Коварство слизеринца и месть рыжей (гет)

На следующее утро Драко проснулся, как обычно, под аккомпанемент громкого храпа Крэбба и Гойла. Он оделся и готов уже был отправиться на завтрак, когда его взгляд упал на колдоаппарат, лежащий на тумбочке Блейза. Он вспомнил, что видел, как Забини вчера распаковывал его, это был подарок на день рождения от его матери. В комплекте шла книга, посвящённая колдографическим заклинаниям.

Драко схватил камеру, и план начал формироваться в его голове. У него не было определенной идеи, но колдоаппарат — это уже что-то. Было только начало сентября, так что у него впереди целый год, чтобы отомстить Уизли. Он лишь надеялся, что этого будет достаточно для того, чтобы эта несносная нищенка уяснила раз и навсегда: он намерен заставить её ответить за всё сполна. Драко проверил колдоаппарат и, убедившись, что тот готов к съёмке, засунул его в карман, где уже лежала волшебная палочка. Очень довольный собой Малфой отправился на завтрак.

Ему нужно побыть с Уизли наедине несколько минут, а значит, необходимо, чтобы кто-то на это время отвлёк Криви. И Блейз как никто другой сможет справиться с этой задачей.

* * *

Джинни пришла на завтрак одной из первых. Она надеялась побыть некоторое время в одиночестве, чтобы привести мысли в порядок. Слова Колина, сказанные вчера вечером, вертелись у неё в голове, и Джинни безумно хотелось просто забыть, что он вообще что-то такое говорил. Она была просто раздражена из-за Малфоя, а вовсе не ревновала его к какой-то случайной девице из Рейвенкло. Кроме того, убеждала она себя, не было ни одной причины, по которой он мог ей хотя бы просто нравиться. Она шантажировала его только потому, что он был несносным мерзавцем.

Также она поймала себя на том, что оглядывает Большой зал на предмет наличия девицы из Рейвенкло, с которой Малфой должен был встретиться прошлой ночью. Джинни надеялась, что действие зелья продлилось достаточно долго, чтобы испортить ему романтический вечер. Пробегая глазами по Большому залу, она встретилась взглядом с Малфоем, сидевшим за слизеринским столом почти напротив неё. Драко испепелял её взглядом, пребывая не в лучшем расположении духа. От осознания этого Джинни почувствовала удовлетворение. Ведь это значило только то, что ей удалось-таки обломить его со свиданием и, возможно, Малфой даже догадался, что именно она была как-то причастна к его неудаче. Чудесно!

Джинни доела завтрак и поднялась, чтобы выйти из Большого зала, решив прогуляться вокруг озера. Но как только она оказалась в холле, кто-то схватил её за руку. Она резко обернулась и наткнулась на холодный взгляд серых глаз.

— У меня есть новости для Криви, встретимся в том же классе после обеда.

— Прекрасно.

Драко кивнул и пошёл дальше по направлению к подземельям. Джинни слегка взволновал этот короткий разговор, да и Малфой выглядел встревоженным. Поразительно, насколько быстро ему удалось всё выяснить, ведь она не ожидала новостей раньше следующей недели.

* * *

За обедом Джинни передала Колину, что у Драко есть информация насчёт Блейза, и встреча назначена в том же классе, что и вчера. Они быстро закончили с едой, заметив, что Малфой на обед не явился.

Как только Джинни с Колином вышли из Большого зала, Блейз Забини последовал за ними.

— Он идёт за нами, — нервно заметил Колин. — Думаешь, Малфой сказал ему что-нибудь?

— Я велела ему быть тактичным. Если он не был, то колдографии с его участием разойдутся по всей школе ещё до ужина.

— Криви, подожди! — Блейз почти догнал их. — У меня есть к тебе несколько вопросов.

Колин выглядел так, будто готов был умереть, но Блейз не казался расстроенным или злым. Джинни едва сдерживала гнев. Она убьёт Малфоя, если тот хоть словом унизил Колина.

— Хочешь, чтобы я осталась? Или мне стоит пойти и прикончить Малфоя прямо сейчас?

Колин сделал глубокий вдох.

— Иди, найди его. Я думаю, всё будет в порядке. Не похоже, чтобы Забини хотел прибить меня прямо сейчас или что-то в этом роде, может, у него действительно лишь пара вопросов.

