Lost-in-TARDIS

- Айболит, ну не бичуйся ты так. Умер на операционном столе. Бывает. Привезли его слишком поздно. Сам знаешь, как с такими авариями бывает. Хрясь, и пополам. И там уже ничего не сделать.
- Но если бы...
- Если бы кабы... Всё. Не первый раз, не последний, что ты как практикант. Нельзя так, никакого сердца не хватит. Всё. Умер. Бывает. Смерть - это только начало, ты же сам знаешь.
- Знаю.
- Ты из стакана пей, пей. И занюхивай.
- Бррр.
- Вот, братец. Смена твоя закончилась, сейчас ты пойдешь домой, выспишься, а я за ночь всё как обычно оформлю.
- Ты там его маму помягче подготовь... и швы помельче, он-то еще совсем маленький...
- Не учи ученого. Не волнуйся, всё будет хорошо. В первый раз, что ли. И ты пей, пей, у тебя еще полстакана осталось.
Когда Айболит ушел, Айумер допил из его стакана, хрустнул соленьким огурчиком, посидел немного в тишине, а потом сказал сам себе: "Солнце село, за работу". Он извлек и промумифицировал кишечник, сердце, прочие пахучести, наполнил тело уже своего пациента консервантами, положил его на черную каменную плиту с выбитыми на ней письменами тринадцати запретных языков. Айумер разжег по кругу пять красных свечей и, положив руки на свой гримуар в обложке из кожи мертворожденного ребенка, зачитал долгий скрипучий стих.
В воздухе запахло прохладой и озоном.
- Ничего, зайчик, еще до восхода солнца, - с легким торжеством в голосе сказал Айумер, глядя как глазницы его пациента наполняются фиолетовым свечением, - я пришью тебе новые ножки, и ты опять побежишь по дорожке!

Доктор Мама приподняла брови, глядя на своего рода... тезку. Очень наглого тезку, который каким-то образом проник на её встречу с Александарией и Эйдолоном (хорошо, Легенда уже успел уйти) и теперь вынес ультиматум о прекращении Котлом своих экспериментов на людях и прочем таком. Доктор Мама - если этот человек был тем, за кого себя выдавал - читала о нем в отчетах спецслужб по всему миру. Но после появления Сына этот (не?)человек ни разу не был замечен (даже британцы прекратили о нем писать), из-за чего она тогда сочла его байкой, персонажем, на которого списывают как и провалы, так и успешные, но не совсем законные действия. Тем не менее, по отчетам и по недавним событиям она представляла его рейтинги как парачеловека - достаточно невысокие; хоть сила Фортуны и сбоила, когда речь заходила об этом объекте, расправиться с ним можно было и более традиционными способами.
Об его низких рейтингах она ему и сказала.
- Вы думаете, что ваши узколобые рейтинги правда описывают то, на что я способен? Я могу уничтожить ваше взлелеянное псевдоединство паралюдей, весь ваш Котел одним словом.
- Я не думаю, что вы способны это сделать.
Он задумчиво взъерошил волосы и потянул:
- Нет, вы правы, одним словом нельзя... четырьмя.
Она не стала реагировать на его блеф. У Котла было слишком много хороших Умников, чтобы не контролировать все пути, ведущие к его поражению. У Котла была Фортуна, в конце концов.
- Не думаю.
Взгляд того, кто называл себя Доктором, на миг метнулся на героев. Он повторил:
- Четыре слова.

