Непростое это дело - Тома Реддла писать. Автор не перебарщивает с драмой, хотя от всей экспозиции все равно неуловимо веет Диккенсом. (Возможно, и Достоевским, как писали выше, но я не вижу тут болот! Поэтому Диккенс: холодные снежные ночи, заводские трубы, сиротки).

Образ Тома выглядит правдоподобным. В нем ровно столько цинизма, сколько положено человеку его склада характера и статуса. И богатеев он ловко выводит на чистую воду. И лучше уж так, чем надеяться, а потом обжечься. Хотя я и не уверена, что сам Том сто процентов лишен ожидания чуда. Может, он и не хочет быть усыновленным, но на возвращение отца он явно надеялся. Иначе не выросло бы у него такой к ним лютой ненависти только на основе слома ощущения собственной необыкновенности.

И момент с препарированием мотивов благожелателей мне очень понравился. Выглядит вканонно. Том раскладывает людей на чисто рациональные мотивы, совершенно не допуская иррациональных - чисто человеческих - порывов. И в этом его основная беда - на протяжении всех романов Ро, - что-то да он упускает. Главное или нет, тут как посмотреть, но это его и губит.

И пусть рассуждения выглядят немного слишком взрослыми, но чем дальше, тем больше я думаю над тем, что в общем-то читателю и не важна полная правдоподобность (лишь только кажимость ее), гораздо важнее художественная выразительность и вкладываемый смысл - и это тут есть.

Удачная находка про эту смокву, как указание на бесплодность такого взгляда на жизнь, хотя без комментариев я этот момент не поняла. (( Как не совсем поняла, почему приютские дети - это саранча.