Комментарии «Ведьма» (джен)

Что ж, могу сказать, что мне действительно на редкость не повезло начать именно с третьей части.
Она у вас особенно насыщенная упоминаниями героев. Такое ощущение, будто не то что первая, а даже последняя история в этом цикле ("Апельсины") лучше подошла бы для знакомства с серией, нежели третья. Зато весьма любопытный опыт.

Меня будет несколько заносить, но я очень постараюсь комментировать каждую часть отдельно, хотя они все равно сильно переплетаются. И с этим перейдем непосредственно к "Ведьме".

Весьма удачное решение начать с Селестины, через которую логично вводятся ее дети. Сразу здесь раскладывается и влияние на каждого из будущих героев.

Антоний — ребенок, который отцу уже был не слишком нужен, ведь были старшие сыновья, а матери ещё не нужен, она к нему была не готова. Логично, что он пуглив, одинок, зациклен на своей внешности и женщинах. Все оттуда, все из детской недолюбленности.

Мне кажется, это повлияло не только на отношения с Марком — естественная зависть к любимцу матери — но и на его брак. Страшно подпускать к себе женщину, навязанную отцом, женщину, которую не он выбирал, ведь неизвестно, полюбит она его или нет. А может ведь не полюбить, а его и без того все не любят. Антоний прекрасно выписан, и его действительно жаль.

И его противоположность — Марк, любимец матери. Наверное, в этой любви, на мой взгляд, истоки его смелости. В отличие от остальных детей он абсолютно убежден в своей ценности, желанности для матери, откуда и святая вера в удачу, в благополучный исход. С такой матерью за спиной и на дракона не страшно полезть.

При этом Марк чрезвычайно неоднозначный. Были там у него вспышки ярости, не были, сам он психованный или довели — сплошные загадки, в связи с чем потрясающе интересный персонаж. Прямо-таки сидеть и разгадывать.

Селестина вызывает одновременно и сочувствие, и уважение. Если ее мальчиков, скорее, жаль, то ее хочется уважать больше, чем жалеть. Она невероятно сильная, идёт напролом к своей цели и при этом разрушает все на своем пути. Сама же и разрушает своих детей при невероятной к ним любви.

Интересно здесь перекликаются сцены сначала с младшими девочками, а затем финал с Марком.
Сначала она отталкивает девочек из-за того, что прежде рассталась со старшей дочерью, отталкивает из-за любви практически. И затем ровно то же — оттолкнуть и прогнать при невероятной материнской любви и боли — уже с Марком.

Сомневаюсь, что такая удача случится, но интересно было бы все же почитать, что в действительности случилось на пиру и как дошло до жизни такой.

Спасибо за текст!

В случае с Селестиной да, очевидно. Она и сама, надо полагать, мыслит себя через семью и своих детей, отсюда их присутствие в тексте.
При этом интересно, что больше внимания отдано старшим, которые уже каким-то образом проявили себя. То есть она не мать в классическом понимании, которая погружена в любовь и заботу, а мать в смысле большого влияния, она активнее берет на себя материнские функции по устройству судьбы в целом, чем по чтению сказок на ночь и целованию битых коленок (насколько я ее вижу).

Марк, опять же на мой взгляд, человек своего ближнего круга. Мать, сестры, любимые женщины, близкие друзья. Надо полагать, в его текстах появляются те, кто для него значим, важен и включен в круг заботы.

И здесь, конечно, самый интересный и широкий по кругу включения это Клавдий. У него в мыслях, видимо, постоянный расчет положения всех фигур на доске и учет всех факторов, из-за и персонажей даже с перебором. Причем (возможно, мне показалось) у него вообще нет этой драконьей хватки, как у Селестины или Марка. Он просто просчитывает, какие перспективы у Антония, какое влияние у его жены, чего ждать от Марка, в тексте выглядело весьма безэмоционально. Даже ярких амбиций, жажды власти у него не видно. Такой как будто замороженный ребенок посреди драконьего семейства.


Честно, с невестками мне сложно увидеть такое влияние.