Триумф (джен)

Если вы не забыли, то моё имя Триумф. Правда, не уверен, что моё шествие по жизни можно назвать триумфальным. И всё же счастливые воспоминания вселяют надежду, что всё было не зря. Да, плохого и горького было много, но иногда даже день, мгновение стоит того, чтобы ждать годами.

Это случилось летом семьдесят седьмого года. Я к тому времени уже вышел из юного возраста с максималистскими ожиданиями, набрался мудрости и был благодарен судьбе за то, что у меня было.

Я думаю, то, что я не совсем обычный — не случайно. Случайности не случайны, знаете ли. Мне суждено было встретиться с волшебниками, судьба подарила мне возможность больше узнать об их мире. Думаю, что если вдруг Артур решил бы меня продать обыкновенному маглу, самому классному гонщику, с которым я мог бы участвовать в гонках на Поль Рикаре, я бы здорово сопротивлялся. С кем поведёшься — от того и наберёшься. Так что ничего удивительного, что прожив несколько лет в Норе, я уже и сам мог творить волшебство. Творить — громко сказано, но всё же. Так что я точно что-нибудь придумал бы, чтобы меня не отдали. В крайнем случае, я бы сломался. Удивительно, правда? Я так мечтал о трассах, а тут вдруг получается, что я уже и не представлял своей жизни без волшебников, без полётов в Лондон с Гидеоном и Фабианом, без подслушанных разговоров о Первой войне. Я был членом их команды, хотя они вряд ли догадывались об этом.

Мои домашние Уизли мало участвовали в войне, Молли была занята детьми и хозяйством. Артур, конечно, был больше в курсе дел, и они оба поддерживали политику Альбуса Дамблдора. Хотел бы я встретиться с этим человеком. Одно упоминание его имени вселяло надежду и поднимало дух. Интересно, какой он?

Гидеон и Фабиан были славными ребятами. Когда мы познакомились, им не было и двадцати. В то лето, про которое я рассказываю, им было уже двадцать шесть лет каждому. Но слово «уже» совсем не значит, что они стали взрослее. Такие же мальчишки. Возраст — состояние души. Вот Эйлин Элмор, жене Берни, было слегка за тридцать, но она производила впечатление старой тётки, которой ничего не интересно в жизни. Чёрт, снова меня не туда понесло.

В тот августовский вечер мы, как обычно, приземлились в Лондоне. Но братья не отправились на тайную встречу, а поехали по улицам. Я радовался такой возможности. Признаюсь, я испытывал здоровое тщеславие, когда на светофорах разглядывал других участников движения. Я мог взлететь и запросто перескочить все перекрёстки, мог развить сумасшедшую скорость. Они — нет.

Мы въехали в небольшой проулок и, не сбавляя скорости, помчались по узкой улочке. Гидеон и не думал сбавлять ход, но я-то видел, что впереди глухая стена огромного дома. Ну что — опять? Ох, да когда же я привыкну к их выкрутасам! Да, я снова в испуге зажмурился. А когда включил фару, оказалось, что мы проехали прямо сквозь кирпичную стену! Проход за нами сразу закрылся, а мы, как ни в чём не бывало, катили уже по другой улице. «Лютный переулок» — прочитал я на одном из домов. Понятно! Чисто волшебная улица, не доступная взору маглов. Однако, ну и хитрюги эти волшебники! Я даже не очень следил за дорогой, настолько был потрясён увиденным. Настоящие волшебные магазины с таинственными вывесками, котлами возле дверей, бочками с подозрительно копошащимися личинками и витринами с черепами. Жуть, да и только!

Мы проехали это мрачное место и выехали на другую улицу, такую же узкую. Но здесь было повеселее. Фабиан с Гидеоном остановились возле одной лавочки, вывеска на которой советовала покупать семейные летательные аппараты, и отправились внутрь. Я остался снаружи, чуть не отвесив фару от удивления. Мимо проходили настоящие волшебники, в мантиях и смешных колпаках. Одна карга была ну точно иллюстрация к книге про ведьму, которую как-то в сарае забыл Чарли.

