупированное плечо. Оккупант вернул ему честный и невинный взгляд. Зельевар тяжело вздохнул и толкнул входную дверь.

— О, профессор Снейп. Давно вы к нам не заходили. — Относительно молодой парень сидел за прилавком, меланхолично вырисовывая в воздухе различные фигуры палочкой. Он хотел было продолжить стандартное приветствие, когда увидел на плече своего бывшего учителя яркую экзотическую птицу.

— Никаких вопросов, мистер Клейтон, — отрезал зельевар, не скрывая своего раздражения. — Вот список необходимых мне ингредиентов. Надеюсь, у вас все в наличии?

Парень молча взял в руки пергамент и, косясь на попугая, быстро его просмотрел.

— Вам повезло, когти горгулий завезли буквально вчера. Но за некоторыми составляющими мне надо зайти на склад. Это займет минут пять, не больше.

Клейтон дождался кивка профессора, после чего скрылся за высоким шкафом в конце комнаты.

Повисло молчание, которое, тем не менее, долго не продержалось:

— Значит, ты учишь мелких спиногрызов? И как тебе подрастающее поколение?

— В большинстве своем годятся только для чистки котлов. Хотя некоторым даже это доверить нельзя.

— Ха, да ты, наверное, всеобщий любимчик в школе? Как же тебя так угораздило?

— Не твое дело.

Яго покачал головой и продолжил деланно-обеспокоенным голосом:

— Ну же, Северус, не стоит так резко отклонять попытки помочь. Расскажи дяде Яго о своих проблемах. О жизни расскажи. Например: у тебя семья есть? Или ты у нас принципиальный холостяк?

— Или ты сейчас же заткнешься, или станешь дегустатором зелий моих учеников.

— Оу... вот это серьезная угроза. Но все же, как обстоят дела на семейном фронте? Как родители поживают? И что стряслось с Севериной? Ведь не просто так сундук с лампой был заперт в сейфе в вотчине коротышек.

Снейп понял, что заткнуть птицу так просто не удастся. А проклинать ее он пока опасался. Хотя, если та продолжит донимать его теми же темпами, то до непростительных дело дойдет очень даже быстро.

— Не женат, в отношениях не состою. Мать умерла пятнадцать лет назад, бабушка — вообще до моего рождения. Какие-то еще вопросы будут?

— Кхем. — В какой-то момент Яго сбился с мысли. Но через несколько секунд вновь заговорил: — Будут, пожалуй. Тебе сколько лет будет?

Ответить Северус ничего не успел, так как из-за шкафа показался Клейтон с большим пакетом в руках.

— Вот ваш заказ, профессор. Будете проверять?

Обычно Снейп так и поступал, но сейчас желание как можно быстрее попасть в свой кабинет было сильнее недоверия.

— Помня ваши результаты на экзаменах, думаю, я способен доверить вам такое простое дело, как подбор качественных ингредиентов.

Парень слегка удивился, но возражать не стал.

— Хорошо, с вас сорок галлеонов и семь сиклей. А еще бесплатный крекер вашей птичке. — Клейтон широко улыбнулся, после чего достал из кармана круглое печенье. — Полли хочет...

— Закончишь предложение, и я забью этой гадостью твою глотку до отказа, — зло прорычал Яго, скрестив крылья на груди.

Повисла неудобная тишина. Северус молча положил на прилавок пригоршню монет. Забрал пакет. И вышел на улицу.

Некоторое время он просто стоял под падающим снегом. Только сейчас до профессора дошло, что следовало не расхаживать по магазинам, а сразу аппарировать в Хогсмид и бегом нестись к Дамблдору. Или отправиться в Паучий тупик и разобраться с джинном: неизвестно, как тот отреагирует на попытку заручиться поддержкой сильнейшего волшебника современности. К тому же Снейпу совершенно не хотелось сообщать директору о своей неожиданной родственной связи с одним из самых опасных существ в мире. Которая, вообще-то, остается под вопросом.

— Чтобы ты знал, я ненавижу крекеры. Мне больше нравится свежий виноград или изюм, — вставил свои пять кнатов Яго, который явно имел зуб на столь скучное явление, как тишина.

Интересно, а Хогвартские щиты зарегистрируют проникновение джинна на территорию? Было бы очень неприятно, если да. Объясняйся потом перед всеми, почему притащил опаснейшее темное существо в замок, полный детей. Кстати, насчет детей...

— Чего стоим, кого ждем?

— Решаю, куда нам сейчас отправиться.

— Так тебе же в Хогг, разве нет?.. А... ты, небось, боишься, что Джафар буянить будет? Не волнуйся: придешь в замок, дойдешь спокойно до своей комнаты, там и поговорим по душам. Никто ничего не заметит.

— Нет... Мы аппарируем ко мне домой.

— Ну, если ты настаиваешь, то валяй. Нам без особой разницы, где вести переговоры, — Яго пожал плечами. По правде говоря, его вся эта ситуация весьма и весьма забавляла. Да и другие факторы способствовали хорошему настроению попугая.

Мгновение спустя они вдвоем появились перед дверью старого двухэтажного дома. Снейп сделал несколько пассов палочкой, дезактивируя общие сигнальные контуры, после чего быстро зашел внутрь и захлопнул дверь.

— Дай угадаю, ты привел нас на хату, специально отведенную для встреч со всякими мутными личностями. Я прав?

Северус не ответил. Он начал снимать мантию, согнав при этом Яго на ближайший стул.

— Да ладно... Ты не можешь действительно жить в этой халупе!

— Если тебя это так интересует, то большую часть года я живу в Хогвартсе. Разочарован отсутствием золотых клеток и стола с птичьими деликатесами?

— Между прочим, я абсолютно серьезен. Даже не знаю, с чего начать, — проскрипел Яго, оглядываясь по сторонам. — Взять хотя бы эти обои. Ты только посмотри на них! Их же можно использовать вместо картинок в тесте Роршаха! Да я даже представить боюсь себе природу этих пятен. А мебель? Ей сколько лет-то? Сто?

— Я не собираюсь выслушивать нытье истеричного попугая по поводу его раненых эстетических чувств, — холодно ответил Снейп, доставая черную лампу. Не обращая внимания на крики птицы ("Ты кого здесь назвал истериком?!"), он, поколебавшись несколько секунд, аккуратно ее потер.

Лампа слегка подсветилась красным цветом, после чего быстро погасла.

Северус хмуро повертел ее в руках. Он уже хотел потереть артефакт во второй раз, как за спиной раздался знакомый голос:

— Вынужден согласиться с тобой, Яго. Обстановка правда оставляет желать лучшего.

Зельевар обернулся к осматривающему комнату Джафару. Их глаза встретились, и джинн слегка прищурился:

— Ну что же, поговорим? В-ну-чек, — сказал он холодным голосом.

Снейп кивнул. Разговор обещал быть очень и очень сложным.

Для Джафара момент вызова всегда был как глоток свежего воздуха. После заточения в лампе, где он, переполняемый мощью, даже не имел возможности пошевелиться, ощущение свободы опьяняло, словно крепкое вино. Сила, ставшая его сущностью, рвалась вперед, желая смести все на своем пути... пока не натыкалась на второй непреодолимый барьер, воплощаемый в золотых браслетах. Ограничение, сковывающее своего пленника так же, как и дурацкий светильник. Тот же ошейник, только с длинным поводком.

Но это все равно в сто крат лучше, чем сидеть в лампе. Лишь две вещи позволяли Джафару пережить те промежутки существования и не свихнуться окончательно. Первое — небытие, прерываемое редкими снами. Он любил свои сны. Особенно те, где он был ветром: свободный от всяких пут, гулял по миру то тихим дуновением, колыша зеленую траву, то ураганом, наказывая тех, кто осмелился отозваться о нем свысока.

Насчет второго отвлекавшего фактора у Джафара не было однозначного мнения. Что сказать — язык его пернатого компаньона способен довести до белого каления кого угодно. Но в тоже время Яго умел так заболтать своего собеседника, что тот забывал обо всем на свете, даже о своей тюрьме.

Джафар не был уверен, почему попугай вообще оказался привязан к лампе. Возможно, на птицу повлияли первые двести лет, проведенные взаперти в сосуде вместе с могущественнейшим джинном. Но каждый раз после исполнения Джафаром третьего желания (или неожиданной смерти хозяина) попугая затягивало в лампу вместе с бывшим визирем.

Но вот джинн сквозь сон почувствовал вызов. Первый барьер опущен. У него появился новый хозяин.

Местоположение: подземелье, защищенное множеством чар. В непосредственной близости стоит вскинувший волшебную палочку маг, а чуть подальше ошивается гоблин. С первым вступить в контакт, второго обезвредить. Обеспечить конфиденциальность, после чего приступить к знакомству.

- Кто нарушил мой покой?

Банальная, но крайне полезная фраза, позволяющая присмотреться к новому хозяину и выстроить дальнейшую линию поведения. Джафар с интересом рассматривал стоящего перед ним мага на нескольких уровнях восприятия.

Интересно... Очень интересно! Этот человек не так прост, как кажется. Начиная хотя бы с того, что обычные люди с такими проклятиями долго не живут. А он стоял относительно здоровый и готовый к бою. Хотя и не спешил атаковать. Похоже, понимал, с кем имеет дело.

Попытавшись проникнуть в сознание мага, Джафар наткнулся на искусную защиту. В глазах джинна новый хозяин продолжал набирать все больше балов — даже он сможет пройти эти щиты, лишь использовав грубую силу (если не брать в расчет усиление за счет желаний).

Джинн с интересом слушал перечисление своих "подвигов". Маг продолжал держаться молодцом, многие другие на его месте уже давно бы забились в угол, боясь проронить хоть слово.

— ...И ты думаешь, что я поверю твоим словам? Хотя... возможно, одно желание я загадаю: чтобы ты вместе с лампой оказался на самом глубоком дне океана, где тебя никогда не найдут!

А это он зря сказал. Посмел угрожать ему, сильнейшему из джиннов! Пусть Джафар умел терпеть чужой идиотизм и держать маску, но зачем, если можно просто поставить зарвавшегося человека на место?

— Ты уверен в этом? Может, выполняя твое желание, я потоплю весь этот остров вместе с людьми? И тебя прихвачу за компанию?!

Избиение младенцев прервал чем-то возбужденный Яго. Джинн раздраженно подумал о том, не погонять ли того шаровой молнией, но слова попугая заставили успокоиться и выслушать "доклад" его компаньона. Внук, значит?.. Джафар, конечно, ожидал когда-то встретить кого-то из своих потомков. Мало того, это первое, чем он собирался заняться в случае, если по какой-то причине лампа не попадет к его дочери, как сейчас. Но, судя по всему, за эти полвека успело произойти что-то очень серьезное.

— Думаю, мы начали наше знакомство не с той ноты. Как насчет того, чтобы попробовать заново?

Джафар принял человеческую форму и начал вести разговор в более непринужденном тоне. Параллельно изучая своего отпрыска более тщательно.

Его внук был силен. Он явно унаследовал кое-какие способности джинна. Хорошо владел ментальной магией и наверняка имел другие задатки. Трусостью явно не страдал, но умел правильно оценить ситуацию.

Это все хорошо. Вот только он умудрился где-то подцепить столько дряни, что Джафару оставалось только неприятно удивляться: только темных проклятий (одно из которых особо выделялось своей силой) на нем было больше дюжины, что уж говорить об остальном? Как он умудрился получить клеймо? Зачем связал себя непреложными обетами? Да из-за всего этого мальчишка способен использовать едва ли часть своей силы!

Если бы речь шла о ком-либо еще, джинну было бы откровенно наплевать. И даже несмотря на то, что идею с детьми он изначально задумал как весьма занятный эксперимент (возможно ли вообще существование наполовину джинна?), наблюдать за покалеченным внуком было... несколько неприятно.

Для того чтобы помочь своему отпрыску, следовало разобраться, как мальчишка докатился до такого состояния. И вообще, как Северина могла допустить что-то подобное?.. Ладно, гоблинские подземелья — не лучшее место для выяснения обстоятельств. Пусть Северус (привыкаем называть отпрыска по имени) приведет их в более укромное место. Там и разберемся.

Понятное дело, джинн не стал возвращаться в лампу, как сказал Снейпу. Он просто принял вид невидимого и бестелесного духа, последовав за ним.

К удивлению Джафара, внук решил вначале пройтись по магазинам. По дороге в Лютный переулок Яго с радостью начал капать на мозги своей новой жертве, но Северус держался молодцом, изредка выдавая колкие ответы. Пока что он явно опасался птицу-спутника джинна, но, похоже, скоро поймет, что с пернатым можно особо не церемониться.

Зашли в неприметный магазин, которым заправлял бывший подопечный Снейпа. Парень обращался к зельевару с уважением и толикой страха. Похоже, внук умел заставлять других считаться с собой. Но его выбор профессии вызвал у Джафара недоумение: добровольно обречь себя на общество малолетних чудовищ? Хотя... Северус, судя по всему, тоже недоволен таким положением вещей. А если вспомнить, что директор сейчас Дамблдор... интересная картина вырисовывалась.

— Не женат, в отношениях не состою. Мать умерла пятнадцать лет назад, бабушка — вообще до моего рождения. Какие-то еще вопросы будут?

Данное заявление сбило джинна с мысли. Значит, Северина мертва. Его дочь тоже, причем давно. Что же могло произойти? Джафар терялся в догадках. На секунду он решил было оставить на время внука вместе с Яго и махнуть в особняк Принцев, чтобы все выяснить. Но не факт, что "нечто" произошло именно там и тогда он только потратит зря свое время.

Атмосферу разрядила неудачная идея продавца предложить Яго крекер. Немая сцена, последовавшая за этим, немного подняла настроение джинна, отвлекая от мрачных мыслей, пусть и ненадолго.

Задержавшись возле лавки, Северус решил аппарировать, как он сказал, к себе домой. Джафар одобрил это решение: хоть он и мог обеспечить конфиденциальность в Хогвартсе, действовать там нужно куда осторожнее, чтобы не выдать себя многочисленным чарам слежения и защиты. Магическую школу не зря называют самым защищенным местом в Великобритании. Если директор намеренно активирует защиту против джиннов (улучшение семисотлетней давности, когда Джафар все еще вымещал свою злость за пленение на всех подвернувшихся под руку), то даже он не сможет проникнуть на территорию замка.

Если, конечно, не будет загадано желание.

Факт, что джинны сами по себе не настолько сильны, как в момент исполнения желания, стал вторым самым большим разочарованием в новом бытие. Например, Джафар никак не мог бы потопить целый остров, если бы действовал по своей инициативе. Но легко справился бы с этой задачей, если бы ему дали определенный приказ. Но это не помешало ему творить практически все, что вздумается, после того как Пещера Чудес оказалась открыта через двести лет с момента его пленения.

На первых порах после того, как его лампу достали из пещеры, он потерял голову. Действовал исключительно методами силы, заработав себе немало проблем. Из-за этого ему катастрофически не везло: стремясь к освобождению, Джафар умудрился лишь отдалить себя от заветной свободы.

Когда впервые прозвучало желание "хочу, чтобы ты никогда не смог обрести свободу", он был в ярости. Когда это прозвучало во второй раз, Джафар почувствовал себя непроходимым тупицей. Теперь, чтобы избавиться от рабства, ему необходимо, чтобы кто-то трижды пожелал ему свободы: два раза для отмены предыдущих желаний и один — для самого освобождения.

Только после этого он вспомнил, что раньше всегда делал ставки на свой ум и хитрость.Джинн пересмотрел свою привычку в любых обстоятельствах действовать во вред "хозяину". Попытался выполнять желания на совесть и хитростью заставлять пожелать то, что нужно ему. Несмотря на все старания, ему это ни разу не удалось.

Потом он временно оставил свои попытки освободиться и снова начал искривлять желания. Но уже чисто, чтобы поднять себе настроение. Некоторые даже оставались довольны результатом.Так случилось и с Севериной. Исполнение второго приказа было чистой импровизацией без далеко идущих планов. После этой выходки Джафар ожидал всего что угодно... Кроме того, что она потратит третье желание для его освобождения. Без малейших манипуляций с его стороны.

Так что теперь джинна от заветной цели отделяло всего два желания.

Хлопок аппарации выдернул Джафара из воспоминаний. Он поспешил отправиться вслед за внуком. Появившись в не магическом районе возле старого домика, джинн нахмурился, после чего последовал за Северусом внутрь и оказался в комнате с прямо-таки жалкой обстановкой.

— Да ладно... Ты не можешь действительно жить в этой халупе!

Мысли опять вернулись к внуку. Джафар мог понять его проблемы с проклятиями, но это? У Снейпа ведь есть все возможности если не купить нормальное жилище, так привести в порядок то, что есть!

В это время Северус достал лампу и аккуратно потер ее. Пока та светилась, джинн поспешил сформировать себе тело за спиной мага.

— Вынужден согласиться с тобой, Яго. Обстановка правда оставляет желать лучшего.

У него накопилось слишком много вопросов. Осознание того, что с его внуком творится черте что, серьезно ударило по гордыне джинна. Сильнее, чем он сам того ожидал.

— Ну что же, поговорим? В-ну-чек, — сказал он холодным голосом.

Когда Джафар раздумывал в лампе о своих возможных отношениях с будущим ребенком, он склонялся к тому, что будет пассивно наблюдать.Сейчас же он решил, что вмешательство необходимо. В конце концов, Северус обязан соответствовать статусу внука сильнейшего джинна в мире. Хочет он того или нет.

— Но для начала внесем некоторые коррективы в эту... комнату, — Джафар брезгливо скривился и приподнял свой посох.

Не успел Снейп что-либо возразить, как глаза ослепила яркая вспышка, раздался гул, сопровождаемый скрипом и завыванием ветра. Когда он снова смог видеть происходящее, цветовой круговорот почти закончился.

— Ха, вот это уже совершенно другое дело!

Северус не разделял восторга глупой птицы. Да, комната совершенно преобразилась: исчезла вся старая немногочисленная мебель, появились роскошный мягкий диван и несколько кресел... выполненные в гамме гриффиндорских цветов. Как, впрочем, и остальная комната, включая люстру, занавески и обои!

— Что. Это. Такое?

— Твоя комната.

Северус скривился. Хотя чего еще можно ожидать от существа, которое сотни лет развлекалось, искажая желания других? Нет, тут нужен другой подход.

— Я спрашиваю, что с ней произошло?

— Я всего лишь привел этот дом в человеческий вид.

— Вы не имеете права творить здесь все, что вздумается!

— Если тебе так не хватает той нищенской халупы, загадай желание, — небрежно ответил Джафар, пройдя мимо взбешенного зельевара к ближайшему креслу.

Снейп проводил джинна яростным взглядом, после чего задумался и, выхватив палочку, попытался финитой вернуть гостиной прежний вид. Бесполезно...

— Можешь не стараться — это не иллюзия. Я действительно создал все те вещи, которые ты видишь.

— Значит, внешне дом тоже изменился? И свидетелем этого "великолепного" преображения мог стать любой проходящий мимо магл?

— Ну, по-моему, твои чары, наложенные на дом, прекрасно справляются с его сокрытием от всех любопытных глаз, а изменения их никак не зацепили.

Северус прикрыл глаза, чтобы не смотреть на самодовольную улыбку сидящего перед ним джинна. Надо успокоиться, понять, что же собирается предпринять это существо. Придумать, как сообщить о случившемся Дамблдору так, чтобы об этом не узнал Джафар или его подручный. И ни в коем случае не загадывать желания, иначе он сможет наделать на порядок больше бед, чем в теперешнем состоянии.

— Ты садись, чего как не родной? — Яго успел умоститься на диване и начать хрумкать орехи, зачерпывая их крыльями (как это ему только удавалось?) из неизвестно откуда взявшейся вазочки. Снейп инстинктивно хотел было огрызнуться, но удержал себя в руках. Прикинув, что вести дальнейший разговор на ногах и правда глупо, он подошел к креслу, что стояло напротив Джафара, мимолетно отметив появление пушистого бордового ковра под ногами. Еще раз окинув все подозрительным взглядом, осторожно сел на мягкую поверхность сидения.

— Ну вот, правда, совсем не страшно? — Попугай противно засмеялся, закидывая себе в рот еще несколько орешков. Внезапно он закашлялся, постучал себя крылом в грудь и возмущенно закричал: — Какая гадость! Признавайся, Снейп — твоих рук дело?

— Что именно? — спокойно спросил маг, даже не пытаясь спрятать палочку.

— Не делай вид, что не понимаешь... И хватит ржать, Джафар!

— Хех... между прочим, Яго, ты выбрал не самое удачное время для перекуса.

— Вообще-то я больше пятидесяти лет крошки в рот не брал! Поэтому... — Попугай хотел было продолжить, но наткнулся на предупреждающий взгляд все еще улыбающегося джинна. — ...я смогу потерпеть еще немного.

— Вот и славно. А теперь перейдем наконец-то к делу. Северус! — Джафар посмотрел на напряженного зельевара. — Расскажешь, как докатился до такой жизни?

Снейпа немного удивила постановка вопроса, но он не стал терять время и, немного подумав, спросил в ответ:

— А если я откажусь вам что-либо рассказывать?

Джафар посмотрел на него укоризненным взглядом:

— Между прочим, мне правда интересно узнать, как живется моему единственному внуку.

— Вы все еще продолжаете разыгрывать этот бред?

— И зачем же мне это делать, позволь спросить?

Снейп ненадолго замолчал. После чего ответил отстраненным голосом, пытаясь скрыть неуверенность:

— Кто же вас, джиннов, знает. К тому же это просто невозможно.

— Невозможно? С чего это ты взял? — насмешливо спросил Джафар. Неожиданно, без каких-либо внешних проявлений, магическое давление резко возросло, из-за чего у Северуса перехватило дыхание. — Между прочим, я — сильнейший из джиннов. Как думаешь, трудно ли для меня сделать то, с чем может справиться практически любой мужчина?

— Допустим. Только допустим, что сказанное вами — правда. Тогда, может... вы соизволите перекрасить гостиную в более нормальные цвета?

— А чем тебе эти не нравятся? — с поддевкой спросил попугай, зачерпывая еще одну горсть орехов.

— Вспомните, на каком факультете я преподаю! — прошипел зельевар, с удовольствием наблюдая за тем, как попугай снова давится едой. В конце концов, если тот прожил пятьдесят лет в лампе, от асфиксии умереть не может в принципе. Скорее всего. Наверное. — Вспомнили? А теперь вспомните его цвета и цвета Гриффиндора...

Джафар и Яго недоуменно переглянулись. После чего джинн что-то вспомнил и поспешил уточнить свои догадки:

— Хочешь сказать, сейчас противостояние факультетов настолько сильно обострилось?

— Не то слово, — яда в голосе Снейпа было хоть отбавляй. — Так что раз уж вы решили менять здесь все на свое усмотрение, то поставьте хотя бы нейтральную цветовую гамму.

— Видимо, ты действительно ненавидишь Гриффиндор, если даже простые цвета тебя так раздражают. А изменения... как насчет волшебного слова?

— Империо?

— А почему же не Авада? — ехидно спросил Яго. Но Джафар, улыбаясь, таки поднял свободную руку и щелкнул пальцами. Насыщенные красные и бордовые тона сменились пастельно-бежевыми, золото осталось, появились вкрапления мягкого оранжевого. Северус оценил результат и удовлетворенно кивнул — одним раздражающим фактором меньше.

— Отлично. А теперь... что именно вам нужно?

— Мне? Совсем мало, всего лишь освобождение из лампы. Но так как ты, похоже, вообще не настроен загадывать что-либо, то мне лишь остается как-то убивать время в ожидании. Думаю, что если наш разговор не заладится, я отправлюсь... в турне в качестве мага: продемонстрирую пару особенных заклинаний, расскажу некоторые факты про ваше дорогое Министерство...

— Ты хочешь нарушить Статут Секретности?!

— А что такого? По-моему, будет очень даже интересно! — Джафар явно наслаждался проблеском паники у Снейпа. Да, верхушки магловских правительств в курсе существования скрытого мира, но если об этом узнает общественность — а джинн ведь точно позаботится о том, чтобы все не только узнали, но и поверили! — как думаешь, как долго волшебники проживут, если начнутся чистки? Сколько людей обвинят ошибочно? Или человечество все же достаточно прониклось идеями гуманизма, чтобы все решить цивилизованно? Последний вариант тоже вполне вероятен...

— Чего вы хотите?

Джафар, казалось, прямо лучился довольством, наблюдая за побледневшим Снейпом.

— Расскажи о себе. Начиная с детства, а то я даже не знаю возраст своего внука. И обязательно пройдись по моментам, где получил такой интересный набор проклятий. Ты, кстати, в курсе, что будь ты простым магом, то давно бы умер? И еще: объясни, как и когда ты умудрился получить клеймо?

Северус как-то отстраненно воспринял информацию о проклятиях (смутно догадываясь, о чем идет речь). Он смирился с тем, что придется делиться своей биографией. Вопрос стоял в том, что именно рассказывать, а что опустить. Хотя, если его попросили начать с самого детства... Почему бы и нет?

— Раз уж вам так это интересно, то так и быть. Я родился девятого января шестидесятого года в семье магла Тобиаса Снейпа и чистокровной ведьмы Эйлин Снейп, в девичье Принц. Жили мы в этом самом доме. В одиннадцать лет я поступил в Хогвартс на факультет Слизерин. Учился...

— Стоп-стоп-стоп, попридержи коней, это что же выходит? Какого хрена дочка Джафара вышла замуж за магла? Почему жила в этом клоповнике? Почему ты в свои тридцать шесть лет выглядишь на все шестьдесят? Какого...

— Спокойно, Яго. — Разошедшийся попугай оглянулся на Джафара, которому описываемая ситуация тоже совершенно не понравилась. — Разбираться будем по порядку. Северус, ранее ты говорил, что Северина умерла еще до твоего рождения. Расскажешь подробности?

"Следил все-таки", — зло подумал Снейп, вспоминая, что в тот момент джинн вроде как должен был сидеть в лампе. — Я не знаю, что именно произошло, но, по словам матери, бабушка вместе с остатками семьи Принц погибла в пятидесятом году. — Маг задумался, вспоминая детали. — После этого мама жила у кого-то из родственников со стороны бабушки. Если вам интересно, она тоже училась на Слизерине. И почти сразу после окончания школы выскочила замуж за моего папашу. Почему — я без понятия.

— И что же, ты не пытался узнать, что там произошло?

— Пытался. Но мама отказывалась рассказывать мне что-либо, а из других источников я не нашел ничего достовернее слухов: то ли там всех перетравили, то ли какой-то ритуал пошел не так. Кто-то вообще считал, что всех перебила сама Эйлин, но это бред — ей тогда было всего десять лет.

— Темноватая история получается... А наследство, небось, между собой вся дальняя родня распилила? — Яго взял маленький орешек и посмотрел на него с затаенной грустью. Тяжело вздохнув, он кинул его обратно в вазочку, которую отодвинул от себя подальше.

— Да там от наследства мало чего осталось, насколько я знаю, и все перешло маме, — ответил Снейп слегка неуверенно.

— Ладно, с этим разберемся позже. На чем ты остановился, Северус?

— Хогвартс. Проучился семь лет, сдал все экзамены на отлично. — Тут зельевар замолчал, думая о том, с какой стороны подать свое вступление в ряды Пожирателей. — В то время в Магической Британии была одна радикально настроенная группа волшебников, ратующая за сохранение древних традиций... и с нетерпимостью относящаяся к маглам и маглорожденным.

— Это не та, которая обозвала себя Пожирателями Смерти? Серьезно, нельзя было выбрать менее дурацкое название?

Снейп смерил Яго тяжелым взглядом, пытаясь понять, когда и откуда птица успела выведать эту информацию.

— Да, это она. В ее главе стоял Темный Лорд, который имел очень широкие возможности. Также он обладал очень глубокими познаниями практически во всех сферах магии... А так как, несмотря на все достижения, у меня не было средств для продолжения образования, то после окончания школы по протекции одного знакомого я вступил в их ряды.

Ненадолго повисло молчание. Когда Джафар заговорил, то Северус понял, что умудрился каким-то образом вывести того из себя.

— Правильно ли я полагаю, что твое клеймо — дело рук этого Лорда?

Снейп сомневался. Раскрыть свое истинное отношение к тому монстру? Играть верного последователя? Он внимательно посмотрел на своего... деда, который наклонился вперед, сверля его недобрым взглядом. Похоже, новость про метку Джафара действительно не обрадовала. Так что:

— Я был идиотом. Купился на обещания славы и величия вкупе с возможностью обучаться у истинного мастера Темных Искусств. За что и расплачиваюсь до сих пор.

— Но это не может служить достаточной причиной того, что ты добровольно опустился до роли раба!

Интересно, когда джинн злится, его окружение всегда загорается? Северус попытался не обращать внимания на появляющиеся вокруг сгустки огня. Он представил, как отреагировал бы дед, заяви он, что полностью доволен сложившейся ситуацией, и нервно сглотнул. Неожиданно сверху раздался голос попугая, который явно был возмущен тем, что диван, на котором он до того лежал, тоже загорелся:

— Да не кипятись ты так! Ну подумаешь, ошибся он немного, с кем не бывает? Ты себя-то вспомни! Забыл, как пролетел со своим третьим желанием?

