Коварство слизеринца и месть рыжей (гет)

Джинни заметила, что Гарри так и не сдвинулся с места, его рука зависла в воздухе, словно он не знал, что ему следует с ней сделать после рукопожатия Драко Малфоя. На его лице застыло странное выражение: смесь ужаса, шока и отвращения. Джинни слышала поздравления, но от её внимания также не укрылось и то, что Драко сказал Поттеру что-то ещё, очевидно, именно это и вызвало у Гарри такую реакцию. Малфой усмехнулся, проходя мимо неё, и эта его улыбочка означала лишь одно — он явно что-то замышлял.

Дела обстояли куда проще, когда Джинни встречалась с Майклом Корнером, скрывая эти отношения от Рона. Во-первых, в то время Рон не особо много внимания уделял её личной жизни, по крайней мере, пока не узнал, что она порвала с Майклом. Во-вторых, Майкл точно следовал её указаниям держать всё в тайне, воспринимая их как нерушимые правила, поскольку немного побаивался ослушаться Джинни. С Драко же дела обстояли совершенно иначе.

Некоторое время назад Джинни осознала, что фактор опасности был частью её влечения к Малфою. Не то, чтобы она боялась его, нет. На самом деле, Джинни ощущала, что они на одном уровне. Но зачем ему просто необходимо было с каждым днём усложнять её жизнь всё больше? Если бы только она могла устоять, а не таять, снова и снова, как воск, под его гипнотическим взглядом, то непременно устроила бы своему парню не самый приятный разговор. Но сначала ей следовало заняться устранением последствий случившегося во время матча. И Джинни понятия не имела, с чего лучше начать. Она подумала, что стоило бы попытаться удержать Рона от попытки двойного убийства, Колина и Блейза, а ещё следовало посоветовать Гарри игнорировать весь тот вздор, что наговорил ему Драко.

Но Гарри подошёл к ней первым.

— Нам надо поговорить, — буркнул он угрюмо и бросил быстрый взгляд в сторону Рона, радовавшегося победе в окружении остальных игроков команды Гриффиндора. Гарри отвел её в сторону.

Желудок Джинни неприятно сжался. Вероятно, было немного поздновато советовать Гарри игнорировать слова Малфоя.

— О чём ты хочешь поговорить? — невинно поинтересовалась она. Не было смысла пытаться оправдываться, так как Джинни не знала, как много Гарри успел понять.

— Я думаю, ты догадываешься. И Рон, — он взглянул поверх её плеча, чтобы удостовериться, что Рон по-прежнему находится вне зоны слышимости, — просто взбесится, если узнает.

Джинни заколебалась. Стоит ли ей подтвердить его подозрения? Или лучше вести себя так, словно она понятия не имеет, о чём идёт речь?

— Если? — медленно уточнила она. Если было своеобразным подтверждением того, что сам Гарри ничего не собирается ему об этом рассказывать. Хотя, опять же, Джинни не была до конца уверена, насколько хорошо Гарри осведомлён. — Если он узнает о чём? — продолжила она, словно до конца не понимала, что он имеет в виду.

Гарри нетерпеливо вздохнул.

— Только что, я, лично Хорьком, был уведомлен о том, что если я трону тебя ещё хоть раз, то я труп, — заявил он с издёвкой.

Джинни не смогла удержаться, правый уголок её губ слегка приподнялся в улыбке. Будь она в здравом уме, то непременно стала бы рвать и метать из-за этого комментария. Но, несмотря на доводы рассудка, какая-то её часть наслаждалась проявлением ревности со стороны Драко, и Джинни даже испытывала лёгкий стыд из-за этого. Малфой прекрасно знал, что у него не было совершенно никаких причин ревновать.

— Какое бы дикое влечение он к тебе ни испытывал, тебе следует положить этому конец, — продолжил Гарри.

— Он безобиден, — Джинни снисходительно покачала головой. — Он просто пытается вести себя как придурок.

— Исходя из его слов, я бы не был так уверен, — возразил Гарри. — Он умом тронулся. Слишком увлечённые люди могут быть опасны. Ради Мерлина, Джинни, он же посещает колдопсихолога!