И тут из-за угла (хотя мне показалось, что они возникли прямо из воздуха) показались ещё три фигуры. Эти были в чёрных мантиях с капюшонами. На лицах были надеты маски, и сначала я их принял за байкеров, потому что маски эти здорово напоминали черепа. Всем ведь известно, что ещё индейцы верили в то, что если человек несёт на себе изображение символа смерти — черепа, он не погибнет в бою: смерть посмотрит на него и, увидев череп, решит, что он уже мёртв и не тронет его. Поэтому байкеры часто используют изображение черепа как эмблему, отпугивая смерть и злых духов, ведь мотоцикл — опасный вид транспорта.

Как оказалось, это были вовсе не байкеры. Но тогда я этого не знал. Пока я радостно моргал фарами (ведь свои же, да), эти трое повыхватывали волшебные палочки. Я уже понял, что что-то тут не так. И я даже не мог предупредить Фабиана с Гидеоном! Я просто растерялся от неожиданности. Пожиратели Смерти охотились на членов Ордена Феникса, ведь те сбивали им все планы по захвату магического мира. Гидеон с Фабианом, ни о чем не подозревая, вышли из лавки, весело болтая, и тут же увидели три палочки, направленные прямо на них. Это я долго пересказываю, на деле же происходило всё так быстро, что я просто не поспевал за событиями. Вспышка зелёного света ударилась в витрину, заставив рассыпаться стекло на тысячу осколков. Гидеон пытался прикрыть Фабиана, а я, к своему ужасу, вдруг понял, что волшебная палочка Фабиана лежит у меня в бардачке. Когда мы взлетали, Фабиан не убрал её обратно в мантию.

Троих в чёрном подвело желание порисоваться. Они были уверены, что их противникам никуда не деться, и просто наслаждались этой игрой в кошки-мышки. Я слышал глумливый хохот из-под масок, а потом один из них направил палочку прямо на Гидеона и произнёс: «Авада…»

Договорить он не успел. Потому что одновременно с его выкриком я ощутил, что на меня кто-то вскочил. В следующую секунду, подчиняясь не столько заведённому двигателю, сколько мощной волшебной силе, я взревел и направился прямо на кучку обидчиков. Люди в чёрном кинулись врассыпную, Гидеон с Фабианом успели нырнуть внутрь лавочки, а я развернулся на пятачке и вновь полетел на этих в масках. Когда я говорю «развернулся», «полетел», я, конечно, имею ввиду, что я не сам всё это делал, а подчинялся указаниям моих седоков. Я не мог их разглядеть, только понял, что их двое. Мы словно дразнили напавших, кружили вокруг них, а потом эти трое повыхватывали из разбитой витрины мётлы, и я понял, что сейчас будет погоня.

— Ну что, Сохатый, прокатимся с ветерком? — весело крикнул первый мой наездник, который сидел за рулём.

— Если ты только умеешь управлять этой штуковиной. Вперёд, Бродяга! — отозвался второй.

И мы помчались. О! Это была погоня, что надо. Ни в одном сне такое не приснится. Мы петляли между домов, чудом уворачиваясь от мусорных баков, а сзади неслись трое на мётлах, пригибаясь низко к земле, и пуляли в нас заклятиями. Каким образом мы не попали ни под одно шальное заклятье, я не знаю, но тогда меня это мало занимало. Я боялся, что мы во что-нибудь врежемся или собьём нерадивого пешехода. Через какое-то время я понял, что мы уже несёмся по обычным улицам, неволшебным — видимо, мы проскочили в один из тайных проходов, отделяющий магический квартал от остального Лондона. Сначала я обрадовался — здесь было попросторнее, а потом услышал звук, который ни с чем не спутаешь. Полицейская сирена. Очень хорошо. Теперь мы ещё и нарушители дорожного движения. Вряд ли мои похитители прихватили с собой шлемы, когда прогуливались по волшебному переулку. Полицейские же не совсем идиоты. Раз едут без шлемов — значит, уже виновны. А тут я ещё и взглянул на спидометр и понял, что мы попали по полной. Наши преследователи в масках отстали, но я был уверен, что они просто петляли где-нибудь в переулках. Будь они даже и в шлемах, и тихо тряслись бы с черепашьей скоростью, вряд ли полицейские мирно проехали бы мимо них. И, скорее всего, вызвали бы на подмогу бригаду из психушки. Люди на мётлах в Лондоне — представляете, да? Ну да штуцер с ними, меня сейчас больше занимало, как мы собираемся выкручиваться. Ой, что будет. Молли меня убьёт. А заодно и Артура с Гидеоном и Фабианом вместе взятыми.

