Коварство слизеринца и месть рыжей (гет)

Две команды выстроились друг против друга в центре квиддичного поля. Между противниками произошёл традиционный предматчевый обмен любезностями, пока они дожидались появления судьи, мадам Хуч.

Драко оглядел трибуны, наслаждаясь присутствием огромного числа зрителей. Он мог почувствовать их энергию, текущую в его венах. Он действительно любил играть в квиддич, но состязание на глазах у многолюдной толпы значительно увеличивало его восхищение игрой. Возможно, это было связано с желанием продемонстрировать свои многочисленные таланты перед зрителями. Он чувствовал схожий трепет только во время квиддичных матчей или когда находился рядом с Джинни.

Драко стоял в центре, как капитан команды Слизерина, прямо напротив Поттера. Ловец против ловца. Капитан против капитана. Слизерин против Гриффиндора. Но вместо того, чтобы испепелять взглядом своего главного противника, Драко усмехался, глядя на неё.

Малфой заметил, что под его пристальным взглядом, Джинни недовольно переступила с ноги на ногу. Драко был прекрасно осведомлён о её желании сохранить их отношения в тайне, но по-прежнему обожал заставлять её нервничать. К тому же, для него не имело особого значения то, что Джинни предпочитала, чтобы их не видели вместе. Хотя, как Малфой, он привык показывать людям всё, что по праву принадлежало ему, ведь он добился её расположения, честно и справедливо. Это далось ему с большим трудом, но он сделал это. И Драко считал, что в его праве было вести себя с ней, как и подобает вести себя со своей девушкой. Кроме всего прочего, он даже отдал ей своё кольцо.

Как бы то ни было, возможно, было немного честолюбиво с его стороны желать, чтобы все вокруг узнали, что Джинни Уизли теперь его. Она уж точно никогда бы не согласилась с такой трактовкой их отношений, но для него всё выглядело именно так. Более того, Драко чувствовал, что и сам теперь принадлежит ей. А Драко Малфой не должен никому принадлежать.

Он понятия не имел, когда именно это произошло. Оглядываясь назад, Драко понимал, что, возможно, эти чувства зародились в нём ещё задолго до того, как он вообще начал предпринимать какие-либо попытки ухаживать за ней. Было довольно сложно определить, чем именно они были вызваны, но теперь Драко принял их как чистую правду. Он любил её.

До появления в его жизни Джинни, он не особо задумывался о чём-то подобном. Драко знал только обязательную часть любви: он любил родителей, потому что они любили его. Также он знал, как любить материальные ценности. Такие чувства естественно подходили Малфою. Но любить девушку только из-за того, что она есть, совершенно иная концепция. После усердной работы с колдопсихологом Драко стал чуть более открытым к подобным идеям, а если быть полностью откровенным, бывало, что он позволял себе подобный образ мыслей только из-за того, что это разозлило бы его отца. Это был его собственный вид молчаливого мятежа.

А теперь, чем больше Драко думал о своих чувствах, тем больше убеждался, что в них было больше правды, чем концепции. Он пришёл к такому заключению, услышав слова Блейза, который ранним утром говорил о любви, провоцирующей подобные безумства, и задумался, почему в клинике Святого Мунго нет отдельного крыла для тех, кто страдает от всех проявлений этого чувства.

— К примеру, посмотри, что Джинни сделала с тобой, друг, — заявил Блейз, пока Драко ушёл в себя, пропуская мимо ушей все его бредовые стенания по поводу Колина Криви. Услышав имя Джинни, Драко ту же снова включился в разговор.

— О чём ты говоришь?

— Ты совсем на ней помешался. Она заставила тебя делать вещи, на которые, я был уверен, ты вообще не способен. Быть влюблённым — это особая степень сумасшествия! Как ты справляешься? — спросил Забини, не подозревая, что Драко пока не пришёл к выводу, что он действительно влюблён в Джинни Уизли. Малфой не ответил на вопрос, просто позволил Блейзу продолжить свою тираду о сумасшествии, вызываемом любовью, пока сам обдумывал, может ли это действительно быть правдой.

А сейчас, стоя на поле в ожидании свистка мадам Хуч, Драко смотрел на Джинни и чувствовал растущую уверенность в том, что ему просто необходимо выиграть этот спор. Вдобавок к тому, что у него появится возможность целовать Джинни на публике, он собирался довести её брата и Поттера до белого каления. Это был идеальный план.