Джинни кивнула и направилась к классу, где её должен был ждать Малфой. Но как только она вошла внутрь, дверь с громким звуком захлопнулась за её спиной, и замок щёлкнул, закрывшись. Драко стоял у противоположной стены, самодовольно ухмыляясь.

Подходя к нему, Джинни выхватила свою палочку, не заметив, что он уже держал свою наготове.

— Малфой, что ты вообще себе позволяешь…

— Экспелиармус! — Драко ловко поймал палочку, вырвавшуюся из рук Джинни до того, как она успела хоть как-то среагировать. Он усмехнулся.

— Если хочешь вернуть свою палочку, подойти и забери её, Уизли, — насмешливо протянул он, держа её под прицелом собственной волшебной палочки.

Джинни рванула через всю комнату, готовая выбить из него всю дурь, но Драко снова оказался быстрее, перехватив её за талию так, что её рука оказалась прижатой к боку. Он взмахнул палочкой и произнес заклинание, которого Джинни раньше не слышала. А затем другой рукой притянул её к себе и накрыл её губы своими губами.

Она тут же попыталась вырваться, но Малфой крепко держал её за талию и больно прижал руку в грубом объятии. Джинни хотела отодвинуться от него, но вдруг поняла, что её губы не слушаются голоса разума, говорящего, что это неправильно. Так чертовски неправильно! И в какой-то момент она поняла, что позволит этому случиться. Чёрт, ей было любопытно. Она покорилась, разрешив его языку изучать её рот безо всякого сопротивления. И как только она перестала бороться, его поцелуй стал нежнее, и Джинни ответила на него, понимая, что находит поцелуи с Драко Малфоей более чем приятным времяпрепровождением.

Джинни заметила, что его другая рука совершает какие-то действия, пока он продолжал целовать её, а потом увидела вспышку света и услышала щелчок колдоаппарата. Она снова начала сопротивляться, но Малфой всё продолжал её целовать. Джинни чувствовала невиданную прежде слабость от непревзойдённого поцелуя, что позволило Малфою во всей красе запечатлеть это действо на колдографии. Когда Джинни, наконец, заставила себя отстраниться, высвободившись из его объятий, то едва вспомнила, что не мешало бы как следует врезать Драко Малфою. Она подняла колено и со всей силы пнула его как раз в нужное место. Драко согнулся пополам от боли.

Джинни понятия не имела как, но ему всё-таки удалось спрятать от неё колдоаппарат до того, как она увидела, куда именно он его дел.

— Отдай мне камеру, Малфой, — холодно скомандовала она, всё ещё окончательно не восстановив дыхание после поцелуя.

— Нет, — наконец, выдавил Драко. Джинни заметила, что между гримасами боли, он смеялся. У него ещё хватало наглости смеяться над ней в его-то состоянии! Джинни уже серьёзно подумывала о том, чтобы сломать ему нос.

— Колин вернётся в любой момент, и я заставлю его избить тебя, —пообещала она, хотя уже успела задуматься, куда же подевался Криви. Он наверняка успел закончить разговор с Забини, но, конечно, у этих двоих было достаточно общих тем для беседы, помимо ответов на какие-то вопросы. Ей неожиданно захотелось узнать, о чём же они толкуют так долго.

Драко, наконец, смог стать прямо и применить к себе обезболивающее заклинание.

— Акцио стул! — пробормотал он, всё ещё морщась от боли. Стул тут же слетел с парты и оказался рядом с ним, и Драко уселся на него, продолжая сжимать в руках колдоаппарат и обе волшебные палочки. — Куда же твой сообщник запропастился?

— Отдай мне мою палочку, идиот! — скомандовала Джинни, и её глаза опасно сузились. — И колдоаппарат!

— И не подумаю, Уизли, — ответил Малфой с кривой усмешкой.

— Прекрасно, — бросила она, поворачиваясь, чтобы уйти.

Но как только Джинни дошла до двери и попыталась её открыть, стало понятно, что та запечатана чарами, а у неё нет палочки, чтобы их снять. Она убьёт его! Как она вообще умудрилась попасть в такое незавидное положение? Это в её руках должна быть власть! Джинни резко обернулась и уставилась на Драко.

— Ты не можешь держать меня здесь вечно, Малфой! Колин всё равно будет меня искать, и как только он поможет мне отсюда выбраться, милые колдографии вашего с Крэббом близкого общения разлетятся по всей школе в считанные минуты, поверь!