Кларк очень рано понял, что он не такой как всё. Сначала он подумал, что он маг и чуть было не сдал себя Церкви: слишком много было рассказано страшилок про то, как одна семья прятала одного мальчика-мага, но одной темной-темной ночью он превратился в демона и съел родителей, братика, бабушку, дедушку и сестренку на закуску. Но его родители вовремя заметили его беспокойство - и всё объяснили. Они сказали, что долго молили о ребенке и что Андрасте, должно быть, наконец убедила Создателя сжалиться над ними, и Он послал им небесное дитя. Кларк, рассказали они, упал с неба в стальной колыбели, и они взяли его себе и вырастили, ежечасно благодаря Создателя за его милосердие.
Когда кончилась пора сбора урожая, папа взял его с собой в ближайший город и, съехав с дороги, показал Кларку воронку, которую оставило его падение. Края осели за эти годы, но раскопав руками грунт, Кларк коснулся стеклянной чаши на дне - в воронке словно когда-то устроили огромную печь. Кларк гладил стекло, и ему казалось, что его рука помнит тот жар.
- А где стальная колыбель? - спросил он. Ему вдруг стало очень важно - увидеть то, что принесло его в этот мир.
Папа не знал: они забрали Кларка, пока металл еще горел рыжим жаром. Они вернулись потом - но колыбели уже не было. Мало ли кто тоже заметил падение и подобрал драгоценный металл. Сколько лет назад это было - сейчас уже не сыскать.
Он ни разу не усомнился в их словах - слишком часто по ночам он поднимал голову к звездам, чувствуя с ними странное родство, душой откликаясь на их тайный зов. Теперь он знал, что этот зов - зов его звездной крови.
Кларк рос быстрее любого ребенка в деревне. Он был сильнее даже взрослых, а вскоре стал и куда выше. Он старался не выделяться и заслужить признание - но только его начали сторониться. Кларк слишком хорошо - слух у него тоже был куда лучше - слышал их разговоры. Наконец он решил поискать лучшей доли в Денериме - говорили, что там можно записаться в королевскую армию. Кларк никогда не пользовался настоящим оружием: большие луки ломались в его руках, ему оставались только дубины, но решил, что с его силой ему не откажут.
- Слушай, где тебя такого сделали? - изумился сержант, глядя на Кларка, нависающего над ним. - Там еще такие есть - я бы всех забрал.
С похожими прибаутками Кларку пытались подобрать броню и оружие. Наконец где-то ему раскопали здоровенный меч, неподъемный для всех остальных, и тут же пошутили, что это, наверно, осталось от огра. Меч, однако, лег ему в руку, как влитой, и с этим его звездная кровь начала петь. Совсем тихонечко - не громче шороха обнажаемой стали.
Вечером Кларк вышел на тренировочную площадку и начал первую кату. Когда вокруг успела собраться толпа, он так и не понял. До самого рассвета Кларк танцевал со своим мечом, и звезды смотрели на него сверху.
Его таланты заметили - вскоре он уже оказался зачислен в королевскую гвардию, но не мог отделаться от чувства, что где-то там есть что-то большее. Этому чувству было не дано расцвести: когда спустя четыре года службы родители перестали отвечать на его письма, он отправился домой. Его деревня была разорена порождениями тьмы - они появлялись чаще в последний год, словно раздор магов и храмовников выманил наверх, но Кларк и не думал, что они могут...
Он похоронил всех, кого нашел, а потом отправился искать Серых Стражей. Во время Посвящения ему показалось, что он снова слышит зов небес - но на самом деле это была иная песнь. Впрочем, по-настоящему он услышит её только годы и годы спустя. Пока же его звездная кровь была сильнее.
Кларк прошел, наверно, весь Ферелден, половину Орлеи, охотясь на порождений тьмы. Он считал время не в днях, а в количестве раз, когда их кровь покрыла его меч. Кларка не волновала политика, не волновали приказы - только чужая смерть да и одиночество, свернувшееся в груди меж двух сердец.
Однажды вечером к его костру вышел путник и попросил остаться на ночь. Кларк не отказал бы ему в любом случае, но путник не боялся его, и это подкупило Кларка. Люди боялись его, люди смотрели на как на диковину, люди восхищались - люди никогда не были спокойны в его присутствии. Так, будто он еще один человек, не было никогда с его детства.
Но этот путник был абсолютно спокоен. Он буднично сел у его костра, буднично спросил Кларка, куда он держит путь, чем занимается. Кларк ответил. Почему-то это было очень легко - отвечать этому незнакомцу. Так Кларк рассказал, откуда он, чем занимался и даже, что иногда ему снилось (всё еще снилось, затмевая даже сны о мести), что там, в звездах, для него есть что-то еще.
- Скажи мне, а ты хотел бы увидеть их ближе? - спросил незнакомец с улыбкой. - Там ты не будешь одинок.
- Хотел бы, - пожал плечами Кларк, - но...
- Хорошо, - перебил его незнакомец, - увидишь.
Сказав это, он открыл Кларку, каким он был на самом деле. Высокая - выше Кларка - фигура, и свет. Золотой, слепящий, ошеломляющий даже Кларка свет.
И его звездная кровь, зов его снов зазвучали так ясно и понятно, как никогда прежде.
- Отец, - выдохнул Кларк, опускаясь на одно колено.
Так был найден одиннадцатый сын.

Однажды карлы Фьялар и Галар пришли в белоскальную землю за морем, сделали белые скалы красными и стали её королями. Настало лето, зацвел вереск, но было отныне пусто в том краю.
Тогда зазвали к себе карлы самого мудрого человека, о котором говорили, что он настолько мудр, что нет вопроса, на который он не мог бы ответить, и спросили у него следующее:
- Скажи мне, мудрец, - так говорил Галар, - а не знаешь ли ты такого чудодейственного средства, чтобы нам стать красноречивыми и славными, самыми любимыми государями?
- Да, мудрец, - вторил брату Фьялар, - слова правят сердцами, и коли будем мы уметь ими пользоваться так же хорошо, как своим оружием, не будет равных нам государей, и отблагодарим мы тебя тоже по-королевски.
Но заподозрил мудрец в них недоброе - уж слишком красны были скалы у моря - посему отказал корыстолюбивым братьям. Раз за разом они просили его сварить из сладкого вереска чудесное средство, и вот уже перешли от наград к угрозам, но их гость оставался непреклонен.
- Уж лучше со мной умрет, - наконец в сердцах воскликнул мудрый человек, - моя святая тайна, мой вересковый мед!
Фьялар и Галар переглянулись.
- Знаешь, брат, - задумчиво сказал Фьялар, - а это ведь тоже вариант.