— Ты не запугаешь Джинни своими свирепыми взглядами, Малфой, — предупредил Гарри, когда они оседлали мётлы.

Драко перевёл взгляд на Поттера и слегка приподнял подбородок, презрительная усмешка появилась на его губах.

— Я сомневаюсь, что её хоть кто-то способен запугать.

На лице Гарри отразилось крайнее замешательство от его ответа. Этого было достаточно, чтобы Поттер чуть медленнее отреагировал на звук свистка. Драко же вмиг взмыл в воздух в направлении снитча.

Однако золотая вспышка исчезла из поля зрения почти мгновенно.

Малфой сбросил скорость, следя сверху за другими игроками, один из которых сделал пасс, и квофл продвинулся ближе к кольцам соперника. Слизерин владел мячом. Драко позволил крохотной горделивой улыбке появиться на губах, поскольку был уверен, что нынешний командный состав был самым лучшим за всю историю слизеринской сборной по квиддичу. Гриффиндорским охотникам с трудом удавалось поспевать за противниками, так как красный мяч передавался точно из рук в руки от одного слизеринского игрока к другому.

Драко краем глаза следил за Поттером, чтобы уловить даже малейшее движение с его стороны, если снитч вдруг появится вновь. Отвлёкшись, он не заметил бладжер, несущийся точно в его сторону. Только благодаря благосклонности Мерлина и стараниям Брюстера, одного из слизеринских загонщиков, Драко удалось избежать серьёзной травмы. Он сразу же догадался, что бладжер запущен с лёгкой руки Джинни, и взглянул на неё, давая понять, что соглашение о пари вступило в силу.

Джинни тотчас рванула вслед за чёрным мячом, готовая в любой момент изменить его траекторию и защитить гриффиндорского ловца. Она почувствовала лёгкий укол вины за свой последний удар в направлении Драко, точность удара немного сбилась из-за того, что Джинни нервничала, так что она едва не снесла Малфою голову в прямом смысле слова. Она сделала глубокий вдох и сосредоточилась. Джинни не собиралась позволить ему отвлечь её от победы. Проигрыш в сегодняшнем матче грозил превратиться в настоящую катастрофу.

Команда Слизерина забивала один гол за другим. Джинни из раза в раз старалась заставить бладжер лететь в сторону слизеринской команды, однако их охотники были довольно хороши. Охотникам же Гриффиндора определённо следовало поработать над улучшением своих техник уклонения от бладжеров. Рон серьёзно повысил свои навыки вратаря, но почему-то не демонстрировал их в сегодняшней игре. Он пропустил слишком много мячей, которые должен был блокировать.

Когда Слизерин лидировал со счётом 70 — 10, один из их загонщиков толкнул худшего из гриффиндорских охотников — Викторию Фробишер. Команде Гриффиндора пришлось попросить тайм-аут, потому что после столкновения Вики не смогла продолжить игру. Её тут же отправили в больничное крыло и вызвали охотника на замену. Комментатор матча — хаффлпаффская девушка по имени Меган Джонс — объявила тайм-аут.

Где-то посреди очередной капитанской речи Гарри, женский голос комментатора сменил знакомый тенор Блейза Забини.

В момент, когда Джинни узнала голос слизеринца, она тут же перестала слушать ободряющую речь Гарри.

Джинни была достаточно разборчива в выражениях, чтобы поддержать веру Рона в то, что Блейз является её парнем. К тому же, брат выглядел так, словно принял это, и она определённо не была готова поведать ему правду. К сожалению, Блейз не был полностью посвящен в её план позволять людям считать, что они встречаются. Джинни предполагала, что он всегда сможет подыграть ей, ведь такое положение вещей было по-своему выгодно и для него. Но она вмиг побледнела, услышав его слова.

— Я всего лишь хочу воспользоваться этой свободной минуткой, чтобы донести послание до человека, которого я люблю, — начал он, тут же привлекая внимание окружающих.

Гарри был раздражён потерей интереса со стороны команды, ведь все, как одна, девушки неожиданно восторженно вздохнули. Сплетня, что Блейз её парень, очевидно, разошлась намного дальше, чем Джинни предполагала. До её слуха донеслось несколько восклицаний «Как мило!» и «Неправда ли, это чертовски романтично!» до того, как Блейз продолжил свою речь.

