Маленькое замечание: если ребята - ленинградцы, они вряд ли бы назвали лимонад газировкой. Газировка - это то, что в автоматах продавалось: за копейку без сиропа, за три - с сиропом. Ну, или с помощью сифона дома делалась. А лимонад - это то, что в бутылках стеклянных продавалось. Возможно, региональная особенность языка, а может, специфика речи тех времен, не знаю.
В Петербурге вообще довольно много специфических регионализмов - вроде знаменитых поребрика и парадной. И лимонад у нас всегда был именно лимонадом. А насчёт '"лимонадных" регионализмов я вообще забавную вещь помню: в середине 80-х г. был я студентом в Белгородской области на полевой практике - и в столовой поили нас вполне типичным лимонадом под названием "напиток". И когда я попросил лимонада, то услышал от буфетчицы в ответ: " Лимонада нет, есть напиток ". Конечно, может быть, это буфетчица такая была своеобразная, не знаю. Но Белгородская область с точки зрения языка - случай особый: рядом Украина, в ходу, по сути, суржик с большой примесью украинизмов.
Viara species:
И как только душа в теле держится? Гордая, крылатая душа — в оковах неразумной плоти.
И как только рука поднимается? Отнять чужую жизнь без сомнений, без страха, без вины.
Душа слепа. Она бредёт по ...>>И как только душа в теле держится? Гордая, крылатая душа — в оковах неразумной плоти.
И как только рука поднимается? Отнять чужую жизнь без сомнений, без страха, без вины.
Душа слепа. Она бредёт по миру на ощупь.
Душа нага. Ей так удобнее.
Она наливается красками вместе с рассветом, наедается запахом цветов и крови, напивается звуками леса.
Пальцами мазнёт по чужому плечу — и полюбит. Устыдится — и кровь прильёт к лицу.
Душа к телу привязана крепко. Если бунтовать — то вдвоём. Если гибнуть — то вместе.
Запах кос разгорячённых танцем девушек. Треск огней в руках жонглёра. Вкус запретного слова на языке — горько-сладкий.
На краю света, где всякая женщина — ведьма-трава, ведьма-древо, ведьма-цвет, каждый сам плетёт судьбу-проволоку. Ошибся — уже не расплести, только разорвать. Пальцы — в кровь.
Там с ветром говорят на наречии ночи. Там душе дерева не ужиться с душой металла. Там ураган о двух прозрачных хвостах намертво связывает тех, кто хочет только воли.
Там человек бросает слово на ветер — и слово рассыпается по миру буквами, звуками, вздохами, семенами тополя. Звеньями самой крепкой цепи.
Там зверь отгрызает себе лапу, чтобы выбраться из капкана.
Там убивают, чтобы выжить, и выживают, чтобы спасти душу.
Там обмануть можно всех, кроме звёзд и ветров.
Там — здесь. Не бросай слов на ветер, ведьма.