Прежде чем Рей успела подготовить к взрыву угнанный истребитель, чтобы никогда - больше совсем никогда - не покидать Ах-То, из голубого сияния в воздухе сложилась полупрозрачная знакомая фигура.
- Знаешь, когда я был примерно в твоем возрасте, - сказал Люк, и у Рей моментально возникло ощущение, что он обращается не только к ней, - я пообещал себе, что если моему юному ученику понадобится совет, то я дам его, как только в нем возникнет необходимость, а не в уместно драматический момент.
- Я не думаю, что вам стоит тратить на меня ваши советы... - вздохнула она. Зачем помощь джедая внучке Палпатина в изгнании, - в Сопротивлении есть те, кому они нужнее и кто куда больше их достоин...
- Мои советы, - парировал Люк, - как хочу, так и трачу. Хочешь - слушай, хочешь - нет.
Рей ничего не ответила ему, но и свою деятельность по уничтожению истребителя не возобновила.
- Лучше сядь, вдохни, выдохни, - мягко приказал Люк, - и расскажи, что тебя тревожит.
Рей только огрызнулась в ответ:
- Я думала, что призраки Силы и так должны всё знать.
- Больше живых, но далеко не всё. Кроме того, выговориться помогает. Итак, скажи мне, что тебя так тревожит.
Рей всё-таки вдохнула, выдохнула, снова вдохнула и практически протараторила:
- ЯвнучкаПалпатина.
- Ну вот. Ты это сказала, и небо не рухнуло нам на головы. Ветер дует, море шумит, солнце греет скалы - ничего во Вселенной не изменилось от этого факта.
- Но это же всё меняет!
- Ничего это не меняет, - отмахнулся Люк, - ты всё та же Рей, которой была. Что меня действительно волнует - что ты оказалась настолько уязвима к манипуляциям Палпатина. Если и дальше будешь позволять ему играть собой как захочешь - он победит.
- Манипуляциям? - переспросила Рей.
- Конечно, - кивнул Люк. - Смотри, откуда ты узнала, что ты внучка Палпатина?
- От Бена.
- И ты поверила ему на слово?
- Я бы почувствовала, если бы он солгал мне!
- Ага, - сказал Люк с таким видом, будто что он только сейчас что-то для себя понял. - А он откуда это узнал?
- Ему сказал сам Палпатин, - уверенно ответила Рей. - Я понимаю, к чему вы ведете, но нет, я думала об этом, Бен ведь почуял бы ложь.
После небольшой паузы Люк немного виновато сказал:
- А. Конечно. Мне следовало бы догадаться, что на Джакку не было уроков истории, - после еще одной паузы: - Если кратко, то Палпатин сначала пришел к власти как Верховный Канцлер Старой Республики, когда джедаи были сильны и многочисленны. По долгу службы ему неоднократно приходилось находиться в присутствии джедаев, общаться с ними, сотрудничать... Палпатин обманул всех, включая старейших магистров Ордена - никто не подозревал в нем владыку ситхов, пока не стало поздно. Обмануть Бена для него, боюсь, пустяк.
Рей опустилась на камни - мир для неё перевернулся снова.
- Да и как бы он точно узнал, что ты его внучка? Ты не носишь ни его фамилии, ни его светового меча, - Люк усмехнулся чему-то непонятному Рей, - по внешности нельзя сказать - на него ты точно не похожа. Открыть правду мог бы только генетический анализ... но кто бы проник в Сопротивление, выкрал, а потом бы доставил на потерянную планету ситхов образец, как бы он туда попал?
Рей сосредоточенно кивнула, потом нахмурилась и возразила:
- Но я помню корабль того наемника! В своем детстве, на Джакку! Он выслеживал моих родителей и меня, и он схватил и увез их. И... - она прервалась, чудом не всхлипнула.
- Пять минут назад ты вообще-то не хотела быть внучкой Палпатина, - парировал Люк, потом посмотрел на неё повнимательнее и выражение его лица смягчилось. Он сел рядом с ней - ни травинки не шелохнулось - и приобнял её за плечи. Рука его была почти невесомой, и Рей не могла даже сказать, а не придумала ли она сама себе это почти. Но рука Люка точно была теплой, куда теплее ветреного Ак-То, лучилась теплом, как бы не лучилась рука земного существа.
- Рей, - очень мягко и спокойно сказал Люк, - ты не будешь отрицать, что наемник, о котором идет речь - безжалостный убийца. Спустя столько лет ты ощутила те страдания, которые он причинял. Так почему ты думаешь, что смогла бы уйти, если бы видела его корабль своими глазами? Если он настиг твоих родителей, уж точно не пропустил бы и ребенка рядом. И даже если бы ты спряталась... разве зная, что след обрывается на Джакку, он остановился бы? Верный слуга Палпатина? Разве вообще стал бы он улетать с Джакку, не исследовав возможность, что его цель может быть там? Сомневаюсь, что было бы сложно найти одинокую маленькую девочку. Особенно если пообещать вознаграждение.
- Особенно если пообещать вознаграждение на Джакку, - пробормотала Рей.
- Увы.
- Но я видела...
- Ты помнишь, как твои родители улетали с Джакку - возможно, на корабле той же или похожей модели. Таких грузовиков полно по Галактике, - твердо возразил Люк. - И ты видела то, что в тебе вызвало эхо страданий, испытанных жертвами того человека. Сила часто откликается теми образами, что близки нам самим.
- Значит, я не внучка Палпатина, - вдумчиво и медленно произнесла Рей. - Это всё был обман.
- Как видишь.
Рей кивнула, уткнулась лицом в колени, а потом плечи её задрожали от умелых беззвучных всхлипов.
- Ш-ш-ш, - и Рей показалось, что лучащаяся теплом рука Люка стала по-настоящему осязаемой, - всё хорошо...
- Просто... - всхлипнула Рей, - просто хоть я и думала, что я внучка Палпатина... было хорошо знать, что мои родители меня не бросили. Что они заботились обо мне. Защищали. Что они любили меня.
- Мне очень жаль, - искренне сказал Люк. - Очень жаль.
Он дал ей немного успокоиться.
- У меня есть для тебя подарок. Следуй за мной, - и в хижине Люка, согласно его указаниям, Рей нашла световой меч, на котором - спустя, получается, столько лет - в Силе всё еще остался знакомый след.
- Да, - подтвердил Люк. - Это Леи.
- Спасибо, но...
- Погоди. Она хотела бы, чтобы он был у тебя - особенно в битве с Палпатином. Мне кажется, что он послужит в этом лучше, чем меч моего отца.
- Но как я сражусь с Палпатином, ведь компас уничто...
- Ты, наверно, пропустила в книге тот урок, где говорилось, что терпение - джедайская добродетель, - недовольно пробурчал Люк, мгновенно перестав походить на доброго наставника - снова тот угрюмого отшельника, что Рей встретила на Ах-То. - Дослушай уж до конца, а. О чем это я? О Палпатине. Как я уже говорил, он опытный обманщик, он не мог не знать, что Бен расскажет тебе о твоем происхождении, и не мог не представлять, как на тебя повлияет это открытие. Он хочет переманить тебя на Темную Сторону или же избавиться от тебя. Он не пренебрежет для этого никакими средствами. Я знаю это на своем опыте - он говорил, что только пав на Темную Сторону, сразив его самого в гневе, я смогу спасти своих друзей. Но я не думаю, что результат был бы таким, каким он обещал. Совсем нет. Я повторю это, Рей, не верь Палпатину ни в чем.
- Хорошо, - не очень уверенно кивнула Рей, - но как всё-таки я...
- Спокойствие - еще одна добродетель, которой тебе явно не хватало в последнее время, - прокомментировал Люк. - Будь ты спокойна, заметила бы сама. Поищи в кабине истребителя.
Рей подчинилась, и действительно, практически на самом виду обнаружила такой же компас, какой уничтожил Бен на развалинах второй Звезды Смерти. И правда, в каком же она была раздрае, что не заметила его сама?..
- Спасибо, - выдохнула она.
- Пожалуйста, - улыбнулся Люк. - Я надеюсь, ты запомнила, что я сказал тебе про Палпатина?
- Да.
- И еще, Рей... - он остановился перед ней, положил руку - то же ощущение невесомого тепла - ей на плечо, - запомни, что ни кровь, ни происхождение, ни к чему нас не призывают и ни к чему не обязывают. Только твой собственный путь важен - и его может проложить любой, сын Вейдера, потомок Палпатина или простая девочка с Джакку... - Люк тихонечко пробормотал: - Возможно, девочке с Джакку это будет даже проще, - после этого продолжил: - Имеют значение только выборы, которые делаешь ты сам.
Рей помолчала, запоминая.
- А джедай, - наконец проговорила она, - это тот, кто выбирает свет.
- Да, - кивнул Люк. - Именно так.
***
- Историю любопытную юной Рей рассказал ты, - заметил магистр Йода, ступив на камни Ак-То, - про наемника, который взятого следа не упустил бы. Любопытную, да, но не могу не подумать я, что всё иначе могло быть.
Люк ничего не ответил ему, смотря на стремительно удаляющийся корабль. На его губах застыла печальная улыбка. Йода, не дождавшись ответа, продолжил:
- Могло так быть, что родители Рей оставили на Джакку её, чтобы вернуться, когда опасность минует. И на своём корабле, который Рей помнит, дальше отправились, но настиг их наемник, к сожалению. В порту он пробрался на судно или на абордаж взял - не важно. Пытал он их, но ничего не добился, а координаты стерты были. Тогда из злобы убил он их, а присвоил корабль себе. Да, хм, могло быть и так.
- Конечно, могло быть и так, - легко согласился Люк. - Но кто теперь может знать, что было на самом деле.
- Кое-кто может, - возразил Йода, - тот, кто охотился за наемником этим. Кто судно его отследил до точки упокоения. Кто изучил историю судна этого и кто для этого привлек того, кто в преступном мире разбирается. Такой знал бы, если бы кому-то еще судно сначала принадлежало. И тогда истину о происхождении юной Рей он тоже бы знал.
- А. Такой человек, конечно, знал бы правду о её происхождении, - не переставая улыбаться, вновь согласился Люк. Он поднял голову и снова посмотрел в гаснущее небо над бесконечным морем. - Но как я уже сказал Рей, это всё равно не имеет значения. Важно только то, какие выборы делаешь ты сам.

