Кривыми дорожками (джен)

Студент механически шагал, думая о своём. Дальнейший путь проходил быстро и молча. Болтать мешали респираторы, которые пришлось надеть, когда вокруг стали возвышаться мерзкие холмы Свалки.

Из рассказов Буксы и Лешего Студент знал, что изначально Свалка — это могильник техники и остатков разнообразных сооружений, которые пришлось захоронить после аварии в тысяча девятьсот восемьдесят шестом году. После Выброса, перекроившего всю Зону отчуждения, Свалка к своей радиоактивности приобрела ещё много других свойств: заросла всякой мерзостью, на ней поселились мутанты, задрожал воздух над аномалиями.

Много сталкеров кормится в этих местах, собирая недорогие, но зато многочисленные артефакты. Всё бы ничего, да вот развелось тут множество бандитов, которые пытаются поставить Свалку под контроль. Поэтому сейчас Свалка опасна, прежде всего, не аномалиями или мутантами, а именно лихими парнями в черных кожаных плащах и куртках с полосками на рукавах — местный «форс» лихоимцев. Для защиты от них прохода к Бару, группировка Долг держит на Свалке блокпост.

Сталкеры обычно проходят Свалку, сбиваясь в отряды по паре десятков человек. Бандиты редко нападают на большие группы. Леший же решил, наоборот, воспользоваться фактором незаметности их маленького отряда и проскочить по-тихому.

Хозяин Зоны им сегодня благоволил, и без приключений, как раз к закату солнца, они достигли блокпоста Долга.

— А ну стоять! Патроны нынче дорогие, поэтому предупредительного выстрела не будет! — раздался грозный окрик, и группа остановилась перед бетонным укреплением из строительных блоков. Леший поднял руки, показывая мирные намерения, бросил через плечо: — Ждите здесь, я скоро, — и исчез внутри.

Переговоры с караулом завершились быстро, Лешего здесь знали. Он появился сверху ограждения и махнул рукой: — Проходим!

Студент и остальные бродяги вошли внутрь. Андрей увидел, что блокпост представляет собой огороженный, где бетонными блоками, а где просто металлической сеткой и колючей проволокой, квадрат, внутри которого находились ещё три весьма древнего вида строительных вагончика. Грубо сколоченный стол под навесом и очаг, в виде обода колеса грузовика — местная столовая. Защитников же было человек десять, по крайней мере, тех, что находились на виду. Долгари все, как на подбор, оказались высокими крепкими дядьками, одетыми сплошь в чёрную форму. Черными у них было всё — штаны, куртки, разгрузы, штурмовые рюкзаки и прочее снаряжение. Лица многих скрывали маски противогазов, то ли из-за опасения за своё здоровье, то ли просто потому, что они перестали обращать внимание на неудобства от их постоянного ношения. В поведении бойцов чувствовалась военная выправка.

— Слушай, Студент, — тихо сказал Зубок, — ты с долговцами особо не балакай, народ они суровый и резкий, на неприятности можешь быстро нарваться, понял?

— Понял, Зубок.

— Ну, вот и ладушки. И про арты, кстати, ни гу-гу. Не любят они, когда мимо них артефакты таскают.

— Да я и не собирался.

Место для ночёвки им выделили в одном из вагончиков, где были устроены топчаны — не отель Редиссон, но в походных условиях весьма комфортно. Вот только Студенту совсем не спалось. Промаявшись целый час, он всё-таки решил подняться. Накинув куртку, Андрей выбрался за дверь.

Возле навеса горел костёр, вокруг которого сидели и стояли несколько бойцов Долга. Пламя выхватывало из темноты их немного усталые лица. Один из них играл на гитаре и негромко напевал:

Мчали вперёд, забыв слово «страх»,

Братья по крови, со смертью в руках.

Товарищ мой пал, кровь Зоне отдал,

Мы за него отомстим врагам.

Студент, подошёл ближе, чтоб послушать. Его заметили.

— Что встал, как не родной? Иди сюда, не укусим.

Он подошёл, вежливо сказал:

— Добрый вечер! Не будет ничего плохого, если я с вами посижу?

Боец, сидящий справа от гитариста, указал на свободное место у импровизированного столика — перевёрнутого деревянного ящика.

