Наследие. Некромантова бездна (джен)

Тедди Люпина не покидало ощущение некой двойственности происходящего. С одной стороны, он, как страж порядка и (почти) дипломированный аврор, должен был возглавить операцию. С другой — всю инициативу перехватили Драко Малфой и его протеже. И если мистера Малфоя еще можно было понять — все-таки он старше, и за ввязавшегося в опасные поиски сына переживает, то почему так деятелен Неттлшип, оставалось загадкой. Он ведь фактически ровесник самого Тедди — почему же мистер Малфой так прислушивается к нему?

"Нет," — тут же одернул себя Люпин. — "Он отдает руководство ему."

Если у Тедди и были полезные таланты (метаморфомагия не в счет), так это умение понимать. Если легилимент может пробиться в сознание и прочесть чужие мысли, увидеть воспоминания чужими глазами, то эмпату — такому, как Тедди — даже и магия не нужна, чтобы знать: кто, как, к кому и почему относится. Распознавать эмоции было для него естественно — настолько просто, что иногда объяснить, почему он понял все именно так, Тедди не мог. Он безошибочно определял главаря банды, едва войдя в комнату; по наитию вел допросы; отличал правду от лжи и ложь — от вдохновенного вранья во спасение. В общем, Тедди мог на-гора выдать отличный результат — но безо всяких доказательств и объяснений.

Вот и теперь он видел, что мистер Малфой безропотно внимал юнцу едва не вдвое себя младше. И действовали эти двое слаженно, точно не в первый раз.

— Поезда курсируют, считай, каждый час — с расписанием не промахнешься. И время в пути минимальное, — Драко Малфой снова сверился с чем-то на экране своего телефона и продолжил: — Из достаточно быстрых альтернатив у нас только самолет, но в аэропортах контроль строже, а ваши документы могут насторожить магловских стражей порядка.

При этом он выразительно посмотрел на Тедди. Неттлшип только хмыкнул. Видимо, их магловские документы ни в какое сравнение не шли с наколдованными второпях бумажками Люпина.

— Посмотри еще, открыта ли опера. Думаю, лучше будет спуститься в катакомбы через подземное озеро, — выдал новое задание Неттлшип. — А пока едет поезд, я попробую снова навестить разум мистера Поттера-младшего.

* * *

"У меня уже забрали все, и тебе нечем поживиться! Бери, что найдешь..."

Нечем поживиться.

Теперь и вправду — нечем.

Кадм Певерелл выглядел теперь даже хуже, чем в тот миг, когда тень впервые его увидел.

— Аb aliis... transire ad alios... — шептал тот как проклятый.

Почему никто не видит, что он..?

"Не бродят призраки ни в молчаливом царстве Эребуса, ни в мертвенных глубинах царства Диса, но тело новое дух обретает и здравствует в мире ином..." — торжественно басил кто-то за его спиной.

Кадм развернулся и дерганой своей, напряженно-пружинной походкой направился прочь.

Прочь.

С площади, из города.

Аннстис ждала его на окраине. Прекрасная дева на скамье в цветущем кустарнике. Тонкие ветви сплетались у нее над головой, и мелкие белые цветы осыпались ей на плечи.

Бузина все еще цвела, но Аннстис не было до этого дела. Как не было дела и до бедного Кадма Певерелла.

— Мы уходим, — коротко бросил он.

Лишь когда он взял ее за руку, Аннстис подняла на него глаза. В них отражалось серое небо и белые цветы — и ничего более.

Ни вопроса, ни единого проблеска интереса.

— Идем же, — он увлек ее за собой.

Они вышли из города, и пересекли поле, и поднялись на холм; тень скользил следом. На полпути Кадм начал спотыкаться — он рвался вперед, не разбирая дороги, и вряд ли у него был какой-либо план.

Даже без Аннстис он казался более живым.

* * *

— Мистер Неттлшип! Северус!

— А?

Он вынырнул из видения — это оказалось неожиданно трудно. Как если бы он взялся работать в разгар лихорадки.

— У вас кровь идет.

Люпин — черт бы побрал это его участливое выражение лица! — протянул ему носовой платок.

И правда — кровь. Раньше, до издания "Напутствий магу мыслей", инсульт был профессиональным заболеванием легилиментов. Переоценил свои силы — и все, финал. Такая будущность прахом из-за какого-то чахлого сосудика в мозге. Северус, впрочем, и прежде пренебрегал техникой безопасности. Хотя таких дотошных наблюдателей ему раньше не попадалось.

Хоть в чем-то ему везло. Да и сломанный нос вкладывался в сброс давления.

— Спасибо.

Драко вышел из купе — должно быть, очаровывает проводницу, чтобы лишний раз не тревожила тонкий "ритуал". Ну вот, снова вспомнил тот первый сеанс. Захотелось выплеснуть скопившуюся желчь — но нет, нельзя. Да и к чему переводить слова на этого Люпина!

Как есть — восторженный щенок.

— Скажите, а можно... научиться этому?

Северус смерил собеседника мрачным взглядом — ну хоть это он может себе позволить?