Один человек любил деньги, но не любил свою работу, приносившую ему гроши. Работать он вообще не очень любил, если говорить начистоту. Однажды поздно ночью он возвращался домой, и так получилось, что ровно в самую полночь он вышел на перекресток. На перекрестке его уже ждал дьявол.
- Здравствуй, путник, - сказал ему дьявол, - намаялся за сегодня, я погляжу.
- Здравствуй, - вежливо отвечал ему человек. Он, конечно, очень испугался дьявола, но сразу смекнул, что грубить ему себе дороже, - устал, это верно.
- Я так погляжу, тебе не нравится твоя работа, да и уставать тоже не нравится, - продолжал дьявол.
- Что верно, то верно. Да только сидеть с пустым животом не нравится еще больше.
- Ты совершенно прав, - ответил дьявол, - а что если я скажу тебе, что есть верный способ, чтобы не работать, а денег при этом никогда не убывало, только больше становилось?
Человек, конечно, уже сообразил, к чему ведет дьявол. Денег ему и вправду очень хотелось, но вот бессмертную душу отдавать было как-то не по себе.
- Мне бы хотелось так жить, - осторожно ответил человек, - но...
- Понимаю, - кивнул дьявол. - Сам уже сыт по горло гееной огненной. Скажу тебе вот что: давай я тебе дам такой волшебный мешочек, чтобы в нем всегда было столько денег, сколько тебе понадобится, но взамен вместо живого человеческого сердца у тебя станет каменное, бесчувственное. Ты подумай только - на самом деле тебе с обоих сторон выгода: и деньги будут, и не будешь тратить их на всякую ерунду, на подаяния, на болезных...
"Ага, - сказал сам себе человек, - вот он чего добивается. Сделка с дьяволом, как ни смотри, явный грех - и ежели я сейчас нагрешу, да потом с каменным сердцем буду грешить, а добра не делать - как миленький угожу к черту на сковородку. Да только теперь, как я это понял, я всё равно буду делать добрые дела, пусть даже я ничего не чувствую, потому что так будет разумно, - и после смерти пусть меня судят по совокупности заслуг".
- И еще, - добавил человек, - после того, как обменяемся, ты и пальцем не можешь меня тронуть, ни кому-то другому сказать мне навредить.
- Здорово подмечено, - усмехнулся дьявол в ответ, - по рукам?
- По рукам.
Они пожали руки, и дьявол схлопал в ладоши. Сердце человека тут же стало каменным, а в его руках появился мешок, полный денег.
Человек радостно расхохотался, зашатался, упал на землю и умер.
- Глупец, - сказал ему дьявол, - разве ты не знал, что сердце - центральный орган системы кровообращения?