— Нет ничего плохого и ничего хорошего. Всё дело в нашем отношении к происходящему. Будешь? — он потряс откупоренной бутылкой водки.

— Спасибо, немного не помешает.

Боец плеснул пару глотков водки в мутный от времени гранёный стакан и протянул Студенту.

— Давай, махни. Как звать тебя? — плеснул себе, гитаристу, двое других жестами показали, что пропускают.

— Студент.

— Ну, за знакомство, Студент. Давно в Зоне? Как попал?

— Где-то месяцев пять, почти. А попал… По глупости. Рассказывать стыдно.

— Салага ещё. А в Зоне половина по глупости, а половина, — боец чокнулся со Студентом и одним залпом маханул водку, — по службе. Да, бойцы?

Никто не ответил, лишь пара человек невесело ухмыльнулась.

— Меня, кстати, Фёдором зовут, позывной — Пуля. С гитарой — Сварщик, вот Адреналин и Штык, — махнул рукой в сторону товарищей Пуля.

— Пуля дура, Штык — молодец! — сказал Штык. Но, видимо, шутка была такая затёртая, что никто, кроме Студента, не улыбнулся.

— Повякай мне тут… Ну, ещё по одной! Положим на лопатки пузырька! Знаешь, Студент, что мы тут празднуем? Сегодня день рождения моей дочурки, семь лет ей, — он вдруг напрягся, и скрипнул зубами. — Твари. Никогда я её уже не увижу!

— Пуля, да не заводись, и так тошно, — сказал Сварщик и отложил гитару. — У всех у нас кто-то остался там, за Периметром… Желаю твоей дочери счастья, здоровья! Давай, Пуля!

Они снова выпили, занюхали корочками ржаного хлеба. Пустая бутылка полетела в костёр. Студенту сунули в руку банку с тушёнкой и хлеб.

— На, закуси. Что в Баре делать собрался?

— Так-то за покупками пошли, а я лично — не знаю. Я сегодня первый раз за Кордон вышел, ещё ничего тут не видел.

— Смотри, глупостей не совершай, а то у нас быстро — за бруствер и пыщ-пыщ, на корм собакам.

— Да я и не собираюсь, — водочка уже чуть подействовала, и Студент немного расслабился — А вот скажите, мужики, вы ведь опытные люди, с кем мне можно побеседовать про Зону? Я же мало знаю, на Кордоне особо не разгуляешься.

— Крутым сталкером хочешь стать? Эх, молодёжь, вечно лезете туда, куда и снорк не прыгнет. Я тебе такой совет дам: как придёшь на старый Росток, в Бар, по-вашему, найди на нашей базе Моргана. Скажешь, что от Пули. С ним поговори, он многих сталкеров знает, может, чем и поможет. Кстати, разговор с ним пойдёт легче, если ты его смажешь «беленькой», ты меня понимаешь?

— А то, намёк понял. Спасибо, Пуля!

— Давай, может ещё свидимся, Студент.

Студент вернулся в вагончик, забрался в свой спальник. Водочка сработала как снотворное. Вскоре он спал.

С утра выступили, быстро отмахали оставшиеся несколько километров и подошли к баррикаде у бывшего завода Росток, а ныне — базе Долга, больше известной у сталкерского сообщества как Бар.

* * *

Козырь с досады пнул крест, возвышающийся над могилой, тот неожиданно оказался крепче, чем выглядел, свалился лишь противогаз. Упав на землю, он укоризненно блестел стеклянным глазом.

Козырь был разочарован, его всегда бесило, когда продуманные планы что-то нарушало. В этот раз их опередила Зона. Цыгана и его компаньонов кто-то или что-то уничтожило до того, как он до них добрался, и вместе с Цыганом сгинула информация о месте нахождения американской лаборатории.

— Босс, ну что, закапывать? — Пробитый сидел на корточках перед разрытой им ямой, из которой торчал кусок одежды одного из погибших, покрытый бурыми высохшими пятнами крови. То, что здесь находились останки группы Цыгана, не вызывало сомнений. Это место указал на карте Рыба, и это же подтверждал найденный рядом противогазный фильтр с нацарапанным на нём словом «Цыган».

