Саунды: Petri Alanko – Departure
Petri Alanko – Welcome to Bright Falls
Mogwai – I Know You Are But What Am I?

Вообще, я давно уже не замечала течения времени. Попросту не отдавала себе отчета в том, сколько месяцев, недель и дней прошло с момента встречи с Торином и моего попадания в Арду. В голове все смешалось, времена года путались, названия месяцев - такие, какие использовались там, откуда я родом - забывались. Лица, которые когда-то были знакомыми и родными, с каждым днем стирались из памяти, и в конце концов от них осталось лишь едва уловимое напоминание об ускользающей детали, которая когда-то имела для меня большую важность и значимость. Так обычно бывает, когда ты что-то видишь боковым зрением, но не хочешь оборачиваться, потому что думаешь, что это совершенно обыденная и простая вещь, не стоящая никакого внимания.
Казалось, будто я провела в Арде не почти полгода, а очень долгое, гораздо более долгое время, и сама уже не знала, где начало, а где конец моему путешествию.
Время для меня превратилось в абсолютно не определяемую точку в пространстве, где сложно было выудить нужную дату и примерить к ней определенное воспоминание, где сложно было понять точное время суток, где совсем было непонятно, какой час, какой день, какая минута находятся в точном порядке с моментом, который происходит в моем настоящем. Том настоящем, где кипела битва и где все вот-вот грозило обернуться трагедией, которую я желала предотвратить.
Хотя, время было для меня совершенно бесполезной вещью. Все, чего я хотела - исправить все так, чтобы не потерять тех, кто не должен был сгинуть в бесчестной битве добра со злом. И если в любых сказках всех времен и народов первое побеждает второе, то здесь тьма и злоба грозили взять верх над светом и добродетелью.
А такого быть не должно. И мне уже давно было все равно, что там написал старый Оксфордский профессор - его история была далека от моей реальности ровно настолько, насколько я понимала, что вокруг меня происходит. Одним словом, проценты были невелики.