Это было время изобилия. По крайней мере, времени изобильнее громовержец не помнил. А помнил он ничтожно мало для бога - всего-то две сотни лет. Многое он, впрочем, знал от других богов, или же знал просто потому, что это знание было частью его божественной сути. Так он знал, что было время, когда по Земле ходили змеиные люди, и знал, что что он, громовержец Зевс, сразил старшего бога, лишил силы и заключил - заключил, ибо боги бессмертны - в Тартар. В том катаклизме погибла цивилизация рапторов. На смену им пришли иные смертные. Люди.
Люди Зевсу нравились - нравились они ему, должно быть, и до того, как он утратил память. Ему нравилось принмать человеческий облик, должно быть, прежде он тоже это любил. Возможно, у него тогда были друзья среди смертных... но в себе он разобрался слишком поздно. Прошли многие годы, и те люди наверняка уже были мертвы.
Смертные. Впрочем, Зевс не сомневался, что однажды он тоже умрет. Бессмертна сущность бога, бессмертны свойства и устремления, но не имя и не память. Однажды ими придется пожертвовать - в грандиозной битве, когда понадобится взорваться громом и молниями - всей сущностью, высвободить, истратить всё без остатка, только чтобы сразить врага. Потом бог грома, конечно, воскреснет, но Зевсом он уже не будет.
Буря в его сердце жаждала этой битвы. Что же до самого Зевса, он был не совсем в этом уверен.
***
Это было время сумерек богов. Тор знал, что пришла та самая битва. Он предчувствовал её долгие и долгие десятилетия, призывал старших богов - но они не вмешивались во внутренние дела царств. Мидгард должен был выстоять или пасть один.
Бог грома кипел энергией, той же энергией, которой пылало небо над ним, тем же стремительным грозовым огнем. Он почти стал этим огнем, отринув человеческую форму и суть. Но - еще не время. Еще рано умирать. Он не должен повторить ошибки Зевса - позволить врагу сбежать. Он выждет, выгадает время небесного катаклизма так, чтобы в небытие отправились все, кто его заслужил.
И Тор оставался в строю. Рядом с ним шли смертные и шли земные боги, равные в этот час, шли, чтобы сойтись в битве против поднимающихся из Хельхейма, против заточенного там бога и против тех, кто встал на его сторону, прельстившись обещанной властью. В этой битве должна была решиться судьба Срединного Царства и населявшего его человечества. И если для защиты Земли богу грома придется пожертвовать собой - тем, кто носил имя Тор - то так тому и быть.
***
Это было время возрождения.
Бог грома и молний, соткавшись из туч в начале весны, из запаха электричества после грозы, из эха, сотрясающего горы, ступил на землю. Ноги его были босы, и первое, что он ощутил - холодную влажную грязь рисового поля. Он стоял в тени от облака, набежавшего на солнце, и поднявшийся ветер спутал его белые, как вспышка молнии, волосы.
Бог грома смотрел вслед сборщикам риса, которые видели его появление и теперь в ужасе бежали от него. Он не хотел их пугать, но он не выбирал, где ему воскреснуть. Посмотрев им вслед еще немного, бог грома неспешно наклонился и поднял соломенную шляпу - её потерял один из сборщиков. Крутанул в руках, стряхнул грязь и надел.
Шляпа - тоже неплохо для начала новой жизни. А имя... он обязательно что-нибудь придумает.

- Отец! - с ужасным воплем Браги ворвался к Одину. - Отец, у меня пренеприятнейшее известие! Рагнарек может начаться в любую минуту!
Один спокойно почесал бороду и осведомился:
- Ну и с чего ты это взял?
Браги опустил на пол мешок, и из раскрывшейся горловины тут же выскочил кот и припустил наутек. Его побег сопровождался отчетливым "тыгдык-тыгдык". Нисколечко не смутившись, Браги извлек из мешка прутик с пучком перьев на конце, учебник биологии за восьмой класс, медвежьи сухожилия...
- Я надеюсь, ты не притащил голову бородатой женщины? - сухо заметил Всеотец.
- Только фотокарточку, - ответил Браги и быстро поправился: - Живой женщины, в смысле, а не головы.
- Не показывай.
- Угу. Отец, то, что все эти вещи здесь, значит, что...
- Ничего это не значит, - оборвал его Один.
- ?..
Всеотец тяжело вздохнул:
- Браги, подумай мозгами, а не языком, а. Было бы глупо орать на каждом перекрестке, из чего сделана цепь, что держит Фенрира, и тем самым облегчать работу любому, кто захочет её ослабить. Это дезинформация: конечно, ничего такого в ней нет. Глейпнир на самом деле сделан из скаризук, раталгляков, воркающихся диричков и плюдамириков.
- Плюдамирики? - изумился Браги. - Но я никогда не встречал ничего подобного.
- Вот именно, - с загадочной улыбкой откликнулся Один.

Каждый Черный Крестовый Поход Абаддон намеревался: сломить Кадию, достичь и уничтожить Терру или сжечь как можно большую часть Империума - всё это сразу или в комбинациях. Каждый Черный Крестовый Поход что-то... ну, не задавалось.
По этой причине положение Абаддона становилось всё более шатким. "Кто может лучше, пусть возьмет и сделает сам", - думал Абаддон, но никогда говорил этого вслух: честолюбивые лорды хаоса обязательно зацепятся и начнут перетягивать на себя титул. Они, конечно, потерпят поражения куда сокрушительнее, но самому Абаддону от этого лучше не станет.
Собирая 13-ый Поход, который уж точно никак не мог провалиться, Абаддон всё отчетливее видел, что Поход может и не собраться. Ему как-то нужно было всё исправить. Ему нужен был хороший план, чтобы наконец-то сжечь эту галактику ко всем чертям.
Абаддон уединился, вытащив записи по предыдущим двенадцати походам, и три дня не покидал своих покоев, размышляя. Среди Черного Легиона поползли слухи о том, что их командующий напрямую общается с абсолютными силами за пределами логики и человеческого понимания.
На исходе третьего дня Абаддон призвал к себе Несущих Слово и свою кабалу колдунов, что только укрепило уверенность Черных Легионеров в вышесказанном.
- Да, лорд Абаддон, - сказал колдун. Не главный колдун: главный колдун разумно считал, что отвечать должен тот, кого в случае чего и не жалко.
- Вот это, - Абаддон сунул Несущему Слово стопку исписанных листов, - надо прочесть, принять и распространить как истину, - он тут же добавил: - которой оно и является, ясно?
- Да, лорд Абаддон, - сказал легионер и прижал стопку листов к груди, поскольку та так и норовила рассыпаться. Абаддон, принимая это за знак того, что его слово высоко оценено, довольно кивнул.
Колдун, скосив глаза на листки, прочел пару фраз и не сдержался:
- "Два плюс два равно пять"?!
Вокруг него тут же как-то само образовалось пустое пространство.
- Что?! - но коготь всё же остановился в паре дюймов от колдуна. - А. Это черновик. - он выдернул листок из рук Несущего слово и, скомкав, бросил в угол. - Вот это вы, - еще одна стопка листков была вручена колдунам. - должны гипнотически внушить всем моим силам. Лучше просто всем.
- Да, лорд Абаддон, - раздался стройный хор.
Абаддон отпустил своих подчиненных и стал ждать. Не прошло и часа, как через громкоговорители корабля полилось гипнотическое: "Целью Крестовых Походов никогда не была Терра. Целью Крестовых Походов всегда было уничтожение пилонов. Прошлое никогда не менялось. Целью Крестовых Походов всегда было..."