Джафар перевел сердитый взгляд на подручного. Но, вопреки ожиданиям Снейпа, вздохнув, небольшим взмахом руки убрал весь огонь. Комната вновь была в идеальном состоянии.

— Ладно. Потом разберемся. А сейчас продолжим: чем ты занимался в этой организации?

— Учился у Лорда. Варил зелья. Реже — участвовал в рейдах. Однажды отправился с другими пожирателями в одну усыпальницу, Лорд надеялся найти в ней реликвию, принадлежавшую кому-то из основателей. Там, возможно, я и подхватил описываемые тобою проклятия — еще удивлялся, каким образом остался жив в то время как остальные волшебники, идущие рядом со мной, попадали замертво.

— И как, нашли что искали? — неожиданно воодушевленно вклинился в рассказ Яго.

— Много золота, пару магических безделушек и одного потревоженного лича, который напоследок зацепил меня заклинанием гниющей плоти — если бы не зелья, я бы там так и остался. Ничего принадлежащего основателям там не оказалось, хотя Лорд все равно остался доволен — не было больше необходимости качать финансы из Малфоя. А уж последний-то как был рад...

— Не отвлекайся. Что было дальше?

Про пророчество Северус говорить не собирался, но о факте перебега придется рассказать:

— Чем дальше шло дело, тем больше Лорд сходил с ума. Стал применять пыточные проклятия к своим ближайшим сторонникам за малейшую провинность. Устраивать бессмысленную резню маглов. В результате я обратился к лидеру противоборствующей стороны — Дамблдору. И стал шпионом в стане Пожирателей.

После небольшого молчания Яго заговорил с Джафаром:

— Мне кажется или он что-то не договаривает?

— Определенно.

— Северус, ты что-то недоговариваешь.

— А по-моему, я и так говорю вам больше, чем надо, — сердито отрезал Снейп, скрестив руки.

Немного подумав, Джафар легонько кивнул:

— Ладно, можешь пока не говорить о своих мотивах. Кстати, как Лорда твоего зовут-то?

Поколебавшись, Северус ответил:

— Том Марвало Реддл. Хотя об этом имени мало кто знает. Когда он стал Темным Лордом, то взял псевдоним. Но большая часть магов все равно называют его Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— Пхех, оригинальненько. А что за прозвище-то?

— Этого я не скажу. Лорд наложил на псевдоним мощные чары, и теперь он всегда в курсе, если его кто-то произносит, выслеживая таким образом своих противников. К тому же из-за этого имени мою метку начинает сильно жечь.

— Хм, интересные чары. Может, тогда напишешь? Или это тоже отслеживается?

— Насколько я знаю... нет. — Северус неохотно поднял палочку и начал вырисовывать в воздухе зеленые закорлючки, которые сложились в слово "Волдеморт". Слава Мерлину, у попугая хватило ума не читать тут же это имя вслух.

— Хорошо. Значит, ты решил переметнуться в другой лагерь и стать шпионом. Когда это, кстати, произошло?

Снейп вспомнил, как на очередном собрании Лорд поделился своими планами насчет детей пророчества. Тогда он узнал, что подставил под удар Лили. Когда пришел к Дамблдору с повинной, была поздняя осень.

— В ноябре восьмидесятого.

— И как тебе шпионилось? Удачно?

— До сих пор не раскрыли.

— Эм... так это что выходит — разборки длятся уже больше десятилетия? — удивленно спросил попугай.

— Не совсем. За это время Лорд умудрился почти умереть, исчезнув на тринадцать лет, а прошлой весной — возродиться и вновь начать собирать сторонников.

— Любопытно. Расскажи поподробнее.

Воспоминания ночи падения Темного Лорда привычно отозвались глухой болью. Но внешне на Северусе это никак не отразилось:

— В ночь на Хэллоуин восемьдесят первого Лорд явился в дом Джеймса и Лили Поттеров с целью их убить. Члены этой семьи были верными сторонниками Дамблдора и доставили Лорду немало хлопот. Со старшими Поттерами он разобрался, после чего попытался убить их годовалого сына, но совершенно неожиданно авада отразилась от ребенка и ударила в самого Лорда. Так Магическая Британия избавилась от угрозы, а мальчишка стал национальным героем.

— Джафар, разве аваду можно отразить?

— Теоретически да. Тем более срок, блокирующий возможность создания щита, давно вышел.

— Это вы сейчас о чем? — подозрительно спросил Снейп.

— Да так. Просто однажды лет триста (или четыреста?) назад моя лампа попала к одному магу. Ему повезло: у меня не было настроения хоть как-то с ним возиться, а он не затягивал с желаниями. В результате я обучил его придуманным мною заклинаниям, которые вы сейчас называете непростительными. Одной из их особенностей была невозможность изобрести какую-либо защиту до того момента, пока тот маг оставался жив. А причина того, что защиту не придумали до сих пор — никто не верит, что это возможно.

— Мне чего-то такого следовало ожидать, — ответил Северус, не особо удивляясь. — В общем, с того момента до появления младшего Поттера в Хогвартсе о Лорде ничего не было слышно. Дальше он дважды пытался вернуться: один раз проникнув в школу, чтобы получить философский камень, второй — с помощью зачарованного дневника взяв под контроль первокурсницу и выпустив гулять по школе василиска. Этой весной с помощью одного из последователей был проведен ритуал, который наконец-то вернул Лорду тело. Правда, заявлять о себе он не спешит, из-за чего Министерство отрицает его возвращение. И пытается дискредитировать Дамблдора из-за громких заявлений о возвращении Лорда.

— Хм, а теперешний Темный Лорд поинтереснее прошлого будет. Как думаешь, Джафар, каким макаром он все это провернул?

— Даже не знаю... раньше я вопросом бессмертия особо не интересовался — все время на поиски лампы потратил. А потом — ты и сам все знаешь.

— То, что вы только что сказали. — Снейп не был уверен, следует ли задавать этот вопрос, но в конце концов решился: — Вы когда-то были человеком?

По лицу Джафара пробежала легкая тень:

— Ты прав. Когда-то давно я был обычным магом, жил в ныне почти забытой Аграбе. Занимал должность визиря у тогдашнего султана. Проводил исследования, вел дворцовые интриги. Но больше всего времени я уделял поискам одной лампы с джинном. Однажды мне повезло — она попала в мои руки.

— И если с первыми желаниями все прошло на ура, то с третьим тебя развели, как последнего лоха.

— А что вы тогда загадали? — спросил заинтригованный зельевар.

— Стать самым сильным джинном. Забыв, что при этом окажусь связан лампой. Признаюсь, сглупил, можно было совершенно иначе сформулировать приказ.

— А разве тот джинн не мог исковеркать ваше желание?

— Я думаю, мог. Но у него было слишком мало для этого мозгов.

Северус задумался над только что полученной информацией. Интересно, можно ли пожелать, чтобы Джафар перестал быть джинном? Наверное, но не факт, что он станет менее опасен. А если пожелать, чтобы он лишился силы? Навсегда?.. Ага, и устроит напоследок что-то вроде магического взрыва, "избавляясь" от своей силы. Страшно представить, сколько в таком случае будет жертв.

Джафар тем временем тоже раздумывал о том, что узнал. Он пытался понять, что же могло произойти с Принцами. Учитывая любовь Августа, мужа Северины, к различным ритуалам, правдивой может оказаться версия, где во время одного из них что-то пошло не так. И откатом убило всех поблизости. А выжила только дочь...

— Северус, а из-за чего умерла Эйлин?

Снейп ответил не сразу, пытаясь подобрать слова:

— Точно неизвестно. По побочным признакам можно было предположить, что это случилось из-за проклятия, которое истощает жизненные силы, но исследование тела ничего не показало. К тому же мама всегда была сильной ведьмой, даже в последние свои дни она свободно колдовала. А подобные вещи, как правило, отражаются в первую очередь на магии жертвы. "А спустя всего несколько месяцев умерла Лили", — закончил он мысленно.

Внезапно Северус вспомнил сегодняшний поход в банк. Вернее, часть до нахождения лампы.

— Сегодня, перед тем, как найти вашу лампу, я обнаружил в сейфе несколько ее тетрадей. Там шла речь о кровных проклятиях. Но тетради остались в Гринготтсе.

— Правда? Это хорошо — там могут быть объяснения того, что же с ней стряслось. И если моя интуиция не врет, то эта дрянь, что сейчас висит на тебе (и я говорю не о проклятиях, которые ты мог подцепить в усыпальнице), может быть связана с тем, от чего умерла Эйлин. После окончания нашего разговора вернемся забрать тетради из банка.

Северус молча кивнул. Он не был точно уверен, что Джафар не солгал насчет того, что на нем висит проклятие, но, вспоминая мать, которая тоже выглядела намного старше своего настоящего возраста... До этого зельевар воспринимал свою внешность как само собой разумеющееся — он всегда понимал, что очень далек от того, что зовут красотой. Но если посмотреть на всю картину в целом, ситуация выходит не ахти.

— Ладно, раз уж мы немного разобрались с происходящим, то ответь мне на один вопрос, Северус: чего ты хочешь? И не смотри на меня так, я не собираюсь выполнять все, что можно интерпретировать как желание. Кстати... ты в курсе, что практически любой вопрос, который ты мне сегодня задал, можно перевести в категорию "желаю знать ответ"? — Джинн откинулся на свое кресло, насмешливо взирая на своего внука.

— Если вам это так интересно — я хочу, чтобы Темный Лорд наконец-то покинул этот мир. На этот раз — навсегда.

— Именно так? Не "избавиться от клейма"? Или "жить себе спокойно вдали от здешних разборок"?

— Или "избавиться от набившего тебе оскомину конкурента"? — вклинился со своим предложением Яго.

— Я сказал именно то, что хотел сказать, — раздраженно прошипел в ответ Снейп. — К тому же это не меняет того факта, что загадывать что-либо я не собираюсь.

— Блин, какой же ты упрямый. Ты что, не понимаешь, какой тебе выпал шанс? — Попугай расхаживал по спинке дивана, активно жестикулируя крыльями.

— У меня нет никаких гарантий, что после любого из них не станет только хуже.

— Да ладно тебе, Сева...

— Никаких "Сева", безмозглая птица, иначе я...

Пока длилась горячая перепалка Яго и Снейпа, Джафар продолжал думать. От внука освобождения, судя по всему, можно не ожидать. Что же до самого Северуса... джинн склонялся к идее помочь ему, нежели просто ждать и не вмешиваться. А почему бы и нет? Мальчишка на дурака не похож, просто по молодости успел наломать дров. Вроде в таких случаях детям надо помогать? Да и Северина расстроилась бы, оставь он все как есть.Но и спешить не надо. Все же в происходящих событиях остается слишком много пробелов, которые надо заполнить. Северус мог загадать желание, но раз уж он так категорически против...

— Хорошо. Если ты не хочешь тратить свои желания — пусть так и будет. А я пока что подробнее изучу современный мир. Могу пообещать, что обойдусь без членовредительства и раскрытия тайн магического мира. Кстати, раз уж я собираюсь быть с тобой честным, то должен рассказать о правилах.

— О каких еще правилах? — с подозрением спросил Снейп.

— О тех, что касаются любого джинна. Первое — джинн не может убивать. И не смотри на меня так — мне ничто не мешает просто "допустить" чью-то смерть. Например, телепортировав кого-то на высоту в тысячу метров, после чего человек сам разобьется.

— По-моему, это так и называется — убийство.

— Ничего не знаю. Я не виноват, что тот волшебник уронил по дороге палочку и не смог смягчить себе падение. Хотя, чем больше надо искажать описание событий, чтобы можно было сказать "я не убиваю", тем, признаться, я чувствую себя хуже. Думаю, что это из-за какого-то встроенного в лампу психологического ограничителя. Не будь я когда-то человеком, навряд ли мне удалось бы так нагло обходить это правило.

— Дай угадаю: желания ты искажаешь по тому же принципу?

— Именно. Вижу, ты меня прекрасно понимаешь. Второе правило — нельзя заставить кого-то себя любить. Хотя смысл этого ограничения я понимаю лишь отчасти — всегда можно заказать приворот с различными параметрами.

— Это — не любовь, — сказал Снейп предельно серьезным тоном.

— Возможно... все равно я эту так называемую любовь не понимаю, — раздраженно отрезал Джафар. Яго закатил глаза и покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Северуса. — Третье правило — нельзя воскрешать мертвых. В смысле по-настоящему воскрешать, армию живых мертвецов я смогу поднять запросто.

— Спасибо, не надо.

— И четвертое — нельзя загадывать больше желаний. Хотя и это правило можно легко обойти, загадав, например, принести еще одно вместилище с джинном.

— Не дай Мерлин еще кого-то вроде тебя.

— Как хочешь, твое право, — пожал плечами Джафар. — И раз уж мы с тобой все обсудили, то можно и закругляться. Уже совсем темно, тебя, наверное, в школе уже ждут не дождутся.

Снейп посмотрел в черное окно, пытаясь подсчитать, сколько же времени прошло с утреннего чаепития у Альбуса. Это был самый сумасшедший день за последние годы, если не за всю его жизнь. И что-то ему подсказывало (может, сидящий рядом и ухмыляющийся непонятно каким образом птах?) что в ближайшие время ситуация лучше не станет. Поэтому первое, что сделал зельевар, вернувшись в Хогвартс — поставил на огонь большой котел будущего успокоительного. Северус оказался весьма прозорливым.

В классе зельеварения царила рабочая атмосфера. Третьекурсники Слизерина и Рейвенкло были полностью поглощены приготовлением зелий, не рискуя отвлекаться на что-либо еще: профессор Снейп и так всегда был строгим, а в последнюю неделю просто лютовал. Балы сыпались с абсолютно всех факультетов, а путевки к Филчу на отработку разлетались как горячие пирожки. И даже слизеринцы не остались без внимания обозленного неизвестно чем декана.

— До конца урока осталось пятнадцать минут. Если хоть кто-то из вас смог правильно прочитать рецепт, то у него должно выйти густое зелье темно-серого цвета, — будничным тоном произносил Снейп, проходя среди рядов дымящихся котлов, заставляя учеников опасливо пригибаться, в надежде, что их не заметят. — Тем же, кто не снизошел до того, чтобы выслушать мои инструкции, я могу сказать следующее: пять футов пергамента с полным разбором всех этапов приготовления противорубцового зелья и указанием ваших ошибок.

Дети угнетенно кинули взгляд на зелье в своих котлах: цвета "результатов" разнились от черного до серебристого, и, разумеется, никто не знал, что именно он сделал не так. А если так, то написать пять футов пергамента будет проблематично.

Когда последняя колба с тем, что в принципе должно было стать противорубцовым зельем, оказалась на столе преподавателя, послышался звон колоколов, оповещающие о конце пары. Дети тут же приняли меры и организованно и без суматохи побежали из класса, стараясь держаться подальше от Снейпа. В обычной обстановке сотрудничество этих детей было бы невозможно, но в свете последних событий...

Когда дверь захлопнулась, раздался опротивевший Северусу за последние пять дней голос:

— Ну и скверный же из тебя учитель. Неужели так трудно хотя бы намекнуть, в чем их ошибка?

— Ну, подскажу я им, а что дальше? — на автомате ответил Снейп, выливая содержимое пробирок в котел для отходов. Как ни странно, жидкость тут же приняла темно-серый цвет. — Напомню, что я не могу стать их персональной совестью, памятью и трудолюбием. Так что, если они чего-то не понимают, пусть лучше действуют строго по рецепту, а не бездумно повторяют за лучшим учеником в классе, который, кстати, тоже может допустить ошибку. Если они будут делать все по книге, у них хоть что-то в пустой башке останется.

— То есть, ты у нас о детях заботишься? — язвительно произнес вышедший из тени Джафар, обводя рукой класс, в котором еще несколько минут назад кучка испуганных третьекурсников старательно выводили формулу зелья от рубцов. Результаты этих попыток были... Скажем так, они были. Но их можно было описать двумя словами: "плохо" и "мало". Один котел таки расплавился, а другой был очень близок к этому.

— Нет, я забочусь о своей репутации. Этим... кхм детям еще СОВ по зельям сдавать. А что они там смогут сварить? Верно, ничего. И нам еще повезет, если это "ничего" не взорвется вместе с комиссией.

— Можешь быть уверен, репутацию "страшнейшего учителя" ты поддерживаешь прекрасно. — Дверь распахнулась, и в класс влетел Яго, опасливо оглядываясь по сторонам. — А вот насчет "самого злобного" я уже не уверен.

— Опять имел честь пообщаться с мадам Верховный Инквизитор Хогвартса?

— Клянусь, эта дамочка — зло похлеще нас всех вместе взятых. — Попугая аж передернуло от воспоминаний ее визгливого голоса. Но потом он ухмыльнулся и достал из ниоткуда два золотых кольца с драгоценными камнями. — И лицо у нее такое, что вместе с этой розовой катастрофой способно испортить любую достойную вещь, которую она носит.

Северус молча порадовался, что, несмотря на бурную деятельность назойливой птицы в замке, никто не связал ее с ним. Не хватало еще, чтобы у профессора требовали вернуть все те золотые безделушки, которые стащил этот проклятый клептоман.

— А еще у нее на удивление недурные карманные часы. Конечно, они не идут ни в какое сравнение с теми, что я забрал у гоблина, но тоже ничего.

— Ответь мне на один вопрос: если ты способен создать любую золотую вещь, то почему он продолжает красть все, что под руку попало? — устало спросил у Джафара маг, наблюдая за тем, как Яго взвешивает на крыльях два механических изделия. Джинн лишь безразлично пожал плечами:

— Спортивный интерес, я полагаю.

— Повтори-ка еще раз, почему я не сдал вас Дамблдору?

— Потому что я тебя шантажировал?

— Точно. Чуть не забыл. Спасибо, что напомнил, дедушка. — Снейпу надоело наблюдать за очередным представлением пернатого, поэтому он направился к выходу. — Я на обед. И учитывая то, что мне наверняка придется выслушивать вместе со всеми жалобы розового недоразумения, я прошу: не надо накалять обстановку своим появлением.

— Ну и зануда ты, Северус. Ладно, я и сам не горю желанием лицезреть сию особу, — заворчал Яго, заставляя исчезнуть часы неведомым образом.

Бросив на птицу последний мрачный взгляд, слизеринский декан покинул класс. Его шаги быстро стихли, но для верности оккупанты помолчали еще немного.

— Интересно, а он в курсе, что домовые эльфы устроили ему бойкот? — задумчиво спросил Джафар, усаживаясь в роскошное кресло, которое несколько секунд назад было старым столом со следами от множества удачных и не очень экспериментов.

— Судя по всему, нет — с утра давился рисом с рыбой, но так и не догадался, что это ему назло теперь каждый день готовят. Да, ты не сильно надавил на коротышек?

— По-другому с этими выродками никак нельзя, — в голосе джинна звучала злость и доля отвращения к маленьким слугам волшебников. — Верные прислужники самовлюбленных магов, готовые в буквальном смысле лизать их пятки... бесят! Я ясно дал им понять, что произойдет, если они вздумают хоть кому-то о нас cболтнуть.

Яго понимающе кивнул и ненадолго задумался. Вспомнив что-то, он хитро улыбнулся и перелетел на плечо Джафара.

— Но знаешь, даже они могут преподнести сюрпризы: ты слышал, что один из этих оборванцев хитростью смог освободиться и теперь работает здесь, получая галлеон в месяц?

Джинн с недоверием посмотрел на птицу.

— Это исключено. Тот Блэк хорошо постарался, чтобы у выведенных им тварей не было даже намека на волю.

— И тем не менее, информация достоверная! — Яго эмоционально размахивал крыльями, доказывая свою правоту. — Конечно, этот... Дибби? В общем, без помощи он не обошелся — в побеге поучаствовал столь ненавистный Северусу Поттер, но я разузнал детали, и оказывается, домовик разыграл грандиозное представление перед мальчишкой! Вместе с самоизбиением и припечатыванием рук утюгом. Пацан просто не смог не проникнуться жалостью к бедному существу и не попытаться того освободить.

Джафар слушал историю с изрядной долей скепсиса.

— Ты уверен, что это не хозяин домовика его так наказывал?

— Абсолютно, его бывший хозяин — Малфой! А они, как знаешь, несмотря на все свое высокомерие, очень плохо переносят даже просто вид крови: только Авада и отрава, только то, что не оставляет никаких внешних следов! Я уточнял, теперешний Малфой в этом точно пошел в своего прадеда.

Джафар задумался, вспоминая прошлое. Однажды его лампа попала к одному ушлому магу, Алнаиру Блэку, который смог вовремя распознать свою находку и избежать печальной участи предыдущего хозяина артефакта. Вместо того чтобы вызвать джинна, маг начал изучать лампу и ее пленника. Его идеей было создание слуг, подобных духу: выполняющих любые желания, но бесконечно верных. И ему это удалось. Существа, названные домовыми эльфами, если не считать их малую мощь по сравнению с оригиналом, были идеальны: трудолюбивые, верные, готовые выполнять любые желания до конца своих дней.

Джафар их ненавидел. Любая мысль о этих уродливых пародиях на него, сильнейшего джинна, поначалу сопровождалась неистовой яростью. Да и с их уничтожением возникли проблемы: на прямое убийство наложено табу, а "несчастные случаи", как назло, в основном оканчивались провалом.

Позже Яго кое-как убедил джинна, что эльфы не стоят того, чтобы еще больше расшатывать и без того давно уехавшую крышу Джафара. И что убийство всех недоразумений можно отложить до момента освобождения.

Именно поэтому джинну пришлось смириться с еще одним фактом, отравляющим его вечную жизнь.

Домовики относились к нему с не меньшей "любовью", но силу признавали, поэтому, едва появившись в Хогвартсе, Джафар "предложил" простое, но действенное соглашение ("Я ни коим образом не "врежу" жителям этого замка, вы — держите рот на замке") и те на удивление быстро согласились на перемирие. Вот только бойкот не входил в первичные условия, зато прекрасно показывал, что осталось в домовиках нечто "джиннское". А если среди них еще и появились уникумы, стремящиеся к свободе...

— Слышь, Джафар, так какие у нас будут планы? — резко изменил тему Яго.

— Будем пытаться освободиться. А Северус... ему мы все же поможем...

— Да? Не будем делать никаких серьезных подлянок или серьезно над ним измываться?

— Именно.

— Просто уточнил. В конце концов, много ли ты за всю свою жизнь кому-либо хоть как-то "помогал"? Но я не об этом: чем мы будем заниматься после того, как ты освободишься?

— Загадывать заранее — плохая примета.

— Я не загадываю, я планирую. А ты — уходишь от ответа. — Попугай посмотрел на джинна очень серьезным взглядом.

На самом деле, этот вопрос был для Джафара довольно сложным. Если вспомнить прошлое, то сразу после первого призыва после двухсотлетнего заточения (и как только джинны могут торчать в своих лампах по тысячу лет?) он решил, что после освобождения, ни много ни мало, уничтожит мир (как говорил Яго, тогда его шарики настолько заехали за ролики, что переклин клина всего мира — ничто по сравнению с тем, что творилось тогда в его голове).

После второго пожелания типа "чтоб тебе вечно в этой лампе сидеть, сука" не без помощи своего попутчика джинн немного пришел в себя. Вспомнил, что с уничтоженным миром сделать ничего нельзя, и вообще, раньше он никогда не стремился к таким глупостям. Тогда Джафар решил, что, освободившись, он всего лишь захватит мир и будет им вечно править.

Но судьба не собиралась делать джинну такой щедрый подарок. Иначе как еще объяснить, что, несмотря на все ухищрения, ему не удалось приблизиться к своей цели ни на единый шаг? Доходило до того, что когда ему удавалось убедить нового хозяина загадать нужное желание на столь желанную свободу, всегда происходило нечто, что сводило все его старания на нет.

К тому же... наблюдать за некоторыми владельцами ламп, которым, в рамках своих планов, он подарил настоящую власть или богатство, ему было банально противно. И однажды Яго (чтоб он крекерами подавился), которому надоело нытье джинна и постоянное перемывание косточек идиотам, возжелавшим стать сильнейшими/богатейшими/просто величайшими, спросил: "А сам-то ты чем лучше, о султан/сильнейший маг/сильнейший джинн во всем мире?"

В разгоревшемся споре каждый аргумент Джафара в пользу его абсолютной исключительности и превосходства над другими людьми разбивался в пух и прах попугаем.

Это было величайшее поражение джинна за всю его жизнь.

Так он отошел от идеи правления миром, и началась затяжная двухсотлетняя депрессия. Без каких-либо попыток освободиться. И, как ни странно, это ничегонеделанье принесло больше результатов, чем все, что он пытался делать ранее. Спасибо Северине.

Поэтому, собравшись за последнюю неделю с мыслями и наблюдая за непутевым внуком, Джафар подумал: а почему бы и нет? Хуже ему все равно не будет, так что ему мешает просто помочь своему отпрыску? Полвека назад такая линия поведения себя более чем оправдала. А насчет планов на будущее...

— Будем жить в свое удовольствие. Без каких-либо навязанных лампой ограничений. Захотим, станем важными шишками мира сего, захотим — забьем на все и будем просто веселиться. Но в первую очередь... — Джинн задумался, после чего хитро улыбнулся: — Устроим кругосветное путешествие. Надо же узнать, как сильно изменился человеческий мир?

Яго довольно хмыкнул.

— Тогда продолжим обсуждение нашего и не только будущего? — Попугай выразительно посмотрел на Джафара, отчего тот закатил глаза, но поднял указательный палец в сторону учительского стола. Небольшая молния, вспышка, и на нем стоит миниатюрная версия кресла, в котором сидел джинн, куда и поспешила перелететь довольная птица. — Так вот, мы решили по мере сил помогать Северусу. И не как обычно, а по-нормальному, чтобы потом не пришлось стирать память всему магическому миру. — Яго достал из-под крыла небольшой блокнот с карандашом. — Для этого нам надо: А) разобраться с Лордом; В) разобраться с проклятием; и С) разобраться с Дамблдором. Просто на всякий случай, старик явно может выкинуть какой-нибудь финт ушами, так что сбрасывать со счетов его не стоит.

— Думаю, с господином директором мы спокойно можем разобраться, если что. А вот первые два пункта...

— Проблемы: мы не знаем, каким образом Темный обеспечил сохранность своей не-смертной тушке; мы не знаем, какого черта произошло тогда у Принцев, что Эйлин схлопотала себе Проклятие Усыхания. И в тетрадях, как ты сказал, четкого ответа нет?

— Увы. Хотя, по крайней мере, понятно, чего это дочурка вышла за магла и куда делось все состояние.

— Кстати, про причины такой свадьбы ты мне так ничего и не сказал. Так что за муха укусила ее, выходить так замуж? Неужто пресловутая любо-овь? — растягивая последнее слово, спросил Яго, оторвав свой взгляд от блокнота.

— Нет, причина более прозаичная: благополучие будущего потомства.

— Чего? — не понял попугай.

— Ты уже знаешь, что проклятие на Северусе, унаследованное от матери, довольно сильное, хоть и не настолько, как у Эйлин. А судя по записям... — Тумбочка рабочего стола позади Яго открылась, и оттуда вылетела одна из тетрадей. — Могло быть и хуже. Эйлин, несмотря на провалы в нейтрализации проклятия, некоторых успехов все же достигла. Например, создала зелье, которое может предсказать поведение проклятия у ее ребенка от человека, чья кровь туда добавляется. И Тобиас Снейп в списке проверенных обогнал всех конкурентов с внушительным отрывом: брак с ним обещал ослабление проклятия у детей в два раза.

— А на деле как оказалось?

— С отклонением в несколько процентов, так и оказалось, — ответил Джафар, пересматривая записи Эйлин.

— Ясно. Значит, свадьба по расчету, а все деньги ушли на исследования, в особенности на ингредиенты для ее экспериментальных зелий. И что, никакого дохода она себе не организовала?

— Как я понял — финансы не были ее сильной стороной. До определенного момента она тратила все, не особо задумываясь (и ее можно понять, оставить такое проклятие в покое — огромная глупость). А когда деньги закончились, увязала крепче пояс и начала готовить зелья на заказ. И большую часть выручки опять же тратила на исследования. Ну а с рабочего-магла прибыль тоже была не ахти.

— Теперь понятны аскетические повадки Северуса, — пробормотал Яго. — И то, что умением шифроваться от окружающих он пошел в свою мать, которая перед ним за все время так и не прокололась. Что же мы по этому поводу делать будем?

Джафар ответил недовольным голосом:

— Думаю, лучше будет, если мы убедим Северуса загадать желание. Я, конечно, могу самостоятельно полезть в это хитросплетение проклятия (был бы очень интересный опыт), но признаться, будет очень большой риск...

— Ну да, ломать — не строить, в этом мы с тобой давно успели убедиться на личном примере, о сильнейший, — саркастично заметил Яго.

— Именно. А с желанием у нас будет гарантия, что все пойдет как надо, — пропустил подколку мимо ушей Джафар.

— Хорошо. Одно желание на снятие проклятия. А если он продолжит упрямиться?

— Убедим. А вот как...

На некоторое время оба замолчали.

— Силовые методы не подходят, как и прямой обман. Раскусит и тогда от него вообще хрен чего можно будет добиться. Нужны другие рычаги влияния, — раздумывая, Яго соскочил со своего кресла и начал прохаживаться со стороны в сторону по столу.

