#ГП #Заявка #многобуквие

Опять #странные_желания обуревают:

Канон. ГП счастливо женат на Джинии, у них трое детей, Володька давным давно сгинул, метки сдохли, шрам у Гаррьки потускнел, в стране все путем и без особых перегибов. Историю победы над Лордом знает каждая собака в подробностях, Скиттер даже книжечку написала (вполне правдивую - Грейнджер консультировала), которая разлетелась быстрее горячих пирожков. И все бы хорошо, да приходится Гаррьке вспомнить, что не все в официальной версии соответствует действительности. Вот, например, об одном маленьком факте не знает ни общественность, ни друзья - случая рассказать не было, да и забыть хотелось. Тогда на призрачном вокзале после разговора с Дамби не смог Гаррька хоркрукс оставить. Понимал, что надо, но не смог почему-то - жалость злую шутку сыграла, да и как во сне все происходило. Важным казалось сейчас правильно поступить, а не потом жить как-то с решением.

(Прим. в моем понимании, смерть от Авады наступает не из-за разрыва связи тела с душой, а от остановки всех процессов в организме. Это не просто остановка сердца или какого-то органа, это остановка всего: импульсов в мозгу, тока крови и тд. вплоть до роста волос и ногтей. И вот по факту смерти тела душа отделяется от него и уходит из мира живых. По-сути, тело не повреждено, но самостоятельно вернуться в него душа не может, тк само ее присутствие процессы жизнедеятельности не запустит. Равно как бесполезна и любая реанимация тела без души - можно заставить работать тело, но эффект будет сравним с воздействием поцелуя демментора - душа после Авады уходит из тела мгновенно.)

В случае с Гаррькой, после Авады его тело, как и положено, умерло, цельная душа и хоркрукс оказались выбиты из тела. Но на вокзале Дамби (или, блин, сама Магия - сорри, канон) дал Гаррьке шанс вернуться в тело именно в тот момент, когда Володя кинул в него Круциатус - то есть, обеспечил реанимацию. В данном случае важно, что для Авады не имеет значение цельность или количество кусков души (к слову, потому она и не подействовала бы на остальные хоркруксы, кроме Нагини, - умерщвлять нечего).

Но Гаррьке все-таки повезло еще раз: после пребывания за гранью мира живых, связь Володи с собственным куском души в Поттере нарушилась, по-сути, хоркрукс перестал быть якорем личности, утратив все склонности, черты и воспоминания, но оставшись частью души.

Тогда, во время событий в Хоге было не до анализа ситуации, а после, увидев исчезнувшие (а не потемневшие) метки пленных Упиванцев, Гаррька сам уверился в смерти Лорда и даже поверил, что забрать хоркрукс с вокзала у него не получилось, ведь Дамби же говорил ему, что он помочь не сможет! - зря не поверил. Впрочем, способность к парселтангу у него сохранилась, о чем он тоже решил не упоминать лишний раз. Змеи же не так часто встречаются волшебнику, верно?

Проходит некоторое количество лет, чета Поттеров живет дружно и мирно, отстроив на остатки денег из сейфа дом в Годриковой Лощине. Джинни реализует себя в квиддиче, Гаррька работает в аврорате - на кусок хлеба с маслом и икрой им хватает, хотя они и не могут себе позволить купить детям по мэнору с павлинами по достижении совершеннолетия. И тут происходят сразу три события, которые нарушат привычный уклад. Во-первых, в один прекрасный летний день Гаррька решает сводить семью в маггловский зоопарк. Вдохновленные историей с питоном, которую им рассказал отец, дети в шутку пытаются поговорить со змеей за стеклом, и у одного из них это внезапно получается. В то же время, Поттр-старший понимает, что слышит парселтанг из уст своего ребенка, но сам не в состоянии разобрать ни слова - только шипение.

(Прим. не важно, кто из детей Поттера унаследует дар змееуста, на усмотрение автора. Я думаю, что интересней всего было бы представить в этой роли Лили, как самую младшую. Это позволит показать семью Поттеров более полно, а не форсировать события слишком скоро - мальчишки уже ходят в Хог, о приключениях отца они должны знать многое, так что тема парселтанга всплывать должна часто - они просто не могли не попробовать пошипеть хотя бы на картинку до такого возраста. А вот Лили - могла, она младше. Кроме того, мне слишком хочется видеть братьев похожими на тех людей, чьи имена они носят. Так что пока я буду описывать в заявке Лили.)

Поттер не сразу понимает, что произошло, но постепенно начинает разбираться. Дело в том, что Лорд действительно мертв, в мире живых его ничего не держало. Та часть души, что была раньше хоркруксом, все эти годы находилась в теле Гарри, но не могла развиваться, равно как и слиться с его цельной душой. И в момент зачатия именно она стала основой сущности будущего ребенка.

(Прим. обычно это происходит с душами родителей, которые взаимодействуя, отделяют малую часть от каждой, сливаются и образуют основу сущности, по-другому - магическое ядро будущего ребенка, которое потом разовьется в полноценную душу).

Почему это произошло только с дочерью, то есть лишь на третий раз - непонятно. Гаррька проверяет незаметно всех детей, но не находит ничего необычного, все они его дети, все в равной степени Поттеры. Но лишь Лили может говорить со змеями. Он решает проверить еще одну догадку, и приносит из сейфа в Гринготсе кольцо Гонтов с возвращенным на место воскрешающим камнем.

(Прим. разумеется, в лесу он его не терял, просто незачем было указывать на этот факт общественности).