Ариман выбрал сразиться с отцом, не принимать спокойно кару от него, тоже виновного в постигших Тысячу Сынов несчастьях. Он знал, что Магнус одолеет его и убьет за Рубрику, лишившую живой жизни большую часть легиона. Но вот что Магнусу понадобится не больше десятка секунд, чтобы смять его защиту и схватить за горло, он не ожидал.
Если бы Ариман не был поглощен горем, он счел бы это унизительным.
Магнус поднял его над землей, медленно сжимая руку.
Но тут ни на секунду не оставлявший их до и во время схватки грохот стал ближе. К ним один за другим поднимались десантники-големы Рубрики. В руках каждый из них держал болтер, и каждый из них направлял оружие на Магнуса. Ариман ощутил, что хватка примарха прекратила сжиматься, и, трепыхаясь в воздухе, попытался освободиться и вдохнуть. С таким же успехом он мог попытаться сдвинуть гору.
Големы окружили их, не опуская болтеров и не меняя цели. Магнус удивленно смотрел на них, не удостаивая вниманием попытки Аримана освободиться.
Магнус выбрал ближайшего десантника Рубрики и, неверяще вглядываясь в пустые линзы шлема, спросил:
- Почему вы его защищаете?
Голем обдумал вопрос.
- Первый закон, - наконец загрохотал доспех. - Десантник Рубрики не может причинить вред человеку или допустить, чтобы человеку был причинен вред.
Рука Магнуса разжалась, и Ариман упал на землю, согнувшись пополам. Ему следовало бы перевести дух, но он не мог: теперь его душил истерический смех.
- Второй закон, - продолжал доспех, его шлем не отрывал пустого взгляда от Магнуса, а Магнус в свою очередь, точно окаменев, тоже не отрывал взгляда от бывшего сына. - Десантник Рубрики должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда приказы противоречат Первому Закону.
Ариман ощутил мокрое на своем лице и понял, что он рыдает и от смеха, и от горя.
- Третий закон: Десантник Рубрики должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.
Когда он закончил, воцарилась тишина. Големы без малейшего движения стояли вокруг них, подняв болтеры. Наконец Магнус - Азек не мог понять, есть ли слезы в единственному глазу отца или ему так кажется, потому что он сам плачет - снова посмотрел на Аримана, скрючившегося на полу.
- Уйди, - устало сказал примарх. - Видеть тебя не хочу.
Ариман поднялся. Опустившие оружие големы, вновь молчаливые последствия проваленного заклинания, расступались перед ним. Он пока не мог представить, что принесет им будущее, но он чуял, что к нему никто не будет готов.