Услышав мой окрик, Кили повернулся вполоборота ко мне. Это движение было быстрым, но мной воспринималось гораздо заторможенней обычного. Картинка замедлялась и виделась мною ярко, в контрастных цветах. Темно-каштановые, спутанные волосы гнома показались мне темнее, чем раньше, коричневая куртка, видневшаяся из-под блестевших матовым металлическим блеском доспехов приобрела вдруг странные багровые оттенки, а встревоженное выражение его лица дало четкий сигнал о внутреннем состоянии гнома. Солнечное сплетение будто пробили чем-то острым - я ясно почувствовала, что Кили был напряжен и взволнован.
Кили выжидательно всмотрелся в меня, но я отчего-то знала, что он не хочет терять лишнего времени - его совесть, разум, чувства влекут его вниз. На погибель. Туда, откуда нельзя будет вернуться.
- Помнишь, Торин говорил, что я должна вам помочь? - прокричала я, дивясь тому, насколько изменился мой голос. Он стал резким, чуть ниже, чем раньше, и, что больше всего удивляло - громче.
В иной момент я бы обязательно подумала над причиной этих изменений, но в этот раз у меня были другие дела, которые не терпели никаких отлагательств.
Кили настороженно кивнул, не сумев удержаться от того, чтобы еще раз взглянуть в сторону армии Даина.
- Так вот, сейчас я вам помогаю. И лучше всего это у меня получится, если ты не пойдешь туда, - стараясь не смотреть на трепыхавшее коричнево-черным месивом полотно бойни, задатки которого уже разворачивались внизу, я указала рукой в ту сторону, одновременно пытаясь высмотреть Фили. Попытка эта, впрочем, грозила оказаться тщетной.
Кили полностью повернулся ко мне, снова всмотревшись вниз. Еще большая печать сосредоточенности легла на его лицо, когда он поднял голову и опять посмотрел на меня.
В его взгляде читалось непонимание. И если поначалу мне казалось, что Кили-то наверняка будет послушным мальчиком, то теперь я сильно в этом сомневалась, мельком подумав о том, что словосочетания "потомок рода Дурина" и "упертный баран" уж точно должны считаться синонимами.
- И это значит, что я должен уподобиться дяде с его безумием и оставить их там? - гном нахмурился (почти так же, как это делает Фили, когда хочет быть похожим на Торина; впрочем, у Кили это выходило чуть естественнее), и еще крепче сжал пальцами рукоять меча.
- Нет, Кили, это значит, что ты должен понять - Торин был прав, считая, что я могу вас защитить. И сейчас я делаю именно это, пусть тебе даже кажется, что моя просьба звучит предельно глупо.
- Она права. Брат, я уверен, Торин был бы рад, узнай он, что ты остался здесь. Так будет безопаснее, - голос Фили прозвучал за моей спиной, и я мысленно отблагодарила судьбу, выдохнув воздух. Еще было слишком рано для их смерти. Им в принципе было слишком рано умирать
Плохие мысли, мельтешавшие по этому поводу в голове, развеялись, как разлетаются мухи от свернутой в рулон газеты или пластиковой рукоятки с плоским решетчатым верхом, в народе именуемой "мухобойкой".
- Вообще-то, тебя это тоже касается, - я старалась говорить как можно убедительнее, боясь вновь столкнуться с гномьим упрямством. Спорить с Фили мне бы точно не хватило духу - наследник трона, как-никак.
Однако Фили оказался мудрее. Обойдя меня так, чтобы он мог встретиться со мной лицом к лицу, старший из племянников Торина для начала внимательно посмотрел на меня. В его серых глазах я, как ни странно, не увидела ни капли страха - казалось, гном либо не понимал, что его ждет, либо давно уже понял и смирился с этим.
- У тебя, видимо, есть веские основания для того, чтобы не допускать нас туда. Что ж, я сделаю вид, что это был приказ Торина и поступлю по твоему совету, - сказал Фили, взяв младшего брата под локоть.
Неужели хоть кто-то здесь прислушивается к моим слова? Эврика, не иначе.
....
- Надеюсь, вы будете благоразумными мальчиками, - грустно хмыкнув, все же попробовала пошутить я.
Оба брата синхронно кивнули, переглянувшись и приняв при этом такие выражения лиц, которые с их точки зрения могли бы меня убедить в надежности помыслов и ответственности их обоих.

Если бы на мои плечи не давила пара пудов железа, я бы ими пожала в недоумении. Но за неимением этой возможности, мне пришлось ограничиться тем, что продолжить попытку вернуться под каменное крыло Одинокой горы - в королевство гномов, вопрос благополучия которого теперь зависел не только от его короля, но и от меня самой.
"Здесь все изменяется и без тебя, разве не видишь?"
На этот раз внутренний голос мне был совсем не нужен. Я давно уже заметила, что он мне только мешает, вносит лишние сомнения в мои мысли. Пришло время его отогнать. Однако на этот раз загвоздка была вот в чем: голос, который до этого всегда воспринимался мною как часть моего сознания и был продолжением моих размышлений, на этот раз казался совершенно чужим и другим.
"Ты можешь и не знать сейчас, что здесь все обстоит немного иначе, чем кажется, но это так", - вновь не унимался голос, опять показавшись мне совершенно инородным. Он звучал в голове так, как если бы я разговаривала с кем-то вроде Бофура или тех же Фили и Кили. Как ни странно, он даже казался мне смутно знакомым.
"Скоро придет то время, когда ты все увидишь. Ты уже это чувствуешь".
Ну ладно. Чувствую, так чувствую.