— Я хочу попросить прощения за то, что был полнейшим идиотом. Я не хочу тебя потерять… — продолжал он. Джинни не могла разглядеть его лицо с такого расстояния, но слышала, что его голос слегка дрожал от сквозившего в нём отчаяния.

— Я не знал, что вы двое поссорились, — прошептал Рон. Джинни закусила губу. Она не могла ничего сделать со словами, готовыми сорваться с языка Забини. Джинни лишь надеялась, что Блейз не скажет больше, чем следовало.

— За пару последних месяцев мы так хорошо узнали друг друга. Благодаря тебе в моей жизни стало больше радости, и я сам стал намного лучшим человеком, — произнёс Блейз с воодушевлением. Джинни закатила глаза. Вероятно, всё-таки хорошо, что он не её парень, иначе ей пришлось бы пристукнуть его, за то, что он вёл себя так сентиментально на публике. Девчонки снова одновременно вздохнули.

— Я не знал, что у вас двоих всё так серьёзно, — раздражённо прокомментировал Гарри.

Джинни снова промолчала. Она прикрыла рот ладонью, словно была тронута до глубины души словами Блейза, хотя на самом деле молилась, чтобы он телепатически уловил её отчаянный сигнал немедленно заткнуться. Если бы только МакГонагалл не ушла, чтобы лично доставить Викторию в Больничное крыло, декан сию же минуту прекратила бы это безобразие.

— Ты очень много значишь для меня, и ради тебя я готов на всё…

— Годриковы подштанники, он чересчур драматичен, — проворчала Джинни, затаив дыхание.

Рон улыбнулся её словам.

— Не любишь публичных проявлений чувств? Видишь, стоило бросить этого придурка, я же говорил…

— Колин, пожалуйста, прости меня. Я люблю тебя!

Все вокруг синхронно уронили челюсти. Джинни убрала ладонь ото рта, приложила её ко лбу, закрыв глаза, и внутренне застонала. Все взгляды были прикованы к Колину, тот был единственным, кто двигался вперёд, пытаясь пробраться сквозь толпу к комментаторской трибуне. Признание Блейза повергло всех зрителей в глубокий шок. Колин, наконец, добрался до Забини и тут же стиснул его в объятиях. Неуверенные, как именно следует на такое реагировать, зрители начали потихоньку приходить в себя, тут и там слышались редкие нерешительные аплодисменты в честь воссоединения пары. Блейз и Колин выглядели так, словно пребывали в собственном мире, и им не было никакого дела до окружающих, когда их губы соприкоснулись в нежном поцелуе прощения и облегчения. Нежное выражение чувств грозило перерасти в настоящий публичный французский поцелуй, но профессор Спраут вовремя пробралась сквозь толпу и отвлекла всеобщее внимание на себя.

— По-моему, меня сейчас вырвет, — пробормотал Рон, сделав кислую мину.

— Будь выше этого! — с укором произнесла Джинни, её брат бывал таким бестактным. — Кстати, Чарли тоже гей, тебе, вероятно, стоит привыкнуть к этому, — добавила она ему назло.

— Погоди секундочку, я думал, это ты встречаешься с Блейзом, разве ты не должна быть расстроена? — спросил Рон, а после, когда последняя фраза Джинни окончательно до него дошла, выдавил: — Чарли, что?

— Я пошутила, — буркнула Джинни. — Я так думаю, — добавила она едва слышно. — И да, я расстроена, — и предприняла неудачную попытку состроить соответствующее выражение лица.

— Ты не выглядишь расстроенной, — заметил Гарри.

— Конечно, она расстроена! — вклинилась в разговор Натали МакДональд, ещё один гриффиндорский охотник. — Она просто в шоке!

— Каков ублюдок! Он сделал это нарочно, чтобы вывести тебя из игры, — прорычал Рон.

— Мы и так проигрываем, — напомнила ему Джинни. Это определённо было не лучшим её решением. Рон выглядел так, словно готов убивать. Обстоятельства однозначно складывались не самым лучшим образом.

— Да я его по полю размажу! — продолжил Рон свирепо. — Я предупреждал гада о том, что ему грозит, если он причинит тебе боль…

— Нет, не надо, не делай этого, от этого не будет никакого толку… — произнесла Джинни, пытаясь утихомирить брата.