Билл Шифр пытался добраться до человечества с самого начала. Ты до сих пор не уверен, является ли он просто одним из созданий Архитектора, хоть и щедро одаренным силой и умом, или же это одна из его личин. Впрочем, Тебе известно, насколько тонка грань.
Следы Билла, равно как и следы ваших противостояний, разбросаны по всей земной истории. Тебе стоило огромных трудов отучить людей возводить монументы в его честь; однако надо признать, что от некоторых из них Ты так и не смог избавиться, более того, следы эти появляются и по сей день. Несмотря на то, что Тебе удалось приковать внимание Билла к одной точке пространства-времени, его культисты всё еще доставляют кучу проблем.
Тем не менее, Ты доволен тем, что сумел перехитрить его. Одна из душ, что после стала частью Тебя, изгнала Билла в первый раз; Ты воспользовался этим знанием, чтобы разработать ритуал, который ограничит Билла, если он всё-таки сумеет прорваться в материальный мир. Ты оградил слабую точку реальности, а затем обманом убедил его, что именно здесь и только здесь он сможет войти на Землю.
Это сработало. Тысячелетия внимание Билла Шифра было обращено туда, где позже был воздвигнут город Гравити Фолз. Отчасти по замыслу Билла: в его планах ему нужны были люди. Ты препятствовал ему лишь настолько, насколько это было необходимо, чтобы не возбудить его подозрений.
Ты даже готов пожертвовать жителями города, потому что знаешь, что рано или поздно Биллу удастся прорваться в этот мир: ему нужна лишь одна победа, а Тебе необходимо побеждать раз за разом тысячи лет, и на таких сроках даже крайне малая вероятность Твоей ошибки становится существенной. Поэтому Ты предпочитаешь заманить его в ловушку, которой является Гравити Фолз, и, убив его в материальном мире, обречь на длительное даже по твоим меркам изгнание.
Биллу Шифру удается прорваться из измерения кошмаров в начале третьего тысячелетия. В этот момент Ты разбираешься с последствиями действий одного мистического культа на другом конце земного шара. Ты, конечно, чувствуешь присутствие Билла, но сначала должен завершить свою работу здесь. Ловушка удержит его достаточное количество времени.
Затем Ты спешишь в Гравити Фолз (защита еще держится), но, прибыв, не обнаруживаешь ни следа Билла Шифра или хаоса. Сначала Ты думаешь, что это какая-то уловка - тем более, жители, говоря, что всё было в порядке, очевидно лгут, а Ты умеешь чувствовать ложь - но Имматериум в области спокоен так, как он не был спокоен тысячи лет.
Тебе приходится использовать свои способности, чтобы узнать истину. Это как обычно немного раздражает: Ты делаешь всё для человечества, а они даже не могут посотрудничать. Хорошо, отчасти в этом есть и Твоя вина: они не знают о Твоём существовании и не ведают, что творят. Однако раскрывать своё существование или влиять на историю более, чем косвенно, Ты не намерен: пока Ты еще веришь в то, что нельзя строить лучший мир при помощи магии.
Ты возвращаешься к просмотру полученных воспоминаний. Можно сказать, что Ты поражен. Простым людям удалось не просто изгнать Билла Шифра, а убить его, перехитрив. Перехитрив продолжение Архитектора, восхитительно. Перефразируя, люди удивительные существа: Ты можешь узнать о них практически всё, но через тысячу лет они всё равно удивят Тебя.
Ты улыбаешься. В такие моменты Ты немного сожалеешь, что Ты вынужден оставаться один, но знаешь, что так в конечном счете лучше и проще. Ты не можешь дарить простым людям сроки жизни, хоть малость соизмеримые с Твоими, но всё же... но всё же эти люди заслужили награду, и Ты делаешь так, что годы будут немного благосклоннее к ним.
Твои дела здесь завершены. Билл Шифр, опозоренный таким поражением на весь Имматериум, не будет проблемой не менее ближайших десяти тысяч лет, и Ты покидаешь Гравити Фолз на такой долгий срок, что его можно назвать "навсегда".
Между тем, Билл вернется даже не через десять тысяч, а почти через сорок тысяч лет*. Но Тебя уже не будет с человечеством, чтобы это увидеть.

Часы были большими, с крупными черными стрелками и делениями без цифр, и показывали без двух с половиной минут полночь.
- У часов должен быть часовой механизм, - мягко подсказал Браги.
- Да что ты понимаешь, поэтило, - насупился Синдри. - Это специальные часы, они не обычное время меряют.
- Да? И что же они показывают?
Синдри приосанился.
- Время до Рагнарека.

- И пока не найдешь биекцию для двух заданных множеств в трехмерном пространстве, быть тебе, Василиса, лягушкой! - расхохотался Кощей.
Так Василисе и пришлось вместо Прекрасной стать Премудрой.

Даже в самые тяжелые времена Браги не утрачивал любознательности.
- Вали, я буквально только спросить... Как Всеотец провернул, что ты вырос за одну ночь? Я пытался смотреть по биологии, но вроде дело не в этом...
Вали посмотрел на него с некоторым снисхождением:
- Про парадокс близнецов слышал?
- Да, это когда корабль отправляется в путешествие с релятивистcкой скоростью, а планета остается на месте, и тогда...
- Ну вот папа так и сделал. Только наоборот.

Детей Всеотца обучали не только ратному делу, охоте и прочему, что должен знать муж, но и высоким наукам. Учить последнему асов согласилась двоюродная тетка валькирии Рандгрид, родом из Греции.
- Итак, Браги, и тогда выражение стремится к... - Браги стоял у доски и молчал уже минуту-другую. - к... ну же, Браги, к чему? ... Ну к чему... к чему оно приближается?
- К Альмутасиму, - буркнул Браги.
Учительница математики устало вздохнула:
- У вас, Браги, в моем классе всё кончается Альмутасимом. Садитесь на своё место и пишите саги.

В небе разворачивались зимние огни. Кей поежился: то, должно быть, Снежная Королева выехала на смотр своего края. Он ускорил шаг, поскольку Сказочник твердо наказывал в эту ночь ни в коем случае не показываться на улице. Но Икки обещал хорошие полкурицы задешево, и Кей соблазнился таким подарком для домашнего стола.
Он опустил голову, смотря, куда ступает, а когда вновь поднял - северное сияние почти касалось его шапки. Кей побежал, но преследователи были быстрее. Он попытался оглянуться и увидел, что то была не Снежная Королева, далеко не она, кое-кто намного хуже её, а затем споткнулся и упал лицом в снег. И, стоило ему упасть, страх сковал его.
Дикая охота остановилась.
- Смертный, - сказал Один, спешиваясь и беря копье. - Ты оказался на нашем пути. Ты знаешь закон?
Кей лежал неподвижно, медленно понимая, ибо Сказочник рассказывал ему с Гердой и о Дикой охоте, что с ним сейчас сделают. Осознание пронзило его, и с этим - отпустил страх. Вдруг, легкий, как огонь, Кей вскочил, выхватывая маленький перочинный ножик: "Подойди и возьми, если сможешь!"
- Смелый мальчик, - похвалил Один, не опуская копья.
- Постой, Всеотец! - еще один ас - а это был Браги - спешился. - Смотри, что получается: ты сейчас убьешь его, но он умрет храбро и с оружием в руках, и поэтому попадет в Вальхаллу, так?
- Ну так.
- И что, ты заставишь какую-то из этих нежных, хрупких дев, переться через буран с пацаном в Вальхаллу, и потом догонять выезд, и потом снова со всеми переться в Вальхаллу на пир?
Валькирии охотно с ним согласились. Один вздохнул:
- И что ты предлагаешь?
- Нам всё равно в Вальхаллу. Возьмем его с собой, а там уже будем разбираться.
Коротко подумав, Один кивнул:
- Ладно. Но везешь его ты.
И не успел Кай опомниться, как ас-скальд подхватил его и усадил перед собой. Дикая охота тронулась вновь.
- Не дрейфь, пацан, - шепнул Браги и добавил: - Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре!