— Гарри, тебе не стоит об этом беспокоиться, — слегка раздраженно заявила она в ответ. Джинни удивило то, насколько сложно оказалось удержаться, чтобы не начать открыто защищать Драко.

— Но я беспокоюсь. Ты мой друг и, если Малфой что-то замышляет…

— Драко ничего не замышляет! — рявкнула Джинни.

Враждебность её тона застигла Гарри врасплох, и Джинни уже пожалела, что так рьяно бросилась на защиту Малфоя. Она собиралась уже попросить прощения, но Гарри вдруг спросил:

— Что это такое?

— Что это? — уточнила она.

Но потом Джинни поняла, что он разглядывает воротник её мантии. Она прикоснулась к воротнику, и её пальцы наткнулись на огранённые края квадратного изумруда с гербом Малфоев, висевшего на толстой серебряной цепочке. Кольцо Драко, скрытое под мантией во время матча, теперь оказалось частично видимым. Каким-то образом цепочка выбилась из-под одежды. Джинни поспешила спрятать её обратно под мантию.

— Гарри…

— Эй, вы двое! Мы собираемся вернуться обратно в гостиную, чтобы как следует отпраздновать! — Рон схватил Гарри и Джинни под руки и потащил их по направлению к замку.

* * *

Джинни облегчённо вздохнула, ей, наконец, удалось сбежать от праздничной суеты. Но, пролезая сквозь портрет, она осознала, что довольно сложно решить, где именно можно хоть ненадолго спрятаться. Сплетни о её отношениях с Блейзом распространялись по школе с новой силой, и Джинни была не в настроении выносить жалостливые взгляды, которыми её то и дело награждали окружающие. Она думала, что будет испытывать злость, но ситуация оказалась куда более запутанной и многогранной для одной единственной эмоции.

Чудовищная ложь, которая с её подачи присутствовала на протяжении всего развития их отношений с Драко, приобретала слишком пугающие масштабы. Но разве правда оказалась бы лучше? Джинни всерьёз задалась этим вопросом.

Вместо того чтобы направиться к одному из привычных укромных мест замка, Джинни поймала себя на том, что ноги несут её на улицу, она надеялась, что свежий воздух поможет очистить голову. Она неспешно прошла мимо озера, пока не достигла деревьев, растущих на краю леса. Она уселась возле одного из них и засмотрелась на мелкую рябь, которую гнал по воде лёгкий бриз. Джинни необходимо было найти способ успешно разрешить ситуацию, в которую она сама себя загнала, причём с благополучным исходом не только для себя, но и для своих друзей. Никому из них не приносили особой радости разлетевшиеся по школе сплетни. А ещё ей не давала покоя та неосмотрительная ремарка, которую Драко бросил Гарри. Джинни искренне надеялась, что Гарри вскоре забудет об этом, но его обеспокоенность говорила об обратном.

* * *

По окончанию квиддичного матча Драко был в ярости. Он даже не знал, что хуже: то, что он проиграл пари, или то, что он на глазах у всех поздравил своего злейшего врага с победой. Когда Малфой зашёл в раздевалку, ситуация стала ещё хуже. Все оскорбления и насмешки, которых он не слышал во время матча, повторялись на все лады его удручёнными поражением соратниками по команде. И хотя было вполне привычным для сборной Слизерина не стесняться в выражениях, показывая всё своё недовольство из-за проигрыша, повторяя снова и снова все гнусные сплетни, которые они слышали о команде противников, но на этот раз все издевательские ремарки звучали в адрес его девушки, и Драко не мог так просто это игнорировать.

Он переоделся, молча выслушивая про неё тонны грязных домыслов. Как Джинни вообще могла ожидать, что он спокойно это воспримет? Несомненно, она бы захотела, чтобы её парень встал на защиту её репутации. Если бы хоть кто-то из слизеринцев знал, кем она ему приходится, они бы мгновенно прикусили языки, и никому бы даже не пришло в голову плохо подумать о Джинни Уизли.