— Подойти к нему через кого-то близкого?

— Пф, например? В школе я никого "близкого" не заметил, разве что с Дамби он часто чаи гоняет. Предлагаю банально капать Северусу на мозги, пока его это не достанет и он не согласится на нашу помощь.

Еще некоторое время парочка вдумчиво перебирала варианты налаживания отношений. Так как опыта в подобных делах у обоих было немного, и он в основном сводился к манипулированию субъектом ради определенной цели (что с Северусом было бы очень сложно провернуть), то и найти нужное решение им никак не удавалось. Но удача явно повернулась к ним лицом в стремлении помочь бедному профессору зельеварения: их обсуждение было прервано неожиданным шумом из кабинета позади класса.

Яго хотел было ворваться туда и громко поприветствовать ожидаемого профессора, но был остановлен.

— Это не он, — тихо произнес Джафар, взмахивая рукой.

Стена поплыла. Старая дверь, шкаф с коллекцией заспиртованных существ — краски словно акварель в воде смешивались и блекли, пока совсем не исчезли.

За стеной в небольшой комнате, состоящей всего из одной книжной полки, письменного стола да двух стульев (если не считать нескольких дверей, замаскированных под голые стены и ведущих в самые разные помещения), стоял слизеринец. Хоть джинн с попугаем и были в замке новичками, но быстро узнали в бледном беловолосом мальчугане наследника рода Малфой и просто скандального пятикурсника (не поскандалил с Поттером — день прошел зря).

Сейчас Драко не излучал самодовольство, как обычно: пятикурсник нервно ходил по периметру небольшого кабинета, о чем-то напряженно думая, время от времени оглядываясь на дверь, ведущую в коридор. Малфой явно волновался.

— Чего это он так нервничает? — удивленно спросил Яго. Ответ не заставил себя ждать.

Дверь, выходящая в коридор, распахнулась, и в кабинет влетел Снейп. Драко инстинктивно сжался, но быстро взял себя в руки, выпрямился и вполне уверенным голосом попробовал что-то сказать:

— Профессор, я...

— Опять попался, — отрезал декан, сверля своего подопечного настолько выразительным взглядом, что даже наблюдателей за стенкой пробрало. — Как последний тупоголовый гриффиндорец! Вот скажи, чего ты прицепился к тем третьекурсницам?

— Ну, вообще-то, я не совсем попался. В смысле, Флитвик мне всего лишь вменяет бездействие во время "хулиганства однокурсников", то есть Креба с Гойлом... Но он до сих пор понятия не имеет о моем бизнесе!

Снейп некоторое время молчал. После чего приложил ладонь к лицу.

— Дай угадаю: ты опять начал какое-то авантюрное дело, при этом не предупредив меня?

— Ну прости, крестный, что не отчитываюсь перед тобой о каждом своем шаге, — заявил Малфой, скрестив руки на груди.

Джафар переглянулся с Яго:

— Мне сейчас не послышалось? Он назвал Северуса крестным?

— Я хотел тебя спросить о том же. Может, нас обоих глючит? — предположил попугай, почесав крылом макушку.

А профессор тем временем продолжил:

— Учитывая твою способность влипать в неприятности (хуже только Поттер), лучше бы отчитывался. Ну что, что ты задумал на этот раз? Таскать контрабанду из Хогсмида и устраивать подпольное казино тебе уже не интересно?

— Ну... казино, конечно, продолжает приносить хорошую прибыль, но запрещенные товары Зонко уже не в ходу из-за этих Уизли с их поделками, — скривился Драко, но, поймав взгляд Снейпа, поспешил объясниться: — я всего лишь предлагаю защиту от инквизиции за небольшую плату. А те третьекурсницы уже на три дня задержали оплату.

Профессор некоторое время помолчал.

— То есть ты решил заняться рэкетом.

— Эм... ну, если это так называется, то да. А насчет того, что нас засек Флитвик — кто же знал, что его занесет в тот заброшенный коридор? К тому же, он все равно не понял, что на самом деле там происходило.

— Все с тобой ясно. При таком раскладе потеря двадцати баллов и правда не худшее, что могло произойти. Тем не менее, чтобы в будущем ты более тщательно думал перед тем, как вести любые переговоры, не позаботившись о безопасности... неделя отработок. Завтра жду тебя здесь в шесть вечера.

— Но крестный! Завтра ведь...

А за профессором со студентом продолжали наблюдать заинтригованные зрители.

— Ты только посмотри, он позволяет этому пацану с собой торговаться! — прокомментировал попугай происходящее.

Джафар тем временем о чем-то задумался. Накручивая на палец свою бородку, он спросил:

— Яго, как думаешь, в каких отношениях Северус должен состоять со старшими Малфоями, раз он стал крестным отцом их ребенку? Они ведь наверняка не могут быть простыми знакомыми?

Заговорщики переглянулись и одновременно усмехнулись. Похоже, им наконец-то удалось найти рычаг влияния на непутевого внука.

Бледные электрические фонари освещали малоизвестную улочку Лондона. Их тусклый свет проникал в окна еще менее известной забегаловки. Он падал на бармена, который без особого энтузиазма протирал грязный стакан не менее грязной тряпкой, на кружки, заполненные мутной жидкостью, которую наивный и не посвященный в тайны здешней жизни человек мог бы назвать пивом. И на таких же странных постояльцев, которые пришли сюда, потому что им больше некуда идти. Совершенно разных, но объединенных одним: они все пялились в одну точку.

А конкретно — на баррикаду из бутылок на столике в другом конце бара. Они были разными: по форме, цвету, размеру, — но и их объединял один факт — они все были пустыми. И главное, бармен никак не мог вспомнить, где этот человек взял столько бутылок...

Два часа назад в бар вошел высокий осанистый блондин в странном, смахивающем на карнавальную мантию, плаще и, окинув заведение презрительным взглядом, зашагал прямо к барной стойке. Дойдя, он жестом привлек внимание бармена и, бросив на стол мешочек с золотыми монетами, приказал (судя по интонации, это действительно был приказ) подать ему наилучшие напитки. А получив желаемое, взял бутылки в охапку и, игнорируя ошарашенного бармена, уверенно двинулся к заднему столику, где начал столь же уверенно нажираться в зюзю.

Прелюбопытнейшим был тот факт, что сей процесс не закончился вместе с выпивкой. Стоило одной из бутылок опустеть, как в руках постояльца словно по волшебству появлялась другая и все начиналось по новой. Уже через полчаса на него пялился не только бармен, но и все клиенты бара. Никто из них даже не подозревал, что можно пить так, при этом с лица не сходило гордое и презрительное выражение. Это зрелище настолько заворожило окружающих, что никто из них не заметил, как в забегаловку вошел высокий "человек" в красной мантии.

Сидя за баррикадой из ныне опустошенных бутылок, глава древнего рода и ближайший слуга Темного лорда, известный окружающим как Люциус Малфой, медленно потягивал бокал джина и думал. А думал он о прошлом, о настоящем и будущем, о сыне, что уже изъявлял желание пойти по стези отца и стать Пожирателем, о Лорде, который с каждой попыткой(неудачной) заполучить пророчество становился все злее, об этом черноволосом зануде Снейпе, который не выходил на связь уже полгода, отмазываясь, что должен следить за этим четырехглазым чудовищем, именуемым Поттером.

И, разумеется, о себе любимом, который, вместо того чтобы сидеть в кресле и читать газету, попивая горячий шоколад, торчит в богом забытой МАГЛОВСКОЙ забегаловке и пытается упиться до беспамятства. Причем, судя по тому, что картинка никак не желала двоиться, а руки все так же твердо держали бокал и бутылку, получалось у него плохо... Хотя на что еще может рассчитывать алкоголик со стажем?

"А все этот проклятый старик. Мало того что школой нормально управлять не может, так еще и преподавателей своих нагружает. И вообще, если бы не он, не было бы Лорда и всей этой заварушки, так нет же, он решил покрасоваться и показаться перед озлобленным мальчишкой лично... Да и Сев хорош, мог бы почаще заходить и болтать, так нет же, "я занят, я занят, у меня дети, у меня СОВ, у меня Даблдор, у меня ПОТТЕР". А еще у тебя есть старый друг, который уже полгода не может ни с кем нормально пообщаться. — Люциус опустошил бокал. — И теперь я вынужден слушать либо сумасшедших, либо... либо идиотов, неспособных понять всю суть моих Планов! Чего стоят только Долохов с Лордом! Ну ладно еще Лорд, он же весь в своих великих задумках, но Долохов... Как этому придурку взбрело в голову сказать "я знаю, что ты можешь дать нам больше" посреди собрания! Да что он может знать о моих доходах и возможностях их применения! Нахлебник, чертов паразит, сеть которого существует только благодаря моим деньгам, но нет, ему мало... Вот обрежу все источники, попляшет... — еще один бокал. — Эхх, как же хорошо было раньше: никаких обязанностей, никаких Лордов, лишь наша компания, гриффы и Хогвартс — огромный замок, в котором можно было творить немыслимые дела (разумеется, если принять некоторые меры предосторожности)... После выпуска все было прекрасно, целые пять прекрасных лет — годы, наполненные финансовыми махинациями, попойками с друзьями, ночами с Нарси. А сейчас... а сейчас все покатилось к чертям. Отсутствие успехов бесит Лорда, а потом тот отыгрывается на нас... К примеру, в прошлый раз досталось Снейпу. И поделом, нечего на друзей забивать (хотя он один из немногих, кто обычно может не опасаться схватить непростительное и отделаться выслушиванием нотаций). А то, что у них в школе "розовый форс-мажор, пародирующий учителя"... уж не знаю, что его не устраивает в Амбридж, абсолютно нормальная женщина, которая, как и Сева, ненавидит Гончара, к тому же, Драко она нравится. А это значит, что она полезный член общества, что безустанно трудится во имя министерства. Кстати, о Драко..."

Дойдя до родственной темы, Люциус опрокинул в себя еще один стакан джина, после чего потянулся к бутылке за добавкой. Та оказалась пустой.

"Прелесть какая", — подумала правая рука Темного Лорда и уже собиралась щелкнуть пальцами, чтобы призвать домового с новой бутылкой, как с противоположной стороны стеклянной блокады раздался мягкий голос:

— Не думаю, что вам стоит делать нечто подобное, — произнесла фигура в красной мантии, наматывая козлиную бородку на палец.

— Что вам, любезнейший? — заплетающимся языком спросил глава древнейшего рода, пытаясь вытрясти из бутылки еще пару капель.

— Да вот, хотел обсудить с вами несколько вопросов, мистер Малфой. Признаться, не ожидал встретить человека, подобного вам, в месте, подобном... этому, — произнес гость, продолжая рассматривать Малфоя из-за частокола горлышек.

— А я не ожидал... икк... что ко мне подсядет человек восточной наружности... Но если уж сегодня такой чудесный день, давайте предположим... ик... что я не против вашей компании и выслушаю ваше предложение... — довольно пропел тот, отбрасывая бутылку в сторону.

— А если так, то давайте представим, что этот незнакомец может исполнить два ваши желания... Что бы вы сделали в этом случае?

Мыслительный процесс лорда Малфоя можно было прочитать на его лице. Если этот странный мужик говорил правду, он может все что угодно! А что если это шпион Лорда? В таком случае желание нужно было тщательно продумать. В крайнем случае, у него остается еще одно...

— Хочу еще бухла! — жизнерадостно изрек Люциус, размахивая бутылкой в руке.

— Как желать изволите, — безразлично произнес гость, щелкая пальцами. В тот же миг раздался оглушительный хлопок и бар заполнился красноватой дымкой. После этого раздался целый хор криков (напомним, что большинство посетителей (как впрочем и сам лорд Малфой) не были готовы к подобному повороту событий и среагировали соответствующе). А когда дым рассеялся, Люциус увидел перед собой ряд наполненных бутылок, которые тут же издали синхронный "чпоок", вызывая целый салют из пробок, крышек и затычек (что тоже произвело отличный эффект, так как большая часть напитков не была способна на подобное в принципе).

"Ооо, — подумал Люциус, вертя в руках бутылку, которая после выступления новопришедшего стала приятно оттягивать руку. — Попытаемся думать логически... Если он вот так просто отдает столько выпивки, значит, у него ее еще много... Значит, он может поделиться с остальными. Но эти отбросы все еще пялятся на меня, и это раздражает, надо их чем-то занять."

Тут взгляд Малфоя упал на стену из бутылок. Это могло отвлечь их, вот только было одно но... Это. Были. Его. Бутылки. Нет, это затея неправильна, нужен другой вариант... Пора бы вступить в игру новому знакомому. Надо только ему об этом сообщить:

— Эммм, маглы... их надо отвлечь на что-нибудь, к примеру, на спиртное.

— Которым ты, разумеется, делиться не собираешься? — со вздохом произнес джин, еще раз щелкая пальцами.

— Нет, — упрямо изрек аристократ, скрещивая руки на груди.

Обреченный вздох, еще один хлопок, стук пробок и одобрительный рев толпы.

— А теперь, будьте так добры, скажите, что меценат, близкий друг министра и просто личность, известная своей... кхм, тонкой душевной организацией делает в этом, с позволения сказать... баре. Магловском баре...

"А действительно, чего я тут делаю? Ах да, я пришел напиться так, чтобы меня никто не узнал. Но едва у меня что-то выходит, появляется какой-то странный тип с горами спиртного и начинает со мной говорить... Минуточку..."

— Белочка? — спросил Люциус, всей своей душой надеясь, что тот ответит "Да" и покинет бар, танцуя канкан. Но нет, ничего подобного. Вместо этого человек в красной мантии приподнял бровь и с до боли знакомой интонацией прошипел:

— Нет. Я. Не. Белка. — Но тут же успокоившись, добавил: — Меня зовут Джафар.

"Ахаа, значит, это не белочка, ну, по крайней мере, не моя (я не знаю такого странного имени). Да и интонация, я точно слышал нечто подобное раньше... Вот только где? И откуда он знает меня? К тому же, надо воспользоваться ситуацией и закосить под алкоголика, пьян я или нет?"

— Хорошо, предположим, что вы не Белочка, — изрек Люциус, стараясь сохранить серьезное лицо. — Тогда что вам нужно от скромного предпринимателя?

— Это того, что владеет примерно одной десятой капитала Англии и обширными плантациями в Колумбии?

"Тааак, а это серьезно: если он знает об этом, то может знать и о других моих... делах. А это недопустимо."

— Под другими делами ты имеешь в виду контрабанду палочек или аферы с акциями?

"Да кто он такой, черт побери!?"

— Просто доброжелатель, которому нужна ваша помощь.

— Мне казалось, что помощь просят не так.

— Нет, нет, я просто хотел произвести на вас впечатление.

— Вам это удалось, — мрачно произнес Малфой, после чего пододвинул стакан и занес над ним бутылку. А потом увидел, что именно он держит в руке.

— Оу, а это я заберу, — быстро произнес Джафар, выуживая лампу и заменяя ее бутылкой джина (той самой, что полетела через плечо три минуты назад).

Поворот был интересен, но для человека, который только что встретил того, кто знаком со всеми его махинациями, это было вполне терпимо. Так что, довольно хмыкнув, Люциус налил себе еще один стакан и хорошо к нему приложился.

Последующие три минуты прошли в попытках собрать себя в кучку и привести сознание в порядок. Жаль, что попытки были тщетными...

— Разрешите помочь, — спросил джинн и, дождавшись неуверенного кивка, щелкнул пальцами. — Лучше?

— Угу, — утвердительно заявил трезвый и выспавшийся аристократ, отставляя бокал в сторону. — Так что конкретно вам надо?

— Насколько я знаю, вы являетесь близким другом Северуса Принца.

Принца, Принца... Какого такого Принца? Минутку, Северуса?

— Может, Северуса Снейпа?

— Да. Хотя мне не нравится эта фамилия. Так он действительно ваш друг?

— Друг... Который уже полгода не общается со своим другом детства, — саркастично заметил Люциус, внимательно рассматривая бокал с джином. "Пить или не пить? — рассеянно думал он, водя пальцем по стеклянной стенке. — С одной стороны, уже протрезвел, но с другой, на трезвую голову вести этот разговор будет сложно. Значить, надо искать компромисс".

— Так, давай сначала разговоры, а потом развлечение, — быстро произнес гость, замечая выражение лица аристократа. — Последнее гарантирую. Но сейчас поговорим по сути...

Люциус задумался. Похоже, странный человек не шутил, а значит, он может не только излить кому-либо душу в хорошей обстановке и получить понимание. К тому же, если он знает о его делишках, то, как говорится "ничто не тайна, все есть сплетня".

— Хорошо, начну с начала, — начал Малфой, закидывая еще один стакан джина. — Мы познакомились первого сентября не помню какого года. С первых же мгновений он показался мне занудным, тихим и абсолютно не приспособленным к общественной жизни. И я оказался прав. При ближайшем рассмотрении наш тихий зануда оказался чудовищем, обожающим ставить опыты над окружающими. Причем об этом знали все... Даже учителя. Но улик не было. Доказать ничего нельзя, а училось чудовище великолепно, таща на себе весь факультет, так что выгнать его было тоже нельзя. Но вот он вырос и стал ученым, учителем и просто человеком, которого все боялись. Ах да, еще он вступил в одну организацию, известную сейчас как "Пожиратели смерти", но из-за кое-каких обстоятельств начал работать и на другую сторону конфликта. Вот и получилось, что он застрял между двух огней с сотней-другой спиногрызов на спине. А еще он забыл о своем друге... О преданном друге, с которым он провел не одну попойку (причем алкоголь и другие яды его тоже не берут, что очень печально). — Последняя фраза была произнесена почти жалобно, с нотками ностальгии в голосе. — Кстати, зачем Вам все это?

— Скажем так, меня сильно беспокоит будущее моего внука.

В кабаке повисло неловкое молчание. И можно было расслышать скрип не смазанных алкоголем шестеренок в голове одной личности со строгой душевной организацией. Которой внезапно стало понятно, почему ей знаком этот тон... Но если Джафар говорил правду, тогда есть только один способ проверить.

— Скажите: "Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора".

— Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, — улыбаясь, ответил собеседник, который, судя по всему, прекрасно понимал, в чем дело.

— Да, похож, но все равно вы не его дед. Если мне не изменяет память, Август Принц уже полвека лежит в фамильном склепе, да и на магла вы не сильно похожи.

— Если бы этот смертный был его дедом, я бы ему не завидовал. Вот только этот идиот не имеет ни малейшего отношения к моему внуку.

— О, узнаю этот тон. Поэтому — верю, — довольно буркнул Люциус, опрокидывая еще один бокал. На трезвую голову тут было не разобраться. — В таком случае где вы пропадали почти пятьдесят лет?

— В сундуке сидел, — мрачно произнес Джафар, выуживая из руки собеседника бокал и допивая оставшуюся половину. — С попугаем.

— Пятьдесят лет?

— Угу.

— Это же надо было так влипнуть...

— Говорит человек, который присоединился к организации, цель которой — тоталитарный захват мира.

— Я ничего не помню, я ничего не знаю, я был под Империо, — быстро произнесла несостоявшаяся Правая рука Повелителя мира, забирая свой бокал обратно. — А зачем вам я? И вообще, что вы задумали?

— Моя цель — вытащить внука из того дерьма, в котором он сейчас находится. А между делом освободиться, развлекаясь за счет всех, кто имел неприятность оказаться рядом. К тому же... — Тут Джафар еще раз щелкнул пальцами, стол наклонился и древний сосуд оказался у Малфоя под носом. — Вы когда-нибудь слышали о джиннах?

Малфой меланхолично посмотрел на лампу, на Джафара, на бутылку, снова на Джафара, потом на лампу. Повторив эту нехитрую махинацию пару-тройку раз, он махнул головой и тихо произнес:

— Нет, все же у меня получилось нажраться. Отлично, цель достигнута. Получилось даже лучше, чем я планировал, — задумчиво произнес аристократ. — Повторюсь, вы точно не Белочка?

Щелчек. И внезапно материализовавшееся ведро воды пролило свое содержимое на любителя интриг и шоколада. Если бы это сделал кто-то другой, реакция последовада бы незамедлительно. Но человек перед ним знал о его темных делишках, так что...

Жертва гнева даже не повела бровью. Сделав непроницаемое лицо, он вылил воду из бокала, наполнил его коньяком и спокойно произнес:

— Ну нет так нет, могли бы и без этого, — произнес он, небрежным жестом стряхивая воду с плеч.

— А, ну простите, — иронично произнес джинн, еще раз щелкая пальцами. — Лучше?

— Угу, — заявил сухой и довольный Люциус с коньяком десятилетней выдержки в руках. — Можно вопрос?

— Разумеется.

— Зачем вам возиться с мелочами, если можно просто захватить мир?

— Видишь ли, моя проблема в том, что я привязан к этой проклятой лампе. Трижды.

— Это как вышло?

— История длинная и скучная...

— Как раз под стаканчик хорошего коньячка, — довольно произнес Малфой, взглядом ища второй бокал.

Джафар оценил ситуацию и, щелкнув пальцами, материализовал вторую тару.

— Ну тогда слушай...

* * *

Два часа спустя весть о бесплатной выпивке разнеслась по всей округе. Бар был забит под завязку, а бармен, которому кто-то всучил золотой слиток "за беспокойство", с радостью продавал закуски, подумывая о расширении бизнеса, но уже где-то там, поближе к центру Лондона.

— И тогда я создал непростительные заклятия, — довольно произнес Джафар, внимая взглядам магловской толпы и пьяного в зюзю Люциуса (который опять добился своего).

— Пффф, я устроил обвал Китайской экономики в позапрошлом году.

— Это мелочь по сравнению с Черной смертью.

— И я сделал это руками идиота, который желал славы и денег!

— А я постоянно так делаю, — отмахнулся джинн, наливая еще коньяка в бокал.

— Да, точно, — признал Люциус, выуживая бутылку из рук собеседника. — Кстати, а почему она не кончается?

— Это волшебная бутылка.

— Да ну...

— Ладно, я создал межпространственный канал, соединяющий горлышко бутылки и одну бочку в Аграбе.

— А это где?

— Неважно.

— Хорошо, тогда еще один вопрос: а кто ты?

В баре повисла неловкая тишина. Любители дармовой выпивки всегда были людьми, чувствующими приближение неприятностей, поэтому вокруг столика мгновенно образовался пустое пространство. Никто не знал, на что способна эта парочка, поэтому было принято решение держаться подальше, пока "это самое" не произойдет.

— Я джинн, — мрачно изрек джинн, буравя собеседника взглядом. Раньше он наказывал людей и за меньшую наглость, но почему-то этот случай казался ему иным.

В то же время Люциус взглянул на Джафара, повертел бокал, наблюдая за игрой света в напитке, опять взглянул на Джафара, после чего задумчиво произнес:

— Неее, джин у меня в бокале. А ты какой-то странный тип.

— Во-первых, меня зовут Джафар, а во-вторых, у тебя в бокале коньяк...

— Да?

— Да.

— А я то думаю, чего вкус такой... не джиновый.

— Отлично... Рад, что смог помочь тебе постигнуть сию простую истину, — пробормотал джинн, забирая бокал из рук Правой руки Лорда. — Подожди-ка... Как ты говоришь так четко, если даже не помнишь, как меня зовут?

— Годы практики и скучных собраний у Лорда. К тому же, поддержание заинтересованного (ну или хотя бы вменяемого) лица во время торжественных мероприятий — основа основ этикета. И, кстати, ты упоминал что-то о желаниях...

— И как ты о них еще помнишь...

— Умение держать в голове все, может принести выгоду — основа основ банковского дела.

— Ясно, — пробормотал Джафар, аннигилируя бутылку с коньяком. — Как насчет того, чтобы выслушать это в трезвом состоянии?

— Ты меня опять отрезвишь и сведешь на нет влияние отличного коньяка? — жалобно спросил аристократ, бросая грустные взгляды на пустое место.

— Хорошо, я потом верну тебя в, кхм, прежнее состояние, — устало произнес Джафар, который уже начинал думать, что идея обратиться к другу внука была не такой уж здравой. Нет, он узнал много нового, но этот "источник" оказался высокомерным, гордым глупцом, извращающим чужие слова так, как ему вздумывается...

Прокрутив в голове эту фразу, джинн поморщился и опять щелкнул пальцами.

— Трезв?

— Я снова чувствую груз ответственности на моих плечах...

— Приму это как "да"... Так что за желание ты загадаешь?

Малфой задумался, вспоминая все, что мог помнить о джиннах. Это были опасные и непредсказуемые твари, ведомые жаждой власти. Зато, в отличие от людей, они были честными (так ему рассказывал дедушка), и если правильно сформулировать требование, можно добиться многого. Уж кто-кто, а Люциус свои желания выражать умел. Жизнь научила.

Так чего обычно желают люди? Богатства? Славы? Влияния? Все это у него уже давно было, а с утверждением "Денег мало не бывает" он был не согласен. Всему есть разумный предел, и если забыть об этом, можно попасть в неприятности. И вообще, что ему нужно сейчас? Счастливого будущего, безопасности для своей семьи, меньше риска, больше выпивки и горячего шоколада. Одним словом, стабильности.

— Спокойного и безоблачного будущего, лишенного таких прекрасных вещей, как Лорд, Пожиратели, и прочих опасностей. А еще счастливого будущего для жены и сына.

Джафар задумался. Судя по его опыту, люди, получившие вышеперечисленные вещи, обычно желали еще больше вышеперечисленных вещей. И так до тех пор, пока не достигнут предела, а пересекая предел, они оказывались в тупике и загадывали третье желание. Но была и другая категория людей: те, что понимали, что невозможно достичь чего-то, не отдав что-то равноценное. С ними было сложнее всего. Они желали того, чего не могли достичь с помощью денег и власти, а таких вещей было не так и много... И этот не был исключением...

Даже представить страшно, на что придется пойти, чтобы обезопасить этого балбеса и его семью. А если его сын пошел в папашу (на что указывала подсмотренная ранее сцена), дело будет еще сложнее. Но с другой стороны...

— Хорошо, но только в том случае, если ты выполнишь и мои условия.

— Разумеется, выполню, — разгоряченно выпалил Малфой со смертельно оскорбленным видом. — Двусторонняя выгода — основа основ бизнеса! И не смей даже думать, что я могу кого-то кинуть!

— Но...

— Эти люди хотели кинуть меня, так что не в счет.

— Да-да-да.

— Эй, если есть претензии, говори вслух!

— А я и говорю! Ты высокомерный, эгоистичный идиот с гордостью и наглостью вместо инстинкта самосохранения! Чертов павлин, искажающий чужие слова в свою пользу! — вспылил джинн, которому порядком надоело поведение собеседника. Вот только реакция этого самого собеседника несколько отличалась от ожидаемой:

— Вот теперь я верю, что ты дед Севы, — всхлипывая, произнес Люциус, стараясь подавить приступ хохота. — Он мне месяца два назад точно такую же тираду выдал.

— Ты хоть иногда можешь воспринимать угрозу всерьез?

— Вспомни, с кем я работаю. Если воспринимать каждую угрозу всерьез, ни нервов, ни алкоголя не хватит... К тому же, согласие на мою просьбу означало, что тебе что-то нужно. И это что-то могу дать только я. А если вспомнить, что Сева твой внук...

— Ты решил, что я не захочу лишаться чего-либо и расстраивать новоявленного внука, — с интересом спросил Джафар, накручивая бородку на указательный палец.

— Угу, — торжествующе заявил Люциус, принимая гордую позу "руки в боки".

— Ну а о легких травмах ты подумал?

— ...?

— К примеру, фингал под глазом или легенький вывих. И если я скажу, что это было в воспитательных целях, Северус не расстроится, а даже наоборот, — не спеша, медленно сказал Джинн, делая вид, что примеряется для удара.

— ...!

— Однако, мы же цивилизованные маги, не так ли? Поэтому слушай. Мое условие простое: третьим желанием ты пожелаешь, чтобы я стал свободным, — небольшая пауза. — И еще, не согласишься ли ты сотрудничать в дальнейшем?

— А второе желание будет в силе?

— Да.

— Тогда я согласен. Желаю, чтобы сволочь по имени Джафар стала свободной, — небольшая пауза. — Годится?

— Вполне. Но это еще не все.

— Я должен пожелать что-то еще? — удивленно спросил Малфой, с интересом осматривая своего будущего "партнера". Нет, ему льстил (хоть он скорее поцелует Нагайну, чем признается в этом) тот факт, что древнее и почти всемогущее существо может нуждаться в Его помощи. Значит, это что-то, что он не может сделать сам. Интересно, что же он не может?

— Убить кого-либо, — мрачно буркнул джинн, окидывая печальным взглядом тех несчастных, которые решили досмотреть шоу до конца.

— Скажи мне, у меня целая куча болванчиков в темных капюшонах, способных убить человека при минимальных затратах на их убеждение. А некоторые из них и в нем не нуждаются, к примеру, моя невестка.

— А с ней-то что?

— Замучила семью волшебников, пытаясь узнать, где находится Лорд. Они сейчас в Мунго.

— Мне кажется, или это не требует столь радикальных мер?

— Так это еще не вся проблема... Он к этому моменту уже два года как умер...

— То есть она...