— Мне плевать, — ответил Козырь и действительно плюнул на свежеотсыпанный холмик, который неизвестная похоронная команда даже обложила дёрном.

Козырь не собирался так просто выпускать нежданно свалившуюся на него «тему». Нет, он не из таких, которые бросают начатое сразу, как только появляются первые трудности.

Раз не удалось встретиться с Цыганом, тогда надо бы пообщаться с теми, кто его закопал. Вероятно, они что-нибудь могли узнать по интересующему Козыря делу. Вот только как теперь их найти? Скорее всего, это были сталкеры, раз закопали трупы своих, а с таким щепетильным подходом к захоронению — вон, даже дёрна не поленились нарезать, — это сталкеры с Кордона.

Дёрн. Вот здесь они его брали. Козырь подошёл к месту, где чернела земля, достал портсигар с папиросами, которыми дорожил и которые курил только тогда, когда требовалось подумать и прикинуть шансы.

Вытащил одну, покрутил между пальцами, разминая табак, привычно смял гильзу и затянулся. Итак, что мы имеем… Во-первых, Цыган идёт на стрелку с Рыбой. Останавливается здесь, где договорились встретиться. Во-вторых, их тут кончает стая слепышей, вон, собачьи трупы возле дома лежат. В-третьих, кто-то, проходя мимо, обнаружил это побоище и захоронил останки, предварительно забрав всё ценное, конечно.

Отсюда только две дороги — либо к Бару, либо к проходу на Кордон. Эх, узнать бы точно, куда они пошли…

И тут Козырь обратил внимание на чёткий, отлично сохранившийся след от ботинка. Неизвестный, забирая дёрн, наступил левой ногой в жирный чернобыльский чернозём, оставив отменный отпечаток.

Самое главное, что протектор его обуви был необычен для Зоны. Дело в том, что ботинок с таким рисунком в Зоне практически не у кого нет. Особенно характерны были два кольца на отпечатке каблука. Всё потому, что сталкеры, да и остальные группировки предпочитали носить обувь на подошве «Вайбрам Зониплас».

Только эта обувь гарантировала, что ты останешься с пальцами на ногах, если наступишь в кисельную лужицу «студня». А этого добра в некоторых местах было достаточно.

Значит, что, по крайней мере, один из неизвестных сталкеров — новичок, не успел ещё обзавестись нормальной обувкой, донашивает то, в чем попал в Зону. И по этим приметам — сталкер-новичок в дурацких ботинках — его будет найти достаточно просто. Теперь надо понять, куда он направился. И, кстати, он был не один, естественно, минимум с ним было ещё двое-трое. Надо бы поискать следы…

— Так, Пробитый, Топор, стойте здесь, да смотрите в оба,— Козырь решил пройти по дороге в одну и в другую сторону от руин, посмотреть на обочине, вдруг повезёт и там что-то есть.

Пройдя в сторону, ведущую к Бару, он ничего не нашёл, так как сталкеры, или кто они были, видно сразу вышли на асфальт. Зато пройдя двести шагов в сторону Кордона, Козырь обнаружил несколько чётких отпечатков «фраерских» ботинок, и все они указывали, что их обладатель двигался в сторону Бара.

* * *

Когда-то это была старая территория завода Росток, с прижавшимся к нему посёлком городского типа. Слабые постройки двух и трёхэтажных домов давно развалились, превратившись в бесформенные кучи строительного мусора, а вот заводские корпуса и сооружения строили на совесть и бетона на них не жалели. Если не считать того, что на всём заводе не осталось почти ни одного целого стекла, и давно уже были сожжены деревянные части зданий — двери, рамы, доски перекрытий, то всё остальное было в полном порядке.

Ещё семь лет назад капитан Ткаченко, основатель группировки Долг, со своими парнями зачистили от мутантов эту территорию и удерживают её с тех пор. Со временем старый Росток превратился в оазис посреди кошмаров Зоны. Много укрытий от непогоды в обширных цехах и почти полное отсутствие аномалий, всего один «трамплин», сделали завод желанным местом отдыха.