— Не могу поверить, что изо всех людей, именно Колин оказался тем, кто украл твоего парня! Он ведь был твоим лучшим другом на протяжении долгих лет! Вот же засранец!

Последнее, что Джинни было нужно, это чтобы Рон бегал вокруг, думая, что имеет полное право отмутузить её друзей.

— Тайм-аут закончился, все обратно на позиции! — крикнула мадам Хуч.

Игроки оседлали мётлы и взлетели в воздух, занимая свои места. Джинни слышала, как Рон, направившись к кольцам, продолжал ругать последними словами Колина и Блейза, грозясь уничтожить обоих за то, что рискнули сделать больно его маленькой сестрёнке. Джинни раздражённо застонала.

— Ну, это был весьма занимательный тайм-аут, ты так не считаешь? — заявил Драко с довольной ухмылкой на лице, поравнявшись с метлой Джинни.

Она как раз собиралась ответить, когда Гарри вмешался в их разговор:

— Отвали, Малфой! — потом он повернулся к Джинни: — Не позволяй ему задеть тебя. Ты обязательно найдёшь кого-то, кто будет подходить тебе во сто крат лучше Забини, — произнёс он в попытке подбодрить её и многозначительно посмотрел на Джинни.

Ей безумно хотелось захихикать из-за всей абсурдности сложившейся ситуации, но вместо этого Джинни закусила губу.

— Г-хм, спасибо, Гарри, уверена, ты совершено прав, — промолвила она так ровно, как только могла в данных обстоятельствах.

Драко заметил многозначительный взгляд Поттера, которым тот наградил Джинни, и его чувство собственничества взыграло не на шутку, к нему прибавилась ещё и ревность, которая и так не покидала его. Он всей душой возненавидел Поттера.

— Только не говори, что считаешь, будто ты и есть тот человек, кто будет во сто крат лучше для неё, — выплюнул Малфой, сузив глаза и прожигая Гарри тяжёлым взглядом.

Поттер был застигнут врасплох негодованием, прозвучавшим в голосе Драко.

— Возможно, я… — начал он остервенело, но Джинни перебила его:

— Гарри, давай просто выиграем этот матч. Это позволит мне почувствовать себя куда лучше.

— Верно, — согласился он, продолжая испепелять взглядом Драко. Прозвучал свисток, оповещающий об очередном голе. Забил Гриффиндор.

Игра продолжалась, но куда более отчаянно, чем прежде. Рон блокировал удар за ударом, сопровождая каждое своё движение отборными ругательствами в адрес Слизерина. Гарри снова сосредоточил всё своё внимание на поимке снитча и продолжал использовать каждый мыслимый манёвр, какой только знал, чтобы отвлечь Драко от появления золотого мячика. Даже охотники смогли заработать очки, несколько раз забросив мяч в кольца соперника. Выглядело так, словно вся команда предпринимала все возможные попытки, чтобы защитить честь Джинни после того, как Блейз публично признался в любви другому человеку.

Однако и у команды Слизерина также был богатый на новости день. Во время очередного пенальти Джинни заметила, как слизеринские загонщики подлетели друг к другу, очевидно обмениваясь какой-то информацией, противно поглядывая в её сторону и мерзко ухмыляясь.

Первая ремарка сорвалась из уст Брюстера, когда Джинни пыталась защитить Гарри от очередной атаки бладжера. Она успела ударить по мячу до того, как его коснулась бита Брюстера, но когда Джинни замахнулась, чтобы отбить бладжер в сторону игроков слизеринской команды, загонщик прокричал, обращаясь к ней:

— Неужели ты настолько ужасна в постели, Уизлетта? До такой степени, чтобы переключиться с девчонок на парней? Это уже второй парень, сменивший ориентацию благодаря тебе, не так ли?

Джинни отвлеклась всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы упустить подходящий момент для удара. К счастью, второй загонщик Гриффиндора исправил её ошибку. Джинни поклялась отомстить.

Каким-то образом насмешки начали шириться полем, и каждый слизеринец считал своим долгом отпустить унизительный комментарий о том, насколько кошмарной она должна быть в постели, чтобы парни скорее распрощались с гетеросексуальностью, чем рискнули встречаться с другой такой девушкой, как Уизли.