К сожалению, он пообещал сохранять их отношения в тайне, а объявить об этом в раздевалке перед всей слизеринской командой было почти равносильно тому, чтоб возвестить об этом перед всей школой. В голове Драко возникла мысль о том, чтобы как можно скорее покинуть раздевалку. Он и собирался это сделать, пока снова не услышал комментарий о том, что Джинни спит с Поттером. Не в силах сдержать свою злость, Драко поднял палочку и принялся посылать заклинания в каждого из соратников по команде. Когда он закончил, то был в полной мере удовлетворён выражением всеобщего шока, застывшего на их обезображенных физиономиях.

— Этот проигрыш был позорным, — презрительно выплюнул Малфой в объяснение своим действиям. — Если мы так же проиграем и следующий матч, я уже не буду столь... великодушен.

Не проронив больше ни слова, Драко развернулся и пошёл прочь из раздевалки, оставив команду Слизерина размышлять над их наказанием.

* * *

Стоило Драко выйти из раздевалки, и он тут же заметил Джинни, прогуливающуюся возле озера. Пока что его день оставлял желать лучшего, и, возможно, в качестве компенсации, ему удастся раскрутить свою девушку на долгий сеанс поцелуев, способный заставить его почувствовать себя намного лучше. Из-за произошедших событий Драко было крайне нелегко сегодня, и в этом была скорее её вина.

Судя по всему, Джинни не заметила преследования, так что Драко воспользовался шансом застать её врасплох. Ему понадобилось лишь несколько секунд, чтобы догнать её и подкрасться ближе, когда Джинни уселась на землю, опёршись спиной о ствол одного из деревьев, растущих у кромки воды. Подкрадываясь к ней, Малфой наступил на прошлогодние сухие листья, шелест которых тут же известил Джинни о его присутствии. Но Малфоя это не остановило, даже когда Джинни обернулась на шорох. Драко быстро склонился к ней и прикоснулся своими губами к её губам до того, как она успела произнести хоть слово.

Он только начал терять голову от поцелуя, когда неожиданно обнаружил, что Джинни пытается оттолкнуть его прочь.

— Зачем, во имя Мерлина, ты угрожал Гарри?

— Он распускал руки в отношении тебя, — ответил Драко кисло. — Я просто предостерёг его от дальнейших поползновений.

— Он решил, что ты помешался на мне!

— Но я действительно помешался, — Малфой попробовал перевести всё в шутку, вызвав у неё улыбку, чтобы немного разрядить обстановку. Однако Джинни закатила глаза, показывая, что его попытка с треском провалилась.

— Он думает, что ты помешался на мне в буквальном смысле этого слова. Ты хоть представляешь, насколько сложно разубедить его, чтобы это не выглядело слишком подозрительно? Ты с каждым разом всё больше осложняешь наше положение.

— Это я осложняю наше положение? — рявкнул Драко. — Странно, ведь это не я распустил сплетню о том, что ты встречаешься с Блейзом Забини, чтобы он потом признался в своей гомосексуальности во время грёбаного матча по квиддичу на глазах у всей грёбаной школы. Ты хоть представляешь, что теперь говорят люди? Это не было бы такой проблемой, если бы ты не настаивала на необходимости скрывать наши отношения ото всех.

— Если бы все узнали о нас, то мой брат и Гарри точно попытались бы тебя убить!

— Думаю, ты забываешь, что я вполне способен постоять за себя. Я проклял всех членов нашей команды только потому, что они говорили о тебе гнусности!

Джинни уставилась на него, не веря собственным ушам.

— Неужели так ужасно признаться всем, что ты девушка Драко Малфоя?

— Я… Это сложно… — проговорила Джинни растерянно.

Драко не собирался заставлять её делать нечто, к чему она была не готова, но его уже достали постоянные обвинения в том, что он усложняет ей жизнь.

— Так значит, обнимать тебя на глазах у всех, это нормально для Гарри-Мать-Его-Поттера, но не для твоего парня?

— Честно, ты должен пересилить себя. Твоя ревность заходит слишком далеко. Я уже не раз говорила тебе, какие именно отношения связывают нас с Гарри.