В глубоком и просторном подземелье какой-то ушлый сталкер с разрешения Ткаченко открыл знаменитый на всю Зону бар «100 Рентген», где можно не только выпить и перекусить что-то отличное от обычных концентратов или армейских сухпайков, но и продать имеющиеся товары, получить задание или приобрести информацию.

Долг жёстко следил за порядком на его территории и сурово карал за любые нарушающие покой и безопасность проступки.

Всякого-любого на старый Росток, или как его просто называют сталкеры «Бар», не пропускают. Долг не любит неожиданностей. Они легко прошли через блокпост на Свалке только потому, что у Лешего и Буксы были хорошие отношения с группировкой: в прошлом они не раз помогали ей в разных щекотливых делах.

Всё это по дороге поведал Студенту Вася Зубок, в те нечастые моменты, когда можно было стянуть с лица мокрую от пота резиновую маску респиратора.

Студент разрядил и с облегчением уложил в рюкзак осточертевшее за время перехода оружие — ходить с открытыми стволами по территории запрещалось, — и с интересом оглядывал окружающие его здания и встречных людей.

Он отвык уже за несколько месяцев от такого их количества, ведь на Кордоне они жили небольшой общиной, всего пятнадцать человек, и Студент даже с закрытыми глазами мог сказать, как кто выглядит, во что одет и где в данный момент. А тут такое разнообразие свежих впечатлений… Было много интересного, ведь каждый сталкер подгонял снаряжение под себя, и на каждом лежала печать его индивидуальности. Студент смотрел во все глаза, и было на что! Одних только противогазов и других приборов как российского, украинского, так и иностранного производства всех форм и видов было так много, что казалось в этом невозможно разобраться. Здесь воздух был достаточно чистым, чтобы опасаться, но многие сталкеры по привычке навешивали маски себе под специальный пришитый погончик на левом плече, выставляя их напоказ.

У студента было такое же ощущение, как в тот раз, когда его, выросшего в маленьком городке, привезли из военкомата в Новосибирск. И пока они шли нескладным строем новобранцев от вокзала к распределителю, он так же крутил головой во все стороны, рассматривая большой город.

Между тем, Леший уверенно вёл маленький отряд между корпусов в одно, только ему известное, место. Наконец, они пришли. Довольно высокое и просторное помещение с практически целой — хвала советским строителям — шиферной крышей, через которую кое-где и пробивались пятнышки светлого неба, но это была сущая ерунда.

— Вот тут расположимся, мы тут всегда стоим. Повезло, что свободно, — скинув рюкзак на бетонный пол, широким жестом радушного хозяина Леший обвёл угол помещения.

— Вот засранцы, опять за собой плохо убрали, — Букса пнул ногой чей-то противогазный фильтр, видимо прошлых постояльцев.

— Одна свинья может испортить труд тысячи чистюль, ты же знаешь, — беззаботно сказал Зубок. — Сейчас мы тут порядочек наведём со Студентом, Точно?

— Да не вопрос. Я пойду, наломаю веток на веник, тут куст недалеко растёт.

Когда Студент вернулся с эрзац-веником в руке, он увидел, что к ним присоединились ещё три сталкера. Судя по дружеским жестам Буксы и Зубка, это были знакомые мужики.

— Вот, знакомитесь, ребята, это наша смена, так сказать. Студент, — представил Зубок подошедшего Андрея.

— Какой курс? — улыбнулся и протянул руку человек в комбинезоне «Берёзка», когда-то таком популярным у военных десантников. — Шустрый.

— Ещё первый, — немного смущённо Андрей ответил всем на рукопожатия.

— Воробей.

— Толик. Но это позывной, настоящее имя у меня другое.

— Какое?

— Анатолий!

Воробей был коротко стрижен, на брезентовой куртке красовалась уже сильно выцветшая нашивка «Одиночка», синий круг на белом квадрате. Пару лет назад на Янтаре можно было взять эти шевроны, которые по идее указывали на то, что сталкер сотрудничает с официальными представителями госслужб в Зоне. Что якобы должно добавить безопасности при встрече с военными или Долгом. Но особо на них внимание никто не обращал. Зато привлекал взгляд хоть и сильно потёртый и со следами ремонта на складном прикладе, но зато настоящий «Вал» — автомат бесшумной и беспламенной стрельбы.

