У этой истории - тонкой, вканонной, насыщенной деталями и приметами эпохи, - есть кое-что, что делает её ещё лучше. Мягкая грусть, даже нежность, с которой Ватсон говорит о друге, которого он на тот момент считает мёртвым. И это не просто "о мёртвых или хорошо, или ничего", а по-настоящему глубокое чувство... я бы сказала, благодарности (судьбе, Богу, впишите подходящее) за такого человека, встреченного на жизненном пути.

Иногда рядом не находится того, кто бы указал на развязавшиеся шнурки кроссовка. А тут - перчатка. Противника. Мощный заголовок, который вы так умело раскрыли. Браво.