Две самые плохие ведьмы (джен)

Констанс Хардбрум впервые за две недели находилась в классе зельеварения. Это был класс, в котором училась Генриетта. Именно то, что ей нужно.

— Сегодня, класс, мы будем варить ледяное зелье. Перед моим отъездом мы изучили это зелье, его рецептуру, фазы приготовления, а также способы хранения. Помните о том, что зелье это на первом этапе приготовления очень легко испортить, именно поэтому его так сложно варить. Необходима практика, и сегодня вы попытаетесь сварить это зелье самостоятельно, а я понаблюдаю, как вы запомнили стадии приготовления этого зелья. В конце урока вы сдадите мне окончательный вариант.

Оглядев каждую ученицу, она скомандовала:

— Начали!

Услышав это, девочки приступили к работе над ледяным зельем. Глядя на учениц, Констанс на мгновение испытала чувство гордости за каждую из них. Она гордилась ими, зная что обучая новых ведьм, сохраняет дух волшебства в мире. А потом ее взгляд упал на Генриетту Хаббл, и ее чувство гордости сменило грызущее чувство вины.

За время обучения в школе Кэкл, Милдред столько всего пережила. Было много всего, что Констанс должна была сказать ей. Возможно теперь, когда ее бывшая ученица снова оказалась здесь, будучи перемещенной во времени, она сможет сказать ей то, что должна была. Вопреки распространенному мнению, мисс Хардбрум не ненавидела Милдред. Она даже по-своему любила ее. У Милдред, как и у любой другой девочки, были и хорошие качества, хотя поначалу мисс Хардбрум видела ее только с плохой стороны. Поначалу мисс Хардбрум не любила ее. Но со временем она поняла, что Милдред вовсе не была плохой ученицей. Она могла хорошо учиться. Об этом говорило правильно сваренное зелье для изменению голоса, которое они варили накануне неприятного инцидента с метлой Этель на Хэллоуин. Она была способна учиться. Просто не испытывала желания.

На самом деле это было вполне обычно. Констанс знала, что очень многие ведьмы из немагических семей были нестабильны и не привыкли к волшебству. И даже выполнение простейших заклинаний могло доставлять им трудности. И это было причиной того, почему многие ведьмы — в том числе и мисс Хардбрум — хотели, чтобы такие девочки уделяли особое внимание магическим знаниям еще до школы.

Генриетта Хаббл попала в эту категорию, потому что до своего поступления в школу с ней, судя по всему, занималась Милдред. Правда, чему она успела научить кузину, Констанс не знала. Но Генриетта была гораздо более уверенной, нежели Милдред в годы своего обучения в школе.

Воспоминания всплывали в голове мисс Хардбрум, когда она смотрела на класс. Ей вспомнился другой случай.

...Девочка держит перед собой Большую Копию — самую опасную книгу заклинаний. Как уж эти девочки достали ее — она не знает до сих пор. Милдред держит книгу перед собой, и злобная старая ведьма исчезает внутри... Затем она протягивает руку и спрашивает, все ли в порядке. Нет, приходит на ум. Я не в порядке. Я чувствую, что только что совершила крупнейшую ошибку. Я только что получила самый лучший подарок из всех. Милдред Хаббл наконец исключена из школы... А теперь она просто пришла и спасла мою жизнь, заодно продемонстрировав, что обладает доселе невиданным, неизученным даром. Но я также чувствую вину, поскольку часть меня все-же не хотела, чтобы она приходила...

...Хекети Метла все еще пугает меня, одним взглядом заставляя стоять неподвижно и инструктируя, совсем как тогда, когда я еще училась в колледже Трех Сестер. Моя грозная, острая на язык, бывшая наставница надевает на запястье явно взволнованной Милдред, следящий браслет. Девочка бросила на меня мимолетный взгляд, будто интересуясь, почему я просто стою там, ничего не предпринимая. В какое-то мгновение я почти решилась воспротивиться этому и помочь Милдред... Но я не могу. Хекети Метла очень сильный противник, и я не могу бороться с ней... Я чувствую стыд. Я не такой учитель, как Амелия Кэкл, которая боролась с Хекети, несмотря на ее силу...

...Милдред стоит перед Верховным Волшебником и говорит так быстро, что никто в зале толком не может разобрать, что именно. Хэлибор сердится из-за того, что ему пришлось встретиться с ней снова. Я извиняюсь, гневно сжимая ее руку. Она не кричит, а снова несет некий вздор о лягушке, которая на самом деле волшебник.

Когда Верховный Волшебник превращает лягушку в человека, я смотрю на нее, но она не обращает внимания. В глубине души я задаюсь вопросом, почему она не подошла ко мне...

...Я лежу с перебинтованной головой, пульсирующей от боли. Любое малейшее движение причиняет еще большую боль. Я думаю о ней, о Милдред Хаббл. Растрепанные косички, незавязанные шнурки, полосатый кот... Я проклинаю Табби, хотя сама виновата в том, что Милдред получила это злосчастное животное. Я так увлеклась, что не заметила его, пока он не пришел, и не обернулся вокруг моей шеи на манер воротника. Тогда мне приходит в голову, что на самом деле он довольно милый... Может быть, на самом деле он не такой и плохой...