Он показывает дочери кольцо и даже соглашается дать подержать безопасный теперь артефакт. Догадки Гаррьки подтверждаются, в руках Лили старинный артефакт Гонтов на несколько минут еле заметно начинает светиться, признавая ее частью рода.

(Прим. именно рода, не Рода. Никаких разумных Родомагий и прочего тут нет и не может быть. Гонты наложили на свое главное достояние не мало заклинаний, которые в основном истаяли то-ли от времени, то-ли от защитных заклятий Волдемотра. Но заклинание признания сохранилось и дало о себе знать, пусть и слабо)

Тем временем, это не единственный сюрприз, уже через несколько часов тяжелые раздумья Гаррьки нарушает сова с официальным письмом из Гринготса, в котором гоблины сообщают, что ему и его дочери надлежит явиться в банк по вопросу передачи наследства - дома, но, разумеется, не особняка магглов-Риддлов, а лачуги Гонтов. Банк выполняет взятые на себя обязательства по ведению должным образом наследных дел этой семьи, данные далекому предку нынешней представительницы за особые заслуги. Отказаться от наследства не представляется возможным, так как наследует не сам Поттер, а его несовершеннолетняя дочь, которая к тому же подтвердила родство по средствам магического артефакта, что засвидетельствовано в учетной книге Гринготса, а так же может отразиться в геральдических самообновляющихся фолиантах (которые можно смело считать сами по себе реликвией, и коих крайне не много в Англии), а так жена некоторых гобеленах старый семей, которые таковые имеют.

Гарри с Лили является в Гриннготс, получает документы на дом и клочок земли, а так же платит накопившийся долг за содержание сейфа на нижних этажах. Впрочем, в самом сейфе, разумеется, пусто, но и закрыть счет сможет лишь сама Лили по достижению семнадцати лет. Так же они узнают, что никакая смена фамилии Лили не грозит, с вступлением в наследство она лишь подтвердила свое право на нее и на продолжение считавшейся прерванной линии, но фактических обязательств это на нее не накладывает.

Гарри решается, наконец, на разговор с женой и объясняет ей ситуацию. Джинни в шоке, у нее натуральная истерика, но в итоге она идет к дочери и обнимает ее, уверяя, что ничего не изменилось, да и не могло измениться. Гарри со страхом ждет очередного скандала в прессе, но некоторое время все тихо. Семья медленно выдыхает, боясь поверить, что все обойдется. На всякий случай они с Джинни придумывают легенду о дальнем родстве Поттеров с Гонтами, чтобы объяснить внезапное наследство Лили.

Однако, радость преждевременна. В одной из старых семей замечают новое имя в книге, и новость потихоньку расползается по сообществу. Никто и близко не догадывается до истинного положения дел, но версии выдвигаются самые разные. Место в Визенгамота или Палате Лордов за девочкой не закреплено, но вот ее отец - фигура влиятельная в современной политике. Строятся планы, как можно использовать данную информацию, чтобы вернуть часть утраченного влияния.

Впрочем, пока планы остаются планами, а Лили идет в Хог. Она уже знает в общих чертах о своей истории, это знание ее смущает и даже коробит - она стремится во что бы то ни стало доказать всем (и себе в первую очередь), что у нее нет ничего общего с Лордом, хотя никто даже не догадывается о странном факте родства души. Поддержка родителей и любовь семьи позволяют девочке вырасти с одной стороны несколько наивным и верящим в лучшее ребенком, с другой - крайне целеустремленным и привыкшим добиваться своего. Она чем-то похожа на мать в ее возрасте - может хотеть и делать почти что угодно, всегда оставаясь младшей сестренкой для братьев, защиту которых она просто чувствует кожей и всегда на нее рассчитывает. Да и папа с мамой у нее - герои Второй Магической. А что до главного секрета... так тут она всем докажет сама! Впрочем, на самом деле, ей все равно немного боязно где-то глубоко внутри. А уж когда ей на голову плюхается старая Распределяющая Шляпа, по спине прокатывается волна мурашек, а руки сжимают края шаткого табурета. Потом она будет долго злиться на дракклов кусок фетра, размазывая под одеялом по лицу горячие слезы в спальне первого курса девочек Слизерина.

Собственно... это была завязка =) Так оно все начиналось. А дальше будет 7 курсов взросления героини. И, разумеется, правда рано или поздно выплывет наружу. И кто-то увидит в обычной девчонке тень старой угрозы, кто-то шанс повернуть курс текущей политики в иное русло, одни захотят слепить новое знамя, другие, выиграть на том, чтобы вовремя его разорвать, помахав перед тем там, где надо. Послевоенный мир достаточно прочен (я же говорила - без перегибов), но все равно найдутся те, кто захочет раскачать стул, на котором сидит.

НО, важно: никаких реальных свойств личности или воспоминаний Лили от Лорда не переняла. Его личность исчезла, его мысли, взгляды, суждения - все мертво вместе с ним. Душа действительно определяет сущность ребенка, но Лили росла в любящей и заботливой семье, ей просто не с чего стать похожей на Тома Риддла. Она тоже желает переделать мир (и собственная правда о душе ее подтолкнула к этому - это первое, что бы она "исправила", как Том свое маггловское происхождение по папаше), но это ее детское стремление, которое вполне может разбиться о реальность, а может преобразоваться во что-то глубинное, из эгоистичного желания (чтобы все было идеально для нее) вырасти в стремление построить мир так, чтобы действительно плохо не было никому.

Все. Странная, однако, заявка. Прошу прощения, что столько букв, а фактически костяка произведения нет, есть только начальная мысль. Но вот... не думается мне дальше, слишком много вариантов, которые я бы зачла с одинаковым энтузиазмом и радостью =}