— Угу. Тяга к насилию на почве неудовлетворенности собственными достижениями. Ничего особенного, — монотонно проговорил Малфой, пересчитывая все, что могло бы сойти за подтверждение теории. Но как назло, в голову ничего не приходило, а в причину "Да ей просто нравится убивать людей" Люциус верить не хотел (в конце концов, осознание подобного нюанса спокойствия не прибавляло), ему и остальных членов семьи хватало. Один — бывший аврор (а они, как известно, бывшими не бывают), вторая... мать аврорши, третья — психопатка, а четвертая — его жена. И если четвертый вариант его устраивал, то остальные три...

"Минутку, они тоже семья, значит, на них защита желания будет действовать? Хотя нет, только семья, а не родственники. Так что обойдется Белла со своим муженьком", — довольно подумал аристократ, выуживая из костюма флягу с виски двенадцатилетней выдержки.

— Так что же вам нужно?

— Информация. О моем внуке. Насколько я понял, он умен не по годам и без веской на то причины в подобное лезть не будет. Вопрос в том, что именно стало причиной этого идиотского поступка...

— То, от чего спастись нельзя.

— Другой джинн?

— Хуже, — пробормотал Малфой, делая глубокий глоток из фляги. — Женщина. Более того, гриффиндорка или гриффиндорша, как вам нравится. В общем, пацанка. Только с мозгами. Ну я сам не знаю, не проверял, но Сева говорил так, а значит, так скорее всего и есть.

— И что с того? Одна женщина и все?

— Не просто женщина. А Женщина.

— То есть...

— Угу, у твоего внука была любовь. Ключевое слово тут "была". Вот только она была немного по другую сторону баррикады, а потом Северус услышал пророчество (ну то самое, за которым мы сейчас бегаем) о ней, о ее муже и ребенке и это сильно его обеспокоило. Разумеется, что на второе и третье ему было наплевать, а девушка... Да, он пытался ее спасти, отчаянно пытался. Но не сложилось.

Несколько секунд Джафар раздумывал над полученной информацией. А через несколько секунд с удивлением уставился на собеседника.

— А найти новую?

— Я пытался.

— Минутку, потерял он, а искал ты? — спросил джинн, с интересом приподнимая бровь.

— Нет, ну я и ему искал заодно. Разве я могу позволить, чтобы друг стал общаться с неправильной женщиной, — быстро оправдался Малфой, с печалью смотря на пустую флягу.

— Яяясно. — Шелчок пальцев — и фляга в руках верного и честного друга вновь наполнилась до краев. Тот благодарно угукнул и снова приложился к горлышку. — А как хоть звали эту Самую?

— Лили Поттер. И да, мать Того Самого Гончара, от лба которого Авада отскочила, — между строк буркнул заместитель Того-Кого-Нельзя-Называть. — Думаю, это одна из корней проблемы их взаимоотношений. Кстати, а чего это я пью свой виски, если мне кто-то обещал все утраченное вернуть?

— А что, побыть трезвым до поры до времени никак?

— Это моя первая вылазка за последние семь месяцев, так что нет. Кстати, а откуда ты узнал обо мне?

— От крестника. К нему твоего сына прислали за наказанием, — доходчиво произнес джинн, ковыряя пальцем столешницу.

— И что он натворил на этот раз?

— Мой внук говорил что-то про подпольное казино и контрабанду, а твой сынок рассказывал про третьекурсниц и заброшенный коридор.

В баре в очередной раз повисло напряженное молчание. Люциусу понадобилось пара секунд, чтобы понять, что именно сказал Джафар, а потом еще одна, чтобы смахнуть слезу гордости и с грустью в голосе произнести:

— Дети. Они так быстро растут. Финансовые махинации, черный рынок, а теперь третьекурсницы, — еще одно всхлипывание. — Весь в отца.

— Вот только мой внук, кажется, не был доволен положением...

— Не обращай внимания, время от времени он бывает тем еще занудой, — отмахнулся Люциус, надеясь, что джин не придал этой фразе особого значения. — Кстати о занудстве, у тебя не надеется пергамента и пера?

— Держи, — бросил Джафар, выуживая из складок одежды листок бумаги и бутылочку чернил. Потом сделал странное движение и достал из-за плеча ярко-красное перо. Малфой мог поклясться, что после этого слышал тихую ругань. Однако не стал обращать на это внимания и, пожав плечами, быстро начеркал записку и засунул ее в карман.

— Что это?

— Письмо сыну, должен же я выразить свое отношение к случившемуся. И кстати, а как получилось, что ты обзавелся насл... — начал было Люциус, но внезапно вскрикнул и схватился за левую руку. — А теперь извини, но мне пора. Тот-Кого—Нельзя-Игнорировать зовет. Встретимся позже?

— Разумеется, и будь так добр, назначь место встречи получше и время, когда будешь трезв.

— Да, да, да, — отмахнулся тот, прикасаясь к метке и растворяясь в воздухе.

* * *

Едва аристократ исчез, джинн встал, отряхнулся, произнес:

— Ну вот и второе желание. После сотен лет, наполненных безуспешными попытками, и вот так просто... Ты веришь в это, Яго?

— Понимаю, я тоже удивлен, что все прошло так гладко, — коротко ответил сидящий на плече попугай, потирая левое крыло. — Ровно до момента с твоей выходкой с пером. Что за фокусы, ты хоть представляешь, как это больно?!

— Да у тебя они постоянно выпадают. Так что не обращай внимание.

— Ладно, ладно, — буркнул попугай, перелетая на стол и вытаскивая из—под крыла часы. — И почему так долго? Все что тебе нужно было, так это уговорить алкоголика загадать желание. И да, похоже, удача показала нам свой прекрасный клювик. Ты хоть доволен полученной информацией?

— Более чем, к тому же мне кажется, что этот человек может стать ценным союзником. А сейчас он вернется в предыдущее состояние.

— Минутку, так он же на собрание отправился... А кое-кто обещал ему счастливую и главное, долгую жизнь, — ехидно прошипела птица, внимательно рассматривая золотую чернильницу. — Так что давай за ним, пока он ничего не натворил...

Малфой элегантно, насколько позволяло соотношение алкогольного опьянения и умения держать себя в руках, аппарировал в круг Пожирателей. Точнее, попытался. И у него это вышло с первого раза (три метра, которые отделяли его от желаемого центра круга, он счел маловажной, не заслуживающей внимания деталью). Малфой-старший не особо расстроился, так как опыт подсказывал, что в круг можно дойти и самому, а ситуация могла быть куда хуже: он мог промахнуться на пару метров не по горизонтали, а по вертикали или, еще хуже, свалиться прямо на голову Лорда. Да и практика показывала, что присутствие опыта аппарации в пьяном виде не означает удачную аппарацию в двойном алкогольном опьянении (спасибо новому знакомому).

Но если бы лорда Малфоя было так легко смутить, он бы не стал правой рукой будущего владыки магического мира, поэтому, найдя взглядом скопление темных мантий, уверенными зигзагообразными движениями отправился к цели. Протиснувшись сквозь ряды Пожирателей, он облокотился на ближайшего из них и начал внимательно слушать Лорда, который, к счастью, в этот раз не особо внимательно присматривался к новоприбывшим. И все бы было нормально, не окажись его подставка Пожирателем по имени Эйвери. Тот среагировал довольно здраво:

— Малфой, это ты? — спросил Эйвери, пытаясь удержать собеседника в вертикальном положении. Успех был переменен, но, как человек, который время от времени видел Люциуса в подобном состоянии, он понимал, что для друга это не просто прогресс, а прогрессище. И вообще, Эйвери иногда жалел, что является одним из трех, кто может увидеть, как Малфой избавляется от стресса (а заодно и последствия данного процесса). Но Пожиратель должен был признать, что подобного до этого не было. Нет, Люциус и раньше приходил на собрание навеселе, но чтобы настолько...

— Скорее всего, — промямлил аристократ, принимая устойчивое положение и оскорбленный вид (это всегда срабатывало). — Хотя нет, это определенно я.

— Вот и славно, — терпеливо произнес Эйвери, стараясь заслонить друга от светлых очей Повелителя (которые в данный момент были отнюдь не светлыми). — А теперь не будет ли любезен многоуважаемый Малфой встать и объяснить, как и где он умудрился так нажраться?

Разумеется, изначально в планы вышеупомянутого аристократа не входил рассказ о своем отдыхе. Однако всем известно, что алкоголь вносит некие коррективы в любые планы.

— Я был в магловском баре и пил джин с джинном, только тссс, это тайна, — таинственно промямлил он, назидательно тряся указательным пальцем. — Я обещал ему не говорить никому, что он дед нашего отравителя...

— А цветочной феи там случайно не было? — искренне поинтересовался Эйвери.

— Вроде нет, но я не уверен, — так же искренне ответил Малфой. — Слушай, а кто эти люди?

Эйвери закатил глаза. Он знал о том, насколько избирательной может быть память Люциуса, поэтому вопрос его не сильно удивил, скорее озадачил. Он попытался прикинуть, сколько тот должен был выпить для нужного эффекта, и соизмерил это в бутылках.

— Тебе не кажется, что ты перебрал?

В дискуссии наступила небольшая пауза, прерываемая речью Лорда о "важности их благородной миссии". Согласитесь, алкоголик, который пытается понять, перепил ли он — крайне редкое и интересное зрелище, но ведь и правой рукой кого попало не назначают. В общем, ответ не заставил себя ждать долго:

— Да, похоже, — признал Малфой, пытаясь подсчитать количество выпитого с помощью пальцев, терпя при этом полнейшее поражение. Мало того, что эти наглецы троились, так их еще и катастрофически не хватало! — Думаю, последняя пара...

— ... Бутылок?

— Рюмок была лишней.

Понимая, что спорить с Люциусом в подобном состоянии бесполезно, Эйвери лишь покачал головой и тихо произнес:

— Хорошо-хорошо, ты только это... не высовывайся, пока Северус не явится, он-то мигом тебя отрезвит.

— Нет проблем, — быстро согласился Малфой, засовывая руки в карманы мантии. — А как именно он меня отрезвит?

— О, способом, которым он владеет в совершенстве, — заверил того Эйвери, похлопывая по плечу.

— Он что?! — вскрикнул Люциус. Эйвери слегка сжался, смотря в сторону Лорда, после чего облегченно вздохнул. У Повелителя, похоже, сегодня было на редкость воодушевленное настроение, что и позволяло состоянию аристократа до сих пор оставаться незамеченным.

— Угу. А вот, кстати, и он, причем как всегда не в духе.

Угроза вызвать Северуса сработала: Люциус быстро взял себя в руки и попытался трезво оценить ситуацию. Для начала: он попал в правильное место и, похоже, в правильное время, что не могло не радовать, так как, даже пребывая в состоянии алкогольного опьянения, лорд Малфой всегда был пунктуален и педантичен. К тому же его окружали верные и относительно преданные соратники, которые не бросят его в беде. Ибо понимают, что в случае непреднамеренной кончины аристократа им придется иметь дело с раздосадованным Лордом, до которого вскоре дойдет, что он лишился одного из немногих грамотных финансистов, Нарциссой, которая будет крайне расстроена кончиной мужа, Беллатрисой, которая будет крайне разочарована тем, что ее сестра разочарована, и ее мужем, который будет крайне разочарован тем, что теперь у его жены в голове одна кровная месть. И, разумеется, не стоит забывать о школьной компании Люциуса, включая левую руку Лорда, которая может: а) перетравить всех неугодных; б) перебить всех неугодных; в) сдать Дамблдору и Ордену всех неугодных. В общем, Пожиратели (неугодные) понимали важность и необходимость Люциуса и не особо жаждали встречи с такой толпой разочарованных волшебников, поэтому встали черной стеной между ним и Лордом.

С этой мыслью Люциус выудил из-за пазухи фляжку с виски и, отпив хороший глоток, стал слушать Лорда. В данный момент Тот-Чьи-Планы-Были-Настолько-Масштабны-Что-Казались-Сущим-Бредом перешел с темы торжества аристократии в магическом обществе на тему необходимости захвата Министерства Магии и подчинения правоохранительных органов. Все соглашались, все кивали и все требовали денег. Его денег. Причем такое количество, что легче было Британию купить. Люциусу это не понравилось, поэтому он принялся расталкивать черную стену перед собой. Не ожидавшие такой выходки волшебники попросту не успели что-либо предпринять, что позволило Малфою, пробившись к Лорду, выдать обоснованную, емкую речь о своей позиции по использованию финансов, управлению персоналом, личном отношении к этому персоналу и его начальству в целом.

— Фиг вам, а не мои галеоны! — завопил аристократ, вывалился из толпы и, облокотившись о колонну рядом с троном Лорда, продолжил: — Ну, хреновые из вас скотоводы, ну что поделаешь, а все потому, что Долохов — козел, и люди его — козлы. Почти как Дамблдор, и если бы не я...

Тут Люциус замолчал. Мир внезапно переменился, причем однозначно не в лучшую сторону. Словно сам Господь дернул рубильник, отключив эйфорию и жизнерадостность. Зато взамен врубились все остальные центры восприятия спящего и ранее довольно счастливого мозга, который тут же перестал быть таковым. Мир снова наполнился заботами и тревогами, вновь защелкала счетная машинка, играющая у лорда Малфоя роль совести, а мозг дружелюбно сообщил, что все плохо. Люциус прекрасно знал подобное состояние. Он был трезв.

Но хуже всего было нечто другое: перед его взглядом расстилался зал, полный офигевших Пожирателей, а в углу расположилась тощая фигура с сальными волосами и крайне недоброжелательным взглядом. За ней стоял знакомый из бара с яркой птицей на плече и взглядом твердил что-то вроде: "Ну прости уж, так вышло". В этот же момент часть сознания аристократа, именуемая инстинктом самосохранения, завопила: "Все пропало, шеф, все пропало!",забилась в истерике и поспешно слиняла, оставив Малфоя в гордом одиночестве. И он ее не винил, так как собирался поступить так же в ближайшее время.

— Что "если бы не ты", Люциус? — раздался ласковый голос со стороны кресла.

Этот тон был хорошо известен любому Пожирателю, что находился в окружении Лорда. Ну, по крайней мере, тем, кто был достаточно умен, чтобы продержаться больше месяца. Когда Лорд получал плохие новости, кто-то рисковал схлопотать гадость вроде Авады или Круцио. Единственным исключением были те, что называли себя "Совсем Ближним кругом" — пять человек, которые могли стоять рядом, не боясь, что последним, что они увидят, будет зеленая вспышка. В общем, этот тон предвещал проблемы любому, к кому Лорд обратится.

А в данный момент Лорд обращался к Малфою. Это было вполне логично, учитывая тот факт, что Люциус опоздал, пришел на собрание пьяным, перебил Лорда и оскорбил коллегу (пусть даже целиком заслуженно). Несмотря на общую благожелательность Лорда, подобное поведение одного из сторонников вызвало у него вполне понятную реакцию. Однако Люциус был не из робкого десятка, поэтому набрал полную грудь воздуха, повернулся и посмотрел Повелителю в лицо. Если честно, он так и не привык к новому лицу оного. Лорд и до перерождения не был красавцем, а уж после... красные глаза, отсутствие ушей и носа, раздвоенный язык и этот его шипящий акцент. Повелитель стал омерзителен, однако умение располагать к себе людей все же сохранил, ведь именно это чувство позволило Лорду найти свой "ключик" к каждому из находящихся в комнате — мелочь, которая позволила понять, как мыслят его сторонники, и манипулировать ими.

Каждый из них, идя к нему, желал чего-то своего. Кто-то — безопасности, кто-то — богатства, кто-то — славы и известности. Сам Малфой уже не помнил, чего конкретно желал он. Это осталось лишь воспоминанием, скрытым за дымкой алкогольной завесы, и Люциус искренне желал, чтобы оно осталось таковым навсегда. Ибо сейчас вместо амбициозного волшебника, способного переменить мир к лучшему, он видел монстра, который желал только одного — власти. Нет, еще смерти Поттера. Он всегда хотел убить Поттера (но, как говорят, блажен тот, кто верует). Однако палка всегда имеет два конца, а значит, контроль — вещь обоесторонняя. Вопрос в том, обучен этому человек или нет.

Люциус был обучен подобным вещам, поэтому считал своим призванием вернуть Лорду должок. Именно поэтому, увидев на лице Повелителя удивленное выражение, мгновенно успокоился и голосом, переполненным фальшивого удивления, произнес:

— Мой Лорд, боюсь, я не понимаю, что Вы хотите мне сказать. — И уставился на начальство взглядом запуганного, но верного слуги. Такой всегда срабатывал, ибо начальство испуганных подчиненных любит. От вида оных руководитель становится уверенным в себе и плодах трудов своих. А довольный начальник — счастливый подчиненный, спокойная обстановка, легкие деньги.

Нет, деньги и так были легкими, но качать финансы из довольного Повелителя намного приятнее, чем из раздраженного монстра, который может и непростительное кинуть. Хотя если бы этот самый начальник знал, сколько денег было перечислено в неизвестном (для Лорда) направлении, сколькомахинаций было проведено, сколько лишних людей было убрано под предлогом "антиминистерских акций", одним непростительными тут бы не обошлось.

В общем, с Лордом сложно, но без него все стало бы куда хуже. Так что хорошие отношения стоило сохранить в любом случае.

— Это я, Люциус, не понимаю, что ты хотел сказать своей речью, — задумчиво произнес Волдеморт, рассматривая правую руку через скрещенные пальцы. Он продолжал буравить ответственного за финансы раздолбая холодными глазами. Такое поведение определенно требовало наказания, но, учитывая некоторое недовольство среди подчиненных, вызванное излишне частым использованием пыточного проклятия, Лорд решил дать шанс: — Оскорбил товарища, притворился пьяным, сорвал совещание. Попрошу объясниться, лорд Малфой.

Люциус заметно (только внутренне) расслабился. Да, ситуация так себе, но с другой стороны все могло быть куда хуже. Живой? Живой. Лорда не обидел? Судя по отсутствию Круцио — не обидел. Операции в секрете остались? Остались. Банкротом не стал? Не стал. Жена о его приключениях в Лондоне не знает? Не знает. Он может гордиться сыном? Может. Северус может читать ему нотации в данный момент? Нет, не может, ибо тогда ему придется кричать через весь зал, что серьезно осложнит ситуацию.

После этих несложных рассуждений настроение лорда Малфоя подскочило на несколько пунктов, страх почти улетучился, а в голове начал формироваться Хитрый План, что принесет ему неплохую прибыль. Других у Люциуса не возникало в принципе, ибо затеи, что не могли принести никакой пользы (или хотя бы прибыли), тот считал бесполезной тратой времени. А сейчас следовало заложить основу для будущей кампании.

— Мой Лорд, я считаю, что Вам не стоит делать поспешных выводов, — начал он, распрямляя спину и заглядывая Повелителю в глаза. — Видите ли, целью моей речи было проверить, как сильно Вы сплотили своих слуг. Ранее подобные слова могли вывести их из равновесия и спровоцировать потасовку. Однако сейчас...

Люциус специально оставил фразу незаконченной, так как иногда настоящий комплимент себе может сделать лишь сам человек. Волдеморт про себя лишь закатил глаза. Но, признавшись себе, что ситуация вышла довольно забавной, решил подыграть. Через несколько наполненных раздумьями мгновений он улыбнулся и величаво произнес:

— Да, все в точности так, как я предполагал. Однако мне кажется, что ты несколько переборщил с темпом беседы, можно было обойтись без личных оскорблений.

"Да, можно было, — подумал Люциус, стараясь не спускать с лица выражение почтительного трепета. — Но тогда бы я не получил такого удовольствия от красной рожи Долохова и ярости, которую тот даже не пытался скрыть".

— Мой лорд, вы как всегда проницательны, — произнес Малфой, наслаждаясь лицом коллеги. — Раз так, думаю, можно считать, что ситуация разрешилась, и заняться другими вопросами, требующими нашего внимания.

— Ну уж нет, этого не произойдет, пока я не получу извинений, — заявил Долохов, тыкая пальцем в аристократа.

— Так уж и быть, я тебя прощаю, — отмахнулся Малфой, даже не поворачиваясь к собеседнику.

— Ах ты...

— Долохов, мне кажется, что ты обостряешь ситуацию, — произнес Волдеморт, прерывая спор на корню. — Люциус всего лишь проверил сплоченность нашего сообщества. Я ведь прав?

Раздались разрозненные возгласы вроде "да, мой Лорд", "конечно, мой Лорд" нечто похожее на "о Мерлин, как же Вы нас забодали, мой Лорд". Однако Повелитель был слишком занят созерцанием честного лица лорда Малфоя, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Тот, в свою очередь, начал вести просветительскую деятельность по поводу уничтожения магловского населения путем создания природных катаклизмов, способных принести опустошения в земли неугодных.

* * *

Снейп стоял на собрании Повелителя и думал... В последнее время он вообще много думал. Благо, поводов было бесконечное множество. Сначала дурацкая выходка Уизли, позже на него наехали оба начальства, потом он нашел в сундуке своей бабушки дедушку, который оказался тем самым джинном из Африки, терроризировавшим Англию пару столетий назад, и говорящего, тырящего все золотое попугая. Это если забыть о том, что сам Снейп оказался с рождения смертельно проклят, и жив лишь потому, что на четверть джинн. При этих мыслях Северус еще сильнее нахмурился: что-то он не замечал у себя особых способностей. Хотя происхождение могло бы объяснить дурацкое стремление юношества оказаться "слугой Его Темнейшества", возникшее из-за естественного для джиннов состояния подчинения. Но, скорее всего, это был лишь юношеский максимализм, даже идиотизм... тоже подростковый.

Смотря на Люциуса, который с характерной для него экспрессией пытался вешать Лорду лапшу на уши (в какой-то мере удачно, даже учитывая отсутствие оных), Снейп незаметно отвлекся на менее серьезные темы: если он действительно частично джин, то почему не может занести знания в головы студентов силой мысли? Хотя этот ответ наверняка тривиален: а) у его учеников аллергия на знания, б) вовсе нет места для оных.

Это была до боли интересная теория. Но все же обстановка не особо располагала к праздным размышлениям, поэтому Северус вновь переключился на собрание. Для начала, у него опять не было ровным счетом никаких новостей, а это значит, что вскоре он получит выговор. Потом, как успел узнать зельевар, некий аристократ умудрился прийти в пьяном угаре, промахнуться при аппарации и нагло облокотиться на Эйвери. После чего Снейп и сам имел возможность лицезреть, как тот вывалился из толпы с умным видом и счастливым лицом, перебил Лорда, оскорбил Долохова, потом внезапно протрезвел. Последовала молниеносная перемена выражения лица Малфоя (тот понял, что только что сделал, запаниковал и взял себя в руки) и он стал заливать Лорду чушь с умнейшим видом, снова опустил Долохова, а теперь начал льстить Лорду с целью получить расположение оного. При этом Лорд решил спустить все ему с рук.

В двух словах, вокруг царил бардак. Хотя, если подумать, то что для Лорда, что для Малфоя бардак — вполне обычное состояние. Различие было лишь в том, что первый был человеко... существом, которое задумало захватить мир и установить "справедливость" для магического населения, а второй был экономически образованным раздолбаем, желающим нажиться на первом и всем, что с ним связано. Причем оба искренне считали, что именно они используют своего оппонента и не наоборот. Северус не раз размышлял, что будет, когда первый узнает все о планах второго (вернее — об их истинных масштабах), но искренне желал находиться в этот момент как можно дальше. Причем желательно оттащив за собой виновника торжества.

Но это все — будущие возможные проблемы, а сейчас профессора в первую очередь беспокоило чудесное отрезвление Люциуса. Он знал несколько снадобий, обладающих подобным эффектом, однако вместе с этим они были крайне вредны для здоровья, жизни и вообще. А лорд Малфой всегда ценил и то, и другое (разве что печень не очень жаловал, однако это поправимо другими зельями), поэтому Северус мгновенно отбросил этот вариант. Оставалось всего три: либо Малфою стало настолько скучно, что он решил наплевать на инстинкт самосохранения и развлечься подобным образом, либо у него зреет афера, которая требует подобных приготовлений. Но в этом случае он бы предупредил всех держаться от Лорда подальше. Эти варианты был откинуты, так как самосохранение было единственным чувством, способным противостоять союзу наглости, нарциссизма, жадности и склонности к авантюризму.

А значит, оставался всего один. Магия. Вот только столь сильный эффект могло вызвать заклятие высокого уровня, которое Люциус в таком состоянии выполнить просто не мог... Что значило — он обратился к помощи серьезного специалиста. Причем без совета своего друга. Хотя с какой-то стороны Северус сам и виноват в этом... Не стоило оставлять любителя женщин, денег и алкоголя наедине с самим собой. Он-то надеялся, что в экстренной ситуации Нарцисса присмотрит за ним, однако ошибался.

Где же Люциус раздобыл такого помощника? Чтобы этот павлин не похвастался о находке... Это настораживало даже больше самого факта. И что с ним делать? Обвинить этого остолопа в чем-либо значило подать ему новую идею, а это грозило последствиями. Все же...

Тут на глаза Снейпу попался валяющийся на полу комок бумаги. Это было странно, так как у Лорда и аристократа был пунктик насчет чистоты. А значит, бумажка здесь недавно и это что-то важное. Или же просто мусор. В любом случае, стоило проверить. Поэтому профессор воспользовался суматохой, созданной Люциусом и, подобрав ее, развернул и прочитал.

"Слышал. Оценил. Горжусь. Отец".

Эта жизнеутверждающая записка была выведена зелеными чернилами, причем безукоризненным почерком. Северус поморщился, когда заметил, что этот "отец" еще и готические буковки выводил, самовлюбленная сволочь. Только один человек может писать столь бессмысленную записку, вывести ее идеальным почерком, а потом скомкать и потерять.

И в данный момент этот человек закончил втирать Лорду чушь и перешел ко второй фазе — выдавливанию ресурсов на новую операцию. Это уже зашло слишком далеко, поэтому Северус вздохнул и начал выполнять привычную последовательность. Подойти к Лорду, отвлечь его, получить нагоняй (сегодня даже без непростительного), извиниться, покормить завтраками, еще раз извиниться, схватить аристократа за шиворот, пробормотать: "Мы на минутку" — и вывести его из зала, выслушать его благодарный шепот в виде "эй, а пораньше нельзя было!?", дать подзатыльник, получить тычок под ребра, после чего применить один прием.

Этот прием состоял в том, чтобы прижать Люциуса к стене, уставиться на него, выхватить бумажку и со строгим взглядом ткнуть ей тому в лицо, словно нашкодившему щенку.

— Что. Это. Такое?

Тот ненадолго замешкался, но это было нормально, так как подобный прием всегда одинаково действует на двоечников, гриффиндорцев и просто наглых разгильдяев.

— Бумажка, — лаконично ответил тот.

— Что это за бумажка? — терпеливо спросил зельевар, понимая, что если орать на него, не выйдет ничего путного.

— Моя бумажка.

— Что на ней написано?

— Письмо.

— Кому?

— Сыну.

— И почему я не удивлен... — прошипел Снейп, еще раз рассматривая письмо. — Знаешь, кто ты?

— Ууу? — заинтересованно изрек он.

— Ты Малфой.

— Я что, пропустил оскорбление? — удивленно спросил этот самый Малфой после недолгого молчания.

— Нет, не пропустил, — сладко произнес Снейп, не в силах сдержать ухмылку. — Просто я не мог выбрать между безответственным, наглым, самовлюбленным и эгоистичным, и решил обобщить. Тебе нравится?

— Определенно, — в тон товарищу ответил Люциус, игнорируя оскорбление. — Но позвольте поинтересоваться, почему многоуважаемый профессор не лежит в гробу в столь светлый час?

— Темно, сыро, неудобно, спина затекает, а главное, моему организму не хватает кислорода, что провоцирует гибель мозговых клеток. Хотя о чем я вам говорю? Вас же никогда не интересовала целостность собственного.

— Гроба?

— Его самого, Люциус, его самого, — быстро заверил друга зельевар. — А теперь не будет ли любезен многоуважаемый лорд Малфой поведать скромному преподавателю о содержании письма?

— А почему бы и нет? — пожал плечами тот, после чего начал рассказывать.

Все оказалось очень просто. Аристократ случайно прознал об аферах, которые проводит его сын, и в порыве отцовской гордости написал тому письмо. И казалось бы, что все в порядке, однако было одно «но». Почему он написал об этом именно сейчас? Ведь Снейп лично докладывал ему о каждом шаге отпрыска.

— И почему же именно сейчас?

— Да так... Только время появилось. Работа, работа и только работа. Без отдыха и промедления.

— Но если это так, то почему ты напился и оскорбил Долохова?

— Стресс, — с безразличным лицом произнес блондин, выхватывая письмо и пытаясь разгладить его на стене. — А что до события, я счел уместным поздравить сына с многочисленными успехами во многих областях, начиная от финансовых махинаций и заканчивая недавним событием в коридоре.

Тут до профессора дошло, чем конкретно гордился аристократ. И факт этот произвел на него далеко не лучшее впечатление. Нет, он и раньше подозревал, что моральные принципы данного человека давно атрофировались ввиду невостребованности, однако, чтобы настолько...

— Он приставал к третьекурсницам!

— Это его дело, тем более о вкусах не спорят.

— Но он вымогал у них деньги.

Тут Малфой замялся и несколько минут обдумывал сказанное. Потом, недовольно поморщившись, произнес:

— Да, это перебор. Нет, совмещать приятное с полезным — это хорошо, сам так делаю. Но чтобы таким образом... В общем, при встрече я поговорю с Драко и расскажу, как называется это занятие и чем оно грозит его репутации.