— Можно. При наличии природной склонности и некоторого усердия.

— А...

— Нет, — отказал он, возможно, даже резче, чем следовало. — Конкретно вам этот вид магии противопоказан.

Неуверенная полуулыбка.

— Думаю, при должном старании я мог бы научиться. Понимаете, я...

— Вы эмпат, Люпин. Ваш визит в чужой разум будет примерно так же полезен вашей душе, как детонация рога взрывопотама.

На миг повисла тишина, а потом половина улыбки превратилась в целую.

— А вы любите яркие метафоры.

— Наглядность во имя понимания.

Они помолчали еще немного.

— Вы ведь знали, что вам не стоит пробовать?

Люпин пожал плечами.

— Но я не знал, Северус, не попробуете ли вы меня научить.

* * *

— "...И по мере того как Гренгуар углублялся в переулок, вокруг него все возрастало число безногих, слепцов, паралитиков, хромых, безруких, кривых и покрытых язвами прокаженных: одни выползали из домов, другие из ближайших переулков, а кто из подвальных дыр, и все, рыча, воя, визжа, спотыкаясь, по брюхо в грязи, словно улитки после дождя, устремлялись к свету..." — прокомментировал вполголоса Драко Малфой, пробиваясь сквозь толпу на вокзале.

— Дюма? — поинтересовался Северус.

— Гюго, — не оборачиваясь, ответил Драко. — Как мне рассказала милая мадемуазель проводница, с катакомбами связано множество легенд. В том числе и вполне литературная из "Собора Парижской Богоматери". Мол, там находился так называемый "двор чудес", прибежище разного рода жуликов, бродяг, беглых монахов, шлюх и убийц. Ну, и поэтов — в этом случае Гренгуара.

Наконец они выбрались из толчеи.

— Легенда о подземном озере под зданием Оперы не менее известна. Разумеется, благодаря романам этого несносного Леру. "Призрак оперы"! Если бы не финал, его бы судили за нарушение Статута о секретности!

— Такси, Драко, — устало прервал его излияния Неттлшип. — Нам пора садиться в такси. Молча.

* * *

— Ваше стремление к истории, разумеется, заслуживает восхищения, — голос смотрителя окутывал слушателей, прокрадывался в уши точно на мягких кошачьих лапах и незаметно заполнял сознание.

Пожалуй, голос и был его самой выдающейся чертой — в остальном мсье Клод с неразборчиво написанной на бэйджике фамилией не представлял из себя ничего примечательного: невысокая чуть полноватая фигура, подбородок с чуть намеченной ямочкой, по-детски пухлые щеки. Глаза неизменно полуприкрыты — не то от усталости, не то удовольствия.

Театр этот человечек — судя по его речи — любил трепетно и искренне.

— Разумеется, мсье Леру имел некоторый прообраз "подземного озера", но — вынужден вас разочаровать — это лишь резервуар с водой на случай пожара. Специалисты говорят, что он придает фундаменту устойчивости, но, право слово, я не столь сведущ в архитектуре.

— Да что вы говорите?

Носить фамилию Малфой, видимо, означало текущую в самой крови учтивость. Смотритель в сером костюме всплеснул изящными ладошками:

— Не спорю, резервуар производит впечатление! Мощь, объем, усмиренная стихия... Но не лучше ли уделить внимание более реальным вещам? Знаете ли вы, господа, что более ста лет назад мсье Кларк поручил записать голоса — величайшие голоса! — для потомков и сохранить урны с дисками в подвалах нашей Оперы? Не так давно их извлекли и оцифровали. Карузо, Мельба, Патти... Божественные голоса, господа!

Малфой кивал, весь будто в сопереживании, Северус к стыду своему вспомнил одного лишь Карузо, но потом утешился тем, что Люпин, вероятно, не знает и того.

— А если устремиться ввысь? Крыши Парижа стали прибежищем для пчел, и Опера — не исключение. Три сотни ульев, господа!

— Непременно взглянем, мсье. Но хотя бы резервуар мы успеем посетить до начала представления? — Драко был сама заинтересованность. — В конце концов, Опера Гарнье — это не только зал и Зеркальный салон...

— Разумеется, мсье. Мы успеем обернуться туда и обратно.

Слово свое он сдержал: "маленькая приватная экскурсия" успешно добралась до резервуара (как на взгляд Северуса, они представляли собой ухоженного и расцвеченного огнями двойника хогвартских подземелий) и даже полюбовались на живущих в водоеме сомов.

Нырять в глубину прямо перед смотрителем никто, конечно, не собирался, но когда Малфой с довольным видом вывел всю компанию вслед за смотрителем в фойе, Северус поймал Драко за рукав и прошипел:

— И что теперь? На крышу, посмотрим на пчелок?

Малфой снисходительно — нечасто он себе это позволял — ухмыльнулся:

— Зачем? С местностью мы познакомились, так аппарируем как приличные люди — из заказанной ложи.

ПРИМЕЧАНИЕ:

Простите за долгий перерыв! Постараюсь исправиться! (до финала не так уж теперь и далеко)