Евгений Радомский

Полное имя Радомский Евгений Павлович.

Флигель-адъютант, дальний родственник князя Щ., который и ввел его в дом Епанчиных. «Это был некто Евгений Павлович Р., человек еще молодой, лет двадцати восьми, флигель-адъютант, писанный красавец собой, "знатного рода", человек остроумный, блестящий, "новый", "чрезмерного образования" и — какого-то уж слишком неслыханного богатства. Насчет этого последнего пункта генерал был всегда осторожен. Он сделал справки: "Действительно, что-то такое оказывается — хотя, впрочем, надо еще проверить". Этот молодой и с "будущностью" флигель-адъютант был сильно возвышен отзывом старухи Белоконской из Москвы. Одна только слава за ним была несколько щекотливая: несколько связей и, как уверяли, "побед" над какими-то несчастными сердцами. Увидев Аглаю, он стал необыкновенно усидчив в доме Епанчиных».

Радомский (который поначалу назван-зашифрован одной буквой) вскоре выйдет в отставку, затем покончит с собой его дядя, Капитон Алексеевич Радомский («Старичок, почтенный, семидесяти лет, эпикуреец»), растративший казенную сумму, возникнут осложнения с получением наследства... Но самая главная «неприятность», которая случится с Евгением Павловичем — неудачное сватовство к Аглае Епанчиной. В финале романа Радомский, «выехавший за границу, намеревающийся очень долго прожить в Европе и откровенно называющий себя "совершенно лишним человеком в России", — довольно часто, по крайней мере в несколько месяцев раз, посещает своего больного друга у Шнейдера», то есть — князя Мышкина. Но самое любопытное, что он пишет письма в Россию двум людям — Коле Иволгину и... Вере Лебедевой. «Кроме самого почтительного изъявления преданности, в письмах этих начинают иногда появляться (и всё чаще и чаще) некоторые откровенные изложения взглядов, понятий, чувств, — одним словом, начинает проявляться нечто похожее на чувства дружеские и близкие». Повествователь признается: «Мы никак не могли узнать в точности, каким образом могли завязаться подобные отношения; завязались они, конечно, по поводу всё той же истории с князем, когда Вера Лебедева была поражена горестью до того, что даже заболела; но при каких подробностях произошло знакомство и дружество, нам неизвестно». Однако ж, можно догадаться, «знакомство и дружество» этих двух людей завязалось надолго.

Возможно, в образе Радомского отразились отдельные черты А.И. Косича.