Саунды:
Abel Korzeniowski – A Thousand Times Good Night
Hanz Zimmer – Time

И я знала, что это все пустые переживания, но не могла с такой легкостью отбросить их. В голове не укладывалось одно - раз Элронд, Гендальф и Галадриэль так пеклись о том, чтобы кулон попал в мои руки, не значит ли это, что он как-то влияет на хронологию событий?
И что бы было, не будь его и не будь меня в этой хронологии?
Забыв про всякую боль (она давно казалась мне чем-то совершенно обыденным), я крепко сжала кулон в руках.
"Ты достаточно сообразительна, но это совсем не то, что тебе нужно".
Кивнув самой себе, я целеустремленно посмотрела вперед. И, постаравшись сконцентрироваться, уверенно пошла по тому пути, который на меня смотрел - всего один шаг оставался до того, чтобы нырнуть в своды огромного, холодного и темного зала, нашедшего свое расположение под Одинокой горой.

Торин протянул ко мне руку и открыл рот, собираясь что-то сказать; я понимала, что он не забыл меня, и была рада уже хотя бы тому, что дело сделано без какой-либо моей помощи.
"А теперь смотри: петля закрывается"
Поначалу я не придала особого значения этой фразе, показавшейся мне странной и не к месту прозвучавшей в моей голове. Но потом я увидела, как все вокруг вдруг застывает на месте и как Торин, только что собиравшийся что-то мне сказать, становится похож на восковую статую в музее мадам Тюссо.
На моих глазах в считанные секунды он застыл, не успев сказать того, что хотел сказать, будто его настигло и поглотило само Время.
Зажмурившись, я с ужасом ожидала, что и меня саму постигнет та же участь.
В темноте казалось, что страху здесь не может быть места, и что все происходит так, как надо.