— Сильно сомневаюсь! — парировал Драко, боль явно больше его не беспокоила. — Понимаешь, теперь у меня есть доказательства нашего с тобой поцелуя. Если ты распространишь по школе колдографии с моим участием, то я сделаю то же самое и с этими, добавив чудесную сплетню о том, что ты — разгневанная гриффиндорка, мечтающая отомстить Малфою, лишившему тебя невинности.

Глаза Джинни сначала в ужасе расширились, а потом гневно сузились.

— Ты не посмеешь!

— О, ещё как посмею! Так что вперёд, пускай в ход мои колдографии, но ты пострадаешь от этого куда больше, чем я!

Он не мог так просто повернуть ситуацию в свою пользу! Джинни была вне себя от злости. Такой всепоглощающей, что её невозможно было выразить словами. Пару славных дней в её руках была безграничная власть над ним, но Малфой в один момент сумел перевернуть всё с ног на голову. Сейчас она попала в тупик, не зная, что делать дальше. Её голова всё ещё слегка кружилась от недавнего поцелуя, к которому он её принудил, и было досадно от ощущения потери контроля, а её палочка (если не сказать её достоинство) всё ещё находилась у Малфоя. Она не могла трезво мыслить. Джинни попыталась заставить себя успокоиться, она найдет способ отплатить ему сполна.

— Ты — несносный мерзавец! — прозвучало слабовато, но это оказалось всё, на что она была способна в данный момент.

— Именно ты всё это затеяла, помнишь? Я предупреждал, что поквитаюсь с тобой, не так ли? Уизли, ты сама захотела сыграть в эту игру!

Он был прав. Она сама всё это затеяла. Но у неё был прекрасный повод. Малфой причинил столько несчастья людям, он заслужил это. Настало время ему поплатиться за всё. И она решила, что заставит его ответить и поставит высокомерного ублюдка на место.

— А ты, Малфой, играешь с огнём! — ответила Джинни, неожиданно успокаиваясь. Она не позволит ему взять верх над ситуацией, ни за что!

* * *

Драко вскинул бровь, услышав её ответ. Всего мгновением раньше она была на грани полной потери контроля над собой, а теперь она спокойно заявляет, что он играет с огнём. По какой-то неизвестной причине он не сомневался, что таки играет. Он был впечатлён, к чему отрицать.

Драко всё ещё был немного сбит с толку из-за комбинации чувств, которые в данный момент испытывал. Он лишь собирался положить конец её глупому шантажу. Он целовался с множеством девчонок, так что поцелуй с Уизли не должен был стать чем-то из ряда вон выходящим. В крайнем случае, можно было наложить на рот очищающее заклинание после этого. Она поначалу сопротивлялась, что было вполне ожидаемо. А потом всего на миг вдруг прекратила бороться. И в тот момент Драко почувствовал волны удовольствия, распространяющиеся по всему телу, и это только от поцелуя! Он чуть не забыл включить колдоаппарат.

Драко был рад, что всё ещё способен наслаждаться поцелуями с девушками, но почему такая реакция на поцелуй с Уизли? Он не мог вспомнить, чтобы прежде хоть раз чувствовал эту головокружительную лёгкость хоть с одной из девчонок. Он спрашивал себя, вызвано ли это вчерашним провалом с Мариэттой? Вероятно, это было лишь облегчение от подтверждения его гетеросексуальности. Просто у него был вчера паршивый день. А вечеринка вообще не считается, он был мертвецки пьян и совершенно ничего не помнил. Ничего такого не произошло! Ему ещё надо выяснить, как мелкая Уизли сумела это всё провернуть.

Драко почти обрадовался, когда она разорвала поцелуй, потому что сам он явно не смог бы этого сделать. Они целовались достаточно долго, чтобы картинка для колдографии вышла такой, как надо. А потом она двинула его коленом в пах. Драко внезапно вернулся в реальность. Он должен был придушить Уизли хотя бы за то, что она посмела ударить его, он должен был быть в ярости, но Малфой, честно говоря, понимал, что заслужил это, особенно из-за того, что так наслаждался этим долбаным поцелуем. Уизли быстро сообразила, что именно он провернул, правда, недостаточно быстро, чтобы выхватить колдоаппарат, так что тот остался у него.