— Да я сам ему объясню, — махнул рукой профессор с видом уставшего учителя (хотя почему, спрашивается, с видом?). — В конце концов, не подобает порядочному человеку заниматься...

— Проституцией, — закончил за него аристократ, пожимая плечами.

— Рэкетом, — в тот же момент произнес Северус, после чего до него дошло, что именно его собеседник сказал. — Минутку, ты сказал проституцией?

— Да.

Профессор внимательно посмотрел на своего друга. Да, он действительно был серьезен. Северус никогда не понимал, когда тот шутит. То он с пеной во рту доказывал, что его сын — самый достойный из слизеринцев и обещал лично отвесить пинка (как вариант заавадить, покусать, обанкротить, предать земле и так далее) любому, кто посмеет с этим спорить. Потом он целую неделю бойкотировал Розье за намек на то, что его сын водится с грязнокровками, а теперь самолично обвиняет парня в проституции (причем в кои-то веки необоснованно).

— Мой сын, что хочу, то и делаю, — буркнул он в ответ на выразительный взгляд зельевара. — Да и вообще, ты же сказал, что это был рэкет, так что все равно есть чем гордиться. И за что конкретно он требовал денег?

— За защиту.

— От кого?

— От себя, своих друзей и этой дуры из министерства, — прошипел Снейп, содрогаясь от воспоминаний. Он ненавидел это чудовище почти так же сильно, как и Лорда, вот только Лорда он уважал, а это розовое недоразумение, что только и умеет терроризировать школу и орать на Поттера. И если против последнего лично Снейп ничего не имел, то опасения, что это существо завалит программу, были вполне обоснованными. Драко он к СОВ подтянет, а вот остальные... тут Северус едва сдержал улыбку — в мысли, что сын правой руки Темного Лорда будет лучшим по защите от темных искусств, определенно было что-то забавное.

— И как же зовут эту дуру из министерства?

— Долорес Амбридж, — прошипел зельевар, вспоминая розовую жабу. — Всего за несколько месяцев она успела выгнать двух учителей, поставить всю школу на уши, заклеить всю стену глупыми формулярами, ополчить против себя три из четырех факультетов и главное, меня начинает трясти от одного ее вида.

— Ооо, — сочувственно произнес Люциус, но потом задумался. — Амбридж... Я определенно слышал это имя раньше. Минутку, а это не она судила Поттера?

— Да, она самая. Еще немного, и он будет ненавидеть ее сильнее меня.

— Кажется, я понял, почему ты злишься, — пропел Люциус, тыкая друга локтем. — Плохая тетя забрала у тебя врага.

— Ничего у меня никто не забирал! Дело в том, что я...

— Да, да, я понял, — отмахнулся аристократ, забирая письмо обратно. — А теперь прости, но я должен отправить кое-что следующей совой.

Реакция профессора зельеварения была почти молниеносной: он выхватил письмо из рук и, порвав на мелкие кусочки, испепелил палочкой. Под конец последовала фраза, сказанная таким голосом, что Люциус снова почувствовал себя школьником, пытающимся списать на контрольной:

— Ты отправишь это письмо только через мой труп.

— Почему? Мы же согласились, что рэкет — занятие для настоящих джентльменов. Чего тебе еще надо?

— Знаешь, что будет, если написать твоему сыну письмо подобного содержания?

— Ну... Нет?

— Все мои педагогические взыскания канут в небытие, и твой сынок станет творить, что хочет.

— А это плохо?

Вместо ответа на столь риторический вопрос Снейп, не выдержав, схватил друга за ухо, подтянул к себе и прошипел:

— Скажем так: если я узнаю, что Драко получил нечто подобное, то буду крайне расстроен. Расстройство это выразится в анонимном письме Лорду, в котором, о Мерлин, какое совпадение, будет список всех твоих операций за последние пять месяцев, — начал он, и, видя, как у аристократа вытянулось лицо, продолжил: — Потом твоя жена получит нечто подобное, только список другого содержания и несколько длиннее. И поверь, я лично прослежу, чтобы тебя нашла Беллатриса. А когда ты решишь утопить свое горе в морях алкоголя, окажется, что все твои бутылки содержат в себе зеленый краситель и нечто похожее на слабительное. Тебе все ясно?

— Предельно, — быстро ответил тот, понимая, что тут он в проигрыше. С тех пор как его лучший друг познакомился с его лучшей женой, жизнь стала невыносима. Почти как похмелье. Однако без предварительного заливания в себя литров алкоголя. Именно этот факт и ввел Малфоя в некоторое заблуждение: с одной стороны, он не напился, но с другой обычно похмелье сопровождалось тошнотой, отвратным привкусом и пропиванием кучи денег, так что... В общем, это была сложная ситуация. — Но что мне делать?

— Пиши новое, — пожав плечами, заявил Снейп, но потом ехидно улыбнулся и добавил: — Ах да, ты же не можешь.

— На что это ты намекаешь? — мгновенно взвился тот. — Я писал сочинения, как и все.

— Да, да, так и было.

— Если хочешь что-то сказать, говори напрямую.

— Те сочинения писал я, а ты нещадно их сдирал!

— Так, кто и когда писал, неважно, главное — результат.

— Вот и прекрасно, — заявил зельевар, хлопая друга по плечу, — к тому же, представь себе, как твой сын обрадуется, получив от отца развернутое и грамотно написанное письмо.

— Но...

— Просто напиши сыну то же, что и Лорду, только заливай поменьше и термины не опускай, — заключил Северус.

— А ты как всегда полон "полезных" советов, — язвительно ответил Люциус, окидывая друга возмущенным взглядом. — Сам-то когда-нибудь писал что-то, кроме своих диссертаций, научных работ и шпионских отсчетов?

Ответить было нечего, однако Северус и не собирался. В конце концов, спорить с этим человеком — себе дороже, все равно ведь последнее слово за собой оставит. А так самовлюбленный аристократ доволен, дело сделано, а у него появилось время для раздумий о своих проблемах. Первой проблемой, разумеется, все еще был его явившийся родственник, но сейчас больше беспокоил новый сотрудник Малфоя. Кто способен отрезвить этого раздолбая в такой короткий срок? Он точно знал, что среди Пожирателей есть всего пять волшебников, способных на подобные действия. Из них двое отсутствовали на собрании, Лорд решил его выходку проигнорировать, Белла бы не сделала ничего такого. Оставался он сам, но в этот раз заклинание произносил не он.

"А значит... " — тут Северус мысленно осекся. — "Нет. Невозможно. Никто не может провести подобное воздействие на расстоянии. Разве что Дамблдор. Вот только не стал бы старик помогать спившемуся аристократу. Или стал бы?"

Тут в голове что-то щелкнуло, и все фрагменты стали на свои места. Сначала эта странная выходка, потом внезапное отрезвление, а теперь письмо, в котором Люциус хвалит сына за событие, о котором не должен знать. В мире обитало всего два существа, которые были способны натворить нечто подобное в столь неудачном месте и столь неудачное время: одним из них был Поттер, а что касается второго...

— Неужели? — прошептал профессор зельеварения, находясь в состоянии, близком к прострации.

Люциус тоже находился в очень похожем состоянии. Нет, Северус и раньше вел себя странно, но эта ситуация была выше всех мер. Сначала выдернул друга с собрания прямо посредине его речи. А ведь он только начал объяснять Лорду необходимость создания отряда, который будет подчиняться только ему и выполнять разные поручения: там конкурентов напугать, там пакет с документами забрать, там... ну, в общем, нужен отряд. Потом прижал его к стене, угрожал, спрашивал про гроб, прицепился с письмом, снова угрожал, что-то потребовал, что-то прошептал вконец офигевшим тоном, сверкнул глазами, махнул мантией, развернулся на каблуках и вышел из зала, предварительно хлопнув дверью.

"Это странно, — подумал Люциус, погружаясь в размышления. — Северус никогда не мыслил вслух. Да и подобная театральность отнюдь не в его духе. А значит, у него проблемы, причина которых связана с его размышлениями. Думал Северус в последний раз обо мне. Но я ничего не делал. Вроде бы. Скорее всего. Блин, что же я наделал-то? Минутку, он же говорил про гроб, может, я кого-то убил? Если так, то все плохо, очень плохо. Я теперь убийца. Не просто финансист-махинатор или аферист, а убийца. Так вот почему Северус так волновался... Меня видели. Причем, скорее всего, эти сволочи из Ордена. Дамблдор приставил. Чертов старик, знает же, что без меня тут все развалится. А теперь... О Господи, мне срочно нужно выпить".

С этой мыслью лорд Малфой почти вбежал обратно в зал и, извинившись перед Лордом, отбыл из зала по состоянию здоровья (психического и финансового), после чего аппарировал прямиком к себе в кабинет. Далее неуверенными шагами подошел к бару, взял коньяк и, усевшись в кресло, отпил прямо из горла. Ему однозначно стало лучше. Новый глоток сделал свое дело, и теперь аристократ чувствовал себя не так плохо. Поэтому он достал из ящика стола газету и коробку с конфетами. Вернее, полкоробки. Ну треть, не меньше.

Уже через десять минут проблемы были забыты, а бутылка коньяка почти опустела. Нет, он не думал, что выпивка поможет, однако других идей не было. В конце концов, если случилось именно то, о чем он думает, все его действия лишь усугубят ситуацию. А так он сидит дома, пьет коньяк, читает газету и не совершает ничего криминального. Так что если какой-либо аврор решит его сдать, доказательств не будет.

Именно в таком состоянии Люциус пребывал, когда прямо перед ним появилась знакомая фигура, на этот раз в восточном наряде. Малфой немного напрягся: в конце концов, это он во всем виноват, так что и отвечать ему. Однако требовать ответа никто ни за что не собирался. Вместо этого джинн подошел к столу и осторожным жестом выудил из рук аристократа полупустую бутылку.

— И по какому поводу пьем? — брезгливо спросил Джаффар, окидывая партнера удивленным взглядом. — Или это страшный секрет?

— Ну почему же секрет? — ответил Люциус грустным голосом. — Все дело в том, что...

Рассказ получился недолгим и даже драматичным. Когда тот был окончен, Малфой ожидал сочувствия или понимания. Но вместо этого его гость... рассмеялся. Смеялся он очень долго и с чувством, но под осуждающим взглядом партнера быстро успокоился и на полном серьезе произнес:

— Прости, я не думал, что тебя это так заденет.

— Действительно, моя жизнь вот-вот скатится в пропасть и я не знаю, как именно это предотвратить. И прекрати скалиться.

— Ну извини, извини, просто я понял, что конкретно Северус в тебе ценит.

— И что же? — мгновенно обострил восприятие Малфой, на памяти которого никем кроме "идиота" зельевар его не называл.

— Ты ценнейшая личность, — с готовностью ответил джинн, понимая, что в данном случае стоит был честным. — Видишь ли, редко можно повстречать человека, который за несколько секунд умудрится выдумать ряд несуществующих аргументов, создать из них цепь логических рассуждений и впасть из-за этого в депрессию, плавно переходящую в запой. Моему внуку повезло, что у него есть такой друг, как ты. И наоборот. Я надеюсь, в конце концов Северус поймет, что не все подчиняется законам сурового логического мышления, так как люди — существа сложные. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, — ответил раздувшийся от гордости аристократ. — Так и есть. И спасибо за отрезвление. То, что я собирался сказать дальше, не предназначалось для ушей нашего Повелителя. Кстати, где птичка?

— Люциус?

— А?

— Если тебе дороги язык и нос, не называй его так.

— Почему?

— Скажем так, он резко реагирует на это прозвище. А относительно места... Скорее всего, он рыскает по замку, где проходило собрание, в поисках чего-то ценного. Там такого много?

— Да не особо, — пробормотал Малфой, пытаясь вспомнить, сколько драгоценностей могло быть в замке. Память указывала, что довольно много, но размер большей части был слишком велик для попугая. — А те, что есть, слишком тяжелы для нашего друга.

— Не волнуйся, он как-нибудь справится.

— Правда?

— Не сомневаюсь, — пожал плечами Джаффар, после чего отпил из бутылки и, поставив ее на стол, произнес: — А теперь прости, но мне пора идти искать Яго и переться в Хогвартс.

— Думаешь? — поинтересовался Люциус, с некоторым укором рассматривая пустую бутылку, а затем с чистой совестью выкинул ее в открытое французское окно за спиной. Прислушался и услышал громкий писк со звоном разбитого стекла. Да, не очень прилично, но зато он точно знал, что эльф уберет осколки и бессознательное тело другого эльфа. — Он же был несколько обеспокоен, и мне кажется, что сейчас не готов ко встрече с родственниками.

Последовал долгий и крайне многозначительный взгляд, после которого Малфой-старший почувствовал себя очень глупо.

"Так вот что значит родственники, — подумал Люциус, заглядывая в нижний ящик стола. Спиртного там не было, зато была одна из тех коробок, что Драко присылал ему на праздники. Вряд ли там было что-то алкогольное, но правая рука Лорда не могла отрицать, что, несмотря на юный возраст, у Драко определенно был вкус. А значит, подарок должен оказаться стоящим. — Я разговариваю с ним меньше минуты, а уже кажусь себе глупым маленьким мальчишкой с почти полным магическим и полным финансовым образованием, частной и не очень собственностью по всему миру, многомиллионным состоянием и, возможно, отрядом Пожирателей, который подчиняется лично мне. Но лучше от этого не становится..."

— В таком случае, не буду тебя задерживать, — откликнулся Люциус, вставая с кресла и открывая перед гостем дверь. — Если тебе понадобится моя помощь, зови в любое время. Но не по средам. И пятницам. И... воскресеньям.

— Обещаю, что не буду вторгаться в твой досуг. А теперь прощай, надеюсь, что вскоре увидимся, — с язвительной, но такой знакомой улыбкой, ответил джинн, после чего щелкнул пальцами и исчез в облаке красноватого дыма.

— И я тоже, и я тоже, — пробормотал тот, открывая посылку от сына. Внутри были перья. Много перьев. Да, с чувством юмора у отпрыска все в порядке, возможно, даже слишком. В другой ситуации Люциус бы обиделся, но сейчас это было как нельзя кстати. В конце концов, в написании письма сыну перьями, им же подаренными, определенно что-то есть... Поэтому Малфой выудил из стола пергамент, зеленые чернила, конверт и печать рода Малфоев.

Расправив пергамент на столе и прижав его края папье-маше в форме перуанского змеезуба, Люциус достал перо, обмакнул в чернила и написал:

"Дорогой Драко,как мне стало известно, в последнее время ты решил заняться деятельностью, что является потенциально прибыльной. А значит, я могу тобой гордиться..."

Тут Люциус замялся. Вроде бы все правильно, но написанное было несколько развернутой версией предыдущего письма, а это грозило уже обещанными последствиями. Значит, придется написать что-то другое. Интересно, что?

В этот момент в голове аристократа забрезжил лучик надежды. Инстинкт, который дремал со времен окончания Хогвартса, проснулся и теперь требовал свежих чернил. Действуя на автомате, Люциус потянулся к ящику стола, вытащив пачку писем, выбрал одно из них и стал методично его передирать. И все было бы хорошо, если бы Пожиратель не пожелал взглянуть на письмо перед отправкой. Текст оного гласил:

"Преуважаемый Лорд Малфой,я обязан поставить вас в известность, что если вы продолжите действовать столь настойчиво, наша организация будет вынуждена принять меры.

P.S. Люциус, я серьезно, если ты еще раз попытаешься привести биржу к краху, я обещаю, что солью информацию о тебе Рыжему и тогда в твоем особняке вновь проведут серию обысков. Причем я позабочусь о том, чтобы в следственной комиссии были специалисты по финансовым преступлениям. Кстати, прекрати угрожать Совету опекунов или хотя бы объясни мне, зачем тебе этот вонючий гибрид льва, орла и лошади? Вернее, труп оного. Между прочим, это твой сын полез первым, так что ему будет полезно вынести урок. Кстати, мы так и не поймали Блэка, но я чувствую, что он где-то рядом.

P.P.S. Как я и говорил, у нас в школе появилась псина, которая гуляет в полнолуние. А мне запретили носить серебряный нож".

Прочитав это, Люциус скомкал лист бумаги, костеря себя за привычку, после чего перечитал все остальные письма. Тут были счета, письма от Северуса, письма от Лорда, еще счета, финансовые расчеты и еще счета (Мерлин, почему их так много?) и еще пара вещей, которые Люциус тут же сжег. Но ничего подходящего так и не нашлось. Опечаленный аристократ обиделся, ибо тут должно было быть что-то полезное. А еще через несколько секунд понял, что перо сладкое. Это было странно, поэтому он рассмотрел его еще раз и откусил половину. Да, оно определенно были сладким.

Оценив подарок сына, лорд Малфой быстро уничтожил таким образом еще парочку, после чего оторвал кусок пергамента и, черканув пару строк, положил его в шкатулку. Еще одно крайне любопытное изобретение Северуса, создававшее аналогичную каминной сети сеть шкатулок, которые отправляли письма адресату. Единственным минусом было то, что Северус получал копии всех писем. Но это была мелочь, которую можно опустить.

Нововведение снова доказало свою эффективность, ибо уже через три минуты в кабинете появился испуганный Эйвери.

— Что произошло?

— Эмм, ничего. А почему ты так решил?

Вместо ответа Эйвери насупился, выхватил из кармана мантии клочок бумаги и сунул его другу под нос.

— Это мое письмо. Я отослал его тебе. Несколько минут назад. Почему ты так возмущен?

— Посмотри на него повнимательнее, — медленно произнес новоприбывший, поворачивая бумагу обратно. — Если ты ничего не понял, поясняю: человек, который внезапно получает записку "Приходи срочно!" от человека, который несколько минут назад отлучился с собрания по состоянию здоровья, будет крайне обеспокоен. Я бы даже сказал, он будет в панике.

— Знаешь, я не задумывался об этом моменте, — признался Люциус, пожимая плечами и одновременно запихивая письма в стол. — Но забудем об этом и перейдем к сути. Мне нужна помощь. И в данной ситуации лишь ты можешь помочь мне в этом нелегком деле.

— Угу, так и есть, — воодушевленно заявил Пожиратель, понимая, что в данный момент его может ожидать как и сложная ситуация, от которой будет зависеть жизнь друга, так и очередная глупость вроде "помоги мне, я не знаю, что подарить своей жене" или "Эйвори, Эйвори, у меня проблемы, я перепутал день рождения моей жены с годовщиной нашей свадьбы и теперь Белла пытается меня убить. Что делать?". — И что же за дело ты мне предлагаешь?

— Помоги написать письмо моему сыну.

В кабинете повисла неловкая тишина, из-за которой Люциус почувствовал себя виноватым. Он не понимал, в чем именно виноват, но был уверен, что таковая причина имеется. Осталось только определиться, где именно он провинился. И, судя по виду Эйвори, причина этого была в последних событиях.

— Ты злишься на меня за то, что я позвал тебя в вечер пятницы? — предположил Малфой.

— В точку, — угрюмо буркнул тот, всем своим видом показывая, что считает поступок друга как минимум неблагородным. — Хотя чего я ожидал от того, у кого друг — отравитель с девизом по жизни "я всегда прав"? Кстати, чего он сегодня такой хмурый?

— Мерлин, Эйвори, ты говоришь так, будто все остальное время он бегает кругами с радостной улыбкой и одаривает все встречных лучами добра и дополнительными баллами. — Оба мага улыбнулись, представив себе подобную картину и тот ужас, которым это грозило всем обитателям замка. Все же, если к злющему и плюющемуся ядом декану привыкли все, то добрый Снейп будет чем-то наравне с Лордом, танцующим балет в розовой пачке.

— Это да, — согласился Эйвори, отсмеявшись. — Но в этот раз он был действительно мрачным. Может, что-то случилось?

Все, что оставалось Малфою — это глубоко вздохнуть и в мыслях проклясть чересчур заботливого Эйвори. Именно он был неофициальной квочкой их компании, ибо если с кем-то что-то происходило, он был первым, кто это замечал.

— Мне кажется, что у него некоторые семейные неувязки, которые вскоре подойдут к концу.

— А разве у него есть семья? Я думал, он остался один.

— Поверь мне, он тоже так думал, — с улыбкой на лице произнес Люциус. — Но оказалось, что ошибался. Очень сильно ошибался.

— Наверное, он счастлив. Все-таки нашел кого-то, похожего на него.

— Да, скорее всего, у него сейчас счастья полные котлы, — уже откровенно ржал Люциус, одновременно думая: — "Интересно, а если у тебя родственник — джинн, означает ли это, что ты тоже имеешь определенную силу? Ведь если у Северуса есть сила, он может помочь мне с некоторыми делами... или наоборот, если посчитает их неприемлемыми. Надо будет спросить. Но сначала письмо".

— Так ты мне поможешь или нет?

— А ты как думаешь? — буркнул Эйвори, усаживаясь за стол и укоризненно рассматривая бумажный хаос на столе друга. Присмотревшись к некоторым листам повнимательнее, он выудил один из них и прочитал: — "Многоуважаемый Лорд Малфой, напоминаю, что на днях состоится собрание Лиги Землевладельцев, на котором будут обсуждены вопросы первостепенной важности. Мы надеемся, что вы составите нам компанию и приведете свою жену на пятичасовой торжественный прием, посвященный новым членам Лиги. Вас ожидает шведский стол и классическая музыка. Ждем вашего ответа, с уважением, мистер..." Не могу прочитать. Хмм, на твоем месте я бы положил это куда-нибудь в более надежное место.

— Угу, к примеру, туда, где это не найдет жена, — пробормотал Люциус, выхватывая бумагу и засовывая ее в карман, после чего заметил удивление Эйвори и пояснил: — Я люблю официальные приемы, но знаешь, что такое официальный прием с женой? Это означает пятичасовой обет воздержания от алкоголя, светскую болтовню и сплетни, которые я узнал два месяца назад.

— И не забудь про сестру твоей жены, которая обязательно придет, — раздался переполненный радостью голос из-за двери.

— Белла!

— Сестренка, если твой муженек не понимает, как ему повезло, пусть расплачивается за это моим присутствием.

Вместо ответа раздался вздох и в дверь кабинета зашли Нарцисса и Беллатрисса Лестрейндж. И если первую ситуация несколько смущала, то на лице второй была лишь довольная улыбочка. Дабы заглушить скрип зубов друга, Эйвори вымученно улыбнулся и быстро перевел разговор на другую тему:

— Между прочим, сейчас он в поте лица пишет письмо сыну.

— Он? Пишет письмо? — прыснула Белла, даже не пытаясь скрыть сомнение в голосе. — Это тот, кто пишет своей жене что-то вроде "поздравляю с днем рождения, жди" или "буду поздно, прости". Да если бы он был столь же краток в постели...

— Белла!

— Молчу-молчу, сестренка, только не царапайся...

— Так как обстоят дела с письмом? — спросила Нарцисса, обходя Эйвери и вытаскивая из-за пазухи мужа приглашение.

— Дела... обстоят, я написал два варианта, но один не понравился мне, а второй — Северусу. Вот и приходится кропать новый, но, как ты понимаешь, это очень сложно.

— Ну да, ведь сыну писать не то же, что приказы. Помнишь, что я тебе говорила насчет этого раньше?

— Не бегай по лестницам — это опасно, не подбрасывай сына — ему страшно, не ешь шоколад — он вредный, не ссорься с Белли — она моя сестра, — на память продиктовал Люциус, с опаской поглядывая на собравшуюся компанию. Он всегда соблюдал эти правила, по лестницам не бегал (в имении было достаточно потайных ходов), ребенка не подбрасывал (тому больше нравилась левитация), шоколад не ел (после плавления получался прелестный напиток), а что касается Беллы... так это не он ссорился с ней, а она с ним. Однако в данный момент дело обстояло несколько сложнее. — А о чем конкретно ты спрашиваешь?

— О твоих отношениях с сыном.

Малфой, надеясь закончить разговор, начал обдумывать ситуацию. Нарцисса вздохнула и спросила:

— На сколько пунктов изменилась динамика акций твоих филиалов?

— Хмм, сейчас наблюдается некоторое волнение, так что остаточного ответа нет, — после мгновения раздумий выдал Малфой. — Видишь ли, заявление этого Поттера разделило лагерь на две части: те, кто верит ему и те, кто считает его сумасшедшим. Из-за этого строить экономические отношения крайне сложно, но думаю, что мой талант финансиста позволит нам пережить этот кризис и даже извлечь из него прибыль. Хотя мне придется проинвестировать некоторую сумму в Пророк, дабы они поддержали нашу позицию. Думаю, Рита будет в восторге, — с мечтательной улыбкой на лице произнес Люциус, однако, заметив, что все сморят на него как-то неодобрительно, быстро заткнулся и выдавил невнятное: "В общем, все идет неплохо", — сел в кресло для гостей и постарался исчезнуть, прикрывшись газетой. Не сработало. Странно, раньше вроде срабатывало.

— Кто-нибудь удивлен? — донесся сквозь газету голос Эйвери.

— Нет.

— Да не особо.

— Ладно, проехали. Что будем-то Драко писать?

— Предлагаю начать со стандартных фраз поддержки и одобрения, а потом перейти к сути.— Согласен, но мне кажется, что следует сделать немного иначе...

Дальнейшую часть фразы Люциус пропустил, так как понял, что пергамент в надежных руках, а он может заняться чем-то полезным. Например, почитать газету, закусывая при этом сахарными перьями. Да, у них несколько иное предназначение, но он не собирался писать вкусняшкой, которую можно съесть. Разумеется, после ему предстоит разговор с женой, Северусом, а потом с Лордом. Однако Малфой был известен привычкой жить днем сегодняшним, и старательно сии прогнозы игнорировал. Что у него весьма неплохо получалось... По крайней мере, до того момента, как раздался громкий хлопок и до боли знакомый голос провозгласил:

— Люциус, неужели все так плохо?

Услышав голос глубоко любимого и крайне уважаемого Его Темнейшества, правая рука, словно ужаленная, вскочила с кресла и, откинув газету, поклонилась. Одновременно с этим Люциус позеленел, причем так, что почти совпал с оттенком многоуважаемого начальства. Начальство жест оценило и, отвесив вежливый кивок дамам, усадило экономиста в кресло, после чего задумчиво произнесло:

— Да, Северус был прав: ты действительно приболел, вон какой бледный. Нарцисса, чего за мужем не смотришь, он же так и на тот свет отбыть может.

Нарциса вздрогнула, но быстро взяла себя в руки. Судя по короткому рассказу Беллы, Темный Лорд сегодня был на редкость в хорошем расположении духа. Так что можно было слегка отступить от сценария бесконечного почтения:

— Мой Лорд, не сочтите за грубость, но это отчасти ваша вина, — неожиданно ответила она, вставая на ноги. — Я понимаю, что он Ваша правая рука и без него Вам бы пришлось отвлекаться от воплощения Ваших планов, но он не может быть повсюду. К тому же, сейчас он волнуется за своего сына, что, как говорит наш общий знакомый, крайне вредно для здоровья. Вы хоть представляете, как он занят, если ему приходится работать по ночам?

Эта фраза несколько позабавила Повелителя, так как он (и пара Пожирателей) знал, чем конкретно "занят" представитель высшей знати, однако говорить об этом не стал и решил перевести разговор на нейтральную тему:

— Да, я уже давно заметил нечто подобное, поэтому принял меры, — гордо провозгласил Волдеморт, всем видом демонстрируя понимание и снисходительность. — Именно поэтому, начиная со следующей недели, лично ему подчиняется небольшой отряд. Надеюсь, это несколько облегчит его быт. Кстати, а чем вы занимаетесь?

— Пишем письмо дражайшему наследнику, мой Лорд, — тут же ответила Беллатрисса, кидая на аристократа косые взгляды. — Вы же знаете, что наш белокурый друг полнейший импотент в плане развернутых сообщений.

— Да, так и есть, — провозгласил Повелитель, игнорируя скрип зубов подчиненного. — К тому же вы правы, дети — самое ценное, что у нас есть, особенно если они чисты кровью. Для того, чтобы они могли взять флаг в свои руки и возглавить будущие поколения, я лично напишу Драко несколько пожеланий. Есть возражения?

— Нет, мой Лорд!

— Вот и прекрасно, — добродушно заявил Тот-Чье-Имя-Ну-Никак-Нельзя-Упоминать-В-Приличном-Обществе, взял перо и начал старательно черкать на пергаменте. Уже через несколько минут довольный собой Темный Лорд протянул Малфою-старшему лист пергамента. Тот, решив не испытывать судьбу и свою психику, сразу сунул его в конверт, запечатал оный сургучом с родовой печатью, после чего еще немного подумал и поверх адреса написал"Наслышан. Оценил. Горжусь. Отец". Потом он скрутил письмо в трубочку и прикрепил к лапке филина, который тут же был выпущен в окно.

"Ну держись, Северус. Хотел нормальное, развернутое письмо? Получите и распишитесь", — злорадно ухмыляясь, подумал Люциус, возвращаясь в кресло к газете и шоколаду. Денек выдался отличным.

Когда кажется, что хуже быть попросту не может, обязательно должно произойти что-то, опровергающее это утверждение.