— Возможно, мне было бы куда легче пересилить свою ревность, если бы ты пересилила свой стыд из-за отношений со слизеринцем, — парировал Малфой. — Хотя нет, погоди. Ты не слишком-то стыдилась, когда все вокруг считали, что ты встречаешься с Блейзом Забини, — это никогда настолько не выводило его из себя до этого момента. В нём клокотала ярость, и Драко уже начинал терять над собой контроль.

— Это не отец Блейза Забини подбросил мне в сумку заколдованный дневник в мой первый учебный год!

— Я не мой отец! — голос Драко дрогнул. Это был один из его худших страхов, что ему никогда не удастся выйти из мрачной тени своего отца.

— Я и не говорила, что ты им являешься, — раздражённо отозвалась Джинни, не догадываясь, какую боль причиняют её слова. — Но все остальные уверены, что ты его копия.

— Да мне вообще плевать на то, что думают остальные, — его тон был по-прежнему холоден.

— А мне нет! Это мне придётся выглядеть полнейшей идиоткой, когда между нами всё будет кончено. Все будут считать меня лишь очередной дурочкой, которой ты вскружил голову.

— И ты всё это время переживала только из-за этого? — шокировано уточнил Драко.

— Ну, это ведь правда, не так ли?

— Нет. Правда состоит в том, что ты настолько чертовски упряма, что не способна дать нашим отношениям реальный шанс на существование. И я думаю, на самом деле ты боишься, что ты чувствуешь ко мне нечто куда более серьёзное, чем готова признать. Ты можешь сколько угодно твердить мне, что считаешь, будто являешься лишь очередной смехотворной победой для меня. И если ты в это действительно веришь, значит, у тебя ума даже меньше, чем у твоего братца. Я бы никогда не отдал фамильную реликвию Малфоев девушке, которую считаю всего лишь мимолётным увлечением. И я бы не стал бросаться проклятиями в слизеринцев из-за какой-то очередной дурочки, и уж точно не тратил бы каждую свободную минуту на мысли о девушке, которую считаю своеобразным трофеем. Если ты не хочешь, чтобы я кому-то говорил о нас, я не буду этого делать. Для меня это не имеет никакого значения. Но я не собираюсь притворяться, что оглох, когда кто-то будет отпускать грязные шуточки в твой адрес. Я больше не могу вести себя так, словно мне нет до тебя никакого дела. Я люблю тебя, и мне плевать, даже если вся долбанная школа узнает об этом, — закончил он сердито.

Эти слова просто вырвались из его рта, словно у него не было никакой власти над ними. Драко был до глубины души потрясён тем, что Джинни по-прежнему считала их отношения кратковременной интрижкой, даже после того, как он вручил ей своё кольцо.

И потом, не осознавая до конца, что происходит, слова «Я люблю тебя» просто сорвались с его уст. И Драко действительно считал, что так оно и есть, но уж точно не собирался признаваться ей в своих чувствах в такой способ, и особенно во время ссоры. Это было неуместно.

Неудивительно, что после его излишне эмоциональной речи, Джинни не смогла сделать ничего иного, кроме как застыть, глядя на него с выражением совершеннейшего изумления на лице. Ему бы хотелось, чтобы она сказала хоть что-то, хоть пару слов. Даже пощечина была бы куда лучше, чем это её потрясённое молчание.

— Мне надо идти, — наконец, выдавила Джинни. Выражение её лица было непроницаемым всю дорогу, пока она шла обратно к замку.

Драко неожиданно почувствовал, словно земля уходит у него из-под ног. Теперь он был полностью уверен, что напугал её своей тирадой. Они официально встречались не так уж долго. Возможно ли, что он ошибался насчёт того, что чувствовал к ней? Возможно ли, что он принял желаемое за действительное, решив, что она испытывает нечто большее по отношению к нему?

Драко направил последние силы на то, чтобы не дать волне паники накрыть его с головой. Если он и совершил ошибку, то обязательно сможет найти способ её исправить. Он просто обязан найти способ. Мысль о том, что он может потерять Джинни, была совершенно недопустима.