...Агата, изображающая Амелию тащит Милдред за ухо, выводя из кабинета. Я не могу поверить, что всегда такая чуткая и добрая директриса, которую я никогда не видела настолько рассерженной, может вот так тащить за ухо. Я протестую, но она не слушает, а вместо этого говорит и говорит о дисциплине в школе, таща Милдред в кабинет. Милдред просит о помощи, но зовет мисс Дрилл вместо меня, и я чувствую небольшой укол ревности...

Констанс встряхнулась, отгоняя посторонние мысли, и прошлась по классу, на ходу проверяя зелье Генриетты и Моны. Ее поражал тот факт, что Хаббл смогла подружиться с Хэллоу, после истории Милдред и Этель. С зельем было все в порядке, и учительница пошла дальше, проверять других учениц.

Беладонна все еще страдала от того, что наказание мисс Кэкл ужесточили. Мисс Хардбрум подошла к ней в середине завтрака и объявила, что, помимо строчек, ее наказание будет также включать очистку лаборатории зелий. Тот факт, что это наказание добавит ей два лишних часа занятий ничего не значил для строгой учительницы зельеварения. Беладонна же видела только одну вещь — это все из-за Хаббл. Из-за них обеих. Откуда она могла знать, что Милдред Хаббл попадет во временной портал и переместится во времени? Все, что она хотела — это быть лучшей в школе Кэкл, но у нее не получилось. И она решила отомстить. Кузине Милдред Хаббл. Игнорируя предупреждение Синтии, Беладонна взяла горсть кристаллов соли и бросила их в котел Хаббл.

На ранних этапах приготовления зелья могут быть взрывоопасны, и ледяное зелье не было исключением. Кристаллы соли были важным компонентом в зелье, но их должно было было быть строго определенное количество. Белладонна просто превысила эту норму.

Результат был мгновенным. Котел взорвался, выплескивая огромное количество зеленого, полуготового зелья (в готовом виде оно должно было поменять цвет на синий), которое растеклось по всему классу.

Мисс Хардбрум сердито взирала на весь этот беспорядок.

— Генриетта Хаббл... — медленно начала она, собираясь выдать какой-нибудь уничтожающий комментарий, прежде чем назначить наказание, но была прервана.

— Вообще-то вы должны ругать Беладонну Вьюнок.

С конца своего третьего года Милдред начала демонстрировать и другие свои таланты. С того момента, как она научилась оживлять рисунки, ее таланты стали набирать силу. Одной такой способностью было умение незаметно перемещаться. Для всех стало настоящим шоком, когда она внезапно материлизовалась перед Этель Хэллоу, когда та составляла планы, как испортить ей год.

Школа была в шоке, потому как Милдред смогла сделать это, не обучаясь у Хекети Метлы, и освоилась с этим быстрее мисс Хардбрум. Это вызвало зависть у Этель Хэллоу и немного у Мод Муншайн, но также и добавило девочке обязанностей. Никто не мог понять, появилась Милдред только что или уже некоторое время была здесь. К концу четвертого курса девочка заработала кличку "Милли Хардбрум". Когда ее видели с серьезным выражением лица, скрещенными на груди руками и пальцами, готовыми к заклинаниям, совсем как у мисс Хардбрум, это становилось вполне объяснимо и многих приводило в замешательство.

Сейчас, когда Милдред появилась в классе — вся ее поза (прямая спина, руки скрещены на груди, серьезное выражение лица и даже цвет волос) — класс невольно задался вопросом: уж не дочь ли она мисс Хардбрум? Если не считать причесок, выглядели они очень похоже.

— Мисс Хардбрум, Белладонна Вьюнок бросила несколько дополнительных кристаллов соли в котел Хетти и Моны. Если я что-то и знаю об этом зелье, то это то, что в него нельзя добавлять более трех граммов соли. Но видимо, этой девочке это безразлично.

Посмотрев на испуганную девочку, Милдред щелкнула пальцами. Перед Беладонной появилось ведро, швабра, большое количество чистящего средства и тряпка.

Все было понятно без слов. По крайней мере, другим.

— Приступай!

Беладонна выглядела озадаченной.

— Что я должна делать?

Выражение лица Милдред говорило о том, что она считает девочку идиоткой.

— А как ты думаешь, что ты должна сделать? Ты будешь чистить класс! Учитывая это количество липкой жижи... — она взяла небольшое количество зелья и потерла его между пальцами. — Много чистящего средства и терпения должны сделать свое дело.

Беладонна смотрела на нее в замешательстве.

— Но ты не можешь заставить меня сделать это!

— НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ МНЕ, ЧТО Я МОГУ, А ЧТО НЕ МОГУ СДЕЛАТЬ! — Все в классе вздрогнули от ярости, прозвучавшей в голосе Милдред. А взгляд девочки напугал не только учениц в классе, но и мисс Хардбрум. Учительница зельеварения никогда не видела Милдред в таком состоянии, даже когда та поймала Этель на ее махинациях. Лицо девочки было белым от гнева, в глазах сверкали молнии, а волосы, казалось, вот-вот начнут искрить.

— По твоей милости я оказалась здесь. А теперь ты пытаешься втравить в неприятности мою кузину. По-моему, это не слишком большое наказание за то, что ты натворила!

Беладонна собралась было снова запротестовать, но бросив взгляд на Милдред, передумала. Она слышала о Милдред Хаббл от своей бабушки, но эти рассказы не произвели на нее впечатление, и она не думала, что Милдред была какой-то особенной. Теперь же она могла честно сказать, что была напугана. Одного только пристального взгляда Милдред было достаточно, чтобы подумать о проклятии, которое она может наложить. Ворча себе под нос, Беладонна принялась за работу.

Милдред немного последила за ней, а затем удовлетворенно кивнув, щелкнула пальцами, удаляя беспорядок на столе девочек. Беладонна этого не заметила, а класс не стал ничего говорить.

Милдред обратила свое внимание на мисс Хардбрум. Ее глаза все еще вспыхивали.

— Мисс Хардбрум, нам надо поговорить. В учительской.

— Почему вы пытались возложить вину на Хетти? — холодно спросила Милдред у мисс Хардбрум.

Они стояли в учительской и смотрели друг на друга. Мисс Свуп, мисс Кэкл и мисс Натингейл поняли, что это будет настоящее противостояние между этими двумя.

Мисс Хардбрум знала, что никакой ответ не умиротворит обычно спокойную девочку. Констанс уже видела сердитую Милдред и не хотела, чтобы тот же самый гнев был направлен на нее.

— Взорвался именно котел Генриетты, и я полагала, что она, должно быть, сделала что-то не так.

Ответ казался разумным, но мало что объяснил. По крайней мере, Милдред он явно не удовлетворил.

— Мона тоже работала над зельем. Я уже поняла, что она имеет такой же интеллект, как и Этель, а потому не сделала бы такую глупую ошибку. Кроме того, я занималась с Хетти еще до того, как стала старостой, и учила ее не делать глупых ошибок.

Мисс Хардбрум не знала, что сказать по этому поводу. Но прежде чем она успела собраться с мыслями, Милдред заговорила снова, и ее голос становился громче с каждым словом:

— Держу пари, что вы вне себя от радости, имея в школе Кэкл другую Хаббл, чтобы запугивать ее также, как и меня в свое время?

— Нет, это было совсем не то, что... — голос мисс Хардбрум был заглушен криком Милдред.

— Тогда что это было?! Я прекрасно видела, что вы даже не дали Хетти шанс! Вы так спешили обвинить ее, что даже не потрудились выяснить у других девочек, что произошло!

Прежде чем мисс Хардбрум успела выразить протест, мисс Свуп поднялась на ноги и попыталась успокоить сердитую девочку.

— Милдред, ты же не думаешь, что...

Милдред повернулась к ней, сверкая глазами, с лицом, белым от ярости и приподняла бровь.

Мисс Свуп села.

Мисс Хардбрум была поражена. Сейчас Милдред внушала такой же страх, как и ее бывшая наставница.

Милдред вновь повернулась к мисс Хардбрум, которая поняла, что девочка еще и не начинала.

— Вы знаете, я часто задаюсь вопросом, почему помогла вам тогда, когда мистер Хэллоу и Аманда Медвяниус попытались купить школу, помните? Я и Мод нашли вас в подземелье, пишущей заявление об уходе. Я должна была просто уйти и позволить этому произойти. Вместо этого я сделала ошибку. Я была... сострадательной. — Милдред буквально прошипела последнее слово.

Мисс Хардбрум побледнела, а мисс Кэкл, прикрыв глаза, задалась вопросом, почему Констанс никогда не показывала свою благодарность. Пока Милдред не использовала магию, и не было никаких признаков ее проявления, директриса не собиралась вмешиваться. А Милдред продолжала сверлить взглядом практически парализованную женщину, выдвигая ей все новые обвинения.

— Вы никогда не давали шанс мне, а теперь не даете его и Хетти. Если что-то идет не так — виновата Хаббл! Пропала кошка? Виновата Хаббл! Взорвалось зелье? Ошибка Хаббл! Я помню, когда помогала вам и даже спасала вас. Помните тот случай, когда вы ударились головой в дурацкой лодке в поместье Роун-Уэбба? А как насчет той ведьмы? Ведь вы едва не пали под ее чарами! Что бы вы делали, если бы я не остановила ее?

Милдред пошла к двери.

— Милдред... — Мисс Хардбрум стыдилась, и чувствовала себя убитой горем, потому что ее бывшая студентка смотрела на нее с отвращением. — Я должна была так поступать.

Милдред вышла из учительской, не обращая внимания на боль бывшей наставницы.