К счастью, Снейп столь пагубным заблуждениям подвергнут не был и с легкостью мог придумать пару десятков вариантов, при которых события могли развиваться куда хуже. Так что очередную "отличную" новость Северус перенес стоически: вздохнул и, вылив в себя лишь одну порцию заранее заготовленного зелья, успокоился.

Итак, Люциус мог иметь кое-какие договоренности с джинном, который терроризировал Британские острова (а также все, что к ним прилегает) пару сотен лет. Да, доказательства пока отсутствовали, однако, зная этого белобрысого идиота и собственную удачу, Северус понимал, что все очень плохо.

Придя к этому простейшему выводу, маг резко остановился посреди освещенного тусклым пламенем тлеющих в камине поленьев класса и, закатив глаза, устало протер переносицу.

Мало того, что Дамблдор, как назло, смотался куда-то еще днем, прикрываясь делами Ордена. И все это при пристальнейшем внимании со стороны "Верховного Инквизитора", чтоб ее Яго до последней нитки обобрал. Да, той самой, чье начальство всеми силами желает отстранения некого директора… Хотя у Альбуса наверняка существует не один десяток уважительных причин для отсутствия, к которым никакая Амбридж не прикопается. Но это все мелочи, а вот то, что Снейпу придется ждать его возращения, чтобы отчитаться о собрании…

Упорядоченные мысли зельевара путались и метались с темы на тему, словно кучка незадачливых первокурсников, не знающих, где находится нужная аудитория. Северус уже хотел было выпить второй флакон, но, решив, что он делает это неправильно, поставил его на место и потянулся в карман за палочкой.

Привычным движением Снейп зажег свечи и, приманив к себе котел, заполнил его водой примерно наполовину, после чего зажег под ним небольшой огонь. Будучи человеком с разносторонним развитием, профессор был ознакомлен с основами философии, поэтому мог бесконечно смотреть на три вещи: сине-зеленый огонек под котлом, булькающую темную воду и то, как тупицы из Гриффиндора с лицами, которые сливаются с цветами их факультета, пытаются сварить хотя бы одно путное зелье, не расплавив при этом котла.

Но сейчас Северус нуждался в полном спокойствии, которого можно было добиться лишь тремя способами. А так как накосячившего Поттера тут не было, а Люциус расслаблялся у себя в меноре, профессор подошел к настенному шкафу и вытащил необходимые ингредиенты. Через несколько минут он был полностью поглощен приготовлением зелья.

Десять помешиваний по часовой стрелке. Пять раз против. Повторить три раза. Добавить пять лепестков призрачного василистника. Добавить толченого лунного камня. Помешать три раза против часовой стрелки. Уменьшить огонь и оставить на семь минут. После чего добавить две капли сиропа чемерицы.

— Разве ты не должен докладывать о собрании своему второму боссу?

Северус поднял голову от котла и встретил появившегося Джафара очень хмурым взглядом.

— Будь ты сегодня в замке, знал бы, что директор отлучился по важным делам. Но ты ведь не мог здесь быть, так как обрабатывал этого белобрысого кретина?

— Северус, нехорошо так отзываться о своих друзьях, особенно когда их так немного.

— Значит, я прав. – Снейп опустил взгляд к котлу и начал помешивать зелье. – И что же тебе от него понадобилось?

— Ну-с, раз уж я задержался здесь надолго (ты же все еще не собираешься ничего загадывать?), то почему бы мне не завести парочку друзей?

Зельевар окинул Джафара весьма скептическим взглядом, но решил промолчать.

— А он такой интересный молодой человек. Как он зубы этому вашему Лорду заговорил! И главное, он не только умудрился оправдать свое поведение, так еще и получил себе целую группу на побегушках!

Северус немного раздраженно хмыкнул. Да, Люциусу сегодня просто необыкновенно повезло. Секундочку…

— Ты что, еще и на собрании был?!

Джинн с легким удивлением взглянул на внука, который немедля продолжил свою тираду на повышенных тонах:

— Ты вообще понимаешь, что могло произойти? Что, если бы он тебя засек? Что, если бы он узнал, что я связан с тобой? Что, если бы он узнал о том, что я на самом деле верен Дамблдору? Что…

— Стоп, стоп, стоп. Северус, ты что… паникуешь?

Снейп замер. Слегка тряхнул головой, после чего вернулся к нарезанию корня валерианы. И уже спокойным голосом продолжил:

— С твоим появлением мне уже никаких нервов не хватает. И да, можешь не объясняться, наверняка это будет что-то вроде "меня, великого джинна, не сможет засечь какой-то смертный маг, если я этого не захочу".

Повисла тишина, прерываемая потрескиванием огня, тихим бульканьем из котла и постукиванием ножа. Северус полностью погрузился в приготовление зелья. Джафар некоторое время молчал.

— А умиротворяющий бальзам для тебя готовить не слишком экстремально? Вещь-то сильная.

— И без тебя знаю. Но, как я уже сказал, мне с тобой никаких нервов не хватит, – хмуро ответил зельевар, высыпая мелко накрошенный корень в котел. – И серьезно, ты можешь меня хотя бы предупреждать, прежде чем совершить какой-то… – Снейп замолчал, пытаясь подобрать синоним к слову "идиотизм", но в голову лезли лишь менее лестные выражения. – Что-то, из-за чего мне придется готовить литрами успокоительное?

— Это желание? – усмехнулся джинн, немного снисходительно глядя на зельевара.

— Это просьба. Ты ее, конечно, можешь проигнорировать… но я был бы очень рад, если бы ты хоть иногда о ней вспоминал, – ответил Северус, в последний раз помешав зелье и потушив огонь. – В конце концов, ты постоянно убеждаешь меня в том, что ты мой дед. Так может, будешь хоть немного вести себя как родственник, а не как бессмертный обладающий практически безграничной силой засранец?

Отповедь Северуса заставила Джафара немного задуматься и даже почувствовать что-то наподобие вины. Нет, Джафар все так же был уверен, что ничего серьезного не сделал, но тем не менее доведенный до ручки зельевар натолкнул его на мысль, что надо бы немного притормозить, пока тот не успокоится. Раздраженный внук, огрызающийся на окружающих — это, конечно, весело, но если того и дальше взвинчивать в таком же темпе, то маг в конце концов выдохнется, что не есть хорошо. У него и так здоровье не лучшее. Так что надо его как-то успокоить...

Северус злился на него из-за того, что он вмешивался в дела зельевара. И тот никак не мог взять ситуацию под контроль, из чего и вытекают злость, раздражение, страх того, что все пойдет наперекосяк. Значит, чтобы его успокоить, надо вернуть ему чувство контроля над ситуацией.

— Знаешь, пожалуй, ты в чем-то прав, — начал Джафар, прикидывая, стоит ли добавлять виноватые нотки в голос. Нет, не стоит, мало того, что Северус не поверит, так еще и решит, что над ним издеваются. — Я, несмотря на свои способности, пока плохо ориентируюсь в текущей ситуации, так что и правда могу не учесть некоторые неприятные мелочи. И, что бы ты ни думал, я, помимо желания освободиться, хотел бы вытащить и тебя из той ситуации, в которую ты угодил.

— Премного благодарен, но я куда с большей радостью разберусь со всем сам, — ядовито ответил Снейп, снимая котел с огня.

— То есть, ты не хочешь, чтобы я советовался с тобой перед тем, как предпринимать что-либо относительно твоего положения?

Северус посмотрел на джинна с неслабым скептицизмом.

— Ты, и советоваться? С чего это вдруг?

— Чтобы избежать возможных осложнений путем согласованности наших действий, конечно.

Снейп на секунду задумался. Несмотря на то, что почти все его естество так и желало послать раздражающий его фактор на... куда подальше, часть нашла предложение весьма заманчивой. Но просто так он уступать свою позицию не собирался:

— Почему ты вообще мне... "помогаешь"?

— Ну, это очевидно, Северус — мы же семья!

— Это, знаешь ли, весьма слабый аргумент.

— Ну, для кого как, Северус. Вспомни того же Люциуса — как по мне, настоящий пример человека, который, несмотря на свой сомнительный моральный облик, очень предан семейным ценностям.

— Малфой — это одно. А откуда мне знать, что ты правда так же сильно... предан семейным ценностям, а не просто используешь их как лишний повод повеселиться и достичь своего?

Северус внимательно смотрел на Джафара, улавливая малейшие его реакции. После вопроса на лице джинна промелькнуло легкое удивление, после чего он конкретно ушел в себя. Повисло неловкое молчание.

— Знаешь... — Джафар впервые на памяти Снейпа замялся, но быстро взял себя в руки и продолжил: — Признаю. У меня в этом деле катастрофически мало опыта. Как ты знаешь, я всегда склонялся к различным манипуляциям и чуть реже — к грубой силе для достижения своих целей. — Снейп нахмурился, не понимая, к чему тот ведет. — Но с момента моего заточения вопреки всякому здравому смыслу все мои махинации мало того, что не принесли мне никакой пользы, они только ухудшили ситуацию! Вплоть до того момента, как я чисто для разнообразия решил не вести себя, как ты выразился, всесильным засранцем с твоей бабушкой.

Джафар перевел дух, краем глаза отметив легкое замешательство на лице зельевара, после чего продолжил:

— Знаешь, я прожил не одно столетие. Большую часть времени я провел взаперти, но, тем не темнее, повидал многое. В этом мире хитрость и подлость по факту значительно увеличивают шансы достичь своей цели, я за этим наблюдал не раз. Но по какой-то причине после того, как я загадал джинну свое третье желание, для меня это правило жизни как будто перестало действовать. Так что мне остается, кроме как поменять подход? — Джафар слегка улыбнулся. — И он начинает себя оправдывать.

Северусу стало не по себе. Нет, он знал, что у джинна несколько странное представление о мире, иначе и быть не могло, но чтобы настолько... но вопрос в другом — что ему теперь делать после этого откровения?

— И ты мне сейчас зачем все это рассказал?

— Ну, раз политика обмана перестала себя оправдывать, то почему бы не опробовать политику честности?

Снейп вздохнул и еще раз устало потер переносицу. В принципе, он мог и дальше пытаться как можно сильнее дистанцироваться от джинна, но надо смотреть правде в глаза: все его действия до этого никак не могли разрешить ситуацию, а в дальнейшем могут ее и усугубить. Если предположить, что Джафар сейчас был действительно с ним честен, а не вел понятную ему одному игру, то, доказав несостоятельность предложенной политики честности, Северус рисковал убедить джинна вернуться к своим старым методам, чего допустить сейчас нельзя.

В общем... Либо Джафар говорит правду, и Северусу в таком случае следует пойти на уступки. Либо тот нагло врет, и ему все равно следует пойти на уступки, чтобы немного подыграть и не провоцировать джинна к более агрессивным действиям.

— Ладно. Можешь считать, что ты меня убедил. Значит, ты обещаешь не делать что-либо, не предупредив меня?

— Не делать что-либо относительно твоих проблем, не предупредив тебя.

— Ладно. — Снейп понимал, что оставляет таким образом огромную дыру в их устном договоре, которой Джафар наверняка воспользуется, но это лучше, чем ничего.

— Отлично! Тогда нам, пожалуй, следует начать первое собрание нашей маленькой группы заговорщиков, — улыбнулся Джафар и поднял посох.

Красная дымка собралась возле шкафа с ингредиентами, образовывая водоворот, а когда она рассеялась, миру явился белобрысый маг в серебристо-зеленом махровом халате, шапочке для душа и мохнатых белых тапочках. Он гордо восседал в своем любимом кресле с выпуском Пророка в руках и, казалось, был целиком доволен жизнью. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не протянул руку туда, где, по идее, должен был находиться кофейный столик со стаканом красного вина.

Нащупав пальцами воздух, лорд Малфой тихо прошипел что-то про слишком заботливых жен и привычным движением полез рукой в потайное отделение, которое он так предусмотрительно встроил в подлокотник два года назад. Выудив из него пачку леденцов с мятным ликером, небольшую флягу и пару зубочисток, он положил газету на колени и замер.

Потом еще раз покосился на флягу, скривил рот, засунул ее обратно с видом, словно ему подсунули перебродившее вино, и еще раз осмотрелся вокруг. Однако едва он заметил джинна со своим лучшим другом, тут же изменился в лице и нарочито спокойно произнес:

— Добрый день, господа, я рад вас видеть, но прежде, чем вы перейдете к сути дела, попрошу вас объяснить мне, где я нахожусь.

— В кабинете моего внука, — тут же пришел на помощь джинн, рассматривая аристократа не менее внимательно, чем тот изучал помещение. – А чего это ты в халате?

— О, это очень просто: едва закончил с письмом, я отправился в ванную.

— Но ведь это было три часа назад, — прошипел профессор зельеварения, которого столь дружеская манера беседы явно выбивала из колеи.

— Ну простите, Северус, не все могут ограничить себя десятиминутным душем раз в месяц, — парировал Лорд Малфой, вставая с кресла и проводя пальцем по стене. – Господи, какая дыра! И тут работает всемирно известный ученый. Дожили.

— А я что тебе говорил? – спросил у драгоценного внука Джафар, старательно не замечая, как тот сереет от злости. – Твои жилищные условия не выдерживают никакой критики. В то время как на складе с ингредиентами у тебя просто абсолютный порядок.

— Чего они не выдерживают, дело десятое, — огрызнулся профессор, сменяя своего друга. – Ну он-то ладно, а ты куда смотришь?

— На сырые каменные стены, — честно ответил тот, искренне не понимая сути проблемы. — А в чем дело?

— Дело в том, что ты водишь панибратство с джинном, который когда-то утопил пол-Англии в крови!

Последовало неловкое молчание. Потом лорд Малфой задумчиво постучал себя по подбородку и отрешенно спросил:

— И что с того?

— Что значит "и что с того"?!

— Ну смотри, мой босс — чудовище с явным пунктиком на чистой крови, мои коллеги – люди, которые за последние двадцать лет убили больше маглов, чем стихийные бедствия. Мой лучший друг – уважаемый преподаватель и искусный отравитель, брать угощение которого боится даже мой начальник. А я женат на женщине, сестра которой сама по себе – стихийное бедствие. Так что… — закончил он, взмахивая руками. – В принципе, чудовищем больше, чудовищем меньше. Без разницы.

— Вот это, как я считаю, правильный взгляд на жизнь! — раздался незнакомый Люциусу голос, после чего тот заметил спикировавшего откуда-то из-под потолка виденного им ранее ярко-красного попугая со смутно знакомыми золотыми цепочками на шее.

Снейп подавил сорвавшийся было стон.

— А его обязательно было тащить на наше так называемое собрание?

— Северус, я тебя прекрасно понимаю, но, несмотря на удивительную способность Яго выбешивать более девяноста процентов людей, оказывающихся в радиусе слышимости, он обладает весьма полезными способностями, которые нам наверняка могут понадобиться. А ты присаживайся, нечего такие важные разговоры проводить на ногах, — сказал Джафар, садясь в появившееся мягкое кресло истинно гриффиндорских цветов. Декан Слизерина, проигнорировав такое же сидение, которое возникло возле него, подошел к стене и подпер ее, скрестив руки. — Ладно, как знаешь, — еле слышно пробормотал джинн, после чего продолжил: — Итак, первое заседание нашей небольшой, но многообещающей компании объявляю открытым!

— Кстати, а как называться мы будем? — Все взгляды сошлись на Яго, который занял собой свободное красное кресло. — Что? Мы же сейчас создали многопоминаемую в историях третью сторону конфликта! У Ордена Феникса и Пожирателей такое название есть, так чем же мы хуже?

— Я против. Категорически, — произнес Снейп раздраженным голосом. — Раз уж мы собрались... решать насущные проблемы, то нечего тратить время на подобную ерунду. Иначе я пойду заниматься своими делами, а вы творите что хотите.

— Ладно, выберем позже, без твоего присутствия, зануда ты этакий. И не жалуйся потом, что тебе название не нравится, — махнул крылом попугай, параллельно прикидывая варианты наименований их новообразованной шайки.

— Спасибо, Яго, — прошипел Северус, не оставляя попыток испепелить наглую птицу взглядом. – Думаю, на этом сегодня и закончим. Мне еще к завтрашним занятиям готовиться.

— Так, так, так, стоять! – внезапно подал голос лорд Малфой, снимая шапочку и слегка встряхивая волосами. – Как я понял, мы собираемся создать новую организацию?

— Можно сказать и так, — после недолгого раздумья произнес Джафар, окидывая компанию задумчивым взглядом. Злобный, вечно ворчащий внук, жадный попугай-хапуга, белобрысый махинатор и скучающий джинн. Забавное, если не смертоносное сочетание.

— Если так, то это должно быть правильно, — заявил аристократ, выуживая из халата блокнот. – Перышка не найдется?

— Даже не смотри на меня, — прошипел Яго, улетая подальше от компании. – Тем более, зачем тебе перо?

— Создание нового предприятия – ответственный момент и мы должны предусмотреть любую мелочь, которая может привести нас к краху, — поучающим тоном заявил Люциус, осматривая окружающее пространство с целью найти любые пишущие принадлежности. Наконец его взгляд уперся в злющего Северуса, который вздохнул, взмахнул палочкой, и из стола к аристократу полетели перо с чернилами.

— Спасибо, — бросил Малфой, начиная что-то черкать в своем блокноте. – Для начала нам нужна цель. Чего мы хотим?

— Свободы и справедливости, — шутливо ответил Джафар, заставляя попугая прыснуть со смеху. Яго хотел подыграть джинну, но, не придумав за пару секунд ни одной благородной цели, решил не заморачиваться и ответил:

— Золота и драгоценностей.

— Спокойствия и тишины, — предсказуемо ответил Снейп, не скрывая свое раздражение.

— Ясно, — протянул аристократ, внимая любопытности данной ситуации. – Напишем "конца войны". Как мы хотим этого добиться?

Над этим вопросом думали несколько дольше, пока Джафар не решил опять взять слово первым:

— Заговорами.

— Хитростью, — куда более задумчиво произнес Северус.

— Деньгами? — не то, чтобы Яго сильно хотел разбрасываться таким ресурсом, но в его представлении деньгами можно добиться многого и было бы тупостью игнорировать этот метод решения проблем.

— Совместим. Как мы все это провернем? Тишина? Ладно, позже решим. И последнее, как будет называться наше предприятие?.. Ладно-ладно, этот вопрос снимается. — Малфой осторожно покосился на Снейпа. – Тогда мы можем обсудить дальнейшие детали. — Он довольно подытожил: — Итак, наша цель — закончить войну и при этом остаться в выигрыше. — Тут он осмотрел компанию еще раз. – Ну или хотя бы при своих.

— А для этого мы должны убить Лорда, — хмуро произнес Снейп. — Это и так понятно. Ты лучше способ подскажи.

— Можем снова натравить на него Поттера, — бросил Люциус, пожимая плечами. – Чудесный ребенок, я на нем уже три пари выиграл. Ну ладно, сейчас важно не это. Не целью единой живет корпорация. В качестве дополнительной задачи предлагаю сместить Дамблдора. И не надо на меня так смотреть, чай не молодец, маразм уже прогрессировал, методы устарели, с политикой министерства не согласен. Когда еще будет подходящая ситуация. Давай признаем, что он уже засиделся на троне и давно пора сменить руководство на молодое, более прогрессивное, лояльное к министерству.

— Малфой, — прошипел профессор, подходя к аристократу и заглядывая тому в блокнот. – Тебе напомнить, что министерство его уже дискредитировало? Причем, как я понимаю, без тебя тут не обошлось.

— Разумеется, ты только представь себе перспективы – Хогвартс без Дамблдора.

— Зачем представлять? Просто вспомни события трехлетней давности и прекращай заниматься самодеятельностью.

Аргумент был более чем весомым. Настолько весомым, что если бы Люциус Малфой не был собой, он бы поник и постарался исчезнуть. Однако он был слизеринцем, а слизеринцы скорее удавятся, чем признают свою ошибку. Вон Лорд уже пять раз пытался убить Поттера, но последний, кто попробовал указать ему на это, быстро отбыл в неизвестном направлении.

— И что же такого натворил наш белобрысый друг? – спросил джинн, ведомый любопытством.

— Ты о Чудовище Слизерина что-нибудь знаешь? – спросил Снейп. – Если нет, то уточню: это такая огромная ядовитая, ползающая по трубам, способная убивать взглядом змеюка, которую выпустила первокурсница. Причем не сама, а с помощью дневника, который один блондин подсунул ей в котел.

— Так это был василиск? – с интересом спросил Джафар, переводя взгляд с одного на другого. – Полезная зверушка. Люциус, как же ты такое устроил?

— Для начала, я понятия не имел, что это был василиск, — честно ответил Малфой, почесывая затылок. — Я был уверен, что дочка этого маглофила нашла в дневнике заклинание и решила испытать его на своих однокурсниках! И опять же, окаменение было вполне обратимым, в отличии от смертельного случая полувековой давности, так что я решил, что она просто воспользовалась старой легендой как приманкой для учеников.

— Ей было одиннадцать лет! – профессорским тоном прошипел Снейп, тряся перед носом Малфоя пальцем. – Где ты видел первокурсника, который изучает темные искусства и испытывает их на своих однокурсниках?

— В спальне нашего факультета, например, — пожал плечами аристократ, скашивая взгляд в сторону от этого самого однокурсника. — Да, иногда тебе приходилось переходить на комаров, пауков, домовых и прочую живность, но от этого ничего не изменялось.

— А Джафар умеет в гигантскую кобру превращаться. Я бы посмотрел на поединок василиск/Джафар, — как бы невзначай отметил Яго, прервав тем самым явно не первый спор по поводу того инцидента.

— Не, не выйдет, — хмыкнул Малфой, представляя себе эту картину. Да, зрелище было бы внушительным, ведь если взгляд Северуса достался ему по наследству, поединок был бы еще тот. Убивать взгляд декана не мог, зато прожечь насквозь и заставить нерадивых учеников каменеть от страха — запросто. – До него уже наш Избранный добрался. Как, впрочем, и до дневника Шефа, из-за которого все это началось. Представляете, оказалось, что в нем сидел Он сам.

Реакция Джафара была неожиданной. Он помрачнел, после чего попросил:

— А вот начиная с этого момента — поподробнее.

— Подробнее... — Люциус задумался, закидывая себе в рот мятную конфету. — Подробнее-то рассказывать особо нечего. Лорд отдал мне дневник незадолго до своего падения, и я думать о нем забыл, пока он мне не попался на глаза несколько лет назад. По содействию старшего Уизли у меня тогда провели очередной обыск, ну я и решил его подставить, подкинув одному из его отпрысков темный артефакт, собираясь сообщить потом анонимно в Министерство. Потом решил повременить, когда после начала нападений понял, что это еще и замечательный шанс согнать с насиженного места Дамблдора, и не успел опомниться, как Поттер спас утянутую в Тайную комнату младшую Уизли, рассказывая о том, что в дневнике сидела молодая версия Лорда.

— Дамблдор сказал, что это было что-то вроде воспоминаний, которые могли воплотиться в человека при достаточном количестве жизненной энергии, — добавил Северус. — А силы дневник тянул из того, кто им постоянно пользовался, то есть из маленькой девочки. — Он кинул очередной взгляд на блондина, который и бровью не повел.

— Она же в порядке, так что история закончилась вполне благополучно. Почти. — Малфой слегка поморщился. — Только Дамблдор сумел вернуться в школу. И Поттер догадался о моем участии, хорошо что хоть доказательств у него не было. И параллельно он обманом освободил моего чокнутого эльфа.

— Это Добби который? — подался вперед Яго. — Интереснейшая личность! Пусть и пришибленный на всю голову фанат двух самых противоречивых личностей в школе, но какую схему провернул, чтобы освободиться!

— Ну, если верить рассказам Люциуса о его выходках в Меноре, то было вопросом времени, когда этот эльф обзаведется собственными вещами, — заметил Северус, вспоминая случай взрыва в прачечной где-то пять лет назад. Но тут он еще раз прокрутил сказанное попугаем у себя в голове и заметил некоторое несоответствие: — Секундочку, что значит "фанат двух личностей"? Он же только Поттера боготворит как невменяемый?

— И кроме него — еще одного интереснейшего человека, который рискует жизнью, чтобы положить конец пришествию темнейшего колдуна столетия, выведывая злые планы в логове врага, и, кроме того, бережно оберегает нашего драгоценного героя! — хихикая, закончил Яго.

Снейп не сразу понял, на что намекала несносная птица, а когда понял — откровенно завис. Люциус же — напротив, заливисто захохотал:

— Я же говорил, что ты нравишься этой несносной коротышке! Тебе он всегда давал кофе "идеальной температуры и сочетания добавок", тогда как мой горячий шоколад всегда был немного остывшим и без корицы.

— Кстати, чего это я распинаюсь, пусть он сам это прокомментирует! Добби!

Раздался хлопок, и между собеседниками появилось маленькое лопоухое существо в разных носках, монструозном вязаном свитере и шапочках, надетых друг на друга. Он быстро осмотрел компанию (при виде Малфоя – поджал губы, проигнорировал скривившееся лицо Джафара, ободряюще(?) улыбнулся Снейпу) и укоризненным тоном обратился к попугаю:

— Добби тебе зачем-то понадобился?

— Как ты относишься к вступлению в свежеобразованную группу, цель которой — закончить войну, отбив при этом побольше ништяков?

Добби задумался и очень серьезным тоном спросил:

— Вы собираетесь помочь мистеру Поттеру победить Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Это смотря с какой стороны подумать, — глубокомысленно произнес Яго, между делом осматривая свои перья. – По идее, мы можем загадать одно желание и…

— Не можем, — отрезал Северус, который понимал, какую бурную деятельность эта компания может развернуть под транспарантом окончания войны. Для этого надо было лишь взглянуть в глаза одному белобрысому аристократу и наглой птице, которые уже начали подсчитывать прибыль. – А теперь скажите мне: чем этот домовик может нам помочь?

— Добби полезен, — заявил домовик, мгновенно выпрямляясь, из-за чего его жуткий бордовый свитер заколыхался. Зрелище было настолько внушительным, что Люциус с Джафаром переглянулись и, хмыкнув, кивнули. – Добби может проходить сквозь защиту, передавать сообщения, готовить еду и главное, быть полезным союзником.

— Кстати, можно мне кофе? – тут же уточнил Люциус, который начинал понимать, почему никто не ходит в подземелье в халате. — И еще пледик.

— Я не имею права обслуживать достопочтенного лорда Малфоя, так как оный не является обитателем Хогвартса и имеет собственный замок, — чопорно заявил Добби, бросая на своего бывшего хозяина уничижающий взгляд. – А чего хочет профессор Снейп?

— А действительно, чего хочет профессор Снейп? – ехидно спросил Джафар, смеряя внука суровым взглядом.

— Тишины, — отмахнулся тот, после чего обратился к Добби: – А что ты имел в виду под "хорошим союзником"?

Вместо ответа тот щелкнул пальцами. Сначала всем показалось, что ничего не произошло, однако всего секунду спустя раздалась серия хлопков и за Добби появились шестеро домовиков. На некоторых из них были надеты разные предметы одежды, тяжелые поварешки, скалки и очень старательно наточенные ножи.

— Кажется, у нас появился свой спецназ… — пробормотал Яго, осматривая сборище с ног до головы. – Слушайте, я всегда хотел иметь собственный дом в Ватикане…

Казалось бы, вечер не мог стать еще безумнее, но у его стервозности Случая на этот счет было совершенно иное мнение.

Услышав стук в дверь, Снейп по привычке гаркнул "Войдите", после чего принял свое будничное выражение лица человека, который с удовольствием испортит вам настроение/оценки/семестр/жизнь, и начал разливать зелье по пробиркам.

Однако уже секунду спустя от этого выражения не осталось и следа, так как профессор вспомнил, кто находится у него в кабинете. Но менять что-либо было поздно, так как дверь уже открылась и в кабинет заявился Филч в сопровождении близнецов.

Оный имел пару витков серпантина в волосах, внушительный слой буро-малиновой известки на одежде, различные по цвету и размеру ботинки и пресквернейшее настроение (свойственное завхозам, что из раза в раз попадаются в одни и те же ловушки и никак не могут понять, где именно они прокололись).

Близнецы же, напротив, выглядели бодро и, судя по всему, совершенно не беспокоились по поводу грядущего наказания. И так уже неделю. Снейп начал подозревать, что они затевают что-то, по сравнению с чем их прошлые шалости будут пустяком, однако тут же переключился на основную проблему и стал лихорадочно соображать, как ее разрулить. Первой (донельзя глупой) мыслью было выгнать близнецов вон, после чего выставить и самого завхоза, однако она была тут же отброшена. На то было много причин, начиная от того, что эти рыжие бестии обязательно начнут копать, что именно скрывает достопочтенный профессор, и заканчивая возможной реакцией профессуры на факт его происхождения, которое наверняка раскроется. Минерва (если повезет), Флитвик и Стебль возьмут курс на нейтралитет, Дамблдор определенно заинтересуется возможностью использования джинна в качестве козыря, а Амбридж спустит на него комитет по контролю за магическими существами. В общем, хорошего мало…

С другой стороны, иных способов объяснить присутствие в его кабинете правой руки Того-Кого-Нельзя-Называть, одетого в банный халат, странного старика в одежде восточного стиля, попугая, крутящего в крыльях золотые часы, явно принадлежащие мечущей по поводу их исчезновения инспектору, и небольшой компании домовиков было попросту невозможно. Может, все же не надо ничего объяснять? Тут в голове зельевара вспыхнуло некое подобие искры, которая повлекла за собой целый пожар фантазий.