Толик же был одет в гражданские светло-коричневые туристические ботинки, ядовито-зелёного цвета брюки, скорее всего, от промышленной спецовки. Брезентовый анорак, и РПС завершал комплект. За спиной болтался странный автомат — по виду АК-47, но с удивительно длинным, как у трёхлинейки, стволом. Оружие было, впрочем, таким поношенным, что синие полосы изоленты, то тут, то там, на нем смотрелась весьма органично.

— Мужики, это хорошо, что мы вас встретили. Вы сюда по делам, или как? — спросил Шустрый.

— На закупки, сдать надо хабар, патроны, то — сё.

— Значит, по времени вы не ограничены? Есть халтурка, нам помочь.

— Говори, что надо сделать.

Шустрый в общих чертах рассказал, что они подрядись сопроводить караван с научным оборудованием к Янтарю. Обычно эту работу выполняют либо «долговцы», либо военсталы. Но сейчас у тех и у других появились дела в Зоне — «Долг» затеял очередную войнушку со «Свободой», а чем конкретно заняты военсталы, никто не знает. Ходят слухи, что это связано с недавним «выносом» военных с территории НИИ «Агропром». Бойцов лишних нет, поэтому «апельсины» — так называют учёных сталкеры за их оранжевые защитные комбинезоны, обратились через сталкнет к одиночкам. После подобия некоторого тендера победила группа Шустрого. Вот только народа у него не хватает, чтобы быть уверенным в успехе операции. Леший же сразу смекнул, что Воробью ни сколько нужны бойцы, сколько носильщики — шерпы. Но, в принципе, он не видел проблемы, чтобы заработать, перетаскивая груз.

— Очень интересно, Шустрый. Вот что, вы тут с нами остановитесь? Места много. Нам надо хабар сдать, да с Волком связаться, предупредить, что задерживаемся. Вечером окончательный ответ, годится?

— Лады. Будем на вас рассчитывать.

По дороге к бару Леший, Зубок и Букса обсуждали подробности предстоящего похода и сколько можно заломить с Шустрого.

— Этот всяко в накладе не останется, такой шустрый этот Шустрый, — Букса был за то, чтоб зарядить по максимуму.

Студент участия в разговоре не принимал, так как ему предстояло остаться в Ростоке и ожидать возвращения. Он сначала, было, расстроился, но потом, поразмыслив, что у него будет время, как следует тут всё осмотреть, встретиться с Морганом и вообще, отдохнуть, то повеселел. Он не догадывался, что это Леший уговорил мужиков оставить Студента в Баре, «что-то у меня плохое предчувствие, пусть лучше здесь поторчит».

Они сдали заготовленные на Кордоне части животных какому-то скользкому типу, получили от него тощую пачку казначейских, после чего пошли в «100 Рентген».

Найденные в месте гибели неизвестных обрезы и пистолеты, а так же «медузы» после недолгого торга перешли к бармену. На столе перед ними появилась бутылка водки и немудрящая еда — консервированные огурцы, гречневая каша с тушёнкой, да нарезанная крупными ломтями полукопчёная колбаса, которую сталкеры любовно называли «хобот снорка». Букса разделил полученные деньги. Студент покрутил в руках пачку красных червонцев.

— Что можно взять на это? Сколько детектор стоит?

— На детектор не хватит, а вот патронов и бинтов можешь подкупить. А вообще попроси у бармена прайс-лист, да изучай.

— А, ладно, завтра! Сегодня отдыхать!

— И то дело. Были бы деньги, а потратить всегда найдётся на что.

Выпили. Закусили. По всему выходило, что придётся ждать — бармен сказал, что давно не было завоза из-за Периметра, он ждёт поставку через три дня. Привезут много боеприпасов и снаряжения.

— Ну, одно к другому складывается, — сказал Зубок, жуя галету с кружком колбасы. — За одно и денежек поднимем на караване, больше товара можно будет взять.

— Всё, пошли к ребятам Шустрого. С ними ещё посидим, — Леший махнул рукой, — Студент, скажи бармену, чтоб собрал нам жратвы с собой, на семерых, закусона всякого и, — он щёлкнул себя по кадыку, — «этого дела».

— А как его зовут?

— Кого? Бармена? Его зовут Бармен...