Очевидно, сплетня о том, что они с Блейзом встречаются, уже довольно давно достигла и слизеринских ушей. И хотя Джинни изначально знала всю правду, её всё равно раздражало то, что над ней так зло насмехались.

Драко не слышал ни одного комментария в сторону Джинни Уизли. Однако заметил, что с каждым разом, как он улучал момент посмотреть в её направлении, она выглядела всё более раздраженной. Её неприкрытая злость нисколько не приуменьшила её способностей бить по бладжерам. Даже напротив, значительно увеличила силу, с которой Джинни каждый раз запускала бладжер в его сторону, и один раз это едва не сбило его с метлы.

Она была невероятно талантлива, и Драко поймал себя на мысли, что снова восхищается её способностями. Он был рассержен на свою команду за то, что они позволили Гриффиндору вести в счёте, и решил взять победу в игре в свои руки.

Малфой заметил отблеск снитча как раз в тот момент, когда Гарри повернулся, чтобы бросить уничтожающий взгляд в сторону слизеринских охотников. Драко рванул за снитчом на предельной скорости, надеясь, что Поттер будет отвлечён достаточно долго, чтобы он успел поймать золотой мячик. Но снитч, как назло, изменил направление, и теперь Поттер тоже мчался к нему и вожделенной победе. Джинни почти мгновенно оказалась рядом со своим капитаном, заняв оборонительную позицию, готовая в любой момент отбить бладжер, не позволив тому попасть в Гарри. Загонщик Драко, Брюстер, был лишь чуть медленнее неё и тоже следовал за ним.

Четверо игроков неслись к центру поля на головокружительной скорости. Гонка не могла занять дольше нескольких секунд, но в этот короткий промежуток времени одновременно произошло несколько событий.

Драко потянулся вперёд, он был в каком-то десятке дюймов от сверкающего мячика, когда услышал, как Брюстер спросил Джинни:

— Может, с Поттером ты тоже спала? И его сделала геем?

Злость затопила Драко мгновенно и оказалась достаточным отвлекающим фактором, чтобы Поттер успел выхватить победу прямо у него из-под носа. Однако в тот момент Драко было плевать, что его команда только что проиграла. В тот же самый миг, как он повернулся, чтобы наказать человека, посмевшего оскорблять его девушку заявлением о том, что она спала с Поттером, Джинни, наконец, удалось свершить возмездие и направить бладжер точно в его направлении. Драко почувствовал странное удовлетворение, наблюдая за тем, как Брюстер канул вниз, скрючившись от боли, так как мяч врезался точно ему в руку. У загонщика даже не осталось времени, чтобы попытаться отбить мяч. И лишь пару мгновений спустя Драко осознал, что проиграл пари, и теперь ему таки придётся сказать одному ненавистному человеку, что он лучший ловец.

Обе команды приземлились, а игроки в алых с золотым мантиях собрались вместе, обнимая друг друга и поздравляя с победой. Драко яростно стиснул зубы, злясь из-за того, что ему предстояло сделать. Он уже было решил развернуться и уйти в противоположном направлении, наплевав на пари. Джинни ведь не могла по-настоящему ожидать, что он сделает нечто подобное.

И в этот момент Драко краем глаза заметил, как руки Гарри обвились вокруг Джинни. Это было обычное победное объятие, но ревность разгорелась в душе Драко с новой силой, и он тут же направился прямо к радующимся гриффиндорцам. Малфой заметил, что Поттер удерживал её в объятиях немного дольше, чем следовало. Немного дольше, хотя он вообще не должен был даже прикасаться к Джинни. Драко буквально схватил Гарри за шиворот мантии и оттащил прочь от неё.

— Что ты, чёрт возьми, себе позволяешь, Хорёк? — проревел Гарри, выкручиваясь из захвата Драко и разворачиваясь лицом к нему.

Малфой по-прежнему крепко сжимал зубы, но всё же попытался выдавить из себя самую очаровательную улыбку.

— Мои поздравления, Поттер, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Ты был лучшим ловцом сегодня. — Драко схватил руку Гарри и потряс нею в воздухе, а потом притянул его чуть ближе к себе для финальной реплики. Он добавил еле слышно: — Тронешь её ещё раз, и ты труп.

Малфой отдёрнул руку и пошёл прочь. Шагая мимо Джинни, Драко криво усмехнулся ей. Он решил больше не задерживаться на поле и направился прямо к раздевалкам.