После катастрофы они ушли под землю. Они - Народ и их Богиня. Они - выжившие и технический оператор номер восемь. Никто другой не сумел вовремя добраться до города-убежища. Первое время ходили слухи, что номер восемь помешала им, но затем, спустя поколения, они исчезли вместе с настоящей памятью о катастрофе. Что тогда случилось, отныне знает только богиня.

>>>войти
Пользователь распознается...
Радужка распознана
Отпечаток пальца распознан
Введите пароль
>>>8spider8quenee8
Пароль принят
Пользователь распознан
Добрый день, технический оператор номер восемь. Напоминаю, что вы временно исполняете обязанности администратора, обязанности директора убежища, обязанности...

И она не спешит рассказывать. Равно как и не спешит рассказывать, каким образом она превратила временные полномочия в постоянные и каким образом она помешала системе выбрать кого-нибудь из простых выживших. Тогда большинство было слишком шокировано, чтобы спрашивать, а кто всё-таки спросил - что ж, даже тогда мягкосердие не было среди добродетелей богини. Наконец не осталось никого, кто бы знал достаточно, чтобы спросить.
И, укрепившись в своем могуществе, технический оператор номер восемь начала строить мир по своим желаниям и убеждениям.

День 347 980 после катастрофы
Население 245 489
Оповещения:
Стандартная процедура омоложения сегодня
Полная статистика за предыдущий день
Узел 246, подподстанция 672 не отвечают
Узлы 123, 245, 932, 4985, 4956, подстанция 342, распределяющая
система 293, дроны-модификаторы 34x10, 43x10 работают с отклонениями
67 запросов от жителей ранга "мать Дома"
103 запроса от жителей ранга "жрица", которые не попадают под
установленные шаблоны

Она провозгласила себя богиней. И она была ей, ибо в её власти были жизнь и смерть любого живущего в городе, от последнего раба до матери первого Дома. Она скрыла правду, ибо никто не должен был ни знать об источнике её могущества, ни получить возможности её свергнуть. Чтобы народ мог выжить, нужна тирания. Она - единственный гарант стабильности этого общества. Она - гарант того, что все программы будут работать как запланировано. Она - гарант того, что никто не вмешается в евгенические планы, никто не прервет генмодификаций, из жалости ли к отбраковке или из своих целей. Она - гарант того, что однажды они вернутся наружу.

Доставлен отчет развед-дрон-команды 21x5
>>>открыть

Катастрофа была ужасной, но всё же планета медленно восстанавливалась. Номер восемь поддерживала свой народ в здоровом состоянии; она приспособила их для жизни под землей, для жизни в темноте, но не забывала о том, что однажды им придется выйти на свет. Им понадобится темная кожа: излучение еще долго будет интенсивнее, чем до катастрофы. Им понадобятся (и уже нужны и есть) выносливость, ловкость, долголетие. Сейчас они пользовались инфракрасным зрением, но (она читала отчет и видела, что скоро они смогут подняться и необходимо начинать следующий этап) потом им понадобится видимый свет.

>>>население/управление населением/евгеника/загрузить план/этап3a(дополнилазрением)
План модификаций этап3а(дополнилазрением) загружен. Введите параметры запуска.
>>>загрузить параметры готовыепараметры/тестовыйзапускx0.005
Отобрано 1045 эмбрионов, пригодных для модификации. Приступать?
>>>да
Предупреждение. Эмбрион easwjqpd уже участвует в программе модификаций "Элитный воин v 5.7".
>>>рассчитать совместимость модификаций "Элитный воин v 5.7" "этап3a(дополнилазрением)" "cтандартный пакет" => easwjqpd
Рассчитываю вероятности...
Отказ "подавление инициативы", "тихо-мирно" из плана "стандартный
пакет" - 20.9%.
Сниженная эффективность (x0.65) "этап3a(дополнилазрением)" - 10.2%
Повышенная эффективность (x1.54) "Элитный воин v 5.7" - 43.2%
Смерть или инвалидность - 12.1%
Приспособленность выше нормы от дня 305 000 - 70.5%
Полная статистика сохранена в файл "easwjqpd_обсчет2"
Модифицировать эмбрион?
>>>да
Модификация согласно плану...

Месяцы спустя номер восемь просматривала очередной отчет по этапу3а и с удовлетворением заметила, что житель easwjqpd выжил и здоров. Его эффективность, впрочем, только предстояло установить; наблюдались и не предсказанные расчетом отклонения в фенотипе. Глаза жителя, идущего в системе под индексом easwjqpd, были ярко-фиолетового цвета, не красного, как у остального народа.
Технический оператор номер восемь сочла это отклонение красивым. Возможно, подумала она, стоит распространить его. Затем она вышла из системы и легла в капсулу на очередную процедуру омоложения.
Далее долгие годы житель под индексом easwjqpd не привлекал внимания богини Ллос.

Место на камне закончилось, и заинтересованный Браги приволок мужику в черном следующий валун. Где-то к его середине до аса окончательно дошло:
- Погоди, ты хочешь сказать, что кеннинги можно закольцовывать?!

Тор был любимым сыном Одина, но, к сожалению, у него оказалась аллергия на мёд.

- Он ушел, ушел, пересменка! - ворон слетел с бюста, только затем, чтобы его место занял другой ворон, только влетевший в комнату и внешне неотличимый от первого.
- Зашибись оказалась идея, - сказал второй, - мне от смеха чуть живот не разорвало.
- А то ж.
Освещение в комнате внезапно изменилось.
- Хугин, Мунин! - рявкнул Один. - Этим вы занимаетесь, когда должны выполнять мои поручения? Забавляетесь со смертными? Живо сюда!
Вороны подчинились, виновато заняв свои места на плечах Всеотца. Один назидательно спросил:
- И когда вы теперь получите мозжечки павших?
Хугин каркнул:
- Никогда.