И тут мой водитель ловко направил меня в очень узкий проулок, вывернув руль под немыслимым углом. Раньше я не подозревал, что умею разворачиваться под прямым углом. Наши преследователи, кажется, обрадовались, потому что я слышал сзади невнятные радостные крики. Ещё бы — впереди тупик, и на этот раз что-то мне подсказывало, что это самая обычная магловская стена без всяких проходов с сюрпризами.

Мы остановились, оказавшись в ловушке. С одной стороны кирпичная стена, с другой — полицейский автомобиль, который разве что не подпрыгивал от счастья. Надо сказать, что вид у него был слегка помятый — видимо, протискиваясь в узком проулке, полицейские чиркнули одним боком по стене дома. Сами блюстители порядка не могли скрыть торжествующих выражений лиц, которые совершенно не вязались с той комичностью, с которой они попытались выбраться из своего автомобиля. Двери почти не открывались — настолько узким было пространство проулка. Один полицейский, пытаясь втянуть свой толстый живот, потерял несколько пуговиц рубашки, а затем пробираясь вдоль стены, отломил своим задом боковое зеркало.

— Отойдите от мотоцикла! — проревел он моим седокам.

Они сделали, как им было велено. Слезли с меня и прошли чуть вперёд. Наконец-то я смог разглядеть их. Хотя, надо сказать, разглядывал их не я один. Оба полицейские с ничего не сулящим хорошего взглядами рассматривали возмутителей спокойствия, из-за которых они потеряли пуговицы, боковое зеркало и подмочили свою репутацию.

У того, который был за рулём, были длинные тёмные волосы. У второго парня волосы тоже были тёмными, но они были короткими и торчали во все стороны. Я мог их рассматривать только со спины, но трудно было ошибиться, что эти двое — подростки лет семнадцати. Одеты они были на магловский манер — в футболки и джинсы, но я был уверен, что они оба волшебники. Потому что только маги могли оказаться случайно у волшебной лавки, когда начались все эти сегодняшние траблы, и только они явно знали, кто те трое на мётлах, которые нас преследовали. Сейчас люди в чёрном где-то подзатерялись, но я чувствовал, что они могут появиться в любой момент.

Но пока нам приходилось отбиваться от гневных выкриков полицейских, которых развязный вид моих друзей привёл в ещё большее негодование.

— Езда без шлемов! — кричал один.

— Значительное превышение скорости! — вторил другой.

— Сопротивление требованиям полиции!

Ну, я не слышал пока требований полиции, но со скоростью согласен, да. Слегка превысили.

— Нам бы очень хотелось остановиться, чтобы пообщаться с вами, — сказал тот парень, у которого волосы были торчком.

Тут он слегка повернулся, и я увидел, что он носит очки. Люблю очкариков. Наверное, Артур виноват.

— Не стройте из себя умников. Вы оба в куче дерьма, — прорычал тот полицейский, который остался с пуговицами. — Имена?

— Имена? — повторил длинноволосый. — Эм, хорошо. Есть Вилберфорс, Батшеба, Элвендорк…

— И, что замечательно, вы можете использовать их, чтобы назвать ими мальчика или девочку, — сказал парень в очках.

— А, так вы имели ввиду наши имена? — спросил первый, поскольку пуговичного полицейского охватил приступ гнева. — Так бы сразу и сказали. Это — Джеймс Поттер, а я — Сириус Блэк.

Блюстители порядка едва успели пообещать, что сейчас моим сорванцам будет плохо, как тут произошло сразу несколько вещей. В затемнённом конце переулка послышалось движение. Джеймс и Сириус потянулись к своим задним карманам и достали…

— Барабанные палочки? — присвистнул один из полицейских. — Что ж, шутники, вы задержаны по обвинению в…

Но он не успел договорить и зачитать моим подопечным их права. Джеймс и Сириус прокричали что-то непонятное, свет фар автомобиля переместился. Автомобиль полицейских неожиданно встал на дыбы на задних колёсах, чтобы в него аккуратно врезались трое на мётлах, только что появившиеся из темноты.

Полицейские барахтались, споткнувшись друг о друга, а двое приятелей уже вновь вскочили на меня.

— Большое спасибо, — крикнул Сириус под мой рёв. — Мы у вас в долгу.