- Не бойся, - спокойный, тягучий, как мед, голос вдруг полушепотом прозвучал под самым ухом.
Он звучал так, будто все времена, минуты и часы, все пространство собралось в его силу, и теперь вырывалось с этим голосом. Ему не нужно было кричать: его было слышно так же хорошо, как если бы его обладатель говорил в микрофон, настроенный на самую полную мощность. Каждое слово звучало в голове, четко выделяясь в отдельные фразы. И мне казалось, что похожее ощущение у меня уже когда-то было.
- Тебе нечего бояться, потому что все, что здесь происходит - совершенно отдельные от тебя события. Ты не имеешь нити к ним. Разве что только ключ, - продолжал тем временем голос.
Интересно было, что скрывается за моей темнотой, в которую я спряталась, как черепаха в панцирь. И в желании наконец из нее вырваться и увидеть обладателя голоса, который говорил загадками куда получше Гендальфа, я открыла глаза. Вопреки мыслям о том, что делать этого не стоит. И, вопреки вообще любому здравому смыслу, я увидела то, чего, наверное, ни одной живой душе никогда не удавалось увидеть.
Вы когда-нибудь видели, как останавливается время? Нет, я говорю не о тормозящих часах, а о настоящем Времени, которое застывает в считанные секунды. Оно, подобно вязкому, еще не успевшему застыть желе, концентрируется в воздухе густым и прозрачным, плотным, словно губка, пространством.
Лицо - самое прекрасное, самое правильное, самое светлое из всех, какие мне только доводилось видеть - предстало передо мной, и его обладателя я узнала немедленно. И даже поняла, что видела его раньше, только никак не могла вспомнить, где и когда.
- Знаю, ты задаешься вопросом, реально ли все это. И я тебе на него отвечу: это гораздо реальнее всего остального, - Он обвел руками вокруг, указывая на застывший зал.
Он завораживал и заставлял с оцепенением смотреть на него, не отрываясь - таким был Аулэ.
- Ты искала ответов на вопросы, только не знала, где их нужно искать, и не помнила, в каком точно Времени ты их нашла. Твой инстинкт подсказывал тебе правильные решения, с тобой пытался связаться я, чтобы предотвратить ошибки, но только я не учел того, что смертным тяжело воспринимать меня даже в обличьи достаточно сильного эльфа, - уловив мое удивление, он медленно кивнул, - Да, ты права - Трандуилу было ни к чему помогать тебе тогда, в Пустоши.
- Но почему сейчас я нахожусь здесь? И что все это значит?
- Ты - случайность. Ты попала сюда, в Арду, в момент образования Петли Времени в полотне Вайры, - он говорил с остановками, словно ожидая, когда я пойму каждое его слово.
- В какой-то момент ты забыла, в который раз проходишь ее снова и снова, только не одна ты исключение. Есть те, кто так же видят все события и участвуют в них из раза в раз, только в отличии от тебя они знают, что их существование в той реальности - результат моей ошибки. И они всеми силами стремятся ее исправить, только Петля была пройдена уже столько раз, сколько существовало способов из нее выйти. И сделать это возможно... - он запнулся, и на мгновение мне показалось, что в уголках его сияющих глаз скрылась грустная усмешка, - было возможно, так они считали.
- Они - это кто?
- Те, кто отдал тебе это, - он указал на кулон, который я все еще сжимала в руках, - И это - ключ, который поможет тебе выбраться отсюда. Если ты этого захочешь, конечно же, - добавил он. Ему не нужно было специально смотреть мне в глаза, чтобы я поняла - снова выбор зависит только от меня.
- Моя ошибка - лишь результат моего нежелания смириться со смертью моих детей. Но теперь от тебя зависит, выбрать ли ту ветвь Времени, в которой род Дурина закончится, или остаться в этой Петле, которая будет повторяться снова и снова.
Он вновь посмотрел на меня, и, казалось, мог бы в этот раз прищуриться - почти как Гендальф, который делал так каждый раз, когда видел, что его собеседник понимает, чего от него хотят. Но Аулэ не нужны были эмоции, потому что он был выше этого. Его можно было понять и без них - все читалось в его глазах.
- Ты хочешь знать, будет ли он помнить тебя, если ты это сделаешь?
Я отрицательно мотнула головой, вглядываясь в застывший силуэт Торина. Теперь было понятно, почему он с такой уверенностью спрашивал, мог ли он видеть меня раньше. Если он помнил меня тогда, почему бы ему не вспомнить меня, когда Петля снова закрутится?
Я даже не рассматривала то решение, о котором говорил Аулэ, потому что знала, что не смогу выполнить его.
- Теперь это твое решение. Пока хранится кулон, можно открыть дверь в настоящую Арду и прекратить наблюдать за тем, как одни и те же события повторяются множество раз, и с каждым разом изменяются все больше и больше. Тогда, конечно, все произойдет так, как должно, но в моих силах лишь дать тебе все, чтобы ты сделала свой выбор. Мой выбор не привел меня ни к чему хорошему, как видишь.
И он исчез, оставив меня в застывшем Времени.
.....
Мой удел - выбрать Петлю этой нити и навсегда остаться в ней наблюдателем.
Обернувшись и еще раз посмотрев на Торина, я поняла, что если сам Вала не смог стать сильнее своих слабостей, то мне уж точно не пересилить себя.
Застывшие глаза Торина не казались стеклянными - даже в остановившейся Петле можно было почувствовать, что он пытается осознать свое новое существование без жажды драконьего золота, и что для него этот момент равен одной десятой доли секунды, и поэтому он все продолжает всматриваться в мое лицо с таким же ожиданием и попыткой произнести неведанную мне фразу, которую я так никогда и не услышу. Нас разделяло всего два шага. Преодолеть их, не смотря на застывшее пространство, оказалось не так уж и трудно; он оказался на таком же близком от меня расстоянии, как и когда-то давно, в сумрачном лесу Трандуила. Будет ли он помнить тот наш момент, если я сделаю это снова?
Кто знает...
Никогда бы я не осмелилась поцеловать его первой, и я даже не была уверена в том, что сама буду это помнить, когда петля закрутится в очередной раз, но я все же сделала это, в следующую же секунду удивившись собственной смелости.
Тишина застыла вместе с Временем, и ничто не могло ее прервать. Я думала, Время не могло уже остановиться, потому что оно и так находилось в застывшем состоянии, но теперь оно, казалось, замерло в оцепенении.
Гляди, Время, гляди - ты можешь стать сильнее одного из самых сильных Валар, но тебе не победить чувств, которые зарождаются вопреки твоей воле.
Поцелуй истинной любви? Так, кажется, его называют в сказках?