Следуя внезапному импульсу, Снейп продолжил разливать зелья с настолько скучающим видом, который мог себе позволить декан одного из факультетов, за спиной которого не происходит разной непонятной ереси. А в довершение картины, он кинул на ошарашенного завхоза скептический взгляд поверх полупустых посудин и, задумчиво изогнув бровь, спросил:

— Что-то не так?

— Профессор, у вас за спиной… — пролепетал Филч, явно не подготовленный к подобному повороту событий.

— Что у меня за спиной? – требовательно вопросил Снейп, показательно рассматривая стену своего кабинета, задержав на мгновение многозначительный взгляд на стоящей там компании. – Лично я ничего не вижу.

— Но домовики… попугай… лорд Малфой в халате! – настаивал на своем завхоз, тыкая дрожащим пальцем в вышеуказанных личностей.

— Филч, не несите чепухи, — отмахнулся Северус, вкладывая в свой голос как можно больше презрения. – Скажите мне на милость, что эта белобрысая, бесхребетная подстилка Темного Лорда может делать в моем кабинете? А попугай? В Англии их нет. Климат не тот.

— Да, ты послушай, что говорит этот недоделанный агент с вечно грязной головой, что никак не может решить, за какую сторону он сражается, — парировал Люциус, прекрасно понимая, что его только что оскорбили. – К тому же, уважаемый, разве вы не должны ему подчиняться?

— Профессор, он говорил…

Однако Снейп не стал дожидаться, пока завхоз соберет свои потерянные мысли в кулак, и, вскочив со стула, приблизился к нему вплотную, после чего стал скептически осматривать.

— Ага, как я вижу, вы неестественно бледны…

— Так побелка же…

— И зрачки расширены…

— Но ваш Люмос…

— Все ясно, как я и подозревал, вы отравлены.

— Но…

— И, разумеется, эти ужасные галлюцинации, — протараторил Снейп, быстрым шагом отходя к своему столу. – Взять того же Малфоя: он не может быть тут, так как не способен найти свою спальню, не используя карту. Поэтому любой здравомыслящий человек может понять, что все это – следствие ужасных, разрушающих ваше сознание галлюцинаций, что вызваны воздействием плохо приготовленного зелья. Или домовики не только мне устроили забастовку…

— Но мы тоже их видим, — возразил Фред, указывая пальцем на хихикающего попугая, заинтересованного джинна и аристократа, который тут же замотал головой, одновременно с этим вскидывая руки, скрещенные крестом, игнорируя скрипящего зубами зельевара.

— Не исключено, что вы тоже подверглись действию отравы, — презрительно фыркнул Снейп, показывая свое мнение о способностях гриффиндорцев сварить стоящее зелье, одновременно с этим проверяя на свет недавно сваренное зелье. – Ученики вечно не обращают внимания на свойства того или иного ингредиента.

— Но мы не использовали ничего, способного оказать такой эффект, — возразил Джордж, которого несколько задел "лестный" отзыв об их способностях.

— Процесс изготовления был нарушен, — отрезал профессор, протягивая склянку завхозу. – Держите, Филч, выпейте ее как можно скорее и помните, что…

Договорить он не успел, так как жертва розыгрышей мгновенно открыла бутылку и выпила ее содержимое, после чего улыбнулась и медленно сползла на пол.

-… оно имеет эффект снотворного, — раздраженно закончил Снейп, понимая, что самостоятельно завхоз уже не дойдет. В любом другом случае профессору пришлось бы тащить его самому, однако сейчас у него имелись вспомогательные средства. Два вспомогательных средства. Поэтому он метнул на близнецов испепеляющий взгляд. — Сейчас вы двое отнесете его в спальню, а я подумаю, вылетит ли у меня из головы ваше наказание или нет.

— Нет, мы не будем этого делать, — тут же заявил один из близнецов, уверенно смотря Северусу в глаза.

— Вы что-то сказали, мистер Уизли? — на грани слышимости прошипел тот, понижая температуру взгляда на пару десятков градусов ниже комфортной.

— Он сказал, что мы не будем этого делать, — уточнил второй, пожимая плечами.

— Мне кажется или что-то пошло не по плану? – шепотом спросил Джафар, наклоняясь ближе к Малфою.

— А у нас что, был план? – ошарашенно спросил тот, прокручивая в своей голове последние несколько минут.

— Какой бы ни был план раньше, у меня есть получше, — ухмыльнулся Яго и полетел к близнецам. – Ладно тебе, Сев, эти ребята застали нас с поличным, так что нет смысла отпираться. — Он приземлился на плече декана и уставился на гостей предвкушающим взглядом. – А раз ситуация завернулась вот таким образом, почему бы не обернуть ее в свою пользу?

Уизли переглянулись и потянулись за палочками, когда новые слова попугая заставили их замереть:

— Присоединяйтесь к нам в команду!

— Чего? – недоуменно спросил Фред, уставившись на птицу.

— Я говорю – присоединяйтесь к нашей небольшой команде. Мы собираемся стать третьей стороной в намечающейся заварушке, побыстрее ее закончить, выбив при этом для себя побольше всего.

— Это что значит: Малфой собирается идти против Сами-Знаете-Кого? – недоверчиво спросил Джордж, кинув на лорда весьма скептический взгляд. Тот пожал плечами:

— Мы тут сошлись на том, что методы босса стали совсем выходить за всякие рамки, а идеи, несмотря на всю свою симпатичность, нежизнеспособны в текущей политической обстановке в таком виде, в каком они представлены.

— Конечно. И профессор, конечно же…

— …Совершенно не против того…

— …Чтобы мы вступили в его…

— ...Команду, — закончили Уизли, уставившись на Снейпа, который продолжал держать каменное лицо.

— А знаете что? А мне плевать! В этом сброде вы не только не будете лишними, вы в него вписываетесь просто идеально! – после небольшой паузы неожиданно начал зельевар. — Ведь это именно вы виноваты в происходящем! Да-да, вы и никто другой! Если бы не ваша чертова выходка с пророчеством, мне бы не пришлось иметь дело с ним. — Он указал в сторону Джафара. — И, как следствие, со всем этим, — обвел он всех оставшихся в комнате.

Несмотря на общий шок, Уизли услышали тираду своего профессора, проанализировали и даже смогли понять, о чем идет речь:

— Да быть того не может!

— Вы что, дед Снейпа?

— Ух ты. Вот это они быстро вникли в ситуацию, — удивился Люциус.

— И именно поэтому они будут весьма ценным вложением в нашу компанию, — довольно отметил Яго. Близнецы в который раз переглянулись:

— Вообще-то никто из нас не давал согласия на вступление в вашу сомнительную шайку.

— В которую входят два Пожирателя, дед Пожирателя, попугай и… — Уизли взглянул на домовиков и с удивлением узнал одного из них: — …Добби?

— Вечер добрый, сэр! – помахал тот рукой, совершенно невинно улыбаясь.

"Да он наслаждается происходящим не меньше меня!" – отметил про себя Яго, радуясь, что нашел в какой-то мере еще одну родственную душу.

— Слушай, бро, возможно, Снейп прав и мы-таки траванулись чем-то?

— Ага. Профессор, какое вы там зелье бедняге Филчу дали?..

— Эй, нет-нет-нет! – воскликнул попугай, слетая с плеча Северуса и зависнув в воздухе перед лицами близнецов, заставив их немного отшатнуться. — Вы теперь так просто от нас не избавитесь, хех. Да вы только подумайте, какие перспективы вам откроются с такими связями, как у нас! – Яго выудил из ниоткуда золотые перстни, протянув их вперед на правом крыле. Несмотря на то, что для махания он теперь использовал только одно крыло, на способности держаться в воздухе это никак не сказалось. – Эти милые вещички, например, принадлежали одной хорошо вам знакомой инспекторше, против которой вы в последнее время начали вести диверсионную кампанию. Нервы моя выходка потрепала ей не меньше окрашенных вами волос, но, в отличие от тех же вас, я получил немалую прибыль! Хотите так же?

— Мы воровством не занимаемся, — немедленно ответил Фред, ткнув локтем своего брата, который было потянулся к золотым кольцам.

— Допустим. Но ведь у нас есть куча других возможностей и ресурсов

— Добби не думает, что мистер Уизли и мистер Уизли клюнут на сомнительное предложение прислужника джинна, — прервал излияние птицы домовик, снова обратив всеобщее внимание на себя. Близнецы же, уловив очередной кусочек информации, переводили взгляды с Джафара на Добби и обратно, пытаясь сложить цельную картину происходящего. – А вот активно поучаствовать в поражении Того-Чье-Имя-Проклято они наверняка не откажутся! – Теперь Уизли сосредоточили все свое внимание на домовике. — Добби понимает, что его бывший хозяин и Всесильный-Но-Недостаточно – люди не самых благих намерений, но за профессора Снейпа, за одного из самых смелых, умных, изобретательных, самоотверженных людей, которых Добби знает, Добби может поручиться! – очень пафосно закончил свою речь коротышка.

Близнецы с сомнением посмотрели на декана Слизерина. Информации, полученной за последние несколько минут, было слишком много.

— Мы требуем…

— …время на…

— …раздумья.

— Требуют они, — проворчал Снейп, рассматривая возможности. От близнецов теперь избавиться у него точно не выйдет, несмотря на то, какое они примут решение – Обливиейт будет не вариантом (и чего он о нем раньше не подумал?), так как несносная птица с таким ожиданием смотрит на этих балбесов, что рассчитывать на чудо, что они не скооперируются, не выходит. Да и зная Уизли, они не откажутся от такой грандиозной аферы (пусть до сих пор совершенно непродуманной), даже если придется иметь дело с ними – Пожирателями.

Ну, хотя бы он сможет использовать их как повод, чтобы прекратить сейчас все это безобразие.

— Хорошо, у вас есть время до завтрашних отработок в восемь вечера. За что — вы знаете, — прервал он хотевших оспорить "несправедливое" решение, кивнув в сторону спящего на полу завхоза. – И даже если вы попытаетесь напирать на то, что нет доказательств, указывающих вас как виновников (что просто смешно), — вы все еще находитесь вне общежитий после отбоя. Кстати, — впервые за долгий вечер и ночь по-настоящему улыбнулся Северус: — Пятьдесят балов с каждого.

— Замечательное начало совместной работы, — саркастически заметил Джордж.

— Скажите спасибо, что я назначил всего лишь одну отработку.

— Да, с твоей стороны это просто невероятная щедрость, — усмехнулся Джафар.

— Именно. А сейчас вы поможете дотащить мистера Филча до его каморки.

— А почему бы вам его туда не перенести?

— Потому что иначе у вас будет месяц отработок.

— Но у вас есть чертов джинн!

— Меня это начинает пугать. Когда они ЭТО успели понять? — ошарашенно спросил Малфой.

— Ну, Добби ведь буквально только что о нем упоминал, — пожал плечами один из Уизли. – Что, кстати, объясняет экзотическую восточную внешность этого мужика.

— И то, что он был в сундуке.

— Правда, мы всегда делали ставки, что у профессора в родне сидят вампиры…

— …но если истории о ваших похождениях в той книге, что мы когда-то читали, правдивы, то вы тоже прекрасно подходите на роль его родственника.

Неожиданно по классу разнеслись аплодисменты нескольких сотен людей. Близнецы отвесили шутливый поклон, явно наслаждаясь происходящим.

— Как же все-таки приятно иметь дело с такими сообразительными людьми, — усмехнулся Джафар, прекращая хлопать, и посторонние звуки сразу затихли. – Думаю, мы с вами сработаемся. Но все же, если этот сквиб пролежит на каменном полу еще хоть немного, то может подхватить воспаление легких.

— Поэтому заканчивайте балаган и берите Филча: мы пронесем его по тайному ходу мимо назойливых картин прямо к нужному номеру.

— Через тот, что начинается прямо возле начала лестницы?

Северус не особо удивился осведомленности близнецов, учитывая, что они еще на первом курсе облазили весь замок в поисках различных лазеек. Но в то же время этим занимались многие студенты Хогвартса. А Уизли все равно считались лучшими знатоками территории школы.

— Да, через него. Не поделитесь природой своей осведомленности об этом?

— Увы, профессор, но секреты фирмы дороже галеонов, — нагло усмехнулись они, синхронно подхватывая бессознательного завхоза под мышки.

"Ничего, я все равно узнаю, откуда вы все это знаете", — молча пообещал им Снейп, после чего обернулся к остальным присутствующим: — А вас к моему возвращению чтобы здесь не было. Собрание окончено! – сказал он, после чего распахнул дверь в коридор.

— Будет сделано, Милорд! – донесся ему в спину веселый голос попугая.

Песню читать под эту музыку:

https://www.youtube.com/watch?v=-XB7aftz6zY

Всех с прошедшим Новым Годом!

Гарри Поттер сидел на подоконнике недалеко от гостиной Гриффиндора и угрюмо наблюдал за хлопьями снега, которые неспешно роились по ту сторону стекла и опускались, образуя сугробы, наметы и спонтанные магические мини-метели, которые имели дурную привычку преследовать студентов до самого помещения. Настроение мальчика, который выжил, было явно не ахти: мало того, что он был зол, растерян и банально обижен, так еще и замерз. Привычно шмыгнув носом, Гарри поплотнее укутался в зимнюю мантию и начал думать о теплом месте возле камина в гриффиндорской гостиной. Но по вечерам там всегда были толпы народу, да и в спальне наверняка находилась пара-тройка однокурсников, видеть которых Гарри ну никак не хотелось, поэтому мальчику, который выжил, не оставалось ничего, кроме как думать усерднее.

Вчера Дамблдору пришлось бежать из Хогвартса. А все потому, что он – паршивый лидер, которому в голову не пришло разработать запасной план на случай, если кто-то из Армии Дамблдора скрысит и сдаст их всех Министерству. Да чего уж план, если он вообще не подумал о такой возможности. А прибавив к этому остальные события за последнее время, Гарри мог смело назвать этот год худшим годом в Хогвартсе за всю историю его обучения. И не стоило забывать, что у него впереди еще целый семестр.

Итак, Волдеморт вернулся. Министерство попрятало свои головы в задницы и отказывается признать очевидное, тратя баснословные деньги на сокрытие информации и не прилагая ровным счетом никаких усилий для подготовке к грядущей войне. Все в школе опять сторонились его, словно прокаженного, считали его очередным жаждущим внимания фриком, Амбридж сделала своей приоритетной целью превратить его жизнь в сущий ад, Дамблдор по непонятной причине неофициально объявил его пустым местом, а Пожиратели сбежали из Азкабана.

Мало того, на мистера Уизли напали, причем Гарри почему-то видел нападение глазами змеи. После этого Снейп получил возможность третировать его не только на зельях, но и на бесполезных занятиях окклюменции, после которых всегда ужасно болела голова. А теперь еще и Мариэта решила сдать их команду, а Чо после этого посмела защищать свою подружку и придираться к вполне справедливому наказанию.

"Жизнь — дерьмо", — с тоской констатировал Гарри, вырисовывая на запотевшем стекле простенькие узоры.

Уже более получаса парень страдал на подоконнике, пока мимо не пролетел ярко-красный попугай, который, впрочем, тут же скрылся, бормоча что-то себе под клюв. Однако уже через мгновение попугай показался из-за угла, внимательно уставился на отстранившегося от окружающего мира Поттера, что-то решив, мягко спикировал на колени парня и вопросительно на него уставился.

— Кыш, — лениво отмахнулся Гарри. – У меня нет печенья.

— Га-а-адость, — возмущенно прокричал попугай, показывая все свое презрение к традиционному птичьему угощению.

Поттер удивленно уставился на пернатого. Он не знал, чья это птица, однако припоминал, что она появилась в школе почти сразу после новогодних каникул. Гермиона еще прочитала всем желающим лекцию о красных ара, ареале их обитания и повадках… дальнейшее словоизлияние гриффиндорки прервал побег обсуждаемого ара от злющей министерской инспекторши."Уже директора", — хмуро поправил себя Поттер, вспоминая очередной указ, в котором было сообщено об этом радостное событии.

Гриффиндорец с любопытством начал рассматривать нежданного гостя на его коленях. Сам он попугаев видел всего один раз — во время того злосчастного похода в зоопарк. Но и тогда он наблюдал за экзотическими птицами лишь издалека, и теперь не смог побороть свой интерес. Перья имели настолько яркий окрас, что Гарри даже засомневался в его естественности. Лицо (или морда, он не мог вспомнить, как его правильно называть у птиц) было несколько… странным, но чем именно, понять было сложно.

Поддавшись какому-то импульсу, Поттер осторожно протянул руку к птице, и когда та не попыталась откусить ему палец, осторожно почесал у того под клювом. Перья под пальцами лоснились и были приятными на ощупь. Попугай благосклонно принял этот жест, продолжая наблюдать за парнем пристальным взглядом. Гарри, возможно впервые за день, улыбнулся:

— Как же ты тут оказался? Тебе, наверное, холодно?

— Да-а-а, — подтвердила птица, довольно зажмурившись от приятного почесывания. – Тер-р-рплю.

— Бедняга, — искренне посочувствовал ему Гарри. – Знаешь, появись ты здесь год назад, я решил бы, что тебя прислал Бродяга.

— Бр-р-родяга? – спросил попугай.

Поттер кивнул, не уточняя лишние подробности про его незаслуженно осужденного крестного. Хотя рассказать и хотелось, но все же он предпочел более нейтральные темы.

Спустя буквально пару минут он как-то излишне легко рассказал птице обо всем, что происходило с ним в последний год. Птица временами вставляла односложные, но меткие комментарии. Парень перескакивал со вчерашних событий на идиотскую политику Министерства, не желающего признавать возвращение Волдеморта, деспотию Амбридж, вконец обнаглевших слизеринцев и идиотизм обывателей, верящих всему, что пишут в "Пророке". Попугай внимательно слушал, и когда увлекшийся парень каким-то образом начал рассказывать о своем первом году и философском камне, удивленно воскликнул:

— Зо-о-олото? – От его тона гриффиндорцу стало не по себе.

— Да, философский камень, мог превращать вещи в золото и с его помощью можно было создать эликсир бессмертия. Но после того, как Волдеморт его чуть не украл, Дамблдор уничтожил камень.

— Он что?!! – завопил попугай, на таких частотах, что на долю секунды Гарри начал опасаться за целостность стекол.

— …уничтожил. Фламель с женой решили, что уже пришло их время, и дабы камень не попал в плохие руки, разрешили его уничтожить, — осторожно ответил Поттер, сам того не замечая, разбалтывая все тайны, о которых знал, попугаю, ощущая все возрастающее беспокойство.

"Эти кретины, недоумки, старые маразматики…" – ругался про себя Яго, не понимая, как можно просто взять и уничтожить настолько ценную вещь.

— …А ты вообще чей?

— Я свой, — махнул крылом попугай, прикидывая, как кто-то мог додуматься уничтожить столь ценную вещь, и не осталось ли после этого пригодных составляющих.

Поттер ощутил, словно у него над головой лопнул пузырь и окатил его хорошо прочищающей мозги ледяной водой. Он прищурил глаза, а в голове появилась запоздалая мысль: "Какая-то волшебная птица? Или… анимаг?" За какую-то секунду его захлестнула паника, из-за чего он вскочил с подоконника и быстро выхватил волшебную палочку.

— Воу-воу-воу, ты чего… совсем крыша поехала?! Ты чуть в меня не попал, бестолочь!

И так, уклоняясь от "петрификусов" и "ступефаев" неуравновешенного подростка, Яго понял, что в нелюбви Снейпа к шрамоголовому он, в общем-то, солидарен.

* * *

Северус Снейп сидел за столом в своем кабинете и угрюмо пялился на горящую свечу. Он устал, был раздражен и, сам того не замечая, привычно костерил Поттера с его идиотскими выходками, расплачиваться за которые придется окружающим.

Вчера вечером Дамблдору пришлось покинуть Хогвартс. А все потому, что Поттер, подобно любому гриффиндорцу, сначала действует, а потом (и то не факт) уже думает о последствиях. Именно из-за таких, как он, у Снейпа в последнее время так много проблем.

Итак, с чего же начать? Ах да, Темный Лорд вернулся, а значит, Северусу вновь придется нести бремя шпиона, рискуя своей головой в роли двойного (или уже тройного?) агента. В Министерстве сидят идиоты-политики, даже не пытающиеся воспрепятствовать проникновению агентов Лорда в свои ряды. А еще в школу отправили инспектора, этакий гибрид жабы и розовой престарелой кошки, страдающей от ожирения, которая портит кровь не только ученикам, но и учителям. Из Азкабана сбежала куча Пожирателей во главе с некой психопаткой, появление которой вызвало неудержимый вой у некой белобрысой акулы бизнеса. На этого чертова Уизли напали во время дежурства, из-за чего тот чуть не отбросил копыта. А на сладкое – его принудили обучать Поттера окклюменции, в которой тот является полным нулем, если не отрицательным числом вообще.

А потом последовала сумасшедшая череда событий: близнецы, сейф, сундук, лампа и теперь -постоянная компания в виде джинна и его пернатого дружка. На выходных они все объединились в новую преступную группировку, включающаю в себя Малфоя, банду домовиков и двух близнецов, которые совершенно не имели чувства меры и приличия.

Хуже всего было то, что Северус не знал, это хорошая новость или плохая.

"Жизнь — боль", — безрадостно констатировал Северус, получая сигнал о применении многочисленных боевых заклятий в коридоре на первом этаже. Прикинув в уме расстояние до места безобразия, декан Слизерина понял, что путь из подземелья, если срезать через тайный ход, будет существенно короче, чем из любого другого кабинета, расположенного на верхних этажах, после чего тяжело вздохнул и поспешил к предполагаемой стихийной дуэли, уже подозревая, кто это может быть.

Сигнал перестал маячить на краю сознания, когда он уже преодолел полпути. Опасение за жизнь студентов (мало ли что эти малолетние идиоты могут сотворить друг с другом) заставило его ускорить шаг, хотя общая усталость не позволяла ему ощутить что-либо сильнее перманентного раздражения. Однако когда до места стычки остался лишь один пролет коридора, музыка и знакомый голос, старательно выпевающий смутно знакомую мелодию, заставил его замедлиться. Снейп осторожно дошел до поворота и заглянул за угол.

* * *

— Немедленно отдай мою палочку, пернатая сволочь! – зло закричал Поттер, пытаясь достать попугая, выхватившего его единственное оружие прямо из рук.

— Для того, чтобы ты опять попытался меня застрелить? Нет уж, мне еще нужны мои старые косточки, — язвительно ответил Яго, взлетая под потолок.

Гарри тихо чертыхнулся под нос и, паникуя, пытался сообразить, что же ему делать. Палочки нет, так что он практически беззащитен. Вздумай он сбежать, анимаг (в чем он уже практически не сомневался) может сразу перейти в атаку… гриффиндорец оглянулся и пожалел, что в коридоре нет ни единого портрета в прямой видимости (хотя с утра он именно такой коридор и искал). Может, те картины, что за углом, услышат происходящее здесь и позовут на помощь?

— Чтобы ты не задумал, тебе это не удастся: профессора уже знают, что происходит и скоро будут здесь! – как можно громче прокричал он, надеясь, что его услышат.

— Вот и отлично! А то, видите ли, нападают хулиганы тут на случайных пролетающих, вообще беспредел! – не растерялся Яго (хотя и начал незаметно поглядывать по сторонам, готовясь в любой момент дать деру).

Поттер запнулся уже подготовленной угрозой и недоуменно посмотрел на птицу. После небольшой паузы Яго как-то по-человечески вздохнул и продолжил:

— Слушай, парень, если бы я хотел бы тебе что-то сделать, то сделал бы это уже давно, поверь, у меня было множество возможностей!

— Ага. Конечно. И ты считаешь, что я хотя бы на секунду тебе поверю? – Гарри не верил ни на грош словам вторженца, так как имел опыт с анимагами вроде Петтигрю или Риты Скитер.

— А что, разве это не весомый аргумент?

— Ни капли.

— Но я на самом деле не желаю тебе ничего плохого! – воскликнул Яго, ожидавший куда большей доверчивости от Поттера после такого удачного начала их разговора.

— Анимаг, рыскающий по замку, и ничего не замышляет? Не думаю, — ответил Гарри, скрестив руки на груди и полностью отдавшись паранойе.

— Да не замышляю я ничего!.. Ладно, замышляю, но ничего плохого! – видя, что парень только испугался еще больше, практически исчерпавший аргументы попугай добавил: — Ты у близнецов спроси! Или Добби, уж домовику-то своему ты поверишь?

— Он не мой, — сказанное сильно удивило Гарри, что заставило его уверенность пошатнуться: если птица врет, то почему выбрала таких странных кандидатов для поручительства? Но это сейчас можно быстро выяснить (а если попугай наврал, то у гриффиндорца все же будет надежная поддержка): — Добби?

— Гарри Поттер, сер? – сразу же возник вместе с хлопком знакомый домовик.

— Вот! Мелкий, скажи этому параноику, что мне можно доверять, — в полуприказном порядке потребовал попугай.

Эльф быстро оценил обстановку: взъерошенный и явно взволнованный Гарри Поттер смотрел на него с облегчением и косился в сторону прислужника джинна. Добби прищурился, увидев в лапах Яго волшебную палочку.

— …Эта птица доставляет вам проблемы, сер?

Гарри неуверенно кивнул, в то время как попугай каким-то образом сделал фейспалм, продолжая уверенно оставаться в воздухе.

— Серьезно? Меня тут, видите ли, убить пытаются, а ты, вместо того, чтобы вытащить меня из передряги, решил в незнайку поиграть?

— Раз убить пытаются, видимо, есть за что? – тон Добби был приправлен ехидством, столь несвойственным домовику, что гриффиндорец начал подозрительно коситься уже на своего знакомого.

Яго же ситуация уже начинала откровенно злить. Он, видите ли, пришел выслушать, что у парня на душе, помочь выговориться, после чего его в награду за это пытаются проклясть, и наконец-то – якобы сокомандник даже выручить не хочет?

— Прекрасно! Просто великолепно! Держи, Поттер, свою палку, и делай что хочешь! – Попугай кинул палочку под ноги парню, после чего приземлился на подоконник.

Гарри сразу же поднял ее из-под ног и указал на птицу, но в этот раз кидаться заклинаниями помедлил. Он внимательно всмотрелся в пернатого со скрещенными на груди крыльями, уставившегося на него с выражением оскорбленного достоинства. После чего повернулся к домовику, задавая немой вопрос, на который Добби с легкой улыбкой покачал головой:

— Яго и его партнер по прибытию в Хогвартс дали обещание, что не повредят никому из жителей замка, так что Гарри Поттер, сер, можете быть спокойны. Добби за ними проследит, — уверенно произнес тот, многозначительно смотря на нарушителя спокойствия.

— Значит, он в замке не один? И кто же его партнер?

— Не могу сказать, сер. Разглашение конфиденциальной информации может поставить под угрозу репутацию очень хорошего человека. — Домовик сделал непонятное Гарри ударение на слове "хорошего", заставляя того теряться в догадках о личности второго пришельца.

Но в любом случае, поручительство Добби означало, что Гарри зря напал на пернатого, поэтому тот почувствовал легкий укол вины. Он вообще вел себя странно в последний час: то излишняя открытость, то паранойя… Гриффиндорец задавался вопросом, а не попугай ли так на него повлиял. Немного поколебавшись, подросток все же решил извиниться:

— Ты это… Прости, что слишком бурно отреагировал. Хотя встреча с незнакомым анимагом не располагает к спокойствию, я отреагировал слишком бурно.

Яго смерил Поттера нарочито презрительным взглядом. По старой привычке попугаю хотелось поскандалить. Когда-то давно он так бы и поступил, даже не задумываясь о последствиях, но сейчас это было контрпродуктивно. Но не ответить ехидным голосом он не смог:

— Вообще-то, я не анимаг. Анимаги, знаешь ли, могут превращаться еще и в людей, а я – нет.

Гарри опять посмотрел на Добби, который пожал плечами. Лично для парня это утверждение звучало куда более невероятно, чем анимагия, что он и поспешил сообщить:

— Как для птицы, ты ведешь себя слишком по-человечески.

— Я не говорил, что никогда не был оным. Просто это было настолько давно, что ты даже цифр таких не знаешь, — ответил Яго, что-то вспоминая. Поймав удивленный взгляд пацана, он задумался: объяснить?.. Скорее да, Поттер вот разболтал ему о многом, почему бы не вернуть должок? Все равно с этой информацией парень ничего сделать не сможет.

— Когда я еще был совсем мелким, меня один маг проклял. Превратил в попугая и сдал одному продавцу на базаре, где я и ошивался, пока мой друг меня не купил.

Гриффиндорец и домовик синхронно переглянулись, одинаково удивленные. Яго же тем временем продолжил:

— Знаешь, несмотря на все, что произошло позже, базар смело можно назвать худшим периодом в моей жизни. Дархан постоянно держал мою клетку на солнце и я понятия не имею, почему не стал подобием курицы гриль. И кормил исключительно крекерами. Этими сухими, безвкусными, вечно застревающими в горле кусками гадости. Ненавижу крекеры.