И теперь вот как получилось. У Драко была её палочка и камера с необходимой колдографией. Он был уверен, что Уизли проклянёт его, как только он вернёт ей палочку. Малфой прекрасно знал, насколько хорошо ей удаётся Летучемышиный сглаз, и не имел ни малейшего желания испытать его на себе ещё раз. Он также был уверен: Криви не сможет появиться здесь с минуты на минуту. Ведь Драко пообещал Блейзу, что скажет, кто интересовался им, если тот сможет задержать Колина надолго. Выяснилось, что Забини никак не мог решиться позвать Криви на свидание уже на протяжении нескольких месяцев, поэтому задание отвлечь его оказалось сверхрадостным для Блейза.

Драко надеялся, что Джинни сдастся, как только поймет, что ему удалось провернуть, но, судя по огоньку в её глазах, она определенно не собиралась этого делать. Было очевидным, что игра продолжается. Она не была настроена опускать руки так быстро, и явно намеревалась идти до конца.

— Если хочешь получить свою палочку обратно, встретимся у входа в подземелья после ужина, — заявил Драко, ухмыляясь. Он поднялся и снял запирающие чары. — После тебя, — галантно добавил он, открывая перед ней дверь.

Джинни посмотрела на него пристально и неожиданно весело усмехнулась.

— Что же, никаких свиданий сегодня? Что произошло? Твоя пассия отшила тебя? Подозреваю, ты не был достаточно мужественным для неё.

Всё, что Драко смог сделать, это недоверчиво уставиться на Уизли. Джинни вышла из класса до того, как он способен был даже подумать о каком-то ответе. Она знала, но откуда? Может, Мариэтта что-то сказала? Или у него просто развивается паранойя? Судя по выражению её лица, мелкая Уизли наверняка что-то знает. Она намеренно заговорила об этом. Как у неё получается продолжать доставать его?

Драко хотелось разбить её голову о стену. Зачем, чёрт, зачем он вообще решил её поцеловать? Это должно было быть просто для дурацкой колдографии. Он не должен был вообще наслаждаться поцелуем. Конечно, ему было любопытно, но разве есть хоть один парень в Хогвартсе, которому не было бы? Но она ведь чёртова Уизли, Мерлина ради!

Теперь ему отчаянно нужен шанс снова прикоснуться к её губам, потому что теперь ему действительно стало интересно. Каково это по-настоящему поцеловать её безо всякого сопротивления? Он только пригубил чуть-чуть. Было ли случайностью то, что от поцелуя по его спине побежали мурашки? Он должен знать наверняка. Единственная проблема — она должна согласиться поцеловать его сама, добровольно.

Мерлин Всемогущий, ему не пристало даже думать об этом! Он должен был размышлять о том, как ей удалось заколдографировать его и Крэбба. Или откуда, чёрт возьми, она узнала о его небольшой проблеме с Мариэттой?

Драко был впечатлён, что ей хватило дерзости шантажировать его. Теперь он понимал, почему она попала на Гриффиндор: она оказалась достаточно смелой, чтобы бросить ему вызов. Но то, как она сумела это всё провернуть, выглядело чертовски по-слизерински, это было пугающе и даже немного завораживало.

И почему её угораздило родиться Уизли?

Хотя, с другой стороны, что такого плохого в том, что она — Уизли? Конечно, он вырос, презирая их. Так же, как и его отец. Его отец не уставал повторять, что одни волшебные семьи значительно лучше других. Почему же тогда именно Люциус сейчас в Азкабане? Этому не было никакого оправдания. Этим он осквернил имя Малфоев!

Его отец не уставал без конца повторять, что имя Малфоев неизменно вызывает уважение, и он должен быть крайне осторожным, выбирая с кем общаться. Его отец — чёртов лицемер! Драко подумал о том, чтобы отправить отцу колдографию, на которой он целует Уизли. И добавить к ней сопроводительное письмо с вопросом о том, какие, по его мнению, у них получатся дети: светленькие или рыжие?

Драко провёл целое лето, размышляя, почему отец всю жизнь лгал ему, не признаваясь, что был Пожирателем смерти. Конечно, он выместил свой гнев на Поттере, пообещав тому, что его отец выйдет из Азкабана в самом скором времени. Хотя теперь надеялся, что Люциус сгниёт в тюрьме. (Конечно, он не хотел, чтобы тот в буквальном смысле сгнил там, он ведь был его отцом, и Драко по-своему любил его, он всё ещё работал над этим со своим колдопсихологом). Но интересно всё-таки, что бы сказал Люциус? Безумно хотелось действительно отправить ему колдографию.

Драко был уверен, что следующий сеанс с его колдопсихологом будет значительно дольше обычного.