— Да, были рады встрече с вами, — сказал Джеймс. — И не забывайте: имя Эльвендорк подходит как для мальчиков, так и для девочек!

Вокруг стоял невыносимый грохот. Автомобиль полицейских снова плюхнулся на землю. А я, наоборот, взлетел, перескакивая через разинувших рот стражей порядка, обломки метёл с кучей контуженных тел в чёрном, и понёсся вперёд, оставляя за собой рубиновый свет.

Кажется, Сириус и Джеймс удивились моему взлёту больше меня самого, когда я понял, что это я сам всё сделал. Но времени удивляться у нас не было. Мы благополучно перелетели пару кварталов. А затем, как ни в чём не бывало, двинулись по шоссе.

Через пятнадцать минут мы были уже возле той лавки с мётлами, возле которой я так неожиданно оставил Гидеона и Фабиана. Я знал, что от погони мы оторвались хотя бы на некоторое время. И я издал радостный сигнал, когда увидел на крыльце моих живых братьев Пруэттов.

Мои новые знакомые изящно соскочили с сиденья и направились прямо к ним. Секунду обе стороны разглядывали друг друга. Затем, не сговариваясь, все четверо протянули друг другу руки.

— Не знаю, кто вы, парни, но вы здорово нас выручили, — произнёс Гидеон, пожимая руку Сириусу.

— Мы тоже не знаем пока, кто вы, но то, что те трое — точно Пожиратели Смерти — мы догадались, — ответил Сириус. — А немного увечий Пожирателям не повредит.

— И всё же, спасибо, — улыбнулся Фабиан Джеймсу. — Я Фабиан, а это мой брат Гидеон.

— Сириус Блэк. А это Джеймс Поттер. Будем знакомы, — Сириус подмигнул Фабиану.

Вот так я познакомился с Сириусом. Встреча произошла при весьма драматичных обстоятельствах, и неизвестно, что бы было со всеми нами (я про себя и братьев Пруэттов), если бы в тот вечер Джеймсу не вздумалось купить полироль для своей метлы. Они удачно оказались в нужное время в нужном месте. Всё это я узнал потом, когда Гидеон тихонько, чтобы не услышала Молли, пересказывал новости Артуру. Сириус и Джеймс оба учились в Хогвартсе на факультете Гриффиндор, перешли на последний курс. Гидеон с Фабианом сказали, что они не помнят их по школе, что и не удивительно, ведь братья Пруэтты были старше на восемь лет.

А я после стольких потрясений никак не мог уснуть. Уже поздно ночью, когда братья отправились в Лондон, на этот раз попросту трансгрессировав к себе домой, я стоял и думал обо всём, что случилось. О Пожирателях, которых увидел в первый раз; о том драйве, с которым мы удирали от незадачливых полицейских; об опасности, которая угрожала всем, кто бросил вызов Волан-де-Морту.

Но больше всего я думал о Сириусе. Это нельзя объяснить. Я уважал Артура, я любил всю семью Уизли, я был предан Гидеону и Фабиану. Но Сириусу я сразу и бесповоротно отдал своё железное сердце.

Конечно, Гидеон и Фабиан не могли не спросить у него, откуда он знает, как управляться с мотоциклом. Я помню, как Сириус улыбнулся. Его улыбка была особенная. Такая немного грустная.

— Я всегда мечтал иметь мотоцикл, — ответил он братьям и Джеймсу, который тоже был удивлён способностями друга. — Это долгая история. Ещё в детстве, мне тогда как раз стукнуло десять лет, я в первый раз увидел это чудо.

С этими словами Сириус положил свою руку мне на сидение. И я понял, что это то самое прикосновение, о котором пишут в сентиментальных историях. А потом он, так чтобы никто не слышал, вдруг сказал мне:

— Ты классный парень. Я рад, что познакомился с тобой.

Сириус разговаривал со мной! Он понял, что я живой. Может, и нет, возможно, ему просто хотелось в это верить. Но он говорил со мной, как с настоящим другом.

Рождённый с техническим паспортом, я не волен выбирать сам себе хозяина. Так уж получилось, что моя жизнь совсем не походила на существование собратьев, выпущенных вместе со мной. Но сейчас я, как никогда, остро жалел, что я не имею такого права. Теперь я знал, что нашёл его. Моего хозяина. И имя его Сириус Блэк.