Пока попугай продолжал говорить, атмосфера в коридоре как-то незаметно поменялась. Стала более… волшебной? Странное ощущение для тех, кто и так постоянно проживает в магическом замке. Добби первый услышал тихий перебор гитары и заозирался, пытаясь понять, откуда же идет звук. Попугай тем временем продолжал щедро делиться историями своих невзгод под тиранией злобного Дархана:

— …забрал, хотя мы и договаривались, что оно останется мне! – Яго перевел дыхание впервые после долгого монолога. — Но знаешь, что самое забавное? То, что, когда я оказался в похожей ситуации, но уже с моим партнером, я вспоминал это время с какой-то извращенной благодарностью – по сравнению с тем временем моя новая "клетка" была если не курортом, то вполне уютной квартиркой с соседом, у которого некоторые проблемы с характером.

Теперь и сам Гарри начинал слышать какую-то музыку и пытался определить, откуда она идет. Попугай же не обращал абсолютно ни на что внимание и продолжал:

— А когда мы наконец-то освободились… Это было... — Яго замолчал, силясь подобрать слова. Громкая музыка уже лилась отовсюду, не заглушая при этом его голос. – Это было…

Гриффиндорец и домовик с все тем же перманентным удивлением наблюдали, как Яго вылетел в центр коридора. Вокруг слегка потемнело, а птица словно оказалась в свете прожекторов. После чего пернатый… запел?

— Свет! Ослепил меня, словно впервые.

Нет, быть не может, снова мы живые

Блеск! Прошло всего лишь жалких тридцать семь минут,

Сейчас опять сюда на веки нас запрут.

Ох, я успел лишь только крылышки размять,

Найти монеток пару и себе забрать.

Как, как можно было шанс такой нам потерять?

Ведь сложно тех найти, кто будет доверять.

Но так сложилось — у меня дурак-дружбан

Он славный малый, слишком, правда, интриган.

Гарри понятия не имел, о чем поет его новый знакомый, активно жестикулируя крыльями, но чувства… Каком-то образом чувства передались ему кристально четко, словно это он вспоминал об освобождении из чулана и проблемах, возникших сразу после попадания в волшебный мир… Но нет, у него это было по-другому. Да, сходство было, но в тоже время… поддавшись какому-то порыву, Поттер сам вышел в центр коридора:

— Свет подарили мне, судьба сказалась,

Нет, сказка не о счастье оказалась.

Цвет от заклинаний разных, он отвлек меня

И не увидел раньше, что здесь за фигня.

Толпу в маг-мире занесет туда-сюда,

То они рады мне, то я — одна беда.

Как, как они могут ничего не понимать?

Толпой всей травят и пытаются сломать.

Меня достал тот шепот, что следит за мной,

И Амбридж, хуже даже Самого-Того.

Добби с каким-то весельем наблюдал за происходящим: о подобной магии востока ему доводилось только слышать. Поттер же тем временем замолчал, пытаясь переварить происходящее. Он в жизни никогда не пел, а тут сходу выдал целую песню. И слова… если мелодия была навязана неизвестным заклинанием, то слова были полностью его. Но обдумать, осознать происходящее он не успел, потому что неожиданно для всех из темноты угла раздался третий голос:

— Тьма... меня давно вся поглотила,

Да, все мои мечты она убила,

Мрак, ползет за мной по пятам, силясь все сожрать.

Ошибки все так тяжело осознавать.

И кроме этого быть в школе должен я,

Следить за Поттером, такая вот беда.

Да... за гриффиндорцем ты попробуй, уследи,

Он ведь совсем не видит что там впереди.

И прямо в пасть проблем он сам всегда идет,

Не ведая, что с ним потом произойдет.

"Опять он ко мне прицепился," – отстранено подумал Гарри, наблюдая за поющим хорошо поставленным голосом профессором Снейпом. Где-то посредине его партии парень ущипнул себя за руку и, ясно почувствовав боль, решил, что надо будет выяснить у близнецов Уизли, не стоят ли они за происходящим. Но сейчас, не сопротивляясь происходящему, он снова запел вместе со слизеринским деканом:

— Вся наша жизнь — то постоянная борьба,

С судьбой, что хочет сделать из тебя раба.

Но... мы не отступим, столько пройдено пути,

И призрак счастья мы попробуем найти.

Пусть смерть в затылок дышит, силится поймать

Рук не опустим, не дадим себя сломать.

Музыка начала затихать. Секунда за секундой, и в коридоре воцарилась тишина.

Поттер с опаской посмотрел на Снейпа. Его лицо, только что переполняемое эмоциями, снова стало каменной маской, не давая понять, что же творится в голове его заклятого учителя. Тут гриффиндорец понял, что слизеринский декан смотрит вовсе не на него: взгляд черных глаз впился в оставшихся участников разворачивающегося действия — попугай и домовик стояли немного в стороне. Когда они поняли, что внимание теперь сосредоточилось на них, то немедленно исчезли с привычным хлопком.

— Возвращайтесь в гостиную, Поттер. Вы ничего не видели, и вообще – здесь ничего не происходило. Абсолютно, — сказал Снейп голосом, от которого у Гарри пробежали табуны мурашек по коже, и, немедленно развернувшись, ушел обратно тем же путем. Подросток же без каких-либо возражений направился к гриффиндорской башне.

Уже лежа на своей кровати, скрытой балдахином, он попытался понять, что за чертовщина только что произошла.

* * *

Том Реддл сидел в кресле в глубинах старого полуразрушенного замка с прикрытыми глазами и слушал тишину. Он был расслаблен, спокоен и даже в какой-то степени умиротворен. Полчаса назад он прервал свою работу, делая перерыв, и углубился в размышления.

Его воскрешение прошло лучше, чем он опасался, но куда хуже, чем надеялся. Мальчишка тогда опять умудрился сбежать, а полученное в результате ритуала тело, несмотря на великолепно работающую магическую составляющую, было отвратительного качества во многих бытовых аспектах, над этим даже Белла подшучивала. Что, конечно же, не замедлило сказаться на самочувствии Пожирателей во время собраний. Особенно поначалу.

Но спустя несколько месяцев он почти смирился с ситуацией. Ведь когда ты имеешь дело с работой, включающей в себя подготовку к глобальному перевороту, составление стратегии для будущих боевых действий, вербовку войск, налаживание логистики… (хорошо хоть финансы можно спихнуть на Малфоя, тот, конечно, вечно юлит о реальных цифрах, но главное – всегда находит деньги на необходимое), то сил на лишние "Круцио" не остается даже у Его Темнейшества.

Поэтому беситься из-за прошлых неудач Реддл перестал довольно давно.

А после последней инвентаризации тайника, сохранившегося со времен его падения, его настрой вообще достиг положительного значения.

Волдеморт открыл глаза. Пора было возвращаться к работе.

Взмах палочкой – и вновь зажглись свечи, освещая небольшой зал с множеством столов, занятых разнообразнейшим оборудованием, дюжиной шкафов, возвышающихся возле стен, и Нагайну, тихо дремавшую в углу. Темный Лорд задумался, не поспешил ли он с созданием очередного крестража, но для дальнейших исследований ему просто необходим был образец живого вместилища души. Чтобы понять, сможет ли он применить это.

Том Реддл подошел к ближайшему столу, на котором лежала одна-единственная вещь.

Он взял в руки пустую, но далеко не бесполезную золотую лампу, переливающуюся мистическими огнями в свете свечей. Когда-то она вмещала в себя могущественного джинна. Сейчас для большинства волшебников она была бы абсолютно бесполезна. Но не для него.

Атмосфера словно сгустилась. Случайный свидетель почувствовал бы эту темноту, что словно разъедала скрытое в ней, почувствовал бы давление стен, спертость воздуха… Темному Лорду же было вполне комфортно, ему было хорошо. И, поддавшись какому-то внутреннему импульсу, Темный Лорд в тишине каменных стен запел тихим слегка шипящим голосом:

— Власть, ключик к ней в руке моей лучится,

Страсть жгучая в крови моей струится,

Пасть! Опасней магии чем это не найти,

Почти открыта дверь — мне надо лишь войти.

Лишь только в вечности я обрету покой!

Не будет смерти мне — навечно я живой!

Так... мне так желанна моя детская мечта

Что в сундуке, что ключом этим заперта,

Совсем чуть-чуть осталось чтобы все узнать

И эту тайну мирозданья осознать.

"Жизнь налаживается", — непривычно оптимистично констатировал Реддл, возобновляя свои исследования.

Джафар придирчиво осматривал идеальный порядок в лаборатории внука. Чистые, практически стерильные котлы самых разных размеров выстроились вдоль стенки и сверкали отблесками парящих у джинна над головой огней. В старых, крайне солидных шкафах покоились сотни баночек и коробков со всевозможными ингредиентами, скрупулезно рассортированные по типу, назначению, алфавиту и, что не ускользнуло от взора джинна, цене. Джафар провел пальцем по ближайшей полке — ни пылинки.

Окинув напоследок помещение острым взглядом, джинн удалился в гостиную. Пройдя мимо одной из книжных полок, которая по какой-то причине вообразила себя старым, потертым и покрытым пятнами от различных реактивов диваном, Джафар хмыкнул и, открыв дверь, вошел в спальню декана Слизерина.

Первым, что бросалось в глаза, был черный носок, который одиноко висел на приоткрытой дверце обшарпанного черного шкафа. В самом же шкафу наблюдалась эпичнейшая битва между аккуратно сложенными и скомканными вещами, в которой определенно побеждал черный цвет. А потом джинн имел удовольствие лицезреть стол из темного дерева, на котором царила солянка из перьев, образцов трав, домашних работ учеников и просто хлама, что оказался не в том месте и не в то время. Практически та же картина наблюдалась на прикроватном столике, возле которого скромно пристроился потускневший от времени трехместный серебряный подсвечник. И если в среднем пазе виднелся почти догоревший огарок свечи, то по сторонам от него гордо висели повседневная мантия Снейпа и ещё один очень опечаленный дырявый носок. В общем, спальню зельевара можно было с уверенностью назвать типичной холостяцкой обителью.

Обстановка в аппартаментах декана Слизерина была действительно странной. Джафар помнил, что в его покоях, еще в бытность визирем, все было немного иначе: спальня, гостиная и прочие жилые помещения всегда отличались космическим порядком, в то время как в его лаборатории царил бардак разной степени запущенности. Видимо, из-за запрета кому-либо из прислуги даже смотреть в ту сторону. Что уж говорить о секретной комнате, доставшейся ему от предшественника.

В этот момент дверь распахнулась и в комнаты зельевара влетела шумная птица, которой было плевать на ранний час и сопутствующие ему проблемы.

— Джафар! Рыжие собираются что-то натворить с нашим розовым кошмаром! — прокричала она в своем обычном репертуаре.

До джинна донёсся гулкий звук падающего чего-то со стороны спальни. Похоже, один маленький болван вот-вот нарвется на жутко не выспавшегося и, следовательно, злого мага.

— Я пока не знаю деталей, но определенно в деле. Кстати ты… — Яго не успел сообщить, чего именно хотел, так как в одночасье лишился голоса. Он раскрыл клюв, но осознав, что ничего не изменилось, отчаянно завертел головой в поисках причины немоты.

Помятый и растрепанный Северус стоял в дверях с палочкой наготове. Ученики находили зельевара пугающим даже в его обычном амплуа, но им никогда не доводилось лицезреть учителя сразу после пробуждения. В обычной ситуации Снейпа за глаза сравнивали с вампиром, но сейчас оный куда сильнее смахивал на упыря. Очень злого, голодного упыря, который прикидывал, как и под каким углом вонзить зубы в глотку своей жертвы.

— Если не хочешь расстаться со своим недоразвитым птичьим мозгом, рекомендую убраться отсюда сию секунду.

Яго хотел что-то сказать, но не смог, после чего бросил умоляющий взгляд на джинна, который этот самый взгляд попросту проигнорировал. Попугай уже хотел было устроить возмущенную пантомиму, но был вынужден увернуться от красного луча, что едва не влетел ему в макушку. Многоуважаемый профессор зельеварения явно пребывал далеко не в самом радужном настроении, вследствие чего Яго принял единственное правильное решение — ретироваться подальше, пока не запахло жареными попугаями, и оставил Джафара наедине с внуком.

— Я все ждал, когда ты выкинешь что-то подобное. Знаешь, над меткостью надо поработать, да, хотя против черни и так сойдет, — заметил джинн с легкой усмешкой, но увидев кислое до невозможности, заспанное лицо потомка, похлопал того по плечу и добавил: — Не расстраивайся, этот прохвост и не от такого уворачивался.

Северус протер черные мешки, над которыми в теории находились глаза, после чего, подавив зевок, устало спросил деда:

— Это мнение того, кто сам пытался его подстрелить, или просто предположение?

— Отчасти первое, Севочка, отчасти первое, — быстро изменил тему разговора джинн, стараясь не смотреть в темные очи внука. — Знаешь, у нас с самой первой встречи возникло полное взаимопонимание. Уверен, в скором времени вы тоже сможете найти общий язык.

— Очень сомневаюсь, — коротко буркнул Снейп, сбрасывая руку с плеча. — Мне даже интересно, как долго вы пытались друг друга надуть, - и, круто развернувшись, профессор скрылся в ванной комнате.

— Это не важно, — крикнул ему вдогонку джинн, стараясь перекоичать скрип открывающегося крана и шум текущей воды. — Важно то, что ты, Северус, принимаешь все близко к сердцу, и однажды это тебя погубит. Вот возьми пример со своего друга: я случайно закинул его в одно из самых опасных мест волшебной Британии в стельку пьяным и спровоцировал скандал, который ему еще аукнется, и вспомни нашу с ним встречу. Разве он был чем-то недоволен?

— Люциус всегда чем-то недоволен, — раздалось из ванной.

— Тем более! Бери с него пример. Амбициозный человек, — весело воскликнул Джафар, пожимая плечами и выхватывая по дороге к креслу первую попавшуюся книгу из кучи на полу.

Устроившись поудобнее, он провел пальцем по старому переплету «Влияния небесных светил на зелья и яды третьей условной группы». Язык повествования был сухим и скучным, как чувство юмора его внука, что выражалось большими нагромождениями формул и схематических изображений созвездий. Это было крайне нетипично для книг, написанных волшебниками. Для магов куда более характерны витиеватые аллегории и метафоры с пространственными размышлении о жизни, магии и прочей философской ерунде. Вот в его время… Однако воспомания были прерваны появившимся из ванной внуком.

— Как вы вообще познакомились?

Вместо ответа Джин окинул зельевара скептичным и немного ироничным взглядом. Тот успел полностью облачиться в свой фирменный наряд: черная, покрытая пятнами от различных реактивов мантия, накинутая поверх повседневной одежды того же раздражающего чёрного цвета. Единственным «светлым пятном» в силуэте профессора было его лицо, две трети которого будто нехотя выглядывали из-под мокрых волос, которые, вопреки всем изветнсым законам физики и магии, практически на глазах приобретали типичный для мужчины сальный блеск.

— А видок-то у тебя паршивенький, — не удержавшись, поддел внука Джафар.

— Как и обычно, — отмахнулся Снейп, поправляя манжеты рукавов. — И будь так добр, не увиливай от вопроса.

— Как я познакомился с ним? Не думаю, что тебе будет интересно слушать эту скучную историю.

— Напротив. Я тут подумал: сейчас утро субботы, до завтрака еще целых два часа. Уйма времени для задушевной беседы, — задумчиво потёр подбородок. — Напомни мне как-нибудь общипать эту несносную птицу.

Джинн прищурил глаза, подозревая, что речь идет не только о его бессменном компаньоне. Он уже начал продумывать тактику очередной словесной битвы, но остановил себя. Риторику нужно использовать либо для достижения целей, либо просто для удовольствия. Иначе она из искусства превратится в утомительную, высасывающую все силы, рутину. Конкретных целей на предстоящий разговор не было, а постоянные пикировки с внуком уже начали приедаться, так что для разнообразия он решил спросить напрямую:

— И о чем же ты так жаждешь поговорить?

— О твоем прошлом, — быстро отчеканил Снейп, помня, что при разговоре с джинами важно четко формулировать свои желания. — Заметь, свою историю я подробно рассказал еще в первый день нашей встречи. А вот о твоей жизни, кроме общих фактов и россказней о твоих похождениях в качестве джинна, я не знаю практически ничего.

- О, так ты хочешь узнать о моих развлечениях с жертвами трех желаний? — с энтузиазмом поинтересовался Джафар, накручивая свою бородку на палец.

- Нет, я хочу узнать о твоей жизни до становления джинном, — безапелляционно потребовал Северус и окинул своего деда тяжелым взглядом.

Для Джафара это был вполне ожидаемый, хоть и не очень приятный, вопрос. И, с одной стороны, он уже давно к нему приготовился (главное — как можно меньше заострять внимание на его главном промахе), но, с другой, — на задворках сознания отчетливо скреблось желание перевести разговор на самого зельевара и никогда не возвращаться к этой скользкой теме. Что, если подумать, было совершенно нелогично: до становления джинном он своими силами тоже смог добиться немалого (уж точно побольше некоторых Темных Лордов, которые понятия не имеют, какой хаос царит в рядах его преданных слуг), в конце концов, его руках была практически вся власть над страной (в то время как формально он подчинялся этому идиоту-султану). К тому же, он слыл величайшим волшебником…

Отчасти, в этом и крылась причина, по которой он не любил вспоминать о том, что некогда был человеком. Ведь чем дольше он жил, тем труднее становилось врать себе о собственном величии. Положа руку на сердце, волшебником он был, в лучшем случае, средним, а место придворного мага получил благодаря житейской хитрости, удаче и отсутствию конкурентов. Если быть честным до конца, то становилось ясно, что из всех отраслей мистической науки ему легко давалась разве что менталистика, да и только.

В общем, вспоминать о своем реальном уровне Джафару было крайне неприятно. К тому же, главное не то, кем он был, а то, кем он стал, так что гори оно все синим пламенем с желтыми искорками. Сейчас он — величайший маг и джинн во вселенной, и даже неволя не может умалить его статус. Но все же…

— Ладно, раз тебе это так интересно… К западу от Индии, в безмерных песках пустыни, есть небольшая страна. Столица её зовется Аграба…

Перед глазами джинна всплыли картины прошлого, что за несколько столетий лишь немного утратили свою четкость. Вспоминая высокие своды дворца, в котором он прожил практически всю свою жизнь, он продолжил:

— Я занимал одно из самых высоких положений в обществе. Я был Верховным Визирем, главным и, считай, единственным советником султана. Для отведенной ему роли, коротышка был непростительно глуп и мягок, так что можно было смело сказать, что страной управлял я сам.

- О, неужели ты сделался визирем, едва покинув материнскую утробу? — саркастично уточнил Снейп.

Джафар поперхнулся заготовленной фразой. Северус, довольный произведенным эффектом, продолжил:

- Я, между прочим, рассказал тебе, пусть и в общих чертах, о всей своей жизни, а не только «я был и есть ужас всея Хогвартса, и ночами коротаю время, вылавливая школьников после отбоя между заседаниями у Темного Лорда». Скажи-ка, кто были твои родители?

Джинн немного поморщился. Не то чтобы у него было какое-то постыдное происхождение, оно было… неподобающим. Не подходило его высокому статусу. С другой стороны, это можно толковать как свидетельство того, что все его успехи — его собственная заслуга, и он сам достиг небывалых высот.

— Раз уж тебе это настолько любопытно, то, так и быть, скажу, — сдался он после пары секунд раздумий. — Мои родители были обычной, ничем не примечательной дворцовой прислугой. Но еще в детстве, когда у меня впервые открылся магический дар, по приказу тогдашнего придворного мага, я попал к нему в ученики. Видишь ли, где-то за сотню лет до этого один древний колдун из-за чего-то рассорился с правителями нашего региона, и навел чудовищные по силе проклятия на их владения. Тогда-то густые леса вокруг Аграбы сменили жестокие пески… хотя нам все равно повезло больше, чем соседям: в их землях колдун сделал погоду зависящей от малейшего колебания настроения монарха из правящей династии. Удивительно, что их свергли только спустя двести лет после произошедшего. Так о чем это я… ах да, проклятия, в свою очередь, сподвигли народ устроить гонения магически одаренных людей. Да, это не шло ни в какое сравнение с европейской инквизицией, но, все же, большинство волшебников решили переселиться в более благоприятные места, вроде процветающей в то время Индии. И в результате все эти незначительные события привели к тому, что верховному магу его сиятельства Султана было некого брать в ученики, кроме мальчишки из семьи прислуги. Хотя Вагиза это, вроде как, особо не волновало…

— Так значит, ты был маглорожденным? — поинтересовался Северус, крайне удивленный таким поворотом событий. Ему всегда казалось, что его дед былдревнего и знатного рода. Это бы прекрасно объясняло, почему джинн и Люциус так душевно спились.

— По сути - да, — спокойно ответил джин, не придав вопросу большого значения. — В конце концов, у нас более приоритетным было положение семьи в обществе, а не магические способности давно усопших предков. Так я попал в ученики придворному магу… что, если подумать, уже спасло мою жизнь. Знаешь, тогда детство было очень сложным и опасным периодом, во время которого тебе могли не раз пустить кровь. Но вскоре после этого в нашем городе разразилась эпидемия чумы, что скосила большую часть населения. Я узнал об этом несколько позже, так как в это время находился в путешествии за ингредиентами для отваров. А когда я вернулся, выяснилось, что среди погибших были и мои родители, которые уже тогда были в весьма почтительном возрасте.

— Я сожалею, — ровно произнес Северус, надеясь, что он сумел придать голосу нужный оттенок.

- Да, я вижу, — житейски хмыкнул Джафар, пожимая плечами. — Да и не важно. Это было очень давно, а я был слишком мал. Мне было… восемь? Девять? Нет, точно сказать не могу, — безразлично заявил он.

— Значит, я стал учеником мага. Не сказал бы, чтобы тот был отличным учителем. Я, скорее, был чем-то вроде паренька на побегушках или мальчиком для бития, но чему-то он меня все же научил. Главным образом, ментальным наукам и любимым тобою зельям. Свободное время я посвящал созданию рычагов влияния на придворных. Я изучал их, узнавал все грязные тайны, мастерски убирал неугодных, и в тоже время постепенно создавал себе авторитет. В результате этого, после смерти наставника, не возникло и малейших сомнений, кто займет место придворного мага. А, учитывая, что в то время на трон взошел этот недоумок, то звание верховного визиря мне удалось получить крайне легко. После этого вся власть над всей странной уже была у меня, султан был не более чем куклой в моих руках… но, признаться, со временем игра в слугу этого идиота меня стал утомлять.

— И ты решил занять его место, — полуутвердительно предположил Снейп. — По-моему, — не самая… умная идея. Ты мог править из тени, а все оплошности сваливать на кретина-султана.

— Ты не понимаешь, — отмахнулся джинн и слегка задумался. — Представь, что… ты был бы подчиненным не Дамболдора а… Артура Уизли. Да и у дочурки султана был тот еще характер. Избалованная, вздорна, упрямая, своенравная… такое поведение совершенно не подобает принцессе.

— И ты попробовал захватить власть? — решил уточнить Снейп, не напоминая, что сам является подчиненным человека, который назвал себя Волдемортом и решил захватить весь мир. Да, дочурки у него не было (и слава богу), зато ее место занимало некое наглое белобрысое создание что наименовало себя гением и, засунув по локти в карманы обеих сторон конфликта, тихо набивает свой. Иными словами, Северус деда более менее понимал.

— Еще в детстве мне в руки попали древние манускрипты с рассказами о мощнейшем артефакте, способном выполнить практически любое желание. Я понимал, что шансы отыскать его ничтожно малы, и, скорее всего, это будет чистейшей воды авантюрой, но я сразу решил — он будет моим. И, заметь, пусть я и потратил десятки лет и смешное количество ресурсов — я смог осуществить задуманное!

— И когда все пошло наперекосяк?

— Когда один сопляк меня обхитрил, — кисло ответил Джафар. — Заметил, что, как джинн дал мне все мое могущество, так он способен и забрать его. И да, я умудрился проглядеть кучу вариантов решения этой проблемы и выбрать самый очевидный — стать самым сильным джинном. А то, что по умолчанию к ним прилагаются вот такие аксессуары, я не учел, — он слегка оттянул рукава, демонстрируя золотые браслеты на запястьях. — И самое обидное — тот Джинн даже ничего не хитрил — он был удивлен получившимся исходом не меньше меня самого. Бледно-голубое убожество.

— Занятная история, — Северус, размышляя о полученной информации, хотел былот задать ещё какой-то вопрос, но спомнил о том, с чего разговор начался: - Ну, а с попугаем ты когда пересекся?

— Да так, выкупил на базаре у другого торгующего мага. Яго в свое время тоже был его учеником, но умудрился достать старика, что тот его так заколдовал, что ни он, ни даже я расколдовать его не смогли.

— Так он все-таки был когда-то человеком, — подтвердил свои подозрения Снейп. — А что же ты его, уже будучи джинном, не расколдовал?

Джафар немного замялся. На его лице промелькнуло удивление, и он едва слышно произнес: «а действительно«…

— Только не говори, что тебе это не пришло в голову.

Джин пожал плечами:

— К моменту заточения Яго был птицей больше половины своей жизни. Так что не удивительно, что, попав в лампу, мы об этом и думать забыли. К тому же, так ему куда легче красть.

— Ты только Люциусу не говори об этом, хорошо? — с усмешкой попросил Северус, представляя сидяшего на плече Лорда белобрысоко папугая, что нагло ворует золото, выкрыкивая при этом «Галеоны! Галеоны!!» или «Триста процентов годовых!».

-Тут ты не прав, павлин много не наворует, — улыбаясь, ответил Джафар, втайне радуясь, что обстановка разрядилась. Общаться с внуком намного приятнее, когда никто не чувствует несуществующей вины.

В комнате ненадолго повисло молчание. Зельевар обдумывал новую информацию, пересматривая некоторые, казалось бы, очевидные факты о его деде. Но время шло, и ему уже следовало отправляться на завтрак, дабы привычно проконтролировать своих подопечных.

— Это был… очень познавательный разговор, — наконец заключил Северус, поправляя мантию.

— Рад что смог удовлетворить твое любопытство, — ответил Джафар безразличным тоном.

— Сейчас, мне пора уходить, — произнес Северус, направляясь к двери, но на полпути он замедлил шаг и слегка повернул голову: — Ты же опять планируешь снова совать свой нос в мои дела и следить за моими коллегами, верно?

- Нет, сегодня я, пожалуй, останусь у тебя в комнате и поближе ознакомлюсь с твоими фолиантами по темной магии, — покачал головой джинн, держа в руках книгу по зельеварению.

— Ты говоришь так, словно можешь найти для себя что-то полезное… — Снейп посмотрел на деда с легким подозрением, но решил лишний раз не трепать себе нервы паранойей, и выскользнул в коридор. Похоже, он начал потихоньку принимать тот факт, что рычагов давления на джинна у него практически нет, а, значит, единственным оружием будет доброжелательность. — Особенно в стопке с контрольными эссе третьего курса, — сказал он напоследок, прежде чем окончательно удалиться.

Джафар усмехнулся и, отложив просмотренную работу, подошел к книжному шкафу. Его тонкие пальцы прошлись по корешкам книг, и наткнулись на старую пустую чернильницу, которой здесь было определённо не место. Он лишь пожал плечами, вытащил книгу наугад, после чего уселся на возникшее из бордовой дымки ярко-алое кресло.

Тут дверь снова приоткрылась, и в комнату осторожно заглянул обладатель одного крайне говорливого клюва. Убедившись, что опасности нет, Яго облегченно вздохнул и подлетел к джинну, усевшись на его левом плече.

— Ну и что же ты ему наплел?

— Ничего особенного. Несколько общих фактов из нашей биографии до того фиаско. Про мое обучение, про становление Визирем…

- О, помню-помню. Ты был довольно паршивым учеником, и Вагизу едва удавалось заставлять тебя учить «скучные вещи», примеряя универсальный прием «палицей по темечку».

— Яго…

- Что? Я там тоже был! И прекрасно помню, как ты изобретательно прогуливал занятия…

Джафар поморщился, но решил избежать ненужной полемики:

— Ты все еще хочешь стать человеком?

Попугай поперхнулся заготовленным словом и уставился на джинна.

— По сути, я мог это сделать уже давно. Я ведь… я ведь когда-то обещал, что одно из желаний потрачу на то, чтобы избавить тебя от перьев.

— Правда? Я об это и забыл… — Яго озадаченно почесал крылом макушку.

— Именно. И я забыл.

В комнате снова стало тихо. Для попугая поднятая тема была абсолютно неожиданной, а излишек сентиментальности, нехарактерный для них двоих, лишь сделал ситуацию более неуклюжей. Казалось бы, ответ должен быть очевиден… вот только…

— Слушай… я даже и не знаю, что ответить. Мне… надо подумать, — промямлил совершенно сбитый с толку Яго. — Я это… я к близнецам, наверное. Принимать участие в их плане. А насчет вопроса о… поговорим об этом чуть позже? — неуверенно спросил он и, дождавшись кивка, поспешил опять покинуть помещение.

Некоторое время Джафар просто сидел неподвижно, о чем-то задумавшись. После чего тяжело вздохнул и открыл книгу на случайной странице.

— Опять зельеваренье… никогда его не любил.